Апелляционное определение СК по гражданским делам Тверского областного суда от 02 августа 2016 г. по делу N 33-2869/2016

Судебная коллегия по гражданским делам Тверского областного суда в составе председательствующего Козловой Е.В.,

судей Кубаревой Т.В., Лозовой Н.В.

при секретаре Алиеве М.Я.

рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Твери

02 августа 2016 года

по докладу судьи Лозовой Н.В.

дело по апелляционной жалобе Усова Ю.Н., поданной представителем Маевым И.К.,

на решение Московского районного суда г.Твери от 17 февраля 2016 года, которым постановлено:

"В удовлетворении исковых требований Усова Ю.Н. к Маркову Д.А. о признании завещания недействительным и включение квартиры в наследственную массу, отказать".

Судебная коллегия

установила:

Усов Ю.Н. обратился в суд с иском к Маркову Д.А. о признании завещания Румянцевой Г.Я. недействительным.

В обоснование заявленных требований указал, что 16 августа 2005 года его мама ФИО1 составила завещание, которым завещала ему и его брату ФИО2 принадлежавшую ей на праве собственности квартиру, расположенную по адресу: "адрес". ФИО2 умер ДД.ММ.ГГГГ. ФИО1 умерла ДД.ММ.ГГГГ в возрасте 77 лет. Ему стало известно, что 05 августа 2015 года ФИО1 данную квартиру завещала его племяннику Маркову Д.А., завещание подписано ФИО4 якобы по личной просьбе ФИО1

На похороны брата и матери он приехать не смог, так как долго оформлял визу в Польше. ФИО1 страдала рядом заболеваний, в основном связанных с пожилым возрастом, а также "данные изъяты", из-за которых ее психическое состояние в последние годы ухудшилось. Действия ФИО1 давали основания полагать, что она не понимает значения своих действий и не может руководить ими. В медицинской карте ФИО1 содержатся записи о том, что 09 июля 2015 года, 22 июля 2015 года, 23 июля 2015 года были совершены неоднократные выезды врача на дом в связи с её плохим самочувствием. Оспариваемое завещание составлено в состоянии, когда наследодатель не способна была понимать значение своих действий и руководить ими, так как накануне она похоронила своего сына, нарушает его права и законные интересы как наследника первой очереди.

В ходе судебного разбирательства сторона истца в порядке ст. 39 ГПК РФ дополнила основания и увеличила размер исковых требований. Помимо ранее указанного основания для признания завещания недействительным - ст. 177 ГК РФ, истец ссылался также и на п. 3 ст. 1125 ГК РФ, полагая, что у ФИО1 в момент совершения завещания отсутствовал какой-либо физический недостаток, тяжелая болезнь, не позволяющие ей самостоятельно подписать спорное завещание. Помимо требования о признании завещания недействительным просил включить в наследственную массу, открывшуюся после смерти ФИО1, названную квартиру.

В судебное заседание истец Усов Ю.Н. не явился, извещался судом о месте и времени рассмотрения дела, его представитель по доверенности Маев И.К. в суде исковые требования поддержал.

Ответчик Марков Д.А. в ходе судебного слушания возражал против заявленных истцом требований, полагая, что им суду не представлены доказательства недееспособности ФИО1 в момент составления завещания. При составлении завещания ФИО1 все понимала, но расписаться не смогла, так как сильно болела, была истощена и у нее тряслись руки. При составлении завещания были соблюдены все требования закона, проведены все необходимые разъяснения, текст завещания записан нотариусом со слов самой ФИО1, в тексте завещания указана причина, по которой она самостоятельно не смогла подписать завещание, личность рукоприкладчика и свидетеля были установлены и все необходимые данные внесены в текст завещания. Действующим законодательством не предусмотрено медицинское обследование завещателя для установления его физических недостатков перед обращением к нотариусу для составления завещания.

В судебное заседание третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, нотариус Лихославльского нотариального округа Тверской области Семенова М.Ю. не явилась, извещалась о месте и времени рассмотрения дела надлежащим образом, в объяснениях, данных суду ранее, нотариус возражала против удовлетворения иска на том основании, что при совершении завещания она лично общалась с ФИО1, которая говорила медленно, но не путалась в словах, сказала, что ее сын проживает за границей. ФИО1 сама пыталась подписать завещание, но в силу возраста и плохого зрения подпись была не четкая, в связи с чем она и решилапригласить рукоприкладчика.

Судом постановленоприведенное выше решение.

В апелляционной жалобе представитель Усова Ю.Н. Мамаев И.К. просит решение суда отменить, постановив новое об удовлетворении исковых требований Усова Ю.Н. в полном объеме.

Считает, что завещание составлено с нарушением закона, а именно ст. ст. 154, 168, 177 ГК РФ (в ред. от 13.07.2015), ст. 1118, 1124, 1125, п. 1, 2 ст. 1131 ГК РФ (в ред. от 05.05.2014), основания для привлечения рукоприкладчика при его составлении отсутствовали. Тот факт, что у завещателя было плохое зрение, материалами дела не подтвержден. Отказывая в проведении посмертной судебно-медицинской экспертизы с целью установления степени нарушения зрения у ФИО1, суд неправильно применил ст. 56, 57, 79, 87 ГПК РФ (в ред. от 06.04.2015).

На апелляционную жалобу от Маркова Д.А. поступили возражения, в которых критикуются ее доводы как несостоятельные, поскольку отсутствие записей врачей о плохом зрении наследодателя лишь подтверждает, что данного обследования не проводилось, в связи с чем материалов для производства испрашиваемой истцом экспертизы не имеется.

В соответствии со ст. 327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе. В случае, если в порядке апелляционного производства обжалуется только часть решения, суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения только в обжалуемой части.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, заслушав докладчика по делу, выслушав пояснения представителя Усова Ю.Н. Мамаева И.К., поддержавшего доводы жалобы, ответчика Маркова Д.А., третьего лица Семеновой М.Ю., просивших в удовлетворении жалобы отказать, судебная коллегия оснований для отмены постановленного по делу решения не находит.

Как установлено судом первой инстанции, Усов Ю.Н. является сыном ФИО1, которой на праве собственности принадлежала квартира, находящаяся по адресу: "адрес".

05 августа 2015 года ФИО1 завещала данную квартиру Маркову Д.А. Завещание было удостоверено нотариусом Лихославльского нотариального округа Тверской области Семеновой М.Ю. вне помещения нотариальной конторы по адресу: "адрес". Текст завещания записан со слов завещателя нотариусом, до подписания завещания оно полностью завещателю оглашено нотариусом в связи с тем, что не могло быть прочитано ФИО1 ввиду плохого зрения. По этой причине по просьбе ФИО1 в присутствии нотариуса и свидетеля ФИО3 его подписала ФИО4, которым нотариусом были разъяснены положения ст.1123, 1124 ГК РФ. Личность завещателя, свидетеля и лица, подписавшего завещание, нотариусом установлена, дееспособность их проверена. Данное завещание на момент смерти ФИО1 не отменялось и не изменялось.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 умерла.

Отказывая истцу в заявленных требованиях, суд правильно руководствовался действующим законодательством о порядке составления завещания, в том числе рукоприкладчиком в присутствии свидетеля, об основаниях признания сделки недействительной и оценил в совокупности исследованные в судебном заседании доказательства.

Из представленных суду первой инстанции медицинских документов следует, что в период с 1989 года ФИО1 наблюдалась по поводу "данные изъяты", в 1995 году перенесла "данные изъяты", с 1995 года наблюдалась по поводу "данные изъяты", в 1999 была "данные изъяты", с 2004 года - "данные изъяты", с 2011 года страдала "данные изъяты"; с 05.08.2011 по 19.08.2011 лечилась с диагнозом: "данные изъяты". При обследовании: мультиспиральная компьютерная томография N - заключение: "данные изъяты"; с 10.04.2012 по 19.04.2012 лечилась с диагнозом: "данные изъяты".; с 22.04.2012 по 05.05.2012 лечилась с диагнозом: "данные изъяты"; с 16.05.2012 по 29.05.2012 лечилась с диагнозом: "данные изъяты"; с 25.10.2013 г. по 08.11.2013 года лечилась с диагнозом: "данные изъяты" 2011 г. "данные изъяты". После курса лечения выписана с улучшением. Наблюдалась амбулаторно, осматривалась "данные изъяты". При осмотре 25.05.2015 жалобы на "данные изъяты". Объективно: состояние относительно удовлетворительное. Диагноз: "данные изъяты". Осмотр "данные изъяты" от 10.07.2015.

При осмотре на дому терапевтом ФИО5 09.07.2015 больная вышла в коридор, причину вызова к ней врача назвать не смогла, в сознании, контактна, несколько заторможена. Жаловалась на "данные изъяты". Диагноз: "данные изъяты". Также ею был произведен осмотр 23.07.201: дверь в квартиру открыта, больная сидит на кровати, причину вызова к ней врача назвать не могла. Жалоб активно не предъявляла. Беспокоит слабость, общее недомогание. Память снижена. Диагноз: "данные изъяты" В дальнейшем записи отсутствуют.

Допрошенная в судебном заседании по ходатайству стороны истца свидетель ФИО5 суду пояснила, что была лечащим участковым врачом ФИО1, которую наблюдала с 2011 года, подтвердила имевшиеся у нее заболевания, последний раз видела ФИО1 23.07.2015, речь была заторможенная, постоянно повторяла, что ничего не помнит и не знает, путалась в словах. Входная дверь у неё была не заперта и, со слов соседей, это уже не первый раз. Поставила предварительный диагноз: "данные изъяты", направление к "данные изъяты" давать не стала, поскольку она проживала одна.

Свидетель ФИО6 в судебном заседании показала, что ФИО1 знает около 10 лет, последние два месяца её жизни приходила к ней каждый день, так как за ней никто не ухаживал, последний раз видела ее 24 августа 2015 года перед отъездом в "адрес".

По показаниям свидетеля ФИО7, ФИО1 знает примерно с 1985 года. Дома у неё бывала примерно 1 раз в неделю. У ФИО1 был "данные изъяты". В конце мая 2015 года приходила в гости к сыну ФИО1 ФИО2 и, проходя мимо её комнаты, поздоровалась, но она даже не ответила, хотя обычно охотно с ней разговаривала. ФИО2 сказал, что последнее время мать даже не выходит на улицу. Последний раз видела ФИО1 в начале июля 2015 года.

Свидетелем ФИО4 суду даны показания о том, что её и супруга пригласили соседи и нотариус зачитала завещание вслух. Было понятно, что ФИО1 плохо видит, руки трясутся и она не может сама расписаться из-за болезни. При чтении ФИО1 все слушала, вопросов не задавала, на вопрос нотариуса сказала, что ей все понятно. На момент составления завещания ФИО1 все понимала, нотариусу отвечала четко.

Из заключения проведенной экспертами "данные изъяты" посмертной судебной психиатрической экспертизы N от ДД.ММ.ГГГГ следует, что ФИО1 при жизни, а именно в интересующий суд период в момент удостоверения завещания 05 августа 2015 года по своему психическому состоянию могла понимать значение своих действий и руководить ими. При составлении завещания она самостоятельно объясняла нотариусу причину составления нового завещания, в этот период психотических расстройств, слабоумия, выраженных психических расстройств у неё не описано. Данные об эмоциональном состоянии либо индивидуально-психологических особенностях ФИО1, которые могли бы оказать существенное влияние на её сознание и деятельность и ограничить её способность понимать значение своих действий и руководить ими в период, интересующий суд, в представленных материалах гражданского дела и медицинской документации отсутствуют. ФИО1 присутствовала при составлении завещания, высказывала устно свое согласие.

Не доверять заключению комиссии экспертов у суда оснований не имелось, поскольку при проведении экспертизы использованы методы клинико-психопатического исследования, заключение исполнено квалифицированными специалистами, имеющими большой стаж и опыт работы по специальности. Эксперты предупреждались в установленном порядке об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Оценив приведенные выше доказательства в их совокупности, установив, что при жизни ФИО1 психиатром не осматривалась, психических расстройств в ее медицинской документации не описано, то есть в материалах дела не содержится сведений о наличии у ФИО1 на момент совершения завещания каких-либо выраженных психических расстройств, суд пришел к выводу о том, что стороной истца не представлено достоверных доказательств тому, что ФИО1 в момент совершения завещания находилась или могла находиться в таком состоянии, которое не позволяло бы ей понимать значение своих действий или руководить ими.

Кроме этого, Усовым Ю.Н. одним из оснований для признания завещания недействительным указано на отсутствие у ФИО1 физического недостатка, в связи с чем привлечение рукоприкладчика при его составлении не требовалось.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции третье лицо нотариус Семенова М.Ю. подтвердила данные ею районному суду показания о наличии оснований для вызова рукоприкладчика и свидетеля при составлении и удостоверении завещания ФИО1 в силу ее плохого зрения.

Свидетель ФИО4 в судебном заседании суда апелляционной инстанции показала, что по просьбе матери Маркова Д.А. была приглашена с супругом в квартиру, где нотариусом при ней, её супруге ФИО3, ФИО1 было оглашено завещание, согласно которому последняя свою квартиру завещала Маркову, а не сыну. После оглашения завещания последняя устно выразила свое согласие. Её пригласили для того, что бы она подписала завещание, так как сама Румянцева подписать его не могла из-за плохого зрения. О том, что у Румянцевой было плохое зрение, она знала еще до составления завещания.

ФИО3, допрошенный в качестве свидетеля по ходатайству представителя истца, подтвердил, что его действительно приглашали присутствовать при оглашении завещания, но завещание подписала сама женщина. При уточнении судебных коллегией указанных свидетелем обстоятельств последний покинул зал судебного заседания.

В соответствии со ст. 168 ГК РФ (в ред. Федерального закона от 07.05.2013 N 100-ФЗ), за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В силу ч. 1 ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент её совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

По правилам ст. 1119 ГК РФ завещатель вправе по своему усмотрению завещать имущество любым лицам, любым образом определить доли наследников в наследстве, лишить наследства, не указывая причин такого лишения.

Согласно ст. 1125 ГК РФ нотариально удостоверенное завещание должно быть подписано завещателем или записано с его слов нотариусом. Завещание, записанное нотариусом со слов завещателя, до его подписания должно быть полностью прочитано завещателем в присутствии нотариуса. Если завещатель не в состоянии прочитать завещание, его текст оглашается нотариусом. Завещание должно быть собственноручно подписано завещателем. Если завещатель в силу физических недостатков, тяжелой болезни или неграмотности не может собственноручно подписать завещание, оно по его просьбе может быть подписано другим гражданином в присутствии нотариуса. В завещании должны быть указаны причины, по которым завещатель не мог подписать завещание собственноручно, а также фамилия, имя, отчество и место жительства гражданина, подписавшего завещание по просьбе завещателя, в соответствии с документом, удостоверяющим личность этого гражданина. При составлении и нотариальном удостоверении завещания по желанию завещателя может присутствовать свидетель. Если завещание составляется и удостоверяется в присутствии свидетеля, оно должно быть им подписано и на завещании должны быть указаны фамилия, имя, отчество и место жительства свидетеля в соответствии с документом, удостоверяющим его личность.

Нотариус обязан предупредить свидетеля, а также гражданина, подписывающего завещание вместо завещателя, о необходимости соблюдать тайну завещания (статья 1123) (п. 5 ст. 1125 ГК РФ).

При удостоверении завещания нотариус обязан разъяснить завещателю содержание ст. 1149 настоящего Кодекса и сделать об этом на завещании соответствующую надпись (п. 6 ст.1125 ГК РФ).

На основании ст. 1131 ГК РФ при нарушении положений данного Кодекса, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание). Завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием.

Не могут служить основанием недействительности завещания описки и другие незначительные нарушения порядка его составления, подписания или удостоверения, если судом установлено, что они не влияют на понимание волеизъявление завещателя.

В соответствии с п. 34 Методических рекомендаций по удостоверению завещаний, принятию нотариусом закрытого завещания, вскрытию и оглашению закрытого завещания, утвержденных решением Правления Федеральной нотариальной палаты (Протокол N 04/04 от 1 - 2 июля 2004 года), нотариус обязан выяснить волю завещателя, направленную на определение судьбы имущества завещателя на день его смерти. Воля завещателя может быть выяснена в ходе личной беседы нотариуса и завещателя о действительном и свободном намерении завещателя составить завещание в отношении определенных лиц и определенного имущества. Нотариус принимает меры, позволяющие завещателю изложить волю свободно, без влияния третьих лиц на ее формирование.

Согласно п. 39 Методических рекомендаций при нотариальном удостоверении завещания допускается присутствие помимо завещателя и нотариуса только переводчика, исполнителя завещания, свидетеля, лица, подписывающего завещание вместо завещателя (далее - рукоприкладчика). В обязательном порядке предусматривается присутствие при нотариальном удостоверении завещания рукоприкладчика, если завещатель в силу физических недостатков, тяжелой болезни или неграмотности не может собственноручно подписать завещание.

Лицам, присутствующим при удостоверении завещания, нотариус разъясняет их обязанность до открытия наследства хранить тайну завещания, не разглашать сведения, касающиеся содержания завещания, его совершения, изменения или отмены, и право завещателя потребовать компенсацию морального вреда или воспользоваться другими способами защиты гражданских прав в случае нарушения тайны завещания.

В силу п. 42 Методических рекомендаций, подписание завещания вместо завещателя рукоприкладчиком допускается исключительно в случаях, прямо предусмотренных ГК РФ (ст. 1125): физические недостатки завещателя, его тяжелая болезнь или неграмотность. Завещание подписывается рукоприкладчиком по просьбе завещателя в его присутствии и в присутствии нотариуса.

Согласно п. 45 Методических рекомендаций участие рукоприкладчика в процессе составления и удостоверения завещания не должно носить формальный характер и ограничиваться только подписанием завещания. Рукоприкладчик обязан ознакомиться с текстом завещания, к подписанию которого он привлечен. Если завещатель не может лично ознакомиться с текстом завещания в силу своей неграмотности или физических недостатков, убедиться, что текст завещания верно записан нотариусом со слов завещателя и соответствует его воле, должен рукоприкладчик.

Ссылки апеллянта об отсутствии исключительных обстоятельств для удостоверения спорного завещания рукоприкладчиком являлись предметом оценки суда первой инстанции и обоснованно отклонены им.

Судебная коллегия находит верным данный вывод суда, сделанный с учетом того, что из представленной в адрес суда медицинской документации следует, что ФИО1, в том числе и в интересующий суд период, связанный с составлением спорного завещания, длительное время наблюдалась у врачей различных специальностей - "данные изъяты", в связи с чем у неё обнаруживались церебрастенические проявления - утомляемость, слабость, головные боли, рассеянность внимания, ослабление памяти, с учетом возраста умершей - 77 лет, заключения посмертной судебно-психиатрической экспертизы "данные изъяты"), смерти наследодателя, которая последовала спустя две недели после совершения завещания.

Доводы апеллянта об отсутствии документальных сведений о наличии у завещателя плохого зрения не могут являться основанием для признания завещания недействительным. Для подтверждения данного обстоятельства на нотариуса не возлагается обязанность подтверждать данное обстоятельство медицинскими документами. О наличии физического недостатка как плохое зрение подтвердила нотариус Семенова М.Ю. и рукоприкладчик ФИО4

Несмотря на доводы подателя жалобы об обратном, оснований для производства посмертной судебно-медицинской экспертизы ФИО1 с целью установления степени нарушения зрения из-за отсутствия медицинских документов, свидетельствующих о наличии у последней заболевания глаз, смерти завещателя, отсутствия объекта исследования, у суда не имелось.

Поскольку законом тяжелая болезнь, физический недостаток как основания для призвания рукоприкладчика для подписания завещания вместо завещателя признаны обстоятельствами, при которых завещатель объективно лишен возможности поставить свою подпись, а их наличие устанавливается нотариусом в момент совершения завещания, то оснований усомниться в показаниях нотариуса о наличии у завещателя плохого зрения у судебной коллегии не имеется.

В опровержение данного обстоятельства стороной истца доказательств не представлено, показания свидетелей Березиных, допрошенных как в суде первой, так и апелляционной инстанции об обратном не свидетельствуют.

Несоблюдение требований удостоверительной процедуры само по себе не является безусловным поводом к признанию такого завещания недействительным. При его оспаривании вопрос о действительности решается судом с учетом исследованных доказательств из совокупности на основании ст.67 ГПК РФ.

Не могут служить основанием недействительности завещания описки и другие незначительные нарушения порядка его составления, подписания или удостоверения, если судом установлено, что они не влияют на понимание волеизъявление завещателя.

В данном случае значительных нарушений, которые оказали бы влияние на понимание волеизъявления завещателя судом первой и апелляционной инстанции не установлены, в связи с чем оснований для удовлетворения требований истца о признании спорного завещания недействительным не имеется.

Поскольку правовые основания для признания оспариваемого Усовым Ю.Н. завещания недействительным отсутствовали, судом верно отказано в удовлетворении производного от первоначального искового требования о включении квартиры в наследственную массу.

Таким образом, доводы апелляционной жалобы не опровергают выводы суда первой инстанции, не содержат обстоятельств, которые нуждались бы в дополнительной проверке, основаны на неверной оценке имеющихся в деле доказательств, оснований к переоценке которых суд апелляционной инстанции не находит, а потому не могут быть приняты судебной коллегией в качестве оснований к отмене обжалуемого решения.

Предусмотренных ст. 330 ГПК РФ оснований для отмены решения суда судебная коллегия не усматривает.

Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Московского районного суда г.Твери от 17 февраля 2016 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Усова Ю.Н., поданную представителем Маевым И.К.,- без удовлетворения.

Председательствующий Е.В. Козлова

Судьи Т.В. Кубарева

Н.В. Лозовая