Постановление Президиума Ставропольского краевого суда от 27 марта 2017 г. по делу N 4У-1896/2016

Президиум Ставропольского краевого суда в составе:

председательствующего Вербенко В.И.,

членов президиума: Козлова О.А., Михайлова О.И., Кудрявцевой А.В., Блинникова В.А., Песоцкого В.В., Макеевой Г.В.,

при секретаре судебного заседания Афанасьевой Е.А.,

с участием заместителя прокурора Ставропольского края Тыльченко А.М.,

осужденного Гурова Р.В.,

адвоката Кошева В.В.,

рассмотрел кассационную жалобу адвоката Кошева В.В., действующего в защиту интересов осужденного Гурова Р.В., на приговор Промышленного районного суда г. Ставрополя от 19 сентября 2016 г. и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Ставропольского краевого суда от 23 ноября 2016 г. в отношении

Гуров Р.В., ДД.ММ.ГГГГ рождения, уроженца "адрес", несудимого;

осужденного по ч. 1 ст. 111 УК РФ к лишению свободы на срок 3 года с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Срок отбывания наказания Гурову Р.В. исчислен с 19 сентября 2016 г., зачтено время содержания под стражей в период с 05 сентября 2015 г. по 18 сентября 2016 г.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Ставропольского краевого суда от 23 ноября 2016 г. приговор изменен.

Назначенное Гурову Р.В. наказание в виде лишения свободы по ч. 1 ст. 111 УК РФ снижено до 2 лет 6 месяцев.

Заслушав доклад судьи Ставропольского краевого суда Дика Д.Г., изложившего обстоятельства уголовного дела, содержание судебных решений, доводы кассационной жалобы, мотивы постановления судьи Ставропольского краевого суда о передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции, выслушав выступления осужденного Гурова Р.В., адвоката Кошева В.В., поддержавших доводы кассационной жалобы; заместителя прокурора Ставропольского края Тыльченко А.М., полагавшего приговор и апелляционное определение подлежащим отмене; президиум краевого суда

установил:

Гуров Р.В. признан виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью ФИО1, опасного для жизни человека, совершенном 01 сентября 2015 г. около 06 часов 30 минут, возле подъезда N "адрес", при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В кассационной жалобе адвокат Кошев В.В., действующий в защиту интересов осужденного Гурова Р.В., считает приговор и апелляционное определение незаконными и необоснованными, ввиду существенного нарушения норм уголовно-процессуального закона, повлиявшего на исход дела. Считает, что судом первой инстанции при проведении судебных заседаний были существенно нарушены права осужденного на защиту, принципы уважения чести и достоинства личности, а также состязательности сторон, что выразилось в нахождении Гурова Р.В. в 12 из 14 судебных заседаний, проводившихся в служебном кабинете председательствующего судьи, в наручниках. Это причиняло Гурову неудобство и физическую боль, а также лишило его возможности защищаться, поскольку ему не было позволено проносить с собой ручку и бумагу в судебное заседание, это изолировало его от адвоката, что мешало подсудимому получать квалифицированную юридическую помощь.

Указывает на незаконность проведенной в ходе производства по уголовному делу судебно-медицинской экспертизы, которая фактически являлась комиссионной, а оформлена как заключение одного эксперта, что ограничило сторону защиты в реализации своих прав при назначении судебной экспертизы. Кроме того, эксперт не определилстепень тяжести вреда, причиненного здоровью потерпевшего в отношении каждого травмирующего воздействия, что не позволяет проверить версию защиты о неосторожном причинении вреда здоровью потерпевшему (падение с высоты собственного роста), а стороне защиты в удовлетворении ходатайства о проведении экспертизы по данному вопросу было отказано.

Выслушав стороны, обсудив доводы кассационной жалобы адвоката, президиум приходит к выводу о необходимости отмены приговора и апелляционного определения, в связи с существенным нарушением норм уголовно-процессуального закона.

В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ, основаниями отмены или изменения судебных решений при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного закона (неправильное применение уголовного закона) и (или) существенные нарушения уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Так, в судебном заседании 26 июля 2016 г. адвокатом заявлено ходатайство об обеспечении возможности подсудимому участвовать в судебных заседаниях без наручников. В ходатайстве указано, что в период с 30 марта 2016 г. по 26 июля 2016 г. судебное заседание проводилось в кабинете судьи, где осужденный находится в наручниках, что причиняет ему неудобство и физическую боль, он не может сосредоточиться на процессе, производить записи при допросе свидетелей и потерпевшего, готовиться к судебным заседаниям.

Исходя из протокола судебного заседания, обсуждая заявленное ходатайство, суд установил, что подсудимый испытывает боль, несмотря на обращение к конвою с просьбой ослабить наручники руки отекают, в связи с чем он не может записывать. Пакет с ручкой и тетрадью ему брать с собой не разрешают.

Суд постановилобеспечить участие подсудимого без наручников только при наличии свободных залов; при отсутствии залов судебное заседание постановленопроводить в кабинете, с необходимостью нахождения подсудимого в наручниках.

Судом первой инстанции не приведено каких-либо доводов относительно поведения Гурова Р.В. и не указаны основания, позволяющие предположить, что осужденный представляет опасность для лиц, находящихся в судебном заседании. Также судом не установлено, что нахождение Гурова Р.В. в судебном заседании без наручников могло бы создать опасность совершения насильственных действий, нанесения вреда, попытки побега или создавало препятствия для надлежащего отправления правосудия.

Согласно ч.ч. 1 и 2 ст. 9 УПК РФ в ходе уголовного судопроизводства запрещаются осуществление действий и принятие решений, унижающих честь участника уголовного судопроизводства, а также обращение, унижающее его человеческое достоинство либо создающее опасность для его жизни и здоровья.

Никто из участников уголовного судопроизводства не может подвергаться насилию, пыткам, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению.

Исходя из принципов, закрепленных в ст. 16 УПК РФ, подозреваемому и обвиняемому обеспечивается право на защиту, которое они могут осуществлять лично либо с помощью защитника и (или) законного представителя.

В соответствии с разъяснениями, отраженными в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 30 июня 2015 г. N 29 "О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве", право обвиняемого на защиту включает в себя не только право пользоваться помощью защитника, но и право защищаться лично и (или) с помощью законного представителя всеми не запрещенными законом способами и средствами.

Исходя из этого, существенные нарушения уголовно-процессуального закона усматриваются в нарушении судом первой инстанции принципов, закрепленных в ст.ст. 9 и 16 УПК РФ, а именно, уважения чести и достоинства личности; а также в нарушении права на защиту осужденного, выразившемся в содержании осужденного в ходе судебного следствия в наручниках и лишении его возможности пользоваться записями и вести собственные записи и обращаться за помощью к адвокату.

По смыслу закона, с точки зрения справедливого судебного разбирательства, применение наручников не соответствует правам подсудимого на защиту, гарантированным ст. 46 УПК РФ, в частности, праву защищаться иными средствами и способами, не запрещенными настоящим Кодексом, в том числе делать записи или пользоваться записями, сделанными в ходе рассмотрения дела.

В соответствии со ст. 3 Конвенции от 04 ноября 1950 г. "О защите прав человека и основных свобод", никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.

Аналогичные принципы закреплены в ст. 21 Конституции РФ.

Согласно правовой позиции, выраженной в постановлении ЕСПЧ от 24 мая 2007 г. по делу "Городничева против РФ", даже если не доказано, что применение наручников было направлено на то, чтобы оскорбить или унизить осужденного, нахождение подсудимого в наручниках в судебных заседаниях в то время, когда применение этой меры не было обосновано разумными требованиями общественной безопасности или надлежащего отправления правосудия, является унижающим достоинство обращением с осужденным, следовательно нарушает положения ст. 3 Конвенции".

Таким образом, нахождение подсудимого в наручниках в 12 судебных заседаниях, без надлежащего обоснования необходимости применения этой меры, может свидетельствовать о нарушении уголовно-процессуального закона, а именно его ст.ст. 9, 16, 46 УПК РФ, которые путем лишения или ограничения гарантированных законом прав Гурова Р.В. повлияли на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

Кроме того, в описательно-мотивировочной части приговора при оценке доводов стороны защиты об обороне, суд сделал вывод о том, что "посягательства, сопряженного с насилием, опасным для жизни или здоровья Гурова Р.В., со стороны потерпевшего не имелось".

Между тем, суд первой инстанции не учел, что закон предусматривает возможность защиты от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося, а защита от такого посягательства признается правомерной, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны, то есть умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства (ч. 2 ст. 37 УК РФ).

По смыслу закона, под посягательством, защита от которого допустима в пределах, установленных ч. 2 ст. 37 УК РФ, следует понимать совершение действий, сопряженных с насилием, не опасным для жизни обороняющегося или другого лица (побои, причинение легкого или средней тяжести вреда здоровью).

Уголовная ответственность за причинение вреда для оборонявшегося от такого вида посягательства наступает в случае превышения пределов необходимой обороны, то есть когда по делу будет установлено, что оборонявшийся прибегнул к защите от посягательства такими способами и средствами, применение которых явно не вызывалось характером и опасностью посягательства, и без необходимости умышленно причинил посягавшему тяжкий вред здоровью или смерть.

Оценивая доводы защиты об обороне суд первой инстанции привел суждение о том, что "у Гурова не имелось необходимости защищаться таким образом, то есть действия Гурова Р.В. явно не соответствовали характеру защиты и опасности посягательства".

Тем самым, суд фактически установил, что посягательство со стороны потерпевшего имело место, однако действия Гурова Р.В. явно не соответствовали характеру защиты и опасности посягательства, что свидетельствует о превышении пределов необходимой обороны.

Однако суд квалифицировал действия виновного по ч. 1 ст. 111 УК РФ, признав его виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью человека.

Наличие указанных обстоятельств ставит под сомнение правильность применения ч.1 ст. 111 УК РФ при квалификации действий осужденного, под которой понимается только умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, не связанного с обороной от какого-либо посягательства. Уголовная ответственность за причинение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны предусмотрена другой нормой уголовного закона.

Вопреки требованиям уголовно процессуального закона, суд апелляционной инстанции при проверке аналогичных доводов стороны защиты, ограничился указанием об отсутствии нарушений уголовно-процессуального закона при расследовании и рассмотрении уголовного дела, в том числе права на защиту осужденного, то есть надлежащим образом не мотивировал данный вывод.

При таких обстоятельствах приговор Промышленного районного суда г. Ставрополя от 19 сентября 2016 г. и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Ставропольского краевого суда от 23 ноября 2016 г. подлежат отмене, а уголовное дело направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции в ином составе.

Иные доводы стороны защиты, содержащиеся в кассационной жалобе, подлежат оценке судом первой инстанции при новом рассмотрении уголовного дела.

В связи с отменой приговора и направлением дела на новое судебное разбирательство, президиум считает необходимым избрать в отношении Гурова Р.В. меру пресечения в виде заключения под стражу в соответствии с требованиями ст.ст. 97, 108, 255 УПК РФ, с учетом того, что он обвиняется в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет, и невозможностью применения иной, менее строгой меры пресечения, принимая во внимание, что Гуров Р.В. может скрыться от суда и таким образом воспрепятствовать производству по делу в разумные сроки.

Срок действия меры пресечения в виде заключения под стражу суд полагает необходимым установить в 1 (один) месяц, то есть до 27 апреля 2017 г.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 401.13, 401.14, УПКРФ, президиум

постановил:

кассационную жалобу адвоката Кошева В.В., действующего в защиту интересов осужденного Гуров Р.В. , удовлетворить частично.

Приговор Промышленного районного суда г. Ставрополя от 19 сентября 2016 г. и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Ставропольского краевого суда от 23 ноября 2016 г. - отменить.

Уголовное дело передать в Промышленный районный суд г. Ставрополя на новое рассмотрение в ином составе.

Избрать в отношении Гурова Р.В. меру пресечения в виде заключения под стражу сроком на 1 (один) месяц, то есть до 27 апреля 2017 г.

Председательствующий В.И. Вербенко.