Апелляционная практика рассмотрения гражданских дел за 2 квартал 2017 года (утв. президиумом Камчатского краевого суда 11 августа 2017 г.)

Апелляционная практика рассмотрения гражданских дел за 2 квартал 2017 года

Обсужден на заседании
президиума Камчатского краевого суда
"11" августа 2017 года

Применение норм процессуального права

В соответствии с абзацем 2 статьи 220 ГПК РФ суд прекращает производство по делу в случае, если дело не подлежит рассмотрению и разрешению в суде в порядке гражданского судопроизводства по основаниям, предусмотренным пунктом 1 части первой статьи 134 ГПК РФ.

О.В.Н. обратился в суд с иском к Ж.С.И. и Ж.Л.В. о признании заключённого между ответчиками алиментного соглашения недействительным, указав, что на основании решения суда в его пользу с Ж.С.И. взыскана сумма неосновательного обогащения. Данное решение с 1 июля 2015 года находилось на принудительном исполнении у судебного пристава-исполнителя Петропавловск-Камчатского ГОСП N 2 УФССП России по Камчатскому краю. 19 января 2016 года с заявлением о принятии на принудительное исполнение алиментного соглашения обратилась Ж.Л.В. Истец полагал, что данное алиментное соглашение заключено между ответчиками с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов должника, поскольку требования по алиментному соглашению подлежат удовлетворению в первую очередь.

В апелляционной жалобе представитель Ж.С.И. - М.Н.В. просила решение суда отменить, а производство по делу прекратить, ссылаясь на то, что производство по настоящему исковому заявлению возбуждено судом после 1 октября 2015 года и не рассмотрено до даты принятия решения о признании должника Ж.С.И. банкротом и введения соответствующей процедуры, в связи с чем указанные требования должны рассматриваться в рамках дела о банкротстве в Арбитражном суде Камчатского края. Также не соглашаясь с выводами суда о признании оспариваемого истцом алиментного соглашения мнимой сделкой, представитель ответчика в жалобе указала, что истцом не представлены доказательства мнимости сделки.

Из материалов дела усматривается, что согласно определению Арбитражного суда Камчатского края от 7 июля 2016 года в связи с несоответствием требованиям для утверждения плана реструктуризации долгов, установленных пунктом 1 статьи 213.13 Закона о банкротстве, судом удовлетворено ходатайство должника, Ж.С.И. признан банкротом и введена процедура реализации его имущества сроком на 5 месяцев.

Определениями Арбитражного суда Камчатского края от 24 октября 2016 года и от 1 ноября 2016 года удовлетворены требования кредиторов О.В.Н. и Ж.Л.В. о включении их в реестр требований кредиторов должника Ж.С.И.

Рассматривая доводы представителя Ж.С.И. - М.Н.В. о неподведомственности рассматриваемого спора суду общей юрисдикции, суд посчитал их необоснованными. При этом суд исходил из того, что процедура реструктуризации долгов Ж.С.И. в деле о банкротстве Арбитражным судом Камчатского края не применялась, а была введена процедура реализации его имущества, что, по мнению суда, исключает применение к рассматриваемому правоотношению положения статьи 213.11 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", регламентирующего последствия введения реструктуризации долгов гражданина.

Однако такой вывод суда основан на неверном толковании и применении норм материального и процессуального права, что повлекло вынесение судом незаконного решения, которое судебная коллегия отменила по следующим основаниям.

В соответствии с абзацем 2 статьи 220 ГПК РФ суд прекращает производство по делу в случае, если дело не подлежит рассмотрению и разрешению в суде в порядке гражданского судопроизводства по основаниям, предусмотренным пунктом 1 части первой статьи 134 ГПК РФ.

Статьей 33 АПК РФ к специальной компетенции арбитражных судов отнесены дела о банкротстве вне зависимости от того, являются ли участниками правоотношений, из которых возникли спор или требование, юридические лица, индивидуальные предприниматели или иные организации и граждане.

В силу пункта 2 статьи 213.11 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ (в редакции от 3 июля 2016 года) с даты вынесения арбитражным судом определения о признании обоснованным заявления о признании гражданина банкротом и введении реструктуризации его долгов требования кредиторов о признании недействительными сделок и о применении последствий недействительности ничтожных сделок могут быть предъявлены только в порядке, установленном настоящим Федеральным законом.

Согласно части 3 статьи 213.32 данного закона заявление об оспаривании сделки должника-гражданина по указанным в статье 61.2 (сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов) или статье 61.3 (сделки должника, влекущие за собой оказание предпочтения одному из кредиторов перед другими кредиторами) настоящего Федерального закона основаниям подается в арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве гражданина, и подлежит рассмотрению в деле о банкротстве гражданина независимо от состава лиц, участвующих в данной сделке.

При этом необходимо учитывать, что в соответствии со статьей 213.2 Закона о банкротстве в деле о банкротстве гражданина применяются процедуры реструктуризации долгов, реализации имущества, а также мировое соглашение.

По результатам рассмотрения обоснованности заявления о признании гражданина банкротом арбитражный суд выносит определение о признании обоснованным указанного заявления и введении реструктуризации долгов гражданина либо определение о признании необоснованным указанного заявления и об оставлении его без рассмотрения, либо о признании необоснованным указанного заявления и прекращении производства по делу о банкротстве гражданина (статья 213.6 Закона о банкротстве)

Вместе с тем, в силу пункта 8 статьи 213.6 Закона о банкротстве по результатам рассмотрения обоснованности заявления о признании гражданина банкротом, если гражданин не соответствует требованиям для утверждения плана реструктуризации долгов, установленным пунктом 1 статьи 213.13 настоящего Федерального закона, арбитражный суд вправе на основании ходатайства гражданина вынести решение о признании его банкротом и введении процедуры реализации имущества гражданина.

Из изложенного следует, что в силу вышеприведенных норм права, с даты принятия решения о признании должника банкротом и введения процедуры реструктуризации долгов гражданина либо с даты принятия решения о признании должника банкротом и введении процедуры реализации имущества гражданина, требования кредиторов о признании недействительными сделок могут быть предъявлены только в рамках дела о банкротстве.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия пришла к выводу о том, что исковые требования О.В.Н. к Ж.С.И. и Ж.Л.В. о признании недействительным алиментного соглашения не подлежат рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства, поскольку рассматриваются в ином судебном порядке, а именно в порядке, предусмотренном Федеральным законом от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)".

На основании изложенного решение Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края отменено, производство по делу по иску О.В.Н. к Ж.С.И. и Ж.Л.В. о признании недействительным алиментного соглашения прекращено.

Апелляционное определение N 33-1069/2017.

В соответствии с частью 3 статьи 263 ГПК РФ, в случае, если при подаче заявления или рассмотрении дела в порядке особого производства устанавливается наличие спора о праве, подведомственного суду, суд выносит определение об оставлении заявления без рассмотрения, в котором разъясняет заявителю и другим заинтересованным лицам их право разрешить спор в порядке искового производства.

Елизовским районным судом Камчатского края удовлетворено заявление Ш. об установлении факта нахождения на иждивении.

Рассмотрев дело по апелляционной жалобе Николаевского сельского поселения, судебная коллегия пришла к выводу о том, что решение суда подлежит отмене с оставлением заявления без рассмотрения, поскольку судом первой инстанции допущено существенное нарушение норм процессуального права, которое выразилось в следующем.

Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 25 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции" от 19 июня 2012 года N 13 вне зависимости от доводов, содержащихся в апелляционных жалобе, представлении, суду апелляционной инстанции при рассмотрении дела следует проверять наличие предусмотренных частью 4 статьи 330 ГПК РФ безусловных оснований для отмены судебного постановления суда первой инстанции, а также оснований для прекращения производства по делу (статья 220 ГПК РФ) или оставления заявления без рассмотрения (абзацы второй - шестой статьи 222 ГПК РФ).

В соответствии с частью 3 статьи 263 ГПК РФ, в случае, если при подаче заявления или рассмотрении дела в порядке особого производства устанавливается наличие спора о праве, подведомственного суду, суд выносит определение об оставлении заявления без рассмотрения, в котором разъясняет заявителю и другим заинтересованным лицам их право разрешить спор в порядке искового производства.

По смыслу указанной нормы отсутствие спора о праве является обязательным условием для применения процессуальных правил особого производства.

Как следует из материалов дела, установление факта нахождения на иждивении умершего А.А.И. необходимо заявителю для оформления прав на наследственное имущество, оставшееся после его смерти. Против удовлетворения указанного требования возражала администрация Николаевского сельского поселения, которая после смерти А.А.И. обратилась к нотариусу с заявлением о выдаче свидетельства о праве на наследство - на принадлежащую умершему на праве собственности квартиру в качестве выморочного имущества. Также из дела усматривается, что у А.А.И. имеются родственники (сын и сестра), которые не знают об открывшемся наследстве и которые также могут иметь материально-правовой интерес к наследуемому имуществу.

Из изложенного следует, что на момент рассмотрения в суде заявления Ш.З.Г. имелся спор о праве на наследство, открывшееся после смерти А.А.И., что в силу части 3 статьи 263 ГПК РФ исключало возможность рассмотрения дела в порядке особого производства.

При таких обстоятельствах, решение суда отменено, как постановленное с нарушением норм процессуального права, а заявление Ш.З.Г. оставлено без рассмотрения ввиду наличия спора о праве на наследственное имущество.

Апелляционное определение N 33-1310/2017.

Отдел Федеральной службы войск национальной гвардии Российской Федерации по Камчатскому краю, как орган, наделенный соответствующими полномочиями по контролю за оборотом оружия, имеет право обращаться в суд с заявлениями о принудительном отчуждении оружия и патронов к нему.

Отдел Федеральной службы войск национальной гвардии Российской Федерации по Камчатскому краю обратился в суд с заявлением о прекращении права собственности на движимое имущество - огнестрельное оружие, о признании огнестрельного оружия "ИЖ-54" бесхозяйным, обращении его в собственность Российской Федерации и передаче его для последующего уничтожения (утилизации) в УМВД России по Камчатскому краю

Определением судьи Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от 6 апреля 2017 года в принятии заявления отказано по основанию, предусмотренному пунктом 1 части 1 статьи 134 ГПК РФ, так как заявление предъявлено в защиту прав и законных интересов другого лица государственным органом, которому ГПК РФ и другими федеральными законами не предоставлено такое право.

Отказывая Отделу Федеральной службы войск национальной гвардии Российской Федерации по Камчатскому краю в принятии заявления, судья исходил из того, что заявитель не наделен полномочиями на обращение в суд с заявлением о признании движимой вещи бесхозяйной.

Как усматривается из представленных материалов, Отделом Федеральной службы войск национальной гвардии Российской Федерации по Камчатскому краю заявлено в суд три требования, в числе которых: о прекращении права собственности на движимую вещь - огнестрельное оружие, признании движимой вещи бесхозяйной, обращении ее в собственность Российской Федерации и передаче его для последующего уничтожения (утилизации) в УМВД России по Камчатскому краю.

Между тем, вопрос о принятии к производству суда требований заявителя о прекращении права собственности на огнестрельное оружие, обращении его в собственность Российской Федерации и передаче его для последующего уничтожения (утилизации) в УМВД России по Камчатскому краю судьей не разрешен.

При этом очевидной производности требований о прекращении права собственности на огнестрельное оружие и обращении его в собственность Российской Федерации для последующего уничтожения (утилизации) от требования о признании имущества бесхозяйной вещью, рассмотрев которое судья пришел к выводу о том, что заявителю не предоставлено действующим законодательством право на подачу такового, судебная коллегия не усматрела.

Как следует из положений пункта 16 статьи 9 Федерального закона от 3 июля 2016 года "О войсках национальной гвардии Российской Федерации" и ст. 28 Федерального закона от 13 декабря 1996 года "Об оружии" (в редакции от 6 июля 2016 года) в их совокупности, Отдел Федеральной службы войск национальной гвардии Российской Федерации по Камчатскому краю, как орган, наделенный соответствующими полномочиями по контролю за оборотом оружия, имеет право обращаться в суд с заявлениями о принудительном отчуждении оружия и патронов к нему.

Таким образом, судья на стадии принятия заявления не определилприемлемость части требований для рассмотрения в суде.

Апелляционным определением от 8 июня 2017 года определение судьи отменено, материал возвращён в тот же суд для рассмотрения со стадии принятия заявления к производству суда.

Апелляционное определение N 33-1327/2017.

Применение норм материального права

Ответственность за причинение ущерба подлежит возложению на управляющую компанию, которая не приняла мер по надлежащему обеспечению исполнения работ по запитке системы отопления таким образом, чтобы при проведении работ не допускать причинения ущерба потребителям.

Решением Елизовского районного суда отказано в удовлетворении требований З.А.А. к ООО "Завойко" о взыскании суммы причиненного ущерба, неустойки, компенсации морального вреда, штрафа и судебных расходов.

Как установлено судом первой инстанции, нанимателем служебного жилого помещения N 1 является З.А.А., собственником жилого помещения N 2, расположенного этажом выше над квартирой истца, является А.Я.Н. Управление многоквартирным жилым домом осуществляет ООО "Завойко". 11 июля 2016 года З.А.А. было обнаружено наличие большого количества воды в комнатах квартиры, нанимателем которой он является.

Согласно сообщению Администрации Елизовского городского поселения и акту проведения внепланового мероприятия по муниципальному жилищному контролю залив квартиры истца произошел из квартиры N 2 в результате снятия (демонтажа) радиатора отопления собственником квартиры. Управляющей компанией не предприняты меры по уведомлению собственников и нанимателей помещений о производстве работ в системе отопления.

Разрешая заявленные исковые требования, исходя из того обстоятельства, что радиаторы отопления относятся к имуществу собственника жилого помещения, суд первой инстанции пришёл к выводу, что правовых оснований для возложения ответственности за причиненный истцу вред на ООО "Завойко" не имеется, поскольку собственник жилого помещения N А.Я.Н., демонтировав радиатор отопления, действовал самостоятельно, без получения каких-либо разрешений и согласования с управляющей компанией на проведение ремонтных работ, при этом не обеспечил должным образом контроль за системой отопления в своем жилом помещении, что и послужило причиной залива. При этом суд указал на то, что сам по себе факт отсутствия уведомления ООО "Завойко" собственников жилых помещений о проведении промывки системы отопления не является доказательством причинения ущерба истцу.

С таким выводом суда не согласилась судебная коллегия.

Согласно пункту 2 статьи 401 ГК РФ отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство.

Вместе с тем, никаких доказательств, свидетельствующих о том, что вред, причиненный имуществу истца, возник не по вине ООО "Завойко", ответчиком суду не представлено и в материалах дела не имеется. Не представлено и доказательств, свидетельствующих о том, что управляющая компания проводила в доме работы по промывке системы отопления в соответствии с требованиями, предусмотренными пунктами 5.1.5, 5.2.8 Правил и норм технической эксплуатации жилищного фонда, утвержденных Постановлением Госстроя РФ от 27 сентября 2003 года N 170, тогда как в силу статей 56 и 57 ГПК РФ доказательства предоставляются сторонами и другими лицами, участвующими в деле.

Так, из акта о проведении промывки системы отопления многоквартирного жилого дома от 12 июля 2016 года, составленного комиссией в составе представителей ООО "Завойко", усматривается, что 11 июля 2016 года потоком воды из системы ХВС (холодного водоснабжения) в подвальном помещении промывались трубопроводы системы отопления.

При рассмотрении дела установлено, что на момент демонтажа радиаторов отопления в квартире А.Я.Н. вода в системе отопления отсутствовала, ее заполнение произошло в результате действий ответчика, проводившего работы по промывке системы отопления многоквартирного дома без извещения собственников и нанимателей квартир данного дома о предстоящем проведении работ. Указанное подтверждается и пояснениями свидетеля К.А.В.

Оснований считать ответственным за залив А.Я.Н. не имеется, поскольку действия последнего по самовольной замене радиаторов отопления при отсутствии надлежащего уведомления ответчиком собственников и нанимателей жилых помещений многоквартирного дома о планируемой запитке системы отопления в причинно-следственной связи с причиненным в результате залива ущербом не находятся.

Анализируя юридически значимые обстоятельства дела, положения статьи 1064 ГК РФ, части 1 статьи 161, части 2 статьи 162 ЖК РФ, пункта 10, подпункта "а" пункта 11, пункта 13, пункта 42 Правил содержания общего имущества за N 491, пункта 19 Минимального перечня услуг и работ, необходимых для обеспечения надлежащего содержания общего имущества в многоквартирном доме, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 3 апреля 2013 года N 290, пункта 5.1.5 Правил и норм технической эксплуатации жилищного фонда, утвержденных Постановлением Госстроя РФ от 27 сентября 2003 года N 170, судебная коллегия пришла к выводу о том, что материальный ущерб З.А.А. был причинен по вине ООО "Завойко", на которое в силу договора управления многоквартирным жилым домом возложены обязанности по содержанию и техническому обслуживанию жилого дома N, и которое не приняло мер по надлежащему обеспечению исполнения работ по запитке системы отопления таким образом, чтобы при проведении работ не допускать причинения ущерба потребителям.

Поскольку ответчик ООО "Завойко" альтернативного расчета или иных доказательств, подтверждающих необоснованность взыскиваемой суммы, суду не представил, о назначении независимой судебной экспертизы не ходатайствовал, в то время как судом были созданы все необходимые условия для реализации сторонами процессуальных прав и обязанностей в равной степени, судебная коллегия согласилась с расчетом величины ущерба, представленным истцом, и взыскала с ООО "Завойко" в пользу истца сумму ущерба, причиненную заливом жилого помещения, в размере 214 131 рублей.

Факт нарушения прав истца, как потребителя, подтверждается совокупностью собранных по делу доказательств. Решая вопрос о размере компенсации, судебная коллегия приняла во внимание существо нарушенного права, степень нравственных страданий, причиненных истцу, и, с учетом требований разумности и справедливости, взыскала с ООО "Завойко" в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 3 000 рублей.

Вместе с тем, судебная коллегия не усмотрела оснований для взыскания с ответчика неустойки за нарушение предусмотренных сроков удовлетворения отдельных требований потребителя в размере 214 131 рублей ввиду следующего.

Истцом заявлены к ответчику только требования о возмещении убытков, причиненных в результате залива, не заявлено иных требований, вытекающих из выявленных недостатков, предусмотренных пунктом 1 статьи 28 и (или) пунктом 1 статьи 29 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей".

В настоящем случае истцу причинен реальный ущерб в результате повреждения квартиры в связи с ненадлежащим выполнением ответчиком возложенных на него обязанностей.

При этом заявленные истцом убытки не относятся к расходам по устранению недостатков оказанной услуги, не связаны с выполнением тех работ (услуг) (по содержанию системы отопления дома), недостатки которых повлекли для истца ущерб, а направлены на возмещение вреда, явившегося следствием недостатков оказываемой ответчиком услуги.

Положениями статьи 14 статьи 14 Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 года N 2300-12 "О защите прав потребителей" не предусмотрено взыскание неустойки. Не предусмотрено взыскание неустойки в данном случае и положениями Гражданского кодекса РФ.

Факт направления ответчику претензии о возврате денежных средств и невыплата указанной суммы в срок, установленный потребителем, также не является правовым основанием для применения к ООО "Завойко" меры ответственности в виде взыскания неустойки за нарушение срока удовлетворения требования потребителя о возврате денежных средств.

Принимая во внимание, что до принятия судом решения ответчик не предпринял мер к добровольному удовлетворению требований потребителей, в том числе и посредством заключения мирового соглашения, судебная коллегия пришла к выводу о наличии правовых оснований для взыскания с ООО "Завойко" в пользу З.А.А. штрафа за несоблюдение в добровольном порядке требований потребителя в размере 50 %, что исходя из размера присужденной судом суммы составляет 108 565 рублей 50 копеек (214 131 рублей + 3 000 рублей * 50 %).

Рассматривая требования истца о взыскании судебных расходов, судебная коллегия не усмотрела оснований для взыскания с ответчика судебных расходов, связанных с совершением нотариальных действий по оформлению доверенности.

Как разъяснено в пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 января 2016 года N 1 "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела" расходы на оформление доверенности представителя также могут быть признаны судебными издержками, если такая доверенность выдана для участия представителя в конкретном деле или конкретном судебном заседании по делу.

Из текста представленной суду доверенности усматривается, что оригинал документа необходим истцу для представления своих интересов в различных органах и организациях.

Учитывая, что нотариально оформленная доверенность предоставляет представителю истца широкий круг полномочий по ведению различных дел в органах, учреждениях и организациях, и не является доверенностью на ведение конкретного дела, судебная коллегия пришла к выводу об отказе в удовлетворении требования о взыскании с ответчика в пользу истца указанных расходов.

Апелляционное определение N 33-665/2017.

Согласно пункту 1 статьи 1148 Гражданского кодекса РФ граждане, относящиеся к наследникам по закону, указанным в статьях 1143-1145 Кодекса, нетрудоспособные ко дню открытия наследства, но не входящие в круг наследников той очереди, которая призывается к наследованию, наследуют по закону вместе и наравне с наследниками этой очереди, если не менее года до смерти наследодателя находились на его иждивении, независимо от того, проживали они совместно с наследодателем или нет.

Вилючинский городской суд вынес решение об отказе К.Л.В., действующей в интересах несовершеннолетнего С.И., в удовлетворении иска к несовершеннолетнему Ю.М. о признании не находившимся на иждивении наследодателя С.Е.П. и исключении из числа наследников.

Рассмотрев апелляционную жалобу К.Л.В., судебная коллегия нашла решение суда подлежащим отмене по следующим основаниям.

В силу статьи 1111 Гражданского кодекса РФ наследование осуществляется по завещанию и по закону. Наследование по закону имеет место, когда и поскольку оно не изменено завещанием, а также в иных случаях, установленных Кодексом.

Согласно статье 1141 Гражданского кодекса РФ наследники по закону призываются к наследованию в порядке очередности, предусмотренной статьями 1142-1145 и статьёй 1148 Кодекса. Наследники каждой последующей очереди наследуют, если нет наследников предшествующих очередей, то есть если наследники предшествующих очередей отсутствуют либо никто из них не имеет права наследовать, либо все они отстранены от наследования (статья 1117), либо лишены наследства (пункт 1 статьи 1119), либо никто из них не принял наследства, либо все они отказались от наследства.

Наследниками первой очереди по закону являются дети, супруг и родители наследодателя, если нет наследников первой очереди, наследниками второй очереди по закону являются полнородные и неполнородные братья и сестры наследодателя, его дедушка и бабушка как со стороны отца, так и со стороны матери, если нет наследников первой и второй очереди, наследниками третьей очереди по закону являются полнородные и неполнородные братья и сестры родителей наследодателя (дяди и тети наследодателя), что следует из пункта 1 статьи 1142, пункта 1 статьи 1143, статьи 1144 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Статьей 1145 Гражданского кодекса РФ предусмотрено, что если нет наследников первой, второй и третьей очереди (статьи 1142-1144), право наследовать по закону получают родственники наследодателя третьей, четвертой и пятой степени родства, не относящиеся к наследникам предшествующих очередей (пункт 1).

Пасынки, падчерицы, отчим и мачеха наследодателя призываются к наследованию в качестве наследников седьмой очереди по закону, при условии, если нет наследников предшествующих очередей (пункт 3 статьи 1145).

В то же время в соответствии с пунктом 1 статьи 1148 Гражданского кодекса РФ граждане, относящиеся к наследникам по закону, указанным в статьях 1143-1145 Кодекса, нетрудоспособные ко дню открытия наследства, но не входящие в круг наследников той очереди, которая призывается к наследованию, наследуют по закону вместе и наравне с наследниками этой очереди, если не менее года до смерти наследодателя находились на его иждивении, независимо от того, проживали они совместно с наследодателем или нет.

Суд первой инстанции, рассмотрев дело, установил, что С.Е.П. являлся отцом С.И.

В 2011 году С.Е.П. был заключен брак с С.Е.С. (до брака - Ю.), имеющей от первого брака двоих детей, в том числе Ю. М.

С 1 декабря 2011 года С.Е.С., а с 7 февраля 2012 года её дети, в том числе Ю.М., были зарегистрированы в служебном жилом помещении, предоставленном С.Е.П. в связи с прохождением военной службы, и включены в договор служебного найма в качестве членов семьи нанимателя.

Решением Вилючинского городского суда от 31 мая 2012 года было удовлетворено заявление С.Е.П. об установлении юридического факта нахождения на его иждивении пасынка Ю.М.

В 2016 году С.Е.П. умер.

Из дела также усматривается, что в отношении наследства, открывшегося после смерти С.Е.П., а также после смерти его отца С.П.И., к нотариусу Вилючинского городского округа Камчатского края и к нотариусу Советско-Гаванского нотариального округа Хабаровского края с заявлениями о принятии наследства по закону и выдаче свидетельства о праве на наследства обратились наследники первой очереди: мать С.Е.П. - С.В.И., сын С.Е.П. С.И., в лице законного представителя К.Л.В., жена С.Е.П. - С.Е.С.

При этом С.Е.С. с заявлением о принятии наследства, открывшегося после смерти С.Е.П., в том числе в порядке наследственной трансмиссии, обратилась к нотариусам, как в своих интересах, как супруга наследодателя, так и в интересах своего несовершеннолетнего сына Ю.М. - пасынка умершего наследодателя.

Отказ в удовлетворении исковых требований К.Л.В., направленных в защиту наследственных прав несовершеннолетнего сына наследодателя - С.И., суд первой инстанции мотивировал тем, что ею не представлено доказательств тому, что установленный судебным решением от 31 мая 2012 года факт иждивения Ю.М. С.Е.П. был прекращён.

Напротив, указав в решении, что пасынок Ю.М. на основании указанного судебного решения был включён в личное дело военнослужащего С.Е.П., с учетом его уволенному с военной службы С.Е.П. по линии Министерства обороны РФ была предоставлена жилищная субсидия для приобретения жилого помещения по избранному месту жительства, а также то, что при жизни С.Е.П. не обращался в суд с заявлением о признании пасынка не находящимся на его иждивении, суд первой инстанции пришёл к выводу о том, что Ю.М. находился на иждивении С.Е.П., а поэтому имеет право претендовать на получение наследства, отрывшееся после его смерти.

Судебная коллегия нашла такие выводы суда ошибочными, не соответствующими нормам материального и процессуального права, сделанными при неправильном определении имеющих значение для дела обстоятельств и в отсутствие соответствующих доказательств.

В пункте 31 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" указано, что при определении наследственных прав в соответствии со статьями 1148 и 1149 Гражданского кодекса РФ необходимо иметь в виду, что к нетрудоспособным лицам в указанных случаях, помимо прочих, относятся несовершеннолетние лица (пункт 1 статьи 21 Гражданского кодекса РФ) (пункт а); находившимся на иждивении наследодателя может быть признано лицо, получавшее от умершего в период не менее года до его смерти - вне зависимости от родственных отношений - полное содержание или такую систематическую помощь, которая была для него постоянным и основным источником средств к существованию, независимо от получения им собственного заработка, пенсии, стипендии и других выплат. При оценке доказательств, представленных в подтверждение нахождения на иждивении, следует оценивать соотношение оказываемой наследодателем помощи и других доходов нетрудоспособного.

Разрешая спор, суд ошибочно исходил из того, что доказательством наличия у Ю.М. права в порядке пункта 1 статьи 1148 Гражданского кодекса РФ претендовать на получение наследства после смерти отчима С.Е.П. наравне с наследниками первой очереди является судебное решение от 31 мая 2012 года.

Указанное решение было постановленосудом в особом порядке в соответствии со статьёй 264 ГПК РФ, на основании заявления С.Е.П., являвшегося на момент обращения с заявлением военнослужащим, и им преследовалась цель распространения на пасынка, как на члена семьи военнослужащего, льгот и гарантий, предусмотренных Федеральным законом "О статусе военнослужащих".

Поводом для удовлетворения судом такого заявления С.Е.П., как это следует из текста судебного решения от 31 мая 2012 года, послужили установленные при рассмотрении того дела обстоятельства иждивения заявителем пасынка С.Е.П., поскольку мать ребенка не работала, получаемые ею в тот момент алименты на сына не соответствовали прожиточному минимуму, установленному на территории Камчатского края, тогда как доход заявителя в виде денежного довольствия военнослужащего являлся основным и постоянным источником средств к существованию несовершеннолетнего.

Таким образом, предметом рассмотрения того дела являлись обстоятельства, имевшие место до принятия судом решения, то есть до 31 мая 2012 года, которые к обстоятельствам открытия и принятия наследства после смерти С.Е.П. никакого правового значения не имеют, и на права наследников повлиять не могут.

Реализация судебного решения от 31 мая 2012 года, как то: включение Ю.М. в личное дело военнослужащего С.Е.П. в качестве члена семьи, предоставление ему льгот и гарантий, как члену семьи военнослужащего, в том числе при предоставлении С.Е.П. жилищной субсидии для приобретения жилого помещения после увольнения с военной службы, - также никакого правового значения для спорных наследственных правоотношений не имеет, поскольку юридически значимые обстоятельства не подтверждает и не опровергает.

Учитывая, что право пасынка, относящегося в соответствии с пунктом 3 статьи 1145 Гражданского кодекса РФ к наследникам седьмой очереди, наследовать имущество отчима наравне с наследниками первой очереди применительно пункта 1 статьи 1148 Гражданского кодекса РФ обусловлено нахождением его на иждивении у наследодателя в период не менее года до смерти наследодателя, законному представителю Ю.М. надлежит представить нотариусу по месту открытия наследства соответствующие доказательства такого иждивения, а именно того, что содержание С.Е.П. за год до смерти являлось для него постоянным и основным источником средств к существованию.

Указанные нормы гражданского законодательства и юридически значимые обстоятельства судом первой инстанции во внимание приняты не были, в результате постановленонезаконное, необоснованное и при отсутствии необходимых доказательств решение, которое в соответствии с пунктами 1, 2, 4 части 1 статьи 330 ГПК РФ судебной коллегией отменено, с принятием нового решения исходя из предмета и основания иска, а также с учетом того, что права несовершеннолетнего сына наследодателя С.И. ещё не нарушены, так как свидетельства о праве на наследство после смерти С.Е.П. наследникам не выданы, и требование о признании Ю.М. не подлежащим призванию к наследованию на правах нетрудоспособного иждивенца наследодателя не заявлялись, - об отказе К.Л.В. в удовлетворении исковых требований.

Апелляционное определение N 33-1220/2017.

Если судом оставлен без рассмотрения иск, предъявленный в уголовном деле, начавшееся до предъявления иска течение срока исковой давности приостанавливается до вступления в законную силу приговора, которым иск оставлен без рассмотрения.

Решением Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края С.М.Е. отказано в удовлетворении иска к ГБУЗ Камчатского края "Петропавловск-Камчатская городская станция скорой медицинской помощи" о взыскании материального ущерба в связи с пропуском срока исковой давности.

С.М.Е. обратилась в суд с иском к ГБУЗ Камчатского края "Петропавловск-Камчатская городская станция скорой медицинской помощи", в котором с учётом уменьшения исковых требований и частичного отказа от них просила взыскать материальный ущерб, причинённый в результате ненадлежащего исполнения работником указанной организации своих должностных обязанностей.

Рассмотрев дело по апелляционной жалобе С.М.Е., судебная коллегия пришла к следующему.

Из материалов дела следует и установлено судом первой инстанции, что С.М.Е. являлась матерью С.А.Г., умершего в декабре 2009 года.

Решением Петропавловск-Камчатского городского суда по делу по иску С.М.Е. к ГБУЗ Камчатского края "Петропавловск-Камчатская городская станция скорой медицинской помощи" о компенсации морального вреда установлено, что введение врачом ГБУЗ Камчатского края "Петропавловск-Камчатская городская станция скорой медицинской помощи" Л.И.В. противопоказанного С.А.Г. препарата "В" в превышающей дозировке привело к резкому ухудшению состояния последнего и развитию у него мерцательной аритмии, в результате чего наступила смерть С.А.Г.

Установив, что все расходы, заявленные С.М.Е. к возмещению, были понесены последней до даты смерти сына, то есть, до 14 декабря 2009 года, о неполученных доходах истице стало известно в период, когда она рассчитывала их получить, но не получила, расходы по установлению памятника понесены в июле 2010 года, суд первой инстанции, придя к выводу, что обращение С.М.Е. в суд с требованиями о возмещении материального ущерба имело место за пределами установленного законом срока, а именно 1 июля 2016 года, руководствуясь статьёй 196 ГК РФ, согласно которой общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со статьёй 200 настоящего Кодекса, отказал в удовлетворении заявленных требований по причине пропуска срока для обращения. При этом суд первой инстанции исходил из того, что обращение истицы в правоохранительные органы по поводу возбуждения уголовного дела в отношении врача не приостанавливает срока исковой давности.

Судебная коллегия с таким выводом суда не согласилась по следующим основаниям.

В соответствии с частью 2 статьи 44 Уголовно-процессуального кодекса РФ гражданский иск может быть предъявлен после возбуждения уголовного дела и до окончания судебного следствия при разбирательстве данного уголовного дела в суде первой инстанции.

Согласно пунктам 1 и 2 статьи 204 ГК РФ срок исковой давности не течёт со дня обращения в суд в установленном порядке за защитой нарушенного права на протяжении всего времени, пока осуществляется судебная защита нарушенного права.

Если судом оставлен без рассмотрения иск, предъявленный в уголовном деле, начавшееся до предъявления иска течение срока исковой давности приостанавливается до вступления в законную силу приговора, которым иск оставлен без рассмотрения.

Таким образом, положения Гражданского кодекса РФ в системной связи с положениями Уголовно-процессуального кодекса РФ предусматривают возможность приостановления течения срока исковой давности в случае предъявления гражданского иска в уголовном процессе.

Из материалов дела усматривается, что 11 апреля 2011 года на основании заявления С.М.Е. о неправомерных действиях медицинских работников, повлекших смерть С.А.Г., в отношении Л.И.В. возбуждено уголовное дело по части 2 статьи 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей), которое постановлением Петропавловск-Камчатского городского суда от 2 декабря 2015 года, оставленным без изменения апелляционным постановлением Камчатского краевого суда от 12 января 2016 года, прекращено на основании подпункта 2 пункта 6 Постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 24 апреля 2015 года N 6576-6 "Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов". Указанным постановлением гражданские иски потерпевшей С.М.Е. к ГБУЗ Камчатского края "Петропавловск-Камчатская городская станция скорой медицинской помощи" и МУЗ "Городская больница N 1" о взыскании материального ущерба и компенсации морального вреда, причинённого преступлением, оставлены без рассмотрения.

С данным исковым заявлением С.М.Е. обратилась в суд 1 июля 2016 года.

Принимая во внимание, что постановление Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от 2 декабря 2015 года, которым гражданский иск истицы к ГБУЗ Камчатского края "Петропавловск-Камчатская городская станция скорой медицинской помощи" о возмещении материального ущерба оставлен без рассмотрения, вступил в законную силу 12 января 2016 года, то трехлетний срок исковой давности для обращения С.М.Е. в суд за защитой своих прав не пропущен.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия пришла к выводу о том, что у суда первой инстанции не имелось оснований для отказа С.М.Е. в удовлетворении её требований по причине пропуска срока обращения в суд.

Поскольку решение суда постановленос нарушением норм материального права, оно в соответствии с пунктом 4 части 1 статьи 330 ГПК РФ подлежит отмене в апелляционном порядке.

Суд первой инстанции разрешилзаявленные требования, не исследовав представленные сторонами доказательства и обстоятельства дела, не проверив доводы и возражения сторон по существу заявленных требований.

Согласно пункту 38 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 13 от 19 июня 2012 года "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции", если суд апелляционной инстанции придёт к выводу о том, что принятое судом первой инстанции в предварительном судебном заседании решение об отказе в удовлетворении иска по причине пропуска срока исковой давности или пропуска установленного федеральным законом срока обращения в суд является незаконным, то он на основании части 1 статьи 330 и статьи 328 ГПК РФ отменяет решение суда первой инстанции. В такой ситуации с учетом положений абзаца 2 части 1 статьи 327 ГПК РФ о повторном рассмотрении дела судом апелляционной инстанции оно подлежит направлению в суд первой инстанции для его рассмотрения по существу заявленных требований, поскольку обжалуемое решение суда было вынесено в предварительном судебном заседании без исследования и установления иных фактических обстоятельств дела.

Учитывая, что в решении суда первой инстанции отсутствуют выводы относительно обоснованности заявленных требований по существу, не установлены обстоятельства, имеющие значение для дела, представленным доказательствам не дана соответствующая оценка, судебная коллегия посчитала необходимым, отменяя решение, направить дело на новое рассмотрение в тот же суд.

Апелляционное определение N 33-1218/2017.

При разрешении спора о взыскании неустойки за несвоевременную выплату страхового возмещения, применение тех или иных санкций за просрочку такой выплаты зависит от даты страхования ответственности причинителя вреда, то есть от даты заключения договора ОСАГО именно причинителя вреда (виновника дорожно-транспортного происшествия).

Разрешая требования М.Д.Н. о взыскании неустойки за просрочку осуществления страховой выплаты в результате наступления страхового случая (дорожно-транспортного происшествия), Петропавловск-Камчатский городской суд установил, что денежные средства на основании вступившего в законную силу решения мирового судьи были перечислены страховщиком с нарушением срока, в связи с чем требования истца о взыскании с ответчика неустойки в связи с нарушением АО "Альянс" срока выплаты страхового возмещения являются обоснованными.

Вместе с тем, проверив представленный истцом расчет суммы неустойки, заявленной к взысканию за период с 9 апреля 2015 года по 1 октября 2015 года в размере 87 5000 руб. (50 000 * 1%* 175 дней), суд признал его необоснованным.

При этом суд исходил из того, что договор обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств потерпевшего при управлении автомобилем "Тойота Ленд Крузер Прадо" заключен 4 апреля 2014 года. Следовательно, к спорным правоотношениям подлежит применению статья 13 Федерального закона от 25 апреля 2002 года N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств", действовавшая в прежней редакции.

Судебная коллегия не согласилась с выводами суда первой инстанции ввиду следующего.

Из анализа абзацев первого и второго пункта 2 статьи 13 Федерального закона от 25 апреля 2002 года N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" в редакции, действовавшей до 1 сентября 2014 года, статьи 1 Федерального закона от 25 апреля 2002 года N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств", части 13 статьи 5 Федерального закона от 21 июля 2014 года N 223-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" и отдельные законодательные акты Российской Федерации"следует, что факт обращения потерпевшего к страховщику в порядке прямого возмещения на определение подлежащего применению законодательства не влияет. В случае изменения действующего законодательства при разрешении споров, возникающих из договоров обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, следует исходить из сроков выплаты страхового возмещения и санкций за несвоевременность исполнения данной обязанности, которые были установлены законодательством на момент заключения такого договора виновным лицом.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 44 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 января 2015 года N 2 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств", предусмотренный пунктом 21 статьи 12 Федерального закона от 25 апреля 2002 года N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" двадцатидневный срок рассмотрения страховщиком заявления потерпевшего о страховом случае подлежит применению к отношениям между страховщиком и потерпевшим, возникшим из договоров обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, заключенных начиная с 1 сентября 2014 года.

С учетом того, что предусмотренная пунктом 21 статьи 12 Федерального закона от 25 апреля 2002 года N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" неустойка установлена за нарушение двадцатидневного срока, ее начисление возможно по правоотношениям, возникшим из договоров обязательного страхования гражданской ответственности, заключенных начиная с 1 сентября 2014 года.

Таким образом, при разрешении спора о взыскании неустойки за несвоевременную выплату страхового возмещения, применение тех или иных санкций за просрочку такой выплаты зависит от даты страхования ответственности причинителя вреда, то есть от даты заключения договора ОСАГО именно причинителя вреда (виновника дорожно-транспортного происшествия).

Как следует из содержания искового заявления, на момент дорожно-транспортного происшествия риск гражданской ответственности С.О.И., как владельца транспортного средства "Исудзу Бигхорн" был застрахован в ОАО "Альянс" по полису серии N со сроком действия по 30 сентября 2015 года.

Тогда как в тексте представленного в материалы дела заявления о страховой выплате от 2 марта 2015 года, направленного истцом в адрес ОАО СК "Альянс", в графе "данные виновника" - дата окончания действия договора страхования виновника дорожно-транспортного происшествия С.О.И. указана как 25 августа 2015 года.

При этом, исходя из открытой к свободному доступу информации с официального сайта РСА, содержащей сведения для страхователей о застрахованных транспортных средствах, следует, что бланк страхового полиса серии N выдан 1 октября 2014 года в отношении автомобиля с государственным регистрационным знаком N.

Кроме того, вступившим в законную силу решением мирового судьи судебного участка N 2 Камчатского края от 13 августа 2015 года по иску М.Д.Н. к ОАО СК "Альянс" о взыскании суммы страховой выплаты в счет возмещения материального ущерба, причиненного дорожно-транспортным происшествием, установлено, что согласно полису ОСАГО серии ССС N 1 застрахована гражданская ответственность М.Д.Н.

Принимая во внимание, что ни бланк страхового полиса серии ССС N в отношении автомобиля "Исудзу Бигхорн", ни его копия, в материалы дела не представлены, судебная коллегия лишена возможности проверить доводы истца о том, что договор ОСАГО виновником дорожно-транспортного происшествия был заключен именно 1 октября 2014 года, и, таким образом, к возникшим правоотношениям подлежат применению положения пункта 21 статьи 12 Федерального закона от 25 апреля 2002 года N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств".

Апелляционным определением от 25 мая 2017 года решение суда отменено, в удовлетворении исковых требований М.Д.Н. отказано.

Апелляционное определение N 33-1182/2017.

В тех случаях, когда страхователь заявляет требование о взыскании неустойки, предусмотренной статьёй 28 Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей", такое требование подлежит удовлетворению, анеустойка - исчислению в зависимости от цены оказания услуги, то есть от размера страховой премии.

Петропавловск-Камчатским городским судом удовлетворены частично исковые требования Ч.С.С. к ПАО СК "Росгострах".

Как следует из материалов дела, 18 декабря 2014 года между ПАО СК "Росгосстрах" и Ч.С.С. заключен договор добровольного страхования транспортного средства полис серии N , согласно которому истец застраховал принадлежащий ему автомобиль "ММС Паджеро" на период с 18 декабря 2014 года по 17 декабря 2015 года по страховым рискам КАСКО (ущерб + хищение) на сумму 1 817 990 рублей, с уплатой страховой премии 100 353 рублей. Выгодоприобретателем в случае повреждения транспортного средства является собственник.

6 ноября 2015 года Ч.С.С., управляя автомобилем "ММС Паджеро", при движении задним ходом совершил столкновение с земляной насыпью, в результате чего транспортное средство получило механические повреждения.

6 ноября 2015 года истец обратился к страховщику с заявлением о страховом случае, и в тот же день страховщик осмотрел поврежденное транспортное средство. ПАО СК "Росгосстрах" признало случай страховым и 14 декабря 2015 года произвело выплату страхового возмещения в размере 4 119 рублей.

Согласно отчету от 9 июня 2016 года и уточнению к нему от 23 января 2017 года, выполненным ООО "РосОценка" по инициативе истца, затраты на проведение восстановительного ремонта автомобиля "ММС Паджеро" составили 11 645 рублей 50 копеек, величина утраты товарной стоимости указанного автомобиля составляет 17 378 рублей. Претензия представителя Ч.С.С. - Л.М.Н. с требованием о выплате страхового возмещения в размере 55 686 рублей, неустойки за несвоевременную выплату страхового возмещения получена ответчиком 6 июля 2016 года.

Разрешая спор, суд пришел к выводу об удовлетворении исковых требований истца о взыскании материального ущерба с учетом произведенной страховой выплаты в размере 7 526 рублей, а также денежный эквивалент утраченной товарной стоимости в размере 17 378 рублей. При этом учёл, что истцом понесены расходы на оценку ущерба в размере 12 000 рублей, которые являются убытками страхователя, подлежащими возмещению ответчиком. Установив факт нарушения ответчиком в отношении истца его прав как потребителя, суд взыскал с ПАО "СК "Росгосстрах" в пользу истца в качестве возмещения морального вреда 2 000 рублей.

Судебная коллегия согласилась с данными выводами суда, поскольку они соответствуют фактическим обстоятельствам дела и требованиям закона не противоречат.

Рассматривая требование истца о взыскании неустойки, суд первой инстанции, проанализировав положения статьи 28 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей" и содержащиеся в пункте 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ N 20 от 27 июня 2013 года разъяснения, пришел к правильному выводу о том, что такое требование подлежит удовлетворению, а неустойка исчислению в зависимости от цены оказания услуги, то есть от размера страховой премии.

Однако, в нарушение приведённых разъяснений, произвёл расчёт неустойки за период времени с 8 декабря 2015 года по 1 февраля 2017 года в размере 3 процентов не от цены оказываемой услуги (страховой премии), а от невыплаченной своевременно истцу страхового возмещения в размере 7 526 руб. При этом счел возможным применить положения статьи 333 ГК РФ, снизив размер взыскиваемой с ответчика неустойки до 33 451 рублей ввиду значительного превышения размера причиненного истцу ущерба и заявленного ответчиком ходатайства о снижении размера взыскиваемой неустойки.

С таким выводом суда первой инстанции судебная коллегия не согласилась.

По смыслу пункта 5 статьи 28 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей" в случае нарушения установленных сроков выполнения работы (оказания услуги) или назначенных потребителем на основании пункта 1 настоящей статьи новых сроков исполнитель уплачивает потребителю за каждый день (час, если срок определен в часах) просрочки неустойку (пеню) в размере трех процентов цены выполнения работы (оказания услуги), а если цена выполнения работы (оказания услуги) договором о выполнении работ (оказании услуг) не определена - общей цены заказа.

Сумма взысканной потребителем неустойки (пени) не может превышать цену отдельного вида выполнения работы (оказания услуги) или общую цену заказа, если цена выполнения отдельного вида работы (оказания услуги) не определена договором о выполнении работы (оказании услуги).

Согласно положениям пункта 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 года N 20 "О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан", цена страховой услуги определяется размером страховой премии.

Таким образом, в тех случаях, когда страхователь заявляет требование о взыскании неустойки, предусмотренной статьёй 28 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей", такое требование подлежит удовлетворению, а неустойка - исчислению в зависимости от цены оказания услуги, то есть от размера страховой премии.

Размер страховой премии, уплаченной истцом по настоящему договору, составил 100 353 рублей. Следовательно, расчёт неустойки за период времени с 8 декабря 2015 года по 1 февраля 2017 года будет следующим: сумма страховой премии 100 353 руб. х 3% х 421 (день неисполнения) = 1 267 458 руб., при этом, в силу положений пункта 5 статьи 28 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей", сумма неустойки подлежит снижению до 100 353 рублей.

Исходя из положений вышеприведённых правовых норм и разъяснений, а также части 1 статьи 330 ГК РФ, пункта 71 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" в их взаимосвязи, суд при определении размера подлежащей взысканию неустойки вправе применить положения статьи 333 ГК РФ и снизить её размер только с соблюдением принципа диспозитивности по соответствующему заявлению ответчика, и лишь в случае установления явной несоразмерности последствиям нарушения ответчиком обязательств.

Для того, чтобы применить нормы указанной статьи, суд помимо ходатайства ответчика должен располагать также данными, позволяющими установить явную несоразмерность неустойки последствиям нарушения обязательства.

Вместе с тем, данных о наличии каких-либо объективных препятствий для добровольного удовлетворения ответчиком законных требований истца суду представлено не было, равно как и доказательств несоразмерности неустойки последствиям нарушения ответчиком своих обязательств. Поэтому, судебная коллегия признала вывод суда первой инстанции о наличии исключительных обстоятельств, являющихся основанием для применения в настоящем деле положений статьи 333 ГК РФ при определении размера подлежащей взысканию неустойки, не соответствующим фактическим обстоятельствам дела.

Апелляционным определением от 11 мая 2017 года решение суда в части подлежащей взысканию с ответчика суммы неустойки и штрафа изменено.

Апелляционное определение N 33-962/2017.

Законодателем прямо предусмотрен запрет военнослужащим совмещать статус государственного служащего с выборной должностью в органе местного самоуправления, включая должность депутата представительного органа муниципального образования, в том числе в случае, если соответствующая выборная муниципальная должность не предполагает ее замещения на постоянной и профессиональной основе.

Решением Елизовского районного суда, оставленным без изменения апелляционным определением от 15 июня 2017 года, удовлетворён иск администрации Вулканного городского поселения, с П.Е.А. в доход бюджета городского поселения взысканы расходы, связанные с проведением повторных выборов депутатов представительного органа.

Как следует из материалов дела, 14 июля 2015 года в избирательную комиссию от ответчика поступило заявление о согласии баллотироваться кандидатом в депутаты Собрания депутатов Вулканного городского поселения, в котором он также указал, что является военнослужащим и взял на себя обязательство в случае избрания его депутатом Собрания депутатов Вулканного городского поселения прекратить деятельность, несовместимую со статусом депутата. 13 сентября 2015 года состоялись выборы депутатов Собрания депутатов Вулканного городского поселения, по результатам которых П. Е.А. избран одним из депутатов Вулканного городского поселения, о чем в адрес ответчика 21 сентября 2015 года направлено уведомление. Вместе с тем, ответчик после избрания его депутатом Вулканного городского поселения не выполнил требование, предусмотренное частью 1 статьи 74 Закона Камчатского края от 19 декабря 2011 года N 740 "О выборах депутатов представительных органов муниципальных образований в Камчатском крае", и в пятидневный срок не представил в Елизовскую территориальную избирательную комиссию копию приказа (иного документа) об освобождении его от обязанностей, несовместимых со статусом депутата, либо копии документов, удостоверяющих подачу в установленный срок заявления об освобождении от указанных обязанностей, в результате чего были назначены и проведены повторные выборы депутата представительного органа муниципального образования.

Установив указанные обстоятельства, руководствуясь положениями части 2 статьи 30, частей 1, 2 и 6 статьи 74, части 3 статьи 75 Закона Камчатского края от 19 декабря 2011 года N 740 "О выборах депутатов представительных органов муниципальных образований в Камчатском крае" (далее - Закон Камчатского края N 740), статьи 27.1 Федерального закона от 27 мая 1998 года N 76-ФЗ "О статусе военнослужащих" на военнослужащего, статьи 17 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации", Указом Президента Российской Федерации от 30 мая 1997 года N 535 "Об обеспечении избирательных прав военнослужащих, сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации, федеральной противопожарной службы Государственной противопожарной службы, органов по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, работников органов прокуратуры Российской Федерации и сотрудников Следственного комитета Российской Федерации", суд пришёл к выводу об обоснованности заявленных истцом требований.

Так, из приведённых выше положений следует, что законодателем прямо предусмотрен запрет военнослужащим совмещать статус государственного служащего с выборной должностью в органе местного самоуправления, включая должность депутата представительного органа муниципального образования, в том числе в случае, если соответствующая выборная муниципальная должность не предполагает ее замещения на постоянной и профессиональной основе. Указанное соответствует сформулированной Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 29 мая 1998 года N 16-П правовой позиции, согласно которой конституционные принципы разделения властей и самостоятельности местного самоуправления не допускают сосредоточения функций различных ветвей власти в одном органе, а следовательно, и совмещения депутатского мандата с занятием должности на государственной службе.

Судебная коллегия согласилась с таким выводом суда.

Апелляционное определение N 33-1303/2017.

В силу статей 12, 56 и 57 ГПК РФ правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, доказательства представляются сторонами и другими лицами, участвующими в деле, и каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.

Решением Петропавловск-Камчатского городского суда удовлетворены исковые требования В.Е.В. к МУП Петропавловск-Камчатского городского округа "Спецдорремстрой" о взыскании материального ущерба.

Апелляционным определением от 18 мая 2017 года решение суда отменено, в удовлетворении исковых требований В.Е.В. отказано.

Отменяя решение суда, и отказывая в удовлетворении исковых требований, суд апелляционной инстанции исходил из того, что ответчик субъектом ответственности не является.

Так, при рассмотрении дела установлено, что 30 апреля 2016 года на улице Набережной в г. Петропавловске-Камчатском произошло дорожно-транспортное происшествие, в результате которого автомобилю "Тойота Ленд Крузер", принадлежащему на праве собственности В.Е.В., причинены механические повреждения. Водитель Х.А.Т., управляя вышеназванным автомобилем "Тойота Ленд Крузер", въехал в дорожное углубление - яму, шириной 0,9 метра, глубиной 0,7 метра, длиной 2,9 см, что подтверждается исследованными в судебном заседании письменными доказательствами.

18 декабря 2015 года между МКУ "Управление дорожного хозяйства Петропавловск-Камчатского городского округа" (муниципальный заказчик) и МУП Петропавловск-Камчатского городского округа "Спецдорремстрой" (подрядчик) заключен муниципальный контракт N, по условиям которого подрядчик по заданию муниципального заказчика в период с 1 января 2016 года по 15 мая 2016 года обеспечивает выполнение работ по зимнему содержанию магистральных дорог южного района Петропавловск-Камчатского городского округа в соответствии с Техническим заданием, определяющим объем, виды работ и другие предъявляемые к ним требования.

Техническим заданием, являющимся приложением к вышеуказанному муниципальному контракту, определены виды и объем работ по зимнему содержанию дорог, в том числе: очистка дороги, обочин, тротуаров, дорожных знаков от снега, удаление и уборка снежных валов, распределение пескосоляной смеси или фрикционных материалов КДМ, доставка противогололедных материалов к месту распределения, уборка различных предметов и мусора с элементов дороги с погрузкой и транспортировкой его на расстояние до 15 км.

Таким образом, вопреки суждениям суда первой инстанции, устранение недостатков дорожного покрытия, равно как и проведение работ по ремонту дорожного полотна названным муниципальным контрактом в обязанности МУП Петропавловск-Камчатского городского округа "Спецдорремстрой", не вменено.

Каких-либо доказательств, подтверждающих, что дорожно-транспортное происшествие произошло на автомобильной дороге, находящейся в ведении ответчика, ни суду первой инстанции, ни судебной коллегии истцом не представлено, и о наличии таких доказательств истец не заявляла.

Проанализировав положения пункта 4 статьи 6, пунктов 1, 2 статьи 12 Федерального закона "О безопасности дорожного движения", пункта 6 статьи 3 Федерального закона "Об автомобильных дорогах и о дорожной деятельности в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", пункта 13 Основных положений по допуску транспортных средств к эксплуатации и обязанности должностных лиц по обеспечению безопасности дорожного движения, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 23 октября 1993 года N 1090, пункты 1, 3.1.1, 3.1.2, 3.1.4 ГОСТа Р 50597-93 "Автомобильные дороги и улицы. Требования к эксплуатационному состоянию, допустимому по условиям обеспечения безопасности дорожного движения", в отсутствие доказательств того, что участок дороги в спорный период времени находился в ведении МУП Петропавловск-Камчатского городского округа "Спецдорремстрой", судебная коллегия пришла к выводу, что ответчик субъектом ответственности не является.

Апелляционное определение N 33-1072/2017.

Начальная продажная цена имущества определяется в результате произведенной судебным приставом-исполнителем в рамках исполнительного производства оценки заложенного имущества, на которое обращено взыскание в судебном порядке.

Апелляционным определением от 22 июня 2017 года решение Елизовского районного суда изменено, из резолютивной части решения исключено указание на установление начальной продажной цены заложенного имущества в размере 807 931 рублей, в остальной части это же решение оставлено без изменения.

Изменяя решение суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции исходил из того, что оснований для установления в решении суда начальной продажной цены заложенного имущества не имеется, в связи с тем, что действующее гражданское законодательство не предусматривает обязательность установления судом начальной продажной стоимости движимого имущества при принятии решения об обращении взыскания на такое имущество, поскольку для данного вида имущества законом предусмотрен иной порядок установления начальной продажной стоимости при его реализации на торгах.

Обязанность суда по определению начальной продажной цены движимого имущества была предусмотрена п. 11 ст. 28.2 Закона Российской Федерации от 29 мая 1992 года N 2872-1 "О залоге", который утратил силу с 1 июля 2014 года.

При рассмотрении дела установлено, что 27 сентября 2012 года между АО "ЮнитКредитБанк" и М.М.Н. на основании заявления-оферты на получение кредита на приобретение автомобиля был заключен договор, по условиям которого банк предоставил заемщику кредит в сумме 1 184 699 рублей 19 копеек на приобретение автомобиля "NissanPathfinder", на срок до 28 сентября 2017 года под 15% годовых. В обеспечение исполнения заемщиком обязательств по договору о предоставлении кредита, между Банком (залогодержатель) и М.М.Н. (залогодатель) заключен договор залога транспортного средства с установлением согласованной стоимости автомобиля в размере 1 719 003 рублей. Также установлено, что общая сумма задолженности М.М.Н. составила 727 365 рублей 22 копеек, из которых задолженность по основному долгу 581 066 рублей 47 копеек, просроченные проценты, начисленные по текущей ставке 44 670 рублей 65 копеек, 14 135 рублей 52 копейки - текущие проценты, начисленные на просроченный основной долг по текущей ставке, 88 445 рублей 16 копейки - штрафные санкции.

Установив изложенные выше обстоятельства, суд первой инстанции пришел к выводу об обоснованности требований банка и взыскал с ответчика в пользу банка задолженность по указанному выше кредитному договору в заявленном к взысканию размере.

Рассматривая требование банка об обращении взыскания на заложенное имущество - автомобиль ""Nissan Pathfinder", путем продажи с публичных торгов, суд первой инстанции пришел к выводу об удовлетворении данного требования истца, при этом установилначальную продажную стоимость автомобиля в размере 807 931 рублей.

Судебная коллегия согласилась с выводом суда первой инстанции в части удовлетворения требований Банка об обращении взыскания на заложенное имущество.

Вместе с тем, из анализа части 1 статьи 349, части 1 статьи 350 ГК РФ, статьи 85, частей 6 и 8 статьи 87 Федерального закона от 2 октября 2007 года N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве", следует, что начальная продажная цена имущества определяется в результате произведенной судебным приставом-исполнителем в рамках исполнительного производства оценки заложенного имущества, на которое обращено взыскание в судебном порядке.

Апелляционное определение N 33-1382/2017.

При отнесении споров к сфере регулирования Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей" следует определять не только субъектный состав участников того или иного договора, но и то, для каких нужд он был заключен.

Решением Петропавловск-Камчатского городского суда исковые требования К.В.А. удовлетворены частично, расторгнут договор на предоставление услуг от 7 декабря 2012 года, заключенный между К.В.А. и ИП Ш.П.А., взыскана сумма по договору, неустойка, штраф и компенсация морального вреда.

Судом установлено, что 7 декабря 2012 года между К. В.А. (заказчик) и ИП Ш.П.А. (исполнитель) заключен договор на предоставление услуг, предметом которого является оказание услуг по оформлению документов для узаконения отдельного входа и реконструкции жилой с переводом из жилого фонда в нежилой квартиры N под магазин продовольственных товаров, и объединением с нежилым помещением подвала позиции N 1 в этом же доме. Срок исполнения услуг установлен сторонами в течение одного года с даты выплаты аванса в соответствии с условиями настоящего договора. Размер вознаграждения исполнителя составляет 150 000 рублей. Оплата в компетентные органы и учреждения составляет 280 000 рублей.

Согласно материалам дела, во исполнение условий договора истец оплатил услуги ответчика в размере 355 000 рублей, что подтверждается распиской от 11 декабря 2012 года. Платежным поручением от 10 января 2013 года ООО "Ритуал" в счет доплаты по договору от 7 декабря 2012 года уплатило 75 000 рублей за К.В.А.

Частично удовлетворяя исковые требования, суд исходил из того, что возникшие между сторонами правоотношения регулируются положениями Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей".

С данными выводами суда первой инстанции не согласилась судебная коллегия.

Как следует из преамбулы Закона РФ от 7 февраля 1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей", данный Закон регулирует отношения, возникающие между потребителями и изготовителями, исполнителями, импортерами, продавцами при продаже товаров (выполнении работ, оказании услуг), устанавливает права потребителей на приобретение товаров (работ, услуг) надлежащего качества и безопасных для жизни, здоровья, имущества потребителей и окружающей среды, получение информации о товарах (работах, услугах) и об их изготовителях (исполнителях, продавцах), просвещение, государственную и общественную защиту их интересов, а также определяет механизм реализации этих прав.

При этом потребителем признается гражданин, имеющий намерение заказать или приобрести либо заказывающий, приобретающий или использующий товары (работы, услуги) исключительно для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности.

Аналогичное разъяснение содержится в пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 года N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей".

Таким образом, обязательным условием признания гражданина потребителем является приобретение таким гражданином товаров (работ, услуг) исключительно для личных (бытовых) нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности.

Как разъяснено в пункте 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 года N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству", при определении закона и иного нормативного правового акта, которым следует руководствоваться при разрешении дела, и установлении правоотношений сторон следует иметь в виду, что они должны определяться исходя из совокупности данных: предмета и основания иска, возражений ответчика относительно иска, иных обстоятельств, имеющих юридическое значение для правильного разрешения дела.

Из содержания указанных выше правовых норм и актов разъяснения законодательства следует, что при отнесении споров к сфере регулирования Закона о защите прав потребителей следует определять не только субъектный состав участников того или иного договора, но и то, для каких нужд он был заключен.

То обстоятельство, что истец является физическим лицом и не имеет статуса индивидуального предпринимателя, само по себе не означает безусловно, что заключенные сделки направлены на удовлетворение личных бытовых нужд.

Исходя из обстоятельств, на которых основаны требования истца, а также исходя из буквального содержания заключенного между сторонами договора, К.В.А. с ИП Ш.П.А. заключен договор на предоставление услуг по оформлению документов для узаконения отдельного входа и реконструкции жилой с переводом из жилого фонда в нежилой квартиры N , под магазин продовольственных товаров, и объединением с нежилым помещением подвала позиции N 1 в этом же доме.

При таких обстоятельствах оснований полагать, что заключенный истцом договор носит личный, бытовой характер и не связан с целью извлечения прибыли, не имеется.

Апелляционным определением от 6 июля 2017 года решение суда отменено, исковые требования К.В.А. удовлетворены частично, в удовлетворении требований о расторжении договора на предоставление услуг, взыскании денежных средств, уплаченных по договору, неустойки, компенсации морального вреда отказано.

Апелляционное определение N 33-1433/2017.

Согласно пункту 2 статьи 278 Трудового кодекса РФ помимо оснований, предусмотренных настоящим кодексом и иными федеральными законами, трудовой договор с руководителем организации прекращается в связи с принятием уполномоченным органом юридического лица, либо собственником имущества организации, либо уполномоченным собственником лицом (органом) решения о прекращении трудового договора.

Б. обратился в суд с иском к ООО "К", в котором с учетом уточнения исковых требований, просил признать незаконными приказ N 09/У-01 от 14 сентября 2016 года и его увольнение, восстановить на работе в должности директора, взыскать средний заработок за время вынужденного прогула, компенсацию морального вред.

Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции, руководствуясь разъяснениями Пленума Верховного Суда РФ, изложенными в пункте 50 его Постановления от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", согласно которым трудовой договор с руководителем организации не может быть прекращён по пункту 2 статьи 278 Трудового кодекса РФ в период его временной нетрудоспособности или пребывания в отпуске, ограничившись установлением факта нахождения Б. на основании изданного им, как руководителем организации, приказа в ежегодном оплачиваемом отпуске, пришёл к выводу о незаконности приказа об увольнении истца и самого увольнения и восстановил его в ранее занимаемой должности, взыскал в его пользу заработную плату за время вынужденного прогула за указанный период и компенсацию морального вреда.

С положенными в основу решения такими выводами суда судебная коллегия не согласилась, поскольку они противоречат нормам материального права, сделаны в результате неправильного определения имеющих значение для дела обстоятельств и не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и представленным сторонами доказательствам, в связи с чем решение суда отменено.

В соответствии с пунктом 2 статьи 278 Трудового кодекса РФ помимо оснований, предусмотренных настоящим кодексом и иными федеральными законами, трудовой договор с руководителем организации прекращается в связи с принятием уполномоченным органом юридического лица, либо собственником имущества организации, либо уполномоченным собственником лицом (органом) решения о прекращении трудового договора.

В силу подпункта 4 пункта 2 статьи 33 Федерального закона от 8 февраля 1998 года N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" образование исполнительных органов общества и досрочное прекращение их полномочий относится к компетенции общего собрания участников общества.

Принимая решение по делу, суд первой инстанции в нарушение указанных норм права не установилюридически значимое обстоятельство, а именно, принималось ли уполномоченным органом ответчика решение о прекращении трудового договора Б. в соответствии с пунктом 2 статьи 278 Трудового кодекса РФ, несмотря на то, что именно это обстоятельство подлежало выяснению в первую очередь.

Не установив данное обстоятельство, удовлетворив исковые требования Б. лишь по причине нарушения ответчиком порядка увольнения, суд, тем самым, согласился с наличием правового основания для оспариваемого увольнения, что не соответствует действительности, в результате постановилнезаконное и необоснованное решение, которое в этой связи подлежит отмене.

Принимая новое решение по делу, судебная коллегия учла следующее.

Имеющиеся в деле представленные ответчиком документы, а также объяснения его представителей свидетельствуют о том, что решения о прекращении трудового договора Б. по пункту 2 статьи 278 Трудового кодекса РФ уполномоченным органом ответчика не принималось, следовательно, увольнение Б. произведено при отсутствии правового основания, и является незаконным.

Так, протокол внеочередного общего собрания участников ООО "К", явившийся основанием увольнения истца с работы по пункту 2 статьи 278 Трудового кодекса РФ, содержит сведения о том, что в соответствии с повесткой собрания был рассмотрен лишь вопрос об избрании нового единоличного исполнительного органа (директора) общества М.

Сведений о том, что на указанном внеочередном собрании участников общества решался вопрос о прекращении полномочий директора Общества Б., и по нему принято соответствующее решение, данный протокол не содержит.

Таким образом, в соответствии с частью 1 статьи 394 Трудового кодекса РФ Б. подлежит восстановлению на работе в ООО "К" в ранее занимаемой должности директора с 14 сентября 2016 года, так как именно эта дата была его последним днем работы.

Установив факт нарушения работодателем трудовых прав Б., судебная коллегия в соответствии со статьёй 237 Трудового кодекса РФ пришла к выводу о взыскании с ответчика в его пользу компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда, судебная коллегия исходила из характера нарушения работодателем трудовых прав работника с учётом установленных выше обстоятельств, степени и объёма нравственных страданий истца.

Вместе с тем, судебная коллегия не нашла оснований для удовлетворения искового требования Б. о взыскании с ООО "К" среднего заработка за время вынужденного прогула с 15 сентября по 15 октября 2016 года, поскольку на основании приказа N 2/К от 2 сентября 2016 года в указанный период истец находился в ежегодном оплачиваемом отпуске, что, по смыслу статьи 234 Трудового кодекса РФ не может рассматриваться как вынужденный прогул.

При установленных обстоятельствах решение суда отменено, а исковые требования Б. удовлетворены частично.

Апелляционное определение N 33-890/2017.

Судебная коллегия по гражданским делам

Камчатского краевого суда

Отдел кодификации и обобщения

судебной практики