Литгоу (Lithgow) против Соединенного Королевства. Постановление Европейского Суда по правам человека от 8 июля 1986 г.

Литгоу против Соединенного Королевства

Закон 1977 г. об авиа- и судостроительной промышленности, согласно которому судостроительные предприятия семи заявителей были национализированы, после длительной парламентской процедуры, начавшейся в 1975 г. вступил в силу 17 марта 1977 г. Закон привел в исполнение планы национализации данных отраслей промышленности, о которых лейбористское правительство объявило вслед за всеобщими выборами, проведенными в Великобритании 28 февраля и 10 октября 1974 года.

Предприятия заявителей перешли в собственность государства в специальные дни - "дни передачи" - 29 апреля 1977 г. в случае одного заявителя - British Airkraft Corporation (Holding) и 1 июля 1977 г. в случае других заявителей. Данное дело касалось компенсации, полученной заявителями за находившиеся в их собственности ценных бумаг, которые не были размещены на фондовой бирже. Стоимость этих акций была оценена в целях национализации на основе гипотетической котировки на фондовой бирже за последний шестимесячный "ссылочный" период (1 сентября 1973 г. - 28 февраля 1974 г.). Сумма компенсации, которая приняла форму правительственных ценных бумаг, была определена на основе различных дат между декабрем 1979 г. и декабрем 1980 г. (в зависимости от каждого дела) - после переговоров между министерством промышленности и представителями бывших владельцев. Некоторые платежи были проведены в промежуток между днем передачи и завершающей стадией переговоров.

Заявители не опротестовывали принцип национализации как таковой. Их жалобы, которые в каждом из случаев различны, касались в целом предполагаемого неравенства между компенсацией и стоимостью их национализированной собственности, особенно, ко дню передачи, и, в частности, в таких вопросах как: выбор ссылочного периода оценки, игнорирование учета роста производства на предприятиях или инфляции между ссылочным периодом и днем передачи, различные технические аспекты использования метода подсчета (все они предположительно нарушали Ст.1 Протокола 1 ЕКПЧ - право на беспрепятственное использование имущества - и тем самым несправедливо лишали его), предполагаемая задержка в определении и выплате компенсации (Ст.6-1 - право на справедливое судебное разбирательство в течение разумного срока), предполагаемая дискриминация, в частности, по сравнению к компенсации другой национализированной (в 1977 г. и ранее) собственности (Ст.14, взятая в совокупности со Ст.1 Протокола 1 ЕКПЧ).

В отношении утверждения о нарушениях Ст.1 Протокола 1 ЕКПЧ Суд пришел к заключению, что заявители были явно "лишены своего имущества" в смысле второго предложения Ст.1 Протокола 1 ЕКПЧ, которое должно применяться в свете общего принципа беспрепятственного использования собственности, провозглашенного в первой фразе.

После отклонения или оценки как ненужного рассмотрения жалоб, сделанных заявителями на основе слов "кроме как в интересах общества", Суд счел, что ссылка на "общие принципы международного права" не означает, что требование международного права, как это утверждали заявители, предполагает применение принципов быстрой, адекватной и реальной компенсации за национализированную собственность также и к гражданам государства, проводящего национализацию.

Хотя Ст.1 Протокола 1 ничего не говорит о способе предоставления и размере компенсации, Суд отметил, что ее защита будет в значительной степени мнимой и неэффективной при отсутствии таких принципов, ибо национализация собственности без возмещения проводится только в исключительных обстоятельствах. По мнению Суда, мера, лишающая лицо его собственности, должна обеспечить справедливое равновесие между потребностями сообщества в целом и требованиями защиты индивидуальных основных прав. И чтобы убедиться в том, что это обеспечено, следует рассмотреть материальные условия компенсации.

Суд далее подчеркнул, что национализация собственности без разумного возмещения, будет при нормальном положении вещей представлять собой несоразмерное вмешательство, которое не может рассматриваться как соответствующее Ст.1 Протокола 1 ЕКПЧ. На основе мотивов, изложенных в судебном решении, Суд счел, что стандарты компенсации при условии, что вышеназванный баланс будет сохранен, могут отличаться друг от друга в зависимости от случаев национализации.

Суд признал, что государство имеет широкие пределы усмотрения не только в отношении решений о национализации, но и условий компенсации. Суд будет уважать мнение парламента Великобритании в этой связи, если только оно не будет явно лишено разумного основания.

По вопросу о том, отвечала ли предоставленная компенсация вышеуказанным требованиям, Суд прежде всего исследовал систему компенсаций, установленную Законом 1977 г., а затем ее последствия.

По отношению к элементам самой системы, Суд установил, что ни один из них не является неприемлемым в смысле Ст.1 Протокола 1 ЕКПЧ. В этой связи не было неразумным прибегнуть к методу гипотетической котировки не размещенных на фондовой бирже ценных бумаг. Кроме того, не было неразумным, с точки зрения правительства, предполагать, что программа национализации будет иметь отрицательный эффект на стоимость приобретаемых акций, и с тем, чтобы избежать подобного снижения курса, выбрать период ссылочной оценки, который предшествовал дню передачи.

Суд затем отметил, что предполагаемая несоразмерность компенсации и стоимости на день передачи предприятий заявителей связана с тремя основными последствиями системы, созданной Законом 1977 г. Он счел, что эти последствие не несовместимы со Ст.1 Протокола 1 ЕКПЧ. Учитывая, что в рамках пределов усмотрения Великобритания была в разумной степени вправе принять решение о порядке возмещения, которое будут иметь следующие последствия:

1. Не было учтено возникновение новых фактов в период между ссылочным периодом и днем передачи в компаниях, о которых идет речь. По этому поводу Суд отметил, что общая формула компенсации должна быть установлена в Законе с тем, чтобы государственный сектор нес как бремя обесценивания, так и пользовался всеми преимуществами повышения стоимости ценных бумаг с тем, чтобы рост производства компаний мог быть частично связан с факторами вне контроля заявителей и чтобы предсказуемое будущее развитие было при любом положении принято в расчет. В дополнение к этому, любое последующее изменение выбранного метода подорвало бы правовую стабильность и общественные ожидания, могло бы быть неблагоприятным для бывших владельцев и могло бы оставить возможности для обесценивания акций.

2. Не была принята во внимание инфляция между ссылочным периодом и датой выплаты компенсации. Здесь Суд обратил внимание, что возмещение приняло в расчет поступления по ценным бумагам до дня передачи, до которого заявители имели право на определенный доход от своих инвестиций: такая поправка к компенсации со ссылкой на рыночную стоимость дала бы им преимущество, которое не предоставлено другим инвесторам и, хотя замораживание стоимости ценных бумаг на цифре ссылочного периода исключала бы учет любого повышения индекса стоимости акций, оно также защищало бы против отрицательных последствий колебаний стоимости.

3. Не было учтено то, что заявители имели прибыли ввиду того, что владели значительными или контрольными пакетами акций. В этом отношении Суд заявил, что было бы беспочвенно предполагать, чтобы покупатели могли бы быть найдены для значительных объемов акций, о которых идет речь, и что было небезосновательно с точки зрения правительства Великобритании считать, что эта компенсация могла бы быть более справедливо распределена, если бы отношение ко всем владельцам было аналогичным.

Отклонив различные индивидуальные жалобы и требования отдельных заявителей на то, что сумма их компенсации не соответствует требованиям Ст.1 Протокола 1 ЕКПЧ, Суд пришел к выводу, что в данном случае нарушения этой статьи не было.

По отношении к жалобам некоторых заявителей на то, что они стали жертвами дискриминации (нарушение Ст.14 ЕКПЧ) по сравнению с другими лицами, лишенными своей собственности в силу Закона 1977 года, по сравнению с другими национализациями в Соединенном Королевстве или в результате принятия законодательства об обязательной продаже, Суд счел, что в этих делах либо не было разницы в отношении, либо проведение различия имело место в достаточно несхожих ситуациях, либо дифференцированное отношение имело объективное и разумное обоснование, либо не подпадало под действие норм Ст.14 ЕКПЧ.

В дополнение к этому Суд отклонил все жалобы на то, что в данном деле имело место нарушение Ст.6-1 ЕКПЧ - права на справедливое судебное слушание, - якобы выразившееся в отсутствии независимого и беспристрастного суда, недостаточности доступа к правосудию и превышении пределов разумного срока при определении суммы компенсации.