Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 17 ноября 2005 г. N 67-о05-67 Наказание за убийство подлежит смягчению, поскольку при вынесении приговора суд не учел противоправное поведение потерпевшего в качестве обстоятельства, смягчающего ответственность осужденных

Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 17 ноября 2005 г. N 67-о05-67

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации

рассмотрела в судебном заседании от 17 ноября 2005 года кассационные жалобы осужденных А., А. и адвоката М. на приговор Новосибирского областного суда от 19 мая 2005 года, которым

А., родившийся 17 марта 1969 года в пос. Новопокровский Краснозерского района Новосибирской области, русский, с неполным средним образованием, ранее не судимый,

осужден по п.п. "д, ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ - к семнадцати годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

А., родившийся 1 апреля 1977 г. в пос. Новопокровский Краснозерского района Новосибирской области, с неполным средним образованием, ранее не судимый,

осужден по п.п. "д, ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ - к пятнадцати годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Постановлено взыскать в пользу Н. с А. и А.:

- в возмещение материального ущерба, связанного с погребением, по 41.408 руб. 64 коп. с каждого;

- в счет компенсации морального вреда по 150.000 рублей с каждого.

А. и А. признаны виновными и осуждены за убийство Н., 1953 г. рождения, совершенное группой лиц и с особой жестокостью.

Преступление совершено ими в ночь с 1 по 2 октября 2004 г. в Краснозерском районе Новосибирской области при обстоятельствах, установленных приговором.

Заслушав доклад судьи К., мнение прокурора Х. об оставлении приговора в отношении А. и А. без изменения, судебная коллегия установила:

в кассационных жалобах:

- осужденный А. просит отменить приговор и направить дело на новое судебное разбирательство, ссылаясь на неправильную оценку доказательств; на  несоответствие  выводов,  изложенных  в  приговоре, фактическим обстоятельствам; на проведение судебного разбирательства с нарушениями требований  уголовно-процессуального  законодательства. Утверждает, что у него умысла на убийство Н. не было, он ударов Н. не наносил и выстрелов в сторону З. и Н. не производил;

- адвокат М. в защиту интересов осужденного А. также просит отменить приговор и направить дело на новое судебное разбирательство, ссылаясь на те же доводы, что и осужденный А. в своей жалобе;

- осужденный А. просит изменить приговор в связи с неверной квалификацией  его  действий  и  назначением  ему  чрезмерно строгого наказания.  Считает приговор  незаконным  и  необоснованным; выводы суда, изложенные в приговоре - несоответствующими фактическим обстоятельствам; доказательства - неверно оцененными,  а проведенное судебное разбирательство - необъективным. Утверждает, что сговора и умысла на убийство Н. - не было; он наносил удары Н. под влиянием покушения на его жизнь и общего поведения Н., а А. лишь способствовал ему, сам ударов Н. не наносил, а удерживал М. и З. от вмешательства в избиение Н.

В возражениях государственный обвинитель Т. считает доводы жалоб несостоятельными.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационных жалоб и возражений на них, судебная коллегия находит приговор в отношении А. и А. подлежащим изменению по следующим основаниям.

Виновность А. и А. в содеянном ими подтверждается совокупностью доказательств, собранных по делу, исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре. Этим доказательствам судом дана надлежащая оценка.

Как следует из материалов дела, в 1 час 2 октября 2004 года на почве неприязненных отношений Н. нанес А. побои. О происшедшем конфликте в ту же ночь А. сообщил своим братьям - А. и А., после чего те на своем автомобиле поехали искать Н.

Судом проверялись доводы А. и А. об обстоятельствах происшедшего, предшествовавших нанесению ударов Н., они не подтвердились и правильно признаны несостоятельными.

Подсудимый А. не отрицал, что он и А. поехали искать Н., чтобы избить его ("рожу набить"). Поводом к избиению Н. явилось то, что тот избил их брата (т. 4 л.д. 27,32).

Свидетель З. пояснял в судебном заседании, что к берегу реки, где они находились, приехали А. и стали предъявлять ему (З.) претензии в связи с тем, что он привез в деревню "кого попало", стали обвинять его в том, что все произошло из-за него. В это время Н. шел от своей машины. Увидев его, А. со словами "Вот он!" бросились к Н. с кулаками, сбили его с ног и оба, вдвоем стали избивать его, нанося удары руками и ногами. Н. пытался отползти от них к машине, но А. не давали ему этого сделать. Он (З.) хотел помочь Н., но А. не дал ему этого сделать. А. за руку вытащил из салона машины М. и, угрожая ружьем, потребовал, чтобы М. лег на землю, а он (З.) - встал лицом к "УАЗу", произвел из ружья несколько выстрелов в землю, в том числе - у его ног. Он (З.) просил А. прекратить избиение Н., поскольку пока А. "строил" их и стрелял, А. продолжал наносить удары Н. После этого он, находясь за машиной, слышал, как братья А. жестоко и долго - минут 15-20 били Н. Затем А. уехали, сообщив, что едут к участковому. Они подошли к лежавшему Н., тот был в сознании, но говорить уже не мог, только сильно стонал и вскрикивал, его лицо было опухшим и в крови, нога сломана, он был сильно избит, рядом валялись патронташ и приклад от разбитого ружья.

Свидетель М. пояснял в судебном заседании, что при начале происшедшего он спал в салоне машины. Раздались крики, его А. вытащил из машины и потребовал, чтобы он лежал на земле лицом вниз. З. просил не бить Н., пытался помочь ему, но А. из ружья А. (у них с собой было ружье) произвел выстрелы под ноги З. В это время он, подняв голову, видел, как А. ногами избивал лежавшего Н. и тот стонал. Затем А. также подошел к Н. и оба А. продолжили наносить удары Н. ногами. Кроме того, А. взял ружье Н. за ствол и крича, что переломает ему ноги, чтобы тот не ходил по его земле, стал наносить удары Н. ружьем и действительно сломал ему ногу. Бил А. Н. и патронташем. По тому, как сильно и долго - все это происходило, как ему показалось - 30-40 минут - А. наносили Н. удары, он понял, что они его убивают. Когда А. уехали, он и З. подошли к лежавшему Н., тот был сильно избит и стонал, его ружье было разбито.

Свидетель М. в судебном заседании составил схему нахождения его, З., расположения машин и места избиения Н., из которой следует, что место избиения Н. находилось в поле его зрения.

Свидетель Л. пояснял в судебном заседании, что когда к ним стала подъезжать "Нива", то Н. сказал, что это их ищут и пошел к машине, в которой спал М. Из подъехавшей "Нивы" вышли А. и стали кого-то искать среди присутствовавших, выдернули из машины спавшего М. Увидев Н., в руках которого уже было ружье, оба А. бросились на него, сбили с ног, потащили за машину. Когда его тащили за машину, Н. успел выстрелить. А. отобрали у него ружье и вдвоем стали избивать его руками и ногами, предъявляя претензии, что тот избил их брата. Н. стонал, просил у А. прощения, просил их прекратить избиение и не бить его, но А. били и били его, били они Н. около 20-30 минут. З. словесно пытался заступиться за Н., но А., держа в руках ружье, откуда оно у него появилось - он не видел, стал сгонять их "в круг" к машинам, производя выстрелы под ноги в землю и в костер. З. стоял за "УАЗом", а М. - лежал на земле. В это время А. продолжал бить Н. Стоя за автомобилем, он видел, что Н. с силой чем-то избивают, но не может сказать, били его оба А. или один из них. Когда А. уехали, он видел лежавшего на земле сильно избитого, окровавленного Н., который умирал. Рядом валялись части разбитого ружья.

Из показаний свидетеля Т. следует, что он проснулся от выстрелов и видел, как один из напавших, стреляя из ружья по костру, требовал, чтобы они собрались в "кучу", а второй напавший в это время наносил удары сзади машины, там раздавались стоны.

Аналогичные показания дал свидетель С., который, кроме того пояснял, что "Паша" (З.) обращался к одному из напавших, называл его "Сергей" и просил не бить, а тот ему что-то отвечал.

Каких-либо противоречий в показаниях указанных свидетелей, которые свидетельствовали бы о неучастии А. в преступлении, не усматривается.

Ссылка на то, что согласно показаний З., тот не видел ружья у А., когда они приехали, но дает показания об угрозах ружьем А., не свидетельствует о наличии противоречий в его показаниях, поскольку то, что он не видел в ночное время у приехавших А. ружья, не равнозначно его отсутствию у них и, кроме того, приведенные показания З. относятся к различным временным периодам в условиях активного поведения А.

С учетом показаний свидетеля З. об обстоятельствах происшедшего, показаний подсудимого А. о том, что он с братом поехали разыскивать Н., чтобы избить его, фактическим обстоятельством - вместо обращения в компетентные правоохранительные органы А. в ночное время поехали сами "разбираться" с Н. - действия А. и А. в отношении Н. являлись противоправными, вследствие чего ни состояния необходимой обороны (ее превышения), ни физиологического аффекта в их действиях не имелось.

Ссылка на то, что согласно вывода психолога в акте комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы "агрессивный характер действий А. был обусловлен экстремальным воздействием извне, что оказало существенное влияние на его поведение в исследуемой ситуации деликта", не влияет на законность и обоснованность приговора. Указанный вывод психолога получил надлежащую оценку в приговоре. Кроме того, как видно из акта экспертизы, указанный вывод психолог сделал исключительно на основании объяснений заинтересованного лица - обвиняемого А. об обстоятельствах возникновения конфликта, правильно признанных судом несостоятельными, противоречащими материалам дела.

С учетом показаний свидетелей З., М. о совместном участии А. и А. в нанесении ударов Н., показаний подсудимого А. о нанесении им ударов Н., показаний свидетеля С. о том, что З. не бить просил "Серегу" (имя А. - Сергей); показаний свидетеля Е. о том, что как сообщил ему З., Н. избивали оба А. - суд пришел к обоснованному выводу о совместном участии А. и А. в процессе лишения жизни Н.

Количество телесных повреждений, образовавшихся не менее, чем от 64 ударов, их локализация, характер; нанесение ударов в область расположения жизненно важных органов кулаками, ногами в жесткой обуви и ружьем; осведомленности каждого из А. о действиях другого и, в свою очередь, наносившего удары стонавшему Н.; прекращение ими нанесения ударов лишь тогда, когда они причинили Н. телесные повреждения, несовместимые с жизнью; непринятие ими мер к оказанию Н. срочной необходимой медицинской помощи и при наличии автомашины - недоставление его ими в больницу - подтверждают правильность выводов суда о наличии у каждого из них умысла на убийство Н. и об их соисполнительстве в лишении Н. жизни.

Отсутствие на одежде А. крови не свидетельствует о его неучастии в убийстве, поскольку тот был задержан не на месте преступления во время его совершения, а впоследствии, когда он имел реальную возможность принять необходимые меры по сокрытию следов крови.

Ссылка на то, что при осмотре места происшествия были обнаружены две стреляные гильзы, не дает оснований к выводу о том, что выстрелов было лишь два. При этом, как следует из протокола, место происшествия представляло собой сплошные (кроме места кострища) заросли травы и камыша, а технические средства для обнаружения металлических предметов не применялись.

Ссылка в жалобе осужденного А. на то, что для проведения криминалистической экспертизы в целях обнаружения следов выстрела и повреждений от выстрела не представлялась его куртка, несостоятельна. Из протоколов выемки куртки А., ее осмотра видно, что следов выстрела, повреждений от выстрела на ней обнаружено не было (т. 1 л.д. 119, 167). Из акта экспертизы следует, что куртка А. подвергалась экспертному исследованию и эксперт пришел к выводу, что на куртке А. огнестрельных повреждений не имелось (т. 2 л.д. 13-25).

Виновность А. и А. в содеянном ими подтверждается и другими, имевшимися в деле, приведенными в приговоре доказательствами.

Тщательно исследовав обстоятельства дела и правильно оценив все доказательства в их совокупности, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины А. и А. в содеянном ими и верно квалифицировал действия каждого из них по п.п. "д, ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ по указанным в приговоре признакам.

Количество нанесенных Н. ударов и причиненных телесных повреждений, воспрепятствование Н. уползти от них, продолжение нанесения ему ударов, когда он стонал, просил извинения, просил прекратить его избиение; когда присутствовавший З. просил прекратить нанесение ударов; длительность времени, в течение которого наносились удары Н. - подтверждают правильность выводов суда о проявлении А. особой жестокости при лишении Н. жизни.

С учетом наличия у А. и А. умысла на лишение Н. жизни, прекращении ими нанесения ударов лишь после причинения несовместимых с жизнью повреждений, неоказания медицинской помощи А. Н., недоставления его ими в больницу, причин его смерти, то обстоятельство, что смерть Н. наступила не на месте совершения преступления, а в больнице по истечении нескольких часов после нанесения ударов - не влияет на правильность выводов суда о квалификации действий виновных. Умысел А. на лишение Н. жизни был ими реализован.

С учетом выводов комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы о том, что А. мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими; поддержания им адекватного речевого контакта; совершения им осмысленных, целенаправленных действий, отсутствия у него бреда, галлюцинаций - суд пришел к обоснованному выводу о его вменяемости.

Доводы А. и А. о том, что при происшедшем они были трезвыми, противоречат материалам дела.

Свидетели З. и Л. поясняли, что при происшедшем А. находились в состоянии алкогольного опьянения. Свидетель С. пояснял, что при ужине в сторожке 1 октября 2004 г. А. Сергей и Александр употребляли водку. Из показаний свидетеля Ш. также следует, что когда он в ночь с 1 на 2 октября 2004 г. встретил А. в деревне и рассказал о происшедшем с А., А. Александр и Сергей были в состоянии алкогольного опьянения. Ссылка в этой части на показания свидетеля Е. также не свидетельствует о неправильности выводов суда. Свидетель Е. не давал в судебном заседании показаний о том, трезвыми ли были А. В ходе предварительного следствия свидетель Е. пояснял, что "на вид они были трезвыми". Указанные показания Е. являются предположительными, противоречат другим доказательствам и суд дал правильную оценку доказательствам в этой части.

С учетом показаний подсудимого А., в том числе - об обстоятельствах нападения на Н., отсутствии у него умысла на убийство, неучастии А. в процессе лишения жизни Н.; доводов его жалобы - ссылка на то, что А. осознал и раскаивается в содеянном - несостоятельна.

Как видно из обвинительного заключения, органы следствия не указывали в нем на то, что А. активно способствовал в раскрытии преступления и изобличении А. С учетом дачи А. показаний, не в полной мере соответствующих фактическим обстоятельствам, утверждений о неучастии А. в процессе лишения Н. жизни, ссылка на то, что А. активно способствовал раскрытию преступления и изобличению соучастника А. - является несостоятельной.

Вместе с тем, постановлением от 15 октября 2004 г. установлено, что в 1 час 2 октября 2004 г. в с. Ново-Покровка Н. на почве неприязненных отношений нанес А. побои (нанес телесные повреждения, не повлекшие вреда здоровью) и в его действиях усматривается состав преступления, предусмотренный ст. 116 УК РФ (т. 1 ст. 225).

Приговором также установлено, что в ночь с 1 на 2 октября 2004 года на территории КФХ "Прогресс" на окраине п. Ново-покровский между А. и Н. произошел конфликт, во время которого Н. причинил А. телесные повреждения. Об этом конфликте А. в ту же ночь сообщил своим братьям - А. и А. и те решили найти Н. и "разобраться с ним".

Приведенные данные свидетельствуют, что противоправное поведение Н. в отношении А. явилось поводом для А. для совершения преступления в отношении Н. Данное обстоятельство согласно п. "з" ч. 1 ст. 61 УК РФ является смягчающим наказание, однако оно таковым не признано судом и не учитывалось при назначении А. наказания, что влечет смягчение им наказания.

Данное же обстоятельство - противоправное поведение Н. в отношении А., явившееся поводом для совершения преступления, не учитывавшееся судом при определении размера компенсации в счет морального вреда, влечет за собой его снижение.

Гражданский иск по возмещению материального ущерба, связанного с погребением Н., разрешен в соответствии с действующим законодательством.

За исключением вносимых изменений, данное дело рассмотрено судом объективно, выводы суда, изложенные в приговоре, соответствуют имеющимся доказательствам, правильно оцененным судом и надлежащим образом обоснованны, мотивированны.

Нарушений уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену приговора, из материалов дела не усматривается.

Ссылка на то, что в приговоре приведены показания свидетелей с искажениями их фамилий - Л. вместо Л. и Т. вместо Т. - не соответствует содержанию приговора, в котором приведены показания свидетелей Л. и Т.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия определила:

приговор Новосибирского областного суда от 19 мая 2005 г. в отношении А. и А. изменить.

Признать противоправное поведение Н. в отношении А., явившееся поводом для совершения А. и А. преступления в отношении Н., обстоятельством, смягчающим наказание А. и А.

Смягчить назначенное по п.п. "д, ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ наказание:

- А. - до шестнадцати лет лишения свободы;

- А. - до четырнадцати лет лишения свободы

- с отбыванием каждым из них наказания в исправительной колонии строгого режима.

Снизить размер взысканных с А. и А. в пользу Н. сумм в счет компенсации морального вреда до ста тысяч рублей с каждого из них.

В остальной части тот же приговор в отношении А. и А. оставить без изменения, а кассационные жалобы осужденных А., А. и адвоката М. - оставить без удовлетворения.