Справка о результатах обобщения работы надзорной инстанции Московского городского суда по уголовным делам за 2007 год

ГАРАНТ:

См. Справку о результатах обобщения работы надзорной инстанции Московского городского суда по уголовным делам за первое полугодие 2007 г.

1. Рассмотрение надзорных жалоб и представлений на этапе принятия предварительного решения.

В 2007 году в Московский городской суд поступило 12.953 ходатайства о пересмотре судебных решений, что на 23% больше, чем в 2006 году (9.992), а вместе с остатком предыдущего периода в производстве надзорной инстанции находились 13.329 надзорных материалов, что также на 23% больше, чем в 2006 году (10.257).

По данным статистического учета 3.150 надзорных материалов (или 24% от общего количества находившихся в производстве в 2007 году) возвращены заявителям по причине несоответствия требованиям уголовно-процессуального закона либо переданы на рассмотрение других органов. В 2006 году эти цифры составили соответственно 2.709 материалов или 26,4% от общего количества надзорных материалов.

За прошедший год надзорной инстанцией рассмотрено по существу 9.269 надзорных материалов против 7.030 материалов в 2006 году и 5.273 материалов в 2005 году, что свидетельствует о наметившейся в последние годы устойчивой тенденции к увеличению объема работы в надзорной инстанции.

Увеличение количества уголовных дел, истребованных для проверки из районных судов, - 1.755 против 1.732 в 2006 году и 1.051 в 2005 году - также говорит о значительном увеличении нагрузки на судей и аппарат надзорной группы, обусловленной необходимостью улучшения качества работы по проверке доводов надзорных жалоб и представлений.

Из рассмотренных по существу жалоб и представлений 5.161 ходатайство было оставлено без удовлетворения, а по 1.270 (или 10% от общего объема) - возбуждены надзорные производства.

В 2007 году на имя председателя Московского городского суда поступило 3.181 обращение (против 2.380 в 2006 году), в которых ставился вопрос об отмене вынесенных судьями надзорной инстанции постановлений об отказе в возбуждении надзорного производства.

Это означает, что примерно 62% надзорных материалов, по которым судьями надзорной инстанции было отказано в возбуждении надзорного производства, подвергались повторной проверке, что на 5% больше, чем в 2006 году.

В результате рассмотрения председателем городского суда повторных обращений 220 из них (против 254 в 2006 году) признаны обоснованными и послужили поводом для возбуждения надзорного производства с одновременной отменой постановлений судей, вынесенных по первоначальным жалобам.

На конец отчетного периода остались не рассмотренными 246 материалов (против 376 в 2006 году).

Вместе с тем нельзя не отметить, что количество надзорных жалоб и представлений, рассмотренных с нарушением установленного законом срока, по сравнению с прошлым годом, уменьшилось более чем в 2 раза и в абсолютных цифрах составило 556 материалов (против 1.210 в 2006 году).

По вопросам, связанным с надзорным производством, в 2007 году поступило также 1.820 (против 1.195 в 2006 году) заявлений, не требующих рассмотрения по существу, по которым дано 1.694 письменных разъяснения. Кроме того, 18 заявлений было передано другому исполнителю, 97 направлено на перерегистрацию, 7 - на рассмотрение других органов и на конец отчетного периода остались не разрешенными 6 таких заявлений.

2. Рассмотрение уголовных дел по надзорным жалобам и представлениям в президиуме Московского городского суда.

Количество уголовных дел, находившихся в производстве президиума Московского городского суда в 2007 году, составляет с учетом остатка прошлого года 1.380, куда входят дела, переданные на рассмотрение надзорной инстанции судьями и председателем городского суда, а также дела, поступившие из Верховного Суда РФ и из органов прокуратуры (по новым и вновь открывшимся обстоятельствам). Из них рассмотрено по существу 1.345 дел (против 1.079 - в 2006 году, 572 - в 2005 году и 480 - в 2004 году).

Хотя общее количество дел, рассмотренных президиумом, по сравнению с 2006 годом возросло на 20%, процентное соотношение числа дел, инициированных судьями и председателем городского суда, судьями Верховного Суда РФ и органами прокуратуры практически не изменилось. В частности, из Верховного Суда РФ на рассмотрение президиума поступило 118 дел, что составляет 9%, а из органов прокуратуры в порядке ст. 416 УПК РФ - 13 дел, что составляет 1% от общего количества всех рассмотренных дел.

Применительно к предусмотренным законом основаниям для пересмотра судебных решений в порядке надзора (ст.ст. 409, 379 УПК РФ) надзорные производства в 2007 году возбуждались:

- в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела - по 14% дел;

- в связи с нарушениями уголовно-процессуального закона - по 7% дел;

- в связи с неправильным применением уголовного закона - по 75% дел;

- в связи с несправедливостью назначенного наказания - по 3%

дел.

Кроме того, как было указано выше, президиумом за 2007 год было рассмотрено 13 дел (1%) по заключениям прокурора о необходимости возобновления производства по уголовному делу ввиду вновь открывшихся или новых обстоятельств.

Таким образом, по сравнению с 2005 и 2006 г.г. состав нарушений, которые явились основаниями пересмотра судебных решений в президиуме Московского городского суда, значительных изменений не претерпел.

В целом жалобы и представления с просьбой о пересмотре вступивших в законную силу судебных решений были удовлетворены президиумом полностью по 47% дел, отклонены полностью - по 1% дел и удовлетворены частично по 52% дел.

Всего в 2007 году президиумом отменены 65 обвинительных приговоров (против 97 в 2006 году), из них: 43 с направлением дела на новое судебное рассмотрение, 2 - с направлением в прокуратуру в порядке ст. 237 УПК РФ, 1 - с прекращением дела по реабилитирующим основаниям, 14 - с прекращением дела по другим основаниям и 5 - частично с оставлением в силе другого более тяжкого обвинения. Отменены также 69 кассационных определений (против 81 за 2006 года), из них: 21 с направлением дела на новое кассационное рассмотрение и 48 в связи с пересмотром обвинительных приговоров и постановлений. Кроме того, были отменены 24 постановления судов первой инстанции по существу дела (против 30 за 2006 года). Также по 1 делу были отменены решения апелляционной и кассационной инстанций с оставлением в силе приговора мирового судьи.

За этот же период изменены 1.205 обвинительных приговоров (против 925 за 2006 год), из которых 120 - без изменения квалификации содеянного и 52 - без снижения наказания, а также 647 кассационных определений (против 673 в 2006 году).

Анализ работы президиума Московского городского суда показывает, что поводом для пересмотра судебных решений в порядке надзора по 64% всех рассмотренных уголовных дел явились разъяснения, изложенные в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 года "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами". Пересмотр 36% уголовных дел был обусловлен несоблюдением требований материального и процессуального права, а также рекомендаций, содержащихся в руководящих постановлениях Пленума Верховного Суда РФ по различным категориям уголовных дел. Кроме того, как свидетельствуют периодические обобщения, суды не уделяют должного внимания изучению судебной практики и обзоров работы президиума по уголовным делам, продолжая допускать из года в год аналогичные ошибки.

2.1 Пересмотр судебных решений в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела.

Признавая лицо виновным в нарушении правил безопасности движения и эксплуатации железнодорожного транспорта, судам необходимо устанавливать, какие именно правила и кем были нарушены, а также в чем конкретно выразились данные нарушения.

Так приговором Головинского районного суда г. Москвы от 19 марта 2007 года И. был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 263 ч. 2 УК РФ, а именно в нарушении правил безопасности движения и эксплуатации железнодорожного транспорта лицом, в силу выполняемой работы и занимаемой должности обязанным соблюдать эти правила, если это деяние повлекло по неосторожности смерть человека.

Как усматривается из обвинительного заключения и приговора суда, И. вменялось нарушение ряда правил по обеспечению безопасности движения и эксплуатации железнодорожного транспорта. Однако ни предварительным следствием, ни судом не раскрыто, какие конкретно действия им были совершены либо не совершены в нарушение установленных правил, то есть фактически не была установлена причинно-следственная связь между нарушением правил безопасности и наступлением последствий (смерти потерпевшего).

В связи с этим приговор суда был отменен с направлением дела на новое рассмотрение.

Под хранением контрафактных экземпляров произведений или фонограмм следует понимать любые умышленные действия, связанные с фактическим владением ими (на складе, в местах торговли, изготовления или проката, в жилище, тайнике и т.п.).

Показательным примером в этом отношении является дело С.

Приговором Никулинского районного суда г. Москвы от 27 сентября 2005 года С. был признан виновным в незаконном использовании объектов авторского права, а равно хранении контрафактных экземпляров произведений в целях сбыта в особо крупном размере.

Согласно приговору, 20 апреля 2005 года в 14 часов 20 минут С., являясь продавцом - консультантом ПБОЮЛ "Т.", в помещении торговой точки (г. Москва, ул. Большая Очаковская, д. 23/8) реализовал три компакт-диска формата ДВД по цене 140 рублей, два компакт-диска - СД-Р по цене 160 рублей и СД-Р по цене 80 рублей.

При осмотре торгового помещения было обнаружено и изъято 303 бокса с компакт- дисками ДВД и 22 бокса с форматом СД-Р, чем причинен правообладателям ЗАО "IC", "Макрософт" и "ДиВижн" ущерб на общую сумму 292.357 рублей 33 копейки, то есть в особо крупном размере.

Признавая С. виновным в совершении вышеуказанного преступления, суд, в обоснование своих выводов сослался на показания самого осужденного, показания свидетелей, показания представителей потерпевших, а также материалы проверочной закупки, заключение эксперта.

Однако показания свидетелей и другие доказательства, приведенные в приговоре, не подтверждают вывод суда о том, что С. владел контрафактной продукцией. Напротив, из материалов дела усматривается, что С. устроился на работу в ПБОЮЛ "Т." за 8 дней до проведенной сотрудниками УБЭП ГУВД г. Москвы проверочной закупки. При этом он не являлся владельцем контрафактной продукции, обнаруженной в ходе проверочной закупки на общую сумму 292.357 рублей 33 копейки, и данная продукция не передавалась ему на ответственное хранение.

В связи с этим С. мог бы нести ответственность только за те действия, которые фактически совершил, то есть за сбыт контрафактных произведений на сумму 630 рублей, что не образует состава преступления, т.к. отсутствует крупный ущерб.

В результате президиум приговор отменил и дело в отношении С. прекратил на основании ст. 27 ч. 1 п. 1 УПК РФ за его непричастностью к совершению преступления.

В соответствии со ст. 240 УПК РФ приговор может быть основан лишь на тех доказательствах, которые были непосредственно исследованы в судебном заседании. При этом, по смыслу ст. 307 УПК РФ, объективную оценку должны получить не только доказательства, представленные стороной обвинения, но и доказательства, представленные стороной защиты с указанием мотивов, по которым он принимает одни доказательства и отвергает другие.

Показательным примером в этом плане может быть дело в отношении Л., осужденного приговором Кузьминского районного суда г. Москвы от 25 декабря 2006 года по ст. 162 ч. 2 УК РФ.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 12 марта 2007 года приговор оставлен без изменения.

Согласно приговору, Л. признан виновным в разбое, то есть нападении в целях хищения чужого имущества, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением предмета, используемого в качестве оружия. При этом суд в обоснование своих выводов сослался на показания потерпевших П., К. и свидетеля Б., данные в ходе предварительного расследования.

Однако показания потерпевшего П., данные им на предварительном следствии и положенные в основу выводов суда, в приговоре были изложены неполно, в частности, оставлены без внимания его показания о том, что, когда он стал требовать от Л. возврата принадлежащего ему и его жене - К. мобильного телефона, то осужденный сказал ему, что К. должна ему деньги в сумме 3.000 рублей. От К. П. впоследствии узнал, что она действительно занимала у Л. деньги.

Показания же потерпевшей К., на которые имеется ссылка в приговоре, в описательной части вообще не приведены.

Выяснение указанных обстоятельств, связанных с наличием долга у К. перед осужденным Л., имеет существенное значение для правильного разрешения дела. Несмотря на это, доводы осужденного по поводу долговых обязательств потерпевших, возникших до совершения преступления, должной оценки в приговоре не получили.

Таким образом, выводы суда о виновности Л. в совершении вышеуказанного преступления, основаны на неполно исследованных судом доказательствах.

С учетом изложенного президиум отменил приговор в отношении Л., а дело направил на новое судебное рассмотрение, указав, что при новом рассмотрении суду надлежит устранить допущенные нарушения закона, принять меры к полному, всестороннему исследованию всех собранных доказательств, дать им объективную оценку и принять решение в соответствии с требованиями закона.

По смыслу закона, объектом преступления, предусмотренного ст. 186 УК РФ, является государственная денежная система, что предполагает наличие у виновного умысла, направленного на изготовление фальшивых денежных знаков, имеющих близкое сходство с подлинными и пригодных для выпуска в денежное обращение.

В связи с этим заслуживает внимания дело И., осужденного приговором Кузьминского районного суда г. Москвы от 30 января 2006 года по ст. 186 ч. 1 УК РФ за сбыт поддельного банковского билета ЦБ РФ достоинством 1000 руб.

Согласно показаниям свидетеля Т., после того, как И. расплатился за товар денежной купюрой достоинством в 1000 рублей, она обратила внимание на то, что купюра была другого цвета, более голубого, чем оригинальная, и на ней отсутствовала голограмма в левой# верхнем углу.

Как следует из заключения эксперта, вышеприведенный денежный билет ЦБ РФ был выполнен с помощью копировально-множительной техники - цветного струйного принтера.

На основании вышесказанного, суд пришел к выводу, что И. расплатился с Т. денежной купюрой, подделка которой была очевидна.

При таких обстоятельствах действия И. необходимо квалифицировать по ст. 159 ч. 1 УК РФ, в связи с чем в судебные решения в отношении осужденного были внесены соответствующие изменения.

2.2. Пересмотр судебных решений в связи с нарушением уголовно-процессуального закона.

По-прежнему нарушаются требования ст. 376 ч. 2 УПК РФ, согласно которым стороны должны быть извещены о дате, времени и месте рассмотрения дела судом кассационной инстанции не позднее 14 суток до дня судебного заседания.

Так постановлением Перовского районного суда г. Москвы от 17 июля 2006 года М. было отказано в удовлетворении жалобы, поданной в порядке ст. 125 УПК РФ.

Как усматривается из материалов дела, рассмотрение жалобы М. в кассационной инстанции было назначено на 9 августа 2006 года, но было отложено на 23 августа 2006 года, причем извещение М., согласно описи писем, было отправлено только 25 августа 2006 года.

Таким образом, извещение заявителем получено уже после рассмотрения дела судом кассационной инстанции, то есть о дате, времени и месте слушания дела М. надлежащим образом извещен не был, кассационная жалоба была рассмотрена без его участия, что свидетельствует о нарушении его прав.

При таких обстоятельствах президиум Московского городского суда отменил кассационное определение от 23 августа 2006 года и направил материал на новое кассационное рассмотрение.

Вышеуказанные требования закона были нарушены также при рассмотрении кассационной жалобы Е. на постановление Преображенского районного суда г. Москвы от 15 сентября 2006 года.

В соответствии со ст. 308 ч. 2 п. 3 УПК РФ в резолютивной части обвинительного приговора должны быть указаны пункт, часть, статья Уголовного кодекса РФ, предусматривающие ответственность за преступление, в совершении которого подсудимый признан виновным.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Имеется в виду ст. 308 ч. 1 п. 3 УПК РФ

Вышеуказанные требования закона были нарушены Коптевским районным судом г. Москвы при вынесении приговора от 14 марта 2007 года в отношении С., признанного виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. 163 ч. 2 УК РФ (два эпизода) и ст. 325 ч. 2 УК РФ.

Как видно из резолютивной части приговора, суд, признав виновным С. по ст. 163 ч. 2 УК РФ, не указал по какому именно пункту данной статьи он осужден.

Несмотря на то, что при решении вопроса о квалификации содеянного в мотивировочной части приговора сделан вывод о наличии в действиях С. признаков вымогательства, т.е. требования передачи чужого имущества с применением насилия, здесь также в качестве нормы закона, по которой должна наступать ответственность подсудимого, названа лишь ст. 163 ч. 2 УПК РФ без ссылки на соответствующий квалифицирующий признак данной статьи.

Отсутствие в приговоре суда указания на конкретную норму уголовного закона, предусматривающую ответственность за совершенное лицом преступление, расценивается как процессуальное нарушение, способное существенно повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора.

С учетом изложенного президиум отменил приговор суда и дело в отношении С. направил на новое рассмотрение.

В соответствии со ст. 448 п. 10 УПК РФ решение о возбуждении уголовного дела в отношении адвоката принимается прокурором на основании заключения судьи районного суда о наличии в действиях адвоката признаков состава преступления.

Так приговором мирового судьи судебного участка N 351 района "Аэропорт" г. Москвы от 28 ноября 2006 года М. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 129 ч. 1 УК РФ. Апелляционной и кассационной инстанциями данный приговор был оставлен без изменения.

Однако, постановив в отношении М. обвинительный приговор, суд не учел, что согласно требованиям уголовно-процессуального законодательства уголовные дела, в том числе и дела частного обвинения, в отношении лиц, указанных в ст. 447 УПК РФ, (в частности, в отношении адвоката) возбуждаются лишь в порядке, установленном ст. 448 УПК РФ.

Как усматривается из материалов дела, мировой судья при разъяснении обвиняемому М. его прав и ознакомлении его с материалами дела 7 сентября 2006 года, то есть до назначения судебного заседания, достоверно знал о том, что М. является адвокатом. Об этом свидетельствуют характеристика с места работы, представленная обвиняемым 8 сентября 2006 года, и его заявления в судебном заседании 16 октября 2006 года.

Согласно п. 10 ст. 448 УПК РФ, решение о возбуждении уголовного дела в отношении адвоката принимается прокурором на основании заключения судьи районного суда.

Как следует из представленных материалов, вопреки требованиям ст. 448 УПК РФ, уголовное дело прокурором не возбуждалось и заключение судьи районного суда получено не было. Данные обстоятельства оставлены без внимания не только мировым судьей, но также судами апелляционной и кассационной инстанций.

На основании изложенного, президиум пришел к выводу, что при возбуждении уголовного дела в отношении М. не были соблюдены процессуальные гарантии, установленные ст. 448 УПК РФ, и поэтому судебные решения были отменены, а уголовное дело в отношении М. прекращено в соответствии со ст. 24 ч. 1 п. 6 УПК РФ.

В соответствии со ст. 24 УПК РФ уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное дело подлежит прекращению за истечением сроков давности уголовного преследования.

Приговором Перовского районного суда г. Москвы от 14 декабря 2006 года Г. осужден по ст. 199 ч. 1 УК РФ.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда г. Москвы от 29 января 2007 года приговор оставлен без изменения.

Согласно приговору, Г. осужден за уклонение от уплаты налогов с организации путем включения в налоговую декларацию или иные документы, представление которых в соответствии с налоговым законодательством обязательно, заведомо ложных сведений, совершенное в крупном размере.

Как было указано выше, в соответствии со ст. 24 УПК РФ уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное уголовное дело подлежит прекращению за истечением сроков давности уголовного преследования.

Согласно ст. 78 УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления небольшой тяжести прошло два года.

Приговором суда Г. признан виновным в совершении преступления небольшой тяжести, а именно в уклонении от уплаты налога на добавленную стоимость в период с 1.07.99 г. по 31.12.01 г. Таким образом, срок давности привлечения Г. к уголовной ответственности прошел уже на момент возбуждения в отношении него уголовного дела - 26 января 2005 года.

При таких обстоятельствах, президиум отменил состоявшиеся судебные решения, а уголовное дело в отношении Г. - прекратил.

2.3 Пересмотр судебных решений в связи с неправильным применением уголовного закона или гражданского законодательства (при разрешении гражданского иска в уголовном деле).

Установление истинных мотивов противоправного поведения имеет решающее значение для правильной квалификации содеянного.

Так приговором Мещанского районного суда г. Москвы от 26 апреля 2006 года Г. осужден за совершение преступления, предусмотренного ст. 111 ч. 2 п. "д" УК РФ.

Согласно приговору, Г. признан виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, из хулиганских побуждений при следующих обстоятельствах.

23 августа 2005 года, примерно в 1 час 40 минут Г., находясь в состоянии алкогольного опьянения в зале ожидания Ленинградского вокзала г. Москвы по адресу: Москва, Комсомольская пл., д. 3, из хулиганских побуждений, выражая явное неуважение к обществу и общественному порядку, демонстрируя пренебрежение к окружающим, после возникновения ссоры с гражданином Б., подошел к последнему и нанес ему удар ножом в область живота, причинив проникающую в брюшную полость колото-резанную# рану, т.е. тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.

Однако, правильно установив обстоятельства причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшего, дал действиям Г. ошибочную юридическую оценку, посчитав их совершенными из хулиганских побуждений.

По смыслу закона, при квалификации преступлений, как совершенных из хулиганских побуждений, следует учитывать содержание и направленность умысла виновного, мотивы, цели и обстоятельства содеянного.

Суд в приговоре пришел к выводу о том, что нанесению удара ножом предшествовал конфликт, возникший между Г. и потерпевшим Б., в ходе которого потерпевший нанес осужденному удары тростью.

Данные обстоятельства нашли отражение как в показаниях самого осужденного, так и в показаниях свидетеля К.

Таким образом, исследованные доказательства не подтверждают выводов суда о наличии у Г.. хулиганских побуждений при причинении им тяжкого телесного повреждения потерпевшему. Действия осужденного, как установил суд, были вызваны произошедшим ранее между ним и потерпевшим конфликтом, то есть личными взаимоотношениями с Б., в связи с чем подлежат квалификации по ч. 1 ст. 111 УК РФ.

При таких обстоятельствах президиум счел необходимым приговор суда изменить, переквалифицировав действия осужденного Г. со ст. 111 ч. 2 п. "д" УК РФ на ст. 111 ч. 1 УК РФ.

Одним из обязательных признаков разбоя является корыстный мотив, т.к. разбойное нападение совершается с целью хищения чужого имущества.

Так, приговором Зюзинского районного суда г. Москвы от 12 сентября 2005 года В. был осужден по ст. 162 ч. 2 УК РФ (2 эпизода) и по ст. 162 ч. 4 п. "в" УК РФ.

Постановляя обвинительный приговор в отношении В. по ст. 162 ч. 4 п. "в" УК РФ, суд без достаточных оснований пришел к выводу о виновности осужденного в совершении разбойного нападения в отношении потерпевшей А.

Как усматривается из показаний потерпевшей А., В. каких-либо требований имущественного характера в момент нападения и нанесения ей ножевых ранений не высказывал, карманы ее одежды не обыскивал, принадлежащим ей имуществом не завладевал и не пытался завладеть.

Сам же В., не отрицая своей вины в содеянном, не смог дать показаний об обстоятельствах совершенного им посягательства на потерпевшую, ссылаясь на то, что он был сильно пьян и не помнит произошедшего, полностью доверяя показаниям А.

Таким образом, В. безмотивно были нанесены ножевые ранения А., одно из которых повлекло за собой тяжкий вред здоровью. В то же время корыстные мотивы в его действиях отсутствовали, в связи с чем постановлением президиума действия осужденного по данному эпизоду были переквалифицированы со ст. 162 ч. 4 п. "в" УК РФ на ст. 111 ч. 2 п. "д" УК РФ как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, из хулиганских побуждений.

По смыслу закона покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом.

Так приговором Кунцевского районного суда г. Москвы от 4 апреля 2006 года У. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ст.ст. 30 ч. 3, 105 ч. 1 УК РФ.

Как признал суд, преступление им совершено при следующих обстоятельствах:

2 декабря 2005 года, примерно в 22 часа 5 минут, У., находясь по месту своего временного проживания - в квартире, расположенной по адресу: г. Москва, ул. Гродненская, д. 8, кв. 88, будучи в состоянии алкогольного опьянения, в процессе ссоры с потерпевшим К., на почве личных неприязненных отношений, имея умысел на причинение ему смерти, нанес последнему не менее пяти ударов ножом в область груди и горла, однако его целенаправленные и акцентированные удары своей цели не достигли ввиду активного сопротивления, оказанного потерпевшим и находившимся в этом же помещении свидетелем. Вышеприведенными действиями У. потерпевшему К. были причинены телесные повреждения в виде резаной раны ладонной поверхности левой кисти, причинивший легкий вред здоровью, а также колотой ранки средней трети правового# предплечья, не имеющих квалифицирующих признаков.

Правильно и полно выяснив фактические обстоятельства произошедшего конфликта между У. и К., суд ошибочно квалифицировал действия осужденного как покушение на убийство, не доведенное до конца по независящим от воли виновного причинам.

Из материалов дела усматривается, что У. на всем протяжении производства по делу умысел на убийство потерпевшего отрицал, указывая, что у него не было причин желать смерти К.

По смыслу закона, имеющиеся доказательства подлежат оценке не только с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, но и достаточности в их совокупности для разрешения дела, в том числе - для вывода о форме вины, характере и направленности умысла виновного.

При рассмотрении дела суд не установил и не привел в приговоре иных более веских мотивов для убийства, кроме ссылки на личные неприязненные отношения У. с К. и возникшую между ними ссору непосредственно перед инцидентом.

Мотивируя вывод о наличии у подсудимого умысла на убийство, суд исходил по существу из показаний самого потерпевшего и его родственника, который был очевидцем произошедшего, утверждавших, что У., высказывая вслух угрозы лишения жизни и одновременно нанес К. не менее пяти ударов ножом в области груди и горла, но поставленной цели не достиг из-за оказанного ими активного сопротивления.

Однако, согласно заключению судебно-медицинского эксперта, у К. обнаружены лишь по одной незначительной ранке на правом и левом предплечьях и резаная рана ладонной поверхности левой кисти, образовавшаяся в связи с тем, что потерпевший, пытаясь обезоружить У., схватился рукой за лезвие ножа. Каких-либо колото-резаных ран в области груди и горла или хотя бы поблизости от места расположения жизненно-важных органов потерпевшего экспертизой не зафиксировано.

Таким образом, нанесение целенаправленных ударов ножом именно в горло и грудь потерпевшего К. ничем подтверждено не было.

Кроме того, в заявлении на имя начальника ОВД района "Можайское" г. Москвы К. просил лишь о привлечении к ответственности У. за угрозу убийством и причинение резаных ран кисти руки. В покушении на убийство он его на тот момент не обвинял.

На основании изложенного, президиум пришел к выводу, что совокупность собранных стороной обвинения и проверенных в судебном заседании доказательств не дает достаточных оснований для вывода о наличии у осужденного умысла на убийство потерпевшего К., однако является достаточной для квалификации его действий по ст.ст. 119 ч. 1, 115 ч. 1 УК РФ.

Если лицо лишь демонстрировало оружие или угрожало заведомо негодным или незаряженным оружием либо имитацией оружия, не намереваясь использовать эти предметы для причинения телесных повреждений, опасных для жизни и здоровья, его действия с учетом конкретных обстоятельств дела и при отсутствии других квалифицирующих признаков разбоя следует квалифицировать по ст. 162 ч. 1 УК РФ.

Приговором Черемушкинского районного суда г. Москвы от 21 ноября 2006 года С. был осужден по ст. 162 ч. 3 УК РФ.

Согласно приговору, С. признан виновным в разбое, то есть нападении в целях хищения чужого имущества, совершенном с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением предмета, используемого в качестве оружия, с незаконным проникновением в помещение.

Как следует из показаний потерпевшего, при нападении С. действительно угрожал ему пистолетом и под влиянием этой угрозы он отдал ему свои деньги.

В то же время из материалов дела видно, что в конечном счете потерпевшему удалось обезоружить нападавшего и при этом выяснилось, что С. угрожал ему незаряженным пневматическим пистолетом, производство выстрелов из которого было невозможно.

Между тем, по смыслу закона под применением предметов, используемых в качестве оружия, понимается применение таких предметов, с помощью которых возможно причинение потерпевшему телесных повреждений, опасных для жизни и здоровья, то есть обладающих соответствующими поражающими свойствами.

В связи с этим установленная приговором суда "демонстрация" незаряженного газобаллонного пистолета не может быть приравнена к применению предмета, используемого в качестве оружия, и данный квалифицирующий признак был исключен из осуждения С.

По аналогичным основаниям были изменены приговор Коптевского районного суда г. Москвы от 25 марта 2003 года в отношении К. и приговор Симоновского районного суда г. Москвы от 29 ноября 2006 года в отношении К.

В соответствии с п. 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" от 29 декабря 2002 года (с изменениями от 6 февраля 2007 года), применение насилия при разбойном нападении, в результате которого потерпевшему умышленно причинен легкий вред здоровью, охватывается составом разбоя и дополнительной квалификации по ст. 115 УК РФ не требует.

Приговором Хорошевского районного суда г. Москвы от 25 марта 2004 года Г., Г. и М. осуждены за совершение преступлений, предусмотренных ст.ст. 162 ч. 2, 115 ч. 2, 325 ч. 2 УК РФ. Обоснованно признав виновными указанных лиц в разбое и похищении важных личных документов, суд ошибочно квалифицировал их насильственные действия еще и по ст. 115 ч. 2 УК РФ.

Как усматривается из описательной части приговора, причинение потерпевшим телесных повреждений расценено одновременно и в качестве применения насилия в целях похищения чужого имущества и как умышленное причинение вреда здоровью из хулиганских побуждений, что по существу несовместимо.

Из материалов дела, а также показаний потерпевших следует, что Г., Г. и М. совместно с неустановленными лицами, используя малозначительный повод - сделанное одним из потерпевшим# замечание, избили их и похитили принадлежащее им имущество, что в силу согласованности действий виновных, включая совместную реализацию похищенного, свидетельствовало о наличии у них предварительного сговора на разбой. В связи с этим насилие было применено именно в целях завладения чужим имуществом, а не их хулиганских побуждений.

В соответствии с вышеназванным постановлением Пленума Верховного Суда РФ "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" применение насилия при разбойном нападении, в результате которого потерпевшему умышленно причинен легкий вред здоровью, охватывается составом разбоя и дополнительной квалификации по ст. 115 УК РФ не требует.

На основании изложенного, президиум изменил судебные решения в отношении Г., Г. и М. и исключил из их осуждения ст. 115 ч. 2 УК РФ.

Под насилием, опасным для жизни или здоровья при квалификации действий виновного по ст. 162 УК РФ следует понимать такое насилие, которое повлекло причинение тяжкого, средней тяжести, или легкого вреда здоровью потерпевшего.

Так приговором Бутырского районного суда г. Москвы от 5 апреля 2004 года за совершение преступлений, предусмотренных ст.ст. 162 ч. 2, 325 ч. 2 УК РФ, осуждены Ч., Г., А., Б., Ш.

Согласно приговору, они признаны виновными в совершении разбоя, то есть нападения в целях хищения чужого имущества, совершенного с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с угрозой применения такого насилия, по предварительному сговору группой лиц, с применением предметов, используемых в качестве оружия, а также в похищении у гражданина паспорта и другого важного личного документа.

Однако, из заключения судебно-медицинского эксперта следовало, что повреждения, зафиксированные у потерпевшего К., не квалифицируются как причинившие вред здоровью, поскольку не повлекли за собой кратковременного расстройства здоровья. Кроме того, в приговоре не приведено доказательств, свидетельствующих о том, что примененное виновными насилие представляло реальную опасность для жизни или здоровья потерпевшего.

При таких обстоятельствах президиум признал, что осужденным без достаточных оснований вменен квалифицирующий признак разбоя "с применением насилия, опасного для жизни или здоровья", который был из их осуждения исключен.

По аналогичным основаниям были изменены приговор Останкинского районного суда г. Москвы от 27 декабря 2002 года в отношении Л., приговор Симоновского районного суда г. Москвы от 12 марта 2003 года в отношении Б. и Н. и приговор Чертановского районного суда г. Москвы от 25 августа 2006 года в отношении С.

Если изнасилование или насильственные действия сексуального характера сопряжены с захватом потерпевших и перемещением их в другое место с целью совершения вышеуказанных преступлений, то дополнительной квалификации содеянного по ст. 126 УК РФ не требуется.

Приговором Никулинского районного суда г. Москвы от 2 декабря 2004 года Б. и К., каждый, осуждены за совершение преступлений, предусмотренных ст.ст. 126 ч. 2 п.п. "а, в, г", 131 ч. 2 п.п. "б, в" УК РФ.

По смыслу закона под похищением человека понимаются умышленные противоправные действия, сопряженные с тайным или открытым захватом человека и перемещением его с места постоянного или временного проживания с целью последующего удержания против его воли в другом месте.

Из обстоятельств, установленных по настоящему делу, видно, что Б. и К. вступили в сговор между собой на изнасилование потерпевшей. С этой целью они, угрожая ножом, посадили ее в маршрутное такси и отвезли в вагончик-бытовку, где изнасиловали.

Таким образом, из материалов дела видно, что умысел Б. и К. был направлен именно на изнасилование потерпевшей. При этом ее захват и перемещение к месту совершения преступления, которые охватывались умыслом осужденных, направленным на совершение изнасилования, по существу являлись частью объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 131 УК РФ.

Данных о том, что потерпевшая была перевезена в вагончик-бытовку и удерживалась там по иным мотивам, добыто не было.

При таких обстоятельствах содеянное Б. и К. полностью охватывается составом преступления, предусмотренного ст. 131 ч. 2 п.п. "б, в" УК РФ, и в дополнительной квалификации по ст. 126 ч. 2 п.п. "а, в, г" УК РФ не нуждается, в связи с чем в судебные решения в отношении осужденных были внесены соответствующие изменения.

По аналогичным основаниям были изменены приговор Перовского районного суда г. Москвы от 12 апреля 2002 года в отношении О. и Б., приговор Нагатинского районного суда г. Москвы от 3 июня 2002 года в отношении Ч. и И., приговор Головинского районного суда г. Москвы от 23 июля 2004 года в отношении К.

Уничтожение или повреждение чужого имущества в процессе совершения кражи, грабежа или разбоя представляет собой способ совершения вышеуказанных преступлений и в связи с этим указанные действия дополнительной квалификации по ст. 167 УК РФ не требуют.

Д. и К. были осуждены по приговору Лефортовского районного суда г. Москвы от 3 октября 2003 года по ст.ст. 162 ч. 3 п.п. "а, б, в", 167 ч. 1 УК РФ.

Согласно описательной части приговора, вышеуказанное преступление выразилось в умышленном повреждении заднего бампера и выбивании стекол в правых боковых дверцах автомобиля "Фольксваген Пассат", принадлежащего потерпевшему Д., в процессе совершения разбойного нападения на него.

Из показаний осужденных Д. и К. следовало, что правовые# боковые стекла автомобиля были ими разбиты в связи с тем, что дверцы оказались заперты и без этого они не могли проникнуть в салон, где находилось имущество потерпевшего. Д. в судебном заседании подтвердил, что сразу же после того, как он вышел из автомашины, дверцы автоматически защелкнулись.

При таких обстоятельствах следует считать, что повреждение бампера автомашины во время спровоцированного дорожно-транспортного происшествия, имевшее целью остановить потерпевшего на дороге, а также умышленное выбивание стекол в боковых дверцах салона автомобиля в целях облегчения доступа к находящимся внутри ценностям являлось по существу способом совершения разбойного нападения и поэтому эти действия, как не образующие самостоятельного состава, полностью охватываются составом преступления, предусмотренного ст. 162 ч. 3 п."а, б" УК РФ и дополнительной квалификации по ст. 167 ч. 1 УК РФ не требуют.

С учетом изложенного президиум изменил судебные решения в отношении Д. и К., исключив из их осуждения ст. 167 ч. 1 УК РФ как излишне вмененную.

Как показало обобщение, в судебной практике иногда представляет сложность решение вопроса о признании или непризнании в действиях виновного рецидива преступлений.

Так приговором Кузьминского районного суда г. Москвы от 21 июня 2007 года Р. был осужден по ст. 159 ч. 2 УК РФ.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 30 июля 2007 года приговор оставлен без изменения.

Правильно установив фактические обстоятельства дела и дав содеянному надлежащую юридическую оценку, суд, вопреки требованиям закона, неверно признал в действиях виновного рецидив преступлений.

В соответствии со ст. 15 ч. 2 УК РФ преступления, предусмотренные ст. 159 ч. 1 УК РФ, за которые Р. осуждался ранее 14 июня 2005 года, 6 декабря 2005 года и 2 марта 2006 года, относятся к категории преступлений небольшой тяжести, а согласно ст. 18 ч. 4 п. "а" УК РФ при признании рецидива не учитываются судимости за совершение умышленных преступлений небольшой тяжести.

Таким образом, в действиях осужденного Р. рецидив преступлений отсутствует и поэтому ссылка суда на применение положений ст. 68 ч. 2 УК РФ при назначении наказания является необоснованной. Кроме того, негативным последствием допущенной ошибки при признании рецидива преступлений явилось направление осужденного для отбывания наказания в исправительную колонию строгого режима вместо колонии общего режима или даже колонии-поселения, предусмотренных ч. 1 ст. 58 УК РФ.

В связи с этим постановлением президиума судебные решения в отношении Р. были изменены, а именно: исключено указание о наличии в его действиях рецидива преступлений и применении положений ст. 68 ч. 2 УК РФ, а также снижен срок наказания и изменен вид исправительного учреждения со строгого на общий.

Еще одним примером такого рода является дело в отношении В., осужденного приговором мирового судьи судебного участка N 259 района "Марьино" г. Москвы от 2 апреля 2005 года по ст. 119 УК РФ к 1 году 3 месяцам лишения свободы, с присоединением в порядке ст. 70 УК РФ не отбытого срока наказания по приговору от 12 мая 2004 года. Окончательно В. назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 2 года 6 месяцев в исправительной колонии общего режима.

Суд правильно установил фактические обстоятельства дела и обоснованно пришел к выводу о наличии в действиях В. состава преступления, предусмотренного ст. 119 УК РФ.

Вместе с тем, в приговоре сделан ошибочный вывод о том, что в действиях осужденного имеется рецидив преступлений и данное обстоятельство неправильно учтено в качестве отягчающего наказание.

Согласно ст. 18 ч. 4 п. "в" УК РФ, при признании рецидива преступлений не учитываются судимости за преступления, осуждение за которые признавалось условным, если указанное осуждение не отменялось и лицо не направлялось для отбывания наказания в места лишения свободы. В то же время из материалов дела следует, что по предыдущему приговору от 12 мая 2004 года В. осуждался к условной мере наказания, которое не отбывал. При таких обстоятельствах, поскольку других судимостей у него не было, рецидив преступлений в действиях В. отсутствовал.

С учетом изложенного президиум приговор изменил, исключив указание на применение при назначении наказания положений ст.ст. 18, 68 УК РФ и снизив осужденному срок наказания.

По аналогичным основаниям был изменен приговор Дорогомиловского районного суда г. Москвы от 5 апреля 2007 года в отношении К.

На основании ст. 61 ч. 1 п. "и" УК РФ явка с повинной учитывается при назначении наказания в качестве смягчающего обстоятельства.

Приговором Бутырского районного суда г. Москвы от 27 апреля 2004 года Х. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 105 ч. 1 УК РФ.

При этом, как видно из приговора, суд в качестве одного из доказательств, подтверждающих виновность Х. в содеянном, указал его явку с повинной.

Протокол явки с повинной Х. был оглашен и исследован судом наряду с другими материалами дела, из которых следует, что оно возбуждено 7 февраля 2004 года по факту обнаружения трупа М. с признаками насильственной смерти в виде множественных колото-резаных ранений задней поверхности спины и шеи. В тот же день, 7 февраля 2004 года, Х. заявил, что это он ножом порезал незнакомого парня, а нож спрятал. Это заявление осужденного было оформлено протоколом явки с повинной, который получен с соблюдением норм уголовно-процессуального закона и обоснованно признан судом допустимым доказательством.

Изложенное свидетельствует о том, что Х. по делу действительно была осуществлена явка с повинной, то есть личное обращение гражданина в соответствующие органы с заявлением о совершенном преступлении, при очевидно выраженном намерении передать себя в руки пр