Постановление Президиума Московского городского суда от 26 сентября 2008 г. по делу N 44у-459/08 Суд отменил состоявшиеся в отношении осужденной судебные решения и направил уголовное дело на новое судебное рассмотрение, поскольку право осужденной на участие в судебном заседании при рассмотрении ее уголовного дела было нарушено, так как, согласно действующему уголовно-процессуальному законодательству, лицо, в отношении которого ведется производство о применении принудительной меры медицинского характера, не лишено права на участие в судебном заседании

Постановление Президиума Московского городского суда от 26 сентября 2008 г. по делу N 44у-459/08

Президиум Московского городского суда в составе:

председательствующего Егоровой О.А.,

членов Президиума: Колышницыной Е.Н., Паршина А.И., Агафоновой Г.А., Курциньш С.Э., Васильевой Н.А.

рассмотрел уголовное дело по надзорной жалобе Т. о пересмотре состоявшихся в отношении нее постановления судьи Гагаринского районного суда г. Москвы от 7 мая 2007 года и кассационного определения судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 28 мая 2007 года.

Постановлением судьи Гагаринского районного суда г. Москвы от 7 мая 2007 года Т., 27 октября 1960 года рождения, уроженка г. Риги, гражданка РФ, зарегистрированная по адресу: г. Москва, ул. Крупской, д. 4, корпус 3, кв. 39, несудимая,

на основании ст.ст. 21, 97 ч. 1 п. "а" УК РФ освобождена от уголовной ответственности за совершение запрещенного уголовным законом деяния, предусмотренного ст.ст. 30 ч. 3, 105 ч. 1 УК РФ, и к ней применена принудительная мера медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре общего типа.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 28 мая 2007 года постановление судьи оставлено без изменения.

Заслушав доклад судьи Московского городского суда Ефимовой Т.Л., изложившей содержание судебных решений, мотивы надзорной жалобы и вынесения постановления о возбуждении надзорного производства, объяснения Т., потерпевшей Б. и ее законного представителя Т. по доводам надзорной жалобы, мнение Первого заместителя прокурора города Москвы Р., полагавшего судебные решения отменить, а уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение, Президиум установил:

Из постановления видно, что судья признал доказанным, что Т. совершила запрещенное уголовным законом деяние, предусмотренное ст.ст. 30 ч. 3, 105 ч. 1 УК РФ, которое выразилось в том, что она 4 января 2006 года в своей квартире N 39, расположенной по адресу: г. Москва, ул. Крупской, дом 4, корпус 3, дала дочери Б., 1993 года рождения, выпить под видом витаминов в растворенном виде не менее 100 таблеток лекарственного препарата феназепам, но смерть последней не наступила по той причине, что определенная Т. доза феназепама в силу его невысокой токсичности оказалась неспособной причинить смерть Б.

Также из постановления видно, что судья признал доказанным, что указанное выше запрещенное уголовным законом деяние Т. совершила в состоянии невменяемости, и на этом основании освободил ее от уголовной ответственности и применил к ней указанную выше принудительную меру медицинского характера.

В надзорной жалобе Т. указывает, что доказательства оценены судьей без должной их проверки и потому неправильно, что имеющиеся в доказательствах противоречия в судебном заседании не устранены, что в постановлении выводы судьи относительно преимущества одних доказательств и недостоверности других не мотивированы, и приводит в обоснование этого ряд доводов.

Изложенное, по мнению Т., свидетельствует о том, что выводы судьи относительно как обстоятельств отравления ее дочери, так и относительно ее вменяемости и опасности для других лиц нельзя признать основанными на достоверных доказательствах и потому соответствующими фактическим обстоятельствам, установленным в судебном заседании.

Более того, выводы судьи относительно совершения ею запрещенного уголовным законом деяния, предусмотренного ст.ст. 30 ч. 3, 105 ч. 1 УК РФ, в состоянии невменяемости являются явно противоречивыми, поскольку по смыслу уголовного закона предусмотренное ст.ст. 30 ч. 3, 105 ч. 1 УК РФ деяние совершается лишь с прямым умыслом.

К тому же, судья не учел такое установленное в судебном заседании обстоятельство как то, что скорую помощь к дочери вызвала именно она, т.е. Т.

Обращает внимание на то, что она была лишена возможности участвовать в судебном заседании и что с момента проведения в отношении нее в 2006 году стационарной психиатрической экспертизы прошло 2 года, в течение которых она работала, исправно платила налоги, содержала и воспитывала дочь.

Изложенное, по ее мнению, свидетельствует о том, что применение к ней судьей принудительного лечения в психиатрическим стационаре нельзя признать законным.

Просит состоявшиеся в отношении нее судебные решения отменить, а уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение.

Проверив доводы, приведенные в надзорной жалобе, Президиум полагает, что состоявшиеся в отношении Т. судебные решения подлежат отмене по следующим основаниям.

Согласно ч. 4 ст. 7 УПК РФ постановления судьи и определения суда должны быть законными, обоснованными и справедливыми.

Между тем, постановленные в отношении Т. судебные решения не отвечают указанным требованиям.

Так, производство о применении принудительной меры медицинского характера ведется в порядке, предусмотренном главой 51 УПК РФ.

При этом согласно ст. 441 УПК РФ рассмотрение уголовного дела о применении принудительной меры медицинского характера в судебном заседании производится в общем порядке с изъятиями, предусмотренными главой 51 УПК РФ.

Из нормативных положений ст.ст. 441-443 УПК РФ, регулирующих порядок рассмотрения уголовного дела о применении принудительной меры медицинского характера в судебном заседании, не следует, что лицо, в отношении которого ведется производство о применении принудительной меры медицинского характера, лишено права на участие в судебном заседании.

Необходимость обеспечения участия в судебном заседании лица, в отношении которого ведется производство о применении принудительной меры медицинского характера, вытекает и из общепризнанных принципов и норм международного права (Принципы защиты психически больных лиц и улучшения психиатрической помощи, принятые 17 декабря 1991 года Резолюцией Генеральной ассамблеи ООН 46/119, рекомендации Парламентской Ассамблеи Совета Европы 818(1977) "О положении психически больных" и т.д.) и Конституции РФ, нормативные положения которой не допускают возможность умаления прав и свобод человека и гражданина, в том числе и в отношении лиц, страдающих психическими расстройствами.

Аналогичная правовая позиция высказана и Конституционным Судом РФ в постановлении "По делу о проверке конституционности ряда положений статей 402, 433, 437, 438, 439, 444 и 445 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан С.Г. Абламского, О.Б. Лобашовой и В.К. Матвеева" от 20 ноября 2007 года N 13-П.

Между тем, из материалов уголовного дела видно, что вопреки изложенному Т., в отношении которой осуществлялось производство о применении принудительных мер медицинского характера, в судебное заседание не вызывалась и участие в судебном заседании не принимала (т. 3 л.д. л.д. 1-53).

Кроме того, в судебном заседании не исследованы вопросы, связанные с соблюдением прав Т. и ее законного представителя Б. в ходе предварительного следствия на ознакомление с материалами уголовного дела (т. 2 л.д. л.д. 122-123, 141-174).

Не исследован в судебном заседании и вопрос, связанный с очередностью выполнения таких процессуальных действий, как ознакомление законного представителя Б. и защитника Т. с материалами уголовного дела и утверждение прокурором постановления следователя о направлении уголовного дела в суд для применения принудительной меры медицинского характера, а также вопрос, связанный с получением Т. и ее законным представителем Б. копии постановления о направлении уголовного дела в суд для применения принудительных мер медицинского характера после его утверждения прокурором (т. 2 л.д. 144-174, т. 3 л.д. 13-53).

Между тем, необходимость исследования указанных вопросов вытекает из смысла ст.ст. 437, 439 УПК РФ, указанных выше общепризнанных принципов и норм международного права и Конституции РФ.

В связи с этим, Президиум считает, что судьей, фактически, право Т. на участие в судебном заседании при рассмотрении ее уголовного дела нарушено, а соблюдение органами следствия в ходе расследования уголовного дела ее прав и прав ее законного представителя Б. - не проверено.

Следовательно, постановление судьи нельзя признать законным и обоснованным.

Соответственно нельзя признать законным и обоснованным и кассационное определение.

Согласно ст. 381 УПК РФ нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных Уголовно-процессуальным кодексом РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного и обоснованного судебного решения, являются основаниями для его отмены.

В связи с этим, Президиум полагает, что состоявшиеся в отношении Т. судебные решения подлежат отмене, а уголовное дело - направлению на новое судебное рассмотрение.

Что касается других доводов, приведенных в надзорной жалобе, то они подлежат проверке судом первой инстанции при рассмотрении уголовного дела по существу.

По изложенному, надзорную жалобу Т. следует считать удовлетворенной.

Руководствуясь ст.ст. 407, 408 УПК РФ, Президиум постановил:

надзорную жалобу Т. удовлетворить.

Постановление судьи Гагаринского районного суда г. Москвы от 7 мая 2007 года и кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 28 мая 2007 года в отношении Т. отменить, а уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе судей со стадии судебного разбирательства.

Председательствующий

Егорова О.А.