Надзорное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 26 ноября 2008 г. N 37-Д08-19
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации
рассмотрела 26 ноября 2008 года надзорную жалобу осужденного С. на приговор Орловского областного суда от 24 ноября 1999 года, постановление Ухтинского городского суда Республики Коми от 3 июня 2005 года, кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Коми от 19 июля 2005 года и постановление президиума Верховного Суда Республики Коми от 28 мая 2008 года.
По приговору Орловского областного суда от 24 ноября 1999 года С., родившийся 24 февраля 1975 года в с. Октябрьское Добропольского района Донецкой области, судимый 26 мая 1998 года по п.п. "б, в" ч. 2 ст. 158 УК РФ к 3 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 3 года, со штрафом в размере 200 рублей, осужден к наказанию в виде лишения свободы: по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ на 13 лет с конфискацией имущества, по п.п. "б, з, к" ч. 2 ст. 105 УК РФ на 15 лет, по п.п. "а, б, в, г" ч. 3 ст. 162 УК РФ на 12 лет с конфискацией имущества.
Кроме того, С. осужден по ч. 2 ст. 325 УК РФ к 1 году исправительных работ по месту работы с удержанием 20% заработка в доход государства.
На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений ему назначено 17 лет лишения свободы с конфискацией имущества, а на основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров окончательно - 18 лет лишения свободы в исправительной колонии особого режима с конфискацией имущества.
Этим же судом осужден К., приговор в отношении которого не обжалуется.
В кассационном порядке приговор в отношении С. не обжаловался.
Постановлением Ухтинского городского суда Республики Коми от 3 июня 2005 года из приговора от 26 мая 1998 года исключено осуждение С. по п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ (в редакции Федерального закона от 13 июня 1996 года N 63-ФЗ) и постановлено считать его осужденным по п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ (в постановлении суда ошибочно указан п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ) в редакции Федерального закона от 31 октября 2002 года N 133-ФЗ.
Этим же постановлением из приговора от 24 ноября 1999 года исключены указания: о квалифицирующем признаке совершенных С. разбойных нападений - "неоднократно", о наличии в его действиях рецидива преступлений и о назначении наказания в виде конфискации имущества; местом отбывания наказания осужденному определена исправительная колония строгого режима.
Кассационным определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Коми от 19 июля 2005 года постановление оставлено без изменения.
Постановлением президиума Верховного Суда Республики Коми от 28 мая 2008 года приговоры, а также постановление от 3 июня 2005 года и кассационное определение от 19 июля 2005 года изменены:
- из приговора от 26 мая 1998 года в связи с декриминализацией деяния исключено осуждение С. за кражу ковровой дорожки стоимостью 124 000 неденоминированных рублей, совершенную в ночь с 8 на 9 июня 1997 года из Дома культуры деревни Бунино Бунинского сельского совета Урицкого района Орловской области;
- наказание, назначенное С. по п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ (в редакции Федерального закона от 31 октября 2002 года N 133-ФЗ), смягчено до 2 лет 9 месяцев лишения свободы со штрафом в размере 200 рублей;
- по приговору от 24 ноября 1999 года назначенное С. наказание смягчено:
по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ - до 12 лет 9 месяцев лишения свободы,
по п.п. "а, в, г" ч. 3 ст. 162 УК РФ - до 11 лет 9 месяцев лишения свободы,
по п.п. "б, з, к" ч. 2 ст. 105 УК РФ - до 14 лет 9 месяцев лишения свободы,
по ч. 2 ст. 325 УК РФ - до 9 месяцев исправительных работ с удержанием 20% заработка в доход государства,
на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ - до 16 лет 9 месяцев лишения свободы, на основании ст. 70 УК РФ - до 17 лет 9 месяцев лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
В остальной части судебные решения оставлены без изменения.
Заслушав доклад судьи К.П.Е. и мнение прокурора Т.Н.А. об изменении квалификации действий С. и снижении ему наказания, судебная коллегия установила:
С учетом изменений, внесенных в приговор последующими судебными решениями, С. признан виновным:
- в разбойном нападении на правление товарищества на вере (ТнВ) "Алдошин и компания" группой лиц по предварительному сговору, с причинением тяжкого вреда здоровью сторожа Д.В.П., незаконным проникновением в помещение и с применением предметов, используемых в качестве оружия,
- в убийстве Д.В.П., совершенном в связи с осуществлением им служебной деятельности, сопряженном с разбоем и с целью скрыть другое преступление,
- в хищении важного личного документа - трудовой книжки В.И.Н.,
- в разбойном нападении на семью А. группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище и с применением предметов, используемых в качестве оружия.
В надзорной жалобе С. оспаривает обоснованность осуждения его за разбойное нападение на правление ТнВ "Алдошин и компания", утверждая, что ни он, ни К.Д.С. не применяли для завладения имуществом товарищества в отношении сторожа Д.В.П. насилия, опасного для его жизни и здоровья. Настаивает также на исключении из приговора квалификации его действий по причинению смерти Д.В.П. по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, доказывая, что эти действия были совершены с целью сокрытия другого преступления. Просит квалифицировать его действия по ст. 161 и п. "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ, смягчив соответственно наказание.
Проверив материалы уголовного дела и обсудив доводы надзорной жалобы осужденного, судебная коллегия находит ее подлежащей удовлетворению по следующим основаниям.
Как следует из материалов уголовного дела, С. и К.Д.С, заранее договорившись совершить хищение материальных ценностей из помещения правления ТнВ "Алдошин и компания" и взяв с собой топор, лом и пассатижи, в первом часу ночи 15 ноября 1998 года проникли в указанное помещение через разбитое ими окно. Внутри помещения они обнаружили сторожа-истопника Д.В.П., которого с применением силы и с нанесением ему телесных повреждений, не причинивших вреда здоровью, затолкали обратно в его комнату, где приказали лежать, угрожая при этом топором и ломом. Сами же они с помощью топора и лома вскрыли находящиеся в помещении кассы два сейфа, однако денег в них не обнаружили и взяли оттуда только трудовую книжку на имя В.И.Н. и сертификат акции Агропромбанка на сумму 4 миллиона 300 тысяч неденоминированных рублей. Не были найдены ими деньги или иные ценности и в других комнатах правления, в связи с чем сторож пояснил, что кассир их унесла домой.
Во время поиска денег в помещении правления ТнВ осужденные более не применяли насилие в отношении Д.В.П., и лишь перед уходом С., решив, что потерпевший сможет рассказать о совершенном преступлении, нанес ему не менее трех ударов топором по голове, от которых тот скончался на месте. С К.Д.С. совершение убийства сторожа не обсуждалось, сам он удары не наносил и даже не видел, как это делал С.
Указанные обстоятельства подтверждаются как показаниями осужденных, так и другими доказательствами по делу, исследованными в судебном заседании, и свидетельствуют о необоснованности вменения С. такого квалифицирующего признака разбоя, как совершение его с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего. Этот вред Д.В.П. был причинен уже после завершения корыстного посягательства, когда осужденные вскрыли сейфы и обнаружили отсутствие денег и ценностей в помещении. В процессе же самого нападения в целях похищения имущества они только нанесли потерпевшему телесные повреждения, не повлекшие расстройства здоровья, и угрожали, демонстрируя топор и лом, применением насилия, опасного для жизни или здоровья, что не дает оснований для квалификации содеянного по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ.
Вместе с тем судебная коллегия не может согласиться с доводом С. о наличии в его действиях состава грабежа, а не разбоя.
Совершенные им действия (проник в помещение ТнВ ночью, вел себя агрессивно: разбил окно, прорубил отверстие в кассу, выбил ногами дверь, причинил Д.В.П. телесные повреждения и, угрожая топором и ломом, приказал лечь на пол) давали потерпевшему основания опасаться за свои жизнь и здоровье и считать реальной возникшую для него угрозу, о чем свидетельствует и то, что он просил не убивать его. Сам С. не мог не осознавать, что потерпевший воспринимает выражаемую им угрозу как реальную.
С учетом этого указанные действия С., а также его действия в отношении семьи А. должны расцениваться как разбой, совершенный группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья и с угрозой применения такого насилия, с незаконным проникновением в жилище и помещение, а также с применением предметов, используемых в качестве оружия. Эти действия в силу ч. 1 ст. 17 УК РФ (в редакции Федерального закона от 13 июня 1996 года N 63-ФЗ), согласно которой совокупностью преступлений признается совершение двух и более преступлен
