Бюллетень судебной практики по гражданским делам за четвертый квартал 2011 года - первый квартал 2012 года

Бюллетень судебной практики по гражданским делам за четвертый квартал 2011 года - первый квартал 2012 года
(утв. постановлением президиума Свердловского областного суда от 25 апреля 2012 года)

I. Дела, возникающие из трудовых, социальных и пенсионных правоотношений

1. Выводы суда первой инстанции в части включения в педагогический стаж, необходимый для назначения досрочной трудовой пенсии, периодов работы истца в должности инструктора по физической культуре в детском саду городского отдела дошкольного воспитания признаны незаконными и необоснованными.

(Извлечение)

П. обратилась в суд с иском к Государственному учреждению Управлению Пенсионного фонда Российской Федерации (далее - УПФ), в котором просила обязать ответчика включить в специальный трудовой стаж, дающий право на пенсию по старости в соответствии с подп. 19 п. 1 ст. 27 Федерального закона от 17.12.2001 N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", периоды ее работы в должности инструктора по физкультуре в детском саду, периоды нахождения в учебных отпусках, периоды нахождения на курсах усовершенствования и назначить пенсию с момента ее обращения, то есть с 13.12.2010.

01.03.2011 ответчик отказал в назначении досрочной трудовой пенсии в связи с отсутствием необходимого специального педагогического стажа, при этом в стаж, дающий право на назначение трудовой пенсии досрочно, не были включены периоды работы в должности инструктора по физкультуре в детском саду городского отдела дошкольного воспитания, а также периоды нахождения в учебных отпусках. Истец считала решение незаконным, поскольку в период работы в должности инструктора по физкультуре она фактически выполняла работу руководителя физического воспитания, данная должность предусмотрена Списками должностей, дающих право на досрочное назначение пенсии, периоды нахождения в учебных отпусках и периоды повышения квалификации также исключены необоснованно.

Судом постановлено решение, которым исковые требования П. удовлетворены, на Государственное учреждение Управление Пенсионного фонда Российской Федерации возложена обязанность включить истцу в специальный трудовой стаж, дающий право на досрочное назначение трудовой пенсии по подп. 19 п. 1 ст. 27 Федерального закона от 17.12.2001 N 173-ФЗ, спорные периоды ее работы в должности инструктора по физкультуре в детском саду, периоды нахождения в учебных отпусках, периоды нахождения на курсах усовершенствования и назначить пенсию с 26.12.2010.

Исследовав материалы дела, судебная коллегия пришла к следующему.

В соответствии с подп. 19 п. 1 ст. 27 Федерального закона от 17.12.2001 N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" трудовая пенсия по старости назначается ранее достижения возраста, установленного ст. 7 указанного Федерального закона, лицам, не менее 25 лет осуществлявшим педагогическую деятельность в учреждениях для детей, независимо от их возраста.

Пунктом 2 ст. 27 данного Федерального закона предусмотрено, что Списки соответствующих работ, производств, профессий, должностей, специальностей и учреждений (организаций), с учетом которых назначается трудовая пенсия по старости в соответствии с п. 1 указанной статьи, правила исчисления периодов работы (деятельности) и назначения указанной пенсии при необходимости утверждаются Правительством Российской Федерации.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 29.10.2002 N 781 утвержден Список должностей и учреждений, работа в которых засчитывается в стаж работы, дающей право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости лицам, осуществлявшим педагогическую деятельность в учреждениях для детей, в соответствии с подп. 19 п. 1 ст. 27 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации".

В указанном Списке, а также в ранее действовавших Перечне учреждений, организаций и должностей, работа в которых дает право на пенсию за выслугу лет, утвержденном Постановлением Совета Министров СССР от 17.12.1959 N 1397, Списке профессий и должностей работников народного образования, педагогическая деятельность которых в школах и других учреждениях для детей дает право на пенсию за выслугу лет по правилам статьи 80 Закона РСФСР "О государственных пенсиях в РСФСР", утвержденном Постановлением Совета Министров РСФСР от 06.09.1991 N 463, Списке должностей, работа в которых засчитывается в выслугу, дающую право на пенсию за выслугу лет в связи с педагогической деятельностью в школах и других учреждениях для детей, утвержденном Постановлением Правительства Российской Федерации от 22.09.1999 N 1067, отсутствует наименование должности "инструктор по физической культуре". Таким образом, ни ранее действовавшими Списками, ни Списками, действующими в настоящее время, не предусматривалось право лиц, осуществлявших педагогическую деятельность, на включение в специальный стаж для назначения пенсии периодов трудовой деятельности в должности "инструктора по физической культуре".

Как следует из материалов дела, в спорные периоды истец работала в должности инструктора по физкультуре в детском саду городского отдела дошкольного воспитания.

Разрешая спор, суд указал на то, что имело место неверное наименование должности истца, вместо должности "руководитель физического воспитания" была указана должность "инструктор по физической культуре", фактически П. выполняла обязанности руководителя физического воспитания. При этом суд не принял во внимание, что согласно Общероссийскому классификатору профессий рабочих, должностей служащих и тарифных разрядов, Общероссийскому классификатору занятий, утвержденному Постановлением Госстандарта Российской Федерации от 30.12.1993 N 298, и Приказу Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 14.08.2009 N 593 "Об утверждении Единого квалификационного справочника должностей руководителей, специалистов и служащих, раздел "квалификационные характеристики должностей работников образования" указанные должности различны.

Делая вывод о том, что, работая инструктором по физическому воспитанию в детском саду, П. фактически выполняла обязанности руководителя физического воспитания, а должность "руководитель физического воспитания" Списками предусмотрена, суд сослался на Инструкцию руководителя физического воспитания дошкольного образовательного учреждения, которая предметом исследования суда не являлась. Согласно Единому квалификационному справочнику должностей руководителей, специалистов и служащих, раздел "Квалификационные характеристики должностей работников образования", утвержденному Приказом Минздравсоцразвития Российской Федерации от 26.08.2010 N 761н, должностными обязанностями руководителя физического воспитания являются планирование и организация учебных, факультативных и внеурочных занятий по физическому воспитанию (физической культуре) в учреждениях (подразделениях) начального и среднего профессионального образования, проведение учебных занятий по физическому воспитанию обучающихся в объеме не более 360 часов в год, руководство работой преподавателей и т.п. Данные должностные обязанности судом при рассмотрении требований о включении в стаж работы, дающий право на назначение трудовой пенсии по старости досрочно, не были приняты во внимание и не являлись предметом обсуждения. Таким образом, выводы суда первой инстанции в части включения в педагогический стаж, необходимый для назначения досрочной трудовой пенсии, периодов работы истца в должности инструктора по физической культуре в детском саду городского отдела дошкольного воспитания не могут быть признаны законными и обоснованными.

Зачет в специальный педагогический стаж истца периодов нахождения ее в учебных отпусках произведен правомерно.

Из положений ст. 196 КЗоТ РСФСР, действовавшего на момент возникновения спорных правоотношении, ст. ст. 173, 174 - 177 Трудового кодекса Российской Федерации следует, что работникам, обучающимся в учреждениях профессионального образования, предоставляются дополнительные отпуска с сохранением заработной платы и места работы. При этом закон допускает возможность присоединения дополнительного отпуска к ежегодному оплачиваемому.

Согласно п. 4 Правил исчисления периодов работы, дающей право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости в соответствии со ст. ст. 27, 28 Федерального закона от 17.12.2001 N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 11.07.2002 N 516, в стаж работы, дающей право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости, засчитываются периоды работы, выполняемой постоянно в течение полного рабочего дня, если иное не предусмотрено настоящими Правилами или иными нормативными правовыми актами, при условии уплаты за эти периоды страховых взносов в Пенсионный фонд Российской Федерации.

В соответствии с п. 5 Правил исчисления периодов работы, дающей право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости в соответствии со ст. ст. 27, 28 Федерального закона от 17.12.2001 N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", в стаж работы, дающей право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости, кроме периодов работы включаются также периоды получения пособия по государственному социальному страхованию в период временной нетрудоспособности, а также периоды ежегодных основного и дополнительных оплачиваемых отпусков.

Как следует из материалов дела, П. обучалась в Уральском государственном педагогическом университете, в спорные периоды по месту работы в детском саду предоставлялись дополнительные ученические отпуска с сохранением средней заработной платы и уплачивались страховые взносы в Пенсионный фонд Российской Федерации, поэтому суд пришел к правильному выводу о включении в педагогический стаж истца периодов нахождения ее в учебных отпусках.

Судебная коллегия решение городского суда отменила в части возложения на Государственное учреждение Управление Пенсионного фонда Российской Федерации обязанности включить П. в специальный трудовой стаж, дающий право на досрочное назначение трудовой пенсии, периоды ее работы в должности инструктора по физкультуре в детском саду городского отдела дошкольного воспитания, дело в данной части направлено на новое рассмотрение в тот же суд. В остальной части решение суда оставлено без изменения.

(Определение судебной коллегии по гражданским делам по делу N 33-17852/2011)

2. При рассмотрении иска о включении периода работы в должности медицинской сестры в государственном специальном (коррекционном) образовательном учреждении для обучающихся воспитанников с отклонениями в развитии "Специальная (коррекционная) общеобразовательная школа-интернат" в стаж для назначения досрочной трудовой пенсии и о признании права на досрочную трудовую пенсию суд не дал оценки доказательствам, подтверждающим наличие в общеобразовательной (коррекционной) школе-интернате структурного подразделения "медицинская служба", в котором истец осуществляла лечебную деятельность совместно с иными штатными медицинскими работниками, а также не проверил наличие у общеобразовательного учреждения лицензии на осуществление медицинской деятельности.

Суду необходимо было разъяснить истцу право на представление дополнительных доказательств, подтверждающих, что выполняемая истцом лечебная деятельность в должности медицинской сестры после образования медицинского кабинета в школе была аналогична деятельности до его образования, а также проверить тождественность типа (вида) указанного учреждения для детей с ограниченными возможностями здоровья и детского дома-интерната для умственно-отсталых детей, дома-интерната для детей с физическими недостатками.

(Определение судебной коллегии по гражданским делам по делу N 33-14947/2011)

3. Удовлетворяя иск о взыскании компенсации морального вреда, причиненного в связи с профессиональным заболеванием, суд не принял во внимание, что в период причинения вреда здоровью законодательство не предусматривало возможности компенсации морального вреда. По общему правилу действия закона во времени закон, усиливающий ответственность по сравнению с действовавшим на время совершения противоправных действий законом, не может иметь обратной силы.

(Извлечение)

К. обратилась в суд с иском к ОАО "НПК" о взыскании компенсации морального вреда, причиненного в связи с профессиональным заболеванием.

В обоснование своих требований указала, что, находясь в трудовых отношениях с ответчиком, с 1957 г. работала в должности формовщика машинной формовки, получила профессиональное заболевание - силикоз первой стадии, сопровождающийся дыхательной недостаточностью I степени, в связи с чем ей установлено 10% утраты профессиональной трудоспособности с 13.05.2011 бессрочно. Полагала, что данное заболевание является профессиональным, поскольку имеется акт о случае профессионального заболевания от 31.12.2010. Причиной данного заболевания послужило длительное воздействие на ее организм таких вредных производственных факторов, как содержание в пыли кремния диоксида кристаллического от 10 до 70% в концентрациях до 46,3 мг/м3 при ПДК = 2,0 мг/м3, что соответствует вредным условиям труда III класса IV степени. Ввиду данного заболевания ей была установлена степень утраты профессиональной трудоспособности в 10% бессрочно, что подтверждается справкой МСЭ-2009 N 0012773 от 13.05.2011. Истцу были причинены физические и нравственные страдания, которые выразились в изменении состояния здоровья, для поддержания которого она вынуждена принимать лекарственные препараты, понизились активность и работоспособность, появилась сильная отдышка, постоянно беспокоит сильный кашель, ухудшился сон. Таким образом, действиями ответчика - необеспечением работодателем (владельцем источника повышенной опасности) безопасных условий труда - истцу причинен моральный вред. Истец просила суд взыскать в ее пользу с ответчика - ОАО "НПК" - в возмещение морального вреда сумму в 100 000 рублей и судебные расходы в размере 3 000 рублей.

Представитель ответчика - ОАО "НПК" - признал наличие у К. профессионального заболевания, которое было установлено в 2010 г., о чем 31.12.2010 был составлен акт, однако полагал, что нет законных оснований для компенсации морального вреда.

Суд в отсутствие прокурора постановил решение, которым исковые требования К. удовлетворил частично: взыскал в ее пользу в качестве компенсации морального вреда в связи с профессиональным заболеванием 40 000 рублей, в возмещение судебных расходов на оплату услуг представителя 3 000 рублей. В остальной части исковых требований К. отказал.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия пришла к следующему.

Разрешая требования о компенсации морального вреда, суд указал, что, поскольку физические и нравственные страдания истца явились следствием профессионального заболевания, находятся в причинной связи с работой во вредных условиях, возникли после введения в действие закона, предусматривающего ответственность за причинение морального вреда, а заключительный диагноз о наличии хронического профессионального заболевания был поставлен только в 2010 г., при этом причинение истцу физических и нравственных страданий подтверждается исследованными в судебном заседании медицинскими документами и ответчиком фактически не оспаривается, требования истца подлежат удовлетворению.

Суд также указал, что права истца на компенсацию морального вреда в связи с профессиональным заболеванием не могут быть нарушены некомпетентностью и небрежностью медицинских работников, которые в течение десяти лет не могли поставить истцу правильный диагноз.

Однако судебная коллегия не согласилась с указанным выводом суда по следующим основаниям.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", с учетом того, что вопросы компенсации морального вреда регулируются рядом законодательных актов, введенных в действие в разные сроки, суду в целях обеспечения правильного и своевременного разрешения возникшего спора необходимо по каждому делу выяснять характер взаимоотношений сторон, какими правовыми нормами они регулируются, допускает ли законодательство возможность компенсации морального вреда по данному виду правоотношений и, если такая ответственность установлена, когда вступил в силу законодательный акт, предусматривающий условия и порядок компенсации вреда в этих случаях, а также когда были совершены действия, повлекшие причинение морального вреда.

То, что истец состояла в трудовых отношениях с ОАО "НПК", работала формовщиком, где подвергалась воздействию вредных производственных факторов и веществ, при наличии которых условия труда (в том числе вибрация, шум, тяжесть и напряженность трудового процесса) соответствуют вредным условиям труда III класса IV степени, подтверждается исследованными судом доказательствами, экспертным заключением о характере и условиях труда работника, утвержденным Главным государственным экспертом по условиям труда Свердловской области, начальником отдела государственной экспертизы и регулирования трудовых отношений департамента труда, а также актом расследования профессионального заболевания.

19.11.2010 ФГУН "Екатеринбургский медицинский научный центр профилактики и охраны здоровья рабочих промпредприятий" Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека у К. выявлено профессиональное заболевание - силикоз первой стадии, сопровождающийся дыхательной недостаточностью I степени.

Требование истца о компенсации морального вреда основано на причинении вреда здоровью в результате необеспечения работодателем безопасных условий труда.

Согласно акту о случае профессионального заболевания от 31.12.2010 К. получила профессиональное заболевание ввиду длительного воздействия на организм вредных производственных факторов в период ее работы формовщиком машинной формовки до 15.03.1983.

Между тем в период причинения вреда здоровью К. законодательство не предусматривало возможности компенсации морального вреда. Для данных правоотношений право на компенсацию морального вреда возникло впервые в силу Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик, принятых 31.05.1991, действие которых было распространено на территории Российской Федерации с 03.08.1992. Статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации вступила в силу 01.01.1995.

По общему правилу действия закона во времени закон, усиливающий ответственность по сравнению с действовавшим на время совершения противоправных действий законом, не может иметь обратной силы (ч. 1 ст. 54 Конституции Российской Федерации).

Ссылка суда на то обстоятельство, что у истца наличие профессионального заболевания впервые было установлено только в 2010 году, а степень утраты профессиональной трудоспособности - в 2011 году, не имеет правового значения для данного спора.

С учетом изложенного судебная коллегия отменила решение суда ввиду неправильного применения норм материального права и вынесла новое решение: в удовлетворении требований К. к ОАО "НПК" о взыскании компенсации морального вреда, причиненного в связи с профессиональным заболеванием, отказать.

(Определение судебной коллегии по гражданским делам по делу N 33-18265/2011)

4. При рассмотрении иска о включении периодов работы в должности медицинской сестры на посту ЛОР в ЛОР-глазном отделении Медсанотдела с обслуживанием (лечением и уходом) больных ЛОР-заболеваниями, среди которых были больные как с гнойно-септической патологией, так и без нее, в стаж для назначения досрочной трудовой пенсии и о признании права на досрочную трудовую пенсию суд преждевременно сделал вывод о том, что истец не представил доказательств своей занятости более 80% рабочего времени в течение рабочего дня непосредственным обслуживанием больных с гнойной патологией. Суд в нарушение требований ч. 1 ст. 56, ч. 1 ст. 57, ст. 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не вынес на обсуждение сторон обстоятельства, имеющие значение для дела, не предложил и не оказал должное содействие в представлении дополнительных допустимых письменных доказательств, которые могли быть получены путем истребования архивных медицинских документов, содержащих статистические данные о процентом соотношении количества пролеченных больных с гнойной патологией и общего количества пролеченных больных в спорный период в ЛОР-глазном отделении Медсанотдела.

(Определение судебной коллегии по гражданским делам по делу N 33-15818/2011)

5. Суд при рассмотрении иска о признании незаконным увольнения с должности по п. 9 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации установил факт принятия истцом как руководителем организации необоснованного решения, но пришел к ошибочному выводу об отсутствии ущерба в результате этих действий.

(Извлечение)

Г. обратился в суд с иском к ОАО "Молочный комбинат" о защите трудовых прав.

В обоснование иска указал, что работал генеральным директором ОАО "Молочный комбинат" на основании трудового договора, заключенного на срок с 18.10.2010 по 18.10.2011. 08.08.2011 по решению совета директоров общества незаконно уволен с должности по п. 9 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации со ссылкой на принятие им необоснованного решения, повлекшего за собой нарушение сохранности имущества, неправомерное его использование или причинение иного ущерба имуществу организации. По мнению истца, никаких необоснованных решений, повлекших указанные последствия, он не принимал. Ни в протоколе общего собрания, ни в иных документах не указано, какие именно действия (бездействие) являются необоснованными, какой ущерб был причинен имуществу предприятия. Объяснение по поводу принятия таких решений с него не затребовано. Уточнив требования, истец просил признать запись в трудовой книжке от 08.08.2011 недействительной, изменить формулировку увольнения на "уволен в связи с принятием уполномоченным органом юридического лица решения о прекращении трудового договора с руководителем организации", то есть на п. 2 ст. 278 Трудового кодекса Российской Федерации, возложить обязанность выдать дубликат трудовой книжки с внесением всех произведенных в ней записей, за исключением признанной недействительной записи, взыскать с ответчика компенсацию за досрочное расторжение трудового договора в размере трехкратного среднего месячного заработка, невыплаченную заработную плату, компенсацию за нарушение сроков выплат при увольнении, среднюю заработную плату за время вынужденного прогула, компенсацию морального вреда за ущемление деловой репутации, компенсацию за неиспользованный отпуск, расходы на оплату услуг представителя.

Представитель ОАО "Молочный комбинат" иск не признал, указав, что истец уволен с должности в связи с принятием необоснованных решений, причинивших ущерб ответчику, что подтверждается актом проверки финансово-хозяйственной деятельности предприятия. Так, по договору с ООО "С" общество переплатило за непоставленный товар 168 000 рублей. Ввиду того, что стоимость отгруженного товара превышала рыночную на 40%, ущерб предприятия составил 1 301 600 рублей. Истец не поставил в известность совет директоров о совершении сделки, имел личную заинтересованность, поскольку руководителем поставщика является супруга брата истца. Кроме того, истцом произведен закуп товара у ИП по завышенной цене. При этом данный товар приобретен предпринимателем по указанию Г. у ООО "У", единственным участником которого является истец. Ущерб предприятия составил 55 000 рублей. Сроки привлечения истца к дисциплинарной ответственности соблюдены. В период с 01.08.2011 по 08.08.2011 истец отсутствовал на рабочем месте, поэтому заработная плата ему не была выплачена. Формулировка увольнения в трудовой книжке указана в соответствии с нормами Трудового кодекса Российской Федерации. Истец знакомился с актом проверки. Причинение истцу морального вреда не подтверждено. Расходы на оплату услуг представителя завышены. В то же время невыплату компенсации за неиспользованный отпуск истцу представитель ответчика не оспаривал.

Решением городского суда исковые требования Г. удовлетворены частично. Изменена формулировка увольнения Г. из ОАО "Молочный комбинат" с п. 9 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации на ст. 79 Трудового кодекса Российской Федерации в связи с истечением срока действия срочного трудового договора, изменена дата его увольнения с 08.08.2011 на 18.10.2011. Взысканы с ОАО "Молочный комбинат" в пользу Г. заработная плата за время вынужденного прогула, недоплаченная заработная плата, компенсация за неиспользованный отпуск, компенсация за несвоевременную выплату заработной платы, компенсация морального вреда в сумме 30 000 рублей, судебные расходы на оплату услуг представителя - 30 000 рублей. В остальной части иска Г. к ОАО "Молочный комбинат" отказано. Взыскана с ОАО "Молочный комбинат" в доход государства государственная пошлина в размере 5 633 рубля 59 копеек.

Дополнительным решением городского суда в удовлетворении требования Г. к ОАО "Молочный комбинат" о возложении обязанности выдать дубликат трудовой книжки отказано.

Проверив материалы дела, судебная коллегия пришла к следующим выводам.

В силу п. 9 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации трудовой договор может быть расторгнут работодателем в случаях принятия необоснованного решения руководителем организации (филиала, представительства), его заместителями и главным бухгалтером, повлекшего за собой нарушение сохранности имущества, неправомерное его использование или иной ущерб имуществу организации.

В соответствии со ст. 246 Трудового кодекса Российской Федерации размер ущерба, причиненного работодателю при утрате и порче имущества, определяется по фактическим потерям, исчисляемым исходя из рыночных цен, действующих в данной местности на день причинения ущерба, но не ниже стоимости имущества по данным бухгалтерского учета с учетом степени износа этого имущества.

Удовлетворяя исковые требования Г. об изменении формулировки увольнения и о взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, суд фактически признал установленным, что истцом были заключены сделки по приобретению сахара по цене, превышающей рыночную, и необоснованно перечислены ООО "С" денежные средства в сумме 168 000 рублей. Однако при этом суд пришел к выводу о том, что данными действиями не был причинен ущерб ОАО "Молочный комбинат", поскольку приобретение продуктов по цене, превышающей рыночную, не свидетельствует о невозможности получить прибыль для покрытия расходов по оплате товара, а ответчик не лишен права требовать возврата неосновательного обогащения от ООО "С" в виде перечисленных денежных средств в сумме 168 000 рублей.

Судебная коллегия с такими выводами суда не согласилась. Разница между уплаченными ответчиком денежными средствами за поставленный по повышенной цене товар и стоимостью товара в соответствии с его рыночной ценой, а также необоснованно переданные третьему лицу денежные средства работодателя в данном случае составляют фактические потери ОАО "Молочный комбинат" и, соответственно, являются ущербом организации. То обстоятельство, что в ходе хозяйственной деятельности комбинатом может быть получена прибыль, а также наличие возможности истребовать денежные средства никак не влияют на наличие или отсутствие у организации потерь от деятельности истца на момент рассмотрения спора.

Таким образом, установив факт принятия необоснованного решения истцом как руководителем организации, суд пришел к ошибочному выводу об отсутствии ущерба в результате этих действий.

Удовлетворяя исковые требования, суд отверг доводы ответчика о заинтересованности Г. при заключении сделки по поставке сахара, поскольку это не стало основанием расторжения трудового договора с истцом.

Судом не принят во внимание и довод ответчика о расторжении трудового договора с Г. в связи с однократным грубым нарушением руководителем своих трудовых обязанностей (п. 10 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации), поскольку по данному основанию трудовые отношения работодателя с истцом не прекращались.

Судебная коллегия признала решение суда в части изменения формулировки увольнения, взыскания заработной платы за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда незаконным и необоснованным. Решение отменено, дело направлено в данной части на новое рассмотрение. В остальной части решение суда оставлено без изменения.

(Определение судебной коллегии по гражданским делам по делу N 33-17984/2011)

6. При рассмотрении иска воспитателя дошкольного учреждения о снятии дисциплинарного взыскания в виде замечания за ненадлежащее исполнение возложенных трудовых обязанностей, выразившееся в нарушении должностной инструкции воспитателя (воспитанник - инвалид с детства с синдром "Дауна" выбежал с прогулочного участка на территорию детского сада, откуда сразу же был возвращен), суд должен был исследовать следующие обстоятельства, имеющие значение для дела: непосредственную связь проступка с исполнением трудовых обязанностей; виновное и противоправное ненадлежащее исполнение работником возложенных на него трудовых обязанностей. Однако суд не учел, что в доказывание противоправности входит доказывание осведомленности работника о содержании тех правоустановлений, ненадлежащее исполнение которых ему вменяется. Истец не был ознакомлен с Инструкцией по организации охраны жизни и здоровья детей ИОТ-035-2008. Кроме того, суд не принял во внимание, что ребенок не вышел за пределы дошкольного учреждения, на недопустимость чего указано в данной Инструкции, а ограждения между прогулочными участками фактически отсутствуют.

(Определение судебной коллегии по гражданским делам по делу N 33-16004/2011)

II. Споры, вытекающие из права собственности

7. При отсутствии соглашения об определении долей каждого из участников долевой собственности на вновь созданный объект недвижимости государственная регистрация права собственности на долю одного из собственников противоречит закону и нарушает права других собственников.

(Извлечение)

Д. обратился в суд с иском к А. о признании недействительной и погашении государственной регистрационной записи в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним о праве собственности на _ долю в праве общей долевой собственности на жилой дом.

В обоснование исковых требований указал, что вышеуказанный жилой дом он построил сам, на свои собственные средства; ответчик (сын истца) участия в строительстве дома не принимал; скрыв от регистрирующего органа наличие спора о праве на дом, произвел государственную регистрацию права собственности за собой на 1/2 долю этого дома, в настоящее время продает свою долю.

Решением районного суда исковые требования Д. удовлетворены: признана недействительной регистрационная запись о государственной регистрации права собственности на 1/2 долю в праве общей долевой собственности на жилой дом за А.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда решение суда отменено и постановлено новое решение об отказе в иске.

В надзорной жалобе Д. просил отменить определение судебной коллегии как незаконное; ссылался на то, что он ненадлежаще извещен о времени и месте судебного заседания суда кассационной инстанции; ссылался на то, что им было подано исковое заявление о признании права собственности на весь жилой дом, однако эти требования судом кассационной инстанции не приняты во внимание; решение суда кассационной инстанции, которым признана законность государственной регистрации права собственности на 1/2 долю в спорном жилом доме за ответчиком, препятствует ему в признании за ним права собственности на весь дом, поскольку, по утверждению заявителя, ответчик в строительстве дома участия не принимал.

Обсудив доводы надзорной жалобы, проверив материалы дела, президиум отменил определение судебной коллегии, поскольку при рассмотрении данного дела судом кассационной инстанции допущены существенные нарушения норм материального права.

Как видно из материалов дела, на основании заявления ответчика А. органом, осуществляющим государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ним, зарегистрировано право собственности на 1/2 долю жилого дома за А. Соглашение с другим участником общей долевой собственности о праве собственности на этот жилой дом в материалах дела отсутствует; оставшаяся 1/2 доля в праве собственности собственника не имеет.

Удовлетворяя заявленные требования, суд первой инстанции установил, что государственная регистрация права собственности на 1/2 долю общего имущества произведена с нарушением требований закона, в частности, суд сослался на отсутствие у заявителя разрешения органов местного самоуправления на ввод в эксплуатацию спорного жилого дома и наличие вступившего в законную силу судебного постановления о признании данного дома самовольной постройкой.

Отменяя решение суда первой инстанции и принимая новое решение об отказе в признании недействительной и погашении государственной регистрационной записи в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним о праве собственности на _ долю в праве общей долевой собственности на жилой дом за А., судебная коллегия пришла к выводу о том, что для государственной регистрации права собственности на вышеуказанный жилой дом ответчиком представлены все необходимые документы, подтверждающие факт создания объекта индивидуального жилищного строительства, в связи с чем, по мнению судебной коллегии, он вправе был произвести государственную регистрацию права собственности.

При этом судебная коллегия не учла следующее. В соответствии со ст. 218 Гражданского кодекса Российской Федерации право собственности на новую вещь, изготовленную или созданную лицом для себя с соблюдением закона и иных правовых актов, приобретается этим лицом. Право собственности на вновь создаваемое недвижимое имущество, подлежащее государственной регистрации, возникает с момента такой регистрации (ст. 219 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Как видно из заявленных требований, истцом по существу оспаривается государственная регистрация права долевой собственности на жилой дом.

Понятие и основания возникновения общей (совместной и долевой) собственности установлены ст. 244 Гражданского кодекса Российской Федерации: имущество может находиться в общей собственности с определением доли каждого из собственников в праве собственности (долевая собственность) или без определения таких долей (совместная собственность). Общая собственность на делимое имущество возникает в случаях, предусмотренных законом или договором.

Из анализа положений гл. 16 Гражданского кодекса Российской Федерации, регулирующей правоотношения, возникающие из общей собственности на имущество, право общей собственности на имущество возникает при наличии следующих оснований: образование общей собственности предусмотрено законом; установление общей собственности предусмотрено договором.

Для возникновения общей долевой собственности на вновь созданные объекты недвижимости необходимо соглашение всех участников долевой собственности. Соглашение всех участников долевой собственности необходимо и для определения их долей в общей собственности на имущество.

При отсутствии такого соглашения доли участников долевой собственности могут быть определены судом (ст. 244 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии со ст. 219 Гражданского кодекса Российской Федерации право собственности на вновь создаваемое недвижимое имущество, подлежащее государственной регистрации, возникает с момента такой регистрации.

Порядок регистрации права общей долевой собственности на вновь созданный объект недвижимости установлен ст. ст. 24, 25 Федерального закона от 21.07.1997 N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", пп. 40, 41 Правил ведения Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 18.02.1998 N 219, а также Методическими рекомендациями "О порядке государственной регистрации прав на создаваемые, созданные, реконструированные объекты недвижимого имущества", утвержденными Приказом Федеральной регистрационной службы от 08.06.2007 N 113.

В соответствии со ст. 18 Федерального закона от 21.07.1997 N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", п. 18 Методических рекомендаций документы, устанавливающие наличие, возникновение, прекращение, переход, ограничение (обременение) прав на недвижимое имущество и представляемые на государственную регистрацию прав, должны соответствовать требованиям, установленным законодательством Российской Федерации.

Как видно из материалов дела и не оспаривается сторонами, соглашение между Д. и А. о создании общей долевой собственности на жилой дом и об определении доли каждого из них не заключалось.

При таких обстоятельствах при отсутствии соглашения об определении долей каждого из участников долевой собственности на вновь созданный объект недвижимости (спорный жилой дом), несмотря на то, что земельный участок для строительства этого жилого дома был предоставлен Д. и А. в совместную собственность, государственная регистрация права собственности А. на 1/2 долю в праве собственности на жилой дом противоречит закону, нарушает права Д., оспаривающего какое-либо право ответчика на спорный дом.

В связи с тем, что суд первой инстанции по существу принял правильное решение об удовлетворении заявленных Д. требований, президиум оставил в силе решение суда первой инстанции о признании недействительной регистрационной записи о государственной регистрации права собственности А. на 1/2 долю в праве общей долевой собственности на жилой дом.

(Постановление президиума Свердловского областного суда по делу N 44-Г-52/2011)

8. На отношения собственности в многоквартирном доме в жилищном кооперативе при условии полностью выплаченного паевого взноса хотя бы одним членом жилищного кооператива распространяется действие гл. 6 Жилищного кодекса Российской Федерации.

(Извлечение)

Товарищество собственников жилья "Ш" обратилось в суд с иском к Ф., Т. о признании действий незаконными, возложении обязанности по приведению общей долевой собственности в первоначальное состояние. В обоснование заявленных требований указало, что согласно техническому паспорту на жилой дом и соответствующий земельный участок в доме расположено 54 квартиры, собственниками которых являются 74 физических лица, ООО "А" занимает чердачное помещение. 06.03.2006 собственники организовали названное ТСЖ. Ответчики являются собственниками одной из квартир. Постановлением главы г. Екатеринбурга это жилое помещение переведено в категорию нежилого под конторские помещения и не сдано в эксплуатацию. В настоящее время помещение сдается в аренду и используется Центром по уходу и досмотру за детьми. Для использования данного помещения в качестве нежилого ответчики без согласования с остальными собственниками разобрали фасадную стену дома и использовали часть придомового земельного участка для устройства внешнего отдельного проема, лестницы и дорожки. Таким образом, ответчики незаконно использовали и уменьшили общую долевую собственность жилого дома вопреки требованиям ст. ст. 36 Жилищного кодекса Российской Федерации, ст. ст. 288, 290 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Решением районного суда иск удовлетворен, действия ответчиков, выразившиеся в несанкционированном устройстве входной группы, признаны незаконными, на ответчиков возложена обязанность привести общую долевую собственность в первоначальное состояние путем демонтажа входной группы и восстановления оконного проема в несущей стене, в пользу истцов взысканы судебные расходы.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда решение отменено, вынесено новое решение об отказе в иске.

Проверив материалы дела, обсудив доводы надзорной жалобы, президиум отменил кассационное определение в части по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 1 ст. 36 Жилищного кодекса Российской Федерации собственникам помещений в многоквартирном доме принадлежат на праве общей долевой собственности помещения в данном доме, не являющиеся частями квартир и предназначенные для обслуживания более одного помещения в данном доме, в том числе ограждающие несущие и ненесущие конструкции, земельный участок, на котором расположен данный дом, с элементами озеленения и благоустройства и иные предназначенные для обслуживания, эксплуатации и благоустройства данного дома объекты.

В соответствии с ч. 3 ст. 36 Жилищного кодекса Российской Федерации уменьшение размера общего имущества в многоквартирном доме возможно только с согласия всех собственников помещений в данном доме путем его реконструкции.

Согласно ч. 2 ст. 40 Жилищного кодекса Российской Федерации, если реконструкция, переустройство и (или) перепланировка помещений невозможны без присоединения к ним части общего имущества в многоквартирном доме, на такие реконструкцию, переустройство и (или) перепланировку помещений должно быть получено согласие всех собственников помещений в многоквартирном доме.

В силу ч. 2 ст. 44 Жилищного кодекса Российской Федерации принятие решений о реконструкции жилого дома, принятие решений о пределах использования земельного участка, на котором расположен многоквартирный жилой дом, в том числе введение ограничений пользования им, относятся к компетенции общего собрания собственников помещений в многоквартирном доме.

Согласно ч. 1 ст. 46 Жилищного кодекса Российской Федерации такие решения принимаются большинством не менее двух третей голосов от общего числа собственников помещений в многоквартирном доме.

Удовлетворяя иск, суд первой инстанции исходил из того, что товарищества собственников жилья полномочны представлять в судах интересы собственников жилых помещений многоквартирного дома по вопросам пользования и распоряжения общим имуществом многоквартирного дома; в силу положений ст. ст. 247, 289, 290 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст. ст. 36, 40 Жилищного кодекса Российской Федерации фасадная стена как несущая конструкция и земельный участок, на котором расположен жилой дом, относятся к общей долевой собственности собственников помещений многоквартирного жилого дома, владение, пользование, распоряжение этим имуществом осуществляются указанными собственниками, уменьшение его размера возможно только с согласия всех собственников. Ответчиками не оспаривается, что для использования нежилого помещения под цели, не связанные с проживанием, ими была разобрана фасадная стена жилого дома и использована часть придомового земельного участка. В обоснование законности своих действий ответчики ссылались на наличие согласований с различными организациями, в том числе с комитетом по благоустройству, Главархитектурой, однако соответствие внешнего вида входной группы установленным требованиям не являлось предметом рассмотрения данного дела. Кроме того, ответчики представили заявление на имя председателя Потребительского жилищно-строительного кооператива "Б" (далее - ПЖСК "Б") (застройщик) о согласовании и выдаче технических условий проекта реконструкции квартиры, подписанное 30.09.2005. Между тем суд критически отнесся к указанному заявлению, поскольку подпись заявителя совпадает с подписью согласовывающего лица. Кроме того, вопрос согласования устройства входной группы обсужден только на собрании правления до поступления заявления. ПЖСК "Б" не имел право производить такое согласование от имени собственников, поскольку к 30.09.2005 большинство паев было выплачено. В силу ч. 2 ст. 129 Жилищного кодекса Российской Федерации на отношения собственности в многоквартирном доме в жилищном кооперативе при условии полностью выплаченного паевого взноса хотя бы одним членом жилищного кооператива распространяется действие главы 6 Кодекса, регулирующей отношения по поводу общего имущества многоквартирного дома.

Судебная коллегия согласилась с выводами суда первой инстанции о том, что действия ответчиков повлекли уменьшение общего имущества в многоквартирном жилом доме и подлежали предварительному согласованию в порядке, предусмотренном вышеприведенными нормами Жилищного кодекса Российской Федерации.

В качестве оснований для отмены решения нижестоящего суда коллегия указала на то, что ответчики согласовали свои действия с застройщиком - ПЖСК "Б" - в 2005 году, в то время как товарищество собственников жилья создано только в 2006 году, действия ответчиков узаконены также постановлением Главы Екатеринбурга от 11.06.2008; требуя возложить на ответчиков обязанность по восстановлению стены за их счет, истец не оспорил постановление Главы Екатеринбурга, протокол ПЖСК "Б", не заявил иски к Администрации города, к ПЖСК. Коллегия приняла во внимание, что интересы истца сводятся к возмещению убытков, в свою очередь ответчики понесли расходы, готовы идти на контакт с истцом и собственниками, представителем истца не опровергнуты доводы о благоустройстве ответчиками территории, об установлении шлагбаума и видеокамеры за их счет. Коллегия посчитала, что истец выбрал ненадлежащий способ защиты нарушенного права.

Приведенные в кассационном определении основания для отказа в иске существенно противоречат нормам материального и процессуального права ввиду следующего.

Возлагая на истца обязанность оспорить представленный ответчиками протокол собрания правления потребительского жилищно-строительного кооператива "Б" от 17.09.2005, суд кассационной инстанции оставил без внимания положения п. 4 ст. 218 Гражданского кодекса Российской Федерации и ч. 1 ст. 129 Жилищного кодекса Российской Федерации, согласно которым член жилищного кооператива приобретает право собственности на жилое помещение в многоквартирном доме в случае выплаты паевого взноса полностью.

В соответствии с ч. 2 ст. 129 Жилищного кодекса Российской Федерации на отношения собственности в многоквартирном доме в жилищном кооперативе при условии полностью выплаченного паевого взноса хотя бы одним членом жилищного кооператива распространяется действие гл. 6 указанного Кодекса.

Поскольку по состоянию на 17.09.2005 паи на большинство квартир (кроме двух) были выкуплены членами кооператива, в силу приведенных норм очевидно, что ПЖСК не имел полномочий на согласование реконструкции и уменьшения общего имущества многоквартирного дома, тем более что, как установил суд первой инстанции, ответчики не обращались в ПЖСК за соответствующим согласованием.

Навязывая истцам иные способы защиты нарушенных прав, судебная коллегия не учла, что в соответствии с п. 2 ст. 1, п. 1 ст. 9 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права.

Согласно ст. 12 Гражданского кодекса Российской Федерации защита гражданских прав осуществляется способами, предусмотренными законом, в том числе путем признания права, восстановления положения, существовавшего до нарушения права, и пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения; признания недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления; неприменения судом акта государственного органа или органа местного самоуправления, противоречащего закону.

Из изложенного в совокупности с положениями ст. ст. 3, 39, 131, 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации следует, что право выбора предусмотренного законом способа защиты нарушенного права принадлежит истцу.

Таким образом, заявляя по данному делу требования о возложении на ответчиков обязанности восстановить состояние помещений многоквартирного дома, существовавшее до нарушения права собственников помещений этого дома, истец вправе по своему выбору дополнительно предъявить требование к Администрации г. Екатеринбурга о признании недействительным вышеназванного акта органа местного самоуправления. В случае непредъявления истцом такого требования суд также может не применять данный акт органа местного самоуправления, если он противоречит закону.

При таких обстоятельствах следовало привлечь Администрацию г. Екатеринбурга к участию в данном деле, невыполнение судом первой инстанции этой обязанности являлось основанием для отмены решения и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции, но не могло повлечь отказ в иске.

Мнение судебной коллегии о том, что защищаемые ТСЖ "Ш" интересы сводятся исключительно к собственным убыткам, противоречит пояснениям представителя истца, приобщенной к делу переписке с правоохранительными и контролирующими органами, из которых следует, что истец отстаивает интересы собственников по использованию многоквартирного дома в соответствии с целевым назначением. В то же время, согласно пояснениям представителя ответчиков в заседании суда надзорной инстанции и представленным им документам, ответчики переоборудовали квартиру в конторские помещения, но фактически организовали в ней центр по уходу за детьми, создав тем самым, по мнению остальных собственников, аварийную обстановку на проезжей части двора, ограничив возможности жильцов дома по использованию придомовой территории. Эти обстоятельства оставлены судом кассационной инстанции без внимания.

Ссылки суда кассационной инстанции на то, что ТСЖ "Ш" создано в 2006 году, в то время как в период предполагаемых согласований в 2005 году существовало ПЖСК "Б", не могли служить основанием к признанию ТСЖ ненадлежащим истцом, поскольку оно не выступает в спорных правоотношениях как юридическое лицо, защищая собственные интересы, а выполняет обязанности по защите в суде прав собственников помещений многоквартирного дома в силу требований пп. 6 - 8 ст. 138 Жилищного кодекса Российской Федерации. При этом по делу не установлено, что существовавшие в 2005 году собственники были проинформированы о соответствующих согласованиях до принятия данного дела к производству суда.

Решение по иску товарищества собственников жилья "Ш" к Ф., Т. о признании действий незаконными, возложении обязанности по приведению общей долевой собственности в первоначальное состояние, взыскании судебных расходов отменено, дело направлено на новое рассмотрение в районный суд в ином составе.

(Постановление президиума Свердловского областного суда по делу N 44-Г-53/2011)

9. Признавая решение правления ТСЖ о расходовании средств на определенные цели недействительным, суд не принял во внимание, что впоследствии общим собранием членов ТСЖ был утвержден годовой отчет о деятельности ТСЖ за год, при этом вопрос о целевом расходовании средств непосредственно обсуждался на общем собрании, отчет был утвержден без оговорок.

(Извлечение)

К. обратился в суд с иском к ТСЖ "В" о признании решения правления от 22.04.2010 недействительным.

В обоснование иска указал, что является членом ТСЖ "В", собственником квартиры N 69. 22.04.2010 правлением товарищества принято решение о проведении ремонтных работ в квартире N 3 за счет денежных средств ТСЖ в размере 50 000 рублей. Принятое решение правления является недействительным, поскольку любое расходование денежных средств товарищества допускается только после утверждения годового плана решением общего собрания членов товарищества. Финансовый план товарищества на 2010 год не предполагал возможность расходования денежных средств на ремонт квартиры N 3. Бюджет на 2010 год утвержден на общем собрании 07.06.2010, однако обсуждение вопроса о расходовании денежных средств на ремонт квартиры N 3 за счет средств ТСЖ "В" в повестку дня не включалось. Смета расходов на ремонт квартиры решением общего собрания не утверждена, стоимость ремонтных работ, по мнению К., меньше, чем выделено общих денежных средств. Утверждение отчета ревизионной комиссией не свидетельствует о законности отчета. О решении правления ТСЖ истцу стало известно в июле 2011 г., поэтому срок обращения в суд не истек.

К. просил также взыскать с ответчика расходы по уплате государственной пошлины в размере 200 рублей и расходы на оплату услуг представителя - 15 000 рублей.

Представители ТСЖ "В" указали, что на долю истца как собственника квартиры N 64 (25 кв.м) из общей суммы возмещения убытков в 50 000 рублей приходится 467 рублей 74 копейки. Данная сумма убытков возмещена путем направления экономии на основании решения годового общего собрания ТСЖ. Кроме того, истец не имеет права обжаловать решение правления, так как не является членом ТСЖ. Истцом пропущен шестимесячный срок для обжалования, предусмотренный законодательством. Оспариваемое решение не нарушает прав и законных интересов истца, утверждено общим собранием ТСЖ. Расходы на ремонт квартиры утверждены отчетом ревизионной комиссии.

Решением районного суда исковые требования К. к ТСЖ "В" удовлетворены. Признано недействительным решение правления ТСЖ "В" от 22.04.2010 о производстве ремонта за счет средств ТСЖ "В" в квартире N 3, поврежденной в результате затопления, о выделении на эти цели 50 000 рублей. Взысканы с ТСЖ "В" в пользу К. судебные расходы в сумме 10 200 рублей, из которых 10 000 рублей - расходы на оплату юридических услуг, 200 рублей - расходы по уплате государственной пошлины.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия отменила решение суда в связи с несоответствием выводов суда обстоятельствам дела и неправильным применением норм материального права (пп. 3, 4 ч. 1 ст. 362 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В соответствии с ч. 1 ст. 143.1 Жилищного кодекса Российской Федерации члены товарищества собственников жилья и не являющиеся членами товарищества собственники помещений в многоквартирном доме имеют право получать от органов управления товарищества информацию о деятельности товарищества в порядке и в объеме, которые установлены настоящим Кодексом и уставом товарищества, обжаловать в судебном порядке решения органов управления товарищества.

С учетом положений вышеприведенной нормы права суд сделал правильный вывод о том, что К. как собственник жилого помещения, находящегося в многоквартирном доме, в котором создано ТСЖ "В", вправе обжаловать решение правления ТСЖ "В".

В силу ч.ч. 1, 4 ст. 147 Жилищного кодекса Российской Федерации руководство деятельностью товарищества собственников жилья осуществляется правлением товарищества. Правление товарищества собственников жилья вправе принимать решения по всем вопросам деятельности товарищества, за исключением вопросов, отнесенных к исключительной компетенции общего собрания собственников помещений в многоквартирном доме и компетенции общего собрания членов товарищества собственников жилья. Правление товарищества собственников жилья является исполнительным органом товарищества, подотчетным общему собранию членов товарищества.

Компетенция общего собрания членов товарищества собственников жилья установлена в ч. 2 ст. 145 Жилищного кодекса Российской Федерации. К такой компетенции относятся, в том числе, утверждение порядка образования резервного фонда товарищества, иных специальных фондов товарищества (в том числе фондов на проведение текущего и капитального ремонта общего имущества в многоквартирном доме) и их использования, а также утверждение отчетов об использовании таких фондов; определение направлений использования дохода от хозяйственной деятельности товарищества; утверждение годового плана содержания и ремонта общего имущества в многоквартирном доме, отчета о выполнении такого плана; утверждение смет доходов и расходов товарищества на год, отчетов об исполнении таких смет, аудиторских заключений (в случае проведения аудиторских проверок); утверждение годового отчета о деятельности правления товарищества; утверждение заключения ревизионной комиссии (ревизора) товарищества по результатам проверки годовой бухгалтерской (финансовой) отчетности товарищества.

Проанализировав вышеприведенные нормы права, а также положения Устава ТСЖ "В", суд пришел к правильному выводу о том, что поскольку решение правления ТСЖ "В" от 22.04.2010 о производстве ремонта в квартире N 3, поврежденной в результате затопления, было принято после утверждения годовой сметы на 2010 год и без утверждения годовым собранием членов ТСЖ, то у правления ТСЖ отсутствовали полномочия на его принятие.

На этом основании суд сделал вывод о том, что расходы на ремонт квартиры N 3 в жилом доме произведены без согласия собственников помещений этого дома, что является нарушением жилищного законодательства, в связи с чем решение правления ТСЖ "В" от 22.04.2010 является недействительным.

С последним выводом суда судебная коллегия не согласилась.

Признавая решение правления недействительным, суд не принял во внимание, что впоследствии общим собранием членов ТСЖ "В" от 09.06.2011 был утвержден годовой отчет о деятельности ТСЖ за 2010 год, при этом, как видно из протокола общего собрания от 09.06.2011, вопрос о производстве ремонта в квартире N 3 в жилом доме и о расходовании на ремонт 50 000 рублей непосредственно обсуждался на общем собрании, отчет был утвержден без каких-либо оговорок, в том числе в части расходования средств на ремонт квартиры N 3.

Поскольку разрешение вопроса о расходовании средств на ремонт квартиры относится к компетенции общего собрания членов товарищества собственников жилья, решение о ремонте действительно было принято правлением ТСЖ с превышением своих полномочий, однако оно было исполнено и впоследствии одобрено общим собранием членов ТСЖ "В", в настоящее время отсутствуют основания для признания решения правления от 22.04.2010 недействительным.

При решении вопросов, касающихся правомочий общего собрания членов товарищества собственников жилья, ст. 146 Жилищного кодекса Российской Федерации отсылает к положениям ст. ст. 45 - 48 Жилищного кодекса Российской Федерации.

В соответствии с ч. 5 ст. 46 Жилищного кодекса Российской Федерации решение общего собрания собственников помещений в многоквартирном доме, принятое в установленном настоящим Кодексом порядке, по вопросам, отнесенным к компетенции такого собрания, является обязательным для всех собственников помещений в многоквартирном доме, в том числе для тех собственников, которые не участвовали в голосовании.

К. настаивал на том, что он является членом ТСЖ "В" (суд проверять и устанавливать данное обстоятельство нужным не посчитал), поэтому для него как для члена товарищества собственников жилья решение общего собрания является обязательным, в том числе в части одобрения расходов на ремонт квартиры. К. не указал, какие именно его права нарушены решением правления ТСЖ "В" от 22.04.2010, в то же время неоспоренным решением общего собрания собственников жилья от 09.06.2011 расходы на ремонт квартиры N 3 одобрены, а следовательно, решение правления по этому вопросу на данный момент самостоятельного значения не имеет.

При таких обстоятельствах, поскольку какие-либо права К. непосредственно решением правления ТСЖ "В" от 22.04.2010 не затрагиваются и не нарушаются, у суда отсутствовали основания для удовлетворения исковых требований.

Анализ сметы, накладных и акта осмотра помещения, проверка порядка осуществления ремонтных работ и порядка расходования денежных средств на ремонт квартиры к компетенции суда не относятся, обстоятельства проведения ремонта не имеют какого-либо значения для разрешения вопроса о законности решения правления товарищества собственников жилья об осуществлении ремонта.

Решение районного суда отменено и вынесено новое решение, которым в удовлетворении исковых требований К. отказано.

(Определение судебной коллегии по гражданским делам по делу N 33-18206/2011)

III. Спор о наследовании

10. Суд апелляционной инстанции допустил существенные нарушения норм материального права при отмене решения мирового судьи и принятии нового решения об удовлетворении иска о признании права собственности в порядке наследования на спорное недвижимое имущество, поскольку не учел вступившее ранее в законную силу решение районного суда, которым установлен факт принятия наследства третьим лицом и признано его право собственности на вышеуказанное недвижимое имущество.

(Извлечение)

Д. 12.01.2010 обратилась в суд с иском к Администрации городского округа о признании права собственности в порядке наследования на жилой дом, оставшийся после смерти ее матери Л., умершей 30.04.1995. Истец ссылалась на то, что после смерти матери открылось наследство в виде _ жилого дома, которое ею не было принято, так как она думала, что дом продан. 15.01.1999 она нашла доверенность на продажу дома, составленную Л. на ее (Д.) имя, данный факт ей не был известен. Решением районного суда от 25.05.1999 ей был продлен срок для принятия наследства. Д. сразу документы не оформила, государственную регистрацию права собственности не произвела. После принятия судом решения о продлении срока для принятия наследства она была уверена в том, что _ дома будет принадлежать ей по наследству, и не хотела беспокоить семью К., проживающую в этом доме. После смерти супругов К-ых узнала, что _ жилого дома закрыта на замок их дочерью Н., которая объяснила истцу, что приняла наследство в виде спорной квартиры, которую Л. продала ее маме - К.

Считая, что документов, подтверждающих продажу _ жилого дома, у Н. не имеется, она не является наследницей спорной квартиры, Д. просила признать за собой право собственности в порядке наследования на спорную квартиру.

Определением районного суда от 25.06.2010 гражданское дело по иску Д. к Администрации городского округа о признании права собственности на жилой дом передано для рассмотрения по существу по подсудности мировому судье, поскольку цена иска не превышает 50 000 рублей. Решением мирового судьи в удовлетворении исковых требований Д. отказано.

В возражениях Н. ссылалась на то, что Д. знала о продаже дома, своей рукой написала расписку и заявление о том, что никаких прав на этот дом не имеет. Документов на дом действительно нет, но, когда покупали _ дома, Л. обещала, что поможет оформить документы, и должна была отдать разрешение исполкома К., но не отдала. В БТИ этот дом не числится. Пока была жива Л., никаких попыток расторгнуть сделку не было. Родители прожили 24 года и за все это время Д. в этом доме не бывала. Д. обманным путем вызвала БТИ из п. Сосьвы и сделала обмеры дома и земли, хотя в это время Н. уже обратилась в суд для принятия наследства. Решение суда о наследстве имеется, но оформить документы Н. не смогла в связи с отсутствием денежных средств.

На технический учет в БТИ Д. не смогла поставить _ дома, так как необходимые для этого документы оформлены БТИ в 1999 г. на умершую Л. Своими действиями Д. пыталась ввести суд в заблуждение.

Апелляционным решением районного суда указанное решение мирового судьи отменено, исковые требования Д. удовлетворены.

Изучив материалы дела, обсудив доводы надзорной жалобы, президиум признал надзорную жалобу подлежащей удовлетворению по следующим основаниям.

Н. представила надлежащим образом заверенную копию решения районного суда от 12.03.2007, которым установлен факт принятия Н. наследства, открывшегося после смерти ее родителей К-ых, в виде части жилого дома общей площадью 26,2 кв.м, в том числе жилой площадью - 16,6 кв.м, с холодным пристроем площадью 14,5 кв.м, сараем площадью 15,6 кв.м, навесом площадью 30,4 кв.м, уборной площадью 1,1 кв.м, расположенного на земельном участке площадью 1200 кв.м, учетный N 1. Н. восстановлен срок принятия наследства, признано право на вышеуказанное недвижимое имущество.

На копии решения суда имеется отметка о вступлении его в законную силу 23.03.2007, представлена также ксерокопия справки от 25.04.2007, подтверждающей, что данное решение в кассационном порядке не обжаловалось и вступило в законную силу 23.03.2007.

При отмене решения мирового судьи и принятии нового решения об удовлетворении иска Д. о признании за ней права собственности в порядке наследования на спорное недвижимое имущество суд апелляционной инстанции допустил существенные нарушения норм материального права, поскольку не учел вступившее в законную силу решение районного суда от 12.03.2007, которым установлен факт принятия наследства Н. и признано право собственности на вышеуказанное недвижимое имущество. На данное решение Н. ссылалась в возражениях на апелляционную жалобу, однако суд не обязал ее представить копию данного решения, наличие этого решения не проверил.

Президиум отменил апелляционное решение суда, вынесенное при наличии вступившего в законную силу решения районного суда от 12.03.2007, которым право собственности на спорный объект недвижимого имущества признано за Н., а также без учета установленных мировым судьей обстоятельств дела, оставил в силе решение мирового судьи от 30.11.2010.

(Постановление президиума Свердловского областного суда по делу N 44-Г-51/2011)

IV. Жилищные споры

11. При рассмотрении иска Б. о признании права пользования жилым помещением суд не признал преюдициального значения вступившего в силу решения иного районного суда о выселении Б. из спорного жилого помещения как бывшего члена семьи собственника. Ухудшение материального положения бывшего члена семьи собственника после вступления в законную силу решения суда о его выселении в связи с утратой права пользования не может служить основанием для признания за ним права пользования спорным жилым помещением и сохранения такого права на определенный срок, поскольку это противоречило бы положениям ч. 4 ст. 31, ч. 1 ст. 35 Жилищного кодекса Российской Федерации. По смыслу указанных норм вопрос о сохранении права пользования жилым помещением за бывшим членом семьи собственника подлежит разрешению при рассмотрении иска собственника этого помещения к бывшему члену семьи о прекращении права пользования жилым помещением и выселении в целях обеспечения баланса интересов сторон спорного правоотношения.

(Определение судебной коллегии по гражданским делам по делу N 33-17337/2011)

12. Недоказанность установленных судом первой инстанции юридически значимых обстоятельств является основанием к отмене решения суда.

(Извлечение)

Р., М. обратились в суд с иском к Администрации г. Екатеринбурга, Администрации Октябрьского района г. Екатеринбурга, Правительству Свердловской области, Министерству финансов Российской Федерации о признании права на внеочередное предоставление жилого помещения, признании распоряжения о снятии с учета нуждающихся в улучшении жилищных условий незаконным, возложении обязанности поставить на учет и предоставить жилое помещение вне очереди за счет средств федерального бюджета.

В обоснование требований истцы (мать и сын) указали, что с 1986 г. они проживают в г. Екатеринбурге. По месту работы Р. предоставлена комната в общежитии. Поскольку М. является инвалидом с детства и страдает заболеванием, отнесенным к перечню, установленному в соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 51 Жилищного кодекса Российской Федерации, данное обстоятельство подтверждается справкой ГУЗ СО Психиатрическая больница N 6, они имеют право на предоставление жилого помещения вне очереди согласно требованиям ч. 2 ст. 57 Жилищного кодекса Российской Федерации. С 1998 г. они состоят на учете нуждающихся в улучшении жилищных условий, все необходимые документы ими были представлены, однако до настоящего времени жилое помещение им не предоставлено. На их обращения в различные органы приходили только разъяснения законодательства и указания на номер в очереди. Кроме того, в 2010 г. Администрация города сообщила, что в 2009 г. истцы не были включены в список распределения жилья, поскольку ими не были представлены все необходимые документы, в том числе сведения о вступлении в права наследования. Однако истцами данные документы были представлены своевременно. Дополнительно пояснили, что М. до настоящего времени не вступил в права наследования на жилое помещение, расположенное в г. Соликамске. Кроме того, имеется спор между родственниками относительно данного жилого помещения. Помимо того, Администрация Октябрьского района г. Екатеринбурга, принимая распоряжение о снятии с учета, допустила нарушение процедуры, а именно, в распоряжении не указано основание снятия с учета, распоряжение принято с нарушением 30-дневного срока, и в течение трех дней не было вручено истцам.

Решением районного суда в удовлетворении исковых требований Р., М. отказано.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, проверив законность и обоснованность решения суда исходя из доводов жалобы, судебная коллегия пришла к следующим выводам.

При рассмотрении дела суд установил, что истцы с 1998 г. состояли на учете нуждающихся в улучшении жилищных условий. При этом М. является инвалидом и имеет право на жилищные льготы по состоянию здоровья на основании Постановления Правительства РФ N от 21.12.2004 817 "Об утверждении перечня заболеваний, дающих инвалидам, страдающих ими, право на дополнительную жилую площадь" и Постановления Правительства РФ от 16.06.2006 N 378 "Об утверждении перечня тяжелых форм хронических заболеваний, при которых невозможно совместное проживание граждан в одной квартире". Также суд установил, что распоряжением главы Администрации Октябрьского района г. Екатеринбурга Р. с семьей (два человека) снята с учета нуждающихся в улучшении жилищных условий на основании п.п. 2, 3 ч. 1 ст. 56 Жилищного кодекса Российской Федерации в связи с выездом на постоянное место жительства за пределы г. Екатеринбурга и наличием в собственности у М. полученной по завещанию четырехкомнатной квартиры, расположенной в г. Соликамске.

Отказывая истцам в удовлетворении иска о признании распоряжения главы Администрации Октябрьского района г. Екатеринбурга о снятии Р. с семьей с учета нуждающихся в улучшении жилищных условий недействительным, об обязании Администрации Октябрьского района г. Екатеринбурга поставить Р. семьей на учет в качестве нуждающихся в улучшении жилищных условий, суд исходил из того, что оспариваемое решение о снятии с учета по основаниям п.п. 2, 3 ч. 1 ст. 56 Жилищного кодекса Российской Федерации принято правомерно, поскольку М. является собственником жилого помещения в г. Соликамске, а потому не является нуждающимся в улучшении жилищных условий. Также суд указал на неоспаривание истцами снятия их с учета по п. 3 ч. 1 ст. 56 Жилищного кодекса Российской Федерации (в связи со сменой места жительства) и на доказанность этих обстоятельств.

С такими выводами суда первой инстанции судебная коллегия не согласилась.

Снятие истцов с учета по норме п. 2 ч. 1 ст. 56 Жилищного кодекса Российской Федерации является незаконным, так как в силу ч. 2 ст. 6 Федерального закона от 29.12.2004 N 189-ФЗ "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации" граждане, принятые на учет до 01.03.2005 в целях последующего предоставления им жилых помещений по договорам социального найма, снимаются с данного учета по основаниям, предусмотренным пп. 1, 3 - 6 ч. 1 ст. 56 Жилищного кодекса Российской Федерации, а также в случае утраты ими оснований, которые до введения в действие Жилищного кодекса Российской Федерации давали им право на получение жилых помещений по договорам социального найма.

Истцы приняты на учет нуждающихся до 01.03.2005 (в 1998 г.), обжалуемым распоряжением сняты с учета по п. 2 ч. 1 ст. 56 Жилищного кодекса Российской Федерации, хотя эта норма к истцам неприменима, вследствие чего указанное распоряжение изначально незаконно. Данное обстоятельство не учтено судом, согласившимся с правомерностью снятия истцов с учета по п. 2 ч. 1 ст. 56 Жилищного кодекса Российской Федерации, вступившего в силу с 01.03.2005. Изложенное свидетельствует о принятии судом решения с нарушением норм материального права.

Предусмотренного ч. 2 ст. 6 Федерального закона от 29.12.2004 N 189-ФЗ "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации" основания для снятия истцов с учета оспариваемое распоряжение не содержит. Поскольку принятие решения о снятии с учета с обязательным указанием на основания отнесено к компетенции органа, принявшего решение о постановке на учет (ч. 2 ст. 56 Жилищного кодекса Российской Федерации), суд, проверяя законность оспариваемого распоряжения о снятии с учета, не вправе делать суждения о наличии иных (не указанных в решении органа) оснований для снятия с учета.

Не может быть признан обоснованным и вывод суда о правомерности снятия истцов с учета по норме п. 3 ч. 1 ст. 56 Жилищного кодекса Российской Федерации.

В силу указанной нормы граждане снимаются с учета в качестве нуждающихся в жилых помещениях в случае их выезда на место жительства в другое муниципальное образование, за исключением случаев изменения места жительства в пределах городов федерального значения Москвы и Санкт-Петербурга.

В материалах дела отсутствуют достаточные доказательства выезда истцов на постоянное место жительства за пределы муниципального образования, в то же время истцы сохраняют регистрацию в общежитии г. Екатеринбурга, не состоят в Пермском крае на налоговом учете, не зарегистрированы в системе обязательного пенсионного страхования, М. наблюдается в лечебном учреждении г. Екатеринбурга, каких-либо достоверных сведений о смене истцами места жительства в деле нет.

Имеющаяся в деле справка учебного заведения, на которую ссылается суд, не подтверждает указанных обстоятельств, поскольку в ней содержится информация о выбытии М. в 1997 г. из 2 класса в г. Соликамск, хотя в 1998 г. истцы были поставлены на учет, правомерность такой постановки не оспаривается, а данных о месте жительства истцов на момент принятия оспариваемого распоряжения эта справка не содержит. Ссылка в решении суда на акт о невручении распоряжения Администрации Октябрьского района несостоятельна, так как указанный акт датирован 04.04.2011 и не подтверждает факт выезда истцов за пределы г. Екатеринбурга на момент принятия оспариваемого распоряжения (31.03.2011). Иных доказательств выезда истцов за пределы г. Екатеринбурга в деле нет.

В силу п. 2 ч. 1 ст. 362 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации недоказанность установленных судом первой инстанции юридически значимых обстоятельств является основанием для отмены решения суда.

Поскольку на настоящий момент законного решения о снятии истцов с учета не имеется, истцы состоят на учете нуждающихся в улучшении жилищных условий (с учетом жилищной льготы М.), а решение суда в части отказа истцам в иске о признании права на внеочередное предоставление жилого помещения, возложении обязанности предоставить жилое помещение вне очереди за счет средств федерального бюджета обосновано судом лишь тем обстоятельством, что истцы не состоят на учете в качестве нуждающихся в улучшении жилищных условий, суд не проверял наличие или отсутствие у истцов права на обеспечение жильем в порядке ст. 57 Жилищного кодекса Российской Федерации, решение суда об отказе истцам в иске о признании права на внеочередное предоставление жилого помещения, возложении обязанности предоставить жилое помещение вне очереди за счет средств федерального бюджета признано незаконным и отменено в этой части с направлением дела на новое рассмотрение.

В части иска Р., М. к Администрации Октябрьского района г. Екатеринбурга о признании распоряжения незаконным, возложении обязанности поставить на учет кассационной коллегией принято новое решение, которым указанные требования удовлетворены, признано незаконным распоряжение главы Администрации Октябрьского района г. Екатеринбурга от 31.03.2011 о снятии Р. с семьей (два человека) с учета нуждающихся в улучшении жилищных условий на основании п.п. 2, 3 ч. 1 ст. 56 Жилищного кодекса Российской Федерации, на Администрацию Октябрьского района г. Екатеринбурга возложена обязанность восстановить Р. с семьей в списках учета нуждающихся в улучшении жилищных условий.

(Определение судебной коллегии по гражданским делам по делу N 33-16482/2011)

13. Решение суда об отказе в иске о признании права пользования жилым помещением отменено, поскольку в его основу положены противоречивые выводы. Принимая данное решение, суд исходил из того, что истцы не приобрели право пользования спорной квартирой, так как вселились в нее с нарушением требований ст. 70 Жилищного кодекса Российской Федерации, и одновременно указал на утрату истцами права пользования спорной квартирой в связи с выездом из нее (ч. 3 ст. 83 Жилищного кодекса Российской Федерации).

(Извлечение)

В. в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего Н. обратилась с иском к А. о признании права пользования жилым помещением, вселении и об изменении договора социального найма (в части указания истцов в качестве членов семьи нанимателя), указав, что в 2007 году она и ее сын Н., 2005 г. рождения, вселились в спорную квартиру с согласия нанимателя, которым по договору социального найма являлся А. На дату вселения ее с ребенком в указанную квартиру она находилась с А. в зарегистрированном браке и проживала с ответчиком и ребенком совместно одной семьей, вела с ним общее хозяйство. В указанной квартире она, ответчик, их сын прожили с 2007 г. до декабря 2010 г. как члены одной семьи. В 2010 г. отношения с ответчиком испортились, из-за ссор она с ребенком вынуждена была уйти из указанной квартиры и в настоящее время проживает в квартире, которую временно снимает. Другого жилья, пригодного для проживания, у нее не имеется. Все ее имущество осталось и находится до настоящего времени в спорной квартире, ответчик препятствует их вселению в спорную квартиру. Считала, что она и их сын имеют равные права на спорную квартиру с нанимателем - ответчиком.

Решением районного суда от 20.10.2011 в удовлетворении иска отказано.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, проверив законность и обоснованность решения суда исходя из доводов жалобы, судебная коллегия пришла к следующим выводам.

Отказывая истцам в иске, суд исходил из того, что истцы не приобрели право пользования спорной квартирой, поскольку вселились с нарушением требований ст. 70 Жилищного кодекса Российской Федерации, и одновременно указал на утрату истцами права пользования спорной квартирой в связи с выездом из нее (ч. 3 ст. 83 Жилищного кодекса Российской Федерации). Указанные выводы суда противоречат друг другу (поскольку нельзя утратить не приобретенное право пользования). Кроме того, оба вывода не соответствуют обстоятельствам дела, что является основанием для отмены решения суда по норме п. 3 ч. 1 ст. 362 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Так, делая вывод о вселении истцов в спорную квартиру с нарушением ст. 70 Жилищного кодекса Российской Федерации, суд исходил по существу из отсутствия их регистрации в спорном жилье, указав, что ответчик не давал согласия на регистрацию истцов в квартире.

Между тем ст. 70 Жилищного кодекса Российской Федерации предусматривает право нанимателя с согласия в письменной форме членов своей семьи, в том числе временно отсутствующих членов своей семьи, вселить в занимаемое им жилое помещение по договору социального найма своего супруга, своих детей и родителей.

Из объяснений ответчика следует, что летом 2010 г. он вселил в спорную квартиру жену и своего ребенка (истцов по делу) в качестве членов своей семьи, проживал с ними одной семьей, вел с ними общее хозяйство до декабря 2010 г. Сам ответчик в своем отзыве на иск признает тот факт, что истцы приобрели право пользования спорной квартирой, и настаивает на утрате ими этого права в связи с выездом из квартиры в декабре 2010 г.

Отсутствие регистрации в жилом помещении не является определяющим моментом при решении вопроса о приобретении истцами права пользования жилым помещением, так как юридически значимое обстоятельство - это вселение нанимателем супруга, своих детей и родителей в квартиру в качестве членов одной семьи.

С учетом изложенного вывод суда о нарушении правил вселения, предусмотренных ст. 70 Жилищного кодекса Российской Федерации, необоснован, равно как необоснован и вывод суда о неприобретении истцами права пользования жильем.

Также неправомерен и вывод суда об утрате истцами права пользования квартирой в соответствии с ч. 3 ст. 83 Жилищного кодекса Российской Федерации.

Согласно указанной норме в случае выезда нанимателя и членов его семьи в другое место жительства договор социального найма жилого помещения считается расторгнутым со дня выезда.

Доказательств добровольного выезда истцов из спорной квартиры суду не представлено и в материалах дела не имеется. Напротив, обе стороны спора суду поясняли, что причиной выезда истцов из спорной квартиры явились начавшиеся в декабре 2010 г. между В. и А. ссоры и конфликты, совместное проживание в одной квартире стало невозможно. Таким образом, вывод суда о добровольности выезда истцов из спорной квартиры противоречит обстоятельствам дела.

С учетом изложенного решение суда отменено, дело направлено на новое рассмотрение в тот же суд.

(Определение судебной коллегии по гражданским делам по делу N 33-16992/2011)

V. Защита избирательных прав

14. Выдвижение региональным отделением политической партии списка кандидатов в депутаты Думы городского округа по единому избирательному округу при действующем на территории городского округа местном отделении политической партии свидетельствует о нарушении региональным отделением установленного Федеральным законом "О политических партиях" порядка выдвижения списка кандидатов.

(Извлечение)

31.10.2011 решением районной территориальной избирательной комиссии на основании подп. 1 п. 7 ст. 53 Избирательного кодекса Свердловской области отказано в регистрации списка кандидатов в депутаты Думы городского округа пятого созыва по единому избирательному округу, выдвинутого избирательным объединением "Региональное отделение Политической партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ в Свердловской области", ввиду нарушения избирательным объединением установленного Федеральным законом "О политических партиях" порядка выдвижения списка кандидатов на выборах депутатов представительного органа муниципального образования.

Не согласившись с решением, избирательное объединение "Региональное отделение Политической партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ в Свердловской области" обратилось в суд с заявлением об отмене решения избирательной комиссии, полагая, что порядок выдвижения списка кандидатов, предусмотренный действующим законодательством и Уставом политической партии, соблюден. Поскольку местное отделение Политической партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ осуществляет свою деятельность только на территории города, а не на территории всего городского округа, то оно не вправе участвовать в выборах депутатов Думы городского округа, в том числе выдвигать список кандидатов в депутаты данного представительного органа. С учетом этого и положений п. 3.1 ст. 25 Федерального закона "О политических партиях", п. 3 ч. 4 ст. 33, ч. 4 ст. 42 Устава Политической партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ Совет регионального отделения обладал необходимыми полномочиями по выдвижению списка кандидатов.

Судом постановлено решение, которым требования избирательного объединения "Региональное отделение Политической партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ в Свердловской области" удовлетворены, решение районной территориальной избирательной комиссии признано незаконным и отменено. Решением суда также возложена обязанность на избирательную комиссию зарегистрировать список кандидатов, выдвинутый избирательным объединением.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и кассационного представления, судебная коллегия пришла к следующему.

Из представленных материалов дела следует, что 17.10.2011 Советом регионального отделения Политической партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ в Свердловской области принято решение о выдвижении списков кандидатов в депутаты Думы городского округа пятого созыва по единому избирательному округу от избирательного объединения "Региональное отделение Политической партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ в Свердловской области".

18.10.2011 уполномоченным представителем названного избирательного объединения в районную территориальную избирательную комиссию были представлены документы для выдвижения списка кандидатов по единому избирательному округу, а 24.10.2011 - документы, необходимые для регистрации списка кандидатов.

31.10.2011 районной территориальной избирательной комиссией принято решение об отказе регистрации списка кандидатов в депутаты Думы городского округа пятого созыва по единому избирательному округу, выдвинутого избирательным объединением "Региональное отделение Политической партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ в Свердловской области".

Как следует из вышеназванного решения избирательной комиссии, основанием для отказа в регистрации списка кандидатов явилось нарушение установленного Федеральным законом от 11.07.2001 N 95-ФЗ "О политических партиях" (далее - Федеральный закон "О политических партиях") порядка выдвижения списка кандидатов, поскольку, по мнению комиссии, при наличии местного отделения Политической партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ Совет регионального отделения не наделен такими полномочиями.

В соответствии с п. 2 ст. 35 Федерального закона от 12.06.2002 N 67-ФЗ "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" (далее - Федеральный закон N 67-ФЗ) выдвижение кандидатов, списков кандидатов политическими партиями осуществляется в соответствии с Федеральным законом "О политических партиях". Выдвижение кандидатов иными общественными объединениями осуществляется на съездах (конференциях, собраниях) указанных общественных объединений, их региональных или местных отделений тайным голосованием, а также с соблюдением иных требований, предъявляемых федеральным законом к выдвижению кандидатов для политических партий.

Соответствующим образом вопрос урегулирован в п. 3 ст. 47 Избирательного кодекса Свердловской области.

В соответствии с подп. "а" п. 25 ст. 38 Федерального закона N 67-ФЗ основанием для отказа в регистрации списка кандидатов является несоблюдение требований к выдвижению списка кандидатов, предусмотренных Федеральным законом "О политических партиях".

Аналогичное основание для отказа в регистрации списка кандидатов закреплено в подп. 1 п. 7 ст. 53 Избирательного кодекса Свердловской области.

В силу ст. 21 Федерального закона "О политических партиях" политическая партия, ее региональные отделения и иные структурные подразделения действуют на основании устава политической партии и в соответствии с ним.

Устав политической партии должен содержать положения, определяющие порядок выдвижения политической партией кандидатов (списков кандидатов) в депутаты и на иные выборные должности в органах государственной власти и органах местного самоуправления, в том числе на повторных и дополнительных выборах.

Пунктом 2 ст. 25 Федерального закона "О политических партиях" определено, что решения об избрании руководящих и контрольно-ревизионных органов региональных отделений политической партии, о выдвижении региональными отделениями политической партии кандидатов (списков кандидатов) в депутаты и на иные выборные должности в органах государственной власти субъектов Российской Федерации и органах местного самоуправления принимаются на конференции или общем собрании региональных отделений политической партии. Решения о выдвижении иными структурными подразделениями политической партии кандидатов (списков кандидатов) в депутаты и на иные выборные должности в органах местного самоуправления принимаются общим собранием соответствующего структурного подразделения либо иным органом, предусмотренным уставом политической партии.

Из анализа вышеприведенных положений действующего законодательства следует вывод о том, что полномочиями принимать решения о выдвижении списка кандидатов в депутаты представительного органа местного самоуправления на уровне регионального отделения политической партии обладает конференция или общее собрание такого отделения, а также при выдвижении списка кандидатов иными структурными подразделениями партии - иной орган подразделения, предусмотренный уставом политической партии.

Согласно ч. 1 ст. 33 Устава Политической партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ, Совет регионального отделения - постоянно действующий руководящий выборный коллегиальный орган регионального отделения, осуществляющий в период между конференциями (общими собраниями) регионального отделения руководство деятельностью регионального отделения в соответствии с компетенцией, установленной указанным Уставом.

Пунктом 3 ч. 4 ст. 34 Устава Политической партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ предусмотрено, что к исключительной компетенции Совета регионального отделения, являющегося коллегиальным органом структурного подразделения, при осуществлении прав, связанных с проведением выборов и референдумов, относится выдвижение тайным голосованием кандидатов на должность главы и на иные выборные должности муниципальных образований, кандидатов и (или) списка кандидатов в депутаты (члены) представительных органов муниципальных образований в случае, если законом предусмотрено, что перечисленные действия может осуществлять орган, уполномоченный уставом политической партии.

Как закреплено в п. 3.1 ст. 25 Федерального закона "О политических партиях", в случае отсутствия местного отделения политической партии уставом политической партии может быть предусмотрено, что решение о выдвижении кандидатов (списков кандидатов) в депутаты соответствующих представительных органов муниципальных образований, кандидатов на иные выборные должности в органах местного самоуправления может быть принято при проведении выборов в органы местного самоуправления коллегиальным постоянно действующим руководящим органом политической партии или ее регионального отделения.

Таким образом, по смыслу вышеприведенных положений Закона Совет регионального отделения политической партии может принимать решения о выдвижении списка кандидатов в депутаты представительных органов муниципальных образований только в случае отсутствия местного отделения политической партии на территории муниципального образования. При этом не имеет правового значения, действует местное отделение на всей территории муниципального образования либо только на определенной его части.

Аналогичный вывод следует из анализа положений ч. 4 ст. 42 Устава Политической партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ, предусматривающего, что в случае отсутствия на территории муниципального образования местного отделения либо в случае, если на территории муниципального образования созданы и действуют более одного местного отделения, в выборах глав и иных выборных должностей муниципальных образований, депутатов представительных органов муниципальных образований участвует действующее на территории данного муниципального образования региональное отделение или Партия.

Разрешая спор и удовлетворяя требования избирательного объединения, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии на территории муниципального образования местного отделения Политической партии, наделенного правом выдвижения списка кандидатов в депутаты Думы городского округа, и о правомерности выдвижения списка кандидатов Советом регионального отделения.

Между тем судебная коллегия не согласилась с таким выводом по следующим основаниям.

Политической партией является общественное объединение, созданное в целях участия граждан Российской Федерации в политической жизни общества посредством формирования и выражения их политической воли, участия в общественных и политических акциях, в выборах и референдумах, а также в целях представления интересов граждан в органах государственной власти и органах местного самоуправления (п. 1 ст. 3 Федерального закона "О политических партиях").

По смыслу подп. "а" п. 2, п. 3 ст. 3 данного Федерального закона политическая партия должна иметь региональные отделения более чем в половине субъектов Российской Федерации, при этом в субъекте Российской Федерации может быть создано только одно региональное отделение данной политической партии. Иные структурные подразделения политической партии (местные и первичные отделения) создаются в случаях и порядке, предусмотренных ее уставом.

Согласно ч. 9 ст. 2 Устава Политической партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ структуру Партии образуют ее структурные подразделения - региональные, местные и первичные отделения Партии, созданные и действующие на территории Российской Федерации только по территориальному признаку в соответствии с законодательством Российской Федерации и настоящим Уставом.

Частью 1 ст. 42 Устава Политической партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ определено, что местным отделением Партии является структурное подразделение Партии, созданное и осуществляющее свою деятельность, как правило, на территории одного или нескольких районов, городов, иных населенных пунктов и (или) их части (частей) одного субъекта Российской Федерации, границы которой определены решением Президиума или Бюро Президиума Центрального Совета, Совета или Бюро Совета регионального отделения, в пределах территории деятельности одного регионального отделения.

При этом по смыслу ч. 4 ст. 42 Устава Политической партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ местные отделения на территории своей деятельности наделены правом участвовать в выборах, в том числе выдвигать кандидатов на должности глав и иные выборные должности муниципальных образований, кандидатов и (или) списки кандидатов в депутаты (члены) представительных органов муниципальных образований.

Из представленных материалов следует и не оспаривалось представителем избирательного объединения, что в муниципальном образовании действует местное отделение указанной Политической партии, именуемое "Местное отделение Политической партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ в городском округе", входящее в состав регионального объединения Политической партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ в Свердловской области. Информация о данном местном отделении в числе сведений о других местных отделениях была предоставлена в Главное управление Министерства юстиции Российской Федерации по Свердловской области письмом указанного регионального отделения от 27.12.2010 N 178.

Данное обстоятельство также подтверждается ответом Главного управления Министерства юстиции Российской Федерации по Свердловской области от 21.10.2011 N 03-8616, являющегося территориальным органом Министерства юстиции Российской Федерации - федерального органа исполнительной власти, уполномоченного на осуществление функций в сфере регистрации общественных объединений и политических партий. Вышеуказанный ответ, положенный в основу решения избирательной комиссии, изготовлен на официальном бланке, подписан начальником Главного управления, не оспаривается сторонами и был подтвержден в судебном заседании суда первой инстанции представителем Главного управления.

Кроме того, п. 4 ст. 33 Избирательного кодекса Свердловской области закреплено, что в соответствии с федеральным законом, устанавливающим основные гарантии избирательных прав граждан Российской Федерации, федеральный орган исполнительной власти, уполномоченный на осуществление функций в сфере регистрации общественных объединений и политических партий, его территориальные органы составляют список политических партий, иных общественных объединений, имеющих право в соответствии с федеральным законом о политических партиях и федеральным законом, устанавливающим основные гарантии избирательных прав граждан Российской Федерации, принимать участие в выборах в качестве избирательных объединений, по состоянию на день официального опубликования (публикации) решения о назначении выборов и не позднее чем через три дня со дня официального опубликования (публикации) решения о назначении выборов публикуют указанный список в государственных или муниципальных периодических печатных изданиях и размещают его в сети "Интернет", а также в этот же срок направляют указанный список в избирательную комиссию, организующую выборы. В соответствии с федеральным законом, устанавливающим основные гарантии избирательных прав граждан Российской Федерации, на выборах в органы государственной власти Свердловской области в указанный список включаются политические партии, их соответствующие региональные отделения, имеющие право в соответствии с федеральным законом о политических партиях принимать участие в выборах. В соответствии с федеральным законом, устанавливающим основные гарантии избирательных прав граждан Российской Федерации, на выборах в органы местного самоуправления в указанный список включаются политические партии, их соответствующие региональные отделения и иные структурные подразделения, имеющие право в соответствии с федеральным законом о политических партиях принимать участие в выборах, а также иные общественные объединения, которые отвечают требованиям, предусмотренным подп. 21 ст. 2 указанного Кодекса, и их соответствующие структурные подразделения.

Во исполнение вышеприведенных требований избирательного законодательства Главным управлением Министерства юстиции Российской Федерации по Свердловской области, выступающим в качестве уполномоченного органа, опубликован список политических партий, иных общественных объединений, имеющих право принимать участие в выборах в качестве избирательных объединений, в числе которых указано и местное отделение Политической партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ как структурное подразделение политической партии, не наделенное правами юридического лица, но обладающее в соответствии с Уставом Политической партии правом принимать участие в выборах. Данный список избирательных объединений был также размещен в сети "Интернет" и направлен в избирательные комиссии, организующие выборы, в том числе в районную территориальную избирательную комиссию.

Каких-либо иных способов исполнения вышеуказанных требований избирательным законодательством не предусмотрено, поэтому суд первой инстанции, принимая решение, необоснованно исходил из решений Совета регионального отделения Политической партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ от 15.04.2010 и от 13.12.2010.

По смыслу избирательного законодательства выдвижение кандидата (списка кандидатов) в депутаты соответствующих представительных органов муниципальных образований, кандидатов на иные выборные должности в органах местного самоуправления является лишь одной из форм реализации права политической партии, ее региональных и иных структурных подразделений на участие в выборах соответствующего уровня.

В этой связи нельзя признать правильными доводы заявителя и суждения суда об отсутствии у местного отделения Политической партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ права на участие в выборах депутатов Думы городского округа, в том числе путем выдвижения списка кандидатов в депутаты. Тем более, что действующее избирательное законодательство и Устав названной Политической партии не содержат каких-либо дополнительных условий для возникновения у действующего местного отделения Политической партии права на участие в выборах.

Поскольку на территории городского округа действует местное отделение Политической партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ, Совет регионального отделения не вправе был принимать решение о выдвижении списка кандидатов в депутаты Думы городского округа по единому избирательному округу. Данное обстоятельство свидетельствует о нарушении избирательным объединением установленного Федеральным законом "О политических партиях" порядка выдвижения списка кандидатов. В этой связи избирательная комиссия 31.10.2011 своим решением обоснованно отказала в регистрации списка кандидатов на основании подп. 1 п. 7 ст. 53 Избирательного кодекса Свердловской области.

Также является необоснованной ссылка в решении суда на членство в местном отделении членов указанной партии, проживающих исключительно в городе, поскольку в суде кассационной инстанции данные доводы заявителя были опровергнуты объяснениями представителя избирательной комиссии и представленными копиями протоколов заседаний районной территориальной избирательной комиссии, которые представителем заявителя в суде кассационной инстанции не оспаривались.

В силу ст. 362 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены решения суда в кассационном порядке являются несоответствие выводов суда первой инстанции обстоятельствам дела, нарушение или неправильное применение норм материального права.

С учетом изложенного принятое по делу решение суда признано необоснованным и отменено.

Поскольку все обстоятельства полностью установлены судом первой инстанции, судебная коллегия, не направляя дело на новое рассмотрение, приняла новое решение, которым отказала в удовлетворении заявления избирательного объединения "Региональное отделение Политической партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ в Свердловской области" об отмене решения районной территориальной избирательной комиссии "Об отказе в регистрации списка кандидатов в депутаты Думы городского округа пятого созыва по единому избирательному округу, выдвинутого избирательным объединением "Региональное отделение Политической партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ в Свердловской области".

(Определение судебной коллегии по гражданским делам по делу N 33-16752/2011)

VI. Споры, вытекающие из брачно-семейных отношений

15. При разделе общего имущества супругов их общие долги распределяются между ними пропорционально присужденным им долям. Не может быть признан общим долгом супругов долг, образовавшийся в результате недостачи у одного из супругов, состоящего в трудовых отношениях и являющегося материально-ответственным лицом с полной материальной ответственностью.

(Извлечение)

М. обратился в суд с иском к О. о расторжении брака и разделе совместно нажитого имущества. В обоснование заявленного иска истец указал, что стороны состоят в браке с 30.04.1994. От данного брака у них имеется совместный ребенок В., 1995 г. рождения, который после прекращения сторонами семейных отношений остался проживать с матерью.

Разделу подлежит следующее имущество: зарегистрированная на праве общей долевой собственности по _ доле за каждым из супругов двухкомнатная квартира, в которой в настоящее время проживает ответчик О. вместе с сыном, вторая двухкомнатная квартира, зарегистрированная на праве собственности за истцом, гаражный бокс. Кроме того, в период брака в Сбербанке был оформлен кредитный договор, по которому супруги являются созаемщиками, о предоставлении денежных средств в размере 495 000 рублей на приобретение недвижимого имущества. На 12.05.2011 остаток долга по кредиту составлял 382 158 рублей 22 копейки, что подтверждается выпиской из лицевого счета, сумму долга истец просил разделить, определив каждому по _ доле. Он просил суд выделить ему вторую двухкомнатную квартиру стоимостью 600 000 рублей и гаражный бокс стоимостью 43 000 рублей, а О. выделить первую двухкомнатную квартиру стоимостью 680 000 рублей, взыскать с О. в его пользу судебные расходы.

О. обратилась с встречным иском о разделе только второй двухкомнатной квартиры стоимостью 600 000 рублей и гаражного бокса стоимостью 43 000 рублей, с учетом того, что с ней остался проживать их общий ребенок, просила определить ее долю в указанном имуществе в размере 2/3 доли. Исходя из размера ее доли (2/3) просила взыскать денежную компенсацию за долю в гараже, на который она не претендует, в размере 28 666 рублей, признать общим долгом сумму денежного займа, потраченную на семейные нужды, по договорам с С. и взыскать с М. пропорционально долям (доля О. - 2/3, доля М. - 1/3) сумму долга в размере 34 163 рублей.

Первоначальный иск был уточнен: истец отказался от _ доли в праве собственности на первую квартиру в пользу О., на остальных требованиях настаивал, считал, что О. не вправе претендовать на 2/3 доли в праве собственности на вторую квартиру, поскольку интересы ребенка могут быть обеспечены передачей квартиры, в которой проживает О. с сыном, в ее собственность. О. не может требовать компенсации за гаражный бокс, так как он построен лично истцом при помощи его отца без какого-либо материального участия О. С требованиями о разделе долга по договорам займа он также не согласен, поскольку полученные в долг деньги О. использовала на свои личные нужды, никакого ремонта в квартире на эти деньги не производилось. О том, что О. брала деньги в долг у С., истцу не было известно, ответственность по этим долгам она должна нести самостоятельно.

Третье лицо - отделение Сбербанка России - просило суд принять во внимание, что по кредитному договору супруги являются созаемщиками, несут солидарную ответственность по своевременному погашению кредита. Условиями кредитного договора не предусмотрена возможность разделения кредита на доли между созаемщиками, изменение договора возможно лишь по соглашению сторон, внесение каких-либо изменений в кредитный договор не планируется, раздел долговых обязательств между супругами не изменяет кредитного обязательства. Поэтому требование М. об определении по _ доле в обязательстве по кредитному договору каждому созаемщику удовлетворению не подлежит.

Решением городского суда иск М. и встречный иск О. о разделе совместно нажитого имущества удовлетворены частично. Признано право собственности М. и О. по 1/2 доле каждому во второй двухкомнатной квартире стоимостью 600 000 рублей. Гаражный бокс стоимостью 43 000 рублей оставлен в собственности М., с него взыскана в пользу О. компенсация за долю в праве собственности на гаражный бокс в размере 21 500 рублей.

Сумма в размере 102 488 рублей 40 копеек признана общим долгом супругов. С М. в пользу О. в возмещение расходов по погашению совместного долга взыскана сумма 51 244 рубля 20 копеек. В разделе первой квартиры отказано, поскольку она находится в долевой собственности М. и О. В удовлетворении требования о разделе обязательств по погашению остаточной суммы кредита по кредитному договору и об определении созаемщикам по _ доле отказано в связи с нарушением прав кредитора.

Исследовав материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия пришла к следующему.

В соответствии со ст. 256 Гражданского кодекса Российской Федерации и ст. 33 Семейного кодекса Российской Федерации имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью, если брачным или иным договором между ними не установлен иной режим этого имущества.

Суд установил, что первая квартира была приобретена супругами во время брака в общую долевую собственность (по _ доле каждому из супругов), в связи с чем обоснованно отказал в ее разделе, раздел второй квартиры осуществлен судом в соответствии с нормами ст. ст. 38, 39 Семейного кодекса Российской Федерации, доли супругов в этом имуществе суд признал равными, не усмотрев оснований для отступления от принципа равенства долей по доводам О. об увеличении размера ее доли до 2/3.

В кассационной жалобе решение суда обжалуется лишь в части признания долга в размере 102 488 рублей 40 копеек общим долгом супругов по тем основаниям, что договор займа был заключен О. со своим работодателем С., о чем истцу не было известно. Доказательства, подтверждающие факт расходования этих денежных средств в интересах семьи, О. не представила, показания свидетелей, подтвердивших приобретение стройматериалов для ремонта квартиры на занятые О. деньги, не соответствуют действительности, поскольку согласно представленным суду материалам по гражданскому делу по иску С. к О. о взыскании долга О. сама поясняла, что деньги она не брала, однако была вынуждена заключить договор займа со своим работодателем С., так как у нее была недостача в магазине.

Проверив доводы кассационной жалобы по материалам дела, судебная коллегия считает их обоснованными, а кассационную жалобу подлежащей удовлетворению, поскольку оснований, предусмотренных ст. 39 и ст. 45 Семейного кодекса Российской Федерации, для удовлетворения заявленного О. требования о разделе долга у суда не имелось.

Согласно п. 3 ст. 39 Семейного кодекса Российской Федерации общие долги супругов при разделе общего имущества супругов распределяются между супругами пропорционально присужденным им долям.

По смыслу п. 2 ст. 45 Семейного кодекса Российской Федерации общими долгами супругов являются общие обязательства супругов, а также обязательства одного из супругов, если судом установлено, что все, полученное по обязательствам одним из супругов, было использовано на нужды семьи.

Удовлетворяя исковые требования О., суд признал долг О. перед С. в размере 102 488 рублей 40 копеек общим долгом супругов и на этом основании взыскал с М. в пользу О. половину этой суммы в размере 51 244 рублей 20 копеек.

Однако, как следует из содержания определения городского суда по делу по иску С. к О. о взыскании долга по договору займа, по встречному иску О. к С. о признании незаключенным договора займа ввиду безденежности, С. в 2003 - 2008 гг. являлся собственником магазина "Одежда", где О. работала продавцом. В 2007 г. была выявлена недостача, которую О. признала и, написав расписку, взяла на себя обязательство возместить часть недостачи, приходящуюся на ее долю. С. предложил рассчитаться по недостаче, оформив договоры займа. Два таких договора были заключены с О. В подтверждение передачи денег О. выдала расписки об их получении.

По смыслу ст. 45 Семейного кодекса Российской Федерации образовавшийся в результате недостачи долг у одного из супругов, состоящего в трудовых отношениях и являющегося материально-ответственным лицом с полной бригадной материальной ответственностью, не может быть признан общим долгом супругов.

Поэтому решение суда в части признания долга О. перед С. в размере 102 488 рублей 40 копеек общим долгом супругов, образовавшимся в интересах семьи, и взыскания с М. в пользу О. 51 244 рублей 20 копеек отменено в связи с неправильным толкованием и применением норм семейного права и вынесено новое решение об отказе в удовлетворении указанных требований. В остальной части решение суда оставлено без изменения.

(Определение судебной коллегии по гражданским делам по делу N 33-17081/2011)

16. При разделе совместно нажитого имущества к общему имуществу супругов относится доля одного из них в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью. Возможными способами раздела общего имущества супругов, включающего такую долю, являются признание за истцом права на _ долю ответчика в уставном капитале общества, что влечет возможность предъявления в арбитражный суд соответствующих требований непосредственно к обществу, либо взыскание в пользу истца половины действительной стоимости доли исходя из стоимости чистых активов общества.

(Извлечение)

П. обратилась в суд с иском к Е. о разделе совместно нажитого имущества. Указала, что с 08.10.1994 состояла с ответчиком в зарегистрированном браке, от которого имеются двое несовершеннолетних детей. Решением мирового судьи, вступившим в силу 04.01.2008, брак расторгнут. Раздел совместно нажитого имущества ранее не производился, в настоящее время по нему возник спор. В период брака на совместные средства приобретены и оформлены на имя Е. автомобили КамАЗ-53212 и КамАЗ-5320, 1992 г. выпуска, а также доля в размере 50% в уставном капитале ООО "Р". Истец просила передать ответчику оба автомобиля, оценив их в 400 000 рублей и 250 000 рублей соответственно, взыскать в ее пользу компенсацию в размере _ их стоимости, а также признать за ней право собственности на _ долю Е. в уставном капитале ООО "Р", обязать участников общества Е. и Ж. принять решение о ее вступлении в общество.

Е. признал иск в части раздела КамАЗов, согласившись на передачу истцу любого из них либо на выплату компенсации в размере, определяемом исходя из стоимости одного автомобиля 60 000 рублей. Требования о разделе доли в уставном капитале ООО "Р" изначально признал, с требованиями о вступлении истца в общество не согласился.

Решением городского суда исковые требования П. к Е. о разделе совместно нажитого имущества супругов удовлетворены частично: в единоличную собственность Е. передан автомобиль КамАЗ-53212, в единоличную собственность П. передан автомобиль КамАЗ-5320; за П. признано право собственности на долю в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью "Р" в размере 25%. Встречные исковые требования Е. к П. о разделе совместно нажитого имущества удовлетворены частично: переданы в единоличную собственность Е. кухонный стол, вытяжка, душевая кабина, унитаз; в единоличную собственность П. переданы холодильник "Индезит", кухонный гарнитур, стиральная машина, спальный гарнитур, телевизор "Самсунг", 2 люстры. С Е. в пользу П. взысканы судебные издержки в сумме 17 760 рублей.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда решение суда первой инстанции в части удовлетворения требований П. о признании за ней права собственности на долю в уставном капитале ООО "Р" отменено, в этой части принято новое решение об отказе в иске.

Проверив материалы дела и обсудив доводы надзорной жалобы, президиум нашел определение суда кассационной инстанции подлежащим отмене в части по следующим основаниям.

Разрешая данный спор, суд первой инстанции установил состав приобретенного в браке совместно нажитого имущества в виде двух автомобилей КамАЗ, предметов домашней обстановки и доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью "Р". Осуществляя раздел имущества, суд сослался на необходимость отступить от принципа равенства долей супругов, поскольку двое несовершеннолетних детей остались проживать с матерью, передал ей предметы домашней обстановки на большую сумму - 17 500 рублей, Е. - на сумму 9 500 рублей, учитывая нежелание ответчика выплачивать П. денежную компенсацию в размере заявленной ею рыночной стоимости транспортных средств, его согласие на раздел автомобилей в натуре, передал каждой стороне по автомобилю КамАЗ. Суд счел возможным произвести раздел доли в уставном капитале ООО "Р", посчитав несостоятельными доводы ответчика о том, что вклад в уставный капитал общества им до настоящего времени не оплачен. Прекращая производство по делу в части требований истца о включении в число участников общества, суд исходил из подведомственности такого требования арбитражному суду.

Отменяя решение суда первой инстанции в части признания за П. права собственности на _ долю ответчика в уставном капитале ООО "Р" с вынесением нового решения об отказе в иске, суд кассационной инстанции указал, что выводы суда первой инстанции сделаны без учета положений Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", в силу которых доля участника в уставном капитале общества представляет собой не имущество в натуре, а право требования участника к обществу; признание права собственности на долю в порядке раздела совместно нажитого имущества влечет переход соответствующих прав к приобретателю. Из имеющегося в материалах дела устава ООО "Р" усматривается, что продажа или уступка участником своей доли допускается только в случае соблюдения условия о преимущественной покупке. Второй учредитель общества подтвердил, что он не согласен на переход права собственности к новому члену. Таким образом, для правильного разрешения спора суду надлежало выяснить, согласно ли общество в лице его участников на отчуждение доли истцу. В случае отсутствия такого согласия разделу подлежит не доля в уставном капитале как таковая, а ее действительная стоимость.

Приведенные выводы суда кассационной инстанции не могли служить основанием к отказу в иске по установленным обстоятельствам дела в части внесения вклада в уставный капитал ООО "Р" за счет совместных средств супругов.

Суд кассационной инстанции не учел специфики спорных правоотношений, регулируемых нормами семейного права.

В соответствии с п. 3 ст. 38 Семейного кодекса Российской Федерации в случае спора раздел общего имущества супругов, а также определение долей супругов в этом имуществе производятся в судебном порядке. При разделе общего имущества супругов суд по их требованию определяет, какое имущество подлежит передаче каждому из супругов. В случае, если одному из супругов передается имущество, стоимость которого превышает причитающуюся ему долю, другому супругу может быть присуждена соответствующая денежная или иная компенсация.

Из приведенных положений следует, что предметом данного спора является раздел совокупности общего имущества супругов. В процессе его рассмотрения стороны предлагают свои способы раздела имущества, которые учитываются судом, но не являются для него обязательными.

Несогласие суда с вариантом раздела имущества, предложенным истцом, не может служить основанием для отказа в иске (исключая те случаи, когда спорное имущество не является общим), поскольку по смыслу ст. 38 Семейного кодекса Российской Федерации определение конкретного способа раздела имущества как раз и является обязанностью суда при разрешении такого спора.

Осуществляя раздел имущества супругов, суд обязан исходить из презумпции равенства их долей в совместном имуществе, допуская отступление от этого принципа лишь в исключительных случаях, предусмотренных ст. 39 Семейного кодекса Российской Федерации.

В данном случае суд первой инстанции посчитал необходимым отступить от принципа равенства долей в пользу истца в связи с тем, что с ней остались проживать двое несовершеннолетних детей.

Очевидно, что исключение судом кассационной инстанции из раздела доли в уставном капитале ООО "Р" также повлекло отступление от принципа равенства долей супругов, но в пользу ответчика Е. и в отсутствие обстоятельств, предусмотренных ст. 39 Семейного кодекса Российской Федерации.

Выводы суда кассационной инстанции о том, что доля в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью не может быть разделена в натуре, являются правильными.

Более того, вопреки суждениям обоих судов на указанную долю в рамках данного спора не может быть признано право собственности, поскольку согласно ст. 66 Гражданского кодекса Российской Федерации с момента регистрации хозяйственного общества вклады его участников, из которых сформирован уставный капитал, переходят в собственность общества, его участники взамен приобретают права, предусмотренные ст. 67 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Аналогичные нормы содержит и Федеральный закон "Об обществах с ограниченной ответственностью".

В связи с этим доля в уставном капитале ООО "Р" может рассматриваться в спорных отношениях не в качестве объекта права собственности, но в качестве имущества в широком понятии, предусмотренном ст. 128 Гражданского кодекса Российской Федерации, которое включает имущественные права.

В соответствии с п. 2 ст. 34 Семейного кодекса Российской Федерации к имуществу, нажитому супругами во время брака (общему имуществу супругов), относятся доходы каждого из супругов от трудовой деятельности, предпринимательской деятельности и результатов интеллектуальной деятельности, полученные ими пенсии, пособия, а также иные денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения (суммы материальной помощи, суммы, выплаченные в возмещение ущерба в связи с утратой трудоспособности вследствие увечья либо иного повреждения здоровья, и другие). Общим имуществом супругов являются также приобретенные за счет общих доходов супругов движимые и недвижимые вещи, ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале, внесенные в кредитные учреждения или в иные коммерческие организации, и любое другое нажитое супругами в период брака имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства.

Таким образом, спорная доля в уставном капитале ООО "Р" в силу закона относится к общему имуществу супругов, которое подлежит разделу по требованию истца. Возможными способами раздела общего имущества супругов, включающего такую долю, являются признание за истцом права на _ долю ответчика в уставном капитале общества, что влечет возможность предъявления в арбитражный суд соответствующих требований непосредственно к ООО "Р", либо взыскание в пользу истца половины действительной стоимости доли исходя из стоимости чистых активов общества. Выбор одного из указанных вариантов раздела имущества супругов в силу положений ст. 21 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" осуществляется судом с учетом мнения сторон спора и наличия в уставе общества положений о возможности уступки доли (части доли) лицу, не являющемуся участником общества.

То, что судом первой инстанции не учтены положения Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", не оценивались положения устава общества, не устанавливались позиция общества по вопросу признания за истцом права на часть доли в уставном капитале, стоимость чистых активов общества в целях возможного взыскания в пользу истца при разделе общего имущества денежной компенсации, являлось основанием для направления данного дела в соответствующей части на новое рассмотрение в суд первой инстанции, но не могло служить основанием для отказа в иске. В результате такого решения суда кассационной инстанции истец лишается возможности дальнейшей судебной защиты как в суде общей юрисдикции, так и в арбитражном суде.

Приведенные в кассационном определении ссылки на наличие в уставе положений о праве преимущественной покупки доли участниками общества также не могли служить основанием для отказа в удовлетворении требований П., подведомственных суду общей юрисдикции, поскольку эти требования основаны не на сделке купли-продажи доли, а вытекают из раздела совместного имущества супругов.

Ввиду изложенного президиум отменил определение судебной коллегии в части вынесения по делу нового решения об отказе в иске как существенно нарушающее нормы материального и процессуального права, право истца на судебную защиту, направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

(Постановление президиума Свердловского областного суда по делу N 44-Г-54/2011)

VII. Споры о защите прав потребителей

17. Рассматривая иск о взыскании денежных средств за неиспользованный туристский продукт, суд возложил обязанность возместить стоимость путевки на ненадлежащего ответчика.

(Извлечение)

Р., Д., действующие в своих интересах и в интересах своих несовершеннолетних детей В., А. обратились к ООО "САНМАР ТУР" с иском о защите прав потребителей.

В обоснование иска указали, что 05.09.2010 они должны были вылететь в Турцию по туристской путевке, приобретенной в ООО ТК "Зима-Лето". Вечером 04.09.2010 заболели дети, ночью вызвали скорую помощь, врачом был поставлен диагноз "ангина", выезд запрещен. Истец Р. просила ООО ТК "Зима-Лето" перенести поездку на более поздний срок или зачесть стоимость путевки в размере 177 000 рублей в счет другого тура либо произвести возврат денежных средств. 08.09.2010 ООО ТК "Зима-Лето" обратилось к туроператору ООО "САНМАР ТУР" с просьбой разрешить претензию истца в разумные сроки. Ответчик на претензию не ответил. 13.10.2010 истцами в адрес ответчика направлена претензия с требованием о возврате денежных средств. По мнению истцов, ООО "САНМАР ТУР" не позднее 24.10.2010 должно было удовлетворить их законные требования, однако этого не сделало. Истцы просили взыскать с ответчика в пользу Р. стоимость путевки в размере 88 500 рублей, неустойку - 15 585 рублей, компенсацию морального вреда - 10 000 рублей, расходы на оплату услуг представителя - 7 500 рублей, взыскать с пользу Д. стоимость путевки в размере 88 500 рублей, неустойку - 15 585 рублей, компенсацию морального вреда - 10 000 рублей, расходы на оплату услуг представителя - 7 500 рублей, взыскать в пользу детей компенсацию морального вреда в размере 10 000 рублей на каждого.

ООО "САНМАР ТУР" представило отзыв, из которого следует, что фактически ответчик признает необходимость возврата истцам 74 525 рублей 01 копейки, однако считает себя ненадлежащим ответчиком.

Решением суда исковые требования удовлетворены частично. Суд взыскал с ООО "САНМАР ТУР" в пользу Р. 64 106 рублей 02 копейки, в пользу Д. 64 106 рублей 02 копейки, в пользу В. - 1 000 рублей, в пользу А. - 1 000 рублей. С ООО "САНМАР ТУР" также взыскан штраф в доход местного бюджета за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителей в размере 66 106 рублей 02 копеек.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия находит решение подлежащим отмене с принятием нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований по следующим основаниям.

Суд установил, что 05.08.2010 между истцом Р. и третьим лицом ООО ТК "Зима-Лето" был заключен договор о реализации туристского продукта. В связи с болезнью детей, являющейся существенным изменением обстоятельств, истцы просили турагента рассмотреть вопрос о переносе даты вылета или зачете уплаченной суммы в счет других туров либо о возврате денежных средств, что подтверждается претензией от 07.09.2010. 13.10.2010 была направлена претензия в адрес ответчика с требованием о возврате денежных средств в размере 177 000 рублей. На день рассмотрения дела в суде денежные средства истцам возвращены не были.

Согласно материалам дела, 21.10.2010 ООО "САНМАР ТУР" направило истцам ответ на претензию, в котором указало, что для разрешения возникшей спорной ситуации необходимо предоставить все документы, касающиеся турпоездки.

Отклоняя доводы ответчика о том, что у него отсутствует обязанность по возврату истцам денежных средств, уплаченных за неиспользованный не по его вине туристский продукт, суд сослался на положения ст. ст. 9, 10 Федерального закона от 24.11.1996 N 132-ФЗ "Об основах туристской деятельности в Российской Федерации", указав, что в силу Закона туроператор несет ответственность за действия (бездействие) турагента.

Судебная коллегия признала данный вывод суда неверным ввиду следующего.

Согласно ст. 9 Федерального закона "Об основах туристской деятельности в Российской Федерации" туроператор несет предусмотренную законодательством Российской Федерации ответственность перед туристами и (или) иными заказчиками за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств по договору о реализации туристского продукта (в том числе за неоказание или ненадлежащее оказание туристам услуг, входящих в туристский продукт, независимо от того, кем должны были оказываться или оказывались эти услуги), отвечает перед туристами или иными заказчиками за действия (бездействие) третьих лиц, если федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации не установлено, что ответственность перед туристами несет третье лицо. Туроператор отвечает перед туристами и (или) иными заказчиками также за действия (бездействие), совершенные от имени туроператора его турагентами в пределах своих обязанностей (полномочий).

В соответствии со ст. 10 Федерального закона "Об основах туристской деятельности в Российской Федерации" реализация туристского продукта осуществляется на основании договора, заключаемого в письменной форме между туроператором и туристом и (или) иным заказчиком, а в случаях, предусмотренных настоящим Федеральным законом, между турагентом и туристом и (или) иным заказчиком.

На основании ст. ст. 781, 782 Гражданского кодекса Российской Федерации в случае невозможности исполнения договора, возникшей по вине заказчика, услуги подлежат оплате в полном объеме, если иное не предусмотрено законом или договором возмездного оказания услуг. Заказчик вправе отказаться от исполнения договора возмездного оказания услуг при условии оплаты исполнителю фактически понесенных им расходов.

В п. 2.4.2 договора о реализации туристского продукта указано, что заказчик туристского продукта вправе в любое время отказаться от исполнения настоящего договора при условии оплаты турагенту фактически понесенных им расходов, связанных с исполнением обязательств по договору. Под фактически понесенными расходами понимаются действия турагента по исполнению принятых на себя обязательств по настоящему договору.

В материалах дела имеется договор, заключенный между туроператором ООО "САНМАР ТУР" и турагентом ООО ТК "Зима-Лето", на реализацию последним от своего имени и за вознаграждение туристских продуктов ООО "САНМАР ТУР".

Условиями данного договора предусмотрено, что в случае невозможности исполнения тура по вине турагента или туриста у турагента не возникает право отказаться от платежа по подтвержденной заявке, право требовать возврата оплаченной стоимости тура, если иные последствия не предусмотрены законодательством Российской Федерации.

Из материалов дела следует и сторонами не оспаривалось, что туристская поездка не состоялась не по вине туроператора. Договор о реализации туристского продукта был заключен между истцами и турагентом ООО ТК "Зима-Лето", денежные средства за туристский продукт истцы уплачивали именно турагенту. При этом результаты рассмотрения ООО ТК "Зима-Лето" претензии истца от 07.09.2010 в материалах дела отсутствуют.

Указанный ООО ТК "Зима-Лето" в отзыве на иск довод о том, что полученные от потребителя денежные средства были перечислены турагентом туроператору и поэтому должны возвращаться им же, не соответствует вышеуказанным условиям заключенных в отношении рассматриваемого турпродукта договоров.

Ответчик предоставил суду все сведения о фактических затратах туроператора, понесенных по неиспользованному турпродукту, и о соответствующем размере подлежащих возврату денежных средств, которые и были взысканы с него судом.

Таким образом, судебная коллегия считает, что в рассматриваемой ситуации обязательства по возврату истцам денежных средств за неиспользованный в результате их действий туристский продукт имелись у лица, заключившего с ними договор, то есть у турагента ООО ТК "Зима-Лето", а не у туроператора ООО "САНМАР ТУР". Однако истцы ходатайства о замене ответчика не заявляли, в связи с чем ООО "САНМАР ТУР" по предъявленным требованиям является ненадлежащим ответчиком.

При таких обстоятельствах решение суда не может быть признано законным и обоснованным и подлежит отмене. В то же время, поскольку судом установлены все обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела, и собраны необходимые доказательства, судебная коллегия считает возможным постановить новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований Р., Д., действующих в своих интересах и в интересах своих несовершеннолетних детей, к ООО "САНМАР ТУР". Истцам разъяснено право на предъявление исковых требований к надлежащему ответчику в отдельном исковом производстве по общим правилам.

(Определение судебной коллегии по гражданским делам по делу N 33-17254/2011)

VIII. Споры, возникающие из публичных правоотношений

18. При рассмотрении иска к Управлению Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Свердловской области о признании недействительной записи о государственной регистрации права собственности третьего лица на объекты недвижимости суд не принял во внимание, что удовлетворение указанных требований не влечет за собой недействительность правоустанавливающих документов, не разрешает вопрос о праве третьего лица на эти объекты.

(Извлечение)

В соответствии со ст. 17 Федерального закона от 21.07.1997 N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" одним из оснований для государственной регистрации прав являются судебные акты (абз. 6 п. 1 ст. 17 данного Закона), вступившие в законную силу.

На основании ст. 12 Гражданского кодекса Российской Федерации защита гражданских прав осуществляется способами, предусмотренными законом. Однако такого способа защиты нарушенных прав, как признание государственной регистрации права недействительной, законом не предусмотрено.

Кроме того, по смыслу ст. 2 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" в судебном порядке может быть оспорено зарегистрированное право, а не государственная регистрация этого права.

Государственная регистрация, как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 05.07.2001 N 132-О, призвана лишь удостоверить со стороны государства юридическую силу соответствующих правоустанавливающих документов. Тем самым государственная регистрация создает гарантии надлежащего выполнения сторонами обязательств и, следовательно, способствует упрочению и стабильности гражданского оборота в целом. Она не затрагивает самого содержания указанного гражданского права, не ограничивает свободу договоров, юридическое равенство сторон, автономию их воли и имущественную самостоятельность и поэтому не может рассматриваться как недопустимое произвольное вмешательство государства в частные дела или ограничение прав человека и гражданина, в том числе гарантированного Конституцией Российской Федерации права владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом, находящимся у лица на законных основаниях, а также свободы экономической деятельности.

Государственная регистрация выполняет лишь роль доказательства существования зарегистрированного права, которое в силу ч. 1 ст. 2 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" может быть оспорено в судебном порядке. Государственная регистрация прав на недвижимое имущество - это юридический акт признания и подтверждения государством возникновения, ограничения (обременения), перехода или прекращения прав на недвижимое имущество в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации.

Таким образом, по смыслу ст. 2 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" может быть оспорено зарегистрированное право, а не регистрация или запись о праве.

Более того, согласно Правилам ведения Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним, утвержденным Постановлением Правительства Российской Федерации от 18.02.1998 N 219 (в редакции от 22.11.2006), погашение регистрационных записей производится в случае прекращения права. Основания прекращения права собственности предусмотрены ст. 235 Гражданского кодекса Российской Федерации. Такое основание для утраты права собственности на имущество, как признание государственной регистрации права собственности недействительной, законом не предусмотрено.

(Определение судебной коллегии по гражданским делам по делу N 33-17773/2011)

19. При рассмотрении заявления к Территориальному отраслевому исполнительному органу государственной власти Свердловской области Управлению социальной защиты населения Министерства социальной защиты населения Свердловской области о признании незаконным отказа в присвоении звания "Ветеран труда", мотивированного тем, что заявитель был награжден знаком отличия в труде "Ветеран атомной энергетики и промышленности" не федеральным органом исполнительной власти, а государственной корпорацией - "Росатом", суд не принял во внимание, что функции органа исполнительной власти Федерального агентства по атомной энергии Федеральным законом от 01.12.2007 N 317-ФЗ "О Государственной корпорации по атомной энергии "Росатом" переданы указанной корпорации. Именно "Росатом" выполняет государственные функции по управлению атомным комплексом и обладает правом награждать работников ведомственными знаками. Отсутствие корпорации в системе органов исполнительной власти не может являться основанием для лишения заявителя права на присвоение звания "Ветеран труда".

(Определение судебной коллегии по гражданским делам по делу N 33-16453/2011)

IX. Процессуальные нарушения

20. Приостанавливая производство по гражданскому делу по основаниям абз. 5 ст. 215 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд не указал, в чем заключается невозможность рассмотрения дела до разрешения спора другим районным судом, каким образом факты, установленные решением иного суда, могут иметь преюдициальное значение для разрешения данного гражданского дела.

(Извлечение)

Б. обратился в суд с иском к ЗАО "Банк", Управлению Росреестра по Свердловской области о снятии обременения, наложенного на объект недвижимости. Требования мотивировал тем, что 07.02.2008 заключил с ЗАО "Банк" кредитный договор, по условиям которого ему был предоставлен кредит на покупку квартиры. В силу закона указанный объект недвижимости находится в залоге у банка. 11.02.2010 истец погасил задолженность по кредитному договору в полном объеме, что является основанием для прекращения обременения в виде ипотеки. Однако ответчик ЗАО "Банк" отказался подать в Управление Росреестра по Свердловской области заявление о снятии ипотеки, ссылаясь на наличие у истца неисполненных обязательств по другим кредитным договорам. Управление Росреестра по Свердловской области со ссылкой на абз. 10 п. 1 ст. 20 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" также отказало истцу в удовлетворении заявления о погашении регистрационной записи об ипотеке.

Ответчик ЗАО "Банк" заявил ходатайство о приостановлении производства по делу до рассмотрения в другом районном суде гражданского дела по иску ЗАО "Банк" к Б. о взыскании задолженности по кредитному договору и возложении обязанности заключить договор залога в отношении спорного объекта недвижимости.

Определением районного суда ходатайство представителя ЗАО "Банк" удовлетворено, производство по настоящему гражданскому делу приостановлено до рассмотрения указанного выше гражданского дела, находящегося в производстве другого районного суда.

Изучив материалы дела, доводы частной жалобы, проверив законность и обоснованность определения, судебная коллегия отменила указанное определение по следующим основаниям.

В силу абз. 5 ст. 215 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд обязан приостановить производство по делу в случае невозможности рассмотрения данного дела до разрешения другого дела, рассматриваемого в гражданском, административном или уголовном производстве.

Исходя из смысла данной правовой нормы, обязательным основанием для приостановления производства по делу является невозможность рассмотрения дела до принятия решения по другому делу или вопросу, рассматриваемым в гражданском, уголовном или административном производстве. При этом факты, рассматриваемые в ином гражданском, уголовном или административном производстве, должны иметь преюдициальное значение для дела, производство по которому подлежит приостановлению.

Приостанавливая производство по настоящему гражданскому делу по основаниям абз. 5 ст. 215 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд указал, что решение другого районного суда по иску ЗАО "Банк" к Б. в части требования о возложении обязанности заключить договор залога в отношении спорного объекта недвижимости повлияет на полноту и законность решения суда по настоящему гражданскому делу.

Однако суд не указал, каким образом факты, установленные решением иного районного суда по вышеназванному делу, могут иметь преюдициальное значение для разрешения данного гражданского дела, как вынесенное по этому делу решение может повлиять на права и обязанности сторон по данному делу.

Кроме того, удовлетворяя ходатайство о приостановлении производства по делу, суд не указал, в чем заключается невозможность рассмотреть дело до разрешения спора другим районным судом.

По настоящему делу юридически значимым обстоятельством является наличие у истца Б. задолженности по кредитному договору от 2008 г., обеспечением исполнения обязательств по которому является ипотека спорной квартиры.

Вместе с тем, как следует из материалов дела и доводов жалобы, в другом районом суде ЗАО "Банк" заявлен иск, вытекающий из иного кредитного договора, заключенного сторонами в 2010 г.

Таким образом, рассмотрение дела по иску ЗАО "Банк" к Б. о взыскании задолженности по иному кредитному договору и возложении обязанности заключить договор залога не будет иметь преюдициального значения для правильного разрешения настоящего спора. Даже в случае удовлетворения иска ЗАО "Банк" об обязании Б. заключить договор залога в отношении спорного объекта недвижимости решение районного суда по этому делу не будет иметь преюдициального значения для разрешения иска Б. о снятии обременения (ипотеки) по кредитному договору 2008 г.

На основании изложенного определение суда первой инстанции отменено с направлением ходатайства на новое рассмотрение.

(Определение судебной коллегии по гражданским делам по делу N 33-17809/2011)

21. Суд передал гражданское дело для рассмотрения по подсудности в иной суд, установив, что указание истцом адреса своего представителя в качестве адреса своего места жительства является злоупотреблением правом.

Я., ссылаясь на положения ч. 7 ст. 29 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и свое проживание в Октябрьском административном районе города Екатеринбурга, обратилась в одноименный районный суд с иском к ОАО "БАНК" о защите прав потребителя.

Данное исковое заявление было принято судом к производству, и возбуждено гражданское дело. Определением от 07.12.2011 дело по инициативе суда передано для дальнейшего рассмотрения в Красногорский районный суд г. Каменска-Уральского (по месту регистрации истца по месту жительства).

Изучив материалы дела, обсудив доводы жалобы и проверив само обжалуемое определение, судебная коллегия оставила в силе определение о передаче дела по подсудности.

В соответствии с положениями п. 3 ч. 2 ст. 33 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, которыми правильно руководствовался суд первой инстанции, дело подлежит передаче на рассмотрение другого суда, если при его рассмотрении в данном суде выявилось, что оно было принято к производству с нарушением правил подсудности. При этом правилами ч. 7 ст. 29 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что иски о защите прав потребителей могут быть предъявлены в суд по месту жительства или месту пребывания истца либо по месту заключения или месту исполнения договора.

Вместе с тем Октябрьским районным судом г. Екатеринбурга достоверно и однозначно установлено, что по указанному Я. в исковом заявлении адресу, на самом деле являющемуся местом жительства ее представителя, она не зарегистрирована и фактически не проживает (не пребывает). О том же свидетельствует содержание исследованных судебной коллегией судебных постановлений по рассмотренному в 2011 г. Красногорским районным судом г. Каменска-Уральского делу по иску ОАО "БАНК" к Я. о взыскании задолженности по кредитному соглашению и об обращении взыскания на заложенное имущество.

Поэтому Октябрьский районный суд г. Екатеринбурга обоснованно счел процессуальное поведение истца на стадии предъявления иска недобросовестным (злоупотреблением правом) и противоречащим закону (упомянутым выше правилам ч. 7 ст. 29 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), направив исковое заявление для дальнейшего рассмотрения в суд по реальному месту жительства Я.

(Определение судебной коллегии по гражданским делам по делу N 33-891/2012)

Разъяснение
по вопросу о необходимости сдачи квалификационных экзаменов для получения водительских удостоверений гражданам, действие права на управление транспортными средствами которых было прекращено решением суда в связи с ухудшением состояния их здоровья (наличием медицинских противопоказаний)

На протяжении 2010 - 2011 гг. судами области были приняты многочисленные решения по искам прокуроров о прекращении действия права на управление транспортными средствами в отношении лиц, страдающих алкоголизмом и наркоманией, а также имеющих по состоянию своего здоровья иные ограничения к водительской деятельности. Некоторые из них обращаются в ГИБДД с заявлениями о выдаче (возврате) им водительских удостоверений, представляя новые медицинские заключения (справки) в подтверждение своей годности к управлению транспортными средствами. Однако должностные лица ГИБДД в этом им зачастую отказывают, предлагая повторно сдать квалификационный экзамен на получение права на управление транспортными средствами. Указанные решения (действия) являются предметом оспаривания в судах, в связи с чем судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда полагает необходимым разъяснить следующее.

Вопросы сдачи упомянутых выше квалификационных экзаменов и выдачи водительских удостоверений в настоящее время регулируются Федеральным законом от 10.12.1995 N 196-ФЗ "О безопасности дорожного движения" (далее - Федеральный закон N 196-ФЗ), Постановлением Правительства Российской Федерации от 15.12.1999 N 1396 и Приказом МВД России от 20.07.2000 N 782. Указанным Постановлением Правительства Российской Федерации утверждены Правила сдачи квалификационных экзаменов и выдачи водительских удостоверений (далее - Правила), а Приказом МВД России утверждена Инструкция о порядке организации работы по приему квалификационных экзаменов и выдаче водительских удостоверений в подразделениях ГИБДД Министерства внутренних дел Российской Федерации (далее - Инструкция).

При этом ст. ст. 25, 27 Федерального закона N 196-ФЗ установлено, что право на управление транспортными средствами предоставляется гражданам, сдавшим квалификационные экзамены, достигшим определенного возраста (в зависимости от категории транспортного средства) и не имеющим ограничений к водительской деятельности (для управления составами транспортных средств (категория "Е") требуется также водительский стаж). Право на управление транспортными средствами подтверждается соответствующим удостоверением, замена которого согласно п. 39 Правил и п. 45 Инструкции производится без сдачи экзаменов.

Вместе с тем названными нормативными актами не ограничивается действие во времени документов о прохождении обучения на получение права на управление транспортными средствами соответствующих категорий и, как следствие, результатов ранее сданных квалификационных экзаменов. Повторная их сдача предусмотрена лишь для кандидатов в водители, не сдавших теоретический или практический экзамен, а также в случае замены иностранного (международного или национального) водительского удостоверения, то есть удостоверения, полученного в другом государстве.

Таким образом, при отпадении установленных ст. 28 Федерального закона N 196-ФЗ оснований прекращения действия права на управление транспортными средствами (в том числе по медицинским противопоказаниям) ранее возникшее право подлежит восстановлению. Соответственно лицам, имевшим данное право ранее, не может быть отказано в выдаче (замене) водительского удостоверения либо возврате прежнего, если оно по каким-то причинам не было аннулировано в установленном порядке. Иное правоприменение противоречило бы действующему законодательству и приводило бы к отказу в предоставлении права на управление транспортными средствами гражданам, которые могут получить такое право в случае выполнения условий, изложенных в ст. ст. 25, 27 Федерального закона N 196-ФЗ.

Следует также отметить, что аналогичное разъяснение своим подчиненным подразделениям дало УГИБДД ГУВД по Свердловской области в п. 4.2 письма от 02.02.2011.

Судебная коллегия

по гражданским делам

Отдел кодификации,

систематизации законодательства и

обобщения судебной практики