Бюллетень судебной практики по гражданским делам (четвертый квартал 2012 года) (утв. постановлением президиума Свердловского областного суда от 27 февраля 2013 г.)

I. Исковое производство

Споры, возникающие из договоров страхования

1. В связи с повторяющимися ошибками кассационная инстанция областного суда вынуждена вновь вернуться к вопросу о правомерности уступки права требования страховой выплаты в возмещение имущественного вреда в результате дорожно-транспортного происшествия.

(извлечение)

З. обратился в суд с иском к Российскому союзу автостраховщиков о взыскании суммы страхового возмещения.

В обоснование исковых требований указал, что 08.02.2011 в результате дорожно-транспортного происшествия с участием автомобиля ГАЗ под управлением Ю. и автомобиля "Хонда", принадлежащего Д., автомобилю "Хонда" причинены механические повреждения. Виновным в дорожно-транспортном происшествии, а следовательно, и в причинении материального ущерба является Ю., гражданская ответственность которого застрахована в ОАО "Р". 09.12.2011 между Д. (собственником автомобиля "Хонда") и истцом заключен договор уступки права требования, согласно которому к истцу перешло в полном объеме право требования выплаты страхового возмещения по этому страховому событию, в том числе и возмещения утраты товарной стоимости поврежденного автомобиля. Поскольку у ОАО "Р" отозвана лицензия на осуществление страховой деятельности, З. просил взыскать с ответчика - Российского союза автостраховщиков - сумму утраты товарной стоимости в размере 11 662 руб. 97 коп., расходы по оценке в размере 1 500 руб., по оплате труда представителя - 6 000 руб., по уплате государственной пошлины - 550 руб.

Заочным решением мирового судьи с Российского союза автостраховщиков в пользу З. взысканы компенсационная выплата в размере 13 162 руб. 97 коп., судебные расходы в размере 4 526 руб. 52 коп.

Апелляционным определением районного суда решение мирового судьи отменено, постановлено новое решение об отказе в иске.

По кассационной жалобе З. апелляционное определение районного суда отменено. При этом суд кассационной инстанции указал следующее.

Отменяя решение мирового судьи и принимая новое судебное постановление об отказе в удовлетворении иска, суд исходил из того, что замена выгодоприобретателя не может быть произведена в связи с обращением Д. к страховщику с требованием о выплате страхового возмещения, поскольку деликтное обязательство, будучи элементом договора страхования, не может быть выделено из договора страхования и запущено в гражданский оборот. В силу п. 2 ст. 12 Федерального закона "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" у потерпевшего при наступлении страхового случая возникает не только право требования от страховщика установленного договором страхового возмещения, но и обязанность представить поврежденное имущество или его остатки страховщику для осмотра или организации независимой экспертизы в целях выяснения обстоятельств причинения вреда и определения размера подлежащих возмещению убытков. В связи с этим личность потерпевшего для страховщика имеет существенное значение. Кроме того, в договоре уступки права требования не указаны размеры уступаемого требования, а также то, какое именно требование и к какому должнику передается.

Эти суждения суда апелляционной инстанции основаны на неверном толковании и применении норм материального права.

В соответствии с п. 2 ст. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.

Согласно п. 1 ст. 382 Гражданского кодекса Российской Федерации право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании закона.

Если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права (ст. 384 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с п. 1 ст. 388 Гражданского кодекса Российской Федерации уступка требования кредитором другому лицу допускается, если она не противоречит закону или договору.

В силу п. 2 указанной статьи не допускается без согласия должника уступка требования по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника.

По своей правовой природе выплата суммы утраты товарной стоимости поврежденного транспортного средства представляет собой обязательство по возмещению убытков, возникших в результате дорожно-транспортного происшествия (ст. ст. 15, 1064, 1082 Гражданского кодекса Российской Федерации). Право (требование) возмещения убытков может быть уступлено управомоченным лицом любому третьему лицу.

Из содержания ст. 15 Гражданского кодекса Российской Федерации не следует, что обязательство по возмещению убытков является обязательством, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника. Напротив, обязательство по возмещению убытков является денежным обязательством, возникшим в связи с нарушением должником по этому обязательству прав потерпевшего и обладающим самостоятельной имущественной ценностью. Кроме того, названная норма Кодекса не содержит положений о возможности нарушения прав и интересов должника уступкой права (требования) на возмещение убытков, о существенном значении личности кредитора в данном обязательстве.

Согласно положениям ст. 1 Федерального закона "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" договор обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств - договор страхования, по которому страховщик обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию) при наступлении предусмотренного в договоре события (страхового случая) возместить потерпевшим причиненный вследствие этого события вред их жизни, здоровью или имуществу (осуществить страховую выплату) в пределах определенной договором суммы (страховой суммы). Договор обязательного страхования заключается в порядке и на условиях, которые предусмотрены данным Федеральным законом, и является публичным.

В соответствии со ст. 6 Федерального закона "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" объектом обязательного страхования являются имущественные интересы, связанные с риском гражданской ответственности владельца транспортного средства по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда жизни, здоровью или имуществу потерпевших при использовании транспортного средства на территории Российской Федерации.

Таким образом, ни положения Гражданского кодекса Российской Федерации, ни положения указанного Федерального закона не позволяют сделать вывод о том, что по правилам ст. 382 Гражданского кодекса Российской Федерации не может быть уступлено право требования денежной суммы, подлежащей выплате потерпевшему страховщиком в рамках договора обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств.

В данном случае Д. уступил свое право требования к страховщику (или к профессиональному объединению страховщиков) не как страхователь (выгодоприобретатель), а как потерпевший (собственник поврежденного автомобиля), имуществу которого причинен ущерб в результате дорожно-транспортного происшествия и которому не запрещено уступать имеющееся у него право на возмещение убытков. Указанное право не является правом, неразрывно связанным с личностью кредитора, поскольку не относится к личным неимущественным правам. В такой ситуации уступаются не права по договору обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, а право требования возмещения суммы убытков в рамках спорного договора.

Поскольку Д. имеет право на получение выплат в счет возмещения вреда, причиненного его имуществу (автомобилю), и это право уступлено им истцу, в силу ст. 382 Гражданского кодекса Российской Федерации ответчик обязан произвести истцу такую выплату.

Допущенные судом апелляционной инстанции нарушения норм материального права являются существенными, повлияли на исход дела, без их устранения невозможно восстановление прав заявителя на справедливое судебное разбирательство.

Постановление президиума

Свердловского областного суда

от 12 декабря 2012 года,

дело N 44-Г-39/2012

2. Срок исковой давности исчисляется не с даты наступления страхового случая, а с того дня, когда истец узнал о нарушении своего права в связи с отказом страховщика в выплате страхового возмещения.

(извлечение)

Х. обратился в суд с иском к ООО "С" о взыскании 3 200 руб. - суммы утраты товарной стоимости поврежденного в результате дорожно-транспортного происшествия автомобиля, принадлежащего ему на праве собственности.

В обоснование заявленных требований Х. указал, что 27.01.2009 на ул. Т. в г. Е. произошло дорожно-транспортное происшествие с участием его, управлявшего автомобилем марки ВАЗ-21140, и К., управлявшего автомобилем марки ГАЗ-3105. В результате дорожно-транспортного происшествия автомобилю, принадлежащему ему на праве собственности, причинены механические повреждения. ООО "С", застраховавшее гражданскую ответственность виновника происшествия К., отказало в выплате утраты товарной стоимости поврежденного автомобиля. Истец указал, что об отказе в выплате утраты товарной стоимости он узнал из ответа страховой компании от 26.03.2009.

Решением мирового судьи, оставленным без изменения апелляционным определением районного суда, в удовлетворении исковых требований отказано.

По кассационной жалобе Х. суд кассационной инстанции отменил состоявшиеся по данному делу судебные постановления в связи с существенными нарушениями норм материального права.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции признал установленным факт пропуска истцом срока исковой давности для обращения в суд, исчислив его с момента дорожно-транспортного происшествия, то есть с 27.01.2009. Суд указал, что исковое заявление направлено по почте 13.03.2012, то есть с пропуском трехлетнего срока, установленного ст. 196 Гражданского кодекса Российской Федерации. Уважительных причин для восстановления пропущенного срока суд не усмотрел.

С выводами мирового судьи согласился и суд апелляционной инстанции.

Выводы судов двух инстанций основаны на неправильном применении норм материального права.

В соответствии со ст. 196 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованиям, вытекающим из договора страхования риска ответственности по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда жизни, здоровью или имуществу других лиц, составляет три года.

Согласно указанной норме течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Изъятия из этого правила устанавливаются данным Кодексом и иными законами.

По обязательствам с определенным сроком исполнения течение исковой давности начинается по окончании срока исполнения. По обязательствам, срок исполнения которых не определен либо определен моментом востребования, течение исковой давности начинается с момента, когда у кредитора возникает право предъявить требование об исполнении обязательства, а если должнику предоставляется льготный срок для исполнения такого требования, то исчисление исковой давности начинается по окончании указанного срока.

Согласно п. 2 ст. 13 Федерального закона "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" страховщик обязан в течение 30 дней с момента получения всех документов произвести страховую выплату либо направить отказ в такой выплате.

В соответствии со ст. 314 Гражданского кодекса Российской Федерации, если обязательство предусматривает или позволяет определить день его исполнения или период времени, в течение которого оно должно быть исполнено, обязательство подлежит исполнению в этот день или, соответственно, в любой момент в пределах такого периода. В случаях, когда обязательство не предусматривает срок его исполнения и не содержит условий, позволяющих определить этот срок, оно должно быть исполнено в разумный срок после возникновения обязательства. Обязательство, не исполненное в разумный срок, а равно обязательство, срок исполнения которого определен моментом востребования, должник обязан исполнить в семидневный срок со дня предъявления кредитором требования о его исполнении, если обязанность исполнения в другой срок не вытекает из закона, иных правовых актов, условий обязательства, обычаев делового оборота или существа обязательства.

Из совокупности приведенных норм следует, что судам при рассмотрении данного дела следовало исчислять срок исковой давности не с даты наступления страхового случая (даты дорожно-транспортного происшествия), а с того времени, когда истец узнал о нарушении своего права страховщиком в связи с его отказом в выплате страхового возмещения, либо с того момента, когда истец должен был узнать о нарушении своего права на получение страховой выплаты.

Иное исчисление судами срока исковой давности противоречит правилам ст.ст. 200 и 314 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Допущенные судами первой и апелляционной инстанций нарушения норм материального права при рассмотрении данного дела являются существенными, повлияли на исход дела, без их устранения невозможно восстановление права истца на судебную защиту и справедливое судебное разбирательство.

Постановление президиума

Свердловского областного суда

от 14 ноября 2012 года,

дело N 44-Г-34/2012

Споры о собственности

3. Выплата участнику долевой собственности остальными собственниками компенсации вместо выдела его доли в натуре допускается с его согласия, при отсутствии которого обязать участников долевой собственности выплатить выделяющемуся собственнику компенсацию суд может только в случаях, когда доля собственника незначительна, не может быть реально выделена и данный собственник не имеет существенного интереса в использовании общего имущества.

(извлечение)

Спорным объектом недвижимости является однокомнатная квартира общей площадью 30,2 кв.м, расположенная по адресу: ***. Данное жилое помещение на праве общей долевой собственности принадлежит П. и Ж. (по 1/2 доле каждому).

П. обратился в суд с исковым заявлением о возложении на Ж. обязанности выплатить компенсацию стоимости его доли в спорном жилом помещении в размере 1 046 000 руб. В обоснование иска П. указал, что ответчик препятствует его проживанию в спорной квартире, квартиру сдает в наем иным лицам, единолично получая доход. Указывая на нарушение своих жилищных прав и невозможность совместного проживания в спорной квартире, истец полагал возможным передать его долю ответчику с возложением на последнего обязанности выплатить компенсацию, равную половине рыночной стоимости спорного объекта недвижимости.

Решением районного суда исковые требования удовлетворены.

В апелляционной жалобе ответчик Ж. просил решение отменить ввиду неправильного определения судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела, и неверного применения норм материального права.

В суде первой инстанции ответчик Ж. указывал на отсутствие у него материальных возможностей выплатить истцу стоимость доли, заявлял, что не препятствует П. в пользовании общим имуществом и не желает приобретать у истца его долю, размер которой является значительным.

Истец и его представитель в суде апелляционной инстанции пояснили, что в течение пяти лет П. в спорном жилом помещении не проживает, так как ответчик угрожает ему насилием и не пускает в квартиру. Требовать вселения в спорное жилое помещение истец считает нецелесообразным, поскольку определить порядок пользования однокомнатной квартирой невозможно. Продать долю в праве общей долевой собственности на спорную квартиру затруднительно. Иных возможностей реализовать свое право, кроме как в порядке, указанном в иске, истец не находит.

Проверив материалы дела, изучив доводы апелляционной жалобы, заслушав пояснения явившихся лиц, судебная коллегия нашла решение суда первой инстанции подлежащим отмене с вынесением нового решения об отказе в удовлетворении иска по следующим основаниям.

Судом первой инстанции установлено, что ответчик единолично использует всю квартиру, совместное использование сторонами спорного жилого помещения или выдел принадлежащих им долей в натуре невозможны. Удовлетворяя с учетом указанных обстоятельств исковые требования, суд первой инстанции сослался на положения ст. 252 Гражданского кодекса Российской Федерации, регламентирующей раздел имущества, находящегося в долевой собственности, между ее участниками. Пункт 3 названной статьи предусматривает возможность выплаты стоимости доли при невозможности выдела доли в натуре.

Однако суд первой инстанции не учел, что п. 3 ст. 252 Гражданского кодекса Российской Федерации рассматривается во взаимосвязи с положениями п. 4 ст. 252 названного Кодекса. Из абз. 2 п. 4 указанной статьи следует, что выплата участнику долевой собственности остальными собственниками компенсации вместо выдела его доли в натуре допускается с его согласия. При отсутствии такого согласия обязать остальных участников долевой собственности выплатить выделяющемуся собственнику компенсацию суд может только в случаях, когда доля собственника незначительна, не может быть реально выделена и данный собственник не имеет существенного интереса в использовании общего имущества.

Таким образом, выплата компенсации в отсутствие согласия выделяющегося собственника возможна лишь при наличии установленной законом совокупности условий, связанных с невозможностью реального выдела доли, отсутствием существенного интереса собственника доли в пользовании общим имуществом и незначительностью принадлежащей такому собственнику доли.

В данном случае такой совокупности условий не имеется, поскольку доля, принадлежащая истцу, не является незначительной и составляет в материальном выражении половину стоимости спорной квартиры. Наличие у ответчика реальной возможности и желания выкупить у истца столь значительную долю судом первой инстанции не установлено, тогда как приведенные положения п. 4 ст. 252 Гражданского кодекса Российской Федерации требуют обеспечивать справедливый баланс интересов участников долевой собственности, учитывать, что оставшийся участник долевой собственности получает в свое распоряжение все имущество путем присоединения к своей доле меньшей (незначительной) доли, стоимость которой также является незначительной по отношению к принадлежащей ему доле и общей стоимости имущества. Иное правило, не учитывающее размер долей и волеизъявление собственника, приводило бы к такой ситуации, когда участники гражданских правоотношений в принудительном порядке могли бы наделяться правом собственности на любое имущество.

В силу ч. 3 ст. 17 Конституции Российской Федерации осуществление прав и свобод одного гражданина за счет прав и свобод другого недопустимо.

Судебная коллегия находит очевидным то обстоятельство, что размер доли истца (1/2) в праве общей долевой собственности на спорную квартиру является значительным, а существенного интереса ответчика в приобретении права единоличной собственности на данный объект не установлено, как не установлено и наличия у него материальной возможности выплатить истцу соответствующую компенсацию.

Таким образом, непринятие судом во внимание вышеуказанных существенных для дела обстоятельств привело к ошибочному применению норм материального права по настоящему делу, повлекло возмездное наделение ответчика дорогостоящим имуществом в принудительном порядке, что противоречит правилам ст. 252 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также положениям ст. 35 Конституции Российской Федерации и ст. ст. 9, 10, 218 Гражданского кодекса Российской Федерации, в силу которых принудительное наделение собственностью либо лишение собственности допустимо лишь в исключительных случаях, предусмотренных законом.

Кроме того, положения ст. 209, п. 2 ст. 247, ст. 250 Гражданского кодекса Российской Федерации и ст. ст. 30 и 31 Жилищного кодекса Российской Федерации в их совокупности предусматривают, что истец обладает значительным количеством возможностей реализовать нарушенное право, поскольку может требовать вселения его в спорную квартиру, а также имеет право продать, подарить, завещать, отдать в залог свою долю или распорядиться ею иным не противоречащим закону способом.

Апелляционное определение

судебной коллегии по гражданским делам

Свердловского областного суда

от 16 января 2013 года,

дело N 33-216/2013

Споры, вытекающие из жилищных отношений

4. Бывший член семьи нанимателя жилого помещения по договору коммерческого найма не может быть признан утратившим право пользования этим жилым помещением лишь по тем основаниям, что он перестал быть членом его семьи.

(извлечение)

Н. обратился в суд с иском к И. о признании ее утратившей право пользования жилым помещением. В обоснование требований указал, что является нанимателем квартиры, расположенной по адресу: ***, на основании договора коммерческого найма, заключенного 21.01.2010 с ОАО "С". В качестве члена его семьи в договоре указана И. С мая 2011 года брачные отношения между истцом и ответчиком фактически прекращены, 12.09.2011 брак между ними расторгнут. Ответчик И. зарегистрирована в квартире своих родителей, однако проживает в спорной квартире. Он вынужден снимать другое жилое помещение, в то время как из его заработной платы удерживают денежные средства в счет выкупной цены квартиры. Ссылаясь на положения ч. 2 ст. 1, ч. 1 ст. 69 Жилищного кодекса Российской Федерации, ст. ст. 671, 677 Гражданского кодекса Российской Федерации, просил суд признать И. утратившей право пользования спорным жилым помещением.

Решением районного суда в удовлетворении исковых требований отказано.

С таким решением истец не согласился, в апелляционной жалобе просил его отменить. Считал, что судом неправильно определена природа договора, заключенного с работодателем: суд при разрешении спора руководствовался нормами о договоре коммерческого найма, в то время как следовало применить нормы о договоре купли-продажи в рассрочку. Также указывал, что изменение статуса ответчика как супруги истца, ранее указанной в договоре в качестве члена семьи нанимателя, является существенным обстоятельством, влияющим на условия договора.

Исследовав материалы дела, проверив законность и обоснованность судебного решения в пределах доводов апелляционной жалобы и возражений на нее в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия пришла к следующему.

Разрешая спор, суд правильно установил характер правоотношений сторон и нормы закона, которые их регулируют, исследовал обстоятельства, имеющие значение для дела, собранным по делу доказательствам дал оценку в их совокупности в соответствии со ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Как установлено судом и подтверждается материалами дела, спорная однокомнатная квартира, расположенная по адресу: ***, принадлежит на праве собственности ОАО "С".

Согласно условиям договора, заключенного 21.01.2010 между ОАО "С" и Н., в соответствии с протоколом N 3 заседания жилищной комиссии ОАО "С" от 26.06.2008, приказами генерального директора от 08.07.2009 N 433, 434 в рамках реализации Концепции жилищной политики ОАО "С" указанная квартира предоставлена наймодателем ОАО "С" нанимателю Н. как работнику акционерного общества в пользование для проживания нанимателя и членов его семьи (п. 1.1 договора).

На основании п. 1.5 договора квартира предоставлена нанимателю для проживания его и членов его семьи - жены И. и сына С. - без права передачи в поднаем третьим лицам.

Из договора также следует, что срок его действия начинается с 10.07.2009 и определен сторонами в пять лет при условии сохранения нанимателем трудовых отношений с наймодателем. В случае расторжения трудового договора с предприятием договор найма жилого помещения расторгается, и наниматель обязан в месячный срок вместе со всеми членами семьи освободить жилое помещение (п. 2.3 договора).

В соответствии с п. 1 ст. 671 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору найма жилого помещения одна сторона - собственник жилого помещения или управомоченное им лицо (наймодатель) - обязуется предоставить другой стороне (нанимателю) жилое помещение за плату во владение и пользование для проживания в нем.

С учетом приведенной нормы, исходя из условий договора, заключенного между ОАО "С" и Н., суд первой инстанции пришел к верному выводу о том, что правоотношения сторон регулируются положениями гл. 35 Гражданского кодекса Российской Федерации о найме жилого помещения, находящегося в собственности наймодателя.

Согласно п. 2 ст. 677 Гражданского кодекса Российской Федерации в договоре должны быть указаны граждане, постоянно проживающие в жилом помещении вместе с нанимателем. При отсутствии в договоре таких указаний вселение этих граждан производится в соответствии с правилами ст. 679 названного Кодекса.

Граждане, постоянно проживающие совместно с нанимателем, имеют равные с ним права по пользованию жилым помещением. Отношения между нанимателем и такими гражданами определяются законом.

В соответствии со ст. 7 Жилищного кодекса Российской Федерации в случаях, если жилищные отношения не урегулированы жилищным законодательством или соглашением участников таких отношений, и при отсутствии норм гражданского или иного законодательства, прямо регулирующих такие отношения, к ним, если это не противоречит их существу, применяется жилищное законодательство, регулирующее сходные отношения (аналогия закона).

Определяя закон, которым регулируются жилищные отношения, возникшие между нанимателем Н. и членами его семьи по поводу пользования жилым помещением частного жилищного фонда, судебная коллегия пришла к выводу о том, что таким законом являются положения гл. 8 Жилищного кодекса Российской Федерации о договоре социального найма жилого помещения, регулирующие сходные отношения. Положения гл. 5 Жилищного кодекса Российской Федерации неприменимы при разрешении настоящего спора, поскольку Н. собственником спорного жилого помещения не является.

На основании ст. 69 Жилищного кодекса Российской Федерации к членам семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма относятся проживающие совместно с ним его супруг, а также дети и родители данного нанимателя. Если гражданин перестал быть членом семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма, но продолжает проживать в занимаемом жилом помещении, за ним сохраняются такие же права, какие имеют наниматель и члены его семьи. Указанный гражданин самостоятельно отвечает по своим обязательствам, вытекающим из соответствующего договора социального найма.

Судом первой инстанции установлено, что брак между истцом и ответчиком расторгнут решением мирового судьи от 12.09.2011. Наниматель Н. с мая 2011 года в квартире не проживает. Ответчик И., напротив, продолжает проживать в спорном жилом помещении.

В силу приведенных положений ст. 69 Жилищного кодекса Российской Федерации, подлежащей применению по правилам ст. 7 Жилищного кодекса Российской Федерации, ответчик И., являясь бывшим членом семьи нанимателя, сохраняет право пользования спорным жилым помещением. Оснований для вывода о том, что она утратила это право, у суда не имелось.

Содержащееся в апелляционной жалобе утверждение о наличии у ответчика иного жилого помещения правильность выводов суда не опровергает, поскольку из материалов дела видно, что И. из спорного жилого помещения не выезжала, продолжает пользоваться им.

 Имеющаяся в апелляционной жалобе ссылка на наличие оснований для расторжения договора по правилам ст. 450 Гражданского кодекса Российской Федерации также отклонена судебной коллегией.

Как правильно указано в апелляционной жалобе, сторонами договора, заключенного 21.01.2010, являются ОАО "С" (наймодатель) и Н. (наниматель). Возникшие между Н. и И. отношения являются жилищными, поскольку касаются пользования жилым помещением, которое предоставлено им собственником. Такие отношения не могут прекратиться по основаниям, закрепленным в гл. 29 Гражданского кодекса Российской Федерации, без учета положений, установленных жилищным законодательством.

Кроме того, требование о расторжении договора наймодатель не заявлял. Суд первой инстанции правильно проверил и оценил наличие оснований для расторжения договора в соответствии с положениями ст. 687 Гражданского кодекса Российской Федерации, верно указав, что таких оснований по настоящему делу не имеется.

Заключение между ОАО "С" и Н. дополнительного соглашения к договору от 21.01.2010, не содержащего указания на ответчика И. как на члена семьи нанимателя, не свидетельствует об утрате И. права пользования спорным жилым помещением в силу положений ст. 430 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Доводы апелляционной жалобы о неверной квалификации договора, заключенного между ОАО "С" и Н., как договора коммерческого найма и о необходимости применения при разрешении спора положений гражданского законодательства о купле-продаже товара в рассрочку судебная коллегия также отклонила. Действительно, указанный договор содержит положения о выкупе квартиры Н. как работником ОАО "С". Между тем на момент разрешения спора Н. собственником спорного жилого помещения не стал. До выкупа Н. жилого помещения его собственником остается работодатель, который предоставил жилое помещение в пользование как истцу, так и членам его семьи по правилам коммерческого найма.

Таким образом, доводы, опровергающие законность и обоснованность судебного решения, в апелляционной жалобе отсутствуют, в связи с чем у судебной коллегии не имеется оснований для его отмены.

Другими лицами, участвующими в деле, решение суда не обжалуется.

Согласно ч. 3 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вне зависимости от доводов, содержащихся в апелляционных жалобе, представлении, суд апелляционной инстанции проверяет, не нарушены ли судом первой инстанции нормы процессуального права, являющиеся в соответствии с ч. 4 ст. 330 указанного Кодекса основаниями для отмены решения суда первой инстанции.

Из материалов дела следует, что таких нарушений судом первой инстанции не допущено.

Апелляционное определение

судебной коллегии по гражданским делам

Свердловского областного суда

от 14 ноября 2012 года,

дело N 33-13489/2012

Споры, вытекающие из семейных отношений

5. С учетом того, что обращение в суд с иском об установлении отцовства и о взыскании алиментов связано с необходимостью защиты прав и интересов несовершеннолетнего ребенка, а не только интересов его матери, возражения ответчика против назначения экспертизы по мотиву нежелания принимать участие в ее проведении не основаны на законе.

(извлечение)

М. обратилась в суд с иском к А. об установлении отцовства и о взыскании алиментов в отношении ребенка - М.А., родившегося 21.08.2010, ссылаясь в обоснование своих требований на наличие близких отношений с ответчиком и совместное проживание с ним в период с 2009 года по май 2010 года.

26.10.2012 в судебном заседании истец М. и ее представитель при обсуждении вопроса о назначении генетической экспертизы не возражали против ее назначения.

Ответчик и его представитель возражали против проведения экспертизы, ссылаясь на отсутствие оснований для ее назначения.

Определением городского суда от 26.10.2012 назначена судебная генетическая экспертиза, на разрешение которой поставлен вопрос о том, не исключается ли отцовство А., родившегося 25.11.1972, в отношении несовершеннолетнего ребенка М.А., родившегося 21.08.2010, по результатам экспертизы жидкой крови матери, ребенка и предполагаемого отца.

Проведение экспертизы поручено Свердловскому областному бюро судебно-медицинской экспертизы. Срок проведения экспертизы установлен до 30.11.2012. Обязанность по оплате экспертизы возложена на М. Эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Производство по делу приостановлено на период проведения экспертизы.

Сторонам разъяснены последствия уклонения от участия в экспертизе, предусмотренные ч. 3 ст. 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Не согласившись с указанным определением в части приостановления производства по делу, представитель ответчика подал частную жалобу, в которой ссылался на незаконность приостановления производства по делу в связи с необоснованным назначением экспертизы.

Проверив материалы дела, обсудив доводы частной жалобы, судебная коллегия указала следующее.

Согласно ст. 49 Семейного кодекса Российской Федерации в случае рождения ребенка у родителей, не состоящих в браке между собой, и при отсутствии совместного заявления родителей или заявления отца ребенка (п. 4 ст. 48 названного Кодекса) происхождение ребенка от конкретного лица (отцовство) устанавливается в судебном порядке по заявлению одного из родителей, опекуна (попечителя) ребенка или по заявлению лица, на иждивении которого находится ребенок, а также по заявлению самого ребенка по достижении им совершеннолетия. При этом суд принимает во внимание любые доказательства, с достоверностью подтверждающие происхождение ребенка от конкретного лица.

К таким доказательствам относятся любые фактические данные, установленные с использованием средств доказывания, перечисленных в ст. 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии с положениями ч. 1 ст. 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных познаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.

С учетом того, что обращение в суд с иском об установлении отцовства и о взыскании алиментов связано с необходимостью защиты прав и интересов несовершеннолетнего ребенка, а не только интересов его матери, возражения ответчика против назначения экспертизы по мотиву нежелания принимать участие в ее проведении не основаны на законе.

Принудительное направление на генетическую экспертизу действительно не предусмотрено законом, на что ссылался представитель ответчика в частной жалобе. Однако в ситуации, когда ответчик уклоняется от участия в проведении экспертизы, признанной судом необходимой и потому назначенной определением суда, предусмотрены соответствующие правовые последствия, разъясненные в п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.10.1996 N 9 "О применении судами Семейного кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел об установлении отцовства и о взыскании алиментов" (в редакции от 06.02.2007), согласно которому при подготовке дел об установлении отцовства к судебному разбирательству и в ходе рассмотрения дела судья (суд) в необходимых случаях для разъяснения вопросов, связанных с происхождением ребенка, вправе с учетом мнения сторон и обстоятельств по делу назначить экспертизу.

Заключение экспертизы по вопросу о происхождении ребенка, в том числе проведенной методом "генетической дактилоскопии", в силу ч. 3 ст. 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является одним из доказательств, которое должно быть оценено судом в совокупности с другими имеющимися в деле доказательствами, поскольку в соответствии с ч. 2 ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.

Как следует из материалов дела, между сторонами имеется спор о происхождении ребенка от ответчика. Поскольку для правильного разрешения данного вопроса требуются специальные познания, суд правомерно признал необходимым проведение по делу экспертизы и назначил ее.

Порядок назначения экспертизы, установленный ст. 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, нарушен не был, в судебном заседании обсуждался вопрос о назначении экспертизы.

Поскольку суд признал необходимым проведение экспертизы, является обоснованным и приостановление производства по данному делу до получения результатов экспертизы, что не противоречит положениям ч. 4 ст. 86 и ст. 216 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В данном случае суд обоснованно реализовал предусмотренное законом право приостановить производство по делу, поскольку это вызвано необходимостью соблюдения процессуальных сроков рассмотрения дела, а производство экспертизы осуществляется в срок не менее 1 месяца, в течение которого у суда не имеется возможности осуществлять производство по этому делу.

Остальные доводы частной жалобы сводятся к изложению позиции ответчика относительно заявленного иска, что не может быть предметом обжалования в суде апелляционной инстанции до рассмотрения данного дела по существу, поскольку частная жалоба на определение суда о назначении экспертизы может быть подана лишь в части разрешения вопросов о приостановлении производства по делу и о судебных расходах на проведение экспертизы (ст. ст. 104 и 218 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Указанное определение суда в части разрешения иных вопросов не препятствует движению дела, поэтому исходя из ст. 331 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не подлежит обжалованию в апелляционном порядке.

Правильность определения, принятого судом при рассмотрении данного дела, подтверждается также правовой позицией, изложенной в Обзоре судебной практики по применению законодательства, регулирующего назначение и проведение экспертизы по гражданским делам, утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 14.12.2011.

Апелляционное определение

судебной коллегии по гражданским делам

Свердловского областного суда

от 13 декабря 2012 года,

дело N 33-14799/2012