Решение Европейского Суда по правам человека от 25 ноября 1999 г. по вопросу приемлемости жалобы N 44125/98, поданной Василием Михайловичем Сыркиным против Российской Федерации

Европейский суд по правам человека (Четвертая секция), заседая 25 ноября 1999 года Палатой в составе:

Председателя Палаты М.Пеллонпяа,

Судей:

А.Пастор Ридруехо, Л.Кафлиша, Й.Макарчика, В.Буткевича, Дж.Хедиган, А.Ковлера с участием В.Бергера, секретаря секреции,

принимая во внимание статью 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод;

изучив жалобу, поданную 9 июля 1998 года Василием Михайловичем Сыркиным против Российской Федерации и зарегистрированную 28 октября 1998 года под N 44125/98;

принимая во внимание доклад, предусмотренный правилом 49 Регламента Суда,

проведя обсуждение,

принял следующее решение:

Обстоятельства дела

Заявитель - гражданин России. Родился в 1942 г. и проживает в г.Полтаве на Украине.

Обстоятельства дела в том виде, в котором они были представлены заявителем, могут быть изложены следующим образом.

В 1990 г. сын заявителя, военный офицер, был отправлен служить в советскую воинскую часть в г.Эберсвальде в Германии. 9 октября 1991 года он сообщил своим родителям по телефону, что якобы поедет в свой очередной отпуск домой на Украину на машине. После этого сообщения он пропал. 25 ноября 1991 года командование воинской части начало вести уголовное расследование по подозрению его в дезертирстве, так как он не вернулся в часть после окончания отпуска.

С тех пор заявитель отправил целый ряд писем, касающихся судьбы его сына в разные инстанции.

27 декабря 1991 года военный прокурор сообщил заявителю, что он обращался к властям Германии с просьбой помочь в установлении местонахождения его сына.

2 марта 1992 года военный прокурор сообщил, что власти Германии пока не имеют никакой позитивной информации и что предположение заявителя о том, что его сын находится в военном госпитале, не подтвердились.

29 июня 1992 года военный прокурор проинформировал заявителя, что власти Польши, Белоруссии и Украины также вовлечены в расследование о месте нахождения его сына.

В январе 1993 года заявитель посетил воинскую часть в Германии, где служил его сын. Во время своего пребывания там он имел возможность непосредственно ознакомиться с делом сына и обсудить суть вопроса как со следственными органами, так и с его сослуживцами.

18 февраля 1993 года военный прокурор заверил заявителя, что дело о поиске его сына продолжается.

23 апреля 1993 года военный прокурор проинформировал заявителя, что на основе ответа от властей Германии следует, что его сын не был найден ни в одном немецком медицинском или военном учреждении.

30 июля 1993 года военный прокурор заявил, что поиски сына заявителя на территории иностранных государств могут проводиться только властями этих государств и соответствующие запросы отправлены в Германию, Польшу, Белоруссию и Украину.

В 1993 г. войсковая часть, где служил сын заявителя, была переведена из Германии в Россию.

Из этого следует, что в один из дней (дата не может быть установлена) 1992 г. уголовное расследование было приостановлено. Однако оно возобновилось к апрелю 1993 года, вероятно, после вмешательства Генеральной прокуратуры.

30 декабря 1993 года Генеральная прокуратура заявила, что основанием для продолжения расследования является тот факт, что оно не велось всесторонне. 5 марта 1994 года заявителю сообщили, что основная версия расследования изменилась и что, возможно, причиной исчезновения его сына было скорее всего убийство, чем дезертирство.

21 мая 1994 года уголовное расследование было снова приостановлено. За этим последовало вмешательство военного прокурора Московского военного округа, который установил, что расследование не велось всесторонне, и следственные действия были возобновлены 20 октября 1994 года.

4 апреля 1995 года уголовное расследование было снова приостановлено. 21 февраля 1996 года военный прокурор Московского военного округа заявил, что несмотря на временное прекращение расследования, поиски сына заявителя продолжились. Однако усилия немецких и польских властей, так же, как и национальных бюро Интерпола России и Украины, не привели к позитивному результату.

10 ноября 1996 года Главный военный прокурор России объявил, что, так как уголовное расследование не было закончено, следственные действия возобновились 20 октября 1996 года.

20 июля 1998 года Управление кадров Министерства обороны Российской Федерации объявило, что сын заявителя больше не значится в списках личного состава.

Заявитель направил также значительное число запросов о судьбе своего сына властям Украины. 25 августа 1998 года Министерство внутренних дел Украины ответило, ссылаясь на власти Германии, что сын заявителя никогда не выезжал за пределы границы Германии и что были отправлены запросы в представительства Интерпола в 12 европейских стран.

Суть жалобы

Заявитель жалуется на то, что его сын незаконно задержан властями и не имеет возможности оспаривать свое заключение. Он подозревает, что отсутствие прогресса в проведении официального расследования так же, как и исключение фамилии его сына из списков кадрового состава военных, служит лишь предлогом для его незаконного заключения. Он ссылается на статьи 4 и 13 Конвенции.

Вопросы права

Заявитель жалуется, что его сын был незаконно лишен свободы и в настоящее время не имеет эффективных средств судебной защиты для освобождения из заключения.

Суд считает, что жалоба заявителя должна быть рассмотрена в соответствии со статьей 13 Конвенции в совокупности со статьей 5 ЕКПЧ, которая гарантирует право каждого на свободу и безопасность.

Статья 13 Конвенции предусматривает следующее:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе даже в том случае, если такое нарушение совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

Суд в первую очередь отмечает, что жалоба заявителя связана с событиями, которые начались в 1991 г., то есть до 5 мая 1998 года, даты вступления в силу Конвенции для России. Однако в соответствии с основными принципами межгосударственного права Конвенция распространяется на ратифицировавшие ее страны только в отношении фактов, имеющих место после ее вступления в силу для соответствующего государства. Поскольку жалоба заявителя касается ситуации, все еще существующей, Суд, оценивая действия властей в целом, может, тем не менее, принимать во внимание меры, предпринятые властями до 5 мая 1998 года.

Суд напоминает, что ст.13 Конвенции гарантирует доступность на национальном уровне средств судебной защиты в целях обеспечить соблюдение прав и свобод, предусмотренных Конвенцией, вне зависимости от формы, в которой они могут быть выражены во внутренней правовой системе. Таким образом, содержание ст.13 заключается в требовании предусмотреть национальное средство судебной защиты в отношении жалобы, подпадающей под соответствующие положения Конвенции, и обеспечить соответствующее разрешение ситуации. Хотя для ратифицировавших Конвенцию государств разрешается определенное допущение, касающееся того, в какой форме они выполняют данное обязательство в свете данного положения. Объем этого обязательства по ст.13 варьируется в зависимости от сущности жалобы заявителя по Конвенции. Тем не менее, средство судебной защиты, предусмотренное ст.13, должно быть "эффективным" как на практике, так и по законодательству, в особенности в том смысле, что его применение не должно неоправданно отягощаться правовыми актами или бездействием органов власти государства-ответчика (см., например, решение от 19 февраля 1998 года по делу "Кая против Турции" ("Kaya v.Turkey"), Reports of Judgments and Decisions, 1998-I, рр.329 - 330, § 106, и решение от 25 мая 1998 года по делу "Курт против Турции" ("Kurt v.Turkey"), Reports 1998-III, р.1189, 139).

Однако статья 13 не может быть использована как требование средства судебной защиты, предоставляемое национальным законодательством, для любых претензий, которые может иметь любой человек, вне зависимости от формы ее выражения: претензия должна быть аргументирована с точки зрения условий, излагаемых в положениях Конвенции (см.решение от 27 апреля 1988 года по делу "Бойл и Райс против Великобритании" ("Boyl and Rise v. the United Kingdom"), Series A, no.131, р.23, § 52).

В настоящем случае жалоба заявителя касается неспособности органов власти добиться какого-либо прогресса в установлении местонахождения его сына вследствие того, что, по утверждению заявителя, они вовлечены в процесс исчезновения его сына. Суд напоминает, что если родственники потерпевшего предъявляют аргументированное заявление, что исчезновение сына организовано органами власти, предоставление средств судебной защиты, согласно ст.13, включает в себя в дополнение к оплате компенсации полное и действенное расследование, способное привести к установлению причин и наказанию тех, кто несет ответственность за произошедшее, при условии доступа родственников к процессу расследования (см. решение от 25 мая 1998 года по делу "Курт против Турции" ("Kurt v.Turkey"), Reports 1998-III, р.1189, § 140).

Суд отмечает, что во время исчезновения сына заявителя воинская часть, в которой он служил, находилась в Германии. Далее отмечается, что, столкнувшись с трудностями ведения поиска в иностранном государстве, органы власти обратились за международной помощью в обнаружении местонахождения сына заявителя. Также установлено, что органы власти давали соответствующие заключения на версии заявителя о возможном местонахождении его сына и разрешили ему ознакомиться с материалами, собранными в ходе расследования. На основании имеющейся в его распоряжении информации Суд не считает обоснованным утверждение заявителя, что его сын был задержан властями России. Более того, поскольку официальное расследование после восьми лет не привело к позитивному результату, Суд считает, что, учитывая обстоятельства дела, органы власти выполнили свои обязанности, провели соответствующее расследование по факту исчезновения сына заявителя.

Учитывая эти обстоятельства, Суд не считает обоснованной жалобу заявителя о незаконном задержании его сына по ст.5 Конвенции, которая содержит требования о предоставлении средства судебной защиты по ст.13 Конвенции, или, другими словами, о неадекватной реакции властей на произошедшие события.

Из этого следует, что жалоба является явно необоснованной по смыслу статьи 35 ЕКПЧ.

По вышеуказанным причинам Суд единогласно признает жалобу неприемлемой.

Секретарь

Винсент Бергер

Председатель

Матти Пеллонпяа