Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. N 7/2003

Бюллетень Европейского Суда по правам человека
Российское издание
N 7/2003

Редакционная: необходимые пояснения и краткие замечания

Запрещение пыток: часть вторая

Тема запрещения пыток, начатая в прошлом номере нашего Бюллетеня, имеет много направлений и аспектов. И судебная практика по Статье 3 Конвенции, с одной стороны, весьма обширна, с другой - достаточно постоянна. Поэтому продолжим разговор на эту тему и в этом номере Бюллетеня.

В очередной раз воспользуемся "Комментарием к Конвенции о защите прав человека и основных свобод и практике ее применения", выпущенным в свет издательством "Норма" при финансовой поддержке Европейской комиссии, Совета Европы и Правительства Соединенного Королевства. В этот раз судебную практику Европейского Суда по правам человека по Статье 3 Конвенции представляет бывший член Европейского комитета по предупреждению пыток, а ныне руководитель Секретариата Конституционного Суда Российской Федерации, кандидат юридических наук Ю. Кудрявцев.

Статья 3. Запрещение пыток

Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.

В 2001 г. Европейским Судом были вынесены решения по сорока с лишним делам, отнесенные статистикой к Статье 3 Конвенции. Большую часть из них составляют дела, в которых ответчиком выступала Турция, и связаны они с "курдской проблемой", породившей в конце прошлого века острый политический кризис на юго-востоке страны. Такого рода дела Суд рассматривал все последние годы (например, судебные решения по делам "Аксой против Турции" от 18 декабря 1996 г., "Курт против Турции" от 25 мая 1998 г. См. Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. Т. 2. С. 339, 509).

Прецедентный характер приобрело судебное решение по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" от 13 апреля 1978 г. В указанном решении Суд, во-первых, высказался по вопросу о критерии применимости данной статьи в целом, выразив его в формуле "применимость Статьи 3 определяется достижением определенного минимума тяжести жестокого обращения", во-вторых, дал четкие определения понятиям, содержащимся в этой статье. Содержание большинства жалоб по ст. 3 Конвенции связано с телесными повреждениями, полученными жертвой во время содержания под стражей. Суд неоднократно подчеркивал в этой связи, что "потребности следствия и бесспорная сложность борьбы с преступностью, в частности с терроризмом, не могут вести к ограничению защиты физического состояния человека" (судебное решение по делу "Томази против Франции" от 27 августа 1992 г. См. Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. Т.1. С. 763).

Несколько позднее в решении по делу "Рибич против Австрии" от 4 декабря 1995 г. Суд, подчеркнув, что следует быть особенно внимательным, когда речь идет о правах, защищаемых ст. 3, указал: "В отношении лица, лишенного свободы, любое применение физической силы, которое не было крайне необходимо из-за его собственного поведения, унижает его человеческое достоинство и является в принципе нарушением Статьи 3 Конвенции" (см. Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. Т. 2. С. 170). В решении Суда по делу "Сельмуни против Франции" от 28 июля 1999 г., со ссылкой на упомянутые выше дела Томази и Рибича, Суд воспроизвел еще одну важную позицию, предопределяющую, в частности, распределение бремени доказывания в делах по Статье 3 Конвенции: "Если лицо было помещено под стражу, находясь в хорошем состоянии здоровья, а в момент его освобождения были констатированы повреждения, государство должно представить правдоподобное объяснение их происхождения; в отсутствие такового Статья 3 Конвенции подлежит применению".

Суд придает очень важное значение делам, в которых признаны весьма серьезные нарушения Статьи 3 Конвенции, в особенности запрет пыток, о чем свидетельствуют значительные суммы компенсации, присуждаемые заявителям в соответствии со Статьей 41 Конвенции. Эти суммы, как правило, превышают средний размер компенсации. Необходимо также обратить внимание на то, что Суд особенно жестко подходит к конкретным нарушениям Статьей 3 Конвенции, если он констатирует не только наличие данного нарушения, но и систематическое попрание прав, защищаемых данной статьей, государством-ответчиком.

В вышеупомянутом решении по делу "Курт против Турции" предметом рассмотрения стало бесследное исчезновение сына заявительницы после его задержания турецкими военнослужащими. Все попытки матери узнать что-либо о дальнейшей судьбе сына ни к чему не привели. Власти заявляли, что он числится пропавшим без вести, заявительница же утверждала, что он убит службами безопасности и ссылалась на нарушение не только Статей 2, 5 и 6 Конвенции, но и Статьи 3 Конвенции, полагая, что по отношению к ее сыну были применены пытки. Суд констатировал, что он не располагает доказательствами применимости Статьи 3 Конвенции в отношении сына заявительницы, но, принимая во внимание те страдания, которые претерпела мать, добиваясь правосудия, признал нарушение Статьи 3 Конвенции в отношении заявительницы.

В решении по межгосударственному спору "Кипр против Турции" от 10 мая 2001 г. Суд констатировал, что о нарушении Статьи 3 Конвенции можно говорить не только когда речь идет о конкретной личности, но и когда имеет место деятельность властей в отношении широкого круга лиц (в данном случае греков-киприотов, оказавшихся на территории Республики Северный Кипр, образованной в результате вооруженного вторжения Турции на остров). На основании многочисленных фактов Суд признал, что "в рассматриваемый период дискриминация достигла такого уровня, что превратилась в обращение, унижающее достоинство этой части населения, и, следовательно, со стороны турецких властей имело место нарушение Статьи 3 Конвенции".

Статистические сведения*

Постановления, вынесенные в 2003 году

Каким органом Суда вынесено	Февраль	С начала 2003 года
Большая палата	2 (5)	2 (5)
I Секция	7	36 (38)
II Секция	16 (17)	27 (28)
III Секция	15	19
IV Секция	6	17
Секции в предыдущих составах	7	8
Всего	53 (57)	109 (115)

Постановления, вынесенные в феврале 2003 года

Каким органом Суда вынесено	По существу дела	Заключено мировое соглаше- ние	Исключено из списка подлежащих рассмотре- нию дел	Прочие	Всего
Большая палата	2 (5)	0	0	0	2 (5)
I Секция в предыдущем составе	3	0	0	0	3
II Секция в предыдущем составе	0	0	0	0	0
III Секция в предыдущем составе	4	0	0	0	4
IV Секция в предыдущем составе	0	0	0	0	0
I Секция	2	5	0	0	7
II Секция	14 (15)	1	1	0	16 (17)
III Секция	14	1	0	0	15
IV Секция	6	0	0	0	6
Всего	45 (49)	7	1	0	53 (57)

Постановления, вынесенные c начала 2003 года

Каким органом Суда вынесено	По существу дела	Заключено мировое соглаше- ние	Исключено из списка подлежащих рассмотре- нию дел	Прочие	Всего
Большая палата	2 (5)	0	0	0	2 (5)
I Секция в предыдущем составе	3	0	0	0	3
II Секция в предыдущем составе	0	0	0	0	0
III Секция в предыдущем составе	4	0	0	0	4
IV Секция в предыдущем составе	0	0	0	1**	1
I Секция	24 (26)	10	0	2***	36 (38)
II Секция	24 (25)	2	1	0	27 (28)
III Секция	18	1	0	0	19
IV Секция	16	1	0	0	17
Всего	91 (97)	14	1	3	109 (115)

______________________________

* Статистические сведения предварительны. То или иное постановление или решение Европейского Суда может быть вынесено в отношении нескольких жалоб (в скобках приводится количество жалоб, в отношении которых вынесено постановление или решение). Употребляемый в Бюллетене значок * означает, что постановление не является окончательным.

** Постановление о пересмотре дела.

*** Одно Постановление о пересмотре дела и одно Постановление о присуждении справедливой компенсации.

/--------------------------------------------------------------------------------------------------\

|Вынесенные решения                                       |     За февраль     |С начала 2003 года |

|--------------------------------------------------------------------------------------------------|

|                                I. Жалобы, признанные приемлемыми                                 |

|--------------------------------------------------------------------------------------------------|

|Большая палата                                           |         0          |         0         |

|---------------------------------------------------------+--------------------+-------------------|

|I Секция                                                 |         5          |      10 (11)      |

|---------------------------------------------------------+--------------------+-------------------|

|II Секция                                                |         2          |        13         |

|---------------------------------------------------------+--------------------+-------------------|

|III Секция                                               |         2          |        14         |

|---------------------------------------------------------+--------------------+-------------------|

|IV Секция                                                |         3          |        14         |

|---------------------------------------------------------+--------------------+-------------------|

|III Секция в предыдущем составе                          |         0          |         1         |

|---------------------------------------------------------+--------------------+-------------------|

|Всего                                                    |         12         |      52 (53)      |

|--------------------------------------------------------------------------------------------------|

|                               II. Жалобы, признанные неприемлемыми                               |

|--------------------------------------------------------------------------------------------------|

|I Секция                          | Палата               |         9          |        11         |

|                                  |----------------------+--------------------+-------------------|

|                                  | Комитет              |        225         |        683        |

|----------------------------------+----------------------+--------------------+-------------------|

|II Секция                         | Палата               |         1          |         9         |

|                                  |----------------------+--------------------+-------------------|

|                                  | Комитет              |        350         |        617        |

|----------------------------------+----------------------+--------------------+-------------------|

|III Секция                        | Палата               |         10         |      19 (20)      |

|                                  |----------------------+--------------------+-------------------|

|                                  | Комитет              |        160         |        470        |

|----------------------------------+----------------------+--------------------+-------------------|

|IV Секция                         | Палата               |         2          |        22         |

|                                  |----------------------+--------------------+-------------------|

|                                  | Комитет              |        132         |        455        |

|----------------------------------+----------------------+--------------------+-------------------|

|Всего                             |                      |        889         |    2286 (2287)    |

|--------------------------------------------------------------------------------------------------|

|                  III. Жалобы, исключенные из списка подлежащих рассмотрению дел                  |

|--------------------------------------------------------------------------------------------------|

|I Секция                          | Палата               |         0          |         1         |

|                                  |----------------------+--------------------+-------------------|

|                                  | Комитет              |         1          |         2         |

|----------------------------------+----------------------+--------------------+-------------------|

|II Секция                         | Палата               |         1          |         6         |

|                                  |----------------------+--------------------+-------------------|

|                                  | Комитет              |         2          |         6         |

|----------------------------------+----------------------+--------------------+-------------------|

|III Секция                        | Палата               |         1          |        16         |

|                                  |----------------------+--------------------+-------------------|

|                                  | Комитет              |         0          |         2         |

|----------------------------------+----------------------+--------------------+-------------------|

|IV Секция                         | Палата               |         2          |        61         |

|                                  |----------------------+--------------------+-------------------|

|                                  | Комитет              |         12         |        100        |

|----------------------------------+----------------------+--------------------+-------------------|

|Всего                             |                      |         12         |        100        |

|---------------------------------------------------------+--------------------+-------------------|

|Всего Решений об исключении жалобы из  списка  подлежащих|        913         |    2438 (2440)    |

|рассмотрению дел (не включая частичных Решений)          |                    |                   |

\--------------------------------------------------------------------------------------------------/

Количество жалоб, коммуницированных властям государства, на действия которого подана жалоба

Каким органом принято решение	За февраль	С начала 2003 года
I Секция	18	34 (36)
II Секция	15	40
III Секция	57	74
IV Секция	51	100
Общее количество коммуницированных жалоб	141	248 (250)

Краткое изложение постановлений и решений Европейского Суда подготовлено Секретариатом Европейского Суда и не имеет обязательной силы для Суда.

По жалобам о нарушениях Статьи 2 Конвенции

Вопрос о праве человека на жизнь

Предполагаемый акт самоубийства во время несения службы в вооруженных силах: жалоба коммуницирована властям Турции.

Озкан против Турции
Ozcan - Turkey (N 41557/98)

[IV Секция]

Факты

Брат заявителя скончался в 1997 году во время несения службы в вооруженных силах в учебном полку жандармерии. Его тело было найдено другим военнослужащим в здании, вход в которое обычно держали на запоре. Винтовка, обнаруженная в руках умершего, принадлежала не ему, а военнослужащему, обнаружившему тело. По заявлениям других военнослужащих, сделанным в адрес прокурора, скончавшийся, который отличался замкнутостью, в тот вечер, когда наступила его смерть, говорил о том, что переживает сильный стресс. Тело умершего было осмотрено врачом-терапевтом местной больницы, который сделал заключение, что смерть наступила в результате самоубийства. В тот год это был уже третий подобный случай в этом полку.

Прокурор издал постановление о неподведомственности данного дела на том основании, что самоубийство было совершено на территории, занимаемой вооруженными силами. В следующем месяце заявитель посетил расположение полка и в жалобе указывал на то обстоятельство, что он или совсем не получил ответов на свои вопросы, или же эти ответы носили противоречивый характер. В апреле 1997 года военный прокурор принял решение о прекращении расследования, придерживаясь того мнения, что смерть брата заявителя была результатом очевидного акта самоубийства в отсутствие каких-либо подозрительных обстоятельств.

Заявитель обратился с протестом в Военный суд, который предложил военному прокурору провести расследование для выяснения ряда вопросов (порядок хранения ключей от входа в здание, где был обнаружен потерпевший; почему винтовка не хранилась надлежащим образом; не было ли признаков враждебных отношений между умершим и военнослужащим, за которым была закреплена данная винтовка). В сентябре 1997 года Военный суд изучил ответы на эти вопросы и пришел к выводу о том, что брат заявителя совершил акт самоубийства.

Процессуальное действие

Жалоба коммуницирована властям Турции в отношении Статей 2, 3, 6, 13 и 14 Конвенции.

По жалобам о нарушениях Статьи 3 Конвенции

Вопрос о бесчеловечном или унижающем достоинство человека обращении

Условия содержания под стражей в тюрьме особо строгого режима, предполагающего процедуру личного обыска заключенных, проводимого с раздеванием обыскиваемого: нарушены положения Конвенции.

Ван дер Вен против Нидерландов
Van der Ven - Netherlands (N 50901/99)

Постановление от 4 февраля 2003 г.
[вынесено I Секцией (в предыдущем составе)]

Факты

Заявитель содержался под стражей до суда в 1995 году. Одним из предъявленных ему обвинений было обвинение в убийстве. В 1997 году власти получили оперативную информацию о том, что Ван дер Вен планирует побег, и перевели его в изолятор особо строго режима. Меры безопасности данного режима содержания под стражей включали, в частности, контроль над всей корреспонденцией Ван дер Вена и всеми его телефонными переговорами (ограниченными по частоте и продолжительности до двух десятиминутных звонков в неделю). Ван дер Вен был также ограничен в общении с другими заключенными и персоналом изолятора. Члены семьи могли приходить на свидание с ним не чаще одного раза в неделю и не более чем на один час. При этом общение происходило через армированную стеклянную перегородку, и только один раз в месяц был разрешен физический контакт, ограниченный до рукопожатия при встрече и прощании. Ван дер Вен также регулярно подвергался процедуре личного обыска, проводимого с раздеванием.

В отчете Европейского комитета по предотвращению пыток и других форм бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания за 1997 год содержался вывод о том, что режим содержания заключенных в изоляторе особо строго режима "может быть приравнен к бесчеловечному обращению". Пребывание Ван дер Вена в изоляторе особо строго режима продолжалось до мая 2001 года, когда его перевели в изолятор обычного режима содержания под стражей. Он был осужден в марте 2001 года, и ему было назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 15 лет. Ван дер Вен обжаловал этот приговор, но его жалоба была отклонена в 2002 году.

Вопросы права

По поводу положений Статьи 3 Конвенции. Само по себе содержание заявителя под стражей в условиях особо строго режима не вызывает вопросов в контексте положений Статьи 3 Конвенции. Вместе с тем от государств - участников Конвенции требуется обеспечение условий содержания под стражей, обеспечивающих уважение к человеческому достоинству заключенных, что должно исключать создание дополнительных трудностей для заключенных и усугубление их страданий в превышение неизбежного уровня лишений, связанных с содержанием под стражей.

Предметом жалоб заявителя явились не материальные условия его содержания под стражей, а сам режим содержания под стражей, который был ему назначен, и вопрос о том, не повлекло ли назначение такового режима бесчеловечное и унижающее достоинство обращение, зависит от оценки, в какой мере назначенный режим оказал воздействие на заявителя. Не вызывало сомнений то, что в отношении Ван дер Вен были применены весьма строгие меры безопасности и контроля и что его общение с другими людьми было строго ограничено, но эти меры не включали в себя изоляцию органов чувственного восприятия или полную изоляцию от других людей. Ван дер Вен был помещен в изолятор особо строго режима в связи с очень высокой вероятностью того, что он может попытаться совершить побег; он также считался личностью, представляющей опасность для окружающих.

Учитывая тяжкий характер совершенных им преступлений, Европейский Суд признал обоснованными оценки властей в отношении степени рисков, связанных с личностью заявителя. Кроме того, несколько заключений психиатрической экспертизы подтвердили, что Ван дер Вен тяжело переносит режимные ограничения изолятора особо строго режима, и выявили у него признаки депрессии. Разлука с семьей и напряжение, вызванное производством по уголовному делу, были также упомянуты как дополнительные факторы.

Европейский Суд не счел ошибочной позицию Комитета по предотвращению пыток в том, что ситуация в изоляторе особо строго режима создает основания для озабоченности, особенно в случае длительного содержания заключенных в таком изоляторе. Для заявителя систематическое прохождение через процедуру личного обыска с раздеванием было одним из наиболее труднопереносимых элементов режима содержания. Ранее Европейский Суд высказывал мнение о том, что процедура личного обыска с раздеванием заключенных может быть необходима в некоторых случаях для обеспечения безопасности в местах заключения или для предотвращения беспорядков или преступлений. В данном же деле Европейский Суд был поражен тем фактом, что заявитель подвергался этой процедуре еженедельно в дополнение ко всем остальным строгим мерам безопасности.

При данных обстоятельствах, в отсутствие убедительных причин, продиктованных необходимостью обеспечения безопасности, еженедельное, в течение примерно трех с половиной лет прохождение заявителя через процедуру личного обыска с раздеванием ущемляло человеческое достоинство заявителя и порождало чувство страдания и унижения, способное развить ощущение неполноценности и приниженности. Таким образом, сочетание регулярного прохождения через процедуру личного обыска с раздеванием с остальными строгими мерами безопасности в данном случае расценивается как бесчеловечное или унижающее достоинство обращение.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что были нарушены требования Статьи 3 Конвенции (единогласно).

По поводу положений Статьи 8 Конвенции. Тюремные власти обязаны оказывать помощь заключенному в поддержании им контактов с членами его семьи, что является важным компонентом обеспечения его права на уважение семейной жизни. Определенный контроль над контактами заключенных с внешним миром необходим, что само по себе не противоречит положениям Конвенции. В настоящем деле заявитель содержался под стражей в условиях режима, предполагающего более значительные ограничения в отношении его частной и семейной жизни, чем в Нидерландах предполагается обычным режимом содержания под стражей, что и образует вмешательство государства в реализацию человеком его права на уважение частной и семейной жизни. Не было данных о том, что ограничения не были "предусмотрены законом", напротив, они преследовали законную цель государства предотвратить беспорядки или преступления.

Власти были вправе учитывать, что побег заявителя может создать серьезную угрозу для общества, для предотвращения чего и были приняты меры безопасности. Таким образом, меры по обеспечению безопасности применялись в тех случаях, когда заключенный мог получить предметы, которые могли быть использованы им для попытки побега, и в тех местах, где он мог получить или передать информацию, относящуюся к подобной попытке побега. При данных обстоятельствах заявитель имел возможность принимать посетителей и контактировать с другими заключенными; таким образом ограничения, затронувшие его частную и семейную жизнь, не превысили пределов того, что необходимо в демократическом обществе для достижения преследуемых государством законных целей.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что требования Статьи 8 Конвенции не нарушены (единогласно).

Компенсация

В порядке применения Статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 3 000 евро в возмещение морального вреда.

Лорсе и другие против Нидерландов
Lorse and others - Netherlands (N 52750/99)

Постановление от 4 февраля 2003 г.
[вынесено I Секцией (в предыдущем составе)]

В данном деле поднимаются вопросы, аналогичные тем, которые были рассмотрены выше, по делу "Ван дер Вен против Нидерландов". В дополнение Европейский Суд сделал вывод о том, что положения Статьи 3 Конвенции не были нарушены в том, что касается ограничений свиданий заключенного с членами его семьи. Европейский Суд также не усмотрел в данном деле нарушения положений Статьи 13 Конвенции.

По жалобам о нарушениях Статьи 5 Конвенции

Пункт 1 Статьи 5 Конвенции

Вопрос о законности заключения человека под стражу

Арест и заключение под стражу до суда в связи с уголовным расследованием по делу о совершении террористических актов и препровождение в полицейский участок для допроса: жалоба признана приемлемой.

Карагез против Турции
Karagoz - Turkey (N 78027/01)

Дусун, Даг и Ясар против Турции
Dusun, Dag and Yasar - Turkey (N 4080/02)

Решения от 6 февраля 2003 г.
[вынесены III Секцией]

Факты

Первый заявитель, мать второго заявителя и третий заявитель были арестованы, соответственно, 28 и 29 октября и 1 ноября 2001 г. и заключены под стражу в расположении управления жандармерии провинции Диярбакир. Они предстали перед судьей Суда государственной безопасности, который принял решение об их заключении под стражу до суда, после чего их перевели в следственный изолятор. По ходатайствам губернатора данной провинции, в которой было объявлено чрезвычайное положение, и прокурора, заявленным на основании пункта "с" статьи 3 Декрета N 430, предусматривающего дополнительные меры, которые должные предприниматься при объявлении чрезвычайного положения, судья выдал разрешение на препровождение всех троих заявителей назад в управление жандармерии для производства допросов на срок не более десяти дней.

В отношении первого и третьего заявителей применение данной меры процессуального принуждения возобновлялось несколько раз, в каждом случае на срок в десять дней. Один из представителей первого и третьего заявителя смог встретиться с заявителем по его возвращении в следственный изолятор после первого периода допросов в жандармерии. Заявитель утверждал, что во время допроса с ним плохо обращались. После этого первый заявитель направил прокурору жалобу на действия сотрудников жандармерии, участвовавших в его допросах. В жалобе говорилось о жестоком обращении с заявителем с целью добиться от него признания вины.

Прокурор заявил, что данное дело ему неподведомственно и переадресовал жалобу в прокуратуру провинции Диярбакир, которая обратилась к префекту провинции Диярбакир за разрешением на возбуждение уголовного дела. Комитет администрации провинции Диярбакир начал предварительное расследование в отношении действий начальника управления жандармерии, но решил не продолжать расследование за недостаточностью доказательств. Первый и третий заявители, а также мать второго заявителя не имели возможности общаться как с членами своих семей, так и со своими адвокатами во время их пребывания в жандармерии. Заявители утверждали, что во время допросов в жандармерии подвергались жестокому обращению.

Решение

Жалоба признана приемлемой, что касается Статьи 3, пункта 1 Статьи 5, а также Статей 6, 13 и 18 Конвенции. Рассмотрение вопроса об исчерпании внутригосударственных средств правовой защиты было объединено с рассмотрением существа дела по жалобе N 78027/01.

Решение

Жалоба (N 4080/02) признана неприемлемой в отношении первого заявителя как явно необоснованная.

По жалобам о нарушениях подпункта "е" пункта 1 Статьи 5 Конвенции

Вопрос о законности заключения под стражу душевнобольных лиц

Продлеваемое содержание в психиатрической клинике в режиме лишения свободы на том основании, что лицо страдает неизлечимым психическим расстройством: положения Конвенции не нарушены.

Хатчисон Рейд против Соединенного Королевства
Hutchison Reid - United Kingdom (N 50272/99)

Постановление от 20 февраля 2003 г.
[вынесено III Секцией]

Факты

Заявитель был осужден по обвинению в убийстве в 1967 году. В этом же году суд установил, что Рейд страдает психическим заболеванием, и распорядился поместить его в психиатрическую больницу с режимом лишения свободы. Далее последовало постановление суда, запрещающее освобождение Рейда в течение неограниченного времени. В 1986 году Рейд был переведен в тюрьму открытого типа, после чего был осужден по обвинению в совершении нападения и попытке похищения человека, за что был приговорен к трем месяцам лишения свободы. После отбытия наказания Рейд был возвращен в психиатрическую больницу на основании постановлений суда 1967 года, после чего добивался своего освобождения из-под наблюдения, используя различные основания. Рейд получил заключения различных психиатров, большинство из которых считали неоправданным продолжение содержания его в режиме лишения свободы в силу самой природы и степени его психического заболевания, носящего неизлечимый характер.

В соответствии с действующим в Шотландии законом 1984 года "О лицах, страдающих психическими заболеваниями" в случаях, когда психическое расстройство носит устойчивый характер и проявляется в патологически-агрессивном и безответственном поведении, как в случае с заявителем, заключение под стражу должно применяться только при условии, что лечение может облегчить состояние больного или предотвратить ухудшение его состояния.

В апреле 1994 года, после нескольких безуспешных жалоб, Рейд вновь направил жалобу в Шерифский суд. Шериф, указав на то, что бремя доказывания лежит на заявителе, получил для рассмотрения несколько заключений психиатрической экспертизы; эти заключения содержали единый вывод: Рейд страдает психическим заболеванием, проявляющимся в патологически-агрессивном и безответственном поведении. Большинство психиатров, составлявших заключения, единодушно отмечали, что состояние заявителя таково, что он не подлежит излечению.

Тем не менее в июле 1994 года шериф отклонил жалобу заявителя и заключил, что содержание его в режиме лишения свободы для лечения является целесообразным с учетом тяжелого состояния заявителя и опасности совершения им новых преступлений. Петиция заявителя о судебной проверке законности решений шерифа была отклонена, но новая жалоба была принята к рассмотрению, и в августе 1997 года Сессионный суд отменил решение шерифа, посчитав, что он был обязан освободить психически больного пациента, не подлежащего излечению. Однако в декабре 1998 года Палата лордов удовлетворила жалобу министра внутренних дел, исходя из того, что лечение, смягчающее симптоматические и поведенческие проявления психического расстройства, попадает в поле действия соответствующих норм закона, даже несмотря на неизлечимый характер данного расстройства.

Вопросы права

По поводу положений подпункта "е" пункта 1 Статьи 5 Конвенции. "Законность" назначения заявителю в 1967 году режима лишения свободы под психиатрическим наблюдением на основании его психического заболевания не вызывала вопросов в контексте положений Конвенции. Более того, рассмотрение данного дела на внутригосударственном уровне не выявило каких-либо нарушений закона, что не дало оснований для вмешательства Европейского Суда в оценку обстоятельств дела, данную судами страны. Таким образом, принципиальным был вопрос о том, являлось ли содержание заявителя в режиме лишения свободы под психиатрическим наблюдением нарушением основополагающей цели, а именно - защите граждан от необоснованного ограничения их свободы.

Жалоба заявителя касалась соблюдения требований закона, действующего в то время и определяющего, что лишение свободы под психиатрическим наблюдением может применяться при условии, что пациент поддается лечению. Однако такое требование отсутствует в положениях Статьи 5 Конвенции, которая допускает принудительное заключение человека в случаях, когда он нуждается в контроле и надзоре с целью предотвращения причинения им вреда самому себе или другим лицам. Ничто не указывало на необоснованный характер решения об отказе в освобождении заявителя в 1994 году, и с учетом большой вероятности совершения им новых преступлений данное решение можно считать справедливым.

Кроме того, не было обнаружено признаков необоснованности данного решения ввиду того факта, что основания для содержания заявителя в режиме лишения свободы в психиатрической клинике не изменились за время его пребывания там. Также не было выявлено несоответствие применения данной меры принуждения духу положений Статьи 5 Конвенции. В действительности, было бы неприемлемо не обеспечить содержание душевнобольного человека в режиме лишения свободы в психиатрической клинике в соответствующих медицинских условиях. Даже с учетом неизлечимости заболевания заявителя или невозможности улучшить его состояние терапевтическими средствами шериф установил, что для заявителя пребывание в психиатрической клинике было полезно и что симптомы его болезни проявлялись острее вне стен клиники, в отсутствие наблюдения специалистов. При данных обстоятельствах было установлено достаточное соответствие между основаниями для назначения режима лишения под психиатрическим наблюдением и конкретными условиями и местом осуществления данной меры, что удовлетворяет требованиям пункта 1 Статьи 5 Конвенции.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что требования пункта 1 Статьи 5 Конвенции не нарушены (принято единогласно).

По поводу положений пункта 4 Статьи 5 Конвенции.

(a) Что касается бремени доказывания, то не существует норм прецедентного права, созданных на основе положений Конвенции, которые непосредственно регулировали бы вопрос о бремени доказывания в контексте положений пункта 4 Статьи 5 Конвенции. Но можно считать подразумеваемым требование о том, чтобы власти доказывали необходимость принудительного помещения того или иного лица в психиатрическую клинику в режиме лишения свободы. В действительности это требование признано правомерным по другим делам, рассмотренным судами Шотландии и Англии.

Власти государства-ответчика привели аргумент, что вопрос о бремени доказывания не является относимым в данном деле, поскольку на практике власти всегда берут на себя обоснование применения к лицу меры принуждения в виде продлеваемого лишения свободы. Также был подтвержден факт рассмотрения шерифом важных медицинских данных, позволивших ему сделать определенные и однозначные выводы о наличии серьезного психического расстройства у заявителя и опасности совершения им новых преступлений. Вместе с тем стоял вопрос и о возможности излечения больного; и по этому вопросу шериф, ссылаясь на возложение бремени доказывания на заявителя, не удостоверился в том, что состояние заявителя не требует содержания в режиме лишения свободы под наблюдением в психиатрической клинике с целью лечения. Возложение на заявителя бремени доказывания могло повлиять на решение по делу, что, по всей видимости, и произошло, поскольку по вопросу существовали противоположные мнения. Возложение бремени доказывания на заявителя противоречило положениям пункта 4 Статьи 5 Конвенции.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу о нарушении пункта 4 Статьи 5 Конвенции (принято единогласно).

(b) Что же касается быстроты приведения в действие судебного надзора за законностью действий властей, то поскольку заявления, оспаривавшие решение шерифа, были поданы в порядке судебного надзора, а не апелляционного производства, суды, тем не менее, выносили решения по вопросам правомерности лишения заявителя свободы, что потенциально могло привести к его освобождению, и не было оснований не принимать во внимание производство по данным заявлениям.

То обстоятельство, что в судебной системе Шотландии предусмотрены четыре уровня рассмотрения жалоб в порядке судебного надзора за законностью действий властей, не может служить оправданием нарушения прав, закрепленных в пункте 4 Статьи 5 Конвенции. В данном деле отсутствовали особые основания для задержки решения вопроса об освобождении заявителя, и такие задержки не оправдывает также и тот факт, что заявитель мог ежегодно повторно обращаться с ходатайством об освобождении, поскольку у него не было разумных оснований ожидать какого-либо положительного решения по своим последующим заявлениям.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу о нарушении пункта 4 Статьи 5 Конвенции (принято единогласно).

По жалобам о нарушениях пункта 4 Статьи 5 Конвенции

Вопрос о проверке законности заключения под стражу

Возложение на заключенного бремени доказывания того, что он более не страдает психическим расстройством, которое властями было сочтено основанием для его содержания в психиатрической клинике в режиме лишения свободы: нарушены положения Конвенции.

Хатчисон Рейд против Соединенного Королевства
Hutchison Reid - United Kingdom (N 50272/99)

Постановление от 20 февраля 2003 г.
[вынесено III Секцией]

(См. выше изложение данной жалобы, рассмотренной в контексте подпункта "е" пункта 1 Статьи 5 Конвенции.)

Вопрос о проверке законности заключения человека под стражу

Установление ограничения на срок подачи жалобы о правомерности заключения под стражу: нарушены положения Конвенции.

Шишков против Болгарии
Shishkov - Bulgaria (N 38822/97)

Постановление от 9 января 2003 г.
[вынесено I Секцией]

Факты

Заявитель был арестован 22 августа 1997 года по подозрению в совершении кражи и предстал перед помощником следователя, который с санкции прокурора назначил меру пресечения в виде заключения под стражу до суда. 3 сентября адвокат заявителя обжаловал через районную прокуратуру постановление об избрании данной меры пресечения. Поскольку эта жалоба адвоката, по всей видимости, не дошла до районного суда, 15 сентября адвокат направил ее копию непосредственно в суд. Он также обжаловал проволочки в производстве по делу и отказ в ознакомлении с материалами дела. 19 сентября, после слушания, на котором жалоба была рассмотрена, суд отклонил ее на том основании, что она была подана после истечения установленного семидневного срока. Дополнительная жалоба по вопросу об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей была отклонена в феврале 1998 года. После рассмотрения третьей жалобы в апреле 1998 года суд принял постановление об освобождении заявителя из-под стражи под залог.

Вопросы права

По поводу положений пункта 3 Статьи 5 Конвенции (незамедлительная доставка заключенного к судье). Шишков предстал перед помощником следователя, который не имел полномочий для принятия решений, обязательных к исполнению. Также в любом случае ни следователь, ни прокурор, выдавший санкцию на заключение под стражу, не были в достаточной мере независимы и беспристрастны с точки зрения той роли, которую они играли в данном расследовании (сравните с Постановлением Европейского Суда по делу "Николова против Болгарии" (ECHR 1999-II)).

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу о наличии нарушения пункта 3 Статьи 5 Конвенции (принято единогласно).

По поводу положений пункта 1 Статьи 5 Конвенции. Вопрос о наличии разумных оснований подозревать заявителя не ставился под сомнение в данном деле, а его арест был произведен в соответствии с законами государства. Кроме того, не было заявлений о неправомерности действий властей. Таким образом, избрание меры пресечения в виде содержания под стражей соответствует требованиям подпункта "с" пункта 1 Статьи 5 Конвенции.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что требования пункта 1 Статьи 5 Конвенции не нарушены (принято единогласно).

По поводу положений пункта 3 Статьи 5 Конвенции (продолжительность содержания под стражей до суда). По делу имелись факторы, которые имели прямое отношение к оценке опасности того, что подследственный может скрыться от следствия и суда, совершить новые преступления или вступить в преступный сговор. Таковые факторы были очевидными и убедительными основаниями для того, чтобы власти рассмотрели бы вопрос об освобождении заявителя из-под стражи до суда задолго до апреля 1998 года. Между тем ни следователь, ни прокурор, равно как и районный суд, не приняли в расчет эти факторы. Власти руководствовались исключительно установленной законом презумпцией, основанной на тяжести самих обвинений, которая возлагала на обвиняемого бремя доказывания отсутствия даже предполагаемой опасности с его стороны (сравните с Постановлением Европейского Суда по делу "Илийков против Болгарии", принятым 26 июля 2001 г.).

Таким образом, содержание заявителя под стражей было продлено на основаниях, которые нельзя было считать достаточными. Хотя по большинству дел, касающихся вопроса о продолжительности содержания под стражей до суда, этот период был более продолжительным, чем в данном деле (где он составил восемь месяцев), положения пункта 3 Статьи 5 Конвенции нельзя расценивать как санкционирующие безусловное содержание под стражей до суда, срок которого не должен превышать определенный минимальный период. Назначение любого срока содержания под стражей должно быть убедительно обосновано.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу о наличии нарушения пункта 3 Статьи 5 Конвенции (принято единогласно).

По поводу положений пункта 4 Статьи 5 Конвенции.

(a) Возможность защиты ознакомиться с материалами дела.

Было установлено, что адвокату Шишкова было отказано в возможности ознакомиться с материалами дела, по крайней мере, до 19 сентября 1997 года. Таким образом, он не мог изучить какие-либо документы, имеющие существенное значение для оценки законности содержания заявителя под стражей, в то время, как прокурор имел преимущество - он располагал полной информацией о содержании материалов дела. Такое неравенство процессуальных возможностей сторон по делу противоречило положениям пункта 4 Статьи 5 Конвенции.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу о наличии нарушений пункта 4 Статьи 5 Конвенции (принято единогласно).

(b) Подача первой жалобы.

Не было необходимости изыскивать точную интерпретацию правила о подаче жалобы в семидневный срок или устанавливать, когда именно эта жалоба была заявлена.

Основополагающая цель, которую преследует Статья 5 Конвенции, подразумевает, что любые процессуальные ограничения права на обжалование в суд законности содержания под стражей подлежат особенно тщательной проверке. Хотя Шишков имел юридического представителя и в любом случае мог своевременно подать жалобу без какой-либо помощи юридического представителя, тем не менее, адвокату Шишкова было отказано в ознакомлении с материалами дела, что, несомненно, препятствовало своевременному оформлению жалобы.

Кроме того, когда жалоба поступила на рассмотрение, вопрос о законности содержания заявителя под стражей не был рассмотрен независимым должностным лицом судебной власти, и, таким образом, отклонение жалобы усугубило длящееся нарушение положений пункта 3 Статьи 5 Конвенции.

Что же касается вопроса о соблюдении положений пункта 4 Статьи 5 Конвенции, то соответствующие нормы закона и практика оставили неясными юридические последствия подобного отклонения жалобы, когда заявитель не имел возможности узнать, когда он может рассчитывать на судебную проверку законности содержания его под стражей. Фактически такая проверка была проведена лишь пять месяцев спустя после подачи жалобы, и это обстоятельство не позволяло строить догадки по поводу того, что и повторная жалоба - будь она подана раньше - была бы рассмотрена. С учетом всех существенных обстоятельств данного дела и недостаточной ясности в национальном законодательстве и практике по данному вопросу Европейский Суд сделал вывод о том, что реализация заявителем своего права была ненадлежаще ограничена.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу о наличии нарушения пункта 4 Статьи 5 Конвенции (принято единогласно).

(c) Остальные пункты жалобы заявителя.

Остальные пункты жалобы Европейский Суд счел необоснованными.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что требования Конвенции не нарушены (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения Статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 1500 евро в возмещение морального вреда. Суд также вынес решение в пользу заявителя о возмещении судебных издержек и иных расходов, понесенных в связи с судебным разбирательством.

По жалобам о нарушениях Статьи 6 Конвенции

Пункт 1 Статьи 6 Конвенции

Вопрос о доступе к правосудию

Суд, считающий себя связанным мнением министра: нарушены положения Конвенции.

Шевроль против Франции
Chevrol - France (N 49636/99)

Постановление от 13 февраля 2002 г.
[вынесено II Секцией]

Факты

Заявительница, гражданка Франции, имеющая патент врача, выданный ей в государстве Алжир, обратилась в Национальный совет медицинских работников Франции с просьбой о регистрации ее в качестве члена этой организации. Ей было отказано на том основании, что у нее нет патента врача, выданного французскими компетентными учреждениями, как того требует Кодекс об общественном здравоохранении. Шевроль обратилась с просьбой повторно, на этот раз ссылаясь на положения правительственных заявлений от 19 марта 1962 г. по Алжиру, известных под названием "Эвианские соглашения". В частности, она ссылалась на статью 5 правительственного заявления от 19 марта 1962 г. по вопросу о сотрудничестве в области культуры, в которой был закреплен принцип равенства патентов, полученных во Франции и Алжире с соблюдением одинаковых условий. После получения отказа Национального совета медицинских работников Шевроль обратилась в Государственный совет (Conseil d'Etat) Франции с просьбой о судебной проверке законности решения Национального совета медицинских работников ввиду допущенного им злоупотребления полномочиями. По запросу Государственного совета Министерство иностранных дел представило свои разъяснения, в которых говорилось, что власти Алжира в течение продолжительного времени не соблюдали положения статьи 5 данной декларации при обращении к ним граждан Франции, имеющих патенты, полученные во Франции, что привело к тому, что данные положения не могли быть применены в интересах заявительницы. Когда Шевраль# была извещена о данных обстоятельствах, она направила в Государственный совет заявления различных органов власти Алжира, в которых утверждалось, что дипломы, полученные во Франции, автоматически признавались действующими на территории Алжира.

В апреле 1999 года Государственный совет отклонил обращение Шевроль на основании заявления Министерства иностранных дел о том, что статья 5 правительственной декларации от 19 марта 1962 года не могла считаться имеющей силу на момент принятия решения по спорному вопросу ввиду недостаточного соблюдения ее положений алжирской стороной. Тем временем Шевроль получила разрешение на осуществление врачебной практики на территории Франции с 1997 года по декрету министра здравоохранения от 1999 года, изданному на основании Кодекса об общественном здравоохранении. В апреле 1999 года Шевроль внесли в реестр Национального совета медицинских работников Франции за 1997 год.

Вопросы права

По поводу положений Статьи 6 Конвенции.

По вопросу о сохранении за заявительницей статуса "жертвы" нарушения Конвенции.

После того, как Шевроль получила разрешение на осуществление врачебной практики на территории Франции, ни один из соответствующих органов власти не признал в прямой форме или косвенно факт нарушения положений пункта 1 Статьи 6 Конвенции, о чем утверждается в заявлении Шевроль. Кроме того, официальное разрешение на врачебную практику на территории Франции по существу не устранило предполагаемый несправедливый характер процедуры рассмотрения вопроса Государственным советом, руководствовавшимся рекомендациями министра иностранных дел.

Даже если допустить, что разрешение на осуществление врачебной практики во Франции являлось заглаживанием вреда, то это было лишь частичное заглаживание вреда, поскольку данное разрешение было выдано только в 1999 году как вступившее в силу с 1997 года, тогда как процедура рассмотрения иска Шевроль, ставшая предметом ее жалобы, состоялась в 1995 году. Таким образом, ввиду того, что власти по существу не признали определенно свои действия ошибочными и в полной мере не загладили вред от предполагаемого нарушения прав заявительницы, то за ней сохранялось право заявлять о себе как о жертве нарушения Конвенции.

По поводу применимости положений пункта 1 Статьи 6 Конвенции. Когда закон ставит допуск к осуществлению профессиональной деятельности в зависимость от определенных условий и соискатель удовлетворяет этим условиям, данное лицо получает разрешение на деятельность по соответствующей специальности. В данном деле спор затрагивал вопрос о применении статьи 5 правительственной декларации 1962 года. Кодекс об общественном здравоохранении ставит вопрос о разрешении на осуществление врачебной практики во Франции в зависимость от наличия у врача соответствующего патента вне зависимости от гражданства, тогда как министр здравоохранения имеет право официально предоставлять такое разрешение индивидуально различным категориям врачей, которые не удовлетворили официальным требованиям, в частности, в том, что касается патентов. Шевроль приводила аргумент, что в силу положений статьи 5 правительственной декларации 1962 года она удовлетворила требования для беспрепятственного внесения ее в реестр Национального совета медицинских работников Франции. Шевроль удовлетворяла требованиям о гражданстве и утверждала, что также удовлетворила бы и второе требование в случае признания ее патента действующим на основании международного договора.

В соответствии с прецедентной практикой Государственного совета правительственная декларация 1962 года должна была считаться международной конвенцией, и ее положения должны были превалировать над законами государства. В этой связи Шевроль могла вполне разумно утверждать, что, если статья 5 правительственной декларации считалась имеющей законную силу, то алжирский патент заявительницы, полученный в 1969 году, должен был автоматически быть признан действующим во Франции; это позволяло Шевроль удовлетворить соответствующее требование Кодекса об общественном здравоохранении. В этом случае Шевроль получала право на беспрепятственное внесение в реестр Врачебного совета и на осуществление врачебной практики во Франции. В общем, заявительница доказывала, что законодательство Франции обеспечивает ее право на внесение в реестр Национального совета медицинских работников Франции и осуществление врачебной практики на территории Франции. В результате были применены положения Статьи 6 Конвенции.

По поводу права человека на разбирательство его дела судом. В соответствии со своей прецедентной практикой Государственный совет в решении вопроса о применении норм международного соглашения полностью полагался на авторитет соответствующего органа исполнительной власти. Вместе с тем даже если получение консультации от министра иностранных дел было необходимо для оценки вопроса о взаимности соблюдения сторонами условий международного договора, то прецедентная практика Государственного совета обязывала его следовать мнению министра иностранных дел (власти, не просто внешней по отношению к этому судебному органу, но и более того - составной части власти исполнительной) в ходе предварительного рассмотрения вопроса о применении международных договоренностей без представления этого мнения сторонам по делу для изучения или обсуждения.

Данное вклинивание авторитета министра в дело, оказавшее решающее влияние на его исход, не могло стать предметом обжалования со стороны заявительницы, которая к тому же не имела возможности изложить свою позицию в отношении предварительных ссылок Государственного совета на мнение министра или в отношении формулирования Государственным советом вопроса министру. У заявительницы также не было возможности выступить перед судом с ответными заявлениями по поводу рекомендаций министра иностранных дел или добиваться хотя бы частичного рассмотрения судом ее ответных заявлений, что могло иметь решающее значение и быть весьма полезным для разбирательства по делу. В действительности, когда Шевроль была извещена о заключении министра иностранных дел, она представила Государственному совету несколько фактических доказательств, которые по ее мнению демонстрировали исполнение властями Алжира положений правительственной декларации 1962 года.

Между тем Государственный совет даже не рассмотрел эти доказательства, чем продемонстрировал свое нежелание оценивать их обоснованность. Государственный совет счел, что в его обязанности не входит установление факта исполнения или возможного неисполнения алжирскими властями положений правительственной декларации 1962 года, и полностью положился в этом вопросе на мнение министра иностранных дел. Действуя таким образом, Государственный совет признал себя связанным мнением министра иностранных дел и добровольно лишил себя властных полномочий по проверке и рассмотрению фактических доказательств, которые могли иметь решающее значение для практического разрешения спора, вынесенного на его суд. Соответственно, это обстоятельство не позволяет сделать вывод о том, что заявительница имела доступ к правосудию, осуществляемому судом, который имел или взял на себя достаточную власть для рассмотрения всех относящихся к данному делу вопросов факта и права с целью вынесения решения по данному делу, иными словами - судом, обладающим властью рассматривать все аспекты настоящего дела.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу о наличии нарушения положений Конвенции (принято шестью голосами "за", один - "против").

Компенсация

В порядке применения Статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявительнице 17 000 евро в возмещение морального вреда.

Вопрос о доступе к правосудию

Заявитель, которому была предоставлена бесплатная правовая помощь для того, чтобы возбудить исковое производство против адвоката, не сумел найти себе юридического представителя: нарушены положения Конвенции.

Бертуцци против Франции
Bertuzzi - France (N 36378/97)

Постановление от 13 февраля 2003 г.
[вынесено II Секцией]

Факты

В июне 1995 года заявителю была предоставлена полная правовая помощь на бесплатной основе для возбуждения иска о возмещении ущерба против адвоката. Трое адвокатов, один за другим назначенных председателем коллегии адвокатов, попросили освободить их от исполнения обязанностей по предписанию об оказании юридической помощи по делу ввиду их личного знакомства с адвокатом, в отношении которого было возбуждено судебное производство. В ноябре 1995 года Бертуцци обратился к председателю совета по оказанию бесплатной юридической помощи и к председателю коллегии адвокатов с просьбой о назначении нового адвоката.

В марте 1997 года заявитель получил только один ответ от председателя коллегии адвокатов, который сообщил о том, что истек срок действия решения, принятого в июне 1995 года о предоставлении Бертуцци бесплатной юридической помощи, что если он по-прежнему желает продолжать производство по делу, то ему следует вновь обратиться с соответствующим заявлением.

Вопросы права

По поводу положений пункта 1 Статьи 6 Конвенции. Совет по оказанию бесплатной юридической помощи предоставил юридическую помощь заявителю, несмотря на то, что представительство в суде через адвоката не было для него обязательным. Это было сделано с учетом явной необходимости помощи профессионального юриста в деле против адвоката. Бертуцци столкнулся с ситуацией, при которой трое назначенных для оказания ему помощи адвокатов один за другим сложили с себя полномочия по данному делу. Бертуцци не удалось обеспечить назначение нового адвоката для эффективного ведения дела в суде. После того, как назначенные адвокаты уведомили о своем отказе от ведения дела компетентные органы, а именно - председателя коллегии адвокатов или его представителя - последние должны были предпринять необходимые меры по замене отказавшихся адвокатов с тем, чтобы заявителю была гарантирована эффективная юридическая помощь. С учетом позиции председателя коллегии адвокатов и адвокатов местной адвокатуры заявителя нельзя упрекнуть за то, что он не направил новое заявление после того, как был извещен об истечении срока действия решения о предоставления юридической помощи. В случае, если заявитель взялся бы самостоятельно вести дело против профессионального юриста без юридической помощи, не обеспечивалось бы соблюдение права заявителя на доступ к правосудию в суде в условиях, обеспечивающих равные процессуальные возможности обеих сторон, что является неотъемлемым признаком справедливого судебного разбирательства.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу о наличии нарушения пункта 1 Статьи 6 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения Статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 5 000 евро в возмещение морального вреда.

Вопрос о праве обвиняемого на справедливое судебное разбирательство

Принятие закона, имеющего обратную силу, в период, когда велось производство по делу: положения Конвенции не нарушены.

Форрер-Ниденталь против Германии
Forrer-Niedenthal - Germany (N 47316/99)

Постановление от 20 февраля 2003 г.
[вынесено III Секцией]

(См. ниже изложение данной жалобы, рассмотренной в контексте Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.)

Вопрос о разбирательстве дела в разумный срок

Продолжительность производства по делу в Федеральном конституционном суде: нарушены положения Конвенции.

Нидербестер против Германии
Niederboster - Germany (N 39547/98)

Постановление от 27 февраля 2003 г.
[вынесено III Секцией]

Факты

В июне 1993 года, после того, как первоначальное разбирательство по делу завершилось не в его пользу, Нидербестер обратился в участковый суд, ходатайствуя о праве на посещения своей младшей дочери, рожденной вне брака. В сентябре 1994 года Суд земли, руководствуясь действующими на тот момент положениями статьи 1711 Гражданского кодекса, отклонил его заявление на том основании, что предоставление заявителю права на посещение его дочери не было бы в ее интересах. После получения этого отказа Нидербестер обратился в Федеральный конституционный суд с заявлением, в котором наряду с прочим утверждалось, что упоминавшаяся статья Гражданского кодекса не соответствует Конституции страны. Федеральный конституционный суд отложил рассмотрение дела, поскольку суд счел необходимым дождаться результатов рассмотрения других, уже находящихся в производстве дел по вопросу о конституционности спорной статьи Гражданского кодекса.

В начале 1998 года Федеральный конституционный суд предложил заявителю считать дело решенным на основании вступающего в силу нового закона "О семье", регулирующего, наряду с прочим, отношения между отцом и его внебрачным ребенком. Решение по жалобе заявителя было бы таким же и в случае объявления Федеральным конституционным судом о несоответствии статьи 1711 Гражданского кодекса Основному закону страны, поскольку в этом случае законодателю надлежало внести поправки в спорные положения в течение определенного периода времени. Нидербестер не ответил согласием на это предложение. Однако после того как его информировали о том, что со вступлением в силу нового закона предмет его заявления более не является важным с точки зрения подсудности Федерального конституционного суда и потому заявление не имеет шансов быть принятым этим судом к своему производству, согласился на предложение. Соответственно, в декабре 1998 года Федеральный конституционный суд предписал заявителю оплатить судебную пошлину за производство по конституционному иску.

Вопросы права

По поводу положений пункта 1 Статьи 6 Конвенции. Период производства по данному делу составил пять лет и более пяти месяцев. По делам, касающимся назначения опеки в отношении детей, принципиально важным моментом является скорейшее принятие решений, поскольку необходимо учитывать характер таких дел, предмет разбирательства и его значение для лиц, интересы которых затрагивает дело. Вместе с тем данный конституционный иск выявил комплекс проблем, связанных с вопросом об упразднении устоявшейся в прошлом практики разделения прав отцов детей, рожденных в законном браке, и детей внебрачных в том, что касается предоставления прав на посещение ребенка.

Кроме того, хотя Европейский Суд ограничен рассмотрением вопроса о сроках производства по данному делу, ставшему предметом жалобы, он должен был также учитывать и тот факт, что на момент поступления иска заявителя Конституционный суд уже в течение шести предыдущих лет занимался вопросами, поднятыми в деле, и получал необходимые консультации от соответствующих государственных учреждений.

Что же касается действий судебных властей, то обязанность проведения слушаний по делу в разумный срок не распространяется на конституционный суд в такой же степени, как на обычный суд. Однако окончательно рассмотреть вопрос о выполнении этой обязанности в контексте обстоятельств дела и критериев, выработанных в прецедентном праве, предстояло Европейскому Суду в качестве суда последней инстанции.

По общему признанию, средства, доступные для взаимодействия Федерального конституционного суда в отношениях с законодателем, были ограничены на той стадии, когда законодатель начал процесс внесения поправок в положения законодательства, являвшиеся предметом судебного разбирательства. Однако власти Германии не привели доказательств того, что после отмены спорных положений закона и возвращения дела на новое рассмотрение в гражданские суды Федеральный конституционный суд не имел возможности разрешить гражданским судам рассмотреть вопрос о временном предоставлении заявителю права на посещения им его дочери, особенно в свете конкретных обстоятельств, в частности, в силу закона "О Федеральном конституционном суде", позволяющего этому судебному органу принимать временные постановления по собственному усмотрению. Придавая особое значение тому факту, что разбирательство по делу касалось вопроса о предоставлении заявителю права на посещения его дочери и несмотря на конкретные обстоятельства, в которых Федеральный конституционный суд должен был принимать свое решение, Европейский Суд должен был сделать вывод о том, что продолжительность производства по данному делу была чрезмерной.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу о наличии нарушения пункта 1 Статьи 6 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения Статьи 41 Конвенции. Европейский Суд пришел к выводу, что установление факта нарушения Конвенции само по себе является достаточной справедливой компенсацией за любой причиненный заявителю моральный вред. Европейский Суд также вынес решение в пользу заявителя о возмещении судебных издержек и иных расходов, понесенных в связи с судебным разбирательством в размере 1 800 евро.

Вопрос о разбирательстве дела в разумный срок

Продолжительность производства по делу, возбужденному в связи с отказом принять заявителя в члены Ассоциации адвокатов: жалоба признана приемлемой.

Силч против Словении
Silc - Slovenia (N 45936/99)

Решение от 13 февраля 2003 г.
[вынесено III Секцией]

Факты

(i) Заявитель имеет научную степень в области права и сдал государственные экзамены на допуск в адвокатуру. В декабре 1997 года Силч обратился в Ассоциацию адвокатов за получением лицензии на осуществление адвокатской деятельности, а в мае 1998 года направил туда дополнительную информацию. Ввиду того, что решение по его заявлению не принималось, в июле 1998 года Силч возбудил иск в административном суде. В декабре 1998 года Ассоциация адвокатов отклонила его заявление на том основании, что его поведение в прошлом свидетельствует о том, что Силч является лицом, не заслуживающим доверия, необходимого для присоединения к адвокатскому сословию.

В июне 1999 года административный суд отменил решение Ассоциации адвокатов. Последняя обжаловала решение административного суда в Верховном суде, который отклонил данную жалобу в феврале 2001 года. Ассоциация адвокатов не выполнила постановление Верховного суда в течение установленного месячного срока. В мае 2001 года Конституционный суд признал ту часть устава Ассоциации адвокатов, которой обосновывался отказ заявителю в приеме в адвокатуру, несоответствующей Конституции страны.

В сентябре 2001 года Силч направил новый иск в административный суд в связи с исполнением постановления суда Ассоциацией адвокатов. В декабре 2001 года Ассоциация адвокатов вновь отклонила его заявление о приеме в адвокатуру. Производство по делу в административном суде продолжается.

(ii) В период с 1994 по 2001 год заявитель участвовал также в нескольких делах в производстве административного суда, Верховного суда и Конституционного суда по делу о предоставлении ему права на общение с дочерью, родившейся в 1989 году. Заявитель, в частности, желал иметь возможность чаще видеться с дочерью, чем позволяли социальные службы. Позднее Силч обжаловал несоблюдение матерью ребенка условий, установленных в 1996 году по решению социальных служб. Этот вопрос уже являлся предметом жалобы о нарушениях положений Конвенции, признанной неприемлемой Комиссией по правам человека в 1998 году.

(iii) Кроме того, Силч указывает на то, что в мае 1995 года против него было возбуждено уголовное дело, и в 1997 году ему было предъявлено обвинение за то, что он в 1995 году по телефону выдавал себя за прокурора. Силч был осужден по этому обвинению районным судом в январе 1999 года, а в мае 1999 года вышестоящий суд отменил обвинительный приговор ввиду истечения установленных сроков предъявления обвинения по уголовному делу.

Решение

(i) Жалоба признана приемлемой в том, что касается пункта 1 Статьи 6 Конвенции, относительно продолжительности производства по жалобе заявителя на отказ в предоставлении ему лицензии на осуществление адвокатской деятельности и в том, что касается Статьи 13 Конвенции, относительно эффективности доступных средств правовой защиты.

(ii) Жалоба признана неприемлемой в том, что касается Статьи 8 Конвенции, относительно предоставления заявителю права на общение с дочерью. После того, как Комиссия по правам человека рассмотрела дело заявителя в 1998 году, заявитель сделал только одну попытку добиться исполнения решения, принятого в 1996 году, которая привела к принятию постановления о принудительном исполнении данного решения в 1999 году. Силч мог направить жалобу в порядке конституционного надзора или подать новое прошение о принудительном исполнении решения суда, но не сделал этого. Более того, было очевидно, что дочь заявителя отказывалась проводить выходные дни наедине с ним. Жалоба признана явно необоснованной.

Жалоба признана неприемлемой в том, что касается пункта 1 Статьи 6 Конвенции (относительно продолжительности производства по делу), и в том, что касается Статьи 13 Конвенции, ввиду надлежащего тщания, проявленного социальными службами, и неиспользования заявителем существующих средств правовой защиты.

Жалоба признана неприемлемой в том, что касается Статьи 8 и Статьи 5 Протокола N 7 к Конвенции. Жалоба заявителя в отношении решения, принятого социальными службами в 1996 году, по существу не отличалась от его жалобы, уже рассмотренной Комиссией по правам человека в 1998 году. Кроме того, внутригосударственные средства правовой защиты не были исчерпаны, поскольку рассмотрение данного вопроса продолжалось в Верховном суде.

(iii))# Жалоба признана неприемлемой в том, что касается пункта 1 Статьи 6 Конвенции, относительно продолжительности производства по уголовному делу. Не было выявлено признаков того, что до предъявления обвинений в 1997 году интересы заявителя были существенно ущемлены. Производство по делу поэтому продолжалось в течение двух лет и четырех месяцев, что при данных обстоятельствах не являлось нарушением требования Конвенции о разбирательстве дела в разумный срок. Жалоба признана явно необоснованной.

Жалоба признана неприемлемой в том, что касается пункта 1 Статьи 6 Конвенции, относительно справедливого разбирательства дела судом и в том, что касается Статьи 13 Конвенции, ввиду снятия обвинений против заявителя после рассмотрения его жалобы, вследствие чего он более не являлся жертвой нарушения Конвенции.

Пункт 1 Статьи 6 Конвенции [уголовно-правовой аспект]

Вопрос о разбирательстве дела судом в разумный срок

Продолжительность производства по уголовному делу, повлиявшая на осуществление права отца на доступ к ребенку: нарушены положения Конвенции.

Шаал против Люксембурга
Schaal - Luxembourg (N 51773/99)

Постановление от 18 февраля 2003 г.
[вынесено IV Секцией]

(См. ниже изложение данной жалобы, рассмотренной в контексте Статьи 8 Конвенции.)

Пункт 2 Статьи 6 Конвенции

Вопрос о презумпции невиновности

Отказ в выплате компенсации после вынесения оправдательного приговора по делу; отказ обосновывался тем, что при оценке вероятности преступных действий лицо не привело доказательств несовершения им деяний, ставших предметом разбирательства: нарушены положения Конвенции.

О. против Норвегии
O. - Norway (N 29327/98)

Постановление от 11 февраля 2003 г.
[вынесено III Секцией (в предыдущем составе)]

Факты

Заявитель был оправдан по решению Суда провинции. С него были сняты обвинения в совершении преступлений на сексуальной почве в отношении его дочери. По принятии этого решения заявитель направил требование о возмещении вреда, причиненного ему уголовным делом. Суд провинции в составе коллегии из трех судей отклонил данное требование. Суд указал, что в соответствии с положениями статьи 444 Уголовно-процессуального кодекса условием для присуждения выплаты компенсации является предъявление доказательств вероятности того, что лицо не совершало деяния, в отношении которых оно было оправдано в суде. Суд, ссылаясь на доказательства, фигурировавшие при разбирательстве дела, пришел к выводу о вероятности совершения заявителем преступления на сексуальной почве в отношении его дочери. Комитет Верховного суда по отбору апелляционных жалоб для принятия к производству поддержал это решение, но особо подчеркнул, что отказ в выплате компенсации не означает, что оправдательный приговор по делу может быть подвергнут сомнению.

Вопросы права

По поводу положений пункта 2 Статьи 6 Конвенции. Производство по вопросу о возмещении вреда не стало причиной предъявления уголовного обвинения, но вопрос заключался в том, было ли это производство увязано с разбирательством уголовного дела заявителя таким образом, что на производство по вопросу о возмещении вреда стало распространяться действие положений пункта 2 Статьи 6 Конвенции.

В этом отношении решения принимались со ссылкой на положения статьи 444 Уголовно-процессуального кодекса, позволяющие лицу, которому были предъявлены обвинения, добиваться возмещения вреда, непосредственно связанного с производством по уголовному делу, возбужденному против него. Требование о выплате компенсации следовало направить в течение трех месяцев с момента окончания производства по делу в тот же судебный орган (если возможно), тому же составу судей.

Кроме того, для масштабов применения положений пункта 2 Статьи 6 Конвенции важен вопрос о компенсации вреда, связанного с ответственностью государства, ввиду которой основания для присуждения выплаты компенсации или отказа в выплате должны были иметь в данном случае большое значение.

Оставляя в стороне вопрос о различных стандартах доказывания, предмет разбирательства по делу о возмещении вреда в значительной степени совпал с предметом разбирательства по уголовному делу, и решение выносилось на основании доказательств, изученных тем же самым судом при рассмотрении дела по существу. Таким образом, требование о возмещении вреда не только хронологически последовало за разбирательством уголовного дела, но и было привязано к этому разбирательству законодательно и на практике в отношении как подсудности вопросов, так и предмета рассмотрения.

Хотя нельзя считать, что заявителю не было предъявлено обвинение в совершении преступления в значении пункта 2 Статьи 6 Конвенции, условия для получения им компенсации были увязаны с вопросом об уголовной ответственности таким образом, что производство по вопросу о компенсации оказалось в сфере действия положений пункта 2 Статьи 6 Конвенции, и эти положения потому стали применимы к данному делу. Мотивировку отказа Суда провинции в присуждении выплаты компенсации явно можно приравнивать к высказыванию подозрений в отношении заявителя, в том, что касается снятых с него обвинений. Даже с учетом заверений комитета Верховного суда по отбору апелляционных жалоб данные подозрения могли поставить под сомнение правильность оправдательного приговора в отношении заявителя, что противоречит принципу презумпции невиновности.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу о наличии нарушения пункта 2 Статьи 6 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения Статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 5 000 евро в возмещение морального вреда, а также вынес решение в пользу заявителя о возмещении судебных издержек и иных расходов, понесенных в связи с судебным разбирательством.

Хаммерн против Норвегии
Hammern - Norway (N 30287/96)

Постановление от 11 февраля 2003 г.
[вынесено III Секцией (в предыдущем составе)]

Данное дело затрагивает вопросы, аналогичные вопросам, рассмотренным по делу "О. против Норвегии" (см. выше).

Вопрос о презумпции невиновности

Решение суда о возмещении убытков, принятое по гражданскому делу лица, ранее оправданного по обвинению в совершении преступления, на основании тех же фактов, которые фигурировали и в уголовном деле этого лица: положения Конвенции не нарушены (положения Статьи 6 Конвенции не применимы).

Рингвольд против Норвегии
Ringvold - Norway (N 34964/97)

Постановление от 11 февраля 2003 г.
[вынесено III Секцией (в предыдущем составе)]

Факты

Заявитель была оправдан по обвинению в совершении развратных действий в отношении несовершеннолетней. Суд отклонил также и заявление потерпевшей о возмещении вреда. Потерпевшая обжаловала данный отказ в Верховном суде, который предписал Городскому суду заслушать устные показания и разрешил включить в материалы данного гражданского дела документы, имевшиеся в уголовном деле. Верховный суд рассмотрел дело по правилам гражданского судопроизводства и после заслушивания сторон и многочисленных свидетелей принял постановление о выплате заявителем компенсации в размере 75 000 крон потерпевшей. Суд отметил в своем решении, что "существует разница между ... требованиями, которые предъявляются к доказательствам по уголовным делам и гражданским делам, возбуждаемым по одному и тому же факту". В этой связи суд указал, что, хотя по гражданским делам требования, предъявляемые к доказыванию, более строгие, чем просто взвешивание вероятности виновности, ввиду того, что дело может иметь серьезные последствия для репутации обвиняемого, тем не менее, эти требования менее строги, чем те, которые применяются для установления уголовной ответственности лица. Критерий состоит в том, чтобы при взвешивании вероятности виновности совершение преступления было "явно вероятным". Наконец, суд особо подчеркнул, что его решение не подрывает оправдательный приговор, вынесенный в отношении заявителя.

Вопросы права

По поводу положений пункта 2 Статьи 6 Конвенции. Разбирательство по вопросу о возмещении вреда регулировалось положениями Гражданского процессуального кодекса, и само требование в постановлении Верховного суда было определено именно как требование гражданско-правового характера. Таким образом, в соответствии с законами страны иск о возмещении вреда не рассматривался в качестве уголовного обвинения.

Что же касается характера производства по делу, то иск рассматривался на основании принципов деликтного права как части гражданского права. Результаты производства по уголовному делу не имели решающего значения при рассмотрении гражданского иска. Размеры возмещения вреда должны были оцениваться судом отдельно, на основании критериев и стандартов доказывания, которые в некоторых важных аспектах отличались от тех критериев и стандартов доказывания, которые применяются в случае установления уголовной ответственности. Тот факт, что в деянии, которое могло стать поводом для возбуждения гражданского иска, содержались элементы состава преступления, не является достаточным основанием для отношения к ответчику по гражданскому иску как к "обвиняемому в совершении уголовного правонарушения" (в значении пункта 2 Статьи 6 Конвенции). Равным образом, не является достаточным основанием для такого отношения к ответчику тот факт, что доказательства, исследовавшиеся при разбирательстве уголовного дела, также использовались для установления гражданско-правовой ответственности.

В противном случае действие пункта 2 Статьи 6 Конвенции имело бы нежелательный эффект, сковывающий возможности потерпевшего требовать выплаты компенсации, что привело бы к произвольному и непропорциональному ограничению права человека на доступ к правосудию. Такое расширительное толкование не подтверждается ни формулировкой пункта 2 Статьи 6 Конвенции, ни общим подходом государств - участников Конвенции к данному вопросу. Поэтому оправдательный приговор по уголовному делу не должен служить препятствием к установлению гражданско-правовой ответственности и выплате компенсации, вытекающих из тех же фактов на основании менее строгих стандартов доказывания.

В данном деле постановление Верховного суда, вынесенное отдельно от оправдательного приговора, ни прямо, ни по существу не указывало на соблюдение всех условий для наступления уголовной ответственности заявителя. Кроме того, ни цель присуждения компенсации, ни ее размер не придавали ей характер уголовной санкции в значении пункта 2 Статьи 6 Конвенции. В завершение следует отметить, что дело по вопросу о возмещении вреда не было непосредственным продолжением рассмотрения уголовного дела, и характер связи между этими двумя делами не был таковым, чтобы можно было обосновать распространение действия пункта 2 Статьи 6 Конвенции на дело о возмещении вреда.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что требования Конвенции не нарушены (принято единогласно).

Вопрос о презумпции невиновности

Решение суда о возмещении убытков, принятое по гражданскому делу лица, ранее оправданного по обвинению в совершении преступления; решение по гражданскому делу было вынесено на основании тех же фактов, которые фигурировали и в уголовном деле этого лица: положения Конвенции нарушены.

Й. против Норвегии
[Y. - Norway] (N 56568/00)

Постановление от 11 февраля 2003 г.
[вынесено III Секцией (в предыдущем составе)]

Факты

Заявитель был осужден по обвинению в совершении нападения с применением насилия, сексуального насилия и убийства. Суд также обязал его выплатить компенсацию в размере 100 000 крон родителям потерпевшей от этих преступлений. Заявитель направил жалобу в Суд провинции, который, изучив доказательства по делу, постановил оправдательный приговор, утвердив вердикт присяжных. На следующий день, заслушав юридические доводы сторон, а именно - заявителя и родителей потерпевшей, суд утвердил решение о выплате компенсации. Он указал в своем постановлении, что должен придерживаться недвусмысленной позиции по вопросу "о балансе вероятности виновности обвиняемого в совершении вменявшихся ему преступлений", и пришел к выводу о "явной вероятности" того, что заявитель "совершил вменявшиеся ему преступления". Комитет Верховного суда по отбору апелляционных жалоб для принятия к производству отказал заявителю в разрешении на дальнейшее обжалование решения Суда провинции, что касается той части жалобы, в которой оспаривалось соответствие закону процедуры рассмотрения дела в Суде провинции и толкование этим судом норм закона. Однако жалоба была отклонена Верховным судом.

Вопросы права

По поводу положений пункта 2 Статьи 6 Конвенции. Тот факт, что заявитель оставался лицом, которому предъявили "уголовное обвинение" (в значении пункта 2 Статьи 6 Конвенции) до вступления в силу оправдательного приговора, не имел отношения к производству по делу о возмещении вреда, которое проводилось в соответствии с Законом "О возмещении ущерба" 1969 года. То или иное разрешение вопроса об уголовной ответственности не является предварительным условием для установления ответственности по выплате компенсации. Даже в тех случаях, когда пострадавшая сторона желает возбудить иск о возмещении вреда в рамках производства по уголовному делу, этот иск, тем не менее, будет считаться "гражданским". В действительности Верховный суд определил данный иск именно таким образом, и поэтому этот иск нельзя считать "уголовным обвинением" (в значении пункта 2 Статьи 6 Конвенции) в соответствии с законами государства.

Что же касается характера производства по делу, то иск рассматривался на основании принципов деликтного права как части гражданского права. Результаты производства по уголовному делу не имели решающего значения при рассмотрении гражданского иска. Размеры возмещения вреда должны были оцениваться судом отдельно, на основании критериев и стандартов доказывания, которые в некоторых важных аспектах отличались от тех критериев и стандартов доказывания, которые применяются в случае установления уголовной ответственности. Тот факт, что в деянии, которое могло стать поводом для возбуждения гражданского иска, содержались элементы состава преступления, не является достаточным основанием для отношения к ответчику по гражданскому иску как к "обвиняемому в совершении уголовного правонарушения" (в значении пункта 2 Статьи 6 Конвенции). Равным образом, не является достаточным основанием для такого отношения к ответчику тот факт, что доказательства, исследовавшиеся при разбирательстве уголовного дела, также использовались для установления гражданско-правовой ответственности.

В противном случае действие пункта 2 Статьи 6 Конвенции имело бы нежелательный эффект, сковывающий возможности потерпевшего требовать выплаты компенсации, что привело бы к произвольному и непропорциональному ограничению права человека на доступ к правосудию. Такое расширительное толкование не подтверждается ни формулировкой пункта 2 Статьи 6 Конвенции, ни общим подходом государств - участников Конвенции к данному вопросу. Поэтому оправдательный приговор по уголовному делу не должен служить препятствием к установлению гражданско-правовой ответственности и выплате компенсации, вытекающих из тех же фактов на основании менее строгих стандартов доказывания.

Однако если решение о присуждении компенсации содержало бы утверждение, возлагающее на обвиняемого уголовную ответственность, то это могло послужить основанием для применения положений пункта 2 Статьи 6 Конвенции. Поэтому в данном деле было необходимо установить, действительно ли судебные органы страны действовали таким образом или использовали такие формулировки в своих решениях, что напрямую связали уголовное дело и последовавшее за ним производство по делу о возмещении вреда, создав тем самым основу для расширения сферы применения положений пункта 2 Статьи 6 Конвенции. Суд провинции пришел к выводу о "явной вероятности" того, что заявитель "совершил вменявшиеся ему преступления", а Верховный суд, оставив в силе данное решение, хотя и используя при этом более осторожные формулировки, не исправил положение. Использованная формулировка вышла за рамки гражданско-правовой сферы и, таким образом, бросила тень сомнения на правильность оправдательного приговора суда. Тем самым была создана достаточная связь с предшествовавшим уголовным делом. Посему положения пункта 2 Статьи 6 Конвенции применимы к производству по делу о возмещении вреда, и Европейский Суд считает, что эти положения были нарушены.

Постановление

Нарушены положения пункта 2 Статьи 6 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения Статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 20 000 евро в возмещение морального вреда.

Вопрос о презумпции невиновности

Управление безопасности организовало пресс-конференцию по поводу ареста членов запрещенной организации: жалоба коммуницирована властям Турции.

Гюлер и Калискан против Турции
[Guler and Caliskan - Turkey] (N 52746/99)

[III Секция]

Суть жалобы

В июне 1997 года первый заявитель был заключен под стражу до суда по обвинению в принадлежности к "Организации левых большевиков-троцкистов", считавшейся незаконной. Несколько дней спустя департамент полиции министерства внутренних дел в Анкаре организовал пресс-конференцию, во время которой Гюлер был представлен в качестве одного из подследственных по делу, возбужденному в результате проведения операции по пресечению деятельности незаконной организации.

В сентябре 1997 года был также арестован второй заявитель. В 1998 году Суд государственной безопасности объявил заявителей виновными по обвинению в принадлежности к незаконной организации и совершении незаконных действий, преследуемых на основании законодательства о борьбе с терроризмом, и приговорил каждого из них к сроку лишения свободы и денежному штрафу.

В мае 1999 года Высший кассационный суд, рассмотрев жалобу осужденных, оставил этот приговор в силе.

Процессуальное действие

Жалоба коммуницирована властям Турции в отношении пункта 1 Статьи 6 Конвенции (по поводу состава Суда государственной безопасности) и в отношении пункта 2 Статьи 6 Конвенции, что касается первого заявителя.

По жалобам о нарушениях Статьи 8 Конвенции

Вопрос о праве человека на уважение частной жизни

Отказ в предоставлении данных о личности биологических родителей: положения Конвенции не нарушены.

Одьевр против Франции
[Odievre - France] (N 42326/98)

Постановление от 13 февраля 2003 г.
[вынесено Большой Палатой]

Факты

Заявительница родилась в 1965 году. Мать, родившая ее, отказалась от родительских прав и оставила ребенка на попечение департамента здравоохранения и социального обеспечения. Мать Одьевр просила держать данные о своей личности в тайне от дочери, которая была отдана под опеку государства, а позднее была удочерена на основании постановления о передаче ее на полное попечение приемным родителям. Впоследствии Одьевр пыталась установить личности своих биологических родителей и братьев, но ей лишь удалось получить такую информацию о своих родственниках, на основании которой нельзя было установить их личности.

Вопросы права

По поводу предварительных возражений властей Франции (ссылка на неисчерпание заявительницей внутригосударственных средств правовой защиты). Уже на стадии рассмотрения жалобы по существу и в соответствии с Правилом 55 Регламента Европейского Суда Большая Палата Европейского Суда могла пересмотреть решение о признании жалобы приемлемой, если Большая Палата пришла бы к выводу о необходимости признания данной жалобы неприемлемой по какому-либо основанию, приведенному в первых трех пунктах Статьи 35 Конвенции. Никакой критики нельзя допустить в адрес заявительницы по данному делу, рассматриваемому Европейским Судом, в связи с тем, что она не направила свою жалобу в административные суды страны, поскольку власти Франции признали, что с учетом соответствующего законодательства такая жалоба не дала бы результатов. Также нельзя упрекнуть Одьевр в том, что она не обжаловала нарушение ее прав в контексте Статьи 8 Конвенции, поскольку эти права в то время еще не были признаны в законодательстве страны и стали признанными - при соблюдении определенных условий - только после принятия соответствующего законодательства, что произошло спустя почти четыре года после подачи жалобы в Комиссию по правам человека.

Большая Палата поэтому не усмотрела оснований для пересмотра решения об отклонении представленных на ее рассмотрение предварительных возражений властей Франции. Таким образом, предварительные возражения властей были отклонены (принято единогласно).

По поводу положений Статьи 8 Конвенции. (a) Вопрос о применимости по делу данной статьи.

Целью заявительницы было выяснение обстоятельств ее рождения и отказа матери от нее, что включало установление личностей ее биологических родителей и братьев. Рождение ребенка и обстоятельства его рождения образуют составляющую частной жизни ребенка, а в дальнейшем и взрослого человека. Таким образом, Европейский Суд пришел к выводу о применимости в данном деле положений Статьи 8 Конвенции, охраняющей право человека на уважение его частной жизни.

(b) Вопрос об уважении частной жизни.

Положения Конвенции защищают интересы человека в том, что касается получения им информации о его детстве, необходимой ему для того, чтобы иметь знание и представление о своем детстве и раннем периоде становления его личности.

Слово "каждый" в формулировке Статьи 8 Конвенции относится и к ребенку, и к матери. Право знать свое происхождение проистекает из широкого толкования понятия о частной жизни. Жизненные интересы ребенка, влияющие на развитие его личности, были также широко признаны в общей структуре Конвенции. С другой стороны, должны признаваться интересы женщины в том, что касается соблюдения анонимности при родах в надлежащих медицинских условиях с целью охраны ее здоровья. В данном деле были затронуты личные интересы двух взрослых лиц, примирение которых не может быть достигнуто легко.

Проблема родов при условии соблюдения анонимности также породила вопрос об охране интересов третьих сторон, а именно: приемных родителей, отца ребенка или других биологических родственников, каждый из которых также имеет право на уважение частной и семейной жизни. Французское законодательство также нацелено на защиту общих интересов и права человека на уважение жизни.

При данных обстоятельствах необходимо учитывать рамки допустимого для государства усмотрения в деле охраны прав и свобод человека. В принципе, в рамках такого усмотрения находится выбор средств, призванных обеспечить соблюдение положений Статьи 8 Конвенции в сфере взаимоотношений лиц между собой. Большинство государств - участников Конвенции не имеет законодательной базы, подобно той, которая действует во Франции, по крайней мере, в том, что касается постоянной невозможности установления ребенком родственных связей с биологической матерью, настоявшей на том, чтобы данные о ее личности держались бы в тайне от рожденного ею ребенка. Вместе с тем некоторые государства не налагали на биологических родителей обязанность удостоверения ими их личностей при рождении их детей. В некоторых государствах отмечались случаи отказа от ребенка при его рождении. Ввиду означенных отличий в практике в данной сфере государствам - участникам Конвенции необходимо предоставить некий объем допустимого для государства усмотрения в сфере охраны прав и свобод человека для принятия решений по поводу тех мер, которые обеспечивали бы соблюдение прав, предусмотренных Конвенцией для всех граждан в пределах юрисдикции государств.

Заявительнице был предоставлен доступ к информации о ее матери и других биологических родственниках, на основании которой нельзя было установить их личности. Это позволило Одьевр обнаружить некоторые аспекты своего происхождения при соблюдении интересов третьих сторон. Кроме того, новый закон, вступивший в силу 22 января 2002 г., позволяет приостанавливать действие требований конфиденциальности сведений о биологических родителях и учреждает специальный орган для содействия поиску информации о биологическом происхождении граждан.

Соответственно, у заявительницы появилась возможность использовать положения этого закона для получения информации о личности ее матери при условии получения согласия последней, что должно обеспечивать справедливое примирение интересов матери и законных притязаний заявительницы на получение информации. Таким образом, законодательство Франции стремится установить справедливое равновесие противоположных интересов лиц и достаточную пропорциональность их учета. Государствам - участникам Конвенции должно быть разрешено самим определять меры, которые они считают наиболее подходящими для примирения подобного рода интересов.

Таким образом, власти Франции не нарушили рамки допустимого для государства усмотрения в деле охраны прав и свобод человека с учетом всей сложности и деликатности вопроса о доступе к информации о происхождении лица, затрагивающего такие темы, как право человека знать свою личную биографию, решение биологических родителей об отказе от ребенка, существующие семейные связи и приемные родители.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что требования Конвенции не нарушены (принято 10 голосами "за", 7 - "против").

По поводу положений Статьи 14 в сочетании с положениями Статьи 8 Конвенции. Заявительница утверждала, что ввиду ее неспособности установить личность своей матери, она является жертвой ограничений возможности получения собственности от нее. Предмет данной жалобы заявительницы практически совпадает с предметом разбирательства по ее жалобе в контексте Статьи 8 Конвенции. В целом заявительница не пострадала от дискриминации в вопросе об установлении личности ее матери и других родственников: во-первых, она имела семейные отношения со своими приемными родителями и право на участие во владении их собственностью и имуществом в будущем; во-вторых, Одьевр не могла утверждать, что ее положение по отношению к биологической матери могло быть сравнимо с положением детей, которые имеют устоявшиеся семейные связи со своей биологической матерью.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что требования Конвенции не нарушены (принято 10 голосами "за", 7 - "против").

Вопрос о праве человека на уважение частной жизни

Вмешательство в частную жизнь заявителей, которое было сочтено как правомерное со ссылкой на положение о свободе печати: жалоба исключена из списка подлежащих рассмотрению (производство по делу прекращено ввиду урегулирования спора).

Паскалидоу и другие против Швеции
[Pascalidou and others - Sweden] (N 53970/00)

Решение от 11 февраля 2003 г.
[вынесено IV Секцией]

Первая заявительница является известной телевизионной журналисткой. Второй заявитель - ее партнером; в 1998 году был представителем Швеции при проведении кампании "Все разные, все равные", организованной Советом Европы и направленной на борьбу с расизмом. Третий заявитель в тот же период времени занимал пост начальника полиции округа г. Стокгольма, а также выступал в роли руководителя пресс-службы полиции.

В январе 1998 года в разные дни с заявителями связывался некий журналист и показывал им фотографии вооруженного человека в маске, заснятого вблизи их домов. Эти фотографии были напечатаны на первой странице вечерней газеты и сопровождались статьей, утверждавшей, что заявителям угрожала некая нацистская террористическая группа. В июне 1998 года упоминавшийся журналист и пятеро других лиц предстали перед судом по обвинению в противозаконных угрозах в отношении заявителей. Пятеро лиц, о которых говорилось выше, были осуждены судом. В конечном счете данный приговор был отменен Верховным судом в мае 1999 года, расценившим публикацию данных фотографий как часть журналистской деятельности в осуществление закона "О свободе печати". Правонарушения, в совершении которых обвинялись податели жалоб, не фигурировали в полном списке, представленном в этом законе (в который были впоследствии внесены изменения, чтобы включить их). Заявители согласились на прекращение производства по их жалобе, поданной со ссылкой на предполагаемое нарушение Статьи 8 Конвенции, ввиду того, что в закон "О свободе прессы" были внесены поправки, и того, что власти Швеции выплатили им компенсацию добровольно (ex gratia).

Вопрос о праве на уважение семейной жизни

Право отца на посещения дочери было приостановлено ввиду того, что против него было возбуждено уголовное дело по подозрению в изнасиловании им свой дочери; право было приостановлено на период производства по делу: нарушены положения Конвенции.

Шааль против Люксембурга
[Schaal - Luxembourg] (N 51773/99)

Постановление от 18 февраля 2003 г.
[вынесено IV Секцией]

Факты

В ходе производства по делу о разводе, начатого женой заявителя, последняя подала жалобу, обвиняя его в совершении действий развратного характера в отношении их дочери. В результате заявитель был привлечен к уголовной ответственности. Решение суда о разводе, вынесенное в июле 1994 года, предусматривало передачу ребенка на попечение матери, но при этом суд отложил решение вопроса о предоставлении заявителю права на доступ к ребенку и (или) права на то, чтобы его дочь могла ночевать у него дома.

В ходе производства по уголовному делу было принято решение о направлении дела в суд, заявитель предстал перед судом в марте 1997 года, а в апреле 2000 года был оправдан ввиду явного отсутствия события вменявшегося ему преступления. В ноябре 2000 года заявитель обратился за предоставлением ему права на посещения дочери и права на то, чтобы его дочь могла ночевать у него дома, и его прошение было удовлетворено постановлением суда, вынесенным в январе 2001 года. Верховный суд установил, что мать ребенка действовала исключительно в целях причинения вреда отцу, ее обвинения не были подкреплены какими-либо объективными доказательствами и являлись всего лишь итогом психологической подтасовки ее стороны.

Вопросы права

По поводу положений Статьи 6 Конвенции. Производство по одному из дел тянулось более чем шесть лет. Поскольку решение вопроса о предоставлении заявителю права на посещение дочери и права на то, чтобы его дочь могла ночевать у него дома, было отложено, то положения пункта 1 Статьи 6 Конвенции требовали от уголовного суда исключительной оперативности при дальнейшем производстве по данному уголовному делу и его рассмотрения в кратчайший срок ввиду значимости результатов дела для заявителя. Власти страны и правительство не смогли представить Европейскому Суду какие-либо сведения, подтверждающие наличие в данном деле сложностей, на которые они ссылались как на оправдание продолжительного бездействия, выявленного в данном деле, как не смогли они объяснить и то, каким образом эти сложности препятствовали продвижению дела. Таким образом, нельзя обвинять заявителя в каких-либо проволочках в производстве по данному делу.

Постановление

Нарушены положения Статьи 6 Конвенции (принято единогласно).

По поводу положений Статьи 8 Конвенции.

a. Вопрос о продолжительности периода между принятием решения, которым откладывалось рассмотрение вопроса о приостановке вынесения решения о предоставлении права на посещения ребенка, и постановлением оправдательного приговора суда по делу заявителя.

Тот факт, что принятие решения о предоставлении права на посещения ребенка было отложено, представляет собой нарушение права заявителя на уважение его семейной жизни. До завершения производства по уголовному делу о предполагаемом изнасиловании заявителем своей дочери законные интересы ребенка требовали приостановления права заявителя на посещения дочери. Таким образом, данное судебное вмешательство в право заявителя было необходимым для защиты прав другого лица до завершения производства по уголовному делу. Однако сразу после того, как данные меры перестали быть необходимыми, те же самые интересы ребенка требовали незамедлительного возобновления отношений между отцом и дочерью. Однако неоправданные проволочки в производстве по уголовному делу имели прямые последствия для заявителя в том, что касается его права на уважение семейной жизни. На основании выявленных недостатков в производстве по уголовному делу Европейский Суд установил, что власти страны не приняли все необходимые предусмотренные законом меры для возобновления семейных отношений заявителя с его несовершеннолетним ребенком в интересах обоих этих людей.

Постановление

Нарушены положения Статьи 8 Конвенции (принято единогласно).

b. Вопрос о действиях властей в период после вынесения оправдательного приговора в отношении заявителя.

С момента вынесения оправдательного приговора в отношении заявителя вмешательство государства в реализацию его права на уважение семейной жизни перестало быть необходимым для защиты прав его ребенка. В этой связи важно было установить, насколько оперативно действовал гражданский суд после того, как был вынесен оправдательный приговор по уголовному делу, удалось ли суду обеспечить незамедлительное рассмотрение прошения заявителя с учетом значимости для последнего результатов рассмотрения дела. Европейский Суд не выявил фактов бездействия, которые могли бы быть поставлены в вину властям страны в этом вопросе.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что требования Статьи 6 Конвенции не нарушены (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения Статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил заявителю компенсацию в возмещение морального вреда. Суд также вынес решение в пользу заявителя о возмещении судебных издержек и иных расходов, понесенных в связи с судебным разбирательством.

Вопрос о праве человека на уважение частной и семейной жизни

Депортация 16-летнего лица в Боснию-Герцеговину: нарушены положения Конвенции.

Якупович против Австрии
[Jakupovic - Austria] (N 36757/97)

Постановление от 6 февраля 2003 г.
[вынесено III Секцией]

Факты

Заявитель (1979 года рождения) и его брат (1985 года рождения), граждане Боснии-Герцеговины, в 1991 году переехали жить к своей матери в Австрию. Впоследствии их мать вновь вышла замуж и у нее родились еще двое детей. В мае 1995 года в отношении заявителя был издан запрет на владение оружием, а в августе 1995 года Якупович был признан виновным в совершении кражи со взломом и приговорен к пяти месяцам лишения свободы условно. В результате местная администрация издала в отношении заявителя запрет на проживание в стране в течение десяти лет. В феврале 1996 года Якупович был вновь осужден судом по обвинению в совершении кражи со взломом и приговорен к десяти неделям лишения свободы условно. Его жалоба по поводу запрета на проживание была отклонена в мае 1996 года, а последовавшая жалоба была отклонена Административным судом в феврале 1997 года. Заявитель был депортирован на законных основаниях.

Вопросы права

По поводу положений Статьи 8 Конвенции. Запрет на проживание представлял собой вмешательство государства в реализацию права человека на уважение частной и семейной жизни, однако это вмешательство было предусмотрено законом и преследовало законную цель предотвращения беспорядков или преступлений.

Что же касается необходимости применения данной меры, то на момент постановления о запрете на проживание в стране Якупович прожил в Австрии в течение всего четырех лет, и его ситуация не может быть сравнена с положением иммигранта во втором поколении, поскольку он был хорошо знаком с языком и культурой страны своего происхождения. Тем не менее запрет на проживание серьезно расстроил его частную и семейную жизнь, поскольку Якупович переехал в Австрию вместе со своим братом, чтобы жить вместе с матерью и, по всей видимости, не имел близких родственников в Боснии. Для оправдания депортации 16-летнего молодого человека в одиночку в страну, недавно пережившую период вооруженного конфликта, где у него не было близких родственников, должны были существовать очень веские причины. В этой связи, два обвинительных приговора за кражу со взломом с мерой наказания всего лишь в виде условного лишения свободы не могли считаться особо серьезными факторами, поскольку в преступлениях, за которые был осужден заявитель, отсутствовали какие-либо элементы насилия против личности. Хотя не следует недооценивать серьезность наличия в деле факта издания запрета на владение оружием, его, тем не менее, нельзя расценивать в качестве обвинительного приговора по уголовному делу, и ничто не указывало на предъявление заявителю соответствующих обвинений когда-либо. Таким образом, власти Австрии нарушили рамки допустимого для государства усмотрения в сфере охраны прав и свобод человека, и вмешательство государства в права человека по данному делу не было соразмерно преследуемой государством цели.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу о наличии нарушения положений Статьи 8 Конвенции (принято четырьмя голосами "за", тремя - "против").

Компенсация

В порядке применения Статьи 41 Конвенции. Европейский Суд пришел к выводу, что установление факта нарушения Конвенции само по себе является достаточной справедливой компенсацией за любой причиненный заявителю моральный вред. Европейский Суд также вынес решение в пользу заявителя о возмещении судебных издержек и иных расходов, понесенных в связи с судебным разбирательством.

Вопрос о праве человека на уважение семейной жизни

Ограничения на число и продолжительность свиданий заключенного с членами его семьи: положения Конвенции не нарушены.

Ван дер Вен против Нидерландов
[Van der Ven - Netherlands] (N 50901/99)

Постановление от 4 февраля 2002 г.
[вынесено I Секцией (в предыдущем составе)]

(См. выше изложение данной жалобы, рассмотренной в контексте Статьи 3 Конвенции.)

Лорсе и другие против Нидерландов
[Lorse and others - Netherlands] (N 52750/99)

Постановление от 4 февраля 2003 г.
[вынесено I Секцией (в предыдущем составе)]

(См. выше изложение данной жалобы, рассмотренной в контексте Статьи 3 Конвенции.)

Вопрос о праве человека на уважение неприкосновенности жилища

Обыск адвокатской конторы и изъятие письма: нарушены положения Конвенции.

Ремен и Шмит против Люксембурга
[Roemen and Schmit - Luxembourg] (N 51772/99)

Постановление от 25 февраля 2003 г.
[вынесено IV Секцией]

(См. ниже изложение данной жалобы, рассмотренной в контексте Статьи 10 Конвенции.)

Вопрос о праве человека на уважение корреспонденции

Гарантии законности при прослушивании телефонных переговоров в контексте уголовного расследования: нарушены положения Конвенции.

Прадо Бугалло против Испании
[Prado Bugallo - Spain] (N 58496/00)

Постановление от 18 февраля 2003 г.
[вынесено IV Секцией]

Факты

Возглавляя крупный экономический концерн, состоящий из ряда компаний, занимающихся импортом и экспортом табачных изделий, заявитель имел в Испании обширную сеть партнеров по бизнесу. В связи с судебным расследованием дела о торговле наркотиками, судья, занимавшийся делом, действуя по просьбе министерства внутренних дел, выдал несколько санкций на прослушивание телефонных линий, используемых несколькими лицами, подозреваемыми в организованной торговле кокаином под руководством заявителя. После завершения полицейского расследования заявитель и несколько его партнеров по бизнесу были арестованы, заключены под стражу и отданы под суд по ряду обвинений, включая торговлю наркотиками и контрабанду.

Заявитель добивался того, чтобы доказательства, полученные с помощью прослушивания телефонных переговоров, были бы признаны судом ничтожными и не имеющими юридической силы. Суд постановил, что предпринятое полицией прослушивание телефонных переговоров было осуществлено в полном соответствии с законом, и в основу обвинительного приговора, вынесенного в отношении заявителя, положил записи перехваченных телефонных переговоров. Заявитель был приговорен к сроку лишения свободы и денежному штрафу.

По жалобе осужденного Верховный суд Испании оставил это решение в силе. Ссылаясь на нормы прецедентного права, созданные Европейским Судом по правам человека, Верховный суд постановил, что данное вмешательство государства в права человека было оправданным с учетом серьезного характера преступлений - крупномасштабной торговли наркотиками и вполне законным. Заявитель безуспешно пытался обжаловать решение суда в порядке производства о защите конституционных прав и охраняемых законом интересов (amparo)*.(* В испанской правовой системе существует особое производство amparo, позволяющее частным лицам или прокуратуре либо народному защитнику (омбудсмену) от имени частных лиц обратиться в Конституционный суд с ходатайством о защите прав и законных интересов (recurso de amparo) (прим. перев.).

Вопросы права

По поводу положений Статьи 8 Конвенции. Правовые гарантии, введенные в стране Органическим законом N 4/1988 от 25 мая 1988 г., который создал механизм контроля над операциями по перехвату телефонных переговоров, не удовлетворяли всем требованиям, изложенным в прецедентной практике Европейского Суда с целью предотвратить злоупотребления прослушиванием. Данный закон оказался недостаточно действенным в этом смысле, в частности, в отношении контроля над операциями по перехвату телефонных переговоров по делам о преступлениях, для раскрытия которых может использоваться прослушивание, и в том, что касается установления ограничений по времени для прослушивания телефонных линий.

Суды высших инстанций Испании указывали, что изменения, привнесенные этим законом, не предоставили достаточных гарантий применительно к прослушиванию телефонных переговоров, и пришли к выводу о необходимости выработки целого комплекса дополнительных гарантий. Кроме того, хотя закон 1988 года усовершенствовал механизм контроля над операциями по перехвату телефонных переговоров, тем не менее, на период, когда осуществлялось прослушивание телефонных переговоров по данному делу, в законодательстве имелись крупные пробелы. В действительности таковые недостатки в значительной степени были компенсированы внутригосударственными нормами прецедентной практики. Но, хотя данные изменения в прецедентной практике могли восполнить пробелы в законодательстве с формальной точки зрения, все же это произошло после того, как по данному делу следственный судья выдал санкции на прослушивание телефонных переговоров лиц, участвовавших в преступной деятельности под руководством заявителя. Таким образом, это обстоятельство не подлежит учету в данном деле.

Постановление

Нарушены положения Статьи 8 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения Статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 7 000 евро в возмещение судебных издержек и иных расходов, понесенных в связи с судебным разбирательством.

По жалобам о нарушениях Статьи 9 Конвенции

Вопрос о праве человека на свободу религии

Высылка члена религиозной организации "Свидетели Иеговы": жалоба признана приемлемой.

Лоттеры против Болгарии
[Lotter - Bulgaria] (N 39015/97)

Решение от 6 февраля 2003 г.
[вынесено I Секцией]

Суть жалобы

Заявители, граждане Австрии, являются членами религиозной организации "Свидетели Иеговы" и состояли в браке на тот момент, когда они переехали в Болгарию в 1993 году и зарегистрировали там свою компанию. Первый заявитель, как и другие члены религиозной организации "Свидетели Иеговы", был допрошен в апреле и июле 1993 года сотрудниками местного следственного органа. Следствие выразило мнение, что проповедническая деятельность заявителей является вторжением в частную жизнь и жилище граждан и приравнивается к антиправительственной пропаганде.

В июне 1994 года вступила в силу поправка к законодательству страны, в соответствии с которой от религиозных организаций требовалось пройти перерегистрацию. Заявление о перерегистрации организации "Свидетели Иеговы" было отклонено, и от организации потребовали роспуска. После этого любая деятельность, связанная с этим вероисповеданием, расценивалась властями как противозаконная.

В июле 1995 года в жилище заявителей был произведен обыск, в результате которого был изъят ряд книг и листовок. Полиция составила служебный рапорт о деятельности заявителей в их городе, где те энергично привлекали новых членов в ряды своей организации. В документе, составленном в октябре 1995 года, местный следователь высказал мнение, что с учетом характера деятельности заявителей и их негативного влияния на местное население, а также ввиду полного бездействия их компании, им следует отказать в разрешении на проживание.

В октябре 1995 года заявители добивались продления их разрешения на проживание, в чем им было отказано полицией в декабре 1995 года. Заявителям было приказано покинуть страну до конца года. Они безуспешно обжаловали это решение в министерстве внутренних дел, а затем в Окружном суде, который сослался на неподсудность предмета спора, так как он отнесен к сфере национальной безопасности. Заявители направили жалобу на это решение в Верховный суд, утверждая, что были нарушены их фундаментальные права и что решение об их высылке не относится к сфере национальной безопасности. Данная жалоба была отклонена в мае 1997 года. Первый заявитель был арестован в октябре 1997 года по обвинению в противозаконной деятельности по обращению в свою веру и незаконном проживании на территории страны, после чего он покинул Болгарию. Брак заявителя распался, и вторая заявительница вышла замуж за гражданина Болгарии и осталась в стране. Ситуация, связанная с религиозной организацией "Свидетели Иеговы" в Болгарии, стала предметом рассмотрения Европейской комиссии по правам человека в 1998 году, что привело к заключению мирового соглашения. В октябре 1998 года данное религиозное объединение получило статус религиозной конфессии в Болгарии.

Решение

Жалоба признана приемлемой, что касается Статей 9 и 14 Конвенции. Европейский Суд отклонил возражения властей Болгарии, ссылавшихся на истечение срока подачи жалобы в Европейский Суд по правам человека в связи с тем, что разбирательство конфликта на внутригосударственном уровне не дало результатов. Обращение заявителей в судебные инстанции страны было оправдано ввиду их позиции, основанной на точке зрения, что их ситуация не создавала угрозу для национальной безопасности и ввиду того, что их жалобы затрагивали вопрос о соблюдении положений Конституции страны. Решение, вступившее в силу, было принято в мае 1997 года, а жалоба была подана в течение шести месяцев с этого момента.

По жалобам о нарушениях Статьи 10 Конвенции

Вопрос о свободе выражения мнения

Обыск в доме журналиста и его офисе с целью установления источников информации: нарушены положения Конвенции.

Ремен и Шмит против Люксембурга
[Roemen and Schmit - Luxembourg] (N 51772/99)

Постановление от 25 февраля 2003 г.
[вынесено IV Секцией]

Факты

В июле 1998 года заявитель, журналист, опубликовал статью в ежедневной газете, где утверждалось, что министр правительства Люксембурга совершил денежную махинацию, связанную с неправильным исчислением налога на добавленную стоимость, что повлекло наложение на него денежного штрафа налоговыми органами. Заявители привели документальное подтверждение своих обвинений, в частности, решение директора департамента по налогам и сборам, предшествовавшее публикации данной статьи. Этим решением на министра налагался денежный штраф в связи с упомянутым нарушением.

Министр подал заявление о преступлении, на основании которого было начато расследование в отношении журналиста по обвинению в сокрытии нарушения профессиональной тайны и против неустановленного лица или лиц - по обвинению в разглашении профессиональной тайны. В заявлении прокурора о начале следствия по делу указывалось, что целью расследования было выявление должностных лиц департамента по налогам и сборам, имевших доступ к соответствующим досье и документам.

Первые два обыска, санкционированные следственным судьей, были произведены по месту жительства первого заявителя и на его рабочем месте, но результатов не дали. Иски заявителя об аннулировании ордеров на обыск, выданных следственным судьей, также оказались безуспешными. Во время обыска кабинета второй заявительницы, которая выступала адвокатом первого заявителя по его делу, было изъято служебное письмо конфиденциального характера, направленное директором департамента по налогам и сборам и датированное числом более поздним, чем дата публикации упоминавшейся статьи. Заявители объяснили этот факт тем, что это письмо было прислано анонимно на имя редакторов газеты, в которой работал заявитель, и что заявитель незамедлительно переправил этот документ своему адвокату. Поскольку этот обыск был ничтожным и юридически недействительным, изъятый документ был возвращен, но в тот же день он был снова изъят на основании нового постановления, выданного следственным судьей и утвержденного в установленном порядке.

По поводу положений Статьи 10 Конвенции. Обыски, проведенные в домах и служебных помещениях заявителей с целью установления личностей нарушителей профессиональной тайны, а тем самым и источника информации журналиста, представляли собой вмешательство в реализацию его прав, гарантируемых Статьей 10 Конвенции. Это вмешательство государства в права человека, которое было предусмотрено законом, ставило перед собой правомерные цели предотвращения беспорядков или совершения преступлений.

Вопрос по существу заключается в необходимости данного вмешательства в демократическом обществе. Целью обысков было установление личностей потенциальных виновников утечки секретной служебной информации, а также выявление возможных противозаконных действий, предположительно совершенных заявителем при исполнении им служебных обязанностей после получения данной информации; поэтому такие действия охраняются принципом обеспечения конфиденциальности источников информации журналистов. Газетная статья, написанная заявителем, затрагивала всеобщие интересы. Вначале обыски были проведены в помещениях заявителя, в то время как следствие было возбуждено одновременно против него и против официальных лиц. Власти Люксембурга не смогли привести данные о принятии ими также других мер, - помимо обысков помещений заявителя - которые могли способствовать установлению следственным судьей лиц, возможно, виновных в совершении данных правонарушений. Без проведения обысков помещений заявителя власти страны были бы не в состоянии, прежде всего, установить сам факт незаконного нарушения профессиональной тайны. Обыски с целью установления источника утечки информации, полученной журналистом, несмотря на их безрезультатность, представляли собой действие с более серьезными последствиями, чем распоряжение о раскрытии источника информации (см. Постановление Европейского Суда по делу "Гудвин против Соединенного Королевства", принятое 27 марта 1996 г.). Это объясняется тем, что следователи, вооруженные ордером на обыск и неожиданно заставшие журналиста на его рабочем месте, располагают очень широкими следственными полномочиями в силу того факта, что они имеют доступ ко всем документам, хранящимся у журналиста. Вместе с тем наличие в деле обстоятельств, связанных с ограничениями, установленными в отношении конфиденциальности источника журналистской информации, потребовало от Европейского Суда самого тщательного изучения дела. Хотя основания, приведенные судами страны, могли быть расценены как "относимые" к делу, они все же не были "достаточными" для обоснования производства обысков помещений заявителя. Таким образом, Европейский Суд пришел к выводу о несоответствии данной меры преследуемым целям.

Постановление

Нарушены положения Статьи 10 Конвенции (принято единогласно).

По поводу положений Статьи 8 Конвенции. Обыск, проведенный в жилых помещениях адвоката заявителя, и изъятие документа, относящегося к делу ее клиента, представляли собой вмешательство государства в права человека. Это вмешательство государства в права человека, которое было предусмотрено законом, ставило перед собой правомерную цель, а именно: предотвращение беспорядков или преступлений.

Что же касается необходимости этого вмешательства, то, поскольку обыск, проводившийся в ходе расследования, был обставлен соответствующими процессуальными гарантиями, ордер на обыск давал следователям довольно широкие полномочия. Кроме того, и в наибольшей степени, цель обыска, в конечном счете, была сведена к установлению через адвоката журналиста источника информации, полученной журналистом, что в результате привело к обыску по месту жительства адвоката в нарушение прав, гарантированных заявителю Статьей 10 Конвенции. Кроме того, обыск, проведенный по месту жительства второй заявительницы, не соответствовал цели его проведения в том, что касается, в особенности, той стремительности, с которой он был проведен.

Постановление

Нарушены положения Статьи 8 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения Статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил каждому заявителю компенсацию в возмещение морального вреда в размере 4 000 евро. Суд также вынес решение в пользу первого заявителя о возмещении судебных издержек и иных расходов, понесенных в связи с судебным разбирательством в размере 11 629,41 евро.

Вопрос о свободе выражения мнения

Заключение под стражу за высказывания в поддержку курдской национальности: жалоба коммуницирована властям Турции.

Демир против Турции
[Demir - Turkey] (N 72071/01)

[III Секция]

Суть жалобы

Заявитель был лидером Народной демократической партии и выступил с речью на партийном собрании, проходившем в октябре 1999 года в Анкаре. Его речь затрагивала курдский вопрос, одобряла мирное разделение Чехословакии и создание новых независимых государств после распада Советского Союза и поддерживала законное признание курдской национальной идентичности. Демир подвергся уголовному преследованию на основании закона "О предотвращении террористических актов" по обвинению в распространении пропаганды, направленной на подрыв единства государства. В июне 2000 года Суд государственной безопасности города Анкары признал заявителя виновным по этому обвинению и приговорил к выплате денежного штрафа в размере 80 000 000 турецких лир и к одному году лишения свободы. Жалоба заявителя была отклонена Кассационным судом в январе 2001 года.

Процессуальное действие

Жалоба коммуницирована властям Турции в отношении Статьи 10 Конвенции.

Вопрос о свободе распространения информации

Запрет на распространение газеты в регионе, где действует режим чрезвычайного положения: нарушены положения Конвенции.

Четин и другие против Турции
[Cetin and others - Turkey] (N 40153/98, 40160/98)

Постановление от 13 февраля 2003 г.
[вынесено II Секцией]

Факты

Большинство заявителей работали журналистами в ежедневной газете "Юлькеде Гюндем (Ulkede Gundem)". Эта газета выходила на турецком языке, и ее издательство располагалось в г. Стамбуле. В конце 1997 года процесс распространения газеты был нарушен ввиду того, что правоохранительные органы постоянно арестовывали ее тираж. Прокуратура, получившая жалобу о действиях, препятствующих распространению газеты, сослалась на неподведомственность конфликта и переправила данную жалобу в административный совет в соответствии с законом "Об уголовном преследовании должностных лиц". В декабре 1997 года губернатор данной провинции, объявленной на чрезвычайном положении, запретил ввоз и распространение печатной продукции данной газеты на территории провинции. Административный совет принял решение о прекращении производства по делу, и Государственный совет* (* В Турции систему органов административной юстиции, образуемую административными советами провинций и округов, возглавляет орган, именуемый Государственный совет (Даныштай), функционирующий как высшая кассационная инстанция и как суд первой инстанции по определенной законом категории дел (прим. перев.) утвердил данное решение. Губернатор провинции, объявленной на чрезвычайном положении, также запретил ввоз и распространение на территории округа других газет, которые могли издаваться взамен ежедневной газеты "Юлькеде Гюндем".

Вопросы права

По поводу предварительных возражений властей Турции (ссылка на неисчерпание заявительницей внутригосударственных средств правовой защиты). Законы Турции не предусматривают средств правовой защиты, позволяющих добиться отмены мер губернатора провинции, объявленной на чрезвычайном положении. Что же касается возможности заявления иска о возмещении ущерба (упоминавшегося властями Турции), то власти Турции не смогли привести ни одного примера, когда лицо, заявившее подобный иск, получило бы компенсацию. В данном деле не было представлено доказательств того, что процедура подачи такого иска могла бы позволить заявителям получить компенсацию и что рассмотрение иска имело бы перспективу с точки зрения интересов заявителей.

По поводу положений Статьи 10 Конвенции. Запрет на ввоз и распространение печатной продукции данной газеты на территории провинции, где действует режим чрезвычайного положения, представлял собой ограничение прав заявителей в том, что касается свободы распространения идей и информации. Не было смысла устанавливать, удовлетворяла ли правовая норма, являющаяся предметом разбирательства, требованиям доступности и предсказуемости результатов ее применения с учетом приводимых ниже выводов, сделанных на основе точки зрения о необходимости вмешательства. Учитывая особый характер вопроса о борьбе с терроризмом и необходимости проявления бдительности со стороны властей в отношении действий, способствующих возрастанию насилия в обществе, можно было бы считать приемлемым то, что данный запрет был установлен с целью охраны общественного порядка и защиты национальной безопасности.

Что же касается необходимости вмешательства государства в права человека, то губернатор провинции, где действовал режим чрезвычайного положения, был наделен широкими прерогативами в том, что касается наложения административного запрета на распространение и ввоз печатной продукции. Такие предварительные ограничения не противоречили a priori положениям Конвенции. Вместе с тем эти меры должны были устанавливаться в особо строгих правовых рамках, что касается необходимых пределов действия данного запрета и обеспечения эффективного судебного контроля в отношении любых злоупотреблений.

В данном деле полномочия, которыми был наделен губернатор провинции, где действовал режим чрезвычайного положения, и применение норм, регулирующих действие режима чрезвычайного положения, не были предметом строгого и эффективного судебного контроля в отношении возможных злоупотреблений. По общему признанию в данном деле следовало учитывать сложности, связанные с борьбой против терроризма, а также политическую напряженность, существовавшую в данной провинции на момент рассматриваемых событий, ввиду угрозы совершения террористических актов.

Публикации, подлежавшие процедуре ареста, несомненно, могли оказать определенное влияние на общественное мнение по достаточно острым вопросам даже несмотря на то, что пресса часто вызывает менее быструю и менее сильную реакцию у населения, чем телевидение и радио. Вместе с тем решение о запрете не было обосновано решениями об аресте публикаций или связано с ними. При отсутствии детального обоснования при наличии адекватного механизма судебного контроля применение такой меры могло быть стать предметом различного толкования. Соответственно, по мнению заявителей, рассматриваемый запрет мог быть наложен из-за публикации в газете "Юлькеде Гюндем" материалов, подвергающих жесткой критике действия правоохранительных органов данной провинции. Кроме того, вниманию граждан как получателей информации должны были быть представлены различные точки зрения, позволяющие им формировать свое мнение на основе сопоставления разнообразных позиций, что способствует развитию демократического общества на основе плюрализма идей и разнообразия источников информации.

Кроме того, рассматриваемый запрет продолжал действовать в течение более полутора лет после прекращения выхода в печать данной газеты и вынесения запрета на издание публикаций взамен газеты. Наконец, эти меры могли быть отменены только односторонним дискреционным решением губернатора провинции, где действовал режим чрезвычайного положения. В общем, отсутствие судебного контроля в отношении административного запрета на публикацию информации лишило заявителей правовых гарантий, способных предотвратить нарушения их прав. Вмешательство государства в реализацию прав человека, связанное с применением норм, регулирующих действие режима чрезвычайного положения, не было необходимым в условиях демократического общества.

Постановление

Нарушены положения Статьи 10 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения Статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил каждому заявителю компенсацию в возмещение морального вреда в размере 2 500 евро. Суд также вынес решение в пользу всех заявителей о возмещении им судебных издержек и иных расходов, понесенных в связи с судебным разбирательством в размере 3 000 евро.

По жалобам о нарушениях Статьи 11 Конвенции

Вопрос о праве человека на свободу объединений

Решение Конституционного суда о прекращении деятельности политической партии: положения Конвенции не нарушены.

Партия "Рефах" [Партия благоденствия] и другие против Турции
[Refah Partisi [The Welfare Party] and others - Turkey] (N 41340/98,
41342/98, 41343/98, 41344/98)

Постановление от 13 февраля 2003 г.
[вынесено Большой палатой]

Факты

В данном деле в качестве первого заявителя выступила политическая партия, а другими заявителями на момент рассмотрения дела были председатель этой партии и два заместителя председателя; все эти лица являлись также членами парламента. Данная партия набрала 16,88% голосов избирателей на всеобщих выборах в 1991 году и 22% голосов избирателей на всеобщих выборах в 1995 году, став крупнейшей в парламенте партийной фракцией. Впоследствии данная партия совместно с партией "Верный путь" сформировала коалиционное правительство.

В мае 1997 года Главный прокурор Высшего кассационного суда обратился в Конституционный суд страны с представлением о роспуске данной партии на том основании, что в ней сконцентрировалась деятельность, вступающая в противоречие с параграфом 6 статьи 69 Конституции Турции, который провозглашает принцип светского государства. В качестве доказательства Главный прокурор ссылался на действия и заявления некоторых лидеров и членов этой партии. Представители партии утверждали в Конституционном суде, что эти заявления были искажены и вырваны из контекста, что не было совершено ни одного уголовно наказуемого деяния и что "Рефах" не было сделано никакого предупреждения, на основании которого можно было бы исключить из партии любого ее члена, действия которого противоречили закону.

Главный прокурор настоятельно утверждал, что эта партия считает себя ведущей священную войну (джихад) и выражала намерения установить в стране теократическую форму правления и ввести исламское право (шариат). В январе 1998 года Конституционный суд принял постановление о прекращении деятельности партии. Суд ссылался на высказывания второго заявителя по поводу введения в стране раздельных правовых систем и учреждения теократической формы правления, в случае необходимости - насильственным путем, в чем суд усмотрел противоречие конституционному принципу светского государства. Конституционный суд ссылался также на заявления других членов партии, включая членов парламента, в поддержку введения шариата и - в некоторых случаях - применения насилия. После роспуска партии ее имущество и средства автоматически перешли в распоряжение государственного казначейства. Помимо этого, Конституционный суд принял решил# прекратить действие депутатских мандатов заявителей - членов парламента и запретить им создание или участие в деятельности любой другой политической партии в течение пяти лет.

Вопросы права

По поводу положений Статьи 11 Конвенции. Постановление Конституционного суда о роспуске данной партии представляло собой вмешательство государства в реализацию права человека на свободу объединений. Что касается соответствия закону такового вмешательства, то не вызывало сомнений то, что деятельность, противоречащая принципам равенства и уважения к демократическому, светскому и республиканскому устройству государства, бесспорно, нарушали положения Конституции страны и что Конституционный суд имел исключительные полномочия в том, что касается роспуска партии, ставшей центром подобной деятельности. Хотя возникло некоторое несоответствие между законом о регулировании деятельности политических партий и положениями Конституции, Конституция имеет приоритет над статутным правом, и Конституционный суд, несомненно, должен был отдать предпочтение положениям Конституции. Кроме того, партия "Рефах", являясь крупной политической организацией, пользовалась услугами юридических советников, хорошо знакомых с конституционным законодательством и нормами, регулирующими деятельность политических партий. Более того, другие заявители являлись опытными политическими деятелями, а двое из них также были еще и юристами. При таких обстоятельствах заявители имели основания и возможность предвидеть роспуск партии, вследствие причастности ее лидеров к деятельности, направленной против светской власти. Кроме того, принимая в расчет важность принципа светского государства для демократической системы правления в Турции, решение о прекращении деятельности партии "Рефах" преследовало законные цели и было принято в интересах обеспечения национальной безопасности и общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для защиты прав и свобод других лиц.

Что же касается необходимости данного вмешательства в права человека, то Европейскому Суду нужно было ответить на три вопроса: (i) действительно ли имелись правдоподобные доказательства того, что угроза для демократии в стране существовала реально, (ii) можно ли было вменять в вину всей партии действия и заявления ее лидеров и членов и (iii) действительно ли действия и заявления, вменявшиеся в вину партии, формировали единую картину, представляющую собой модель общественного устройства, пропагандируемую партией в нарушение принципов "демократического общества".

(a) Вопрос о насущной общественной необходимости роспуска партии.

С учетом результатов выборов данная партия на момент роспуска имела реальный политический потенциал для прихода к власти в стране без ограничений и компромиссов, присущих коалиции. Кроме того, несмотря на то, что рассматриваемые заявления были сделаны несколькими годами ранее, суды имели законное право учитывать фактор нарастания опасности, которую представляла для государственной системы страны деятельность партии. Программа и политический курс партии могут быть выявлены на основе аккумуляции сведений о заявлениях и действиях партии за какой-то относительно длительный период времени, а с годами партия может увеличить свои возможности взятия политической власти и претворения в жизнь своей политики. Политика партии "Рефах" представляла угрозу для прав и свобод человека, гарантируемых Конвенцией, что усугублялось реальной и непосредственной возможностью претворения в жизнь этой политики. В этой связи нельзя обвинить судебные органы страны в том, что они не стали действовать раньше или что они не выждали необходимое время. При выборе момента для судебного вмешательства в ситуацию суды страны не нарушили рамки допустимого для государства усмотрения в сфере охраны прав и свобод человека.

Что же касается возложения ответственности на партию "Рефах" за действия и заявления ее членов, то ни в уставе партии, ни в ее коалиционной программе нет предложений о перекраивании конституционной системы Турции с помощью средств, которые противоречат устоям демократии. Решение о прекращении деятельности партии в большей степени основывалось на высказываниях некоторых ее лидеров. Заявления, сделанные тремя заявителями, несомненно, могли быть расценены как политическая платформа партии "Рефах", поскольку высказывания должностных лиц по вопросам политики автоматически приписываются представляемой ими партии, если только при этом не делаются оговорки противоположного свойства. Кроме того, на партию могла быть возложена ответственность за действия и высказывания других членов партии, занимающих в ней выборные посты, поскольку эти действия и высказывания соответствовали единому практическому курсу, демонстрировавшему политические идеи и цели партии, и пропагандировали ту модель общественного устройства, которую партия намеревалась претворить в жизнь. В заключение, партия "Рефах" выдвинула авторов этих заявлений в качестве кандидатов на важные посты и не предприняла дисциплинарных мер в их отношении до начала производства по делу о прекращении деятельности партии.

Главные основания для решения о прекращении деятельности партии могут быть разделены на три основные группы.

(i) Плюрализм правовых систем в рамках одной страны, введенный по религиозному признаку, не может считаться совместимым с системой принципов Конвенции, поскольку он предполагает различение людей по религиозному признаку и, тем самым, во-первых, упраздняет роль государства как гаранта прав и свобод личности и нейтрального организатора в обществе деятельности различных религиозных групп и конфессий, а во-вторых, создает систему, основанную на дискриминации, что является неприемлемым.

(ii) Что касается предложения о введении шариата в контексте плюрализма правовых систем, недвусмысленно высказанного в некоторых из упомянутых заявлений, то Европейский Суд поддержал вывод Конституционного суда Турции о том, что эти высказывания образовывали единое целое и ясно демонстрировали предлагаемую партией "Рефах" модель устройства государства и общества в соответствии с нормами религии. Однако шариат несовместим с фундаментальными принципами демократии, поскольку не отводит места для таких принципов, как плюрализм в сфере политической жизни и постоянное поступательное развитие общественных свобод, а режим, основанный на нормах шариата, явно противоречит системе ценностей, утверждаемых Конвенцией.

Государства - участники Конвенции вправе противодействовать политическим движениям, основывающимся на религиозном фундаментализме в свете их исторического опыта. С учетом значимости для Турции принципа светского государства Европейский Суд считает правомерным и обоснованным заключение Конституционного суда Турции о несовместимости политики партии "Рефах", направленной на введение шариата, с нормами демократии.

(iii) Что касается взаимодействия между шариатом и плюрализмом правовых систем в рамках одной страны, то политика партии "Рефах" предусматривала применение некоторых норм шариатского частного права в отношении мусульманского населения страны в рамках существования различных правовых систем. Такая политика выходит за рамки свободы индивидов в отношении соблюдения принципов исповедуемой ими религии и вторгается в сферы, лежащие вне пределов сферы частной жизни, к которой отнесена религия в Турции; это своего рода болезнь тех же противоречий системе принципов Конвенции, что и устремление ввести шариат. Свобода религии, включая свободу вероисповедания и отправления религиозных обрядов, является преимущественно делом личных внутренних убеждений человека, а сфера личных внутренних убеждений человека далека от сферы применения частного права, которое имеет отношение к организации и функционированию жизни общества. Несомненно, что в Турции каждый имеет право следовать в своей частной жизни требованиям своей религии, но, с другой стороны, любое государство может на законных основаниях предпринимать действия для предотвращения применения в пределах своей юрисдикции религиозно подпитываемых норм частного права, пагубных для общественного порядка и ценностей демократии.

(iv) Что касается возможности применения силы, то какое бы значение ни вкладывалось в слово "джихад", имело место использование двусмысленных формулировок для обозначения методов взятия политической власти, и во всех речах, на которые ссылался Конституционный суд Турции при принятии своего решения, упоминалась возможность "правомерного" обращения к силе. Более того, лидеры партии не предприняли незамедлительных шагов, чтобы дистанцироваться от членов партии, публично высказывавшихся в пользу применения силы.

В завершение, с учетом того, что планы партии "Рефах" были несовместимы с устоями "демократического общества", и того, что эти планы имели реальные шансы на практическое осуществление, Европейский Суд счел наказание, назначенное Конституционным судом Турции, обоснованным и вызванным "насущной общественной необходимостью".

(b) Вопрос о пропорциональности вмешательства государства в права человека.

Остальные депутаты парламента из состава партии "Рефах" сохранили свои должности, и передача имущества и средств партии в распоряжение государственного казначейства ввиду их низкой цены не имели существенного значения в этом вопросе. Более того, запрет, касавшийся заявителей лично, имел временный характер. Таким образом, Европейский Суд не выявил диспропорции в осуществлении данного вмешательства.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что требования Конвенции не нарушены (принято единогласно).

По поводу жалоб о нарушении положений Статей 9, 10, 14, 17 и 18 Конвенции и Статей 1 и 3 Протокола N 1 к Конвенции. Европейский Суд не счел необходимым отдельное рассмотрение этих жалоб.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу об отсутствии необходимости отдельного рассмотрения данных жалоб (принято единогласно).

Вопрос о праве человека на свободу объединений

Отказ в разрешении на пересечение демаркационной линии для въезда на территорию южной части Кипра с территории северной части острова для участия во встрече представителей двух этнических общин: нарушены положения Конвенции.

Джавит Ан против Турции
[Djavit An - Turkey] (N 20652/92)

Постановление от 20 февраля 2003 г.
[вынесено III Секцией]

Факты

Заявитель, гражданин Кипра турецкого происхождения, проживает в северной части острова Кипр и является "турецко-киприотским координатором" незарегистрированной ассоциации турецких и греческих киприотов, целью которой является развитие тесных взаимоотношений между двумя этническими общинами. В период между мартом 1992 года и апрелем 1998 года большинство прошений заявителя о разрешении на посещение южной части острова для участия во встрече представителей двух общин было отклонено турецкими властями или турецко-кипрскими властями.

Вопросы права

По поводу предварительных возражений властей Турции.

(a) Вопрос об ответственности государства-ответчика.

Европейский Суд в своем Постановлении по делу "Лоизиду против Турции" (вопрос о предварительных возражениях государства-ответчика), принятом 23 марта 1995 г., установил, что турецкая армия установила полный и эффективный контроль над территорией Северного Кипра, что имело результатом ответственность Турции за политический курс и действия "Турецкой Республики Северного Кипра" и закрепление "юрисдикции" Турции в отношении тех, на кого распространялись эти политический курс и действия. Кроме того, в своем Постановлении по делу "Кипр против Турции", принятом 10 мая 2001 года, Европейский Суд пришел к выводу, что ответственность Турции также распространялась на действия местной администрации, уцелевшей, благодаря действиям вооруженных сил Турции и другой поддержке. Таким образом, предмет обжалования по данному делу попадает под юрисдикцию Турции.

(b) Вопрос об исчерпании внутригосударственных средств правовой защиты.

Государство-ответчик ссылалось на ряд конституционных положений, делая акцент на вопросах (i) о судебном контроле над административными актами, решениями и ошибками, (ii) о возможности обращения гражданина с жалобой на действия властей в Высший административный суд в случае неспособности властей "Турецкой Республики Северного Кипра" ответить на индивидуальную петицию в установленные сроки и (iii) о возможности обращения гражданина с жалобой к Генеральному атторнею*.(*На Кипре Генеральный атторней является главным юридическим советником президента и правительства и директором департамента публичных преследований (ведомства государственного обвинения) (прим. перев.).

Вместе с тем изложенные государством-ответчиком доводы имели весьма общий характер и Европейскому Суду убедительно не продемонстрировали, что в результате использования какого-либо из этих средств правовой защиты причиненный вред мог бы быть заглажен. Более того, ни процессуальные средства защиты прав в административных судах, ни жалобы Генеральному атторнею не могли быть расценены как достаточные и адекватные средства правовой защиты, поскольку Европейский Суд счел неубедительным то, что решение об отказе в пересечении "зеленой линии" могло быть принято в такого рода порядке. В этой связи ни одно из дел, приведенных в качестве примера властями Турции, не имело отношения к данному вопросу. Таким образом, данное заявление не могло быть отклонено на том основании, что заявитель не исчерпал внутригосударственные средства правовой защиты.

По поводу жалоб о нарушении положений Статьи 10 Конвенции. В отношении обстоятельств дела Статья 11 Конвенции действует как специальная норма (lex specialis), и Европейский Суд не видит необходимости исследовать вопрос отдельно, в порядке применения Статьи 10 Конвенции, хотя она принята во внимание при рассмотрении дела в порядке применения и толкования Статьи 11 Конвенции.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, об отсутствии необходимости рассмотрения дела в порядке применения Статьи 10 Конвенции (принято единогласно).

По поводу жалоб о нарушении положений Статьи 11 Конвенции. Жалоба заявителя не ограничивалась вопросом о свободе передвижения, то есть о физическом доступе на территорию южной части Кипра. Предметом жалобы было воспрепятствование ему во встречах с греками-киприотами и в участии в собраниях представителей двух общин. Таким образом, Европейский Суд счел неприемлемым сведение предмета жалобы к вопросу о нарушении свободы передвижения.

Несмотря на то, что заявителю было позволено пересечь "зеленую линию" и принять участие в некоторых встречах, эти случаи были крайне редкими по сравнению со случаями отказа. В действительности, в период с февраля 1996 года по апрель 1998 года заявителю было отказано во всех его прошениях. Несмотря на различный характер встреч, в которых заявитель изъявлял желание участвовать, все эти встречи объединяла единая цель налаживания контактов между общинами турков-киприотов из северной части Кипра и греков-киприотов из южной части Кипра для участия обеих общин в процессе мирного диалога и обмена мнениями и идеями в надежде на обеспечение мира на острове. Отказы в разрешении на пересечение демаркационной линии для въезда на территорию южной части Кипра явились препятствием для участия заявителя во встречах и, таким образом, представляли собой нарушение его права на участие в мирных собраниях.

Власти Турции не смогли привести в качестве обоснования своей позиции ни одного действующего на территории "Турецкой Республики Северного Кипра" закона или предписания, определяющего порядок выдачи разрешений на пересечение "зеленой линии" с целью участия во встречах представителей двух этнических общин. Поскольку - как стало очевидно - такого закона не существует, то способ, которым свобода заявителя на участие в собраниях была ограничена, не считается "предписанным законом".

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу о наличии нарушения положений Статьи 11 Конвенции (принято шестью голосами "за", один - "против").

По поводу жалоб о нарушении положений Статьи 13 Конвенции. Что касается возможных средств правовой защиты, упоминавшихся в доводах властями Турции, то последние не привели ни одного примера использования таких средств в каком-либо деле, подобном данному, и, таким образом, власти Турции не смогли продемонстрировать Европейскому Суду, что использование таких средств правовой защиты могло бы быть эффективным.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу о наличии нарушения положений Статьи 13 Конвенции (принято шестью голосами "за", один - "против").

Компенсация

В порядке применения Статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил заявителю компенсацию в возмещение морального вреда в размере 15 000 евро. Суд также вынес решение о возмещении судебных издержек и иных расходов, понесенных в связи с судебным разбирательством.

По вопросу о применении Статьи 34 Конвенции

Вопрос о признании заявителя жертвой нарушения Конвенции

Частичное возмещение ущерба в связи с предполагаемым нарушением: предварительные возражения властей Франции отклонены.

Шевроль против Франции
[Chevrol - France] (N 49636/99)

Постановление от 13 февраля 2003 г.
[вынесено II Секцией]

(См. выше изложение данной жалобы, рассмотренной в контексте пункта 1 Статьи 6 Конвенции [гражданско-правовой аспект].)

Вопрос об ущемлении права человека на подачу жалобы в Европейский Суд

Осуществление экстрадиции вопреки положениям Правила 39 Регламента Европейского Суда о предварительных мерах: нарушены положения Регламента.

Маматкулов и Абдурасулович против Турции
[Mamatkulov and Abdurasulovic - Turkey] (N 46827/99 и 46951/99)

Постановление от 6 февраля 2003 г.
[вынесено I Секцией (в предыдущем составе)]

Факты

Двое заявителей, которые являлись гражданами Узбекистана, были арестованы на территории Турции. Они были объявлены в розыске у себя на родине среди прочего в связи с покушением на президента республики. Узбекские власти обратились с запросом об их экстрадиции. Представитель одного из заявителей выступил с аргументом о том, что в Узбекистане проводится репрессивная политика в отношении политических диссидентов и что существует опасность применения пыток к его клиенту в случае, если он попадет в тюрьму в Узбекистане.

Турецкие власти распорядились об экстрадиции заявителей через день после того, как Европейский Суд принял предварительные меры на основании Правила 39 Регламента Европейского Суда, указав, что в интересах сторон и в целях обеспечения надлежащего порядка проведения производства по делу в Европейском Суде являлось желательным не осуществлять экстрадицию заявителей до вынесения Европейским Судом решения по данному делу. Верховный суд Республики Узбекистан признал заявителей виновными по предъявленным им обвинениям и приговорил их к различным срокам лишения свободы.

Вопросы права

По поводу положений Статьи 3 Конвенции. Отчеты международных организаций, ответственных за расследование случаев нарушения прав человека и предающих гласности и осуждению случаи пыток и других форм жестокого обращения в отношении политических диссидентов со стороны властей, и репрессивная политика узбекского режима, направленная против таких диссидентов, только демонстрировали общую ситуацию в Республике Узбекистан. В данных отчетах не приводилось данных в поддержку конкретных утверждений заявителей по данному делу, находившемуся на рассмотрении Европейского Суда, и подобные утверждения нуждались в фактическом подтверждении иными доказательствами. Европейский Суд официально принял к сведению дипломатические ноты узбекских властей, представленные Суду властями Турции, а также постановление Верховного суда Республики Узбекистан. С учетом конкретных обстоятельств дела и имеющихся доказательств Европейский Суд указал, что представленных доказательств недостаточно для вывода о том, что имело место нарушение Статьи 3 Конвенции.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что требования Конвенции не нарушены (принято единогласно).

По поводу положений пункта 1 Статьи 3 Конвенции.

(a) Данные положения не применимы к вопросу о процедуре экстрадиции в Турции.

(b) Что касается заявлений о том, что заявителям было отказано в праве на справедливое судебное разбирательство по уголовному делу на территории страны, в которую их экстрадировали, то не было представлено доказательств реальной угрозы пыток или бесчеловечного или унижающего достоинство обращения в результате их экстрадиции. Ссылаясь на свои выводы в контексте положений Статьи 3 Конвенции, Европейский Суд заключил, что на основании предъявленных доказательств им не было установлено нарушение права заявителей на справедливое судебное разбирательство по их делу. Соответственно, не возникло вопроса о нарушении положений пункта 1 Статьи 6 Конвенции.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу об отсутствии необходимости рассмотрения данной жалобы отдельно в контексте пункта 1 Статьи 3 Конвенции (принято единогласно).

По вопросу о применении Статьи 34 Конвенции. После экстрадиции заявители не могли поддерживать связь со своими представителями. Эффективное осуществление права на подачу индивидуальной жалобы предполагает, что во время производства по делу в Страсбурге должен соблюдаться принцип равных процессуальных возможностей сторон по делу и должно уважаться право заявителей на предоставление достаточного времени и возможности для подготовки позиции по делу. Вместе с тем в данном деле, находившемся на рассмотрении Европейского Суда, представители заявителей не имели возможности связаться с заявителями, несмотря на их прошения, направленные в этой связи турецким и узбекским властям. Таким образом, заявителям было отказано в возможности дальнейшего направления запросов для получения доказательств в подкрепление их утверждений о нарушении положений Статьи 3 Конвенции.

В свете общих принципов международного права, права международных договоров и международного прецедентного права толкование вопроса о рамках применения предварительных мер не может быть отделено от производства по делу, к которому относятся данные меры, или от решения по существу дела, в интересах которого эти меры предпринимаются.

Из положений Статьи 34 Конвенции следовало, что, во-первых, заявители имели право на беспрепятственную подачу индивидуальной жалобы в значении последнего предложения Статьи 34 Конвенции, то есть Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются никоим образом не препятствовать Европейскому Суду в осуществлении эффективного рассмотрения такой жалобы.

Во-вторых, заявитель, подавший жалобу о нарушении положений Статьи 3 Конвенции, имел право на эффективное изучение вопроса о том, действительно ли запрашиваемая экстрадиция или высылка из страны могла повлечь за собой нарушение положений Статьи 3 Конвенции.

Указания Европейского Суда, которые он делает - как и в данном случае - в порядке применения Правила 39 Регламента Европейского Суда, позволяют ему результативно рассматривать жалобы и обеспечивать эффективность охраны прав человека, предусмотренных Конвенцией. Подобные указания также в дальнейшем позволяют Комитету министров Совета Европы осуществлять надзор за исполнением вступивших в силу постановлений Европейского Суда. Таким образом, данные меры позволяют государству, являющемуся стороной в деле, отправлять свои обязанности по исполнению вступивших в силу постановлений Европейского Суда, которые в силу Статьи 46 Конвенции имеют для государства обязательную силу.

По данному делу, рассматриваемому Европейским Судом, выполнение указаний Европейского Суда, несомненно, помогло бы заявителям изложить свою позицию при разбирательстве их дела в Суде, а тот факт, что у них не было возможности принять участие в производстве по делу или общаться со своими адвокатами, затруднил их действия, связанные с получением доказательств и оспариванием аргументов властей по вопросам факта.

Все государства - участники Конвенции приняли на себя обязательства воздерживаться от любых действий или бездействия, способных подорвать авторитет и результативность вступивших в силу постановлений Европейского Суда (см. положения Статьи 46 Конвенции). Экстрадиция заявителей, осуществленная в нарушение указаний Европейского Суда, которые были сделаны в порядке применения Правила 39 Регламента Европейского Суда, сделала право заявителей на подачу индивидуальной жалобы в Европейский Суд ничтожным. Любое государство - участник Конвенции, которому были указаны предварительные меры с целью предотвращения причинения непоправимого вреда в отношении жертвы предполагаемого нарушения Конвенции, должно было принять эти меры и воздержаться от любых действий или бездействия, способных подорвать авторитет и способных подорвать авторитет и результативность вступивших в силу постановлений Европейского Суда. В результате, не приняв предварительные меры, на которые указал Европейский Суд в порядке применения Правила 39 Регламента Европейского Суда, Турция нарушила свои обязательства, вытекающие из положений Статьи 34 Конвенции.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу о наличии нарушения положений Статьи 34 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения Статьи 41 Конвенции. Европейский Суд пришел к выводу, что установление факта нарушения Конвенции само по себе является достаточной справедливой компенсацией за любой причиненный заявителям моральный вред. Европейский Суд также вынес решение в пользу заявителей о возмещении судебных издержек и иных расходов, понесенных в связи с судебным разбирательством.

По вопросу о применении Статьи 35 Конвенции

Пункт 1 Статьи 35 Конвенции

Вопрос об эффективности внутригосударственных средств правовой защиты
(Латвия)

Эффективность конституционной жалобы в отношении предполагаемого нарушения законодательством страны права, охраняемого Конвенцией и гарантируемого Конституцией страны.

Гришанкова и Гришанковы против Латвии
[Grisankova and Grisankovs - Latvia] (N 36117/02)

Решение от 13 февраля 2003 г.
[вынесено I Секцией]

Суть жалобы

Заявители, граждане Латвии русского происхождения, обжаловали положения закона Латвии "Об образовании", определяющего статус латвийского языка в качестве единственного языка, на котором ведется преподавание в государственных школах страны. Заявители ссылались на положения Статьи 2 Протокола к Конвенции, гарантирующие право на образование.

Решение

Жалоба признана неприемлемой. Поскольку заявительница поставила вопрос о противоречии положений или норм законодательства страны положениям Конвенции, и поскольку рассматриваемое право было гарантировано Конституцией Латвии, то ситуация требовала разбирательства дела в Конституционном суде Латвии прежде, чем оно могло быть рассмотрено Европейским Судом по правам человека, в связи с тем, что обжалование ситуации в Конституционном суде Латвии представляло собой доступное средство правовой защиты.

В данном деле право на образование является одним из фундаментальных прав, охраняемых Конституцией Латвии, но заявители не поставили вопрос о конституционности оспариваемых ими положений закона "Об образовании" путем индивидуального обращения в Конституционный суд страны. Кроме того, они не привели каких-либо оснований, позволяющих усомниться в эффективности данного порядка обращения за защитой права. Европейский Суд пришел к выводу о неисчерпании заявителями внутригосударственных средств правовой защиты.

Пункт 3 Статьи 35 Конвенции

Вопрос о злоупотреблении правом на подачу жалобы в Европейский Суд

Заявление, включающее многочисленные оскорбительные высказывания в адрес Европейского Суда и его Секретариата: жалоба признана неприемлемой.

Дюринжер и другие против Франции
[Duringer and others - France] (N 61164/00 and 18589/02)

Решение от 4 февраля 2003 г.
[вынесено II Секцией]

Суть жалобы

Заявители обратились с жалобой в Европейский Суд по поводу производства, которое они возбудили в Государственном совете Франции с целью добиться отмены правительственного постановления, регулирующего деятельность компаний и организацию букмекерской деятельности на скачках. Не добившись успеха в Государственном совете, заявители направили в Европейский Суд жалобу о нарушениях положений различных Статей Конвенции.

Решение

Жалоба признана неприемлемой. Заявления г-на Дюринжера и некоего лица (или лиц), назвавшего себя "Форест Грандж", были признаны неприемлемыми ввиду того, что данные заявители направляли многочисленные сообщения, содержащие серьезные обвинения в адрес судей Европейского Суда и должностных лиц его Секретариата, а также заявления, лишенные каких-либо оснований, имеющие крайне оскорбительный и грубый характер; причем такого рода заявления направлялись в Суд неоднократно. Это все не умещается в рамки допустимого Статьей 34 Конвенции. Нетерпимое поведение г-на Жерара Дюринжера и "Форест Гранджа", если вообще таковое лицо существует, противоречит предназначению права на подачу индивидуальной жалобы в Европейский Суд, как предусмотрено положениями Статей 34 и 35 Конвенции, и представляло собой злоупотребление этим правом в значении пункта 3 Статьи 35 Конвенции.

Пункт 4 Статьи 35 Конвенции

Вопрос о приемлемости жалобы

Решение Большой Палаты в отношении доводов стороны по вопросу о неприемлемости жалобы, отклоненных Палатой.

Одьевр против Франции
[Odievre - France] (N 42326/98)

Постановление от 13 февраля 2003 г.
[вынесено Большой Палатой]

(См. выше изложение данной жалобы, рассмотренной в контексте Статьи 8 Конвенции.)

По вопросу о применении Статьи 44 Конвенции

Подпункт "b" пункта 2 Статьи 44 Конвенции

Следующие Постановления Европейского Суда вступили в силу в соответствии с подпунктом "b" пункта 2 Статьи 44 Конвенции (в связи с истечением трехмесячного срока, установленного для внесения обращения о передаче дела в Большую Палату) (см. Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда N 44):

Демир против Австрии
[Demir - Austria] (N 35437/97)

Аллан против Соединенного Королевства
[Allan - United Kingdom] (N 48539/99)

Лисьяк против Польши
[Lisiak - Poland] (N 37443/97)

Пиехота против Польши
[Piechota - Poland] (N 40330/98)

Ледан против Франции
[Laidin - France] (N 43191/98)

Писаньелло и другие против Италии
[Pisaniello and others - Italy] (N 45290/99)

Постановления от 5 ноября 2002 г. [вынесены IV Секцией]

Вайнен против Бельгии
[Wynen - Belgium] (N 32576/96)

Мюллер против Швейцарии
[Muller - Switzerland] (N 41202/98)

Юзеф против Нидерландов
[Yousef - Netherlands] (N 33711/96)

Пинкова и Пинк против Республики Чехия
[Pincova and Pinc - Czech Republic (N 36548/97)

Сергидес против Кипра
[Serghides - Cyprus] (N 44730/98)

Постановления от 5 ноября 2002 г. [вынесены II Секцией]

Радош против Хорватии
[Rados - Croatia] (N 45435/99)

Постановление от 7 ноября 2002 г. [вынесено I Секцией]

Вебер против Эстонии
[Veeber - Estonia] (no. 1) (N 37571/97)

Озел против Турции
[Ozel - Turkey] (N 42739/98)

Феррейра да Наве против Португалии
[Ferreira da Nave - Portugal] (N 49671/99)

Постановления от 7 ноября 2002 г. [вынесены III Секцией]

Буте против Франции
[Butel - France] (N 49544/99)

Зволски и Зволска против Республики Чехия
[Zvolsky and Zvolska - Czech Republic] (N 46129/99)

Белеш и другие против Республики Чехия
[Beles and others - Czech Republic] (N 47273/99)

Постановления от 12 ноября 2002 г. [вынесены II Секцией]

Матоушкова против Словакии
[Matouskov - Slovakia] (N 39752/98)

Хавала против Словакии
[Havala - Slovakia] (N 47804/99)

Плоски против Польши
[Ploski - Poland] (N 26761/95)

Лундевалл против Швеции
[Lundevall - Sweden] (N 38629/97)

Саломоссон против Швеции
[Salomosson - Sweden] (N 38978/97)

Дери против Швеции
[Dory - Sweden] (N 28394/95)

Постановления от 12 ноября 2002 г. [вынесены IV Секцией]

Мерико против Италии
[Merico - Italy] (N 31129/96)

Лучиано Росси против Италии
[Luciano Rossi - Italy] (N 30530/96)

Силиберти против Италии
[Ciliberty - Italy] (N 30879/96)

В. Т. против Италии
[V.T. - Italy] (N 30972/96)

Т. С. У. против Италии
[T.C.U. - Italy] (N 31223/96)

Мальтони против Италии
[Maltoni - Italy] (N 31548/96)

Гнеччи и Баригацци против Италии
[Gnecchi and Barigazzi - Italy] (N 32006/96)

Л. и П. против Италии
[L. and P. - Italy] (N 32392/96)

Л. Б. против Италии
[L. B. - Italy] (N 32542/96)

Фолли Каре против Италии
[Folli Care - Italy] (N 32577/96)

Д. В. против Италии
[D.V. - Italy] (N 32589/96)

Тоси против Италии
[Tosi - Italy] (N 33204/96)

Тона против Италии
[Tona - Italy] (N 33252/96)

КАУ против Италии
[CAU - Italy] (N 34819/97)

Орен и Шошан против Бельгии
[Oren and Shoshan - Belgium] (N 49332/99)

С. А. Ситрам против Бельгии
[S.A. Sitram - Belgium] (N 49495/99)

Доомс и другие против Бельгии
[Dooms and others - Belgium] (N 49522/99)

Лефебр против Бельгии
[Lefebvre - Belgium] (N 49546/99)

Овал С. П. Р. Л. против Бельгии
[Oval S.P.R.L. - Belgium] (N 49794/99)

Де Плаен против Бельгии
[De Plaen - Belgium] (N 49797/99)

Рандаксе против Бельгии
Randaxhe - Belgium] (N 50172/99)

Кенес против Бельгии
[Kenes - Belgium] (N 50566/99)

Бока против Бельгии
[Boca - Belgium] (N 50615/99)

Терет против Бельгии
[Teret - Belgium] (N 49497/99)

Постановления от 15 ноября 2002 г. [вынесены I Секцией]

Фраттини и другие против Италии
[Frattini and others - Italy] (N 52924/99)

Постановление от 26 ноября 2002 г. [вынесено IV Секцией]

Бучен против Республики Чехия
[Buchen - Czech Republic](N 36541/97)

Наги против Румынии
[Nagy - Romania] (N 32268/96)

Драгнеску против Румынии
[Dragnescu - Romania] (N 32936/96)

Гаврус против Румынии
[Gavrus - Romania] (N 32977/96)

Мостеану против Румынии
[Mosteanu - Romania] (N 33176/96)

Постановления от 26 ноября 2002 г. [вынесены II Секцией]

Лавентс против Латвии
[Lavents - Latvia (N 58442/00)

Радаж против Польши
[Radaj - Poland (N 29537/95 and 35453/97)

Ф. М. против Италии
[F.M. - Italy] (N 43621/98)

Массимо Пуглиезе против Италии
[Massimo Pugliese - Italy] (N 45789/99)

Марциано против Италии
[Marziano - Italy] (N 45313/99)

Каролла против Италии (пересмотр дела)
[Carolla -Italy] (revision) (N 51127/99)

Постановления от 28 ноября 2002 г. [вынесены I Секцией]

По жалобам о нарушениях Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

Вопрос о праве человека на беспрепятственное пользование своим имуществом

Притязания на компенсацию в отношении земельной собственности, оставленной вследствие изменения границ после окончания Второй мировой войны: жалоба признана приемлемой.

Брониовски против Польши
[Broniowski - Poland] (N 31443/96)

Решение от 19 декабря 2002 г.
[вынесено Большой Палатой]

Суть жалобы

После Второй мировой войны польское государство предприняло меры по предоставлению компенсации лицам, подвергнутым "репатриации" из так называемых "территорий, расположенных за рекой Буг", которые более не являлись частью Польши (а в настоящее время включают некоторые области современной Беларуси, Украины и Литвы). Компенсация ущерба имела отношение к имуществу, которое должно было быть такими лицами оставлено на этих территориях. Лица, пострадавшие таким образом, имели и по-прежнему имеют право в соответствии с законом, остающимся в силе в настоящее время, на вычитание стоимости оставленного имущества из стоимости недвижимого имущества, приобретаемого ими у государства или при платежах за "пожизненное пользование" государственным имуществом.

В 1968 году мать заявителя получила в наследство земельный участок от его бабушки, которая в результате репатриации лишилась дома и земельного участка площадью примерно в 400 кв. м. Впоследствии мать заявителя получила право на "пожизненное пользование" (с максимальным сроком действия в 99 лет) участком государственной земли площадью в 467 кв. м с ежегодной стоимостью в 392 злотых. В целях осуществления выплаты государством компенсации, стоимость оставленного имущества была оценена в 532 260 злотых, и эта сумма была вычтена из общей суммы платежей за "пожизненное пользование".

После того, как заявитель унаследовал участок своей матери, он обратился с требованием о предоставлении ему оставшейся части причитавшейся ему компенсации. Его поставили в известность, что на основании закона "О местном самоуправлении", принятого в 1990 году, большинство государственных земель было передано в распоряжение местных властей, что делало невозможным удовлетворение его требования.

В 1994 году Высший административный суд отклонил жалобу заявителя, указавшего на бездействие со стороны государства в том, что оно не приняло законодательство для рассмотрения подобного рода правопритязаний.

В период между 1993 и 2001 годами государство приняло несколько законодательных актов, которые дополнительно сократили уже ограниченный к тому моменту перечень государственной собственности, предназначенной для выплаты компенсации репатриированным лицам.

Решение

Жалоба признана приемлемой, что касается Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. В компетенцию Европейского Суда входит проверка данных фактов на соответствие положениям Конвенции только в том случае, если эти факты имели место после ратификации Польшей Протокола N 1 к Конвенции 10 октября 1994 года. Однако Европейский Суд мог рассмотреть предшествовавшие ратификации факты, которые могли быть расценены как ставшие причиной ситуации, продолжавшейся после этой даты или которые могли способствовать уяснению фактов, имевших место после этой даты.

Предметом жалобы заявителя являлись не утрата оставленного имущества и не отказ в удовлетворении его требования о компенсации, основанный на положениях закона или фактах предшествовавших ратификации Протокола к Конвенции. Его жалоба не была также направлена против отдельного конкретного решения или меры, принятых до и даже после этой даты. Фактическим основанием для его жалобы о нарушении положений Конвенции была предполагаемая несостоятельность властей в соблюдении его права на получение компенсации, которым его наделило польское законодательство в день вступления в силу Протокола к Конвенции и которое продолжало действовать, несмотря на противоречия в законодательстве.

И на момент ратификации, и когда заявитель подал свое заявление, он согласно польскому закону имел право на снижение цены при покупке государственной недвижимости или на уменьшение размера платежей за пожизненное пользование государственным имуществом. Аналогичное право теперь предусмотрено и в другом законе. Таким образом, поскольку жалобы заявителя относились к действиям и бездействию государства в том, что касается порядка реализации этого права на компенсацию, продолжавшего действовать и в настоящее время, то Европейский Суд счел, что имеет полномочия рассматривать данную жалобу, и отклонил ответные заявления властей Польши об отсутствии у Суда юрисдикции ввиду правила ratione temporis*. (*Ratione temporis (лат.) - по причинам сроков; ввиду обстоятельств времени события. По общему правилу Европейский Суд принимает к рассмотрению жалобы относительно лишь тех фактов, которые имели место после момента вступления в силу Конвенции для государства, действия которого являются предметом жалобы (прим. перев.).

Что касается вопроса о том, действительно ли у заявителя имелось право, считающееся "имуществом" в значении Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, то по делу не оспаривались обязательства польских властей в том, что касается компенсации ущерба, понесенного лицами, утратившими свое имущество вследствие репатриации. Европейский Суд не считает, что существовала необходимость детальной проверки характера и пределов действия данных обязательств, поскольку стороны не оспаривали тот факт, что эти обязательства, в конечном счете, стали частью польского законодательства и закреплены в форме права на вычитание стоимости утраченного имущества из цены приобретаемого у государства имущества или из размера платежей за пожизненное пользование государственным имуществом. Юридическое обоснование этого права было установлено в законах государства на длящейся основе с 10 октября 1994 года, и поскольку не было необходимости в определении точного содержания и объема затронутых правовых интересов - так как данный вопрос предпочтительно было разбирать на стадии рассмотрения дела по существу - Европейский Суд удовлетворило то обстоятельство, что имущественные интересы заявителя были учтены польским законодательством и подлежали охране в соответствии с положениями Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

Вопрос о праве человека на беспрепятственное пользование своим имуществом

Аннулирование регистрации торговой марки: жалоба коммуницирована властям Португалии.

Корпорация "Анхойзер-Буш Инк." против Португалии
[Anheuser-Bush Inc. - Portugal] (N 73049/01)

[III Секция]

Суть жалобы

Компания-заявитель занималась производством и продажей пива в нескольких странах мира под торговой маркой "Бадвайзер". Эта торговая марка была зарегистрирована после обращения о регистрации в 1981 году под данным наименованием и была внесена в португальский реестр промышленной собственности. Впоследствии заявитель возбудил и выиграл исковое производство с целью аннулирования регистрации существовавших ранее торговых наименований под маркой "Бадвайзер биер", используемых чехословацкой компанией. Однако эта компания обратилась с жалобой в Апелляционный суд города Лиссабона и добилась постановления об аннулировании регистрации торговой марки "Бадвайзер", полученной заявителем. Это постановление было принято на основании двухстороннего договора между Португалией и Чехословакией, регулирующего порядок присвоения торговых наименований. Заявитель безуспешно обжаловал это постановление в Верховном суде.

Процессуальное действие

Жалоба коммуницирована властям Португалии в отношении Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

Вопрос о праве человека на беспрепятственное пользование своим имуществом

Отказ в реституции или компенсации после объединения Германии: положения Конвенции не нарушены.

Форрер-Ниденталь против Германии
[Forrer-Niedenthal - Germany] (N 47316/99)

Постановление от 20 февраля 2003 г.
[вынесено III Секцией]

Факты

Заявитель являлся правопреемником неделимого наследства, представлявшего собой право на владение земельным участком на территории Германской Демократической Республики (ГДР). На территории этого участка располагались помещения некоего предприятия. В 1959 году данное предприятие, подлежавшее ликвидации, было продано правительством ГДР за 180 650 марок государственному институту, и данный земельный участок был зарегистрирован в земельном реестре как "собственность народа". При этом двое наследников этой земли не были надлежащим образом представлены при данной сделке.

После объединения Германии данный институт стал собственностью Федеративной Республики Германия (ФРГ). В октябре 1997 года Верховный федеральный суд отменил решения нижестоящих судов, принятые в 1995 году и в 1996 году на основании заявлений, направленных заявителем. Верховный федеральный суд заключил, что заявитель не утратил свое право собственности по давности владения (usucapio) в пользу государства. Суд также указал на то, что с принятием закона о введении в действие нового Гражданского кодекса в июле 1997 года были ликвидированы дефекты процессуального закона, повлиявшие на сделку, совершенную во времена ГДР, в том, что касается передачи имущества в "собственность народа", что исключало всякую возможность компенсации или восстановления прав. Федеральный конституционный суд установил: в данном случае не имело место предусмотренное законом отчуждение имущества, при котором выплачивается компенсация.

Вопросы права

По поводу положений Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Заявитель являлся правопреемником неделимого наследства, представлявшего собой право на владение земельным участком на территории ГДР. На территории этого участка располагались помещения некоего предприятия. Верховный федеральный суд заключил, что заявитель не утратил свое право собственности по давности владения. Тем не менее он не имел права на реституцию или компенсацию на том основании, что нарушения, допущенные при совершении сделки во времена ГДР, были устранены. Таким образом, имело место "вмешательство" государства в осуществление права заявителя на уважение его "собственности".

Это вмешательство не противоречило принципам законности по той причине, в частности, что Верховный федеральный суд отклонял любые требования о реституции или компенсации на том основании, что исключительно формальные и малозначительные нарушения, допущенные при совершении сделки, были устранены на момент рассмотрения дела с выходом закона о введении в действие нового Гражданского кодекса 1997 года. Кроме того, учитывая, что сделка была совершена в соответствии с общими правовыми принципами ГДР, Верховный федеральный суд воздержался от произвольного толкования ситуации. Закон, как он был применен в данном случае, преследовал цель соблюдения общественных интересов, восстановления правовой определенности и мира в Германии, сохраняя права, приобретенные в случаях перевода собственности в "собственность народа", происходившего во времена ГДР, в тех случаях, когда при этом были допущены только незначительные формальные упущения.

Что же касается пропорциональности вмешательства государства в права человека, то следовало учесть, что Верховный федеральный суд детально проанализировал конкретные доказательства дела перед тем, как сделал вывод о том, что упущения, допущенные при совершении сделки во времена ГДР, не являлись достаточно серьезными для аннулирования этой сделки, с учетом того, что данная сделка была совершена в соответствии с основными принципами права ГДР. Более того, Европейский Суд признал обоснованным, что анализ, проделанный Федеральным конституционным судом, выявил соответствие примененного закона Основному закону страны с точки зрения законной цели, преследуемой законодателем в период правовой неопределенности, связанной с воссоединением страны.

Кроме того, во время совершения в ГДР данной сделки размер упоминавшегося неделимого наследства не был необоснованным. Таким образом, не стоял вопрос о "непропорциональном бремени". С учетом особой исключительности обстоятельств, связанных с объединением Германии, Европейский Суд заключил, что государство-ответчик не вышло за рамки допустимого для государства усмотрения в сфере охраны прав и свобод человека и смогло установить "справедливый баланс" между интересами заявителя и всеобщими интересами германского общества.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что требования Конвенции не нарушены (принято единогласно).

По поводу положений пункта 1 Статьи 6 Конвенции.

a. предварительные# возражения властей Германии были впервые выдвинуты после принятия решения о приемлемости жалобы Европейским Судом, который счел, что нет препятствий для рассмотрения этого вопроса на стадии рассмотрения вопроса о приемлемости жалобы: лишение права возражения.

b. Вопрос о праве человека на справедливое судебное разбирательство дела.

Хотя в данном деле имело место вмешательство в права человека со стороны законодателя во время производства по делу, рассматриваемый закон имел целью, в частности, общее урегулирование имущественных споров, возникших после объединения Германии в отношении имущества, ранее объявленного "собственностью народа" в ГДР посредством законного уложения. Исходя из этого, государственные власти придали новому закону обратную силу с тем, чтобы его действие охватывало все подобные ситуации и все незавершенные судебные дела. Вместе с тем этот закон не был отдельно направлен на разрешение подобных споров, а преследовал цель соблюдения общественных интересов в том, что касается установления законного порядка для разрешения подобных споров, возникших после объединения Германии и установления на продолжительной основе правовой определенности и правового благополучия в Германии.

Кроме того, заявитель имел возможность обжаловать неблагоприятные для него решения и предъявить свои доводы на всех стадиях производства по делу. Заявителю также не было отказано в рассмотрении его дела независимыми судами, которые провели детальное разбирательство обстоятельств его дела, рассмотрели его доводы и проверили соответствие рассматриваемых правовых положений Основному закону страны, что являлось принципиальным аспектом данного дела.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что требования Конвенции не нарушены (принято единогласно).

Вопрос о лишении человека имущества

Отмена исключительных прав на выступление в судах вышестоящих инстанций: жалоба признана приемлемой.

Венденбург и другие против Германии
[Wendenburg and others - Germany] (N 71630/01)

Решение от 6 февраля 2003 г.
[вынесено III Секцией]

Суть жалобы

Заявители являются адвокатами, наделенными исключительными правами выступать в судах апелляционной инстанции в силу статьи 25 федерального закона "Об адвокатской деятельности", принятого в 1959 году. 90% их доходов формировалось от ведения дел в судах апелляционной инстанции.

В декабре 2000 года Федеральный конституционный суд объявил положение, применявшееся в семи из шестнадцати земель (Lander) страны, противоречащим параграфу 1 статьи 12 Основного закона страны. Суд счел необходимым назначить переходный период к исполнению его постановления и отложил его вступление в силу до июля 2002 года. Суд также постановил, что адвокаты, наделенные до этого правом ведения дел в судах апелляционной инстанции, с 1 января 2002 г. получат право на ведение дел в судах низших инстанций, в то время как адвокаты, имевшие ранее право ведения дел в нижестоящих судах, с 1 июля 2002 г. получат право на ведение дел в судах апелляционной инстанции. Новое законодательство, позволившее адвокатам выступать в любых судах апелляционной инстанции страны, было принято в июле 2002 года.

Решение

Жалоба признана неприемлемой в том, что касается Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Право человека на беспрепятственное пользование своим имуществом не распространяется на его будущие доходы, но действует в отношении адвокатской практики и клиентов адвокатов. Не имело значения то, как заявители получили данное имущество - используя преимущества своего благоприятного положения в адвокатуре или исключительно в силу своей деятельности.

Предположим, что вмешательство государства в права человека действительно имело место в данном случае. Тогда оно было вполне правомерным, поскольку основывалось на решениях Федерального конституционного суда, имеющих силу закона. Этот суд пришел к заключению, что существование преимущества в виде исключительных прав на ведение дел в суде более не являлось необходимым в свете развития технологии и других изменений. Отсутствие таких преимуществ не имело негативного эффекта в землях, где не применялось отмененное положение, в то время как адвокаты этих земель были в ущемленном положении по сравнению с их коллегами, наделенными особым правом выступать в апелляционных судах. Даже в землях, где действовало отмененное положение, 85-90% адвокатов работало в сотрудничестве с адвокатами, имевшими право выступать в судах низших инстанций.

Таким образом, решение Федерального конституционного суда было направлено на соблюдение всеобщих интересов. Более того, это решение не являлось произвольным или необоснованным. Что же касается пропорциональности вмешательства, то заявителям был предоставлен более длительный переходный период, чем адвокатам, которым ранее было отказано в возможности выступать в судах низших инстанций. Более продолжительный переходный период был бы неприемлемым как препятствующий исправлению ситуации, объявленной противоречащей Основному закону страны. Таким образом, решение Федерального конституционного суда было пропорциональной и обоснованной мерой государственного вмешательства в реализацию прав человека. Жалоба признана явно необоснованной.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается пункта 1 Статьи 6 и Статьи 13 Конвенции. Разбирательство дела в Федеральном конституционном суде затрагивало спор о праве человека в сфере гражданско-правовых отношений и, таким образом, результаты разбирательства имели решающее значение для определения объема прав и обязанностей гражданско-правового характера. Хотя заявители не излагали свои доводы суду в индивидуальном порядке, были заслушаны представители ассоциаций, защищающих профессиональные интересы адвокатов. Ввиду того, что решением Федерального конституционного суда оказалось затронуто большое число адвокатов, этот суд в достаточной меры# выполнил требования пункта 1 Статьи 6 Конвенции. Европейский Суд заключил, что отсутствие средств правовой защиты в отношении постановления Федерального конституционного суда не поднимает вопрос в контексте Статьи 13 Конвенции, и признал жалобу заявителей явно необоснованной.

Вопрос о контроле государства над использованием собственности

Аннулирование разрешения на открытие аптеки ввиду излишнего количества аптек в данном районе с учетом численности его населения: жалоба признана неприемлемой.

Галлего Зафра против Испании
[Gallego Zafra - Spain] (N 58229/00)

Решение от 14 января 2003 г.
[вынесено IV Секцией]

Суть жалобы

В 1989 году заявитель получил разрешение на открытие аптеки и в январе 1990 года открыл пункт распространения фармацевтической продукции. Двое фармацевтов, владеющих подобными расположенными поблизости пунктами, оспорили в суде решение властей, которым предоставлялось разрешение на открытие аптеки. Они ссылались на нарушение одного из условий, содержащихся в законодательстве страны, регулирующем порядок открытия пунктов распространения фармацевтической продукции. Этим условием была численность населения в районе открытия аптеки - не менее 2 тысяч жителей.

В своем постановлении, принятом в 1993 году, Верховный суд страны аннулировал выданное разрешение на открытие аптеки. Суд установил нарушение требования о плотности населения в районе - не менее 2 тысяч человек, что являлось условием для открытия нового пункта распространения фармацевтической продукции. Суд отклонил жалобу заявителя по вопросам права и ходатайство о защите прав и законных интересов (amparo). Тем временем, а именно, в январе 2000 года, заявителю# свою аптеку закрыл.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Разрешение на открытие аптеки, являясь административным актом, не представляло собой твердо закрепленного и определенного права человека, поскольку зависело от результатов любых возможных административных жалоб со стороны третьих лиц, добивающихся отмены этого разрешения. На основании данного разрешения заявитель открыл аптеку и руководил ее работой в течение около десяти лет до ее окончательного закрытия как результата производства по делу об отмене этого разрешения.

Отмена разрешения на открытие пункта распространения фармацевтической продукции, таким образом, представляла собой средство регулирования процесса использования имущества. Вмешательство государства в права человека в данном случае соответствовало нормам законодательства страны, поскольку было основано на правовых нормах, которые были признаны соответствующими Конституции. Нормы, регулирующие территориальное распределение пунктов распространения фармацевтической продукции в зависимости от плотности населения, отражали всеобщие интересы в том, что касается обеспечения доступа населения к фармацевтическим услугам.

Вмешательство государства в права человека в данном случае не было диспропорциональным с точки зрения соблюдения всеобщих интересов и с учетом того обстоятельства, что выданное заявителю разрешение имело отзывной характер и его выдача могла быть обжалована третьими лицами. Европейский Суд также учитывал важность гарантированного охвата всей территории страны сетью аптечных пунктов, в достаточной мере удовлетворяющих потребности населения в лекарственных средствах с учетом его плотности. В этой связи для государств - участников Конвенции предусмотрены значительные рамки допустимого для государства усмотрения в сфере охраны прав и свобод человека. Жалоба признана явно необоснованной.

Другие Постановления, вынесенные в феврале 2003 года

По жалобам о нарушениях Статьи 3, пунктов 1, 3 и 4 Статьи 5 и Статьи 13 Конвенции

Зейнеп Авки против Турции
[Zeynep Avci - Turkey] (N 37021/97)

Постановление от 6 февраля 2003 г. [вынесено III Секцией]

Незаконное содержание под стражей и отказ в незамедлительной доставке к судье: нарушены положения Конвенции.

Предполагаемое изнасилование заключенного, условия содержания под стражей, эффективность расследования по жалобе: положения Конвенции не нарушены.

По жалобам о нарушениях пункта 1 Статьи 6 Конвенции

Буковский против Польши
[Bukowski - Poland] (N 38665/97)

Постановление от 11 февраля 2003 г. [вынесено IV Секцией]

Маркес Нунес против Португалии
[Marques Nunes - Portugal] (N 52412/99)

Постановление от 20 февраля 2003 г. [вынесено III Секцией]

Тимар против Венгрии
[Timar - Hungary] (N 36186/97)

Постановление от 25 февраля 2003 г. [вынесено II Секцией]

Кренитц против Польши
[Kroenitz - Poland] (N 77746/01)

Постановление от 25 февраля 2003 г. [вынесено IV Секцией]

Феррейра Альвес против Португалии
[Ferreira Alves - Portugal] (N 53937/00)

Постановление от 27 февраля 2003 г. [вынесено III Секцией]

Продолжительность производства по гражданскому делу: нарушены положения Конвенции.

Кинд против Германии
[Kind - Germany] (N 44324/98)

Постановление от 20 февраля 2003 г. [вынесено III Секцией]

Продолжительность производства по гражданскому делу, в особенности, что касается производства в Федеральном конституционном суде: нарушены положения Конвенции.

Ретьер против Франции
[Raitiere - France] (N 51066/99)

Эпу Голетто против Франции
[Epoux Goletto - France] (N 54596/00)

Бенхаим против Франции
[Benhaim - France] (N 58600/00)

Перхирин против Франции
[Perhirin - France] (N 60545/00)

Постановления от 4 февраля 2003 г. [вынесены II Секцией]

Буфферне против Франции
[Bufferne - France] (N 54367/00)

Постановление от 11 февраля 2003 г. [вынесено II Секцией]

Георгиос Пападопоулос против Греции
[Georgios Papadopoulos - Greece] (N 52464/99)

Постановление от 6 февраля 2003 г. [вынесено I Секцией]

Фукс против Польши
[Fuchs - Poland] (N 33870/96)

Постановление от 11 февраля 2003 г. [вынесено IV Секцией]

Аппието против Франции
[Appietto - France] (N 56927/00)

Постановление от 25 февраля 2003 г. [вынесено II Секцией]

Продолжительность производства по административному делу: нарушены положения Конвенции.

Ментис против Греции
[Mentis - Greece] (N 61351/00)

Постановление от 20 февраля 2003 г. [вынесено I Секцией]

Аксен, Тойбнер и Йоссифов против Германии
[Axen, Teubner and Jossifov - Germany] (N 54999/00)

Постановление от 27 февраля 2003 г. [вынесено III Секцией]

Продолжительность производства по административному делу: заключено мировое соглашение.

Компания "Текстайл Трэйдерс Лимитед" против Португалии
[Textile Traders Limited v. Portugal] (N 52657/99)

Постановление от 27 февраля 2003 г. [вынесено III Секцией]

Продолжительность производства по уголовному делу, в котором заявитель участвовал в качестве стороны, добивающейся возмещения вреда и оказания помощи: нарушены положения Конвенции.

Лура против Франции
[Louerat - France] (N 44964/98)

Постановление от 13 февраля 2003 г. [вынесено III Секцией]

Продолжительность разбирательства по уголовному и административному делу: нарушены положения Конвенции.

Гессе-Ангер против Германии
[Hesse-Anger - Germany] (N 45835/99)

Постановление от 6 февраля 2003 г. [вынесено III Секцией]

Атча и другие против Турции
[Atca and others - Turkey] (N 41316/98)

Оздемир против Турции
[Ozdemir - Turkey] (N 59659/00)

Постановления от 6 февраля 2003 г. [вынесены III Секцией]

По жалобам о нарушениях пункта 1 Статьи 6 Конвенции и Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

Тарбасану против Румынии
[Tarbasanu - Romania] (N 32269/96)

Постановление от 11 февраля 2003 г. [вынесено II Секцией]

Поповат против Румынии
[Popovat - Romania] (N 32265/96)

Постановление от 25 февраля 2003 г. [вынесено II Секцией]

Аннулирование Верховным судом вступившего в силу и обязательного для исполнения постановления, предписывающего возвращение ранее национализированной собственности; исключение из юрисдикции суда дел о национализации и отчуждении собственности: нарушены положения Конвенции.

Сзава и другие против Румынии
[Szava and others - Romania] (N 32267/96)

Постановление от 25 февраля 2003 г. [вынесено II Секцией]

Аннулирование Верховным судом вступившего в силу и обязательного для исполнения постановления, предписывающего возвращение ранее национализированной собственности; исключение из юрисдикции суда дел о национализации и отчуждении собственности: исключено из списка подлежащих рассмотрению дел.

Г. и М. против Италии
[G. and M. - Italy]]# (N 31740/96)

Постановление от 27 февраля 2003 г. [вынесено I Секцией]

Дело касается составления графика оказания полицией содействия в исполнении судебных приказов о выселении жильцов, длительного неисполнения судебного решения и отсутствия возможности судебной проверки решения префектуры о составлении графика оказания полицией содействия в исполнении судебных приказов о выселении жильцов: нарушены положения Конвенции.

Грамиччиа против Италии
[Gramiccia - Italy] (N 57636/00)

Постановление от 6 февраля 2003 г. [вынесено I Секцией]

Г. Г. против Италии
[G.G. - Italy] (N 42414/98)

Болонья против Италии
[Bologna - Italy] (N 53231/99)

Савареcе против Италии
[Savarese - Italy] (N 55673/00)

Постановления от 20 февраля 2003 г. [вынесены I Секцией]

Дела касаются составления графика оказания полицией содействия в исполнении судебных приказов о выселении жильцов, длительного неисполнения судебного решения и отсутствия возможности судебной проверки решения префектуры о составлении графика оказания полицией содействия в исполнении судебных приказов о выселении жильцов: заключено мировое соглашение.

По жалобам о нарушениях Статьи 10 Конвенции

Ерканли против Турции
[Erkanli - Turkey] (N 37721/97)

Постановление от 13 февраля 2003 г. [вынесено II Секцией]

Вынесение обвинительного приговора за оскорбление государства при помощи карикатуры: заключено мировое соглашение.

По жалобам о нарушениях Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

Стате и другие против Румынии
[State and others - Romania] N 31680/96)

Григоре против Румынии
[Grigore - Romania] (N 31736/96)

Постановления от 11 февраля 2003 г. [вынесены II Секцией]

Отчуждение собственности в результате аннулирования Верховным судом постановления о возвращении ранее национализированного имущества: нарушены положения Конвенции.

Статьи Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов N 1, 4, 6 и 7 к Конвенции

Статьи Конвенции

Статья 2 Право на жизнь

Статья 3 Запрещение пыток

Статья 4 Запрещение рабства и принудительного труда

Статья 5 Право на свободу и личную неприкосновенность

Статья 6 Право на справедливое судебное разбирательство

Статья 7 Наказание исключительно на основании закона

Статья 8 Право на уважение частной и семейной жизни

Статья 9 Свобода мысли, совести и религии

Статья 10 Свобода выражения мнения

Статья 11 Свобода собраний и объединений

Статья 12 Право на вступление в брак

Статья 13 Право на эффективное средство правовой защиты

Статья 14 Запрещение дискриминации

Статья 34 Жалобы от физических лиц, неправительственных организаций и групп частных лиц

Протокол N 1 к Конвенции

Статья 1 Защита собственности

Статья 2 Право на образование

Статья 3 Право на свободные выборы

Протокол N 2 к Конвенции

Статья 1 Запрещение лишения свободы за долги

Статья 2 Свобода передвижения

Статья 3 Запрещение высылки граждан

Статья 4 Запрещение коллективной высылки иностранцев

Протокол N 6 к Конвенции

Статья 1 Отмена смертной казни

Протокол N 7 к Конвенции

Статья 1 Процедурные гарантии в случае высылки иностранцев

Статья 2 Право на обжалование приговоров по уголовным делам во второй инстанции

Статья 3 Компенсация в случае судебной ошибки

Статья 4 Право не быть судимым или наказанным дважды

Статья 5 Равноправие супругов