Постановление Европейского Суда по правам человека по жалобе N 14949/02 "Плаксин (Plaksin) против Российской Федерации"

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Постановление по жалобе N 14949/02
"Плаксин (Plaksin) против Российской Федерации"*

Страсбург, 29 апреля 2004 г.

По делу "Плаксин против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая секция), заседая Палатой в составе:

X. Розакиса, Председателя Палаты,

Э. Левитса,

С. Ботучаровой,

А. Ковлера,

В. Загребельского,

Э. Штейнер,

Х. Гаджиева, судей,

а также при участии С. Нильсена, секретаря Секции Суда,

заседая 6 апреля 2004 г. за закрытыми дверями,

вынес следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой (N 14949/02), поданной в Европейский Суд против Российской Федерации гражданином России Александром Сергеевичем Плаксиным (далее - заявитель) в соответствии со статьей 34 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. В Европейском Суде его интересы представлял А. Романов, юрист из г. Санкт-Петербурга.

2. Власти Российской Федерации в Европейском Суде были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П. Лаптевым.

3. 7 мая 2003 г. Европейский Суд решил коммуницировать жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по приемлемости и по существу.

Факты

4. Заявитель родился в 1965 году и проживает в г. Пятигорске.

5. 28 октября 1996 г. в его квартире произошел пожар, в результате которого было уничтожено все имущество семьи Плаксиных и сильно пострадала дочь заявителя.

6. 15 апреля 1997 г. (по утверждению властей Российской Федерации - 6 июля 1998 г.) заявитель и его жена обратились в Пятигорский городской суд Ставропольского края с исковым заявлением о возмещении ущерба и компенсации морального вреда к муниципальному унитарному предприятию "Жилхоз" г. Пятигорска и открытому акционерному обществу "Ставропольской Табачной Компании", которая арендовала квартиру в доме, когда начался пожар, а также работника этой компании С., небрежность которого при проведении газосварочных работ предположительно стала причиной пожара.

7. 6 августа 1998 г. заявитель и его жена ходатайствовали о вызове в Пятигорский городской суд Ставропольского края дополнительных свидетелей с их стороны. Слушание дела было перенесено на 24 августа 1998 г.

8. 24 августа 1998 г. Пятигорский городской суд Ставропольского края вынес определение, которым приостановил производство по делу заявителя до разрешения уголовного дела по факту пожара, возбужденного против С.

9. 18 сентября 2001 г. уголовное дело в отношении С. было прекращено в связи с актом амнистии. С. не согласился с этим решением и обжаловал его в прокуратуру Ставропольского края.

10. В неустановленные дни в 1999 и 2000 году судья Пятигорского городского суда Ставропольского края Ивлева подтвердила заявителю, что рассмотрение его дела продолжается.

11. По утверждению властей Российской Федерации, 26 февраля 2001 г. судебное разбирательство по делу заявителя было возобновлено. 28 февраля 2001 г. заявитель и его жена увеличили размер своих исковых требований в связи с ущербом, понесенным в результате уменьшения заработка, а также в связи с расходами, понесенными на лечение пострадавшей во время пожара дочери.

12. 15 марта 2001 г. Пятигорский городской суд Ставропольского края заслушал показания сторон и назначил новое заседание на 29 марта 2001 г. после того, как заявитель и его жена покинули зал суда.

13. 29 марта 2001 г. заседание суда было перенесено на 5 апреля 2001 г. в связи с неявкой обеих сторон в суд.

14. В неустановленный день адвокат заявителя направил в Ставропольский краевой суд жалобу на чрезмерную длительность судебного разбирательства по делу заявителя. 4 апреля 2001 г. Ставропольский краевой суд ответил заявителю, что "краевой суд не может вмешиваться в судебное разбирательство, проходящее в [нижестоящих] судах края".

15. 5 апреля 2001 г. Пятигорский городской суд Ставропольского края приостановил рассмотрение дела и назначил экспертное исследование коммерческой ценности утраченного имущества. После того как обе стороны отказались оплатить расходы по экспертизе, 19 октября 2001 г. судебное разбирательство было продолжено.

16. 24 октября 2001 г. Пятигорский городской суд Ставропольского края вынес решение. Суд обязал взыскать в пользу заявителя и его жены в возмещение ущерба за утраченное имущество, а также компенсацию морального вреда за вред здоровью, причиненный в результате пожара их дочери. Пятигорский городской суд Ставропольского края оставил без удовлетворения требования заявителя о компенсации морального вреда, причиненного ему и его жене, а также потери в зарплате.

17. 16 ноября 2001 г. адвокат заявителя подал кассационную жалобу на решение Пятигорского городского суда Ставропольского края от 24 октября 2001 г. Компания-ответчик также подала кассационную жалобу.

18. 19 декабря 2001 г. Ставропольский краевой суд отменил решение от 24 октября 2001 г. по процессуальным основаниям и направил дело на новое рассмотрение. 3 января 2002 г. дело было передано новому судье.

19. 2 февраля 2002 г. адвокат заявителя обратился с жалобой на имя председателя Ставропольского краевого суда на то, что ни заявителю, ни адвокату не была вручена копия решения Ставропольского краевого суда от 19 декабря 2001 г., что предположительно уменьшило их возможность подготовиться к слушаниям дела в суде первой инстанции.

20. 6 февраля 2002 г. Пятигорский городской суд Ставропольского края приостановил судебное разбирательство и вынес определение о проведении третьей судебной медицинской экспертизы пострадавшей в результате пожара дочери заявителя. Адвокат заявителя утверждает, что копия указанного определения не была вручена ни заявителю, ни ему самому по самым различным бюрократическим причинам ("судья очень занят"; "у нас нет фотокопировального аппарата"; "материалы дела не готовы", и т.д.).

21. 27 мая 2002 г. (по утверждению властей Российской Федерации - 27 июня 2002 г.) было вынесено заключение экспертной комиссии врачей.

22. 5 июля 2002 г. (по утверждению властей Российской Федерации - 8 июля 2002 г.) Пятигорский городской суд Ставропольского края возобновил рассмотрение дела и в том же заседании вынес определение о приостановлении судебного разбирательства и назначил судебную медико-социальную экспертизу. Заявитель заявил, что он возражает против проведения такой экспертизы; однако в протоколе судебного заседания записано, что "истец оставляет этот вопрос на усмотрение суда".

23. 14 октября 2002 г. проведение экспертизы было завершено. 21 октября 2002 г. судебное разбирательство было возобновлено.

24. 23 октября 2002 г. Пятигорский городской суд Ставропольского края приостановил рассмотрение дела и назначил повторную пожарно-техническую экспертизу.

25. 30 октября 2003 г. Пятигорский городской суд Ставропольского края вынес решение в пользу заявителя. Компания-ответчик подала кассационную жалобу на это решение.

26. 14 января 2004 г. Ставропольский краевой суд по ходатайству представителя заявителя продлил срок для подачи им кассационной жалобы.

27. Рассмотрение кассационной жалобы заявителя продолжается по настоящее время.

Отдельное судебное разбирательство относительно компенсации ущерба

28. 31 августа 2001 г. заявитель и его жена обратились в Пятигорский городской суд Ставропольского края с исковым заявлением к отделению Федерального Казначейства по г. Пятигорску о возмещении ущерба, причиненного незаконными действиями суда. Истцы утверждали, что им был нанесен ущерб ввиду чрезмерно длительных отсрочек рассмотрения их дела, ненадлежащей подготовки их дела судами, необоснованных переносов судебных заседаний и прочих процессуальных нарушений.

29. 13 сентября 2001 г. Пятигорский городской суд Ставропольского края вынес определение, которым отказал в приеме искового заявления ввиду несоблюдения подсудности.

30. 17 октября 2001 г. Ставропольский краевой суд оставил определение Пятигорского городского суда Ставропольского края от 13 сентября 2001 г. Ставропольский краевой суд обосновал свое решение несоблюдением истцами правил о территориальной подсудности, поскольку исковое заявление должно быть подано в г. Москве по месту нахождения Федерального Казначейства.

31. Заявитель не стал продолжать добиваться рассмотрения этого иска в то время, поскольку 24 октября 2001 г. Пятигорский городской суд Ставропольского края вынес указанное выше решение.

Право

I. Предполагаемое нарушение пункта 1 Статьи 6 Конвенции

32. Заявитель жаловался, ссылаясь статьи 6 и 8 Конвенции, на то, что судебное разбирательство по его гражданскому делу было чрезмерно длительным. Европейский Суд полагает, что данная часть жалобы должна быть рассмотрена с точки зрения пункта 1 статьи 6 Конвенции, который гласит:

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях _ имеет право на _ разбирательство дела в разумный срок _ судом _".

33. Период времени, который следует учитывать, начался только 5 мая 1998 г., когда Россия признала право лица на обращение в Европейский Суд с индивидуальной жалобой. Однако при оценке разумности срока, прошедшего после этого момента, необходимо принимать во внимание состояние судебного разбирательства на этот момент

Рассматриваемый период времени до сих пор не закончился. Таким образом, он длится более пяти лет и шести месяцев.

А. Приемлемость

34. Власти Российской Федерации утверждали, что судебное разбирательство по делу заявителя до сих пор продолжается в национальных судах и что жалоба заявителя является неприемлемой, поскольку является преждевременной.

35. Европейский Суд отмечает, что согласно устоявшейся прецеденной практике Конвенционных органов жалобы на длительность судебного разбирательства могут быть поданы в Европейский Суд до окончания судебного разбирательства на национальном уровне (см., например, Решение Европейского Суда по делу "Тодоров против Болгарии" (Todorov v. Bulgaria) от 6 ноября 2003 г., жалоба N 39832/98, со ссылками в нем). Соответственно, возражения властей Российской Федерации должны быть отклонены.

36. Европейский Суд пришел к выводу, что данная часть жалобы не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Иных оснований для объявления ее неприемлемой не установлено. Таким образом, данная часть жалобы объявляется приемлемой.

В. По существу

37. Власти Российской Федерации утверждали, что длительность судебного разбирательства по делу заявителя была обоснованной ввиду необходимости проведения тщательного, полного и объективного изучения фактов, в целях чего судам приходилось приостанавливать судебное разбирательство и назначить ряд судебных экспертиз. Власти Российской Федерации заявили, что заявитель не возражал против этих экспертиз и не подавал жалобы на определения об их назначении в вышестоящие суды. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель, в целом, сам был виноват в задержках разбирательства, поскольку он сам ходатайствовал о вызове дополнительных свидетелей, не являлся в суд или покидал зал суда без разрешения и не обжаловал процессуальные судебные определения в вышестоящие суды.

38. Заявитель не согласился с утверждениями властей Российской Федерации. Он заявил, что дело не было особо сложным: это было всего лишь судебное разбирательство по иску из деликта о строгой ответственности ответчиков ввиду использования ими опасных устройств (в настоящем деле - газосварочного оборудования). По его мнению, утверждения властей Российской Федерации очень общие и не содержат указаний на факты или ссылки на конкретные меры, направленные на ускорение судебного разбирательства, которое длилось уже шесть лет. Заявитель утверждал, что он возражал против всех судебных экспертиз, за исключением той, которая была назначена 5 апреля 2001 г. В любом случае, его нельзя винить в необжаловании процессуальных определений судов и назначении экспертиз, поскольку ответственность за соблюдение процессуальных сроков лежит на судах, а сам заявитель добросовестно пытался ускорить судебное разбирательство, подав гражданский иск о присуждении ему компенсации за задержки в ходе судебного разбирательства. Лишь однажды, 6 августа 1998 г., он ходатайствовал о вызове в суд дополнительных свидетелей, что привело к отложению судебного разбирательства только на 18 дней, а утверждения властей Российской Федерации о его неявке в суд не подтверждаются указанием конкретных дат или доказательствами, такими, как, например, судебные повестки. Наконец, заявитель утверждал, что судьи Пятигорского городского суда Ставропольского края злоупотребляли своим служебным положением для затягивания рассмотрения его дела.

39. Европейский Суд напоминает, что разумность срока судебного разбирательства должна рассматриваться в свете обстоятельств дела и с учетом критериев, установленных прецедентной практикой Европейского Суда, в частности сложности дела, поведения заявителя и соответствующих органов власти и важности рассматриваемого в рамках дела вопроса для заявителя (см., среди прочих прецедентов, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Фридлендер против Франции" (Frydlender v. France), жалоба N 30979/96, ECHR 2000-VII, §43).

40. Европейский Суд полагает, что данное дело не было особенно сложным. Соответственно, он пришел к выводу, что общий период времени, составляющий более пяти с половиной лет, не может сам по себе считаться удовлетворяющим требованию о "разумном сроке" в соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции.

41. Европейский Суд также отмечает, что власти Российской Федерации не представили каких-либо объяснений периоду бездействия судов с 24 августа 1998 г. по 26 февраля 2001 г., когда судебное разбирательство было приостановлено до окончания уголовного расследования в отношении С. Принимая во внимание, что компания-ответчик несет строгую ответственность за ущерб, причиненный ее сотрудниками, что было подтверждено Пятигорским городским судом Ставропольского края в его решении от 24 октября 2001 г., не было явной необходимости откладывать судебное разбирательство более чем на два года и шесть месяцев, то есть до того, когда уголовное расследование будет завершено.

42. Европейский Суд не усмотрел убедительных доводов, которые бы власти Российской Федерации представили, что заявитель не использовал все возможные процессуальные средства, доступные ему в соответствии с национальным законодательством, чтобы оспорить определения суда первой инстанции в вышестоящий суд. Заявитель явно возражал против назначенных судом повторных экспертных исследований по вопросам, уже исследованным, и обжалование этих процессуальных определений суда явно повлекло бы дальнейшие задержки в судебном разбирательстве. И, напротив, Европейский Суд учел обращения заявителя об ускорении судебного разбирательства, поданные в вышестоящий суд, и его попытки получить компенсацию за необоснованные задержки в судебном разбирательстве по его делу.

43. Наконец, в свете общей и необоснованной сути доводов властей Российской Федерации Европейский Суд не счел установленным, что заявитель сам создавал причины для задержки судебного разбирательства посредством предположительных неявок в суд или уходом из зала суда до окончания судебного заседания.

44. Вышеназванные доводы достаточны для того, чтобы позволить Европейскому Суду прийти к выводу о том, что дело заявителя не было рассмотрено в разумный срок. Соответственно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение Статьи 13 Конвенции

45. Далее заявитель жаловался на то, что в России нет судов, в которые можно было бы подать жалобу на чрезмерную длительность судебного разбирательства. Данная часть жалобы должна быть рассмотрена в свете статьи 13 Конвенции, которая гласит:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

А. Приемлемость жалобы

46. Возражения властей Российской Федерации о приемлемости данной части жалобы аналогичны приведенным в отношении части жалобы по пункту 1 статьи 6 Конвенции (см. выше §34).

47. Европейский Суд напоминает, что эффективное средство правовой защиты в соответствии со статьей 13 Конвенции действительно должно предоставлять заявителю, в частности, адекватное средство компенсации ущерба за произошедшие задержки. В свете сделанных выше выводов о том, что судебное разбирательство по делу заявителя было насыщено необоснованными задержками уже к моменту подачи заявителем жалобы в Европейский Суд (см. выше §§41-44), Европейский Суд пришел к выводу, что данная часть жалобы не является преждевременной, Соответственно, возражения властей Российской Федерации должны быть отклонены.

48. Европейский Суд пришел к выводу, что данная часть жалобы не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Иных оснований для объявления ее неприемлемой не установлено. Таким образом, данная часть жалобы должна быть объявлена приемлемой.

В. По существу

49. Европейский Суд напоминает, что статья 13 Конвенции гарантирует наличие эффективных средств правовой защиты в национальных органах власти в отношении предполагаемых нарушений требования пункта 1 статьи 6 Конвенции о рассмотрении дела в разумный срок (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, ECHR 2000-XI, §156). Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не указали, каким способом можно было ускорить рассмотрение дела заявителя или адекватно устранить последствия уже имевших место задержек (см. Постановление Европейского Суда по делу "Кормачева против Российской Федерации" (Kormacheva v. Russia) от 8 января 2004 г.**, жалоба N 53084/99, §64). В частности, власти Российской Федерации не утверждали, что судебное разбирательство по иску к казне Российской Федерации о компенсации морального вреда, причиненного предположительно незаконными действиями Пятигорского городского суда Ставропольского края, могло послужить адекватным средством устранения нарушения, как того требует статья 13 Конвенции, если бы заявитель настоял на рассмотрении его иска (см. выше §§28-31).

50. Соответственно, Европейский Суд пришел к выводу, что в настоящем деле имело место нарушение статьи 13 Конвенции ввиду отсутствия средств правовой защиты в национальном праве России, на основании которого заявитель мог бы добиться вынесения решения, подтверждающего его право на рассмотрение его дела в разумный срок, как того требует пункт 1 статьи 6 Конвенции.

III. Применение Статьи 41 Конвенции

51. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

52. Заявитель потребовал присудить ему 100 000 долларов США и 10 000 евро в отношении причиненного ему материального ущерба и морального вреда.

53. Власти Российской Федерации сочли такие требования чрезмерными и необоснованными.

54. Европейский Суд не усмотрел какой-либо причинно-следственной связи между установленным нарушением и предполагаемым материальным ущербом; таким образом, он отклонил данное требование. Вместе с тем, Европейский Суд признал, что заявитель перенес душевные страдания, чувство беспокойства и отчаяние, обостренные необоснованной длительностью судебного разбирательства. Исходя из принципа справедливости, Европейский Суд присудил заявителю 2400 евро в отношении морального вреда.

В. Судебные расходы и издержки

55. Заявитель не предъявил требований в отношении судебных расходов и издержек, понесенных в национальных судах и в Европейском Суде.

56. Соответственно, Европейский Суд не присудил заявителю компенсацию в связи с этим.

С. Процентная ставка при просрочке платежей

57. Европейский Суд посчитал, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной годовой процентной ставки по займам Европейского центрального банка плюс три процента.

На этих основаниях суд единогласно:

1) объявил жалобу приемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции;

4) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано выплатить заявителю в течение трех месяцев со дня вступления Постановления в законную силу в соответствии с пунктом 2 Статьи 44 Конвенции 2400 (две тысячи четыреста) евро в качестве компенсации морального вреда в пересчете на российские рубли по курсу, действующему на день выплаты, плюс любые возможные налоги;

(b) что простые проценты по предельным годовым ставкам по займам Европейского центрального банка плюс три процента подлежат выплате по истечении вышеупомянутых трех месяцев и до момента выплаты;

5) отклонил остальную часть жалобы заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 29 апреля 2004 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 Правила 77 Регламента Суда.

Серен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты

------------------------------

* Перевод с английского М.Виноградова.

** Это ошибка - указанное Постановление Европейского Суда было вынесено 29 января 2004 г., а 8 января 2004 г. было лишь заседание Палаты Европейского Суда по данному делу. Более того, Европейский Суд здесь делает ссылку на свое Постановление, не вступившее в законную силу, поскольку Постановление по делу "Кормачева против Российской Федерации" стало окончательным только 14 июня 2004 г. - Прим. переводчика.