Постановление Европейского Суда по правам человека от 10 февраля 2005 г. Дело "Сухорубченко (Sukhorubchenko) против Российской Федерации" (жалоба N 69315/01) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Сухорубченко (Sukhorubchenko)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 69315/01)

Постановление Суда

(Страсбург, 10 февраля 2005 г.)

По делу "Сухорубченко против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая секция), заседая Палатой в составе:

Х.Л. Розакиса, Председателя Палаты,

П. Лоренсена,

Н. Ваич,

С. Ботучаровой,

А. Ковлера,

Х. Гаджиева,

С.Э. Йебенса, судей,

а также при участии С. Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 20 января 2005 г.,

принял следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой (N 69315/01), поданной в Европейский Суд по правам человека против Российской Федерации гражданином России Алексеем Петровичем Сухорубченко (далее - заявитель) в соответствии со статьей 34 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 11 января 2001 г.

2. Власти Российской Федерации в Европейском Суде были представлены П. Лаптевым, Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека.

3. Заявитель утверждал о том, что имело место нарушение его права на обращение в суд в соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции ввиду чрезмерно длительного срока рассмотрения его иска и на отсутствие эффективных средств правовой защиты, требуемых статьей 13 Конвенции, в связи с этим. Он также жаловался, ссылаясь на статью 1 Протокола N 1 к Конвенции, на то, что чрезмерная длительность судебного разбирательства сделала невозможным исполнение вынесенного судебного решения.

4. Жалоба была передана в Первую секцию Суда (пункт 1 правила 52 Регламента Суда). В рамках секции Палата, рассматривающая дело (пункт 1 статьи 27 Конвенции), была сформирована в соответствии с пунктом 1 правила 26 Регламента.

5. Решением от 15 января 2004 г. Европейский Суд объявил жалобу частично приемлемой для рассмотрения по существу.

6. Заявитель и власти Российской Федерации представили свои доводы по существу дела (пункт 1 правила 59 Регламента).

7. 1 ноября 2004 г. Европейский Суд изменил состав своих секций (пункт 1 правила 25 Регламента Суда). Данное дело было передано на рассмотрение во вновь образованную Первую секцию (пункт 1 правила 52 Регламента).

Факты

I. Обстоятельства дела

8. Заявитель родился в 1954 году и проживает в г. Шахты Ростовской области.

А. Гражданский иск заявителя против инвестиционной компании

9. В 1994 году заявитель вложил свои сбережения в "Гермес-финанс" - российскую инвестиционную компанию. В 1995 году заявитель приехал в Москву, чтобы забрать свой вклад, но обнаружил, что офисы компании закрыты.

10. 12 августа 1995 г. заявитель подал в Таганский районный суд г. Москвы гражданский иск против компании. Суд отклонил иск заявителя из-за нарушения территориальной юрисдикции.

11. 31 октября 1995 г. заявитель подал в Хорошевский районный суд г. Москвы иск против компании. 17 ноября 1995 г., указав на нарушение территориальной юрисдикции, Хорошевский районный суд г. Москвы передал дело в Тушинский районный суд г. Москвы. Власти государства-ответчика утверждают, что в материалах дела нет сведений о получении иска Тушинским районным судом г. Москвы. Заявитель оспаривает это утверждение, ссылаясь на "передаточную запись" Хорошевского районного суда г. Москвы от 17 ноября 1995 года, копия которой у него имеется.

12. 14 февраля 1996 г. заявитель направил в Тушинский районный суд г. Москвы запрос относительно задержки рассмотрения его дела. Ответа заявитель не получил.

13. В апреле 1996 года заявитель подал еще один иск против компании в Московский городской суд. Московский городской суд не принял иск заявителя из-за нарушения иерархической подсудности*.

14. 27 июня 1996 г. заявитель подал иск против компании в Верховный Суд Российской Федерации. 9 августа 1996 г. Верховный Суд передал исковое заявление заявителя в Московский городской суд, который, в свою очередь, 22 августа 1996 г. направил его в Тушинский районный суд г. Москвы.

15. 5 мая 1998 г. в отношении Российской Федерации Конвенция вступила в силу.

В. Судебное разбирательство по иску заявителя

16. Стороны представили разные версии дальнейшего судебного разбирательства.

1. Доводы заявителя

17. 8 июня 1998 г. заявитель получил повестку в Тушинский районный суд г. Москвы на 14:10 того же дня. Повестка была доставлена обычной почтой и опущена в почтовый ящик заявителя.

18. 29 сентября 1998 г. заявитель обнаружил в почтовом ящике повестку в Тушинский районный суд г. Москвы на 21 сентября 1998 г.

19. 25 ноября 1998 г. он получил повестку в Тушинский районный суд г. Москвы на 14:00 26 ноября 1998 г.

20. Заявитель представил Европейскому Суду копии указанных выше повесток, заверенных нотариусом.

21. Впоследствии заявитель не получал никаких повесток или уведомлений из Тушинского районного суда г. Москвы.

22. 29 марта 2000 г. заявитель направил запрос в Тушинский районный суд г. Москвы с просьбой объяснить задержку рассмотрения его дела. 13 апреля 2000 г. запрос заявителя был ему возвращен с просьбой указать дату подачи иска. Заявитель написал дату на этом же запросе и 20 апреля 2000 г. отправил его обратно. Заявитель так и не получил ответа на свой запрос.

2. Доводы властей Российской Федерации

23. Власти Российской Федерации утверждали, что доводы заявителя о назначении судебных заседаний на 8 июня и - внимание - 29 сентября 1998 г. не подтверждаются материалами дела.

24. По их утверждению, первое судебное заседание по иску заявителя было назначено на 22 октября 1998 г. Поскольку стороны в судебное заседание не явились, оно было перенесено на 26 ноября 1998 г. Заявитель был уведомлен о дате следующего судебного заседания, и 30 ноября 1998 г. он получил об этом повестку.

25. 26 ноября 1998 г. судебное заседание было перенесено на 24 декабря 1998 г. ввиду неявки обеих сторон. 21 декабря 1998 г. заявитель получил уведомление о переносе судебного заседания.

26. 24 декабря 1998 г. Тушинский районный суд г. Москвы вынес определение об оставлении иска заявителя без рассмотрения, установив следующее:

"В судебное заседание стороны не являются дважды, 26 ноября и 24 декабря 1998 г., о дне слушания извещены, истец не просит о рассмотрении дела в его отсутствие, им не представлены подлинники договоров и квитанций к ним, представленные копии не заверены надлежащим образом, суд не считает возможным рассмотреть дело в отсутствие сторон по имеющимся материалам".

27. В данном судебном решении указывалось, что данное решение может быть обжаловано в течение десяти дней в Московский городской суд.

28. По запросу Европейского Суда 19 апреля 2004 г. власти Российской Федерации приложили к своему Дополнительному меморандуму копию судебного решения от 24 декабря 1998 г.

29. В подтверждение своих утверждений власти Российской Федерации представили копии первой и последней страницы досье дела по гражданскому иску заявителя.

30. На первой странице было указано название суда, стороны и содержались следующие надписи, сделанные от руки:

     "Поступило:        21 сентября 1998 г.

      Рассмотрено:      22 октября 1998 г. в 14:15

                        26 ноября 1998 г. в 14:00

                        24 декабря 1998 г. в 9:10

                        сд. 19 февраля 1999 г.".

31. На последней странице содержались следующие надписи, сделанные от руки:

"На 26 ноября 1998 г. изв.

На 24 декабря 1998 г. изв.

Копия определения направлена истцу 19 февраля 1999 г.

24 февраля 1999 г. - архив".

II. Применимое национальное законодательство

32. Статья 99 Гражданского процессуального кодекса РСФСР от 11 июня 1964 г. (действовавшего на момент событий) предусматривала, что подготовка гражданских дел к судебному разбирательству должна быть проведена не позднее чем в семидневный срок со дня принятия заявления. В исключительных случаях этот срок может быть продлен до двадцати дней. Остальные гражданские дела должны рассматриваться не позднее одного месяца со дня окончания подготовки дела к судебному разбирательству.

33. Статья 106 предусматривала, что повестки должны быть вручены сторонам и их представителям с таким расчетом, чтобы они имели достаточный срок для своевременной явки в суд и подготовки к делу. В необходимых случаях стороны могли быть извещены по телефону или телеграммой.

34. Часть 5 статьи 221 предусматривала, что суд мог вынести определение об оставлении заявления без рассмотрения, в частности, если стороны, не просившие о разбирательстве дела в их отсутствие, не явились по вторичному вызову, а суд не считает возможным разрешить дело по имеющимся в деле материалам. Статья 222 требовала, чтобы судья указал в определении, как устранить обстоятельства, препятствующие рассмотрению дела. После устранения обстоятельств, послуживших основанием для оставления заявления без рассмотрения, заинтересованная сторона была вправе вновь обратиться в суд. Суд мог отменить свое определение об оставлении заявления без рассмотрения, если стороны доказывали, что у них были уважительные причины для неявки.

35. Статья 213 требовала, чтобы копия определения об оставлении заявления без рассмотрения высылалась отсутствовавшей стороне не позднее трех дней после вынесения такого определения.

Право

I. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции

36. Заявитель жаловался, ссылаясь на пункт 1 статьи 6 Конвенции, на то, что его иск не был рассмотрен в разумный срок. Пункт 1 статьи 6 Конвенции гласит:

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях ... имеет право на ...разбирательство дела в разумный срок...судом...".

А. Доводы сторон

37. Заявитель утверждал, что с момента подачи его первого иска в Тушинский районный суд г. Москвы 12 августа 1995 г. до настоящего времени он получил только три повестки (8 июня, 29 сентября и 25 ноября 1998 г.) и возвращенный ему запрос о пояснении задержки рассмотрения его дела (13 апреля 2000 г.). Он узнал о вынесении судебного решения от 24 декабря 1998 г. только по получении Меморандума властей Российской Федерации от 3 июля 2003 г. Заявитель счел, что в настоящее время ему нецелесообразно обращаться в Тушинский районный суд г. Москвы с заявлением о возобновлении рассмотрения дела, поскольку к этому времени ответчик избавился от имевшегося у него имущества и исполнение судебного решения стало невозможным.

38. В своем Меморандуме по вопросу приемлемости и по существу жалобы от 1 июля 2003 г. власти Российской Федерации признали, что длительность судебного разбирательства по гражданскому иску заявителя нарушала требование о "разумном сроке" пункта 1 статьи 6 Конвенции.

39. В своем Дополнительном меморандуме от 19 апреля 2004 г. власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не доказал, что копия судебного решения от 24 декабря 1998 г. не была ему направлена. В частности, заявитель не получил справку из Управления почтовой службы г. Москвы, которая бы свидетельствовала о том, что заказное письмо с приложением копии судебного решения ему не направлялось. В связи с этим власти Российской Федерации призывали Европейский Суд пересмотреть вопрос о соблюдении заявителем правила о шестимесячном сроке, установленного пунктом 1 статьи 35 Конвенции. Они утверждали, что права заявителя нарушены не были.

40. Европейский Суд рассмотрит предварительные возражения властей Российской Федерации о соблюдении заявителем правила шестимесячного срока одновременно с рассмотрением жалобы по существу.

В. Соблюдение пункта 1 статьи 6 Конвенции

1. Право на доступ к правосудию

41. Европейский Суд напомнил, что процессуальные гарантии, установленные в статье 6 Конвенции, обеспечивают каждому право на рассмотрение иска о гражданских правах и обязанностях в суде; таким образом они воплощают "право на обращение в суд", в рамках которого право на доступ к правосудию, то есть право инициировать производство в суде по гражданскому делу, является одним из аспектов (см. Постановление Европейского Суда по делу "Голдер против Соединенного Королевства" (Golder v. United Kingdom) от 21 февраля 1975 г., Series А, N 18, рр. 13-18, §§ 26 - 36).

42. Европейский Суд установил, что в настоящем деле заявитель имел возможность подать гражданский иск к не выполняющей свои обязательства финансовой компании; после нескольких неудачных попыток его иск к инвестиционной компании был принят к рассмотрению в Тушинском районном суде г. Москвы. Хотя стороны заявили разные даты начала судебного разбирательства, Европейский Суд, как он уже отмечал в своем решении по вопросу приемлемости жалобы от 19 января 2004 г., не счел необходимым определять точную дату, поскольку данный период в любом случае находится вне его компетенции ratione temporis. В связи с этим достаточно установить, что на день вступления Конвенции в силу в отношении России иск заявителя уже некоторое время находился на рассмотрении в Тушинском районном суде г. Москвы.

43. Возбуждение дела само по себе не является соблюдением всех требований пункта 1 статьи 6 Конвенции. Европейский Суд напомнил, что Конвенция имеет целью гарантирование не тех прав, которые являются теоретическими или иллюзорными, но прав, которые являются осуществимыми на практике и эффективными. Право на обращение в суд включает в себя не только право инициировать судебное разбирательство, но и право на "разрешение" спора судом. Было бы иллюзорно, если бы национальная правовая система Высокой Договаривающейся Стороны позволяла лицу подать гражданский иск в суд, при этом не обеспечивая того, что дело будет разрешено посредством вынесения окончательного решения в результате судебного разбирательства. Было бы невообразимо, если бы в статье 6 Конвенции подробно описывались процессуальные гарантии, предоставляемые сторонам - на справедливое, публичное и своевременное судебное разбирательство - не гарантируя сторонам, что их гражданско-правовой спор будет окончательно разрешен (см. Постановление Европейского Суда по делу ""Мультиплекс" против Хорватии" (Multiplex v. Croatia) от 10 июля 2003 г., жалоба N 58112/00, § 45; Постановление Европейского Суда по делу "Кутич против Хорватии" (Kutic v. Croatia), жалоба N 48778/99, ECHR 2002-II, § 25). Европейский Суд установил нарушение права на обращение в суд в делах, в которых судебное разбирательство, включая стадию исполнения судебных решений, было приостановлено на значительный период времени в силу применения закона (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу ""Мультиплекс" против Хорватии", §§ 53 - 55; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Кутич против Хорватии", §§ 32 - 33; Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу ""Иммобилиаре Саффи" против Италии" (Immobiliare Saffi v. Italy), жалоба N 22774/93, ECHR 1999-V, § 70).

44. В настоящем деле судебное разбирательство было прекращено 24 декабря 1998 г., после того как Тушинский районный суд г. Москвы вынес определение об оставлении иска без рассмотрения по той причине, что стороны дважды не явились на судебные заседания, истец не отказался от своего права присутствовать при рассмотрении его иска и на основании материалов, представленных в суд, дело не было готово к рассмотрению. Европейский Суд прежде всего рассмотрит, нарушило ли вынесение определения об оставлении иска без рассмотрения его право на обращение в суд.

45. Что касается фактических обстоятельств дела, доводы властей Российской Федерации относительно дат судебных заседаний представляются непоследовательными и неполными. Хотя они не отрицали подлинность копий трех повесток, представленных заявителем, они отрицали, что судебные заседания были назначены на те дни, на которые были выданы повестки. Далее, как представляется, единственным источником информации, представленной властями Российской Федерации, являются записи, сделанные от руки, на первой и последней страницах обложки дела. Хотя Высокие Договаривающиеся Стороны имеют пределы усмотрения при установлении правил делопроизводства при отправлении правосудия, четкое ведение судебной регистрации документов является одной из основ гарантий справедливого судебного разбирательства, закрепленных в пункте 1 статьи 6 Конвенции. В настоящем деле четкость ведения регистрации документов вызывает сомнения. Хотя власти Российской Федерации ранее признали, что судебное разбирательство началось в 1996 году, нет никаких записей о движении дела в период с 1996 года по 21 сентября 1998 г., когда дело было получено из неустановленного места (см. выше § 30). Нет также никаких указаний на судебные заседания, назначенные в июле и сентябре 1998 года, в отношении которых заявитель представил заверенные копии повесток. Наконец, как представляется, копии повесток в материалах дела отсутствуют.

46. Более того, власти Российской Федерации не указали, получили ли они информацию относительно дат доставки повесток. Повестки не были направлены заказной почтой или иным отслеживаемым способом, а в определении от 24 декабря 1998 г. не указывается, были ли повестки вручены заявителю, и если были, то когда, ограничив изучение данного вопроса выводом о том, что повестки были направлены.

47. В данных обстоятельствах Европейский Суд более доверяет доводам заявителя относительно фактов по делу, поскольку даты, заявленные им, указаны на отметках Отделения связи г. Шахты Ростовской области на конвертах, в которых были направлены повестки.

48. Европейский Суд установил, что заявитель получил три повестки, две из которых пришли с запозданием, а третья оставляла ему менее одного дня, чтобы приехать в г. Москву, находящуюся на расстоянии более тысячи километров от его города. Однако он никогда не информировал секретариат Тушинского районного суда г. Москвы ни почтой, ни по телефону о позднем вручении повесток, что явилось бы уважительной причиной его неявок на судебные заседания. Более того, каждая повестка содержала напечатанное указание о том, что заявитель должен представить оригиналы документов в суд. Заявитель не выполнил это указание. Европейский Суд напомнил в связи с этим, что обязанностью заинтересованной стороны является проявление особого усердия при защите ее интересов (см. Решение Европейского Суда по делу "Тойшлер против Германии" (Teuschler v, Germany) от 4 октября 2001 г.). Европейский Суд счел, что при обстоятельствах настоящего дела предположение судебных властей о том, что заявитель утратил интерес к рассмотрению его иска, имело достаточные основания и что определение от 24 декабря 1998 г. как таковое не нарушает право заявителя на обращение в суд.

49. Далее Европейский Суд отметил, что определение от 24 декабря 1998 г. не повлекло окончательного завершения судебного разбирательства. Оно, скорее, имело характер приостановления судебного разбирательства, поскольку оно могло быть возобновлено, если бы определение было отменено вышестоящим судом или если бы этот же суд счел, что у сторон были уважительные причины неявки в суд. Таким образом, необходимо рассмотреть, имел ли заявитель адекватную возможность обеспечить продолжение или возобновление судебного разбирательства.

50. Прежде всего, Европейский Суд отметил, что определение от 24 декабря 1998 г. не было направлено заявителю в течение трех дней после его вынесения, как того требует национальное законодательство (см. выше § 35). Вместо этого Тушинскому районному суду г. Москвы понадобилось почти два месяца, чтобы направить заявителю письмо с копией определения. Власти Российской Федерации не представили объяснений такой задержке. Более того, они не представили доказательств, кроме записи, сделанной от руки, на последней странице обложки дела, свидетельствующих о том, что 19 февраля 1999 г. определение было действительно вручено заявителю. Таким образом, Европейский Суд провел различие между настоящей жалобой и двумя другими делами, по которым власти Российской Федерации подтвердили свои доводы копиями сопроводительных писем к документам, направленным заявителям (см. Решение Европейского Суда по делу "Новоселов против Российской Федерации" (Novoselov v. Russia) от 8 июля 2004 г., жалоба N 66460/01; и Решение Европейского Суда по делу "Богонос против Российской Федерации" (Bogonos v. Russia) от 5 февраля 2004 г., жалоба N 68798/01).

51. Более того, суть письменного запроса заявителя от 29 марта 2000 г. о состоянии судебного разбирательства по его делу достаточно четко указывала национальным властям на то, что заявитель не знал о существовании или содержании определения от 24 декабря 1998 г. Однако после того как по запросу секретариата Тушинского районного суда г. Москвы заявитель представил информацию, необходимую для идентификации дела, ответа ему дано не было. Действительно, не представляется, что после 19 февраля 1999 г. предпринимались какие-либо шаги для информирования заявителя о вынесенном решении. Наконец, следует отметить, что власти Российской Федерации не приложили копию определения от 24 декабря 1998 г. к своему Меморандуму от 1 июля 2003 г., и его текст стал доступен Европейскому Суду и заявителю не ранее чем 19 апреля 2004 г.

52. Относительно предварительных возражения властей Российской Федерации, принимая во внимание указанное выше, Европейский Суд счел, что они не затрагивают новых доказательств, требующих повторного рассмотрения возражений по вопросу соблюдения правила о шестимесячном сроке, которые Европейский Суд уже отклонил в своем решении по вопросу приемлемости данной жалобы от 15 января 2004 г.

53. Что касается существа данной части жалобы, Европейский Суд счел, что право стороны на доступ к правосудию было бы иллюзорным, если бы она оставалась в неведении относительно хода судебного разбирательства и судебных решений, вынесенных по их делу, особенно когда такие решения имеют характер, препятствующий дальнейшему рассмотрению дела, как это имело место в настоящем деле. Рассматриваемое определение не было направлено заявителю в установленный национальным законодательством срок, если вообще было направлено, и дальнейшие попытки получить информацию о ходе рассмотрения дела оказались тщетными. Как следствие, заявитель узнал о существовании определения от 24 декабря 1998 г. более чем через четыре с половиной года, когда власти Российской Федерации впервые упомянули о нем в своем Меморандуме.

54. Таким образом, Европейский Суд пришел к выводу, что длительный период времени, в течение которого гражданский иск заявителя не мог быть рассмотрен национальным судом вследствие неправильного его уведомления, влечет за собой установление нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции.

2. Длительность судебного разбирательства

55. Европейский Суд отметил, что все задержки в ходе судебного разбирательства в рассматриваемый период времени имели место по причине неправильного вручения заявителю определения от 24 декабря 1998 г. Европейский Суд уже принял во внимание данный аспект при рассмотрении права заявителя на доступ к правосудию. Принимая во внимание сделанные им в связи с этим выводы, Европейский Суд счел, что вопрос о длительности судебного разбирательства должен быть расценен как поглощенный вопросом о доступе к правосудию.

56. Таким образом, Европейский Суд пришел к выводу, что нет необходимости отдельно рассматривать вопрос о длительности судебного разбирательства.

II. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

57. Заявитель жаловался на то, что он не обладал эффективными средствами правовой защиты в национальных органах в отношении чрезмерной длительности инициированного им судебного разбирательства. Он ссылался на статью 13 Конвенции, которая гласит:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

58. Власти Российской Федерации в своем Меморандуме по вопросу приемлемости и по существу жалобы от 1 июля 2003 г. признали, что в настоящем деле имело место нарушение статьи 13 Конвенции. В своем Дополнительном меморандуме от 19 апреля 2004 г. они не выразили своего мнения по данному вопросу.

59. Заявитель не обратился к этому вопросу в своих доводах.

60. Европейский Суд напомнил, что применительно к праву на обращение в суд пункт 1 статьи 6 Конвенции рассматривается как lex specialis в отношении статьи 13 Конвенции (см., среди недавних прецедентов, Решение Европейского Суда по делу "Яллох против Германии" (Jalloh v. Germany) от 26 октября 2004 г., жалоба N 54810/00; Решение Европейского Суда по делу "Карндафф против Соединенного Королевства" (Carnduff v. United Kingdom) от 10 февраля 2004 г., жалоба N 18905/02). В свете своего вывода о нарушении права заявителя на обращение в суд и свое решение не рассматривать отдельно вопрос о длительности судебного разбирательства, Европейский Суд не счел необходимым рассматривать данную часть жалобы заявителя по статье 13 Конвенции.

III. Предполагамое нарушение статьи 1 протокола N 1 к Конвенции

61. Заявитель жаловался на то, что чрезмерно длительное рассмотрение его иска к инвестиционной компании лишило его возможности вернуть вложенные в эту компанию деньги, поскольку за это время компания скрыла свои активы. Он ссылался на статью 1 Протокола N 1 к Конвенции, которая гласит:

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов".

62. Власти Российской Федерации в своем Меморандуме по вопросу приемлемости жалобы и по существу от 1 июля 2003 г. признали, что имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. В своем Дополнительном меморандуме от 19 апреля 2004 г. они не выразили своего мнения по данному вопросу.

63. Заявитель не представил комментариев по данному вопросу.

64. Европейский Суд счел, что в настоящем деле "имуществом" заявителя по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции были денежные средства, вложенные в частную инвестиционную компанию. Право заявителя на эти денежные средства никогда не оспаривались, но он не мог получить их назад, поскольку инвестиционная компания бесследно исчезла. Европейский Суд напомнил, что государство, по общему правилу, не может нести ответственность за действия или бездействие частной компании. Соответственно, чтобы обосновать свою жалобу по вопросу утраты собственности, заявитель должен доказать, что он утратил возможность вернуть вложенные деньги или какую-то их часть и что утрата такой возможности может быть поставлена в вину государству по причине его действий или бездействия (см. Решение Европейского Суда по делу "Кривоногова против Российской Федерации" (Krivonogova v. Russia) от 1 апреля 2004 г., жалоба N 74694/01).

65. Европейский Суд отметил, что указываемая заявителем утрата собственности основана на предположении, согласно которому если бы в "разумный срок" в его пользу было бы вынесено судебное решение, исполнение такого судебного решения было бы более эффективным. Однако в подтверждение такого предположения не представлено никаких доказательств. Напротив, Европейский Суд установил, что офисы компании закрылись задолго до того, как заявитель подал исковое заявление, и, таким образом, не представляется, что длительность судебного разбирательства имела решающее влияние на наличие имущества у компании. Далее Европейский Суд напомнил, что статья 1 Протокола N 1 к Конвенции не обязывает государство поддерживать покупательскую способность денежных средств, вложенных в финансовые компании (см. Постановление Европейского Суда по делу "Рябых против Российской Федерации" (Ryabykh v. Russia), жалоба N 52854/99, ECHR 2003-X, § 63; Решение Европейского Суда по делу "Апполонов против Российской Федерации" (Appolonov v. Russia) от 29 августа 2002 г., жалоба N 47578/01).

66. Принимая во внимание обстоятельства дела, Европейский Суд пришел к выводу, что в настоящем деле отсутствует нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

IV. Применение статьи 41 Конвенции

67. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

68. Заявитель потребовал сумму в размере 5 500 000 рублей и 1 000 000 долларов США в качестве компенсации материального ущерба и морального вреда.

69. Власти Российской Федерации оспорили данные требования как необоснованные и чрезмерные. Они сочли, что символическая денежная сумма будет представлять достаточную компенсацию морального вреда, причиненного заявителю.

70. Европейский Суд не усмотрел какой-либо причинно-следственной связи между установленным нарушением и материальным ущербом, заявленным заявителем. В связи с этим Европейский Суд не присудил компенсации в данной части требований. Однако он счел, что заявителю, возможно, был причинен определенный моральный вред в результате нарушения его права на обращение в суд, которое не может быть компенсировано одним лишь фактом установления Европейским Судом нарушения. Однако требуемая заявителем сумма чрезмерна. Исходя из принципа справедливости, как того требует статья 41 Конвенции, Европейский Суд присудил заявителю сумму в размере 1500 евро плюс сумму налогов, которые могут быть начислены на эту сумму.

В. Судебные расходы и издержки

71. Заявитель не требовал компенсации судебных расходов и издержек, и соответственно, нет оснований присуждать ему компенсацию в связи с этим.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

72. Европейский Суд счел, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной годовой процентной ставки по займам Европейского центрального банка плюс три процента.

На этих основаниях Суд единогласно:

1) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции вследствие неправильного вручения заявителю судебного решения от 24 декабря 1998 г.;

2) постановил, что нет необходимости отдельно рассматривать вопрос о длительности судебного разбирательства в настоящем деле;

3) постановил, что нет необходимости отдельно рассматривать часть жалобы заявителя по статье 13 Конвенции;

4) постановил, что в настоящем деле нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции отсутствует;

5) постановил:

(a)  что государство-ответчик обязано выплатить заявителю в течение трех месяцев со дня вступления Постановления в законную силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции 1500 (одну тысячу пятьсот) евро в качестве компенсации морального вреда, переведенные в рубли по курсу, применимому на день произведения выплаты, плюс сумму налогов, которая может быть начислена на указанную сумму;

(b)  что простые проценты по предельной годовой ставке по займам Европейского центрального банка плюс три процента подлежат выплате по истечении вышеупомянутых трех месяцев и до момента выплаты;

6) отклонил остальные требования заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 10 февраля 2005 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 Правила 77 Регламента Суда.

Секретарь Секции Суда

Серен Нильсен

Председатель Палаты

Христос Розакис