Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. N 7/2006

Бюллетень Европейского Суда по правам человека
Российское издание
N 7/2006

Редакционная: необходимые пояснения и краткие замечания

Голосуйте за отмену смертной казни

Стартовала общественная кампания, инициированная движением российских радикалов, за отмену смертной казни в России. Участники кампании на сайте http://radikaly.ru собирают подписи под петицией в Государственную Думу с требованием безотлагательно ратифицировать Протокол N 6 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод и внести соответствующие изменения, отменяющие смертную казнь, в российское законодательство. Приводим полный текст петиции в редакции радикалов:

"Мы, нижеподписавшиеся граждане,

исходя из того, что 28 февраля 1996 года Российская Федерация подписала европейскую Конвенцию по правам человека, а 5 мая того же года Государственная Дума ратифицировала ее, и Россия, таким образом, вступила в Совет Европы;

исходя из того, что при вступлении в Совет Европы Россия добровольно обязалась, среди прочего, в течение одного года подписать и в течение трех лет со дня вступления в СЕ ратифицировать Протокол N 6 об отмене смертной казни;

исходя из того, что 16 апреля 1997 года Российская Федерация подписала Протокол N 6, и что 6 августа 1999 года (с опозданием на три месяца) законопроект о ратификации этого протокола был внесен Правительством в Государственную Думу;

исходя из того, что начиная с того времени и до сих пор Государственная Дума так и не рассмотрела вопрос о ратификации Протокола N 6;

исходя также из того, что при вступлении России в СЕ Совет Европы оговорил, а Россия согласилась, что с момента вступления в СЕ в стране будет объявлен временный мораторий на смертную казнь до того времени, как Протокол N 6 не приобретет силу закона;

обращая внимание на то, что официальный мораторий на смертную казнь в Российской Федерации так и не был принят - ни посредством федерального закона, ни посредством указа Президента;

обращая внимание, в частности, и на то, что изданный 16 мая 1996 года Указ Президента "О поэтапном сокращении применения смертной казни в связи с вхождением России в Совет Европы" не содержит на самом деле никаких указаний на прекращение казней и что фактический мораторий на исполнение смертных приговоров, имеющий место с сентября 1996 года по 2 февраля 1999 года (когда Конституционный Суд определил, что смертные приговоры не могут выноситься судами до тех пор, пока во всех субъектах Российской Федерации не будут введены в действие суды присяжных), не основывался на каких-либо нормативно-правовых актах;

считая неприемлемой ситуацию, при которой Россия, занимающая в настоящее время пост председателя Комитета министров Совета Европы, остается единственной в СЕ страной, до сих пор не отменившей de jure

полагая абсолютно недопустимым продолжение невыполнения Россией своих международно-правовых обязательств уже на протяжении десяти лет;

отдавая себе отчет в том, что дальнейшие проволочки с ратификацией Протокола N 6 могут обернуться самыми серьезными политическими и международно-правовыми последствиями для Российской Федерации, вплоть до приостановления ее членства в Совете Европы со всеми вытекающими из этого последствиями, в частности, прекращением возможности для российских граждан обращаться с жалобами в Европейский Суд по правам человека;

подчеркивая в то же время, что обязательство отменить смертную казнь является в первую очередь обязательством российского правительства перед собственными гражданами, а не перед Советом Европы;

будучи глубоко убеждены, что смертная казнь является совершенно неприемлемым видом наказания, прежде всего из-за ее необратимости и возможности судебных ошибок и неправосудных приговоров, вероятность которых многократно увеличивается в том плачевном состоянии, в котором находится зависимое и коррумпированное российское правосудие;

считая необходимым противопоставить голос разума и гуманности безответственной и популистской демагогии тех политиков, которые призывают возвратиться к практике вынесения и исполнения смертных приговоров даже ценой выхода России из Совета Европы;

обращаемся к избранной нами Государственной Думе с требованием безотлагательно ратифицировать Протокол N 6 к европейской Конвенции по правам человека и внести соответствующие изменения, отменяющие смертную казнь, в российское законодательство".

Петицию пока подписали 77 человек, среди которых большинство - журналисты, юристы, психологи и студенты.

Вопрос об отмене смертной казни обсуждался недавно и на сессии Парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ) в Москве. Информационные агентства передали следующие мнения.

"Сколько бы усилий и времени ни потребовалось, ратификация Протокола N 6 является для нас одним из национальных приоритетов", - заявил председатель Государственной Думы Борис Грызлов. Поддержал Грызлова и министр иностранных дел Сергей Лавров. "Мы не отказываемся от своего обязательства, - сказал он, отвечая на вопрос одного из участников сессии ПАСЕ. - Этот вопрос никак не связан с политической волей - это лишь вопрос времени".

Словом, голосуйте за отмену смертной казни!

По жалобе о нарушении статьи 2 Конвенции

Вопрос о соблюдении государством своих позитивных обязательств по защите права человека на жизнь

По делу ставится вопрос об эффективности расследования, проведенного властями по факту убийств, в которых замешана преступная организация. По делу требования статьи 2 Конвенции нарушены не были.

Байрак и другие против Турции
[Bayrak and others - Turkey] (N 42771/98)

Постановление от 12 января 2006 г. [вынесено III Секцией]

Обстоятельства дела

Заявители являются близкими родственниками двух лиц, погибших в сентябре 1993 года в результате уличного нападения двух убийц, носивших маски, и за эти убийства ни одна организация не взяла на себя ответственность. Полиция провела осмотр места происшествия в день нападения и взяла показания у свидетелей. Прокуратура начала уголовное расследование, включавшее проведение баллистической экспертизы и судебно-медицинскую экспертизу трупов погибших. Было начато новое предварительное следствие. В 1995 году, после широкомасштабной полицейской операции против "Хезболла" [Hizbullah]* (* "Хезболла" ("партия Аллаха") - экстремистская военизированная религиозно-политическая группировка в Турции (прим. перев.).) - организации, обвиненной в организации нескольких нападений в юго-восточных районах Турции, включая город, где были совершены указанные убийства, - была получена свежая разведывательная информация. Один из допрошенных подозреваемых назвал имена возможных убийц и сообщил информацию, с помощью которой в июне 1995 года удалось найти предполагаемое орудие убийства. Предварительное расследование было продолжено. В ноябре 2000 года в результате еще одного произведенного ареста была получена новая информация относительно личностей тех, кто был замешан в убийствах. В октябре 2002 года было возбуждено уголовное дело в отношении лиц, подозревавшихся в убийствах. В ноябре 2002 года Суд государственной безопасности провел первоначальное слушание по делу. Когда выносилось данное постановление, производство по уголовному делу в отношении лиц, подозреваемых в убийствах, все еще продолжалось.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 2 Конвенции. Заявители жалуются в Европейский Суд на то, что их родственники стали жертвами внесудебной расправы. Однако не было установлено вне всякого разумного сомнения, что ответственность за убийства родственников заявителей лежит на государстве-ответчике. Европейский Суд не установил по делу факт какого-либо нарушения материально-правовой составляющей статьи 2 Конвенции.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу требования статьи 2 Конвенции нарушены не были (вынесено единогласно).

Что же касается вопроса о расследовании по факту убийств, проведенном на национальном уровне, то нельзя попрекнуть власти в отсутствии у них всякого тщания. Судебные меры, предпринятые для расследования нападений, совершенных членами организации "Хезболла", требовали серьезных усилий. В результате этих усилий власти сумели предать правосудию лиц, подозревавшихся в совершении убийств, хотя и годы спустя после событий. Расследованию, хотя оно еще продолжается, нельзя отказать в эффективности, и власти Турции не оставались пассивными в отношении обстоятельств, при которых были убиты родственники заявителей. Никакого нарушения процессуальной составляющей статьи 2 Конвенции по делу не установлено.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу требования статьи 2 Конвенции нарушены не были (вынесено единогласно).

Постановление

Европейский Суд также единогласно постановил, что по делу требования статьи 13 Конвенции нарушены не были.

По жалобам о нарушениях статьи 3 Конвенции

Вопрос о соблюдении запрета на пытки

По делу обжалуется жестокое обращение с заявителем в период его содержания под стражей в милиции, приравнивающееся к пытке, а также ставится вопрос о неэффективности расследования, проведенного властями по факту жестокого обращения. По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции.

Михеев против России
[Mikheyev - Russia] (N 77617/01)

Постановление от 26 января 2006 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

10 сентября 1998 г. заявитель, сотрудник дорожно-постовой службы, и его товарищ Ф. были задержаны и допрошены по поводу исчезновения М.С., девушки-подростка, которую они подвезли на автомобиле заявителя двумя днями ранее. Девушку позже объявили пропавшей.

Заявитель утверждает, что в период содержания его под стражей его вышестоящий начальник также заставил его подписать рапорт об увольнении из органов внутренних дел, датировав его задним числом. 11 сентября сотрудники милиции провели обыски на квартире заявителя, на его даче, в гараже, а также осмотр его автомобиля и обнаружили три патрона к пистолету в его автомобиле. 12 сентября сотрудники милиции представили в суд "протокол об административном правонарушении", в котором указывалось, что заявитель и Ф. предположительно нарушали общественный порядок. Им было назначено наказание в виде административного ареста сроком на пять суток.

16 сентября 1998 г. органами внутренних дел было возбуждено уголовное дело по факту обнаружения патронов в автомобиле заявителя. Он был заключен под стражу и переведен в другой изолятор временного содержания - Ленинского районного управления внутренних дел г. Нижнего Новгорода. Там, по словам заявителя, допросы стали проводиться более интенсивно, с применением насилия. Между тем Ф. дал показания сотрудникам милиции, сообщив, что он видел, как заявитель изнасиловал и убил М.С.

19 сентября 1998 г. заявитель был допрошен в помещении Ленинского районного управления внутренних дел в присутствии нескольких сотрудников милиции и сотрудников прокуратуры, в том числе заместителя прокурора области. Заявитель утверждает, что его подвергли пыткам с целью подтверждения признательных показаний Ф., и что сотрудники милиции пытали его разрядами электрического тока через подключенные к его ушным раковинам металлические клеммы, которые были подсоединены проводами к некоей коробке. Заявителю также угрожали жестокими побоями, говорили, что подключат электрический ток к его гениталиям. Заявитель пожаловался заместителю прокурора области на то, что его, заявителя, подвергают жестокому обращению, но тот, предположительно, никак не отреагировал. Затем, по словам заявителя, он, будучи не в силах выносить пытки и пользуясь тем, что сотрудники милиции на время отошли от него, он выбросился из окна второго этажа здания районного управления внутренних дел, пытаясь покончить с собой. Он упал на мотоцикл, стоявший во дворе здания, и сломал себе позвоночник. Его доставили в больницу, где его мать просила нескольких врачей зафиксировать в истории болезни ожоги на ушных раковинах ее сына. В ее просьбе было отказано.

В тот же день М.С. вернулась домой невредимой, объяснив, что пошла в гости к друзьям, не сообщив об этом своим родителям. Уголовное дело по факту предполагаемого изнасилования и убийства М.С. было впоследствии прекращено. Однако заявителю затем предъявили обвинение в похищении М.С. В марте 2000 года дело о предполагаемом похищении М.С. было прекращено на том основании, что заявитель отпустил М.С., когда она попросила его об этом.

В марте 1999 года уголовное дело о незаконном хранении патронов к пистолету было прекращено на том основании, что на момент обнаружения патронов заявитель, будучи сотрудником милиции, имел право на хранение боеприпасов.

В сентябре 1998 года было начато уголовное расследование в связи с тем, что заявитель выбросился из окна здания районного управления внутренних дел. Однако в декабре 1998 года уголовное дело было прекращено за отсутствием доказательств преступления. В дальнейшем производство по делу прекращалось и возобновлялось несколько раз. В сентябре 2002 года расследование было прекращено прокуратурой с указанием на отсутствие события преступления. Производство по делу затем вновь возобновлялось и прекращалось несколько раз. В октябре 1998 года была проведена судебно-медицинская экспертиза в отношении заявителя; в отчете по результатам экспертизы указывалось, что у заявителя были раны на макушке головы, царапины на лбу и следы укусов на языке. Никаких следов ожогов или следов применения электрического тока зафиксировано не было.

В 2005 году обвинения были предъявлены двум сотрудникам милиции, которые участвовали в допросе заявителя 19 сентября 1998 г. Дело впоследствии было направлено в районный суд, который установил, что сотрудники милиции наносили заявителю удары электрическим током, используя приспособления, подключавшиеся к его ушам. Будучи не в силах терпеть боль, заявитель пытался совершить самоубийство, выбросившись из окна. 30 ноября 2005 г. сотрудники милиции были признаны виновными в совершении преступления, предусмотренного Уголовным кодексом Российской Федерации (превышение должностных полномочий с применением насилия и с причинением тяжких последствий).

Согласно информации, имеющейся у Европейского Суда, приговор по этому делу еще не вступил в законную силу. Приказ об увольнении заявителя из органов внутренних дел был позже отменен, и он был восстановлен в своей должности. Должностные лица, ответственные за увольнение заявителя задним числом, были привлечены к дисциплинарной ответственности. Однако из-за своей полной инвалидности заявитель вынужден был уволиться из дорожно-постовой службы.

Вопросы права

По поводу статуса заявителя как жертвы нарушения Конвенции. Несмотря на информацию, представленную Европейскому Суду государством-ответчиком, о том, что обвинительный приговор, вынесенный судом в ноябре 2005 года по делу в отношении сотрудников милиции, виновных в жестоком обращении с заявителем, еще не вступил в законную силу и может быть отменен по жалобе осужденных, и хотя суд первой инстанции установил факт жестокого обращения с заявителем, ему не было предоставлено никакого возмещения вреда в этой связи. Кроме того, приговор касался только вопроса о самом жестоком обращении и не исследовал вопрос о предположительных недостатках расследования по делу, что является одним из главных предметов озабоченности заявителя. По этой причине статус заявителя как жертвы нарушения Конвенции не был затронут указанным приговором суда.

По поводу соблюдения требований статьи 3 Конвенции (что касается вопроса об эффективности расследования). Для того чтобы иметь возможность дать оценку жалобы заявителя по существу и ввиду характера выдвинутых им обвинений, Европейский Суд запросил государство-ответчика предоставить ему копии материалов уголовного дела. Государство-ответчик отказалось сделать это, не представив Суду объяснений по поводу того, каким же образом представление этих запрошенных Судом материалов может негативно отразиться на интересах предварительного расследования или нарушить права и законные интересы участников уголовного судопроизводства. Государство-ответчик также не дало никаких убедительных объяснений по поводу непредставления соответствующих документов и сведений, которыми оно явно располагает. Европейский Суд поэтому счел, что может сделать соответствующие выводы, исходя из таковых действий государства-ответчика, и рассмотреть дело по существу на основании доводов заявителя и имеющихся в деле материалов, а также на основании свидетельских показаний, которые были даны во время рассмотрения дела в районном суде 30 ноября 2005 г.

В отсутствие материалов расследования у Европейского Суда нет возможности оценить качество произведенных по делу следственных действий. Тем не менее Суд отмечает ряд недостатков при проведении расследования, в частности: (i) постановления следователей о прекращении производства по делу выявили значительные пробелы в предварительном следствии по делу. Кроме того, неясно, была ли предпринята какая-либо попытка произвести обыск в помещении, где заявитель, предположительно, подвергался пыткам; (ii) многие следственные действия производились по истечении значительного времени с момента событий, например, заключение судебно-медицинской экспертизы, проведенной в отношении заявителя, датировано числом, отстоящим на пять недель после того, как имело место предположительное жестокое обращение; (iii) до 2000 года постановления о прекращении производства по делу мотивировались почти идентичными доказательствами и основаниями; (iv) существовала явная связь между должностными лицами, отвечающими за расследование, и теми, кто, предположительно, был замешан в актах жестокого обращения; (v) подход прокуратуры к оценке и сбору доказательств был выборочным и непоследовательным.

Европейский Суд был особенно поражен неточностью по части фактов той части постановления следователя от 21 декабря 1998 г., в которой указывается, что заявитель был освобожден из-под стражи 11 сентября 1998 г., но затем вновь был задержан за нарушение общественного порядка притом, что к указанной дате уже было официально подтверждено, что в указанное время заявитель уже находился в милиции. Данное обстоятельство таково, что оно дискредитирует состоятельность официального расследования в глазах любого независимого наблюдателя. Кроме того, семь лет заняло у властей довести дело до стадии судебного разбирательства. Предварительное следствие по делу прекращалось и затем возобновлялось более 15 раз, и совершенно ясно, что в определенные периоды времени процесс расследования был не более чем пустой формальностью со вполне предсказуемым результатом. В свете таких недостатков расследование не было адекватным или в достаточной степени эффективным, и поэтому Европейский Суд отклоняет возражения государства-ответчика о неисчерпании заявителем внутригосударственных средств правовой защиты.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что по делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (вынесено единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 3 Конвенции (что касается вопроса о предположительном жестоком обращении с заявителем). В тех случаях, когда власти заключают под стражу какое-либо лицо, на тот момент имевшего хорошее здоровье, но при освобождении из-под стражи обнаруживается, что у этого лица имеются телесные повреждения, на государстве лежит обязанность предоставить убедительное объяснение происхождению этих телесных повреждений. Сторонами по делу не оспаривался тот факт, что заявитель получил телесные повреждения, выпрыгнув из окна здания районного управления внутренних дел. Однако сторонами были выдвинуты различные версии обстоятельств, побудивших заявителя совершить попытку самоубийства. На протяжении всего расследования по делу заявитель давал непротиворечивое и подробное описание того, кто именно и каким образом пытал его. В подтверждение его обвинений имелись также показания свидетелей, а следы укусов на его языке, зафиксированные в заключении судебно-медицинской экспертизы, также могут рассматриваться как косвенно подтверждающие его версию событий. В отсутствие каких-либо доказательств, свидетельствующих об обратном, Европейский Суд пришел к выводу, что у заявителя не было какой-либо психической неполноценности, которая могла бы стать причиной его решения совершать самоубийство. Его поставили в крайне стрессовую ситуацию, неправомерно заподозрив в совершении такого ужасного преступления. Однако государство-ответчик не представило никаких убедительных объяснений по поводу причин, которые могли побудить заявителя, знавшего, что он невиновен, покончить с собой, если, как заявляет государство-ответчик, давление на него не оказывалось. Кроме того, имеются доказательства, свидетельствующие о том, что и другие задержанные подвергались аналогичному жестокому обращению, или им угрожали таким обращением. Ввиду обстоятельств случившегося Европейский Суд готов допустить, что в период содержания под стражей заявитель подвергался жестокому обращению со стороны представителей государства с целью получения от него признания в совершении преступления или информации о преступлении, в совершении которого он подозревался. Жестокое обращение, которому его подвергли, причинило ему настолько тяжелые физические и психологические страдания, что он совершил попытку само-убийства, следствием которой стала полная и постоянная инвалидность. Уровень жестокости обращения, которому подвергли заявителя, приравнивает такое обращение к пытке.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что по делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (вынесено единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 13 Конвенции. Заявителю было отказано в достаточно эффективном расследовании по фактам жестокого с ним обращения со стороны сотрудников милиции, а тем самым и в любых иных имеющихся в его распоряжении средств правовой защиты, включая возможности заявить требования о выплате компенсации за причиненный вред.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу допущено нарушение требований статьи 13 Конвенции.

По поводу соблюдения требований статей 34 и 38 Конвенции. Что касается непредставления в Европейский Суд материалов расследования по делу государством-ответчиком, то ввиду выводов, сделанных Судом в контексте статей 3 и 13 Конвенции, нет необходимости рассматривать в отдельности пункты жалобы, связанные с нарушениями требования статей 34 и 38 Конвенции.

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю компенсацию в размере 130 тысяч евро в возмещение причиненного ему материального ущерба и 120 тысяч евро - в возмещение морального вреда.

Вопрос о соблюдении запрета на бесчеловечное обращение

По делу обжалуется предположительно жестокое обращение с военными преступниками, отбывающими наказание, со стороны других осужденных заключенных, а также то обстоятельство, что власти не приняли мер к предотвращению такого обращения. Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика.

Родич и трое других против Боснии и Герцеговины
[Rodic and three others - Bosnia and Herzegovina] (N 22893/05)

[Решение о коммуницировании жалобы вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

Заявители были осуждены в уголовном порядке за совершение военных преступлений против боснийских мирных жителей и были направлены отбывать наказание в тюрьму особо строгого режима на территории Федерации Боснии и Герцеговины* (* Согласно статье 1 Конституции Республики Босния и Герцеговина, это государство, официально именуемое "Босния и Герцеговина", состоит из двух образований - Федерации Боснии и Герцеговины и Республики Сербской (прим. перев.).); в этой тюрьме контингент заключенных состоял преимущественно из лиц боснийской национальности. Трое заявителей обратились к властям с ходатайством о переводе в другую тюрьму, однако их ходатайство было отклонено министерством юстиции Федерации. В июне 2005 года другие заключенные угрожали расправой двум заявителям и нанесли им телесные повреждения. В тот же месяц заявители объявили голодовку, требуя, чтобы их перевели в другую тюрьму на территории Боснии и Герцеговины.

15 июня 2005 г. министерство юстиции Боснии и Герцеговины распорядилось об их переводе в тюрьму на территории Республики Србской, но данное решение было отменено последующим решением министерства юстиции Федерации, которым предписывалось, чтобы заявители на неопределенный срок были бы изолированы от других заключенных в больнице тюрьмы г. Зеника. Из материалов дела усматривается, что заключенным, которые нанесли телесные повреждения заявителям, заплатило за это другое лицо. Эти заключенные были наказаны - их заключили на 15 суток в одиночные карцеры, а против лица, которое поручило им избить заявителей, было возбуждено уголовное дело.

Заявители впоследствии обратились в Конституционный суд Боснии и Герцеговины с жалобой на то, что решение министерства юстиции Боснии и Герцеговины от 15 июня 2005 г. не было исполнено, а также на то, что в нарушение требований статьи 3 Конвенции они содержались в плохих условиях. Из материалов дела усматривается, что производство по их делу все еще продолжается и что заявители вновь объявили голодовку. Двое заявителей в настоящее время переведены в другую тюрьму, тогда как двое других остаются в больнице тюрьмы г. Зеника в условиях изоляции от других заключенных.

Процессуальное действие

Жалоба коммуницирована государству-ответчику в отношении статей 3 и 13 Конвенции с вопросом относительно исчерпания заявителями внутригосударственных средств правовой защиты.

Вопрос о соблюдении запрета на бесчеловечное обращение

По делу обжалуется содержание осужденных военных преступников в условиях изоляции в тюремной больнице в плохих условиях. Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика.

Родич и трое других против Боснии и Герцеговины
[Rodic and three others - Bosnia and Herzegovina] (N 22893/05)

[Решение о коммуницировании жалобы вынесено IV Секцией]

(Cм. выше.)

Вопрос о соблюдении запрета на бесчеловечное и унижающее достоинство человека обращение

По делу обжалуется тот факт, что женщины цыганского происхождения были, предположительно, стерилизованы без их на то согласия. Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика.

I.G., M.K. и R.H. против Словакии
[I.G., M.K. and R.H. - Slovakia] (N 15966/04)

[Решение о коммуницировании жалобы вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

В период между 1999 и 2002 годами в одном конкретном госпитале заявительницы были подвергнуты стерилизации во время родов. Все три заявительницы уже до того рожали по одному или более ребенку. До каждой стерилизации врач-гинеколог предупредил женщин, что при родах им будет произведено кесарево сечение. При оперативном вмешательстве во время родов заявительниц стерилизовали посредством перевязки маточных труб. Одну заявительницу попросили подписать некий документ перед началом анестезирования, а другую - по окончании хирургической операции. Обе подписали представленный им документ, но, предположительно, не будучи поставлены в известность о том, что это будет означать их согласие на стерилизацию. Заявительницы якобы узнали о том, что были стерилизованы спустя разное время - от года до четырех лет - после того, как ознакомились со своими медицинскими картами. В больнице, о которой идет речь по делу, их, предположительно, разместили в палатах отдельно от женщин не-цыганок в так называемых "цыганских палатах". Им также не разрешали пользоваться теми же душевыми комнатами и туалетами, которыми пользовались женщины не-цыганки, и не разрешали входить в общую столовую. Вторая заявительница также, предположительно, подвергалась словесным оскорблениям со стороны медицинского персонала.

В 2003 году полиция прекратила расследование по фактам стерилизации, придя к выводу, что факты, на которые ссылались заявительницы, не имели места. В 2004 году краевая прокуратура установила, что данное решение следователя полиции было законным и обоснованным. В 2004 году заявительницы обратились в суд с иском к больнице о возмещении вреда, указывая, что врачи больницы незаконно подвергли их стерилизации. Производство по данному делу все еще продолжается. В 2004 году заявительницы в соответствии с пунктом 1 статьи 127 Конституции Словакии обратились также в Конституционный суд с жалобой на решение прекратить полицейское расследование, равно как и на последующие решения прокуратуры. В июне 2005 года Конституционный суд установил, что краевая прокуратура нарушила права заявительниц, гарантируемые статьями 3 и 13 Конвенции, неправомерно отклонив их жалобу на решение полиции прекратить расследование, вынесенное в 2003 году. Конституционный суд отменил решение краевой прокуратуры, вынесенное в 2004 году, и распорядился о повторном рассмотрении жалобы заявительниц. Конституционный суд не согласился с тем, что по делу имел место факт нарушений статей 8 и 14 Конвенции, поскольку правовая оценка жалоб заявительниц, связанных с этими статьями, зависела от результатов будущего производства по делу в краевой прокуратуре. В сентябре 2005 года прокурор вновь отклонил жалобу на решение прекратить полицейское расследование, вынесенное в 2003 году. В ноябре 2005 года заявительницы вновь обратились с жалобой в Конституционный суд, утверждая, что государственные органы, ведущие производство по указанному уголовному делу, не привлекли к уголовной ответственности лиц, виновных в стерилизации, и не обеспечили выплату компенсации заявительницам.

Заявительницы утверждают, что в их отношении имели место нарушения требований статей 3, 8, 13 и 14 Конвенции. Производство по данной жалобе заявительниц все еще продолжается в Конституционном суде. Однако заявительницы придерживаются того мнения, что жалоба, заявленная в соответствии со статьей 127 Конституции, не является средством правовой защиты, способным обеспечить надлежащее заглаживание вреда, причиненного имевшимся, как они утверждают, нарушением их прав.

Процессуальное действие

Жалоба коммуницирована государству-ответчику в отношении статей 3, 8, 12, 13 и 14 Конвенции и пункта 1 статьи 35 Конвенции.

Вопрос о правомерности высылки из страны гражданина иностранного государства

По делу обжалуется высылка в Алжир заявителя, сына "харки", который страдает гепатитом С. По делу требования статьи 3 Конвенции нарушены не были.

Аульми против Франции
[Aoulmi - France] (N 50278/99)

Постановление от 17 января 2006 г. [вынесено IV Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 34 Конвенции.)

По жалобе о нарушении статьи 5 Конвенции

По жалобе о нарушении пункта 3 статьи 5 Конвенции

Вопрос о соблюдении требования о доставлении задержанного к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью

По делу ставится вопрос о независимости прокурора, который вынес постановление об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. По делу допущено нарушение требований пункта 3 статьи 5 Конвенции.

Ясинский против Польши
[Jasinski - Poland] (N 30865/96)

Постановление от 20 декабря 2005 г. [вынесено IV Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 6 Конвенции.)

По жалобам о нарушениях статьи 6 Конвенции

По жалобе о нарушении пункта 1 статьи 6 [гражданско-процессуальный аспект] Конвенции

Вопрос о соблюдении права человека на доступ к правосудию

По делу обжалуется невозможность для заявителя подать в суд иск об оспаривании отцовства. По делу допущено нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции.

Мицци против Мальты
[Mizzi - Malta] (N 26111/02)

Постановление от 12 января 2006 г. [вынесено I Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 8 Конвенции.)

По жалобам о нарушениях пункта 1 статьи 6 [уголовно-процессуальный аспект] Конвенции

Вопрос о соблюдении права обвиняемого на разбирательство дела беспристрастным судом

По делу обжалуется тот факт, что адвокат-защитник был признан виновным в неуважении к суду тем же судьей, в отношении которого имел место вменявшийся акт неуважения к суду, а также обжалуется экспрессивный язык, к которому прибегли судьи при вынесении заявителю обвинительного приговора за неуважение к суду. По делу допущено нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции.

Киприану против Кипра
[Kyprianou - Cyprus] (N 73797/01)

Постановление от 15 декабря 2005 г. [вынесено Большой Палатой]

Постановление Палаты Суда по данному делу см. в Информационном бюллетене по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека N 60.

Обстоятельства дела

Заявитель является адвокатом. Он выступал в Суда ассизов в качестве защитника по делу об убийстве. В ходе разбирательства данного уголовного дела суд прервал его, когда он вел перекрестный допрос свидетеля обвинения. Заявитель почувствовал себя ущемленным в своих правах и заявил суду ходатайство об устранении от защиты по данному делу. Суд отклонил ходатайство, и заявитель отреагировал на это заявлением о том, что в ходе перекрестного допроса члены суда переговаривались друг с другом и направляли друг другу записки - "ravasakia", что может означать среди прочего короткие и секретные письма или записки, любовные послания или послания неприятного содержания. Судьи заявили, что "как люди" они "глубоко оскорблены", что они "не припомнят другого случая такого открытого и недопустимого неуважения к суду со стороны какого-либо лица, не говоря уж об адвокате" и что "если реакция суда на это не будет немедленной и жесткой, <...> правосудию будет нанесен губительный удар".

Суд предоставил заявителю возможность выбора: отстоять сказанное им, представить суду причины, по которым заявителю не следует назначать наказание, или отозвать сделанное суду заявление. Так как заявитель не сделал ни первого, ни второго, ни третьего, суд признал заявителя виновным в неуважении к суду, назначив ему наказание в виде лишения свободы сроком на пять дней с немедленным приведением приговора в исполнение. Такую меру суд счел "единственной адекватной реакцией" на действия заявителя, поскольку "любая неадекватная реакция со стороны законного и цивилизованного порядка, воплощением которого являются суды, означало бы согласиться с тем, что авторитет судов может быть попран". Заявитель отбыл назначенное ему наказание, хотя на самом деле в соответствии с действующим законодательством он был освобожден досрочно. Верховный суд Кипра отклонил жалобу заявителя на приговор суда.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований пункта 1 статьи 6 Конвенции. Настоящая жалоба направлена против функционального дефекта в соответствующей судебной процедуре. Дело заявителя имело отношение к акту неуважения к суду, совершенному в присутствии суда и адресованному лично судьям. Они были непосредственным объектом его критических высказываний относительно стиля ведения процесса. Те же самые судьи затем вынесли решение о привлечении его к судебной ответственности, рассмотрели вопросы, связанные с его действиями, установили его виновность и назначили ему наказание (в виде срока лишения свободы). В такого рода ситуации смешение ролей потерпевшего от преступления, свидетеля, прокурора и судьи могло явно вызвать объективно обоснованные опасения относительно соответствия процедуры освященному временем принципу, согласно которому никто не может быть судьей в собственном деле и, как следствие, поставить под вопрос беспристрастность суда. Соответственно, беспристрастность Суда ассизов могла выглядеть как вызывающая сомнения, и опасения заявителя на сей счет могли поэтому быть сочтены объективно обоснованными.

Обращаясь к утверждению заявителя о том, что судьи, о которых идет речь, действовали с личным к нему предубеждением, Европейский Суд отмечает, что судьи в своем приговоре заявителю признали, что "как люди" они были "глубоко оскорблены" заявителем. Такое высказывание само по себе продемонстрировало, что судьи были лично оскорблены словами и действиями заявителя, и было признаком личного замешательства судей. Кроме того, экспрессивный язык, к которому прибегли судьи при вынесении заявителю обвинительного приговора, передавал чувство негодования и шока, что противоречит бесстрастному подходу, ожидаемому от суда при провозглашении своих актов. Судьи далее назначили заявителю наказание в виде лишения свободы сроком пять дней, подлежавшее немедленному исполнению, что они считали "единственной адекватной реакцией" на случившееся. Кроме того, судьи высказали свое мнение ранее, в своих дебатах с заявителем, сообщив, что они считают его виновным в совершении уголовно наказуемого деяния - неуважения к суду. После того, как они приняли решение о том, что он действительно совершил вышеуказанное деяние, они предоставили заявителю возможность выбора: отстоять сказанное им, представить суду причины, по которым заявителю не следует назначать наказание, или отозвать сделанное суду заявление. Хотя нет никакого сомнения в том, что судьи были озабочены тем, чтобы оградить отправление правосудия от нападок и защитить целостность судебной власти, и с этой целью сочли уместным возбудить производство о неуважении к суду, им не удалось в достаточной степени бесстрастно отстраниться от ситуации. Таковой вывод подтверждается той быстротой, с которой было проведено слушание, и краткостью диалога между судьями и заявителем. На этом фоне и принимая, в частности, во внимание различные элементы личного поведения судей, взятые в их совокупности, можно считать, что опасения заявителя относительно бес-пристрастности Суда ассизов были обоснованы также и в этом отношении. Поскольку Верховный суд отказался отменить приговор нижестоящего суда, дефект в соответствующей судебной процедуре не был исправлен.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу допущено нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции (вынесено единогласно).

По поводу соблюдения требований пункта 2 и подпункта "а" пункта 3 статьи 6 Конвенции. В отличие от Палаты Суда Большая Палата считает, что по делу не возникает отдельного вопроса в контексте требований пункта 2 и подпункта "а" пункта 3 статьи 6 Конвенции.

По поводу соблюдения требований статьи 10 Конвенции. В отличие от Палаты Суда Большая Палата считает, что отдельное рассмотрение жалобы в ее пункте, касающемся статьи 10 Конвенции, оправдано. Суд ассизов назначил заявителю наказание в виде лишения свободы сроком пять дней, что не может не считаться строгим наказанием, особенно с учетом того, что оно было исполнено немедленно. Его действия могут рассматриваться как содержащие определенные элементы неуважения к судьям Суда ассизов. Тем не менее его высказывания, хотя и неучтивые, были обращены против стиля ведения процесса судьями и сводились только к этому предмету, в частности, как судьи подошли к перекрестному допросу свидетеля, который проводил заявитель в ходе осуществления защиты своего клиента, обвиненного в убийстве. Наказание, о котором идет речь, было непропорционально суровым и могло оказать "замораживающий эффект" по отношению к исполнению адвокатами своих обязанностей защитников по уголовному делу. Вывод Европейского Суда относительно процессуальной несправедливости суммарного производства по обвинению в неуважении к суду дополняет это отсутствие пропорциональности. Коротко говоря, Суд ассизов не соблюл правильный баланс между необходимостью оградить авторитет судебной власти и необходимостью защитить право заявителя на свободное выражение мнения.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции (вынесено единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю компенсацию в размере 15 тысяч евро в возмещение причиненного ему морального вреда. Суд также вынес решение в пользу заявителя о возмещении судебных издержек и иных расходов, понесенных в связи с судебным разбирательством.

Вопрос о соблюдении права обвиняемого на разбирательство дела беспристрастным судом

По делу ставится вопрос о беспристрастности судьи, который во многих случаях рассматривал ходатайства заявителя об освобождении из-под стражи. По делу требования пункта 1 статьи 6 Конвенции нарушены не были.

Ясинский против Польши
[Jasinski - Poland] (N 30865/96)

Постановление от 20 декабря 2005 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

В январе 1994 года заявитель был арестован полицией по подозрению в совершении кражи со взломом. Два дня спустя после ареста его доставили в районную прокуратуру, где ему было предъявлено обвинение в совершении кражи со взломом, состоящее из пяти пунктов, и в отношении его была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Прокурор счел, что имелись разумные основания подозревать заявителя в совершении вменяемого преступления с учетом, что заявитель был арестован in flagrante delicto* (* In flagrante delicto (лат.) - во время совершения преступления, на месте преступления (прим. перев.).); при избрании меры пресечения прокурор также исходил из тяжести вменяемого в вину преступления. Сроки содержания заявителя под стражей постоянно продлевались (общей продолжительностью на срок свыше пятнадцати месяцев) вплоть до окончания рассмотрения дела судом в апреле 1995 года. Постановления о первых двух продлениях срока содержания под стражей (до 8 апреля 1994 г.) были вынесены районным прокурором на тех основаниях, что необходимо было обеспечить надлежащий порядок производства по делу, что заявитель может совершить другие сходные преступления и что он может воспрепятствовать сбору доказательств по делу.

В дальнейшем срок содержания заявителя под стражей продлевался в марте и мае 1994 года постановлениями районного суда ввиду обоснованности подозрений в отношении заявителя, необходимости проведения дополнительных судебных экспертиз и исследования новых доказательств, обосновывающих дополнительные обвинения против заявителя. В августе 1994 года районный судья Z.R. распорядился о продлении срока содержания заявителя под стражей с учетом того, что предъявленное ему обвинение было "в достаточной степени правдоподобно" и ввиду необходимости получить заключение психиатров относительно вменяемости заявителя. Вскоре после этого заявителю было предъявлено обвинительное заключение по делу о краже со взломом, состоявшее из 22 пунктов. Заявитель вновь обратился в суд с ходатайством об изменении избранной в его отношении меры пресечения на меру пресечения, не связанную с лишением свободы, но его ходатайство было отклонено судьей Z.R., и жалоба на это решение была также отклонена. Судебное разбирательство по делу заявителя под председательством Z.R. должно было начаться 7 декабря 1994 г., но заявитель выдвинул возражения против председательствования Z.R. на процессе, утверждая, что ввиду участия Z.R. в предшествовавшем производстве по делу данный судья не может считаться беспристрастным. Возражения заявителя были отклонены судом в составе трех судей. Z.R. вновь отклонил повторное ходатайство заявителя об освобождении из-под стражи, и это решение было оставлено в силе вышестоящим судом по жалобе заявителя. До начала судебного разбирательства по делу в марте 1995 года заявитель подал два повторных ходатайства об освобождении из-под стражи, но они были отклонены. По результатам рассмотрения дела в суде заявителю было назначено наказание в виде лишения свободы сроком четыре года и штрафа. Жалобы на приговор суда, поданные заявителем и его адвокатом, были отклонены окружным судом в октябре 1995 года.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований пункта 3 статьи 5 Конвенции. В своих ранее вынесенных постановлениях Европейский Суд уже рассматривал вопрос, мог ли - на основании соответствующего законодательства Польши, действовавшего в период событий, фигурировавших по делам - прокурор считаться "должностным лицом, наделенным судебной властью", располагающим атрибутами "независимости" и "беспристрастности", и установил, что прокурор не может предложить этих необходимых гарантий, поскольку он не только относится к исполнительной ветви власти государства, но также выполняет функции расследования и государственного обвинения в уголовном деле, в котором он выступает стороной. Кроме того, как хранители интересов общества прокуроры не могут присваивать себе статус "должностных лиц, наделенных судебной властью".

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу допущено нарушение требований пункта 3 статьи 5 Конвенции (вынесено единогласно).

По поводу соблюдения требований пункта 1 статьи 6 Конвенции (что касается вопроса о соблюдении гарантии беспристрастного суда). Суть жалобы заявителя, поданной в Европейский Суд, состоит в том, что ввиду того обстоятельства, что судья, председательствовавший на процессе, принимал решения о содержании заявителя под стражей как до начала процесса, так и во время его, у этого судьи сформировалось предубежденное мнение относительно виновности заявителя и необходимой меры наказания ему. Однако заявитель не указывает, что судья действовал, имея против него какую-либо личную предубежденность, и поэтому по делу весь вопрос, подлежащий решению, состоит в том, насколько объективно обоснованы опасения заявителя относительно отсутствия у судьи беспристрастности. Хотя ситуации, когда тот или иной судья, председательствующий на процессе, уже занимался делом на предшествовавших судебному разбирательству стадиях производства по делу, могут вызвать опасения со стороны обвиняемого, такие опасения сами по себе необязательно можно считать объективно обоснованными. Первоначальные постановления судьи по вопросу о продлении сроков содержания заявителя под стражей не включали никакой оценки этого судьи в отношении того, совершил ли заявитель вменяемое ему преступление или нет, и содержание этих постановлений поэтому не может считаться приравненным к выводу о виновности. В последующих постановлениях судья постоянно исходил из двух оснований, а именно - что преступления, в совершении которых обвинялся заявитель, характеризовались повышенной степенью общественной опасности, и что он подлежал уголовной ответственности по нормам о рецидивизме. С учетом того, что заявителю было предъявлено обвинение в совершении кражи со взломом, состоящее из многих пунктов, из материалов дела не усматривается, что какие-либо заявления или оценки судьи свидетельствовали о том, что он уже предрешил вопрос о виновности или будущей мере наказания заявителя.

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу требования пункта 1 статьи 6 Конвенции нарушены не были (вынесено единогласно).

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд счел, что установление факта нарушения требований пункта 3 статьи 5 Конвенции само по себе является достаточной справедливой компенсацией любого причиненного заявителю материального ущерба и морального вреда. Суд также вынес решение в пользу заявителя о возмещении судебных издержек и иных расходов, понесенных в связи с судебным разбирательством.

По жалобам о нарушениях статьи 7 Конвенции

По жалобе о нарушении пункта 1 статьи 7 Конвенции

Nullum Crimen Sine Lege*

(* Nullum crimen sine lege (лат.) - нет преступления без предусматривающего его закона (прим. перев.).)

По делу обжалуется осуждение в уголовном порядке за военные преступления в отношении актов, совершенных в 1944 году. Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика.

Кононов против Латвии
[Kononov - Latvia] (N 36376/04)

[Решение о коммуницировании жалобы вынесено III Секцией]

Обстоятельства дела

Во время Второй мировой войны заявитель был военнослужащим Вооруженных Сил Советского Союза. В 2004 году он был осужден в уголовном порядке по обвинению в совершении военных преступлений - массовом убийстве мирных жителей в мае 1944 на латвийской земле в период немецкой оккупации страны, и ему было назначено наказание в виде лишения свободы сроком один год и восемь месяцев. Обвинительный приговор в его отношении основывался на нормах, включенных в Уголовный кодекс Латвии в апреле 1993 года; согласно этим нормам, прямо ссылающимся на соответствующие международные конвенции, нормам уголовного закона, предусматривающим ответственность за военные преступления, придавалась обратная сила, и сроки давности привлечения к уголовной ответственности по делам о таких преступлениях не применялись.

Процессуальное действие

Жалоба коммуницирована государству-ответчику в отношении статьи 7 Конвенции.

По жалобе о нарушении пункта 2 статьи 7 Конвенции

Вопрос о применении общих принципов права, признанных цивилизованными странами

По делу ставится вопрос о неприменении сроков давности к уголовному преследованию за совершение преступлений против человечности. Жалоба признана неприемлемой.

Колк и Кислый против Эстонии
[Kolk and Kislyiy - Эстония] (N 23052/04, 24018/04)

Решение от 17 января 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

Уездный суд вынес обвинительный приговор заявителям по делу о преступлении, предусмотренном Уголовным кодексом Эстонии ("преступление против человечности"), и назначил им наказание в виде восьми лет лишения свободы условно с отдачей под надзор властей сроком на три года. Суд установил, что в 1949 году заявители принимали участие в высылке гражданского населения с территории оккупированной Республики Эстония в отдаленные районы Совет-ского Союза. Заявители обжаловали приговор суда в вышестоящий суд, утверждая, что в период времени, фигурирующий по делу, на территории Эстонии действовал Уголовный кодекс РСФСР 1946 года. Этот Кодекс не предусматривал уголовной ответственности за совершение преступлений против человечности, которая была установлена только в 1994 году путем внесения изменений в Уголовный кодекс Эстонии 1992 года. Со ссылкой на статью 7 Конвенции защита утверждала, что уездный суд не установил, что в 1949 году высылка населения была преступлением против человечности согласно нормам международного и национального права и что у заявителей в то время была возможность предвидеть, что они совершали преступление. Вышестоящий суд, тем не менее, оставил в силе приговор нижестоящего суда, заметив, что согласно как Уголовному кодексу, так и Уложению о наказаниях Эстонии* (* C 1 сентября 2002 года Уголовный кодекс Эстонии был заменен Уложением о наказаниях (Karistusseadustik) (прим. перев.).) лица, совершившие преступления против человечности, подлежат наказанию независимо от времени совершения преступления. Кроме того, пункт 2 статьи 7 Конвенции не препятствует наказанию какого-либо лица за совершение деяния, которое в момент его совершения было уголовно наказуемым в соответствии с общими принципами права, признанными цивилизованными странами. Акты высылки населения, совершенные заявителями, в 1949 году считались цивилизованными странами преступлениями против человечности. Таковые деяния были квалифицированы как уголовно наказуемые в Уставе международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси (Нюрнбергского трибунала) и подтверждены в качестве таковых в своде принципов международного права, утвержденного Генеральной Ассамблеей ООН в своей Резолюции N 95 (I), принятой в 1946 году. Заявителям было отказано в разрешении подать жалобу в Верховный суд Эстонии.

Вопросы права

Европейский Суд отмечает, что Эстония утратила свою независимость в результате подписания Пакта о ненападении между Германией и Союзом Советских Социалистических Республик и широкомасштабного ввода войск Совет-ской Армии в страну в 1940 году. За исключением периода оккупации страны немецкими вооруженными силами в 1941-1944 годах Эстония была оккупирована Советским Союзом до восстановления своей независимости в 1991 году. Соответственно, Эстония как государство временно была лишена возможности выполнять свои международные обязательства. Европейский Суд отмечает, однако, что депортация гражданского населения была прямо признана преступлением против человечности в Уставе Нюрнбергского международного трибунала 1945 года. Хотя Нюрнбергский трибунал был учрежден для суда над главными военными преступниками европейских стран оси по обвинению в преступлениях, которые они совершили до или во время Второй мировой войны, универсальная юридическая сила принципов, касающихся преступлений против человечности, была позже подтверждена среди прочего Резолюцией N 95 (I), принятой Генеральной Ассамблеей ООН в 1946 году.

Пункт 2 статьи 7 Конвенции прямо предусматривает, что статья 7 Конвенции не препятствует осуждению и наказанию любого лица за совершение какого-либо деяния или за бездействие, которое в момент его совершения являлось преступлением в соответствии с общими принципами права, признанными цивилизованными странами. Это положение сохраняет свою силу и в отношении преступлений против человечности, по поводу которых действует правило, что на эти преступления не распространяются сроки давности привлечения к уголовной ответственности, которое было изложено в Уставе Нюрнбергского международного трибунала. Даже если деяния, совершенные заявителями, могли бы считаться правомерными по советским законам в период времени, фигурирующий по делу, они, тем не менее, были сочтены эстонскими судами как образующие состав преступлений против человечности согласно нормам международного права в момент их совершения.

Европейский Суд не видит причины делать иной вывод. Более того, коль скоро Советский Союз был одной из сторон соглашения 1945 года, которым был принят Устав Нюрнбергского международного трибунала, равно как и членом ООН, когда Генеральная Ассамблея ООН приняла свою Резолюцию N 95 (I), нельзя утверждать, что международные принципы, о которых идет речь по делу, не были известны советским властям. Кроме того, Эстония присоединилась к Конвенции о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечности, когда она восстановила свою независимость в 1991 году. Коротко говоря, Европейский Суд не находит оснований для того, чтобы поставить под вопрос толкование и применение эстонскими судами законодательства своей страны в свете соответствующих норм международного права. Жалоба в данном ее пункте признана явно необоснованной.

По жалобам о нарушениях статьи 8 Конвенции

Вопрос о соблюдении права человека на уважение его частной жизни

По делу обжалуется невозможность для заявителя оспорить в судебном порядке юридическую презумпцию отцовства. По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции.

Мицци против Мальты
[Mizzi - Malta] (N 26111/02)

Постановление от 12 января 2006 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

В 1966 году супруга заявителя, X., забеременела. На следующий год заявитель и X. разошлись, прекратили совместное проживание, и X. родила дочь Y. По мальтийским законам заявитель стал автоматически считаться отцом Y. и был зарегистрирован как ее биологический отец. После того, как был проведен анализ ДНК, результаты которого, по словам заявителя, показали, что он не был отцом Y., заявитель безуспешно пытался обратиться в суд с иском об оспаривании своего отцовства по отношению к Y.

В соответствии с Гражданским кодексом Мальты, супруг может оспаривать свое отцовство ребенка, зачатого в период состояния в браке, если он может доказать как супружескую неверность своей жены, так и тот факт, что рождение ребенка было от него утаено. Это последнее условие было исключено из текста закона при внесении изменений в законодательство в 1993 году, и при этом был установлен шестимесячный срок с даты рождения ребенка как предельный срок для обращения в суд с иском по вопросу об оспаривании отцовства.

В 1997 году Гражданский суд принял ходатайство заявителя о том, чтобы суд объявил, что, несмотря на положения Гражданского кодекса, заявитель имеет право на предъявление иска об оспаривании отцовства; суд установил, что по делу имело место нарушение статьи 8 европейской Конвенции о защите прав человека. Это решение было впоследствии отменено Конституционным судом Мальты.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 6 Конвенции (что касается вопроса о соблюдении права заявителя на рассмотрение его дела судом). Утверждения заявителя о том, что он не был биологическим отцом Y., не были лишены оснований. Поэтому можно считать, что право на отрицание отцовства, утверждавшееся заявителем, могло стать предметом судебного разбирательства, и спор, который он желал вынести на рассмотрение суда, был реальным и серьезным. Таким образом, положения статьи 6 Конвенции применимы к настоящему делу.

На момент рождения Y. любой иск, с которым заявитель мог бы обратиться в суд с целью отказаться от своего отцовства, имел бы малые шансы на успех, так как заявитель не смог бы доказать наличие тех обстоятельств, которые требовались тогда для удовлетворения подобных исковых требований положениями действовавшего в то время Гражданского кодекса. После того, как в 1993 году в кодекс были внесены изменения, установленный ими срок исковой давности по такого рода делам не давал возможности заявителю обратиться в суды с возможным иском об оспаривании отцовства. Хотя заявитель и мог обратиться с ходатайством в Гражданский суд, допускавшаяся степень доступа к суду, ограниченная правом истца задать предварительный вопрос, не может считаться достаточной для гарантирования права заявителя "на суд". Кроме того, решение Гражданского суда, благоприятное для заявителя, было отменено Конституционным судом.

Это обстоятельство, вкупе с формулировками соответствующих положений законодательства страны, лишило заявителя возможности добиться судебного разрешения в отношении его требований. Европейский Суд допускает, что при наличии определенных обстоятельств установление срока исковой давности по искам об оспаривании отцовства могло бы служить интересам соблюдения принципа правовой определенности и интересам детей. Однако применение соответствующего правила не должно препятствовать тяжущимся сторонам прибегнуть к имеющимся средствам правовой защиты. Практическая невозможность для заявителя отказаться от своего отцовства со дня, когда родилась Y., и по настоящее время по сути умалило его право на доступ к правосудию. Суды страны не сумели установить справедливый баланс между законным интересом заявителя в том, чтобы по вопросу о его предполагаемом отцовстве было бы вынесено судебное решение, и защитой принципа правовой определенности и интересами других лиц, вовлеченных в его дело. Вмешательство государства в осуществление заявителем своих прав тем самым возложило на заявителя чрезмерное бремя.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции (вынесено единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 8 Конвенции. В настоящем деле заявитель пытался в судебном порядке оспорить юридическую презумпцию его отцовства на основе биологических доказательств. Задача Европейского Суда состоит в том, чтобы исследовать, выполнило ли государство-ответчик - при рассмотрении иска заявителя об оспаривании отцовства - свои позитивные обязательства в соответствии со статьей 8 Конвенции. У заявителя не было никакой возможности представить на изучение какого-либо суда результаты анализа крови его предполагаемой дочери. Только после того, как в 1993 году в Гражданский кодекс были внесены изменения, заявитель мог бы иметь право оспорить отцовство на основе научных доказательств и доказывания наличия супружеской измены со стороны бывшей жены, будь у него возможность обратиться в суд с иском в течение шести месяцев со дня рождения Y. Однако единственным способом исправления ситуации, доступным заявителю для восстановления пропущенного срока предъявления иска в суд было обращение в Гражданский суд. Если Гражданский суд и Конституционный суд приняли бы его ходатайство, то они в этом случае адекватно защитили бы интересы заявителя, у которого имелись обоснованные причины предполагать, что Y. могла не быть его дочерью, и который желал оспорить в судебном порядке юридическую презумпцию его отцовства.

Европейскому Суду не было доказано, что таковое радикальное ограничение права заявителя на обращение в суд с иском было "необходимо в демократическом обществе". Европейский Суд установил, что потенциальный интерес Y. в "социальной реальности", состоящей в том, чтобы быть дочерью заявителя, не перевешивает законное право последнего на то, чтобы по крайней мере один раз официально отказаться от отцовства ребенка, который согласно научным доказательствам, предположительно собранным заявителем, не является его собственным ребенком. То обстоятельство, что заявителю не разрешили отказаться от отцовства, не является пропорциональным преследуемым государством законным целям. Из этого следует, что не был соблюден справедливый баланс между всеобщим интересом к защите принципа правовой определенности в семейных отношениях и правом заявителя на то, чтобы юридическую презумпцию его отцовства проверили бы в судебном порядке в свете имеющихся биологических доказательств. Поэтому, несмотря на свободу усмотрения, которой наделены власти страны, последние не обеспечили заявителю уважение его частной жизни, правом на которое он обладает в соответствии со статьей 8 Конвенции.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (вынесено единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 13 Конвенции, взятой в увязке со статьями 6 и 8 Конвенции. При обращении в суд с иском об оспаривании своего отцовства, заявитель был ограничен сроком исковой давности, который не применялся в отношении других "заинтересованных сторон". Европейский Суд установил, что негибкое применение срока исковой давности вкупе с отказом Конституционного суда сделать исключение лишили заявителя возможности воспользоваться своими правами, гарантируемые статьями 6 и 8 Конвенции, которыми - в отличие от заявителя - пользовались и по-прежнему пользуются другие заинтересованные стороны по делу.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу допущено нарушение требований статьи 14 Конвенции (вынесено единогласно).

Вопрос о правомерности высылки из страны гражданина иностранного государства

По делу обжалуется высылка в Алжир заявителя, у которого имеются тесные связи с Францией. По делу требования статьи 8 Конвенции нарушены не были.

Аульми против Франции
[Aoulmi - France] (N 50278/99)

Постановление от 17 января 2006 г. [вынесено IV Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 34 Конвенции.)

Вопрос о соблюдении права человека на уважение его частной и семейной жизни

По делу обжалуется отказ матери ребенка, которая является гражданкой иностранного государства, в разрешении остаться на жительство в Нидерландах, - где она проживала без вида на жительство, - с тем, чтобы разделить обязанности по воспитанию ребенка, родившегося в Нидерландах и имеющего голландское подданство. По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции.

Родригес да Сильва и Хухкамер против Нидерландов
[Rodrigues Da Silva and Hoogkamer - Netherlands] (N 50435/99)

Постановление от 31 января 2006 г. [вынесено Секцией II (в прежнем составе)]

Обстоятельства дела

Первая заявительница, гражданка Бразилии, прибыла в Нидерланды в 1994 году и стала сожительствовать с гражданином Нидерландов, не обращаясь при этом к властям с просьбой о выдаче вида на жительство. В 1996 году у этой пары родилась дочь Рахиль (вторая заявительница), но в 1997 году пара разошлась. Права на воспитание Рахили были присуждены ее отцу, но это решение суда позже было отменено вышестоящим судом по жалобе первой заявительницы. В 1998 году Верховный суд отменил последнее решение и передал дело на рассмотрение суда апелляционной инстанции.

Между тем в 1997 году первая заявительница обратилась к властям с просьбой о выдаче вида на жительство, но ей в этом было отказано в 1998 году. Заместитель министра юстиции Нидерландов отметил при этом, в частности, что первая заявительница, которая работала в стране незаконно, не уплачивала налоги или отчисления в фонд социального страхования. Интересы экономического благосостояния страны поэтому перевешивали ее право проживать в Нидерландах. В 1999 году окружной суд оставил в силе решение властей об отказе в выдаче вида на жительство. Позднее в том же году полиция уведомила заявительницу о том, что ей надлежит покинуть страну в течение двух недель, хотя она остается в стране по сей день.

В июле 1999 года суд апелляционной инстанции присудил права по воспитанию Рахили ее отцу, и это решение суда было оставлено в силе Верховным судом в 2000 году. Вышестоящие суды обосновывали свои решения заключением экспертизы, в котором указывалось, что ребенку нанесут травму, если ее выселят из Нидерландов и разлучат с ее отцом и дедушкой и бабушкой по линии отца. В 2002 году первая заявительница обратилась к властям с просьбой о выдаче вида на жительство, но ей вновь было в этом отказано.

Вопросы права

Дело касается отказа властей страны разрешить первой заявительнице проживать в Нидерландах, где ее пребывание ни в какой момент времени не было законным. Вопрос, который надлежит исследовать по данному делу, поэтому состоит в том, лежит ли на властях страны позитивное обязательство предоставить первой заявительнице разрешение на проживание в стране, тем самым давая заявителям возможность поддерживать и развивать свою семейную жизнь в пределах голландской территории.

Европейский Суд отмечает, что, когда в 1999 году было вынесено окончательное решение относительно ходатайства первой заявительницы о предоставлении ей вида на жительство, у нее не было больше прав на воспитание Рахили, поскольку Верховный суд отменил решение окружного суда на сей счет. Кроме того, с самого малого возраста Рахиль воспитывалась совместно первой заявительницей и своими дедушкой и бабушкой по отцовской линии притом, что ее отец играл меньшую роль в ее воспитании. Отказ в предоставлении вида на жительство и высылка первой заявительницы в Бразилию сделали бы невозможным для заявительниц поддерживать между собой регулярные контакты. Действительно, заявительница не пыталась урегулировать свое пребывание в Нидерландах, пока не прошло более трех лет после ее первого прибытия в эту страну, и ее пребывание там было на всем протяжении незаконным. Лица, которые, не соблюдая действующие правила, ставят власти государства - участника Конвенции перед совершившимся фактом своего пребывания в стране в общем не могут рассчитывать, что им будет предоставлено право на жительство.

Тем не менее в настоящем деле государство-ответчик указало, что законное проживание на территории Нидерландов могло бы стать возможным на основании того обстоятельства, что первая заявительница и ее бывший сожитель в период между 1994 и 1997 годами имели длящиеся отношения. Хотя первая заявительница достойна серьезного порицания за ее пренебрежительное отношение к голландским иммиграционным правилам, настоящее дело надлежит отличать от других дел, по которым Европейский Суд счел, что лица, фигурирующие по делу, не могли в разумной степени ожидать предоставления им возможности продолжать свою семейную жизнь в принимающей стране.

Ввиду далеко идущих последствий, которые будет иметь высылка первой заявительницы для ее материнских обязанностях, равно как и для ее семейной жизни с ее малолетней дочерью, а также принимая во внимание тот факт, что в интересах Рахили было бы, если первая заявительница осталась бы в Нидерландах, Европейский Суд счел, что в конкретных обстоятельствах дела интересы экономического благосостояния страны не перевешивают права заявительниц, гарантированные им статьей 8 Конвенции, несмотря на то обстоятельство, что первая заявительница проживала незаконно в Нидерландах в момент рождения Рахили. И впрямь, придавая такое огромное значение этому обстоятельству, власти страны могут считаться впавшими в чрезмерный формализм, и потому по делу не был соблюден справедливый баланс между различными, фигурирующими по делу интересами.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что по делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (вынесено единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд счел, что установление факта нарушения требований Конвенции само по себе является достаточной справедливой компенсацией любого причиненного заявительницам морального вреда. Суд также вынес решение в пользу заявительниц о возмещении судебных издержек и иных расходов, понесенных в связи с судебным разбирательством на внутригосударственном уровне.

Вопрос о соблюдении права человека на уважение его частной и семейной жизни

По делу обжалуется отказ властей разрешить вдове перевезти урну с прахом ее покойного супруга в место захоронения в другом городе. По делу требования статьи 8 Конвенции нарушены не были.

Элли Полухас Доодзбо против Швеции
[Elli Poluhas D`dsbo - Sweden] (N 61564/00)

Постановление от 17 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Обстоятельства дела

Заявительница, ее супруг и пятеро их детей проживали в г.  Фагерста. После смерти супруга заявительницы в 1963 году его прах был похоронен на местном кладбище в семейном захоронении. В 1980 году заявительница переехала в г. Воостерэс (в 70 километрах от прежнего места жительства), чтобы жить ближе к своим детям. В 1996 году она обратилась к администрации кладбища с просьбой выдать разрешение на перенос урны с прахом ее супруга в захоронение ее семьи на кладбище в Стокгольме, где были похоронены ее родители, и где она хотела быть похороненной после собственной смерти (Стокгольм расположен в 180 километрах от г. Фагерсты). Заявительница, кроме того, в своем заявлении указала, что у нее не было больше никаких связей с г. Фагерстой, что все ее дети согласны на перезахоронение праха и что она была уверена, что ее супруг также не возражал бы против этого. Администрация кладбища отказала ей в этой просьбе, исходя из уважения к понятию "мирного упокоения", содержащегося в Законе "О захоронениях". Административный совет суд лена* (* Лен - административно-территориальная единица Швеции (прим. перев.).), равно как и административный суд лена оставили в силе отказ властей. Апелляционный административный суд и Верховный административный суд отказали заявительнице в принятии ее жалобы на эти решения. После своей смерти заявительница была похоронена в семейном захоронении на кладбище в Стокгольме.

В соответствии с законодательством страны в случае смерти лица его желания относительно кремации и захоронения должны насколько возможно выполняться. После того, как останки или прах захоронены, перенос их с одного места захоронения в другое в принципе не разрешается. Однако разрешение на такой перенос может быть выдано, если имеются особые причины или если четко указано новое место предлагаемого захоронения. В нескольких постановлениях, вынесенных в 1994 году, Верховный административный суд дал ограничительное толкование понятию "особые причины".

Вопросы права

Европейский Суд не считает необходимым определять, был ли отказ властей выдать разрешение на перезахоронение праха супруга заявительницы связан с понятиями "семейная жизнь" или "частная жизнь", и исходит из того, что в деле имел место акт вмешательства государства в осуществление прав заявительницы в значении положений пункта 1 статьи 8 Конвенции. В настоящем деле, с одной стороны, перенос урны с прахом покойного представляется в практическом смысле довольно легким делом, не затрагивающим интересы здравоохранения в обществе. С другой стороны, нет никаких указаний на то, что супруг заявительницы не был похоронен в соответствии со своим пожеланием, даже наоборот. В принципе, следует исходить из того, что при похоронах были учтены все такие пожелания. Кроме того, в соответствующее время, - хотя все это и не имело отношения к Стокгольму - супруг заявительницы, заявительница или они оба могли бы указать, чтобы его похоронили с его родственниками в семейном захоронении на кладбище в Стокгольме, открытом в 1945 году. Вместо этого в 1963 году, когда супруг заявительницы скончался, было вырыто семейное захоронение на кладбище в г. Фагерсте, и его похоронили там, в городе, в котором он жил в течение 25 лет. Наконец, ничто не препятствовало заявительнице избрать своей могилой то же место захоронения, где покоился ее супруг, то есть в Фагерсте, городке, в котором она продолжала жить до 1980 года, в течение 17 лет после смерти своего супруга. Коротко говоря, власти Швеции приняли во внимание все существенные обстоятельства и тщательно их взвесили; причины, указанные властями в качестве основания для отказа в выдаче разрешения на перезахоронение урны с прахом покойного были значимыми и достаточными; власти страны при этом действовали в рамках широкой свободы усмотрения, предоставленной им в такого рода вопросах.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу требования статьи 8 Конвенции нарушены не были (вынесено четырьмя голосами "за" и тремя голосами "против").

Вопрос о соблюдении права человека на уважение его частной и семейной жизни

По делу обжалуется тот факт, что женщины цыганского происхождения были предположительно стерилизованы без их на то согласия. Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика.

I.G., M.K. и R.H. против Словакии
[I.G., M.K. and R.H. - Slovakia] (N 15966/04)

[Решение о коммуницировании жалобы вынесено IV Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 3 Конвенции.)

Вопрос о соблюдении права человека на уважение его жилища

По делу обжалуется принудительное переселение членов племени инуитов в Гренландии в 1950-е годы. Жалоба признана неприемлемой.

Организация "Хингитак 53" против Дании
[Hingitaq 53 - Denmark] (N 18584/04)

Решение от 12 января 2006 г. [вынесено I Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.)

По жалобам о нарушениях статьи 9 Конвенции

Вопрос о соблюдении права человека на свободу исповедовать свою религию или убеждения

По делу обжалуется запрет учащимся религиозно ориентированных государственных средних школ на ношение мусульманских головных платков на территории школ. Жалоба признана неприемлемой.

Кtсэ и 93 других против Турции
[Kose and 93 оthers - Turkey] (N 26625/02)

Решение от 24 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции.)

Вопрос о соблюдении права человека на свободу исповедовать свою религию или убеждения

По делу обжалуется запрет профессору университета на ношение мусульманского головного платка при исполнении ей своих служебных обязанностей. Жалоба признана неприемлемой.

Куртулмуш против Турции
[Kurtulmus - Turkey] (N 65500/01)

Решение от 24 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Обстоятельства дела

В период времени, относящийся к событиям, фигурирующим по делу, заявительница была адъюнкт-профессором в Государственном университете г. Стамбула. Она указала в своей жалобе в Европейский Суд, что получила научную степень доктора наук в 1992 году и выдержала конкурс на замещение преподавательской должности в 1996 году, в ходе которого она носила мусульманский головной платок. В 1998 году в ее отношении было начато дисциплинарное расследование в связи с нарушением ею действовавших правил ношения одежды для государственных служащих; по результатам дисциплинарного производства ей было вынесено предупреждение, и ее лишили права на продвижение по службе в течение двух лет за неисполнение указанных правил.

Поскольку заявительница продолжала носить мусульманский головной платок при исполнении своих служебных обязанностей, ей был сделан выговор, и ожидалось, что ее уволят с работы. Ее ходатайство об отмене второго взыскания было отклонено административным судом по результатам состоявшегося слушания. Заявительница затем обратилась с жалобой в Государственный совет Турции* (* В Турции систему органов административной юстиции возглавляет орган, именуемый Государственный совет (Даныштай), функционирующий как высшая кассационная инстанция и как суд первой инстанции по определенной законом категории дел (прим. перев.).) на чрезмерную строгость взыскания. До того, как Государственный совет смог рассмотреть дело по ее жалобе, вступил в силу закон об амнистировании всех государственных служащих, которых подвергли такого рода взысканиям, и об отмене всех последствий применения этих взысканий. После того, как заявительница обратилась в Государственный совет с ходатайством о продолжении рассмотрения ее дела, несмотря на объявленную амнистию, Государственный совет принял постановление оставить в силе решение суда первой инстанции без проведения слушания по делу. В соответствии с информацией, имеющейся у Европейского Суда, заявительница не обращалась к администрации университета с просьбой о восстановлении в своей должности.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается статьи 9 Конвенции. Несмотря на акт амнистии, касавшийся и заявительницы, и на то обстоятельство, что она не обращалась к администрации университета с просьбой о восстановлении в своей должности, Европейский Суд счел, что он должен продолжить рассмотрение ее жалобы, которая по своей сути приравнивается к обвинению властей в том, что ее право исповедовать свою религию было нарушено в результате применения правил ношения одежды для государственных служащих в ходе исполнения ими своих служебных обязанностей.

Европейский Суд исходит из того, что правила, о которых идет речь по делу, приравниваются к вмешательству государства в осуществление гражданами своего права исповедовать религию. Данное вмешательство может считаться как преследующее законные цели, а именно - защиту прав и свобод других лиц и предупреждения нарушений общественного порядка.

Что касается вопроса о необходимости такого вмешательства, то следует заметить: статья 9 Конвенции не предоставляет лицам, которые выбирают ту или иную форму поведения в соответствии со своими религиозными убеждениями, право пренебрегать правилами, доказавшими свою обоснованность; такой принцип применяется также и к государственным служащим. Европейскому Суду поэтому надлежит рассмотреть, был ли в настоящем деле соблюден справедливый баланс между основным правом личности на свободу религии и законным интересом демократического государства в том, чтобы его служащие надлежащим образом поддерживали бы цели, перечисленные в пункте 2 статьи 9 Конвенции.

В конкретном контексте взаимоотношений между государством и различными религиями роли внутригосударственного субъекта принятия решений необходимо придать особый вес. В демократическом обществе государство вправе ограничить ношение мусульманских головных платков, если их ношение вступает в конфликт с целью защиты прав и свобод других лиц. В настоящем деле заявительница сама выбрала работу в качестве государственного служащего; "терпимость", проявленная властями, на которую полагалась заявительница, не снижало юридическую обязательность правила, о котором идет речь по делу. Правила ношения одежды для государственных служащих, которые применялись без каких-либо различений ко всем сотрудникам государственной гражданской службы, направлены на защиту принципов секуляризма и религиозной нейтральности государственной гражданской службы и, в частности, системы государственного образования. Более того, объем такого рода мер и порядок их применения неизбежно должны быть в известной степени в ведении соответствующего государства.

Следовательно, с учетом свободы усмотрения, предоставленной государствам - участникам Конвенции в данном вопросе, обжалуемое вмешательство в осуществление заявительницей своего права является в принципе оправданным и пропорциональным преследуемой государством цели. Жалоба в данном ее пункте признана явно необоснованной.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается статей 6 и 7 Конвенции. Что же касается вопроса о предположительном отсутствии беспристрастности и независимости судей административных судов, то Европейский Суд отмечает конституционные и правовые гарантии беспристрастности и независимости судей административных судов и отсутствие какого-либо значимого довода, который ставил бы под сомнение их независимость и беспристрастность.

Что же касается того обстоятельство, что в Государственном совете не проводилось публичного слушания по делу заявительницы, то следует заметить: нижестоящий административный суд был полностью правомочен вынести постановление по делу и провел слушание, на котором заявительница была представлена. Производство по делу в целом поэтому не содержит никаких признаков какого-либо нарушения требований статьи 6 Конвенции. Жалоба в данном ее пункте признана явно необоснованной.

Касательно применения по делу положений статьи 7 Конвенции следует заметить, что санкции, наложенные на заявительницу, несомненно, имели дисциплинарный характер и не могут считаться наказанием, вытекающим из осуждения лица в уголовном порядке. Следовательно, положения статьи 7 Конвенции не применимы в настоящем деле. Жалоба в данном ее пункте несовместима с правилом ratione materiae* (* Ratione materiae (лат.) - по причинам существа; ввиду обстоятельств, связанных с предметом рассмотрения. По общему правилу Европейский Суд принимает к рассмотрению жалобы относительно предполагаемых нарушений лишь тех прав человека, которые закреплены в Конвенции (прим. перев.).) Европейского Суда.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается других статей Конвенции, на которые ссылалась в своей жалобе заявительница. Доводы заявительницы, имеющие отношение к статьям 8 и 10 Конвенции, попросту повторяют доводы, изложенные в том пункте жалобы, который имеет отношение к статье 9 Конвенции. Что касается статьи 14 Конвенции, то Европейский Суд отмечает: обжалуемые правила не основываются на религии заявительницы или том обстоятельстве, что она является женщиной. Наконец, в отношении пункта жалобы, касающегося статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, следует заметить: санкции, наложенные на заявительницу, были отменены актом амнистии. В любом случае увольнение государственного служащего и вытекающая из этого потеря будущего заработка не образуют акт вмешательства государства в осуществление этим лицом своего права на беспрепятственное пользование своим "имуществом". Жалоба в данном ее пункте признана явно необоснованной.

По жалобам о нарушениях статьи 10 Конвенции

Вопрос о соблюдении права человека на свободу выражения мнения

По делу обжалуется тот факт, что адвокат-защитник был признан виновным в неуважении к суду после бурного препирательства с судом. По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции.

Киприану против Кипра
[Kyprianou - Cyprus] (N 73797/01)

Постановление от 15 декабря 2005 г. [вынесено Большой Палатой]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 1 статьи 6 [уголовно-процессуальный аспект] Конвенции.)

Вопрос о соблюдении права человека на свободу выражения мнения

По делу обжалуется тот факт, что решением суда с журналистов были взысканы суммы в возмещение морального ущерба и пени в пользу высокопоставленного должностного лица полиции и судьи. По делу требования статьи 10 Конвенции нарушены не были.

Стенгу и Скутельницу против Румынии
[Stengu and Scutelnicu - Romania] (N 53899/00)

Постановление от 31 января 2006 г. [вынесено II Секцией (в прежнем составе)]

Обстоятельства дела

Заявители, журналисты, опубликовали в местной газете статью об отставке начальника местного управления полиции, в которой также упоминалась супруга, работавшая судьей. Эта супружеская чета подала против этих журналистов в суд иск о клевете, и журналисты были осуждены судом первой инстанции и судом апелляционной инстанции. Верховный суд Румынии отменил эти приговоры и рассмотрел дело заново. Верховный суд установил, что заявители просто информировали общественность о некоторых сторонах деятельности бывшего сотрудника полиции и его супруги, подчеркнув при этом, что назначение уголовного наказания журналистам приравнивалось бы к цензуре и в будущем препятствовало бы прессе выступать с критикой профессиональной деятельности определенных публичных деятелей. Верховный суд оправдал журналистов, что касается обвинения их в клевете, но вынес постановление о взыскании с них в пользу потерпевших компенсации за причиненный моральный вред.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 10 Конвенции. Акт вмешательства государства в осуществление заявителями права на свободное выражения мнения предусмотрен законом, преследовал законную цель защиты права других лиц, в данном случае - охраны репутации потерпевших.

Что же касается вопроса о том, было ли это вмешательство необходимым в демократическом обществе, то Европейский Суд отмечает: опубликованная статья в целом содержала утверждения определенных фактов и преследовала цель довести до сведения публики достаточно недвусмысленную мысль, а именно - что руководящий сотрудник полиции, по всей вероятности, занимался большим количеством дел в сообщничестве со своей супругой, судьей, и что он планировал инвестировать значительную сумму денег в учреждение частного банка. Однако в ходе всего производства по делу в судах страны заявители не представили никаких доказательств в подкрепление своих утверждений и не являлись на слушания по делу. Они также опубликовали высказывания, приписанные третьему лицу, категорически отрицавшему в суде свое авторство, которые не были подкреплены никакими другими доказательствами.

Коротко говоря, ввиду того обстоятельства, что журналисты действовали недобросовестно и не сумели обосновать свои обвинения, и, несмотря на то обстоятельство, что оспоренная в суде статья была опубликована в контексте более широких и весьма актуальных дебатов в румынском обществе по поводу коррупции в системе государственной службы, Европейский Суд не считает, что утверждения заявителей могут рассматриваться как пример "некоторого преувеличения" или "провоцирования мысли", которые допустимы при осуществлении журналистской свободы выражения мнения. Заявители не могут утверждать, что Верховный суд дал недостаточную мотивировку для своего вывода относительно того, что потерпевшим был причинен моральный вред, поскольку заявители сами не обосновали свои обвинения в судах, тем самым не дав судам страны возможность оценить - при полном владении фактической стороны дела - превысили ли заявители или нет пределы допустимой критики.

Наконец, размер взысканной с заявителей компенсации за моральный вред относительно невелик: сумма, подлежащая выплате каждому потерпевшему, эквивалентна 831 евро; и эти суммы в любом случае не были выплачены.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу требования статьи 10 Конвенции нарушены не были (вынесено пятью голосами "за" и двумя голосами "против").

Вопрос о соблюдении права человека на свободу выражения мнения

По делу обжалуется решение национального суда, которым заявитель был признан виновным в диффамации христиан. По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции.

Жиниевски против Франции
[Giniewski - France] (N 64016/00)

Постановление от 31 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Обстоятельства дела

Заявитель, журналист, историк и социолог, опубликовал статью в ежедневной газете, с отзывом об энциклике папы Иоанна Павла II "Величие истины". Объединение граждан, именующее себя "Всеобщим альянсом против расизма и за уважение к французским и христианским ценностям", подало против заявителя иск о диффамации, указав, что статья является клеветой на христианское сообщество. Суды удовлетворили гражданский иск, заявленный этим объединением, сделав вывод, что некоторые отрывки в статье наносили ущерб чести и достоинству христиан вообще и католиков, в частности. Заявитель был признан виновным в публичной диффамации группы лиц по признаку их религиозной принадлежности. Суд обязал автора статьи выплатить истцам сумму в один франк в возмещение вреда, возместить судебные расходы и издержки в размере 10 тысяч франков и опубликовать в общенациональной газете информацию о вынесенном против него решении суда.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 10 Конвенции. Целью вмешательства государства в осуществление заявителем своего права на свободное выражение мнения, предусмотренного Законом 1881 года "О свободе печати" [Freedom of the Press Act], была защита групп лиц от диффамации по признаку их принадлежности к конкретной религии. Эта цель соответствует цели защиты "репутации или прав других лиц", закрепленной в пункте 2 статьи 10 Конвенции.

Что касается вопроса, было ли это вмешательство необходимо в демократическом обществе, то Европейский Суд принял по делу ту точку зрения, что осуждение заявителя не отвечало "настоятельной общественной необходимости". Хотя статья, написанная заявителем, содержала критику папской энциклики, а тем самым и позиции папы Римского, содержавшийся в статье анализ не мог быть распространен на все сообщество христиан, состоящее из различных направлений, из которых несколько вообще отвергают папскую власть. Заявитель пытался развить аргумент относительно сферы действия определенного догмата католицизма и его возможной связи с истоками Холокоста в Европе. При этом он внес свой вклад, - который по определению открыт для обсуждения - в широкие и продолжающиеся дебаты, не разжигая полемики, которая была бы не-уместна или оторвана от реалий современной мысли. Рассматривая пагубные последствия конкретного догмата церкви, статья внесла свой вклад в обсуждение различных возможных причин, стоявших за истреблением евреев в Европе, а этот вопрос является в демократическом обществе вопросом несомненной общественной значимости. В таких вопросах законодательные ограничения свободы выражения мнения надлежит толковать узко. Хотя вопрос, затронутый в настоящем деле, и касается одного из догматов, утверждаемого Католической церковью, а тем самым и вопросов религии, анализ статьи показывает, что в ней не было нападок на религиозные верования как таковые, и она содержала взгляд автора, который он хотел изложить как журналист и историк.

В этой связи Европейский Суд считает чрезвычайно важным, чтобы в демократическом обществе дебаты по поводу причин деяний особой тяжести, приравнивающихся к преступлениям против человечности, могли бы проходить свободно. Статья, фигурирующая по делу, кроме того, не была "необоснованно оскорбительной" или бранной и не возбуждала религиозную вражду или ненависть. Не ставила она и под сомнение каким-либо образом точно установленные исторические факты.

Что касается санкций, примененных против заявителя, то следует заметить: то обстоятельство, что от него потребовали опубликовать информацию, указывавшую бы на совершение им диффамации как уголовно наказуемого деяния, несомненно имеет сдерживающий эффект по отношению к свободе выражения мнения, и такая санкция является непропорциональной ввиду важности дебатов, в которых заявитель правомерно хотел принять участие.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что по делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции (вынесено единогласно).

По жалобам о нарушениях статьи 11 Конвенции

Вопрос о соблюдении права человека не вступать в профессиональные союзы

По делу ставится вопрос о правомерности возложения на лицо обязательства вступить в профсоюз как условие найма на работу. По делу одновременно допущены и не допущены нарушения требований статьи 11 Конвенции.

Соренсен и Расмуссен против Дании
[Srrensen and Rasmussen - Denmark] (N 52562/99, N 52620/99)

Постановление от 11 января 2006 г. [вынесено Большой Палатой]

Обстоятельства дела

Первому заявителю была предложена временная работа в качестве подменного рабочего по выходным притом, что одним из условий найма было бы его членство в профсоюзе SID. При получении своей первой зарплаты он понял, что платит членский взнос этому профсоюзу, хотя он обращался с заявлением о принятии в другой профсоюз. Он сообщил своему работодателю, что не желает платить взносы профсоюзу SID, в результате чего его уволили с работы за невыполнение требований для получения работы. Второму заявителю была предложена работа в качестве садовника при условии, что он станет членом профсоюза SID, с которым работодатель вступил в соглашение о "закрытом предприятии"* (* Предприятие, принимающее на работу только членов тех профсоюзов, которые представлены на данном предприятии (прим. перев.).). Заявитель, будучи безработным, согласился вступить в профсоюз SID, чтобы получить постоянную работу, хотя он не был согласен с политической платформой этого профсоюза.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 11 Конвенции. Свобода объединений включает в себя и негативное право на свободу объединения, то есть право не принуждаться вступать в то или иное объединение. Лицо нельзя считать отказавшимся от своего негативного права в тех случаях, когда, зная о том, что членство в определенном профсоюзе является условием найма на работу, это лицо соглашается с предложением о приеме на работу вопреки своему несогласию с этим условием. Таким образом, различие между трудовыми контрактами, предусматривающими членство работника в определенном профсоюзе до поступления на работу на "закрытое предприятие" или его вступление в профсоюз после поступления на работу на такое предприятие, не является разумным. Кроме того, в то время как важной целью статьи 11 Конвенции является защита личности от произвольного вмешательства публичных властей в осуществление охраняемого этой статьей права, на властях при определенных обстоятельствах может лежать обязанность вмешаться в отношения между частными лицами - работниками и работодателями - посредством принятия разумных и надлежащих мер для обеспечения эффективного осуществления этих прав. Следовательно, встает вопрос об ответственности государств, если оно не обеспечивает реализацию негативного права на свободу объединения в соответствии с национальным законодательством. В этом отношении, будь у государства позитивное или негативное обязательство, применимые принципы схожи: должен быть установлен справедливый баланс между конкурирующими интересами личности и общества. В сфере реализации свободы профсоюзов государство пользуется свободой усмотрения в широких рамках, но рамки этого усмотрения значительно сужаются, если законодательство страны разрешает такие соглашения о "закрытом предприятии", которые противоречат свободе выбора личности. В этой связи особый вес должны иметь основания, выдвигаемые властями, и необходимо принимать во внимание меняющиеся представления о важности соглашений о "закрытом предприятии".

В настоящем деле то обстоятельство, что заявители согласились на членство в профсоюзе как условие найма на работу, не изменяет существенно элемент принуждения, неизбежно присутствующий в ситуациях, когда лицо вынужденно вступает в профсоюз против своей воли. Хотя по делу не оспаривается, что первый заявитель мог бы найти себе схожую работу у какого-либо работодателя, не заключавшего соглашения о "закрытом предприятии", этого заявителя тем не менее уволили с работы без предварительного уведомления, что было результатом его отказа выполнить требование о вступлении в профсоюз SID, требование, которое никак не было связано с его способностью выполнять свои трудовые обязанности.

По мнению Европейского Суда, такое последствие отказа может считаться серьезным и способным ударить по самой сути свободы выбора, неотъемлемой от негативного права на свободу объединения. Что касается второго заявителя, то неясно, мог ли он найти работу где-нибудь еще, но совершенно ясно, что если он прекратил бы свое членство в профсоюзе SID, то его уволили бы с работы без какой-либо возможности восстановления на работе или выплаты компенсации. Европейский Суд поэтому считает, что на его личных интересах существенно отразилось применение соглашения о "закрытом предприятии". Обоих заявителей тем самым принудили ко вступлению в профсоюз SID, и это принуждение ударило по самой сути их свободы объединения. Европейский Суд считает, что законодательные попытки прекратить использование соглашений о "закрытом предприятии" в Дании отражает тенденцию в государствах - участниках Конвенции не считать такие соглашения важными способами обеспечения интересов профсоюзов и придать должный вес праву граждан вступать в профсоюзы по собственному выбору без опасений за утрату средств существования. Эти попытки являются, кроме того, созвучными тенденциям на международном уровне, в особенности, что касается применения Европейской социальной хартии* (* Европейская социальная хартия (открыта для подписания 18 октября 1961 г. и пересмотрена 3 мая 1996 г.) является одним из наиболее важных документов Совета Европы в сфере обеспечения прав человека, составляющих наряду с Конвенцией о защите прав человека и основных свобод единый механизм охраны прав человека в Европе (прим. перев.).). Принимая во внимание все обстоятельства дела, Европейский Суд установил, что государство-ответчик не защитило негативное право заявителей на свободу вступления в профсоюзы.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу допущено нарушение требований статьи 11 Конвенции (вынесено 12 голосами "за" и 5 голосами "против" в отношении первого заявителя и 15 голосами "за" и 2 голосами "против" в отношении второго заявителя).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить первому заявителю некую сумму компенсации в возмещение причиненного ему материального ущерба. Ни один, ни другой заявитель не требовали выплаты возмещения за причиненный им моральный вред. Суд также вынес решение в пользу обоих заявителей о возмещении судебных издержек и иных расходов, понесенных ими в связи с судебным разбирательством.

По жалобам о нарушениях статьи 14 Конвенции

Вопрос о соблюдении запрета на дискриминацию

По делу обжалуется тот факт, что женщины цыганского происхождения были, предположительно, стерилизованы без их на то согласия. Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика.

I.G., M.K. и R.H. против Словакии
[I.G., M.K. and R.H. - Slovakia] (N 15966/04)

[Решение о коммуницировании жалобы вынесено IV Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 3 Конвенции.)

В порядке применения статьи 30 Конвенции

Уступка юрисдикции в пользу Большой Палаты

По делу обжалуется то обстоятельство, что у магистратского суда нет полномочий освободить лицо из-под стражи до суда под залог. Четвертая Секция Суда вынесла решение об уступке юрисдикции по данному делу в пользу Большой Палаты.

Маккей против Соединенного Королевства
[McKay - United Kingdom] (N 543/03)

Решение от 17 января 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

Заявитель был арестован по подозрению в совершении разбойного нападения. Через два дня после ареста он подал ходатайство об освобождении из-под стражи под залог, и для решения вопроса об избрании меры пресечения он был доставлен в магистратский суд. На слушании в суде сотрудник полиции дал показания, что разбойное нападение, в совершении которого подозревался заявитель, не было связано с терроризмом. Местный судья-магистрат, тем не менее, отклонил ходатайство заявителя на том основании, что в соответствии с Законом "О борьбе с терроризмом" 2000 года [the Terrorism Act] разбойное нападение считалось "списочным" преступлением* (* "Списочное" преступление [scheduled offence] - преступление, включенное в прилагаемый к тексту закона список преступлений, производство по делам о которых ведется по оговоренным в законе правилам. Понятие применяется в отношении упомянутого Закона "О борьбе с терроризмом" (прим. перев.).), и потому он был неправомочен вынести постановление об освобождении заявителя под залог. Ходатайство заявителя об освобождении из-под стражи под залог было рассмотрено и удовлетворено Высоким судом три дня спустя после ареста. Заявитель жалуется в Европейский Суд на нарушение положений Статьи 5 Конвенции, поскольку после его ареста не было автоматически проведено слушание по вопросу о возможном освобождении из-под стражи под залог.

Процессуальное действие

Четвертая Секция Суда вынесла решение об уступке юрисдикции по данному делу в пользу Большой Палаты.

По жалобам о нарушениях статьи 34 Конвенции

Вопрос о соблюдении государством обязательства не препятствовать осуществлению права на подачу жалобы в Европейский Суд

По делу обжалуется препятствование осуществлению права на подачу индивидуальной жалобы в Европейский Суд в результате несоблюдения государством-ответчиком обеспечительной меры, предписанной на основании правила 39 Регламента Европейского Суда. По делу допущено нарушение требований статьи 34 Конвенции.

Аульми против Франции
[Aoulmi - France] (N 50278/99)

Постановление от 17 января 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

Заявитель, гражданин Алжира и сын "харки" [harki] (так называют алжирцев, сохранявших лояльность по отношению к Франции в период войны Алжира за независимость), переехал на жительство во Францию вместе со своими родителями в 1960 году, когда ему было четыре года. У него шесть братьев и сестер, которые родились во Франции, и все они имеют гражданство Франции. У него есть также дочь, которая родилась в 1983 году и состояла в браке с гражданином Франции в период между 1989 и 1993 годами. В 1994 году ему был поставлен диагноз: хронический активный гепатит.

В 1980-е годы заявитель несколько раз был осужден в уголовном порядке за торговлю наркотиками, и в конце концов было вынесено распоряжение о его бессрочной высылке с территории Франции. В июне 1996 года жалоба заявителя на распоряжение о его высылке была отклонена. 11 августа 1999 г. префект отдал распоряжение о его депортации в Алжир. Административная жалоба заявителя на это решение и прошение о предоставлении ему убежища были отклонены.

Тем временем 11 августа 1999 г. Европейский Суд вынес решение - в соответствии с правилом 39 Регламента Суда* (* Пункт 1 правила 39 ("Обеспечительные судебные меры") Регламента Суда гласит: "По обращению стороны в деле или любого другого заинтересованного лица либо по своей инициативе Палата или, в соответствующих случаях, ее Председатель вправе указать сторонам на обеспечительные меры, которые, по мнению Палаты, следует предпринять в интересах сторон или надлежащего порядка проведения производства по делу в Палате" (прим. перев.).) - запросить правительство Франции воздержаться от депортации заявителя до 24 августа, даты, когда Палата Суда, в производстве которой находилось дело, должна была собраться для рассмотрения жалобы. Французские власти согласились отсрочить исполнение ордера о депортации до 16 августа 1999 г. для того, чтобы дать возможность подготовить медицинское заключение о состоянии здоровья заявителя. Однако 19 августа 1999 г. заявитель был депортирован в Алжир.

13 декабря 2000 г. административный трибунал аннулировал ордер о депортации ввиду "исключительно серьезных последствий", которые могла вызвать эта мера для здоровья заявителя. Заявитель, согласно информации его адвоката, не может вернуться во Францию из-за административных препон, существующих в обеих странах; согласно информации адвоката, его здоровье продолжает ухудшаться, и он не получает требуемое ему медицинское лечение.

Вопросы права

По поводу предварительных возражений государства-ответчика относительно неисчерпания заявителем внутригосударственных средств правовой защиты. Поскольку государство-ответчик не заявило предварительных возражения на стадии рассмотрения вопроса о приемлемости жалобы, то на данной стадии ему не было разрешено это сделать.

По поводу соблюдения требований статьи 3 Конвенции. Заявитель не доказал, что в Алжире нельзя пройти курс лечения его заболевания. То обстоятельство, что лечение будет труднее получить в Алжире, чем во Франции, не является решающим фактором для целей применения статьи 3 Конвенции. Европейский Суд указывает, что статья 3 Конвенции установила высокий порог, за которым обращение считается жестоким, в частности, когда государство - участник Конвенции не может считаться непосредственно ответственным за вред, причиненный заявителю. В обстоятельствах настоящего дела не было достаточно реальной угрозы, что выдворение заявителя в Алжир нарушит требования статьи 3 Конвенции ввиду состояния его здоровья.

Что же касается актов мести, которым заявитель мог бы подвергнуться в Алжире как сын "харки", то простая возможность жестокого обращения с ним из-за нестабильной ситуации в той или иной конкретной стране сама по себе не является достаточным основанием, чтобы привести к нарушению статьи 3 Конвенции, в особенности учитывая - что касается настоящего дела - политические перемены, происходящие в настоящее время в Алжире.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу требования статьи 3 Конвенции нарушены не были.

По поводу соблюдения требований статьи 8 Конвенции. То обстоятельство, что вмешательство государства в осуществление заявителем своих прав было предусмотрено законом и преследовало законную цель "предотвращения беспорядков или преступлений" по делу не оспаривается. Поэтому остается установить, был ли соблюден изданием распоряжения о высылке заявителя справедливый баланс между его правом на уважение его семейной жизни, с одной стороны, и задачами по предотвращению беспорядков или преступлений, с другой стороны. Заявителя осуждали в уголовном порядке за торговлю наркотиками - это та сфера, в которой от государств - участников Конвенции можно ожидать проявления весьма твердого подхода. Однако связи заявителя с Францией также надлежит принять во внимание. Он провел бoльшую часть своей жизни во Франции, и в этой стране проживают члены его семьи. При оценке, есть ли у него семейная жизнь в значении положений статьи 8 Конвенции, однако, необходимо обратиться в прошлое, к тому времени, когда оспариваемая по делу мера государства стала окончательной, в данном случае речь идет о дате в 1996 году, когда было вынесено судебное решение, отклоняющее жалобу на ордер о высылке. На тот момент брак, в котором состоял заявитель, был расторгнут уже более трех лет. Что касается его дочери, которой было 16 лет на момент его выдворения, то заявитель указал лишь, что у него были "особые с ней связи", не конкретизируя характер таких связей или роль, которую он мог играть в ее жизни. Соответственно, несмотря на прочность связей заявителя с Францией, Апелляционный суд был вполне правомочен считать, что издание распоряжения о его бессрочной высылке с территории Франции было необходимо для предотвращения беспорядков или преступлений. Оспариваемая мера государства поэтому была пропорциональной преследуемой им цели.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу требования статьи 8 Конвенции нарушены не были (вынесено единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 34 Конвенции. Последствия неисполнения государством-ответчиком обеспечительных мер, предписанных Европейским Судом на основании Правила 39 Регламента Суда, исследовались Судом по делу "Маматкулов и Аскаров против Турции" [Mamatkulov and Askarov v. Turkey] (Постановление от 4 февраля 2005 г.). В постановлении по этому делу Суд вновь подтвердил, что обязательство государства не препятствовать эффективному осуществлению права на подачу жалобы в Европейский Суд исключает любое вмешательство в осуществление права лица эффективно заявлять жалобу в Суд и добиваться ее рассмотрения.

В настоящем деле выдворение заявителя в Алжир, несмотря на направленный Европейским Судом властям Франции запрос о приостановлении исполнения этой меры, необратимо подорвало право заявителя на защиту на основании статьи 3 Конвенции. Более того, поскольку тем временем адвокат заявителя потерял с ним связь, получение доказательств еще более затруднилось. Выдворение заявителя в Алжир поэтому помешало рассмотрению его жалобы и в конечном счете не дало Европейскому Суду возможности предоставить заявителю защиту от потенциального нарушения Конвенции. В результате заявителю воспрепятствовали в эффективном осуществлении его права на подачу индивидуальной жалобы в Европейский Суд, как оно предусмотрено в статье 34 Конвенции. Хотя на момент его депортации обязательный характер мер, принятых на основании Правила 39 Регламента Суда, не был указан в прямой форме, государства - участники Конвенции уже были связаны требованиями статьи 34 и обязательствами, вытекающими из нее.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что по делу допущено нарушение требований статьи 34 Конвенции (вынесено единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю конкретную сумму компенсации в возмещение причиненного ему морального вреда. Суд также вынес решение в пользу заявителя о возмещении судебных издержек и иных расходов, понесенных в связи с судебным разбирательством.

По жалобам о нарушениях статьи 35 Конвенции

Вопрос о доступности эффективного средства правовой защиты

По делу ставится вопрос о неэффективности закона о выплате компенсации в отношении заглаживания вреда, причиненного перемещенным лицам (в результате террористических актов или мер, предпринимавшихся властями для борьбы с терроризмом), которые были лишены доступа к своему имуществу в населенных пунктах, где они проживали. Жалоба признана неприемлемой.

Ичьер против Турции
[Icyer - Turkey] (N 18888/02)

Решение от 12 января 2006 г. [вынесено III Секцией]

Обстоятельства дела

Заявитель, который проживал в деревне на юго-востоке Турции, утверждает, что в октябре 1994 года был насильственно выселен силами безопасности из своей деревни ввиду неспокойной обстановки в данном регионе страны. Вся его собственность была уничтожена, а он и его семья переехали в Стамбул. В декабре 1994 года он обратился с заявлением в прокуратуру. Материалы были переданы в административный совет провинции * (* В Турции в систему органов административной юстиции, рассматривающих и разрешающих жалобы граждан на действия должностных лиц органов власти, входят административные советы и налогово-претензионные комиссии. Систему таких административных судов возглавляет Государственный совет (Даныштай) (прим. перев.).), откуда в следующем году он получил ответ, указывающий, что расследование по изложенным им фактам проводиться не будет ввиду неустановления лиц, причастных к совершению предположительных деяний. В 2001 году заявитель обратился в ведомство губернатора его провинции с просьбой разрешить вернуться в свою деревню.

Государство-ответчик оспаривает эту версию фактов и утверждает, что заявитель (и его соседи по деревне) были эвакуированы из своей деревни ввиду активной террористической деятельности в данном регионе и угроз со стороны PKK* (* PKK - аббревиатура названия Курдской рабочей партии Турции, внесенной Евросоюзом в "черный" список частных лиц и организаций, которых Евросоюз считает террористическими. См., например, в Интернете: http://www.gzt.ru/world/2002/05/03/120014.html (прим. перев.).). В июле 2004 года был принят Закон "О компенсации ущерба, причиненного актами терроризма и борьбой с терроризмом" [the Law on Compensation for Losses Resulting from Terrorism and the Fight against Terrorism], являющийся, как утверждает государство-ответчик, достаточным средством правовой защиты, прибегнув к которому лица, которым было отказано в доступе к своему имуществу в их деревнях, вполне могут добиться удовлетворения своих жалоб, заявленных на основании Конвенции.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается статей 8, 13 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. По делу сторонами не оспаривалось, что в настоящее время нет никаких препятствий для того, чтобы заявитель мог бы вернуться в свою деревню. Кроме того, в соответствии с указанным новым законом заявитель имеет право требовать выплаты компенсации за причиненный ему ущерб. Закон предусматривает, что сторона, заявляющая требования на его основе, должна доказать наличие ущерба путем представления какой-либо подтверждающей информация или документа. После подсчета ущерба комиссия по выплате компенсаций подготавливает проект заявления о мировом соглашении и делает предложение о заключении мирового соглашения стороне, заявившей требования.

Что касается вопроса об эффективности данного средства правовой защиты, то следует заметить: комиссии по выплате компенсаций ныне действуют в 76 провинциях, и уже около 170 тысяч человек воспользовались этим средством правовой защиты, которое доказало, что оно доступно гражданам не только теоретически, но также и на практике.

Что же касается утверждений заявителя о том, что при рассмотрении заявлений в комиссиях по выплате компенсаций отсутствуют элементы состязательного процесса, то следует заметить: эти органы не брали на себя функции "суда" и потому не обязаны следовать принципам состязательного процесса. Комиссии просто существуют для того, чтобы устанавливать размеры ущерба, причиненного гражданам, и предлагать им заключение мировых соглашений о выплате компенсации в натуре или в денежном выражении. Компенсация может быть получена не только за ущерб, причиненный собственности, но и за ущерб, причиненный в широких сферах экономической деятельности.

Что касается вопроса о моральном вреде, то следует заметить: указанный закон открыл возможности добиваться выплаты компенсации за такой вред путем обращения в административные суды. Подход Европейского Суда к такого рода вопросам в настоящем деле схож с подходом по делу "Брониовский против Польши" [Broniowski v. Poland]* (* Постановление Европейского Суда по данному делу было вынесено 22 июня 2004 г. (прим. перев.).): после установления проблемы перемещенных внутри страны лиц как структурной проблемы в Турции, властям страны были указаны меры, которые им надлежит принять, чтобы устранить эту проблему. С принятием Закона "О компенсации ущерба" от 27 июля 2004 г. можно считать, что государство-ответчик выполнило свою обязанность изучить проблемную ситуацию в системе и утвердить новое эффективное средство правовой защиты. По этой причине заявителю надлежит - в соответствии с пунктом 1 статьи 35 Конвенции - представить на основании нового закона заявление в соответствующую комиссию по выплате компенсаций с требованием о выплате компенсации за ущерб, причиненный ему в результате невозможности получить доступ к своему имуществу. Жалоба признана неприемлемой ввиду неисчерпания заявителем внутригосударственных средств правовой защиты.

В порядке применения статьи 37 Конвенции

В порядке применения пункта 1 статьи 37 Конвенции

Спор разрешен

По делу государство-ответчик добровольно согласилось выплатить суммы денег владельцам прав на промысел рыбы, жалобы которых не были рассмотрены судом страны. Жалоба исключена из списка подлежащих рассмотрению дел.

Данелл и другие против Швеции
[Danell and оthers - Sweden] (N 54695/00)

Постановление от 17 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Обстоятельства дела

Заявителями по делу выступают 15 граждан Швеции. Из них восемь человек являются профессиональными рыбаками. Все они живут на севере Швеции, вблизи от границы с Финляндией. Заявители, у которых имеются частные права на промысел рыбы в бассейне реки Торне, обратились в финско-шведскую комиссию по вопросам использования вод пограничных рек с ходатайством о снятии с них в порядке исключения определенных ограничений на промысел рыбы на рыболовецкий сезон 1999 года. Восьмерым профессиональным рыбакам из группы заявителей было выдано разрешение на промысел рыбы, кроме форели и лосося, с использованием стационарного оборудования, но их ходатайство в остальных его частях было отклонено.

В соответствии с положениями Соглашения 1971 года по вопросам использования вод пограничных рек, заключенного между Швецией и Финляндией, принесение жалобы на решение указанной комиссии не разрешалось. Несмотря на этот запрет, заявители обратились с жалобами в административные суды, но жалобы были отклонены.

Заявители указывают в своей жалобе в Европейский Суд на то, что финско-шведская комиссия по вопросам использования вод пограничных рек не может считаться независимым и беспристрастным судом, и что им было отказано в доступе к правосудию, поскольку не разрешается подавать никаких жалоб на решения комиссии. Им поэтому также было отказано в праве на эффективное средство правовой защиты. В своей жалобе они ссылаются на положения пункта 1 статьи 6 и статью 13 Конвенции. В марте 2005 года Европейский Суд объявил их жалобу приемлемой для рассмотрения по существу.

Вопросы права

По поводу применения положений пункта 1 статьи 37 Конвенции. В июле 2005 года Европейский Суд получил официальное заявление, подписанное сторонами в споре, в котором указывалось на заключение мирового соглашения по делу. Государство-ответчик выразило согласие выплатить заявителям 750 тысяч шведских крон (приблизительно 79 736 евро). Оно также уведомило Европейский Суд о том, что новое соглашение, изменяющее Соглашения 1971 года по вопросам использования вод пограничных рек, вступит в силу, когда будет одобрено парламентами Швеции и Финляндии. У новой комиссии по вопросам использования вод пограничных в будущем не будет полномочий делать исключения из правил промысла рыбы, и вопросами такого рода будут заниматься национальные власти и суды двух государств. Жалоба исключена из списка подлежащих рассмотрению дел.

По жалобам о нарушениях статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

Вопрос о правомерности лишения человека собственности

По делу обжалуется принудительное переселение членов племени инуитов в Гренландии в 1950-е годы и ставится вопрос об адекватности связанной с этим компенсацией. Жалоба признана неприемлемой.

Организация "Хингитак 53" против Дании
[Hingitaq 53 - Дания] N 18584/04)

Решение от 12 января 2006 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

Заявителями по делу выступают более 400 частных лиц из округа Туле в Гренландии и "Хингитак 53" - организация, представляющая интересы переселенных членов племени инуитов (племя туле* (* Туле [Thule], эскимосская культура, существовавшая между 900 и 1700 годами н. э. по обоим берегам Берингова пролива, арктическому побережью и на островах Канады и с 11 в. в Гренландии (названа по поселку Туле). Племена культуры Туле охотились на кита, тюленя (прим. перев.).)) и их потомков в иске к правительству Дании. Округ Туле был включен в сферу колониального владычества Дании в Гренландии в 1921 году. После Второй мировой войны Дания и США подписали договор об обороне Гренландии, который был утвержден датским парламентом в 1951 году. Впоследствии в центре территории, где традиционно охотились заявители, и вблизи месторасположения их родного селения Уумманнак (в то время именовавшейся Туле) была размещена американская авиационная база. В составе базы была построена взлетная полоса вместе со служебными и жилыми помещениями, рассчитанными на проживание четырех тысяч человек.

В 1953 году правительство США запросило у Дании разрешение на расширение территории базы таким образом, что к базе отходила вся территория полуострова Дундас. Просьба была выполнена, а последствием было то, что племя туле было выселено с обжитой территории и было вынуждено устроиться на жительство за пределами территории оборонных сооружений. В течение считанных дней двадцать шесть семей инуитов покинули селение Уумманнак, бросив свои дома, больницу, школу, радиостанцию, складские помещения, церковь и кладбище. Большинство семей предпочли переселиться в Каанаак, селение, расположенное в более 100 километрах к северу от селения Уумманнак, где они жили в палатках, пока для них не отстроили жилища.

В 1953 году была принята новая Конституция Дании, действие которой стало распространяться на все части Королевства Дании, включая Гренландию, которая тем самым стала составной частью Дании. В 1954 году Генеральная Ассамблея ООН утвердила конституционную интеграцию Гренландии в состав Королевства Дании и исключила Гренландию из списка несамоуправляющихся территорий.

В 1959 и 1960 годах племя туле обратилось в министерство по делам Гренландии с ходатайством о выплате компенсации за переселение племени, но ответа так и получило. В 1979 году в Гренландии было введено самоуправление, в соответствии с которым местное правительство могло принимать решения по всем важным вопросам жизни острова, за исключением вопросов в сферах внешней политики и обороны. В 1985 году племя туле обратилось к властям с повторным требованием о выплате компенсации. Это со временем привело среди прочего к тому, что для племени туле были построены новые дома взамен домов, построенных в 1950-х годах, и к заключению между правительством Дании и местным правительством Гренландии соглашения об улучшении условий в муниципалитете Туле с тем, чтобы загладить неудобства, причиняемые существованием военной базы. Этот план был реализован в период 1985-1986 годов, а в 1986 году США и Дания заключили соглашение о сокращении занимаемой базой площади почти вдвое по сравнению с ее первоначальным размером. В 1987 году министр юстиции создал проверочный комитет для составления доклада по фактам переселения племени туле в 1953 году. В 1997 году правительство Дании согласилось выделить значительную сумму денег на покрытие расходов на новый аэропорт в Туле. В 1999 году премьер-министр Дании принес официальные извинения заявителям за принудительное переселение племени туле в 1953 году.

Тем временем в 1996 году заявители подали иск в Высокий суд против ведомства премьер-министра с требованием о вынесении судом деклараторного решения от том, что они имеют право проживать в своем родном селении Уумманнак в округе Туле на полуострове Дундас и использовать его, и что они имеют право пребывать на территории всего округа Туле, передвигаться по ней и на ней охотиться; истцы также требовали выплаты компенсации как всему племени Туле, так и отдельным его членам.

В 1999 году Высокий суд, установив, что для подачи иска у заявителей истек срок исковой давности, отклонил иск, что касается требования о вынесении судом деклараторного, но взыскал компенсацию в пользу племени и отдельных его членов. При этом суд отметил: авиабаза Туле была на законных основаниях создана в соответствии с Договором об обороне 1951 года, подписание и содержание которого соответствовало датскому законодательству; что инуиты в соответствующее время могли считаться народом, ведущим племенной образ жизни, как это понятие ныне определяется в Конвенции Международной организации труда N 169 1989 года "О коренных народах и народах, ведущих племенной образ жизни в независимых странах"; что существенное ограничение доступа племени туле к охоте и рыболовству, вызванное созданием авиабазы Туле в 1951 году и выселением племени с территории округа Туле в мае 1953 года, приравнивается к такому серьезному вмешательству в осуществление инуитами своих прав, что может считаться экспроприацией собственности; что племени дали мало времени для подготовки к отъезду; что акты экспроприации могли быть осуществлены в соответствующее время в Гренландии без законных оснований; но что в соответствующее время, в силу статьи 73 Устава ООН, у правительства Дании имелись международные обязательства в отношении Гренландии.

Высокий суд присудил племени туле компенсацию в размере 500 тысяч датских крон (сумма, эквивалентная, приблизительно, 66 тысячам евро) за выселение и утрату прав на охоту в округе Туле. Кроме того, тем заявителям, которым в соответствующее время было по меньшей мере 18 лет от роду, была присуждена сумма, примерно, в три тысячи евро в качестве компенсации. Тем же, кто был в возрасте от 4 до 18 лет, была присуждена сумма, примерно, в две тысячи евро в качестве компенсации за моральный вред. В 2003 году Верховный суд Дании единогласным решением оставил в силе решение Высокого суда.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции и статьи 8 Конвенции (что касается вопроса об актах вмешательства государства в осуществление заявителями своих прав, которые имели место в 1950-е годы). Заявители утверждают, что их лишили - на длящейся основе - своей родной земли и территорий для охоты и отказали в возможности беспрепятственно использовать, осваивать и контролировать свою землю. Европейский Суд считает, однако, что акты вмешательства государства в осуществление прав заявителей в настоящем деле состояли, во-первых, в том, что доступ племени туле к охоте и рыбалке был значительно ограничен в результате создания авиабазы Туле в 1951 году, и, во-вторых, в том, что в мае 1953 года племя туле переселили из их селения в Уумманнаке. Лишение права собственности или иного вещного права в принципе является моментальным актом, не порождающим длящуюся ситуацию. Кроме того, Конвенция распространяет свое действие в отношении каждого государства-участника только на события, имевшие место после вступления Конвенции в силу для государства-участника. Что касается Дании, то Конвенция вступила в ее отношении в силу в сентябре 1953 года, а Протокол N 1 к Конвенции - в мае 1954 года. Соответственно, учитывая правило ratione tempoRatione temporis (лат.) - по причинам сроков; ввиду обстоятельств времени события. По общему правилу Европейский Суд принимает к рассмотрению жалобы относительно лишь тех фактов, которые имели место после момента вступления в силу Конвенции для государства, действия которого являются предметом жалобы (прим. перев.).), Европейский Суд не правомочен рассматривать жалобу заявителей.

По поводу соблюдения требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (что касается вопроса о результатах рассмотрения дел заявителей в период между 1996 и 2003 годами). В своих решениях, вынесенных в 1999 и 2003 годах, датские суды установили, что и существенное ограничение доступа к охоте и рыбалке в результате создания авиабазы Туле в 1951 году, и вмешательство властей в селении Уумманнак и колонии Туле в связи с принятым в 1953 году решением переселить племя туле надлежит рассматривать как акты экспроприации, осуществленные в интересах общества, что в соответствующее время было вполне законным и обоснованным. Это не вытекало из какой-либо произвольной интерпретации права Высоким судом и Верховным судом, и вопросы толкования и применения законодательства страны оставались главным образом в ведении властей страны, в частности судов.

Как Высокий суд, так и Верховный суд установили, что исковая давность не распространялась на требования заявителей о выплате компенсации, и что из-за того, что датские власти в прошлом не рассмотрели и не уточнили понесенный заявителями ущерб, бремя доказывания причиненного ущерба должно быть снято с истцов. Суды приняли во внимание, с одной стороны, то обстоятельство, что решение о переселении жителей селения Уумманнак было принято и исполнено таким образом и при таких обстоятельствах, что образовало акт серьезного вмешательства государства в осуществление прав заявителей и его незаконное поведение в их отношении. С другой стороны, в 1953 году для семей племени туле были построены новые дома и много других помещений. В конце концов племени туле было выплачено 500 тысяч датских крон в качестве компенсации за его переселение и утрату прав на охоту, а индивидуальным заявителям была выплачена компенсация за моральный вред. Более того, в какой-то период времени после 1985 года в селении Каанаак для племени были построены новые дома взамен домов, построенных в 1950-х годах; в 1986 году США и Дания заключили соглашение о сокращении занимаемой базой площади почти вдвое по сравнению с ее первоначальным размером; в 1997 году правительство Дании согласилось выделить 47 миллионов датских крон на покрытие расходов на новый аэропорт в Туле. На фоне этой информации Европейский Суд установил, что власти страны соблюли по делу справедливый баланс между собственническими интересами заинтересованных лиц. Жалоба признана явно необоснованной.

По жалобам о нарушениях статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции

Вопрос о соблюдении права человека на образование

По делу обжалуется запрет учащимся религиозно ориентированных государственных средних школ на ношение мусульманских головных платков на территории школ. Жалоба признана неприемлемой.

Кeсэ и 93 других против Турции
[Kose and 93 others - Turkey] (N 50278/99)

Решение от 24 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Обстоятельства дела

Заявителями по делу выступают учащиеся школ Иман-Хатип - государственных средних школ, имеющих основной задачей готовить религиозных функционеров - и родители некоторых учащихся. Заявители утверждают, что им разрешали носить в школах мусульманские головные платки до 26 февраля 2002 г., после чего учащихся, которые носили мусульманские головные платки, больше в школы не допускали. Эта мера основывалась на указании от 12 февраля 2002 г., направленном ведомством губернатора Стамбула, в котором содержалось требование о том, чтобы завучи и преподаватели школ обеспечивали строгое соблюдение действующих правил относительно ношения одежды учащимися. Несоблюдение этих правил влекло за собой применение взысканий. Дополнительный меморандум ведомства губернатора по тому же вопросу, датированный 2 марта 2002 г., характеризовал любое несоблюдение правил ношения одежды учащимися как коллективное нарушение основных принципов республики и напоминал завучам, какие предпринимать действия и какие применять взыскания в случаях несоблюдения правил. Эти документы были предметом ряда жалоб и фигурировали в инцидентах, когда учащиеся в мусульманских головных платках не допускались на занятия в школы. Кроме того, многочисленные жалобы были направлены в комитет по правам человека при ведомстве губернатора Стамбула. 27 марта 2002 г. этот комитет вынес заключение по данному вопросу, в котором он указал, что обжалуемые правила находятся в согласии с правами человека и конституционными принципами секуляризма и религиозной нейтральности системы государственного образования. Комитет вновь подтвердил, что эти принципы уже были предметом детального истолкования в постановлении Конституционного суда Турции от 7 марта 1989 г.

По поводу вопроса об исчерпании заявителями внутригосударственных средств правовой защиты. Заявители не подавали в суды Турции свои жалобы со ссылками на Конвенцию. Однако нет необходимости устанавливать по делу, имели ли или нет заявители в своем распоряжении внутригосударственные средства правовой защиты, поскольку их жалоба в Европейский Суд в любом случае является неприемлемой для рассмотрения по существу по причинам, изложенным ниже.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается первого предложения статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции. Право на образование, закрепленное в статье 2 Протокола N 1 к Конвенции, гарантирует каждому лицу право на доступ к образовательным учреждениям, существующим в определенный момент времени, но это право может быть ограничено. В настоящем деле меры, примененные в отношении заявителей, были четко предсказуемы притом, что они были предприняты в условиях, когда обучение в школе требовало соблюдения правил ношения одежды учащимися; причем как Конституционный суд Турции, так и Государственный совет Турции признали ношение мусульманских головных платков учащимися несовместимым с принципом секуляризма системы государственного образования. Вопреки утверждениям заявителей отношение школьных властей к тому, что определенные учащиеся носят мусульманские головные платки, никак не свидетельствует об их молчаливом одобрении таких действий.

Более того, обжалуемые меры могут считаться преследующими законные цели предотвращения беспорядков и защиты прав других лиц. То касается вопроса, были ли эти меры пропорциональными, то общеобязательные правила ношения одежды действуют в турецких средних школах. Исключение из этих правил было сделано в отношении школ Иман-Хатип, где девочкам разрешалось покрывать свои волосы во время занятий по Корану. Важно отметить, что внутренние правила такого рода в школах являются общими мерами, применяемыми ко всем учащимся, вне зависимости от их религиозных убеждений, и преследуют, в частности, законную цель сохранения нейтрального по отношению к религии характера системы среднего образования; правила при этом касаются молодых людей, которые легко поддаются влиянию. Европейский Суд также отмечает, что школьные власти до того, как не допустить к занятиям в школах учащихся, носящих мусульманские головные платки, пытались найти решение ситуации путем ее обсуждения с этими учащимися. Наконец, Европейский Суд считает, что принципы, изложенные в заключении комитета по правам человека при ведомстве губернатора, являются ясными и вполне правомерными. Соответственно, ограничение прав заявителей, о котором идет речь по делу, базируется на ясных принципах и является пропорциональным целям предотвращения беспорядков, защиты прав и свобод других лиц и сохранения нейтрального по отношению к религии характера системы среднего образования. Жалоба в данном ее пункте признана явно необоснованной.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается второго предложения статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции. Главным для указанного положения Конвенции является вопрос о том, что государство при исполнении своих функций по отношению к образованию и преподаванию должно гарантировать, чтобы информация и знания распространялись бы в объективной, критичной и плюралистичной форме. Европейский Суд отмечает, что образовательные учреждения, о которых идет речь по делу, хотя их главной задачей является подготовка будущих религиозных функционеров, не являются церковными школами, и потому они не исключены из сферы действия принципа секуляризма. В результате государство, организовавшее образовательные учреждения такого рода, должно выполнять свою роль беспристрастного арбитра и должно заботиться о том, чтобы демонстрация учащимися своих религиозных убеждений в стенах школ не принимала бы нарочитые формы, что может привести к давлению на них и исключению.

В настоящем деле как учащиеся, так и их родители были осведомлены о последствиях несоблюдения действующих правил, а отказ допустить учащихся в мусульманских головных платках на территорию школ не сопровождался применением дисциплинарных мер. Более того, правила, о которых идет речь, не лишали родителей возможности воспитывать своих детей в направлении, отвечающем их собственным религиозным или философским убеждениям. Соответственно, правила ношения одежды в настоящем деле и связанные с их выполнением меры не нарушают право, закрепленное во втором предложении статьи 2 Конвенции Протокола N 1. Жалоба в данном ее пункте признана явно необоснованной.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается статьи 9 Конвенции. Правила ношения одежды, предписанные учащимся, являются мерой всеобщего характера, применимые в отношении всех учащихся вне зависимости от их религиозных убеждений. Следовательно, даже если предположить, что имело место вмешательство государства в осуществление заявителями своего права исповедовать их религию, в деле нет признаков какого-либо нарушения статьи 9 Конвенции. Жалоба в данном ее пункте признана явно необоснованной.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается других статей Конвенции, на которые в своей жалобе ссылались заявители. Некоторые из заявителей, которые были арестованы и задержаны в полицейском участке в течение нескольких часов в период проведения демонстраций против оспариваемых по делу мер, утверждают, что в их отношении были нарушены статьи 5 и 11 Конвенции. Однако нет никаких признаков того, что они были лишены свободы произвольным образом или что их право на свободу собраний было нарушено.

Что касается пунктов жалобы, касающихся статей 6 и 7 Конвенции, то заявители могли бы обратиться в суд с заявлениями об отмене оспариваемых мер, что они не сделали. Также нельзя считать решение об отказе допустить учащихся в мусульманских головных платках на занятия в школы наказанием, назначенным за совершение преступления. Жалоба в данных ее пунктах признана явно необоснованной.

Другие постановления, вынесенные в январе 2006 года

W.B. против Польши
[W.B. - Poland] (N 34090/96)

Постановление от 10 января 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Бора и другие против Турции
[Bora and Others - Turkey] (N 39081/97)

Постановление от 10 января 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Имрет против Турции
[Imret - Turkey] (N 42572/98)

Постановление от 10 января 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Кузу и другие против Турции
[Kuzu and оthers - Turkey] (N 44000/98)

Постановление от 10 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Бишкин против Турции
[Biskin - Turkey] (N 45403/99)

Постановление от 10 января 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Общество с ограниченной ответственностью "Телтроник-КАТВ" против Польши
[Teltronic-CATV - Poland] (N 48140/99)

Постановление от 10 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Мордениз против Турции
[Mordeniz - Turkey] (N 49160/99)

Постановление от 10 января 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Гюлер против Турции
[Guler - Turkey] (N 49391/99)

Постановление от 10 января 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Халис Доан и другие против Турции
[Halis Dogan and оthers - Turkey] (N 50693/99)

Постановление от 10 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Хатидже Аджар и другие против Турции
[Hatice Acar and оthers - Turkey] (N 53796/00)

Постановление от 10 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Рефик Каракоч против Турции
[Refik Karakoc - Turkey] (N 53919/00)

Постановление от 10 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Будак и другие против Турции
[Budak and оthers - Turkey] (N 57345/00)

Постановление от 10 января 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Аслан против Турции
[Aslan - Turkey] (N 57908/00)

Постановление от 10 января 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Кааба и Гювен против Турции
[Kaba and Ghven - Thrkey] (N 59774/00)

Постановление от 10 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Йавуз против Турции
[Yavuz - Turkey] (N 67137/01)

Постановление от 10 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Грюэ и Букэ против Франции
[Gruais and Bousquet - France] (N 67881/01)

Постановление от 10 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Свиежко против Польши
[Swierzko - Poland] (N 9013/02)

Постановление от 10 января 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Сельчук против Турции
[Selcuk - Turkey] (N 21768/02)

Постановление от 10 января 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Эзель Тосун против Турции
[Ezel Tosun - Turkey] (N 33379/02)

Постановление от 10 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Харазин против Польши
[Harazin - Poland] (N 38227/02)

Постановление от 10 января 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Кощавец против Украины
[Koshchavets - Ukraine] (N 12170/03)

Постановление от 10 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Котельникова против Украины
[Kotelnikova - Ukraine] (N 21726/03)

Постановление от 10 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Дунда против Украины
[Dunda - Ukraine] (N 23778/03)

Постановление от 10 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Патрино против Украины
[Patrino - Ukraine] (N 26907/03)

Постановление от 10 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Кехайя и другие против Болгарии
[Kehaya and оthers - Bulgaria] (N 47797/99, 68698/01)

Постановление от 12 января 2006 г. [вынесено I Секцией]

Йавуз против Турции
[Yavuz - Turkey] (N 69912/01)

Постановление от 12 января 2006 г. [вынесено III Секцией]

Николау против Румынии
[Nicolau - Romania] (N 1295/02)

Постановление от 12 января 2006 г. [вынесено III Секцией]

Шиарротта и другие против Италии
[Sciarrotta and оthers - Italy] (N 14793/02)

Постановление от 12 января 2006 г. [вынесено III Секцией]

Михайлова против Болгарии
[Mihailova - Bulgaria] (N 35978/02)

Постановление от 12 января 2006 г. [вынесено I Секцией]

Гуссев и Маренк против Финляндии
[Goussev and Marenk - Finland] (N 35083/97)

Постановление от 17 января 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Пурмонен и другие против Финляндии
[Purmonen and Others - Finland] (N 36404/97)

Постановление от 17 января 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Аристимуньо Мендисабаль против Франции
[AristimuZo Mendizabal - France] (N 51431/99)

Постановление от 17 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Акбаба против Турции
[Akbaba - Turkey] (N 52656/99)

Постановление от 17 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Чалишлар против Турции
[Galislar - Turkey] (N 60261/00)

Постановление от 17 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Попов против Молдавии
[Popov - Moldova] (N 74153/01)

Постановление от 17 января 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Барбье против Франции
[Barbier - France] (N 76093/01)

Постановление от 17 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Хагерт против Финляндии
[Hagert - Finland] (N 14724/02)

Постановление от 17 января 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Водопьянов против Украины
[Vodopyanovy - Ukraine] (N 22214/02)

Постановление от 17 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Ратников против Украины
[Ratnikov - Ukraine] (N 25664/02)

Постановление от 17 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Трибунский против Украины
[Tribunskiy - Ukraine] (N 30177/02)

Постановление от 17 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Конюхов против Украины
[Konyukhov - Ukraine] (N 1858/03)

Постановление от 17 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Шруб против Чешской Республики
[Тroub - Czech Republic] (N 5424/03)

Постановление от 17 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Кузу против Турции
[Kuzu - Turkey] (N 13062/03)

Постановление от 17 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Монтейро да Круз против Португалии
[Monteiro da Cruz - Portugal] (N 14886/03)

Постановление от 17 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Гордеевы и Гурбик против Украины
[Gordeyevy and Gurbik - Ukraine] (N 27370/03, 30049/04)

Постановление от 17 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Савенко против Украины
[Savenko - Ukraine] (N 6237/04)

Постановление от 17 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Волков против Украины
[Volkov - Ukraine] (N 8794/04)

Постановление от 17 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Войкина против Украины
[Voykina - Ukraine] (N 17686/04)

Постановление от 17 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Компания "Альберт-Энгельманн Гмбх" против Австрии
[Albert-Engelmann GmbH - Austria] (N 46389/99)

Постановление от 19 января 2006 г. [вынесено I Секцией]

Объединенная македонская организация "Илинден" и другие против Болгарии
[United Macedonian Organisation Ilinden and оthers - Bulgaria] (N 59491/00)

Постановление от 19 января 2006 г. [вынесено I Секцией]

Цихович против Кипра
[Cichowicz - Cyprus] (N 6470/02)

Постановление от 19 января 2006 г. [вынесено I Секцией]

Папакоккину против Кипра
[Papakokkinou - Cyprus] (N 20429/02)

Постановление от 19 января 2006 г. [вынесено I Секцией]

Парутис против Кипра
[Paroutis - Cyprus] (N 20435/02)

Постановление от 19 января 2006 г. [вынесено I Секцией]

Цаггарис против Кипра
[Tsaggaris - Cyprus] (N 21322/02)

Постановление от 19 января 2006 г. [вынесено I Секцией]

Йозефидес против Кипра
[Josephides - Cyprus] (N 2647/02)

Постановление от 19 января 2006 г. [вынесено I Секцией]

Кирьядкидис и Кирьядкиду против Кипра
[Kyriadkidis and Kyriakidou - Cyprus] (N 2669/02)

Постановление от 19 января 2006 г. [вынесено I Секцией]

Клеридес и Кинигос против Кипра
[Clerides and Kynigos - Cyprus] (N 35128/02)

Постановление от 19 января 2006 г. [вынесено I Секцией]

Вальднер против Кипра
[Waldner - Cyprus] (N 38775/02)

Постановление от 19 января 2006 г. [вынесено I Секцией]

R.H. против Австрии
[R.H. - Austria] (N 7336/03)

Постановление от 19 января 2006 г. [вынесено I Секцией]

Юльке против Турции
[glke - Turkey] (N 39437/98)

Постановление от 24 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Яшар против Турции
[Yasar - Turkey] (N 46412/99)

Постановление от 24 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Яшар Каплан против Турции
[Yasar Kaplan - Turkey] (N 56566/00)

Постановление от 24 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Кезер и другие против Турции
[Kezer and оthers - Turkey] (N 58058/00)

Постановление от 24 января 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Гуже и другие против Франции
[Gouget and оthers - France] (N 61059/00)

Постановление от 24 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Келали и другие против Турции
[Kelali and оthers - Turkey] (N 67585/01)

Постановление от 24 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Делигeз против Турции
[Deligoz - Turkey] (N 67586/01)

Постановление от 24 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Кройц против Польши
[Kreuz - Poland] (N 3) (N 75888/01)

Постановление от 24 января 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Мария Качмарчик против Польши
[Maria Kaczmarczyk - Poland] (N 13026/02)

Постановление от 24 января 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Барийон против Франции
[Barillon - France] (N 32929/02)

Постановление от 24 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Сковронский против Польши
[Skowronski - Poland] (N 36431/03)

Постановление от 24 января 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Лунгочи против Румынии
[Lungoci - Romania] (N 62710/00)

Постановление от 26 января 2006 г. [вынесено III Секцией]

Брюггер против Австрии
[Brugger - Austria] (N 76293/01)

Постановление от 26 января 2006 г. [вынесено I Секцией]

Цаггараки и другие против Греции
[Tzaggaraki and оthers - Greece] (N 17965/03)

Постановление от 26 января 2006 г. [вынесено I Секцией]

Сезен против Нидерландов
[Sezen - Netherlands] (N 50252/99)

Постановление от 31 января 2006 г. [вынесено II Секцией (в прежнем составе)]

D.H. и другие против Чешской Республики
[D.H. and оthers - Czech Republic] (N 57325/00)

Постановление от 31 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Дюкмеджьян против Франции
[Dukmedjian - France] (N 60495/00)

Постановление от 31 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Малейчик против Словакии
[Malejcik - Slovakia] (N 62187/00)

Постановление от 31 января 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Бернат против Словакии
[Bernat - Slovakia] (N 1395/02)

Постановление от 31 января 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Малиновский против Украины
[Malinovskiy - Ukraine] (N 6028/02)

Постановление от 31 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Шикер против Украины
[Shiker - Ukraine] (N 10614/02)

Постановление от 31 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Юртаев против Украины
[Yurtayev - Ukraine] (N 11336/02)

Постановление от 31 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Кранц против Польши
[Kranc - Poland] (N 12888/02)

Постановление от 31 января 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Постановления, вступившие в силу В порядке применения подпункта "b" пункта 2 статьи 44 Конвенции

Следующие Постановления Европейского Суда вступили в силу в соответствии с подпунктом "b" пункта 2 статьи 44 Конвенции в связи с истечением трехмесячного срока для подачи прошения о рассмотрении дела Большой Палатой (см. "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on the Case-law of Европейский Суд of Human Rights] N 79* (* "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on the Case-law of the European Court of Human Rights] N 79 соответствует "Бюллетеню Европейского Суда по правам человека" N 4 за 2006 год.)):

Юнсал Eзтюрк против Турции
[Unsal Ozturk - Turkey] (N 29365/95)

Коню против Франции
[Conus - France] (N 55763/00)

Свиницкий и Гончаров против Украины
[Svintitskiy and Goncharov - Ukraine] (N 59312/00)

Фалькович против Украины
[Falkovich - Ukraine] (N 64200/00)

Компания "Мэзон Традисионель" против Франции
[Maisons Traditionnelles - France] (N 68397/01)

Молчан против Украины
[Molchan - Ukraine] (N 68897/01)

Чытыкбель против Турции
[Gitikbel - Turkey] (N 497/02)

Головин против Украины
[Golovin - Ukraine] (N 3216/02)

Биткивская против Украины
[Bitkivska - Ukraine] (N 5788/02)

Половой против Украины
[Polovoy - Ukraine] (N 11025/02)

Чернобрывко против Украины
[Chernobryvko - Ukraine] (N 11324/02)

Сиденко против Украины
[Sidenko - Ukraine] (N 19158/02)

Торопов против Украины
[Toropov - Ukraine] (N 19844/02)

Пастухов против Украины
[Pastukhov - Ukraine] (N 20473/02)

Белицкий против Украины
[Belitskiy - Ukraine] (N 20837/02)

Никишин против Украины
[Nikishin - Ukraine] (N 22993/02)

Зиц против Украины
[Zyts - Ukraine] (N 29570/02)

Михеева против Украины
[Mikheyeva - Ukraine] (N 44379/02)

Рябич против Украины
[Ryabich - Ukraine] (N 3445/03)

Божко против Украины
[Bozhko - Ukraine] (N 3446/03)

Журба против Украины
[Zhurba - Ukraine] (N 7884/03)

Моркотун против Украины
[Morkotun - Ukraine] (N 10072/03)

Сивокозь против Украины
[Sivokoz - Ukraine] (N 27282/03)

Постановления от 4 октября 2005 г. [вынесены II Секцией]

Кравчак против Польши
[Krawczak - Poland] (N 17732/03)

Канковский против Польши
[Kankowski - Poland] (N 10268/03)

Беккиев против Молдавии
[Becciev - Moldova] (N 9190/03)

Сарбан против Молдавии
[Sarban - Moldova] (N 3456/05)

Яжинский против Польши
[Jarzynski - Poland] (N 15479/02)

Сибильский против Польши
[Sibilski - Poland] (N 64207/01)

Джангeз против Турции
[Cangoz - Turkey] (N 28039/95)

Шэннон против Соединенного Королевства
[Shannon - United Kingdom] (N 6563/03)

Постановления от 4 октября 2005 г. [вынесены IV Секцией]

H.Y. и Hu.Y. против Турции
[H.Y. and Hu.Y. - Turkey] (N 40262/98)

Шиляев против России
[Shilyayev - Russia] (N 9647/02)

Компания "Папук Трговина д.д." против Хорватии
[Papuk Trgovina d.d. - Croatia] (N 2708/03)

Татьяна Маринович против Хорватии
[Tatjana Marinovi_ - Croatia] (N 9627/03)

Загорец против Хорватии (N 2)
[Zagorec - Croatia (N 2)] (N 10370/03)

Межнарич против Хорватии
[Meсnaric - Croatia] (N 10955/03)

Дражич против Хорватии
[Draсic - Croatia] (N 11044/03)

Постановления от 6 октября 2005 г. [вынесены I Секцией]

Несибе Харан ротив Турции
[Nesibe Haran - Turkey] (N 28299/95)

Танрикулу и другие заявители против Турции
[Tanrikulu and others - Turkey] (N 29918/96, 29919/96, 30169/96)

Лукенда против Словении
[Lukenda - Slovenia] (N 23032/02)

Постановления от 6 октября 2005 г. [вынесены III Секцией]

Каниолу и другие заявители против Турции
[Kanioglu and others - Turkey] (N 44766/98, 44771/98, 44772/98)

Джейлан против Турции (N 2)
[Ceylan - Turkey (N 2)] (N 46454/99)

Эшидир и другие против Турции
[Esidir and оthers - Turkey] (N 54814/00)

Базанджир и другие против Турции
[Bazancir and оthers - Turkey] (N 56002/00, N 7059/02)

Мехмет Eзкан и другие против Турции
[Mehmet Ozkan and оthers - Turkey] (N 56006/00)

Алаташ и Калкан против Турции
[Alatas and Kalkan - Turkey] (N 57642/00)

Тибблинг против Швеции
[Tibbling - Sweden] (N 59129/00)

Йылдыз Йылмаз против Турции
[Yildiz Yilmaz - Turkey] (N 6689/01)

Сычев против Украины
[Sychev - Ukraine] (N 4773/02)

Миклош против Венгрии
[Miklos - Hungary] (N 21742/02)

Слезак и другие против Чешской Республики
[Slezak and оthers - Czech Republic] (N 27911/02)

Зухар против Чешской Республики
[Zouhar - Czech Republic] (N 8768/03)

Постановления от 11 октября 2005 г. [вынесены II Секцией]

Багинский против Польши
[Baginski - Poland] (N 37444/97)

Спанг против Швейцарии
[Spang - Switzerland] (N 45228/99)

Палка против Польши
[Palka - Poland] (N 49176/99)

Маевский против Польши
[Majewski - Poland] (N 52690/99)

Ла Роса и Альба против Италии
[La Rosa and Alba - Italy] (N 58119/00)

Киро и другие против Италии (N 1)
[Chiro and оthers - Italy (N 1)] (N 63620/00)

Киро и другие против Италии (N 2)
[Chiro and оthers - Italy (N 2)] (N 65137/01)

Дора Киро и другие против Италии
[Dora Chiro - Italy] (N 65272/01)

Киро и другие против Италии (N 4)
[Chiro and оthers - Italy (N 4)] (N 67196/01)

Киро и другие против Италии (N 5)
[Chiro and оthers - Italy (N 5)] (N 67197/01)

Шчецинский против Польши
[Szczecinski - Poland] (N 73864/01)

Савитчи против Молдавии
[Savitchi - Moldova] (N 11039/02)

Цибулкова против Словакии
[Cibulkova - Slovakia] (N 38144/02)

Постановления от 11 октября 2005 г. [вынесены IV Секцией]

Ла Роса и Альба против Италии (N 4)
[La Rosa and Alba - Italy (N 4)] (N 63238/00)

Колакрай против Италии (N 1)
[Colacrai - Italy (N 1)] (N 63296/00)

Колаццо против Италии
[Colazzo - Italy] (N 63633/00)

Фьоре против Италии
[Fiore - Italy] (N 63864/00)

Мазелли против Италии
[Maselli - Italy] (N 63866/00)

Серрао против Италии
[Serrao - Italy] (N 67198/01)

Де Паскале против Италии
[De Pascale - Italy] (N 71175/01)

Бинотти против Италии (N 2)
[Binotti - Italy (N 2)] (N 71603/01)

Саввас против Греции
[Savvas - Greece] (N 22868/02)

Герасимова против России
[Gerasimova - Russia] (N 24669/02)

Постановления от 13 октября 2005 г. [вынесены I Секцией]

Частная клиника "Клиник деи'з Акасиас" и другие против Франции
[Clinique des Acacias and оthers - France] (N 65399/01, 65405/01, 65406/01, N 65407/01)

Федоров и Федорова против России
[Fedorov and Fedorova - Russia] (N 31008/02)

Постановления от 13 октября 2005 г. [вынесены III Секцией]

Тютюнджю и другие против Турции
[Ththnch and оthers - Turkey] (N 74405/01)

Шемкампер против Франции
[Schemkamper - France] (N 75833/01)

Общество с ограниченной ответственностью "Терем Лтд.", Чечеткин и Олиус против Украины
[Terem Ltd., Chechetkin and Olius - Ukraine] (N 70297/01)

Сиддик Аслан против Турции
[Siddik Aslan - Turkey] (N 75307/01)

Постановления от 18 октября 2005 г. [вынесены II Секцией]

Данилюк против Молдавии
[Daniliuc - Moldova] (N 46581/99)

Сироки против Словакии
[Siroky - Slovakia] (N 69955/01)

Постановления от 18 октября 2005 г. [вынесены IV Секцией]

Пархомов против России
[Parkhomov - Russia] (N 19589/02)

Шведов против России
[Shvedov - Russia] (N 69306/01)

Грошев против России
[Groshev - Russia] (N 69889/01)

Объединенная македонская организация "Илинден" и Пирин и другие против Болгарии
[United Macedonian Organisation Ilinden and Pirin and оthers - Bulgaria] (N 59489/00)

Румен Тодоров против Болгарии
[Roumen Todorov - Bulgaria] (N 50411/99)

Эмиль Христов против Болгарии
[Emil Hristov - Bulgaria] (N 52389/99)

Политическая партия "Уранио Токсо" и другие против Греции
[Ouranio Toxo and Others - Greece] (N 74989/01)

Постановления от 20 октября 2005 г. [вынесены I Секцией]

Кылычолу против Турции
[Kilicoglu - Turkey] (N 41136/98)

Орхан Аслан против Турции
[Orhan Aslan - Turkey] (N 48063/99)

Осман Eзчелик и другие против Турции
[Osman OzHelik and оthers - Turkey] (N 55391/00)

Хатун и другие против Турции
[Hatun and оthers - Turkey] (N 57343/00)

Романов против России
[Roman`v - Russia] (N 63993/00)

Атаоглу против Турции
[Ataoglu - Turkey] (N 77111/01)

Карагeз против Турции
[Karagoz - Turkey] (N 5701/02)

Мехмет Мюбарек Кючюк против Турции
[Mehmet Mhbarek Khchk - Turkey] (N 7035/02)

Фатьма Тунч против Турции
[Fatma TunH - Turkey] (N 16608/02)

Баженов против России
[Bazhenov - Russia] (N 37930/02)

Улудаа против Турции
[Uludag - Turkey] (N 38861/03)

Постановления от 20 октября 2005 г. [вынесены III Секцией]

Мете против Турции
[Mete - Turkey] (N 39327/02)

Фернандес-Родригес против Франции
[Fernandez-Rodriguez - France] (N 69507/01)

Хюсейн Йылдыз против Турции
[Hhseyin Yildiz - Turkey] (N 58400/00)

Веймола против Чешской Республики
[Vejmola - Czech Republic] (N 57246/00)

Постановления от 25 октября 2005 г. [вынесены II Секцией]

N.M. против Турции
[N.M. - Turkey] (N 35065/97)

Организация "IPSD" и другие против Турции
[IPSD and оthers - Turkey] (N 35832/97)

Йюксель (Гейик) против Турции
[Yuksel (Geyik) - Turkey] (N 56362/00)

Eнер и другие против Турции
[Oner and оthers - Turkey] (N 64684/01)

Габай против Турции
[Gabay - Turkey] (N 70829/01)

Эсер против Турции
[Eser - Turkey] (N 5400/02)

Федотов против России
[Fedotov - Russia] (N 5140/02)

Постановления от 25 октября 2005 г. [вынесены IV Секцией]

Мэтьe против Франции
[Mathieu - France] (N 68673/01)

Али Эрол против Турции (N 2)
[Ali Erol - Turkey (N 2)] (N 47796/99)

Компания "Виртшафтс-тренд Цайтсшрифтенферлагс ГмбХ" против Австрии
[Wirtschafts-Trend Zeitschriften-Verlags GmbH - Austria] (N 58547/00)

Постановления от 27 октября 2005 г. [вынесены I Секцией]

Шенкель против Нидерландов
[Schenkel - Netherlands] (N 62015/00)

Келес против Германии
[Keles - Germany] (N 32231/02)

Постановления от 27 октября 2005 г. [вынесены III Секцией]

Постановления и решения по жалобам против Российской Федерации

Худоеров против Российской Федерации
[Khudoyorov v. Russia]

По делу обжалуются условия содержания заявителя под стражей и длительность рассмотрения уголовного дела

Ваньян против Российской Федерации
[Vanyan v. Russia]

По делу обжалуется незаконное осуждение заявителя за преступление, совершенное в результате "полицейской провокации", а также изменение судом надзорной инстанции обвинения и, как следствие, приговора в отношении заявителя без предоставления ему возможности осуществлять защиту по новому обвинению.

Баженов против Российской Федерации
[Bazhenov v. Russia]

По делу обжалуется длительное неисполнение судебных решений, вынесенных в пользу заявителя, об увеличении размера его выплат в связи с его статусом ликвидатора аварии на Чернобыльской АЭС и об индексации своевременно непроизведенных выплат.