Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. N 12/2006

Бюллетень Европейского Суда по правам человека
Российское издание
N 12/2006

Редакционная: необходимые пояснения и краткие замечания

Россия закончила председательствовать в Комитете министров под звуки "МаДрИгАла"

После шестимесячного владения ключом от кабинета председателя Комитета министров Совета Европы (подробнее об этом процедурном вопросе - Бюллетень, 5/2006 г.) Российская Федерация передала свои полномочия во Дворце Европы следующему (по английскому алфавиту) члену Совета Европы - Сан-Марино (это уже второе восхождение маленькой страны на высокий пост).

По информации, размещенной на официальном сайте Совета Европы (www.coe.int), на церемонии передачи полномочий Государственный секретарь Сан-Марино по иностранным делам Фиоренцо Столфи представил приоритеты своей страны на следующие полгода на посту председателя Комитета министров. Они касаются трех направлений:

- развитие межкультурного и межрелигиозного диалога;

- защита и развитие прав человека и основных свобод, в частности, путем повышения эффективности мониторингового механизма Европейской конвенции о правах человека;

- укрепление сотрудничества с другими международными организациями.

Впрочем, не менее пафосными были и приоритеты Российской Федерации в период председательства в Комитете министров Совета Европы (май - ноябрь 2006 года).

С докладом об основных итогах российского председательства выступил заместитель министра иностранных дел Российской Федерации Александр Грушко. По его мнению, распространенному МИДом Российской Федерации, Программа председательства по единодушному признанию наших европейских партнеров стала одной из самых интересных и насыщенных в истории организации.

Как подчеркнул А. Грушко, усилия российского председательства были направлены на повышение авторитета и роли Совета Европы в обеспечении прав, благополучия и безопасности европейцев, развития многопланового сотрудничества всех стран Европы. Совет Европы обладает значительным потенциалом для достижения этих целей. В связи с этим отмечалась важность наращивания взаимодействия государств - членов Совета Европы в области борьбы с новыми вызовами и угрозами, усиления внимания организации к таким сферам межгосударственного сотрудничества, как культура, образование, спорт, молодежные обмены. Одним из приоритетных направлений деятельности Совета Европы должно стать развитие межкультурного и межрелигиозного диалога.

Российский представитель подчеркнул важность сохранения ведущих позиций Совета Европы в деле формирования общеевропейского правового и гуманитарного пространств, в выработке общей правовой базы для противодействия терроризму и организованной преступности.

Участники заседания Комитета министров Совета Европы указывали на актуальность мероприятий, проведенных российским председательством, необходимость широкого использования в деятельности Совета Европы совместно наработанных в этот период конструктивных идей. В целом была дана высокая оценка российскому председательству, а также высказана благодарность российским ведомствам, которые успешно провели ряд крупных форумов, ставших заметными событиями в жизни Европы.

По словам А. Грушко, при активной поддержке всех партнеров и содействии Секретариата удалось выполнить намеченную программу мероприятий общеевро-

пейской значимости. Их состоялось 28, в том числе 5 конференций министерского уровня, 5 мероприятий в сотрудничестве с ПАСЕ, более 15 семинаров и встреч.

В рамках участия А. Грушко в заседании Комитета министров Совета Европы состоялись его беседы с Государственным секретарем по иностранным и политическим делам, программированию и экономическому сотрудничеству Республики Сан-Марино Ф. Стольфи, а также Генеральным Секретарем Совета Европы Терри Дэвисом. А. Грушко и Т. Дэвис вручили дипломы победителям международного конкурса архитекторов по лучшему оформлению площади Европы в Санкт-Петербурге. К завершению российского председательства был приурочен концерт в Страсбурге Камерного оркестра и квартета "МаДрИгАл" из Санкт-Петербурга.

"Мы все были поражены той энергией и активностью, которую проявила Российская Федерация во время своего председательства, - заявил корреспонденту газеты "Коммерсантъ" Генеральный Секретарь Совета Европы Т. Дэвис. - Она инициировала международный и межрелигиозный диалог, провела форум "За будущее демократии". Особенно нас поразила культурная программа - в Страсбурге было проведено множество музыкальных концертов. Это позволило большему количеству людей поближе познакомиться с культурой России".

И только два важных обстоятельства из взаимоотношений России и Совета Европы, кажется, остались в тени за красочными и торжественными кадрами официальных мероприятий в тот день.

Первое. Россия даже в период своего председательства на высоком и обязывающем посту в Совете Европы осталась единственной из 46 государств - членов Совета Европы, которая вот уже десять лет, несмотря на свое обязательство, не ратифицирует Протокол N 6 к Конвенции (относительно отмены смертной казни) о защите прав человека и основных свобод.

И второе. Россия даже в период своего председательства на высоком и обязывающем посту в Совете Европы осталась единственной из 46 государств - членов Совета Европы, которая не выполнила рекомендации Комитета министров и своего же обещания ратифицировать до 31 октября 2006 года Протокол N 14 к Конвенции, открывающий дорогу к повышению эффективности работы Европейского Суда по правам человека.

По жалобам о нарушениях статьи 2 Конвенции

Вопрос о соблюдении права человека на жизнь

По делу обжалуется высылка в Ливию группы нелегальных иммигрантов, что, предположительно, ставит под угрозу их жизни. Жалоба признана приемлемой для рассмотрения по существу.

Хуссун и другие против Италии
[Hussun and Others v. Italy] (N 10171/05, 10601/05, 11593/05 и 17165/05)

Решение от 12 мая 2006 г. [вынесено III Секцией]

В 2005 году 87 заявителей, которые сообщили Европейскому Суду о своей принадлежности к группе нелегальных иммигрантов, насчитывающей около 1200 человек, прибыли в Италию на лодках из Ливии. Их поместили в приемные пункты, предназначенные для временного размещения иммигрантов. В отношении ряда заявителей были изданы приказы о высылке. Некоторые заявители были отпущены, поскольку их содержали в приемных пунктах дольше, чем это было разрешено по закону; остальные заявители были высланы из Италии.

Решение

Жалоба признана приемлемой для рассмотрения по существу, что касается статей 2, 3, 34 Конвенции и статьи 4 Протокола N 4 к Конвенции, а также что касается статьи 13 Конвенции, взятой в увязке со статьями 2 и 3 Конвенции и со статьей 4 Протокола N 4 к Конвенции, в отношении тех заявителей, которых выслали из Италии.

Вопрос о соблюдении права человека на жизнь

Дело касается повторного зачисления на службу в вооруженных силах военнослужащих, признанных виновными в убийстве. Жалоба признана неприемлемой для рассмотрения по существу.

Макбрайд против Соединенного Королевства
[McBride v. United Kingdom] (N 1396/06)

Решение от 9 мая 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Заявительница по настоящему делу является матерью молодого человека, застреленного двумя военнослужащими, которые проходили службу в британ-ских вооруженных силах. Этих двоих военнослужащих привлекли к уголовной ответственности. Суд признал их виновными в убийстве и назначил им наказание в виде лишения свободы пожизненно. После того, как они шесть лет провели в местах лишения свободы, Совет по делам армии Совета обороны вместо того, чтобы уволить этих военнослужащих из армии, разрешил им продолжить службу в их воинской части. Заявительница добивалась судебной проверки законности и обоснованности решения Совета по делам армии судом; судья Высокого суда Англии обязал Совет по делам армии повторно рассмотреть дело.

Заседая в другом составе, Совет по делам армии заслушал показания заявительницы и еще нескольких человек, участвовавших в разбирательстве дела в качестве третьей стороны, и пришел к выводу о том, что имелись особые обстоятельства, ввиду которых двое военнослужащих, фигурирующих по делу, не подлежали увольнению из армии. Заявительница обжаловала и это решение. На этот раз судья Высокого суда Англии счел, что Совет по делам армии имел право принять то решение, которое он вынес.

Заявительница обжаловала и это решение судьи; Высокий суд Северной Ирландии в своем решении пришел к выводу, что обстоятельства, на которые ссылался Совет по делам армии в своем втором решении, не являются "особыми обстоятельствами". Однако это не привело к тому, что Совет по делам армии уволил военнослужащих из армии. В своем окончательном решении по делу Высокий суд Англии отклонил ходатайство заявительницы о проведении судебной проверки по факту бездействия армейского командования в свете постановления Апелляционного суда, заметив, что Апелляционный суд в прямой форме отказался вынести распоряжение, имеющее обязательную силу.

Решение

Жалоба признана неприемлемой для рассмотрения по существу, что касается статьи 2 Конвенции. Важнейшая цель расследования, проведения которого требует статья 2 Конвенции, - обеспечить эффективное исполнение национальных законов, защищающих право на жизнь и в случаях, когда в деле замешаны представители государства или органы государственной власти, гарантировать привлечение их к ответственности за гибель людей, предотвращение которой входило в их обязанности. Это расследование должно быть независимым, проводиться с разумной оперативностью и быстротой, быть эффективным в том смысле, что в результате его проведения должно стать ясно, было ли оправдано использование силы в подобных случаях с учетом всех обстоятельств дела или, наоборот, оно было незаконным, а также предусматривать значительную степень общественного контроля за расследованием или за его результатами; кроме того, информация о ходе и результатах расследования должна быть доступна семье погибшего.

Факт проведения удовлетворяющего вышеперечисленным требованиям расследования обстоятельств смерти сына заявительницы не может подлежать сомнению: оба военнослужащих подверглись уголовному преследованию и были признаны виновными в убийстве. Сам по себе тот факт, что этим военнослужащим разрешили продолжать службу в их воинских частях после того, как они провели шесть лет в местах лишения свободы, не может рассматриваться ни как откровенный отказ признать их судимость, ни как циничное одобрение действий военнослужащих задним числом, которое могло бы считаться способным подорвать эффективность выполнения производством по уголовному делу функции превенции и функции воздаяния за содеянное.

Дополнительные доводы заявительницы, касающиеся защиты граждан в будущем, могут показаться отчасти надуманными и умозрительными; в том, что касается какого-то влияния на права этой заявительницы, их последствия, конечно же, отдаленны. Что же касается озабоченности по поводу личного состава вооруженных сил Соединенного Королевства и соответствующих дисциплинарных предписаний и механизма их исполнения, то это все является общеполитическими вопросами, являющимися предметом общественного и политического обсуждения, которые не попадают в сферу действия статьи 2 Конвенции с точки зрения ее применимости в обстоятельствах настоящего дела. Меры, принятые по настоящему делу, соответствовали процессуальному обязательству государства, содержащемуся в статье 2 Конвенции, и заявительница не может претендовать на статус жертвы какого бы то ни было нарушения этой статьи в том, что касается решения оставить военнослужащих, о которых идет речь, в составе вооруженных сил. Жалоба признана несовместимой с правилом ratione personae* (* Ratione personae (лат.) - ввиду обстоятельств, относящихся к лицу, о котором идет речь. Здесь имеются в виду круг и признаки субъектов обращения в Европейский Суд с жалобой на предположительное нарушение прав и свобод, гарантируемых Конвенцией (прим. перев.).).

По поводу применимости статьи 14 Конвенции. Статья 2 Конвенции неприменима в том, что касается решения оставить военнослужащих, о которых идет речь, в составе вооруженных сил Соединенного Королевства. Следовательно, статья 14 Конвенции также не может использоваться в настоящем деле. Жалоба признана несовместимой с правилом ratione materiae* (* Ratione materiae (лат.) - по причинам существа; ввиду обстоятельств, связанных с предметом рассмотрения. По общему правилу Европейский Суд принимает к рассмотрению жалобы относительно предполагаемых нарушений лишь тех прав человека, которые закреплены в Конвенции (прим. перев.).).

Вопрос о применении смертной казни

По делу обжалуется выдача лица, подозреваемого в терроризме, властям Индии после того, как они гарантировали, что к этому лицу не будет применена смертная казнь. Жалоба признана неприемлемой для рассмотрения по существу.

Салем против Португалии
[Salem v. Portugal] (N 26844/04)

Решение от 9 мая 2006 г. [вынесено II Секцией]

В 2002 году министр иностранных дел Индии обратился с запросом к властям Португалии о выдаче заявителя. Как сообщил министр в этом запросе, заявитель подозревался в том, что он играл ключевую роль в широкомасштабных террористических актах, совершенных в г. Бомбее в 1993 году. По нормам индийского законодательства подобные преступления караются смертью или пожизненным лишением свободы. В ответ на просьбу властей Португалии представить дополнительную информацию заместитель премьер-министра Индии торжественно гарантировал, что к заявителю, в случае его выдачи властям Индии, не будет применена смертная казнь или лишение свободы на срок свыше 25 лет. Эти гарантии заместителя премьер-министра Индии были основаны на положениях Конституции Индии, индийского Закона "Об экстрадиции" [Extradition Act] и Уголовно-процессуального кодекса Индии.

Суд удовлетворил ходатайство властей Индии о выдаче заявителя. Заявитель обжаловал это решение, утверждая, что предоставленные гарантии недостаточны и что его выдача нарушит Конвенцию. При рассмотрении дела в кассационном порядке представители властей Индии снова сослались в Верховном суде Португалии на гарантии, которые дал заместитель премьер-министра Индии. Верховный суд Португалии отклонил жалобу заявителя, заметив, что данные заместителем премьер-министра Индии гарантии исключали всякую опасность того, что заявитель будет приговорен к смертной казни или к пожизненному лишению свободы. Верховный суд Португалии также не усмотрел доказательств того, что заявитель может быть поставлен в невыгодное положение при рассмотрении его дела судами на основании своей религиозной принадлежности.

В 2005 году состоялась передача заявителя властям Индии.

Решение

По поводу соблюдения требований статьи 2 Конвенции. По мнению Европейского Суда, португальские суды правильно сочли юридические, политические и дипломатические гарантии властей Индии в настоящем деле достаточными и убедительными. В отсутствие каких-либо доказательств противного Европейский Суд не может отменить выводы португальских судов, рассмотревших запрос о выдаче заявителя на основе принципа состязательности; у португальских судов была возможность получать доказательства непосредственно от сторон судебного разбирательства, которые, в числе прочего, приобщили к материалам дела большое количество заключений экспертов в области индийского права. Добросовестность властей Португалии в настоящем деле не может быть поставлена под сомнение, учитывая, что речь шла о соблюдении норм международного права Индией - государством, про которое нельзя сказать, что оно не основано на принципе верховенства права. Жалоба признана явно необоснованной.

По поводу соблюдения требований статьи 3 Конвенции. Уголовное дело в отношении заявителя было возбуждено из-за его предположительных действий, которые влекли за собой уголовную ответственность, а не из-за его религиозной принадлежности или этнического происхождения. Португальские суды тщательно изучили поданные заявителем жалобы по вопросу о правомерности возбуждения уголовного дела и, заслушав показания заявителя и показания большого количества вызванных сторонами свидетелей, пришли к выводу об отсутствии реальной опасности того, что заявитель может подвергнуться обращению, нарушающему статью 3 Конвенции. Жалоба признана явно необоснованной.

По поводу соблюдения требований статьи 6 Конвенции. Поскольку дело касалось вопроса о выдаче заявителя, от последнего требовалось доказать "откровенный" характер отказа в правосудии, которого он опасался. В настоящем деле заявитель не привел никаких доказательств, показывающих, что, учитывая соответствующие положения процессуального законодательства Индии, были существенные основания полагать, что суд над ним пройдет в обстановке, противоречащей статье 6 Конвенции. Жалоба признана явно необоснованной.

По жалобам о нарушениях статьи 3 Конвенции

Вопрос о правомерности высылки заявителей

По делу обжалуется высылка в Ливию группы нелегальных иммигрантов, предположительно влекущая за собой опасность жестокого обращения с ними. Жалоба признана приемлемой для рассмотрения по существу.

Хуссун и другие против Италии
[Hussun and Others v. Italy] (N 10171/05, 10601/05, 11593/05 и 17165/05)

Решение от 12 мая 2006 г. [вынесено III Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 2 Конвенции.)

Вопрос о передаче заявителя властям другого государства

По делу обжалуется выдача лица, подозреваемого в терроризме, властям Индии, предположительно влекущая за собой опасность жестокого обращения с ним на основании его этнического происхождения и религиозной принадлежности. Жалоба признана неприемлемой для рассмотрения по существу.

Салем против Португалии
[Salem v. Portugal] (N 26844/04)

Решение от 9 мая 2006 г. [вынесено II Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 2 Конвенции.)

Вопрос о соблюдении запрета на бесчеловечное и унижающее достоинство человека обращение

По делу обжалуется тот факт, что изолятор временного содержания был переполнен, свобода передвижения задержанных была ограничена, и им не хватало пищи и воды. По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции.

Кадикис против Латвии (N 2)
[Kadikis v. Latvia (N 2)] (N 62393/00)

Постановление от 4 мая 2006 г. [вынесено III Секцией]

Обстоятельства дела

Заявителя приговорили к 15 суткам "административного ареста" за неуважение к суду на основании латвийского Кодекса об административных правонарушениях. Он отбывал наказание в изоляторе временного содержания местного управления государственной полиции Латвии.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 3 Конвенции. В течение 15 суток заявитель содержался в переполненной камере, где ему в то время отводилось от

0,5 до 1,5 кв. м. В камере не было естественного освещения и часто отсутствовал свежий воздух. Ему не разрешались тренировки под открытым небом, и, если не считать кратковременных посещений туалета и ванной комнаты, он никогда не покидал камеры, в которой, кроме него, содержалось еще четверо или пятеро задержанных. У него не было кровати или индивидуального спального места, и он был вынужден спать полностью одетым на деревянном настиле, бок о бок с другими задержанными. Заявителя кормили один раз в день; в остальное время ему давали хлеб. Задержанным не разрешали получать продукты питания от родственников и друзей. В камере не было воды, и заявитель мог достать питьевую воду только при посещении туалета или ванной комнаты, несмотря на жару, на которую он также жаловался. Следовательно, заявителю не обеспечивалось надлежащее питание и, без сомнения, достаточное количество питьевой воды, несмотря на обязательство властей Латвии гарантировать здоровые условия содержания задержанных и их общее благополучие. Обращение, которому подвергся заявитель, представляло собой "унижающее достоинство обращение".

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу было допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции.

По поводу соблюдения требований статьи 13 Конвенции. У заявителя не было эффективного средства правовой защиты, которое он мог бы использовать для обжалования условий своего содержания под стражей.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу было допущено нарушение требований статьи 13 Конвенции.

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд назначил выплатить заявителю некую сумму компенсации за причиненный ему моральный ущерб.

Вопрос о соблюдении запрета на бесчеловечное и унижающее достоинство человека обращение

По делу предполагается, что заявителя заставили сомневаться в реальной продолжительности отбывания наказания в виде "пожизненного лишения свободы", к которому он был приговорен. Жалоба признана приемлемой для рассмотрения по существу.

Кафкарис против Кипра
[Kafkaris v. Cyprus] (N 21906/04)

Решение от 11 апреля 2006 г. [вынесено I Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 1 статьи 7 Конвенции.)

Вопрос о соблюдении запрета на бесчеловечное и унижающее достоинство человека обращение

По делу обжалуется факт предполагаемого нарушения физической неприкосновенности личности заявительницы в результате нападения на нее, повлекшего за собой утрату трудоспособности и дорогостоящее лечение. Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика.

Стоическу против Румынии
[Stoicescu v. Romania] (N 9718/03)

Решение от 11 мая 2006 г. [вынесено III Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 1 статьи 6 Конвенции.)

По жалобам о нарушениях статьи 5 Конвенции

По жалобам о нарушениях пункта 1 статьи 5 Конвенции

Вопрос о законности ареста или содержания под стражей

По делу оспаривается постановление о заключении лица под стражу, принятое без достаточной мотивировки; при этом не рассматривалась возможность применения менее строгой меры пресечения. По делу допущено нарушение требований пункта 1 статьи 5 Конвенции.

Амбрушкевич против Польши
[Ambruszkiewicz v. Poland] (N 38797/03)

Постановление от 4 мая 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

В 2002 году в отношении заявителя было начато судебное разбирательство по факту выдвижения им ложных обвинений против определенных сотрудников местной полиции и судей перед их руководителями. Заявителю была направлена повестка, извещавшая, что ему надлежит явиться в районный суд. Заявитель был на три месяца заключен под стражу за воспрепятствование нормальному ходу судебного разбирательства, так как он не явился в суд по окончании перерыва в рассмотрении дела. Заявитель обжаловал решение о заключении его под стражу, утверждая, что примененная к нему мера пресечения была слишком сурова и несоразмерна тяжести правонарушения, в совершении которого он обвинялся. Польские суды не удовлетворили жалобу заявителя и отклонили его последующие ходатайства об освобождении из-под стражи, поскольку существовала опасность того, что он мог скрыться от правосудия и воспрепятствовать нормальному ходу судебного разбирательства. Проведя под стражей два месяца и семь дней, заявитель был освобожден из-под стражи под залог после того, как суд издал соответствующее дополнительное распоряжение. Производство по уголовному делу в отношении заявителя в польских судах все еще продолжается.

Вопросы права

Европейский Суд отмечает, что заключение заявителя под стражу было предусмотрено польскими законами. Принимая решение об избрании в отношении заявителя меры пресечения в виде заключения под стражу и оставляя его под стражей, власти Польши ссылались, помимо прочего, на необходимость гарантировать нормальный ход производства по уголовному делу и, в частности, на опасность того, что заявитель мог попытаться скрыться от правосудия. Трудно, однако, найти какие-либо доказательства, подкрепляющие утверждение о том, что он мог скрыться. Г-н Амбрушкевич был заключен под стражу после самого первого судебного заседания по его делу, потому что он без разрешения покинул зал суда, и ни сложность дела, ни наказание, которое суд мог назначить заявителю, не увеличили вероятность того, что заявитель скроется. Кроме того, власти Польши никак не ссылались на биографические данные заявителя, которые могли бы навести на мысль о том, что он был склонен препятствовать нормальному ходу судебного разбирательства. Учитывая, что обвинения были выдвинуты против некоторых сотрудников полиции и судей региона, пред-

ставляется особенно важным, что суд, рассматривавший дело, должен был действовать без малейших признаков предубежденности. К тому же, несмотря на множество ходатайств, поданных адвокатом заявителя, власти Польши так и не рассмотрели возможность применения какой-нибудь менее строгой меры пресечения из тех, что предусмотрены польским законодательством. Поэтому Европейский Суд считает, что содержание заявителя под стражей не может считаться законным с точки зрения пункта 1 статьи 5 Конвенции.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что по делу было допущено нарушение требований пункта 1 статьи 5 Конвенции (вынесено единогласно).

Вопрос о законности ареста или содержания под стражей

По делу обжалуется содержание лица под стражей после предполагаемой даты окончания срока наказания в виде "пожизненного лишения свободы". Жалоба признана приемлемой для рассмотрения по существу.

Кафкарис против Кипра
[Kafkaris v. Cyprus] (N 21906/04)

Решение от 11 апреля 2006 г. [вынесено I Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 1 статьи 7 Конвенции.)

По жалобам о нарушениях статьи 6 Конвенции

По жалобам о нарушениях пункта 1 статьи 6 Конвенции [гражданско-процессуальный аспект]

Вопрос о соблюдении права человека на доступ к правосудию

По делу обжалуется оставление иска без рассмотрения вследствие неуплаты заявителями чрезвычайно высокой государственной пошлины. По делу допущено нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции.

Вейсманы против Румынии
[Weissman v. Romania] (N 63945/00)

Постановление от 24 мая 2006 г. [вынесено III Секцией]

В качестве наследников бывших собственников имущества заявители в 1998 году подали в суд на государство, добиваясь восстановления права владения недвижимостью, представляющей собой здание и прилегающий к нему земельный участок в г. Бухаресте, которые к этому моменту были заняты посольством одного иностранного государства. Заметив, что Румыния вступила во владение этим зданием в 1949 году без правовых оснований и что она продолжала владеть им, не имея соответствующего правового титула, румынские суды удовлетворили требование заявителей. Последние вступили во владение зданием, о котором идет речь по делу, в октябре 1999 года. Также заявители подали иск, добиваясь возмещения упущенной выгоды в размере, эквивалентном, приблизительно, 30 миллионам евро. Эта сумма была рассчитана ими на основе доходов от сдачи указанного здания в аренду, полученных Румынией с момента его конфискации. Их требование было оставлено румынскими судами без рассмотрения на основании того, что заявители не уплатили государственной пошлины за подачу иска, сумма которой составляла более 320 тысяч евро.

По поводу соблюдения требований пункта 1 статьи 6 Конвенции. Европейский Суд отмечает, что размер государственной пошлины, которую должны были уплатить заявители, несомненно, был очень высоким для любого простого участника судебного разбирательства; он не был оправдан ни конкретными обстоятельствами настоящего дела, ни финансовым положением заявителей. Размер государственной пошлины был определен в установленном законом процентном соотношении к оспаривавшейся по делу сумме. В то время как размер суммы, которую требовали заявители в счет упущенной выгоды, действительно был значительным, он не являлся чрезвычайно большим или необоснованным, учитывая стоимость имущества. С другой стороны, сумма, которую требовали с заявителей за то, чтобы суд начал рассматривать поданный ими иск, была чрезмерно велика. В результате им пришлось безоговорочно отозвать свое исковое заявление, и, следовательно, они были лишены права на рассмотрение своего дела судом. Учитывая обстоятельства настоящего дела и, в частности, то, что ограничение, о котором идет речь по делу, было наложено на начальной стадии судебного разбирательства, Европейский Суд считает, что оно было несоразмерным и, таким образом, негативно отразилось на самой сущности права заявителей на доступ к правосудию.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу было допущено нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции (вынесено единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

По мнению Европейского Суда, заявители могли утверждать, что у них имеется "правомерное ожидание" того, что их требование о возмещении упущенной выгоды в связи с эксплуатацией принадлежащего им имущества будет удовлетворено в соответствии с положениями Гражданского кодекса Румынии и с практикой Верховного суда страны. То, что иск о возмещении доходов, полученных от сдачи здания в аренду, был оставлен без рассмотрения, на практике лишило заявителей всякой возможности добиваться выплаты сумм в возмещение этих доходов. Следовательно, публичными властями было допущено вмешательство в осуществление их права беспрепятственно пользоваться своим имуществом.

В отсутствие убедительного объяснения властей Румынии по вопросу о том, почему заявители не получили компенсации за использование государством здания, о котором идет речь по делу, Европейский Суд постановил, что справедливое равновесие, которое необходимо было соблюсти между защитой имущественных прав заявителей и требованиями всеобщего интереса, было нарушено.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу было допущено нарушение требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (вынесено единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителям сумму размером в 40 тысяч евро в качестве компенсации причиненного им материального ущерба. Европейский Суд счел, что признание факта нарушения Конвенции само по себе является достаточной справедливой компенсацией любого причиненного заявителям морального вреда.

Вопрос о соблюдении права человека на доступ к правосудию

По делу обжалуется отклонение жалобы по вопросам права на основании того, что заявительница не указала на те факты, на которых основывалось решение апелляционного суда. По делу допущено нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции.

Льякопулу против Греции
[Liakopoulou v. Greece] (N 20627/04)

Постановление от 24 мая 2006 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

В 1984 году у заявительницы безвозмездно изъяли принадлежащий ей земельный надел; большая его часть отошла муниципалитету г. Салоники для сооружения нескольких участков кольцевой автомобильной дороги. Заявительница, оспорившая размер компенсации, назначенной нижестоящими судами, обжаловала соответствующее решение по вопросам права. 3 декабря 2003 г. Ареопаг Греции* (* Ареопаг - высший суд Греции, выступающий в качестве кассационной инстанции (прим. перев.).) отклонил ее жалобу на основании того, что она "не указала отчетливо на те факты, на которых основывалось решение Апелляционного суда".

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 6 Конвенции. Жалоба признана приемлемой для рассмотрения по существу, что касается предполагаемого нарушения права заявительницы на доступ к правосудию.

По существу обращения решение Ареопага отклонить жалобу заявительницы по вопросам права было основано на принципе, устоявшемся в практике этого суда и вытекающем из особого характера роли суда кассационной инстанции, которая ограничена проверкой правильности применения норм закона. Обращение заявительницы не обязывало Ареопаг давать новую юридическую квалификацию обстоятельств дела. В то время как заявительница действительно не упомянула в своей жалобе относящиеся к делу факты, установленные Апелляционным судом, она тем не менее во введении к своей жалобе сделала краткий обзор основных обстоятельств дела, хода судебного разбирательства к моменту подачи жалобы и своих претензий к оспариваемому решению; за этим обзором следовал анализ дела. Также заявительница приложила к жалобе оспариваемое решение. Соответственно, обстоятельства дела в том виде, как они были установлены Апелляционным судом, были предложены вниманию Ареопага. Объявив обращение заявительницы неприемлемым для рассмотрения по существу на основании того, что она "не указала отчетливо на те факты, на которых основывалось решение Апелляционного суда", Ареопаг занял чересчур формалистическую позицию, помешавшую заявительнице добиться того, чтобы этот суд рассмотрел ее утверждения по существу. Следовательно, это ограничение права заявительницы на доступ к правосудию было несоразмерно цели обеспечения правовой определенности и надлежащего отправления правосудия.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу было допущено нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции (вынесено единогласно).

Решение

Жалоба признана неприемлемой для рассмотрения по существу, что касается статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Размер выплаченной заявительнице компенсации может считаться разумным относительно стоимости изъятого у нее имущества ввиду свободы усмотрения, предоставляемой национальным властям в рамках статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Кроме того, заявительница не привела никаких доводов, позволяющих предположить, что выводы Ареопага были произвольными.

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил вы-

платить заявительнице определенную сумму денег в счет компенсации причиненного ей морального ущерба.

Вопрос о соблюдении права человека на доступ к правосудию

По делу предполагается недостаточная эффективность доступа к правосудию по причине чрезмерно высоких судебных сборов. Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика.

Стоическу против Румынии
[Stoicescu v. Romania] (N 9718/03)

Решение от 11 мая 2006 г. [вынесено III Секцией]

Заявителями по настоящему делу являются супруги, которые уже вышли на пенсию и имеют низкий доход. В 2000 году на г-жу Стоическу, которой тогда было 69 лет, в г. Бухаресте напали несколько бродячих собак. Они искусали заявительницу и сбили ее с ног. С тех пор последствия этого инцидента требуют дорогостоящего лечения, которое до предела истощает финансовые ресурсы заявительницы. В 2003 году медицинская комиссия признала ее нетрудоспособной и назначила денежное пособие с целью помочь ей компенсировать стоимость лечения.

Тем временем в 2001 году она подала иск в соответствующий суд первой инстанции, требуя возмещения ущерба, причиненного нападением бродячих собак, от администрации г. Бухареста. До начала слушаний дела суд потребовал от г-жи Стоическу оплатить установленные законом судебные сборы, которые в четыре раза превышали месячный доход заявителей. Ввиду нехватки средств она оплатила лишь небольшую часть требуемой суммы, и вследствие этого суд оставил ее иск без рассмотрения из-за неуплаты судебных сборов в полном объеме. Уездный суд удовлетворил жалобу г-жи Стоическу на действия суда первой инстанции, посчитав, что суд первой инстанции должен был принять ее исковые требования пропорционально внесенной заявительницей части судебных сборов. По существу жалобы суд решил, что администрация г. Бухареста должна возместить г-же Стоическу понесенный ею ущерб, но лишь пропорционально уплаченной ей сумме судебных сборов, другими словами, в размере 10% от суммы компенсации за ущерб, которую требовала заявительница.

Апелляционный суд г. Бухареста удовлетворил жалобу городских властей и от-клонил иск г-жи Стоическу на основании того, что администрация города не может выступать в суде в качестве ответчика. Суд счел, что Служба по надзору за животными, которая была обязана отлавливать, контролировать и стерилизовать бродячих собак, была образована решением городского совета г. Бухареста, и лишь городской совет может выступать в суде в качестве ответчика по этому делу. Соответственно, г-жа Стоическу подала в суд первой инстанции иск о возмещении ущерба к Службе по надзору за животными и к городскому совету г. Бухареста. В декабре 2002 года в иске ей было отказано на основании того, что указанные в нем ответчики не могли выступать в суде в качестве таковых. Суд первой инстанции заметил, что в 2001 году городской совет распустил Службу по надзору за животными и возложил ответственность за надзор над бродячими собаками на местные советы шести районов г. Бухареста. Окончательным решением от 13 марта 2003 года уездный суд оставил решение суда первой инстанции без изменений.

Заявители жаловались в Европейский Суд на нарушение статей 3 и 8 Конвенции, утверждая, что нападение собак на г-жу Стоическу нарушило их право на физическую и моральную неприкосновенность, а также их право на личную жизнь. Далее они утверждали, что в нарушение статьи 6 Конвенции у них отсутствовало эффективное, практически осуществимое право на доступ к правосудию, позволяющее добиться удовлетворения их иска к местным властям о возмещении ущерба. Заявители доказывали, что судебные сборы, которые требовалось уплатить, чтобы суд рассмотрел их дело, являлись барьером, препятствующим доступу к правосудию.

Решение

Жалоба признана неприемлемой для рассмотрения по существу, что касается вопроса о неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты в отношении жалоб г-на Стоическу, так как иски в румынские суды подавала только его жена.

Процессуальное действие

Жалоба коммуницирована государству-ответчику в части, касающейся утверждений г-жи Стоическу, в отношении статей 3, 6 и 8 Конвенции.

Вопрос о соблюдении права человека на разбирательство его дела в разумный срок

По делу утверждается, что освобождение от обязанности нести судебные издержки представляет собой достаточную компенсацию ущерба. Жалоба признана неприемлемой для рассмотрения по существу.

Хансен и другие против Дании
[Hansen and Others v. Denmark] (N 26194/03)

Решение от 29 мая 2006 г. [вынесено V Секцией]

Заявителем по настоящему делу является семья, состоящая из отца, матери и сына. Сын, г-н М., родился в 1977 году и с момента своего рождения имел множественные физические и умственные недостатки. В 1991 году заявители получили доступ к медицинским документам, а в июле 1993 года мать от лица сына подала иск к родильному дому, в котором М. появился на свет, в Суд восточных земель Дании. С мая 1994 года по 1998 год запрашивалась информация от Медико-юридического совета, так как стороны не пришли к соглашению относительно того, какие вопросы следовало перед ним поставить. В 1999-2000 годах обсуждались и решались процессуальные вопросы. Также в 1999 году в производство по делу вступили отец и мать М., добиваясь компенсации за понесенный ими ущерб. Слушания по существу дела состоялись в сентябре 2000 года. Решение Суда восточных земель Дании от 13 декабря 2000 г. было не в пользу заявителей. Суд обязал М. возместить ответчику судебные издержки в размере 100 тысяч датских крон, что составляет приблизительно 13 330 евро. Эта сумма была покрыта полученным М. грантом на юридическую помощь. Суд также обязал отца и мать М. возместить ответчику судебные издержки в размере 50 тысяч датских крон, что составляет приблизительно 6 600 евро. Заявители обжаловали эти решения в Верховный суд Дании. В рамках судебного разбирательства этой жалобы им было отказано в бесплатной юридической помощи. Решение Верховного суда Дании от 24 апреля 2003 г. было не в пользу заявителей. Тем не менее суд полностью освободил их от необходимости возмещать судебные издержки органам государственной власти, выступавшим по делу в качестве ответчика, ввиду чрезмерной продолжительности судебного разбирательства.

Решение

Жалоба признана неприемлемой для рассмотрения по существу, что касается пункта 1 статьи 6 Конвенции. Европейский Суд удовлетворен тем, что по крайней мере по существу Верховный суд Дании признал несоблюдение требования о разбирательстве дела в разумный срок. Соответственно, ключевой вопрос за-ключается в том, был ли в достаточной степени возмещен причиненный заявителям ущерб. Учитывая продолжительность судебного разбирательства, растянувшегося почти на десять лет, и вину самих заявителей в том, что оно продолжалось так долго, Европейский Суд удовлетворен тем, что все предпринятые Верховным судом Дании меры по возмещению ущерба заявителям, вместе взятые, даже если они и не могут быть выражены в точном денежном эквиваленте, были разумны по сравнению с той справедливой компенсацией, которую присудил бы в подобном деле Европейский Суд. Следовательно, заявители не могут претендовать на статус жертв нарушения их права на разбирательство дела в разумный срок. Жалоба признана явно необоснованной.

По жалобам о нарушениях пункта 1 статьи 6 Конвенции [уголовно-процессуальный аспект]

Вопрос о применимости пункта 1 статьи 6 Конвенции [уголовно-процессуальный аспект]

По делу обжалуется тот факт, что результатом производства по делу, связанному с люстрацией, стало временное лишение политического деятеля права выполнять определенные публичные функции, а также занимать должности, связанные с использованием профессиональных юридических знаний и навыков. Жалоба признана приемлемой для рассмотрения по существу.

Матыйек против Польши
[Matyjek v. Poland] (N 38184/03)

Решение от 30 мая 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Польский закон 1997 года о предании огласке факта агентурного сотрудничества с органами государственной безопасности, службы в них или сотрудничества с ними в период с 1944 по 1990 год лиц, выполняющих публичные функции (Закон "О люстрации"), предусматривает санкции, если суд, рассматривающий дела о предании огласке такого рода сведений, посчитает представленную информацию не соответствующей действительности. В этом случае человек, сообщивший, по мнению суда, ложные сведения в производстве по делу о люстрации, освобождается от выполняемых публичных функций и не может претендовать на соответствующие должности в течение десяти лет. Список должностей, которые не может занимать человек, представивший ложные сведения, включает в себя должности, связанные с использованием профессиональных юридических знаний и навыков (такие, как адвокат, судья, прокурор), должности, связанные с нахождением на государственной службе, а также политические должности (такие, как член парламента или Президент Республики Польши).

Заявитель по настоящему делу, являвшийся членом Сейма, объявил о том, что он не сотрудничал со спецслужбами коммунистической эпохи. В 1999 году в отношении него было возбуждено производство на основании того, что, отрицая свое сотрудничество со спецслужбами, он представил ложные сведения. Рассмотрев дело по первой инстанции при закрытых дверях, Апелляционный суд г. Варшавы пришел к выводу, что заявитель сообщил не соответствующую действительности информацию, так как он сознательно являлся секретным сотрудником польских спецслужб. Резолютивная часть решения суда была вручена заявителю, но мотивировочная часть решения была засекречена, и с ней можно было ознакомиться лишь в канцелярии суда по работе со сведениями, составляющими государственную или иную тайну. В 2000 году тот же Апелляционный суд, на этот раз рассматривая дело по второй инстанции, отклонил жалобу заявителя. После того как заявитель подал кассационную жалобу, Верховный суд Польши отменил решение Апелляционного суда и вернул дело на новое рассмотрение ввиду того, что ходатайство заявителя заслушать двух дополнительных свидетелей было проигнорировано. Позже, в 2000 году, глава Управления охраны государства снял гриф секретности со всех материалов дела. В 2001 году, рассмотрев дело в открытом судебном заседании, Апелляционный суд отменил решение и передал дело на рассмотрение суда первой инстанции. Слушания по делу в суде первой инстанции частично проводились при закрытых дверях. По их окончании суд снова пришел к выводу, что заявитель представил ложные сведения. Дальнейшие жалобы заявителя были отклонены.

По утверждениям заявителя, он мог знакомиться с материалами дела во время производства по делу, но ему не разрешали делать какие-либо записи, которые он мог бы унести с собой.

Вопросы права

По поводу применимости по делу пункта 1 статьи 6 (уголовно-процессуальный аспект). Что касается засекречивания производства, возбужденного в отношении заявителя, по законодательству Польши, то Европейский Суд отмечает: по делу утверждалось, будто заявитель представил ложные сведения, утверждая, что он не сотрудничал с польскими органами государственной безопасности.

В Польше организация и ход рассмотрения дел, касающихся люстрации, устроены по образцу уголовного судопроизводства, и нормы Уголовно-процессуального кодекса Польши непосредственно применимы в ходе судебного разбирательства по таким делам. Хотя в польском законодательстве производство по делам, связанным с люстрацией, не считается "уголовным", оно обладает рядом специфических особенностей, тесно связанных с уголовным правом.

Что касается характера совершенного заявителем правонарушения, то представление ложных сведений, касающихся сотрудничества с органами государственной безопасности, аналогично лжесвидетельству, которое, вне связи с упомянутыми сведениями, обычно ведет к преследованию на основе норм уголовного права. В обстоятельствах настоящего дела совершенное заявителем правонарушение не утратило своих признаков, которые с полным основанием можно назвать уголовно-правовыми.

Что касается характера и степени суровости назначенного заявителю наказания, Закон 1997 года "О люстрации" предусматривает автоматически назначаемые и единообразные санкции, если суд окончательным решением признает, что человек представил ложные сведения по вопросу о своем сотрудничестве со спецслужбами. Принятие окончательного решения на этот счет влечет за собой освобождение человека от выполняемых им публичных функций и не дает ему права претендовать на большое количество публичных должностей в течение десяти лет. Действительно, человека, представившего, по мнению суда, ложные сведения, нельзя приговорить ни к лишению свободы, ни к штрафу. Тем не менее лишение права занимать определенные должности в течение длительного срока может очень серьезно отразиться на человеке, лишая его возможности продолжать свою профессиональную карьеру. Таким образом, эта санкция должна считаться выполняющей, по крайней мере отчасти, карательную и предупредительную функции. В настоящем деле заявитель, являясь политическим деятелем, в результате вынесения окончательного решения суда, признающего, что он представил ложные сведения, отрицая факт своего сотрудничества с органами государственной безопасности, утратил статус члена парламента и в течение десяти лет не может выставлять свою кандидатуру на будущих выборах. С учетом всех обстоятельств дела, вместе взятых, характер совершенного правонарушения в совокупности с характером и суровостью наказания за него делают предъявленные заявителю обвинения "уголовными обвинениями" в том смысле, в каком этот термин понимается в статье 6 Конвенции.

Решение

Жалоба признана приемлемой для рассмотрения по существу.

Вопрос о соблюдении права человека на справедливое разбирательство дела

По делу обжалуется выдача лица, подозреваемого в терроризме, властям Индии, предположительно влекущая за собой опасность несправедливого судебного разбирательства. Жалоба признана неприемлемой для рассмотрения по существу.

Салем против Португалии
[Salem v. Portugal] (N 26844/04)

Решение от 9 мая 2006 г. [вынесено II Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 2 Конвенции.)

Вопрос о соблюдении права человека на справедливое разбирательство дела

Дело касается вопроса о справедливом характере производства по делу, связанному с люстрацией. Жалоба признана приемлемой для рассмотрения по существу.

Матыйек против Польши
[Matyjek v. Poland] (N 38184/03)

Решение от 30 мая 2006 г. [вынесено IV Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте вопроса о применимости пункта 1 статьи 6 Конвенции [уголовно-процессуальный аспект].)

Вопрос о соблюдении права человека на разбирательство дела независимым и беспристрастным судом

По делу оспариваются независимость и беспристрастность военного суда, который в порядке уголовного судопроизводства рассматривал дело, касающееся гражданского лица. По делу допущено нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции.

Эргин против Турции
[Ergin v. Turkey] (N 47533/99)

Постановление от 4 мая 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

В сентябре 1997 года заявитель опубликовал в газете, редактором которой он являлся, статью под заголовком "Проводы призывников, или коллективная память". Статья подвергала критике теперь уже ставший традиционным обряд проводов призывников на военную службу; автор литературным языком объяснял, что энтузиазм вокруг этих проводов - это отрицание трагического конца, ожидающего некоторых из тех призывников, которых провожают на службу, а именно смерти и увечий. 20 октября 1998 г. Суд Генерального штаба признал заявителя виновным в подстрекательстве к уклонению от воинской службы и назначил ему наказание в виде лишения свободы сроком два месяца, замененное штрафом. Жалоба, поданная заявителем по вопросам права, была отклонена 10 февраля 1999 г.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 10 Конвенции. Что касается предполагаемого вмешательства публичных властей в осуществление права заявителя на свободу выражения мнения, то Европейский Суд считает: приведенные турецкими судами основания не могут сами по себе считаться достаточными для того, чтобы оправдать вмешательство публичных властей в осуществление права заявителя на свободу выражения своего мнения. Несмотря на то, что использованные в ставшей камнем преткновения статье слова придавали ей оттенок неприязни к военной службе, они не призывали к использованию силы и не подстрекали к вооруженному сопротивлению или восстанию; они также не унижали достоинство военнослужащих, что обязательно надо было принять во внимание. Ставшая камнем преткновения статья не была опубликована в газете, которую мог купить любой желающий, и ни по форме, ни по содержанию не была направлена на то, чтобы вызвать желание немедленно дезертировать. Признание заявителя виновным в совершении преступления не отвечает настоятельной общественной необходимости и, соответственно, не является "необходимым в демократическом обществе".

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу было допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции (вынесено единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 6 Конвенции. Что касается жалобы относительно независимости и беспристрастности Суда Генерального штаба, то Европейский Суд сначала получил официальное уведомление о представлении властями Турции информации о том, что в турецкое законодательство были внесены изменения для приведения его в соответствие с Конвенцией. Лишь в исключительных обстоятельствах рассмотрение обвинений в совершении преступления, выдвинутых против гражданских лиц, судом, состоящим, хотя бы частично, из представителей вооруженных сил, может считаться совместимым со статьей 6 Конвенции. Европейский Суд считает, что подвижки, произошедшие за последние годы на международном уровне, говорят в пользу применения этого подхода. Власть военных судов, рассматривающих дела в порядке уголовного судопроизводства, не должна распространяться на гражданских лиц, если только не находятся неопровержимые доводы, оправдывающие иное, и, если такие доводы существуют, лишь в том случае, когда такая возможность предусмотрена четким и предсказуемым национальным законодательством. Заявитель - гражданское лицо, представшее перед судом, который состоял исключительно из военных, - обвинялся в совершении преступлений, связанных с пропагандой против военной службы, и можно понять, что он должен был испытывать страх, представ перед судьями, входящими в состав вооруженных сил, которых можно было отождествить с одной из сторон судебного разбирательства. Соответственно, заявитель мог не без оснований опасаться того, что Суд Генерального штаба может позволить себе попасть под незаконное влияние соображений предвзятости. Следовательно, сомнения заявителя в независимости и беспристрастности этого суда можно считать объективно обоснованными.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу было допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции (вынесено единогласно).

Что касается жалобы на несправедливость судебного разбирательства, то Европейский Суд отмечает: суд, который, как было установлено, не является независимым и беспристрастным, не может в любом случае гарантировать справедливое судебное разбирательство подсудным ему лицам.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что рассматривать жалобу заявителя на несправедливость судебного разбирательства нет необходимости (вынесено единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд назначил выплатить заявителю компенсацию за моральный ущерб, а также присудил ему определенную сумму в счет возмещения понесенных им судебных издержек и расходов.

По жалобам о нарушениях статьи 7 Конвенции

По жалобам о нарушениях пункта 1 статьи 7 Конвенции

Вопрос о соблюдении принципа nullum crimen sine lege*

(* Nullum crimen sine lege (лат.) - нет преступления без предусматривающего его закона (прим. перев.).)

По делу обжалуется признание активных участников движения "Гринпис" виновными в нарушении границы зоны, занятой воинскими частями и оборонительными сооружениями, в Гренландии, предположительно, в условиях отсутствия правовых оснований и установленных границ. Жалоба признана приемлемой для рассмотрения по существу.

Кастерс, Дево и Турк против Дании
[Custers, Deveaux and Turk v. Denmark] (N 11843/03, 11847/03 и 11849/03)

Решение от 9 мая 2006 г. [вынесено V Секцией]

В 2001 году заявители, входящие в движение "Гринпис", приняли участие в акции, проводившейся неподалеку от американской авиационной базы в поселке Туле, на северо-западе Гренландии, и направленной на привлечение внимания международной общественности к использованию радионавигационной станции в поселке Туле для нужд американской военной программы "Звездные войны". Ходатайство участников движения "Гринпис" о том, чтобы получить разрешение на посещение полуострова Дандас, на котором расположена авиационная база, было отклонено Министерством иностранных дел Дании. 6 августа 2001 г. заявители высадились на берег, к югу от авиационной базы, в поселке Туле, и прошли пешком порядка 30 километров до объекта "Шелтер 7" (расположенного в десяти километрах от застройки авиационной базы в поселке Туле и в семи километрах от радионавигационной станции в поселке Туле). 7 августа 2001 г. их там арестовали. Им предъявили обвинение в незаконном нарушении границы владения, а на следующий день их освободили из-под стражи.

11 сентября 2001 г. Высокий суд Гренландии пришел к выводу, что заявители нарушили пункт "а" статьи 69 Уголовного кодекса Дании и исполнительный приказ 1967 года "О поездках в Гренландию и по Гренландии", согласно которому до посещения любой расположенной в Гренландии зоны, занятой воинскими частями и оборонительными сооружениями, необходимо было получить разрешение соответствующих властей. Суд отклонил довод заявителей о том, что их действия не являлись преступлением, так как исполнительный приказ, предположительно, не имел под собой надлежащей правовой основы, и нельзя было установить, действительно ли они нарушили границы владения с точки зрения Уголовного кодекса ввиду того, что официально границы военной зоны никогда не демаркировались. Каждому заявителю по делу было назначено наказание в виде штрафа на сумму размером, эквивалентном 670 евро. Суд восточных земель Дании оставил это решение без изменений и отказал заявителям в праве подать жалобу в Верховный суд Дании.

Решение

Жалоба признана приемлемой для рассмотрения по существу, что касается статьи 7 Конвенции.

Вопрос о соблюдении принципа nulla poena sine lege*

(* Nullum poena sine lege (лат.) - нет наказания без предусматривающего его закона (прим. перев.).)

По делу обжалуется неопределенность реальной продолжительности отбывания наказания в виде "пожизненного лишения свободы". Жалоба признана приемлемой для рассмотрения по существу.

Кафкарис против Кипра
[Kafkaris v. Cyprus] (N 21906/04)

Решение от 11 апреля 2006 г. [вынесено I Секцией]

В 1989 году Суд ассизов признал заявителя виновным в предумышленном убийстве по трем пунктам обвинительного заключения и приговорил его к пожизненному лишению свободы по каждому из этих пунктов. Во время слушаний по вопросу о назначении заявителю наказания сторона обвинения предложила суду пояснить, действительно ли термин "пожизненное лишение свободы" в Уголовном кодексе Кипра обозначал лишение свободы до конца жизни осужденного или же имелось в виду лишение свободы на 20 лет, что предусмотрено (Общими) тюремными правилами 1981 года и (дополняющим) (общим) тюремным правилом 1987 года. Если суд признал бы применимыми два последних нормативных правовых акта, то встал бы вопрос о том, следует ли использовать принцип сложения наказаний, и в этом случае сторона обвинения предложила бы применить указанный принцип. Основываясь на решении 1988 года, вынесенном другим Судом ассизов, суд пришел к выводу, что у него отсутствуют полномочия решать вопрос о действии правил или рассматривать какое-либо влияние, которое они, возможно, могли бы иметь на назначенное заявителю наказание. Далее суд заявил, что использованный в Уголовном кодексе Кипра термин "пожизненное лишение свободы" означает лишение свободы до конца жизни лица, которому назначено это наказание. Ввиду этого суд не счел необходимым рассматривать вопрос о применении принципа сложения наказаний. Верховный суд Кипра отклонил жалобу заявителя на его незаконное осуждение.

В тот день, когда заявитель был заключен в тюрьму, он получил письменное извещение о том, что его выпустят на свободу 16 июля 2002 г. Его освобождение было условным, на основании хорошего поведения и прилежания, проявленного во время содержания под стражей. После того как заявитель совершил дисциплинарное правонарушение, его освобождение было отсрочено до 2 ноября 2002 г. В 1992 году, рассматривая дело, не имеющее отношения к заявителю, Верховный суд Кипра признал Правила 1981-1987 годов не соответствующими кипрской Конституции, а в 1996 году на Кипре был принят новый Закон "О тюрьмах" [Prison Law].

Заявителя не освободили в 2002 году, и в 2004 году он подал заявление в порядке производства habeas corpus* (* То есть ходатайство о проведении проверки законности и обоснованности содержания его под стражей (прим. перев.).), ставя под сомнение законность своего содержания под стражей и ссылаясь при этом на Европейскую конвенцию о правах человека. Верховный суд Кипра, рассматривая дело по первой инстанции, отклонил обращение заявителя. В своей жалобе заявитель оспаривал толкование термина "пожизненное лишение свободы", которое дал Суд ассизов, назначая ему наказание в 1989 году, ввиду тех правил, которые подлежали применению в то время, и извещения, полученного заявителем, когда он был заключен в тюрьму. По его утверждению, тот факт, что он не оспаривал свой приговор после его вынесения, нельзя толковать в том смысле, что он был согласен с толкованием термина "пожизненное лишение свободы", данным Судом ассизов. Верховный суд Кипра, на этот раз рассматривая дело по второй инстанции, отклонил его жалобу.

В Европейский Суд заявитель жалуется на нарушение статьи 3 Конвенции, выразившееся в том, что весь срок пожизненного заключения или его значительная часть превышает разумные и допустимые стандарты продолжительности лишения свободы в карательных целях, установленные Конвенцией. Кроме того, после того, как он при поступлении в тюрьму получил извещение от тюремной администрации, он не без оснований мог ожидать освобождения в 2002 году. Тем не менее в результате продолжительного содержания под стражей после обозначенной в этом извещении даты он в течение значительного промежутка времени пребывал в состоянии горя и неуверенности в завтрашнем дне, что эквивалентно бесчеловечному и унижающему достоинство обращению.

Далее заявитель жалуется на нарушение статьи 5 Конвенции, выразившееся в том, что со 2 ноября 2002 г. его продолжающееся лишение свободы стало незаконным, поскольку в этот день истек срок наказания, назначенного ему по приговору суда в 1989 году. Также он жалуется на нарушение статьи 7 Конвенции, выразившееся в том, что, когда в 1989 году его приговорили к обязательному пожизненному лишению свободы, это, согласно тюремным правилам, подлежащим применению в то время, было равносильно лишению свободы на 20 лет. В результате отмены этих тюремных правил он подвергается непредсказуемому продлению продолжительности лишения свободы с определенного по времени двадцатилетнего срока до неопределенного по времени срока до конца своей жизни. Таким образом, он подвергся более суровому наказанию, чем то, которое подлежало применению на момент совершения им преступления, за которое он был осужден. Кроме того, поправки, внесенные в касающиеся его нормативные правовые акты, и их применение с приданием им обратной силы привели к увеличению назначенного ему наказания с 20 лет лишения свободы до лишения свободы на неопределенный по времени срок, а также к изменению условий его содержания под стражей.

Наконец, он жалуется на то, что в то время, как большинство других осужденных к пожизненному лишению свободы освобождаются, проведя в тюрьме 20 лет, он провел в месте заключения больше времени, чем любой из них, и, следовательно, подвергся обращению, носящему характер дискриминации, в нарушение статьи 14 Конвенции, взятой в увязке со статьями 3, 5 и 7 Конвенции.

Решение

Жалоба признана приемлемой для рассмотрения по существу в целом.

По жалобам о нарушениях статьи 8 Конвенции

Вопрос о соблюдении права человека на личную жизнь

По делу обжалуется отказ юридически признать факт изменения пола заявительницей-транссексуалом, а также назначить ей пенсию по достижении пенсионного возраста, установленного для других женщин. По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции.

Грант против Соединенного Королевства
[Grant v. United Kingdom] (N 32570/03)

Постановление от 23 мая 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

Заявительницей по настоящему делу является транссексуал в возрасте 68 лет, перенесшая операцию по изменению мужского пола на женский. Это лицо является женщиной с 1963 года, оно обозначено как женщина в карточке национального страхования и платило страховые взносы по ставкам, установленным для женщин (до 1975 года, когда различия в ставках страховых взносов для мужчин и женщин были отменены). Заявительница ходатайствовала о том, чтобы по достижении ею 60 лет в 1997 году ей начали выплачивать государственную пенсию. Ее ходатайство было отклонено на основании того, что она получит право на государственную пенсию лишь по достижении 65 лет - возраста выхода на пенсию, установленного для мужчин. Заявительница обжаловала это решение, но безуспешно. В 2002 году она потребовала возобновить производство по ее делу в свете постановлений Европейского Суда по делу "Кристин Гудвин против Соединенного Королевства" [Christine Goodwin v. United Kingdom] (жалоба N 28975/95) и по делу "I. против Соединенного Королевства" [I. v. United Kingdom] (жалоба N 25680/94). Ей разрешили обратиться в суд с жалобой, но, посоветовавшись с юристами, она решила этого не делать. 5 сентября 2002 г. Министерство труда и пенсионного обеспечения отказалось назначить ей государственную пенсию в свете постановления по делу "Кристин Гудвин против Соединенного Королевства". В декабре 2002 года, по достижении заявительницей 65 лет, ей начали производиться пенсионные выплаты.

В 2005 году заявительнице была выдана справка о признании ее половой принадлежности, после того как она подала жалобу на основании Закона "О признании половой принадлежности" 2004 года [the Gender Recognition Act 2004], вступившего в силу 1 июля 2004 г. С момента выдачи этой справки социальные пособия и государственная пенсия по возрасту выплачиваются заявительнице "на перспективу", в соответствии с ее нынешней половой принадлежностью.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 8 Конвенции. Европейский Суд отмечает, что г-жа Грант находилась в такой же ситуации, как и Кристин Гудвин; будучи транссексуалом, перенесшей операцию по изменению мужского пола на женский, г-жа Грант может претендовать на статус жертвы нарушения права на уважение ее личной жизни вразрез со статьей 8 Конвенции ввиду того, что изменение ее половой принадлежности не было признано юридически. В то время как властям Соединенного Королевства действительно пришлось принять меры к тому, чтобы исполнить постановление по делу "Кристин Гудвин против Соединенного Королевства", включающие в себя принятие новых законов, в настоящем деле эти меры никоим образом не могут считаться приостанавливающими наличие у заявительницы статуса жертвы нарушения Конвенции. После вынесения постановления по делу "Кристин Гудвин против Соединенного Королевства" не было больше никаких оправданий, ссылаясь на которые можно было бы не признавать изменение пола у транссексуалов, перенесших соответствующую операцию. В то время у г-жи Грант не было никакой возможности добиваться такого признания, и с того момента она может утверждать, что к ней отнеслись предвзято. Заявительница утратила статус жертвы нарушения Конвенции, когда вступил в силу закон "О признании половой принадлежности" 2004 года, предоставив ей тем самым внутригосударственные средства, позволившие ей добиться признания ее постоперационного пола. Следовательно, она может претендовать на статус жертвы непризнания своей половой принадлежности с того момента, когда после вынесения постановления по делу "Кристин Гудвин против Соединенного Королевства" власти Соединенного Королевства отказались удовлетворить ее требование, а именно с 5 сентября 2002 г. Это непризнание ее половой принадлежности нарушило право на уважение ее личной жизни.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу было допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (вынесено единогласно).

Вопрос о соблюдении права человека на личную жизнь

По делу обжалуется запрет на выезд за границу, возложенный в связи с неуплатой налогов. По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции.

Рьенер против Болгарии
[Riener v. Bulgaria] (N 46343/99)

Постановление от 23 мая 2006 г. [вынесено V Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 2 Протокола N 4 к Конвенции.)

Вопрос о соблюдении права человека на личную жизнь

По делу утверждается, что человек, страдающий физическими недостатками, был лишен помощи со стороны органа государственной власти, и что это лишило его возможности голосовать на местных выборах. Жалоба признана неприемлемой для рассмотрения по существу.

Молка против Польши
[Molka v. Poland] (N 56550/00)

Решение от 11 апреля 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Заявитель по настоящему делу страдает серьезными физическими недостатками и может передвигаться лишь в инвалидной коляске. В 1998 году его мать отвезла его на избирательный участок, где он хотел проголосовать на выборах в муниципальные органы власти, а также в советы повятов и сеймики воеводств. Председатель местной избирательной комиссии известил мать заявителя о том, что ее сын не может голосовать, поскольку брать избирательный бюллетень за пределами участка для голосования не разрешается, а доставлять заявителя на территорию избирательного участка он не собирался. Заявитель вернулся домой, так и не проголосовав на выборах.

За три часа до закрытия избирательных участков заявитель позвонил в городскую избирательную комиссию и выразил свой протест против отказа ему в возможности подать своей голос на выборах. Он также просил помочь ему проголосовать. В ответ ему сообщили, что местная избирательная комиссия действовала в соответствии с законом, и посоветовали воспользоваться чьей-либо помощью для того, чтобы попасть на территорию избирательного участка. Заявитель обратился в суд воеводства с жалобой на нарушение законодательства о выборах. Суд воеводства отклонил эту жалобу, заметив, что заявитель не рассматривал возможности попасть на территорию избирательного участка с помощью третьих лиц на носилках или в инвалидной коляске. Кроме того, суд счел, что органы государственной власти не обязаны были устранять все трудности, с которыми сталкиваются физически неполноценные граждане при пользовании своими правами. Апелляционный суд оставил это решение без изменений.

Решение

Жалоба признана неприемлемой для рассмотрения по существу, что касается статьи 8 Конвенции. Нельзя исключать, что непредоставление властями Польши надлежащего доступа на избирательный участок заявителю, желающему вести активный образ жизни, могло вызвать у него чувство унижения и душевные страдания, способные негативно сказаться на его личностной независимости и тем самым на качестве его личной жизни. Европейский Суд не исключает, что в таких обстоятельствах, как в настоящем деле, связь между мерами, принятия которых добивался заявитель, и его личной жизнью достаточна для применения статьи 8 Конвенции. В делах, затрагивающих позитивные обязательства государства обеспечить эффективное уважение к личной жизни человека, должно быть достигнуто справедливое равновесие между конкурирующими интересами индивида и общества в целом, а также свободой допустимого усмотрения государств в этой сфере.

В настоящем деле рамки допустимого усмотрения органов государственной власти даже шире, так как речь идет о предоставлении надлежащего доступа на избирательные участки лицам с физическими недостатками. Этот вопрос необходимо рассматривать в контексте распределения ограниченных государственных ресурсов. Национальные власти лучше, чем международный суд, могут решать подобного рода задачи. Кроме того, Европейский Суд обращает внимание на следующее: как было отмечено польскими судами, заявитель не показал, что он не смог бы воспользоваться помощью других лиц для того, чтобы попасть на избирательный участок. Обжалуемая ситуация касалась единичного, обособленного случая, в отличие от ряда препятствий, архитектурного или иного характера, мешающих заявителям, страдающим физическими недостатками, развивать свои отношения с другими людьми и с внешним миром.

Учитывая приведенные выше соображения, Европейский Суд считает: нельзя сказать, что государство-ответчик в особых обстоятельствах настоящего дела не обеспечило уважения к личной жизни заявителя. Кроме того, новый закон 2001 года обязывает соответствующие органы государственной власти обеспечить на время выборов надлежащий доступ избирателей с физическими недостатками на участки для голосования. Эти правовые нормы указывают на то, что государство-ответчик не забывает о своих обязательствах перед физически неполноценными избирателями. Жалоба признана явно необоснованной.

Вопрос о соблюдении права человека на личную жизнь

По делу предполагается вмешательство в личную жизнь заявительницы вследствие нападения на нее, повлекшего за собой утрату трудо-способности и дорогостоящее лечение. Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика.

Стоическу против Румынии
[Stoicescu v. Romania] (N 9718/03)

Решение от 11 мая 2006 г. [вынесено III Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 1 статьи 6 Конвенции.)

Вопрос о соблюдении права человека на семейную жизнь

По делу обжалуется решение Верховного суда Финляндии, назначившего опекуном двух детей человека, с которым они проживали, а не отца этих детей, учитывая желание детей остаться с этим человеком. По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции.

С. против Финляндии
[C. v. Finland] (N 18249/02)

Постановление от 9 мая 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

Заявитель по настоящему делу, подданный Соединенного Королевства, проживал со своей бывшей женой, гражданкой Финляндии, и двумя детьми в Швейцарии до тех пор, пока супруги не развелись. После развода мать с детьми вернулась в Финляндию и начала сожительствовать с некоей L. После продолжительного судебного разбирательства по вопросу об установлении опеки над детьми, которое завершилось вынесением решения Верховного суда Финляндии в 1997 году, опека над детьми была поручена исключительно их матери. В это же время заявитель подал жалобу в Европейский Суд, которая была отклонена. Настоящая жалоба касается судьбы детей после смерти их матери в 1999 году. И заявитель, и L. претендовали на то, чтобы их назначили опекунами детей. Губернский суд, а впоследствии и Апелляционный суд поручили опеку над детьми заявителю. Несмотря на то, что дети выразили свое желание жить с L. и боялись возвращаться в Швейцарию, финские суды сочли, что натянутые отношения заявителя и L. повлияли на мнение детей, и пришли к выводу о важности отношений детей с заявителем для их гармоничного развития. Однако Верховный суд Финляндии отменил решения нижестоящих судов на основании того, что по финскому законодательству они не подлежали бы исполнению из-за возраста детей (14 и 12 лет) и их желания остаться с сожительницей своей матери. При этом Верховный суд Финляндии не проводил прений сторон и не рассматривал еще раз доказательства, представленные при разбирательстве дела в нижестоящих судах; суд не счел необходимым провести дополнительную психологическую экспертизу, как того требовал заявитель.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 8 Конвенции: вопрос об отказе назначить заявителя опекуном детей. Статья 8 Конвенции требует от национальных властей соблюдать справедливое равновесие между интересами ребенка и интересами его родителей; в процессе достижения этого равновесия особое внимание необходимо уделять наилучшим интересам ребенка, которые, в зависимости от их характера и степени их серьезности, могут перевешивать интересы его родителей. В частности, статья 8 Конвенции не управомочивает отца или мать ребенка на то, чтобы были приняты меры, которые повредили бы здоровью и развитию ребенка. Следовательно, финские суды рассматривали вопрос о том, отвечает ли наилучшим интересам детей жить с L. или с заявителем, который был назначен их опекуном, исключительно с точки зрения соблюдения описанных выше принципов. Это говорит о том, что, несмотря на однажды возникшую и все еще продолжающуюся неприязнь взрослых друг к другу, негативно отразившуюся на детях, финские суды не приходили к выводу, что заявитель каким-либо образом не пригоден к выполнению отцовского долга или не способен содержать детей и ставить их интересы на первое место.

Право контроля за решениями нижестоящих судов и, в случае необходимости, право отмены этих решений действительно принадлежит вышестоящим апелляционным судам, а если они придерживаются иного мнения, то это само по себе не приводит к возникновению каких-либо спорных вопросов, Европейский Суд, тем не менее, учитывая важность решения Верховного Суда Финляндии для заявителя, должен проверить, опиралось ли оно на соответствующие и достаточные основания. Европейский Суд считает, что он не может удовлетворительно оценить "достаточность" этих оснований с точки зрения пункта 2 статьи 8 Конвенции, не установив в это же время, обеспечивал ли в целом процесс принятия этого решения необходимую защиту интересов заявителя.

Прежде всего, Верховный суд Финляндии придал решающее значение желанию детей остаться с L. в Финляндии, сославшись на закон, препятствующий исполнению решений, которые были приняты против воли детей, достигших 12 лет. Общепризнанно, что по такого рода делам суды обязаны считаться с желаниями детей. Надо заметить: все судебные инстанции, рассматривавшие данное дело, в сущности, сошлись на том, что убеждения детей были сильны и последовательны. Следовательно, основания, на которые ссылался Верховный суд Финляндии, несомненно, были существенными. Вопрос о том, какой вес следует придавать взглядам детей, был, однако, достаточно глубоко изучен в ходе разбирательства дела в нижестоящих судах, которые пришли к выводу, что, несмотря на желание детей жить с L., в их наилучших интересах поручить опеку над ними заявителю, их отцу. В самом деле, Апелляционный суд подчеркнул, что он не обязан следовать мнению ребенка, даже если он уже достиг 12 лет. Тем не менее Верховный суд Финляндии придал исключительное значение взглядам детей, не приняв во внимание никаких других обстоятельств, в частности прав заявителя как отца этих детей, фактически предоставив детям, которые оба достигли 12 лет, не ограниченное никакими условиями право вето, отменив судебные решения, которые до этого момента выносились в пользу заявителя. Более того, отменяя решения нижестоящих судов, Верховный суд Финляндии не провел прений сторон, в ходе которых он мог бы предложить им обратиться к этому вопросу; он не предпринял никаких мер, чтобы выяснить, рассмотрев дополнительные доказательства или заказав экспертное заключение, допускают ли собранные по делу доказательства какое-либо иное толкование или будет ли благополучию детей нанесен больший ущерб решением в пользу заявителя, нежели решением в пользу L., которое фактически лишило бы их связи с отцом. То, как было принято решение, о котором идет речь по делу, несомненно, создало у заявителя впечатление, что L., сожительнице матери детей, позволили манипулировать этими детьми и судебной системой с тем, чтобы неправомерно лишить его роли отца.

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу было допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции.

По поводу соблюдения требований статьи 8 Конвенции: вопрос об отказе заявителю в праве посещать своих детей. Встречи заявителя с детьми действительно благополучно проходили во время разбирательства дела губернским судом, но, когда дело рассматривал Апелляционный суд и ожидалось решение о передаче прав опеки, попытки заявителя посетить детей наталкивались на различные трудности. К этому времени, неважно по какой причине, дети отказывались встречаться с ним одним, а заявитель отвергал любые предложения об участии L. во встречах с детьми. В этих обстоятельствах Европейский Суд считает, что запрет Верховного суда Финляндии на промежуточные встречи с детьми можно считать опирающимся на соответствующие и достаточные основания. Что касается того, что Верховный суд Финляндии не предусмотрел встреч заявителя с детьми после того, как сам же назначил их опекуном L., не похоже, чтобы заявитель ходатайствовал об этих встречах или что он впоследствии подавал жалобы в суд. В обстоятельствах продолжающегося сопротивления детей вполне могли существовать соответствующие и достаточные основания для решения об отказе заявителю в его встречах с детьми. Однако до тех пор, пока суды не примут решение по поданной заявителем жалобе, вопрос в некотором смысле умозрителен.

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу не было допущено нарушения требований статьи 8 Конвенции.

По поводу соблюдения требований статьи 6 Конвенции. Европейский Суд пришел к выводу, что жалоба заявителя на нарушение статьи 6 Конвенции не является отдельным вопросом для рассмотрения.

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Требование заявителя о выплате компенсации материального ущерба отклонено как не имеющее отношения к установленному Европейским Судом нарушению Конвенции. В счет компенсации морального вреда Европейский Суд присудил выплатить заявителю 10 000 евро. Требования о возмещении судебных издержек и расходов признаны частично.

Вопрос о соблюдении права человека на семейную жизнь

По делу обжалуется отсутствие у предполагаемого отца возможности добиваться юридического признания своего отцовства с использованием напрямую доступной ему процедуры. По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции.

Ружаньский против Польши
[Rozanski v. Poland] (N 55339/00)

Постановление от 18 мая 2006 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

Заявитель по настоящему делу начал сожительствовать со своей знакомой в 1990 году, а в 1992 году у них родился сын. В 1994 году сожительница заявителя ушла из дома, оставив у заявителя своего сына. Вскоре после этого ребенок заболел, и его положили в больницу. Тогда мать мальчика забрала его из больницы и скрывалась вместе с ним в течение нескольких месяцев. Заявитель больше не видел ребенка, но добивался, чтобы его отцовство было признано законом. Он обратился в Окружной суд с просьбой назначить опекуна для представительства интересов ребенка в деле о признании отцовства. Он также просил прокурора, чтобы тот возбудил от его имени дело о признании отцовства. В 1995 году прокурор пришел к выводу, что прокуратуре нецелесообразно удовлетворять ходатайство заявителя, так как в случае успеха это приведет к появлению двух параллельных дел, судебное разбирательство по которым будет проводиться в одно и то же время. В конце концов заявитель ото-звал свое ходатайство прокурору. В 1996 году J.M., новый сожитель матери ребенка, объявил мальчика своим сыном и был признан юридическим отцом ребенка. Впоследствии заявитель снова обратился в Окружной суд с просьбой назначить опекуна ребенка для того, чтобы возбудить дело о признании отцовства. Суд отказался это сделать, посчитав, что заявитель не вправе возбуждать подобное дело, так как теперь юридическим отцом мальчика является J.M.

Вопросы права

Связь заявителя с ребенком является достаточным основанием для того, чтобы отнести их предполагаемое родство к сфере семейной жизни в том смысле, в каком это понятие употребляется в пункте 1 статьи 8 Конвенции. Когда установлено наличие семейных связей с ребенком, государство должно действовать так, чтобы позволить этим связям развиваться, а также чтобы дать правовые гарантии, делающие возможным интеграцию ребенка в семью с момента его рождения. Ключевым в настоящем деле является отсутствие какой бы то ни было напрямую доступной процедуры, используя которую заявитель мог бы требовать признания его отцом ребенка: начало процедуры признания отцовства целиком зависело от усмотрения властей Польши. Кроме того, Европейский Суд отмечает отсутствие в польском законодательстве какого-либо указания на то, как властям Польши следует осуществлять свои дискреционные полномочия, с тем чтобы решить, надо ли оспаривать отцовство, установленное путем заявления другого человека. В-третьих, Европейский Суд считает, что, рассматривая требования заявителя об оспаривании упомянутого отцовства, власти Польши формально отнеслись к осуществлению своих полномочий. Не было принято мер по установлению действительных обстоятельств, имеющих отношение к ребенку, его матери и отцу. Власти Польши ни разу не провели беседу с заявителем для того, чтобы установить и оценить его родительские качества. Более того, они вообще не задавались вопросом, повредит ли интересам ребенка проверка того, действительно ли заявитель является его отцом. Власти Польши просто повторяли в своих решениях, что одного лишь факта юридического признания отцом ребенка другого человека было достаточно для отклонения требований заявителя об установлении его биологического отцовства. В этих обстоятельствах Польша не гарантировала заявителю права на уважение его семейной жизни.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что по делу было допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (вынесено пятью голосами "за" и двумя голосами "против").

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд назначил выплатить заявителю компенсацию за понесенный им моральный ущерб в размере 8 000 евро.

По жалобе о нарушении статьи 9 Конвенции

Вопрос о соблюдении свободы исповедовать свою религию или убеждения

По делу оспаривается взимание налога с пожертвований религиозной организации "Свидетели Иеговы". Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика.

Организация "Свидетели Иеговы" против Франции
[Association les Temoins de Jehovah v. France] (N 8916/05)

[Решение о коммуницировании жалобы вынесено II Секцией]

Цель организации, выступающей по настоящему делу в качестве заявителя, - способствовать сохранению веры членов религиозной организации "Свидетели Иеговы" и отправлению их религиозных обрядов. Финансирование религиозной организации "Свидетели Иеговы" осуществляется за счет религиозных пожертвований. Парламентский доклад под названием "Секты во Франции", опубликованный в декабре 1995 года, охарактеризовал религиозную организацию "Свидетели Иеговы" как секту. В отношении организации-заявителя проводилась налоговая проверка, которая началась в конце 1995 года. Налоговые органы прислали организации-заявителю требование об уплате дополнительного налога, вместе с пени и процентами, с пожертвований, полученных за четыре года. Организация-заявитель возражала против этого требования, утверждая, что как религиозная организация она подлежала освобождению от уплаты налога. Суд отметил, что соответствующие органы власти не предоставили организации-заявителю статуса религиозной организации и что организация-заявитель поэтому не освобождается от уплаты налогов с имущества, перешедшего к ней в порядке дарения или наследования. Организация-заявитель получила официальное извещение о необходимости уплатить налоговым органам 40 миллионов 907 тысяч 849 евро. По утверждению организации-заявителя, тот факт, что пожертвования религиозной организации "Свидетели Иеговы" облагались налогами как подарки "из рук в руки" и что на эти налоги начислялись соответствующие пени, нарушил ее право исповедовать свою религию и отправлять религиозные обряды. Поскольку размер налога, который требовалось уплатить, намного превышал стоимость имущества организации, организация-заявитель утверждала, что ее деятельность и само ее существование были поставлены под угрозу.

Процессуальное действие

Жалоба коммуницирована государству-ответчику в отношении статьи 9 Конвенции, взятой отдельно и в увязке со статьей 14 Конвенции.

По жалобе о нарушении статьи 10 Конвенции

Вопрос о соблюдении права человека свободно выражать свое мнение

По делу обжалуется тот факт, что военный суд признал журналиста виновным в совершении преступления, выразившегося в опубликовании статьи, которая подвергала критике обряд проводов призывников. По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции.

Эргин против Турции
[Ergin v. Turkey] (N 47533/99)

Постановление от 4 мая 2006 г. [вынесено IV Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 1 статьи 6 Конвенции.)

По жалобам о нарушениях статьи 13 Конвенции

Вопрос о доступности заявителю эффективного средства правовой защиты

По делу обжалуется запрет на выезд за границу, возложенный в связи с неуплатой налогов. По делу допущено нарушение требований статьи 13 Конвенции.

Рьенер против Болгарии
[Riener v. Bulgaria] (N 46343/99)

Постановление от 23 мая 2006 г. [вынесено V Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 2 Протокола N 4 к Конвенции.)

Вопрос о доступности заявителю эффективного средства правовой защиты

По делу обжалуется высылка в Ливию группы нелегальных иммигрантов в отсутствие возможности оспорить эту меру. Жалоба признана приемлемой для рассмотрения по существу.

Хуссун и другие против Италии
[Hussun and Others v. Italy] (N 10171/05, 10601/05, 11593/05 и 17165/05)

Решение от 12 мая 2006 г. [вынесено III Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 2 Конвенции.)

По жалобам о нарушениях статьи 14 Конвенции

Вопрос о соблюдении запрета на дискриминацию

Дело касается повторного зачисления на службу в вооруженных силах военнослужащих, признанных виновными в убийстве. Жалоба признана неприемлемой для рассмотрения по существу.

Макбрайд против Соединенного Королевства
[McBride v. United Kingdom] (N 1396/06)

Решение от 9 мая 2006 г. [вынесено IV Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 2 Конвенции.)

Вопрос о соблюдении запрета на дискриминацию

По делу обжалуется исключение юриста из адвокатуры после принятия его на государственную службу с установлением испытательного срока. Жалоба признана неприемлемой для рассмотрения по существу.

Ледерер против Германии
[Lederer v. Germany] (N 6213/03)

Решение от 22 мая 2006 г. [вынесено V Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.)

По жалобам о нарушениях статьи 34 Конвенции

Вопрос о соблюдении государством обязательства не препятствовать осуществлению права на подачу жалобы в Европейский Суд

По делу обжалуется высылка в Ливию группы нелегальных иммигрантов, несмотря на запрос Европейского Суда об информации, позволяющей ему решить вопрос о применении Правила 39 Регламента Суда. Жалоба признана приемлемой для рассмотрения по существу.

Хуссун и другие против Италии
[Hussun and Others v. Italy] (N 10171/05, 10601/05, 11593/05 и 17165/05)

Решение от 12 мая 2006 г. [вынесено III Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 2 Конвенции.)

Вопрос о наличии у заявительницы статуса жертвы нарушения Конвенции

По делу признан факт нарушения Конвенции и выплачена компенсация в связи с задержкой в исполнении решения суда. Жалоба признана неприемлемой для рассмотрения по существу.

Еременко против России
[Yeremenko v. Russia] (N 24535/04)

Решение от 23 мая 2006 г. [вынесено I Секцией]

Заявительница переселилась из Чечни в Ростовскую область из-за военных действий в Чечне. Она оставила там свою квартиру и другое имущество. В декабре 1999 года областная администрация санкционировала выплату ей компенсации за жилье, утраченное из-за военных действий. Компенсация была выплачена в марте 2001 года. Заявительница подала в суд иск о взыскании ущерба с Министерства финансов Российской Федерации (далее - Минфин России), утверждая, что стоимость компенсации значительно уменьшилась ввиду задержки в ее выплате. В августе 2002 года заявительнице была присуждена компенсация в размере, эквивалентном 715 евро. В сентябре 2002 года суд второй инстанции оставил это решение без изменений, и в октябре 2003 года заявительница послала исполнительный лист в Минфин России. В августе 2005 года компенсация по этому решению была выплачена заявительнице. После этого она обратилась в суд с требованием взыскать с Минфина России компенсацию за задержку в исполнении судебного решения 2002 года. Решением, принятым в сентябре 2005 года, российский суд удовлетворил требование заявительницы, признал факт дальнейшей задержки в исполнении решения и обязал Минфин России выплатить заявительнице сумму, эквивалентную, приблизительно, 290 евро, за обесценивание компенсации, присужденной судебным решением 2002 года. В течение трех месяцев эта сумма была выплачена заявительнице.

Решение

Жалоба признана неприемлемой для рассмотрения по существу. В случаях, когда судебное разбирательство на внутригосударственном уровне включает в себя признание факта нарушения Конвенции национальными властями и выплату суммы денег в счет возмещения причиненного этим нарушением ущерба, заявители не могут более утверждать, что они являются жертвами нарушения Конвенции.

Судебное решение, о котором идет речь по делу, было полностью исполнено в августе 2005 года, и заявительница не обжаловала решение, принятое в сентябре 2005 года, которым ей была присуждена компенсация за дальнейшую задержку в исполнении решения суда. Учитывая содержание судебного решения, вынесенного в сентябре 2005 года, нежелание заявительницы его обжаловать и тот факт, что оно было исполнено в относительно короткий срок, власти Российской Федерации признали предполагаемое нарушение Конвенции и возместили причиненный им ущерб. Следовательно, заявительница более не может претендовать на статус жертвы нарушения Конвенции по смыслу статьи 34 Конвенции.

Вопрос о наличии у заявителей статуса жертв нарушения Конвенции

По делу утверждается, что освобождение от обязанности нести судебные издержки представляет собой достаточную компенсацию ущерба. Жалоба признана неприемлемой для рассмотрения по существу.

Хансен и другие против Дании
[Hansen and Others v. Denmark] (N 26194/03)

Решение от 29 мая 2006 г. [вынесено V Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 1 статьи 6 Конвенции [гражданско-процессуальный аспект] (вопрос о соблюдении права человека на разбирательство его дела в разумный срок).)

По жалобе о нарушении статьи 35 Конвенции

По жалобе о нарушении пункта 3 статьи 35 Конвенции

Вопрос о злоупотреблении правом на подачу жалобы в Европейский Суд

Дело касается того, что заявитель не сообщил Европейскому Суду о полном исполнении решения суда, неисполнение которого являлось предметом его жалобы. Жалоба признана неприемлемой для рассмотрения по существу.

Керечашвили против Грузии
[Kerechashvili v. Georgia] (N 5667/02)

Решение от 2 мая 2006 г. [вынесено II Секцией]

Заявитель добился принятия подлежащего исполнению судебного решения против своего бывшего работодателя, присуждающего ему сумму денег в счет возмещения невыплаченной ему заработной платы. Заявитель жаловался в Европейский Суд на то, что это решение не было исполнено.

Решение

Жалоба признана неприемлемой для рассмотрения по существу, что касается пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Заявитель жаловался в Европейский Суд на полную невозможность обеспечить исполнение решения; на самом же деле более чем за год до того, как заявитель обратился в Европейский Суд, данное решение было частично исполнено. Затем оно было исполнено в полном объеме; это произошло, пока жалоба заявителя находилась в производстве Европейского Суда, ожидая своего рассмотрения. Заявитель не сообщил об этом Европейскому Суду ни до, ни после того, как его жалоба была коммуницирована властям Грузии. По мнению Европейского Суда, заявитель тем самым предпринял попытку скрыть, что даже до его обращения в Европейский Суд власти Грузии выполнили свои обязательства, выплатив ему около половины требуемой суммы, а также что задолго до того, как жалоба заявителя была коммуницирована государству-ответчику, судебный пристав принял необходимые меры к обеспечению выплаты остальной суммы. Следовательно, Европейский Суд постановил, что заявитель злоупотребил своим правом на подачу жалобы в Европейский Суд.

По жалобам о нарушениях статьи 1
Протокола N 1 к Конвенции

Вопрос о соблюдении права человека на беспрепятственное пользование своим имуществом

По делу обжалуется невозможность добиваться удовлетворения исковых требований из-за чрезвычайно высокой государственной пошлины. По делу допущено нарушение требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

Вейсманы против Румынии
[Weissman v. Romania] (N 63945/00)

Постановление от 24 мая 2006 г. [вынесено III Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 1 статьи 6 Конвенции [гражданско-процессуальный аспект] (вопрос о соблюдении права человека на доступ к правосудию).)

Вопрос о соблюдении права человека на беспрепятственное пользование своим имуществом

По делу обжалуются задержки в исполнении решений, согласно которым судьям присуждались долги по заработной плате. По делу допущено нарушение требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

Зубко и другие против Украины
[Zubko and Others v. Ukraine] (N 3955/04, 5622/04, 8538/04 и 11418/04)

Постановление от 26 апреля 2006 г. [вынесено V Секцией]

Обстоятельства дела

Трое заявителей по настоящему делу работают судьями, а четвертый заявитель является судьей в отставке. Украинские суды присудили им денежные суммы в счет погашения задолженностей по заработной плате, пособий, выплачивающихся судьям пожизненно, а также компенсации за задержку в выплате этих сумм Министерством финансов Украины и Государственным казначейством. Решения судов не исполнялись в течение различных промежутков времени - от 16 месяцев до двух с половиной лет.

Вопросы права

Вмешательство публичных властей в осуществление заявителями своих прав частично оправдывалось сложностями, связанными с выделением средств на пособия судьям и с исполнением соответствующих судебных решений из государственного бюджета. Эти сложности, безусловно, предполагали правомерный общественный интерес, но не соблюдали справедливого равновесия между интересами государства и интересами заявителей, на которых, кроме того, лежала ответственность за осуществление важных публичных функций в процессе отправления правосудия. В частности, судебное разбирательство, о котором идет речь по делу, касалось компенсации за невыполнение с 1995 по 2001 год украинскими властями своего предусмотренного законом обязательства обеспечить выплату заявителям пособий для судей, предусмотренных Конституцией Украины и украин-ским законом "О судебной системе". Следовательно, ситуация, в которой находились заявители, в частности, их требующий особого обращения статус независимых работников юстиции, требовали от властей Украины исполнить решения суда и безотлагательно выделить для этой цели необходимые средства.

Когда государство не выплачивает судьям пособия регулярно и своевременно, это несовместимо с необходимостью гарантировать, что они способны независимо и беспристрастно осуществлять свои судебные функции, будучи надежно защищены от давления извне, имеющего цель повлиять на их решения и поступки. То, что судьям не обеспечивалась своевременная выплата достаточного по размеру вознаграждения, положение неопределенности, в которое были поставлены заявители, - все это нарушило справедливое равновесие, которого следует добиваться между требованиями общественного интереса и необходимостью защиты прав заявителей на беспрепятственное пользование своим имуществом.

Следовательно, не исполнив решения суда, вынесенные в пользу заявителей, власти Украины в течение значительного промежутка времени не допускали того, чтобы заявители в полном объеме получили пособия для судей, на которые они по закону имели право, а это могло помешать им осуществлять судебные функции с полной отдачей.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу было допущено нарушение требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (вынесено единогласно).

Вопрос о правомерности лишения человека его имущества

По делу утверждается недостаточность компенсации за изъятие имущества. Жалоба признана неприемлемой для рассмотрения по существу.

Льякопулу против Греции
[Liakopoulou v. Greece] (N 20627/04)

Постановление от 24 мая 2006 г. [вынесено I Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 1 статьи 6 Конвенции [гражданско-процессуальный аспект] (вопрос о соблюдении права человека на доступ к правосудию).)

Вопрос о правомерности контроля за использованием имущества

По делу обжалуется исключение юриста из адвокатуры после принятия его на государственную службу с установлением испытательного срока. Жалоба признана неприемлемой для рассмотрения по существу.

Ледерер против Германии
[Lederer v. Germany] (N 6213/03)

Решение от 22 мая 2006 г. [вынесено V Секцией]

Заявитель по настоящему делу был зарегистрирован как адвокат с 1980 года.

В 1997 году его назначили преподавателем права с присвоением статуса государственного служащего, проходящего испытательный срок. В мае 1999 года он успешно прошел этот испытательный срок и был принят на постоянную государственную службу. В сентябре 1999 года его имя вычеркнули из реестра Совета адвокатов в соответствии с действовавшим на тот момент законодательством на основании того, что он не исключил свое имя из реестра самостоятельно, несмотря на то, что был принят на государственную службу и успешно прошел испытательный срок. Соответствующие суды Германии оставили решение об исключении имени заявителя из реестра без изменений.

Решение

Жалоба признана неприемлемой для рассмотрения по существу, что касается статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Хотя результатом назначения заявителя преподавателем университета, учитывая, что преподавание стало его основным занятием, вероятнее всего, могло бы стать постепенное сокращение его адвокат-ской деятельности, Европейский Суд признает, что исключение заявителя из адвокатуры, обязывающее его прекратить адвокатскую практику, привело к тому, что он лишился некоторых из своих клиентов. Следовательно, по делу государством было допущено вмешательство в осуществление заявителем своего права на беспрепятственное пользование своим имуществом. Это вмешательство выразилось в контроле за использованием имущества, которое, по-видимому, следует рассматривать с точки зрения пункта 2 статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

Вмешательство, о котором идет речь по делу, основывалось на действовавшем в то время законодательстве и устоявшейся практике соответствующих судов Германии. Оно было направлено на поощрение общественного интереса в обеспечении независимости профессии адвоката в интересах надлежащего отправления правосудия.

Что касается вопроса о пропорциональности вмешательства, то Европейский Суд отмечает: суды Германии привели подробные основания, почему немецкое законодательство не знает никаких исключений из правила несовместимости функций адвоката и государственного служащего, успешно прошедшего испытательный срок, в случаях, когда речь идет об университетских преподавателях. Первой причиной этого является то, что, несмотря на относительную степень свободы, которой пользуются университетские преподаватели, обстоятельства, роднящие их с другими государственными служащими, успешно прошедшими испытательный срок, имеют больший вес, что, в частности, доказывается тем, что заявитель вынужден был получать разрешение своего работодателя, чтобы заниматься побочной деятельностью, а также тот факт, что он должен был сообщать своему работодателю о любом доходе, превышающем определенную сумму. Вторая причина заключается в том, что на практике ряд процессуально-правовых норм позволяет преподавателям права защищать свои интересы в судах Германии и, в частности, в Федеральном конституционном суде Германии на тех же основаниях, что и адвокатам. Жалоба признана явно необоснованной.

Жалоба признана неприемлемой для рассмотрения по существу, что касается статьи 14 Конвенции, взятой в увязке со статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции. Заявитель утверждал, что в отношении него была допущена дискриминация, поскольку университетские преподаватели, принятые на государственную службу и успешно прошедшие испытательный срок, могут выступать в качестве налоговых консультантов или аудиторов, но не в качестве адвокатов. По его мнению, это представляет собой необоснованное различие в обращении. Однако существует явное различие между профессиями, на которые ссылается заявитель, и профессией адвоката, которая предполагает намного более широкий спектр видов деятельности в качестве независимого работника юстиции. Жалоба признана явно необоснованной.

По жалобам о нарушениях статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции

Вопрос о соблюдении права людей на свободное выражение своего мнения

По делу обжалуется правило, согласно которому для получения права представлять интересы избирателей в национальном парламенте политической партии необходимо было преодолеть 10-процентный порог голосов, поданных за нее на национальном уровне. Жалоба признана приемлемой для рассмотрения по существу.

Йумак и Садак против Турции
[Yumak and Sadak v. Turkey] (N 10226/03)

Решение от 9 мая 2006 г. [вынесено II Секцией]

Заявители баллотировались на выборах в парламент в качестве кандидатов от провинции по спискам Демократической народной партии. Эта партия набрала в провинции, о которой идет речь, 45,95% голосов избирателей. Заявители не прошли в парламент, так как Демократическая народная партия не преодолела 10-процентного порога голосов избирателей по стране в целом. Соответствующий закон о порядке выборов депутатов парламента предусматривает, что каждая провинция образует избирательный округ и что для того, чтобы получить депутатские места в парламенте Турции, политическая партия должна набрать по меньшей мере 10% действительных голосов избирателей по всей стране.

Решение

Жалоба признана приемлемой для рассмотрения по существу, что касается статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции.

Вопрос о соблюдении права человека выступать на выборах в качестве кандидата

По делу обжалуется тот факт, что гражданину запретили выставлять свою кандидатуру на местных выборах накануне дня голосования. Жалоба признана неприемлемой для рассмотрения по существу.

Антоненко против России
[Antonenko v. Russia] (N 42482/02)

Решение от 23 мая 2006 г. [вынесено I Секцией]

15 декабря 2001 г. в 22 часа 40 минут, накануне дня голосования, по жалобе, поданной частным лицом, городской суд лишил заявителя права выставлять свою кандидатуру на выборах в городскую думу из-за допущенных им финансовых нарушений и недобросовестного ведения избирательной кампании. Согласно закону* (* Часть 2 статьи 208 Гражданского процессуального кодекса РСФСР (прим. перев.).), эти основания были достаточны для отмены регистрации заявителя в качестве кандидата на выборах, а решение суда было окончательным и подлежало немедленному исполнению. В день голосования, в 7 часов 45 минут утра, избирательная комиссия распорядилась исключить имя заявителя из списка кандидатов. В то время как с информационного стенда его имя было убрано незамедлительно, исправление бюллетеней для голосования, проводившееся вручную, было завершено лишь через час.

Впоследствии, рассматривая дело, не имеющее отношения к заявителю, Конституционный Суд Российской Федерации признал соответствующую норму Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации несовместимой с гарантированным российской Конституцией правом на эффективную судебную защиту прав и свобод человека, поскольку данная норма предусматривала, что судебные решения, касающиеся нарушений избирательных прав, являются окончательными и вступают в законную силу немедленно после их провозглашения, не предоставляя при этом потерпевшей стороне возможности обжаловать данные решения* (* Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2001 г. N 17-П "По делу о проверке конституционности части второй статьи 208 Гражданского процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан Г.В. Истомина, А.М. Соколова, И.Т. Султанова, М.М. Хафизова и А.В. Штанина" (прим. перев.).). В марте 2002 года заявитель, ссылаясь на это постановление Конституционного Суда Российской Федерации, обжаловал судебное решение, вынесенное в декабре 2001 года. Он оспаривал выводы суда относительно обстоятельств дела и утверждал, что при вынесении решения суд допустил ряд процессуальных нарушений. В частности, по утверждениям заявителя, его должным образом не уведомили о том, что против него была подана жалоба; ему не передали копии этой жалобы; суд вынес решение "в ночное время", согласно определениям Уголовно-процессуального и Трудового кодексов Российской Федерации. 26 марта 2002 г. Верховный Суд Российской Федерации оставил судебное решение, вынесенное в декабре 2001 года, без изменений.

Решение

Жалоба признана неприемлемой для рассмотрения по существу. В Европейском Суде заявитель не оспаривал выводов российского суда относительно обстоятельств, которые привели к лишению его права выставлять свою кандидатуру на выборах. Он также не утверждал, что условия участия в выборах, касающиеся предоставления полной финансовой информации или добросовестного ведения избирательной кампании, несоразмерным образом ограничивали самую суть его права выступать на выборах в качестве кандидата. Действовавший в то время закон "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации"* (* Федеральный закон от 19 сентября 1997 г. N 124-ФЗ. В настоящее время этот закон признан утратившим силу (см. часть 3 статьи 80 Федерального закона от 12 июня 2002 г. N 67-ФЗ) (прим. перев.).) предусматривал, что регистрация кандидата может быть отменена не позднее чем в день, предшествующий дню голосования. Если до дня голосования оставалось менее 16 дней, то решение об отмене регистрации кандидата могло приниматься лишь судом общей юрисдикции.

В настоящем деле решение суда об отмене регистрации заявителя в качестве кандидата на выборах было вынесено городским судом в день, предшествующий дню голосования. В случаях, когда установлен предельный срок вынесения решения, гражданско-процессуальные нормы разрешают вынести его до полуночи этого дня. Городской суд выполнил это требование, но ни Конвенция, ни российское законодательство не устанавливают какого-то определенного расписания работы судов. Следовательно, решение о лишении заявителя права выставлять свою кандидатуру на выборах было вынесено с соблюдением сроков, установленных российским законодательством.

Кроме того, согласно действовавшим в то время гражданско-процессуальным нормам решение суда считалось окончательным с момента его вынесения и вступало в силу незамедлительно. Решение, о котором идет речь по делу, не обжаловалось, и заявитель не мог ожидать того, что по тем же самым вопросам будет принято новое решение. Такая возможность появилась лишь после выборов, когда Конституционный Суд Российской Федерации вынес постановление по делу, стороной по которому заявитель не являлся и которое не имело отношения к его обращению в Европейский Суд.

Учитывая все обстоятельства настоящего дела, вместе взятые, тот факт, что суд лишил заявителя возможности выставить свою кандидатуру на выборах незадолго до открытия избирательных участков, не мог нарушить права заявителя выступать на этих выборах в качестве кандидата. Поскольку заявитель жаловался на то, что до сведения избирателей не было доведено достаточно информации о лишении его права выставлять свою кандидатуру на выборах, заявитель не показал, как предполагаемое непредоставление информации избирателям могло бы отразиться на его праве участвовать в выборах в качестве кандидата. Жалоба признана явно необоснованной.

По жалобе о нарушении статьи 2 Протокола N 4 к Конвенции

По жалобе о нарушении пункта 2 статьи 2 Протокола N 4 к Конвенции

Вопрос о соблюдении права человека свободно покидать страну

По делу обжалуется запрет на выезд за границу, возложенный в связи с неуплатой налогов. По делу допущено нарушение пункта 2 статьи 2 Протокола N 4 к Конвенции.

Рьенер против Болгарии
[Riener v. Bulgaria] (N 46343/99)

Постановление от 23 мая 2006 г. [вынесено V Секцией]

Обстоятельства дела

На момент возникновения спора заявительница по настоящему делу имела двойное гражданство - австрийское и болгарское. У нее были деловые интересы в Болгарии, и она проводила там большую часть своего времени. У заявительницы скопилась значительная задолженность по налогам, которая оставалась непогашенной. В марте 1995 года по требованию налоговых органов учреждение, ответственное за выдачу паспортов, запретило заявительнице выезжать за рубеж на основании закона "О паспортах для поездок за границу" [the Law on Passports for Travelling Abroad] (который действовал только в отношении граждан Болгарии). В апреле 1995 года при попытке пересечения границы Болгарии с Грецией у заявительницы изъяли ее австрийский паспорт; ей запретили выезжать за рубеж на основании закона "О временном пребывании иностранцев в Болгарии" [the Law on the Sojourn of Aliens]. Запрет на поездки за рубеж был снят с заявительницы в августе 2004 года, после того, как она со временем погасила свою задолженность по налогам. Заявительнице разрешили отказаться от болгарского гражданства в декабре 2004 года; ранее ей несколько раз было в этом отказано. Протокол N 4 к Конвенции вступил в силу для Болгарии в ноябре 2000 года.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 2 Протокола N 4 к Конвенции. Запрет выезжать за рубеж являлся вмешательством органа государственной власти в осуществление заявительницей своего права свободно покидать страну. Несмотря на некоторую неопределенность в вопросе о подлежавшем применению законодательстве, это вмешательство было предусмотрено болгарскими законами. Цель данного вмешательства была правомерна и заключалась в поддержании общественного порядка и защите прав других лиц. Общественный интерес во взыскании неуплаченного налога в таком размере мог бы служить оправданием соответствующих ограничений прав заявительницы. Государства имеют определенную свободу усмотрения в выработке и организации своей налоговой политики, а также в принятии мер к обеспечению уплаты налогов.

Однако из принципа соразмерности следует, что ограничение права человека свободно покидать свою страну на основании непогашенной задолженности может быть оправдано лишь до тех пор, пока оно преследует свою цель - взыскание этой задолженности. Это значит, что подобное ограничение не может сводиться к фактическому наказанию за неплатежеспособность. Национальные власти не имеют права сохранять в силе ограничения свободы передвижения лица на протяжении длительного времени без проведения периодических проверок их обоснованности в свете таких обстоятельств, как-то: предприняли ли налоговые органы обоснованные усилия по взысканию задолженности другими средствами или нет и вероятность того, что выезд должника из страны подорвет шансы получить деньги.

В случае с заявительницей налоговые органы, по-видимому, не предпринимали активных мер по взысканию задолженности ни до, ни после вступления в силу для Болгарии Протокола N 4 к Конвенции. Периодические "подтверждения" запрета выезжать за рубеж не были основаны на анализе положения заявительницы, на информации о средствах, которыми она располагала, или на каком-либо конкретном указании на то, что погашение задолженности будет поставлено под вопрос, если ей разрешат покинуть страну. То, что за рубежом у заявительницы была семья, не было принято во внимание. Ни административные решения, относящиеся к запрету выезжать за рубеж, ни оставлявшие их в силе судебные решения не содержали какого-либо анализа соразмерности принимаемых мер.

"Автоматический" характер запрета выезжать за рубеж противоречил обязанности властей Болгарии по статье 2 Протокола N 4 к Конвенции проявлять надлежащую заботу о том, чтобы любое вмешательство в осуществление права человека свободно покидать свою страну было оправдано и соразмерно на всем своем протяжении с учетом индивидуальных особенностей дела. Более того, власти Болгарии никогда не уточняли даты истечения соответствующего срока давности и по-разному подсчитывали размер задолженности. То, как власти Болгарии оформляли ежегодные "подтверждения" запрета выезжать за рубеж и решали вопрос о давности - посредством внутренних документов, о которых не сообщалось заявительнице, - трудно увязать с присущим Конвенции принципом правовой определенности. В этом отношении соответствующий закон не предоставлял достаточных процессуальных гарантий от произвола.

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу было допущено нарушение требований пункта 2 статьи 2 Протокола N 4 к Конвенции.

По поводу соблюдения требований статьи 8 Конвенции. Поскольку жалоба о предполагаемом нарушении статьи 2 Протокола N 4 к Конвенции совпадает с жалобой о предполагаемом нарушении статьи 8 Конвенции, рассматривать те же фактические обстоятельства также и с точки зрения статьи 8 не представляется необходимым. Что касается отклонения ходатайства заявительницы о том, чтобы ей разрешили отказаться от болгарского гражданства, Европейский Суд считает, что право на отказ от гражданства не гарантировано Конвенцией или Протоколами к ней.

Тем не менее Европейский Суд не может исключить того, что произвольный отказ в удовлетворении ходатайства об отказе от гражданства может в определенных в высшей степени необычных обстоятельствах поднять вопрос о возможном нарушении статьи 8 Конвенции в случае, если такой отказ повлиял на личную жизнь человека. В настоящем деле отказ, правомерность которого подвергается сомнению, не влек за собой никаких юридических или практических последствий, негативно сказывающихся на правах заявительницы или на ее личной жизни.

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу требования статьи 8 Конвенции нарушены не были, а статья 13 Конвенции не подлежит применению.

По поводу соблюдения требований статьи 13 Конвенции, взятой в увязке со статьей 8 Конвенции и со статьей 2 Протокола N 4 к Конвенции. Жалобы заявительницы о предполагаемом нарушении статьи 8 Конвенции и статьи 2 Протокола N 4 к Конвенции в связи с запретом на ее выезд из Болгарии являются спорными. После того, как болгарские суды и административные органы убеждались, что она не погасила свою задолженность по налогам, они автоматически продлевали запрет на выезд заявительницы за рубеж, считая все прочие обстоятельства дела несущественными и не предпринимая попыток оценить, остаются ли длящиеся ограничения по истечении определенного времени пропорциональной мерой, соблюдающей справедливое равновесие между общественным интересом и правами заявительницы. Существующая в Болгарии процедура обжалования решений, принятых в судебном или в административном порядке, не может считаться эффективной с точки зрения статьи 13 Конвенции, если только она не дает возможности рассмотреть существо "сомнительной жалобы", касающейся положений Конвенции, и обеспечить лицо, подавшее такую жалобу, соответствующей судебной защитой. Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу было допущено нарушение требований статьи 13 Конвенции, взятой в увязке со статьей 8 Конвенции и со статьей 2 Протокола N 4 к Конвенции.

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд отклонил требования заявительницы о возмещении материального ущерба. Европейский Суд присудил выплатить заявительнице 5 000 евро в счет компенсации причиненного ей морального вреда. Требования заявительницы о возмещении судебных издержек и расходов приняты частично.

По жалобе о нарушении статьи 4 Протокола N 4 к Конвенции

Вопрос о запрещении коллективной высылки иностранцев

По делу обжалуется высылка в Ливию группы нелегальных иммигрантов. Жалоба признана приемлемой для рассмотрения по существу.

Хуссун и другие против Италии
[Hussun and Others v. Italy] (N 10171/05, 10601/05, 11593/05 и 17165/05)

Решение от 12 мая 2006 г. [вынесено III Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 2 Конвенции.)

Другие постановления, вынесенные в мае 2006 года

Айдын Татлав против Турции
[Aydin Tatlav v. Turkey] (N 50692/99)

Постановление от 2 мая 2006 г. [вынесено II Секцией]

Халит Челеби против Турции
[Halit Celebi v. Turkey] (N 54182/00)

Постановление от 2 мая 2006 г. [вынесено II Секцией]

Сент-Адам и Мийо против Франции
[Saint-Adam and Millot v. France] (N 72038/01)

Постановление от 2 мая 2006 г. [вынесено II Секцией]

Де Лука против Франции
[De Luca v. France] (N 8112/02)

Постановление от 2 мая 2006 г. [вынесено II Секцией]

Васко Йорданов Димитров против Болгарии
[Vasko Yordanov Dimitrov v. Bulgaria] (N 50401/99)

Постановление от 3 мая 2006 г. [вынесено V Секцией]

Алынак и другие против Турции
[Alinak and Others v. Turkey] (N 34520/97)

Постановление от 4 мая 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Мехмет Эртурул Йылмаз и другие против Турции
[Mehmet Ertugrul Yilmaz and Others v. Turkey] (N 41676/98)

Постановление от 4 мая 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Шаколас против Кипра
[Shacolas v. Cyprus] (N 47119/99)

Постановление от 4 мая 2006 г. [вынесено I Секцией]

Аккурт против Турции
[Akkurt v. Turkey] (N 47938/99)

Постановление от 4 мая 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Мачин против Турции
[Macin v. Turkey] (N 52083/99)

Постановление от 4 мая 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Сайгылы против Турции
[Saygili v. Turkey] (N 57916/00)

Постановление от 4 мая 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Рюзгар против Турции
[Ruzgar v. Turkey] (N 59246/00)

Постановление от 4 мая 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Йенчова против Словакии
[Jencova v. Slovakia] (N 70798/01)

Постановление от 4 мая 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Михта против Польши
[Michta v. Poland] (N 13425/02)

Постановление от 4 мая 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Экзамилиотис против Греции (N 2)
[Examiliotis v. Greece (N 2)] (N 28340/02)

Постановление от 4 мая 2006 г. [вынесено I Секцией]

Дудек против Польши
[Dudek v. Poland] (N 633/03)

Постановление от 4 мая 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Акционерное общество "Экдосеис Н. Папаниколау" против Греции
[Ekdoseis N. Papanikolaou A.E. v. Greece] (N 13332/03)

Постановление от 4 мая 2006 г. [вынесено I Секцией]

Мишкурка против Польши
[Miszkurka v. Poland] (N 39437/03)

Постановление от 4 мая 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Целейевский против Польши
[Celejewski v. Poland] (N 17584/04)

Постановление от 4 мая 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Манцила против Греции
[Mantzila v. Greece] (N 25536/04)

Постановление от 4 мая 2006 г. [вынесено I Секцией]

Полное товарищество "Филиппос Мавропулос - Пан. Зисис" против Греции
[Filippos Mavropoulos v. Pan. Zisis O.E. v. Greece] (N 27906/04)

Постановление от 4 мая 2006 г. [вынесено I Секцией]

Перейра Энрикес против Люксембурга
[Pereira Henriques v. Luxembourg] (N 60255/00)

Постановление от 9 мая 2006 г. [вынесено IV Секцией (в прежнем составе)]

Богач против Польши
[Bogacz v. Poland] (N 60299/00)

Постановление от 9 мая 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Лунгу против Молдавии
[Lungu v. Moldova] (N 3021/02)

Постановление от 9 мая 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Арванитаки-Роботи и другие против Греции
[Arvanitaki-Roboti and Others v. Greece] (N 27278/03)

Постановление от 18 мая 2006 г. [вынесено I Секцией]

Кипер против Турции
[Kiper v. Turkey] (N 44785/98)

Постановление от 23 мая 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Хасан Джейлан против Турции
[Hasan Ceylan v. Turkey] (N 58398/00)

Постановление от 23 мая 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Коул против Соединенного Королевства
[Cole v. United Kingdom] (N 60933/00)

Постановление от 23 мая 2006 г. [вынесено IV Секцией]

По делу сторонами заключено мировое соглашение.

Маттила против Финляндии
[Mattila v. Finland] (N 77138/01)

Постановление от 23 мая 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Яавор и другие против Венгрии
[Javor and Others v. Hungary] (N 11440/02)

Постановление от 23 мая 2006 г. [вынесено II Секцией]

Шуйур против Турции
[Suyur v. Turkey] (N 13797/02)

Постановление от 23 мая 2006 г. [вынесено II Секцией]

Коунов против Болгарии
[Kounov v. Bulgaria][ (N 24379/02)

Постановление от 23 мая 2006 г. [вынесено V Секцией]

Геска против Чешской Республики
[Heska v. Czech Republic] (N 43772/02)

Постановление от 23 мая 2006 г. [вынесено V Секцией]

Фодор против Венгрии
[Fodor v. Hungary] (N 4564/03)

Постановление от 23 мая 2006 г. [вынесено II Секцией]

Варга против Венгрии
[Varga v. Hungary] (N 3360/04)

Постановление от 23 мая 2006 г. [вынесено II Секцией]

Бертен против Франции
[Bertin v. France] (N 55917/00)

Постановление от 24 мая 2006 г. [вынесено I Секцией]

Мокану против Румынии
[Mocanu v. Romania] (N 56489/00)

Постановление от 24 мая 2006 г. [вынесено III Секцией]

По делу сторонами заключено мировое соглашение.

Георги против Румынии
[Georgi v. Romania] (N 58318/00)

Постановление от 24 мая 2006 г. [вынесено III Секцией]

Кармине Франческа против Италии
[Carmine Francesca v. Italy] (N 3643/02)

Постановление от 24 мая 2006 г. [вынесено III Секцией]

Косимо Франческа против Италии
[Cosimo Francesca v. Italy] (N 3647/02)

Постановление от 24 мая 2006 г. [вынесено III Секцией]

Марроне против Италии
[Marrone v. Italy] (N 3656/02)

Постановление от 24 мая 2006 г. [вынесено III Секцией]

Миникоцци против Италии
[Minicozzi v. Italy] (N 7774/02)

Постановление от 24 мая 2006 г. [вынесено III Секцией]

Франческо Моретти против Италии
[Francesco Moretti v. Italy] (N 10399/02)

Постановление от 24 мая 2006 г. [вынесено III Секцией]

Перничи против Италии
[Pernici v. Italy] (N 20662/02)

Постановление от 24 мая 2006 г. [вынесено III Секцией]

Пантузо против Италии
[Pantuso v. Italy] (N 21120/02)

Постановление от 24 мая 2006 г. [вынесено III Секцией]

Бова против Италии
[Bova v. Italy] (N 25513/02)

Постановление от 24 мая 2006 г. [вынесено III Секцией]

R. против Финляндии
[R. v. Finland] (N 34141/96)

Постановление от 30 мая 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Веншталь против Польши
[Wiensztal v. Poland] (N 43748/98)

Постановление от 30 мая 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Квек против Польши
[Kwiek v. Poland] (N 51895/99)

Постановление от 30 мая 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Общество с ограниченной ответственностью "Аборкас" против Франции
[SARL Aborcas v. France] (N 59423/00)

Постановление от 30 мая 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Эбру и Тайфун Энгын Чолак против Турции
[Ebru and Tayfun Engin Colak v. Turkey] (N 60176/00)

Постановление от 30 мая 2006 г. [вынесено II Секцией]

Баршч против Польши
[Barszcz v. Poland] (N 71152/01)

Постановление от 30 мая 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Дорусeз и Аслан против Турции
[Dogrusoz and Aslan v. Turkey] (N 1262/02)

Постановление от 30 мая 2006 г. [вынесено II Секцией]

Кeкмэн против Турции (N 2)
[Kokmen v. Turkey (N 2)] (N 903/03)

Постановление от 30 мая 2006 г. [вынесено II Секцией]

Ибрагим Ялчынкая против Турции
[Ibrahim Yalcinkaya v. Turkey] (N 14788/03)

Постановление от 30 мая 2006 г. [вынесено II Секцией]

Постановления, вступившие в силу

В порядке применения подпункта "b" пункта 2 статьи 44 Конвенции

Следующие Постановления Европейского Суда вступили в силу в соответствии с подпунктом "b" пункта 2 статьи 44 Конвенции в связи с истечением трехмесячного срока для подачи прошения о рассмотрении дела Большой Палатой (см. "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on the Case-Law of the European Court of Human Rights] N 83* (* "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европей-ского Суда по правам человека" [Information Note on the Case-law of the European Court of Human Rights] N 83 соответствует "Бюллетеню Европейского Суда по правам человека" N 9 за 2006 год.)):

Сабри Таш против Турции
[Sabri Tas v. Turkey] (N 21179/02)

Постановление от 20 сентября 2005 г. [вынесено II Секцией]

Попов против Молдавии (N 1)
[Popov v. Moldova (N 1)] (N 74153/01)

Постановление от 17 января 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Гуже и другие против Франции
[Gouget and Others v. France] (N 61059/00)

Постановление от 24 января 2006 г. [вынесено II Секцией]

Йовчев против Болгарии
[Iovchev v. Bulgaria] (N 41211/98)

Латиф Фуат Eзтюрк и другие против Турции
[Latif Fuat Ozthrk and Others v. Turkey] (N 54673/00)

Василев против Болгарии
[Vasilev v. Bulgaria] (N 59913/00)

Левин против России
[Levin v. Russia] (N 33264/02)

Постановления от 2 февраля 2006 г. [вынесены I Секцией]

Дуран Сэкин против Турции
[Duran Sekin v. Turkey] (N 41968/98)

Юртсевер против Турции
[Yurtsever v. Turkey] (N 47628/99)

Речбэр против Турции
[Recber v. Turkey] (N 52895/99)

Eзсой против Турции
[Ozsoy v. Turkey] (N 58397/00)

Яаян против Турции
[Yayan v. Turkey] (N 66848/01)

Таджиролу против Турции
[Taciroglu v. Turkey] (N 25324/02)

Ялчинкая против Турции
[Yalcinkaya v. Turkey] (N 14796/03)

Постановления от 2 февраля 2006 г. [вынесены III Секцией]

Тэкин и Балташ против Турции
[Tekin and Baltas v. Turkey] (N 42554/98 и 42581/98)

Юсуф Генч против Турции
[Yusuf Genc v. Turkey] (N 44295/98)

Балджы и другие против Турции
[Balci and Others v. Turkey] (N 52642/99)

Шима против Словакии
[Тima v. Slovakia] (N 67026/01)

Мухаррем Аслан Йылдыз против Турции
[Muharrem Aslan Yildiz v. Turkey] (N 74530/01)

Ятыр против Турции
[Yatir v. Turkey] (N 74532/01)

Халис Доан против Турции
[Halis Dogan v. Turkey] (N 75946/01)

Доннадьt против Франции (N 2)
[Donnadieu v. France (N 2)] (N 19249/02)

Дебоно против Мальты
[Debono v. Malta] (N 34539/02)

Постановления от 7 февраля 2006 г. [вынесены II Секцией]

Скавуццо-Хагер и другие против Швейцарии
[Scavuzzo-Hager and Others v. Switzerland] (N 41773/98)

Постановление от 7 февраля 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Богданов против России
[Bogdanov v. Russia] (N 3504/02)

Игушева против России
[Igusheva v. Russia] (N 36407/02)

Атанасиу и другие против Греции
[Athanasiou and Others v. Greece] (N 2531/02)

Постановления от 9 февраля 2006 г. [вынесены I Секцией]

Пренна и другие против Италии
[Prenna and Others v. Italy] (N 69907/01)

Фрейманис и Лиидумс против Латвии
[Freimanis and Lydums v. Latvia] (N 73443/01 и 74860/01)

Барийон против Франции
[Barillon v. France] (N 22897/02)

Постановления от 9 февраля 2006 г. [вынесены III Секцией]

Лекарпантье и другие против Франции
[Lecarpentier and Others v. France] (N 67847/01)

Общество с ограниченной ответственностью "Скома" против Чешской Республики
[Skoma, spol. s.r.o. v. Czech Republic] (N 21377/02)

Гавличкова против Чешской Республики
[Havlickova v. Czech Republic] (N 28009/03)

Душек против Чешской Республики
[Dusek v. Czech Republic] (N 30276/03)

Постановления от 14 февраля 2006 г. [вынесены II Секцией]

Шебекова и Хорватовичова против Словакии
[Тebekova and Horvatovi_ov< v. Slovakia] (N 73233/01)

Христианская демократическая народная партия против Молдавии
[Christian Democratic People's Party v. Moldova] (N 28793/02)

Постановления от 14 февраля 2006 г. [вынесены IV Секцией]

Осман против Болгарии
[Osman v. Bulgaria] (N 43233/98)

Прикян и Ангелова против Болгарии
[Prikyan and Angelova v. Bulgaria] (N 44624/98)

Постановления от 16 февраля 2006 г. [вынесены I Секцией]

Портеану против Румынии
[Porteanu v. Romania] (N 4596/03)

Постановление от 16 февраля 2006 г. [вынесено III Секцией]

Шэкэр против Турции
[Тeker v. Turkey] (N 52390/99)

Жердин против Украины
[Zherdin v. Ukraine] (N 53500/99)

Йюдже против Турции
[Yhce v. Turkey] (N 75717/01)

Джума Али Доан и Бетюль Доан против Турции
[Cuma Ali Dogan and Betul Do_gn v. Turkey] (N 76478/01)

Кавасолу против Турции
[Kavasoglu v. Turkey] (N 76480/01)

Цамбаль против Республики Чехия
[Cambal v. Czech Republic] (N 22771/04)

Досталь против Республики Чехия
[Dostal v. Czech Republic] (N 26739/04)

Тюм Хабэр Сен и Чинар против Турции
[Tum Haber Sen and Ginar v. Turkey] (N 28602/95)

Постановления от 21 февраля 2006 г. [вынесены II Секцией]

Билен против Турции
[Bilen v. Turkey] (N 34482/97)

Аткын против Турции
[Atkin v. Turkey] (N 39977/98)

Чобан против Турции
[Goban v. Turkey] (N 48069/99)

Доанай против Турции
[Doganay v. Turkey] (N 50125/99)

Джалышыр против Турции
[Calisir v. Turkey] (N 52165/99)

Тюзель против Турции
[Tuzel v. Turkey] (N 57225/00)

Айдын Эрен и другие против Турции
[Aydin Eren and Others v. Turkey] (N 57778/00)

Мэхмэт Фэгми Ышык против Турции
[Mehmet Fehmi Isik v. Turkey] (N 62226/00)

Постановления от 21 февраля 2006 г. [вынесены IV Секцией]

Цеков против Болгарии
[Tzekov v. Bulgaria] (N 45500/99)

Латри против Франции
[Latry v. France] (N 50609/99)

Простое коммандитное товарищество "Иммобильяре Черро" против Италии
[Immobiliare Cerro S.A.S. v. Italy] (N 35638/03)

Огнянова и Чобан против Болгарии
[Ognyanova and Choban v. Bulgaria] (N 46317/99)

Постановления от 23 февраля 2006 г. [вынесены I Секцией]

Хулевич против Польши
[Hulewicz v. Poland] (N 39598/98)

Cтэре и другие против Румынии
[Stere and Others v. Romania] (N 25632/02)

Постановления от 23 февраля 2006 г. [вынесены III Секцией]

Хеллборг против Швеции
[Hellborg v. Sweden] (N 47473/99)

Брэньер против Франции
[BreniPre v. France] (N 62118/00)

Андрэ против Франции
[Andre v. France] (N 63313/00)

Дешай против Франции (N 1)
[Deshayes v. France (N 1)] (N 66701/01)

Савинский против Украины
[Savinskiy v. Ukraine] (N 6965/02)

Плассе-Бауэр против Франции
[Plasse-Bauer v. France] (N 21324/02)

Берестовый против Украины
[Berestovyy v. Ukraine] (N 35132/02)

Комар и другие против Украины
[Komar and Others v. Ukraine] (N 36684/02, 14811/03, 26867/03, 37203/03, 38754/03 и 1181/04)

Красники против Чешской Республики
[Krasniki v. Czech Republic] (N 51277/99)

Гапоненко против Украины
[Gaponenko v. Ukraine] (N 9254/03)

Щукин против Украины
[Shchukin v. Ukraine] (N 16329/03)

Глова и Брегин против Украины
[Glova and Bregin v. Ukraine] (N 4292/04, 4347/04)

Постановления от 28 февраля 2006 г. [вынесены II Секцией]

Якуб против Словакии
[Jakub v. Slovakia] (N 2015/02)

Постановление от 28 февраля 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Наши публикации

Вениамин Яковлев: дальнейшее развитие страсбургского контрольного механизма через усиление национальных средств защиты прав и свобод человека*

(* Автор - советник Президента Российской Федерации. Публикация основана на его выступлении на международной конференции "Влияние Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод на развитие правовых систем европейских стран" (Ярославль 28-30 июня 2006 года).)

Сегодня Европа имеет уникальную систему защиты прав и свобод человека, в которую входят сама Конвенция, национальные средства защиты и центральный контрольный механизм, во главе которого находится Европейский Суд по правам человека. Вместе с тем нужно сказать, что эта система проходит серьезные испытания. Право на индивидуальную жалобу, необыкновенная востребованность Европейского Суда по правам человека и масштабы его работы (сегодня он, так сказать, обслуживает огромную территорию с населением 800 000 000 европейцев) привели к колоссальной перегрузке Европейского Суда по правам человека, вследствие чего возникла угроза для качества работы Европейского Суда, мотивированности его решений, единства правовых позиций, определяемых этим судом. Иначе говоря, происходит испытание дееспособности самой этой сложившейся системы.

В чем же выход? Как вы знаете, в связи с этим идет интенсивная работа. Известно, что примерно 95% обращений в Европейский Суд признаются так или иначе неприемлемыми. Это колоссальная работа по фильтрации поступающих заявлений. Большие надежды возлагаются на Протокол N 14, который, как известно, еще не вступил в действие. По прогнозам самого Европейского Суда, вступление в силу этого документа (очень важного) повысит эффективность работы суда по отсеву, примерно, на 20-25%. Как видите, это не может иметь стратегического значения, и, следовательно, продолжение поиска необходимо. Вносятся различные предложения, например предложение об увеличении числа судей, специалистов, с тем, чтобы суд смог справляться с тем колоссальным количеством заявлений, которое на него обрушилось. Представляется, и об этом свидетельствует опыт верховных судов европейских стран, в том числе России, что это тупиковый путь, потому что увеличение количества рассматриваемых дел приведет к дальнейшему росту, возможно, в геометрической прогрессии, и обращений в Суд, таким образом, мы вступаем на путь дурной бесконечности.

Другое предложение сводится к тому, чтобы ввести систему отбора заявлений, подлежащих рассмотрению, по тому типу, который имеет место в Верховном суде США - система сертиорари. Но введение этой системы означало бы отказ от права на индивидуальное обращение граждан Европы в Европейский Суд по правам человека.

Некоторые сожалеют о том, что отказались от комиссии, которая фильтровала все поступающие заявления, и предлагают восстановить административный порядок. Но, наверное, это было бы возвратом к прошлому.

В чем же выход из создавшегося положения? Представляется, что спасение европейской системы, а говорить надо именно об этом, мне думается, заложено в самой этой системе, в ее лучших элементах. И, может быть, ее лучшим элементом является то, что централизованный Европейский контроль должен строиться на началах субсидиарности, иначе говоря, носить дополнительный характер по отношению к национальным системам пресечения нарушения прав человека и профилактике этих нарушений. Именно исчерпаемость национальных средств как условие принятия заявления, именно совершенствование национальных средств разрешения соответствующих конфликтов и споров, именно способность ко взаимодействию национальных систем с Европейским Судом, причем способность как со стороны самого Европейского Суда по правам человека, так и со стороны национальных систем, готовность к восприятию прецедентов Европейского Суда, готовность национальных систем брать на себя значительную часть работы Европейского Суда, быть по существу самым главным и эффективным фильтром для Европейского Суда по правам человека - это и есть самый эффективный способ решения проблем европейской системы защиты прав и свобод человека.

Национальные судебные системы как эффективный фильтр для Европейского Суда

При этом можно было бы шире использовать опыт национальных систем. Ведь, собственно говоря, эти же проблемы испытывали и во многом испытывают все высшие судебные инстанции, верховные суды национальных систем. Каждая национальная система пытается решать эти проблемы и, в основном, решает их путем децентрализации разрешения соответствующих конфликтов, совершенствования деятельности в низовых судебных звеньях с тем, чтобы высшая судебная инстанция была истинным центром, не подменяла нижестоящие судебные структуры, а определяла бы основные направления их деятельности, служила камертоном, ориентиром и способствовала бы эффективной и единообразной практике разрешения возникающих конфликтов. Думается, что и для европейской системы это вполне подходящий вариант решения множества проблем.

Итак, необходима готовность самого Европейского Суда и национальных систем к такому плодотворному взаимодействию. На это были направлены основные четыре европейские рекомендации. Я имею в виду рекомендации по возобновлению и пересмотру дел на национальном уровне на основе решений Европейского Суда по правам человека (номер 2), об изучении и распространении Конвенции (рекомендация номер 4), о проверке совместимости национального законодательства и правоприменительной практики с Конвенцией и прецедентами Европейского Суда и, особенно, о совершенствовании национальных средств защиты (рекомендация номер 6). Во исполнение этих документов в европейских странах, в том числе и в России, проведена огромная работа. Внесены изменения в законодательство, во многих странах приняты специальные законы по внедрению прецедентов Европейского Суда, для обеспечения сокращения сроков судебного разбирательства, исполнения судебных решений. Введены специальные механизмы по присуждению компенсаций за те нарушения, которые признаны таковыми Европейским Судом. В свою очередь Европейский Суд сделал немало для того, чтобы выработать основу для взаимодействия с национальными судебными системами. Практика Европейского Суда по принятию принципиальных решений, особенно по принятию пилотных решений по системным проблемам с тем, чтобы другие, так называемые клоновые дела по этим же проблемам уже не рассматривались Европейским Судом по правам человека, а передавались бы на национальный уровень и находили бы там соответствующие решения.

Промежуточный доклад "Группы мудрецов"

Вы знаете, что Совет Европы создал так называемую "Группу мудрецов", которая с октября прошлого года работает и подготовила уже промежуточный доклад. Осенью должен быть подготовлен окончательный доклад для Совета Европы по совершенствованию европейской системы по контролю за исполнением Конвенции. Предварительные предложения "Группы мудрецов" лежат, примерно, в этой же плоскости. Предлагается расширить практику принятия принципиальных решений с участием всех заинтересованных государств, таким образом обеспечить взаимодействие между центром и периферией. Активизировать практику применения и реализации пилотных решений Европейского Суда по правам человека.

"Группа мудрецов" предлагает рассмотреть вопрос о передаче на национальный уровень решений вопросов справедливой компенсации в соответствии с прецедентами Европейского Суда по правам человека. Особенно по таким проблемам, как несоразмерные сроки судебного разбирательства, несвоевременное исполнение судебного решения, непомерно длительное содержание в следственных изоляторах. Предлагается наладить взаимодействие между высшими судебными инстанциями, национальными верховными судами и Европейским Судом по правам человека путем направления верховными судами соответствующих запросов, касающихся тех или иных аспектов применения Конвенции национальными судебными системами. Предлагается активизировать создание в государствах Европы информационных и консультационных центров, позволяющих гражданам и юристам более продуктивно использовать возможности и национальной судебной системы, и Европейского Суда по правам человека, наладить более интенсивную работу по распространению и переводу прецедентов Европейского Суда на национальные языки. В этом смысле, я думаю, можно было бы учесть широкое распространение русского языка в восточной части Европы, это серьезно сэкономило бы соответствующие средства для распространения решений Европейского Суда по правам человека. Взаимодействие Европейского Суда с другими структурами Совета Европы, в частности, с комиссаром по правам человека и национальными уполномоченными по правам человека для выявления и преодоления системных и структурных ситуаций и проблем, связанных с правами человека, с широким применением досудебного урегулирования, возникающих конфликтов с использованием альтернативных методов разрешения этих конфликтов путем заключения индивидуальных и групповых мировых соглашений.

Все это способствовало бы серьезной разгрузке Европейского Суда, с одной стороны, а с другой стороны, повышало бы эффективность защиты прав и свобод наших граждан. Я думаю, что было бы полезно также использовать рекомендации рабочей группы, возглавляемой лордом Вульфом, по рабочим методам Европейского Суда. Мне кажется, что мы несколько недооцениваем эти предложения, а они очень существенны. Предлагается по существу изменить само понятие жалобы в Европейский Суд по правам человека с тем, чтобы Европейский Суд не тратил свое драгоценное время на предварительную работу, а принимал бы уже действительно готовое, оформленное заявление, соответствующее определенным формулярам, определенным стандартам. С этим моментом было бы связано в том числе и исчисление шестимесячного срока для обращения в Европейский Суд.

Несколько моментов, относящихся уже непосредственно к России. Россия в последние годы сделала немало для участия в формировании единого европейского поля по защите прав и свобод человека, но думаю, что нам и предстоит еще не малая работа, поскольку Россия стала лидером по числу заявлений, поступающих в Европейский Суд. В прошлом году, как известно, поступило свыше 10 500 заявлений, это на 40% больше, чем в предыдущем году, и это 23% от общего числа заявлений, поступивших в Европейский Суд по правам человека в 2005 году.

Конечно, мы действительно рассчитываем в данном случае на Протокол N 14, но если Протокол N 14 дает 20-25% эффекта, а в год увеличивается число заявлений на такое же количество, то серьезно рассчитывать на Протокол N 14 не приходится. В эту работу необходимо впрягаться всем, я имею в виду представителей национальных систем, тех людей, от которых зависит решение этих вопросов.

Первая проблема - неисполнение или несвоевременное исполнение судебных решений

У России с Европейским Судом, а точнее, у наших граждан, несколько проблем. Первая проблема - неисполнение или несвоевременное исполнение судебных решений, в том числе по взысканию средств с публичных образований - Российской Федерации, субъектов Российской Федерации и с муниципалитетов. Думаю, что этой проблемой следовало бы заняться серьезно. Правда, есть закон по этому поводу от 27 декабря 2005 года. Он вступил в действие с 1 января этого года. Мы рассчитываем на серьезное улучшение решения данной проблемы в результате действия этого закона. Но требуется, во-первых, отслеживание его практического действия и результатов и, во-вторых, обязательно - ответственность лиц, виновных в неисполнении решений судов перед гражданами. Думаю также, что вопросы и ответственности должны решаться той службой, которая для этого предназначена. Я имею в виду службу судебных приставов.

Второе, это, конечно, судебная волокита в рассмотрении дел. Это, может, и не самая большая проблема, но, тем не менее, она существует. И здесь и меры компенсации, и меры возложения этой компенсации на виновных лиц были бы, наверное, хорошим профилактирующим средством.

Незаконное задержание и неадекватные меры воздействия при задержании граждан органами милиции - еще одна проблема, где тоже можно было бы акцентировать компенсационные и защитные меры, а также меры ответственности лиц, допускающих нарушение прав граждан.

Об условиях содержания лиц, приговоренных к лишению свободы, говорилось очень много. Россия на основании решения Европейского Суда по правам человека по делу Калашникова подготовила программу, в значительной степени ее реализовала. Эта работа продолжается, и мне кажется, что здесь есть обнадеживающие перспективы, хотя, конечно, эта работа требует и времени, и средств.

Как толковать надзорное производство

Еще на одном моменте хотел бы остановиться - на критическом отношении некоторых наших европейских коллег к тому, что называется судебным надзором в нашей стране. Хотел бы дать по этому поводу пояснения. Неправильная оценка и отношение к нашей надзорной инстанции сопряжены просто-напросто с недостаточно точными представлениями и, может быть, с недостаточной информацией с нашей стороны. Мы так называемую систему надзора существенно перестроили, обновив за последние годы все процессуальное законодательство в России. И теперь критике подвергается тот закон, который уже не существует. Сегодня надзор в высших судебных инстанциях соответствует европейским стандартам, в том числе стандартам, которые выработал Европейский Суд по правам человека. Здесь - недоразумение, связанное с неверным толкованием некоторых терминов. Не знаю, точны ли здесь и переводы. Говорят о том, что нельзя пересматривать окончательные решения. Мы с этим согласны. И наша надзорная инстанция не пересматривает окончательные решения. Но есть окончательные решения, а есть решения, вступившие в законную силу. Нельзя ставить знак равенства между тем и другим. Иначе оказывается, что и кассационная инстанция, причем не только у нас, но и в Европе, будет не соответствовать европейским стандартам, потому что кассационная инстанция тоже пересматривает решения, которые уже можно исполнять после апелляции, то есть те, которые вступили в законную силу. Но это не окончательное решение, поскольку закон предусматривает возможность их кассационного обжалования. То же самое и с надзорным обжалованием. Здесь тоже не пересматриваются окончательные решения. И если упреки такого рода еще продолжаются, то они являются плодом недоразумения. Другое дело, что мы согласны с тем (у нас есть общая позиция на этот счет, я слышал выступление своих коллег), что в Гражданском процессуальном кодексе кое-что надо подправить для того, чтобы надзор в полной мере соответствовал европейским стандартам, устранив из него элементы дискреционных полномочий, усилить определенность предельных сроков, поскольку их отсутствие, действительно, противоречит принципу правовой определенности, сформулированному Европейским Судом, и, конечно, устранить множественность надзорных инстанций. Во всем остальном, я имею в виду Уголовно-процессуальный кодекс, Арбитражный процессуальный кодекс, наша надзорная инстанция не только вполне соответствует европейским стандартам, но она абсолютно необходима как фильтр обращений в Европейский Суд по правам человека. Уберите надзор, и вы поймете, что произойдет с Европейским Судом по правам человека. Наши надзорные инстанции за год рассматривают десятки тысяч дел. Нельзя нам устранять эту инстанцию еще и потому, что она обеспечивает единообразие судебной практики в российской судебной системе. Добавил бы еще вот что. Не знаю, почему процедура в нашем Конституционном Суде не считается завершающей стадией национального судопроизводства. Между тем иногда наши граждане обращаются в Европейский Суд по правам человека с заявлением о том, что примененные законы или практика применения законов противоречат Конституции России и Европейской конвенции по правам человека. Но ведь это дело подведомственно Конституционному Суду. Почему же оно идет в Европейский Суд по правам человека прямиком, минуя Конституционный Суд России? Думаю, нам следует и здесь тоже расставить все точки над "и" и упомянуть еще об одной инстанции, которую нельзя миновать по некоторым заявлениям, прежде чем обращаться в Европейский Суд по правам человека.

Уверен в том, что наша работа на протяжении двух дней позволит нам обменятся полезными соображениями по проблемам, которые нас чрезвычайно волнуют.

Об авторе

Яковлев Вениамин Федорович родился 12 февраля 1932 года в г. Петухово Курганской области. С отличием окончил Свердловский юридический институт.

Трудовой путь: юридическая школа г. Якутска, Прокуратура Якутской АССР, научная, преподавательская и руководящая работе в Свердловском юридическом институте, директор Всесоюзного научно-исследовательского института совет-

ского законодательства в г. Москве, министр юстиции СССР, Председатель Высшего Арбитражного Суда СССР, затем - Председатель Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации.

С 2005 г. - советник Президента Российской Федерации. Функциональные обязанности: подготавливает для Президента аналитические, справочные, информационные материалы и рекомендации по вопросам развития правового государства, судебной системы, частного права.

Ученая степень: доктор юридических наук, профессор.

На протяжении многих лет специализируется на крупных исследованиях в области гражданского права и хозяйственного законодательства. Занимался общей теорией права. Автор более 150 научных работ, многие из которых имеют большое практическое значение для решения задач правового обеспечения экономических реформ в России.

Яковлев В.Ф. - Председатель Совета исследовательского центра частного права при Президенте Российской Федерации, заведующий кафедрой гражданского права Академии государственной службы при Президенте Российской Федерации, с октября 1999 года возглавляет Совет при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства.

Награжден двумя медалями, орденами "За заслуги перед Отечеством" III степени и "За заслуги перед Отечеством" II степени, заслуженный юрист России.

Источник информации: www.president.kremlin.ru и www.lawtek.ru

Валерий Зорькин: интеграция европейского конституционного пространства: вызовы и ответы*

(* Автор - Председатель Конституционного Суда Российской Федерации. Публикация основана на выступлении на Московской международной конференции "Единое правовое пространство Европы и практика конституционного правосудия" (Москва, 26-28 октября 2006 г.). Публикуется в редакции, размещенной на сайте http://www.ksrf.ru)

Наш форум проходит в период, когда мир и Европа осмысливают итоги пятилетия борьбы с терроризмом. Именно пять лет назад - 11 сентября 2001 года фактически начался отсчет XXI века. Точка отсчета оказалась весьма тревожной. Итоги борьбы с терроризмом, по оценкам практически всех экспертов, государственных и негосударственных, нельзя воспринимать с оптимизмом. Мир стал не только не безопаснее, но, наоборот, он окутан новыми вызовами и угрозами. Терроризм, незаконную миграцию, транснациональную организованную преступность повседневно ощущают на себе все европейские страны.

Здесь нельзя не вспомнить, что грандиозный проект, который называется "Европейская интеграция", начался после Второй мировой войны. Именно тогда ответственные политики и эксперты ряда европейских государств (среди них К. Аденауэр, Ж. Моннэ, Р. Шуман и ряд других) поставили перед собой принципиальную задачу - сделать так, чтобы феномен вражды, который сопровождал европейскую историю на протяжении столетий, являясь генератором войн, был, наконец, преодолен.

Основная цель этого проекта состояла в том, чтобы увязать экономики некогда враждующих государств и сделать их политику взаимодополняющей настолько, чтобы воевать друг с другом стало противоестественно для их национальных интересов, а возникающие разногласия оказалось возможно решать только политическими и экономическими средствами исключительно в рамках права.

К началу XXI века сложились единое европейское правовое пространство и единая правовая стратегия. Формирование единого европейского правового пространства - сложный и порой противоречивый процесс.

Прежде всего, необходимо было обеспечить единое понимание и применение норм интеграционного права всеми государствами - участниками этого процесса. Важно было также определить принципы, на которых должны строиться взаимоотношения интеграционного права и национального права государств - членов интеграционных объединений. Наконец, необходимо было выработать механизм, обеспечивающий принципиальное разграничение юрисдикции национального и интеграционного права.

Современное европейское право - это относительно самостоятельная и автономная правовая система. Она включает в себя европейское интеграционное право и европейскую систему защиты прав человека.

Конвенция о защите прав человека и основных свобод при небольшом количестве ее статей и относительно "узком" непосредственном предмете через ее толкование Европейским Судом по правам человека влияет на множество государственных институтов стран-участниц, таких, например, как судебная система и судебное разбирательство. В условиях повсеместного распространения гармонизации и унификации права именно влияние общеевропейского права на право национальных государств остается наиболее сильным.

Однако сложно было бы отрицать, что влияние национального и европейского права взаимно: европейское право не сформировалось бы в своем нынешнем зрелом виде без активного использования сравнительно-правового метода, без заимствования и передачи правовых идей и институтов, без импорта и экспорта права из страны в страну.

Европейское право всегда развивалось на базе национальных законов. Поэтому для понимания европейского права необходимо глубоко вникать в суть правовых систем и первоначальный смысл норм, которые "выросли" до норм европейского уровня, а оттуда уже возвращались на национальный уровень. Кроме того, в ряде случаев интернационализация норм и их развитие на национальном уровне по схожему пути в различных государствах идут параллельно, как это происходило с правами и свободами человека.

Формирование единого европейского правового пространства

В ХХI веке упрочение единства правового пространства Европы вплотную подошло к необходимости практического решения задачи интеграции европей-ского конституционного пространства.

Конституциализация и интернационализация основных прав и свобод, наряду с их социализацией - типичные проявления современного конституционализма. В Европе конституциализация основных прав и свобод проходила в несколько этапов. На первом из них в послевоенный период во многих европейских государствах были приняты "жесткие" конституции, в которых конституционный статус получила целая группа прав и свобод - как классических, свойственных "естественному праву", так и социальных. Следующий этап - учреждение конституционных судов как специальных органов конституционного контроля - в Италии и Германии, по сути впервые в послевоенной Европе; в Австрии и Чехословакии подобные органы уже были созданы ранее.

Феномен конституциализации и интернационализации основных прав и свобод в последние несколько десятилетий практически универсален. Писаные конституции и органы, наделенные правом оценивать конституционность законов, сейчас существуют в подавляющем большинстве европейских стран, среди которых страны Восточной Европы представляют новую волну присоединения, а также во многих странах других континентов.

Характерной чертой европейской конституциализации является возрастание роли конституционных и наднациональных судов, осуществляющих судебный контроль законодательства. Судебный контроль в конкретных случаях нарушения субъективных прав и свобод примененным законом призван гарантировать таким образом их реальную защиту, эффективность и доступность для всех в соответствии с общепринятыми конституционными европейскими стандартами. При этом обеспечивается также их гибкое истолкование, отвечающее ожиданиям современного общества.

Конституциализация прав и свобод как объединяющий фактор современного европейского правопорядка

Судебная защита - один из наиболее эффективных инструментов, обеспечивающих реальное действие прав и свобод, их эффективность и доступность для всех. Один из главных уроков прошедшего столетия, столь богатого драматическими событиями, диктатурами и революциями, заключается в отказе от декларативных прав и свобод, которые остаются только на бумаге и не являются доступными и эффективными для всех. Механизмом же их обеспечения и защиты среди прочих судебных механизмов, но наиболее эффективным из них всех, являются конституционное правосудие и его аналоги.

Следующим шагом в развитии этого механизма являлся переход к транснациональному судебному контролю в деятельности наднациональных судебных органов, таких как Европейский Суд по правам человека (ЕСПЧ) в Страсбурге и Европейский Суд Правосудия в Люксембурге. Национальные конституционные суды в этих условиях вынуждены соразмерять свою деятельность с деятельностью таких наднациональных органов.

Существуют разные уровни наднационального контроля - от собственно Европей-ского Союза, в который Россия не входит, до Совета Европы, более широкого объединения, охватывающего 46 стран и более 800 миллионов европейских граждан.

Как уже отмечалось выше, наиболее важным документом Совета Европы является Конвенция о защите прав человека и основных свобод. Верховенство Конвенции над национальным правом прямо не провозглашается ни в самой Конвенции, ни в практике ее контрольного органа - Европейского Суда. Более того, общепризнанным является дополнительный (субсидиарный) характер решений последнего по отношению к решениям национальных судов.

Юридическая сила Конвенции и постановлений Европейского Суда

Вместе с тем, особая - наднациональная, общеевропейская - юридическая сила Конвенции и постановлений Европейского Суда, наделенного правом официального толкования Конвенции, так или иначе признается всеми странами Европы. Доктринальная основа системы прав и свобод как важнейших гуманистических ценностей отличается от страны к стране.

Но, несмотря на все расхождения, а иногда даже контрасты, есть нечто, объединяющее все страны, в которых имеет место феномен конституциализации и интернационализации основных прав и свобод: все нации восприняли идеалы права, которые, даже не будучи неизменными, тем не менее, представляют собой совокупность идей и представлений, стоящих над фантазиями законодателей, и конституционное правосудие в этом пространстве остается одним из самых мощных способов сохранения status quo.

Причины феномена конституциализации и интернационализации основных прав и свобод были многократно проанализированы в европейских странах. Для России это явление относительно новое. Все более вовлекаясь в общемировые процессы во всех областях - будь то экономические связи, культурное взаимодействие или окружающая среда, мы оказываемся в водовороте различных явлений и процессов, которые не имеют национальных границ. Следовательно, мы должны использовать адекватные правовые инструменты, которые не ограничиваются национальным правовым полем.

Европейские стандарты прав и свобод человека меняют не только подход к конкретным правовым институтам - они меняют национальную правовую культуру. Это, конечно, требует длительного времени.

К великому сожалению, даже среди практикующих юристов не редки случаи проявления неприкрытого нигилизма по отношению к решениям Конституционного Суда и к связанности России Конвенцией и решениями страсбургского Суда.

В качестве примера приведу лишь одно из положений недавно защищенной диссертации: "Вступление России в Совет Европы и ратификацию Конвенции о защите прав человека и основных свобод можно оценить как шаги социально не-

обоснованные, декларативные, преждевременные, т.е. как типичные проявления квазидемократической либеральной эйфории 90-х годов прошлого".

Сейчас Конституционный Суд России сталкивается с теми проблемами, с которыми конституционные суды европейских государств сталкивались лет 30 назад: прежде всего - это проблема "конституциализации" сознания не только рядовых граждан, но и юристов, должностных лиц государства и даже судей других судов.

Разрешая дела о соответствии Конституции законов и иных нормативных правовых актов, споры о компетенции между органами государственной власти, Конституционный Суд по существу является высшим органом судебной власти по вопросам конституционного права, т.е. в сфере судебной защиты конституционного строя, основных прав и свобод человека и гражданина, обеспечения верховенства и прямого действия Конституции на всей территории России.

Чем чаще законодательная и исполнительная власть своим нормативным регулированием вмешиваются в осуществление прав граждан, тем более оправданным является действие противовеса в виде судебной власти для защиты прав и свобод человека и гражданина в соответствии с общеевропейскими стандартами, выраженными в Конвенции.

Место и значение международных норм, в том числе Конвенции и основанных на ней решений Европейского Суда по правам человека, в правовой системе России определяются положениями Конституции.

"Конституциализации" сознания рядовых граждан, юристов, должностных лиц государства и судей других судов

Конституция, в соответствии с частью 1 ее статьи 15 имеет высшую юридическую силу, ей не могут противоречить законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации. В то же время согласно Конституции РФ основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения; права и свободы человека и гражданина в Российской Федерации признаются и гарантируются согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией (части 1 и 2 статьи 17); эти принципы и нормы, а также международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы; при этом международный договор имеет приоритет перед законом в случае их коллизии (часть 4 статьи 15).

Отсюда следует, что положения Конституции, закрепляющие конкретные права и свободы человека и гражданина, должны в соответствии с Конституцией толковаться Конституционным Судом согласно общепризнанным принципам и нормам международного права. В том числе, следовательно, - согласно общепризнанным стандартам в сфере основных прав и свобод, в том виде, как они выражены в Конвенции в ее истолковании Страсбургским Судом. По данному вопросу Конституционный Суд Российской Федерации в своих решениях выработал соответствующие правовые позиции и будет неуклонно придерживаться их в своей деятельности.

Российская Конституция (статьи 15, 17, 125) заключает в себе механизм, позволяющий вводить в отечественную правовую систему новые принципы и нормы, равно как и международные договоры по мере их возникновения, а также обновлять существующие - по мере их развития.

В настоящее время Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод инкорпорирована в правовую систему России. Конвенция вступила в силу для России 5 мая 1998 г. 

В заявлении, сделанном при ратификации Конвенции, было сказано, что Россия "признает ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после их вступления в действие в отношении Российской Федерации". Как одна из Высоких Договаривающихся Сторон, Россия связана обязательством, предусмотренным частью 1 статьи 46 Конвенции, исполнять окончательные постановления Европейского Суда по правам человека по спорам, в которых она является Стороной (Федеральный закон N 54-ФЗ от 30 марта 1998 г.).

Российское государство, подписавшее Конвенцию, признает взятые на себя ограничения и подчиняется правам человека, принципам правового государства и демократии - как это следует из Российской Конституции, которая была принята еще в 1993 г. Именно поэтому Конституционный Суд в своих решениях уже тогда ссылался на Конвенцию.

Следовательно, права и свободы, закрепленные ЕКПЧ, поскольку она является международным договором, и решения Европейского Суда по правам человека (ЕСПЧ), - в той степени, в какой они выражают общепризнанные принципы и нормы международного права, - являются составной частью российской правовой системы.

Регулирование прав и свобод человека в России осуществляется прежде всего Конституцией, а кроме того - основанными на ней законами. Однако такое регулирование не должно противоречить Конвенции. Задача российских судов и в том числе Конституционного Суда - гарантировать права человека, будь то свобода прессы, гарантии собственности, неприкосновенность личности, права человека в сфере уголовного процесса и т.д. Конституционный Суд защищает основные права, предусмотренные Конституцией, которые по существу такие же, как права человека в Конвенции, за соблюдением которой следит страсбургский Суд. И Конституция, и Конвенция исходят из того, что общепризнанные в современном правовом государстве основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения и не могут быть отменены.

Конвенция как инструмент европейского правопорядка

Вследствие этого Конвенция занимает особое место по сравнению с традиционными нормами международного права и международными договорами.

И Европейским Судом, и господствующей среди юристов доктриной она характеризуется как конституционно признаваемый на национальном уровне инструмент европейского правопорядка. Уникально место Конвенции и в России. На основании статьи 15 Конституции Конвенция включена в российскую правовую систему в качестве международного договора, имеющего приоритет над внутренним законодательством. В то же время можно утверждать, что в России Конвенция - в силу статьи 17 Конституции - действует в качестве конституционного инструмента признания и защиты прав и свобод человека и гражданина, т.е. в качестве конституционного права.

Обе оговорки, сделанные Россией при ратификации Конвенции, о временном сохранении внесудебного ареста, задержания и содержания под стражей согласно действовавшим в то время Уголовно-процессуальному кодексу и Дисциплинарному уставу Вооруженных Сил были de facto сняты решениями Конституционного Суда. Законодатель исполнил эти решения путем внесения соответствующих поправок в оба акта.

Кроме того, в соответствии с частью 2 статьи 20 Конституции "смертная казнь впредь до ее отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни при предоставлении обвиняемому права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей". Подписывая Конвенцию, Россия подписала и Протокол N 6, соответствующие статьи которого об отмене смертной казни имеют силу дополнительных статей к Конвенции. Хотя Россия до сих пор не ратифицировала данный Протокол и не подписала Протокол N 13 к Конвенции, в то же время в силу решения Конституционного Суда от 2 февраля 1999 года суды не могут выносить приговоры, предусматривающие смертную казнь. В результате этого в России после присоединения к Конвенции никто не может быть приговорен к смертной казни или казнен.

Таким образом, в свете европейской конституциализации прав и свобод вопрос о соотношении Конвенции как наднационального правового акта и национальной Конституции намного глубже, многограннее и сложнее, нежели просто вопрос об их месте в формальной иерархии нормативных правовых актов. Конституция - в силу принципа господства права (правового государства) - предполагает необходимость признания и защиты фундаментальных прав и свобод, прирожденных и неотчуждаемых по своей природе, и недопустимость их нарушения и отмены. Каталог основных прав и свобод в своем ядре - как в Конвенции, так и в Конституции - по сути одинаков. Поэтому можно утверждать, что в процессе интеграции европейского конституционного пространства Конвенция в то же время - в силу конституционного развития России на основе Конституции 1993 года становится по сути частью Конституции. Именно из этого исходит Конституционный Суд в своих решениях и правовых позициях. А в целом в рамках Большой Европы Конвенция de facto превращается в общеевропейскую, договорную по своему происхождению, Конституцию основных прав и свобод человека.

Процесс интеграции европейского конституционного пространства весьма сложен и противоречив. Об этом говорят трудности принятии Европейской Конституции. Поиск оптимальных вариантов интеграции конституционного пространства в Европе обусловил переосмысление фундаментальных концепций, которые на протяжении последних двух столетий доминировали в политической и правовой философии. В первую очередь это касается концепции государственного суверенитета, которая лежит в основе верховенства национальных конституций, является краеугольным камнем миропорядка, сложившегося именно в результате однонаправленного волеизъявления суверенных государств.

Интеграция европейского конституционного пространства и государственный суверенитет

Вопрос о содержании современного суверенитета, его соотношении с принципами демократии и верховенства права, с наднациональными инструментами - являлся центром дискуссии среди юристов и политологов во многих европейских странах.

Не обошли они и Россию. Произошло это в ходе активного обсуждения пути дальнейшего развития страны, выбора системы ценностей, которая ляжет в основу такого пути, и в этой связи - вопроса о том, в какой степени этот путь предполагает вовлечение в процессы глобализации, и не означает ли такое вовлечение отказ от одного из главных проявлений демократического, правового государства - его суверенности?

Несмотря на глубокие и многочисленные изменения, происходящие в мире в конце ХХ - начале XXI века, государственный суверенитет остается основой конституционного строя большинства государств. Принципы государственного суверенитета, положенные в основу Вестфальских мирных договоров, остаются незыблемыми, в том числе и в конституционном строе Российской Федерации. Это - верховенство, независимость и самостоятельность государственной власти на территории государства, независимость в международном общении, обеспечение целостности и неприкосновенности территории. Но в отличие от ситуации, сложившейся после заключения Вестфальского мира в 1648 году, сегодня реальный объем суверенитета, осуществляемого непосредственно самим государством, меняется. В целях решения глобальных и трансконтинентальных проблем европейские государства добровольно передают осуществление части своих полномочий на уровень наднациональных структур и реализуют идею объединенных наций (United Nations) и объединенных суверенитетов (joind Sovereinties, "pooling" Sovereinties).

Сейчас много говорят о необходимости пересмотра ряда международно-правовых норм и принципов. В первую очередь это касается пункта 7 статьи 2 главы I Устава Организации Объединенных Наций, в котором провозглашается принцип невмешательства "во внутреннюю компетенцию любого государства". При этом, однако, нельзя забывать, что сама ООН возникла и существует только благодаря воле суверенных государств, которые поставили цель не допускать впредь всемирных катастроф, подобных Второй мировой войне.

ООН является наследницей Вестфальской политической системы, в рамках которой сформировались и начали активно действовать первые межправительственные и международные неправительственные организации. Две мировые войны ХХ века не смогли поколебать эту систему, существенно окрепшую после создания ООН. Поэтому ООН по своей природе не может быть использована как инструмент, вытесняющий принципы Вестфальской системы из международных отношений, так как это мгновенно приведет к кризису организации и ее разрушению.

Даже трудно представить себе, какие последствия ожидают человечество при смене существующих механизмов обеспечения глобальной безопасности в условиях расширения террористической угрозы и распространения ядерного оружия.

В начале XXI века, и особенно после событий 11 сентября 2001 года, возникла самая серьезная и самая вероятная угроза существованию Вестфальской системы, а значит, и самих основ конституционного устройства суверенных государств. Вестфальскую систему атакуют, ссылаясь прежде всего на неспособность национальных государств гарантировать права человека и обеспечить эффективное управление в условиях глобализации.

ООН как наследница Вестфальской политической системы

Жизнь показывает, что отказ от суверенитета одних на практике лишь укрепляет суверенитет кого-то другого, кто присваивает себе право действовать во имя "всеобщих" интересов. Но если бы эти односторонние действия приносили положительные результаты!

Но, к сожалению, мы этого не видим ни в Афганистане, ни в Ираке, ни в ряде других "горячих точек". Народ в этих странах не только не стал более свободен, наоборот, с каждым днем ситуация опускается там ниже всех планок цивилизационного существования.

Конституция России с ее базовыми ценностями, с одной стороны, признает верховенство, приоритет международного права над национальными законами. И это прежде всего признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права. А с другой стороны, Конституция закрепляет суверенитет Российской Федерации, т.е. суверенитет России как государства, как Нации, соединенной с другими суверенными и равноправными Нациями в рамках ООН. На этом принципе основано и участие России в интегративных структурах Европы.

При этом Конституция провозглашает суверенитет России как демократического и правового государства. Вне такого конституционного контекста демократии и господства права суверенитет России, равно как и других европейских государств, не может быть интерпретирован. Конституция не допускает, чтобы суверенитет государственной власти использовался вопреки принципам демократии и господства права.

Конечно, в жизни бывает всякое, есть и дурная практика, но этим не умаляется ценность самих принципов. Мы говорим о демократии и суверенитете как о юридически должном - как общепризнанных принципах современного миропорядка и одновременно как основополагающих принципах конституционного строя России.

Разумеется, суверенитет не помещен в "политический холодильник". Он эволюционирует вместе с развитием государства и общества. Что такое Ялтинская система? Что такое ООН? Это не что иное, как модификация Вестфальской системы в новых условиях.

Лишь суверенитет дает формально-юридически одинаковую, равную возможность всем государствам быть и развиваться в нынешнем мире. А как сами государства фактически реализуют этот принцип на практике - это вопрос практической политики, политического искусства. Здесь может быть по-разному, в том числе и в России - в рамках нашей Конституции. Де-факто сейчас уровень суверенности Соединенных Штатов и других стран, в том числе и России, видимо, разный.

Обеспечение суверенитета требует наличия сильного государства. Нельзя не согласиться с Фрэнсисом Фукуямой, который в своей последней книге "Сильное государство" особо подчеркнул, что ослабление роли государства во многих странах, либерализующих экономику, "привело экономику к худшему состоянию, чем она была бы без этих реформ".

Но, одновременно, демократическое и правовое государство в современном мире не может быть полностью, абсолютно суверенным в первозданном понимании этого слова.

Должно ли государство - Россия быть "государством-крепостью"?

В плане защиты государственных границ, обеспечения национальной безопасности в столь нестабильном мире - безусловно, да!

Но быть государством-крепостью в современных условиях интернационализации прав и свобод человека, интернационализации современной экономики, финансовых потоков, в системе современных международных отношений в целом, конечно же, нельзя.

Отгороженное от внешнего мира рвами, частоколом и новым "железным занавесом" государство - это путь к стагнации, загниванию. Это выброс на периферию. Это маргинализация государства.

Гипертрофированное понимание суверенитета способно привести к отрицанию международно-правовых обязательств России, прежде всего в сфере прав и свобод человека. Согласно Конституции (статья 2) человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Причем это положение относится к основам конституционного строя и не может быть пересмотрено законодателем. Значение Конституции заключается прежде всего в том, что она не допускает растворения суверенитета в интересах, чуждых демократии, справедливости и праву. Не допускает, чтобы суверенитет использовался в ущерб человеку, его правам и свободам, которые - согласно Конституции - являются высшей ценностью. Напомним, что это положение относится к основам конституционного строя Российской Федерации.

Россия должна гибко участвовать в процессе глобализации и обеспечить достаточный уровень открытости миру

В этой непростой системе координат в соответствии с Конституцией Россия отстаивает свой суверенитет и связанные с ним национальные интересы и безопасность. Вместе с тем должна гибко участвовать в процессе глобализации. Обеспечить достаточный уровень открытости миру. Брать на вооружение эффективные зарубежные системы управления и правовые механизмы, их обеспечивающие. Адекватная степень открытости в современном мире является необходимым средством развиваться, модернизировать экономику на основе новейших научно-технических достижений, развивать информационные и биотехнологии, осуществлять международную торговлю. Но не только. Самое главное - открытость, участие в наднациональных структурах в эпоху интернационализации прав и свобод человека служит лучшей и необходимой формой их защиты и обеспечения.

Но от этого не утрачивается значение суверенитета. Каждый раз, на каждом новом историческом этапе этот принцип приходит в новом обличье. В глобализирующемся мире для решения вставших перед Европой и населяющими ее народами задач требуется не разрушение суверенитетов, а их объединение. Именно на основе объединенных суверенитетов наращивается интеграция европейского конституционного пространства.

Конституционные суды распространяют свои полномочия далеко за пределы Европейского Союза. Задача российского и европейского конституционного правосудия - стать инструментом и стержнем этой интеграции перед лицом вызовов и угроз XXI века.

Об авторе

Зорькин Валерий Дмитриевич родился 18 февраля 1943 года в селе Константиновка Приморского края в семье военного. В 1964 году окончил юридический факультет Московского государственного университета (МГУ) по специальности "правоведение". В 1964-1967 годах работал на юридическом факультет МГУ старшим преподавателем, в 1967-1979 годах - доцентом.

В 1967 году Зорькин В.Д. защитил в МГУ диссертацию на соискание ученой степени кандидата юридических наук по теме "Воззрения Б.Н. Чичерина на государство и право", а в 1978 г. - в Институте государства и права докторскую диссертацию по теме "Позитивистская теория права в России (историко-критическое исследование)". В 1979-1986 годах он профессор кафедры конституционного права и теории государства и права Академии МВД СССР, с 1986 года - профессор кафедры государственных правовых дисциплин Высшей юридической заочной школы МВД СССР. В 1990-1991 годах руководил группой экспертов Конституционной комиссии Съезда народных депутатов России.

На V Съезде народных депутатов России 29 октября 1991 года по предложению депутатской группы "Коммунисты за демократию" Зорькин В.Д. был избран судьей Конституционного Суда России, получив 757 голосов. А 1 ноября на первом заседании суда тайным голосованием избран Председателем КС РФ на неограниченный срок.

6 октября 1993 года Зорькин В.Д. ушел в отставку с поста Председателя Конституционного Суда РФ, оставшись судьей Конституционного Суда РФ. 21 февраля 2003 избран Председателем Конституционного Суда РФ. 21 февраля 2006 переизбран Председателем Конституционного Суда РФ.

Зорькин В.Д. - заслуженный юрист Российской Федерации.

Источник информации: официальный сайт Конституционного Суда Российской Федерации http://www.ksrf.ru

Перед подписанием номера в печать

Избран новый Председатель Европейского Суда по правам человека

По сообщению официального портала Совета Европы (www.coe.int), 29 ноября новым председателем Европейского Суда по правам человека, сроком на три года, считая с 19 января 2007 года, избран Жан-Поль Коста (Франция). Председатель Суда избирается тайным голосованием 46 судей.

Господин Коста заменит Люциуса Вильдхабера (Швейцария), занимавшего этот пост с 1 ноября 1998 года.

Жан-Поль Коста родился в 1941 году. Он окончил Парижский институт политических наук, юридический факультет Парижского университета и французскую Национальную школу администрации. В 1998 году он становится судьей, в 2000 году - председателем секции, а в 2001 году - заместителем председателя Европейского Суда по правам человека.

Бюллетень Европейского Суда по правам человека поздравляет Жана-Поля Коста с избранием на высокий пост и желает ему творческих успехов.

Постановления и решения по жалобам против Российской Федерации*

(* Переводы полных текстов постановлений и решений по жалобам против Российской Федерации предоставлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П. Лаптевым.)

Павел Александрович Ксензов против Российской Федерации

[Pavel Aleksandrovich Ksenzov v. Russia]

Заявитель жаловался на издевательства и пытки при расследовании уголовного дела по обвинению его в убийстве.

Европейский Суд пришел к выводу, что жалоба Ксензова должна быть отклонена в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции ввиду неисчерпания внутренних средств правовой защиты.

Галина Ильинична Пронина против Российской Федерации

[Galina Ilyininichna Pronina v. Russia]

Заявительница жаловалась на чрезмерную длительность судебного разбирательства.

Суд установил, что разбирательство по делу заявительницы длилось три года, девять месяцев и девять дней - с октября 1997 года по 10 июля 2001 г. Данный срок судебного разбирательства, по мнению Суда, был "разумным". По этим и другим пунктам Суд отклонил жалобу Прониной.

Андросов против Российской Федерации

[Androsov v. Russia]

Заявитель жаловался на неисполнение решения суда о ежемесячной компенсации за утрату здоровья, вынесенного в его пользу, и отмену его в порядке надзора.

Суд установил, что имело место нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в отношении задержки исполнения вступившего в законную силу решения суда и в отношении пересмотра в порядке надзора этого решения, вынесенного в пользу заявителя.

Игушева против Российской Федерации

[Igusheva v. Russia]

Заявительница жаловалась на длительное неисполнение судебного решения, вынесенного в ее пользу.

Европейский Суд, установив, что судебное решение о выплате заявительнице в связи с ее незаконным обвинением в убийстве и содержанием под стражей 70 000 рублей не исполнялось один год, один месяц и восемнадцать дней, что является нарушением пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, присудил ей 1000 евро в качестве компенсации морального вреда и счел разумным присудить еще 600 евро за представление интересов заявителя при рассмотрении дела в Суде и почтовые расходы.

Мамедова против России

[Mamedova v. Russia]

Заявительница жаловалась на длительность судебного разбирательства и содержания под стражей, а также невыносимые условия содержания в следственном изоляторе.

Европейский Суд установил, что заявительница провела год под стражей в бесчеловечных условиях. Содержание ее под стражей не было в достаточной степени обоснованным. Исходя из принципа справедливости, Европейский Суд присудил заявительнице 16 000 евро в возмещение морального вреда.

Метелица против Российской Федерации

[Metelitsa v. Russia]

Заявитель жаловался на то, что ни он, ни его адвокат не были извещены о заседании суда кассационной инстанции. Метелица был осужден за причинение тяжкого вреда здоровью. Он обжаловал приговор в кассационном порядке, но затем попросил рассмотреть дело в его отсутствие.

Европейский Суд, отметив, что при данных обстоятельствах, национальные органы должны были обеспечить присутствие на судебном заседании хотя бы адвоката заявителя, констатировал нарушение пункта 1 и подпункта "с" пункта 3 Статьи 6 Конвенции.