Постановление Европейского Суда по правам человека от 24 мая 2007 г. Дело "Радчиков (Radchikov) против Российской Федерации" (жалоба N 65582/01) (Пятая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Пятая секция)

Дело "Радчиков (Radchikov) против Российской Федерации"
(Жалоба N 65582/01)

Постановление Суда

Страсбург, 24 мая 2007 г.

Европейский Суд по правам человека (Пятая секция), заседая Палатой в составе:

П. Лоренсена, Председателя Палаты,

С. Ботучаровой,

К. Юнгвирта,

В. Буткевича,

Р. Марусте,

А. Ковлера,

М. Виллигера, судей,

а также при участии К. Вестердийк, Секретаря Секции Суда,

посовещавшись за закрытыми дверями 4 октября 2005 г. и 2 мая 2007 г.,

вынес в последний указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 65582/01, поданной против властей Российской Федерации в Европейский Суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Валерием Григорьевичем Радчиковым 23 января 2001 г. Заявитель умер 31 января 2001 г., и его дочери Наталья Блинова и Мария Радчикова решили поддержать жалобу. Интересы заявителя в Европейском Суде представляли К.А. Москаленко и Г. Орозалиева, адвокаты, практикующие в г. Москве.

2. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.

3. Заявитель утверждал, в частности, что отмена оправдательного приговора по его уголовному делу противоречила статье 6 Конвенции и статье 4 Протокола N 7 к Конвенции.

4. 4 октября 2005 г. Европейский Суд признал жалобу частично приемлемой для рассмотрения по существу.

5. Власти Российской Федерации, но не представители заявителя, представили дополнительные письменные замечания по делу (пункт 1 правила 59 Регламента Европейского Суда). Проконсультировавшись со сторонами, Европейский Суд решил, что не было необходимости проводить устные слушания по существу дела (пункт 3 правила 59 Регламента Европейского Суда in fine).

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявитель родился в 1956 году и проживал в г. Москве.

А. Предыстория вопроса

7. Заявитель участвовал в коммерческой деятельности и примерно в начале 1990-х годов возглавил Российский фонд инвалидов войны в Афганистане.

8. В апреле 1997 г. в отношении заявителя и еще нескольких лиц было возбуждено уголовное дело по подозрению в совершении ряда преступлений, включая организацию убийства деловых конкурентов заявителя.

В. Приговор суда первой инстанции

9. 21 января 2000 г. Московский окружной военный суд, заседая в составе профессионального судьи и двух народных заседателей, рассмотрел предъявленное обвинение и оправдал заявителя и других подсудимых по всем пунктам обвинения за недоказанностью участия в совершении преступления.

С. Кассационное судопроизводство

10. 26 января 2000 г. сторона обвинения обжаловала приговор от 21 января 2000 г., утверждая, что суд первой инстанции неправильно оценил доказательства по делу и "не принял мер, направленных на всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств дела, не устранил противоречий в предъявленном обвинении и не рассмотрел все возможные версии событий, а вместо этого указал на несуществующие противоречия, которые органы следствия предположительно не смогли объяснить".

11. Сторона обвинения предположила, что суд первой инстанции должен был по своей инициативе устранить недостатки следствия, и просила суд кассационной инстанции вернуть дело на новое рассмотрение.

12. В неустановленный день стороны, включая заявителя и предполагаемых потерпевших, подали свои замечания.

13. Решением от 25 июля 2000 г. Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации, заседая в составе трех профессиональных судей, рассмотрела и отклонила доводы стороны обвинения и предполагаемых потерпевших и оставила приговор от 21 января 2000 г. полностью без изменения. Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации указала следующее:

"... Несмотря на доводы обвинения о неполном и одностороннем исследования дела судом, судебное следствие было достаточно тщательным и всесторонним.

Все доказательства, представленные обвинением и защитой, были исследованы в судебном заседании.

Суд вынес решения по всем ходатайствам сторон относительно исследования доказательств, принял все необходимые меры для устранения недостатков следствия и устранения противоречий в устных показаниях допрошенных участников процесса, а в случаях, требующих специальных знаний, принял решение о проведении и провел соответствующие экспертизы.

В то же время, оценив доказательства в их совокупности, суд пришел к обоснованному выводу, что доказательства являлись недостаточными для установления вины и что все средства сбора доказательств в судебном процессе были исчерпаны. Это подтвердил государственный обвинитель, который не ходатайствовал о проведении нового судебного следствия с целью устранения существующих или вновь выявленных несоответствий, и государственным обвинителем, принимавшим участие в заседании суда кассационной инстанции...

Конституционный принцип состязательности и равенства сторон при отправлении правосудия подразумевает отделение функции рассмотрения дела от функций обвинения и защиты, представляющих доказательства в суд. Таким образом, задача обвинения в суде возложена на органы прокуратуры, в то время как суд обязан формулировать выводы об установленных фактах, учитывая доказательства, рассмотренные в судебном заседании, объективно оценивать законность и обоснованность обвинения, принимать решение об оправдании или признании виновным, должным образом учитывать доказательства, собранные органами следствия, и доводы защиты, обеспечивая таким образом справедливое и беспристрастное рассмотрение дела и гарантируя сторонам равные возможности для защиты их позиций. Таким образом, суд имеет право решать вопрос о виновности лица только при условии, что вина доказана органами и должностными лицами обвинения. В данном деле нижестоящий суд полностью выполнил требования Конституции Российской Федерации. (_)

Оценив представленные в суд доказательства за и против виновности заявителя, суд пришел к выводу, что они являлись недостаточными для признания вины и что [суд] исчерпал все предусмотренные законом способы сбора дополнительных доказательств, и по этой причине принял обоснованное решение оправдать [заявителя и еще двух подсудимых] за недоказанностью участия в совершении преступления, которое инкриминировалось им органами следствия, истолковав в соответствии с требованиями законодательства и Конституции Российской Федерации все сомнения в их пользу".

D. Надзорное судопроизводство

14. 25 августа 2000 г. заместитель Генерального прокурора Российской Федерации принес протест в порядке надзора на судебные решения по делу, утверждая, что нижестоящие суды должны были бы прореагировать на нарушения национального законодательства и различные недостатки в обвинении, направив дело на дополнительное расследование, вместо того, чтобы оправдывать подсудимых. Среди прочего он ссылался в связи с этим на пункт 2 части второй статьи 232 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Имеется в виду пункт 2 части первой статьи 232 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР

15. 13 декабря 2000 г. Президиум Верховного Суда Российской Федерации, заседая в составе девяти профессиональных судей, выслушал стороны, включая заявителя и его адвоката, и согласился с доводами прокурора.

16. Суд установил следующее:

"...Президиум полагает, что протест прокурора достаточно обоснован и, поэтому, должен быть удовлетворен, поскольку, несмотря на требования статьи 20 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, предварительное следствие и судебное разбирательство были проведены односторонне, без должного исследования обвиняющих и оправдывающих доказательств..."

17. Суд указал на ряд нарушений органами следствия процессуальных норм и на различные неточности в материалах обвинения и дал ряд подробных указаний относительно того, как эти недостатки должны быть исправлены. Президиум Верховного Суда Российской Федерации отменил приговор от 21 января 2000 г. и кассационное определение от 25 июля 2000 г. и вернул дело для производства нового расследования.

Е. Последующие события

18. 31 января 2001 г. заявитель погиб в автокатастрофе.

19. 2 апреля 2001 г. сторона обвинения прекратила производство по уголовному делу в отношении заявителя в связи с его смертью и продолжила расследование в отношении С. - одного из тех лиц, которые являлись подсудимыми и были оправданы вместе с заявителем.

20. 28 мая 2003 г. С. был признан виновным и приговорен к 14 годам лишения свободы.

II. Соответствующее внутригосударственное законодательство и правоприменительная практика

А. Применимое законодательство

21. Глава 30 раздела IV Уголовно-процессуального кодекса РСФСР (1960 года), действовавшего в рассматриваемое время, позволяла определенным должностным лицам оспорить приговор, вступивший в законную силу, и добиться пере-смотра дела по вопросам права и процедуры. Процедура пересмотра дела в порядке надзора (статьи 371-383 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР) отличается от процедуры, когда дело пересматривается в связи со вновь открывшимися обстоятельствами (статьи 384-390 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР). Однако к обоим процедурам применимы одни и те же нормы (статья 388 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР).

1. Дата вступления приговора в законную силу

22. Согласно статье 356 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР приговор вступает в законную силу с даты вынесения определения судом кассационной инстанции или, если кассационная жалоба (протест) не подается, с момента истечения срока для кассационного обжалования.

2. Основания для пересмотра дела в порядке надзора и возобновления судебного разбирательства

Статья 379. Основания к отмене или изменению вступивших в законную силу приговора, определения и постановления суда

"Основаниями к отмене или изменению приговора при рассмотрении дела в порядке надзора являются теми же, [что и основания к отмене в кассационном порядке приговора (не вступившего в законную силу)]. (...)"

(...)

Статья 342. Основания к отмене или изменению приговора

[в кассационном порядке]

"Основаниями к отмене или изменению приговора при рассмотрении дела в кассационном порядке являются:

1) односторонность или неполнота дознания, предварительного или судебного следствия;

2) несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела;

3) существенное нарушение уголовно-процессуального закона;

4) неправильное применение уголовного закона;

5) несоответствие назначенного судом наказания тяжести преступления и личности осужденного".

Статья 384. Основания возобновления дел по вновь открывшимся обстоятельствам

"Вступившие в законную силу приговор суда, приговор мирового судьи, приговор суда апелляционной инстанции, определение и постановление суда могут быть отменены по вновь открывшимся обстоятельствам.

Основаниями для возобновления уголовного дела по вновь открывшимся обстоятельствам являются:

1) установленная вступившим в законную силу приговором суда заведомая ложность показаний свидетеля или заключения эксперта, а равно подложность вещественных доказательств, протоколов следственных и судебных действий и иных документов или заведомая ложность перевода, повлекшие за собой постановление необоснованного или незаконного приговора;

2) установленные вступившим в законную силу приговором суда преступные злоупотребления судей, допущенные ими при рассмотрении данного дела;

3) установленные вступившим в законную силу приговором суда преступные злоупотребления лиц, производивших расследование по делу, повлекшие постановление необоснованного и незаконного приговора или определения суда о прекращении дела;

4) иные обстоятельства, неизвестные суду при постановлении приговора или определения, которые сами по себе или вместе с обстоятельствами, ранее установленными, доказывают невиновность осужденного или совершение им менее тяжкого или более тяжкого преступления, нежели то, за которое он осужден, а равно доказывают виновность оправданного или лица, в отношении которого дело было прекращено".

В Постановлении от 2 февраля 1996 г. N 2-П Конституционный Суд Российской Федерации рассмотрел вопрос о том, что соответствующие положения Уголовно-процессуального кодекса РСФСР не позволяли обжаловать в порядке надзора решения Президиума Верховного Суда Российской Федерации, и постановил, что статья 384 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, которая ограничивала возможности обжалования указанных решений в свете вновь открывшихся обстоятельств "иными обстоятельствами, не известными суду на момент рассмотрения", носила слишком ограничительный характер, поскольку препятствовала исправлению судебных ошибок, нарушающих права и свободы личности. Поэтому Конституционный Суд Российской Федерации признал пункт четвертый части второй указанной статьи Уголовно-процессуального кодекса РСФСР неконституционным.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Номер названного постановления следует читать как "4-П"

3. Должностные лица, обладающие правом приносить протесты и представления о пересмотре дел в порядке надзора

23. Статьей 371 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР предусматривалось, что правом приносить протесты и представления в порядке надзора на вступившие в законную силу приговоры пользовались Генеральный прокурор Российской Федерации, Председатель Верховного Суда Российской Федерации и их заместители в отношении любых приговоров, кроме тех, что выносятся Президиумом Верховного Суда Российской Федерации, а также председатели судов субъектов Российской Федерации в отношении приговоров, вынесенных этими или нижестоящими судами. Сторона, участвующая в уголовном или гражданском разбирательстве, может ходатайствовать о принесении протеста упомянутых должностных лиц с целью пересмотра итогов такого разбирательства.

4. Сроки пересмотра в порядке надзора

24. Статьей 373 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР устанавливался срок в один год, в течение которого уполномоченное должностное лицо может принести протест в порядке надзора на вынесенный судом оправдательный приговор. Этот период начинает исчисляться со дня вступления оправдательного приговора в законную силу.

5. Последствия пересмотра оправдательного приговора в порядке надзора

25. Согласно статьям 374, 378 и 380 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР протест в порядке надзора должен был быть рассмотрен судебным органом (президиумом) конкретного компетентного суда. Этот суд рассматривал конкретное дело по существу, не будучи связанным доводами принесенного протеста.

26. Президиум суда мог либо оставить протест без удовлетворения, и таким образом, поддержать ранее вынесенное постановление, или удовлетворить его. В последнем случае он мог вынести решение относительно того, следует ли отменить приговор и прекратить уголовное преследование, направить дело на новое расследование или направить его на новое судебное рассмотрение в суд любой инстанции, поддержать приговор суда первой инстанции, отмененный судом кассационной инстанции, либо внести изменения и поддержать любое из ранее вынесенных решений.

27. В соответствии с частями второй и третьей статьи 380 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР президиум суда мог в рамках этого же судебного разбирательства смягчить приговор или изменить правовую квалификацию обвинения или наказания в пользу подсудимого. Если президиум полагал, что приговор или правовая квалификация являются слишком мягкими, он должен был передать дело на новое рассмотрение.

28. 17 июля 2002 г. Конституционный Суд Российской Федерации рассмотрел жалобу, оспаривающую конституционность законов, позволяющих пересмотр оправдательных приговоров. В своем Постановлении N 13-П, вынесенном в тот же день, Конституционный Суд Российской Федерации объявил противоречащими Конституции Российской Федерации положения закона, позволяющие пересмотр и отмену оправдательных приговоров на основании некачественного или неполного проведения предварительного следствия или судебного разбирательства или на основании неверной оценки фактов дела, за исключением случаев, когда имеются новые доказательства или имели место грубые ошибки при проведении разбирательства по делу.

29. В частности, Конституционный Суд Российской Федерации указал следующее:

"_пунктом 2 статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции, установлено, что право не привлекаться повторно к суду или повторному наказанию не препятствует повторному рассмотрению дела в соответствии с законом и уголовно-процессуальными нормами соответствующего государства, если имеются сведения о новых или вновь открывшихся обстоятельствах или если в ходе предыдущего разбирательства было допущено существенное нарушение, которое могло повлиять на исход дела.

[Из названного положения Конвенции и корреспондирующих ему положений статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации] следует, что федеральный законодатель вправе предусмотреть - с соблюдением критериев и условий, закрепленных в данных положениях, - процессуальные механизмы и процедуры пересмотра и отмены вступившего в законную силу приговора и с учетом их природы определить, в каких случаях такой пересмотр возможен в процедуре возобновления дел по новым или вновь открывшимся обстоятельствам, а в каких - в надзорном порядке.

При этом исключения из общего правила о запрете поворота к худшему допустимы лишь в качестве крайней меры, когда неисправление судебной ошибки искажало бы саму суть правосудия, смысл приговора как акта правосудия, разрушая необходимый баланс конституционно защищаемых ценностей, в том числе прав и законных интересов осужденных и потерпевших. Отсутствие возможности пересмотра окончательного судебного решения в связи с имевшим место в ходе предшествующего разбирательства фундаментальным нарушением, которое повлияло на исход дела, означало бы, что - несмотря на принцип справедливости и... судебной защиты прав и свобод человека - такое ошибочное судебное решение продолжало бы иметь законную силу.

3.2. Исходя из требований [Конституции Российской Федерации и Конвенции], любая предусмотренная на национальном уровне возможность отмены вступившего в законную силу приговора и пересмотра уголовного дела должна быть ограничена строгими условиями и критериями, точно определяющими основания такого пересмотра, с учетом того, что речь идет о таком решении судебной власти, которое уже вступило в законную силу и которым, следовательно, окончательно решены вопросы о виновности лица и мере наказания.

Между тем основания пересмотра вступивших в законную силу приговоров, предусмотренные Уголовно-процессуальным кодексом РСФСР, выходят за эти рамки. Предусматривая возможность отмены вступивших в законную силу приговоров, тем более если речь идет об оправдательных приговорах, федеральный законодатель_ был обязан сформулировать безусловные основания к их отмене с достаточной определенностью, точностью и ясностью, с тем чтобы исключить произвольное применение закона судом. Не выполнив этого, [он] тем самым исказил критерии допустимости отмены окончательных приговоров, вытекающие из [Конституции Российской Федерации] и пункта 2 статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции.

/_/

Конституционным принципам уголовного судопроизводства и сформулированной на их основе правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации не соответствует и положение о том, что суд надзорной инстанции при установлении им в результате собственной оценки доказательств односторонности или неполноты дознания или предварительного следствия наделяется полномочием передать дело на новое расследование, поскольку тем самым стороне обвинения неправомерно создаются дополнительные возможности по доказыванию вины привлеченного к уголовной ответственности лица уже после вступления приговора суда в законную силу. Следовательно, суд надзорной инстанции не может отменить вступивший в законную сил оправдательный приговор, исходя только из того, что он необоснованный. ...Соответственно, и прокурор не вправе ставить перед судом надзорной инстанции вопрос о пересмотре приговора со ссылкой на необоснованность, не подпадающую под этот критерий".

6. Положения нового Уголовно-процессуального кодекса (Российской Федерации), касающиеся надзорного судопроизводства

30. 1 июля 2002 г. вступил в силу новый Уголовно-процессуальный кодекс (Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации). В соответствии со статьей 405 указанного Кодекса принесение представлений о пересмотре дела в порядке надзора ограничено случаями, когда оно не повлечет изменения, ухудшающие положение обвиняемого. Оправдательные приговоры и решения о прекращении дела не могут быть обжалованы в порядке надзора.

31. Постановлением от 11 мая 2005 г. N 5-П Конституционный Суд Российской Федерации признал неконституционной статью 405 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в части, в которой она ограничивала пересмотр судебных решений, включая вступившие в законную силу приговоры, случаями, когда такой судебный пересмотр не влек изменений, ухудшавших положение осужденного, и, таким образом, исключала возможность исправления существенных ошибок в предшествовавшем судопроизводстве, которые могли повлиять на исход дела. Конституционный Суд Российской Федерации объявил, что это положение противоречило как Конституции Российской Федерации, так и статье 6 Конвенции и статье 4 Протокола N 7 к Конвенции, и отменил ее. Конституционный Суд Российской Федерации также постановил, что до внесения изменений в соответствующее законодательство пересмотр в порядке надзора судебных решений, включая вступивших в законную силу приговоров, не ограничивался случаями, не влекущими ухудшения положения осужденного. Срок для пересмотра дела в порядке надзора был установлен в один год.

7. Направление дела для производства дополнительного расследования в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом РСФСР и Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации

32. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР наделял суды различных уровней правом направлять дело для производства дополнительного расследования с любой стадии судопроизводства, включая рассмотрение дела судами первой (статьи 221 и 232), кассационной (статья 339) и надзорной (статьи 378 и 380) инстанций.

33. В части первой статьи 232 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР были перечислены ситуации, когда суд должен был направить дело в следственные органы для производства дополнительного расследования. В частности, суд должен был так поступить в случае неполноты произведенного дознания или предварительного следствия, которая не могла быть обеспечена в ходе судебного заседания (пункт 1); существенного нарушения уголовно-процессуального закона органами дознания и предварительного следствия (пункт 2); наличия оснований для предъявления обвиняемому другого обвинения, связанного с ранее предъявленным, либо изменения обвинения на более тяжкое или существенно отличающееся по фактическим обстоятельствам от обвинения, содержащегося в обвинительном заключении (пункт 3); наличия оснований для привлечения к уголовной ответственности по данному делу других лиц при невозможности выделить о них материалы дела (пункт 4); неправильного соединения или разъединения дела (пункт 5). Возвращая дело для производства дополнительного расследования, суд должен был указать основания такого решения и перечислить обстоятельства, которые органы следствия должны были прояснить при проведении нового расследования.

34. Постановлением от 20 апреля 1999 г. N 7-П Конституционный Суд Российский Федерации признал положения пунктов 1 и 3 части первой статьи 232 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР неконституционными, поскольку они противоречили принципу разделения властей и являлись несовместимыми с полномочиями судов по отправлению правосудия.

35. Постановлением от 14 января 2000 г. N 1-П Конституционный Суд Российский Федерации, сославшись на те же доводы, признал также неконституционными положения пункта 4 [части первой статьи 232 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР].

36. В статье 20 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР было закреплено, что суд, прокурор и лица, проводящие дознание, были обязаны предпринимать все предусмотренные законом меры для обеспечения, всестороннего, полного и объективного расследования обстоятельств дела и выявить обстоятельства, как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, а также смягчающие или отягощающие его ответственность.

37. Согласно Уголовно-процессуальному кодексу Российский Федерации суды кассационной (статья 378 Кодекса) и надзорной (статья 410 Кодекса) инстанций имеют право возвращать дело в нижестоящий суд на новое рассмотрение, но не полномочны возвращать дело прокурору для производства нового расследования.

В. Применимые правовые материалы

38. 19 января 2000 г. Комитет министров Совета Европы на 694-м заседании представителей министров принял Рекомендацию N R (2000) 2 о пересмотре и возобновлении судебных разбирательств по ряду дел на национальном уровне после вынесения постановлений Европейским Судом по правам человека. Рекомендация призывала Договаривающиеся Стороны внести изменения в свои правовые системы, чтобы обеспечить наличие адекватной возможности для пересмотра дел, в том числе возобновления судебных разбирательств, в случае, если Европейский Суд установил нарушение положений Конвенции.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

39. Ссылаясь на статью 6 Конвенции, заявитель утверждал, что судебный пересмотр в порядке надзора привел к отмене оправдательного приговора по делу заявителя. Указанное положение в части, относящейся к настоящему делу, звучит следующим образом:

"Каждый_ при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое_ разбирательство дела_ судом_".

А. Доводы сторон

40. Власти Российский Федерации утверждали, прежде всего, что пересмотр дела заявителя в порядке надзора был законным, поскольку были выполнены требования национального процессуального законодательства. Во-вторых, они утверждали, что надзорный пересмотр дела был оправдан необходимостью исправления явной судебной ошибки и поэтому не нарушал права заявителя, гарантированные статьей 6 Конвенции. В-третьих, власти Российский Федерации утверждали, что надзорный пересмотр не предопределил последовавшие судебные решения одним только фактом направления дела для производства дополнительного расследования. В-четвертых, власти Российский Федерации сослались на Постановление Европейского Суда по делу "Никитин против Российский Федерации" (Nikitin v. Russia) (жалоба N 50178/99, ECHR 2004 VIII), согласно которому принцип правовой определенности не являлся абсолютным, и утверждали, что повторное рассмотрение настоящего дела было оправдано необходимостью исправления "существенной ошибки, допущенной в ходе предыдущего судебного разбирательства, которая могла повлиять на исход дела" по смыслу статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции.

41. Представители заявителя утверждали, что оправдательный приговор по делу заявителя не был отменен в связи с существенной ошибкой в ходе судопроизводства или в связи со вновь открывшимися обстоятельствами. По их мнению, решение об отмене являлось незаконным даже согласно национальному законодательству, поскольку Конституционный Суд Российский Федерации разрешал такую отмену только в случае установления существенной ошибки в ходе судопроизводства или выявления новых обстоятельств. Как утверждают представители заявителя, органы надзора не рассмотрели этот вопрос. Ссылку властей Российский Федерации на дело "Никитин против Российский Федерации", указанное выше, представители заявителя назвали ошибочной, поскольку настоящее дело фактически отличается от упомянутого. В заключение они сравнили настоящее дело с делом "Рябых против Российский Федерации" (Ryabykh v. Russia) (жалоба N 52854/99, ECHR 2003 IX), в котором Европейский Суд установил нарушение статьи 6 Конвенции. В итоге они пришли к выводу о том, что пересмотр в порядке надзора оправдательного приговора по делу заявителя противоречил положениям Конвенции.

В. Мнение Европейского Суда

1. Общие принципы

42. Европейский Суд повторно подчеркивает важность одного из основополагающих аспектов верховенства права, а именно принципа правовой определенности, который, среди прочего, требует, чтобы при вынесении судами окончательного решения это решение не могло бы быть оспорено (см. среди основных примеров Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Брумареску против Польши" (Brumarescu v. Romania), жалоба N 28342/95, ECHR 1999 VII, §61, и приведенное выше Постановление Европейского Суда по делу "Рябых против Российский Федерации" (Ryabykh v. Russia), §51). Применительно к специфичному пересмотру уголовных дел в порядке надзора Европейский Суд ранее указывал, что это требование не является абсолютным и что любое решение, отклоняющееся от этого принципа, должно быть оценено в свете пункта 2 статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции, который прямо позволяет государству возобновлять производство по делу в связи со вновь открывшимися обстоятельствами или в случае обнаружения существенной ошибки в ходе предыдущего судебного разбирательства, которая могла повлиять на исход дела (см., например, приведенное выше Постановление Европейского Суда по делу "Никитин против Российский Федерации" (Nikitin v. Russia), §§54-57, и Постановление Европейского Суда по делу "Савинский против Украины" (Savinskiy v. Ukraine) от 28 февраля 2006 г., жалоба N 6965/02, §23).

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Имеется в виду Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Брумареску против Румынии" (Brumarescu v. Romania), жалоба N 28342/95

43. Таким образом, возможность пересмотра окончательного судебного решения по уголовному делу не является сама по себе несовместимой со статьей 6 Конвенции, если действительная причина пересмотра дела не нарушает саму суть права заявителя на справедливое судебное разбирательство. В частности, Европейский Суд должен оценить, использовали ли власти в конкретном деле свои полномочия по инициированию и проведению надзорного пересмотра таким образом, чтобы достичь, в максимально возможной степени, справедливого баланса между интересами лица и необходимостью обеспечения эффективного функционирования системы уголовного судопроизводства. Другими словами, пересмотр окончательного и вступившего в законную силу приговора не может осуществляться только с целью добиться повторного рассмотрения и вынесения нового решения по делу, а, скорее, с целью исправления судебных ошибок и ошибок в отправлении правосудия.

44. В связи с этим моменты, которые необходимо принять во внимание, включают в себя, в частности, последствия возобновления производства по делу и последующих процедур для личной ситуации заявителя, а также следующие моменты: был ли пересмотр инициирован самим заявителем; основания, по которым национальные власти отменили окончательный характер приговора по делу заявителя; соответствие рассматриваемой процедуры требованиям национального законодательства; наличие в национальной правовой системе и действие процессуальных гарантий, способных предотвращать злоупотребление рассматриваемой процедурой со стороны национальных властей; иные имеющие отношение к вопросу обстоятельства дела (см. приведенное выше Постановление Европейского Суда по делу "Никитин против Российский Федерации" (Nikitin v. Russia), §69, Решение Европейского Суда по вопросу приемлемости по делу "Братякин против Российский Федерации" (Bratyakin v. Russia) от 9 марта 2006 г., жалоба N 72776/01, Постановление Европейского Суда по делу "Фадин против Российский Федерации" (Fadin v. Russia) от 27 июля 2006 г., жалоба N 58079/00, §34, и приведенное выше Постановление Европейского Суда по делу "Савинский против Украины" (Savinskiy v. Ukraine), §§24-26). Кроме того, производство в суде надзорной инстанции должно содержать все процессуальные гарантии пункта 1 статьи 6 Конвенции и должно обеспечивать общую справедливость всего судебного процесса (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ваньян против Российский Федерации" (Vanyan v. Russia) от 5 декабря 2005 г., жалоба N 53203/99, §§63-68).

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Имеется в виду "§59 Постановления Европейского Суда по правам человека по делу "Никитин (Nikitin) против Российской Федерации"

2. Применение указанных принципов в настоящем деле

45. Европейский Суд отмечает, и это, по-видимому, не оспаривают стороны, что в данном деле вступивший в законную силу приговор, оправдавший заявителя по всем пунктам обвинения, был пересмотрен и отменен в порядке надзора по протесту прокурора (см. для сравнения приведенное выше Постановление Европейского Суда по делу "Фадин против Российский Федерации" (Fadin v. Russia), §34). Пересмотрев дело, суд надзорной инстанции не просто постановил возобновить производство по делу, но вернул дело органам следствия для производства дополнительного расследования. Даже несмотря на смерть заявителя после пересмотра дела в порядке надзора, нет сомнений, что это решение неблагоприятно сказалось на личной ситуации заявителя (см. для сравнения приведенное выше Постановление Европейского Суда по делу "Никитин против Российский Федерации" (Nikitin v. Russia), §§18 и 60). Вопрос заключается в том, обеспечили ли власти Российский Федерации, принимая во внимание обстоятельства дела и учитывая надзорный пересмотр и последующие события, в максимально возможной степени справедливый баланс между интересами заявителя и необходимостью обеспечения эффективности системы уголовного судопроизводства, и, таким образом, выполнили ли они требования статьи 6 Конвенции.

46. Рассмотрев материалы дела и доводы сторон, Европейский Суд не убежден, что власти Российский Федерации выполнили указанное требование в настоящем деле. Хотя Европейский Суд признает, что процедура надзорного судопроизводства была выполнена в соответствии с требованиями национального материального и процессуального права, что существовал годичный срок для принесения протеста на оправдательный приговор по делу заявителя и этот срок был действительно соблюден и что заявитель и его адвокат присутствовали в заседании суда надзорной инстанции и имели широкие возможности по представлению своей позиции (см. для сравнения приведенное выше Постановление Европейского Суда по делу "Ваньян против Российский Федерации" (Vanyan v. Russia), §§63-68), одних только этих факторов недостаточно для оправдания отмены оправдательного приговора по делу заявителя.

47. В итоге Европейский Суд полагает сложным согласиться с доводом властей Российский Федерации о том, что пересмотр в порядке надзора имел целью исправление "существенных ошибок, допущенных в ходе предыдущего судопроизводства, которые могли повлиять на исход дела" по смыслу статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции. В этом отношении Европейский Суд отмечает, что суд надзорной инстанции указал следующее:

"... Президиум полагает, что протест прокурора достаточно обоснован и поэтому должен быть удовлетворен, поскольку, несмотря на требования статьи 20 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, предварительное следствие и судебное разбирательство были проведены односторонне, без должного исследования обвиняющий и оправдывающих доказательств...".

48. По мнению Европейского Суда, одно только утверждение, что следствие по делу заявителя было "неполным и односторонним" и привело к "ошибочному" оправданию, не может само по себе - в отсутствие судебной ошибки или серьезных нарушений судебной процедуры, злоупотребления полномочиями, явных ошибок в применении материального права или иных веских причин, вытекающих из интересов отправления правосудия (как в упомянутом деле "Братякин против Российский Федерации") - указывать на наличие существенного нарушения при предыдущем судебном разбирательстве. Иначе, бремя последствий ненадлежащего усердного проведения предварительного расследования органами следствия было бы полностью возложено на заявителя, и, что более важно, одно только предположение о наличии недостатков или ошибок в процедуре расследования, независимо оттого, насколько малыми и незначительными они могут быть, создавало бы для органов обвинения неограниченную возможность по злоупотреблению полномочиями путем ходатайствования о возобновлении производства по окончательно разрешенным делам. Опасение возможности злоупотребления этой процедурой является еще более серьезным в случаях, когда, как в настоящем деле, сторона обвинения, будучи полностью осведомленной о предполагаемых недостатках следствия (см. выше §§10 и 11) и имея полную возможность просить суды первой и кассационной инстанций вернуть дело для производства дополнительного расследования с более раннего этапа рассмотрения до постановления окончательного приговора по делу (см. выше §§32 и 33), предпочли не воспользоваться этой возможностью, а вместо этого обратиться к надзорному (исключительному) средству правовой защиты.

49. Европейский Суд также отмечает, что основания для пересмотра дела в порядке надзора были идентичны закрепленным в национальном законодательстве основаниям для кассационного пересмотра дела (см. выше §22). Такое положение вещей само по себе мало способствовало обеспечению правовой определенности и в данном деле привело к ситуации, когда суд надзорной инстанции просто не оценил последствия своего решения для принципа правовой определенности, рассмотрев доводы прокурора, как если бы речь шла о процедуре кассационного обжалования, и возобновив окончательно завершенное производство по делу, сославшись на чрезвычайно неясно сформулированные и зыбкие основания.

50. Европейский Суд не разделяет мнение Президиума Верховного Суда Российский Федерации, а именно, что предварительное следствие и судебное разбирательство "были проведены односторонне, без должного исследования обвиняющий и оправдывающих доказательств". Европейский Суд полагает, что ошибки или недостатки работы органов государственной власти должны работать в пользу подсудимого. Другими словами, риск совершения ошибки прокуратурой или даже действительно судом, должно нести государство, и эти ошибки не должны исправляться за счет заинтересованного лица.

51. В заключение Европейский Суд отмечает, что доводы, использованные прокуратурой для оправдания возобновления производства по делу заявителя и проведения нового расследования, являлись точно теми же доводами, что были использованы прокуратурой в рамках кассационного судопроизводства в качестве обоснования направления дела на новое судебное разбирательство. Поскольку эти доводы были рассмотрены и отклонены Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Российский Федерации, заседавшей в составе трех профессиональных судей, при кассационном пересмотре дела надзорное судебное разбирательство являлось, по сути, попыткой прокуратуры повторно обжаловать судебные решения, ссылаясь на те же доводы, которые уже были отклонены при кассационном пересмотре.

52. С учетом изложенного Европейский Суд полагает, что в данном деле отмена оправдательного приговора по делу заявителя не была предназначена для исправления существенной судебной ошибки или ошибки при отправлении правосудия, а была использована только с целью добиться повторного судебного разбирательства и нового рассмотрения дела.

53. Следовательно, Европейский Суд приходит к выводу, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции

54. Заявитель также утверждал, что пересмотр его дела в порядке надзора являлся нарушением его права не быть дважды судимым за преступление, в отношении которого он уже был оправдан приговором, вступившим в законную силу. Он ссылался на статью 4 Протокола N 7 к Конвенции, соответствующие положения которой звучат следующим образом:

"1. Никто не должен быть повторно судимым или наказан в уголовном порядке в рамках юрисдикции одного и того же государства за преступление, за которое уже был оправдан или осужден в соответствии с законом и уголовно-процессуальными нормами этого государства.

2. Положения предыдущего пункта не препятствуют повторному рассмотрению дела в соответствии с законом и уголовно-процессуальными нормами соответствующего государства, если имеются сведения о новых или вновь открывшихся обстоятельствах или если в ходе предыдущего разбирательства были допущены существенные нарушения, повлиявшие на исход дела.

(...)".

55. Европейский Суд отмечает, что в данном деле окончательный приговор был отменен, а дело было направлено органам следствия для производства дополнительного расследования. Учитывая свои выводы относительно статьи 6 Конвенции (см. выше §51), Европейский Суд полагает, что жалоба заявителя не затрагивает отдельного вопроса, который бы регулировался статьей 4 Протокола N 7 к Конвенции (см. приведенное выше дело "Братякин против Российской Федерации" (Bratyakin v. Russia) и Решение Европейского Суда о приемлемости по делу "Савинский против Украины" (Savinskiy v. Ukraine) от 31 мая 2005 г., жалоба N 6965/02).

III. Применение статьи 41 Конвенции

56. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

57. Дочери заявителя требовали каждая по 15 000 евро в качестве компенсации морального вреда. Они утверждали, что отмена оправдательного приговора привела к серьезным переживаниям как для заявителя, так и для них самих.

58. Власти Российской Федерации придерживались мнения, что предполагаемый материальный ущерб был тесно связан с "личностью и эмоциональным настроем" заявителя и что дочери заявителя не могли в этом отношении требовать компенсацию от имени заявителя. Они также полагали, что требования заявителя были, в любом случае, чрезмерными и необоснованными.

59. В ответ на доводы властей Российской Федерации Европейский Суд отмечает, что он неоднократно присуждал компенсацию морального вреда, требуемую близкими родственниками умерших заявителей от имени последних (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Вокатуро против Италии" (Vocaturo v. Italy) от 24 мая 1991 г., Series A, N 206 C, pp. 29 и 30, §§2 и 19, или Постановление Европейского Суда по делу "Раймондо против Италии" (Raimondo v. Italy) от 22 февраля 1994 г., Series A, N 281-A, pp. 8 и 10, §§2 и 49), и что в данном деле ни фактические обстоятельства, ни доводы властей Российской Федерации не дают оснований отступить от такой практики. Европейский Суд отмечает, что заявитель, несомненно, пережил определенные страдания и разочарование в результате отмены оправдательного приговора по его уголовному делу. Однако требуемая сумма является чрезмерной. Принимая решение на основании принципа справедливости, Европейский Суд присуждает дочерям заявителя одну общую сумму в размере 2 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

В. Судебные расходы и издержки

60. Дочери заявителя также требовали 928,05 долларов США в качестве компенсации расходов, понесенных при рассмотрении дела Европейским Судом (390,19 долларов США в качестве компенсации расходов на оплату услуг адвокатов и 537,86 долларов США в качестве компенсации расходов на оплату "иных" услуг). Они представили договоры, заключенные заявителем с адвокатами, с указанием стоимости услуг.

61. Власти Российской Федерации не согласились с заявленными суммами, утверждая, что расходы на юридическую помощь не были доказаны. Власти Российской Федерации также оспорили сумму "иных" расходов.

62. Европейский Суд повторяет, что для того, чтобы судебные расходы и издержки были компенсированы по статье 41 Конвенции, должно быть установлено, что они были понесены в действительности и по необходимости и являлись разумными по количеству (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Нильсен и Джонсен против Норвегии" (Nilsen and Johnsen v. Norway), жалоба N 23118/93, ECHR 1999-VIII, §62).

63. В данном деле, принимая во внимание представленные дочерьми заявителя документы, упомянутые критерии и сложность дела, Европейский Суд присуждает 300 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек.

С. Процентная ставка при просрочке платежей

64. Европейский Суд счел уместным, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной годовой процентной ставки по займам Европейского центрального банка плюс три процента.

На этих основаниях суд единогласно:

1) постановил, что имело место нарушение статьи 6 Конвенции;

2) постановил, что жалоба на нарушение статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции не заслуживает отдельного рассмотрения;

3) постановил:

(a) что государство-ответчик в течение трех месяцев со дня вступления данного постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции должно выплатить в пользу Наталии Блиновой и Марии Радчиковой следующие суммы:

(i) 2 000 (две тысячи) евро в качестве компенсации морального вреда;

(ii) 300 (триста) евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек;

(b) что по истечении указанного трехмесячного срока и до произведения окончательной выплаты на указанные суммы начисляется простой процент в размере предельной годовой ставки по займам Европейского центрального банка плюс три процента;

4) отклонил остальные требования заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о постановлении направлено в письменном виде 24 мая 2007 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Секретарь Секции Суда

Клаудиа Вестердийк

Председатель Палаты Суда

Пэр Лоренсен