Постановление Европейского Суда по правам человека от 7 июня 2007 г. Дело "Гарабаев (Garabayev) против Российской Федерации" (жалоба N 38411/02) (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Гарабаев (Garabayev) против Российской Федерации"
(Жалоба N 38411/02)

Страсбург, 7 июня 2007 г.

ГАРАНТ:

О контроле за исполнением настоящего постановления см.:

Решение N CM/Notes/1280/H 46-23

Решение Комитета министров Совета Европы от 8 марта 2016 г.

Решение Комитета министров Совета Европы от 24 сентября 2015 г.

Решение Комитета министров Совета Европы от 11 июня 2015 г.

Решение Комитета министров Совета Европы от 25 сентября 2014 г.

Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Х.Л. Розакиса, Председателя Палаты,

Л. Лукаидеса,

Н. Ваич,

А. Ковлера,

Х. Гаджиева,

Д. Шпильманна,

С.Е. Йебенса, судей,

а также при участии С. Нильсена, Секретаря Секции Суда,

посовещавшись за закрытыми дверями 15 мая 2007 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 38411/02, поданной 28 октября 2002 г. против властей Российской Федерации в Европейский Суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Мурадом Реджеповичем Гарабаевым (далее - заявитель).

2. Интересы заявителя, которому была обеспечена правовая помощь, представляла А. Ставицкая, адвокат, практикующая в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.

3. Заявитель утверждал, что он был выдан в Туркменистан в нарушение статьи 3 Конвенции и что он не располагал эффективными средствами правовой защиты по смыслу статьи 13 Конвенции. Он также утверждал, что содержание его под стражей в Российской Федерации было незаконным и нарушало процессуальные гарантии, предусмотренные статьей 5 Конвенции.

4. Решением от 8 сентября 2005 г. Европейский Суд признал жалобу частично приемлемой для рассмотрения по существу.

5. Проконсультировавшись со сторонами, Палата Европейского Суда решила, что не было необходимости проводить слушание по существу жалобы (пункт 3 правила 59 Регламента Европейского Суда in fine* (*In fine (лат.) - в конце (прим. переводчика).)). Стороны в письменной форме ответили на замечания друг друга.

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявитель является гражданином Российской Федерации и Туркменистана. Он родился в 1977 году и в настоящее время проживает в г. Москве.

А. Факты

7. Обстоятельства дела, как они представлены сторонами, можно кратко изложить следующим образом.

8. Заявитель работал бухгалтером в Центральном банке Туркменистана. 4 марта 2002 г. заявитель был зарегистрирован в российском консульстве в Туркменистане в качестве российского гражданина, проживающего в г. Ашхабаде, а 17 марта 2002 г. ему был выдан российский паспорт (серия 51 N 0956182). В августе 2002 г. заявитель уволился со своего места работы и вместе со своей женой и сыном, 1999 года рождения, переехал в г. Москву для защиты кандидатской диссертации по философии.

1. Процедуры, связанные с выдачей заявителя в Туркменистан

9. 27 сентября 2002 г. Генеральный прокурор Туркменистана направил запрос Генеральному прокурору Российской Федерации с просьбой о задержании и выдаче заявителя, обвиняемого в совершении уголовных преступлений. Запрос был сделан на основании Конвенции государств - участников СНГ от 22 января 1993 г. "О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам" (Минская конвенция). В Туркменистане заявителю было предъявлено обвинение в хищении государственной собственности в крупном размере путем злоупотребления должностными полномочиями. В частности, в запросе содержалась информация о том, что заявитель в период между 25 июля и 3 сентября 2002 г. перевел финансовые активы общей стоимостью в 40 миллионов долларов США с корреспондентского счета Центрального банка Туркменистана в "Дойче Банке АГ" (г. Франкфурт-на-Майне, Германия) в Русский депозитарный банк (г. Москва), "Латекобанк" и "Парексбанк" (г. Рига, Латвия) и [банк] HSBC (г. Сянган, Китай). Позднее активы были сняты со счетов и не были возвращены в Туркменистан. В Туркменистане в отношении заявителя было возбуждено уголовное дело. 25 сентября 2002 г. прокурор вынес постановление о задержании заявителя, и заявитель был объявлен в розыск.

10. 27 сентября 2002 г. заявитель был задержан в Москве на основании постановления Генерального прокурора Туркменистана и помещен в изолятор временного содержания Главного управления внутренних дел г. Москвы.

11. 11  октября 2002 г. адвокат А. Ставицкая подала жалобу в Генеральную прокуратуру Российской Федерации. Она оспаривала возможность выдачи заявителя в Туркменистан, поскольку он являлся гражданином Российской Федерации. Адвокат ссылалась на соответствующие положения Конституции Российской Федерации, Федерального закона "О гражданстве", Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и Минской конвенции 1993 года, ни одно из которых не допускало выдачи российского гражданина в сферу юрисдикции другого государства. Жалоба также содержала ссылки на доклады о соблюдении прав человека в Туркменистане, которые давали повод для достаточно обоснованного опасения, что к заявителю могут быть применены пытки и другие формы бесчеловечного или унижающего достоинство обращения. Она также утверждала, что, поскольку заявитель не мог быть выдан на законных основаниях в связи с наличием у него гражданства Российской Федерации, его задержание с целью выдачи являлось незаконным.

12. 11 октября 2002 г. правозащитный центр "Мемориал", российская неправительственная организация, вступил в контакт с Генеральным прокурором Российской Федерации по вопросу задержания заявителя и его возможной выдачи в Туркменистан. "Мемориал" ссылался на наличие у заявителя российского гражданства. Более того, он также указывал на сложившуюся в Туркменистане ситуацию, в частности, на отсутствие гарантий справедливого судебного разбирательства, а также отсутствие беспристрастности и независимости судебной власти. Правозащитный центр ссылался на то, что в Туркменистане санкции на арест подписывались лично Президентом Туркменистана и не подлежали обжалованию в какой бы то ни было форме, что выносимые по всем имеющим политическое значение делам приговоры были предопределены, а также что применение пыток было широко распространено. 12 и 17 октября "Мемориал" издал пресс-релизы по делу заявителя. Правозащитный центр утверждал, что заявитель подвергается преследованиям в Туркменистане в связи с политическим делом против бывшего заместителя руководителя Центрального банка Туркменистана, который был обвинен Президентом Туркменистана в финансировании оппозиции и хищении государственных денежных средств и который бежал из Туркменистана в 2001 году. "Мемориал" привел подробности преследования служащих Центрального банка и их родственников, указав в том числе на арест матери, сестры и дяди заявителя, а также конфискацию их имущества.

13. 15 октября 2002 г. Сергей Ковалев, депутат Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, направил письмо начальнику международно-правового управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации в связи с делом заявителя. Он напомнил начальнику указанного управления о наличии у заявителя гражданства Российской Федерации, а также указал на опасность применения пыток и отсутствие гарантий справедливого судебного разбирательства в случае выдачи заявителя в Туркменистан.

14. 18 октября 2002 г. заявитель был переведен в следственный изолятор ИЗ77/3.

15. 18 октября 2002 г. старший помощник Генерального прокурора Российской Федерации вынес постановление о выдаче заявителя в Туркменистан. Это постановление было утверждено Генеральным прокурором Российской Федерации 22 октября 2002 г. Заявитель и его адвокаты не были проинформированы об этом постановлении в то время и не получили его копию.

16. 24 октября 2002 г. заявитель был выдан в Туркменистан. Заявитель утверждал, что рано утром сотрудники Генеральной прокуратуры Российской Федерации отвезли его в аэропорт Домодедово, в представительство туркменских авиалиний. Там его кратко ознакомили с копией постановления Генерального прокурора Российской Федерации о его выдаче. Сотрудники правоохранительных органов Туркмении прошли вместе с заявителем на самолет через пограничный контроль, причем при прохождении пограничного контроля у заявителя не потребовали предъявить паспорт. Заявитель несколько раз требовал встречи со своим адвокатом, но в удовлетворении этой просьбы ему было отказано.

17. В своих меморандумах власти Российской Федерации ссылались на информацию из Генеральной прокуратуры Российской Федерации, согласно которой заявитель был доставлен на самолет сотрудниками Министерства юстиции Российской Федерации. Заявитель не требовал от конвоирующих его лиц обеспечить ему встречу с адвокатом, и, в любом случае, сотрудники конвоя не имеют полномочий рассматривать просьбы задержанного. Власти Российской Федерации подтвердили, что заявитель увидел постановление о выдаче 24 октября 2002 г.

18. 18 и 24 октября 2002 г. адвокат заявителя подала жалобы в Московский городской суд. Она обжаловала законность задержания заявителя в свете наличия у него гражданства Российской Федерации и отсутствия оснований для его выдачи. В своей второй жалобе она также ссылалась на постановление Генерального прокурора Российской Федерации о выдаче заявителя и утверждала, что заявитель не был официально уведомлен о том постановлении, равно как и не получал его копии.

19. 28 октября 2002 г. судья Московского городского суда ответил на жалобу адвоката заявителя от 18 октября 2002 г. письмом, в котором указал, что жалоба относительно законности задержания заявителя должна быть подана в соответствующий районный суд. Он также отметил, что жалоба не затрагивала вопросы законности постановления о выдаче, но, в любом случае, такое постановление должно быть пересмотрено в присутствии лица, подлежащего выдаче. Поскольку заявитель был уже выдан в Туркменистан 24 октября 2002 г., он не мог принять участие в судебном разбирательстве. 5 ноября 2002 г. тот же судья ответил на жалобу адвоката заявителя от 24 октября 2002 г., указав, что жалоба на незаконность постановления о выдачи не могла быть рассмотрена в отсутствии заявителя. Адвокат заявителя обжаловала этот отказ в Верховный Суд Российской Федерации.

20. 11 ноября 2002 г. Генеральная прокуратура Российской Федерации, отвечая на письмо адвоката заявителя, указала, что постановление о выдаче заявителя было вынесено на основании запроса Генерального прокурора Туркменистана в связи с уголовным обвинением заявителя в хищении 40 миллионов долларов США и соответствовало нормам международного права.

21. 14 ноября 2002 г. Европейский Суд согласно подпункту "а" пункта 2 правила 49 Регламента Суда направил властям Российской Федерации запрос о предоставлении информации относительно задержания и выдачи заявителя в Туркменистан, а также о том, были ли проверены компетентными властями Российской Федерации утверждения заявителя о том, что он может быть подвергнут обращению, противоречащему статье 3 Конвенции.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Вместо "подпункту "а" пункта 2 правила 49" имеется в виду "подпункту "а" пункта 3 правила 49"

22. 5 декабря 2002 г. Московский городской суд рассмотрел жалобу адвоката заявителя от 24 октября 2002 г. Суд пришел к выводу о том, что постановление о выдаче заявителя было незаконным, принимая во внимание наличие у заявителя российского гражданства, доказательство которого - копия российского паспорта заявителя - имелось в материалах дела. Московский городской суд также установил, что постановление о выдаче не было официально доведено до сведения заявителя и его адвоката, вследствие чего он был лишен возможности обжаловать его в соответствии с положениями законодательства Российской Федерации. Задержание заявителя также было признано незаконным. Данное решение Московского городского суда не было обжаловано и вступило в силу 16 декабря 2002 г.

2. Процедуры, связанные с наличием у заявителя гражданства Российской Федерации

23. 8 декабря 2002 г. первый заместитель Генерального прокурора Российской Федерации обратился в Пресненский районный суд г. Москвы, требуя признания того, что заявитель получил гражданство Российской Федерации путем мошенничества. Жалоба была подана против Министерства иностранных дел Российской Федерации, российского консульства в г. Ашхабаде и самого заявителя. Прокурор утверждал, что заявитель получил гражданство Российской Федерации как супруг гражданки Российской Федерации согласно соответствующим положениям Федерального закона "О гражданстве" и представил в российское консульство в г. Ашхабаде копию свидетельства о браке от 15 сентября 1998 г. Однако брак, предположительно, был расторгнут районным судом г. Ашхабада (Туркменистан) 7 июня 2001 г., и постановление вступило в силу 19 июня 2001 г.

24. 27 декабря 2002 г. Пресненский районный суд г. Москвы установил, что заявитель представил в российское консульство не соответствующую действительности информацию. Суд отказался отменить гражданство заявителя, поскольку решение по этому вопросу может быть принято только Президентом Российской Федерации. Ни заявитель, ни его жена, ни его адвокат не были проинформированы о судебном разбирательстве и в судебном заседании не присутствовали.

25. Узнав о судебном разбирательстве, 16 января 2003 г. адвокат заявителя подала жалобу в Московский городской суд. Она оспаривала аутентичность постановления районного суда г. Ашхабада, которое принималось в качестве основания для судебного решения. Она также представила показания жены, где та категорически отрицала факт развода. Также была сделана ссылка на то, что заявитель, его жена и его адвокат не были уведомлены о судебном разбирательстве и не принимали в нем участия.

26. 27 января 2003 г. Посольство Российской Федерации в Туркменистане, действуя также от имени Министерства иностранных дел Российской Федерации, подало в Московский городской суд ходатайство о восстановлении пропущенного десятидневного срока для обжалования решения от 27 декабря 2002 г., поскольку решение было получено им только 18 января 2003 года. 30 января 2003 г. Пресненский районный суд г. Москвы восстановил десятидневный срок для обжалования. В своей жалобе посольство утверждало, что решение суда основывалось на неверном толковании семейного законодательства Туркмении и что решение суда о разводе не являлось окончательным. Посольство также указало на то, что заявитель был лишен возможности участвовать в судебном заседании. В рассматриваемое время заявитель содержался под стражей в г. Ашхабаде и российскому консульству было отказано во встрече с ним в нарушение соответствующих международных соглашений. Посольство ссылалось на статьи 6 и 13 Конвенции.

27. 16 мая 2003 г. Московский городской суд отменил решение от 27 декабря 2002 г. на том основании, что не было обеспечено участие заявителя в разбирательстве дела. Дело было возвращено в Пресненский районный суд г. Москвы.

28. 17 сентября 2003 г. по ходатайству Генеральной прокуратуры Российской Федерации Пресненский районный суд г. Москвы прекратил в связи с изменением обстоятельств производство по делу о предположительном получении заявителем гражданства Российской Федерации путем мошенничества. Соответствующее определение Пресненского районного суда г. Москвы вступило в силу 27 сентября 2003 г.

3. Процедуры, последовавшие за выдачей заявителя

29. В письме от 28 февраля 2003 г. заявитель изложил обстоятельства содержания его под стражей в Туркменистане. Заявитель утверждает, что как только он прибыл в г. Ашхабад, его доставили в Генеральную прокуратуру Туркменистана, где его допрашивали в течение четырех часов. Ему отказывали в воде и сигаретах, а также угрожали пытками, притеснениями семьи. Во время допроса его били по голове и спине; последствия от этих побоев сказывались несколько месяцев. Заявитель отрицал предъявленные ему обвинения.

30. Затем его доставили в следственный изолятор Министерства национальной безопасности Туркмении. Он описывает условия содержания следующим образом: три человека оказались в камере площадью примерно десять квадратных метров, в течение дня каждому из них два раза давали по тарелке еды; в камере не было туалета, и их выводили в туалет дважды в сутки; в камере отсутствовали радио и телевизор, и заключенные не получали новостей из внешнего мира. В течение первых 20 дней заявителя выводили на 15-20 минут на зарядку, а [затем] в течение двух месяцев ему не были разрешено выполнять какие-либо упражнения. Заявитель утверждал, что во время нахождения под стражей он постоянно боялся, что он сам или его близкие родственники будут подвергнуты пыткам, что широко распространено в Туркменистане.

31. Дважды его допрашивали в отсутствие адвоката. Он пытался дать адвокату указания через своих родственников, но ему было заявлено, что он не имеет права на адвоката. Его родственники выяснили, что он содержится в следственном изоляторе, и сообщили заявителю, что его мать была приговорена к семи годам лишения свободы, а его дядя - к еще более длительному сроку лишения свободы. У его сестры и родителей жены были изъяты документы, удостоверяющие личность.

32. В конце ноября и начале декабря 2002 г. сотрудники правоохранительных органов Туркменистана посетили заявителя в следственном изоляторе и сообщили ему о том, что в Пресненском районном суде г. Москвы начато судебное разбирательство. Ему были показаны повестки о вызове в суд и было приказано расписаться на них. Заявитель сумел написать на них, что он содержится под стражей и не может явиться в судебное заседание. Указанные сотрудники разозлились на заявителя и ударили его.

33. 25 января 2003 г. заявитель был ознакомлен с обвинительным заключением и материалами уголовного дела. Четыре из пяти страниц обвинительного заключения были на туркменском языке, а материалы уголовного дела состояли из двух томов, также преимущественно на туркменском языке. Заявитель утверждал, что он недостаточно хорошо знает туркменский язык, и попросил обеспечить переводчика или перевести документы. В удовлетворении его просьбы было отказано. К тому времени у него уже был адвокат, который пояснил ему, что в материалах дела нет документов, которые могли бы свидетельствовать о его виновности. По-видимому, позднее заявителю было предъявлено обвинение в мошенничестве, совершенном совместно с его сестрой.

34. Тем временем российское консульство в г. Ашхабаде несколько раз связывалось с Министерством иностранных дел Туркменистана, с тем чтобы договориться о встрече консула с заявителем. Запросы были направлены 5 и 11 декабря 2002 г., 10 и 24 января 2003 года.  24 декабря 2002 г. Министерство иностранных дел Туркменистана ответило, что подобная встреча невозможна, поскольку заявитель является гражданином Туркменистана.

35. 1 февраля 2003 г. заявитель был привезен в аэропорт г. Ашхабада и возвращен в г. Москву в сопровождении сотрудника консульства Российской Федерации.

36. После возвращения в Москву заявитель узнал, что его мать снова была осуждена и приговорена к 14 годам лишения свободы и что его сестра и дядя были приговорены к аналогичным срокам лишения свободы.

4. Уголовное дело в отношении заявителя в Российской Федерации

37. В то время как заявитель находился в Туркменистане, 24 января 2003 г. следователь Генеральной прокуратуры Российской Федерации возбудил уголовное дело против группы лиц на основании информации, полученной от Генерального прокурора Туркменистана. Основанием для возбуждения уголовного дела стал несанкционированный перевод 20 миллионов долларов США со счета Центрального банка Туркменистана в "Дойче Банк АГ" (г. Франкфурт-на-Майне, Германия) на счета в частном банке в г. Москве. Заявитель не фигурировал в списке подозреваемых.

38. 29 января 2003 г. заявителю было предъявлено обвинение в мошенничестве в крупных размерах, совершенном организованной группой. Обвинение утверждало, что в августе 2002 г. заявитель вместе с несколькими менеджерами частного банка, включая некоего Л., осуществил перевод 20 миллионов долларов США со счета Центрального банка Туркменистана в "Дойче Банк АГ" (г. Франкфурт-на-Майне, Германия) на счета в частном банке в г. Москве. Затем названные лица присвоили 19,3 миллиона долларов США.

39. Также 29 января 2003 г. заявитель был объявлен в международный розыск.

40. 30 января 2003 г. Басманный районный суд г. Москвы удовлетворил ходатайство следователя Генеральной прокуратуры Российской Федерации о применении к заявителю меры пресечения в виде заключения под стражу. Следователь утверждал, что заявитель обвинялся в совершении тяжкого преступления, но он скрылся от правосудия за границей и что он был объявлен в международный розыск. В судебном заседании заявителя представлял адвокат по назначению. В ходе судебного заседания адвокат не возражал против помещения заявителя под стражу.

41. 30 января 2003 г. первый заместитель Генерального прокурора Российской Федерации связался с Генеральным прокурором Туркменистана, требуя выдачи заявителя в связи с уголовными обвинениями против заявителя и вынесением в Российской Федерации постановления о применении к заявителю меры пресечения в виде заключения под стражу. В письме указывалось, что заявитель являлся гражданином Российской Федерации и имелась информация, позволяющая сделать вывод о том, что заявитель находился в тот момент в Туркменистане. В письме не указывалось, что ранее заявитель был выдан в Туркменистан.

42. 31 января 2003 г. первый заместитель Генерального прокурора Туркменистана санкционировал "временную выдачу" заявителя в Россию на том основании, что в отношении него было возбуждено уголовное дело.

43. 1 февраля 2003 г. заявитель был возвращен в г. Москву. По прибытии он был арестован и помещен в следственный изолятор "Лефортово" Федеральной службы безопасности Российской Федерации. В тот же день ему было предъявлено обвинение в мошенничестве.

44. 6 февраля 2003 г. адвокат заявителя А. Ставицкая встретилась с заявителем в следственном изоляторе. Во время встречи она узнала о постановлении суда от 30 января 2003 г., которым к заявителю была применена мера пресечения в виде заключения под стражу. 11 февраля 2003 г. она подала на это постановление жалобу в Московский городской суд. Ставицкая утверждала, что интересы заявителя не были должным образом представлены, что он не скрывался от правосудия, а был выдан в Туркменистан Генеральной прокуратурой Российской Федерации и содержался под стражей в Туркменистане, и что следствие не могло не знать об этом. Она также сослалась на решение Московского городского суда от 5 декабря 2002 г., согласно которому выдача и задержание заявителя были признаны незаконными.

45. 19 марта 2003 г. Московский городской суд отклонил жалобу. Представитель Генеральной прокуратуры Российской Федерации утверждал, что следователь и заместитель Генерального прокурора Российской Федерации, которые возбудили уголовное дело, не имели информации о местонахождении заявителя, и заявитель был объявлен в международный розыск. Районный суд принял во внимание личные обстоятельства заявителя, тяжесть предъявленных обвинений, а также тот факт, что заявитель мог помешать следствию, оказать давление на свидетелей и скрыть либо уничтожить доказательства преступлений.

46. 19 марта 2003 г. заявителю было вновь предъявлено обвинение в мошенничестве в крупных размерах, совершенном группой лиц, и обвинение в подделке официальных документов.

47. 28 марта 2003 г. Басманный районный суд г. Москвы продлил срок содержания заявителя под стражей. Суд повторил свои доводы о том, что заявитель скрывался от правосудия за границей. Он принял во внимание тяжесть обвинений и опасность того, что заявитель мог помешать следствию. Срок содержания заявителя под стражей был продлен до 29 мая 2003 года. 23 апреля 2003 г. Московский городской суд, рассмотрев кассационную жалобу, оставил постановление от 28 марта 2003 г. без изменения.

48. 2 апреля 2003 г., принимая во внимания поступившее от заявителя письмо, в котором он сообщал о сохранении угрозы его выдачи, Европейский Суд применил правило 39 Регламента Суда и потребовал от властей Российской Федерации не выдавать заявителя в Туркменистан до дальнейшего указания.

49. 24 и 27 апреля 2003 г. обвинения в мошенничестве, отмывании денег и подделке документов были снова предъявлены заявителю.

50. 12 мая 2003 г. судья Московского городского суда, рассмотрев жалобу заявителя, направил в президиум Московского городского суда ходатайство* (*Так в тексте - "application for supervisory review". Вместе с тем согласно положениям главы 48 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, вступившей в действие с 1 января 2003 г., судья суда надзорной инстанции рассматривает надзорное представление (подается прокурором) или надзорную жалобу (может подаваться подозреваемым, обвиняемым, осужденным, оправданным, их защитниками или законными представителями, потерпевшими и его представителями, прокурором, гражданским истцом, гражданским ответчиком или их представителями - статья 402) и после рассмотрения вопроса о необходимости истребования материалов уголовного дела выносит постановление либо об отказе в удовлетворении надзорной жалобы или надзорного представления, либо о возбуждении надзорного производства и передаче надзорной жалобы или надзорного представления на рассмотрение суда надзорной инстанции (статья 406) (прим. переводчика).) о пересмотре в порядке надзора, требуя пересмотра постановлений от 30 января и 19 марта 2003 года. В ходатайстве указывалось, что заявитель был выдан в Туркменистан на основании постановления Генеральной прокуратуры Российской Федерации, и что поэтому основания, приведенные для объявления заявителя в международный розыск и применения к заявителю заочно меры пресечения в виде заключения под стражей, являлись недействительными.

51. 16 мая 2003 г. Басманный районный суд г. Москвы снова продлил срок содержания заявителя под стражей.

52. Летом 2003 г. предварительное расследование было завершено, и Замоскворецкий районный суд г. Москвы назначил заседание по делу на 4 сентября 2003 г., а затем на 3 октября 2003 г.

53. 9 марта 2004 г. Замоскворецкий районный суд г. Москвы признал заявителя виновным в использовании поддельного документа и приговорил его к штрафу в размере 5 000 рублей. Замоскворецкий районный суд г. Москвы оправдал заявителя по обвинениям в присвоении денежных средств, а прокурор отказался от обвинения об отмывании денежных средств. Заявитель был освобожден из-под стражи в тот же день. Тем же решением обвиняемый совместно с заявителем Л. (единственный, помимо заявителя), менеджер частного банка в г. Москве, был признан виновным в отмывании денег, совершенном группой лиц, и был приговорен к четырем годам лишения свободы.

54. 19 марта 2004 г. в связи с получением письма властей Российской Федерации с гарантиями того, что заявитель не будет выдан в Туркменистан, поскольку в настоящее время обладает не ставящимся под сомнение гражданством Российской Федерации, Европейский Суд отменил обеспечительную меру, указанную в пункте 1 правила 39 Регламента Суда.

ГАРАНТ:

Нумерация параграфов приводится в соответствии с источником

54. 9 июня 2004 г. Московский городской суд пересмотрел и оставил без изменения приговор Замоскворецкого районного суда г. Москвы от 9 марта 2004 г.

B. Соответствующее внутригосударственное законодательство

1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации

ГАРАНТ:

Нумерация параграфов приводится в соответствии с источником

56. Статьи 108 и 109 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации 2002 года регламентируют отношения, связанные с заключением под стражу до суда. Названные статьи предусматривают, что заключение под стражу применяется судьей на основании мотивированного ходатайства прокурора или следователя с согласия прокурора в случае невозможности применения иной меры пресечения. Участие обвиняемого в заседании суда является обязательным, за исключением случая объявления обвиняемого в международный розыск. Постановление суда об избрании в качестве меры пресечения заключение под стражу может быть обжаловано в вышестоящий суд в течение трех суток. Жалоба должна быть рассмотрена в течение трех суток со дня ее поступления. Статья 109 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает следующие сроки содержания под стражей: содержание под стражей при расследовании преступлений не может превышать двух месяцев. При продолжении предварительного следствия срок содержания под стражей может быть продлен судом по ходатайству прокурора на срок до шести месяцев. После этого срок содержания под стражей может быть продлен до 12  месяцев по ходатайству прокурора субъекта Российской Федерации. В исключительных случаях по ходатайству Генерального прокурора Российской Федерации или его заместителя срок содержания под стражей до суда может быть продлен максимально до 18 месяцев.

57. Статья 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации регламентирует судебный порядок рассмотрения жалоб на решения следователей, которые способны причинить ущерб конституционным правам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию.

58. Глава 54 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации регламентирует вопросы выдачи в связи с уголовным преследованием. Статьи 462-463 предусматривают, что решение о выдаче лица по запросу другого государства принимает Генеральный прокурор Российской Федерации или его заместитель. Такое решение может быть обжаловано в суд субъекта Российской Федерации в течение 10 суток с момента уведомления о нем выдаваемого лица. Указанная жалоба рассматривается в открытом судебном заседании с участием лица, в отношении которого принято решение о выдаче, его защитника и прокурора. Решение суда субъекта Российской Федерации может быть обжаловано в Верховный Суд Российской Федерации.

59. Статья 464 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что выдача не допускается, если лицо, в отношении которого поступил запрос о выдаче, является гражданином Российской Федерации или ему предоставлен статус беженца.

60. Статья 466 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации регламентирует отношения, связанные с заключением под стражу лица, выдача которого запрашивается. Заключение под стражу может быть санкционировано Генеральным прокурором Российской Федерации или его заместителем по получении запроса о выдаче. Если иностранный судебный орган принял решение о заключении лица под стражу, то решение прокурора о заключении лица под стражу не требует подтверждения судом Российской Федерации. При этом срок содержания лица под стражей не может превышать предельный срок, предусмотренный для данного вида преступлений Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации.

2. Минская конвенция 1993 года

61. Статья 57 Конвенции государств - участников СНГ от 22 января 1993 г. "О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам" (Минская конвенция 1993 года), участниками которой являются как Российская Федерация, так и Туркменистан, предусматривает, что выдача не производится, если лицо, выдача которого требуется, является гражданином запрашиваемой Договаривающейся Стороны.

62. Иные применимые к настоящему делу положения Минской конвенции 1993 года звучат следующим образом:

"Статья 61. Взятие под стражу или задержание до получения требования о выдаче

1. Лицо, выдача которого требуется, по ходатайству может быть взято под стражу и до получения требования о выдаче. В ходатайстве должны содержаться ссылка на постановление о взятии под стражу... и указание на то, что требование о выдаче будет представлено дополнительно. Ходатайство о взятии под стражу... может быть передано по почте, телеграфу, телексу или телефаксу.

2. Лицо может быть задержано и без ходатайства, предусмотренного в пункте 1 настоящей статьи, если имеются предусмотренные законодательством основания подозревать, что оно совершило на территории другой Договаривающейся Стороны преступление, влекущее выдачу.

3. О взятии под стражу или задержании до получения требования о выдаче необходимо немедленно уведомить другую Договаривающуюся Сторону.

Статья 61.1. Розыск лица до получения требования о выдаче* (*В редакции протокола от 28 марта 1997 г. (прим. переводчика).)

1. Договаривающиеся Стороны осуществляют... розыск лица до получения требования о его выдаче при наличии оснований полагать, что это лицо может находиться на территории запрашиваемой Договаривающейся Стороны.

2. Поручение об осуществлении розыска... должно содержать... просьбу о взятии его [лица] под стражу с указанием о том, что требование о выдаче этого лица будет представлено.

3. К поручению об осуществлении розыска прилагается заверенная копия решения... о заключении под стражу...

4. О взятии под стражу разыскиваемого лица или других результатах розыска немедленно информируется запрашивающая Договаривающаяся Сторона.

Статья 62. Освобождение лица, задержанного или взятого под стражу

1. Лицо, взятое под стражу согласно пункту 1 статьи 61 и статье 61.1, должно быть освобождено, если... требование о выдаче... не будет получено запрашиваемой Договаривающейся Стороной в течение сорока дней со дня взятия под стражу.

2. Лицо, задержанное согласно пункту 2 статьи 61, должно быть освобождено, если ходатайство о взятии его под стражу в соответствии с пунктом 1 статьи 61 не поступит в течение срока, предусмотренного законодательством для задержания".

3.  Другие применимые в данном деле правовые нормы

63. Статья 61 Конституции Российской Федерации закрепляет, что гражданин Российской Федерации не может быть депортирован из Российской Федерации или быть выдан другому государству.

64. Части 1 и 2 статьи 62 Конституции Российской Федерации разрешают гражданину Российской Федерации иметь гражданство иностранного государства (двойное гражданство) в соответствии с федеральным законом или международным соглашением Российской Федерации. Наличие иностранного гражданства у гражданина Российской Федерации не умаляет его права и свободы и не освобождает его от обязанностей, возложенных на граждан Российской Федерации, если только иное не предусмотрено федеральным законом и международным соглашением Российской Федерации.

65. Часть четвертая статьи 4 Федерального закона "О гражданстве" предусматривает, что гражданин Российской Федерации не может быть выслан за пределы Российской Федерации или выдан иностранному государству* (*Указанное положение содержится в части пятой статьи 4 Федерального закона "О гражданстве" (прим. переводчика).).

66. Статья 5 Соглашения 1993 года между Российской Федерации и Туркменистаном об урегулировании вопросов двойного гражданства предусматривает, что лицо, обладающее двойным гражданством Договаривающихся Сторон, пользуется всеми правами и свободами и несет все обязанности наравне с гражданами государства, где оно проживает.

Право

I. Предварительные возражения властей Российской Федерации по вопросу исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты

67. В своих замечаниях, представленных после вынесения Европейским Судом решения о приемлемости жалобы, власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не оспорил в суде законность содержания его под стражей до выдачи и что окончательные решения на внутригосударственном уровне о выдаче заявителя и о предъявлении ему уголовного обвинения были приняты после подачи заявителем жалобы в Европейский Суд.

68. Европейский Суд повторяет, что согласно правилу 55 Регламента Суда любое заявление о неприемлемости [жалобы] должно быть сделано государством-ответчиком в письменных или устных замечаниях о приемлемости жалобы (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "К. и Т. против Финляндии" (K. and T. v. Finland), жалоба N 25702/94, ECHR 2001VII, §145; и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "N.C. против Италии" (N.C. v. Italy), жалоба N 24952/94, ECHR 2002X, §44). Однако в своих замечаниях о приемлемости жалобы власти Российской Федерации не затронули этот вопрос. Более того, Европейский Суд не усматривает никаких исключительных обстоятельств, которые могли бы освободить власти Российской Федерации от обязанности поднять вопрос о приемлемости жалобы до вынесения Палатой Европейского Суда решения о приемлемости от 8 сентября 2005 г. (см. Постановление Европейского Суда по делу "Прокопович против Российской Федерации" (Prokopovich v. Russia) от 18 ноября 2004 г., жалоба N 58255/00, §29).

69. Следовательно, на данной стадии производства по делу власти Российской Федерации лишены права поднимать вопрос о неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты (см., mutatis mutandis* (*Mutatis mutandis (лат.) - с соответствующими изменениями (прим. переводчика).), Постановление Европейского Суда по делу "Браччи против Италии" (Bracci v. Italy) от 13 октября 2005 г., жалоба N 36822/02, §§35-37). Следовательно, предварительные возражения властей Российской Федерации должны быть отклонены.

II. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

70. Заявитель утверждал, что, выдав его в Туркменистан, власти Российской Федерации нарушили статью 3 Конвенции, которая звучит следующим образом:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

1. Доводы сторон

71. Заявитель настаивал, что выдача его в Туркменистан являлась несовместимой со статьей 3 Конвенции. Он утверждал, что власти не приняли во внимание информацию, которая указывала на то, что имелся действительный риск применения пыток и политического преследования. Постановление о выдаче заявителю показали только 24 октября 2002 г., то есть в день его передачи в Туркменистан, и он не имел возможности ни связаться с адвокатом, ни обжаловать постановление. Опасность подвергнуться жестокому обращению стала реальностью в Туркменистане, где заявителя избивали и содержали под стражей в бесчеловечных условиях.

72. Власти Российской Федерации сослались на информацию из Генеральной прокуратуры Российской Федерации, согласно которой отсутствовали основания ожидать в Туркменистане обращения, противоречащего требованиям статьи 3 Конвенции. Находясь под стражей до выдачи, заявитель не утверждал, что он подвергался опасности указанного обращения и подал такие жалобы только после выдачи. Власти Российской Федерации также отметили, что выдача заявителя была признана незаконной судом Российской Федерации 5 декабря 2002 г.

2. Общие принципы

73. Согласно устоявшейся правоприменительной практике Европейского Суда осуществляемая договаривающимся государством выдача лица может вызвать вопросы в рамках статьи 3 Конвенции и, следовательно, повлечь ответственность этого государства в соответствии с Конвенцией, если продемонстрированы существенные основания полагать, что подлежащее выдаче лицо в случае его выдачи столкнется с действительным риском быть подвергнутым в принимающем государстве обращению, противоречащему статье 3 Конвенции. Несмотря на это, речь не может идти о том, чтобы судить или привлекать к ответственности принимающее государстве согласно общим нормам международного права или нормам Конвенции, или иным образом. В том что касается ответственности в рамках Конвенции, которую несет или может понести [участник процедуры], - это ответственность выдающего договаривающегося государства, поскольку именно оно предпринимает действие, которое в качестве прямого последствия подвергает выдаваемое лицо запрещенному жестокому обращению (см. Постановление Европейского Суда по делу "Серинг против Соединенного Королевства" (Soering v. United Kingdom) от 7 июля 1989 г., Series A, N 161, pp. 35-36, §§89-91; Постановление Европейского Суда по делу "Вилвараджа и другие против Соединенного Королевства" (Vilvarajah and Others v. United Kingdom) от 30 октября 1991 г., Series A, N 215, p. 36, §107; и Постановление Европейского Суда по делу "H.L.R против Франции" (H.L.R. v. France) от 29 апреля 1997 г., Reports 1997III, p. 758, §37).

74. Определяя, было ли продемонстрировано, что заявитель, в случае выдачи, подвергается действительному риску подвергнуться обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции, Европейский Суд оценит вопрос в свете всех представленных ему материалов или, в случае необходимости, материалов, полученных proprio motu* (*Proprio motu (лат.) - по своей инициативе (прим. переводчика).). Европейский Суд должен убедиться, что оценка, проведенная властями договаривающегося государства, является надлежащей и подкреплена как внутригосударственными материалами, так и материалами, полученными из иных надежных и объективных источников. Наличие риска должно оцениваться в основном со ссылкой на те факты, которые были известны или должны были быть известны договаривающему государству во время выдачи (см. приведенное выше Постановление Европейского Суда по делу "Вилвараджа и другие против Соединенного Королевства" (Vilvarajah and Others v. United Kingdom), p. 36, §107).

75. Жестокое обращение должно достигать минимального уровня жестокости, чтобы попасть в сферу действия статьи 3 Конвенции. Оценка этого минимума в силу природы вещей относительна. Она зависит от всех обстоятельств дела, таких как характер и контекст обращения или наказания, способ и метод его осуществления, его продолжительность и физические или психологические последствия (см. приведенное выше Постановление Европейского Суда по делу "Вилвараджа и другие против Соединенного Королевства" (Vilvarajah and Others v. United Kingdom), p. 36, §107). Обращение будет считаться "бесчеловечным" по смыслу статьи 3 Конвенции, если, inter alia* (*Inter alia (лат.) - в числе прочего, в частности (прим. переводчика).), оно было преднамеренным, осуществлялось беспрерывно часами и привело либо к телесным повреждениям, либо к сильным физическим или психологическим страданиям (см. среди других примеров Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, ECHR 2000XI, §92). Кроме того, рассматривая, является ли наказание или обращение "унижающим" по смыслу статьи 3 Конвенции, Европейский Суд примет во внимание то, является ли целью обращения унижение и оскорбление соответствующего лица и повлияли ли последствия этого обращения отрицательным образом на личность пострадавшего способом, не совместимым с требованиями статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Альбер и Ле Конт против Бельгии" (Albert and Le Compte v. Belgium) от 10 февраля 1983 г., Series A, N 58, p. 13, §22). Оценивая условия содержания под стражей, следует принимать во внимание их совокупные последствия, а также особые замечания заявителя (см. Постановление Европейского Суда по делу "Дугоз против Греции" (Dougoz v. Greece), жалоба N 40907/98, §46, ECHR 2001II). Продолжительность содержания под стражей также является существенным фактором.

76. Оценивая доказательства, на основании которых принимается решение о том, имело ли место нарушение статьи 3 Конвенции, Европейский Суд применяет стандарт доказывания "вне всякого разумного сомнения", но добавляет, что такое доказывание может следовать из совокупности достаточно четких, ясных и последовательных выводов или аналогичных неопровержимых презумпций фактов. В этом контексте следует принимать во внимание поведение сторон при получении доказательств (см. среди других примеров Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom) от 18 января 1978 г., Series A, N 25, p. 65, §161).

3. Мнение Европейского Суда

77. В свете своей указанной правоприменительной практики Европейский Суд должен установить, имелся ли действительный риск жестокого обращения в случае выдачи в Туркменистан, и был ли этот риск оценен до принятия решения о выдаче со ссылкой на факты, которые были или должны были быть известны в момент выдачи (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Маматкулов и Аскаров против Турции" (Mamatkulov and Askarov v. Turkey), жалобы NN 46827/99 и 46951/99, ECHR 2005-I, §§67-69).

78. В своих меморандумах власти Российской Федерации отрицали, что до выдачи имелись сведения о возможном риске жестокого обращения. В то же время они не оспаривали, что незамедлительно после задержания заявителя от его адвокатов, самого заявителя и нескольких общественных деятелей в Генеральную прокуратуру Российской Федерации поступили письма, в которых выражались бы опасения применения пыток и личного преследования заявителя по политическим мотивам и на этом основании излагались просьбы не допустить выдачи (см. выше §§11-13). Они также сослались на общую ситуацию в Туркменистане. Таким образом, компетентные органы государственной власти были достаточно осведомлены о риске жестокого обращения в случае возвращения заявителя в Туркменистан. Поэтому Европейский Суд считает, что на дату выдачи заявителя в Туркменистан имелись существенные основания полагать, что заявителю грозил риск подвергнуться обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции.

79. Далее Европейский Суд рассмотрит, была ли эта информация оценена должным образом до выдачи. Европейский Суд не усматривает в данном деле никаких доказательств, которые позволили бы положительно ответить на этот вопрос. Например, не было запрошено никаких гарантий защиты заявителя от обращения, противоречащего статье 3 Конвенции, и не было затребовано или получено никаких медицинских заключений или посещений независимых экспертов (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Маматкулов и Аскаров против Турции" (Mamatkulov and Askarov v. Turkey), §§76-77). В письме Генеральной прокуратуры Российской Федерации от 11 ноября 2002 г. адвокату заявителя указывалось только на уголовное дело, которое послужило формальным основанием для выдачи, и не рассматривались никакие опасения, связанные со статьей 3 Конвенции.

80. Кроме того, сторонами не оспаривается, что заявитель был уведомлен о постановлении о выдаче только в день его выдачи в Туркменистан и что ему не была предоставлена возможность обжаловать постановление или связаться с адвокатом. В решении суда Российской Федерации, которым выдача была признана незаконной после того, как она была произведена, также не были учтены доводы, связанные со статьей 3 Конвенции, и не содержалось ссылок на шаги, которые должны исправить ситуацию заявителя в этом отношении. В таких обстоятельствах Европейский Суд может только сделать вывод, что компетентные органы государственной власти не провели надлежащую оценку действительного риска жестокого обращения. Таким образом, выдача была произведена без надлежащей оценки этой угрозы.

81. Однако в данном деле заявитель не только был выдан в Туркменистан, но и был возвращен в Российскую Федерацию через три месяца. Он изложил версию событий, которые произошли с ним в Туркменистане. Таким образом, Европейский Суд имеет возможность рассмотреть события после выдачи и оценить ситуацию в свете этих последних изменений (см. приведенное выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Маматкулов и Аскаров против Турции" (Mamatkulov and Askarov v. Turkey), §69).

82. Согласно этим показаниям заявитель провел большую часть своего трехмесячного содержания под стражей в камере площадью 10 кв. метров, в которой содержались еще два человека, и получал пищу два раза в сутки. Ему предоставлялось очень мало возможности для передвижения (прогулок) в первые 20 дней и совсем не предоставлялось такой возможности в последующий период. Ему отказали во встрече с сотрудниками консульства Российской Федерации, которые могли бы предоставить независимую информацию об условиях содержания заявителя под стражей и его ситуации в этот период. Заявитель постоянно опасался за свою жизнь, беспокоился из-за неопределенности своей судьбы и судьбы своих родственников. Также его несколько раз били следователи (см. выше §§29-36). Доводы заявителя в этой части не были оспорены властями Российской Федерации и укрепили Европейский Суд в указанных выводах о нарушении статьи 3 Конвенции вследствие неосуществления властями надлежащей оценки обоснованности опасений, высказанных заявителем.

83. В свете изложенного Европейский Суд приходит к выводу, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

84. Заявитель оспаривал законность и процессуальные гарантии содержания его под стражей, ссылаясь на следующие имеющие отношение к делу положения статьи 5 Конвенции:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

...

c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения;

...

f) законное задержание или заключение под стражу лица с целью предотвращения его незаконного въезда в страну или лица, против которого принимаются меры по его высылке или выдаче.

...

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "c" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

...".

1. Относительно законности содержания под стражей с 27 сентября по 24 октября 2002 г.

85. Заявитель утверждал, что содержание его под стражей в Российской Федерации с 27 сентября по 24 октября 2002 г. являлось незаконным по смыслу подпункта "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции и законодательства Российской Федерации и не было санкционировано судом. Он подчеркивал, что на момент задержания он имел гражданство Российской Федерации и не мог быть выдан в Туркменистан, поэтому помещение его под стражу на этом основании было с самого начала незаконным. Заявитель также не согласился с тем, что решение от 5 декабря 2002 г. восстановило его права, гарантированные подпунктом "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции, поскольку оно не привело к освобождению заявителя из-под стражи, и он оставался под стражей в Туркменистане еще два месяца. Причиной его возвращения из Туркменистана была не отмена постановления о выдаче, а новое уголовное дело, возбужденное в Российской Федерации, вследствие чего заявитель продолжал содержаться под стражей, хоть и на новых основаниях.

86. Власти Российской Федерации сослались на два правовых подхода, которые были получены от Генеральной прокуратуры Российской Федерации и Верховного Суда Российской Федерации. Генеральная прокуратура Российской Федерации утверждала, что содержание заявителя под стражей до выдачи было основано на положениях Минской конвенции 1993 года и соответствующих положениях законодательства Российской Федерации. Верховный Суд Российской Федерации согласился с заявителем, что с 27 сентября по 24 октября 2002 г. он содержался под стражей незаконно. Однако решение Московского городского суда от 5 декабря 2002 г. исправило нарушение, поскольку признало выдачу и содержание под стражей незаконными, так что, таким образом, права заявителя были восстановлены.

87. Европейский Суд повторяет, что положения подпункта "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции требуют, чтобы содержание под стражей было осуществлено "в порядке, установленном законом" и чтобы арест или задержание были "законными". Это означает, что любое решение, принимаемое судами государства-ответчика в рамках статьи 5 Конвенции, должно отвечать процессуально-правовым и материально-правовым требованиям, закрепленным в ранее* (*Так в тексте (прим. переводчика).) существовавшем законодательстве. В этом отношении Конвенция ссылается в основном на внутригосударственное право, но также требует, чтобы любое лишение свободы отвечало цели статьи 5 Конвенции, а именно защите лица от произвола (см. Постановление Европейского Суда по делу "Чахал против Соединенного Королевства" (Chahal v. United Kingdom) от 15 ноября 1996 г., Reports 1996V, p. 1864, §118).

88. В данном деле заявитель содержался в Российской Федерации под стражей на основании постановления о применении меры пресечения в виде заключения под стражу, вынесенного прокурором в Туркменистане. Помещение заявителя под стражу не было подтверждено судом Российской Федерации в нарушение положений статьи 466 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, которая требует, чтобы такое подтверждение имело место, если только постановление о заключении под стражу не вынесено судом запрашивающего выдачи государства. Поэтому содержание заявителя под стражей до выдачи не соответствовало "порядку, установленному законом", как этого требует пункт 1 статьи 5 Конвенции.

89. Кроме того, судебным решением от 5 декабря 2002 г. выдача заявителя была признана незаконной ввиду наличия у заявителя гражданства Российской Федерации. Законодательство Российской Федерации недвусмысленно запрещает выдачу граждан Российской Федерации. Сведения о гражданстве заявителя уже имелись в распоряжении компетентных органов государственной власти на момент задержания заявителя, поскольку заявитель и его адвокат затронули этот вопрос, а российский паспорт заявителя был в материалах по его выдаче. На этом основании Московский городской суд признал содержание заявителя под стражей с целью его дальнейшей выдачи незаконным с самого начала. Европейский Суд полагает, что процессуальная ошибка в постановлении о помещении заявителя под стражу* (*В тексте - "order authorizing the applicant's detention". Исходя из контекста настоящего параграфа, неясно, о каком именно процессуальном акте идет речь: о постановлении Генерального прокурора Туркменистана о применении к заявителю меры пресечения в виде заключения под стражу или о постановлении правоохранительных органов Российской Федерации о задержании заявителя на основании запроса Туркменистана о выдаче. Последнее было бы логично, поскольку рассматривается дело против властей Российской Федерации. Однако в тексте настоящего Постановления не упоминается о вынесении властями Российской Федерации отдельного постановления о задержании заявителя с целью его дальнейшей выдачи (прим. переводчика).) являлась настолько существенной, что делала постановление произвольным и ex facie* (* Ex facie (лат.) - явно, очевидно (прим. переводчика).) недействительным (см. Постановление Европейского Суда по делу "Худоеров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, ECHR 2005 (извлечения), §165). Этот вывод также подкрепляется отсутствием судебного рассмотрения законности содержания заявителя под стражей до момента его выдачи.

90. Относительно довода властей Российской Федерации о том, что ситуация заявителя была исправления судебным решением от 5 декабря 2002 г., Европейский Суд отмечает, что, помимо вывода о незаконности содержания заявителя под стражей, суды Российской Федерации не постановили предпринять и не предприняли сами шаги, направленные на освобождение заявителя из-под стражи или на исправление иным образом нарушения его права на свободу и неприкосновенность личности.

91. Обобщая изложенное, Европейский Суд полагает, что содержание заявителя под стражей в рассматриваемый период было незаконным и произвольным в нарушение подпункта "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции

2. Относительно доступности судебного рассмотрения [законности] содержания лица под стражей до выдачи

92. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель имел достаточно возможностей оспорить незаконность содержания его под стражей, но не использовал их. Адвокат заявителя обжаловал незаконность содержания заявителя под стражей в Генеральную прокуратуру Российской Федерации 11 октября 2002 г. и в Московский городской суд 18 октября 2002 г. Генеральная прокуратура Российской Федерации ответила адвокату заявителя 11 ноября 2002 г. Московский городской суд отказался рассматривать жалобу, поскольку ее следовало подавать в компетентный районный суд. Сам заявитель никаких жалоб не подавал. 24 октября 2002 г. он был уведомлен о постановлении о его выдаче и не просил связаться с его адвокатом. Законодательство Российской Федерации не предусматривает уведомление адвоката лица, в отношении которого уже осуществляется процедура выдачи.

93. Заявитель утверждал, что глава 54 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, которая регулировала вопросы выдачи, не содержала механизма обжалования незаконности содержания под стражей до выдачи. Вопрос о содержании заявителя под стражей до выдачи так и не был рассмотрен судом, несмотря на жалобы заявителя. Пересмотр, который имел место уже после выдачи, нельзя считать эффективным, поскольку вопрос о содержании под стражей был рассмотрен только в контексте пересмотра процедуры выдачи. Таким образом, заявитель не смог добиться судебного рассмотрения вопроса о содержании его под стражей до выдачи в нарушение положений пункта 4 статьи 5 Конвенции.

94. Европейский Суд повторяет, что целью пункта 4 статьи 5 Конвенции является обеспечить арестованному или задержанному лицу право на судебный надзор за законностью меры, которой указанное лицо таким образом подвергается (см. Постановление Европейского Суда по делу "Де Вильде, Оомс и Версип против Бельгии" (De Wilde, Ooms and Versyp v. Belgium) от 18 июня 1971 г., Series A, N 12, §76). Во время содержания лица под стражей ему должны быть обеспечены средства правовой защиты, с тем чтобы лицо могло добиться незамедлительного судебного рассмотрения вопроса о законности содержания под стражей, которое в случае необходимости может завершиться освобождением лица из-под стражи. Доступность средства правовой защиты подразумевает, inter alia* (8 Inter alia (лат.) - в числе прочего, в частности (прим. переводчика).), что добровольно создаваемые властями обстоятельства должны быть таковыми, чтобы предоставлять заявителям реальную возможность использовать это средство (см. Постановление Европейского Суда по делу "Чонка против Бельгии" (Conka v. Belgium), жалоба N 51564/99, ECHR 2002-I, §§46 и 55).

95. Следует отметить, что в Постановлении по делу "Бордовский против Российской Федерации" (Bordovskiy v. Russia) (от 8 февраля 2005 г., жалоба N 49491/99, §§66-67) Европейский Суд установил, что судебное рассмотрение вопроса о содержании под стражей до выдачи в принципе было доступно в Российской Федерации согласно положениям предыдущего Уголовно-процессуального кодекса* (*Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР (прим. переводчика).) Однако поскольку в данном деле применялся новый Уголовно-процессуальный кодекс* (*Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (прим. переводчика).), Европейский Суд не считает, что выводы по делу Бордовского прямо применимы к настоящему делу.

96. Заявитель был задержан в Российской Федерации на основании постановления о применении меры пресечения в виде заключения под стражу, вынесенного Генеральным прокурором Туркменистана. Как было установлено Европейским Судом выше, содержание заявителя под стражей не было санкционировано судом Российской Федерации в нарушение соответствующих требований законодательства Российской Федерации. Московский городской суд из-за неправильной подсудности отказался рассматривать жалобы на незаконность содержания под стражей, но не указал, какому районному суду были бы подведомственны эти жалобы. Тем не менее Московский городской суд рассмотрел вопрос о содержании заявителя под стражей в рамках процедуры по вопросу выдачи, но только после того, как выдача заявителя была осуществлена. Таким образом, законность содержания заявителя под стражей на протяжении рассматриваемого периода не была рассмотрена ни одним судом, несмотря на соответствующие просьбы заявителя.

97. Европейский Суд полагает, что даже если требуемое пунктом 4 статьи 5 Конвенции средство правовой защиты и было доступно в соответствии с законодательством Российской Федерации, как утверждали власти Российской Федерации, заявитель не мог им воспользоваться. Здесь прямое значение имеют сделанные Европейским Судом выше выводы относительно произвольности помещения заявителя под стражу, поскольку суд являлся бы намного лучшим местом для обнаружения существенной ошибки в постановлении о помещении заявителя под стражу и вынесения постановления об освобождении заявителя из-под стражи.

98. Следовательно, имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции в связи с отсутствием судебного рассмотрения вопроса о содержании заявителя под стражей до выдачи.

3. Относительно оправданности содержания под стражей после 30 января 2003 г.

99. Заявитель утверждал, что гарантии пункта 3 статьи 5 Конвенции не соблюдались во время содержания его под стражей в Российской Федерации в рамках уголовного дела после 1 февраля 2003 г. Объявление его в международный розыск Генеральной прокуратурой Российской Федерации было незаконным, поскольку он был выдан этим же органом государственной власти в Туркменистан в октябре 2002 г. и не скрывался от правосудия. Вынося заочное постановление о применении к заявителю меры пресечения в виде заключения под стражу, Басманный районный суд г. Москвы не рассмотрел обстоятельства дела. При последующем судебном рассмотрении вопроса о содержании заявителя под стражей не были приняты во внимание ошибочные основания постановления о применении меры пресечения в виде заключения под стражу.

100. Власти Российской Федерации отрицали наличие каких-либо ошибок в постановлении от 30 января 2003 г. и дальнейших постановлениях о продлении срока содержания заявителя под стражей. Они указали, что когда Басманный районный суд г. Москвы выносил постановление о помещении заявителя под стражу, он не знал, что заявитель был в Туркменистане, а только что заявителю в Российской Федерации было предъявлено уголовное обвинение и что он был объявлен в международный розыск. Во время последующих судебных рассмотрений [вопроса о содержании заявителя под стражей] эта информация доводилась до сведения судов, но не влияла на вывод о законности первого судебного постановления. Постановление от 30 января 2003 г. было пересмотрено в кассационном порядке Московским городским судом 19 марта 2003 г. и признано законным, как и последующие постановления о продлении срока содержания заявителя под стражей до суда. На протяжении судебного разбирательства интересы заявителя представлял адвокат.

101. Европейский Суд отмечает, что, помимо особенностей настоящего дела, сама возможность вынесения судом заочного постановления о помещении лица под стражу в ситуации, когда лицо скрывается от правосудия, особенно если он или она объявлены в международный розыск, не противоречит положениям Конвенции. Однако как только заявитель был возвращен из Туркменистана 1 февраля 2003 г. и помещен под стражу на территории Российской Федерации, он должен был быть незамедлительно доставлен к судье согласно пункту 3 статьи 5 Конвенции. Заявителя не доставляли к судье до 19 марта 2003 г., то есть на протяжении одного месяца и 19 дней. Эту задержку нельзя рассматривать как отвечающую строгим требованиям пункта 3 статьи 5 Конвенции.

102. Следовательно, имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в связи с недоставлением заявителя незамедлительно к судье. В свете этих выводов Европейский Суд не обязан рассматривать иные аспекты этой жалобы.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

103. Заявитель утверждал, что он не располагал эффективными средствами правовой защиты от упомянутых нарушений. Он ссылался на статью 13 Конвенции, в которой закреплено следующее:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

104. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель имел доступ к судам Российской Федерации и, таким образом, имел возможность подать свои жалобы в компетентные органы государственной власти.

105. Европейский Суд повторяет, что понятие эффективного средства правовой защиты по смыслу статьи Конвенции требует, чтобы это средство могло предотвращать применение мер, которые противоречат Конвенции и чьи последствия потенциально необратимы. Следовательно, с положениями статьи 13 Конвенции не совместима ситуация, когда такие меры осуществляются до того, как органы государственной власти рассмотрят, соответствуют ли эти меры Конвенции, хотя договаривающимся государствам предоставляется определенная свобода усмотрения относительно способа, которым они выполняют свои обязательства, предусмотренные этим положением Конвенции (см. приведенное выше Постановление Европейского Суда по делу "Чонка против Бельгии" (Conka v. Belgium), §79).

106. Заявитель был уведомлен о постановлении о его выдаче в день его передачи властям другого государства. Ему не позволили связаться с адвокатом или подать жалобу в нарушение соответствующего требования законодательства Российской Федерации. Как установлено выше, соответствие запланированной выдачи требованиям статьи 3 Конвенции не проверялось компетентными органами государственной власти, пока выдача не была произведена. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что заявитель не располагал эффективным средством правовой защиты в связи с жалобой о риске подвергнуться обращению, нарушающему статью 3 Конвенции, в случае выдачи заявителя в Туркменистан. Судебное рассмотрение от 5 декабря 2002 г. не могло считаться эффективным средством правовой защиты, поскольку оно было осуществлено после выдачи заявителя.

107. Следовательно, Европейский Суд приходит к выводу, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции в совокупности со статьей 3 Конвенции.

108. В том что касается жалоб заявителя, связанных со статьей 5 Конвенции, в свете установившейся правоприменительной практики Европейского Суда, закрепляющей, что специальные гарантии статьи 5 Конвенции, являясь специальными нормами по отношению к статье 13 Конвенции, поглощают требования последней (см. Решение Европейского Суда по делу "Димитров против Болгарии" (Dimitrov v. Bulgaria) от 9 мая 2006 г., жалоба N 55861/00), а также в свете упомянутых выше выводов о нарушениях статьи 5 Конвенции Европейский Суд полагает, что в данном деле не возникает отдельного вопроса относительно статьи 13 Конвенции в совокупности со статьей 5 Конвенции.

V. Применение статьи 41 Конвенции

109. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

110. Заявитель не представил требований компенсации материального ущерба.

111. Заявитель потребовал 81 000 евро в качестве компенсации морального вреда, который он понес во время содержания его под стражей. Он также потребовал 50 000 евро в качестве компенсации морального вреда, причиненного страхом и страданиями, вызванными выдачей заявителя в Туркменистан в нарушение статьи 3 Конвенции.

112. Власти Российской Федерации ответили, что заявитель не обратился в суды Российской Федерации за компенсацией материального ущерба или морального вреда после освобождения. Власти также посчитали требуемую сумму чрезмерной и не подтвержденной соответствующими доказательствами. Они подчеркнули, что власти предприняли успешные шаги по возвращению заявителя.

113. Европейский Суд повторяет, прежде всего, что от заявителя нельзя требовать исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты в целях получения компенсации материального ущерба, поскольку это затянет процедуру, предшествующую обращению в Европейский Суд, способом, несовместимым с эффективной защитой прав человека (см. Постановление Европейского Суда по делу "Папамихалопулос и другие против Греции (статья 50)" (Papamichalopoulos and Others v. Greece (Article 50)) от 31 октября 1995 г., Series A, N 330B, §40; и Постановление Европейского Суда по делу "Гридин против Российской Федерации" (Gridin v. Russia) от 1 июня 2005 г., жалоба N 4171/04, §20). Также не существует требований о том, чтобы заявитель предъявлял бы какие-либо доказательства морального вреда, который был бы ему или ей причинен.

114. Европейский Суд отмечает, что он установил совокупность серьезных нарушений в данном деле. Содержание заявителя под стражей до выдачи не было законным, и заявитель не мог добиться судебного рассмотрения этого вопроса. Было нарушено обязательство доставить заявителя незамедлительно к судье в контексте содержания его под стражей в Российской Федерации в рамках уголовного дела. Заявитель был выдан в Туркменистан, несмотря на оправданное опасение, что там он подвергнется обращению, нарушающему статью 3 Конвенции. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что страдания и разочарования заявителя не могут быть компенсированы одним фактом установления нарушения.

115. Принимая решение на основании принципа справедливости, Европейский Суд присуждает заявителю 20 000 евро в качестве компенсации морального вреда, плюс любые налоги, которые могут быть взысканы с этой суммы.

В. Судебные расходы и издержки

116. Заявитель требовал возмещения судебных расходов в размере 27 100 рублей, что составляет примерно 790 евро. Заявитель представил счет из Московской коллегии адвокатов, согласно которому с октября 2002 г. по апрель 2004 г. заявитель выплатил указанную сумму А. Ставицкой.

117. Власти Российской Федерации оспорили обоснованность этой суммы.

118. Европейский Суд отмечает, что в рамках внутригосударственного производства по делу и в Европейском Суде интересы заявителя представляла А. Ставицкая. Заявитель в действительности понес расходы на представление своих интересов, как это подтверждается счетом из Московской коллегии адвокатов. Сумма не кажется неразумной. При таких обстоятельствах Европейский Суд присуждает заявителю требуемую сумму за вычетом 685 евро, полученных в качестве правовой помощи от Совета Европы, включая любой налог на добавленную стоимость, который может быть взыскан с этой суммы.

С. Процентная ставка при просрочке платежей

119. Европейский Суд счел уместным, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной годовой процентной ставки по займам Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) отклонил предварительные возражения властей Российской Федерации относительно неисчерпания внутригосударственных средств правовой защиты;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с выдачей заявителя в Туркменистан;

3) постановил, что имело место нарушение подпункта "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием заявителя под стражей до выдачи;

4) постановил, что имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции относительно доступности судебного рассмотрения вопроса о содержании заявителя под стражей до выдачи;

5) постановил, что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в связи с недоставлением заявителя незамедлительно к судье после его возвращения из Туркменистана;

6) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции в совокупности со статьей 3 Конвенции;

7) постановил, что нет необходимости рассматривать предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции в совокупности со статьей 5 Конвенции;

8) постановил:

(а) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления Постановления в законную силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю следующие суммы, подлежащие переводу в российские рубли по курсу, установленному на день оплаты:

(i) 20 000 (двадцать тысяч) евро в качестве компенсации морального вреда;

(ii) 105 (сто пять) евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек;

(iii) любые налоги, которые могут быть взысканы с этих сумм;

(b) что с даты истечения вышеуказанного трехмесячного срока до момента выплаты проценты подлежат начислению на эти суммы в размере, равном предельной годовой ставке Европейского центрального банка плюс три процента.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 7 июня 2007 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Секретарь Секции Суда

Серен Нильсен

Председатель Палаты Суда

Христос Розакис