Постановление Европейского Суда по правам человека от 26 июля 2007 г. Дело "Чепелев (Chepelev) против Российской Федерации" (жалоба N 58077/00) (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Чепелев (Chepelev)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 58077/00)

Постановление Суда

Страсбург, 26 июля 2007 г.

Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Х.Л. Розакиса, Председателя Палаты,

Л. Лукаидеса,

Н. Ваич,

А. Ковлера,

Э. Штейнер,

С.Э. Йебенса,

Дж. Малинверни, судей,

а также при участии С. Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 5 июля 2007 г.,

вынес в тот же день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 58077/00, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Александром Витальевичем Чепелевым (далее - заявитель) 19 ноября 1999 г.

2. Интересы заявителя, который был освобожден от оплаты юридической помощи, представляла г-жа Э. Беляева-Бурмистрова, адвокат, практикующая в г. Ярославле. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.

3. Заявитель жаловался на решение властей страны предоставить разрешение на удочерение его ребенка в отсутствие его согласия.

4. Решением от 10 ноября 2005 г. Европейский Суд объявил жалобу частично приемлемой.

5. После консультаций со сторонами Палата приняла решение о том, что слушание по существу дела не требуется (пункт 3 правила 59 Регламента Суда in fine* (*In fine (лат.) - в конце (прим. переводчика).)).

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявитель родился в 1972 году и проживает в г. Угличе Ярославской области.

7. 22 декабря 1993 г. супруга заявителя родила дочь А.

8. В октябре 1995 г. заявитель переехал из г. Мурманска в г. Углич Ярославской области к родителям.

9. В мае 1996 г. супруга заявителя, по-прежнему проживавшая в г. Мурманске, стала сожительствовать с другим мужчиной, С.A., и в сентябре 1996 г. возбудила разбирательство о разводе с заявителем.

10. 12 ноября 1996 г. компетентный суд расторг брак и передал опеку над дочерью матери.

11. 21 февраля 1997 г. бывшая супруга заявителя вышла замуж за С.A. 14 декабря 1998 г. у них родился общий ребенок.

12. В конце 1998 года или в начале 1999 года С.A. подал в Ленинский районный суд г. Мурманска заявление об удочерении А. Суд предложил заявителю вступить в дело в качестве третьего лица и изложить свое мнение по этому вопросу.

13. В своем отзыве на заявление об удочерении, зарегистрированном 8 января 1999 г., заявитель сообщил, что он решительно возражает против удочерения. У ребенка уже есть отец, которого она знает. Три раза он посылал деньги на содержание дочери и поздравительные телеграммы. Из-за значительного расстояния между городами Углич и Мурманск, так же как и из-за финансовых проблем, он не мог часто ездить в г. Мурманск, чтобы навестить дочь. После того как он уехал из г. Мурманска, он видел ее в январе 1996 г. Кроме того, его бывшая супруга и теща выражали неудовольствие по поводу его контактов с дочерью.

14. 9 марта 1999 г. районный суд вынес решение об удовлетворении требований С.A. Суд установил:

"[С.A.] обратился в суд с заявлением об удочерении. В обоснование своего заявления он указал, что несовершеннолетний ребенок [A.], родившийся 22 декабря 1993 г., проживает в г. Мурманске... [С.A.] женился на матери ребенка, [O.A.],

21 февраля 1997 г. У них есть ребенок от этого брака - дочь... которая родилась 14 декабря 1998 г.

Отец ребенка, [заявитель], не проживал с ребенком с сентября 1995 г. Он живет в г. Угличе Ярославской области. С этого времени он не участвовал в воспитании ребенка и не оказывал финансовой помощи. С февраля 1997 г. воспитание ребенка и финансовую поддержку обеспечивал [С.A.]. Ребенок считает его своим отцом и не знает ни о каком другом отце.

[С.A.] обратился за разрешением на удочерение девочки, просил присвоить ей имя [А.] и отчество [С.] и зарегистрировать его в качестве отца последней.

Ему известны последствия удочерения и требования, предъявляемые к приемному отцу.

В судебном заседании [С.A.] поддержал свои требования. Он просил дать разрешение на удочерение [ребенка] без согласия его отца, поскольку последний в отсутствие уважительных причин не занимался ее воспитанием и не оказывал финансовой помощи. За весь указанный период ее отец прислал несколько поздравительных телеграмм и в декабре 1997 г. прислал 1 000 руб., которые он занял у своей супруги при отъезде в г. Углич. [С.A.] полагает, что удочерение отвечало бы интересам ребенка.

[О.А.] поддержала требование об удочерении. Она пояснила, что [заявитель] не занимался воспитанием ребенка с сентября 1995 г. и переехал к родителям, когда ребенку не было еще двух лет. Он оставил ее с ребенком в г. Мурманске. Финансовой поддержки он не оказывал и не оказывает. Он прислал 1 000 руб., которые занял во время посещения г. Мурманска еще в 1996 году. Она не препятствовала [заявителю] в общении с ребенком и участии в его воспитании. Ребенок знал истца как своего отца, и между ними были отношения отца и дочери.

Она [О.А.] полагает, что решение об удочерении отвечало бы интересам ребенка.

Третье лицо, отдел образования Ленинского района, также поддержало требования [об удочерении]. Оно полагало, что удочерение отвечало бы интересам ребенка".

15. Суд пришел к выводу:

"Заслушав мнения сторон и показания свидетелей, исследовав письменные доказательства и заслушав заключение прокурора, полагавшего заявление удовлетворить, суд находит заявление законным и подлежащим удовлетворению.

Согласно статье 124 Семейного Кодекса усыновление (удочерение) допускается в отношении несовершеннолетних детей и только в их интересах, а также с учетом возможности обеспечить полноценное физическое, психическое, духовное и нравственное развитие детей.

Согласно статье 130 Семейного кодекса не требуется согласие родителей ребенка на его усыновление (удочерение) в случаях, если они по причинам, признанным судом неуважительными, более шести месяцев не проживают совместно с ребенком и уклоняются от его воспитания и содержания.

В ходе судебного разбирательства было установлено, что [А.] родилась у [О.А.] и [заявителя] 22 декабря 1993 г., когда родители состояли в браке. В сентябре 1995 г. [заявитель] принял решение переехать на постоянное место жительства к родителям в г. Углич Ярославской области. Супругу и ребенка он с собой не взял. [О.А.] осталась одна с ребенком в г. Мурманске.

В сентябре 1996 г. она обратилась в суд с заявлением о разводе. 12 ноября 1996 г. брак был расторгнут.

Мать не обращалась по поводу взыскания алиментов на содержание ребенка.

С мая 1996 г. [О.А. и С.A.] живут совместно как муж и жена. С этого же времени [С.A.] фактически принял на себя ответственность за воспитание ребенка и оказывает ему материальную поддержку.

Ребенок называет его отцом и полагает, что это и есть ее отец; она не знает своего настоящего отца.

21 февраля 1997 г. [О.А. и С.A.] вступили в брак. [Они] впоследствии изменили фамилию ребенка на [А.], чтобы у всей семьи была одна фамилия.

В ноябре 1997 г. [заявитель] не дал согласия на изменение фамилии ребенка; соответствующее заявление хранится в ее личном деле в отделе образования.

Обследование условий жизни ребенка показывает, что... семья живет в благоустроенной трехкомнатной квартире, где есть все условия для воспитания ребенка. У А. есть отдельная комната. Она зовет [С.A.] отцом. [С.A.] характеризуется положительно, является здоровым и ответственным; ранее родительских прав не лишался. Характеристика [С.A.] раскрывает его положительные личные качества.

Медицинские противопоказания для удочерения ребенка отсутствуют.

Он знает о состоянии здоровья ребенка.

Справка о заработной плате показывает, что заявитель зарабатывает 1 700-2 000 руб. в месяц. Из показаний [О.А и С.A.] ясно, что семья материально обеспечена.

Суд не установил обстоятельств, препятствующих удочерению ребенка [С.A.] согласно статьям 127 и 128 Семейного кодекса.

В ноябре 1998 г. отдел образования направил заявителю письмо уведомлением о том, что рассматривается вопрос об удочерении.

Заявитель не ответил на это письмо.

[Заявителю] было предложено судом вступить в дело в качестве третьего лица. Он должен был представить отзыв по вопросу об удочерении. Заявитель выразил свое несогласие по поводу удочерения А. на том основании, что у нее есть отец. Он обеспечивал финансовую поддержку ребенку настолько, насколько был в состоянии, и посылал телеграммы на праздники. Он видел ребенка в январе 1996 г. Он не мог видеться с ней чаще, так как живет в г. Угличе.

В ходе судебного разбирательства были опрошены свидетели, которые были знакомы с семьей Чепелевых. Свидетели [Л.] и [К.] показали, что в сентябре 1995 г. [заявитель] внезапно уехал к родителям в г. Углич. Он не взял с собой супругу и ребенка. Он оставил ее с ребенком. Ей пришлось работать, чтобы содержать себя и ребенка. Материальной помощи он не оказывал. С 1996 года [С.A.] содержал и воспитывал ребенка. [Заявитель] с 1995 года не был в г. Мурманске. Ребенок зовет [С.A.] отцом. У нее с [С.A.] сложились отношения отца и дочери.

[Заявитель] предъявил расписки о получении денежных средств: декабрь 1997 г. - 1 000 000 руб.* (*По-видимому, указана недоминированная сумма (прим. переводчика).); декабрь 1998 г. - 250 руб.; 8 мая, год неизвестен - 2 000 руб. [О.А.] отрицает, что 2 000 руб. были получены.

Были также предъявлены квитанции об отправке телеграмм по случаю дней рождения и праздников.

Кроме того, в январе 1996 г. заявитель, приехав в г. Мурманск по делам, встречался с ребенком; [О.А.] не оспаривает этого.

[Заявитель] не участвовал никаким другим образом в жизни ребенка.

[Заявителю] не препятствовали общаться с его ребенком. Претензии [заявителя] к [О.А.] и ее матери по поводу того, что они препятствовали общению его с ребенком, не подтверждены. Мать [О.А.] живет за пределами Мурманской области.

Исследовав доказательства, указанные выше, суд приходит к выводу о том, что [заявитель] не участвовал в воспитании дочери больше шести месяцев без уважительных на то причин. По мнению суда, 3 250 руб. в качестве алиментов более чем за три года не достаточно для содержания ребенка. Кроме того, одной финансовой поддержки недостаточно. Существенное значение имеют общение отца с ребенком, ее воспитание и обучение, принятие на себя ответственности за ее физическое, духовное и нравственное развитие. Это является главным в родительской функции. [Заявитель] не исполняет свои обязанности в отношении воспитания ребенка. Обязанности [заявителя] принял на себя [С.A.].

В настоящее время ребенок не знает своего биологического отца. Она считает [С.A.] своим отцом.

По мнению суда, даже если [заявитель] жил вне Мурманской области, у него была возможность участвовать в воспитании ребенка; он мог брать ребенка на лето или просто периодически находиться с ней, или посылать подарки и так далее. Если бы мать ребенка препятствовала его общению с дочерью, он был вправе защитить свои родительские права. Однако [заявитель] не пытался принять участие в воспитании ребенка.

При таких обстоятельствах суд постановил, что [заявитель] без уважительных причин не участвовал в воспитании ребенка больше шести месяцев, поэтому решение об удочерении может быть принято без его согласия.

Что касается заявления об удочерении, оно подлежит удовлетворению, поскольку это отвечает интересам ребенка, принимая во внимание, что [С.A.] желает и в состоянии обеспечить ребенку воспитание и развитие в полном объеме".

16. В резолютивной части решения суд указал:

"- дать согласие на удочерение [С.A.] несовершеннолетнего ребенка [А.] с присвоением отчества [С.] и зарегистрировать приемного родителя в качестве отца удочеренного ребенка;

- оставить фамилию, имя и дату и место рождения ребенка без изменений;

- сохранить родительские права матери в отношении ребенка".

17. Заявитель обжаловал решение районного суда. 19 мая 1999 г. Мурманский областной суд отклонил жалобу и оставил в силе решение суда первой инстанции. Областной суд определил:

"[Заявитель] подал жалобу на решение [районного суда], просил решение отменить и направить дело на новое рассмотрение. Он ссылался на нарушение судом норм материального права, утверждая, что суд не поверил его доводам и не принял их во внимание.

Заслушав [С.A.], который просил оставить решение суда без изменения, заключение прокурора, полагавшего жалобу оставить без удовлетворения, повторно исследовав доказательства и проверив доводы жалобы, судебная коллегия находит решение [районного] суда законным и обоснованным.

Районный суд правильно оценил обстоятельства, имеющие юридическое значение, и, на основании установленных фактов, сделал правильный вывод о взаимоотношениях сторон.

Удовлетворяя требования... суд правильно применил статью 124 Семейного кодекса ("Дети, в отношении которых допускается усыновление (удочерение)") и действовал в соответствии с интересами несовершеннолетнего ребенка.

Содержащийся в решении вывод о том, что [С.A.] в состоянии обеспечить ребенку условия, необходимые для его полного физического, психического и духовного развития, убедительно обоснован.

Судебная коллегия считает необоснованными доводы заявителя по поводу применения к его дочери процедуры, предусмотренной Семейным кодексом, касающейся усыновления (удочерения) детей, оставшихся без попечения родителей, в связи с тем, что [A.] не относится к этой категории детей.

Доводы заявителя основаны на неправильном толковании закона.

В соответствии со статьей 130 Семейного кодекса [районный] суд также исследовал причины, почему заявитель "не проживает совместно с ребенком и пренебрегал его воспитанием и содержанием больше шести месяцев" и нашел, что они не являются уважительными.

Основания для выводов [районного] суда изложены и подтверждены доказательствами. Суд оценил последние в соответствии с требованиями статьи 56 Гражданского процессуального кодекса.

Заявитель не представил суду первой инстанции убедительных доказательств в поддержку возражений против удочерения. Кроме того, заявления, представленные суду кассационной инстанции [В.] и [заявителем], не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам в гражданском процессе.

Не усмотрев в доводах жалобы оснований для отмены решения [районного] суда, и в соответствии со статьей 305 Гражданского кодекса судебная коллегия определила:

решение Ленинского районного суда г. Мурманска от 9 марта 1999 г. оставить без изменения, жалобу без удовлетворения".

18. 22 марта 2000 г. судья Верховного Суда Российской Федерации отклонил просьбу заявителя о принесении протеста в порядке надзора.

II. Применимое национальное законодательство

19. Согласно пункту 2 статьи 124 Семейного кодекса усыновление (удочерение) допускается в отношении несовершеннолетних детей и только в их интересах, а также с учетом возможностей обеспечить детям полноценное физическое, психическое, духовное и нравственное развитие.

20. Статья 130 Семейного кодекса предусматривает, что в согласии родителей нет необходимости, если они по причинам, признанным судом неуважительными, более шести месяцев не проживают совместно с ребенком и уклоняются от его воспитания и содержания.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции

21. Заявитель жаловался на то, что удочерение его ребенка без его согласия нарушило его право на уважение семейной жизни. Он ссылался на статью 8 Конвенции, которая устанавливает:

"1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".

22. Власти Российской Федерации утверждали, что удочерение дочери заявителя [С.A.] осуществлялось в соответствии с применимыми положениями Семейного кодекса. Заявитель не занимался воспитанием дочери; он по собственному желанию уехал от нее. Таким образом, он сам создал условия, при которых его согласие для удочерения не было необходимым. С.A. содержал материально и заботился о дочери заявителя около трех лет к тому времени, когда суд вынес решение, допускающее удочерение. Между С.A. и А. развилась тесная связь, А. считала, что С.A. - ее настоящий отец. Разрыв этих связей привел бы к нарушению права на уважение их семейной жизни, гарантированное статьей 8 Конвенции. Удочерение отвечало интересам ребенка. По мнению властей Российской Федерации, суды законно придали приоритетное значение интересам ребенка по отношению к интересам заявителя.

23. Заявитель утверждал, что его отъезд из г. Мурманска был основан на общем решении его и его бывшей супруги. Супруга должна была приехать к нему после того, как он обоснуется в г. Угличе. Статья 130 Семейного кодекса не подлежала применению, так как он не оставлял ребенка по неуважительной причине. Кроме того, он не несет ответственности за разрыв супружеских связей, так как его супруга начала сожительствовать с С.A. и избегать заявителя спустя менее чем семь месяцев после его отъезда из г. Мурманска. Заявитель признал, что его бывшая супруга создала новую семью после развода, и что в этой семье его дочь сблизилась с С.A. Однако он считает, что он не должен был быть лишен прав на своего ребенка на основании этого факта.

24. Европейский Суд находит, что между ребенком и его родителями существовала связь, составляющая семейную жизнь, даже если во время рождения ребенка родители больше не жили вместе или если их отношения к тому времени прекратились (см. Постановление Европейского Суда от 26 мая 1994 г. по делу "Киган против Ирландии" [Keegan v. Ireland], Series A, N 290, pp. 17-18, § 44). Европейский Суд отмечает, что сторонами не оспаривается, что на момент удочерения еще существовали определенные связи между заявителем и А. В связи с этим и учитывая, что доводы сторон в Европейском Суде касались вопроса соблюдения статьи 8 Конвенции, Европейский Суд полагает необходимым исходить из того, что это положение применимо к настоящему делу (см. Постановление Европейского Суда от 28 октября 1998 г. по делу "Седербек против Швеции" [Soderback v. Sweden], Reports of Judgments and Decisions 1998-VII, pp. 3093-3094, § 24).

25. С учетом этого решение об удочерении представляло собой вмешательство в право заявителя на уважение семейной жизни, предусмотренное пунктом 1 статьи 8 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Киган против Ирландии", pp. 19-20, § 51). Такое вмешательство является нарушением этой статьи, если оно не "соответствует закону", не преследует цель или цели, являющиеся законными согласно пункту 2 статьи 8 Конвенции и не является "необходимым в демократическом обществе" (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Седербек против Швеции", p. 3094, § 25).

26. Европейский Суд принимает доводы властей Российской Федерации о том, что решение районного суда относительно удочерения было основано на действующих положениях законодательства страны, прежде всего на статьях 124 и 130 Семейного кодекса, который допускает усыновление (удочерение), если оно отвечает интересам ребенка и не требует родительского согласия, если родитель не жил вместе с ребенком по неуважительным причинам больше шести месяцев. Таким образом, нет сомнения, что эта мера "соответствовала закону" и преследовала законную цель защиты прав и свобод ребенка.

27. Переходя к следующему вопросу, была ли мера "необходима в демократическом обществе", Европейский Суд напоминает, что в делах этого вида у национальных властей есть преимущество непосредственного контакта со всеми заинтересованными лицами. Задачей Европейского Суда является не замена национальных властей, а проверка, в свете Конвенции, решения, принятого компетентными органами при осуществлении ими своих оценочных полномочий. Статья 8 Конвенции обязывает национальные власти устанавливать справедливое равновесие между конкурирующими интересами, причем в процессе установления равновесия особое внимание должно уделяться интересам ребенка, которые в зависимости от их природы и важности могут пользоваться приоритетом по отношению к интересам родителей (см. Постановление Европейского Суда от 25 января 2007 г. по делу "Эски против Австрии" [Eski v. Austria], жалоба N 21949/03, § 35, Решение Европейского Суда от 3 марта 2005 г. по делу "Кейпер против Нидерландов" [Kuijper v. Netherlands], жалоба N 64848/01, и Постановление Большой Палаты по делу "Зоммерфилд против Германии" [Sommerfeld v. Germany], жалоба N 31871/96, §§ 62-64, ECHR 2003-VIII (отрывки)).

28. В данном деле Европейский Суд отметил, что перед удочерением контакты между заявителем и его дочерью A. были нечастыми и ограниченными по характеру. Заявитель не жил вместе с A. со времени, когда ей было один год и десять месяцев, и не встречался с ней с тех пор, когда ей было два года, то есть больше чем три года до того, как районный суд принял решение об удочерении.

29. С другой стороны, ни одна из сторон не оспаривала существование близких личных связей между A. и С.A., который был женат на матери А. Они жили вместе в течение почти трех лет к тому времени, когда было принято решение об удочерении (со времени, когда A. было два года и пять месяцев и до пяти лет и двух месяцев), и A. считала его своим отцом. Таким образом, когда районным судом было вынесено решение об удочерении, между A. и С.A. существовали "фактические" семейные связи в течение долгого времени (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Седербек против Швеции", pp. 3095-3096, § 33). В этом контексте Европейский Суд подчеркивает, что наличие или отсутствие "семейной жизни" - по существу вопрос факта, зависящий от реального существования в практике близких личных связей (см., в частности, Постановление Большой Палаты по делу "K. и T. против Финляндии" [K. and T. v. Finland], жалоба N 25702/94, § 150, ECHR 2001-VII). Решение об удочерении в данном случае не порождало связь ребенка с приемным родителем (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Киган против Ирландии", § 55), но, напротив, укрепляло и формировало уже существующие связи (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Эски против Австрии", § 39, с дополнительными ссылками на упоминавшиеся выше Постановление Европейского Суда по делу "Седербек против Швеции" и Решение Европейского Суда по делу "Кейпер против Нидерландов").

30. Европейский Суд также принимает к сведению выводы районного суда о том, что A. жила в удовлетворительной домашней обстановке, создающей все условия, необходимые для ее развития, и что С.A. был способен обеспечить воспитание и развитие ребенка. Правовые препятствия против удочерения не были выявлены. Районный суд также учел мнение местного органа образования, высказавшегося в пользу удочерения, и решил, что удочерение отвечает интересам ребенка.

31. С учетом этих обстоятельств и принимая во внимание оценку интересов ребенка национальными судами, а также ограниченные отношения, которые заявитель имел с A. в течение приблизительно трех лет перед удочерением, Европейский Суд находит, что решение не вышло за пределы дискреционных полномочий государства-ответчика. Учитывая цели, которые преследовало решение об удочерении, нельзя утверждать, что отрицательные последствия, которые оно имело для отношений заявителя с ребенком, являлись несоразмерными.

32. Соответственно, по делу требования статьи 8 Конвенции нарушены не были.

II. Предполагаемое нарушение статьи 5 Протокола N 7 к Конвенции

33. Заявитель жаловался, что порядок удочерения нарушил его право на равенство супругов. Он ссылался на статью 5 Протокола N 7 к Конвенции, которая устанавливает:

"Супруги обладают равными правами и несут равную гражданско-правовую ответственность в отношениях между собой и со своими детьми в том, что касается вступления в брак, пребывания в браке и при его расторжении. Настоящая статья не препятствует государствам принимать такие меры, которые необходимы для соблюдения интересов детей".

34. Власти Российской Федерации считают, что национальные суды приняли все необходимые меры для защиты интересов ребенка, и что права заявителя, гарантируемые этими положениями, не были нарушены.

35. Заявитель утверждал, что статья 5 Протокола N 7 к Конвенции была нарушена, так как он был лишен всех контактов со своей дочерью.

36. Европейский Суд не усматривает признаков того, что судебные органы страны основывали свои решения на произвольных соображениях. Это согласуется с позицией властей Российской Федерации о том, что меры, принятые властями, были необходимы в интересах ребенка. Руководствуясь оценкой, сделанной в связи с жалобой на нарушение статьи 8 Конвенции, Европейский Суд приходит к выводу о том, что по делу нарушение прав заявителя, гарантированных статьей 5 Протокола N 7 к Конвенции, допущено не было.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) постановил, что по делу требования статьи 8 Конвенции нарушены не были;

2) постановил, что по делу требования статьи 5 Протокола N 7 к Конвенции нарушены не были.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 26 июля 2007 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Серен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда