Постановление Европейского Суда по правам человека от 13 декабря 2007 г. Дело "Ангелова (Angelova) против Российской Федерации" (жалоба N 33820/04) (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Ангелова (Angelova)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 33820/04)

Постановление Суда

Страсбург, 13 декабря 2007 г.

Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Х.Л. Розакиса, Председателя Палаты,

А. Ковлера,

Э. Штейнер,

Х. Хаджиева,

Д. Шпильманна,

С.Э. Йебенса,

Дж. Малинверни, судей,

а также при участии С. Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 22 ноября 2007 г.,

вынес в тот же день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 33820/04, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Марией Алексеевной Ангеловой (далее - заявительница) 29 июля 2004 г.

2. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.

3. 17 ноября 2005 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

4. Заявительница родилась в 1926 году и проживает в г. Королев Московской области.

5. В 1990 году заявительница перенесла операцию на правой руке в местной больнице. Заявительница утверждает, что операция была неудачной из-за халатности медицинского персонала, что повлекло ограничение подвижности ее правой руки.

6. 24 апреля 1994 г. заявительница возбудила против больницы разбирательство с целью получения компенсации за вред здоровью, причиненный вследствие халатности медработников.

7. В соответствии с определением суда 10 апреля 1995 г. заявительница прошла медицинское обследование в Бюро судебно-медицинской экспертизы Департамента здравоохранения Москвы (далее - бюро).

8. 14 декабря 1995 г. Коптевский районный суд г. Москвы (далее - районный суд) отклонил иск заявительницы как необоснованный. Решение суда было оставлено без изменения Московским городским судом 12 февраля 1996 г.

9. По жалобе заявительницы 5 декабря 1996 г. президиум Московского городского суда отменил в порядке надзора решение от 14 декабря 1995 г., вступившее в силу 12 февраля 1996 г., и возвратил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

10. 2 февраля 1998 г. районный суд назначил проведение другой судебно-медицинской экспертизы в бюро и приостановил рассмотрение дела до получения ее результатов. Тем не менее в неустановленную дату бюро сообщило районному суду, что экспертиза не может быть проведена, поскольку первоначально бюро уже проводило ее в настоящем деле.

11. 23 апреля 1998 г. районный суд назначил другую судебно-медицинскую экспертизу в Центре судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения Российской Федерации (далее - центр).

12. 12 мая 1998 г. центр сообщил районному суду, что обследование является достаточно дорогим и требует оплаты авансом. Поскольку обе стороны судебного процесса отказались выплатить аванс, в неустановленную дату материалы дела были возвращены в районный суд.

13. По требованию заявительницы 21 октября 1998 г. районный суд поставил перед бюро новые вопросы. Заявительнице было предложено предоставить бюро ее медицинские документы. Судебное разбирательство было приостановлено до получения результатов медицинской экспертизы.

14. 21 октября 1998 г. заявительница просила Институт травматологии и ортопедии выдать ее медицинские документы, однако получила отказ.

15. 22 июля 1999 г. районным судом были получены медицинские документы из вышеуказанного института. Материалы дела не содержат какой-либо информации о том, предоставило ли бюро районному суду ответы на новые вопросы, поставленные заявительницей.

16. По требованию заявительницы 6 сентября 1999 г. районный суд назначил новую судебно-медицинскую экспертизу в центре.

17. В период между 5 января и 10 февраля 2000 г. центр проводил новую судебную экспертизу.

18. 29 марта 2000 г. районный суд возобновил производство по делу и назначил слушания на 25 апреля 2000 г. Тем не менее 25 апреля и 8 июня 2000 г. районный суд откладывал слушания на 8 и 29 июня соответственно, поскольку адвокат заявительницы был занят и не мог присутствовать. 29 июня 2000 г. слушание было отложено до 6 июля 2000 г., поскольку представитель ответчика не мог присутствовать на судебном разбирательстве.

19. 6 июля 2000 г. районный суд назначил дополнительную судебно-медицинскую экспертизу в бюро с участием экспертов из центра. Судебное разбирательство было приостановлено до получения результатов экспертизы. Однако 26 февраля 2001 г. бюро уведомило районный суд, что оно уже давало свою оценку при проведении первой экспертизы.

20. С 11 мая по 31 октября 2001 г. заседаний не проводилось, поскольку дело передавалось другому судье.

21. По требованию заявительницы 31 октября 2001 г. районный суд привлек Институт травматологии и ортопедии в качестве ответчика по данному делу. Слушание было отложено на 7 декабря 2001 г.

22. 7 декабря 2001 г. районный суд исключил экспертную оценку, полученную между 5 января и 10 февраля 2001 г., из доказательной базы.

23. 14 декабря 2001 г. слушание было перенесено на 11 февраля 2002 г. из-за болезни судьи.

24. 11 февраля 2002 г. районный суд по ходатайству заявительницы назначил новую судебно-медицинскую экспертизу в центре. Суд обязал ответчика возместить издержки, связанные с данной экспертизой, и приостановил судебное разбирательство до получения результатов экспертизы. В материалах дела не содержится данных о том, проводилась ли эта экспертиза.

25. 30 мая 2002 г. районный суд распорядился о проведении дополнительной судебно-медицинской экспертизы в бюро.

26. В период между 19 сентября 2002 г. и 25 февраля 2003 г. бюро проводило дополнительную судебно-медицинскую экспертизу.

27. В неустановленную дату судебное разбирательство возобновилось.

28. 9 октября 2003 г. районный суд проводил слушания по делу и допрашивал экспертов. Заявительница не была уведомлена об этом слушании. По этой причине 10 октября 2003 г. заявительница попросила суд вызвать экспертов для их повторного допроса.

29. Районный суд удовлетворил просьбу заявительницы и назначил новое слушание на 13 ноября 2003 г., однако заявительница не смогла явиться в суд в этот день из-за болезни. Суд, очевидно, отложил слушание и назначил его на 3 декабря 2003 г.

30. 1 декабря 2003 г. заявительница уведомила районный суд телеграммой, что она не может присутствовать на заседании 3 декабря 2003 г. по болезни, и просила суд отложить его. Канцелярия суда получила телеграмму в тот же день.

31. 3 декабря 2003 г. районный суд отклонил ходатайство заявительницы об отложении рассмотрения дела. Суд отметил, что заявительница не представила ни новых требований в дополнение к тем, которые содержались в ее письменных заявлениях, ни дополнительных доказательств. В соответствии с этим суд решил провести слушание по делу и рассмотреть требования заявительницы на основе представленных ею документов. Выслушав экспертов и представителей ответчика, районный суд удовлетворил требования заявительницы частично и обязал больницу возместить ей ущерб.

32. Заявительница подала жалобу, ссылаясь, в частности, на то, что судебное решение было вынесено в ее отсутствие. 2 февраля 2004 г. Московский городской суд рассмотрел жалобу заявительницы с точки зрения обоснованности и законности и оставил без изменения решение от 3 декабря 2003 г., указав, что отсутствие заявительницы на заседании суда первой инстанции не повлияло на законность судебного решения. Заявительница, так же как и представители больницы-ответчика, присутствовали на заседании суда и делали устные заявления. Судя по всему, заявительница не представила новых доводов или доказательств в поддержку ее требований.

33. По жалобе заявительницы 29 сентября 2005 г. президиум Московского городского суда отменил судебное решение от 3 сентября 2005 г. и определение от 2 февраля 2004 г. и возвратил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Причины для указанной выше отмены судебных решений Европейскому Суду не известны.

34. 2 февраля 2006 г. районный суд удовлетворил требования заявительницы частично и вынес решение о возмещении вреда больницей. Заявительница присутствовала на указанном слушании. Материалы дела не содержат информации о том, была ли подана жалоба на данное судебное решение.

Право

I. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции

35. Заявительница жаловалась на то, что длительность разбирательства по ее делу была не совместима с правилом о "разумном сроке", предусмотренным пунктом 1 статьи 6 Конвенции. В соответствующей части это положение устанавливает следующее:

Пункт 1 статьи 6 Конвенции

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на... разбирательство дела... в разумный срок... судом...".

A. Приемлемость жалобы

36. Европейский Суд исходит из того, что судебное разбирательство началось 24 апреля 1994 г., когда заявительница подала свое исковое заявление в Коптевский районный суд г. Москвы. Судебное разбирательство состояло из трех периодов. Первый период продолжается с 24 апреля 1994 г. по 12 февраля 1996 г., когда вступило в силу решение от 14 декабря 1995 г. Второй период начинается 5 декабря 1996 г. с вынесением постановления в порядке надзора и заканчивается 2 февраля 2004 г., когда вступило в силу решение от 3 декабря 2003 г. Третий период начинается 29 сентября 2005 г. после вынесения в порядке надзора другого постановления и заканчивается судебным решением от 2 февраля 2006 г.

37. Судебное разбирательство, таким образом, продолжалось приблизительно девять лет и четыре месяца. Европейский Суд отмечает, что период, который может быть принят для рассмотрения, начался 5 мая 1998 г., когда в отношении России вступила в силу Конвенция. Следовательно, как минимум шесть лет и один месяц относятся к компетенции Европейского Суда в соответствии с критерием ratione temporis* (* Ratione temporis (лат.) - "ввиду обстоятельств, связанных со временем", критерий времени, применяемый при оценке приемлемости жалобы Европейским Судом (прим. переводчика).). В течение этого периода дело рассматривалось судами трех инстанций. Европейский Суд напоминает, что при определении разумности срока судебного разбирательства должно приниматься в расчет состояние судебного разбирательства на момент вступления Конвенции в силу для рассматриваемого государства (см., в том числе, Постановление Европейского Суда от 26 февраля 1993 г. по делу "Билли против Италии" (Billi v. Italy), Series A, N 257-G, § 16). Соответственно, Европейский Суд принимает к сведению, что до 5 мая 1998 г. судебное разбирательство продолжалось приблизительно три года и три месяца.

38. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Она также не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Поэтому она должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

39. Власти Российской Федерации утверждают, что судебно-медицинские экспертизы в деле заявительницы проводились между 5 мая 1998 г. и 7 июля 2000 г., а также между 12 сентября 2000 г. и 9 октября 2003 г. В частности, в период между 5 января и 10 февраля 2000 г. Центр судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения Российской Федерации проводил новую медицинскую экспертизу, а между 19 сентября 2002 г. и 25 февраля 2003 г. Бюро судебно-медицинской экспертизы Департамента здравоохранения г. Москвы осуществляло комплексную судебно-медицинскую экспертизу. Власти Российской Федерации утверждают, что заявительница сама несет ответственность за длительность указанных выше медицинских обследований, так как отказывалась передать экспертам свое медицинское дело, просила о дополнительных медицинских обследованиях и требовала, чтобы перед экспертами были поставлены новые вопросы. Далее, заявительница не смогла присутствовать на слушаниях, назначенных на 25 апреля, 8 июня и 29 июня 2000 г., а позднее в период с 9 октября по 3 декабря 2003 г. Кроме того, власти Российской Федерации утверждали, что дело рассматривалось три раза судом первой инстанции, и каждый раз требовалось рассмотрение вопросов факта и права. Более того, в соответствии с требованиями заявительницы решения дважды отменялись в порядке надзора. На всем протяжении судебного разбирательства заявительница имела возможность полностью использовать свои процессуальные права. Наконец, результат судебного процесса был вполне удовлетворительным для заявительницы. Что касается поведения должностных лиц, власти Российской Федерации утверждали, что отсутствовали периоды бездействия, за которые они могли бы нести ответственность.

40. Заявительница оспорила доводы властей Российской Федерации. Она утверждала, что судам потребовалось 12 лет для рассмотрения ее требований. Заявительница утверждала, что экспертные обследования были назначены без ее участия и что ее вопросы не были заданы экспертам. Экспертизы назначались несколько раз одним и тем же экспертным учреждениям, и в результате представленные материалы возвращались без рассмотрения. Далее заявительница утверждала, что слушания 23 апреля* (* Так в тексте. Возможно речь идет о 25 апреля 2000 г. (прим. переводчика)) и 8 июня 2000 г. были отложены по ее просьбе, поскольку ее адвокат был занят и не мог присутствовать. Заседание 23* (* Так в тексте. Возможно, речь идет о 25 апреля 2000 г. (прим. переводчика).) июня 2000 г. было отложено по просьбе представителей ответчика. Между 11 мая и 5 октября 2000 г. не было назначено ни одного слушания, поскольку дело передавалось другому судье. Заявительница не была уведомлена о слушаниях 17 августа 2000 г. и 9 октября 2003 г.

2. Мнение Европейского Суда

41. Европейский Суд напоминает, что разумность срока судебного разбирательства должна оцениваться с учетом обстоятельств дела и в соответствии со следующими критериями: сложность дела, поведение заявителя и соответствующих должностных лиц и значение дела для заявителя (см. в частности, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Фридлендер против Франции" (Frydlender v. France), жалоба N 30979/96, § 43, ECHR 2000-VII).

42. Хотя стороны не ссылались на значительную сложность рассмотрения дела, Европейский Суд отмечает, что спорное судебное разбирательство было достаточно сложным, поскольку предусматривало участие экспертов и исследование истории болезни заявительницы. Тем не менее Европейский Суд не может согласиться с тем, что сложность дела сама по себе являлась достаточным оправданием общей длительности судебного разбирательства. Более того, Европейский Суд полагает, что рассмотрение вопроса о возмещении вреда, причиненного здоровью, должно быть особенно тщательным.

43. Что касается поведения заявительницы, Европейский Суд отмечает довод властей Российской Федерации о том, что заявительница способствовала затягиванию разбирательства, отсутствуя на заседаниях и требуя отложения слушаний. Европейский Суд отмечает, что заявительница отсутствовала на заседаниях 25 апреля и 8 июня 2000 г., 13 ноября и 3 декабря 2003 г. В совокупности судебное разбирательство по этим причинам откладывалось менее чем на три месяца, что несущественно по сравнению с общей длительностью судебного разбирательства. Кроме того, Европейский Суд учитывает и тот факт, что в любом случае заседание 3 декабря состоялось, и решение было вынесено в отсутствие заявительницы. По поводу заседаний, которые состоялись 29 июня 2000 г. и 9 октября 2003 г., доводы сторон противоречивы.

44. Власти Российской Федерации также указывают, что заявительница способствовала затягиванию судебного процесса, отвергая результаты судебно-медицинских экспертиз, отказываясь передать свои медицинские документы экспертам, подавая ходатайства о дополнительных экспертизах и ставя дополнительные вопросы перед экспертами. Что касается поведения заявительницы в связи с назначением и проведением судебно-медицинских экспертиз, Европейский Суд еще раз напоминает, что заявителю не может быть поставлено в вину использование средств, предоставленных национальным законодательством для защиты своих интересов (см. Постановление Европейского Суда от 22 сентября 2005 г. по делу "Соколов против Российской Федерации" (Sokolov v. Russia), жалоба N 3734/02, § 38* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 5/2006.)). Касаясь вопроса об уклонении заявительницы от передачи истории болезни экспертам, Европейский Суд отмечает, что заявительница просила Институт травматологии и ортопедии выдать ее медицинские документы в то же самое время, когда районный суд ставил новые вопросы перед Бюро судебно-медицинской экспертизы 21 октября 1998 г., однако ее попытки не увенчались успехом. Позднее районному суду потребовалось девять месяцев для истребования документов. В любом случае из показаний сторон по обстоятельствам дела не следует, что бюро когда-либо давало ответы на вопросы, которые поставил перед ним районный суд 21 октября 1999 г. Следовательно, даже если заявительница не уведомила районный суд об отказе института выдать ее медицинские документы, хотя знала о нем, это само по себе не является достаточным объяснением общей продолжительности судебных разбирательств.

45. Европейский Суд отмечает, тем не менее, что за значительные периоды бездействия, по поводу которых власти Российской Федерации не представили каких-либо удовлетворительных объяснений, несут ответственность должностные лица. Европейский Суд отмечает, что с 5 мая 1998 г. по 9 октября 2003 г. в деле заявительницы не было практически никаких изменений. В частности, между 11 мая и 31 октября 2001 г. не было назначено или проведено заседаний, поскольку дело передавалось другому судье. Что касается оставшегося периода, хотя районным судом, очевидно, было назначено множество различных медицинских экспертиз, только две из них были проведены: первая между 5 января и 10 февраля 2000 г., а другая, более длительная, между 19 сентября 2002 г. и 25 февраля 2003 г. В этой связи Европейский Суд напоминает, что в его задачу не входит установление причин задержки при подготовке заключения экспертов, поскольку пункт 1 статьи 6 Конвенции возлагает на принявшие ее государства обязанность организовать судебную систему таким образом, чтобы их суды могли рассматривать дела в течение разумного срока (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 3 октября 2000 г. по делу "Леффлер против Австрии" (Lоffler v. Austria), жалоба N 30546/96, § 57). Далее Европейский Суд отмечает, что основная ответственность за задержку, вызванную экспертизами, ложится исключительно на государство (см. Постановление Европейского Суда от 25 июня 1987 г. по делу "Капуано против Италии" (Capuano v. Italy), Series A, N 119, § 32).

46. Европейский Суд также принимает к сведению довод властей Российской Федерации о том, что дело несколько раз рассматривалось судами трех инстанций. Тем не менее один лишь этот факт не может оправдывать чрезмерную длительность судебного разбирательства. Далее, касаясь заключительного довода властей Российской Федерации о благоприятном исходе судебного процесса для заявительницы, даже при условии, что частичное удовлетворение требований может считаться благоприятным исходом судебного процесса, Европейский Суд отмечает, что такой исход не был напрямую связан с длительностью судебного разбирательства и поэтому не может рассматриваться, прямо или косвенно, как признание нарушения статьи 6 Конвенции или как компенсация за ущерб, предположительно причиненный заявительнице длительностью судебного разбирательства (см. Постановление Европейской комиссии от 1 июля 1992 г. по делу "Бюрн против Дании" (Byrn v. Denmark), жалоба N 13156/87, Decisions and Reports 74, p. 5).

47. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд полагает, что общий период задержки, за которую несут ответственность власти, составляет приблизительно пять лет и 10 месяцев, не считая периода, когда судебное разбирательство затягивалось по вине заявительницы.

48. Наконец, Европейский Суд обращает внимание на то, что спор в настоящем деле касается компенсации за вред здоровью. Европейский Суд полагает, что природа спора требует особой тщательности при его рассмотрении национальными судами (см. Постановление Европейского Суда от 5 октября 2006 г. по делу "Марченко против Российской Федерации" (Marchenko v. Russia), жалоба N 29510/04, § 40* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2007.)).

49. Рассмотрев представленные материалы и принимая во внимание значение предмета спора для заявительницы, Европейский Суд полагает, что в настоящем деле длительность судебного разбирательства была чрезмерной и не соответствовала понятию "разумного срока". Соответственно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в части несправедливости судебного разбирательства

50. Заявительница, ссылаясь на статью 6 Конвенции, жаловалась на то, что судебное решение от 3 декабря 2003 г. было вынесено в ее отсутствие. Далее она утверждает, что экспертизы проводились с нарушением национального права, что суды государства-ответчика отказались содействовать ей в сборе доказательств, и что сумма присужденной компенсации была недостаточной.

51. Что касается первой жалобы заявительницы, Европейский Суд отмечает, что 29 сентября 2005 г. президиум Московского городского суда отменил судебное решение от 3 декабря 2003 г. в порядке надзора и возвратил дело на новое рассмотрение в суде первой инстанции. При этом заявительница присутствовала на новом рассмотрении дела 2 февраля 2006 г. При таких обстоятельствах Европейский Суд находит, что она больше не вправе считать себя жертвой предполагаемого нарушения.

52. Отсюда следует, что жалоба должна быть отклонена как явно необоснованная в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

53. Что касается остальных жалоб заявительницы, Европейский Суд напоминает, что в соответствии со статьей 19 Конвенции его обязанностью является обеспечение соблюдения обязательств государств, принявших Конвенцию. В частности, в обязанности Европейского Суда входит рассмотрение фактических и правовых ошибок, допущенных национальными судами, лишь если они затрагивают права и свободы, которые гарантированы Конвенцией, и только в этих пределах (см., в частности, Решение Европейского Суда от 9 октября 2003 г. по делу "Чекич и другие против Хорватии" (Сekiс and Others v. Croatia), жалоба N 15085/02). Более того, хотя статья 6 Конвенции гарантирует право на справедливое судебное разбирательство, она не устанавливает каких-либо правил о допустимости доказательств или о процедуре их оценки, которые, следовательно, относятся прежде всего к сфере регулирования национального законодательства, применяемого национальными судами (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гарсия Руис против Испании" (Garcia Ruiz v. Spain), жалоба N 30544/96, § 28, ECHR 1999-I).

54. Возвращаясь к фактам настоящего дела, Европейский Суд не находит данных о том, что оценка судами государства-ответчика фактов и доказательств в деле заявительницы несовместима со статьей 6 Конвенции. Заявительнице были предоставлены широкие возможности представить свои доводы и оспорить утверждения противоположной стороны в судебном разбирательстве, и суд уделил им должное внимание. С учетом указанных выше соображений Европейский Суд находит, что мотивы, в соответствии с которыми национальные суды делали свои выводы, позволяют исключить любое предположение о несправедливости или произвольности способа установления и оценки доказательств в деле заявительницы.

55. Следовательно, эта жалоба также подлежит отклонению как явно необоснованная в значении пунктов 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

56. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

57. Заявительница требовала 4 673 евро в качестве компенсации материального ущерба. Эта сумма представляет собой разницу между суммой, которую заявительница получила в результате судебного разбирательства, и суммой, которую она рассчитывала получить. Кроме того, она просила 2 920 евро в качестве компенсации морального вреда.

58. Власти Российской Федерации считали, что заявительнице не должна быть присуждена компенсация материального ущерба в отсутствие причинно-следственной связи между ущербом, на который ссылается заявительница, и предполагаемым нарушением. В отношении морального вреда власти Российской Федерации полагали требования заявительницы чрезмерными и необоснованными.

59. Европейский Суд полагает, что заявительница не доказала, что материальный ущерб был действительно причинен нарушением Конвенции в ее деле. Следовательно, в этой части основания для присуждения компенсации отсутствуют. С другой стороны, Европейский Суд признает, что заявительница испытывала переживания, тревогу и расстройство в результате неоправданной длительности судебного разбирательства. Осуществляя оценку на основе принципа справедливости и учитывая, что предметом судебного разбирательства в деле заявительницы являлась компенсация за вред здоровью, Европейский Суд присуждает заявительнице 2 900 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму.

B. Судебные расходы и издержки

60. Заявительница также требовала 1 460 евро в качестве компенсации за расходы и издержки, понесенные ею перед судами государства-ответчика и Европейским Судом.

61. Власти Российской Федерации полагали, что требования заявительницы подлежат удовлетворению частично, поскольку она подтвердила понесенные расходы в ходе судебных разбирательств в национальных судах и Европейском Суде в размере 7 601 рубля 42 копеек.

62. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными. В настоящем деле, с учетом представленной информации и в соответствии с вышеизложенным критерием, Европейский Суд считает возможным присудить заявительнице сумму в 220 евро по данному основанию, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

63. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу в части чрезмерной продолжительности судебного разбирательства приемлемой, а в остальной части неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции;

3) постановил:

а) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявительнице 2 900 евро (две тысячи девятьсот евро) в качестве компенсации морального вреда и 220 евро (двести двадцать евро) в счет судебных расходов и издержек, которые подлежат переводу в рубли по курсу, установленному на день выплаты, а также любые налоги, начисляемые на названные суммы;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

4) отклонил оставшуюся часть требований заявительницы о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 13 декабря 2007 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Серен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда