Апелляционная практика рассмотрения гражданских дел за 1 квартал 2020 года (обсуждено на заседании президиума Камчатского краевого суда 20 мая 2020 г.)

Апелляционная практика рассмотрения гражданских дел за 1 квартал 2020 г.
(обсуждено на заседании президиума Камчатского краевого суда 20 мая 2020 г.)

Применение норм процессуального права

Трёхмесячный срок, установленный для обращения с заявлением о возмещении судебных расходов, начинает исчисляться со дня вступления в силу Федерального закона от 28 ноября 2018 года N 451-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" в соответствии с правилами, установленными частью 1 статьи 103.1 Гражданского процессуального кодекса РФ, частью 1 статьи 114 Кодекса административного судопроизводства РФ в редакции Федерального закона N 451-ФЗ.

М. обратился в суд с заявлением о возмещении судебных расходов, понесенных на оплату услуг представителя в рамках гражданского дела по иску МУП Петропавловск-Камчатского городского округа "Автостоянка" о взыскании с М. материального ущерба.

Определением судьи Петропавловск-Камчатского городского суда от 14 ноября 2019 года заявление возвращено заявителю в связи с истечением процессуального срока на его подачу и отсутствием ходатайства о восстановлении пропущенного срока.

Как следует из материалов дела, решением Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от 1 июля 2019 года отказано в удовлетворении исковых требований МУП Петропавловск-Камчатского городского округа "Автостоянка" о взыскании с М. материального ущерба, расходов по уплате государственной пошлины.

7 ноября 2019 года М. обратился в суд с заявлением о взыскании с МУП Петропавловск-Камчатского городского округа "Автостоянка" судебных расходов, понесенных им в рамках рассмотрения указанного гражданского дела.

Возвращая М. заявление о взыскании судебных расходов, судья исходил из того, что заявителем пропущен трехмесячный срок на его подачу, установленный статьей 103.1 Гражданского процессуального кодекса РФ, в редакции от 17 октября 2019 года. При этом, процессуальный срок исчислялся судьей с момента вступления в законную силу последнего судебного акта, принятием которого закончилось рассмотрение дела (решение суда от 1 июля 2019 года), то есть с 3 августа 2019 года.

Суд апелляционной инстанции не согласился с указанными выводами судьи исходя из следующего.

Согласно статье 103.1 Гражданского процессуального кодекса РФ, введенной Федеральным законом от 28 ноября 2018 года N 451-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", подлежащей применению с 1 октября 2019 года, заявление по вопросу о судебных расходах, понесенных в связи с рассмотрением дела в суде первой, апелляционной, кассационной инстанций, рассмотрением дела в порядке надзора, не разрешенному при рассмотрении дела в соответствующем суде, может быть подано в суд, рассматривавший дело в качестве суда первой инстанции, в течение трех месяцев со дня вступления в законную силу последнего судебного акта, принятием которого закончилось рассмотрение дела.

Из разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, изложенных в пункте 9 его постановления от 9 июля 2019 N 26 "О некоторых вопросах применения Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации в связи с введением в действие Федерального закона от 28.11.2018 N 451-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" следует, что трехмесячный срок, установленный для обращения с заявлением о возмещении судебных расходов, начинает исчисляться со дня вступления в силу Федерального закона N 451-ФЗ в соответствии с правилами, установленными частью 1 статьи 103.1 Гражданского процессуального кодекса РФ, частью 1 статьи 114 Кодекса административного судопроизводства РФ в редакции Федерального закона N 451-ФЗ.

В силу пункта 1 статьи 21 Федерального закона от 28 ноября 2018 года N 451-ФЗ настоящий Федеральный закон вступает в силу со дня начала деятельности кассационных судов общей юрисдикции и апелляционных судов общей юрисдикции, определяемого в соответствии с частью 3 статьи 7 Федерального конституционного закона от 29 июля 2018 года N 1-ФКЗ "О внесении изменений в Федеральный конституционный закон "О судебной системе Российской Федерации" и отдельные федеральные конституционные законы в связи с созданием кассационных судов общей юрисдикции и апелляционных судов общей юрисдикции", за исключением положений, для которых настоящей статьей установлен иной срок вступления их в силу.

Для правил, содержащихся в части 1 статьи 103.1 Гражданского процессуального кодекса РФ, иной срок вступления их в силу указанным выше Федеральным законом не установлен.

Согласно постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 30 от 12 сентября 2019 года "О дне начала деятельности кассационных и апелляционных судов общей юрисдикции, Центрального окружного военного суда" днем начала деятельности кассационных судов общей юрисдикции, апелляционных судов общей юрисдикции, Кассационного военного суда, Апелляционного военного суда и Центрального окружного военного суда считается 1 октября 2019 года.

Таким образом, применительно к вышеприведенным нормам процессуального права и разъяснениям Пленума Верховного суда, трехмесячный срок на подачу заявления о возмещении судебных расходов для М. начал исчисляться с 1 октября 2019 года, заявление М. о взыскании судебных расходов поступило в суд первой инстанции 8 октября 2019 года, процессуальный срок для подачи такого заявления им не пропущен, оснований для возвращения заявления не имелось.

При таком положении определение судьи отменено, а заявление М. о взыскании судебных расходов направлено в Петропавловск-Камчатский городской суд Камчатского края для решения вопроса о его принятии к производству этого суда.

Апелляционное определение N 33-68/2020

На основании подпункта 1 пункта 1 статьи 333.40 Налогового кодекса РФ уплаченная государственная пошлина подлежит возврату частично или полностью в случае уплаты её в большем размере, чем это предусмотрено главой 25.3 настоящего кодекса.

Г. обратился в Петропавловск-Камчатский городской суд с заявлением о возврате излишне уплаченной государственной пошлины в размере 42 375 рублей.

Изучив заявление, судья вынес определение, которым в удовлетворении заявления Г. отказал.

Как следует из материалов дела, Г. обратился в суд иском к ООО "Б", ООО "В" о признании договора подряда притворной сделкой. При подаче иска истцом уплачена государственная пошлина в размере 300 рублей, исходя из требования неимущественного характера.

Изучив исковое заявление, судья первой инстанции пришёл к выводу о том, что истцом предъявлены требования имущественного характера, в связи с чем размер государственной пошлины подлежит определению в соответствии с подпунктом 1 пункта 1 статьи 333.19 Налогового кодекса РФ и при цене иска 6 895 000 рублей составляет 42 675 руб.

Определением судьи от 4 февраля 2019 года исковое заявление оставлено без движения, так как истцом не представлен документ, подтверждающий оплату государственной пошлины в полном размере.

В ходе судебного разбирательства истец уточнил исковые требования и, окончательно определившись с требованиями, просил признать договор подряда притворной сделкой, применить последствия ничтожности сделки.

Решением Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от 25 июня 2019 года в удовлетворении исковых требований Г. отказано.

Как следует из мотивировочной части решения суда, установив фактические обстоятельства спора, принимая во внимание предмет и основание иска и учитывая, что Г. не является стороной оспариваемой сделки, входит в состав кредиторов одной очереди, в пользу которого происходит пропорциональное распределение взысканной суммы, суд первой инстанции пришёл к выводу о том, что размер государственной пошлины по настоящему делу подлежит определению в соответствии с подпунктом 3 пункта 1 статьи 333.19 Налогового кодекса РФ и составляет 300 рублей.

В решении суд первой инстанции также прямо указал, что истец вправе обратиться в суд с заявлением о возврате излишне уплаченной государственной пошлины на основании пункта 3 статьи 333.40 Налогового кодекса РФ.

Таким образом, вопрос о размере подлежащей уплате по делу государственной пошлины разрешён судом первой инстанции при рассмотрении дела по существу.

Апелляционным определением от 3 октября 2019 года указанное решение оставлено без изменения. При этом судебной коллегией указано, что нарушений норм гражданского процессуального законодательства, влекущих отмену или изменение состоявшегося по делу решения, судом первой инстанции не допущено.

Вместе с тем, разрешая вопрос о возврате излишне уплаченной государственной пошлины, судья вышеназванные выводы во внимание не принял и пришёл к выводу, что доплаченная при подаче иска государственная пошлина в размере 42 675 рублей излишне уплаченной не является, поскольку требование о признании сделки недействительной является имущественным, а размер государственной пошлины должен быть определен согласно подпункту 1 пункта 1 статьи 333.19 Налогового кодекса РФ.

Суждение судьи о том, что размер имущественного требования по данному делу определяется исходя из стоимости истребимого имущества, является ошибочным, поскольку требование об истребовании имущества по данному делу истцом не заявлялось.

Принимая во внимание изложенное, судебная коллегия определение судьи отменила, заявление Г. удовлетворила.

Апелляционное определение N 33-73/2020

В силу пункта 3 статьи 15 Федерального закона N 123-ФЗ потребитель финансовых услуг вправе заявить требования в соответствии с Законом Российской Федерации от 7 февраля 1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей" в судебном порядке без направления обращения финансовому уполномоченному в случае, если размер требований потребителя финансовых услуг превышает 500 тысяч рублей.

Определением судьи Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края исковое заявление Б. к ООО СК "В" о взыскании страховой выплаты, неустойки, штрафа за несоблюдение в добровольном порядке требований потребителя, компенсации морального вреда возвращено на основании пункта 1 части 1 статьи 135 Гражданского процессуального кодекса РФ в связи с несоблюдением истцом досудебного порядка урегулирования спора.

Возвращая исковое заявление, суд, руководствуясь указанной нормой процессуального закона, а также положениями Федерального закона от 4 июня 2018 года N 123-ФЗ "Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг", исходил из того, что по данной категории дел законом установлен досудебный порядок урегулирования спора, доказательств соблюдения которого истец не представил.

Суд апелляционной инстанции не согласился с таким выводом суда.

Как следует из искового заявления, по договору страхования, связанного с предоставлением кредита, истец просил взыскать с ответчика страховую выплату в размере 226 454 рублей 58 копеек, неустойку за период с 29 сентября по 16 декабря 2019 года в размере 443 666 рублей и за период с 19 ноября по 16 декабря 2019 года в размере 385 989 рублей 47 копеек, штраф за несоблюдение в добровольном порядке требований потребителя, компенсацию морального вреда в размере 50 000 рублей.

Таким образом, общая сумма имущественных требований Б. составляет 1 056 110 рублей.

Федеральным законом от 4 июня 2018 года N 123-ФЗ "Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг" введён новый институт уполномоченных по правам потребителей финансовых услуг и установлен обязательный досудебный порядок урегулирования финансовыми уполномоченными отдельных видов споров между потребителями финансовых услуг и финансовыми организациями.

В силу части 2 статьи 25 и части 6 статьи 32 Федерального закона N 123-ФЗ с 28 ноября 2019 года законодателем установлен обязательный досудебный порядок урегулирования спора, в том числе по делам, возникающим из отношений по добровольному личному страхованию, связанному с предоставлением потребительского кредита.

В силу пункта 3 статьи 15 Федерального закона N 123-ФЗ потребитель финансовых услуг вправе заявить требования в соответствии с Законом Российской Федерации от 7 февраля 1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей" в судебном порядке без направления обращения финансовому уполномоченному в случае, если размер требований потребителя финансовых услуг превышает 500 тысяч рублей.

Поскольку размер имущественных требований Б. превышает 500 000 рублей, в силу вышеприведенного закона у истца не имеется обязанности обращаться к финансовому уполномоченному до обращения с иском в суд.

При таких обстоятельствах оснований для возврата искового заявления Б. по причине несоблюдения досудебного порядка разрешения спора у суда первой инстанции не имелось, в связи с чем обжалуемое определение как незаконное отменено с направлением материалов в суд первой инстанции для рассмотрения вопроса о принятии к производству суда искового заявления Б.

Апелляционное определение N 33-408/2020

Требование работодателя о возмещении работником причинённого ущерба независимо от цены иска подсудно районному суду.

Определением судьи Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края возвращено исковое заявление Федеральной службы судебных приставов России к Ш. о взыскании компенсации материального ущерба.

Возвращая исковое заявление, суд первой инстанции, установив, что материально-правовые требования ФССП России не превышают пятидесяти тысяч рублей, пришёл к выводу, что иск неподсуден Петропавловск-Камчатскому городскому суду, так как в силу статьи 23 Гражданского процессуального кодекса РФ относится к подсудности мировых судей.

Из материалов искового заявления ФССП России следует, что требования, заявленные истцом к Ш., вытекают из трудовых правоотношений, поскольку истцом ставится вопрос о возмещении имущественного ущерба, связанного с исполнением ответчиком профессиональной служебной деятельности на должности судебного пристава-исполнителя Петропавловск-Камчатского городского отдела судебных приставов N 1 Управления.

Согласно статье 2 Федерального закона от 21 июля 1997 года N 118-ФЗ "О судебных приставах" (в редакции, действующей на момент обращения истца настоящим иском) судебные приставы в своей деятельности руководствуются Конституцией Российской Федерации, данным федеральным законом, Федеральным законом "Об исполнительном производстве" и другими федеральными законами, а также принятыми в соответствии с ними иными нормативными правовыми актами.

Судебный пристав является должностным лицом, состоящим на государственной службе (пункт 2 статьи 3 Федерального закона от 21 июля 1997 года N 118-ФЗ "О судебных приставах").

Статьёй 73 Федерального закона от 27 июля 2004 года N 79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации" предусмотрено, что федеральные законы, иные нормативные правовые акты Российской Федерации, законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации, содержащие нормы трудового права, применяются к отношениям, связанным с гражданской службой, в части, не урегулированной этим федеральным законом.

В Федеральном законе от 21 июля 1997 года N 118-ФЗ "О судебных приставах", Федеральном законе от 27 июля 2004 года N 79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации", Федеральном законе от 27 мая 2003 года N 58-ФЗ "О системе государственной службы Российской Федерации" не определены основания, порядок и виды материальной ответственности государственных гражданских служащих за ущерб, причинённый нанимателю, в том числе при предъявлении регрессных требований в связи с возмещением вреда, связи с чем к спорным отношениям подлежат применению нормы Трудового кодекса РФ о материальной ответственности работника.

Между тем, в силу статьи 23 Гражданского процессуального кодекса РФ рассмотрение трудовых споров мировым судьям неподсудно. В соответствии со статьей 24 Гражданского процессуального кодекса РФ указанные категории гражданских дел подлежат рассмотрению районными судами.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 ноября 2006 года N 52 "О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю", в силу части первой статьи 232 Трудового кодекса РФ обязанность работника возместить причинённый работодателю ущерб возникает в связи с трудовыми отношениями между ними. Поэтому дела по спорам о материальной ответственности работника за ущерб, причинённый работодателю, в том числе в случае, когда ущерб причинён работником не при исполнении им трудовых обязанностей (пункт 8 части первой статьи 243 Трудового кодекса РФ), в соответствии со статьей 24 Гражданского процессуального кодекса РФ рассматриваются районным судом в качестве суда первой инстанции. Такие дела подлежат разрешению в соответствии с положениями раздела XI "Материальная ответственность сторон трудового договора" Трудового кодекса РФ. По этим же правилам рассматриваются дела по искам работодателей, предъявленным после прекращения действия трудового договора, о возмещении ущерба, причинённого работником во время его действия, которые, как следует из части второй статьи 381 Трудового кодекса РФ, являются индивидуальными трудовыми спорами.

Таким образом, в силу изложенных норм права требование работодателя о возмещении работником причинённого ущерба независимо от цены иска подсудно районному суду.

Учитывая изложенное, суд апелляционной инстанции считает, что судом при вынесении обжалуемого определения были неправильно применены нормы статей 23, 24 Гражданского процессуального кодекса РФ и сделан необоснованный вывод о возвращении искового заявления на основании пункта 2 части 1 статьи 135 Гражданского процессуального кодекса РФ.

При таком положении определение отменено с направлением материала по исковому заявлению Федеральной службы судебных приставов России к Ш. о взыскании компенсации материального ущерба в Петропавловск-Камчатский городской суд Камчатского края для рассмотрения искового заявления по существу со стадии принятия.

Апелляционное определение N 33-278/2020

В силу части 1 статьи 102 Гражданского процессуального кодекса РФ при отказе в иске лицу, обратившемуся в суд в предусмотренных законом случаях с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов истца, ответчику возмещаются понесённые им издержки, связанные с рассмотрением дела, за счёт средств соответствующего бюджета.

Определением Елизовского районного суда Камчатского края отказано в удовлетворении заявления представителя Г.Л.Б. - С.С.С. о взыскании с Управления образования администрации Елизовского муниципального района Камчатского края судебных расходов по оплате услуг представителя, расходов на оплату услуг почтовой связи, понесённых в связи с рассмотрением гражданского дела, а также настоящего заявления.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, Управление образования администрации Елизовского муниципального района Камчатского края, осуществляющее полномочия органа опеки и попечительства на территории Елизовского муниципального района Камчатского края, действуя в интересах несовершеннолетней К., обратилось в суд с иском к администрации Николаевского сельского поселения, Г.Л.Б., Г.О.Ю., Г.П.А., З.А.Е. о защите жилищных прав несовершеннолетнего ребенка.

Решением Елизовского районного суда Камчатского края, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Камчатского краевого суда, Управлению образования администрации Елизовского муниципального района в удовлетворении исковых требований отказано.

Г.Л.Б., ссылаясь на то, что в ходе судебного разбирательства по делу, как в суде первой, так и в суде апелляционной инстанций, она пользовалась услугами представителя на возмездной основе, затратив на предоставленную ей юридическую помощь 56 500 рублей, понесла расходы на оплату почтовой связи в связи с направлением лицам, участвующим в деле, копий заявления о взыскании судебных расходов и приложенных к нему документов в сумме 615 рублей, в порядке реализации своего права, как стороны, в пользу которой состоялось решение суда, просила суд взыскать с Управления образования администрации Елизовского муниципального района судебные расходы.

1 ноября 2016 года ИП К.Е.В. (поверенный) и Г.Л.Б. (доверитель) заключили договор возмездного оказания услуг (с элементами поручения), по условиям которого, доверитель поручает, а поверенный берёт на себя обязательство совершать от имени и за счёт доверителя юридические действия, предусмотренные пунктом 1.1 договора. Согласно пункту 2.1.1 договора поверенный вправе привлекать к участию в деле третьих лиц, а именно С.С.С. Обязательства, исполненные по настоящему договору привлечённым третьим лицом (специалистом) считаются исполненными поверенным. В соответствии с пунктом 3.2 гарантированное вознаграждение по договору составляет: 30 000 рублей за ведение дела в суде первой инстанции, 15 000 рублей за ведение дела в суде апелляционной инстанции (при необходимости), 11 500 рублей за представление интересов при взыскании судебных расходов (при необходимости).

Согласно квитанции к приходному кассовому ордеру, уплаченная Г.Л.Б. поверенному сумма составила 56 500 рублей.

20 ноября 2017 года сторонами подписан отчёт о выполнении поручения, данного в соответствии с договором от 1 ноября 2016 года.

11 ноября 2019 года сторонами подписан отчёт о выполнении поручения, данного в соответствии с договором от 1 ноября 2016 года за представление интересов при взыскании судебных расходов.

Согласно материалам дела юридические действия в рамках договора возмездного оказания услуг (с элементами поручения) от 1 ноября 2016 года фактически были совершены в интересах Г.Л.Б. С.С.С., действующей на основании нотариальных доверенностей.

С.С.С. принимала участие в судебных заседаниях суда первой инстанции 17 ноября 2016 года (продолжительность 20 минут), 11 января 2017 года (продолжительность 2 часа 40 минут), знакомилась с материалами дела, участвовала в судебном заседании суда апелляционной инстанции (продолжительность 45 минут), в суде первой инстанции по взысканию судебных расходов (продолжительность 1 час 10 минут),

В обоснование требования о взыскании почтовых расходов Г.Л.Б. сослалась на необходимость направления ею копии заявления о возмещении судебных расходов и прилагаемых документов в адрес лиц, участвующих в деле. В подтверждение таких расходов представила квитанции об оплате 6 заказных писем с простыми уведомлениями на общую сумму 615 рублей.

Отказывая в удовлетворении заявления Г.Л.Б. о взыскании судебных расходов в полном объёме, суд первой инстанции верно исходил из того, что указанные расходы взысканию с Управления образования администрации Елизовского муниципального района, как заявлено представителем С.С.С., не подлежат, вместе с тем, положения норм процессуального права, регламентирующих вопросы возмещения судебных издержек, не учёл.

Положения части 1 статьи 102 Гражданского процессуального кодекса РФ прямо предусматривают, что при отказе в иске лицу, обратившемуся в суд в предусмотренных законом случаях с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов истца, ответчику возмещаются понесённые им издержки, связанные с рассмотрением дела, за счёт средств соответствующего бюджета.

В соответствии с пунктом 20.1 части 1 статьи 6 Федерального закона от 8 января 1998 года N 7-ФЗ "О Судебном департаменте при Верховном Суде Российской Федерации" финансирование возмещения издержек по делам, рассматриваемым судами и мировыми судьями, которые относятся на счёт федерального бюджета, отнесено к полномочиям Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации.

Статьёй 5 указанного Федерального закона предусмотрено, что финансирование федеральных судов, мировых судей, органов судейского сообщества, органов и учреждений Судебного департамента осуществляется Судебным департаментом в пределах бюджетных ассигнований федерального бюджета.

В силу пункта 1 статьи 13 Федерального закона от 8 января 1998 года N 7-ФЗ "О Судебном департаменте при Верховном Суде Российской Федерации" управление Судебного департамента в субъекте Российской Федерации является органом Судебного департамента.

Согласно статье 14 Федерального закона от 8 января 1998 года N 7-ФЗ "О Судебном департаменте при Верховном Суде Российской Федерации" Управление Судебного департамента субъекта РФ в пределах своей компетенции, в том числе финансирует возмещение издержек по делам, рассматриваемым районными судами, гарнизонными военными судами и мировыми судьями, которые относятся на счёт федерального бюджета.

Таким образом, определение суда первой инстанции, как вынесенное с нарушением норм процессуального права, судебная коллегия отменила, а требования Г.Л.Б. о взыскании судебных расходов удовлетворила.

При этом были учтены разъяснения, содержащиеся в пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 января 2016 года N 1 "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела", согласно которым, разрешая вопрос о размере сумм, взыскиваемых в возмещение судебных издержек, в целях реализации задачи судопроизводства по справедливому публичному судебному разбирательству, обеспечения необходимого баланса процессуальных прав и обязанностей сторон (статьи 2 и 35 Гражданского процессуального кодекса РФ), суд вправе уменьшить размер судебных издержек, в том числе расходов на оплату услуг представителя, если заявленная к взысканию сумма издержек, исходя из имеющихся в деле доказательств, носит явно неразумный (чрезмерный) характер.

Определяя размер подлежащих взысканию расходов на оплату услуг представителя, суд апелляционной инстанции, руководствуясь принципом разумности, оценив представленные доказательства по правилам статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ, учитывая категорию спора, предмет и основания иска (незаконность решения администрации Николаевского сельского поселения о предоставлении жилого помещения в нарушение прав несовершеннолетней), уровень сложности дела, объём заявленных требований и фактически оказанных представителем услуг, время, необходимое на подготовку процессуальных документов, продолжительность его рассмотрения в судах первой и апелляционной инстанций, в судебном заседании при рассмотрении вопроса о судебных издержках, признал разумными и подлежащими возмещению расходы в размере 20 000 рублей, а также в силу статей 94 и 98 Гражданского процессуального кодекса РФ взыскал почтовые расходы в размере 615 рублей.

Апелляционное определение N 33-232/2020

Иски о возмещении вреда, причинённого увечьем, иным повреждением здоровья или в результате смерти кормильца, в том числе иски о компенсации морального вреда, могут быть предъявлены гражданином как по месту жительства ответчика (по месту нахождения организации), так и по месту своего жительства или месту причинения вреда (статьи 28 и 29 Гражданского процессуального кодекса РФ).

Определением судьи Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края возвращено исковое заявление Ш.Я.Е. к ООО "Тымлатский рыбокомбинат" о компенсации морального вреда.

Возвращая исковое заявление, предъявленное по месту жительства истицы, судья исходил из того, что оно подано с нарушением общего правила о подсудности исков, установленного статьёй 28 Гражданского процессуального кодекса РФ, согласно которой иск к организации предъявляется в суд по месту нахождения организации. Ш.Я.Е. рекомендовано обратиться с указанным исковым заявлением в Карагинский районный суд Камчатского края по месту нахождения ответчика. При этом суд первой инстанции указал на то, что положения части 5 статьи 29 Гражданского процессуального кодекса РФ о возможности предъявления исков о возмещении вреда, причинённого увечьем, иным повреждением здоровья или в результате смерти кормильца, в суд по месту жительства истца или месту причинения вреда в данном случае не применимы, так как истцом ставится вопрос о компенсации морального вреда за причинение нравственных страданий в порядке статьи 151 Гражданского кодекса РФ, а предъявление таких исков производится по общему правилу подсудности.

Суд апелляционной инстанции не согласиться с указанными выводами судьи исходя из следующего.

В соответствии с частью 1 статьи 47 Конституции РФ никто не может быть лишён права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьёй, к подсудности которых оно отнесено законом.

По общему правилу, установленному статьёй 28 Гражданского процессуального кодекса РФ, иск предъявляется в суд по месту жительства ответчика; иск к организации предъявляется в суд по адресу организации.

В статье 29 Гражданского процессуального кодекса РФ закреплены правила альтернативной подсудности по выбору истца. Согласно части 5 указанной нормы иски о возмещении вреда, причинённого увечьем, иным повреждением здоровья или в результате смерти кормильца, могут предъявляться истцом также в суд по месту его жительства или месту причинения вреда.

Выбор между несколькими судами, которым согласно статье 29 Гражданского процессуального кодекса РФ подсудно дело, принадлежит истцу (часть 10 статьи 29 Гражданского процессуального кодекса РФ).

Из разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, изложенных в пункте 1 его Постановления от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", следует, что иски о возмещении вреда, причинённого увечьем, иным повреждением здоровья или в результате смерти кормильца, в том числе иски о компенсации морального вреда, могут быть предъявлены гражданином как по общему правилу территориальной подсудности - по месту жительства ответчика (по месту нахождения организации), так и в суд по месту своего жительства или месту причинения вреда (статьи 28 и 29 Гражданского процессуального кодекса РФ).

Как следует из материалов, тело Ш.Е.А., состоящего в трудовых отношениях с ООО "Тымлатский рыбокомбинат" было обнаружено в воде и поднято на борт судна без признаков жизни. Погибший Ш.Е.А. являлся отцом Ш.Я.Е.

Заявленные Ш.Я.Е. исковые требования связаны с признанием права на возмещение вреда, причинённого жизни её отца Ш.Е.А. при исполнении им трудовых обязанностей. По такой категории споров Гражданский процессуальный кодекс РФ предоставляет истцу дополнительную гарантию судебной защиты прав и законных интересов - возможность выбора суда для обращения с иском: по общему правилу территориальной подсудности - по адресу ответчика, а также - по месту своего жительства или месту причинения вреда.

Ш.Я.Е., проживающая в г. Петропавловске-Камчатском, который относится к территориальной подсудности Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края, имела право по своему выбору обратиться с настоящим иском в указанный суд, то есть, в суд по месту своего жительства.

Принимая во внимание, что у суда первой инстанции отсутствовали правовые основания для возвращения искового заявления Ш.Я.Е., обжалуемое определение отменено, как постановленное с нарушением норм материального и процессуального права, а исковое заявление направлено в тот же суд для решения вопроса со стадии его принятии к производству суда.

Апелляционное определение N 33-160/2020

Применение норм материального права

Ненадлежащее исполнение работодателем, как страхователем, своей обязанности по предоставлению соответствующих сведений в пенсионный орган не может ограничивать право истца на досрочную трудовую пенсию по старости, при реальном выполнении им работы с тяжелыми условиями труда, предусмотренной Списком N 2.

Х. обратился с иском к государственному учреждению - Управление Пенсионного фонда РФ в Елизовском районе Камчатского края (межрайонное), ООО "Р", ИП С. с учётом уточнённых требований о признании решения УПФ РФ в Елизовском районе Камчатского края об отказе в назначении пенсии незаконным, возложении на УПФ РФ в Елизовском районе Камчатского края обязанности включить в страховой стаж период работы с 28 марта по 13 сентября 2000 года, в стаж работы с тяжелыми условиями труда периоды работы с 28 марта по 13 сентября 2000 года, с 14 сентября 2000 года по 21 мая 2003 года, с 1 августа 2003 года по 7 декабря 2007 года, с 25 марта по 30 августа 2008 года, с 20 апреля 2009 года по 5 мая 2013 года, с 1 января 1998 года по 27 марта 2000 года, назначить страховую пенсию с даты подачи заявления с 13 июля 2018 года, возместить судебные расходы; возложении на ИП С. обязанности сделать корректировку выписки из лицевого счёта застрахованного истца, проставить код льготы за период работы и оплатить налоги с 1 августа 2003 года по 7 декабря 2007 года; возложении на ООО "Р" обязанности сделать корректировку выписки из лицевого счёта застрахованного истца, проставить код льготы за период работы и оплатить налоги с 25 марта по 30 августа 2008 года, с 20 апреля 2009 года по 5 мая 2013 года.

Определением суда от 3 октября 2019 года производство по исковым требованиям в части возложения на ИП С. и ООО "Р" обязанности оплатить налоги прекращено в связи с отказом истца от иска в данной части.

Как следует из материалов дела, 13 июля 2018 года Х. обратился в УПФ РФ в Елизовском районе Камчатского края с заявлением о назначении досрочной страховой пенсии по старости.

Решением УПФ РФ в Елизовском районе Камчатского края от 1 февраля 2019 года N 170 истцу отказано в досрочном назначении страховой пенсии по старости в связи с отсутствием оснований для досрочного назначения такой пенсии. Из указанного решения следует, что Х. на дату обращения 13 июля 2018 года имеет 32 года 1 месяц 17 дней страхового стажа, стажа работы с тяжелыми условиями труда (список N 2) - 7 лет 0 месяцев 29 дней.

При этом в специальный страховой стаж не включены периоды его работы с 28 марта по 13 сентября 2000 года в ООО "С", с 14 сентября 2000 года по 21 мая 2003 года в ООО "Х", с 1 августа 2003 года по 7 декабря 2007 года у ИП С. в должности прораба в связи с отсутствием сведений в выписке из индивидуального лицевого счёта застрахованного лица, а также периоды работы Х. в ООО "Р" с 25 марта по 30 августа 2008 года и с 20 апреля 2009 года по 5 мая 2013 года в должности прораба, поскольку истец не был занят полный рабочий день.

В подтверждение факта работы в спорные периоды суду была представлена копия трудовой книжки Х. согласно которой в период с 1 июня 1997 года по 27 марта 2000 года он работал в АП СМУ-1 в должности прораба, в период с 28 марта по 13 сентября 2000 года - в ООО "С" в должности прораба, в период с 1 августа 2003 года по 7 декабря 2007 года - у ИП С.

Согласно архивной справке истец с 1 апреля 1997 года принят на работу мастером общестроительных работ, с 1 июня 1997 года по 27 марта 2000 года работал прорабом в ООО СМУ-1, которое 19 апреля 1990 года реорганизовано в АП СМУ-1 ТСО "К", 4 февраля 1999 года - в ООО "СМУ-1". Указанные сведения представлены на основании приказов по личному составу за 1997 и 1999 годы, личных карточек формы Т-2.

В соответствии со справкой, выданной ООО "СМУ-1", Х. в указанный период времени фактически выполнял функции мастера общестроительных работ в производстве "строительство, реконструкция, техническое перевооружение, реставрация и ремонт зданий, сооружений и других объектов" в особых условиях труда - "организация строительно-монтажных работ в соответствии с проектной документацией, строительными нормами и правилами, техническими условиями и другими нормативными документами", что предусмотрено Списком N 2 раздела XXVII Подраздела 2290000б-23419, утверждённого постановлением Кабинета Министров СССР от 26 января 1991 года N 10, и в соответствии с пунктом 1 статьи 27 Закона РФ "О трудовых пенсиях в РФ".

Разрешая настоящий спор, оценив в совокупности представленные по делу доказательства, суд первой инстанции пришёл к выводу о наличии оснований для включения в страховой стаж периода работы истца с 28 марта по 13 сентября 2000 года, а также в специальный льготный стаж, дающий право на досрочное назначение пенсии, периода работы Х. с 1 августа 2003 года по 7 декабря 2007 года, поскольку факт работы истца, в том числе, в тяжелых условиях труда, был подтверждён копией трудовой книжки и соответствующими архивными справками.

Вместе с тем, суд не нашёл оснований для возложения на ответчика обязанности включить в стаж работы Х. с тяжелыми условиями труда остальные периоды ввиду отсутствия надлежащих документов, подтверждающих особый характер работы истца в тяжёлых условиях в указанные периоды.

Удовлетворяя требования истца о включении в стаж, дающий право на назначение досрочной страховой пенсии по старости периода работы истца, имевшего место с 1 августа 2003 года по 7 декабря 2007 года у ИП С. в должности прораба общестроительных работ, суд первой инстанции также счёл доказанным факт занятости Х. в данный период на работе с вредными условиями труда в течение рабочего дня, ссылаясь представленные суду справки работодателя ИП С.

Вместе с тем, выводы суда в указанной части основаны на неверном применении норм материального права.

Как указывалось ранее, условия и порядок подтверждения страхового стажа, в том числе для назначения досрочной страховой пенсии по старости, определены статьей 14 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ, согласно которой при подсчёте страхового стажа периоды, которые предусмотрены статьями 11 и 12 настоящего Федерального закона, до регистрации гражданина в качестве застрахованного лица в соответствии с Федеральным законом от 1 апреля 1996 года N 27-ФЗ "Об индивидуальном (персонифицированном) учёте в системе обязательного пенсионного страхования" подтверждаются на основании сведений индивидуального (персонифицированного) учёта за указанный период и (или) документов, выдаваемых работодателями или соответствующими государственными (муниципальными) органами в порядке, установленном законодательством Российской Федерации (часть 1 статьи 14).

При подсчёте страхового стажа периоды, которые предусмотрены статьями 11 и 12 настоящего Федерального закона, после регистрации гражданина в качестве застрахованного лица в соответствии с Федеральным законом от 1 апреля 1996 года N 27-ФЗ "Об индивидуальном (персонифицированном) учёте в системе обязательного пенсионного страхования" подтверждаются на основании сведений индивидуального (персонифицированного) учёта (часть 2 статьи 14).

Согласно пункту 13 Порядка подтверждения периодов работы, дающей право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости, утверждённого приказом Министерства Здравоохранения и социального развития РФ N 258н от 31 марта 2011 года, такие периоды, после регистрации гражданина в качестве застрахованного лица подтверждаются выпиской из индивидуального лицевого счёта застрахованного лица, сформированной на основании сведений (индивидуального) Персонифицированного учёта.

Однако ненадлежащее исполнение работодателем как страхователем своей обязанности по предоставлению соответствующих сведений в пенсионный орган не может ограничивать право истца на досрочную трудовую пенсию по старости при реальном выполнении им работы с тяжёлыми условиями труда, предусмотренной Списком N 2.

Как следует из материалов дела, Х. зарегистрирован в системе обязательного пенсионного страхования 14 декабря 1998 года.

По данным индивидуального персонифицированного учёта спорный период работы Х. у ИП С. не отражён в системе обязательного пенсионного страхования как особые условия труда. Соответствующий код льготной работы в индивидуальном лицевом счёте отсутствует.

Из справки, представленной ИП С., следует, что Х. работал полный рабочий день с 1 августа 2003 года по 7 декабря 2007 года у ИП С. в должности прораба общестроительных работ г. Петропавловск-Камчатский Камчатской области, и имеет право на льготное пенсионное обеспечение в соответствии со Списком N 2 раздела XXVII "Строительство, реконструкция, техническое перевооружение, реставрация и ремонт зданий, сооружений и других объектов", код 2290000б-23419 - мастер строительных и монтажных работ, 2290000б-2441-производитель работ, утверждённым постановлением Кабинета Министров СССР от 26 января 1991 года N 10.

Согласно справке ИП С. от 6 августа 2018 года N 10, уточняющей особый характер работы или условий труда за периоды работы, которые засчитываются в стаж, дающий право на досрочное назначение страховой пенсии, Х. трудился полный рабочий день у ИП С. в должности прораба с 1 августа 2003 года по 7 декабря 2007 года, что предусмотрено Списком N 2 раздела XXVII "Строительство, реконструкция, техническое перевооружение, реставрация и ремонт зданий, сооружений и других объектов", подразделом 2290100б пунктом 2290100б-24441.

При этом в данных справках ИП С. ссылался на разные подразделы и пункты, предусмотренные разделом XXVII Списка N 2, что указывало на то, что в один и тот же период Х. осуществлялась работа разного характера, в разных условиях, в том числе мастера строительных и монтажных работ при производстве подземных работ по строительству и ремонту метрополитенов, подземных сооружений.

Каких-либо документов соответствующего периода, на основании которых работодателем были составлены указанные справки, уточняющие характер работы истца, суду представлено не было.

При изложенных обстоятельствах, у суда не имелось оснований для возложения на ответчика обязанности включить в подсчёт специального стажа истца период его работы с 1 августа 2003 года по 7 декабря 2007 года, поскольку не была подтверждена занятость истца в данные периоды времени на работах с особыми условиями труда, в связи с чем решение суда в указанной части подлежит отмене.

При рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции в порядке статьи 29 постановления Пленума постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 июня 2012 года N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции" истцом была представлена справка ИП С. от 18 февраля 2020 года N 5, уточняющая особый характер работы или условий труда, согласно которой Х. в период с 1 августа 2003 года по 7 декабря 2007 года работал в режиме полного рабочего дня в должности прораба, что предусмотрено Списком N 2 раздела XXVII "Строительство, реконструкция, техническое перевооружение, реставрация и ремонт зданий, сооружений и других объектов", подразделом 2290000б пунктом 2290000б-24441.

В подтверждение данных обстоятельств истцом была представлена должностная инструкция производителя работ (прораба), утвержденная 1 августа 2003 года. С указанной инструкцией Х. ознакомлен под роспись.

Кроме того, суду представлены: квалификационный аттестат Х., подтверждающий факт того, что истец обладает необходимыми профессиональными качествами для осуществления строительства зданий и сооружений I и II уровней ответственности в качестве прораба ИП С.; отзывы о работе строительной организации ИП С. при выполнении строительных работ за указанный период; справки стоимости выполненных работ и затрат ИП С. с указанием заказчика и объектов строительства в спорный период и акты приемки выполненных работ; отчеты за 2003 - 2007 годы, что позволяют судебной коллегии прийти к выводу о том, что в период с 1 августа 2003 года по 7 декабря 2007 года Х. действительно исполнял трудовые обязанности в должности прораба, предусмотренной Списком N 2 производств, работ, профессий, должностей и показателей, утвержденным постановлением Кабинета Министерств СССР от 26 января 1991 года N 10.

Также судебная коллегия обращает внимание на то обстоятельство, что работодателем ИП С. в ходе рассмотрения настоящего дела в апелляционной инстанции направлены в органы УПФ РФ корректирующие данные в индивидуальный лицевой счет застрахованного лица Х.

Оснований не доверять доказательствам, представленным истцом, не имеется. При этом учтено, что работодатель несёт ответственность за достоверность сведений, предоставляемых при решении вопроса о назначении пенсии и приходит к выводу о том, что спорный период подлежит включению в подсчет специального стажа истца, дающего право на досрочное назначение пенсии, так как ненадлежащее исполнение работодателем своих обязанностей по проставлению кода льготной работы, не может лишать истца права на досрочное пенсионное обеспечение.

При включении спорного периода в подсчёт специального стажа истца с учётом периодов, включённых в подсчёт специального стажа, специальный стаж Х., обратившегося в пенсионные органы 13 июля 2018 года, составлял 13 лет 8 месяцев 1 день, то есть более требуемых 12 лет 6 месяцев. Принимая во внимание, что наличие необходимых страхового стажа и возраста истца ответчиком не оспаривается, следует возложить на ответчика обязанность по назначению истцу досрочной страховой пенсии по старости с 13 июля 2018 года.

На основании изложенного судебная коллегия решение Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края в части возложения обязанности на управление Пенсионного фонда РФ в Елизовском районе Камчатского края по включению периода работы Х. с 1 августа 2003 года по 7 декабря 2007 года в стаж работы с тяжёлыми условиями труда и назначении Х. страховой пенсии по старости с 13 июля 2018 года отменила, в указанной части приняла новое решение об удовлетворении иска в этой части. В остальной части решение суда оставлено без изменения.

Апелляционное определение N 33-328/2020

Для возложения на лицо обязанности по возмещению вреда, причинённого источником повышенной опасности, необходимо установление юридического и фактического владения им источником повышенной опасности на основании представленных суду доказательств.

Ш.А.А. с учетом произведённой замены ненадлежащего ответчика СПАО "РЕСО-Гарантия" на надлежащих - ИП А.А.Н. и К.О.И., и, соответственно, уточнения исковых требований к ним, обратился в суд с иском о взыскании с ответчиков материального ущерба, причинённого в результате дорожно-транспортного происшествия.

Как установлено судом первой инстанции и подтверждается материалами дела, водитель К.О.И., управляя автомобилем "Рено Логан", собственником которого является ИП А.Н.А., в нарушение пункта 8.12 Правил дорожного движения РФ при движении задним ходом не убедился в безопасности своего маневра и совершил столкновение с автомобилем "Тойота Кариб" под управлением Т.А.В.

В результате дорожно-транспортного происшествия автомобиль "Тойота Кариб", собственником которого является Ш.А.А., получил механические повреждения.

Судом первой инстанции также установлено, что на момент дорожно-транспортного происшествия риск гражданской ответственности собственника автомобиля "Рено Логан", как и потерпевшего Ш.А.А., в установленном законом об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств порядке застрахован не был.

Разрешая заявленные требования, ссылаясь на положения статей 637, 640 Гражданского кодекса РФ, а также на пункт 1 статьи 4 Федерального закона от 25 апреля 2002 года N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств", и исходя из того, что ИП А.Н.А. допустила к управлению своего транспортного средства лицо, которое в отсутствие полиса обязательного страхования гражданской ответственности владельца транспортного средства, не имело законных оснований управлять автомобилем "Рено Логан", суд первой инстанции пришёл к выводу о том, что надлежащим ответчиком по делу является ИП А.Н.А., как собственник указанного автомобиля, в связи с чем, исковые требования к указанному ответчику удовлетворил, а в удовлетворении иска о взыскании материального ущерба к виновнику дорожно-транспортного происшествия К.О.И. отказал в полном объёме.

Судебная коллегия не согласилась с выводами суда первой инстанции, поскольку они основаны на неверном применении норм материального права.

Из материалов дела следует, что ущерб Ш.А.А. причинён в результате дорожно-транспортного происшествия, виновным в котором был признан К.О.И. Данные обстоятельства не опровергнуты сторонами спора в ходе судебного разбирательства.

По смыслу положений Гражданского кодекса РФ с учётом разъяснений Пленума Верховного Суда РФ субъектом ответственности за причинение вреда источником повышенной опасности является лицо, которое обладало гражданско-правовыми полномочиями по использованию соответствующего источника повышенной опасности и имело источник повышенной опасности в своём реальном владении, использовало его на момент причинения вреда.

Следовательно, для возложения на лицо обязанности по возмещению вреда, причинённого источником повышенной опасности, необходимо установление его юридического и фактического владения источником повышенной опасности, на основании представленных суду доказательств, виды которых перечислены в статье 55 Гражданского процессуального кодекса РФ.

Из материалов дела следует, что между ИП А.Н.А. и К.О.И. заключён договор аренды автомобиля "Рено Логан" для осуществления пассажирских перевозок в деятельности такси сроком на 1 год.

Согласно условиям пункта 5 указанного выше договора аренды автомобиля арендатор обязуется поддерживать указанный автомобиль в исправном состоянии, нести все расходы по его содержанию, своими силами и за свой счёт осуществлять эксплуатацию автомобиля, осуществлять все виды текущего ремонта, производить технические осмотры автомобиля, производить за свой счёт капитальный, обслуживать автомобиль в соответствии с техническими требованиями, обеспечить сохранность автомобиля.

В соответствии с пунктом 6.4. данного договора арендатор отвечает за вред, причинённый третьему лицу в результате использования автомобиля, если не докажет, что вред причинён вследствие умысла или грубой неосторожности арендодателя или лица, у которого этот автомобиль оказался с согласия арендодателя.

Данные условия договора аренды, заключённого между ИП А.Н.А. и К.О.И., согласуются с положениями статьи 648 Гражданского кодекса РФ, согласно которым ответственность за вред, причинённый третьим лицам транспортным средством, его механизмами, устройствами, оборудованием, несёт арендатор в соответствии с правилами главы 59 настоящего Кодекса.

Соответственно отношения, возникшие между сторонами договора аренды автомобиля, следуют из договора аренды транспортного средства без экипажа, при заключении которого арендодатель предоставляет арендатору транспортное средство за плату во временное владение и пользование без оказания услуг по управлению им и его технической эксплуатации (статья 642 Гражданского кодекса РФ).

На момент дорожно-транспортного происшествия К.О.И. владел автомобилем "Рено Логан" на основании договора аренды транспортного средства без экипажа. Указанный договор аренды в установленном законом порядке недействительным не признан, сторонами не расторгался. Следовательно, оснований считать, что автомобиль был передан К.О.И. на иных условиях, не имеется.

Вступившим в законную силу решением Елизовского районного суда Камчатского края от 18 января 2018 года оставлены без удовлетворения исковые требования К.О.И. к ИП А.Н.А. об установлении факта трудовых отношений в период с 10 июня 2015 года по 28 марта 2017 года, внесении записи в трудовую книжку, взыскании заработной платы, морального вреда, возложении на ответчика обязанности о направлении сведений о трудовой деятельности и отчислений в Пенсионный Фонд РФ, Фонд социального страхования РФ, Фонд обязательного медицинского страхования РФ, в Федеральную налоговую службу РФ.

Указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что в момент дорожно-транспортного происшествия (26 мая 2016 года) К.О.И., владея автомобилем "Рено Логан" на основании договора аренды транспортного средства без экипажа, заключённого с ИП А.Н.А., не состоял с последней в трудовых отношениях.

Иного суду апелляционной инстанции не доказано.

В соответствии со статьёй 56 Гражданского процессуального кодекса РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями пункта 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации и статьи 12 Гражданского процессуального кодекса РФ, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

В силу статьи 646 Гражданского кодекса РФ, если иное не предусмотрено договором аренды транспортного средства без экипажа, арендатор несёт расходы на содержание арендованного транспортного средства, его страхование, включая страхование своей ответственности, а также расходы, возникающие в связи с его эксплуатацией.

Из материалов дела также следует, что риск гражданской ответственности собственника автомобиля "Рено Логан", А.Н.А. застрахован не был. Страховой полис, который был предъявлен К.О.И. после дорожно-транспортного происшествия, А.Н.А. не выдавался. По результатам проведенной экспертизы бланк (полис) в отношении транспортного средства "Рено Логан" является нелегитимным (напечатан не типографией "ГОЗНАК").

Гражданская ответственность потерпевшего Ш.А.А. в установленном законом порядке также застрахована не была.

Учитывая изложенное, судебная коллегия пришла к выводу о том, что гражданская ответственность К.О.И. на момент дорожно-транспортного происшествия застрахована не была, и ответственность за материальный вред, причинённый ответчику, в силу вышеизложенных норм гражданского законодательства подлежит возмещению виновником дорожно-транспортного происшествия.

Согласно отчёту об оценке от 3 июня 2016 года, выполненному ИП К.Д.В., стоимость восстановительного ремонта автомобиля истца без учёта износа составила 172 000 рублей. Расходы по оценке понесены истцом в размере 12 000 рублей.

Доказательств, свидетельствующих о размере материального ущерба, причинённого истцу в результате дорожно-транспортного происшествия, в ином (меньшем) размере, ответчиком не предоставлено.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия решение суда отменила с вынесением нового решения о частичном удовлетворении исковых требований Ш.А.А. и на основании части 3 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса РФ взыскала с К.О.И. в пользу истца материальный ущерб, расходы по уплате государственной пошлины, а также судебные расходы в заявленных в исковом заявлении суммах. Исковые требования о взыскании с ИП А.Н.А. в пользу Ш.А.А. материального ущерба, расходов по уплате государственной пошлины, судебных расходов оставлены без удовлетворения за необоснованностью.

Апелляционное определение N 33-111/2020

Право потребителя на взыскание компенсации морального вреда возникает только в случае установления факта нарушения его прав как потребителя, а применительно к неполучению полной и достоверной информации об услуге - в случае установления факта совершения потребителем вследствие такого нарушения неправильного выбора заказанной им услуги, либо предоставление недостоверной информации повлекло последствия, перечисленные в статье 12 Закона о защите прав потребителей.

Л. обратился в суд с иском к публичному акционерному обществу "ВТБ" о взыскании морального вреда. В обоснование требований указал, что 26 марта 2019 года при проверке через банкомат баланса счёта, открытого на его имя в ПАО "ВТБ", ему была предоставлена информация об отрицательном балансе. Полагал, что указанная информация является недостоверной, так как баланс его счёта не мог быть отрицательным ввиду того, что никакой задолженности у истца перед банком не имеется. Считал, что действиями ответчика, выразившимися в предоставлении недостоверной информации о состоянии баланса его счёта, нарушены его права, как потребителя, в связи с чем просил взыскать компенсацию морального вреда в размере 10 000 рублей, штраф в сумме 24 263,73 рубля (50% от суммы недостоверного баланса счета), штраф от присужденной компенсации морального вреда.

Судом постановлено решение, которым с ПАО "ВТБ" в пользу Л. взыскана компенсация морального вреда в размере 1 000 рублей, штраф в размере 500 рублей.

Согласно материалам дела Л. является держателем банковской карты ПАО "ВТБ".

Из представленных Л. в материалы дела чеков банкомата Банка ВТБ следует, что доступный остаток по указанной карте составлял "минус 48 527,46 рублей".

Удовлетворяя требования о взыскании компенсации морального вреда, суд первой инстанции сослался на пояснения представителя банка в судебном заседании, согласно которым баланс на счёте карты истца был равен нулю, в связи с чем пришёл к выводу, что информация о доступном остатке по карте, указанная в представленном чеке, не соответствует действительности, чем нарушены права Л., как потребителя финансовой услуги.

Судебная коллегия с решением суда не согласилась на основании следующего.

Из представленного ответчиком отзыва и приложенных к нему документов усматривается, что чек (сведения о балансе) из банкомата отображает действительную и достоверную информацию о состоянии банковского счета, поскольку по состоянию на 26 июля 2019 года истец имел ограничения по счёту.

При этом вопреки выводу суда в судебном заседании представитель банка пояснял, что заявленные исковые требования удовлетворению не подлежат, баланс на счёте был отрицательный, указаний на то, что баланс на счёте карты истца был равен нулю, в протоколе судебного заседания не содержится.

Пояснения ответчика, являющиеся, в числе прочих, на основании статьи 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, доказательствами по делу, судом искажены.

Со своей стороны Л. никаких других доказательств предоставления недостоверной информации, кроме чеков из банкомата, в дело не представлено.

Между тем, из дела усматривается, что по состоянию на 26 июля 2019 года на банковский счёт истца были наложены ограничения в виде ареста денежных средств на основании постановлений УФССП по Камчатскому краю об обращении взыскания на денежные средства должника Л.

В частности, в соответствии с постановлением судебного пристава-исполнителя, по состоянию на 10 июля 2019 года по исполнительному производству от 20 марта 2019 года у Л. имелась задолженность в размере 48 527,46 рублей, в связи с чем обращено взыскание на денежные средства должника на указанную сумму, находящиеся, в том числе, на счёте истца.

По сведениям, представленным банком, баланс карты на 26 июля 2019 года составил 3 309,28 рублей, доступный остаток "минус 48 527,46 рублей".

Таким образом, информация о балансе по счету карты, указанная в чеках банкомата от 26 марта 2019 года Банка ВТБ (ПАО), вопреки доводам истца являлась достоверной.

Л. каких-либо доказательств, свидетельствующих о том, что на 26 июля 2019 года баланс его счёта отличался от суммы, указанной в чеках банкомата от 26 июля 2019 года, представлено не было. Доводы его иска о том, что он не является должником банка, а потому баланс его счёта не может быть отрицательным, не свидетельствуют о нарушении прав истца как потребителя.

При таком положении, учитывая, что выписка из банкомата представляет собой совокупность сведений о доступном остатке на счёте с учётом всех наложенных ограничений, недостоверность представленной истцу информации в судебном заседании суда апелляционной инстанции не установлена.

Обращает на себя внимание и тот факт, что по настоящему делу применительно к требованиям статьи 10 Закона о защите прав потребителей Л. не доказано, что вследствие непредставления какой-либо полной и достоверной информации относительно состояния баланса счёта потребитель был лишен права на правильный выбор финансовой услуги.

В связи с недоказанностью установленных судом обстоятельств, неправильным применением норм материального права, решение суда отменено, с вынесением нового решения об отказе удовлетворении исковых требований Л о взыскании компенсации морального вреда.

Апелляционное определение N 33-175/2020

Злоупотребление правом, допущенное при совершении сделок, влечёт ничтожность этих сделок, как не соответствующих закону (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса РФ).

Решением Елизовского районного суда Камчатского края частично удовлетворено исковое заявление Б.Л.П. к С.Л.Е., С.А.С. и С.К.А. о признании сделки купли-продажи земельного участка недействительной, применении последствий недействительной сделки и признании земельного участка совместно нажитым имуществом.

Как следует из материалов дела, С.Л.Е. и С.А.С. состоят в браке.

Согласно выписке из Единого государственного реестра недвижимости о переходе прав на объект недвижимости и реестрового дела в период брака С.Л.Е. и С.А.С. по возмездной сделке на имя С.А.С. приобретён земельный участок.

Доказательств того, что земельный участок был приобретён на деньги, принадлежащие лично С.А.С., в ходе судебного разбирательства ответчиками не представлено.

При таких обстоятельствах, учитывая, что оспариваемый земельный участок был приобретён С.А.С. в период брака с С.Л.Е., суд первой инстанции пришёл к верному выводу о том, что данный земельный участок в силу пункта 1 статьи 34 Семейного кодекса РФ является их совместно нажитым имуществом.

Проверяя решение суда в части отказа в удовлетворении исковых требований о признании договора купли-продажи вышеуказанного земельного участка, заключенного между С.А.С. и С.К.А., недействительной сделкой и применении последствий ее недействительности судебная коллегия пришла к следующему.

Частью 3 статьи 17 Конституции РФ установлено, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

В целях реализации указанного выше правового принципа пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса РФ закреплена недопустимость действий граждан и юридических лиц, осуществляемых исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.

В случае несоблюдения данного запрета суд на основании пункта 2 статьи 10 Гражданского кодекса РФ с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.

При этом установление злоупотребления правом одной из сторон влечёт принятие мер, обеспечивающих защиту интересов добросовестной стороны от недобросовестного поведения другой стороны.

По смыслу названной статьи злоупотребление правом может выражаться в совершении сделки, формально соответствующей правовым нормам, но осуществленной с противоправной целью.

Злоупотребление правом при совершении сделки является нарушением запрета, установленного в статье 10 Гражданского кодекса РФ, в связи с чем такая сделка должна быть признана недействительной в соответствии со статьями 10 и 168 Гражданского кодекса РФ как нарушающая требования закона.

Согласно разъяснениям Верховного Суда РФ, изложенным в пункте 1 постановления Пленума от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", добросовестным поведением является поведение, ожидаемое от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе, в получении необходимой информации.

Исходя из смысла приведённых выше правовых норм и разъяснений, под злоупотреблением правом понимается поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему права, сопряжённое с нарушением установленных в статье 10 Гражданского процессуального кодекса РФ пределов осуществления гражданских прав, осуществляемое с незаконной целью или незаконными средствами, нарушающее при этом права и законные интересы других лиц и причиняющее им вред или создающее для этого условия.

Под злоупотреблением субъективным правом следует понимать любые негативные последствия, явившиеся прямым или косвенным результатом осуществления субъективного права.

Одной из форм негативных последствий является материальный вред, под которым понимается всякое умаление материального блага. Сюда могут быть включены уменьшение или утрата дохода, необходимость новых расходов.

В частности злоупотребление правом может выражаться в отчуждении имущества с целью предотвращения возможного обращения на него взыскания.

По своей правовой природе злоупотребление правом - это всегда нарушение требований закона, в связи с чем злоупотребление правом, допущенное при совершении сделок, влечёт ничтожность этих сделок, как не соответствующих закону (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса РФ).

Для установления наличия или отсутствия злоупотребления участниками гражданско-правовых отношений своими правами при совершении сделок необходимо исследование и оценка конкретных действий и поведения этих лиц с позиции возможных негативных последствий для этих отношений, для прав и законных интересов иных граждан и юридических лиц.

Следовательно, по делам о признании сделки недействительной по причине злоупотребления правом одной из сторон при её совершении обстоятельствами, имеющими юридическое значение для правильного разрешения спора и подлежащими установлению, являются наличие или отсутствие цели совершения сделки, отличной от цели, обычно преследуемой при совершении соответствующего вида сделок, наличие или отсутствие действий сторон по сделке, превышающих пределы дозволенного гражданским правом осуществления правомочий, наличие или отсутствие негативных правовых последствий для участников сделки, для прав и законных интересов иных граждан и юридических лиц, наличие или отсутствие у сторон по сделке иных обязательств, исполнению которых совершение сделки создает или создаст в будущем препятствия.

Из смысла пункта 3 статьи 10 Гражданского кодекса РФ следует, что на основании презумпции добросовестности и разумности участников гражданских правоотношений, а также общего принципа доказывания в гражданском процессе лицо, от которого требуются разумность или добросовестность при осуществлении права, признается действующим разумно и добросовестно, пока не доказано обратное. При этом бремя доказывания лежит на лице, утверждающем, что управомоченное лицо употребило свое право исключительно во вред другому лицу.

В ситуации, когда лицо, оспаривающее совершённую со злоупотреблением правом сделку купли-продажи, представило достаточно серьёзные доказательства и привело убедительные аргументы в пользу того, что продавец и покупатель при ее заключении действовали недобросовестно, с намерением причинения вреда истцу, на ответчиков переходит бремя доказывания того, что сделка совершена в интересах контрагентов и по справедливой цене, а не для причинения вреда кредитору путём воспрепятствования обращению взыскания на имущество и имущественные права должника.

Согласно пункту 1 статьи 168 Гражданского кодекса РФ сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Пунктом 2 статьи 168 Гражданского кодекса РФ предусмотрено, что сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса РФ, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 или 2 статьи 168 Гражданского кодекса РФ).

В соответствии с пунктом 8 вышеуказанного постановления Пленума Верховного Суда РФ к сделке, совершённой в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она была совершена. В частности, такая сделка может быть признана недействительной на основании положений статьи 10 и пунктов 1 или 2 статьи 168 Гражданского кодекса РФ. При наличии в законе специального основания недействительности такая сделка признается недействительной по этому основанию (например, по правилам статьи 170 Гражданского кодекса РФ).

В силу пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса РФ, мнимая сделка, то есть сделка совершённая лишь для вида, без намерения создать правовые последствия, ничтожна.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", мнимая сделка, то есть сделка, совершённая лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна (пункт 1 статьи 170 Гражданского кодекса РФ).

Следует учитывать, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида её формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним.

Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса РФ.

При этом в соответствии с пунктом 3 статьи 166 Гражданского кодекса РФ, требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо. Требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной.

В силу пункта 2 статьи 167 Гражданского кодекса РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой всё полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Судом установлено, что на основании договора купли-продажи дачного участка от С.А.С. (продавец) с согласия своей супруги С.Л.Е. продал своему сыну С.К.А. (покупатель) спорный земельный участок за 500000 рублей.

Согласно пункту 8 договора купли-продажи покупатель передал продавцу деньги в вышеуказанной сумме в момент подписания договора.

Пунктом 10 договора купли-продажи земельного участка предусмотрено, что земельный участок передается от продавца покупателю при подписании договора. Указанный пункт имеет силу передаточного акта.

Государственная регистрация перехода права собственности к С.К.А. на спорный земельный участок произведена в январе 2017 года.

Отказывая в удовлетворении исковых требований о признании договора купли-продажи дачного участка недействительной сделкой, суд первой инстанции пришёл к выводу о том, что оспариваемый договор купли-продажи по своей форме и содержанию соответствует требованиям, установленным действующим гражданским законодательством, а доказательств тому, что обе стороны оспариваемого договора купли-продажи не намеревались создать соответствующие условиям этой сделки правовые последствия, характерные для сделок данного вида, а совершили действия по её заключению и зарегистрировали переход права собственности на земельный участок от продавца к покупателю лишь для видимости, истцом суду не представлено.

Вместе с тем с указанными выводами суда первой инстанции судебная коллегия не согласилась.

Как следует из материалов дела, на основании решений Петропавловск-Камчатского городского суда от 18 апреля 2016 года и 3 октября 2016 года, сведений с официального сайта ФССП России, сообщения судебного пристава-исполнителя Петропавловск-Камчатского городского отдела судебных приставов N 3 УФССП России по Камчатскому краю от 8 июля 2019 года и судебного пристава-исполнителя межрайонного отдела судебных приставов по исполнению особых исполнительных производств УФССП России по Камчатскому краю от 29 июля 2019 года ответчик С.Л.Е. является должником Б.Л.П.

Исполнительные производства в настоящее время не окончены.

Согласно представленной Межрайонным отделом судебных приставов по исполнению особых исполнительных производств УФССП по Камчатскому краю информации по состоянию на 29 июля 2019 года размер задолженности С.Л.Е. составляет 577900 рублей 17 копеек, исполнительский сбор 49000 рублей.

Таким образом, на момент заключения между С.А.С. и С.К.А. спорного договора купли-продажи дачного участка у ответчика С.Л.Е., давшей свое согласие на отчуждение спорного земельного участка, перед истцом Б.Л.П. существовали значительные неисполненные обязательства, взысканные по решениям суда ввиду признания С.Л.Е. виновной в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 264 Уголовного кодекса РФ, возбужденного по факту ДТП, в котором погиб Б., являвшийся супругом истца.

Однако, С.Л.Е., несмотря на наличие непогашенной задолженности перед Б.Л.П., достоверно зная о наличии вступившего в законную силу решения суда о взыскании с неё денежных средств в пользу истца, о возбуждении в отношении неё исполнительного производства, взыскателем по которому является истец Б.Л.П., выдала нотариально заверенное согласие на отчуждение принадлежавшего на праве совместной собственности имущества в пользу своего сына С.К.А.

Тем самым, в результате заключения указанной сделки из владения С.Л.Е. выбыл принадлежащий ей на праве совместной собственности объект недвижимости, на который могло быть обращено взыскание по её долгам - земельный участок.

При этом представитель истца в ходе судебного разбирательства ссылался на то, что на момент совершения оспариваемой сделки ответчикам С.А.С. и С.К.А. было известно о наличии у С.Л.Е. долга перед Б.Л.П., поскольку ранее они принимали участие в судебных заседаниях в качестве третьего лица и слушателя, что не оспаривалось представителем ответчиков.

Никаких объективных доказательств, с достоверностью свидетельствующих о том, что С.А.С. фактически получил от С.К.А. денежные средства за проданный земельный участок в размере 500000 рублей, а также о наличие у С.К.А. денежных средств в указанном размере на момент заключения договора купли-продажи дачного участка суду не представлено.

Расписка, учинённая С.А.С. в самом договоре купли-продажи земельного участка, сама по себе факт получения денежных средств, в отсутствие доказательств наличия у С.К.А. на дату заключения договора денежной суммы, достаточной для приобретения земли по цене договора, подтверждать не может, при этом представитель ответчиков ссылалась на получение С.К.А. дохода от трудовой деятельности, вместе с тем, справкой формы N 2-НДФЛ подтверждены его доходы за 2016 год (с января по декабрь) на общую сумму 478301 рубль 90 копеек (без учета налогов), что не позволило судебной коллегии сделать вывод о том, что спорный земельный участок, стоимостью 500000 рублей, приобретён за деньги, заработанные ответчиком С.К.А. в ООО "Т". Доход, указанный в справке формы 2-НДФЛ за февраль - май 2017 года получен С.К.А. уже после заключения сделки.

Кроме того, как следует из апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Камчатского краевого суда от 1 августа 2019 года на момент совершения оспариваемой сделки, в тот же день, между теми же сторонами была заключена сделка купли-продажи квартиры на сумму 3000000 рублей, которая в дальнейшем признана судом безденежной.

Как пояснила представитель ответчиков в суде апелляционной инстанции, у ответчика С.К.А. имелись на момент совершения сделок купли-продажи квартиры и дачного участка денежные накопления в достаточном количестве, чтобы произвести оплату по данным договорам, вместе с тем, каких-либо доказательств наличия денежных сумм у указанного ответчика в размере 3500000 рублей для производства оплаты по указанным сделкам на дату заключения договоров ни суду первой инстанции, ни судебной коллегии представлено не было.

Таким образом, реальность расчёта по договору купли-продажи дачного участка ответчиками не доказана.

При этом, как пояснил представитель истца, после совершения сделки купли-продажи дачного участка каких-либо значительных погашений долга в рамках исполнительного производства, позволяющих полагать, что денежные суммы, вырученные от продажи дачного участка, были направлены ею на погашение долговых обязательств, ответчиком С.Л.Е. не производилось, что не оспаривалось представителем ответчиков.

Как следует из пояснений представителя ответчиков в суде первой инстанции, и в суде апелляционной инстанции, указанный земельный участок, из фактического владения супругов С. после заключения спорного договора купли-продажи не выбыл, поскольку их сын С.К.А. проживает с ними одной семьёй, и после заключения договора продолжают пользоваться дачей всей семьёй, в том числе сын как титульный владелец обрабатывает и содержит дачу.

При таких обстоятельствах, оценив собранные по делу доказательств в их совокупности, судебная коллегия пришла к выводу о том, что, несмотря на составление договора купли-продажи по форме и содержанию соответствующего требованиям, установленным действующим гражданским законодательством и его регистрации за покупателем, заключая договор купли-продажи земельного участка, ответчики действовали недобросовестно, злоупотребив принадлежащим им правом, с целью уклонения от погашения задолженности С.Л.Е. перед истцом Б.Л.П., в связи с чем, оспариваемый договор купли-продажи является мнимой сделкой, поскольку заключён с целью сокрытия имущества от обращения на него взыскания по требованию кредитора, при его заключении стороны намеревались создать последствия в виде уклонения С.Л.Е. от исполнения своих обязательств перед Б.Л.П., тем самым, оспариваемой сделкой нарушаются законные права и охраняемые законом интересы взыскателя Б.Л.П.

Таким образом, решение суда первой инстанции отменено, с принятием нового решения об удовлетворении указанных требований Б.Л.П.

Апелляционное определение N 33-353/2020

Судебная коллегия по гражданским делам Камчатского краевого суда

Отдел кодификации и обобщения судебной практики