Обзор кассационной и надзорной практики по гражданским делам Камчатского краевого суда Камчатского края за 2009 г.

Обзор кассационной и надзорной практики по гражданским делам Камчатского краевого суда за 2009 г.

Судебной коллегией по гражданским делам Камчатского краевого суда в 2009 году в кассационном порядке рассмотрено 1297 дел, из них 1034 дела по кассационным жалобам и представлениям на решения, по 263 делам обжаловались определения.

Президиумом Камчатского краевого суда в порядке надзора рассмотрено 6 дел, решения по которым принимались городскими и районными судами, из которых отменены полностью либо в части решения по 2 делам.

Из числа рассмотренных в названный период дел судом кассационной инстанции оставлено без изменения 870 решений и 169 определений, что составляет соответственно 84,14 % и 64,26 %.

Судебной коллегией из числа обжалуемых решений в 2009 году отменено полностью 124, в части - 28 и изменено 12 решений. Отменено 94 определения.

Выше средне краевого показатель качества рассмотрения дел в Петропавловск-Камчатском городском суде - 84,34 % (обжаловано 696 решений), Елизовском районном суде - 89,94 % (обжаловано 159 решений), Вилючинском городском суде - 87,93 % (обжаловано 58 решений), Усть-Камчатском районном суде - 86,67 % (обжаловано 15 решений), Мильковском районном суде - 85,71 % (обжаловано 7 решений), Быстринском районном суде - 100 % (обжаловано 3 решения). У остальных судов показатели ниже среднекраевого.

Среди судей больше всех обжаловано решений, постановленных под председательством судей: Масловой Н.И. (72 решения), Копылова Р.В. (65 решений), Галеевой Л.П. (61 решение), Ефименко К.В. (56 решений), Пенигиной М.А. (51 решение), Ишковой М.Н. (47 решений).

При наибольшем количестве обжалованных решений высокий процент утверждаемости у судей: Масловой Н.И. (94,44 % из 72 решений), Анофриковой С.Н. (93,10 % из 29 решений), Копылова Р.В. (90,77 % из 65 решений), Сутуловой М.А. (88,46 % из 26 решений), Ишковой М.Н. (87,23 % из 47 решений).

Статистические данные за 2009 год свидетельствуют о том, что качество рассмотрения дел по сравнению с 2008 годом выросло. В частности, утверждаемость решений в текущем отчетном периоде составила 84,14 %, тогда как в 2008 году - 83,03 %.

Анализируя рассмотренные в кассационном и надзорном порядке дела, следует отметить, что в основном судами края гражданские дела рассматриваются и разрешаются с соблюдением норм материального и процессуального права.

В то же время имеют место ошибки, допускаемые судами, на которые ранее неоднократно указывалось Камчатским краевым судом, а именно: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального и процессуального права.

Применение норм материального права

Трудовые правоотношения.

Согласно ст. 135 ТК РФ заработная плата работнику устанавливается трудовым договором в соответствии с действующими у данного работодателя системами оплаты труда.

К. предъявил в суде иск к ООО "К" о взыскании оплаты за работу сверх нормальной продолжительности рабочего времени, мотивируя тем, что во время работы у ответчика ему не произведена оплата за работу сверх нормальной продолжительности рабочего времени и за работу в ночное время в двойном размере.

Рассмотрев дело, суд постановил решение, которым исковые требования К. оставлены без удовлетворения.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия не нашла оснований для ее удовлетворения, указав следующее.

Согласно ст. 135 ТК РФ заработная плата работнику устанавливается трудовым договором в соответствии с действующими у данного работодателя системами оплаты труда.

Как следует из материалов дела, К., работающий в ООО "К" в должности второго помощника капитана на СТР "А", в период с 27 января 2009 года по 19 мая 2009 года находился в промысловом рейсе, оплата за работу в котором произведена в соответствии с действующим на предприятии Положением об условиях и оплате труда персонала судов рыбодобывающего флота ООО "К".

Данным Положением установлено, что при работе на промысле для работников предприятия применяется суммированный учет рабочего времени, для каждого судна формируется единый фонд оплаты труда членов экипажа судна, рассчитанный исходя из общей стоимости сданной рыбы-сырца, которая определяется путем умножения количества каждого вида сданного сырца (в тоннах) на величину сдельной расценки за 1 тонну данного вида сырца, включающей в себя, в том числе, доплату за часы переработки сверх нормальной продолжительности рабочего времени и авральных работ, доплату за работу в ночное время (с 22 часов до 6 часов).

Установив указанные обстоятельства, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что расчет оплаты труда истца за период его нахождения в промысловом рейсе является правильным, и правомерно отказал в удовлетворении исковых требований.

З., Н. и другие предъявили в суде иск к ООО "Р" о взыскании задолженности по заработной плате за работу в составе экипажа промыслового судна РС-300 "О" в период с 1 февраля 2009 года по 14 мая 2009 года с учетом работы в выходные и нерабочие праздничные дни, иностранной валюты взамен суточных в связи с нахождением в период с 20 февраля 2009 года по 13 мая 2009 года в заграничном рейсе, компенсации за задержку выплаты заработной платы, компенсации морального вреда.

Рассмотрев дело, суд постановил решение о частичном удовлетворении исковых требований.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и возражений на нее, судебная коллегия отменила решение суда по следующим основаниям.

Удовлетворяя требования истцов о взыскании с ответчика задолженности по заработной плате с учетом работы в выходные и праздничные дни, суд первой инстанции исходил из положения ст. 153 ТК РФ, согласно которой работа сдельщикам в выходной или нерабочий праздничный день оплачивается не менее чем по двойным сдельным расценкам, а так же из того, что в период промысла в составе экипажа РС-300 "О" с 19 февраля 2009 года по 14 мая 2009 года истцами выполнялась работа по вылову рыбы в выходные и нерабочие праздничные дни.

Вместе с тем суд первой инстанции не учел положения ст. 135 ТК РФ, согласно которой заработная плата работнику устанавливается трудовым договором в соответствии с действующими у данного работодателя системами оплаты труда.

Как видно из дела, п.п. 4.4, 4.5 Положения об оплате труда плавсостава экипажа промыслового судна РС-300 "О" предусмотрено, что на период промысла экипаж судна переводится на сдельную оплату труда. Доплаты за часы переработки сверх нормативного рабочего времени на промысле членам экипажа включаются в сдельные расценки и отдельно не выплачиваются.

Данное Положение доведено до сведения истцов, о чем каждый из них расписался под его текстом.

Кроме того, согласно п. 3 примечания к штатному расписанию экипажа промыслового судна РС-300 "О", с которым истцы также ознакомлены под роспись, в оплату их труда в период эксплуатации (транспортный режим) включена доплата за переработку сверхнормативного рабочего времени, за работу в праздничные дни, в ночное время и за вредные условия труда.

При таких обстоятельствах, оснований для удовлетворения требований истцов в части взыскания с ответчика задолженности по заработной плате за работу в выходные и нерабочие праздничные дни, у суда первой инстанции не имелось.

Принимая решение об удовлетворении требования истцов о взыскании с ответчика иностранной валюты взамен суточных, суд, сославшись на данные судового журнала о досмотре судна пограничным нарядом, а также на согласованную с СВПУ БО ФСБ РФ судовую роль, счел установленным факт ведения ими промысла в составе экипажа промыслового судна РС-300 "О" в период с 20 февраля 2009 года по 13 мая 2009 года за пределами Российской Федерации в исключительной экономической зоне.

При этом суд безосновательно оставил без надлежащей правовой оценки возражения ответчика о том, что рыбный промысел судном РС-300 "О" в рассматриваемый период времени не являлся заграничным плаванием, поскольку осуществлялся в исключительной экономической зоне Российской Федерации, без пересечения Государственной границы Российской Федерации, на основании разрешения на неоднократное пересечение Государственной границы Российской Федерации, выданного начальником СВПУ БО ФСБ РФ от 19 февраля 2009 года.

Кроме того, указав на то, что ответчик не подтвердил свой довод об отсутствии в паспортах истцов отметок пограничных и таможенных органов о пересечении государственной границы РФ, суд первой инстанции неверно распределил бремя доказывания юридически значимых обстоятельств по делу, поскольку в соответствии со ст. 56 ГПК РФ именно истцы должны были доказать обстоятельства, на которые ссылались в обоснование своих требований. В результате этого в ходе рассмотрения дела судом не исследованы паспорта моряков истцов и сделан преждевременный вывод об их нахождении в заграничном плавании.

С учетом изложенного решение суда отменено, а дело направлено в тот же суд на новое рассмотрение.

Установив, что требование истца, являющегося сотрудником органов внутренних дел, о предоставлении отпуска по уходу за детьми до достижения ими возраста трех лет обусловлено обстоятельствами, не связанными с невозможностью ухода за детьми матерью, суд первой инстанции пришел к верному выводу о необоснованности заявленных требований.

О. предъявил в суде иск к ОВД Елизовского муниципального района УВД по Камчатскому краю о возложении обязанности предоставить ему отпуск по уходу за двумя детьми и выплатить пособие по государственному социальному страхованию в период отпуска по уходу за детьми до достижения ими возраста полутора лет в сумме 25 898 рублей, ссылаясь на то, что с 1995 года проходит службу в органах внутренних дел Елизовского муниципального района, от брака с К. имеет двух малолетних детей, 13 февраля 2008 года рождения, уход за которыми осуществляет супруга. Желая уйти в отпуск по уходу за детьми, обращался с соответствующими рапортами к начальнику ОВД Елизовского МР и к начальнику УВД по Камчатскому краю, однако в предоставлении отпуска ему отказали со ссылкой на абзац 7 ст. 54 Положения о службе в органах внутренних дел РФ.

Рассмотрев дело, суд постановил решение об отказе в удовлетворении исковых требований.

Судебная коллегия не нашла оснований для отмены решения суда и указала следующее.

В соответствии с ч. 2 ст. 256 ТК РФ отпуск по уходу за ребенком может быть использован полностью или по частям отцом ребенка, бабушкой, дедом, другим родственником или опекуном, фактически осуществляющим уход за ребенком.

Возможность использования указанного отпуска отцами, являющимися сотрудниками органов внутренних дел, регулируется Положением о службе в органах внутренних дел, утвержденным Постановлением Верховного Совета РФ от 23 декабря 1992 года N 4202-1.

Согласно ст. 54 указанного Положения отцы - сотрудники органов внутренних дел, воспитывающие детей без матери (в случае ее смерти, лишения родительских прав, длительного пребывания в лечебном учреждении и в других случаях отсутствия материнского попечения), пользуются правовыми и социальными гарантиями, установленными законодательством РФ для этой категории населения.

Таким образом, указанной нормой установлено ограничение на предоставление отпуска по уходу за ребенком отцу - сотруднику милиции, возможность предоставления которого обусловлена лишь случаями, исключающими возможность ухода за ребенком матерью.

Правильно определив обстоятельства, имеющие значение для дела и установив, что предоставление истцу отпуска по уходу за детьми до достижения ими возраста трех лет обусловлено обстоятельствами, не связанными с невозможностью ухода за детьми матерью, суд первой инстанции пришел к верному выводу о необоснованности заявленных требований.

Перемещение сотрудника милиции по службе и поступление сотрудника на службу по контракту являются разными понятиями, которые регулируются различными правовыми нормами и имеют разные правовые последствия.

Д. предъявила в суде иск к УВД по Камчатскому краю о восстановлении на службе в органах внутренних дел и взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула.

В обоснование исковых требований указала на то, что проходила службу в УВД по Камчатскому краю. 24 августа 2009 года уволена со службы по п. "з" ч. 7 ст. 19 Закона РФ "О милиции" по ограниченному состоянию здоровья. Считала увольнение незаконным, поскольку в нарушение порядка увольнения она не направлялась ответчиком на военно-врачебную комиссию (далее - ВВК), при этом свидетельство о болезни, послужившее основанием для принятия ответчиком решения об увольнении, заключением ВВК не является, ей не были предложены для замещения иные должности, соответствующие степени ее годности к службе.

Рассмотрев дело, суд постановил решение об оставлении искового заявления без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалобы и представления, судебная коллегия отменила решение суда по следующим основаниям.

В соответствии с п. "з" ч. 7 ст. 19 Закона РФ N 1026-1 от 18 апреля 1991 года "О милиции" сотрудники милиции могут быть уволены со службы по ограниченному состоянию здоровья - на основании заключения военно-врачебной комиссии об ограниченной годности к службе и о невозможности по состоянию здоровья исполнять служебные обязанности в соответствии с занимаемой должностью при отсутствии возможности перемещения по службе.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, Д. принята на службу в органы внутренних дел 1 августа 2003 года.

В период с 23 октября 2008 года по 23 апреля 2009 года она находилась на больничном и проходила лечение в госпитале МСЧ УВД по Камчатскому краю. 17 марта 2009 года была направлена на медицинское освидетельствование, по результатам которого 23 апреля 2009 года ВВК МСЧ УВД по Камчатскому краю признана ограниченно годной к военной службе и негодной к поступлению на службу по контракту.

6 мая 2009 года Д. уведомлена о предстоящем увольнении из органов внутренних дел и 24 августа 2009 года приказом N 218 л/с уволена по п. "з" ч. 7 ст. 19 Закона РФ "О милиции" в связи с ограниченным состоянием здоровья.

Принимая решение по делу, суд первой инстанции правильно указал о том, что свидетельство о болезни Д. N 741 от 23 апреля 2009 года, оформленное по результатам ее освидетельствования ВВК МСЧ УВД по Камчатскому краю, явилось надлежащим основанием для решения ответчиком вопроса об ее увольнении по основанию, предусмотренному п. "з" ч. 7 ст. 19 Закона РФ "О милиции".

При этом суд правомерно исходил из того, что данное свидетельство о болезни допустимо по форме, соответствует действующим нормативным правовым актам по содержанию, в установленном законом порядке в вышестоящую ВВК не обжаловалось, доказательств того, что при освидетельствовании истицы были допущены нарушения порядка медицинского освидетельствования, приведшие к вынесению необоснованного экспертного заключения об ограниченной годности к службе, материалы дела не содержат, и оснований для повторного освидетельствования ввиду улучшения состояния здоровья истицы после окончания периода ее временной нетрудоспособности на момент увольнения не имелось.

Вместе с тем постановленное по делу решение суда содержит выводы, основанные на неправильном толковании и применении норм материального права.

Так, отказывая Д. в удовлетворении иска, суд исходил из того, что сам факт наличия в истории болезни ВВК от 23 апреля 2009 года указания о том, что, помимо ограниченной годности к службе, она является негодной к поступлению на службу по контракту, исключал возможность ее перемещения по службе по состоянию здоровья, а потому ответчик не обязан был решать вопрос о таком ее перемещении.

Это утверждение суда является ошибочным, поскольку перемещение сотрудника милиции по службе и поступление сотрудника на службу по контракту являются разными понятиями, которые регулируются различными правовыми нормами и имеют разные правовые последствия.

То обстоятельство, что в п. 201 Инструкции о порядке проведения военно-врачебной экспертизы в органах внутренних дел и внутренних войсках МВД РФ, утвержденной приказом МВД РФ N 440 от 14 июля 2004 года, указано, что на сотрудников, признанных при освидетельствовании ограниченно годными к военной службе, заключение ВВК о категории годности их к военной службе дополняется словами: "Не годен к поступлению на службу по контракту", не освобождает орган внутренних дел в соответствии с требованиями п. "з" ч. 7 ст. 19 Закона РФ "О милиции" решать вопрос перемещения по службе сотрудника, признанного ограниченно годным к службе (ст. 16 Закона РФ "О милиции") и только при отсутствии такой возможности уволить сотрудника по данному основанию.

Между тем этот вопрос оставлен судом без внимания и надлежащего исследования, а потому - без должной правовой оценки.

При таких обстоятельствах постановленное по делу решение суда первой инстанции отменено как незаконное и необоснованное, а дело направлено на новое судебное рассмотрение.

Жилищные правоотношения.

При временном отсутствии граждан внесение платы за отдельные виды коммунальных услуг, рассчитываемой исходя из нормативов потребления, осуществляется с учетом перерасчета платежей за период временного отсутствия граждан в порядке, утверждаемом уполномоченным Правительством Российской Федерации федеральным органом исполнительной власти.

П. предъявила в суде иск к ООО "Т" о признании незаконными действий ответчика по начислению платы за непотребленные ею коммунальные услуги в жилом помещении, об обязании ответчика произвести перерасчет платы за жилье и коммунальные услуги, взыскании понесенных судебных расходов и компенсации морального вреда. В обосновании заявленных требований указала, что спорное жилое помещение принадлежит ей на праве собственности. Управляющей организацией, занимающейся его обслуживанием, является ООО "Т", которое выставляет ей счета на оплату неполученных коммунальных услуг в виде холодного и горячего водоснабжения и водоотведения, поскольку фактически она вместе с сыном проживает по другому адресу.

Рассмотрев дело, суд постановил решение, которым иск удовлетворил частично.

Проверив материалы дела, судебная коллегия не нашла оснований для отмены решения суда в обжалуемой части.

В силу ч. 11 ст. 155 ЖК РФ неиспользование собственниками, нанимателями и иными лицами помещений не является основанием невнесения платы за жилое помещение и коммунальные услуги. При временном отсутствии граждан внесение платы за отдельные виды коммунальных услуг, рассчитываемой исходя из нормативов потребления, осуществляется с учетом перерасчета платежей за период временного отсутствия граждан в порядке, утверждаемом уполномоченным Правительством Российской Федерации федеральным органом исполнительной власти.

Согласно п.п. 54 - 55 Правил предоставления коммунальных услуг, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 23 мая 2006 года N 307 "О порядке предоставления коммунальных услуги гражданам" (далее Правила) при временном отсутствии потребителя в жилом помещении более 5 полных календарных дней подряд осуществляется перерасчет платы за холодное водоснабжение, горячее водоснабжение, водоотведение, электроснабжение и газоснабжение. Перерасчет размера платы за коммунальные услуги, указанные в пункте 54 настоящих Правил, осуществляется при отсутствии в жилом помещении индивидуальных приборов учета по соответствующим видам коммунальных услуг.

Как следует из материалов дела и установлено судом, истец, будучи собственником спорного жилого помещения, фактически в нем не проживает, так как реально проживает в другой квартире, также находящейся в ее собственности, где зарегистрирована как по своему постоянному месту жительства и производит оплату коммунальных платежей, в связи с чем, в спорный период не пользовалась коммунальными услугами горячего и холодного водоснабжения и водоотведения. Однако ответчик, являясь управляющей организацией дома, в котором находится спорная квартира, отказал ей в перерасчете платы за непотребленные услуги.

Установив данные обстоятельства, суд первой инстанции с учетом вышеназванных правовых норм пришел к правильному выводу о том, что данный отказ является необоснованным, и обязал ООО "Т" произвести перерасчет платы за коммунальные услуги в виде горячего и холодного водоснабжения и водоотведения за оспариваемый период в заявленном истцом размере.

При этом суд первой инстанции верно отметил несостоятельность утверждения ответчика о том, что перерасчет платы за коммунальные услуги при временном отсутствии гражданина в жилом помещении может производиться только после окончания этого периода временного отсутствия, поскольку обязанность управляющей организации по перерасчету платы за коммунальные услуги на основании письменного заявления потребителя установлена вышеуказанными Правилами вне зависимости от момента его возвращения в данное жилое помещение, в ином случае собственник жилья, который постоянно в нем отсутствует, никогда бы не имел права на перерасчет платы за непотребленные им коммунальные услуги.

Принимая решение об отказе в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции обоснованно указал на отсутствие правовых оснований для признания за истицей права пользования спорным жилым помещением, поскольку факт ее вселения в данное помещение, при отсутствии надлежаще оформленного ордера, правовых последствий не порождает.

К. предъявила в суде иск к администрации Петропавловск-Камчатского городского округа о признании права пользования жилым помещением, расположенным по адресу в г. Петропавловске-Камчатском, а также возложении обязанности заключить договор социального найма на указанное жилое помещение.

В обоснование иска сослалась на то, что ей, как военнослужащей, на основании ордера N 570 от 6 мая 1985 года в спорном жилом помещении предоставлена одна комната площадью 17 кв.м. В сентябре 1985 года она вышла замуж, в 1986 году у нее родился сын. В 1994 году она уволилась с военной службы и с указанного времени ее семья стала пользоваться всей спорной квартирой. Полагала, что отказ ответчика от заключения с ней письменного договора социального найма спорного жилого помещения является незаконным и препятствует осуществлению ее прав на жилье.

В судебном заседании К. исковые требования поддержала и пояснила, что после рождения сына она обращалась в жилищную комиссию войсковой части, которая положительно рассмотрела вопрос о предоставлении ей всей площади в спорном жилом помещении, в связи с чем она пользуется тремя комнатами в квартире. Ордер на вселение в две другие комнаты спорного жилого помещения ей не выдавался, но на ее имя открыт лицевой счет на все жилое помещение, по которому она своевременно вносит плату.

Рассмотрев дело, суд постановил решение, которым отказал в удовлетворении исковых требований.

Судебная коллегия не нашла оснований к отмене решения суда по доводам кассационной жалобы.

В силу ч. 1 ст. 63 ЖК РФ договор социального найма жилого помещения заключается в письменной форме на основании решения о предоставлении жилого помещения жилищного фонда социального использования.

В соответствии со ст. 47 ЖК РСФСР, действовавшего в период возникновения спорных правоотношений, ордер на жилое помещение являлся единственным основанием для вселения в предоставленное жилое помещение.

Принимая решение об отказе в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции обоснованно указал на отсутствие правовых оснований для признания за истицей права пользования спорным жилым помещением, а также на заключение договора социального найма.

При этом суд правильно отметил несостоятельность доводов истицы о том, что она пользуется всеми тремя комнатами в спорном жилом помещении, на ее имя открыт лицевой счет, по которому она своевременно вносит плату, а потому приобрела право пользования спорным жилым помещением, поскольку факт вселения истицы в данное помещение, при отсутствии надлежаще оформленного ордера, не порождает правовых последствий.

В силу положений ст. 20 ГК РФ во взаимосвязи со ст. 54 ЖК РСФСР и ст. 70 ЖК РФ жилищные права несовершеннолетних в возрасте до 14 лет производны от прав их родителей.

Б. предъявил иск к своим несовершеннолетним внучке, 2001 года рождения, в лице ее законного представителя К. и внуку, 2005 года рождения, в лице отдела опеки и попечительства Департамента социального развития Петропавловск-Камчатского городского округа о признании не приобретшими право пользования жилым помещением, расположенным по адресу в городе Петропавловске-Камчатском.

В обоснование своих требований указал на то, что является собственником данной квартиры. Ранее в квартире в качестве члена его семьи проживала и была зарегистрирована его дочь Б-ва. В разное время в поквартирную карточку внесены ее дети, которые фактически проживали с матерью в п. Авача и в спорную квартиру не вселялись, а потому право пользования жилым помещением не приобрели.

В дальнейшем Б-ва была лишена родительских прав, ее дочь устроена в приемную семью К., а сын - усыновлен, учитывая тайну усыновления, иск предъявлен к органу опеки и попечительства.

Рассмотрев дело по существу, суд постановил решение об отказе в удовлетворении исковых требований.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия не нашла оснований для отмены решения суда в обжалуемой части.

В соответствии со ст. 20 ГК РФ местом жительства несовершеннолетних, не достигших четырнадцати лет, признается место жительства их законных представителей - родителей, усыновителей или опекунов.

В силу ст. 54 ЖК РСФСР, действовавшего на момент возникновения спорных правоотношений, на вселение к родителям их детей, не достигших совершеннолетия, не требуется согласия остальных членов семьи.

Согласно ст. 70 ЖК РФ, вступившего в силу с 1 марта 2005 года, на вселение к родителям их несовершеннолетних детей не требуется согласие остальных членов семьи нанимателя и согласие наймодателя.

Как следует из материалов дела и установлено судом, истец занимал жилое помещение по адресу в городе Петропавловске-Камчатском по договору социального найма с 1984 года, совместно с ним проживали и были зарегистрированы его жена и дочь Б-ва.

На основании договора о передаче жилого помещения в собственность в порядке приватизации от 24 марта 1993 года жилое помещение передано в собственность истцу.

После приватизации спорного жилого помещения, право пользования приватизированным жилым помещением сохранилось за матерью детей Б-вой в силу ст. 19 Федерального закона "О введении в действие Жилищного кодекса РФ" от 29.12.2004 года N 189-ФЗ, поскольку в момент приватизации данного жилого помещения она имела равное право пользования этим помещением с лицом, его приватизировавшим.

Внуки истца зарегистрированы в жилом помещении по месту жительства матери после рождения, соответственно в 2001 году и в 2005 году.

Судом также установлено, что в период рождения детей Б-ва проживала в п. Авача, поскольку ее мать препятствовала проживанию в спорной квартире, злоупотребляла спиртными напитками, что делало совместное проживание с ней невозможным.

Установив указанные обстоятельства, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что дети Б-вой приобрели право пользования жилым помещением по месту ее жительства, что полностью соответствует положениям ст. 20 ГК РФ во взаимосвязи со ст. 54 ЖК РСФСР и ст. 70 ЖК РФ, определяющим производность жилищных прав несовершеннолетних в возрасте до 14 лет от прав их родителей, и обоснованно отказал Б. в удовлетворении исковых требований.

При таких обстоятельствах решение суда оставлено без изменения.

В соответствии с положениями ч. 3 ст. 83 ЖК РФ в случае выезда нанимателя и членов его семьи в другое место жительства договор социального найма жилого помещения считается расторгнутым со дня выезда.

К-на обратилась в суд с иском к К-ну о признании утратившим право пользования жилым помещением, расположенным по адресу в городе Елизово, ссылаясь на то, что она постоянно проживает в спорном жилом помещении вместе с детьми К-ро Т., К-ро А. Данная квартира была предоставлена ответчику в период прохождения им военной службы на основании постановления главы Елизовского районного муниципального образования от 30 марта 2006 года N 269. Брак между ней и ответчиком расторгнут. Ссылаясь на то, что ответчик выехал к новому месту жительства и длительное время не исполняет обязанностей нанимателя жилого помещения, К-на полагала, что он утратил право пользования спорным жилым помещением.

Рассмотрев дело, суд постановил решение об отказе в удовлетворении исковых требований.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и возражений на нее, судебная коллегия отменила решение суда по следующим основаниям.

В силу ч. 2 ст. 1 ЖК РФ граждане по своему усмотрению и в своих интересах осуществляют принадлежащие им жилищные права.

Ч. 3 ст. 83 ЖК РФ предусматривает, что в случае выезда нанимателя и членов его семьи в другое место жительства договор социального найма жилого помещения считается расторгнутым со дня выезда.

Согласно ч. 4 ст. 69 ЖК РФ, если гражданин перестал быть членом семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма, но продолжает проживать в занимаемом жилом помещении, за ним сохраняются такие же права, какие имеют наниматель и члены его семьи. Указанный гражданин самостоятельно отвечает по своим обязательствам, вытекающим из соответствующего договора социального найма.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, спорное жилое помещение, являющееся собственностью Елизовского районного муниципального образования, предоставлено К-ну на состав семьи: супругу К-ну и детей К-ро Т., 1995 года рождения, и К-ро А., 1997 года рождения. В феврале 2008 года брак между К-ным и К-ной расторгнут, К. выехал из спорного жилого помещения в другое жилое помещение, которое занимает на основании договора, заключенного с собственником М. Иных жилых помещений в собственности или по договору социального найма ответчик не имеет.

Установив указанные обстоятельства, суд отказал в удовлетворении исковых требований о признании К-на утратившим право на спорную жилую площадь. При этом суд исходил из того, что истцом не представлены доказательства добровольного выезда ответчика на иное постоянное место жительства.

С таким выводом суда первой инстанции судебная коллегия не согласилась, указав следующее.

В ходе судебного разбирательства ответчик пояснял суду, что из спорной жилой площади он выехал, поскольку создал другую семью. Спорную квартиру он хотел сдать в КЭЧ, для чего подавал иск в суд о выселении К-ной с детьми, но ему было отказано. После решения суда вселиться в спорную квартиру не пытался, сохраняет в ней лишь регистрацию, поскольку это ему необходимо для получения кредита в банке. Истец во вселении в данную квартиру ему не препятствует.

Разрешая спор по существу, суд не учел приведенные обстоятельства и действия К-на, который в добровольном порядке выехал из спорного жилого помещения, с момента выезда расходов по ее содержанию не несет, сохраняет в ней лишь регистрацию.

Между тем сама по себе регистрация или отсутствие таковой согласно ч. 2 ст. 3 Закона Российской Федерации "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации" не может служить основанием ограничения или условием реализации прав и свобод, предусмотренных Конституцией Российской Федерации, федеральными законами и законодательными актами субъектов Российской Федерации.

Из изложенного следует, что ответчик добровольно отказался от своих прав и обязанностей, предусмотренных договором социального найма, сохраняя лишь регистрацию по спорному жилому помещению, что свидетельствует о злоупотреблении им своим правом.

При установлении судом обстоятельств, свидетельствующих о добровольном выезде ответчика из жилого помещения в другое место жительства и об отсутствии препятствий в пользовании жилым помещением, а также об его отказе в одностороннем порядке от прав и обязанностей по договору социального найма, иск о признании его утратившим право на жилое помещение подлежал удовлетворению на основании ч. 3 ст. 83 ЖК РФ.

При таких обстоятельствах судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции, приняв свое решение об удовлетворении исковых требований К-ной.

Л-ва предъявила иск к Л-ву о признании утратившим право пользования жилым помещением, расположенным по адресу в городе Елизово и снятии с регистрационного учета.

Л. предъявил в суде встречный иск к Л-вой, в котором просил обязать предоставить ему беспрепятственное пользование 1/3 жилой площади спорной квартиры.

Рассмотрев дело по существу, суд постановил решение, которым удовлетворил исковые требования Л-вой, в удовлетворении требований Л-ва отказал за необоснованностью.

Проверив материалы дела в пределах доводов кассационной жалобы, изучив возражения на нее, судебная коллегия не нашла оснований для отмены решения суда по изложенным в кассационной жалобе основаниям.

В силу ч. 3 ст. 83 ЖК РФ в случае выезда нанимателя и членов его семьи в другое место жительства договор социального найма жилого помещения считается расторгнутым со дня выезда.

Согласно п. 1 ст. 9 ГК РФ граждане по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права. В то же время п. 1 ст. 10 ГК РФ закреплен принцип недопустимости злоупотребления гражданскими правами.

Изучением материалов дела установлено, что Л-ву на основании ордера N 148 от 25 марта 1988 года предоставлено жилое помещение, расположенное по адресу в городе Елизово, на состав семьи: его супругу и сына, в котором они зарегистрированы с 21 июня 1988 года.

1 августа 1996 года Л. выехал из указанного жилого помещения, забрав свои вещи, и стал проживать в другом жилом помещении на условиях коммерческого найма. С этого же времени брачные отношения между ним и Л-вой прекращены, зарегистрированный между ними брак расторгнут 25 ноября 2002 года.

31 октября 2007 года Л. вступил в брак с С., которая в период брака приобрела в собственность по ипотеке квартиру в городе Елизово, в которой они проживают по настоящее время.

Поскольку Л. более 13 лет в спорной квартире не проживает, выехал из нее, создал другую семью, с которой проживает в другом жилом помещении, оплату жилищно-коммунальных услуг не производит, с момента выезда из квартиры ни разу не предпринимал попыток вселиться в нее, с иском о предоставлении ему беспрепятственного права пользования частью спорной квартиры обратился в суд лишь после предъявления к нему иска Л-вой о признании утратившим право пользования, кроме того, во встречном иске указал, что после прекращения семейных отношений с Л-вой предлагал ей обменять спорное жилое помещение и был согласен на иные варианты раздела жилья, однако данное предложение осталось без внимания со стороны истицы, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что указанные действия ответчика свидетельствуют о добровольном характере выезда из спорной квартиры, и сохранение в ней регистрации при изложенной ситуации является злоупотреблением правом.

Давая оценку заключенному между Л-вым и С. брачному договору от 13 ноября 2009 года, по условиям которого приобретенная С. в период брака с ответчиком квартира по ипотеке признается ее собственностью, судебная коллегия указала следующее.

Граждане свободны в заключении договора (п. 1 ст. 421 ГК РФ) и по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права (п. 1 ст. 10 ГК РФ), в том числе, и на заключение любого предусмотренного гражданским законодательством договора.

В то же время в силу ч. 2 ст. 15, ч. 3 ст. 17, ч. 1 и 2 ст. 19 и ч. 1 и 3 ст. 55 Конституции РФ и общеправового принципа справедливости защита права собственности и иных вещных прав, а также прав и обязанностей сторон в договоре должна осуществляться на основе соразмерности и пропорциональности, с тем, чтобы был обеспечен баланс прав и законных интересов всех участников гражданского оборота - собственников, сторон в договоре, третьих лиц.

Учитывая приведенные законоположения, и принимая во внимание, что брачный договор заключен после предъявления иска к ответчику о признании его утратившим право на спорную квартиру, его заключение явилось реализацией по своему усмотрению принадлежащих ответчику прав, а поэтому не может служить основанием для сохранения за ним права на спорное жилье. Иное повлекло бы нарушение баланса прав и законных интересов других участников спорных правоотношений.

При таких обстоятельствах решение суда первой инстанции в обжалуемой части оставлено без изменения.

Возмещение материального ущерба.

Вред, причиненный работником юридического лица при исполнении трудовых обязанностей, возмещает юридическое лицо.

Б. предъявил в суде иск к коммерческому банку о возмещении ущерба, процентов за пользование чужими денежными средствами за период со 2 марта 2008 года по 28 августа 2008 года, судебных расходов.

Рассмотрев дело, суд удовлетворил исковые требования.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия не нашла оснований для ее удовлетворения, указав следующее.

Согласно п. 1 ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, 28 декабря 2007 года Б. обратился в коммерческий банк с заявлением об открытии личного банковского счета, оформлении и выдаче банковской карты. Денежные средства в размере 324 281 рубль 90 копеек поступили на открытый им банковский счет 30 января 2008 года.

31 января 2008 года Б. была выдана банковская карта VISA СLАSSIC вместе с конвертом, содержащим персональный код доступа к ней, целостность которого им удостоверена, однако при неоднократных попытках воспользоваться данной картой и снять со счета денежные средства через банкоматы коммерческого банка ему не удалось по причине технических сбоев.

3 марта 2008 года по заявлению Б. банковский счет указанной пластиковой карты был заблокирован.

Согласно сведениям о движении денежных средств по личному банковскому счету Б., представленным коммерческим банком, в период с 22 февраля 2008 года по 3 марта 2008 года с его личного счета путем использования другой банковской карты обналичены денежные средства на общую сумму 205 694 рубля.

Обстоятельства несанкционированного снятия неустановленным лицом денежных средств со счета Б. путем использования другой банковской карты были предметом судебной проверки.

Так, из исследованных судом материалов уголовного дела, возбужденного по факту хищения у Б. денежных средств, усматривается, что на имя Б. изготовлено две банковские карты, привязанные к одному счету, которые переданы в филиал банка. Одна карта выдана Б. и разблокирована для использования 31 января 2008 года, вторая карта разблокирована 22 февраля 2008 года.

Установив, что ошибочно изготовленная на имя Б. вторая банковская карта ему не выдавалась и в установленном порядке не уничтожалась, при этом необходимых мер контроля за недопущением выдачи ее третьим лицам сотрудниками коммерческого банка не принято, суд пришел к правильному выводу о том, что ненадлежащее исполнение сотрудниками банка своих должностных обязанностей обусловило незаконное использование этой карты с целью хищения неустановленным лицом со счета истца денежных средств, чем последнему причинен материальный ущерб.

При этом суд первой инстанции верно указал в решении, что неустановление лица, виновного в хищении денежных средств со счета Б., правового значения для данного спора не имеет, поскольку данное обстоятельство основанием освобождения банка от ответственности перед истцом за ненадлежащее исполнение обязательств по обеспечению сохранности доверенных ему денежных средств являться не может.

Принимая решение в части взыскания с коммерческого банка процентов за пользование чужими денежными средствами, суд первой инстанции обоснованно руководствовался ст. 856 ГК РФ и постановил о взыскании с ответчика данных процентов в заявленном истцом размере.

С учетом изложенного решение суда оставлено без изменения.

Прочие правоотношения.

В соответствии с п. 1 ст. 418 ГК РФ обязательство прекращается смертью должника, если исполнение не может быть произведено без личного участия должника либо обязательство иным образом неразрывно связано с его личностью.

Акционерный коммерческий Сберегательный банк Российской Федерации (открытое акционерное общество) (далее Сбербанк) предъявил в суде иск к Ш. и Б. о взыскании с них досрочно в солидарном порядке задолженности по кредитному договору, заключенному с Ш-вым, ссылаясь на то, что ответчики являются поручителями заемщика, скончавшегося 15 января 2009 года, в связи с чем, после его смерти на них легла обязанность по возврату суммы кредита и процентов.

Рассмотрев дело, суд постановил решение об отказе в удовлетворении исковых требований.

В кассационной жалобе Сбербанк просит решение суда отменить как постановленное с нарушением материального права, и принять новое решение об удовлетворении исковых требований истца в полном объеме.

Судебная коллегия не нашла оснований к отмене решения суда по доводам кассационной жалобы.

Как следует из материалов дела и установлено судом, 24 августа 2005 года между Сбербанком и Ш-вым заключен кредитный договор, по условиям которого Сбербанк предоставил заемщику кредит на срок до 24 августа 2010 года с уплатой 19 % годовых и ежемесячным погашением суммы кредита и процентов по нему не позднее 10 числа следующего месяца. Ш-ов сумму кредита получил полностью.

В обеспечение возвратности кредита Сбербанк заключил с Ш. и Б. договоры поручительства, в п. 2.8. которых предусмотрена обязанность поручителей отвечать за исполнение обязательств, предусмотренных кредитным договором, за заемщика, а также за любого иного должника в случае перевода долга на другое лицо, а также в случае смерти заемщика.

15 января 2009 года заемщик Ш-ов умер. Остаток задолженности по кредитному договору на 20 июля 2009 года составил сумму иска.

В силу ст. 361 ГК РФ по договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства полностью или в части.

В соответствии со ст. 363 ГК РФ при неисполнении или ненадлежащем исполнении должником обеспеченного поручительством обязательства поручитель и должник отвечают перед кредитором солидарно, если законом или договором поручительства не предусмотрена субсидиарная ответственность.

Исходя из положений названных правовых норм, суд первой инстанции правильно указал, что ответственность поручителя перед кредитором должника по обеспеченному поручительством кредитному обязательству наступает лишь при наличии определенных условий, связанных с тем или иным поведением заемщика. Ответственность поручителя возникает в случае, когда заемщик сам не исполняет кредитное обязательство либо исполняет его ненадлежащим образом. То есть обязательство поручителя ограничено обязанностью нести ответственность за должника, а не исполнять обязательство за него.

Согласно п. 1 ст. 367 ГК РФ поручительство прекращается с прекращением обеспеченного им обязательства, а также в случае изменения этого обязательства, влекущего увеличение ответственности или иные неблагоприятные последствия для поручителя, без согласия последнего.

В соответствии с п. 1 ст. 418 ГК РФ обязательство прекращается смертью должника, если исполнение не может быть произведено без личного участия должника либо обязательство иным образом неразрывно связано с его личностью.

Из данной правовой нормы следует, что смерть гражданина-должника влечет прекращение обязательства, если только обязанность его исполнения не переходит в порядке правопреемства к наследникам должника.

Согласно ст.ст. 1112, 1175 ГК РФ имущественные права и обязанности входят в состав наследства. Наследники, принявшие наследство, отвечают по долгам наследодателя солидарно, причем каждый из них отвечает в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества. В том случае, когда наследство отсутствует либо наследники его не приняли, обязательство заемщика прекращается в силу п. 1 ст. 418 ГК РФ смертью должника.

Поскольку после смерти Ш-ва наследство не открывалось, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что в связи со смертью должника обеспеченное поручительством кредитное обязательство прекращается, а с его прекращением прекращается и поручительство ответчиков, в связи с чем, предусмотренных законом оснований для удовлетворения заявленных Сбербанком требований не имеется.

При таких обстоятельствах решение суда оставлено без изменения.

Государственные жилищные сертификаты для граждан РФ, лишившихся жилого помещения в результате чрезвычайных ситуаций и стихийных бедствий, выдаются гражданам, постоянно проживавшим и зарегистрированным в утраченном жилом помещении на момент чрезвычайной ситуации или стихийного бедствия.

П. предъявил в суде иск к Министерству жилищно-коммунального хозяйства и энергетики Камчатского края о включении в списки граждан, имеющих право на получение социальных выплат для приобретения жилья, пострадавших в результате землетрясения.

В обоснование исковых требований указал, что в результате произошедшего в апреле 2006 года землетрясения жилое помещение, в котором он проживал, признано непригодным для проживания.

В сентябре 2008 года ему стало известно, что он исключен из списка граждан, лишившихся жилья в результате землетрясения, имеющих право на получение государственных жилищных сертификатов, так как ранее ему была предоставлена субсидия на приобретение жилья.

Рассмотрев дело, суд постановил решение об отказе в удовлетворении исковых требований.

Судебная коллегия отменила решение суда по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, 21 апреля 2006 года в селе Корф произошло разрушительное землетрясение.

В результате землетрясения жилое помещение, где постоянно проживал и был зарегистрирован П., признано непригодным для проживания, в связи с чем, он был внесен в список граждан РФ, лишившихся жилых помещений в результате стихийного бедствия, имеющих право на получение государственных жилищных сертификатов, утвержденный постановлением губернатора Корякского автономного округа от 21 ноября 2006 года N 607.

На основании постановления губернатора Корякского автономного округа от 5 марта 2007 года N 111, П. исключен из указанного списка, поскольку ранее получил субсидию на приобретение жилья в соответствии с Федеральным законом от 25 октября 2002 года N 125-ФЗ "О жилищных субсидиях гражданам, выезжающим из районов Крайнего Севера и приравненных к ним местностей".

В феврале 2009 года П. обратился к ответчику с заявлением, в котором просил включить его в списки граждан, имеющих право на получение социальных выплат, в том числе, как лишившийся жилья в результате стихийного бедствия.

В ответ на данное обращение ответчик указал на отсутствие правовых оснований для постановки П. на учет граждан, имеющих право на получение социальных выплат для приобретения жилого помещения в связи с переселением из районов Крайнего Севера.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что в соответствии с ранее действовавшим постановлением Правительства РФ от 3 августа 1996 года N 937 "О предоставлении гражданам Российской Федерации, нуждающимся в улучшении жилищных условий, безвозмездной субсидии на строительство или приобретение жилья" истцу в 1997 году за счет средств федерального бюджета была выделена жилищная субсидия на приобретение трехкомнатной квартиры, расположенной по адресу в п. Северный, Белгородского района.

Учитывая названные обстоятельства, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что жилое помещение, утраченное П. в результате землетрясения, не являлось единственным жилым помещением, где он имел возможность проживать, и указал на несостоятельность его довода о лишении в результате стихийного бедствия жилья.

Однако судебная коллегия не смогла согласиться с такими выводами суда, указав следующее.

Постановлением Правительства РФ от 7 июня 1995 года N 561 "О государственных жилищных сертификатах, выдаваемых гражданам Российской Федерации, лишившимся жилья в результате чрезвычайных ситуаций и стихийных бедствий" признано необходимым выпустить государственные жилищные сертификаты для граждан РФ, лишившихся жилого помещения в результате чрезвычайных ситуаций и стихийных бедствий. При этом установлено, что государственные жилищные сертификаты выдаются гражданам, постоянно проживавшим и зарегистрированным в утраченном жилом помещении на момент чрезвычайной ситуации или стихийного бедствия.

Согласно п. 2 Порядка и условий выдачи государственных жилищных сертификатов, утвержденных во исполнение указанного постановления Правительства РФ, в целях определения потребности в государственных жилищных сертификатах органами исполнительной власти субъектов РФ, на территории которых проживали граждане, лишившиеся жилья в результате стихийных бедствий, составляются списки пострадавших граждан РФ, имеющих право на получение этого сертификата.

Для включения в названные списки пострадавшие граждане РФ должны представить в органы исполнительной власти следующие документы: заявление о выдаче государственного жилищного сертификата; паспорт или иной документ, удостоверяющий личность и имеющий юридическую силу; справку органов местного самоуправления, подтверждающую факт, что граждане лишились жилья в результате чрезвычайных ситуаций и стихийных бедствий (п. 3 указанного Порядка).

Таким образом, для правильного рассмотрения спора юридически значимым обстоятельствами, подлежащими установлению в суде первой инстанции, являются факт постоянного проживания истца в утраченном жилом помещении на момент землетрясения и наличие регистрации по нему.

Кроме того, из содержания указанных правовых норм не следует, что право на получение государственного жилищного сертификата гражданам, лишившимся жилья в результате стихийного бедствия, ограничено ранее выданной жилищной субсидией на приобретение жилья либо наличием у заявителя другого жилого помещения за пределами Камчатского края.

Между тем суд первой инстанции признал в качестве необходимого условия включения в список граждан, лишившихся жилья в результате землетрясения, отсутствие у П. других жилых помещений, где бы он мог проживать, что не соответствует требованиям закона.

При таких обстоятельствах решение суда отменено, а дело направлено на новое рассмотрение.

По смыслу положений Федерального закона "О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей", его целью является стимулирование рождения в семье второго и последующих детей и оказание в этом случае дополнительных мер государственной поддержки семьям, имеющим детей.

Ш. обратилась в суд с иском к Управлению Пенсионного фонда Российской Федерации (государственному учреждению) в Корякском округе Камчатского края (межрайонному), в котором просила признать незаконным отказ ответчика в выдаче ей государственного сертификата на материнский капитал и обязать данное учреждение выдать ей государственный сертификат на материнский (семейный) капитал.

Решением суда исковые требования Ш. удовлетворены.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и возражения на нее, судебная коллегия отменила решение суда по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, 16 февраля 2006 года Ш. родила ребенка, который 17 февраля 2006 года умер, что подтверждается справкой о рождении архива администрации п. Палана Тигильского района Корякского автономного округа от 20 февраля 2006 года и свидетельством о смерти от 20 февраля 2006 года.

21 января 2009 года у нее родился сын, что подтверждается свидетельством о рождении I-МЛ N 560001.

На обращение Ш. в Управление Пенсионного фонда Российской Федерации (государственное учреждение) в Корякском округе Камчатского края (межрайонное) о выдаче ей государственного сертификата на материнский (семейный) капитал в ее адрес поступило уведомление об отказе в удовлетворении заявления.

Удовлетворяя исковые требования Ш., суд указал, что с рождением второго ребенка у истицы возникло право на получение дополнительных мер государственной поддержки, предусмотренных Федеральным законом от 29 декабря 2006 года N 256-ФЗ "О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей" (далее по тексту - Федеральный закон N 256-ФЗ), и смерть первого ребенка не влечет для нее утрату этого права, так как закон такого основания для отказа не предусматривает.

Между тем согласно п. 1 ст. 6 Федерального закона N 256-ФЗ одним из оснований для отказа в удовлетворении заявления о выдаче сертификата является отсутствие права на дополнительные меры государственной поддержки.

По смыслу положений названного Федерального закона, его целью является стимулирование рождения в семье второго и последующих детей и оказание в этом случае дополнительных мер государственной поддержки семьям, имеющим детей. Таким образом, право на дополнительные меры государственной поддержки возникает с рождением второго ребенка при наличии первого ребенка.

Кроме того, согласно ст. 4 Федерального закона N 256-ФЗ в целях реализации указанного права осуществляется ведение федерального регистра лиц, имеющих право на дополнительные меры государственной поддержки. Регистр должен содержать, в том числе, сведения о детях (фамилию, имя, отчество, пол, дату и место рождения, реквизиты свидетельств о рождении, очередность рождения, гражданство).

Положениями п. 2 ст. 20 Федерального закона "Об актах гражданского состояния" предусмотрено, что в случае смерти ребенка на первой неделе жизни на основании составленных записей актов о рождении и смерти выдается только свидетельство о смерти ребенка.

Поскольку первый ребенок истицы умер, данные Ш. не могли быть внесены в федеральный регистр, подтверждающий право граждан на дополнительные меры государственной поддержки.

Из изложенного следует, что оснований для вывода о наличии у Ш. права на получение государственного сертификата на материнский (семейный) капитал в связи с рождением второго ребенка у суда первой инстанции не имелось.

При таких обстоятельствах судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции и приняла новое решение об отказе Ш. в удовлетворении исковых требований.

Применение норм процессуального права

Предъявление иска.

Коммерческий банк (далее - Банк) предъявил в суде иск к Х-вым и к ООО "Страховая компания "С." (далее - страховая компания) о взыскании задолженности по кредитному договору, заключенному с Х-вой, ссылаясь на то, что Х-вы являются наследниками заемщика Х-вой, которая в период действия договора умерла. Учитывая также, что жизнь Х-вой была застрахована в страховой компании, истец просил взыскать с Х-вых солидарно проценты по кредитному договору, комиссию, расходы по уплате госпошлины, а со страховой компании сумму основного долга по кредитному договору и расходы по уплате госпошлины.

При разрешении вопроса о принятии искового заявления к производству суда, судья районного суда постановил определение о его возвращении заявителю.

Проверив представленные материалы, обсудив доводы частной жалобы, судебная коллегия отменила определение судьи по следующим основаниям.

В соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 135 ГПК РФ, судья возвращает исковое заявление в случае, если дело неподсудно данному суду.

Согласно ст. 28 ГПК РФ, устанавливающей общее правило территориальной подсудности споров, подведомственных судам общей юрисдикции, иск предъявляется в суд по месту жительства ответчика. Иск к организации предъявляется в суд по месту нахождения организации.

В силу ст. 32 ГПК РФ стороны могут по соглашению между собой изменить территориальную подсудность для данного дела до принятия его судом к своему производству.

В соответствии с ч. 1 ст. 31 ГПК РФ иск к нескольким ответчикам, проживающим или находящимся в разных местах, предъявляется в суд по месту жительства или месту нахождения одного из ответчиков по выбору истца.

Возвращая исковое заявление, судья районного суда исходил из того, что между заемщиком Х-вой и Банком имелось соглашение о рассмотрении возникших из заключенного кредитного договора споров в суде по месту нахождения банка или его филиала. Учитывая, что Банк располагается в г. Москве, а его Камчатский филиал - в г. Петропавловск-Камчатском, то данный спор районному суду неподсуден.

Однако этот вывод судьи не может быть признан правильным, поскольку он сделан без учета изложенных в исковом заявлении обстоятельств, перечня указанных истцом ответчиков, основан на неверном применении норм процессуального права.

Как следует из представленных материалов, между заемщиком Х-вой и Банком заключено соглашение о договорной подсудности возникших между ними споров.

Между тем иск предъявлен к наследникам заемщика, проживающим в г. Елизово, и страховой компании, находящейся в г. Петропавловск-Камчатском, соглашения об изменении территориальной подсудности с которыми не заключались.

В связи с чем, подсудность данного иска не может быть определена на основании соглашения, заключенного между заемщиком и банком, поэтому при принятии иска суду следовало руководствоваться общими правилами территориальной подсудности.

При таких обстоятельствах судебная коллегия отменила определение судьи как постановленное с нарушением норм процессуального права, а исковое заявление направила в тот же суд для решения вопроса о его принятии.

Иные вопросы применения норм процессуального права.

Согласно п. 2 ч. 2 ст. 364 ГПК РФ решение суда первой инстанции подлежит отмене независимо от доводов кассационной жалобы, если дело рассмотрено судом в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных о времени и месте судебного заседания.

К. обратилась в суд с иском к М-вой о восстановлении срока для принятия наследства, оставшегося после смерти ее отца М-ва, умершего 8 декабря 2008 года, ссылаясь на то, что своевременно принять наследство она не смогла из-за болезни матери, которой требовался посторонний уход.

Рассмотрев дело, суд постановил решение об удовлетворении исковых требований.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия отменила решение суда по следующим основаниям.

Судом первой инстанции установлено, что М-в умер 8 декабря 2008 года. После его смерти открылось наследство.

24 апреля 2009 года его жена М-ва обратилась к нотариусу с заявлением о принятии наследства по закону и выдаче свидетельства о праве на наследство по закону, в котором указала на отсутствие других наследников первой очереди, наследников по праву представления, а также нетрудоспособных лиц, находившихся на иждивении наследодателя.

19 июня 2009 года она получила свидетельства о праве на наследство по закону, состоящее из 1/2 доли в праве общей собственности на земельный участок и 1/2 доли в праве совместной собственности на квартиру, расположенную по адресу в г. Петропавловск-Камчатском.

К. приходится наследодателю дочерью и согласно ст. 1142 ГК РФ является наследником первой очереди, с заявлениями о принятии наследства либо о выдаче свидетельства о праве на наследство к нотариусу в установленный п. 1 ст. 1154 ГК РФ шестимесячный срок для принятия наследства она не обращалась. При обращении к нотариусу в июле 2009 года в выдаче свидетельства о праве на наследство ей было отказано в связи с пропуском указанного срока.

В силу п. 1 ст. 1155 ГК РФ по заявлению наследника, пропустившего срок, установленный для принятия наследства (статья 1154), суд может восстановить этот срок и признать наследника принявшим наследство, если наследник не знал и не должен был знать об открытии наследства или пропустил этот срок по другим уважительным причинам и при условии, что наследник, пропустивший срок, установленный для принятия наследства, обратился в суд в течение шести месяцев после того, как причины пропуска этого срока отпали.

По признании наследника принявшим наследство суд определяет доли всех наследников в наследственном имуществе и при необходимости определяет меры по защите прав нового наследника на получение причитающейся ему доли наследства (пункт 3 настоящей статьи).

Ранее выданные свидетельства о праве на наследство признаются судом недействительными.

Рассмотрев дело и восстановив наследнику срок для принятия наследства, суд, в нарушение ч. 3 ст. 196 ГПК РФ, не применил вышеназванную императивную норму гражданского законодательства, не определил доли всех наследников в наследственном имуществе, не разрешил вопрос о признании ранее выданных свидетельств о праве на наследство недействительными.

Кроме того, как следует из материалов дела, при подготовке дела к судебному разбирательству определением судьи от 23 июля 2009 года к участию в деле в качестве третьих лиц привлечены нотариус В. и сын наследодателя М., который также обращался с заявлением о восстановлении срока для принятия наследства, возвращенным ему в связи с неисполнением определения судьи об оставлении заявления без движения.

Вместе с тем указанные лица о времени и месте судебного заседания не извещались и в рассмотрении дела не участвовали.

При таких обстоятельствах решение суда отменено, а дело направлено в суд первой инстанции на новое рассмотрение.

Решение суда должно быть законным и обоснованным. При принятии решения суд оценивает все доказательства в совокупности, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены, и какие обстоятельства не установлены.

С. предъявил в суде иск к ООО "М" о признании незаконным приказа N 1-к от 27 января 2009 года о назначении на должность директора Общества К. и своем восстановлении на работе.

В обоснование исковых требований указал на то, что с 24 марта 2005 года работал у ответчика в должности директора. 9 июня 2009 года ему стало известно, что 27 января 2009 года учредителем ответчика принято решение о назначении на должность директора ООО "М" К., о чем издан приказ N 1-к от 27 января 2009 года. С приказом о своем увольнении он ознакомлен не был, а потому полагал увольнение незаконным.

Рассмотрев дело, суд постановил решение об удовлетворении исковых требований в части восстановления С. с 27 января 2009 года в должности директора ООО "М", в удовлетворении остальной части исковых требований С. отказано за необоснованностью.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалобы и представления, судебная коллегия отменила решение суда и указала следующее.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, решением учредителя ООО "М" от 24 марта 2005 года С. назначен директором данного Общества, с ним заключен трудовой договор, согласно которому он принят на работу в должности директора по совместительству.

Решением учредителя ООО "М" от 27 января 2009 года С. освобожден от занимаемой должности директора по основанию, предусмотренному п. 2 ст. 278 ТК РФ. В тот же день издан приказ N 1/09 об увольнении С. по указанному основанию и выплате компенсации, предусмотренной ст. 279 ТК РФ, в размере трехкратного среднего месячного заработка.

Удовлетворяя требование истца о восстановлении на работе, суд первой инстанции исходил из того, что его увольнение произведено ответчиком с нарушением установленного ст. 84.1 ТК РФ порядка увольнения, что выразилось в неознакомлении с приказом об увольнении.

Однако такой вывод сделан судом на неполно установленных и исследованных обстоятельствах дела, а потому является преждевременным.

Принимая решение, суд правомерно отверг, как необоснованный, довод представителя ответчика о том, что об увольнении С. уведомлен 21 января 2009 года, поскольку в указанный день увольнение истца еще не наступило.

Вместе с тем, разрешая данный спор, и, делая вывод о неознакомлении С. с приказом об увольнении, суд оставил без внимания, должной проверки и надлежащей правовой оценки утверждение представителя ответчика о том, что 30 апреля 2009 года представитель ответчика, наделенный соответствующими полномочиями, ознакомил истца с приказом об увольнении с должности директора ООО "М", однако последний отказался расписаться об этом.

В подтверждение этого довода ответчик представил акт, который также не нашел никакой оценки в постановленном по делу решении, несмотря на то, что содержит в себе сведения об обстоятельствах, имеющих значение для правильного разрешения спора. В результате остался без правовой оценки суда и довод представителя ответчика о злоупотреблении истцом своим правом.

Между тем согласно ч. 2 ст. 56 ГПК РФ именно суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Отсутствие в решении объективной оценки всех юридически значимых обстоятельств и имеющихся в деле письменных доказательств свидетельствует о существенном процессуальном нарушении.

Кроме того, суд первой инстанции, рассмотрев по существу исковое требование С. о признании незаконным приказа ООО "М" N 1-к от 27 января 2009 года, которым на должность директора данного ООО назначена К., отказал в его удовлетворении в связи с необоснованностью.

Однако указанный приказ не затрагивал права, свободы или законные интересы истца, а потому в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ исковое заявление в данной части не подлежало рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства.

Ст. 220 ГПК РФ установлено, что суд прекращает производство по делу в случае, если дело не подлежит рассмотрению или разрешению в суде в порядке гражданского судопроизводства по основаниям, предусмотренным п. 1 ч. 1 ст. 134 настоящего Кодекса.

Согласно ст. 365 ГПК РФ решение суда подлежит отмене в кассационном порядке с прекращением производства по делу по основаниям, указанным в ст. 220 настоящего Кодекса.

На основании изложенного судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции, прекратив производство по делу в части искового требования С. о признании незаконным приказа N 1-к от 27 января 2009 года, а в части иска о восстановлении на работе направила дело на новое судебное рассмотрение.

В соответствии с ч. 1 ст. 112 ГПК РФ лицам, пропустившим установленный федеральным законом процессуальный срок по причинам, признанным судом уважительными, пропущенный срок может быть восстановлен.

Решением суда от 19 августа 2008 года А. отказано в удовлетворении иска к УВД по Камчатскому краю о признании увольнения незаконным, восстановлении на службе, взыскании денежного довольствия за время вынужденного прогула.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Камчатского областного суда от 9 октября 2008 года названное решение оставлено без изменения и вступило в законную силу.

9 июня 2009 года А. обратился в суд с заявлением о восстановлении пропущенного процессуального срока на обжалование вышеназванных судебных постановлений в порядке надзора, мотивируя тем, что пропуск срока обусловлен его незнанием об изменениях, внесенных в ст. 376 ГПК РФ, которыми срок на подачу надзорной жалобы уменьшен с 1 года до 6 месяцев. Учитывая, что названный процессуальный срок им пропущен в связи с изменением законодательства, полагал, что данное обстоятельство является уважительной причиной его пропуска.

Рассмотрев заявление, суд постановил определение об отказе в восстановлении процессуального срока на подачу надзорной жалобы.

В частной жалобе А. просит определение суда отменить как незаконное и восстановить процессуальный срок на обжалование вышеназванных судебных постановлений в порядке надзора.

Проверив материал по частной жалобе, судебная коллегия не нашла оснований для отмены определения судьи по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 2 ст. 376 ГПК РФ, в действующей с 8 января 2008 года редакции, судебное постановление может быть обжаловано в суд надзорной инстанции в течение шести месяцев со дня его вступления в законную силу при условии, что были исчерпаны иные установленные ГПК РФ способы его обжалования до дня вступления в законную силу.

Согласно ч.ч. 1, 4 ст. 112 ГПК РФ лицам, пропустившим установленный ч. 2 ст. 376 ГПК РФ процессуальный срок, пропущенный срок может быть восстановлен только в исключительных случаях, когда суд признает уважительными причины его пропуска по обстоятельствам, объективно исключающим возможность подачи надзорной жалобы в установленный срок, и эти обстоятельства имели место в период не позднее одного года со дня вступления обжалуемого судебного постановления в законную силу.

Как следует из материалов дела решение суда от 19 августа 2008 года, оставленное без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Камчатского областного суда от 9 октября 2008 года, вступило в законную силу 9 октября 2008 года.

10 апреля 2009 года истец обратился в Верховный Суд Российской Федерации с надзорной жалобой на указанное решение. Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации надзорная жалоба ему возвращена без рассмотрения по существу в связи с нарушением правил подсудности и пропуском срока обжалования судебного постановления в порядке надзора.

Установив, что срок на подачу надзорной жалобы заявителем пропущен, а указанные в обоснование заявления о его восстановлении обстоятельства не свидетельствуют об объективной невозможности своевременного обжалования в надзорном порядке судебных постановлений, суд первой инстанции, руководствуясь вышеназванными правовыми нормами, пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для восстановления пропущенного процессуального срока.

Разрешая поставленный вопрос, суд обоснованно исходил из того, что изменения процессуального законодательства в части установления шестимесячного срока на обжалование судебных постановлений в порядке надзора внесены и вступили в законную силу как до вынесения судебной коллегией Камчатского областного суда кассационного определения от 9 октября 2008 года, так и до принятия судом первой инстанции решения от 19 августа 2008 года, а Федеральный закон от 4 декабря 2007 года N 330-ФЗ, которым внесены указанные изменения, официально опубликован для всеобщего сведения.

8 апреля 2009 года Н. подала кассационную жалобу на решение городского суда от 13 марта 2009 года, которым ей отказано в удовлетворении исковых требований к В. о возмещении материального ущерба. Одновременно направила в суд ходатайство о восстановлении пропущенного процессуального срока, ссылаясь на уважительность причин его пропуска, поскольку указанное решение суда получено ею по почте только 1 апреля 2009 года.

Определением городского суда Н. восстановлен пропущенный процессуальный срок на подачу кассационной жалобы.

В частной жалобе ответчик В. просил вышеуказанное определение отменить, ссылаясь на то, что названные истцом причины пропуска срока нельзя признать уважительными.

Проверив материалы по частной жалобе, судебная коллегия не нашла оснований для отмены определения судьи по следующим основаниям.

Согласно ст. 338 ГПК РФ (подлежащей применению в силу ст. 373 ГПК РФ при рассмотрении частных жалоб на определения суда) кассационная жалоба может быть подана в течение десяти дней со дня принятия решения судом в окончательной форме.

В соответствии с ч. 1 ст. 112 ГПК РФ лицам, пропустившим установленный федеральным законом процессуальный срок по причинам, признанным судом уважительными, пропущенный срок может быть восстановлен.

Как следует из материалов дела решение суда принято по окончании судебного заседания, состоявшегося 13 марта 2009 года, в котором истец не участвовала, а присутствовал ее представитель. При этом судом вынесена и оглашена только резолютивная часть решения с объявлением о том, что в окончательной форме решение будет изготовлено 19 марта 2009 года.

Вместе с тем решение в окончательной форме фактически изготовлено 25 марта 2009 года, 27 марта 2009 года Н. направлена его копия, которую она получила 1 апреля 2009 года.

Кассационная жалоба и ходатайство о восстановлении пропущенного процессуального срока на ее подачу поступили в городской суд 8 апреля 2009 года.

Установив названные обстоятельства, учитывая, что кассационная жалоба подана Н. до истечения десяти дней с момента получения реальной возможности ознакомиться с содержанием постановленного по делу решения, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о наличии у истца объективных препятствий для своевременной реализации своих процессуальных прав и правомерно восстановил срок на кассационное обжалование решения суда, поскольку его пропуск обусловлен уважительными причинами.

Приведенные в настоящем обзоре нарушения, а также те, на которые неоднократно ранее указывалось в обзорах, справках, судебных постановлениях по конкретным делам, свидетельствуют о том, что судьи не всегда достаточно глубоко вникают в сущность гражданско-правовых отношений по предъявленным требованиям, недостаточно точно применяют нормы материального и процессуального права, а в судебных заседаниях неполно исследуют обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения спора, поверхностно исследуют представленные сторонами доказательства, необоснованно выносят определения об отказе в принятии заявлений либо оставлении их без движения.

Для принятия мер к устранению имеющихся недостатков в работе судов по рассмотрению гражданских дел и повышению качества работы, считаю необходимым настоящий обзор обсудить на заседании президиума Камчатского краевого суда, направить его во все суды края, довести до сведения мировых судей, разместить на официальном сайте Камчатского краевого суда, а также опубликовать в Юридическом вестнике.

Заместитель председателя Камчатского краевого суда

Н.Б. Кудрявцев