Постановление Белгородского областного суда от 1 декабря 2011 г. N Г-44-53 Об отмене определения по делу о прекращении права собственности, признании права собственности на недвижимое имущество, земельный участок в порядке наследования (извлечение)

Постановление Белгородского областного суда
от 1 декабря 2011 г. N Г-44-53
(извлечение)

<...> умерла П.А.И. Наследниками по закону ее доли в домовладении и земельных участках, расположенных <...>, являлись супруг П.А.С., оставшийся проживать в этом домовладении, и ее мать, З.А.И. имеющая в том же селе на праве собственности земельный участок и дом <...>, в котором она и проживала.

После смерти <...> З.А.И. наследственное имущество в виде принадлежащих ей на праве собственности дома и земельного участка приняла ее дочь П.В.И. <***> г. ею получено свидетельство о праве на наследство по закону.

Решением Белгородского районного суда от <***> г. за П.А.С. признано право собственности на дом и земельные участки в порядке наследования после смерти супруги П.А.И.

После смерти <...> П.А.С. его родная сестра Ч.В.С. обратилась с заявлением о принятии наследства по его завещанию.

Решением Белгородского районного суда от <***> г. за ней признано право собственности на дом и земельные участки в порядке наследования по завещанию после смерти брата П.А.С., а также на денежные вклады в порядке наследования по закону, как наследницы второй очереди.

<***> г. П.В.И. инициировала дело в суде предъявлением иска о прекращении права собственности Ч.В.С. на <...> долю жилого дома и земельных участков, унаследованных после смерти П.А.С. признании за ней права собственности на данную долю в этом имуществе, указывая на то, что на момент смерти З.А.И. ее имущественные права включали, в том числе фактически принятое, но не оформленное после смерти дочери П.А.И. наследство. Она (истица), как единственная наследница З.А.И., приобрела право и на это наследственное имущество после ее смерти.

Решением Белгородского районного суда от <***> г. в удовлетворении иска отказано.

При кассационном рассмотрении дела <***> г. решение отменено с вынесением нового о признании за П.В.И. права на <...> долю в праве собственности на <...> земельных участка и домовладение.

В связи с подачей надзорной жалобы на указанное судебное постановление и сомнениями в его законности дело истребовано, и после изучения жалоба с делом передана определением судьи от <***> г. в президиум Белгородского областного суда для рассмотрения.

Проверив материалы дела, президиум считает доводы надзорной жалобы убедительными.

Отказывая в удовлетворении иска, суд исходил из недоказанности фактического принятия З.А.И. наследства после смерти дочери в установленный законом шестимесячный срок. При этом учтены ее возраст (<...>), состояние здоровья (<...>), наличие в собственности жилого дома, из которого она не выходила, и земельного участка, хорошие отношения с зятем, невыражение при жизни своей воли на оформление наследственных прав.

Проанализировав доказательства, в том числе показания свидетелей Б.Н.И., Б.Н.Г. суд признал, что П.А.С. по собственному усмотрению распорядился принятым после смерти супруги наследством, предложив З.А.И. взять вещи дочери.

Отвергнув отсутствующий в решении вывод суда "принятые З.А.И. личные вещи дочери не являлись наследственным имуществом, а поэтому нельзя говорить о ее фактическом вступлении во владение наследственным имуществом" по основанию противоречия требованиям закона, судебная коллегия решение отменила.

Признавая за истицей право собственности на <...> долю домовладения и земельных участков, сославшись на положения ст.ст. 1153, 1156 ГК РФ, на основании показаний тех же свидетелей сделала вывод о фактическом принятии З.А.И. после смерти дочери, П.А.И., наследственного имущества, перешедшего после смерти З.А.И. к истице, без определения при этом, в нарушение требований абз. 2 п. 1 ст. 1155 ГК РФ заново долей всех наследников в наследственном имуществе.

По смыслу пунктов 1, 2 ст. 1153 ГК РФ о способах принятия наследства во взаимосвязи с положениями ст. 1154 ГК РФ о сроке его принятия, соответствующие действия должны быть совершены в пределах установленного срока для принятия наследства и только в этом случае могут рассматриваться как акт принятия наследства.

Как видно из кассационного определения, судебная коллегия ограничилась общей фразой "после смерти дочери".

Такой подход вступает в противоречие с упомянутыми нормами закона, положениями ст. 1155 ГК РФ, ясно и прямо регулирующими исчисление срока принятия наследства, определение его соблюдения либо длительности пропуска и вызвавших это причин, поскольку предполагает, что в случае оформления наследственных прав другим лицом любой наследник, право которого на принятие наследства зависит от принятия наследства иными лицами, и который считает свои права нарушенными, имел бы возможность защищать их в пределах общего срока исковой давности, независимо от того, совершал ли он в установленный законом срок действия, направленные на принятие наследства. Установленное ограничение во времени обеспечивает интересы других наследников, устойчивость гражданского оборота.

Отсутствие в кассационном определении мотивированного вывода о данном факте, что недопустимо по мнению заявительницы, нарушает положения п. 6 ч. 2 ст. 366 ГПК РФ.

Убедителен и довод заявительницы о неправильном применении ст. 1156 ГК РФ, поскольку данная норма закона определяет особенности наследования в порядке наследственной трансмиссии, которая применяется лишь в случае непринятия наследства в установленный срок по причине смерти наследника, что в настоящем деле отсутствовало.

Возражая относительно кассационной жалобы, заявительница указывала на установленные судом конкретные обстоятельства, прямо и неопровержимо не подтверждающие факт принятия З.А.И. наследства после смерти дочери в пределах установленного шестимесячного срока.

Однако судебная коллегия в кассационном определении оставила их без рассмотрения, безмотивно переоценив показания свидетелей (<...>), конкретизировав принятые вещи, при несодержании в исковом заявлении перечня личных вещей П.А.И. предметов домашнего обихода, фотографий, якобы принятых после ее смерти матерью.

Как неоднократно разъяснял Европейский Суд по правам человека, если решение было отменено исключительно с целью переоценки имеющихся в деле доказательств, и никакой существенной ошибки установлено не было, то отмена такого решения не может считаться оправданной обстоятельствами исключительного и непреодолимого характера, а поэтому нарушено требование правовой определенности, соответственно, имело место нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Постановление ЕСПЧ от 22.12.2009 г. "Дело "Гудков (Gudkov) против Российской Федерации" (жалоба N 13173/03).

Исходя из положений приведенной нормы, упомянутого п. 6 ч. 2 ст. 366 ГПК РФ обязательным условием справедливого судебного разбирательства является и правовая оценка доводов сторон в судебном постановлении, что кассационной инстанцией не выполнено.

С учетом изложенного, несмотря на признание за истицей права собственности на имущество, с позиции Конвенции обжалуемый судебный акт не является окончательным, его пересмотр в порядке надзора не противоречит принципу правовой определенности. Согласно позиции Европейского Суда по правам человека, "имущество" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции может представлять собой имущество, в том числе требования, в отношении которых заявитель может утверждать, что обладает как минимум "законным ожиданием" получения эффективного пользования правом собственности (Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "Копецки против Словакии", ibid., § 35). "Законное ожидание" должно основываться на положениях закона или правовом акте. Лицо, жалующееся на нарушение его имущественного права, должно прежде всего доказать, что такое право существует. В настоящем деле истица "имела надежду получить такое "имущество", которое было слишком неопределенным, чтобы на его основании можно было установить правомерно защищаемое законное ожидание, которое бы могло рассматриваться как "имущество" (Постановления Европейского суда: по делу "Пайн Велли Девелопмент Лимитед" и другие против Ирландии" от 29 ноября 1991 г., Series A, N 222, p. 23, § 51; по делу "Прессос Компаниа Навьера С.А." и другие против Бельгии" от 20 ноября 1995 г., Series A, N 332, p. 21, § 31; Решение Большой палаты Европейского Суда по делу "Малгоуш против Чехии", жалоба N 33071/96, ECHR 2000-XII).

При таких обстоятельствах определение судебной коллегии по гражданским делам Белгородского областного суда от <***> г. нельзя признать законным, и в соответствии со ст. 387 ГПК РФ оно подлежит отмене, а дело - направлению на новое кассационное рассмотрение.

Руководствуясь ст. 390 ГПК РФ, президиум

постановил:

Определение судебной коллегии по гражданским делам Белгородского областного суда от <***> г. по делу по иску по иску П.В.И. к Ч.В.С. о прекращении права собственности, признании права собственности на недвижимое имущество, земельный участок в порядке наследования отменить.

Дело направить на новое кассационное рассмотрение в судебную коллегию по гражданским делам Белгородского областного суда в ином составе.