Обзор судебной практики Оренбургского областного суда по рассмотрению гражданских дел в апелляционном порядке за второй квартал 2014 года

I. вопросы применения материального права

Споры, связанные с применением семейного законодательства

При разрешении требований о признании имущества совместной собственностью супругов и его разделе юридически значимым обстоятельством является установление момента прекращения брака. В соответствии с п. 1 ст. 25 Семейного кодекса Российской Федерации брак, расторгнутый в судебном порядке, считается прекращенным со дня вступления решения суда в законную силу. Указанное положение в силу п. 3 ст. 169 Семейного кодекса Российской Федерации не распространяется на случаи, когда брак расторгнут в судебном порядке до 1 мая 1996 года.

Б.В.В. обратился в суд с иском к Б.А.Н. о признании права совместной собственности на самовольные строения и определении долей в жилом доме, указав, что с 1976 года состоял с Б.А.Н. в зарегистрированном браке. Брак был расторгнут в 1984 году, но с 1986 года вновь стали жить с Б.А.Н. одной семьей. В 1997 году они купили сломанный дом, оформив его на Б.А.Н. В 1998 году во дворе указанного дома он начал строительство нового дома. В 2002 году Б.А.Н. получено разрешение на строительство указанного дома, который был достроен в 2004 году, а старый дом снесен. В 2013 году Б.А.Н. зарегистрировала право собственности на спорный дом. Просил признать указанный дом с надворными постройками собственностью его и ответчика и определить за каждым по 1\2 доли.

Отказывая в удовлетворении исковых требований о признании жилого дома совместной собственностью, суд первой инстанции исходил из того, что брак между супругами расторгнут в 1984 году на основании решения суда, строительство спорного жилого дома осуществлялось сторонами после расторжения брака на земельном участке, приобретенном ответчиком Б.А.Н. по договору купли-продажи от 02 декабря 1997 года, истец Б.В.В. не представил доказательств наличия между сторонами договоренности о создании общей собственности, а также доказательства участия в создании спорного имущества за счет своих личных денежных средств и их размер.

Отменяя данное решение, суд апелляционной инстанции указал, что при разрешении спора судом первой инстанции не были приняты во внимание нормы действующего законодательства, а именно п.п. 1, 2 ст. 25, п. 3 ст. 169 Семейного кодекса Российской Федерации.

В силу п.п. 1, 2 ст. 25 Семейного кодекса Российской Федерации брак, расторгаемый в органах записи актов гражданского состояния, прекращается со дня государственной регистрации расторжения брака в книге регистрации актов гражданского состояния, а при расторжении брака в суде - со дня вступления решения суда в законную силу. Расторжение брака в суде подлежит государственной регистрации в порядке, установленном для государственной регистрации актов гражданского состояния.

Пунктом 3 статьи 169 Семейного кодекса Российской Федерации установлено, что статья 25 настоящего Кодекса, устанавливающая момент прекращения брака при его расторжении в суде со дня вступления решения суда о расторжении брака в законную силу, применяется при расторжении брака в суде после 1 мая 1996 года. Брак, расторгнутый в судебном порядке до 1 мая 1996 года, считается прекращенным со дня государственной регистрации расторжения брака в книге регистрации актов гражданского состояния.

Поскольку брак между супругами был расторгнут на основании решения суда в 1984 году, но его государственная регистрация произведена только в 2013 году, соответственно, с этого момента брак считается прекращенным.

При таких обстоятельствах судебная коллегия пришла к выводу о том, что спорный жилой дом построен в период брака, в связи с чем признал его совместной собственностью и, исходя из равенства долей, определил за каждым по 1/2 доли в спорном имуществе.

(Апелляционное определение N 33-2289/2014)

Споры, вытекающие из трудовых отношений

При применении к работнику дисциплинарного взыскания в виде увольнения по подп. "г" п. 6 ч. 1 ст. 81 ТК РФ в случае совершения им по месту работы хищения чужого имущества, установленного вступившим в законную силу приговором суда, днем совершения дисциплинарного проступка считается момент поступления чужого имущества в распоряжение лица, его похитившего.

Г.И.М. обратился в суд с иском к ОАО "Федеральная пассажирская компания" о признании приказа об увольнении незаконным, восстановлении на работе и взыскании заработка за время вынужденного прогула. В обоснование иска ссылался на то, что приказом работодателя от 13 декабря 2013 года он был уволен по подп. "г" п. 6 ч. 1 ст. 81 ТК РФ за однократное грубое нарушение трудовых обязанностей - совершение по месту работы хищения чужого имущества, установленного вступившим в законную силу приговором суда. Свое увольнение считал незаконным, поскольку работодателем не были учтены тяжесть совершенного проступка, обстоятельства, при которых он был совершен, и его добросовестное отношение к труду. Его напарник Е.В.В. при таких же, как у него обстоятельствах привлекался к уголовной ответственности, но в отношении Е.В.В. производство по уголовному делу прекращено за примирением сторон и увольнение его не состоялось. В связи с чем Г.И.М. полагал, что расторжение с ним трудового договора не отвечает принципам справедливости, равенства, соразмерности.

Решением суда исковые требования Г.И.М. удовлетворены.

Разрешая спор, суд первой инстанции исходил из того, что Г.И.М. совершен дисциплинарный проступок в виде внесения 22 ноября 2012 года в маршрутный лист ложных сведений и со дня его совершения до увольнения 13.12.2013 года, не включая времени производства по уголовному делу, прошло более 6 месяцев.

Таким образом, поскольку дисциплинарное взыскание применено по истечении предусмотренного ст. 193 ТК РФ шестимесячного срока со дня совершения проступка, суд пришел к выводу о том, что увольнение является незаконным.

С данным выводом судебная коллегия не согласилась.

В соответствии с положениями частей 3, 4 ст. 193 ТК РФ дисциплинарное взыскание применяется не позднее одного месяца со дня обнаружения проступка, не считая времени болезни работника, пребывания его в отпуске, а также времени, необходимого на учет мнения представительного органа работников. Дисциплинарное взыскание не может быть применено позднее шести месяцев со дня совершения проступка.

Отменяя решение суда первой инстанции, судебная коллегия указала, что основанием для привлечения Г.И.М. к дисциплинарной ответственности послужило совершение им хищения денежных средств, а не внесение недостоверных сведений в отчетную документацию. Данный дисциплинарный проступок следует считать совершенным с момента поступления денежных средств в распоряжение Г.И.М. 13.12.2012 года. Исключая время производства по уголовному делу, с момента совершения истцом дисциплинарного проступка до дня его увольнения прошло менее 6 месяцев.

Также не пропущен работодателем и месячный срок для применения дисциплинарного взыскания со дня обнаружения, так как в соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 44 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", установленный месячный срок для применения такой меры дисциплинарного взыскания исчисляется со дня вступления в законную силу приговора суда либо постановления судьи, органа, должностного лица, уполномоченных рассматривать дела об административных правонарушениях.

(Апелляционное определение N 33-2916/2014)

Взыскание долга по договору займа

Договор займа относится к числу реальных договоров, то есть договоров, для заключения которых необходима передача вещи.

И.Н.Н. обратилась в суд с иском к И.А.А. о взыскании суммы долга, указав, что 28 марта 2012 года И.А.А. получила от нее в долг денежные средства в сумме 500 000 рублей, которые обязалась возвратить до 15 июня 2012 года частями. В подтверждение договора займа была составлена расписка. В нарушение условий договора И.А.А. долг не вернула. В связи с этим просила суд взыскать с ответчика сумму долга по договору займа, проценты за пользование чужими денежными средствами.

Решением суда исковые требования удовлетворены частично.

Разрешая спор, суд первой инстанции, ссылаясь на расписку, проанализировав ее содержание, пришел к выводу, что между сторонами сложились правоотношения по договору займа, обязательства по которому И.А.А. не исполнены, вследствие чего взыскал с ответчика в пользу истца сумму долга и проценты за пользование чужими денежными средствами.

Судебная коллегия с такими выводами суда первой инстанции не согласилась и пришла к выводу о безденежности договора займа, поскольку И.А.А. фактически не получала денежные средства по указанному договору, а расписка была составлена ею в связи с недостачей в ООО "Биофит-М", продавцом в котором она работала. Данные обстоятельства подтвердила и истец в возражениях на апелляционную жалобу.

В соответствии со статьей 812 ГК РФ заемщик вправе оспаривать договор займа по его безденежности, доказывая, что деньги или другие вещи в действительности не получены им от займодавца или получены в меньшем количестве, чем указано в договоре. Если договор займа должен быть совершен в письменной форме (статья 808), его оспаривание по безденежности путем свидетельских показаний не допускается, за исключением случаев, когда договор был заключен под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя заемщика с займодавцем или стечения тяжелых обстоятельств. Если в процессе оспаривания заемщиком договора займа по его безденежности будет установлено, что деньги или другие вещи в действительности не были получены от займодавца, договор займа считается незаключенным.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, судебная коллегия указала, что факт наличия в материалах дела расписки не может служить достаточным основанием для взыскания долга по договору займа, поскольку он оспорен по безденежности, и факт безденежности был установлен.

(Апелляционное определение N 33-3551/2014)

Возмещение вреда, причиненного в результате преступных действий, совершенных сотрудниками полиции

Вред, причиненный истцу в результате незаконных действий сотрудников полиции при исполнении ими должностных обязанностей, подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации.

Вступившим в законную силу приговором суда К.С.С. и Б.И.В. были осуждены по п. "а" ч. 2 ст. 163 УК РФ - вымогательство, и п. "а" ч. 3 ст. 286 УК РФ - превышение должностных полномочий. Приговором установлено, что сотрудники УВД по Оренбургской области - К.С.С. и Б.И.В. в силу возложенных на них статьями 12, 13, 27, 28 Федерального закона "О полиции" от 07.02.2011 года N 3-ФЗ прав и обязанностей, являясь должностными лицами - представителями власти, действуя умышленно, из корыстных побуждений, сформировали умысел на незаконное получение денежных средств у Л., используя служебные полномочия, путем вымогательства совершили действия, направленные на реализацию задуманного преступления. При совершении задуманного вымогательства К.С.С. и Б.И.В. использовали предоставленный им в соответствии с ФЗ "О полиции", УПК РФ статус должностных лиц правоохранительных органов. При этом К.С.С. и Б.И.В. высказывали угрозы физического насилия и распространения порочащих Л.В.В. сведений, угрозу возбудить уголовное дело. В результате совместных преступных действий потерпевшему Л.В.В. был причинен значительный имущественный ущерб.

Л.В.В. обратился в суд с иском к К.С.С., Б.И.В. о возмещении причиненного ущерба и компенсации морального вреда.

Впоследствии требования уточнил и просил взыскать указанный вред с Министерства финансов РФ.

Разрешая спор, суд исходил из того, что вред истцу причинен в результате преступных действий, совершенных в отношении него К.С.С. и Б.И.В., вина которых установлена приговором суда. Но, поскольку их действия были совершены хотя и с превышением должностных обязанностей, но направлены на хищение имущественных ценностей Л.В.В., то есть не связаны с исполнением возложенных на них нормативными актами и должностными регламентами обязанностей, суд пришел к выводу, что положения ст.ст. 1069 - 1071 ГК РФ в данном случае не подлежат применению, в связи с чем Министерство финансов РФ является ненадлежащим ответчиком, и взыскал сумму возмещения материального ущерба и компенсации морального вреда солидарно с К.С.С. и Б.И.В.

С данными выводами суда первой инстанции судебная коллегия не согласилась, посчитав их основанными на неверном применении закона.

Положениями п. 5 ч. 1 ст. 27 Федерального закона от 07 февраля 2011 года N 3-ФЗ "О полиции" установлено, что сотрудник полиции обязан соблюдать при выполнении служебных обязанностей права и законные интересы граждан, общественных объединений, организаций.

Вред, причиненный гражданам и организациям противоправными действиями (бездействием) сотрудника полиции при выполнении им служебных обязанностей, подлежит возмещению в порядке, установленном законодательством Российской Федерации (ч. 3 ст. 33 Закона).

В соответствии со ст. 1069 ГК РФ вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

Согласно ст. 1071 ГК РФ в случаях, когда причиненный вред подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования, от имени казни выступают соответствующие финансовые органы.

Поскольку вред истцу причинен в результате незаконных действий сотрудников полиции при исполнении ими должностных обязанностей, он подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, от имени которой должно выступать Министерство финансов Российской Федерации.

С учетом изложенного, судебная коллегия решение суда отменила и приняла новое решение, которым исковые требования Л.В.В. были удовлетворены частично, материальный ущерб и компенсация морального вреда взысканы с Министерства финансов РФ. В удовлетворении остальной части требований отказано.

(Апелляционное определение N 33-3450/2014)

Исковая давность

Исковая давность на требование о сносе самовольной постройки не распространяется.

Администрация г. Оренбурга обратилась в суд с иском к С.Л.Я. о сносе самовольных пристроев к дому. В обоснование иска указала, что пристрои литеры А4, А5 к жилому дому АА1АЗ возведены за красной линией, разрешение на строительство (реконструкцию) данного объекта не выдавалось, градостроительный план земельного участка не разработан. Ответчику направлялось предупреждение о необходимости прекращения производства строительных работ и устранении нарушений градостроительного законодательства. Ответчик на направленное ему предупреждение не ответил.

Судом постановлено решение об отказе в удовлетворении исковых требований. Разрешая требования, суд исходил из того, что администрацией пропущен срок исковой давности для предъявления требований о сносе самовольного строения и истцом не представлено доказательств, что спорный объект не может быть приведен в состояние, существовавшее до возведения пристроев, без причинения несоразмерного ущерба законному строению, а также не представлено доказательств, что существование самовольно возведенных пристроек создает угрозу жизни и здоровью граждан.

Судебная коллегия с выводами суда не согласилась, указав, что судом неправильно применены нормы материального права.

В силу п. п. 1, 2 ст. 222 ГК РФ самовольной постройкой является жилой дом, другое строение, сооружение или иное недвижимое имущество, созданное на земельном участке, не отведенном для этих целей в порядке, установленном законом и иными правовыми актами, либо созданное без получения на это необходимых разрешений или с существенным нарушением градостроительных и строительных норм и правил. Лицо, осуществившее самовольную постройку, не приобретает на нее право собственности. Оно не вправе распоряжаться постройкой - продавать, дарить, сдавать в аренду, совершать другие сделки.

Самовольная постройка подлежит сносу осуществившим ее лицом либо за его счет.

Согласно п. 2 ст. 11 Земельного кодекса Российской Федерации органами местного самоуправления осуществляются управление и распоряжение земельными участками, находящимися в муниципальной собственности.

Согласно ст. 9 Устава города Оренбурга (принят постановлением Оренбургского городского Совета от 27.04.2006 N 44) к полномочиям администрации города относится осуществление земельного контроля за использованием земель города.

Согласно п.п. 2 п. 1 ст. 60 Земельного кодекса Российской Федерации нарушенное право на земельный участок подлежит восстановлению, в том числе в случае самовольного занятия земельного участка.

В соответствии со ст. 304 ГК РФ собственник может требовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения.

В силу статьи 208 ГК РФ исковая давность на требование собственника об устранении нарушений его права, не связанных с лишением владения, не распространяется.

Отменяя решение суда первой инстанции, судебная коллегия исходила из того, что предоставление ответчику в установленном законом порядке земельного участка, на котором возведены постройки, материалами дела не подтверждается, в связи с чем строения являются самовольными. Право на самовольную постройку не возникает независимо от давности ее возведения, и на требования о сносе такой постройки срок исковой давности не распространяется в силу ст. 208 ГК РФ, поскольку по своему содержанию, а также по последствиям иск о сносе самовольного строения представляет собой негаторное требование (ст. 304 ГК РФ). Возведением самовольных пристроев, находящихся за "красной линией", нарушаются права собственника земельного участка и неопределенного круга лиц, поскольку постройка выходит на тротуар улицы.

При таких обстоятельствах судебной коллегией было принято решение об удовлетворении исковых требований администрации города.

(Апелляционное определение N 33-2218/2014)

Заявление о применении исковой давности, сделанное одним из соответчиков, не распространяется на других соответчиков, в том числе и при солидарной обязанности (ответственности)

Заявление ненадлежащей стороны о применении срока исковой давности правового значения не имеет.

К. обратилась в суд с иском к Банку, К.А., К.В., П.Д., П.Л., П.К. о взыскании неосновательного обогащения, указав, что по договору купли-продажи приобрела у Ч. квартиру, которую потом по договору купли-продажи от 07.09.2010 года продала К.Ю., К.А. При оформлении документов на квартиру она уплатила задолженность за газ и за коммунальные услуги. Поскольку собственником квартиры она фактически не являлась, однако уплатила задолженность по квартире, полагала, что указанные денежные средства являются неосновательным обогащением ответчиков.

Судом постановлено решение об отказе в удовлетворении исковых требований в связи с пропуском истцом срока исковой давности, о чем было заявлено представителем Банка.

Судебная коллегия с выводом суда о применении срока исковой давности не согласилась.

В соответствии с пунктом 2 статьи 199 ГК РФ исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения.

Согласно разъяснениям, изложенным в пунктах 4, 6 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 12.11.2001 года N 15, Пленума ВАС Российской Федерации от 15.11.2001 года N 18 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности", заявление о применении исковой давности, сделанное одним из соответчиков, не распространяется на других соответчиков, в том числе и при солидарной обязанности (ответственности).

Заявление ненадлежащей стороны о применении срока исковой давности правового значения не имеет.

Как следует из материалов дела, с заявлением о применении сроков исковой давности обратился представитель Банка, являющийся залогодержателем квартиры, право собственности на которую зарегистрировано за К.А., К.В.

Судебная коллегия указала, что бремя содержания жилого помещения несет собственник, законом не предусмотрена солидарная обязанность залогодержателя и собственника жилого помещения по несению расходов за содержание жилья. В связи с этим оснований для применения последствий пропуска срока исковой давности по заявлению Банка у суда первой инстанции не имелось.

(Апелляционное определение N 33-3130/2014)

Споры о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности

Регистрация права собственности одаряемого на основании договора дарения в установленном законом порядке сама по себе не свидетельствует о действительности этой сделки и в отсутствие фактической ее передачи в собственность одаряемого не может свидетельствовать об исполнении договора дарения.

С.В.Г. обратился в суд с иском к М.И.М. и М.И.И. о признании договора дарения недействительным и применении последствий недействительности сделки, указывая на то, что договор дарения жилого дома и земельного участка, заключенный между ответчиками, являющимися отцом и сыном, является мнимой сделкой, так как совершен с целью недопущения обращения взыскания на указанное имущество в порядке исполнения решения суда, которым с М.И.М. в пользу С.В.Г. взысканы денежные средства в сумме 3143794 рублей.

Решением суда в удовлетворении исковых требований С.В.Г. отказано.

Разрешая спор, суд пришел к выводу об отсутствии оснований для признания договора дарения ничтожной сделкой. При этом суд исходил из того, что договор дарения был исполнен сторонами, переход права собственности прошел государственную регистрацию в установленном законом порядке, к ответчику перешли права и обязанности собственника жилого помещения.

Судебная коллегия с выводами суда не согласилась.

Как следует из материалов дела, что не оспаривалось сторонами, 27 апреля 2012 года между М.И.М. и С.В.Г. был подписан договор купли-продажи жилого дома и земельного участка.

По указанному договору С.В.Г. передал М.И.М. 3100 000 рублей.

Определением Белебеевского городского суда от 14 мая 2012 года по гражданскому делу по иску С.В.Г. к М.И.М. о признании договора купли-продажи незаключенным и взыскании денежной суммы, оплаченной по договору, были приняты обеспечительные меры в виде ареста на имущество и лицевые счета, принадлежащие М.И.М., проживающему по адресу: г. Абдулино, ул. Л. Толстого, 66.

М.И.М. не отрицал, что об определении суда от 14 мая 2012 года о наложении ареста на его имущество ему стало известно в мае 2012 года.

Решением Белебеевского городского суда от 13 ноября 2012 года, вступившим в законную силу, договор купли-продажи жилого дома и земельного участка признан незаключенным, с М.И.М. в пользу С.В.Г. взысканы денежные средства, затраченные на покупку дома и земельного участка в сумме 3100 000 рублей и судебные расходы.

Постановлением судебного пристава-исполнителя от 01 февраля 2013 года возбуждено исполнительное производство в отношении должника М.И.М. на сумму задолженности.

3 апреля 2013 года между М.И.М. и его сыном М.И.И. был заключен договор дарения жилого дома с земельным участком. Управлением Федеральной службы государственной регистрации произведена государственная регистрация права собственности М.И.И. на жилой дом и земельный участок.

Согласно ответу УФССП по Оренбургской области от 31.07.2013 года решение суда не исполнено, у должника отсутствует имущество, на которое может быть обращено взыскание в объеме требований, указанных в исполнительном листе, копия исполнительного документа направлена для исполнения по месту получения должником пенсии в Управление Пенсионного фонда для удержания из пенсии.

В силу ст. 574 ГК РФ договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации.

Таким образом, М.И.М., зная о решении суда о взыскании с него денежных средств и возбуждении судебным приставом-исполнителем исполнительного производства о взыскании с него указанной суммы задолженности, подарил жилой дом с земельным участком своему сыну М.И.И.

При этом ответчиками не представлено достаточных доказательств, с достоверностью подтверждающих, что спорная квартира была передана дарителем М.И.М. одаряемому М.И.И., поскольку отсутствует акт приема-передачи жилого дома с земельным участком, сам договор дарения не содержит данных о том, что он одновременно является и актом приема - передачи недвижимого имущества. Одаряемый М.И.И. в спорный дом не вселялся, в нем не проживал и не проживает, живет в другом городе. Все договоры с обслуживающими жилой дом организациями до настоящего времени заключены с прежним собственником жилого дома - с ответчиком М.И.М.

С учетом указанных обстоятельств в их совокупности, характера и последовательности действий сторон договора дарения, судебная коллегия пришла к выводу о том, что у сторон договора дарения отсутствовали реальные намерения по его исполнению: у ответчика М.И.М. - передать, а ответчика М.И.И. - приобрести право на вышеуказанное недвижимое имущество, и направлены на укрытие имущества от обращения на него взыскания.

При таких обстоятельствах оспариваемая сделка является мнимой, то есть совершенной без намерения создать соответствующие юридические последствия, с целью избежать возможного обращения взыскания на принадлежащее М.И.М. имущество.

Регистрация права собственности одаряемого М.И.И. на основании договора дарения в установленном законом порядке сама по себе не свидетельствует о действительности этой сделки и в отсутствие фактической передачи имущества не может свидетельствовать об исполнении договора дарения.

При таких обстоятельствах судебная коллегия отменила решение суда и приняла по делу новое решение, которым исковые требования удовлетворила, договор дарения признан недействительным и применены последствия его недействительности.

(Апелляционное определение N 33-2902/2014)

Неотмененное завещание не препятствует завещателю выдать доверенность на продажу завещанного имущества другому лицу

В завещании от 23.12.1982 года Г.Е.А. все свое имущество, в том числе и жилой дом, завещала сыну Г.В.М., сын умер в 2006 году.

В завещании от 21.03.2006 года Г.Е.А. завещала жилой дом с земельным участком в равных долях каждому Г.Н.В. и Г.Л.П.

19.07.2012 года Г.Е.А. выдала доверенность Г.Л.П. на продажу жилого дома с земельным участком. Г.Е.А. умерла 07.05.2013 года.

По договору купли-продажи жилого дома с земельным участком, заключенному 13.08.2012 года, Г.Л.П., действующая от имени Г.Е.А. на основании доверенности от 19.07.2012 года, удостоверенной нотариусом, продала Н.П.Ф. в собственность жилой дом и земельный участок. Сделка зарегистрирована в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним, покупателю Н.П.Ф. выдано свидетельство о государственной регистрации права собственности.

По договору купли-продажи жилого дома с земельным участком, заключенному 01.08.2013 года, Н.П.Ф. продал Г.Л.П. в собственность жилой дом и земельный участок по тому же адресу. Сделка и переход права собственности зарегистрированы в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок.

Г.Л.П. обратилась в суд с иском к Г.Т.А., Г.Н.В., Г.М.Н. о признании утратившими право пользования жилым помещением, выселении и снятии с регистрационного учета, указав, что приобрела по договору купли-продажи от 01.08.2013 года жилой дом и земельный участок. Ответчики не выполнили условие договора о снятии с регистрационного учета и продолжают проживать в доме.

Г.Н.В. предъявил встречный иск к Г.Л.П., Н.П.Ф. о признании недействительной доверенности, признании недействительными договоров купли-продажи жилого дома с земельным участком и применении последствий их недействительности. В обоснование иска указал, что доверенность, выданная Г.Е.А. Г.Л.П. на продажу жилого дома и земельного участка, совершена при наличии неотмененного завещания Г.Е.А. в отношении того же имущества. Г.Л.П. не является добросовестным приобретателем, поскольку истек малый срок между покупкой и продажей дома, факты состояния на регистрационном учете Г.Н.В. и других, отсутствия передачи проданного имущества покупателю ставят под сомнение правомочия продавца на отчуждение недвижимого имущества. В связи с этим полагал, что сделки в отношении жилого дома и земельного участка совершены для вида.

Удовлетворяя исковые требования о признании доверенности от 19.07.2012 года недействительной, суд первой инстанции исходил из того, что указанная доверенность выдана с нарушением закона, поскольку в тексте доверенности от 19.07.2012 года от имени Г.Е.А. на имя Г.Л.П. на продажу жилого дома и земельного участка, удостоверенной нотариусом, отсутствуют указания в отношении имеющегося завещания, и в соответствии с требованиями ст. 1130 ГК РФ Г.Е.А., выдавая доверенность на отчуждение ранее завещанного имущества, должна была в письменном виде сделать распоряжение об отмене завещания от 21.03.2006 года.

Признавая недействительными договор купли-продажи жилого дома и земельного участка от 13.08.2012 года и последующий договор купли-продажи от 01.08.2013 года, суд первой инстанции исходил из того, что покупатели фактически не пользовались приобретенным домом и земельным участком, бремя содержания данного имущества не несли, не представили письменные доказательства о фактической передаче денег за приобретенное имущество.

При таких обстоятельствах суд пришел к выводу о том, что стороны договоров купли-продажи Н.П.Ф. и Г.Л.П. не имели намерений приобрести жилой дом с земельным участком, сделки были совершены для вида с целью исключения данного имущества из состава наследства и получения в личную собственность, в связи с чем признал их недействительными.

С данными выводами суда судебная коллегия не согласилась и, отменяя решение, указала на следующее.

Согласно ч. 5 ст. 1118 ГК РФ завещание является односторонней сделкой, которая создает права и обязанности после открытия наследства, и до момента открытия наследства завещание не порождает никаких прав и обязанностей у лица, на имя которого оно составлено.

Из смысла ст. 1130 ГК РФ следует, что составление распоряжения об отмене завещания является правом завещателя и одним из возможных способов отмены завещания и не является обязательной процедурой.

С учетом приведенных норм, вывод суда об обязанности Г.Е.А. совершить распоряжение об отмене завещания в письменном виде основан на неверном толковании закона.

Поскольку законом не ограничено право собственника на распоряжение принадлежащим ему имуществом любым из законных способов, Г.Е.А. при жизни, отказавшись от первоначального намерения завещать принадлежащее ей имущество, распорядилась своим имуществом - жилым домом и земельным участком, выдав Г.Л.П. доверенность на совершение сделки.

При таких обстоятельствах судебная коллегия пришла к выводу об отсутствии оснований для признания доверенности недействительной.

Не соглашаясь с выводами суда первой инстанции в части признания договоров купли-продажи мнимыми, судебная коллегия указала, что данные сделки соответствуют закону, зарегистрированы в установленном законом порядке, соответственно, оснований для признания их недействительными также не усмотрела.

С учетом изложенного, судебная коллегия отменила решение суда, отказав в удовлетворении встречных исковых требований о признании недействительной доверенности, признании сделок недействительными и применении последствий их недействительности, и удовлетворила исковые требования Г.Л.П. о признании ответчиков утратившими право пользования жилым помещением, выселении и снятии с регистрационного учета.

(Апелляционное определение N 33-2454/2014)

Переход прав кредитора к другому лицу (уступка требования)

П. обратилась в суд с заявлением о процессуальном правопреемстве, указав, что заключила с кредитным потребительским кооперативом граждан "Фин-Ресурс" договор уступки прав требований (цессии) к Ю. в размере 39 840 рублей, которое возникло на основании решения. Просила произвести замену стороны взыскателя на его правопреемника - П.

Отказывая П. в удовлетворении заявления о процессуальном правопреемстве, суд сослался на нормы статьи 388 ГК РФ, статей 2, 13 Федерального закона "О банках и банковской деятельности" и указал, что договор уступки прав требования не отвечает требованиям закона, поскольку кредитором по договору может выступать только банк или иная организация, обладающая специальной правоспособностью, статус которых установлен Федеральным законом "О банках и банковской деятельности".

Согласно ст. 382 ГК РФ для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласия должника, если иное не предусмотрено законом или договором.

Отменяя определение суда, судебная коллегия указала, что между кредитным потребительским кооперативом граждан "Фин-Ресурс" и Ю. был заключен договор займа денежных средств, а не кредитный договор. Денежные средства или вещи по договору займа может передать в заем любая организация, которой на совершение этого действия не требуется лицензия.

При таких обстоятельствах договор уступки права закону не противоречит, вследствие чего судебная коллегия пришла к выводу об удовлетворении заявления П. о процессуальном правопреемстве.

(Определение N 33-2820/2014)

II. Вопросы применения процессуального права

Передача дел по подсудности

Вывод суда о достижении сторонами договорной подсудности спора признан неправильным.

П. обратился в суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью "ПЭК "Поволжье" о возмещении ущерба и компенсации морального вреда за поврежденный при транспортировке груз.

Определением суда на основании ходатайства ответчика дело передано по подсудности в Басманный районный суд города Москвы.

При этом суд, сославшись на положения акта о приемке груза и договора публичной оферты, исходил из того, что подписание П. акта о приеме груза свидетельствует о его согласии с условиями о договорной подсудности споров, вытекающих из правоотношений по доставке товара, поскольку П. добровольно присоединился к договору публичной оферты, содержащей такое условие.

Судебная коллегия с выводами суда не согласилась.

Согласно ст. 28 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации иск предъявляется в суд по месту жительства ответчика. Иск к организации предъявляется в суд по месту нахождения организации.

В соответствии с ч. 2 ст. 29 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации иск к организации, вытекающий из деятельности ее филиала или представительства, может быть предъявлен также в суд по месту нахождения ее филиала или представительства.

Ст. 32 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что стороны могут по соглашению между собой изменить территориальную подсудность для данного дела до принятия его судом к своему производству. Подсудность, установленная статьями 26, 27 и 30 настоящего Кодекса, не может быть изменена соглашением сторон.

В соответствии с п. 1 ст. 433 Гражданского кодекса Российской Федерации договор признается заключенным в момент получения лицом, направившим оферту, ее акцепта.

Анализируя правовые нормы, судебная коллегия пришла к выводу о том, что акцептование оферты является предпосылкой заключения договора (в том числе публичного), выражающего согласие стороны на его заключение, а не последующее одобрение каких-либо отдельных условий договора, уже исполненного другой стороной.

В связи с этим вывод суда о наличии между сторонами соглашения об изменении территориальной подсудности для данного дела является необоснованным и нарушающим права истца, поскольку сведений о том, что П. выразил свое согласие с условиями о договорной подсудности споров до момента получения им груза по уже исполненному ответчиком договору транспортной экспедиции, суду не представлено. Кроме того, сведения о том что истец является стороной договора транспортной экспедиции, заключенного с ответчиком в материалах дела отсутствуют, поскольку по условиям договора купли-продажи обязанность по доставке товара (груза) путем передачи его транспортной компании возложена на продавца ООО "Авто Партс", которым и заключен договор перевозки.

Судебная коллегия отменила определение, поскольку оснований для направления гражданского дела по подсудности у суда не имелось.

(Определение N 33-2600/2014)

Вывод судьи о досудебном порядке урегулирования спора признан неправомерным

К. обратилась в суд с иском к Е. об оспаривании решения общего собрания собственников помещений в многоквартирном доме.

Определением судьи исковое заявление К. оставлено без движения, заявителю предложено в определенный срок устранить недостатки.

Впоследствии определением судьи исковое заявление возвращено заявителю.

Разрешая вопрос о принятии заявления К. к производству суда, судья сослался на положения пункта 6 статьи 181.4 ГК РФ и пришел к выводу, что оно не соответствует требованиям, установленным статьями 131 и 132 ГПК РФ, поскольку заявителем не представлены доказательства, подтверждающие выполнение досудебного порядка урегулирования спора, так как в приложенных к иску документах отсутствуют сведения о заблаговременном уведомлении истцом в письменной форме участников гражданско-правового сообщества о намерении обратиться в суд и предоставлении им иной информации, имеющей отношение к делу, а также к заявлению не приложен документ, подтверждающий оплату К. госпошлины.

На этом основании судья оставил исковое заявление без движения, предложив заявителю в определенный срок устранить указанные недостатки.

Впоследствии судья возвратил исковое заявление в связи с тем, что заявителем не устранены недостатки, так как не представлены доказательства соблюдения досудебного порядка урегулирования спора, предусмотренного статьей 181.4 ГК РФ.

Судебная коллегия с таким выводом судьи не согласилась и, отменяя определение судьи о возвращении искового заявления, указала следующее.

Пунктом 6 статьи 181.4 ГК РФ предусмотрено, что лицо, оспаривающее решение собрания, должно уведомить в письменной форме заблаговременно участников соответствующего гражданско-правового сообщества о намерении обратиться с таким иском в суд и предоставить им иную информацию, имеющую отношение к делу. Участники соответствующего гражданско-правового сообщества, не присоединившиеся в порядке, установленном процессуальным законодательством, к такому иску, в том числе имеющие иные основания для оспаривания данного решения, в последующем не вправе обращаться в суд с требованиями об оспаривании данного решения, если только суд не признает причины этого обращения уважительными.

Таким образом, положениями данной нормы не установлена обязанность обращения к другой стороне для урегулирования спора до обращения в суд, а обязанность уведомления остальных участников гражданско-правового сообщества об обращении в суд с иском об оспаривании решения общего собрания в соответствии с положениями пункта 6 статьи 181.4 ГК РФ не связана с досудебным порядком урегулирования спора и ее неисполнение не является основанием для возвращения искового заявления.

Кроме того, во исполнение определения судьи об оставлении заявления без движения К. представила документ, подтверждающий уплату госпошлины, а также реестр отправления писем собственникам жилого дома.