Постановление Президиума Липецкого областного суда от 4 октября 2002 г. N 44-У-61/2002 Поскольку достаточных доказательств, опровергающих доводы о необходимой обороне, следствием не получено, а все неустранимые сомнения толкуются в пользу подсудимого, приговор подлежит отмене за отсутствием состава преступления (извлечение)

Постановление Президиума Липецкого областного суда
от 4 октября 2002 г. N 44-У-61/2002
(извлечение)

Президиум Липецкого областного суда в составе: председательствующего, членов президиума, с участием И.о. прокурора области, адвоката, рассмотрел дело по протесту заместителя председателя Верховного Суда Российской Федерации С. на приговор Советского районного суда г. Липецка от 16 мая 2001 года, которым Ш. осужден по ст. 105 ч. 1 УК РФ на 10 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Липецкого областного суда от 28 июня 2001 года приговор оставлен без изменения.

В протесте ставится вопрос об отмене состоявшихся по делу решений и прекращении дела за отсутствием в действиях Ш. состава npecтупления.

Заслушав доклад судьи, проверив материалы дела, обсудив доводы протеста, выслушав мнение и.о. прокурора П., поддержавшею протест, президиум установил:

Согласно приговору Ш. признан виновным в умышленном убийстве М., совершенном при следующих обстоятельствах.

Около 24 часов 18 апреля 1998 года он, имея умысел на убийство М., на почве личных неприязненных отношений, возникших после произошедшего 15 апреля 1998 года между ними конфликта, встретил последнего около дома N 4 "б" ул. Д. г. Липецка и нанес ему в область груди три удара неустановленным предметом, типа ножа. От причиненных проникающих колото-резаных ранений, повлекших повреждения мягких тканей пристеночной плевры, сердца и левого легкого, в промежутке времени от нескольких десятков секунд до нескольких минут, М. скончался.

В судебном заседании Ш. в предъявленном обвинении себя виновным не признал и показал, что нанес М. ножевые ранения, находясь в состоянии необходимой обороны.

По его показаниям в этот день он был со знакомыми К., Л. и Ф. Катались на машине, которой управлял Ф. Вечером с Ф. он подъехал к дому М., чтобы встретиться с ним, и заметил у соседнего дома машину С., с которым ездит М. Поняв, что М. приехал к Б., решил с ним поговорить. Так как накануне предупреждали о его угрозах: М. угрожал убийством еще 15 апреля 1998 года, когда избил пистолетом К., Ф. и его, Ш., пытавшихся разобраться с ним по вопросу возвращения К. золотого браслета.

Из подъезда дома Б. первым вышел С. и куда-то отошел, а когда появился М., он, Ш., предложил поговорить, но М. уклонился от разговора, достал пистолет и направил на него. Опасаясь за свою жизнь, он бросился к М., в процессе борьбы упали на колени, левой рукой он от себя отводил в сторону руку с пистолетом М., раздался выстрел, в это время вытащил из джинсов нож и наносил удары, пока не ослабла рука М. с пистолетом и миновала угроза. После этого он с места происшествия скрылся.

Суд, критически оценив показания Ш. об обстоятельствах борьбы с М. и причинения тому ранений в состоянии необходимой обороны, сослался в приговоре на ряд доказательств, но мнению суда, изобличающих Ш., однако из материалов дела усматривается, что ни одним из этих доказательств доводы Ш. не опровергаются, сомнения в виновности осужденного не устранены, а в соответствии со ст. 49 Конституции РФ неустранимые сомнения в виновности лица должны толковаться в пользу обвиняемого.

Как видно из материалов дела, наличие конфликтных отношений между М. и Ш. установлено. Доказано, что М. незаконно приобрел и носил пистолет, очевидцев убийства М. нет. Осужденный Ш. показания об обстоятельствах причинения ранений пострадавшему практически не менял, а его доводы о необходимой обороне судом отвергаются ссылкой на ряд косвенных доказательств, на основании которых можно делать только предположительные выводы.

Так, не может строиться вывод о недостоверности показаний осужденного относительно угрозы М., направлявшего в его сторону пистолет, на том основании, что протокол осмотра места происшествия не содержит данных об обнаружении пистолета и стреляной гильзы.

Следует отметить, что на момент осмотра сведений о применении М. оружия не было и на это обстоятельство не обращалось внимание. Осмотр проводился ночью, спустя около трех часов после происшествия, и ограничивался описанием имевшихся на земле следов крови. Повторный осмотр не проводился (т. 1 л.д. 7-8, 15).

Содержанием протокола поверхностно проведенного осмотра не подтверждаются изложенные в приговоре показания Ю. о том, что, как следователь, он тщательно осмотрел место происшествия и, если бы была там была стреляная гильза, обязательно бы изъял ее.

Имеющимися материалами дела версия о возможном нахождении пистолета на месте происшествия с последующей ею утратой не исключена.

Все доказательства относительно обнаружения в одежде М. пистолета свидетелем Б., перепрятывания и попадания его в реку, извлечения оттуда водолазом, а также касающиеся наличия на пистолете коррозии, якобы не соответствующей временному факту воздействия агрессивной среды, прямого отношения к доказыванию вины Ш. не имеют, так как сохраняется вероятность того, что речь идет о другом оружии, а не о пистолете, которым, по показаниям Ш., угрожал ему М.

Показания Ш. о том, что М. достал пистолет из-за пояса трико со спины, суд опроверг показаниями свидетеля Ю. о такой слабой поясной резинке трико, надетого на М., что из-за этого удержаться за поясом пистолет не мог. На источник этих сведений свидетель не сослался, и почему к ним следует относиться с доверием, в приговоре не указано. К тому же выводы о том, мог удержаться пистолет или не мог, предположительные.

Суд посчитал, что показания Ш. о выстреле М. из пистолета опровергаются показаниями свидетелей С. и Б., находившихся вблизи и, если бы выстрел был, то, как участники боевых действий в Афганистане, они бы его услышали.

Вместе с тем, по материалам дела, С. находился за углом соседнего дома и беседовал со знакомым, а Б. вышел из квартиры на улицу, когда М. был уже убит. Этим обстоятельствам, ставящим под сомнение вывод суда, оценка не дана, как и показаниям свидетеля О. о том, что она слышала со стороны улицы два хлопка и что звуки побудили ее подойти к окну.

Изложенные в приговоре другие доказательства, как заключение судебно-медицинского эксперта, исследовавшего труп М., допросы ряда свидетелей, лишь подтверждают событие преступления, но не вину Ш.

Наряду с изложенным суд признал, что продемонстрированные Ш. на следственном эксперименте обстоятельства борьбы с М. и ранения последнего, зафиксированные на видеопленку, согласно п. 3.6 заключения судебно-медицинского эксперта от 1 июля 1998 года (N 475) соответствуют характеру и локализации проникающих колото-резаных ранений грудной клетки следа и дают основание считать о возможности их причинения при обстоятельствах, указанных Ш. (т. 1 л.д. 36, 148-152, 224-233).

Факт непосредственного контактирования в борьбе М. и Ш. подтверждается обнаружением на брюках Ш. волокон, аналогичных, по заключению физико-химической экспертизы, волокнам, входящим в состав ткани спортивных брюк М. (т.1 л.д 254-255).

Таким образом, анализ материалов дела показывает, что вина Ш. в умышленном убийстве М. не доказана, достаточных доказательств, опровергающих доводы Ш. о необходимой обороне, предварительным и судебным следствием не получено, поэтому приговор и кассационное определение на основании ст.ст. 379, 380 УПК РФ подлежат отмене, а уголовное дело - прекращению за отсутствием состава преступления в совершенном Ш. деянии.

Законных оснований для направления дела на новое судебное рассмотрение не имеется.

Руководствуясь ст. 408 УПК РФ, президиум постановил:

Приговор Советского районного суда г. Липецка от 16 мая 2001 года и определение судебной коллегии по уголовным делам областного суда от 28 июня 2001 года в отношении Ш. отменить и на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ уголовное дело прекратить зa отсутствием в деянии состава преступления, из-под стражи освободив, протест удовлетворить.