Апелляционное определение СК по гражданским делам Белгородского областного суда от 18 августа 2020 г. по делу N 33-3995/2020

Судебная коллегия по гражданским делам Белгородского областного суда в составе:

председательствующего Нерубенко Т.В.

судей Фурмановой Л.Г, Переверзевой Ю.А.

при секретаре Съединой М.И.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО3, ФИО1 к ФИО2 о защите чести, достоинства и деловой репутации, компенсации морального вреда

по апелляционной жалобе ФИО3 и ФИО1

на решение Свердловского районного суда г. Белгорода от 13 мая 2020 года.

Заслушав доклад судьи Нерубенко Т.В, объяснения ФИО3 и ФИО1, поддержавших доводы жалобы, ФИО2, ФИО13, ФИО11, считавших решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия

установила:

ФИО3 с 4 февраля 2014 года по 13 июня 2017 года состояла в трудовых отношениях с ООО "Торговый дом "Карина" в должности главного бухгалтера, директором данного Общества в указанный период являлся ФИО1 С 14 июня 2017 года директором Общества по решению его единственного участника назначен ФИО2

По утверждению истцов, ФИО2, после занятия должности директора в ООО "Торговый дом "Карина", используя свое служебное положение, стал публично распространять в отношении них - бывшего бухгалтера и директора Общества - сведения о хищении ими денежных средств этого же юридического лица, совершении иных противоправных действий, причинении ущерба Обществу.

Кроме того, ФИО2 неоднократно в разных документах указывал, что ФИО1 в 2016 году присвоил принадлежащие ему дивиденды, а также обокрал его.

По мнению истцов, указанные сведения, распространенные в отношении них, не соответствуют действительности, наносят существенный вред деловой репутации ФИО3 и ФИО1, оскорбляют их честь и достоинство.

С иском в суд обратились ФИО3 и ФИО1, уточнив который, просили признать порочащими их честь, достоинство и деловую репутацию следующие сведения, распространенные ФИО2: "Директор ФИО1 и главный бухгалтер ФИО3, действуя в сговоре, намеренно наносили ущерб Обществу и осознавали противоправность произведенных действий"; " ФИО1 в 2016 году присвоил принадлежащие ФИО2 дивиденды"; "Договоры дарения: - б/н от 14 апреля 2009 года; - N 1, 3, 4, 5, 6, 7 от 23 апреля 2009 года с дополнительными соглашениями от 30 апреля 2009 года; N 1а, 3а, 4а, 5а, 6а, 7а от 5 июня 2014 года, - нарушают права ФИО13, бывшей жены ФИО1 Так истец фактически обокрал меня в первый раз"; возложить на ФИО2 обязанность опровергнуть указанные сведения в газете "Белгородские известия" и взыскать с него в их пользу компенсацию морального вреда по одному рублю.

В судебном заседании истцы и их представитель заявленные требования поддержали.

Ответчик ФИО2 и его представитель возражали против удовлетворения заявленных требований, как незаконных и необоснованных.

Третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, ФИО12 в судебное заседание не явилась, о времени и месте рассмотрения дела извещена своевременно и надлежащим образом, о причинах неявки суду не сообщила.

Также в качестве третьих лиц были привлечены ФИО11 и ФИО13, которые возражали против удовлетворения иска.

Решением суда в удовлетворении исковых требований отказано.

В апелляционной жалобе ФИО3 и ФИО1 просят отменить решение суда, считая его незаконным и необоснованным.

В суд апелляционной инстанции третье лицо ФИО12 не явилась, о времени и месте рассмотрения дела извещена своевременно и надлежащим образом, что подтверждается конвертом, возвращенным в адрес суда с отметкой об истечении срока хранения. Руководствуясь статьей 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия полагает возможным рассмотреть дело в ее отсутствие.

Проверив материалы дела и обсудив доводы, изложенные в жалобе, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения суда первой инстанции исходя из доводов, изложенных в апелляционной жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления. Оснований для выхода за пределы доводов, изложенных в апелляционной жалобе, у суда в этом деле не имеется.

На основании статьи 17 Конституции Российской Федерации в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией. При этом осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

Принимая во внимание приведенные конституционные положения, суды при разрешении споров о защите чести, достоинства и деловой репутации должны обеспечивать равновесие между правом граждан на защиту чести, достоинства, а также деловой репутации, с одной стороны, и иными гарантированными Конституцией Российской Федерации правами и свободами - свободой мысли, слова, массовой информации, правом свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом, правом на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, правом на обращение в государственные органы и органы местного самоуправления (ст. ст. 23, 29, 33 Конституции Российской Федерации), с другой.

В соответствии с установившейся прецедентной практикой Европейского Суда свобода выражения мнения составляет одну из существенных основ демократического общества и одно из главных условий для его прогресса и самореализации каждого гражданина. С учетом пункта 2 статьи 10 Конвенции она распространяется не только на "информацию" или "идеи", которые благосклонно принимаются или считаются безвредными или нейтральными, но также на оскорбляющие, шокирующие или причиняющие беспокойство. Таковы требования плюрализма, терпимости и широты взглядов, без которых невозможно "демократическое общество". Как указано в статье 10 Конвенции, данная свобода связана с рядом исключений, которые, однако, подлежат строгому толкованию, и необходимость применения каких бы то ни было ограничений должна быть установлена вне всякого сомнения.

В силу статьи 23 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени.

Согласно пункту 1 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности.

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" от 24 февраля 2005 года N 3, суды при разрешении споров о защите чести, достоинства и деловой репутации должны обеспечивать равновесие между правом граждан на защиту чести, достоинства, а также деловой репутации, с одной стороны, и иными гарантированными Конституцией Российской Федерации правами и свободами - свободой мысли, слова, массовой информации, правом свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом, правом на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, правом на обращение в государственные органы и органы местного самоуправления (статьи 23, 29, 33 Конституции Российской Федерации), с другой.

Под распространением сведений, порочащих честь и достоинство граждан или деловую репутацию граждан и юридических лиц, следует понимать опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио и телевидению, демонстрацию в кинохроникальных программах и других средствах массовой информации, распространение в сети Интернет, а также с использованием иных средств телекоммуникационной связи, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных должностным лицам, или сообщение в той или иной, в том числе устной, форме хотя бы одному лицу (пункт 7 приведенного выше постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 года N 3).

Порочащими, в частности, являются сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота, которые умаляют честь и достоинство гражданина или деловую репутацию гражданина либо юридического лица.

Не соответствующими действительности сведениями являются утверждения о фактах или событиях, которые не имели места в реальности во время, к которому относятся оспариваемые сведения.

На основании пункта 1 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации обязанность доказывать соответствие действительности распространенных сведений лежит на ответчике. Истец обязан доказать факт распространения сведений лицом, к которому предъявлен иск, а также порочащий характер этих сведений.

Как следует из материалов дела и установлено в ходе судебного разбирательства, ФИО2 оспаривал факт распространения в отношении ФИО3 и ФИО1 сведений, которые бы наносили существенный вред их деловой репутации, оскорбляли честь и достоинство последних.

ФИО3 и ФИО1 в подтверждение факта распространения ответчиком ФИО2 порочащих сведений ссылались на акты служебных проверок от 24 июля и 1 сентября 2017 года.

Несмотря на утверждение в жалобе об обратном, судом обоснованно отражено в решении, что указанные выше акты подготавливались комиссией по итогам анализа хозяйственной деятельности ООО "Торговый дом "Карина", в свою очередь ФИО2 их подписывал как председатель комиссии и директор юридического лица. В дальнейшем на основании этих актов именно ООО "Торговый дом "Карина" обращалось в различные судебные инстанции с требованиями к бывшему бухгалтеру ФИО3 (дела Октябрьского районного суда г. Белгорода N 2-4433/2017, N 2-4974/2017) и бывшему директору Общества ФИО1 (дело арбитражного суда Белгородской области N А08-11319/2017) о взыскании денежных средств.

В силу пункта 5 названного выше постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N, в случае, когда сведения были распространены работником в связи с осуществлением профессиональной деятельности от имени организации, в которой он работает, надлежащим ответчиком в соответствии со статьей 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации является юридическое лицо, работником которого распространены такие сведения.

Судебная коллегия соглашается с выводом в мотивировочной части судебного постановления о непредставлении истцами доказательств того, что ответчик в момент подписания актов служебных проверок от 24 июля и от 1 сентября 2017 года не осуществлял профессиональную деятельность от имени организации ООО "Торговый дом "Карина".

Не является основанием к признанию решения суда незаконным и довод в жалобе относительно необоснованного указания судом в решении, что истцом не представлено в судебное заседание документов, в которых была озвучена фраза: " ФИО1 в 2016 году присвоил принадлежащие ФИО2 дивиденды". Судом в решении подробно приведены и проанализированы все фразы и выражения, которые изложены в исковом заявлении.

Так, согласно судебному постановлению, в досудебной претензии от 21 августа 2017 года, адресованной ФИО1, указано, что последний незаконно обогатился за счет ФИО2 на сумму 2015936 рублей.

Досудебная претензия от 8 сентября 2017 года, направленная в адрес ФИО1, содержала такую фразу, как: "Учитывая тот факт, что Вы в указанный период являлись единоличным исполнительным органом ООО "Торговый дом "Карина" и обладали всеми полномочиями на распоряжение денежными средствами организации, считаю, что Вы присвоили указанные денежные средства, и принесли тем самым убытки Обществу в размере 2 055 936 руб.". Более того, досудебная претензия подписана ответчиком как директором юридического лица.

В отзыве на исковое заявление по делу N А08-13821/2017 от 29 января 2018 года также не содержится фразы: " ФИО1 в 2016 году присвоил принадлежащие ФИО2 дивиденды".

Фраза "Договоры дарения: - б/н от 14 апреля 2009 года; - N 1, 3, 4, 5, 6, 7 от 23 апреля 2009 года с дополнительными соглашениями от 30 апреля 2009 года; N 1а, 3а, 4а, 5а, 6а, 7а от 5 июня 2014 года, - нарушают права ФИО13, бывшей жены ФИО1 Так истец фактически обокрал меня в первый раз" не содержится в полном объеме в отзыве на исковое заявление по делу N А08-13821/2017 от 29 января 2018 года.

Часть вышеуказанной фразы: "Договоры дарения: - б/н от 14 апреля 2009 года; - N 1, 3, 4, 5, 6, 7 от 23 апреля 2009 года с дополнительными соглашениями от 30 апреля 2009 года; N 1а, 3а, 4а, 5а, 6а, 7а от 5 июня 2014 года, - нарушают права ФИО13, бывшей жены ФИО1" отсутствует в отзыве. Более того, как верно отразил в решении суд, по своему содержанию вышеуказанная фраза не носит какой-либо порочащий характер по отношению к ФИО1

Оставшаяся часть фразы: "Так истец фактически обокрал меня в первый раз" действительно содержится в отзыве от 29 января 2018 года, однако, как верно отмечено судом, она является оценочным суждением ФИО2, основанным на внутренней оценке действий ФИО1 при разводе со своей бывшей супругой ФИО13 и разделе с ней общего имущества.

Выводы в судебном постановлении основаны на положениях статьи 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и статьи 29 Конституции Российской Федерации, гарантирующих каждому право на свободу мысли и слова, а также на свободу массовой информации, позиции Европейского Суда по правам человека, в соответствии с которыми при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации судам следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности (пункт 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 года N 3).

Как правильно отражено в решении, суд не может взыскать с ответчика компенсацию морального вреда на том основании, что вышеуказанное субъективное оценочное мнение было высказано в оскорбительной форме, поскольку ФИО1 в исковом заявлении не ссылался на данное обстоятельство, просив в иске лишь опровергнуть порочащие его честь, достоинство и деловую репутацию сведения в порядке статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Аналогичная позиция содержится в пункте 6 Обзора практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 16 марта 2016 года.

Также, как верно указал суд, все высказывания ФИО2, которые истцы просят признать порочащими, не подлежат защите с учетом положений вышеприведенной нормы права, так как они содержатся либо в процессуальных документах (отзывах на иск, досудебных претензиях и т.д.), либо в документах, являвшихся доказательствами по конкретным судебным делам.

Указание в жалобе на сведения, исходящие от ответчика по делу N А08-13821/2017, свидетельствуют об их содержании в отзыве на исковое заявление и позиции ФИО2 по имевшемуся и рассмотренному спору в суде.

В апелляционной жалобе истцов также упоминается о сведениях, сообщенных ответчиком при рассмотрении спора в Октябрьском районном суде г. Белгорода по делу N 2-610/2002.

Согласно разъяснениям в пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 года, упомянутого выше, в случае, когда сведения, по поводу которых возник спор, сообщены в ходе рассмотрения другого дела участвовавшими в нем лицами в отношении участвовавших в деле лиц, являлись доказательствами по этому делу и были оценены судом при вынесении решения, они не могут быть оспорены в порядке, предусмотренном статьей 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку нормами Гражданского процессуального законодательства Российской Федерации установлен специальный порядок исследования и оценки данных доказательств. Такое требование, по существу, является требованием о повторной судебной оценке этих сведений, включая переоценку доказательств по ранее рассмотренным делам.

Исходя из положений статьи 68 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации объяснения сторон об известных им обстоятельствах, имеющих значение для правильного рассмотрения дела, подлежат проверке и оценке наряду с другими доказательствами.

Обстоятельства, указанные в частности в исковом заявлении, отзыве на иск, не могут рассматриваться как распространенные сведения ввиду того, что по результатам рассмотрения заявления принимается судебный акт и его обжалование предусмотрено в установленном законом порядке. Аналогичная позиция, как правильно указал суд, отражена в Определении Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 2 ноября 2007 года N 13399/07 по делу N А40-61073/06-67-422 и Обзоре судебной практики по гражданским делам за август 2009 года, подготовленном Белгородским областным судом.

Утверждения в жалобе о подтверждении обоснованности иска с учетом показаний свидетеля ФИО8, не могут быть признаны убедительными, поскольку согласно протоколу судебного заседания (л.д. 21, том 2), на вопрос истца "говорил ли ответчик о намеренном причинении истцом ущерба ООО "Торговый дом "Карина", свидетель пояснял, что знал об этом, и что ответчик говорил о личных взаимоотношениях с отцом, а ООО "Комплекс Лель" является личным имуществом, к которому отец не имеет отношения. Также на вопрос истца "говорил ли ответчик о намеренном нанесении ущерба истцом Обществу и знала ли об этом бухгалтерия", свидетель ответил, что "знает, что они были в курсе". Таким образом, данные пояснения свидетеля, вопреки утверждению апеллянта, выводов в судебном постановлении не опровергают. Свидетель не утверждал о том, что ответчик распространял в отношении истца именно те сведения, которые он указал в иске. Замечаний на протокол судебного заседаний стороной истца не принесено.

Доводы апелляционной жалобы отражают несогласие истцов с оценкой доказательств, данной в решении суда, выводами об установленных обстоятельствах дела, что основанием для отмены решения являться не может. Оснований для иной оценки доказательств по делу у суда апелляционной инстанции не имеется.

Нарушений норм гражданского процессуального права, на которые указывается в апелляционной жалобе, судебная коллегия не усматривает.

Как следует из материалов дела, истцами неоднократно уточнялись исковые требования (л.д. 158-161, 188-197 том 1). 13 мая 2020 года истцам отказано в принятии уточненного искового заявления, поскольку фактически этот документ не является уточнением иска, а имеет самостоятельный предмет и основания, а также действующее законодательство не предусматривает увеличение размера исковых требований по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации. При этом судом разъяснено право истца на оформление и предъявление указанных требований в качестве самостоятельных, инициировав отдельное судопроизводство.

Не является основанием к отмене постановленного решения также довод в жалобе о необоснованном отказе судом в отложении судебного разбирательства по причине неявки в судебное заседание заявленных стороной истцов свидетелей. В соответствии с мотивировочной частью определения оно принято о рассмотрении дела в отсутствие неявившихся свидетелей, поскольку доказательств, свидетельствующих об уважительности причин их неявки по вызову, суду не представлено.

Учитывая, что юридически значимые обстоятельства по делу были установлены верно, подтверждены исследованными и оцененными по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательствами, нормы материального права применены правильно, процессуальных нарушений, предусмотренных частью 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и являющихся безусловным основанием для отмены решения, судом не допущено, судебная коллегия приходит к выводу о том, что решение является законным и обоснованным, подлежит оставлению без изменения.

При таких обстоятельствах, руководствуясь статьями 327.1, 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Свердловского районного суда г. Белгорода от 13 мая 2020 года по делу по иску ФИО3, ФИО1 к ФИО2 о защите чести, достоинства и деловой репутации, компенсации морального вреда оставить без изменения, апелляционную жалобу ФИО3 и ФИО1 - без удовлетворения.

Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Белгородского областного суда может быть обжаловано в Первый кассационный суд общей юрисдикции в течение трех месяцев со дня вынесения апелляционного определения путем подачи кассационной жалобы (представления) через Свердловский районный суд г. Белгорода.

Мотивированный текст изготовлен 21 августа 2020 года.

Председательствующий

Судьи