Определение СК по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 12 августа 2020 г. по делу N 8Г-13568/2020[88-13258/2020]

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Стешовиковой И.Г, судей Шкарупиной С.А, Бакулина А.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании по кассационному представлению военной прокуратуры Северного флота на решение Ленинского районного суда годрода Мурманска от 08 октября 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Мурманского областного суда от 13 марта 2020 года по гражданскому делу N2-2200/2019 по исковому заявлению заместителя военного прокурора - войсковой части 77940, в интересах РФ в лице ФКУ "Объединенная дирекция по реализации федеральных инвестиционных программ" Министерства строительства и жилищно-коммунального хозяйства РФ, к ФИО1 о взыскании неосновательного обогащения, Заслушав доклад судьи Третьего кассационного суда общей юрисдикции Стешовиковой И.Г, выслушав объяснения прокурора Генеральной прокурату РФ - Бахтиной Н.И, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

УСТАНОВИЛА:

Военный прокурор - войсковая часть 77940 обратился в суд с иском в защиту интересов Российской Федерации к ФИО1 о взыскании неосновательного обогащения.

В обоснование исковых требований указал, что в ходе проведенной военной прокуратурой проверки исполнения законодательства о сохранности федеральной собственности при реализации военнослужащими предусмотренного законом права на жилье установлено, что ответчику 06 июля 2009 года выдан государственный жилищный сертификат (далее - ГЖС) на сумму "данные изъяты" рублей для приобретения жилого помещения в Санкт-Петербурге, который оплачен в ноябре 2009 года.

В рамках проверки выявлено сокрытие военнослужащим ФИО1 факта нахождения ранее в собственности жилого помещения - "адрес" по адресу: "адрес", с момента отчуждения которой не прошло 5 лет.

Военный прокурор, ссылаясь на незаконные действия ответчика, в результате которых государству причинен ущерб, просил взыскать с ФИО1 неосновательное обогащение в сумме "данные изъяты" рублей, перечислив его в доход государства в лице Министерства строительства и жилищно-коммунального хозяйства Российской Федерации через Межрегиональное операционное Управление Федерального казначейства.

Решением Ленинского районного суда города Мурманска от 08 октября 2019 года исковые требований военного прокурора - войсковой части 77940 оставлены без удовлетворения.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Мурманского областного суда от 13 марта 2020 года решение суда первой инстанции оставлено без изменения, кассационное представление - без удовлетворения.

В кассационном представлении врио военного прокурора Северного флота ФИО5 ставит вопрос об отмене постановленных по настоящему делу судебных актов. В доводах кассационного представления заявитель, ссылаясь на ошибочное применение и толкование норм материального права, настаивает на том, что настоящее обращение последовало в пределах установленного законом срока исковой давности. Указывает, что уполномоченному органу (ФКУ "Объединенная дирекция" Минстроя России) ранее не могло и не должно было быть известно о неосновательном обогащении ответчика, и отсутствие информации о недобросовестных действиях ответчика уже реализовавшего право на получение ГЖС, в том числе в силу вытекающих из взаимосвязанных положений части 1 статьи 1, статьи 2, части 1 статьи 17, статьи 18, части 1 статьи 9, частей 2, 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации, принципов поддержания доверия граждан к закону и действиям государства, уполномоченные органы были не вправе.

В судебном заседании прокурор Бахтина Н.И. кассационное представление поддержала по изложенным в нем доводам.

Иные лица, участвующие в деле, извещенные о месте и времени судебного разбирательства, в судебное заседание не явились. Информация о месте и времени рассмотрения кассационного представления заблаговременно размещена на официальном сайте Третьего кассационного суда общей юрисдикции.

На основании части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции признала возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Выслушав объяснение лиц, участвующих в деле, проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационном представлении, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований для отмены обжалуемого апелляционного определения.

В силу части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Положения части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями главы 41 данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют кассационному суду общей юрисдикции при проверке судебных постановлений право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела, подменяя тем самым суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства.

В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (часть 1).

Нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для отмены или изменения судебных постановлений, если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильных судебных постановлений (часть 3).

Нарушений, влекущих отмену судебных постановлений в кассационном порядке, по данному делу судами первой и апелляционной инстанций допущено не было.

При рассмотрении возникшего спора судами установлено, что ФИО1 проходил военную службу по контракту в Вооруженных Силах Российской Федерации; уволен в запас в связи с организационно-штатными мероприятиями.

Военной прокуратурой - войсковая часть 77940 проведена проверка исполнения законодательства о сохранности федеральной собственности при реализации военнослужащими предусмотренного законом права на жилье, в ходе которой установлено, что 20 марта 2009 года ФИО1 обратился к начальнику Военно-морского строительного управления Северного Флота с рапортом о включении его в состав участников подпрограммы "Выполнение государственных обязательств по обеспечению жильем категорий граждан установленных федеральным законодательством", представив пакет документов для признания его нуждающемся в улучшении жилищных условий.

19 августа 2009 года ФИО1 обратился к начальнику ГУ 1973 ОМИС Северного флота с заявлением (рапортом) о выдаче ГЖС для приобретения жилого помещения на территории города Санкт-Петербурга.

19 августа 209 года ФИО1 выдан ГЖС серии УВ N на предоставление за счет средств федерального бюджета социальной выплаты в размере 1049400 руб. для приобретения жилого помещения на территории города Санкт-Петербурга, исходя из показателей общей площади 33 кв.м.

23 ноября 2009 года вышеуказанный государственный жилищный сертификат реализован ответчиком: сумма социальной выплаты в размере "данные изъяты" руб. перечислена на оплату жилого помещения - "адрес" литер А по "адрес", Санкт-Петербург.

В ходе проведенной проверки также установлено, что, на дату обращения ФИО1 с рапортом о включении в число участников программы "Государственные жилищные сертификаты", ответчик не обладал правом на получение социальной выплаты, поскольку владел на праве собственности жилым помещением общей площадью 56, 9 кв.м, расположенным по адресу: "адрес", которое отчуждено 06 июля 2006 года.

При наличии таких обстоятельств суд первой инстанции полагал, что на дату обращения с рапортом о включении ответчика в качестве участника подпрограммы на получение ГЖС не являлся нуждающимся в улучшении жилищных условий, и пришел к выводу, что ответчик необоснованно приобрел недвижимое имущество в городе Санкт-Петербурге стоимостью 1049400 руб, что является неосновательным обогащением.

Разрешая заявление стороны ответчика о пропуске истцом срока исковой давности, суд первой инстанции, исходил из того, что истцом срок исковой давности при обращении в суд с настоящим иском пропущен.

С таким выводом обоснованно согласился суд апелляционной инстанции.

Указав, что суд первой инстанции, правильно применив нормы материального права, регулирующие спорные правоотношения, верно установив имеющие значение для дела обстоятельства, обоснованно указал, что в соответствии с положениями действовавшего на момент возникновения спорных правоотношений законодательства (Правила выпуска и реализации государственных жилищных сертификатов в рамках реализации подпрограммы "Выполнение государственных обязательств по обеспечению жильем категорий граждан, установленных федеральным законодательством" Федеральной целевой программы "Жилище" на 2002 - 2010 годы, утвержденные Постановлением Правительства Российской Федерации от 21 марта 2006 года N 153, статья 51 Жилищного кодекса Российской Федерации) на государственные органы, осуществлявшие формирование списков граждан - участников подпрограммы, возлагалась обязанность по проверке представленных документов и наличия оснований для обеспечения гражданина социальной выплатой за счет средств федерального бюджета, и в спорном случае органами жилищного обеспечения Министерства обороны Российской Федерации не проявлена необходимая степень заботливости и осмотрительности, какая от них требовалась как от субъекта исполнительной власти, не приняты все разумные меры, направленные на проверку информации, касающейся жилищных прав ответчика и членов его семьи, об отсутствии или наличии у них в собственности ранее иных жилых помещений.

Проверяя доводы апелляционного представления истца об отсутствии у уполномоченного органа в 2010 году возможности направления запроса в органы Росреестра о представлении сведений о наличии жилых помещений в собственности у гражданина-участника программы, суд апелляционной инстанции правомерно признал их несостоятельными, ввиду следующего.

Перечень документов, прилагаемых к заявлению в соответствии с пунктом 19 вышеназванных Правил, не исключал возможность истребования у самого военнослужащего сведений о месте его проживания за последние пять лет до дня выдачи сертификата, а также об основаниях использования им соответствующего жилого помещения.

Соответственно, при осуществлении надлежащим образом предусмотренной законом обязанности по проверке документов, представленных гражданином, претендующим на получение ГЖС, об отсутствии оснований для обеспечения ответчика жильем уполномоченному органу должно было стать известно до выдачи сертификата.

Доказательств, свидетельствующих о том, что обстоятельства, препятствующие выдаче ГЖС, не могли быть известны уполномоченному органу исключительно вследствие недобросовестных действий ФИО1, в материалах дела не имеется. Документы, содержащие какие-либо недостоверные сведения, ответчиком в личное и учетное дело не предоставлялись. Информация о жилищных условиях за последние пять лет у него не запрашивалась.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлении от 14 января 2016 года N 1-П, обращено внимание на необходимость соблюдения вытекающих из взаимосвязанных положений части 1 статьи 1, статьи 2, части 1 статьи 17, статьи 18, части 1 статьи 19, частей 2, 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации принципов поддержания доверия граждан к закону и действиям государства, которые гарантируют гражданам, что решения принимаются уполномоченными государством органами на основе строгого исполнения законодательных предписаний, а также внимательного и ответственного подхода к оценке фактических обстоятельств, с которыми закон связывает возникновение прав, тщательности при оформлении соответствующих документов, подтверждающих наличие условий, необходимых для реализации этих прав, с тем, чтобы гражданин как участник соответствующих правоотношений мог быть уверен в стабильности своего официально признанного статуса и в том, что приобретенные в силу этого статуса права будут уважаться государством и будут реализованы.

Таким образом, как правильно указал суд апелляционной инстанции, органы жилищного обеспечения Министерства обороны Российской Федерации, действуя разумно и добросовестно, осуществляя реализацию своих гражданских прав, не были лишены возможности получить информацию о наличии у ответчика ФИО1 в собственности иного жилого помещения еще до выдачи ГЖС.

Также отклоняя довод жалобы истца об отсутствии у уполномоченного органа ранее права на проведение повторной проверки предоставленных ответчиком сведений и документов, обоснованности выдачи ему ГЖС, суд апелляционной инстанции правомерно указал, что право на проведение такой проверки не является бессрочным.

Действительно, Постановлением Правительства Российской Федерации от 03 ноября 2011 года N 909 "О внесении изменений в некоторые акты Правительства Российской Федерации" был изменен порядок выдачи сертификатов, и в Правила внесен пункт 44 (2), предусматривающий, что органы местного самоуправления (подразделения), осуществляющие вручение сертификатов, запрашивают в установленном порядке документы, в том числе, в органах, осуществляющих государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ним - о жилых помещениях, находящихся в собственности у гражданина - участника подпрограммы и (или) членов его семьи, указанных в заявлении (рапорте).

Вместе с тем, отсутствие в Правилах в редакции, действовавшей на момент спорных правоотношений, соответствующих полномочий по непосредственному запросу документов в органах Росреестра, не свидетельствует об отсутствии у уполномоченного органа (подразделения) обязанности проверять соответствующие обстоятельства путем истребования сведений у самого военнослужащего.

Кроме того, статьей 7 Федерального закона от 21 июля 1997 года N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", действовавшей до 01 января 2017 года, предусматривалась открытость сведений о государственной регистрации прав и их предоставление по запросам любых лиц.

Приказом Минэкономразвития России от 22 марта 2013 года N 147 утверждены формы документов, в которых предоставляются сведения, содержащиеся в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним. Согласно утвержденной форме, выписка из ЕГРП о правах отдельного лица на имеющиеся у него объекты недвижимости предусматривала включение сведений обо всех объектах недвижимости, принадлежащих правообладателю на соответствующую дату или в соответствующий период времени.

Между тем, данной возможностью с целью проверки обоснованности выдачи ответчику сертификата уполномоченный орган своевременно в пределах срока исковой давности не воспользовался.

Суды первой и апелляционной инстанции обоснованно не согласились с доводами прокурора о необходимости исчислять срок исковой давности с момента, когда о нарушении права Российской Федерации стало известно прокурору, поскольку при обращении прокурора в защиту прав и законных интересов других лиц в порядке, предусмотренном частью 1 статьи 45 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, начало течения срока исковой давности определяется исходя из того, когда о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права, узнало или должно было узнать лицо, в интересах которого подано такое заявление.

Такая правовая позиция суда согласуется с разъяснениями Верховного Суда Российской Федерации, приведенными в пункте 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 сентября 2015 года N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности".

Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске (абзац второй пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно разъяснениям, данным Верховным Судом Российской Федерации в пункте 15 постановления Пленума об исковой давности, если будет установлено, что сторона по делу пропустила срок исковой давности и не имеется уважительных причин для восстановления этого срока для истца - физического лица, то при наличии заявления надлежащего лица об истечении срока исковой давности суд вправе отказать в удовлетворении требования только по этим мотивам, без исследования иных обстоятельств дела, поскольку, в соответствии с абзацем вторым пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске.

С учетом изложенного судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований для признания вышеприведенных выводов судов первой и апелляционной инстанций незаконными, они основаны на установленных по делу фактических обстоятельствах, нормах действующего законодательства, и не вызывают сомнений в законности.

Доводов, ставящих под сомнение законность обжалуемого судебного постановления, кассационное представление не содержит.

Приведенные в кассационной представлении доводы в целом повторяют позицию прокурора, заявленную в суде первой инстанции и поддержанную в суде апелляционной инстанции, являлись предметом подробного изучения и оценки суда апелляционной инстанции, в целом они направлены на переоценку установленных обстоятельств и представленных доказательств на основе иного понимания норм права, а потому основанием к отмене обжалуемого судебного постановления являться не могут, поскольку в соответствии с частью 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какое судебное постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела.

Каких-либо процессуальных нарушений, которые могли бы служить основанием для кассационного пересмотра, вступившего в силу и правильного по существу судебного постановления, по материалам дела и доводам кассационной жалобы не установлено.

При указанных обстоятельствах судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены обжалуемого судебного акта по доводам кассационного представления прокурора.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Ленинского районного суда города Мурманска от 08 октября 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Мурманского областного суда от 13 марта 2020 года оставить без изменения, кассационное представление - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: