Определение СК по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 10 июня 2020 г. по делу N 8Г-3885/2020[88-5113/2020]

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе:

Председательствующего судьи Козловой Е.В.

судей Замарацкой Е.К. и Киреевой И.А, с участием прокурора Федуловой С.В, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело N 2- 3904/2019 Колпинского районного суда города Санкт-Петербурга по иску Парамонова

Евгения Викторовича к ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Санкт-Петербургу, ФСИН России о взыскании денежной компенсации морального вреда.

по кассационной жалобе Парамонова Евгения Викторовича на решение Колпинского районного суда Санкт-Петербурга от 23 июля 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 26 ноября 2019 года, заслушав доклад судьи Третьего кассационного суда общей юрисдикции Киреевой И.А, установила:

Парамонов Е.В. обратился в Колпинский районный суд Санкт- Петербурга с исками к ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области о компенсации морального вреда в размере 80 000 руб.

В обоснование заявленных требований истец ссылался на то, что в период с 22.09.2014 по 19.07.2017 и с 23.04.2018 по 19.12.2018 содержался в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. В данном учреждении истец содержался в различных камерах, все лица в которых в апреле 2017 года, кроме него, курили, в связи с чем он был вынужден дышать дымом, стать пассивным курильщиком, ухудшать свое здоровье, без того ослабленное открытой черепно-мозговой травмой и операциями. Ввиду того, что камеры были маленькие, жизненного пространства, свежего воздуха и кислорода не хватало, курение лиц было серьезным недостатком, поскольку у него появились повышенная нервозность, угнетенность, нарушился сон, он стал задыхаться от недостатка кислорода, находясь в маленьком помещении с курящими людьми, которые курили даже ночью. На неоднократные обращения истца как устно, так и письменно с жалобами в 2016-2018 годах в УФСИН России по СПб и ДО и прокуратуру Санкт-Петербурга ответов не получил. Истец полагал, что в данном случае ответчиком нарушались требования положений Федерального закона от 23 февраля 2013 года N 15-ФЗ "Об охране здоровья граждан от воздействия окружающего табачного дыма и последствий потребления табака", а также ст.ст. 2, 21, 41 Конституции РФ и ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Определением Колпинского районного суда Санкт-Петербурга от 17 апреля 2019 года для совместного рассмотрения и разрешения в одно производство объединен ряд гражданских дел, номера которых указаны в оспариваемом апелляционном определении, по искам Парамонова Е.В. о компенсации морального вреда. Делу присвоен номер 2-3904/2019.

В последующем к участию в деле в качестве соответчиков были привлечены Министерство финансов РФ в лице Управления Федерального казначейства по Санкт-Петербургу и ФСИН России.

Решением Колпинского районного суда Санкт-Петербурга от

в удовлетворении исковых требований Парамонова Е.В. отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 26 ноября 2019 года решение Колпинского районного суда оставлено без изменения, апелляционная жалоба Парамонова Е.В. - без удовлетворения.

В кассационной жалобе Парамонов Е.В. просит об отмене состоявшихся по делу судебных постановлений как незаконных и необоснованных, вынесенных с существенными нарушениями норм материального и процессуального права.

Повторяет позицию, изложенную в судах обеих инстанций.

Руководствуясь ч. 5 ст. 379.5 ГПК РФ, судебная коллегия Третьего кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц, надлежащим образом извещенных о дате и времени рассмотрения дела в суде кассационной инстанции.

В соответствии с частью первой статьи 376 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вступившие в законную силу судебные постановления, указанные в части второй статьи 377 настоящего Кодекса, могут быть обжалованы в порядке, установленном настоящим параграфом, в кассационный суд общей юрисдикции лицами, участвующими в деле, и другими лицами, если их права и законные интересы нарушены судебными постановлениями.

В соответствии с ч. 1 ст. 379.6 ГПК РФ кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии с частью первой статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанции, нарушение либо неправильное применение норм материального или норм процессуального права.

В соответствии с частью третьей статьи 390 ГПК РФ кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какое судебное постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела. Дополнительные доказательства судом кассационной инстанции не принимаются.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, выслушав заключение прокурора Федуловой С.В, полагавшей состоявшиеся по делу судебные постановления законными и обоснованными, кассационную жалобу необоснованной и не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции приходит к выводу о том, что таких оснований для пересмотра оспариваемых судебных постановлений в кассационном порядке по доводам кассационной жалобы, а также по материалам гражданского дела не установлено.

В соответствии с частью 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией.

Права и свободы человека и гражданина согласно статье 18 Конституции Российской Федерации, являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.

Согласно статье 21 Конституции Российской Федерации достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления. Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию.

Согласно статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

По правилам статьи 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

Согласно пункту 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Согласно пункту 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 (в ред. от 06.02.2007) "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" суду следует установить, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора.

Верховным Судом Российской Федерации в пункте 8 Постановления Пленума от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

По смыслу приведенных правовых норм и акта их толкования следует, что сами по себе нарушения личных неимущественных прав потерпевшего или посягательство на нематериальные блага не являются безусловными основаниями для удовлетворения требований о компенсации морального вреда. Обязательным условием удовлетворения названных требований является факт причинения потерпевшему физических и нравственных страданий.

Процесс содержания лица под стражей или отбывания им наказания законодательно урегулирован, осуществляется на основании нормативноправовых актов и соответствующих актов Министерства юстиции Российской Федерации, которыми регламентированы условия содержания, права и обязанности лиц, содержащихся под стражей или отбывающих наказание, а также права и обязанности лиц, ответственных за их содержание.

Содержание на законных основаниях лица под стражей или отбывание им наказания в местах, соответствующих установленным государством нормативам, заведомо не может причинить физические и нравственные страдания, поскольку такие нормативы создавались именно с целью обеспечить не только содержание в местах лишения свободы или под стражей, но и обеспечить при этом соблюдение прав лиц, оказавшихся в них вследствие реализации механизма государственного принуждения.

человека и основных свобод и требований, содержащихся в постановлениях Европейского суда по правам человека, условия содержания обвиняемых под стражей должны быть совместимы с уважением к человеческому достоинству. При этом лицу не должны причиняться лишения и страдания в более высокой степени, чем тот уровень страданий, который неизбежен при лишении свободы, а здоровье и благополучие лица должны быть гарантированы с учетом практических требований режима содержания.

Условия содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений в изоляторах временного содержания, в том числе требования к этим помещениям, регламентированы Федеральным законом от 15 июля 1995 года N 103 "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" и конкретизированы в Правилах внутреннего распорядка изоляторов временного содержания подозреваемых и обвиняемых N 950 от 22 ноября 2005 года.

Согласно статье 4 Федерального закона от 15 июля 1995 года N 103- ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" содержание под стражей осуществляется в соответствии с принципами законности, справедливости, презумпции невиновности, равенства всех граждан перед законом, гуманизма, уважения человеческого достоинства, в соответствии с Конституцией Российской Федерации, принципами и нормами международного права, а также международными договорами Российской Федерации и не должно сопровождаться пытками, иными действиями, имеющими целью причинение физических или нравственных страданий подозреваемым и обвиняемым в совершении преступлений, содержащимся под стражей.

Статьей 15 Федерального закона от 15 июля 1995 года N ЮЗ-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" предусмотрено, что в местах содержания под стражей устанавливается режим, обеспечивающий соблюдение прав подозреваемых и обвиняемых, исполнение ими своих обязанностей, их изоляцию, а также выполнение задач, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации. Обеспечение режима возлагается на администрацию, а также на сотрудников мест содержания под стражей, которые несут установленную законом ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение служебных обязанностей.

Согласно пункту 21 Правил внутреннего распорядка, утвержденных Приказом МВД Российской Федерации от 22 ноября 2005 года N 950, размещение подозреваемых и обвиняемых в камерах ИВС производится с учетом их личности и психологической совместимости. Курящие по возможности помещаются отдельно от некурящих.

Из материалов дела усматривается, что Парамонов Е.В. с 22.09.2014 по

и с 23.04.2018 по 19.12.2018 содержался в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области.

В своих пояснениях Парамонов Е.В. указывает, что он в апреле 2017 года содержался в камере совместно с курящими лицами, что причиняло ему моральный вред, существенный вред здоровью.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что стороной истца не представлены достаточные и достоверные доказательства в обоснование заявленных требований, учитывая, что факт нарушения предусмотренных нормативными документами условий содержания истца, наличие виновных, незаконных действий со стороны ответчика, которые бы повлекли причинение истцу морального вреда, не доказаны, пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований о взыскании денежной компенсации морального вреда.

Судебная коллегия обоснованно и мотивированно согласилась с выводами суда первой инстанции.

Пунктом 4 статьи 12 Федерального закона от 23 февраля 2013 года N 15-ФЗ "Об охране здоровья граждан от воздействия окружающего табачного дыма и последствий потребления табака" установлено, что для лиц, находящихся в следственных изоляторах, иных местах принудительного содержания или отбывающих наказание в исправительных учреждениях, обеспечивается защита от воздействия окружающего табачного дыма в порядке, установленном уполномоченным Правительством Российской Федерации федеральным органом исполнительной власти по согласованию с федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере здравоохранения.

Вместе с тем судебная коллегия отметила, что вопросы раздельного содержания осужденных к лишению свободы регулируются не Федеральным законом от 15 июля 1995 года N ЮЗ-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", а Уголовноисполнительным кодексом Российской Федерации, которым раздельное содержание курящих и некурящих осужденных не предусмотрено.

Помимо этого, положения статьи 33 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" не носят императивного характера, а ставят размещение подозреваемых и обвиняемых в камерах курящих отдельно от некурящих в зависимость от имеющихся возможностей.

Кроме того, как верно указали суды, обязанность по доказыванию факта причинения вреда личным неимущественным правам и другим нематериальным благам возлагается на истца. Именно истец должен доказать наличие причинно-следственной связи между незаконными действиями, бездействием государственного органа и имеющимся у истца имущественным и моральным вредом.

Доводы истца о том, что в камере он содержался с лицами, которые курили, чем нарушали права истца, сами по себе не могут являться основанием для вывода о нарушении прав истца, поскольку действующее законодательство Российской Федерации не предусматривает обязательного раздельного содержания курящих и некурящих лиц, содержащихся под стражей.

При этом Европейский Суд по правам человека, на чью практику ссылается истец, неоднократно указывал на то, что заявление лица о том, что оно подверглось обращению, нарушающему статью 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, должно соответствовать требованиям доказуемого утверждения.

При отсутствии доказательств причинения истцу морального вреда правовых оснований для удовлетворения требований заявителя не имелось, при этом суд обоснованно учел, что истцом не доказан как факт курения в камерах, так и факт его обращения с жалобами на состояние своего здоровья в связи с содержанием с курящими лицами. При этом суд обоснованно учел, что согласно показаниям свидетеля Кудрявцева А.Г. он в одной камере с Парамоновым Е.В. не содержался, таким образом, не может свидетельствовать об обстоятельствах, очевидцем которых не был. Обращения истца в ГАТИ и Госстройнадзор о наличии нарушения прав истца не свидетельствуют.

Поскольку истцом не представлены какие-либо доказательства вышеуказанных фактов, оснований для назначения по делу судебно- медицинской экспертизы для установления причинно-следственной связи между фактом причинения вреда и ухудшением состояния здоровья истца у суда не имелось.

С учетом изложенного, доводы кассационной жалобы направлены на переоценку доказательств по делу, фактически были предметом рассмотрения судов обеих инстанций, всем доказательствам по делу судами дана надлежащая правовая оценка в соответствии со ст. 67 ГПК РФ, выводы судов основаны на совокупности и достаточности допустимых доказательств, при правильном применении норм материального и процессуального права.

При вынесении оспариваемых судебных постановлений судами не было допущено существенных нарушений норм материального и процессуального права, которые в силу статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации могут повлечь отмену судебных постановлений в кассационном порядке и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Доводов, свидетельствующих о наличии подобных нарушений в оспариваемых судебных постановлениях, кассационная жалоба не содержит.

Принцип правовой определенности предполагает, что суд не вправе пересматривать вступившее в законную силу постановление только в целях проведения повторного слушания и получения нового судебного постановления.

Иная точка зрения на то, как должно было быть разрешено дело, не может являться поводом для отмены или изменения вступившего в законную силу судебного постановления в кассационном порядке.

Руководствуясь статьями 379-6, 390, 390-1 Гражданского

процессуального кодекса Российской Федерации, определила:

решение Колпинского районного суда города Санкт-Петербурга от 23 июля 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 26 ноября 2019 года оставить без изменения, кассационную жалобу Парамонова Евгения Викторовича - без удовлетворения.