Определение СК по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 01 октября 2020 г. по делу N 8Г-21792/2020[88-20749/2020]

Судебная коллегия по гражданским делам

Второго кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Иванова А.В, судей Кучинского Е.Н, Белоусовой В.Б, с участием прокурора ФИО8, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению ФИО1 к ГБУЗ ЯО "Клиническая больница имени Н.А. Семашко" о возмещении причиненного здоровью вреда в форме компенсации и о компенсации морального вреда в связи с оказанием ненадлежащей медицинской помощи

по кассационной жалобе ФИО1 на решение Красноперекопского районного суда г. Ярославля от 27 февраля 2020 года и на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ярославского областного суда от 13 июля 2020 года, заслушав доклад судьи Второго кассационного суда общей юрисдикции Кучинского Е.Н, выслушав объяснения ГБУЗ ЯО "Клиническая больница имени Н.А. Семашко" ФИО10, установила:

ФИО1 обратилась в суд с иском к ГБУЗ ЯО "Клиническая больница имени Н.А. Семашко" (ранее - ГБУЗ ЯО Клиническая больница N 10), в котором просила обязать ответчика возместить причиненный здоровью истца вред в форме компенсации в размере 100 000 рублей, выплатить компенсацию морального вреда в размере 300 000 рублей в связи с оказанием ненадлежащей медицинской помощи.

Требования мотивированы тем, что ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 обратилась в стоматологическую поликлинику ГБУЗ "КБ N" с сильной зубной болью. Свободных явок к врачам не было, и истцу порекомендовали обратиться непосредственно к врачу- стоматологу за оказанием платной медицинской помощи в виде удаления зуба. Обратившись к врачу ФИО11, истец описала ситуацию, и после осмотра был согласован день (ДД.ММ.ГГГГ) удаления больного зуба. В назначенный день ФИО1 пришла в поликлинику, врач-стоматолог ФИО11 удалила ей зуб. Каких-либо договоров на оказание услуг, квитанции об оплате не выдавалось. Деньги за оказанную услугу передавались медсестре. После удаления зуба, 24 и 25 ноября у истца были сильные боли, кровотечение из раны после удаления зуба и сильный отек нижней левой части лица. ДД.ММ.ГГГГ истец обратилась к тому же врачу с просьбой оказать помощь, и она выдала рецепт на обезболивающий препарат. Боль не утихала, отек увеличивался, и ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 была вынуждена обратиться в кабинет неотложной стоматологической помощи, где ей было выдано направление в ЯОКБ на экстренную госпитализацию с диагнозом флегмона дна полости рта слева.

В результате проведенного лечения здоровью истца был причинен вред. После проведенной операции по вскрытию флегмоны дна полости рта у истца остался шрам.

В результате некачественной медицинской услуги истец испытала физические и нравственные страдания, находясь в постоянном болевом состоянии, она не могла ни глотать, ни говорить, ни употреблять пищу.

Решением Красноперекопского районного суда г. Ярославля от 27 февраля 2020 года исковые требования ФИО1 были удовлетворены частично. С ГБУЗ ЯО "Клиническая больница имени Н.А. Семашко" взысканы в пользу ФИО1 компенсация морального вреда в размере 20 000 руб. и штраф в размере 10 000 руб. В удовлетворении остальной части иска было отказано. Взыскано с ГБУЗ ЯО "Клиническая больница имени ФИО9" государственная пошлина в размере 300 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Ярославского областного суда от 13 июля 2020 года решение было оставлено без изменения.

В кассационной жалобе ФИО1 просит решение суда и апелляционное определение отменить как вынесенные с существенным нарушением норм материального и процессуального права.

Кассационная жалоба рассмотрена в отсутствие истца извещенного надлежащим образом о дате судебного слушания.

В соответствии со статьей 379.7 ГПК РФ, основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права. 2. Неправильным применением норм материального права являются: 1) неприменение закона, подлежащего применению; 2) применение закона, не подлежащего применению; 3) неправильное истолкование закона. 3. Нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для отмены или изменения судебных постановлений, если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильных судебных постановлений.

Ознакомившись с заключением прокурора, возражающей об удовлетворении кассационной жалобы.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, проверив по правилам ст. 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, кассационный суд не находит оснований для отмены судебных актов. Оснований, предусмотренных ст. 379.7 ГПК РФ, для отмены решения и апелляционного определения в кассационном порядке не имеется.

В соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда РФ N 23 от 19 декабря 2003 года "О судебном решении", решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 ГПК РФ).

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

В ходе судебного слушания и материалами дела установлено, что 23.11.2018 истец обратилась в Стоматологическую поликлинику КБ N 10 (в настоящее время - КБ им. Семашко) с жалобами на боль в 38 зубе. Врачом ФИО11 ей проведена операция по удалению зуба 38. В медицинской карте стоматологического больного отражены данные рекомендации. Подпись ФИО1 на согласии на оказание платной медицинской услуги отсутствует. ДД.ММ.ГГГГ истец обратилась с жалобами в области лунки удаленного 38 зуба, ей были сделаны назначения.

Согласно талону-направлению от ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 8), выданному ФИО1 в ГАУЗ ЯО "Клиническая больница скорой медицинской помощи имени Н.В. Соловьева", истца направили в ГБУЗ ЯО "Областная клиническая больница" к челюстно-лицевому хирургу с диагнозом флегмона и абсцесс полости рта.

Из медицинской карты N стационарного больного ГБУЗ ЯО "Областная клиническая больница" следует, что ФИО1 к ним поступила ДД.ММ.ГГГГ с диагнозом - флегмона нижней полости рта. В выписном эпикризе N указано, что ФИО1 с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ находилась в отделении челюстно-лицевой хирургии с диагнозом: флегмона дна полости рта слева. ДД.ММ.ГГГГ проведена операция - вскрытие флегмоны дна полости рта. При выписке рекомендована явка в поликлинику ДД.ММ.ГГГГ, санация полости рта, эпитализирующие мазь на рану, консультация в кож.вен. диспансере, л/н с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ открыт, продлить на 5 дней.

Из представленных в дело листков нетрудоспособности следует, что ФИО1 с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ находилась на лечении в ГБУЗ ЯО "Областная клиническая больница" (л.д. 12), затем с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ находилась на амбулаторном лечении в ГУЗ ЯО КБ 8 Стоматологическая поликлиника.

Из заключения эксперта Nп, выполненного ГУЗ ЯО "Ярославское областное бюро судебно-медицинской экспертизы" следует, что, по данным представленной медицинской документации, на момент обращения за медицинской помощью в ГБУЗ ЯО "Клиническая больница N" в ноябре 2018 года у ФИО1 имело место обострение хронического периодонтита 38 зуба (8 левый зуб на нижней челюсти), что подтверждается как данными медицинской карты стоматологического больного N ГУЗ ЯО "Клиническая больница N", так и медицинской карты стоматологического больного ГБУЗ ЯО "Клиническая больница N". В соответствии с клиническими рекомендациями при диагнозе болезни периапикальных тканей, имелись показания к плановому удалению 38 зуба у ФИО1 Каких-либо нарушений со стороны хирурга-стоматолога при удалении 38 зуба ФИО1 не установлено. По данным карты, после удаления зуба врачом были даны рекомендации. Из нарушений оформления медицинской документации следует указать на отсутствие подписи ФИО1 в бланке согласия на оказание платной медицинской услуги и отсутствие в карте информированного добровольного согласия на медицинское вмешательство, в соответствии со ст. 20 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N- ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", приказом МЗ РФ от ДД.ММ.ГГГГ Nн "Об утверждении порядка дачи информированного добровольного согласия на медицинское вмешательство и отказа от медицинского вмешательства в отношении определенных видов медицинских вмешательств, форм информированного добровольного согласия на медицинское вмешательство и форм отказа от медицинского вмешательства". В послеоперационном периоде у ФИО1 развилась флегмона (неотграниченное гнойное расплавление мягких тканей) дна полости рта слева. Наиболее очевидной причиной возникновения флегмоны явился воспалительный процесс в области 38 зуба - периодонтит 38 зуба, т.е. у ФИО1 флегмона по источнику возникновения являлась одонтогенной, инфекционный процесс в мягкие ткани (дно полости рта слева) распространился по сосудам.

Также не исключается вариант инфицирования послеоперационной раны вследствие недостаточной санации раны и полости рта и дальнейшее распространение инфекции в мягкие ткани с образованием флегмоны. В любом случае удаление зуба следует считать триггером, а не причиной формирования флегмоны. Таким образом, у ФИО1 имелись "предпосылки для возникновения флегмоны" и без удаления зуба. Удаление причинного зуба у больных с обострившимся хроническим периодонтитом является достаточно эффективным лечебным мероприятием. Не соблюдение рекомендаций врача, отсутствие контрольных осмотров и своевременного медикаментозного лечения (противовоспалительная и антибактериальная терапия) напрямую влияют на развитие и формирование флегмоны как одного из этапов одонтогенного воспалительного процесса. Необходимость назначения антибактериальных препаратов после удаления зуба определяется хирургом-стоматологом индивидуально. Антибиотики могут быть назначены больным с сопутствующими болезнями и ослабленным лицам с выраженными явлениями интоксикации, если возникают сомнения в благоприятном исходе заболевания. Экспертная комиссия считает, что у ФИО1 не имелось показаний к обязательному назначению антибактериальной терапии после удаления зуба. Вместе с тем, по данным карты стоматологического больного, ФИО1 был назначен антибиотик ципролет. Кроме того, правильно были даны рекомендации по санации ротовой полости антисептиком (раствор хлоргексидина биглюконат) и по повторной явке ДД.ММ.ГГГГ. Исходя из записи врача от ДД.ММ.ГГГГ, прямых показаний для направления ФИО1 на госпитализацию в отделение челюстно-лицевой хирургии не имелось. Резкое ухудшение состояния здоровья, со слов ФИО1, возникло вечером ДД.ММ.ГГГГ, что явилось основанием для направления её в отделение челюстно-лицевой хирургии.

Из проведенной по делу судебно-медицинской экспертизы следует, что порядок постановки диагноза был правильным, проведенная операция 23.11.2018 была выполнена истцу своевременно и по прямым показаниям, сама операция была выполнена технически правильно, тем самым отсутствуют недостатки оказанной ответчиком медицинской услуги по установке диагноза и проведению операции.

14.02.2019 истец направила в адрес ГБУЗ "Клиническая больница N 10" претензионное письмо с требованием добровольно возместить ей вред, причиненный ее здоровью, и выплатить компенсацию морального вреда в размере 300 000 руб.

20.02.2019 ГБУЗ ЯО "КБ N10" в ответе на претензию указала, что для уточнения информации необходимо подойти к начальнику отдела правового и кадрового обеспечения больницы.

В письме от 28.02.2019 указали, что просят предоставить по изложенным в претензионном письме фактам какие-либо документы, дополнительную информацию для проведения внутреннего служебного расследования.

При рассмотрении данного спора суд первой инстанции сделал вывод о применении Закона "О защите прав потребителей".

Экспертами проведенной по делу судебной медицинской экспертизой установлен дефект ведения медицинской документации ответчиком, что выразилось в отсутствии информационного согласия истца на медицинское вмешательство и отсутствие подписи ФИО1 в бланке согласия на оказание платной медицинской услуги, в соответствии со ст. 20 ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", приказом МЗ РФ от 20 декабря 2012 N 1177н "Об утверждении порядка дачи информированного добровольного согласия на медицинское вмешательство и отказа от медицинского вмешательства в отношении определенных видов медицинских вмешательств, форм информированного добровольного согласия на медицинское вмешательство и форм отказа от медицинского вмешательства".

Материалами дела подтверждается, что в нарушение норм закона информированного согласия истца на проведение операции ответчиком получено не было.

Разрешая спор, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии недостатков оказанной ответчиком медицинской услуги по установлению диагноза и проведению операции, в связи с чем не усмотрел правовых оснований для возмещения вреда здоровью. Установив дефект оказания медицинской помощи по ведению медицинской документации, выразившейся в отсутствии информационного согласия истца на медицинское вмешательство, суд пришел к выводу о наличии оснований для взыскания компенсации морального вреда на основании Закона РФ от 07.02.1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей в РФ", определив с учетом фактических обстоятельств дела, степени физических и нравственных страданий истца, требований разумности и справедливости ко взысканию компенсацию в размере 20000 рублей, а также штрафа, предусмотренного ст. 13 Закона РФ "О защите прав потребителей в РФ".

Суд апелляционной инстанции поддержал позицию суда первой инстанции, указав, что со стороны истца не представлено доказательств причинения ей ответчиком имущественного либо морального вреда, в том числе вследствие оказания некачественной стоматологической помощи.

Апелляционный суд посчитал верным вывод суда первой инстанции о принятии за основу решения суда судебно-медицинской экспертизы, согласно выводам которой порядок постановки диагноза был правильным, проведенная операция 23.11.2018 года была выполнена своевременно, по прямым показаниям и технически правильно. Суд отметил, что при проведении судебно-медицинской экспертизы экспертами были исследованы и оценены не только медицинская карта ГБУЗ ЯО "Клиническая больница N 10", но и иные медицинские документы. Доказательств, ставящих под сомнение судебное заключение, стороной истца не представлено, в материалах дела не имеется.

Суд апелляционной инстанции отметил, что доводы истца об отсутствии письменного договора оказания платных услуг заслуживают внимания.

Из дела следует и ответчиком не опровергнуто, что фактически истцу была оказана платная медицинская услуга, что отражено и в самой медицинской карте.

Пунктом 1 ст. 10 Закона РФ от 07.02.1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей" установлена обязанность изготовителя (исполнителя, продавца) своевременно предоставлять потребителю необходимую и достоверную информацию о товарах (работах, услугах), обеспечивающую возможность их правильного выбора. По отдельным видам товаров (работ, услуг) перечень и способы доведения информации до потребителя устанавливаются Правительством Российской Федерации.

Согласно п. 16 и 17 Постановления Правительства РФ от 04.10.2012 года N 1006 "Об утверждении Правил предоставления медицинскими организациями платных медицинских услуг", договор заключается потребителем (заказчиком) и исполнителем в письменной форме. Договор должен содержать, в том числе, перечень медицинских услуг, предоставляемых в соответствии с договором, стоимость платных медицинских услуг, сроки и порядок их оплаты, условия и сроки предоставления платных медицинских услуг.

В нарушение приведенных пунктов при оказании платных медицинских услуг с истцом не был заключен договор на оказание платных медицинских услуг в письменной форме, что свидетельствует о неполном выполнении ответчиком обязанности по предоставлению истцу информации об оказываемых платных услугах и нарушении прав истца как потребителя.

Между тем, апелляционный суд пришел к выводу о том, что данные обстоятельства не являются основанием для изменения присужденного судом первой инстанции размера компенсации морального вреда, так как это не повлекло никаких негативных последствий для истца.

Определенный судом первой инстанции размер компенсации морального вреда в сумме 20000 рублей, по мнению суда апелляционной инстанции, является достаточным, размер соответствует характеру допущенного нарушения, причиненных истцу нравственных страданий, а также принципу разумности и справедливости.

Судебная коллегия Второго кассационного суда общей юрисдикции соглашается с выводами судов первой и апелляционной инстанций и считает, что, исходя из конкретных обстоятельств, установленных по настоящему делу, предмета и оснований, правовые нормы, регулирующие спорные правоотношения, судами первой и апелляционной инстанций применены правильно, и спор разрешен в соответствии с установленными обстоятельствами при правильном применении норм материального и процессуального права.

Заявитель кассационной жалобы считает, что судами первой и апелляционной инстанций были допущены нарушения, выразившиеся в несоответствии выводов суда имеющимся материалам дела. В частности, ФИО1 ставит вопрос о подлинности и правильности медицинской карты, поскольку, по ее мнению, медицинская карта была заполнена сотрудниками ответчика уже после получения копии искового заявления и вызова в суд. На указанной медицинской карте отсутствует индивидуальный номер учета Карт, установленный медицинской организацией, сама медицинская книжка ортодонтического пациента составлена и заполнена не по утвержденной Форме 043-1/у. Заявитель критически относится к выводам эксперта проведенной по делу судебно-медицинской экспертизы и считает, что ответчики не представили каких-либо доказательств того, что в отношении ФИО1 своевременно предпринимался полный комплекс мер. Считает суммы, присужденные судом, чрезмерно заниженными. ФИО1 указывает на неверное распределение бремени доказывания обстоятельств, имеющих значение для данного дела.

Судебная коллегия кассационного суда считает правильными выводы судов первой и апелляционной инстанций об отклонении доводов ФИО1, ставящих под сомнение достоверность медицинской карты, оформленной ГБУЗ ЯО "Клиническая больница N 10" (в настоящее время - ГБУЗ ЯО "Клиническая больница имени Н.А. Семашко") со ссылкой на ответ медицинского учреждения от 28.02.2019 года (т.1 л.д. 20) на претензию истца о компенсации морального вреда за некачественно оказанные медицинское услуги (т.1 л.д. 17), поскольку из его содержания не следует, что больница не располагала медицинской картой истца.

Судебная коллегия не находит в материалах дела доказательств, ставящих под сомнение проведенную по делу судебно-медицинскую экспертизу, и считает правильным вывод суда первой инстанции о принятии за основу решения суда данные указанной экспертизы; при ее проведении экспертами были исследованы и оценены не только медицинская карта ГБУЗ ЯО "Клиническая больница N 10", но и иные медицинские документы.

Судебная коллегия соглашается с мнением апелляционного суда о том, что оформление медицинской карты не по форме 043-1/у само по себе не является основанием для признания медицинской карты недопустимым доказательством, поскольку данное обстоятельство не повлияло на методику оказания медицинской помощи.

Судебная коллегия кассационного суда отмечает, что доводы кассационной жалобы аналогичны доводам, представленным к рассмотрению в судах первой и апелляционной инстанций, являлись предметом исследования судов и отклонены ими, поскольку основаны на ошибочном толковании фактических обстоятельств и подлежащего применению к спорным правоотношениям законодательства.

Доводам ФИО1 в постановленных судебных актах дана всесторонняя и исчерпывающая правовая оценка. Оснований не согласиться с выводами судов первой и апелляционной инстанции судебная коллегия кассационного суда не имеет.

Оснований для отмены принятых судебных актов применительно к аргументам, приведенным в кассационной жалобе, не имеется.

Доводы заявителя фактически сводятся к несогласию с судебными постановлениями и направлены на переоценку доказательств.

Судебная коллегия отмечает, что оценка доказательств и отражение ее результатов в судебных актах являются проявлением дискреционных полномочий судов первой и апелляционной инстанций, необходимых для осуществления правосудия вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти.

Кассационная инстанция не вправе переоценивать доказательства вновь, устанавливать или считать доказанными обстоятельства, не установленные судами первой и апелляционной инстанции или опровергнутые, а также предрешать вопросы о достоверности или недостаточности того или иного доказательства, преимущества одних доказательств перед другими.

Выводы судов первой и апелляционной инстанций соответствуют фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам.

Нарушения либо неправильного применения норм процессуального права, в том числе предусмотренных в части 4 статьи 379.7 ГПК РФ, при рассмотрении дела не установлено.

С учётом изложенного, кассационная инстанция не находит оснований для отмены обжалуемых судебных актов и удовлетворения кассационной жалобы.

Руководствуясь статьями 390, 390.1, 379.7 ГПК РФ, судебная коллегия Второго кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Красноперекопского районного суда г. Ярославля от 27 февраля 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ярославского областного суда от 13 июля 2020 года оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО1 - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи