Апелляционное определение СК по административным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции от 03 декабря 2020 г. по делу N 66а-5785/2020

Судебная коллегия по административным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Овсянкиной Н.В, судей Ефремовой О.Н. и

Селиверстовой И.В.

при секретаре Кузьминой К.М.

рассмотрела в открытом судебном заседании административное дело N N 3а-109/2020 по административному исковому заявлению Лысенко Олега Владиславовича к Гурьевскому окружному Совету депутатов об оспаривании в части Генерального плана Гурьевского городского округа, утвержденного решением Гурьевского окружного Совета депутатов от 24 января 2019 года N 190, по апелляционной жалобе Лысенко Олега Владиславовича на решение Калининградского областного суда от 27 июля 2020 года, которым в удовлетворении названного выше административного искового заявления отказано.

Заслушав доклад судьи Первого апелляционного суда общей юрисдикции Селиверстовой И.В, объяснения представителей Агентства по архитектуре, градостроению и перспективному развитию Калининградской области Жданову И.Ю. и Кремешковой Е.В, возражавших против удовлетворения апелляционной жалобы, заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Русакова И.В, полагавшего решение суда не подлежащим отмене, судебная коллегия по административным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции, установила:

решением Гурьевского окружного Совета депутатов от 24 января 2019 года N 190 утвержден Генеральный план Гурьевского городского округа (далее - Генеральный план).

Данный нормативный правовой акт опубликован в еженедельной общественно-политической газете Гурьевского городского округа Калининградской области "Наше время" 31 января 2019 года, N 4 (10683), и размещен на официальном сайте Гурьевского городского округа в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет".

Лысенко О.В, являясь собственником земельных участков с кадастровыми номерами N из земель населенных пунктов с видом разрешенного использования "для ведения крестьянского хозяйства" обратился в Калининградский областной суд с административным исковым заявлением о признании не действующим со дня вступления решения суда в законную силу Генерального плана в части отнесения названных земельных участков к функциональной зоне производственного использования и установления санитарно-защитной зоны от нефтяных скважин, в которой полностью расположены земельные участки, ссылаясь на, что этим ограничены его права собственника, в том числе и на изменение вида разрешенного использования земельных участков на предусмотренные градостроительным регламентом "для ведения личного подсобного хозяйства", "малоэтажная жилая застройка".

В обоснование заявленных требований указал, что санитарно-защитные зоны, в которых расположены принадлежащие ему земельные участки, отображены в материалах по обоснованию Генерального плана в нарушение порядка их создания, установленного Федеральным законом от 30 марта 1999 года N 52-ФЗ "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения" (далее - Закон о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения) и постановлением Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 25 сентября 2007 года N 74 "О введении в действие новой редакции Санитарно-эпидемиологических Правил и нормативов СанПиН 2.2.1/2.1.11200-03 "Санитарно-защитные зоны и санитарная классификация предприятий, сооружений и иных объектов" (далее - СанПиН 2.2.1/2.1.11200-03).

Определением суда к участию в деле в качестве заинтересованных лиц привлечены Агентство по архитектуре, градостроению и перспективному развитию Калининградской области, Управление Роспотребнадзора по Калининградской области.

Решением Калининградского областного суда от 27 июля 2020 года в удовлетворении заявленных требований отказано.

Не согласившись с постановленным решением, Лысенко О.В. подал апелляционную жалобу, в которой просит судебный акт отменить и принять по делу новое решение об удовлетворении заявленных требований, ссылаясь на допущенные судом нарушения норм материального права.

Относительно доводов, изложенных в апелляционной жалобе, представителем ООО "ЛУКОЙЛ-Калининградморнефть" и участвовавшим в деле прокурором поданы письменные возражения.

Иные участвующие в деле лица, явка которых по данному делу не является обязательной, своевременно и надлежащим образом извещенные о времени и месте судебного заседания, не явились; административного истца письменно просил о рассмотрении дела в его отсутствие, от иных лиц ходатайств об отложении судебного заседания не поступало.

С учетом положений статей 10, 150, 306, 307 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия посчитала возможным рассмотреть административное дело в отсутствие участвующих в деле лиц с применением систем видеоконференц-связи.

Суд апелляционной инстанции рассмотрел административное дело в соответствии с частью 1 статьи 308 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений на нее, заслушав заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации, судебная коллегия по административным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

В соответствии с частью 1 статьи 208 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации с административным исковым заявлением о признании нормативного правового акта не действующим полностью или в части вправе обратиться лица, в отношении которых применен этот акт, а также лица, которые являются субъектами отношений, регулируемых оспариваемым нормативным правовым актом, если они полагают, что этим актом нарушены или нарушаются их права, свободы и законные интересы.

Из материалов дела следует, что Лысенко О.В. является собственником земельных участков с кадастровыми номерами N, поставленных на кадастровый учет 26 марта 2019 года, то есть после принятия оспариваемого в части Генерального плана, площадью соответственно 5 583 кв.м, 1 400 кв.м, 1 057 кв.м, 1 278 кв.м, из земель населенных пунктов, с видом разрешенного использования "для ведения крестьянского хозяйства", расположенных по адресу: "адрес", отнесенных нормативным правовым актом к функциональной зоне производственного использования.

Учитывая изложенное, судебная коллегия приходит к выводу, что административный истец является субъектом правоотношений, регулируемых оспариваемым в части нормативным правовым актом.

Согласно части 3 статьи 8, части 1 статьи 24 Градостроительного кодекса Российской Федерации, части 1 статьи 7, пункту 26 части 1 статьи 16 Федерального закона от 6 октября 2003 года N 131-ФЗ "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" (далее - Закон о местном самоуправлении) вопросы утверждения генеральных планов городских поселений решаются органами местного самоуправления соответствующих городских поселений. Данные вопросы являются вопросами местного значения. Генеральный план утверждается муниципальным правовым актом представительного органа местного самоуправления. Муниципальные правовые акты, принятые по вопросам градостроительной деятельности, не должны противоречить Градостроительному кодексу Российской Федерации (часть 4 статьи 3 названного кодекса).

Проанализировав положения Закона Калининградской области от 29 мая 2013 года N 229 "Об объединении поселений, входящих в состав Гурьевского муниципального района, и организации местного самоуправления на объединенной территории", части 1.2 статьи 17 Закона о местном самоуправлении, статьи 8.2 Градостроительного кодекса Российской Федерации, статьи 1, пункта 4 статьи 2 Закона Калининградской области от 30 ноября 2016 года N 19 "О перераспределении полномочий в области градостроительной деятельности между органами государственной власти Калининградской области и органами местного самоуправления муниципальных образований Калининградской области" (далее - Закон N 19), суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, что документ территориального планирования Гурьевского городского округа утвержден уполномоченным органом.

Генеральный план, учитывая, что разработка этого акта началась до вступления в силу Закона N 19, принят уполномоченным на дату его принятия органом с соблюдением процедур, предусмотренных статьями 24 - 25 Градостроительного кодекса Российской Федерации, официально опубликован в установленном порядке и по этим основаниям не оспаривается.

Кроме того, ранее соответствие Генерального плана требованиям законодательства в части полномочий органа на принятие нормативного правового акта, формы и вида нормативного правового акта, процедуры принятия было установлено вступившим в законную силу судебным решением Калининградского областного суда от 17 февраля 2020 года.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, с которым соглашается судебная коллегия, о соответствии нормативного правового акта в оспариваемой части требованиям действующего законодательства, имеющего большую юридическую силу, исходя из следующего.

Законодательство о градостроительной деятельности и изданные в соответствии с ним нормативные правовые акты основываются в том числе на принципах обеспечения комплексного и устойчивого развития территории на основе территориального планирования, градостроительного зонирования и планировки территории, сбалансированного учета экологических, экономических, социальных и иных факторов при осуществлении градостроительной деятельности, осуществления градостроительной деятельности с соблюдением требований сохранения объектов культурного наследия и особо охраняемых природных территорий (статья 2 Градостроительного кодекса Российской Федерации).

Устойчивое развитие территорий заключается в обеспечении при осуществлении градостроительной деятельности безопасности и благоприятных условий жизнедеятельности человека, ограничение негативного воздействия хозяйственной и иной деятельности на окружающую среду и обеспечение охраны и рационального использования природных ресурсов в интересах настоящего и будущего поколений (пункт 3 статьи 1 Градостроительного кодекса Российской Федерации).

В соответствии с частью 1 статьи 9 Градостроительного кодекса Российской Федерации территориальное планирование направлено на определение в документах территориального планирования назначения территорий исходя из совокупности социальных, экономических, экологических и иных факторов в целях обеспечения устойчивого развития территорий, развития инженерной, транспортной и социальной инфраструктур, обеспечения учета интересов граждан и их объединений, Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований.

К документам территориального планирования муниципального образования относится генеральный план городского округа (пункт 3 части 1 статьи 18 Градостроительного кодекса Российской Федерации).

Генеральный план содержит: 1) положение о территориальном планировании; 2) карту планируемого размещения объектов местного значения поселения или городского округа; 3) карту границ населенных пунктов (в том числе границ образуемых населенных пунктов), входящих в состав поселения или городского округа; 4) карту функциональных зон поселения или городского округа (часть 3 статьи 23 Градостроительного кодекса Российской Федерации).

На карте функциональных зон поселения или городского округа соответственно отображаются границы и описание функциональных зон с указанием планируемых для размещения в них объектов федерального значения, объектов регионального значения, объектов местного значения (за исключением линейных объектов) и местоположения линейных объектов федерального значения, линейных объектов регионального значения, линейных объектов местного значения (пункт 3 части 5 статьи 23 Градостроительного кодекса Российской Федерации).

К генеральному плану прилагаются материалы по его обоснованию в текстовой форме и в виде карт (часть 6 статьи 23 Градостроительного кодекса Российской Федерации).

Материалы по обоснованию генерального плана в виде карт отображают, в частности, зоны с особыми условиями использования территорий (пункт 7 части 8 статьи 23 Градостроительного кодекса Российской Федерации).

При этом к зонам с особыми условиями использования территорий относятся, помимо иных, санитарно-защитные зоны (пункт 4 статьи 1 Градостроительного кодекса Российской Федерации).

В свою очередь, градостроительное зонирование территорий муниципальных образований осуществляется в целях определения территориальных зон и установления градостроительных регламентов (пункт 6 статьи 1 Градостроительного кодекса Российской Федерации).

Как было указано выше, Генеральным планом принадлежащие административному истцу земельные участки отнесены к функциональной зоне производственного использования.

Согласно Правилам землепользования и застройки муниципального образования "Гурьевский городской округ", утвержденным решением тридцать седьмой сессии Гурьевского окружного Совета депутатов пятого созыва от 19 декабря 2019 года N 266, данные земельные участки располагаются в границах территориальной коммунальной зоны (индекс зоны П1), предусмотренной для обеспечения правовых условий строительства и реконструкции преимущественно объектов коммунального и складского назначения в границах населенных пунктов.

При этом такие виды разрешенного использования как "для ведения личного подсобного хозяйства" и "малоэтажная жилая застройка" для территориальной зоны П1 не предусмотрены.

С учетом изложенного суд первой инстанции правомерно отклонил доводы административного истца о нарушении оспариваемым Генеральным планом его права на изменение вида разрешенного использования земельных участков "для ведения крестьянского хозяйства" на вид разрешенного использования "для ведения личного подсобного хозяйства", "малоэтажная жилая застройка" ввиду их несостоятельности.

Также судом первой инстанции надлежаще дана оценка ссылки на нарушение прав административного истца снижением ликвидности земельных участков, в связи с отнесением их к функциональной зоне производственного использования, и они также были отклонены, поскольку названные выше земельные участки на день постановки их на государственный кадастровый учет и приобретения в собственность Лысенко О.В, 26 марта 2019 года, уже находились в функциональной зоне производственного использования в соответствии с оспариваемым Генеральным планом, утвержденным решением Гурьевского окружного Совета депутатов от 24 января 2019 года.

При этом судом отмечено, что Генеральный план, определяя назначение территорий исходя из планов развития территории муниципального образования в целом, может не соответствовать ее фактическому использованию, допуская потенциальное изменение назначения территории, поскольку генеральные планы определяют стратегию его развития и условия формирования среды жизнедеятельности и не направлены на фиксацию существующего положения.

Исходя из положений части 12 статьи 9 Градостроительного кодекса Российской Федерации утверждение в документах территориального планирования границ функциональных зон не влечет за собой изменение правового режима земель, находящихся в границах указанных зон.

В силу части 8 статьи 36 Градостроительного кодекса Российской Федерации земельные участки или объекты капитального строительства, виды разрешенного использования, предельные (минимальные и (или) максимальные) размеры и предельные параметры которых не соответствуют градостроительному регламенту, могут использоваться без установления срока приведения их в соответствие с градостроительным регламентом, за исключением случаев, если использование таких земельных участков и объектов капитального строительства опасно для жизни или здоровья человека, для окружающей среды, объектов культурного наследия.

Проанализировав приведенные норма права и собранные по делу доказательства, суд первой инстанции пришел к выводу, что отнесение земельных участков с кадастровыми номерами N к функциональной зоне производственного использования не противоречит Градостроительному кодексу Российской Федерации и, следовательно, не нарушает прав Лысенко О.В, поскольку позволяет осуществлять их использование в соответствии с видом разрешенного использования земельных участков "для ведения крестьянского хозяйства".

Судебная коллегия с данными выводами суда первой инстанции соглашается.

Генеральный план в материалах по его обоснованию содержит карту зон с особыми условиями использования территорий (часть 11 статьи 9, пункт 3 части 1 статьи 18, подпункт 7 части 8 статьи 23 Градостроительного кодекса Российской Федерации).

Согласно пункту 4 статьи 1 Градостроительного кодекса Российской Федерации санитарно-защитные зоны, устанавливаемые в соответствии с законодательством Российской Федерации, относятся к зонам с особыми условиями использования территорий, которые подлежат отображению на соответствующих картах в составе генерального плана.

Названные выше земельные участки полностью расположены в границах 300 метровой санитарно-защитной зоны нефтескважин Алешкинского нефтяного месторождения.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, ближайшими нефтяными скважинами от названных земельных участков являются скважины NN 13, 14, 17, являющиеся объектами III класса опасности- предприятия по добыче нефти при выбросе сероводорода до 0, 5 т/сут. с малым содержанием летучих углеводородов, расположенные на земельном участке с кадастровым номером N, категория земель: "земли промышленности, энергетики, транспорта, связи, радиовещания, телевидения, информатики, земли для обеспечения космической деятельности, земли обороны, безопасности и земли иного специального назначения".

Названный земельный участок площадью 21 099 кв.м находится в собственности ООО "ЛУКОЙЛ-Калининградморнефть" с 1 июня 2012 года на основании договора передачи земельного участка в собственность от 24 апреля 2012 года N 12G0230/450/1.

Ранее, в 1994 году, данный земельный участок предоставлялся на праве временного пользования производственному объединению "Калининградморнефть" под разведочное бурение Алешкинского месторождения нефти и газа, а в 1999 году - в аренду для эксплуатации нефтяных скважин Алешкинского месторождения.

Нефтяные скважины NN 13, 14, 17 находятся в собственности ООО "Лукойл-Калининградморнефть" с 21 июня 2001 года на основании актов приемки законченного строительством объекта приемочной комиссии, утвержденного генеральным директором ООО "ЛУКОЙЛ-Калининградморнефть" от 14 июня 2000 года (скважина N 14), от 24 октября 2000 года (скважины N 13, 17); постановления главы администрации муниципального образования "Гурьевский район" от 7 мая 2001 года N 565 "Об утверждении актов приемки законченных строительством объектов в эксплуатацию ООО "ЛУКОЙЛ-Калининградморнефть".

При этом в состав приемочной комиссии входил главный врач ЦГСЭН, подписавший вышеуказанные акты приемки законченного строительством объекта и тем самым подтвердивший соответствие принимаемого в эксплуатацию объекта проекту санитарным нормам и правилам.

Согласно действовавших в период проектирования и строительства данных скважин санитарно-эпидемиологических правил "Санитарно-защитные зоны и санитарная классификация предприятий, сооружений и иных объектов. Санитарно-эпидемиологические правила и нормативы. СанПиН 2.2.1/2.1.1.984-00", утвержденных Министерством здравоохранения Российской Федерации 31 июля 2000 года, гигиенические требования к размеру санитарно-защитных зон устанавливались в зависимости от санитарной классификации предприятий, сооружений и иных объектов, требования к их организации и благоустройству, основания к пересмотру этих размеров.

Данные требования распространялись на размещение, проектирование и эксплуатацию вновь строящихся, реконструируемых и действующих предприятий, зданий и сооружений промышленного назначения, транспорта, связи, сельского хозяйства, энергетики, опытно-экспериментальных производств, объектов коммунального назначения, спорта, торговли и др.

Правила предусматривали, что санитарно-защитная зона должна иметь последовательную проработку ее территориальной организации, озеленения и благоустройства на всех этапах разработки всех видов градостроительной, предпроектной и проектной документации, строительства и эксплуатации отдельного предприятия или промышленного комплекса.

В составе проекта организации, озеленения и благоустройства санитарно-защитных зон представляется документация в объеме, позволяющим дать оценку проектных решений о соответствии их санитарным нормам и правилам.

В предпроектной, проектной документации на строительство новых, реконструкцию или техническое перевооружение действующих предприятий и сооружений должны быть предусмотрены средства на организацию и благоустройство санитарно-защитной зоны, включая переселение жителей, в случае необходимости, а в составе проектно-сметной документации должен быть представлен проект по ее организации, благоустройству и озеленению в соответствии с действующей нормативной документацией.

Для объектов, их отдельных зданий и сооружений с технологическими процессами, являющимися источниками воздействия на среду обитания и здоровье человека, в зависимости от мощности, условий эксплуатации, характера и количества выделяемых в окружающую среду токсических и пахучих веществ, создаваемого шума, вибрации и других вредных физических факторов, а также с учетом предусматриваемых мер по уменьшению неблагоприятного влияния их на среду обитания и здоровье человека при обеспечении соблюдения требований гигиенических нормативов в соответствии с санитарной классификацией предприятий, производств и объектов устанавливаются следующие минимальные размеры санитарно-защитных зон для предприятия третьего класса - 300 м (пункты 2.9 - 2.12).

Установление в проекте минимального значения для предприятий III класса опасности - предприятия по добыче руд и нерудных ископаемых, предприятия по добыче нефти при выбросе сероводорода до 0, 5 т/сут. с малым содержанием летучих углеводородов не требовал необходимости обязательного обоснования и согласования размера санитарно-защитной зоны с контролирующими государственными органами (пункт 4.1), поскольку согласование требовалось лишь при изменении нормативно установленных размеров СЗЗ, которые могли быть изменены для предприятий I и II классов - по решению Главного государственного санитарного врача Российской Федерации или его заместителя, для предприятий III и IV классов - по решению Главного государственного санитарного врача субъекта Российской Федерации или его заместителя (п. 2.20).

Из материалов дела следует, что групповой рабочий проект строительства эксплуатационных скважин предусматривал обоснование санитарно-защитной зоны для скважин в размере 300 м, достаточность которой была подтверждена по результатам расчетов. При этом в проекте указывалось, что санитарно-защитная зона представлена сельхозугодьями, в нее не попадают жилые и общественные здания, сооружения, коллективные или индивидуальные дачные и садово-огородные участки.

Доказательств изменения нормативно установленного размера санитарно-защитной зоны для названных вышек суду апелляционной инстанции не представлено.

Санитарно-защитные зоны представляют собой специальную территорию с особым режимом использования, устанавливаемую вокруг объектов и производств, являющихся источником воздействия на среду обитания и здоровье человека, с целью уменьшения такого воздействия.

Пунктами 1 и 2 статьи 12 Закона о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения закреплено, что при разработке нормативов градостроительного проектирования, схем территориального планирования, генеральных планов городских и сельских поселений, проектов планировки общественных центров, жилых районов, магистралей городов, решении вопросов размещения объектов гражданского, промышленного и сельскохозяйственного назначения и установления их санитарно-защитных зон, а также при проектировании, строительстве, реконструкции, техническом перевооружении, консервации и ликвидации промышленных, транспортных объектов, зданий и сооружений культурно-бытового назначения, жилых домов, объектов инженерной инфраструктуры и благоустройства и иных объектов (далее - объекты) должны соблюдаться санитарные правила.

В соответствии с абзацем 2 пункта 2 статьи 12 названного закона санитарно-защитные зоны устанавливаются федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим федеральный государственный санитарно-эпидемиологический надзор.

До 1 января 2022 года установление, изменение, прекращение существования зон с особыми условиями использования территорий осуществляется в порядке, установленном до 4 августа 2018 года (Федеральный закон от 3 августа 2018 года N 342-ФЗ "О внесении изменений в Градостроительный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее - Федеральный закон N 342-ФЗ).

На основании части 24 статьи 106 Земельного кодекса Российской Федерации зоны с особыми условиями использования территорий, в том числе возникающие в силу закона, ограничения использования земельных участков в таких зонах считаются установленными, измененными со дня внесения сведений о зоне с особыми условиями использования территории соответствующих изменений в сведения о такой зоне в Единый государственный реестр недвижимости.

Подпунктом 3 части 8 статьи 26 Федерального закона N 342-ФЗ предусмотрено, что до 1 января 2025 года зоны с особыми условиями использования территорий считаются установленными в случае отсутствия сведений о таких зонах в Едином государственном реестре недвижимости, если такие зоны установлены до 1 января 2022 года нормативным правовым актом, предусматривающим установление зон с особыми условиями использования территорий в границах, установленных указанным актом, без принятия решения исполнительного органа государственной власти или органа местного самоуправления об установлении таких зон либо согласования уполномоченным органом исполнительной власти границ зоны с особыми условиями использования территории.

Доводы апелляционной жалобы о том, что отображение на карте зон с особыми условиями использования территории Генерального плана санитарно-защитной зоны в границах принадлежащих ему земельных участков произведено органом местного самоуправления с нарушением действующего законодательства в отсутствие соответствующего решения главного санитарного врача Калининградской области, подлежат отклонения в виду следующего.

Так, редакция СанПиН2.2.1./2.1.1.1200-03, на которую ссылается административный истец, введенная в действие с 1 марта 2008 года, распространила свое действие и требования данных санитарных правил в силу прямого указания пункта 1.2 на размещение, проектирование, строительство и эксплуатацию вновь строящихся или реконструируемых промышленных объектов и производств, объектов транспорта, связи, сельского хозяйства, энергетики, опытно-экспериментальных производств, объектов коммунального назначения, спорта, торговли, общественного питания и др, являющихся источниками воздействия на среду обитания и здоровье человека, а, следовательно, для эксплуатируемых и не подвергшихся реконструкции объектов она не подлежит применению.

Оценив приведенные выше доказательства суд первой инстанции пришел к верному выводу, что факт ввода в эксплуатацию спорных нефтяных вышек до 1 марта 2008 года подтвержден, отсутствует их реконструкции после указанной даты, регистрация в перечне опасных производственных объектов по состоянию на дату рассмотрения спора судом.

Согласно пункта 2 статьи 3 Федерального закона от 21 июля 1997 года N 116-ФЗ "О промышленной безопасности опасных производственных объектов" требования промышленной безопасности должны соответствовать нормам в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, санитарно-эпидемиологического благополучия населения, охраны окружающей среды, экологической безопасности, пожарной безопасности, охраны труда, строительства, а также обязательным требованиям, установленным в соответствии с законодательством Российской Федерации о техническом регулировании.

Пунктом 25 Правил безопасности нефтяной и газовой промышленности, утвержденных Приказом Ростехнадзора от 12 марта 2013 года N 101 предусматривалось установление от крайнего ряда эксплуатационных скважин, а также вокруг других опасных производственных объектов санитарно-защитных зон, размеры которых определялись проектной документацией, подлежащей экспертизе промышленной безопасности.

При этом согласно пункта 1.2.3 названных Правил обязательным условием выдачи лицензии на эксплуатацию является предоставление акта приемки опасного производственного объекта в эксплуатацию или положительное заключение экспертизы промышленной безопасности, подтверждающей соответствие проекту построенного объекта. После приемки в эксплуатацию опасные производственные объекты подлежали регистрации в государственном реестре.

Из лицензии на разработку Алешкинского месторождения, выданной 26 июля 1999 года, следует, что экологическая экспертиза объекта проведена.

Учитывая изложенное, суд первой инстанции пришел к выводу, что в отношении спорных нефтяных скважин имелась нормативно установленная санитарно-защитная зона в размере 300 метров и ее повторное установление в порядке, предусмотренном СанПиН 2.2.1./2.1.1.1200-03 на основании решения Главного санитарного врача субъекта Российской Федерации не требовалось.

Судебная коллегия не находит оснований не согласиться с данными выводами суда.

В соответствии с частью 10 статьи 26 Федерального закона N 342-ФЗ зоны с особыми условиями использования территорий, которые установлены до дня официального опубликования данного закона нормативными правовыми актами или решениями об их установлении, при соблюдении условий, указанных в частях 8 и 9 данной статьи, считаются установленными вне зависимости от соответствия решений об их установлении требованиям, установленным в соответствии со статьей 106 Земельного кодекса Российской Федерации (в редакции данного Федерального закона).

Внесение изменений в указанные решения или принятие новых решений об установлении таких зон и (или) их границ в соответствии с требованиями Земельного кодекса Российской Федерации (в редакции названного закона) не требуется, за исключением случая, предусмотренного частью 11 статьи 26, что не освобождает правообладателя опасного производственного объекта от обязанности, предусмотренной части 12 той же статьи внести в ЕГРН сведения о границах санитарно-защитной зоны до 1 января 2025 года.

Поскольку санитарно-защитная зона для спорных нефтяных вышек была установлена в соответствии с ранее действовавшим законодательством Российской Федерации в области санитарного благополучия населения, их отображение на картах генерального плана муниципального образования в составе материалов по его обоснованию в силу подпункта 7 части 8 статьи 23 Градостроительного кодекса Российской Федерации являлось правомерным.

Проанализировав приведенных выше нормы, а также исходя из анализа положений Закона о местном самоуправления, Закона о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения, суд первой инстанции пришел к закономерному выводу, что отображению в документах территориального планирования подлежат зоны с особыми условиями использования территории, которые определены с соблюдением требований соответствующего законодательства, что и было сделано в рассматриваемом случае органом местного самоуправления, отразившем на соответствующей карте санитарно-защитные зоны опасных производственных объектов, которые были установлены для них нормативно в соответствии с законодательством в области санитарно-эпидемиологического благополучия населения, действовавшим на момент их проектирования и ввода в эксплуатацию, при отсутствии принятых компетентным органом решений о прекращении существования зоны с особыми условиями использования территории и прекращении действия ограничений использования земельных участков, расположенных в границах данной зоны.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, само по себе включение принадлежащих административному истцу земельных участков в санитарно-защитную зону, установленную Генеральным планом, не влечет за собой изменение правового режима земельных участков.

Доводы апелляционной жалобы повторяют позицию административного истца и им дана надлежащая оценка судом первой инстанции в обжалуемом решении, с которыми судебная коллегия оснований не согласиться не находит.

Исходя из изложенного, принимая во внимание, что доводов, влекущих безусловную отмену судебного постановления, в апелляционной жалобе не приводится, судебная коллегия Первого апелляционного суда общей юрисдикции приходит к выводу, что нарушений норм материального и процессуального права, которые привели бы к неправильному разрешению дела, судом не допущено.

С учетом изложенного, решение суда является законным и обоснованным, предусмотренных статьей 310 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации оснований для отмены решения в апелляционном порядке в том числе по доводам апелляционной жалобы не имеется.

Руководствуясь статьями 309, 311 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия по административным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции

определила:

решение Калининградского областного суда от 27 июля 2020 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Лысенко Олега Владиславовича - без удовлетворения.

Определение суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия.

Кассационная жалоба может быть подана через суд первой инстанции в течение шести месяцев со дня вынесения апелляционного определения в Третий кассационный суд общей юрисдикции.

Председательствующий Н.В. Овсянкина

Судьи О.Н. Ефремова

И.В. Селиверстова