Определение СК по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 21 декабря 2020 г. по делу N 8Г-20432/2020[88-19005/2020]

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего: Бакулина А.А, судей: Шкарупиной С.А, Гутеневой Е.Н, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N по иску Макарчука М. А. к Государственному учреждению - Управлению Пенсионного фонда Российской Федерации в Черняховского районе Калининградской области (межрайонное) о признании незаконным решения об отказе во включении в страховой стаж периода работы, перерасчете пенсии, компенсации морального вреда, взыскании судебных расходов, по кассационной жалобе Макарчука М. А. на решение Черняховского городского суда Калининградской области от 20 мая 2020 года, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 5 августа 2020 года.

Заслушав доклад судьи Третьего кассационного суда общей юрисдикции Бакулина А.А, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Макарчук М.А. обратился в суд с исковым заявлением (с учетом последующих уточнений) к Государственному учреждению - Управлению Пенсионного фонда Российской Федерации в Черняховском районе Калининградской области (межрайонное) о перерасчете пенсии, указав в обоснование заявленных требований, что он является получателем страховой пенсии по старости на основании ст. 8 Федерального закона N400-ФЗ от 28 декабря 2013 года "О страховых пенсиях" с 11 июля 2018 года. Однако при расчете размера пенсии в подсчет его страхового стажа не был включен период обучения в Белорусском политехническом институте с 01.12.1978 года по 06.08.1984 года, хотя данному периоду предшествовала служба в армии и трудовая деятельность. Кроме того, расчет размера его пенсии был произведен по пункту 3 ст. 30 Федерального закона N173-ФЗ от 17 декабря 2001 года "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", тогда как наиболее выгодным вариантом является расчет пенсии по пункту 4 этой статьи. Необоснованно при назначении пенсии не был включен в его страховой стаж период работы в ООО "РостКран" с 27.11.2016 года по 11.06.2018 года. В этой связи просил признать незаконным решение ответчика об отказе во включении в страховой стаж периода учебы, включить данный период учебы, а также спорный период работы в страховой стаж, произвести перерасчет пенсии по пункту 4 ст. 30 Федерального закона N173-ФЗ от 17 декабря 2001 года "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" с момента ее назначения, взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в сумме 50 000 рублей, а также понесенные расходы по оплате услуг представителя в размере 35 000 рублей.

Решением Ленинградского районного суда г. Калининграда от 12 марта 2020 года исковые требования Макарчука М.А. были оставлены без удовлетворения.

Апелляционным определением судебная коллегия по гражданским делам Калининградского областного суда от 5 августа 2020 года решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

В кассационной жалобе Макарчука М.А. ставится вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных постановлений по мотивам их незаконности.

В судебное заседание суда кассационной инстанции стороны, извещенные надлежащим образом о дне времени и месте судебного разбирательства, не явились.

Информация о рассмотрении дела также своевременно размещена на интернет сайте Третьего кассационного суда общей юрисдикции.

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции, руководствуясь частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц, участвующих в деле.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции находит, что не имеется оснований для отмены состоявшихся по делу судебных постановлений.

Нарушений норм материального и процессуального права, предусмотренных ст. 379.7 ГПК РФ являющихся основаниями для отмены судебных постановлений в кассационном порядке, при рассмотрении настоящего дела судами первой и апелляционной инстанций допущено не было.

Судом установлено и следует из материалов дела, что с 11 июня 2018 года Макарчук М. А, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, является получателем страховой пенсии по старости, назначенной в соответствии со ст. 8 Федерального закона N400-ФЗ от 28 декабря 2013 года "О страховых пенсиях".

Обращаясь в суд с настоящим иском, Макарчук М.А. указывал, что при расчете размера пенсии была неправильно определена продолжительность его страхового стажа, в который не был включен период учебы, а также не верно исчислен средний заработок, в связи с чем расчет пенсии по п.4 ст. 30 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" является для него наиболее выгодным.

Отказывая в удовлетворении заявленных исковых требований, суд первой инстанции пришел к обоснованным выводам о том, что расчет размера пенсии истца и всех ее составляющих был произведен пенсионным органом правильно, в связи с чем правовых оснований для перерасчета размера пенсии и выплате образовавшейся задолженности не имеется.

Действительно, положения пункта 109 Постановления Совета Министров ССР от 03 августа 1972 года N590, а также ст. 91 Закона РФ от 20 ноября 1990 года N340-1 "О государственных пенсиях в Российской Федерации" предусматривают возможность включения в стаж периода обучения в высшем учебном заведении, который у истца, в частности, имел место с 01.12.1978 года по 06.08.1984 года.

Однако согласно ст. 30 Федерального закона N173-ФЗ от 17 декабря 2001 года "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" расчетный размер трудовой пенсии (РП) рассчитывается по одному из трех вариантов - по пунктам 3, 4 или 6 статьи по выбору пенсионера, то есть по наиболее выгодному варианту. Возможность включения периода обучения в подсчет трудового стажа зависит от того, какой вариант расчета применяется.

В рассматриваемом случае наиболее выгодным вариантом для Макарчука М.А. послужила формула расчета, указанная в пункте 3, а именно: РП = СК x ЗР / ЗП x СЗП, где:

РП - расчетный размер трудовой пенсии;

СК - стажевый коэффициент;

ЗР - среднемесячный заработок застрахованного лица за 2000 - 2001 годы по сведениям индивидуального (персонифицированного) учета в системе обязательного пенсионного страхования либо за любые 60 месяцев работы подряд;

ЗП - среднемесячная заработная плата в Российской Федерации за тот же период;

СЗП - среднемесячная заработная плата в Российской Федерации за период с 01 июля по 30 сентября 2001 года для исчисления и увеличения размеров государственных пенсий, утвержденная Правительством Российской Федерации (1 671 рубль 00 копеек).

При этом, вопреки доводам апелляционной жалобы, продолжительность общего трудового стажа, была определена правильно.

Так, согласно п.3 ст. 30 Федерального закона N173-ФЗ от 17 декабря 2001 года "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" в целях определения расчетного размера трудовой пенсии застрахованных лиц в соответствии с настоящим пунктом под общим трудовым стажем понимается суммарная продолжительность трудовой и иной общественно полезной деятельности до 1 января 2002 года, в которую включаются: периоды работы; периоды творческой деятельности членов творческих союзов - писателей, художников, композиторов, кинематографистов, театральных деятелей, а также литераторов и художников, не являющихся членами соответствующих творческих союзов; служба в Вооруженных Силах Российской Федерации и иных созданных в соответствии с законодательством Российской Федерации воинских формированиях, Вооруженных Силах бывшего СССР; периоды временной нетрудоспособности, начавшейся в период работы, и период пребывания на инвалидности I и II группы, полученной вследствие увечья, связанного с производством, или профессионального заболевания; период пребывания в местах заключения сверх срока, назначенного при пересмотре дела; периоды получения пособия по безработице, участия в оплачиваемых общественных работах, переезда по направлению службы занятости в другую местность и трудоустройства.

Исчисление продолжительности данных периодов производится в календарном порядке по их фактической продолжительности.

Таким образом, при подсчете стажа в соответствии с п.3 ст. 30 Федерального закона N173-ФЗ от 17 декабря 2001 года "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" периоды учебы не учитываются, а учитываются только те периоды, которые перечислены выше.

Возможность зачета периода учебы в общий трудовой стаж предусмотрена при расчете размера пенсии по пункту 4 данной статьи закона, однако, как выше уже указывалось, истцу производился расчет размера пенсии по пункту 3 как наиболее выгодному варианту (пенсионным органом был представлен расчет размера пенсии истца, согласно которому размер его пенсии по пункту 4 (с учетом спорного периода учебы) составил только 8903, 55 рублей, тогда как при расчете пенсии по пункту 3 - 11 087, 80 рублей).

Как правильно указано судом апелляционной инстнции нахождение на таких подготовительных курсах не поименовано в вышеприведенном пункте 109 Постановления Совета Министров ССР от 03 августа 1972 года N590 в качестве периода, подлежащего включению в стаж. Кроме того, при расчете был учтен стаж истца 25 лет 2 месяца 8 дней, в связи с чем применен стажевый коэффициент 0, 55 за полных 25 лет стажа. Включение 9 спорных месяцев не приведет к увеличению стажа до полных 26 лет, следовательно, не влияет на стажевый коэффициент, который увеличивается на 0, 01 за каждый полный год работы. Более того, в приведенном в апелляционной жалобе расчете размера пенсии по пункту 4 истец сам применяет стажевый коэффициент 0, 55.

Также суд апелляционной инстанции правильно не согласился и с доводами истца о неправильном исчислении среднего заработка для расчета размера пенсии.

Положениями пункта 3 ст. 30 Федерального закона N173-ФЗ от 17 декабря 2001 года "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", действительно, предусмотрено, что среднемесячный заработок застрахованного лица (ЗР) берется за 2000 - 2001 годы по сведениям индивидуального (персонифицированного) учета в системе обязательного пенсионного страхования либо за любые 60 месяцев работы подряд. При этом в формуле расчета размера пенсии применяется отношение среднемесячного заработка застрахованного лица к среднемесячной заработной плате в Российской Федерации (ЗР / ЗП), которое учитывается в размере не свыше 1, 2. При расчете размера пенсии истца по данному пункту он был учтен в максимально возможном размере - 1, 2.

Вместе с тем, в формуле расчета размера пенсии по пункту 4 этой же статьи закона подобное отношение заработков - среднемесячного заработка застрахованного лица к среднемесячной заработной плате в Российской Федерации (ЗР / ЗП) уже не применяется, а берется только среднемесячный заработок застрахованного лица за 2000 - 2001 годы по сведениям индивидуального (персонифицированного) учета в системе обязательного пенсионного страхования либо за любые 60 месяцев работы подряд.

Истец же в своем расчете размера пенсии по пункту 4 принимает во внимание вышеназванное отношение заработков, которое применяется по пункту 3, что не основано на приведенных положениях закона, поэтому не может быть принято в качестве основания для удовлетворения заявленных им требований.

Также Макарчук М.А. не согласен с тем, что при расчете размера его пенсии был учтен осовремененный средний заработок 986, 61 рублей, рассчитанный исходя из данных о работе на протяжении 7 месяцев 2001 года. При этом указанный размер был получен путем деления общей суммы заработка за эти месяцы не на фактически отработанное время, то есть на 7 месяцев, а на 24 месяца, как за весь период 2000-2001 годы.

С такими доводами согласиться нельзя, поскольку вышеприведенные пункты как 3, так и 4 для определения среднемесячного заработка устанавливают только два периода либо за 60 месяцев работы подряд в любой период трудовой деятельности, либо за 24 месяца работы в период 2000-2001 годы, независимо от того, имели ли место перерывы в выплате заработной платы в это время, то есть основной принцип - это наиболее выгодный период, при котором средний заработок является максимальным.

Как пояснила представитель ответчика в судебном заседании суда первой инстанции 2 марта 2020 года, средний заработок истца за период с 1985 года по 1990 год составлял всего 328, 64 рублей, тогда как за период с 2000 по 2001 год - 986, 61 рублей, несмотря на то, что фактически заработная плата в том периоде была начислена только за 7 месяцев.

При этом являются несостоятельными ссылки стороны истца на то, что расчет среднего заработка должен производятся исходя из фактически отработанного времени и начисленной за это время заработной платы. Указанные доводы основаны на положения пункта 6 ст. 30 Федерального закона N173-ФЗ от 17 декабря 2001 года "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", однако данный пункт относится к лицам, которым по состоянию на 31 декабря 2001 года уже была назначена трудовая пенсия по старости. Макарчук М.А. к такой категории лиц не относится. Несостоятельны и ссылки на положения ст.ст. 102-103 Закона РФ от 20 ноября 1990 года N340-1 "О государственных пенсиях в Российской Федерации", поскольку он утратил силу в связи с принятием Федерального закона N173-ФЗ от 17 декабря 2001 года "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" и не применяется уже, начиная с 1 января 2002 года.

Правомерно были отклонены судом первой инстанции и доводы истца о включении в его страховой стаж периода работы с 27.11.2016 года по 11.06.2018 года в ООО "РостКран", поскольку сам по себе факт включения тех или иных периодов работы, которые имели место после 1 января 2002 года, на размер пенсии не влияет, а влияет размер уплаченных за этот период работы страховых взносов. На момент назначения Макарчуку М.А. пенсии пенсионный фонд еще не располагал данными об уплате работодателем страховых взносов за это время. Однако после поступления соответствующих сведений ему был сделан перерасчет размера пенсии с момента ее назначения. При этом, поскольку истец продолжает работать на данном предприятии, ему как работающему пенсионеру соответствующий перерасчет размера пенсии производится 1 раз в год - 1 августа.

Что касается заявленных требований о взыскании компенсации морального вреда, то в соответствии со ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года N10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности). Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.

Из доводов истца не усматривается, что со стороны ответчика имели место действия, нарушающие его личные неимущественные права. Законом взыскание компенсации морального вреда при тех обстоятельствах, на которые ссылается истец, то есть за нарушение права на пенсионное обеспечение, не предусмотрено, поскольку такое право относится к имущественным правам.

С таким выводом суда обосновано согласилась судебная коллегия по гражданским делам Калининградского областного суда, полагая, что он основан на верном применении норм материального и процессуального права, при правильном определении юридически значимых обстоятельств по делу.

В силу ст. ст. 67, 3271 ГПК РФ оценка доказательств и установление обстоятельств по делу относится к компетенции судов первой и апелляционной инстанции.

В силу своей компетенции суд кассационной инстанции исходит из признанных установленными судом первой и апелляционной инстанций фактических обстоятельств, проверяя лишь правильность применения и толкования норм материального и процессуального права судебными инстанциями, и правом переоценки доказательств не наделен.

Отмена или изменение судебного постановления в кассационном порядке допустимы лишь в случае, если без устранения судебной ошибки, имевшей место в ходе предшествующего разбирательства и повлиявшей на исход дела, невозможно восстановление и защита существенно нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защищаемых законом публичных интересов. Указаний на судебную ошибку кассационная жалоба не содержит.

Нарушений судами норм материального или процессуального права не установлено. Оснований для отмены судебных постановлений по доводам кассационной жалобы не имеется.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Черняховского городского суда Калининградской области от 20 мая 2020 года, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 5 августа 2020 года оставить без изменения, кассационную жалобу Макарчука М. А. без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи