Кассационное определение СК по административным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 13 января 2021 г. по делу N 8а-21846/2020[88а-1090/2021-(88а-20392/2020)]

Судебная коллегия по административным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Мишиной И.В.

судей Евтифеевой О.Э, Пушкаревой Н.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по Иркутской области на решение Октябрьского районного суда г. Иркутска от 26 мая 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по административным делам Иркутского областного суда от 12 августа 2020 года по административному делу N 2а-1371/2020 по административному исковому заявлению Банзрагч Батбаяра к Главному управлению Министерства внутренних дел Российской Федерации по Иркутской области о признании незаконным решения от 25 ноября 2019 года о неразрешении въезда в Российскую Федерацию.

Заслушав доклад судьи Мишиной И.В, судебная коллегия по административным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Банзрагч Батбаяра обратился в суд с административным иском к Главному управлению Министерства внутренних дел Российской Федерации по Иркутской области о признании незаконным решения от 25 ноября 2019 года о неразрешении въезда в Российскую Федерацию, мотивируя тем, что при принятии оспариваемого решения, которым истцу, гражданину Монголии, запрещен въезд в Российскую Федерацию сроком на три года, до 23 сентября 2022 года, уполномоченным органом не приняты во внимание тяжесть совершенных истцом в период его пребывания на территории Российской Федерации административных правонарушений, а также обстоятельства, касающиеся личности административного истца. Указывает, что административные правонарушения, за совершение которых он привлечен к административной ответственности по части 2 статьи 12.9 Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации (далее - КоАП РФ) (постановлениями от 19 ноября 2018 года, 7 февраля 2019 года, 13 июня 2019 года, 13 сентября 2019 года), не являются тяжкими, характер и размер ущерба не является существенным как для третьих лиц, так и для государства, штрафы истцом оплачены. Отмечает, что проживает на территории Российской Федерации с 1995 года, имеет собственность на территории России (? доли в праве собственности на квартиру, расположенную по адресу: г.."адрес" и гаражный бокс, расположенный в гаражном кооперативе N "адрес" зарегистрирован в качестве индивидуального предпринимателя и фактически осуществляет предпринимательскую деятельность. Также истец состоит в браке с гражданкой Монголии ФИО7, совместно с которой и тремя несовершеннолетними детьми проживает на территории Российской Федерации. Его супруга является собственником ? доли в праве собственности на квартиру, расположенную по адресу: "адрес", работает в "данные изъяты" в должности врача-офтальмолога со 2 октября 2006 года и по настоящее время.

Трое несовершеннолетних детей находятся на иждивении истца, постоянно проживают в г..Иркутске: сын ФИО8, ДД.ММ.ГГГГ рождения, обучается в ИГУ на юридическом факультете по очной форме обучения на N курсе; сын ФИО9, ДД.ММ.ГГГГ рождения, обучается в МБ ОУ г..Иркутска СОШ N32 в N классе; сын ФИО10, ДД.ММ.ГГГГ рождения.

Решением Октябрьского районного суда г. Иркутска от 26 мая 2020 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по административным делам Иркутского областного суда от 12 августа 2020 года, исковые требования удовлетворены.

В кассационной жалобе, поданной через суд первой инстанции 17 ноября 2020 года, административным ответчиком ставится вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных постановлений, принятии по делу нового судебного акта об отказе в удовлетворении требований со ссылкой на допущенные судами нарушения норм материального права. По доводам, положенным в обоснование заявленных возражений по существу административного иска, административный ответчик настаивает, что совершенные истцом правонарушения являются основанием для запрета въезда на территорию Российской Федерации в силу закона; недопустимого вмешательства в личную и семейную жизнь истца уполномоченным органом не допущено. По мнению ответчика, наличие семьи у административного истца не обеспечивает иностранным гражданам бесспорного иммунитета от законных и действенных принудительных мер в сфере миграционной политики, соразмерных опасности правонарушений (особенно массовых) и практике уклонения от ответственности. Указывает, что правовые ограничения, вытекающие из неразрешения въезда на территорию Российской Федерации, носят временный характер и не влекут за собой запрет на проживание по истечении установленного решением от 25 ноября 2019 срока.

Административным истцом принесены возражения на кассационную жалобу.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения жалобы извещены своевременно и в надлежащей форме. В судебное заседание не явились, о причинах неявки не известили, возражений против рассмотрения жалобы в их отсутствие, в том числе по причине невозможности обеспечить явку представителей в судебное заседание, не заявили, ходатайств об отложении заседания не представили. В соответствии с частью 2 статьи 326 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации кассационная жалоба рассмотрена в отсутствие неявившихся в заседание представителей участвующих в деле лиц.

Основаниями для отмены или изменения судебных актов в кассационном порядке кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов, изложенных в обжалованном судебном акте, обстоятельствам административного дела, неправильное применение норм материального права, нарушение или неправильное применение норм процессуального права, если оно привело или могло привести к принятию неправильного судебного акта (часть 2 статьи 328 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации).

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия Восьмого кассационного суда считает, что судами первой и апелляционной инстанций такого рода нарушения не допущены.

Правовое положение иностранных граждан в Российской Федерации, регулирует Федеральный закон от 25 июля 2002 года N 115-ФЗ "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации", статьей 5 которого установлено, что срок временного пребывания иностранного гражданина в Российской Федерации сокращается в случае принятия в отношении него в установленном порядке решения о неразрешения въезда в Российскую Федерацию.

В силу положений подпункта 4 статьи 26 Федерального закона от 15 августа 1996 года N 114-ФЗ "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию" въезд в Российскую Федерацию иностранному гражданину или лицу без гражданства может быть не разрешен в случае, если иностранный гражданин или лицо без гражданства неоднократно (два и более раза) в течение трех лет привлекались к административной ответственности в соответствии с законодательством Российской Федерации за совершение административного правонарушения на территории Российской Федерации, - в течение трех лет со дня вступления в силу последнего постановления о привлечении к административной ответственности.

При этом данная норма не предусматривает безусловный отказ в выдаче разрешения на въезд в Российскую Федерацию гражданину или лицу без гражданства в случае неоднократного (два и более раза) привлечения этих лиц к административной ответственности в соответствии с законодательством Российской Федерации за совершение административного правонарушения на территории Российской Федерации, а лишь предусматривает возможность такого отказа.

В таком случае определяющее значение имеют тяжесть содеянного, размер и характер причиненного ущерба, степень вины правонарушителя и иные существенные обстоятельства, обусловливающие индивидуализацию при применении взыскания.

Из содержания оспариваемого решения Главного управления Министерства внутренних дел по Иркутской области от 25 ноября 2019 года о неразрешении гражданину Республики Монголия Банзрагч Батбаяр въезда в Российскую Федерацию сроком на 3 года до 23 сентября 2022 года следует, что основанием для его вынесения послужило неоднократное привлечение административного истца к административной ответственности в соответствии с частью 2 статьи 12.9 КоАП РФ.

Совершение указанных правонарушений административным истцом не опровергнуто. Факт неоднократного привлечения истца к административной ответственности за совершение на территории Российской Федерации административных правонарушений подтвержден материалами административного дела.

Признавая данное решение незаконным, суд первой инстанции, с которым согласилась судебная коллегия апелляционного суда, пришел к выводу о том, что такой акт является существенным вмешательством в личную и семейную жизнь истца, сложившуюся у него в Российской Федерации. В силу указанных обстоятельств примененная к заявителю санкция не является соразмерной характеру совершенных им административных правонарушений.

Судебная коллегия по административным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований не согласиться с такими выводами судов двух инстанций и полагает, что они основаны на правильном применении норм материального и процессуального права, с учетом установленных судами фактических обстоятельств по делу.

Пунктом 2 статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, заключенной в городе Риме 4 ноября 1950 года (далее также - Конвенция), установлено, что не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление права каждого на уважение его личной и семейной жизни, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц.

В пунктах 68 - 70 постановления Европейского Суда по правам человека от 27 сентября 2011 года "Дело "Алим (Alim) против Российской Федерации" (жалоба N 39417/07) Европейский Суд указал на то, что статья 8 Конвенции защищает право на установление и развитие отношений с иными людьми и окружающим миром и иногда может затрагивать вопросы социальной идентичности лица. Совокупность социальных связей между оседлыми мигрантами и обществом, в котором они проживают, частично составляет понятие "личной жизни" в значении статьи 8 Конвенции.

Несмотря на наличие или отсутствие "семейной жизни", выдворение оседлого мигранта, таким образом, приводит к нарушению его права на уважение "частной жизни".

От обстоятельств конкретного дела зависит, на каком аспекте Европейскому Суду будет необходимо сосредоточить свое внимание: "семейной жизни" или "личной жизни".

Что касается понятия "семейной жизни", Европейский Суд отмечает, что согласно его прецедентной практике понятие семьи в значении статьи 8 Конвенции включает не только зарегистрированные супружеские отношения, но и другие "семейные" связи, которые предусматривают, что их участники живут совместно вне законного брака. Наличие или отсутствие "семейной жизни" - по существу вопрос факта, зависящий от реального существования на практике близких личных связей.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 27 июня 2013 года N 21 "О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней" разъяснил, что, как следует из положений Конвенции и Протоколов к ней в толковании Европейского Суда, под ограничением прав и свобод человека (вмешательством в права и свободы человека) понимаются любые решения, действия (бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих, а также иных лиц, вследствие принятия или осуществления (неосуществления) которых в отношении лица, заявляющего о предполагаемом нарушении его прав и свобод, созданы препятствия для реализации его прав и свобод. Например, исходя из практики Европейского Суда использование изображения гражданина без его согласия представляет собой ограничение соответствующих прав, гарантируемых Конвенцией.

При этом в силу части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации, положений Конвенции и Протоколов к ней любое ограничение прав и свобод человека должно быть основано на федеральном законе; преследовать социально значимую, законную цель (например, обеспечение общественной безопасности, защиту морали, нравственности, прав и законных интересов других лиц); являться необходимым в демократическом обществе (пропорциональным преследуемой социально значимой, законной цели). Несоблюдение одного из этих критериев ограничения представляет собой нарушение прав и свобод человека, которые подлежат судебной защите в установленном законом порядке.

Судам при рассмотрении дел всегда следует обосновывать необходимость ограничения прав и свобод человека, исходя из установленных фактических обстоятельств. Ограничение прав и свобод человека допускается лишь в том случае, если имеются относимые и достаточные основания для такого ограничения, а также если соблюдается баланс между законными интересами лица, права и свободы которого ограничиваются, и законными интересами иных лиц, государства, общества.

В любом случае суды, не ограничиваясь установлением лишь формальных оснований применения закона, должны исследовать и оценивать реальные обстоятельства, чтобы признать соответствующие решения в отношении иностранного гражданина необходимыми и соразмерными; в противном случае это может привести к избыточному ограничению прав и свобод иностранных граждан.

Изложенное полностью согласуется с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в постановлении от 17 февраля 2016 года N 5-П "По делу о проверке конституционности положений пункта 6 статьи 8 Федерального закона "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации", частей 1 и 3 статьи 18.8 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях и подпункта 2 части 1 статьи 27 Федерального закона "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию" в связи с жалобой гражданина Республики Молдова М. Цуркана", о том, что суды, рассматривая дела о нарушении иностранными гражданами режима пребывания (проживания) в Российской Федерации, влекущем административное выдворение за ее пределы, должны учитывать обстоятельства, позволяющие надлежащим образом оценить соразмерность его последствий целям введения данной меры административной ответственности, в том числе длительность проживания иностранного гражданина в Российской Федерации, его семейное положение, отношение к уплате российских налогов, наличие дохода и обеспеченность жильем на территории Российской Федерации, род деятельности и профессию, законопослушное поведение.

В определении Конституционного Суда Российской Федерации от 2 марта 2006 года N 55-О "По жалобе гражданина Грузии Тодуа Кахабера на нарушение его конституционных прав пунктом 7 статьи 7 Федерального закона "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации" содержатся аналогичные разъяснения, согласно которым, оценивая нарушение тех или иных правил пребывания (проживания) иностранных граждан в Российской Федерации как противоправное деяние, а именно как административный проступок, и, следовательно, требующий применения мер государственного принуждения, в том числе в виде высылки за пределы Российской Федерации, отказа в выдаче разрешения на временное пребывание или аннулирования ранее выданного разрешения, уполномоченные органы исполнительной власти и суды обязаны соблюдать вытекающие из Конституции Российской Федерации требования справедливости и соразмерности, которые, как указал Конституционный Суд Российской Федерации, предполагают дифференциацию публично-правовой ответственности в зависимости от тяжести содеянного, размера и характера причиненного ущерба, степени вины правонарушителя и иных существенных обстоятельств, обусловливающих индивидуализацию при применении взыскания.

Вопреки доводам кассационной жалобы, суды первой и апелляционной инстанции, признавая оспариваемое решение незаконным, руководствовались приведенными выше положениями действующего законодательства и не ограничились формальным установлением фактов привлечения Банзрагч Батбаяр к административной ответственности.

Обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения административного дела, определены судами в соответствии с нормами материального права, подлежащим применению к спорным публичным правоотношениям, исходя из требований и возражений лиц, участвующих в деле в соответствии со статьей 62 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации.

Судами дана верная оценка доводам участвующих в деле лиц.

Установленные судами обстоятельства позволили прийти к выводу о том, что назначенную истцу за совершение административных правонарушений меру ответственности в виде неразрешения въезда в Российскую Федерацию нельзя признать необходимой и оправданной, соразмерной преследуемой цели защиты здоровья населения, прав и законных интересов других лиц при отсутствии факта угроз общественному порядку со стороны административного истца.

Выводы судов соответствуют нормам права, оснований для переоценки выводов по доводам жалобы не имеется.

Доводы, изложенные в настоящей жалобе, выражают несогласие административного ответчика с выводами судов двух инстанций, направлены на переоценку доказательств и установленных судами фактических обстоятельств дела, что в силу статьи 329 Кодекса административного судопроизводства не входит в компетенцию суда кассационной инстанции.

Доводы кассационной жалобы не содержат ссылок на нарушения норм материального или процессуального права, повлиявшие на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 328, 329, 330 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия по административным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Октябрьского районного суда г. Иркутска от 26 мая 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по административным делам Иркутского областного суда от 12 августа 2020 года оставить без изменения, кассационную жалобу Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по Иркутской области - без удовлетворения.

Кассационное определение может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в порядке и в срок, предусмотренные статьями 318, 319 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации.

Мотивированное кассационное определение изготовлено 13 января 2021 года.

Председательствующий

Судьи