Определение СК по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 30 марта 2021 г. по делу N 8Г-1903/2021[88-6805/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Якубовской Е.В, судей Губаревой С.А, Руденко Ф.Г, с участием прокурора Пономаревой П.Г.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к АО "Шахтоуправление "Обуховская" о взыскании единовременной компенсации в счет возмещения морального вреда по кассационной жалобе представителя АО "Шахтоуправление "Обуховская" по доверенности ФИО6 и кассационному представлению прокурора Ростовской области на решение Красносулинского районного суда Ростовской области от 12 августа 2020 года, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ростовского областного суда от 26 ноября 2020 года.

Заслушав доклад судьи Якубовской Е.В, пояснения прокурора Пономаревой П.Г, судебная коллегия

установила:

ФИО1 обратился в суд с иском к АО "Шахтоуправление "Обуховская" о взыскании единовременной компенсации в счет возмещения морального вреда в связи с полученным профессиональным заболеванием.

Решением Красносулинского районного суда Ростовской области от 12 августа 2020 года исковые требования ФИО1 удовлетворены. Суд взыскал с АО "Шахтоуправление "Обуховская" в пользу ФИО1 компенсацию в счет возмещения морального вреда в размере "данные изъяты" руб, судебные расходы в размере "данные изъяты" руб, государственную пошлину в доход местного бюджета "данные изъяты" руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Ростовского областного суда от 26 ноября 2020 года решение Красносулинского районного суда Ростовской области от 12 августа 2020 года оставлено без изменения.

В кассационной жалобе представитель АО "Шахтоуправление "Обуховская" по доверенности ФИО6 просит отменить решение и апелляционное определение, считает их незаконными и необоснованными, выводы судов сделаны при неполном исследовании всех обстоятельств, имеющих назначение для дела, и имеющихся в деле доказательств, оспариваемые судебные акты вынесены с нарушением норм материального и процессуального права.

В кассационном представлении прокурор Ростовской области ссылается на то, что при вынесении решения и апелляционного определения судами допущено неправильное применение норм материального права и нарушение норм процессуального права, судебные инстанции не определили обстоятельства, имеющие значение для дела, и то какой стороне надлежит их доказывать, не установили эти обстоятельства, не оценили в совокупности имеющиеся по делу доказательства в соответствии с положениями статьи 67 ГПК РФ, в связи с чем указанные судебные постановления подлежат отмене.

В судебное заседание суда кассационной инстанции явилась прокурор Пономарева П.Г.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте его рассмотрения, в суд не явились, об уважительности причин своей неявки не сообщили. При таких обстоятельствах, с учетом положений части 1 статьи 167 и части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия полагает возможным рассмотреть данное дело в отсутствие неявившихся сторон.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Согласно части 1 статьи 379.7 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Заслушав доклад судьи Якубовской Е.В, пояснения прокурора Пономаревой П.Г, просившей об отмене решения и апелляционного определения, обсудив доводы кассационной жалобы, представления судебная коллегия приходит к выводу о их обоснованности.

Одной из процессуальных гарантий права на судебную защиту в целях правильного рассмотрения и разрешения судом гражданских дел являются нормативные предписания части 1 статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, устанавливающие, что решение суда должно быть законным и обоснованным.

В пунктах 2 и 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении" разъяснено, что решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Согласно статье 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом. Суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пунктах 5 и 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 года N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству", под уточнением обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела, следует понимать действия судьи и лиц, участвующих в деле, по определению юридических фактов, лежащих в основании требований и возражений сторон, с учетом характера спорного правоотношения и норм материального права, подлежащих применению. В случае заблуждения сторон относительно фактов, имеющих юридическое значение, судья на основании норм материального права, подлежащих применению, разъясняет им, какие факты имеют значение для дела и на ком лежит обязанность их доказывания (статья 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). При определении закона и иного нормативного правового акта, которым следует руководствоваться при разрешении дела, и установлении правоотношений сторон следует иметь в виду, что они должны определяться исходя из совокупности данных: предмета и основания иска, возражений ответчика относительно иска, иных обстоятельств, имеющих юридическое значение для правильного разрешения дела.

Из изложенных норм процессуального закона и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению следует, что выводы суда об установленных им фактах должны быть основаны на доказательствах, исследованных в судебном заседании. При этом бремя доказывания юридически значимых обстоятельств между сторонами спора подлежит распределению судом на основании норм материального права, регулирующих спорные отношения, а также требований и возражений сторон.

Судебная коллегия полагает, что обжалуемые судебные акты не соответствуют приведенным критериям законности и обоснованности судебного решения.

Судебными актами установлено, что ФИО1 состоял в трудовых отношениях с АО "Шахтоуправление "Обуховская", работая в условиях воздействия опасных, вредных веществ и неблагоприятных производственных факторов в период с 15 апреля 2015 года по 8 июня 2020 года, в качестве электрослесаря подземного и был уволен по пункту 8 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации, в связи с отказом от перевода на другую работу в соответствии с медицинским заключением.

Общий трудовой стаж работы истца составляет 31 год 2 месяца, стаж работы в условиях воздействия вредных веществ и неблагоприятных производственных факторов составляет 20 лет 11 месяцев.

В период работы в АО "Шахтоуправление "Обуховская" электрослесарем подземным ФИО1 диагностировано профессиональное заболевание.

13 мая 2020 года составлен Акт N о случае профессионального заболевания, из которого следует, что профессиональное заболевание у истца возникло, в том числе, в связи с его работой на предприятии ответчика, указан стаж работы и условия работы истца в АО "Шахтоуправление "Обуховская". Согласно акту о случае профессионального заболевания причиной профессионального заболевания послужило длительное воздействие на организм человека вредных производственных факторов, воздействие физических нагрузок и вынужденной рабочей позы. Актом подтверждена причинно-следственная связь выявленного у истца профессионального заболевания с вредными условиями труда, длительностью их воздействия по месту его работы у ответчика.

Работа истца во вредных условиях подтверждена также санитарно- гигиенической характеристикой условий труда работника от 24 октября 2019 года.

Согласно справке МСЭ-2017 N от 4 июня 2020 года ФИО1 впервые установлено 40% утраты профессиональной трудоспособности в связи с профессиональным заболеванием на срок с 4 июня 2020 года по 1 июля 2021 года, кроме того, истцу установлена 3 группа инвалидности сроком до 1 июля 2021 года.

Таким образом, установлено, что истец испытывал воздействие вредных факторов при исполнении трудовых обязанностей в период работы у ответчика и что профзаболевание впервые установлено ему в период работы именно в АО "Шахтоуправление "Обуховская".

В соответствии с Федеральным законом от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" приказом ГУ РРО ФСС РФ (филиал N) истцу назначена единовременная страховая выплата в сумме "данные изъяты" руб.

Среднемесячный заработок ФИО1 составил "данные изъяты" руб, что также сторонами не оспаривалось.

Разрешая спор, суд первой инстанции руководствуясь положениями статей 5, 22, 212, 237 Трудового кодекса Российской Федерации, статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", пункта 9.3 Коллективного договора по вопросам труда и социальных гарантий на 2015-2017 годы, действие которого продлено до 31 декабря 2020 года, дополнительным соглашением от 30 октября 2017 года, исходил из того, что истец испытывал воздействие вредных факторов при исполнении трудовых обязанностей в период работы у ответчика, где ему впервые установлено профзаболевание, в связи с чем пришел к выводу о том, что в данном случае на работодателе лежит обязанность по выплате денежной компенсации морального вреда, причиненного работнику вследствие причинения вреда его здоровью при исполнении им трудовых обязанностей.

Определяя размер компенсации морального вреда, подлежащего взысканию с ответчика, суд принял во внимание размер среднемесячного заработка истца за период его работы, предшествующей несчастному случаю, процент утраты профессиональной трудоспособности и выплаченной ГУ РРО ФСС РФ суммы, и пришел к выводу, что заявленная истцом сумма "данные изъяты" руб. соответствует требованиям разумности и справедливости. Также судом первой инстанции в соответствии с положениями статей 98, 100, 103 ГПК РФ разрешен вопрос о взыскании судебных расходов.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием.

Судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции считает указанные выводы основанными на неправильном применении норм материального права, регулирующих спорные отношения, и сделанными с существенным нарушением норм процессуального права.

Так, регулирование трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений в соответствии с Конституцией Российской Федерации, федеральными конституционными законами осуществляется трудовым законодательством (включая законодательство об охране труда), состоящим из Трудового кодекса, иных федеральных законов и законов субъектов Российской Федерации, содержащих нормы трудового права (абзацы первый и второй ч. 1 ст. 5 ТК РФ).

Трудовые отношения и иные непосредственно связанные с ними отношения регулируются также коллективными договорами, соглашениями и локальными нормативными актами, содержащими нормы трудового права (ч. 2 ст. 5 ТК РФ).

Трудовым кодексом Российской Федерации установлено право работника на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом, иными федеральными законами (абзац четырнадцатый ч. 1 ст. 21 ТКРФ).

Работодатель обязан соблюдать трудовое законодательство и иные нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права, локальные нормативные акты, условия коллективного договора, соглашений и трудовых договоров; обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда; осуществлять обязательное социальное страхование работников в порядке, установленном федеральными законами; возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (ч. 2 ст. 22 ТК РФ).

Порядок возмещения вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им обязанностей по трудовому договору, регулируется Федеральным законом от 24 июня 1998 N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" (далее - Федеральный закон от 24.07.1998 N125-ФЗ), абзац второй пункта 3 статьи 8 которого предусматривает, что возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

Частью 1 статьи 21 Федерального закона от 20 июня 1996 N 81-ФЗ "О государственном регулировании в области добычи и использования угля, об особенностях социальной защиты работников организаций угольной промышленности" предусмотрено, что социальная поддержка для работников и пенсионеров организаций по добыче (переработке) угля (горючих сланцев) устанавливается в соответствии с законодательством Российской Федерации, соглашениями, коллективными договорами за счет средств этих организаций.

Пунктом 9.3 Коллективного договора по вопросам труда и социальных гарантий на 2015-2017 годы, заключенного между АО "ШУ "Обуховская", АО "Донской Антрацит" и Гуковской территориальной организацией Российского независимого профсоюза работников угольной промышленности, действие которого дополнительным соглашением от 30 октября 2017 года продлено до 31 декабря 2020 года, в редакции дополнительного соглашения от 25 апреля 2018 года, предусмотрено, что в случае установления впервые работнику, занятому в обществе и уполномочившему профсоюз представлять его интересы в установленном порядке, утраты профессиональной трудоспособности вследствие производственной травмы или профессионального заболевания, работодатель в счет компенсации морального вреда работнику осуществляет единовременную выплату из расчета не менее 20% среднемесячного заработка за каждый процент утраты профессиональной трудоспособности (с учетом суммы единовременной страховой выплаты, выплачиваемой из Фонда социального страхования Российской Федерации).

В случае установления вины нескольких организаций (долевая ответственность) при профессиональном заболевании, размер компенсации, выплачиваемой обществом, уменьшается пропорционально степени вины работодателя (общества). Наличие долевой ответственности и степень вины работодателя устанавливается членами комиссии по расследованию профессионального заболевания со стороны работодателя и работника (абзацы 4, 5 п. 9.3 Коллективного договора).

Порядок и условия возмещения морального вреда работнику определены статьей 237 Трудового кодекса Российской Федерации, согласно которой моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

Таким образом, работник может обратиться с требованием о компенсации морального вреда, причиненного вследствие утраты им профессиональной трудоспособности в связи с профессиональным заболеванием, непосредственно к работодателю, который обязан возместить вред работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора или отраслевым соглашением, локальным нормативным актом работодателя.

Если соглашение сторон трудового договора о компенсации морального вреда, причиненного работнику утратой профессиональной трудоспособности в связи с профессиональным заболеванием, отсутствует или стороны не достигли соглашения по размеру компенсации морального вреда, то работник имеет право обратиться в суд.

Как следует из материалов дела, ФИО1 обратился в суд с требованием о взыскании единовременного пособия в счет компенсации морального вреда вследствие утраты им профессиональной трудоспособности в связи с профессиональным заболеванием, ссылаясь на нормы Коллективного договора, положения пункта 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 N125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" и статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации.

Ввиду отсутствия в Трудовом кодексе Российской Федерации норм, регламентирующих иные основания возмещения работнику морального вреда, помимо неправомерных действий или бездействия работодателя, к отношениям по возмещению работнику морального вреда применяются нормы Гражданского кодекса Российской Федерации, регулирующие обязательства вследствие причинения вреда.

Основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации (ст. 1099 ГК РФ).

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (ст. 151 ГК РФ).

В соответствии с пунктами 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Вред, причиненный правомерными действиями, подлежит возмещению в случаях, предусмотренных законом (п. 3 ст. 1064 ГК РФ).

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

В пункте 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" разъяснено, что размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

Из приведенных нормативных положений гражданского законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что по общему правилу необходимыми условиями для возложения на работодателя обязанности по компенсации морального вреда работнику являются: наступление вреда, противоправность деяния причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.

Следовательно, обязанность по компенсации морального вреда может быть возложена на работодателя при наличии его вины в причинении вреда. Если не представляется возможным установить непосредственного причинителя вреда, а также его вину, то основания для компенсации морального вреда по правилам норм главы 59 Гражданского кодекса Российской Федерации отсутствуют.

Что касается компенсации морального вреда, причиненного правомерными действиями причинителя вреда (в отсутствие противоправности деяния), то она должна быть прямо предусмотрена законом.

Представитель АО "ШУ "Обуховская"", возражая против удовлетворения исковых требований ФИО1 о взыскании единовременного пособия в счет компенсации морального вреда, как в суде первой инстанции, так и в апелляционной инстанции указывал, что выплата данного пособия должна осуществляться ответчиком исходя из наличия и степени его вины в возникновении профессионального заболевания у работника в заявительном порядке.

Между тем, суды не дали оценки акту о случае профессионального заболевания N от 13 мая 2020 года, в пункте 17 которого указано, что профессиональное заболевание ФИО1 возникло в условиях длительного воздействия физических нагрузок, нахождения в неудобной рабочей позе, с учетом стажа работы в условиях воздействия вредных веществ и неблагоприятных производственных факторов 20 лет 11 месяцев, в результате работы в ОАО "ШУ "Обуховская", АО "ШУ "Обуховская", шахта "Изваринская" п/о "Гуковуголь", ш. "Западная" ДО АО, ш. "Западная" ОАО "Гуковуголь", ОАО "Донкокс", ООО "Горная инженерно-строительная компания" г. Сочи; санитарно-гигиенической характеристике условий труда работника при подозрении у него профессионального заболевания N от 22 января 2020 года, из которой также следует, что в период работы в качестве электрослесаря подземного в ш. "Изваринская" п/о "Гуковуголь", рудник Баренцбург "Шпицберген", ш. "Западная" ДОАО, ш. "Западная" ОАО "Гуковуголь", ОАО "Донкокс", ООО "Горная инженерно-строительная компания" г. Сочи, ОАО "ШУ "Обуховская", АО "ШУ "Обуховская" истец подвергался воздействию вредных производственных факторов.

Не являлись предметом проверки судов и доводы ответчика о том, что общий стаж работы истца в условиях воздействия вредных веществ и неблагоприятных производственных факторов составляет 20 лет 11 месяцев, из которых в АО "ШУ "Обуховская" 6 лет 1 месяц.

Оставлены без внимания судами и доводы ответчика со ссылкой на положения статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации о необходимости учета при определении размера компенсации морального вреда степени вины АО "ШУ "Обуховская"" в причинении вреда здоровью истца вследствие профессионального заболевания, а также необходимости соблюдения требований разумности и справедливости, в том числе и в связи с тем, что степень утраты профессиональной трудоспособности и III группа инвалидности истцу установлены временно на срок до 1 июля 2021 года.

При указанных обстоятельствах выводы судов нижестоящих инстанций о наличии оснований для возложения на АО "ШУ "Обуховская"" обязанности по выплате истцу компенсации морального вреда в соответствии с пунктом 9.3 Коллективного договора в полном объеме без учета степени вины данного работодателя в причинении ФИО1 вреда вследствие возникновения у него профессионального заболевания нельзя признать правомерными, поскольку они не основаны на подлежащих применению к спорным отношениям нормах права.

Судебная коллегия Четвертого кассационного суда общей юрисдикции считает неправомерными выводы судов и о том, что ответчиком в нарушение требований статей 55, 56 ГПК РФ не представлено доказательств того, что степень вины АО "ШУ "Обуховская"" в развитии профессионального заболевания ФИО1 пропорциональна времени работы истца на данном предприятии.

Суды первой и апелляционной инстанций, обосновывая свое решение непредставлением ответчиком доказательств вины иных работодателей в возникновении у истца профессионального заболевания и одновременно отказывая в удовлетворении ходатайства ответчику о проведении судебной медицинской экспертизы с целью предоставления таких доказательств, суды фактически лишили ответчика возможности доказывания возражений на иск, имеющих существенное значение для разрешения данного спора.

Таким образом, судебной коллегией установлено, что указанные выводы сделаны судами обеих инстанций при неправильном применении норм материального права и с нарушением норм процессуального права, суды не определили обстоятельства, имеющие значение для дела, и то, какой стороне надлежит их доказывать, не установили эти обстоятельства, не оценили в совокупности имеющиеся по делу доказательства в соответствии с положениями статьи 67 ГПК РФ.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права. Часть 3 той же статьи устанавливает, что нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для отмены или изменения судебных постановлений, если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильных судебных постановлений.

Судебная коллегия приходит к выводу, что судами первой и апелляционной инстанции допущено нарушение норм процессуального права, устанавливающих правила оценки доказательств, повлекшее неверное применение норм материального права, в связи с чем полагает необходимым обжалуемые судебные акты отменить, материалы дела направить в суд первой инстанции на новое рассмотрение.

При повторном рассмотрении дела судам следует устранить указанные нарушения и принять решение в зависимости от установленных обстоятельств.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Красносулинского районного суда Ростовской области от 12 августа 2020 года, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ростовского областного суда от 26 ноября 2020 года отменить.

Дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Председательствующий

Судьи