Апелляционное определение СК по уголовным делам Пятого апелляционного суда общей юрисдикции от 24 июня 2021 г. по делу N 55-388/2021

ГАРАНТ:

Определением СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 21 октября 2021 г. N 74-УД21-8СП-А5 настоящее определение отменено в отношении Сидорова А.С. и Лабутина Д.А. в части взыскания с них в солидарном порядке процессуальных издержек в размере 262159 рублей 46 копеек в доход федерального бюджета

Судебная коллегия по уголовным делам Пятого апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Карлина А.П, судей Красноперова В.В, Сучковой Е.Г, при секретаре судебного заседания Катковской А.С, с участием:

прокурора отдела Генеральной прокуратуры Российской Федерации Чернышова А.А, осужденных Лабутина Д.А, Сидорова А.С, защитников - адвокатов Михайлова А.П, Затолокиной М.Г, рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденного Лабутина Д.А, защитников - адвокатов Михайлова А.П. и Корнеева О.В. на приговор Верховного Суда Республики Саха (Якутия) с участием коллегии присяжных заседателей от 1 марта 2021 года, которым

Лабутин Д, А, "данные изъяты"

осужден по пп. "а", "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 19 лет в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы на 2 года, ограничения и обязанность, установленные в соответствии со ст. 53 УК РФ, указаны в приговоре, Сидоров А.С, "данные изъяты", осужден по пп. "а", "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 17 лет в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы на 2 года, ограничения и обязанность, установленные в соответствии со ст. 53 УК РФ, указаны в приговоре.

Мера пресечения Лабутину Д.А. и Сидорову А.С. до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения в виде заключения под стражу.

Начало срока наказания в виде лишения свободы постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу.

На основании п. "а" ч. 31 ст. 72 УК РФ зачтено в срок отбывания наказания в виде лишения свободы время содержания под стражей:

Лабутину Д.А. в период с 30 мая 2019 года по 4 августа 2020 года и с 10 февраля 2021 года до вступления приговора в законную силу из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима;

Сидорову А.С. в период с 30 мая 2019 года до вступления приговора в законную силу из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Приговором разрешены вопросы о гражданских исках, вещественных доказательствах и процессуальных издержках.

Заслушав доклад судьи Красноперова В.В, изложившего содержание приговора, существо апелляционных жалоб и возражений на них, выступления осужденных Лабутина Д.А. и Сидорова А.С, защитника - адвоката Михайлова А.П. в режиме видеоконференц-связи и защитника - адвоката Затолокиной М.Г, поддержавших доводы апелляционных жалоб, мнение прокурора Чернышова А.А, полагавшего необходимым приговор оставить без изменения, судебная коллегия

установила:

по приговору суда, постановленному на основании обвинительного вердикта коллегии присяжных заседателей, Лабутин Д.А, Сидоров А.С. признаны виновными и осуждены за убийство ФИО8 и ФИО9

Преступление совершено в период времени с "данные изъяты" ДД.ММ.ГГГГ в "адрес" "адрес" при обстоятельствах, установленных вердиктом и указанных в приговоре.

В апелляционной жалобе защитник - адвокат Михайлов А.П. находит приговор не отвечающим требованиям ст. 297 УПК РФ в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона.

Указывает на нарушение положений ч. 1 ст. 343 УПК РФ, выразившееся в том, что присяжные заседатели, совещаясь менее 3 часов, ответили на некоторые вопросы путем голосования. Однако председательствующий не предложил коллегии присяжных заседателей удалиться в совещательную комнату для продолжения совещания и не разъяснил о возможности приступить к голосованию только по истечении 3 часов с момента первого удаления. Кроме того, в вопросном листе не указано время начала и окончания обсуждения коллегией присяжных заседателей сформулированных вопросов.

Считает нарушенными положения ч. 2 ст. 345 УПК РФ при провозглашении вердикта. В обоснование этого указывает, что председательствующий, найдя вердикт неясным и противоречивым, без оглашения указанных неясностей и противоречий вместе с вопросным листом удалился в совещательную комнату, не дав при этом необходимых, по его мнению, разъяснений ни сторонам, ни присяжным заседателям, также удаленным в свою совещательную комнату в связи с объявлением перерыва. Считает, что такими действиями председательствующего была нарушена тайна совещания коллегии присяжных заседателей, поскольку после удаления председательствующего с вердиктом в совещательную комнату на коллегию присяжных было оказано воздействие, повлиявшее на принятие решения при вынесении вердикта. После повторного возвращения коллегии присяжных заседателей из совещательной комнаты председательствующим вердикт вновь был найден неясным и противоречивым, при этом без разъяснения сторонам и присяжным указано о неясности и противоречивости ответов на вопросы NN 2, 5, 7. Не указав на противоречие ответов на вопросы NN 2 и 5, на которые во второй раз присяжные заседатели ответили отрицательно, ответам на вопросы NN 3 и 6, подлежащих в таком случае оставлению без ответов, председательствующий, по мнению автора жалобы, нарушил принцип объективности и беспристрастности при провозглашении вердикта, оказывая давление на коллегию присяжных заседателей высказыванием о том, что они приняли неправильное решение, ответив на вопросы NN 2 и 5. Об оказании давления на коллегию присяжных заседателей и её предубеждении свидетельствуют взаимопротивоположные ответы на вопрос N 5.

Считает полученным с нарушением уголовно-процессуального закона исследованный в судебном заседании протокол осмотра места происшествия от 26 июня 2019 года (т. 1, л. д. 200-206), в связи с чем в удовлетворении ходатайства стороны защиты о признании указанного протокола недопустимым доказательством отказано необоснованно.

Наряду с этим находит чрезмерно суровым назначенное Лабутину Д.А. наказание, поскольку последний имеет семью, малолетнего ребенка на иждивении, положительно характеризуется, ранее не судим, по делу имеются смягчающие обстоятельства. Просит приговор отменить, дело направить на новое рассмотрение со стадии предварительного слушания.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Лабутин Д.А. также заявляет о наличии существенных нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих, по его мнению, безусловную отмену приговора суда и вердикта коллегии присяжных заседателей, при этом дословно приводит доводы апелляционной жалобы защитника - адвоката Михайлова А.П. о нарушении процедур совещания коллегии присяжных заседателей и оглашения вердикта, а также об оказании давления на коллегию присяжных заседателей и её предубеждении.

Кроме того, указывает, что в ходе судебного заседания при осмотре вещественного доказательства по ходатайству государственного обвинителя топор-колун был взвешен на весах с нарушением требований Федерального закона от 26 июня 2008 года N 102-ФЗ "Об обеспечении единства измерений", поскольку использовался прибор, не прошедший проверку.

В ходе судебного заседания государственные обвинители неоднократно "передергивали" факты и необоснованно обвиняли его во лжи, позволяли себе недопустимые и некорректные высказывания, чем допускали нарушения требований ст. ст. 252, 335, 336 УПК РФ, на которые председательствующий не всегда реагировал, запутывали судебное следствие и оказывали незаконное воздействие на присяжных заседателей, намеренно мешая им вынести объективный вердикт. В обоснование выборочно приводит содержание протокола судебного заседания на страницах 198, 164, 179, 185, 162, 166, 334, 325, 190, 253, 332, 341, 342, 371, 336, 342, и указывает, что в нарушение ст. 15 УПК РФ председательствующий замечаний стороне обвинения не делал, проявив заинтересованность в обвинительном вердикте присяжных и постановлении обвинительного приговора. Кроме того, 2 февраля 2021 года в ходе его допроса адвокат Корнеев О.В, упоминая документы, не исследованные в суде с участием присяжных, задал ему вопрос, который был снять председательствующим без каких-либо разъяснений присяжным (страница протокола 178). По мнению автора жалобы, приведенные им нарушения уголовно-процессуального закона, связанные с воздействием на присяжных с целью вызвать предубеждение и повлиять на их беспристрастность, повлекли имеющийся вердикт, а отсутствие реакции со стороны председательствующего позволило стороне обвинения довести недопустимую информацию до сведения присяжных, вызвав у них сомнения относительно объективности его показаний.

Полагает, что время удаления коллегии присяжных заседателей в совещательную комнату для устранения противоречий и время возвращения из нее в протоколе судебного заседания указано произвольно, поскольку не нашло отражения в аудиозаписи судебного заседания. Просит приговор отменить, дело направить на новое рассмотрение со стадии предварительного слушания.

В апелляционной жалобе защитник - адвокат Корнеев О.В. просит приговор в отношении Сидорова А.С. отменить с возвращением уголовного дела на новое рассмотрение со стадии предварительного слушания для решения вопроса о возвращении уголовного дела прокурору.

Указывает, что суд в нарушение положений ст. 15 УПК РФ отказал стороне защиты в допросе эксперта с целью устранения противоречий о месте расположения ножевого ранения шеи на трупе ФИО9, чем лишил обвиняемого возможности привести доводы о недопустимости заключения эксперта и ограничил право на представление доказательств, что является нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену приговора.

Приводит содержание протокола осмотра места происшествия от 29 мая 2019 года (т. 1, л. д. 65-120), заключений экспертов N 104 от 31 мая 2019 года и N 104 от 7 февраля 2020 года (т. 3, л. д. 123-134, т. 5, л. д. 211-219), протокола осмотра предметов от 8 февраля 2020 года (т. 2, л. д. 136-227), на основании чего приходит к выводу о доказанности наличия на теле погибшего ФИО9 единственного повреждения области шеи слева. Данное обстоятельство с учетом указания в обвинительном заключении о наличии у ФИО9 повреждения на правой боковой поверхности шеи, по мнению автора жалобы, является основанием для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, поскольку обвинительное заключение порождает вопрос о том, какие именно телесные повреждения, состоящие в причинно-следственной связи со смертью ФИО9 и образующие объективную сторону преступления, причинены Сидоровым А.С.

Наряду с этим, ссылаясь на положения ст. ст. 171, 220, 307 УПК РФ, ст. 6 Европейской конвенции по правам человека, указывает о нарушении права на защиту и справедливое судебное разбирательство, выразившееся в отсутствии четкого обвинения. Считает неверным вывод суда о том, что изменение обвинения государственным обвинителем в рамках предоставленных ч. 8 ст. 246 УПК РФ полномочий не изменило фактических обстоятельств и сути обвинения. В обоснование приводит положения ч. 8 ст. 246 УПК РФ и указывает, что государственный обвинитель, не имея на то соответствующих полномочий, признал технической ошибкой вывод эксперта и изменил фактические обстоятельства, подлежавшие установлению и доказыванию на стадии предварительного следствия. Как следует из ходатайства государственного обвинителя, последний просил суд уточнить обвинение и считать его изложенным в другой редакции, что не предусмотрено на судебной стадии уголовного судопроизводства. По мнению автора жалобы, нарушения, допущенные при составлении обвинительного заключения, свидетельствуют о нарушении права Сидорова А.С. на защиту. На основании описания преступных действий Сидорова А.С. и Лабутина Д.А. в обвинительном заключении приходит к выводу о непричастности Сидорова А.С. к причинению потерпевшим повреждений, состоящих в причинно-следственной связи со смертью, и указывает на отсутствие конкретизации действий Сидорова А.С. в этот момент, а также сведений о том, в чем заключалось совместность и согласованность действий при совершении преступления группой лиц. При таких обстоятельствах считает, что в обвинительном заключении неконкретно описано событие преступления, его место, время совершения, не указаны конкретные действия Сидорова А.С, составляющие признаки объективной стороны и вменяемые ему в вину, не конкретизирована форма вины последнего при преступных действиях Лабутина Д.А.

Полагает неустановленной предварительную договоренность осужденных на совершение преступления и указывает об отсутствии в обвинительном заключении действий Сидорова А.С, образующих соисполнительство. При таких обстоятельствах указанные нарушения требований ст. 220 УПК РФ, по его мнению, исключали возможность постановления судом законного и обоснованного приговора, в том числе и в связи с несоответствием квалификации действий Сидорова А.С. фактическим обстоятельствам дела и формулировке предъявленного обвинения.

Суд первой инстанции в нарушении требований уголовно-процессуального законодательства и Конституции Российской Федерации, отказывая стороне защиты в удовлетворении ходатайства о признании ряда доказательств недопустимыми, мотивировал свое решение отсутствием у Сидорова А.С. на момент проведения следственного действия процессуального статуса подозреваемого, тогда как последний фактически подозревался в совершении особо тяжкого преступления, и его свобода передвижения к тому моменту была ограничена.

Считает необоснованным отказ суда в удовлетворении ходатайства стороны защиты о постановке перед присяжными ряда вопросов, содержание которых приводит в апелляционной жалобе. Указывает, что необходимость постановки таковых вытекала из описания преступных действий осужденных и отсутствия конкретизации вины Сидорова А.С. в момент совершения преступных действий вторым осужденным. При этом предложенные вопросы не содержали каких-либо непонятных для коллегии присяжных терминов и формулировок и с учетом предъявленного обвинения не требовали от присяжных юридической оценки при вынесении вердикта. Обращает внимание, что государственный обвинитель, поддерживая обвинение, неоднократно указывал, что подсудимые желали наступления смерти потерпевших, действовали совместно. Считает, что, допуская изложение обвинения государственным обвинителем во вступительном слове и прениях сторон с формулировкой о совершении осужденными преступления совместно с намерением причинить смерть потерпевшим и отказывая стороне защиты в постановке вопросов в том же контексте, суд ограничил право защиты, разрешив при этом государственному обвинителю использовать названные формулировки обвинения, что свидетельствует об отсутствии объективности и беспристрастности со стороны суда. Кроме того, приводит ряд вопросов, предложенных стороной защиты в соответствии с ч. 3 ст. 338 и ч. 3 ст. 339 УПК РФ, указывая при этом, что суд первой инстанции действовал явно с обвинительным уклоном. Пренебрегая основополагающим принципом состязательности сторон, суд лишил защиту права на постановку как основных вопросов, исключающих ответственность подсудимого за содеянное или влекущих за собой его ответственность за менее тяжкое преступление, так и частных вопросов, влияющих на размер и вид наказания.

Обращает внимание, что присяжные заседатели дважды возвращались в зал судебного заседания после ухода в совещательную комнату, и считает данное обстоятельство свидетельством того, что председательствующий ненадлежащим образом разъяснил порядок совещания, поставил не понятые присяжным заседателям вопросы. Отмечает, что присяжные заседатели приступили к голосованию до истечения трех часов. Суд, указывая присяжным заседателям на противоречивость ответов на вопросы NN 1 и 2, при отсутствии таковой, склонил мнение присяжных в выгодную для обвинения сторону, чем нарушил принцип состязательности сторон. По выходе присяжных заседателей из совещательной комнаты второй раз председательствующий вновь признал вердикт неясным и противоречивым, однако, возвращая коллегию присяжных заседателей в совещательную комнату, не сообщил, в чем выразилась неясность и противоречивость вердикта, в связи с чем, по предположению автора жалобы, у присяжных заседателей сложилось мнение о противоречивости в ранее указанных ответах.

Заявляет об отсутствии доказательств о направленности умысла Сидорова А.С. на лишение потерпевших жизни и совершении преступления группой лиц. При квалификации действий Сидорова А.С. судом не учтено и не мотивировано заявление последнего о том, что перед тем, как покинуть гараж, он останавливал Лабутина Д.А. от нанесения ударов потерпевшим. Судом оставлен без внимания довод стороны защиты об отсутствии Сидорова А.С. в гараже продолжительный промежуток времени в тот момент, когда Лабутин Д.А. оставался один с потерпевшими, а также подтвержденный исследованными доказательствами довод о том, что при возвращении Сидорова А.С. в гараж потерпевшие находились в других местах, признаков жизни не подавали, порядок в гараже был нарушен. Указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что после ухода Сидорова А.С. конфликт между потерпевшими и Лабутиным Д.А. продолжился, и последний реализовал свой умысел на убийство, который никак не являлся умыслом Сидорова А.С. При таких обстоятельствах полагает, что вывод государственного обвинения о совершении инкриминируемого Сидорову А.С. преступления в составе группы лиц является предположением, не подтвержденным доказательствами, противоречащим фактическим обстоятельствам уголовного дела. При этом предъявленное Сидорову А.С. обвинение указывает на то, что он, применив насилие к потерпевшим, свои преступные действия прекратил до начала преступных действий Лабутина Д.А. и содействие последнему никаким образом не оказывал. Таким образом, выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в ходе судебного заседания, не учтены обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда, что привело к применению не той статьи особенной части УК РФ.

Выражает несогласие с отказом суда в признании смягчающим наказание Сидорова А.С. обстоятельством активного способствования в раскрытии и расследовании преступления, поскольку Сидоров А.С. с самого начала следствия сообщил правоохранительным органам о действиях второго осужденного, его показания позволили предъявить обвинение, которое было предметом рассмотрения с участием присяжных заседателей.

Отмечает нарушение требований Общей части УК РФ, выразившее в признании ряда смягчающих обстоятельств со ссылкой на ч. 2 ст. 61 УК РФ, тогда как те предусмотрены пп. "г", "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ. Суд необоснованно проигнорировал довод стороны защиты о признании смягчающим обстоятельством явки Сидорова А.С. с повинной, исследованной при изучении личности последнего, незаконно указал, что наличие на иждивении супруги, осуществляющей уход за малолетним ребенком, и матери пенсионера, не являются безусловным основанием для смягчения наказания. Полагает, что количество признанных судом смягчающих наказание Сидорова А.С. обстоятельств, а также необоснованно не признанных таковыми при условии признания Сидорова А.С. заслуживающим снисхождения свидетельствует о чрезмерной суровости назначенного наказания. Ссылаясь на уголовно-процессуальный закон и Конституцию Российской Федерации, считает, что уголовное дело рассмотрено с нарушением правил подсудности, поскольку судом первой инстанции было отказано в рассмотрении уголовного дела по месту совершения преступления.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Третьякова Л.Н, потерпевшие ФИО12 и Потерпевший N2, указывая на несостоятельность доводов апелляционных жалоб осужденного Лабутина Д.А. и защитников - адвокатов Михайлова А.П. и Корнеева О.В, просят приговор оставить без изменения.

Выслушав стороны, проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений на них, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно ст. 3899 УПК РФ суд апелляционной инстанции проверяет по апелляционным жалобам, представлениям законность, обоснованность и справедливость приговора.

В соответствии с ч. 2 ст. 297 УПК РФ приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и основан на правильном применении уголовного закона.

Исходя из положений ст. 389.27 УПК РФ при пересмотре в апелляционном порядке приговора не подлежат проверке фактические обстоятельства уголовного дела, установленные судом первой инстанции на основании вердикта коллегии присяжных заседателей.

В силу правовой позиции, выраженной в п. 14 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 ноября 2012 года N 26 "О применении норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде апелляционной инстанции", в указанном случае достоверность доказательств, относящихся к фактическим обстоятельствам предъявленного лицу обвинения, судом апелляционной инстанции не проверяется, поскольку по смыслу закона в суде с участием присяжных заседателей оценка указанных доказательств относится к компетенции коллегии присяжных заседателей.

С учетом изложенного доводы защитника - адвоката Корнеева О.В. об отсутствии доказательств совершения Сидоровым А.С. убийства в группе с Лабутиным Д.А, о неверной оценке доводов защиты о том, что Сидоров А.С. останавливал Лабутина Д.А. от нанесения ударов потерпевшим, после чего покинул место преступления на продолжительное время, в течение которого Лабутин Д.А. причинил смерть потерпевшим, касающиеся оспаривания вердикта присяжных заседателей по фактическим обстоятельствам и недоказанности вины в преступлении, проверке в суде апелляционной инстанции не подлежат.

Как видно из протокола судебного заседания, его подготовительная часть проведена судом с соблюдением требований ст. 327 УПК РФ, сторонам разъяснены их процессуальные права, в том числе предусмотренные ч. 5 ст. 327 УПК РФ.

Коллегия присяжных заседателей сформирована с соблюдением положений ст. 328 УПК РФ. Все кандидаты в присяжные заседатели правдиво ответили на заданные им вопросы и представили необходимую информацию о себе и отношениях с другими участниками уголовного судопроизводства. В соответствии с законом сторонам была предоставлена возможность заявления мотивированных и немотивированных отводов кандидатам в присяжные заседатели. При этом не установлено обстоятельств, препятствующих отобранным присяжным заседателям участвовать в судопроизводстве.

После формирования коллегии присяжных заседателей заявлений о ее тенденциозности от сторон не поступило. Присяжным заседателям были разъяснены права, предусмотренные ст. 333 УПК РФ.

Судебное следствие проведено с учетом требований ст. ст. 252, 335 УПК РФ, определяющих пределы судебного разбирательства и особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей, а также положений ст. 334 УПК РФ о полномочиях судьи и присяжных заседателей.

В присутствии присяжных заседателей исследовались только те фактические обстоятельства, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями согласно ст. ст. 334 и 335 УПК РФ.

Исследование доказательств проведено в судебном заседании с участием присяжных заседателей с соблюдением установленных ст. 335 УПК РФ особенностей судебного следствия.

Оснований для признания недопустимыми доказательствами протоколов осмотров мест происшествий от 29 мая 2019 года (осмотр автомобиля Сидорова А.С.) и 26 июня 2019 года (осмотр гаража N 24 ГСК " "данные изъяты"") не имеется, поскольку указанные следственные действия проведены с соблюдением установленного ст. ст. 166, 170, 177 УПК РФ порядка производства, составленные по результатам осмотров протоколы следственных действий соответствуют требованиям, предъявляемым ст. ст. 166, 180 УПК РФ. Вопреки доводам защитника - адвоката Корнеева О.В. материалы уголовного дела не содержат сведений о реальном ограничении прав Сидорова А.С. 29 мая 2019 года в момент участия последнего в осмотре его автомобиля. При таких обстоятельствах суд первой инстанции обоснованно не усмотрел оснований для удовлетворения ходатайств защитников - адвокатов Корнеева О.В. и Михайлова А.П. о признании указанных доказательств недопустимыми.

Осмотр в судебном заседании вещественного доказательства - топора-колуна с измерением его массы проведен без нарушения уголовно-процессуального закона, который вопреки доводам осужденного Лабутина Д.А. не устанавливает требования о поверке используемых при производстве по делу измерительных приборов. Сфера действия указанного осужденным Федерального закона от 26 июня 2008 года N 102-ФЗ "Об обеспечении единства измерений" взаимоотношений, регулируемых уголовно-процессуальным законодательством, не затрагивает.

Отказ суда в удовлетворении ходатайства стороны защиты о допросе эксперта ФИО13 с целью устранения противоречий о месте расположения раны на шее потерпевшего ФИО9 не может быть признан нарушением уголовно-процессуального законодательства, ограничивающим право на защиту и влекущим отмену приговора, как о том заявляет в апелляционной жалобе защитник - адвокат Корнеев О.В.

Как следует из протокола и аудиозаписи судебного заседания, при исследовании в присутствии присяжных заседателей заключения эксперта N 104 от 31 мая 2019 года государственный обвинитель отметил различное указание места расположения раны на боковой поверхности шеи трупа ФИО9 в исследовательской части и выводах заключения. При таких обстоятельствах судебная коллегия приходит к выводу о том, что присяжные заседатели располагали полной информацией, необходимой для разрешения относящегося исключительно к их компетенции вопроса о доказанности фактических обстоятельства события преступления, к которому относится и причинение повреждений потерпевшему ФИО9

Изменение государственным обвинителем обвинения в стадии судебного разбирательства никоим образом не нарушило право осужденных на защиту, поскольку касалось локализации единственной колото-резаной раны боковой поверхности шеи ФИО9 Вследствие указанного изменения фактический объем обвинения не увеличился, а потому положение осужденных ухудшено не было. При таких обстоятельствах выявленная неточность в описании локализации вышеуказанного повреждения могла быть устранена без возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.

Судебная коллегия не согласна с утверждениями осужденного Лабутина Д.А. о том, что государственными обвинителями в ходе судебных заседаний оказывалось недопустимое воздействие на присяжных заседателей, вызвавшее предубеждение последних в отношении Лабутина Д.А, поскольку такового не установлено. Выступления государственных обвинителей в судебных прениях не выходили за рамки фактических обстоятельств, подлежащих исследованию с участием присяжных заседателей, соответствовали содержанию представленных присяжным заседателям доказательств.

В ходе судебного заседания сторонами допускалось оглашение сведений, не относящихся к обстоятельствам, подлежащим установлению присяжными заседателями, однако председательствующий в каждом случае упоминания таких сведений, обращаясь к присяжным заседателям, просил их не принимать во внимание указанную информацию и не учитывать ее при вынесении вердикта, разъясняя, что это не входит в компетенцию присяжных заседателей, и названные сведения не должны влиять на ответы присяжных заседателей при вынесении ими вердикта.

С учетом характера и количества допущенных участниками процесса нарушений особенностей судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей, установленных ст. 335 УПК РФ, судебная коллегия не находит оснований полагать, что таковые повлияли на объективность и беспристрастность присяжных заседателей, в том числе и в связи со своевременно принятыми председательствующим мерами по обеспечению надлежащего хода судебного следствия.

В судебном заседании вопреки заявлениям защиты было обеспечено равенство прав сторон, которым суд, сохраняя объективность и беспристрастность, создал необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела, с участием присяжных заседателей были исследованы все представленные сторонами доказательства, подлежащие оценке присяжными заседателями.

Нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили бы право стороны защиты на представление доказательств, судом не допущено.

Как следует из материалов дела, все ходатайства сторон были судом рассмотрены в соответствии с действующим законодательством, принятые по ходатайствам решения судом мотивированы, общие условия судебного разбирательства соблюдены, положения ст. 256 УПК РФ не нарушены.

Кроме того, всем участникам судебного разбирательства со стороны обвинения и со стороны защиты суд предоставил возможность выступить перед присяжными заседателями в прениях, с репликами, а осужденным еще и с последним словом.

Предусмотренные ст. 338 УПК РФ правила постановки вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, по данному уголовному делу соблюдены.

Как следует из протокола судебного заседания, судья с учетом результатов судебного следствия, прений сторон, сформулировал в письменном виде вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями, зачитал их и передал сторонам в отсутствие присяжных заседателей.

Предоставив сторонам возможность высказать свои замечания по содержанию и формулировке вопросов, судья в совещательной комнате окончательно сформулировал вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями, которые внес в подписанный им вопросный лист. Вопреки заявлениям осужденных и их защитников вопросы поставлены перед присяжными в понятных формулировках.

Отказ председательствующего в постановке вопросов, предложенных стороной защиты, судебная коллегия находит обоснованным, поскольку указанные вопросы вопреки доводам защитника - адвоката Корнеева О.В. не касались обстоятельств, подлежащих установлению коллегией присяжных заседателей. Позиция стороны защиты в судебном заседании постановки частных вопросов в соответствии с положениями ч. 3 ст. 339 УПК РФ не требовала.

Принцип объективности при произнесении председательствующим судьей напутственного слова присяжным заседателям нарушен не был, требования ст. 340 УПК РФ соблюдены.

В частности, напоминая об исследованных в суде доказательствах, председательствующий не выражал своего отношения к этим доказательствам и не делал выводов из них, не выражал в какой-либо форме свое мнение по вопросам, поставленным перед коллегией присяжных заседателей. Заявленное защитником - адвокатом Корнеевым О.В. возражение в связи с содержанием напутственного слова получило надлежащую оценку председательствующего.

Вопреки доводам стороны защиты в напутственном слове председательствующий в соответствии с п. 7 ч. 2 ст. 340 УПК РФ надлежащим образом разъяснил порядок совещания присяжных заседателей, подготовки ответов на поставленные вопросы, голосования по ответам и вынесения вердикта.

Вердикт коллегии присяжных заседателей является ясным и непротиворечивым, требования ст. 343 УПК РФ при его вынесении соблюдены.

Как следует из протокола судебного заседания, председательствующий принял необходимые меры к устранению допущенного присяжными заседателями нарушения требований ч. 1 ст. 343 УПК РФ. Указав коллегии присяжных заседателей на необходимость вернуться в совещательную комнату ввиду неистечения трех часов к моменту голосования, председательствующий наряду с этим обоснованно отметил противоречивость первоначальных ответов присяжных заседателей на поставленные вопросы, дав соответствующие пояснения в рамках уголовно-процессуального закона, который, в свою очередь, не запрещает председательствующему удалиться в совещательную комнату с вопросным листом с целью проверки его на предмет ясности и непротиворечивости.

Повторное удаление коллегии присяжных заседателей в совещательную комнату ввиду противоречивости вердикта судебная коллегия также находит обоснованным. Вопреки доводам стороны защиты действия председательствующего соответствовали требованиям ч. 2 ст. 345 УПК РФ, не возлагающей на последнего обязанность озвучить существо противоречий, тем более обсудить их со сторонами. При этом судебная коллегия отмечает, что у присяжных заседателей в ходе совещания не возникло необходимости в получении от председательствующего дополнительных разъяснений по поставленным вопросам.

Вопреки доводам стороны защиты в протоколе судебного заседания указано время удаления коллегии присяжных заседателей в совещательную комнату и возвращения из нее, при этом общая продолжительность совещания присяжных заседателей составила более трех часов. Уголовно-процессуальный закон не содержит указания на необходимость оглашать время, фиксируемое в протоколе судебного заседания составляющим его лицом.

Заявление защитника - адвоката Михайлова А.П. об оказании воздействия на присяжных заседателей в период нахождения последних в совещательной комнате является голословным и ничем не подтверждается. Довод последнего о необходимости указания в вопросном листе времени начала и окончания обсуждения коллегией присяжных заседателей сформулированных вопросов не основан на законе.

Обсудив последствия вердикта присяжных заседателей, суд обоснованно квалифицировал содеянное Лабутиным Д.А. и Сидоровым А.С. по пп. "а", "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Юридическая квалификация действий осужденных является правильной и соответствует вердикту коллегии присяжных заседателей.

Приговор постановлен в соответствии с вынесенным коллегией присяжных заседателей вердиктом и за рамки предъявленного осужденным обвинения не выходит.

Вопреки доводам защитника - адвоката Корнеева О.В. обвинительное заключение по делу составлено в соответствии с требованиями ст. 220 УПК РФ, содержит существо обвинения, место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия и другие обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела, в том числе указание конкретных действий каждого из осужденных. Препятствий для рассмотрения уголовного дела судом не имелось.

Уголовное дело рассмотрено Верховным Судом Республики Саха (Якутия) в соответствии с установленной п. 1 ч. 3 ст. 31 УПК РФ подсудностью. При этом действующее законодательство вопреки суждениям защитника - адвоката Корнеева О.В. не содержит указания на рассмотрение уголовных дел указанными в ч. 3 ст. 31 УПК РФ судами в населенном пункте по месту совершения преступления с формированием коллегии присяжных заседателей из числа кандидатов, включенных в списки соответствующего муниципального образования.

В соответствии с ч. 2 ст. 4 Федерального закона от 20 августа 2004 года N 113-ФЗ "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации" общий и запасной списки кандидатов в присяжные заседатели субъекта Российской Федерации составляются из числа граждан, постоянно проживающих на территории субъекта Российской Федерации. Приведенный защитником - адвокатом Корнеевым О.В. в суде первой инстанции пункт 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13 февраля 2018 года N 5 "О применении судами некоторых положений Федерального закона "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации" разъясняет порядок формирования списков кандидатов в присяжные заседатели, необходимых для работы районных судов, а не судов субъектов Российской Федерации.

Вместе с тем приговор в отношении Лабутина Д.А. и Сидорова А.С. подлежит изменению на основании пп. 3 и 4 ст. 389.15 УПК РФ в связи с неправильным применением уголовного закона, повлиявшим на определение меры наказания.

В силу п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ активное способствование раскрытию преступления, изобличению и уголовному преследованию других соучастников преступления признаются обстоятельством, смягчающим наказание виновного лица.

Отказываясь признавать наличие у Сидорова А.С. активного способствования раскрытию преступления, суд указал в приговоре на то, что "построение подсудимыми своей защиты на перекладывании вины друг на друга, дача Сидоровым А.С. показаний, частично изобличающих его и другого соучастника преступления, с целью преуменьшения степени своего участия, по смыслу закона не является активным способствованием раскрытию и расследованию преступления, а является иным смягчающим обстоятельством".

Однако данный вывод суда является ошибочным. Из буквального толкования уголовного закона следует, что активное способствование раскрытию преступления, изобличению и уголовному преследованию других соучастников преступления следует учитывать в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, если лицо представило органам следствия ранее им не известную информацию о совершенном с его участием преступлении, а равно о соучастниках данного преступления.

Как видно из материалов дела, очевидцев совершения преступления в отношении ФИО8 и ФИО9 не было, уголовное дело возбуждено по факту обнаружения трупов последних. Вместе с тем Сидоров А.С. и Лабутин Д.А. в ходе предварительного расследования сообщили неизвестные органу следствия обстоятельства причинения смерти потерпевшим, указав при этом характер действий друг друга, место, способ и орудия причинения потерпевшим повреждений, то есть представили информацию, имевшую значение для раскрытия преступления, а также для их изобличения и уголовного преследования.

Согласно постановлениям о привлечении в качестве обвиняемых и обвинительному заключению преступное деяние Сидорова А.С. и Лабутина Д.А. описано в них так, как об этом показали последние.

Согласно закону мотивы, побудившие лицо активно способствовать раскрытию преступления, изобличению и уголовному преследованию других соучастников преступления никакого правового значения не имеют.

Таким образом, фактические обстоятельства по настоящему уголовному делу указывают на то, что Сидоров А.С. и Лабутин Д.А. активно сотрудничали с органами предварительного следствия, в результате чего настоящее уголовное дело было раскрыто, а последние были изобличены и подвергнуты уголовному преследованию.

Признание у Сидорова А.С. и Лабутина Д.А. соответствующего дополнительного смягчающего обстоятельства диктует необходимость смягчения каждому из них назначенного наказания в виде лишения свободы, а также назначенного судом первой инстанции в максимальном размере дополнительного наказания в виде ограничения свободы. Вместе с тем смягчение наказаний, по мнению судебной коллегии, не должно быть большим. В противном случае наказание, назначенное Сидорову А.С. и Лабутину Д.А, не будет отвечать требованиям ст. ст. 6 и 60 УК РФ о справедливости.

Довод стороны защиты о необходимости признать в качестве смягчающего обстоятельства явку Сидорова А.С. с повинной судебная коллегия находит несостоятельным, поскольку в ней последний о совершенном им или с его участием преступлении не сообщил.

Признание судом наличия малолетних детей у осужденных смягчающим наказание обстоятельством со ссылкой на ч. 2 ст. 61 УК РФ, а не на п. "г" ч. 1 ст. 61 УК РФ, нарушением уголовного закона, влекущим отмену или изменение приговора, не является.

Приведенные в апелляционных жалобах сведения о личностях осужденных были обоснованно и в полном объеме учтены судом первой инстанции при назначении наказания. Пенсионный возраст матери осужденного Сидорова А.С. и наличие у последнего неработающей супруги, также учтенные судом, вопреки доводам стороны защиты не могут быть признаны обстоятельствами, смягчающими наказание Сидорова А.С, поскольку относятся исключительно к характеристике условий жизни его семьи и не связаны с совершением преступления и постпреступным поведением виновного.

Составленный по делу протокол судебного заседания отвечает требованиям ст. 259 УПК РФ, поданные на него замечания рассмотрены председательствующим в соответствии с положениями ст. 260 УПК РФ.

Нарушений, влекущих отмену приговора, судебной коллегией не установлено.

Руководствуясь ст. ст. 389.20, 389.27, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Верховного Суда Республики Саха (Якутия) с участием коллегии присяжных заседателей от 1 марта 2021 года в отношении Лабутина Д.А. и Сидорова А.С. изменить.

Признать в качестве обстоятельства, смягчающего наказания Лабутина Д.А. и Сидорова А.С, их активное способствование раскрытию преступления, изобличению и уголовному преследованию других соучастников преступления.

Смягчить назначенное Лабутину Д.А. наказание до 18 лет 6 месяцев лишения свободы с ограничением свободы на 1 год 6 месяцев.

Смягчить назначенное Сидорову А.С. наказание до 16 лет 6 месяцев лишения свободы с ограничением свободы на 1 год 6 месяцев.

В остальной части приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденного Лабутина Д.А, защитников - адвокатов Михайлова А.П, Корнеева О.В. - без удовлетворения.

Апелляционное определение и приговор вступают в законную силу со дня вынесения апелляционного определения и могут быть обжалованы в кассационном порядке в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации через суд первой инстанции в течение шести месяцев со дня вступления их в законную силу, а осужденными, содержащимися под стражей, - в тот же срок со дня вручения им копий апелляционного определения и приговора, вступивших в законную силу. В случае пропуска указанного срока или отказе в его восстановлении кассационные жалоба, представление подаются непосредственно в указанный суд кассационной инстанции.

Осужденные вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий

Судьи