Определение СК по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 27 апреля 2021 г. по делу N 8Г-1698/2021[88-5353/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции в составе председательствующего Кумачевой И.А., судей Поповой Е.В., Щегловой Е.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Степановой Марины Владимировны к Галимову Залхату Галлямовичу о выделе супружеской доли, признании недействительным свидетельства о праве на наследство по закону (номер дела, присвоенный в суде первой инстанции, 21816/2020)

по кассационной жалобе Галимова Залхата Галлямовича на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 10 декабря 2020 г.

Заслушав доклад судьи судебной коллегии по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции Щегловой Е.С, объяснения ответчика Галимова З.Г, поддержавшего доводы кассационной жалобы, объяснения представителя истца по доверенности - адвоката ФИО9, возражавшего против удовлетворения кассационной жалобы,

УСТАНОВИЛА:

Степанова М.В. обратилась в суд с иском к Галимову З.Г. о выделе супружеской доли в наследственном имуществе, признании недействительным свидетельства о праве на наследство по закону.

Иск мотивирован тем, что в период брака по договору купли-продажи с рассрочкой платежа от 2 февраля 2007 г. супруги Степанова М.В. и ФИО14 по программе "Молодой семье - доступное жилье" приобрели в общую долевую собственность квартиру, расположенную по адресу: "адрес", их доли были определены по 1/3 доли каждому, собственником оставшейся 1/3 доли является сын истца ФИО11

В иске указано, что после расторжения брака решением мирового судьи от ДД.ММ.ГГГГ и до дня смерти ФИО10, наступившей ДД.ММ.ГГГГ, Степанова М.В. самостоятельно исполнила обязательства по договору купли-продажи от 2 февраля 2007 г, погасив 23 сентября 2012 г. оставшуюся задолженность в размере 414562, 14 руб, а также несла расходы по содержанию указанной квартиры. После смерти ФИО10 его отец Галимов З.Г. обратился к нотариусу с заявлением о принятии наследства, ему было выдано свидетельство о праве на наследство по закону, на основании которого у ответчика возникло право собственности на 1/3 доли в спорной квартире.

Степанова М.В. полагала, что половина от принадлежавшей ФИО10 1/3 доли в праве общей долевой собственности на указанную квартиру подлежит исключению из состава наследства после его смерти, так как в силу статьи 256 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), статьи 34 Семейного кодекса Российской Федерации (далее - СК РФ) является ее супружеской долей в общем совместно нажитом имуществе супругов.

В этой связи, истец просила суд: признать за ней право право собственности на 1/6 долю в праве общей долевой собственности на квартиру, расположенную по адресу: "адрес"; признать недействительным свидетельство о праве на наследство по закону, выданное ответчику 7 ноября 2017 г. на 1/3 долю в праве общей долевой собственности на указанную квартиру.

Решением Бутырского районного суда города Москвы от 13 июля 2020 г. в удовлетворении иска отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 10 декабря 2020 г. решение суда отменено, по делу принято новое решение об удовлетворении иска. За Степановой М.В. признано право собственности на 1/6 супружескую долю в праве собственности на квартиру, расположенную по адресу: "адрес"; признано недействительным свидетельство о праве на наследство по закону, выданное нотариусом 7 ноября 2017 г. Галимову З.Г. на 1/3 долю в праве собственности на указанную квартиру.

В кассационной жалобе, поступившей вместе с гражданским делом во Второй кассационный суд общей юрисдикции 22 января 2021 г. до истечения срока ее подачи, Галимов З.Г. просил отменить апелляционное определение в связи с неправильным применением норм материального права, оставить в силе решение суда первой инстанции.

Заслушав явившихся участников процесса, проверив материалы дела в пределах доводов кассационной жалобы и возражений на нее, судебная коллегия находит, что имеются предусмотренные законом основания для удовлетворения жалобы и отмены состоявшегося по делу апелляционного определения с оставлением в силе решения суда.

Согласно статье 379.7 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

При рассмотрении настоящего дела судом апелляционной инстанций были допущены такого рода существенные нарушения норм материального права и выразились в следующем.

Судами бесспорно установлено, что ФИО10 и Степанова М.В. состояли в браке в период с 11 марта 2006 г. по 13 июня 2012 г.

В период брака по договору купли-продажи с рассрочкой платежа от 2 февраля 2007 г. супруги Степанова М.В. и ФИО10 по программе "Молодой семье - доступное жилье" приобрели в общую долевую собственность квартиру, расположенную по адресу: "адрес". В этом договоре их доли были определены по 1/3 доли каждому, собственником оставшейся 1/3 доли указан сын истца ФИО12, 2001 года рождения.

Сведения о государственной регистрации права собственности ФИО10 на 1/3 долю в праве собственности на указанную квартиру внесены в ЕГРН 13 декабря 2013 г.

После смерти ФИО10, наступившей ДД.ММ.ГГГГ, его отцу Галимову З.Г. нотариусом выдано свидетельство о праве на наследство по закону от 7 ноября 2017 г, на основании которого в ЕГРН 10 ноября 2017 г. внесены сведения о государственной регистрации права собственности ответчика на 1/3 доли в праве общей долевой собственности на квартиру.

Разрешая спор, суд первой инстанции руководствовался статьями 8, 195, 199, 200, 201, 218, 244, 245, 256, 309, 310, 450, 1111, 1112, 1113, 1142, 1150 ГК РФ, статьями 33, 34, 36, 38, 39 СК РФ с учетом разъяснений пункта 33 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", пункта 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 г. N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности", и исходил из того, что законный режим имущества супругов, установленный главой 7 СК РФ, статьей 256 ГК РФ может быть изменен супругами как в период брака, так и после его расторжения.

Основанием для отказа в удовлетворении иска послужили выводы районного суда о том, что спорная квартира изначально была приобретена ФИО10 и Степановой М.В. по договору купли-продажи от 2 февраля 2007 г. в общую долевую собственность супругов и сына истца, соответственно у каждого из них возникло право личной собственности на 1/3 долю в праве общей долевой собственности на квартиру, и эти доли не являлись общим совместным имуществом супругов и не подлежали разделу между супругами в порядке статей 34, 38 СК РФ. Суд признал правомерными действия нотариуса по включению в состав наследства после смерти ФИО10 1/3 доли в праве общей долевой собственности на квартиру, принадлежавшей наследодателю на день его смерти на праве личной собственности, и по выдаче свидетельства о праве на наследство по закону на этот объект недвижимого имущества его отцу Галимову З.Г. как единственному наследнику по закону, принявшему наследство.

Суд первой инстанции применил в качестве самостоятельного основания для отказа в удовлетворении иска пункт 2 статьи 199 ГК РФ, признав обоснованным заявление ответчика о пропуске истцом трехлетнего срока исковой давности при обращении в суд с настоящим иском 23 декабря 2019 г, который суд исчислял с момента получения Степановой М.В. свидетельства о государственной регистрации права от 20 января 2014 г.

Отменяя решение суда, судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда признала указанные выводы основанными на неверном применении норм статей 199, 200, 218, 256, 1112, 1141, 1142, 1150, 1155 ГК РФ, статей 34, 38, 39 СК РФ без учета разъяснений пункта 33 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", пункта 19 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 6 ноября 1998 г. N 15 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака".

Основанием для принятия по делу нового решения об удовлетворении иска, послужили выводы суда апелляционной инстанции о том, что 1/3 доля в праве собственности на квартиру, расположенную по адресу: "адрес", является совместно нажитым имуществом бывших супругов и подлежит включению в состав наследства после смерти ФИО10 за вычетом супружеской доли его бывшей супруги Степановой М.В, составляющей половину в указанной доле, то есть 1/6 долю в праве общей долевой собственности на квартиру. При этом, судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда исходила из отсутствия в деле доказательств приобретения ФИО10 указанной доли в праве собственности на квартиру за счет его личных средств. Суд апелляционной инстанции также пришел к выводу о том, что Степановой М.В. не был пропущен срок исковой давности при обращении в суд с настоящим иском, так как о нарушении своих прав участника общей совместной собственности супругов на спорную долю в квартире она узнала, только после открытия наследства 22 апреля 2017 г, когда Галимов З.Г. отказался выплатить ей денежную компенсацию 1/6 доли в праве собственности на квартиру.

Судебная коллегия не может согласиться с такими выводами суда апелляционной инстанции, так как они основаны на неверном применении норм материального права, регулирующих спорные правоотношения, и повлекли принятие по делу неверного решения по существу спора.

Согласно пункту 1 статьи 1112 ГК РФ в состав наследства входят принадлежащие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности.

В силу статьи 1150 ГК РФ принадлежащее пережившему супругу наследодателя в силу завещания или закона право наследования не умаляет его права на часть имущества, нажитого во время брака с наследодателем и являющегося их совместной собственностью. Доля умершего супруга в этом имуществе, определяемая в соответствии со статьей 256 ГК РФ, входит в состав наследства и переходит к наследникам в соответствии с правилами, установленными данным Кодексом.

Статьей 256 ГК РФ предусмотрено, что имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью, если договором между ними не установлен иной режим этого имущества.

Из разъяснений, приведенных в пункте 33 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" следует, что в состав наследства, открывшегося со смертью наследодателя, состоявшего в браке, включается его имущество (пункт 2 статьи 256 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьи 36 Семейного кодекса Российской Федерации), а также его доля в имуществе супругов, нажитом ими во время брака, независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства, если брачным договором не установлено иное (пункт 1 статьи 256 ГК РФ, статьи 33, 34 СК РФ).

Поскольку на день смерти ФИО10, наступившей 22 апреля 2017 г, он не состоял в браке со Степановой М.В, в настоящем деле не имелось оснований для применения положений статьи 1150 ГК РФ и разъяснения пункта 33 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании".

С учетом предмета и оснований иска и возражений на него к юридически значимым обстоятельствам настоящего дела относился вопрос об определении правового режима спорного недвижимого имущества на день открытия наследства, то есть установление обстоятельств, позволяющих отнести 1/3 долю в праве общей долевой собственности на квартиру к общему имуществу бывших супругов или к личной собственности ФИО10

Суд первой инстанции в соответствии с требованиями статьи 431 ГК РФ дал верное буквальное толкование условиям договора купли-продажи квартиры от 2 февраля 2007 г, на основании которого у ФИО10 и Степановой М.В. возникло право собственности на 1/3 долю у каждого в праве общей долевой собственности на трехкомнатную квартиру, расположенную по адресу: "адрес".

Установленным обстоятельствам дела полностью соответствует вывод суда первой инстанции о том, что этим договором бывшие супруги Степанова М.В. и ФИО10 по общему соглашению между ними изменили предусмотренный статьей 256 ГК РФ и главой 7 СК РФ законный режим общей совместной собственности супругов на приобретаемое в браке недвижимое имущество, определив свои доли в праве общей долевой собственности на квартиру.

Поскольку уже в момент приобретения квартиры в 2007 г. супругами был установлен договорный режим долевой собственности на нее, при котором в личную собственность Степановой М.В. и ФИО10 были выделены равные доли - по 1/3 доле в праве общей долевой собственности на квартиру, суд перовой инстанции правомерно не усмотрел оснований для применения к указанным долям режима общей совместной собственности супругов и выделения из состава наследства после смерти ФИО10 супружеской доли Степановой М.В.

Не соглашаясь с указанными выводами районного суда, суд апелляционной инстанции неверно применил нормы гражданского и семейного законодательства Российской Федерации, и необоснованно оставил без внимания то обстоятельство, что государственная регистрация права собственности ФИО10 на 1/3 долю в праве общей долевой собственности на квартиру была произведена 13 декабря 2013 г, то есть после расторжения брака со Степановой М.В. В тот же день зарегистрировано право собственности истца на 1/3 долю в праве собственности на ту же квартиру.

Таким образом, и после расторжения брака бывшие супруги подтвердили изменение ими в договорном порядке режима общей совместной собственности на причитающиеся им в спорной квартире 2/3 доли в праве общей долевой собственности на нее.

Из дела также следует, что после расторжения брака с ФИО10 в июне 2012 г. и до дня его смерти 22 апреля 2017 г. Степанова М.В. не обращалась к бывшему супругу с требованиями о разделе в качестве общего совместно нажитого имущества принадлежащей ему 1/3 доли в праве общей долевой собственности на квартиру, несмотря на наличие в ЕГРН соответствующих сведений с декабря 2013 г, а также на личное погашение ею в сентябре 2012 г. всей задолженности по оплате квартиры по договору купли-продажи от 2 февраля 2007 г.

В силу пункта 1 статьи 196, пункту 1 статьи 200 ГК РФ общий срок исковой давности составляет три года и исчисляется со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Из разъяснений пункта 57 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 22 от 29 апреля 2010 г. "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" следует, что течение срока исковой давности по искам, направленным на оспаривание зарегистрированного права, начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о соответствующей записи в ЕГРП. При этом сама по себе запись в ЕГРП о праве или обременении недвижимого имущества не означает, что со дня ее внесения в ЕГРП лицо знало или должно было знать о нарушении права.

Вывод суда апелляционной инстанции о необходимости исчисления срока исковой давности по настоящим исковым требованиям Степановой М.В. со дня смерти ее бывшего супруга ФИО10 противоречит приведенным нормам материального права и разъяснениям по их применению.

Суд первой инстанции, напротив, верно определилмомент начала течения срока исковой давности со дня получения Степановой М.В. 20 января 2014 г. свидетельства о государственной регистрации ее права собственности на 1/3 долю в праве общей долевой собственности на квартиру, в котором были указаны сведения об иных участниках общей долевой собственности и размере их долей в общем имуществе, в том числе о внесении в ЕГРН 13 декабря 2013 г. сведений о государственной регистрации права собственности ФИО10 на 1/3 долю в праве собственности на ту же квартиру, поскольку именно в этот день Степанова М.В. должна была узнать о нарушении ее бывшим супругом ее права на передачу ей в собственность половины от принадлежащей ему 1/3 доли в праве общей долевой собственности на квартиру.

При таких обстоятельствах, не вызывает сомнений правильность вывода суда первой инстанции о пропуске истцом трехлетнего срока исковой давности при обращении в суд с настоящим иском 23 декабря 2019 г, и необходимости применения по заявлению ответчика пункта 2 статьи 199 ГК РФ в качестве самостоятельного основания для отказа в удовлетворении иска.

Районным судом обоснованно были приняты во внимание разъяснения пункта 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 г. N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности", из которых следует, что по смыслу статьи 201 ГК РФ переход прав в порядке универсального правопреемства (наследование) не влияет на начало течения срока исковой давности и порядок его исчисления.

Поскольку судом апелляционной инстанции были допущены ошибки в применении норм материального права, в то время как судом первой инстанции верно определены и установлены обстоятельства, имеющие значение для дела на основании объективной и всесторонней оценки всей совокупности представленных по делу доказательств, сделаны выводы, соответствующие этим обстоятельствам дела, основанные на верном применении норм материального права, суд кассационной инстанции полагает необходимым отменить апелляционное определение, оставив в силе решение суда первой инстанции, которым спор разрешен верно.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 10 декабря 2020 г. отменить, решение Бутырского районного суда города Москвы от 13 июля 2020 г. оставить в силе.

Председательствующий подпись

Судьи подписи