Определение СК по гражданским делам Свердловского областного суда от 12 октября 2021 г. по делу N 33-15754/2021

Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе: председательствующего судьи Волковой Я.Ю., судей Кокшарова Е.В., Зоновой А.Е. при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Зубаревой М.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Прохоровой Юлии Александровны к Федеральному казенному учреждению "Исправительная колония N 16" о восстановлении на работе, взыскании заработка за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда

по апелляционной жалобе ответчика на решение Краснотурьинского городского суда Свердловской области от 02.08.2021.

Заслушав доклад судьи Волковой Я.Ю, объяснения представителя ответчика Звездиной А.С. (по доверенности), поддержавшей доводы апелляционной жалобы, заключение прокурора Беловой К.С, полагавшей решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия

установила:

Прохорова Ю.А. обратилась в суд с вышеуказанным иском к Федеральному казенному учреждению "Исправительная колония N 16" (далее по тексту - Учреждение, ФКУ ИК N 16). В обоснование исковых требований указала, что с 14.04.2021 была принята на работу бухгалтером второй категории в ФКУ ИК N 16 на период отпуска основного работника сотрудника, предоставленного для ухода за ребенком до достижения им возраста трех лет. В апреле 2021 г, узнав о своей беременности, она (истец) сообщила об этом работодателю. 07.04.2021 получила уведомление о предстоящем увольнении в связи с истечением срока трудового договора и отсутствием свободных должностей, соответствующих ее квалификации. Доказательств отсутствия свободных должностей работодатель не представил. 15.06.2021 основной работник вышла на работу на неполный рабочий день, но через несколько дней вновь ушла в отпуск по уходу за ребенком. Ссылаясь на то, что увольнение до момента фактического выхода на работу основного работника нарушает ее права, является незаконным, и указывая на злоупотребление правом со стороны Учреждения, истец просила восстановить ее на работе в прежней должности, взыскать средний заработок за время вынужденного прогула, компенсацию морального вреда 20000 руб.

Представитель ответчика Пашкова А.А. возражала против заявленных требований, просила отказать в иске. Полагала, что работодателем порядок увольнения не нарушен. Требование о взыскании морального вреда считала несоответствующим принципам разумности и справедливости.

Решением Краснотурьинского городского суда Свердловской области от 02.08.2021 исковые требования Прохоровой Ю.А. удовлетворены: приказ Учреждения от 08.06.2021 N 143-лс об увольнении 11.06.2021 Прохоровой Ю.А, бухгалтера бухгалтерии 2 категории, по статье 77 части 1 пункту 2 (по истечении срока трудового договора) признан незаконным, Прохорова Ю.А. восстановлена в должности бухгалтера бухгалтерии 2 категории ФКУ ИК N 16 в соответствии с приказом N 107-лс от 14.04.2021 "О приеме на работу Н.И.А, Прохоровой Ю.А.", в пользу истца с ФКУ ИК N 16 взыскана заработная плата за время вынужденного прогула за период с 12.06.2021 по 02.08.2021 в сумме 30 085 руб. 92 коп. с учетом вычета сумм, подлежащих удержанию, компенсация морального вреда в сумме 20000 руб.

Определением Краснотурьинского городского суда Свердловской области от 09.08.2021 в решении суда устранена описка, путем указания во вводной части решения суда "по исковому заявлению Прохоровой Юлии", вместо "по исковому заявлению Прохоровой Юли".

С решением суда не согласился ответчик.

В апелляционной жалобе представитель ответчика Пашкова А.А. просит решение суда отменить, принять по делу новое решение, в котором в удовлетворении исковых требований отказать, ссылаясь на его незаконность, неправильное определение судом обстоятельств, имеющих значение для дела и их недоказанность. Считает ошибочным вывод суда о том, что электронный листок нетрудоспособности за период с 09.05.2021 по 17.05.2021, выданный врачом акушером-гинекологом, дает работодателю возможность сделать вывод о беременности истца. Имеющийся в больничном листе код заболевания "01- заболевание" прямо не указывает на беременность истца. Суд не принял во внимание наличие у истца права на неприкосновенность частной жизни, медицинской тайны, гарантированных Конституцией Российской Федерации, отсутствие у истца желания пояснить своему непосредственному начальнику причины своей нетрудоспособности. Указывает, что показания свидетеля К.Т.Б, являющейся непосредственным начальником истца, суд безосновательно оценил критически, при том, что показания свидетеля И.Ю.В, являющейся работником другой организации (ФГУП "Промсервис"), суд принял во внимание. Обращает внимание на то, что непосредственный начальник истца не уточняла, на прием к какому врачу и из-за чего отпрашивается истец, поскольку данные уточнения были не тактичны. В уведомлении об увольнении Прохоровой Ю.А. не были предложены те ставки, которые не соответствовали ее квалификации и требовали соответствующего образования. Истец не доказала осведомленность работодателя о ее беременности. Ссылается на то, что Прохорова Ю.А. была уволена предшествующим рабочим днем до выхода основного сотрудника 11.06.2021, поскольку 15.06.2021 на одной ставке невозможно было бы отразить рабочие часы двух сотрудников одновременно.

По мнению апеллянта, порядок увольнения по срочному трудовому договору соблюден в соответствии с нормами Трудового кодекса Российской Федерации, с учетом того, что истечение срока трудового договора и отсутствие вакантных ставок являются независящими от работодателя обстоятельствами, работодатель о беременности истца не был уведомлен. Размер компенсации морального вреда в сумме 20000 руб. не обоснован, не подтвержден доказательствами, не соответствует требованиям разумности, справедливости.

В возражениях на апелляционную жалобу представитель истца, прокурор указывают на законность, обоснованность, справедливость решения, прося оставить его без изменения.

Истец в заседание суда апелляционной инстанции не явилась, о месте и времени рассмотрения дела была извещена надлежащим образом - телефонограммой, просила о рассмотрении дела в ее отсутствие. С учетом положений ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия определиларассмотреть дело при данной явке.

Проверив законность и обоснованность судебного решения в пределах доводов апелляционной жалобы, возражений, судебная коллегия приходит к следующему.

Судом установлено и следует из материалов дела (приказа о приеме на работу, копии трудовой книжки, трудового договора), Прохорова Ю.А. принята на работу в ФКУ ИК N16 на должность бухгалтера бухгалтерии 2 категории на период отпуска по уходу за ребенком до достижения им возраста трех лет основного работника З.М.С.

По условиям трудового договора дата прекращения договора соответствует дате, предшествующей дате выхода на работу основного сотрудника З.М.С. (том 1, л.д. 85-86).

Согласно справки ГАУЗ СО "Краснотурьинская городская больница" от 23.06.2021, Прохорова Ю.А. состоит на учете в женской консультации с 20.05.2021 (на эту дату 10-11 недель беременности) - том 1, л.д. 21.

07.06.2021 от бухгалтера З.М.С. на имя руководителя ФКУ ИК N16 поступило заявление о начале исполнения трудовых обязанностей с 15.06.2021, в связи с выходом из отпуска по уходу за ребенком до достижения им возраста трех лет.

Согласно приказу N 146-лм от 08.06.2021, З.М.С. приступает к исполнению должностных обязанностей в связи с выходом из отпуска по уходу за ребенком до достижения им возраста трех лет с 15.06.2021 (том 1, л.д. 92).

07.06.2021 Прохоровой Ю.А. вручено уведомление N 2 о предстоящем увольнении в связи с истечением срока трудового договора с 11.06.2021. В этом уведомлении работодатель указал, что свободных вакансий, соответствующих квалификации истца, не имеется (том 1, л.д. 88).

До увольнения истцу ни одна из вакансий не предлагалась.

На основании приказа N 143-лм от 08.06.2021 истец уволена 11.06.2021 по п. 2 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации (по истечении срока трудового договора), о чем внесена запись в трудовую книжку (том 1, л.д. 33, л.д. 92).

По табелю учета рабочего времени (том 1 л.д. 104) З.М.С. работала 8-часовой рабочий день с 15.06.2021 по 18.06.2021 (4 дня).

18.06.2021 З.М.С. вновь подала заявление о предоставлении ей отпуска по уходу за ребенком до достижения им возраста 3 лет с 21.06.2021 (том 1 л.д. 93), такой отпуск 21.06.2021 названному работнику предоставлен Учреждением (приказ от 18.06.2021 - том 1 л.д. 94).

На ставку З.М.С. приказом Учреждения от 01.07.2021 (том 1 л.д. 98) с 01.07.2021 принята Л.Я.Д., ранее принятая в Учреждение по заявлению от 28.05.2021 временно с 08.06.2021 по 31.08.2021 на 0, 5 ставки бухгалтера (том 1 л.д. 95, 96).

Суд первой инстанции, разрешая спор, пришел к выводу об обоснованности требований истца о признании увольнения незаконным, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, нарушении ответчиком норм трудового законодательства. Судом указано на несоблюдение ответчиком ч. 3 ст. 261 Трудового кодекса Российской Федерации, предусматривающей обязанность работодателя при увольнении беременной женщины предлагать все отвечающие указанным требованиям вакансии, имеющиеся у него в данной местности, сделан вывод о наличии у работодателя вакансий на момент увольнения истца. Довод представителя ответчика об отсутствии у работодателя информации о беременности Прохоровой Ю.А. признан судом противоречащим доказательствам. Показания свидетелей К.Т.Б, И.Ю.В. оценены в совокупности с иным доказательствами.

Судебная коллегия с выводами суда первой инстанции о незаконности увольнения соглашается.

В силу п. 2 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации основанием прекращения трудового договора является истечение срока трудового договора (ст. 79 настоящего Кодекса), за исключением случаев, когда трудовые отношения фактически продолжаются и ни одна из сторон не потребовала их прекращения.

В соответствии с ч. 1 ст. 79 Трудового кодекса Российской Федерации срочный трудовой договор прекращается с истечением срока его действия. О прекращении трудового договора в связи с истечением срока его действия работник должен быть предупрежден в письменной форме не менее чем за три календарных дня до увольнения, за исключением случаев, когда истекает срок действия срочного трудового договора, заключенного на время исполнения обязанностей отсутствующего работника.

Согласно ч. 3 ст. 79 Трудового кодекса Российской Федерации трудовой договор, заключенный на время исполнения обязанностей отсутствующего работника, прекращается с выходом этого работника на работу.

Судебная коллегия, оценивая фактические обстоятельства данного дела (подача З.М.С. заявления о выходе на работу, указание в табеле учета на ее работу лишь в течение 4 дней, подача З.М.С. 18.06.2021 заявления о предоставлении ей вновь отпуска по уходу за ребенком, нахождение З.М.С. до настоящего времени в таком отпуске, что следует из объяснений стороны ответчика в заседании судебной коллегии, увольнение истца из-за выхода З.М.С. на работу на 4 дня, прием на работу на ставку З.М.С. иного работника, непредложение истцу такой работы после ухода З.М.С. в отпуск с 21.06.2021 при наличии у работодателя информации о беременности истца), приходит к выводу, что ответчиком не доказано наступление обстоятельств, с которыми закон связывает возможность увольнения работника по ч. 3 ст. 79 Трудового кодекса Российской Федерации (в т.ч. и при формальном наличии заявления З.М.С. о выходе на работу, указание в табеле на работу З.М.С. в течение 4 дней). Судебная коллегия критически оценивает табель учета рабочего времени за июнь 2021 г, составленный ответчиком, т.к. этот документ исходит от самого ответчика, содержащиеся в нем данные о работе З.М.С. иными доказательствами (в том числе, показаниями свидетелей) не подтверждены.

Доводы ответчика о том, что уход З.М.С. в отпуск по уходу за ребенком через 4 дня после выхода на работу обусловлены изменившимися личными обстоятельствами, доказательствами не подтверждены, о допросе этого лица в качестве свидетеля ответчик не просил, иных доказательств суду не представил (ч. 1 ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Указанные выше обстоятельства свидетельствуют о том, что ответчик, злоупотребляя правом, оформив документально выход основного работника на 4 дня, искусственно создал ситуацию, при которой уволил истца, находившуюся в состоянии беременности, приняв впоследствии на эту же ставку иного работника, принятого в Учреждение временно в день издания приказа об увольнении истца (08.06.2021).

Поскольку не доказано наличие оснований для увольнения истца в связи с истечением срока трудового договора, не имеют правового значения доводы ответчика о возможности увольнения истца в рабочий день, предшествующий выходу основного работника на работу.

Судебная коллегия отмечает, что особенности правового регулирования труда женщин, лиц с семейными обязанностями и несовершеннолетних, ограничивающие применение общих норм трудового права, устанавливаются Трудовым кодексом Российской Федерации и иными федеральными законами (ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации, ч. 6, ст. 11, ст. 252 Трудового кодекса Российской Федерации). Дополнительные льготы, права и гарантии этим лицам могут устанавливаться также законами субъектов Российской Федерации, иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективными договорами, соглашениями, локальными нормативными актами с учетом принципа запрещения дискриминации в сфере труда (п. 1 Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28.01.2014 N 1 "О применении законодательства, регулирующего труд женщин, лиц с семейными обязанностями и несовершеннолетних").

В соответствии с ч. 2 ст. 261 Трудового кодекса Российской Федерации в случае истечения срочного трудового договора в период беременности женщины работодатель обязан по ее письменному заявлению и при предоставлении медицинской справки, подтверждающей состояние беременности, продлить срок действия трудового договора до окончания беременности, а при предоставлении ей в установленном порядке отпуска по беременности и родам - до окончания такого отпуска.

В п. 27 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28.01.2014 N 1 "О применении законодательства, регулирующего труд женщин, лиц с семейными обязанностями и несовершеннолетних" разъяснено, что с учетом положений ч. 2 ст. 261 Трудового кодекса Российской Федерации срочный трудовой договор не может быть расторгнут до окончания беременности. Состояние беременности подтверждается медицинской справкой, предоставляемой женщиной по запросу работодателя, но не чаще чем один раз в три месяца.

Из материалов дела следует, что истец до увольнения не предоставляла ответчику справку о своей беременности. Вместе с тем, злоупотребления правом в действиях истца нет, т.к. из имеющихся в деле доказательств (объяснений сторон, показаний свидетеля И.Ю.В.) следует, что устно истец сообщала работодателю о своей беременности.

В своих объяснениях стороны согласованно поясняли (том 2 л.д. 5, 6, 7, 9), что до увольнения истец сообщала о беременности заместителю начальника Учреждения Ш.Е.В, т.к. начальника Учреждения в тот момент на работе не было. Эти же данные подтверждены и свидетелем И.Ю.В. Ответчик, указывая, что у этого лица в тот момент не было статуса временно исполняющего обязанности начальника Учреждения, к его компетенции не относится решение кадровых вопросов, полагает такое сообщение истцом информации о беременности не имеющим значения. Вместе с тем, заместитель начальника Учреждения является руководящим работником работодателя, истец, сообщая ему данную информацию именно как руководству Учреждения, при недоказанности доведения до истца информации о лице, временно исполняющем обязанности руководителя Учреждения на период отсутствия, действовала разумно и добросовестно.

Более того, объяснениями истца и показаниями свидетеля И.Ю.В. доказан и тот факт, что непосредственному руководителю истца - главному бухгалтеру Учреждения К.Т.Б. истцом до увольнения была сообщена информация о беременности. Показания свидетеля К.Т.Б. правомерно критически оценены судом, т.к. свидетель является работником Учреждения, состоящим в трудовых отношениях с ответчиком, непосредственным руководителем истца, у нее есть заинтересованность в исходе спора. При этом у И.Ю.В. такой заинтересованности нет, она являлась очевидцем событий перед увольнением истца, приходила в бухгалтерию Учреждения, слышала, как все работники бухгалтерии говорили между собой о беременности истца.

Доводы жалобы о несогласии с такой оценкой доказательств направлены на переоценку доказательств, оснований для которой нет, т.к. судом правила ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не нарушены.

Дополнительно судебная коллегия отмечает и тот факт, что косвенно осведомленность работодателя (а также и непосредственного руководителя истца К.Т.Б.) о беременности истца подтверждается и содержанием врученного К.Т.Б. истцу уведомления о предстоящем увольнении (том 1 л.д. 22), в котором указано на отсутствие в Учреждении свободных должностей, соответствующих квалификации истца.

Требование о предложении вакансии (и возможности увольнения работника лишь при отсутствии таковых) при истечении срока трудового договора содержится именно в ч. 3 ст. 261 Трудового кодекса Российской Федерации, устанавливающих такие правила увольнения именно в отношении беременных женщин. В остальных случаях истечения срока трудового договора работодатель не обязан предлагать работнику вакансии (ст. 79 Трудового кодекса Российской Федерации).

Поскольку работодатель 07.06.2021 информировал истца об отсутствии у него вакансий, следовательно, он на эту дату понимал свою обязанность представить вакансии, а это связано именно с нахождением увольняемого работника в состоянии беременности (ч. 3 ст. 261 Трудового кодекса Российской Федерации).

Ссылка стороны ответчика на то, что работодатель предлагает всем увольняемым по истечении срока трудового договора работникам вакансии, желая сохранить с ними трудовые отношения, на нормах трудового законодательства не основана, не подтверждена и какими бы то ни было локальными актами Учреждения, устанавливающими такую обязанность работодателя по отношению к работникам, опровергается действиями Учреждения после увольнения истца (после оформления с 21.06.2021 отпуска по уходу за ребенком основному работнику эта должность истцу не предлагалась, на нее принят иной работник).

Положениями ч. 3 ст. 261 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что увольнение женщины допускается в связи с истечением срока трудового договора в период ее беременности, если трудовой договор был заключен на время исполнения обязанностей отсутствующего работника и невозможно с письменного согласия женщины перевести ее до окончания беременности на другую имеющуюся у работодателя работу (как вакантную должность или работу, соответствующую квалификации женщины, так и вакантную нижестоящую должность или нижеоплачиваемую работу), которую женщина может выполнять с учетом ее состояния здоровья. При этом работодатель обязан предлагать ей все отвечающие указанным требованиям вакансии, имеющиеся у него в данной местности. Предлагать вакансии в других местностях работодатель обязан, если это предусмотрено коллективным договором, соглашениями, трудовым договором.

Исходя из положений ч. 3 ст. 261 Трудового кодекса Российской Федерации, а также абз. 2 п. 27 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28.01.2014 N 1 "О применении законодательства, регулирующего труд женщин, лиц с семейными обязанностями и несовершеннолетних" следует, что возможно увольнение беременной женщины, трудовой договор с которой был заключен на время исполнения обязанностей отсутствующего работника, в период беременности, если невозможно с письменного согласия женщины перевести ее до окончания беременности на другую имеющуюся у работодателя работу.

Поскольку работодателю истца было известно о беременности истца, справки о беременности работодатель у истца не запрашивал, указав в уведомлении об увольнении на отсутствие вакансий (из-за чего истец и не представила ответчику до увольнения справку о беременности), при этом у ответчика в тот момент была как вакансия водителя автомобиля (у истца есть водительское удостоверение), так и возможность перевода истца на освободившиеся 0, 5 ставки бухгалтера, ранее занимаемые К.Е.В. (этот работник работала на одну ставку, по личному заявлению от 07.06.2021 переведена на 0, 5 ставки), на данные 0, 5 ставки с 08.06.2021 принята Л.Я.Д. (том 1 л.д. 95, 96), суд сделал правильный вывод о нарушении ответчиком требований ч. 3 ст. 261 Трудового кодекса Российской Федерации при увольнении истца.

Доводы ответчика об отсутствии вакансий, несоответствии вакансий квалификации истца, не могут быть признаны обоснованными.

С уведомлением об истечении срока трудового договора истец была ознакомлена 07.06.2021.

Исходя из справки ФКУ ИК-16 ГУФСИН России по Свердловской области о наличии вакантных должностей на даты 07.06.2021, 11.06.2021 свободными должностями являлись водитель автомобиля гаража, слесарь - сантехник.

Исполнение обязанности по профессии водителя автомобиля в Учреждении (с учетом карты специальной оценки условий труда - том 1 л.д. 209-211) связано с использованием оборудования - автомобиля "Лада Ларгус", у истца водительские права категории "В" есть (том 1 л.д. 236) есть с 2015 г. Соответственно, квалификация истца позволяла ей исполнять такие трудовые обязанности. Ответчик вопрос о наличии (отсутствии) у истца водительского удостоверения перед увольнением не выяснял. В должностной инструкции водителя гаража (том 1 л.д. 134, 135) каких-либо квалификационных требований, которым бы не соответствовала истец, не указано.

Наличие у истца специального образования для работы бухгалтером ответчиком не оспаривалось, т.к. истец и работала до увольнения в такой должности.

В материалах дела документов, подтверждающих наличие у истца профессиональных навыков для выполнения работы в качестве слесаря-сантехника, нет, а потому довод жалобы ответчика о том, что данная работа не являлась для истца подходящей заслуживает внимания, но не свидетельствует о законности увольнения по мотивам, приведенным выше.

Работодателем, вопреки требованиям ч. 3 ст. 261 Трудового кодекса Российской Федерации, свободные должности истцу не предлагались. Доказательств невозможности перевода истца до окончания беременности на другую имеющуюся у работодателя работу (как вакантную должность или работу, соответствующую квалификации женщины, так и вакантную нижестоящую должность или нижеоплачиваемую работу), которую истец может выполнять с учетом ее состояния здоровья, в материалах дела не представлено.

Поскольку со стороны ответчика имело место нарушение трудовых прав истца, судом в ее пользу взыскана компенсация морального вреда, размер которой (20000 руб.), вопреки доводам ответчика, с учетом обстоятельств дела, характера нарушения (лишения истца возможности трудиться, нарушения конституционного права истца на труд), длительности нарушения прав истца, вины ответчика, индивидуальных особенностей истца (истцу 34 года, у нее первая беременность, супруга у истца нет, следовательно, для истца особенно значимым является вопрос работы и получения стабильного дохода, при том, что факт получения истцом иного регулярного заработка, достаточного для обеспечения минимальных потребностей, из материалов дела не следует даже и с учетом представленных ответчиком доказательств того, что истец периодически оказывает услуги по наращиванию ресниц), судебная коллегия признает разумным и справедливым (ст. 237 Трудового кодекса Российской Федерации).

С учетом указанной в жалобе позиции ответчика об освобождении его от уплаты госпошлины, принимая во внимание, что ответчик, являясь учреждением, выполняет функции органа государственной власти, судебная коллегия находит не основанным на законе и противоречащим подп. 19 п. 1 ст. 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации, ч. 1 ст. 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда в части взыскания с ответчика в доход местного бюджета госпошлины. В этой части решение суда подлежит отмене по п. 4 ч. 1 ст. 330, ч. 3 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, госпошлина с ответчика не подлежит взысканию.

В остальной части решение суда является законным и обоснованным, доводы жалобы (по приведенным выше мотивам) не свидетельствуют о допущенных судом нарушениях норм материального и процессуального закона, которые могли бы быть основанием к отмене решения суда по ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Руководствуясь п. 2 ст. 328, ст. 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Краснотурьинского городского суда Свердловской области от 02.08.2021 в части взыскания с ФКУ "Исправительная колония N 16" госпошлины в доход местного бюджета 1702 руб. 58 коп. отменить.

В остальной части решение Краснотурьинского городского суда Свердловской области от 02.08.2021 оставить без изменения, апелляционную жалобу ответчика - без удовлетворения.

Председательствующий Я.Ю. Волкова

Судья А.Е. Зонова

Судья Е.В. Кокшаров

...