Апелляционное определение СК по уголовным делам Третьего апелляционного суда общей юрисдикции от 12 октября 2021 г. по делу N 55-509/2021

Судебная коллегия по уголовным делам Третьего апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего судьи Капориной Е.Е, судей Котченко Д.В, Силиной О.В, при ведении протокола помощником судьи Мешковой Е.В, с участием прокурора Середы А.В, осужденных Пинчука П.А. и Мурдалова Д.Ш, посредством видеоконференц-связи, их защитников - адвокатов Минакова И.В, Лямина А.А, Хана В.В. и защитника наряду с адвокатом ФИО44, представителя потерпевшей Потерпевший N2 - адвоката Филиппова Т.Е, рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Козинова С.В, апелляционным жалобам представителя потерпевшей Потерпевший N2 - адвоката Филиппова Т.Е, осужденного Мурдалова Д.Ш. и его защитника - адвоката Хана В.В, а также защитников осужденного Пинчука П.А. - адвокатов Минакова И.В, Липеева А.Б, Лямина А.А. на приговор Краснодарского краевого суда от 29 октября 2020 года, постановленный с участием присяжных заседателей, согласно которому:

Пинчук ФИО45, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец "адрес", гражданин Российской Федерации, "данные изъяты", "данные изъяты", не судимый, зарегистрированный и проживавший по адресу: "адрес", осужден за совершение преступления, предусмотренного п.п. "а, е, ж, з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, с назначением наказания в виде лишения свободы на срок 18 (восемнадцать) лет, с ограничением свободы на срок 2 (два) года, с возложением на него обязанностей и установлением ограничений в соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ, трех преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 222 УК РФ, с назначением за каждое из них наказаний в виде лишения свободы на срок 4 (четыре) года, а также преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 222 УК РФ, с назначением наказания в виде лишения свободы на срок 2 (два) года, от которого он освобожден на основании п. 3 ч. 1 ст. 24, п. 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, ст. 78 УК РФ за истечением сроков давности уголовного преследования, с назначением окончательного наказания по совокупности преступлений в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения назначенных наказаний в виде лишения свободы на срок 20 (двадцать) лет в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на срок 2 (два) года, с возложением на него обязанностей и установлением ограничений в соответствии со ст. 53 УК РФ;

Мурдалов ФИО46, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец "адрес", гражданин Российской Федерации, "данные изъяты" зарегистрированный и проживавший по адресу: "адрес", не судимый, осужден:

- приговором "данные изъяты" от 10 июля 2014 года по ч. 1 ст. 222, ст. 317, ч. 3 ст. 69 УК РФ с назначением окончательного наказания в виде лишения свободы на срок 12 лет 6 месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, неотбытый срок наказания - 4 года 6 месяцев 22 дня, осужден за совершение преступления, предусмотренного п.п. "а, е, ж, з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, с назначением наказания в виде лишения свободы на срок 16 (шестнадцать) лет, с ограничением свободы на срок 2 (два) года, с возложением на него обязанностей и установлением ограничений в соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ, двух преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 222 УК РФ, с назначением за каждое из них наказаний в виде лишения свободы на срок 3 (три) года, с назначением наказания по совокупности преступлений в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения назначенных наказаний в виде лишения свободы на срок 17 (семнадцать) лет в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на срок 2 (два) года, с возложением на него обязанностей и установлением ограничений в соответствии со ст. 53 УК РФ, с назначением окончательного наказания в соответствии с ч. 5 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения данного наказания и наказания, назначенного по приговору "данные изъяты" от 10 июля 2014 года, в виде лишения свободы на срок 21 (двадцать один) год в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на срок 2 (два) года, с возложением на него обязанностей и установлением ограничений в соответствии со ст. 53 УК РФ, Приговором разрешены вопросы о зачете наказаний и исчислении их сроков Пинчуку П.А. и Мурдалову Д.Ш.

Кроме того, приговором разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Котченко Д.В. об обстоятельствах дела и доводах апелляционного представления и апелляционных жалоб, выступления представителя потерпевшей адвоката Филиппова Т.Е, осужденных Пинчука П.А. и Мурдалова Д.Ш, их защитников Минакова И.В, Лямина А.А, Хана В.В. и ФИО47, поддержавших доводы своих апелляционных жалоб, мнение прокурора Середы А.В, полагавшего необходимым освободить Мурдалова Д.Ш. от наказания за преступление, по которому истекли сроки давности, в остальном приговор оставить без изменения, а жалобы - без удовлетворения, судебная коллегия

установила:

по приговору суда на основании вердикта коллегии присяжных заседателей Пинчук П.А. и Мурдалов Д.Ш. признаны виновными в убийстве, то есть в умышленном причинении смерти двум лицам, а именно ФИО14 и ФИО15, совершенном общеопасным способом, группой лиц по предварительном сговору, по найму.

Также каждый из осужденных признан виновным в незаконных передаче, хранении, перевозке и ношении огнестрельного оружия и боеприпасов, совершенных группой лиц по предварительному сговору (эпизод, связанный с убийством ФИО14) и незаконных хранении и ношении огнестрельного оружия и боеприпасов, совершенных группой лиц по предварительном сговору (эпизод, связанный с убийством ФИО15).

Кроме того, Пинчук П.А. признан виновным в незаконном ношении и сбыте огнестрельного оружия и боеприпасов, совершенном группой лиц по предварительном сговору (эпизод, связанный со сбытом ФИО16), а также в незаконных хранении и передаче огнестрельного оружия и боеприпасов (эпизод, связанный с передачей ФИО2).

Эти преступления совершены осужденными в "адрес" и "адрес" в периоды времени и при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Козинов С.В, не подвергая сомнению правильность квалификации совершенных Пинчуком П.А. и Мурдаловым Д.Ш. преступлений, находит приговор подлежащим изменению в связи с неправильным применением уголовного закона и просит освободить осужденного Мурдалова Д.Ш. от наказания, назначенного ему по ч. 2 ст. 222 УК РФ (по эпизоду убийства ФИО18), в связи с истечением срока давности уголовного преследования. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначить Мурдалову Д.Ш. 16 лет 10 месяцев лишения свободы, с ограничением свободы на 2 года. На основании ч. 5 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения с наказанием по приговору "данные изъяты" от 10 июля 2014 года окончательно назначить Мурдалову Д.Ш. 20 лет 11 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на два года.

Представитель потерпевшей Потерпевший N2 - адвокат Филиппов Т.Е. в основной и дополнительной апелляционных жалобах также, не подвергая сомнению правильность квалификации совершенных Пинчуком П.А. и Мурдаловым Д.Ш. преступлений, находит приговор несправедливым вследствие чрезмерной мягкости назначенного наказания и просит об усилении наказания осужденным. В обоснование жалобы адвокат Филиппов Т.Е. полагает, что судом первой инстанции не были должным образом учтены повышенная общественная опасность преступлений, конкретные обстоятельства их совершения и тяжесть наступивших последствий, наличие у Мурдалова Д.Ш. корыстного мотива, особо активная роль Пинчука П.А, как инициатора убийств, приискавшего оружие для их совершения, наличие у погибших несовершеннолетних детей, а также мнение потерпевших, просивших о назначении максимально возможного наказания. Отмечает, что судом в нарушение требований ч. 4 ст. 7 УПК РФ в приговоре не приведено мотивов, по которым суд пришел к выводу о возможности снизить наказание осужденным, запрошенное государственным обвинителем.

В дополнении к апелляционной жалобе представитель потерпевшей Филиппов Т.Е. выражает мнение об игнорировании судом первой инстанции объективно установленного по делу отягчающего обстоятельства, предусмотренного п. "к" ч. 1 ст. 63 УК РФ - совершения осужденными преступлений с использованием оружия и боеприпасов. При этом отмечает, что наличие данного отягчающего обстоятельства исключает возможность применения при назначении наказания Мурдалову Д.Ш. правила, установленного ч. 2 ст. 62 УК РФ при назначении наказания по ч. 2 ст. 222 УК РФ, следовательно, суд применил таковое необоснованно. Обращая внимание на непризнание Пинчука П.А. коллегией присяжных заседателей заслуживающим снисхождения по эпизоду убийства ФИО14, автор жалобы находит назначенное ему наказание по п.п. "а", "е", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ не соответствующим требованиям социальной справедливости, характеру и степени общественной опасности совершенных им преступлений и требованиям ст.ст. 6, 43, 60 УК РФ в целом. По тем же основаниям не соглашается представитель потерпевшей и с размером наказания, назначенного Пинчуку П.А. по преступлению, предусмотренного ч. 2 ст. 222 УК РФ (по эпизоду сбыта оружия ФИО16), находя его несоответствующим общественной опасности содеянного.

С учетом изложенного автор жалобы просит приговор Краснодарского краевого суда от 29 октября 2020 года в отношении Пинчука П.А. и Мурдалова Д.Ш. изменить, признать обстоятельством, отягчающим наказание Мурдалову Д.Ш. и Пинчуку П.А. обстоятельство предусмотренное п. "к" ч. 1 ст. 63 УК РФ, исключить указание суда о назначении Мурдалову Д.Ш. наказания с применением ч. 2 ст. 62 УК РФ, усилить назначенное Мурдалову Д.Ш. по п.п. "а", "е", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ наказание до 17 лет лишения свободы, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ после освобождения его от наказания, назначенного по ч. 2 ст. 222 УК РФ, определить 19 лет лишения свободы, на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ окончательно к отбытию определить 23 года лишения свободы. Усилить назначенное Пинчуку П.А. по п.п. "а", "е", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ наказание до 19 лет лишения свободы, по ч. 2 ст. 222УК РФ (сбыт ФИО16) до 5 лет лишения свободы, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ до 22 лет лишения свободы.

Осужденный Мурдалов Д.Ш. в апелляционной жалобе, выражая несогласие с приговором в целом, приводя существо предъявленного ему обвинения в части совершения преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 222 УК РФ (по эпизоду убийства ФИО14 ДД.ММ.ГГГГ), указывает на незаконность его осуждения и назначения наказания по указанной статье уголовного закона, в связи с истечением срока давности.

В поданных апелляционных жалобах адвокат Хан В.В, действуя в интересах осужденного Мурдалова Д.Ш, выражает несогласие с вынесенным решением, указывая на его незаконность, считает его подлежащим отмене в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального и уголовного законов, а уголовное дело - подлежащим передаче на новое судебное разбирательство. В обоснование жалобы адвокат Хан В.В, подвергая анализу существо предъявленного Мурдалову Д.Ш. обвинения в части совершения преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 222 УК РФ (по эпизоду убийства ФИО14), с учетом категории преступления и времени, когда таковое являлось оконченным, находит незаконным осуждение Мурдалова Д.Ш. по указанной статье уголовного закона в связи с истечением срока давности уголовного преследования.

Кроме того, автор жалобы утверждает, что в ходе судебного разбирательства с участием присяжных заседателей, вопреки требованиям ч. 8 ст. 335 УПК РФ, председательствующим неоднократно допускалось исследование доказательств, не относящихся (по мнению защиты) непосредственно к предъявленному Мурдалову Д.Ш. обвинению, но содержащих сведения, касающиеся его личности, что могло вызвать предубеждение присяжных заседателей в его виновности. Далее, анализируя допущенные к исследованию перед присяжными заседателями доказательства, множество ходатайств стороны защиты об исключении таковых, как полученных незаконно с применением физического и психического насилия, либо вовсе сфальсифицированных, и существо принятых председательствующим решений по ним, а также решений суда об отказе в исследовании доказательств стороны защиты (протоколов допросов подсудимого, где он отрицал свою причастность к совершенным преступлениям), защитник выражает мнение о нарушении судом первой инстанции принципа равенства сторон и рассмотрении уголовного дела с обвинительным уклоном. По утверждению защитника, в судебном заседании 12 марта 2019 года судом оставлено без какого-либо обсуждения и разрешения заявленное стороной защиты ходатайство о предоставлении специалисту материалов уголовного дела, что противоречит требованиям ч. 2 ст. 271 УПК РФ. Также адвокат Хан В.В. обращает внимание на речь государственного обвинителя в прениях, которая, по его мнению, свидетельствует о многократном доведении до сведения присяжных заседателей недопустимой информации, связанной с личностью подсудимого и обстоятельствами, не относящимися к обвинению, и об оказании на них таким образом целенаправленного воздействия.

Кроме того, автор жалобы утверждает о нарушении судом права подсудимого Мурдалова Д.Ш. на выступление в прениях сторон и с репликой, возможность таких выступлений председательствующим ему не предоставлена. В заключение жалобы защитник Хан В.В, продолжая отрицать факт причастности его подзащитного к рассматриваемым преступлениям, выражает мнение и о несправедливости приговора вследствие чрезмерной суровости назначенного наказания, указывая при этом на оставление судом без внимания, по мнению автора жалобы, фактически имевшей место явки с повинной Мурдалова Д.Ш. при даче им показаний по эпизоду убийства ФИО14

Не согласившись с принятым решением защитники осужденного Пинчука П.А. - адвокаты Минаков И.В. и Липеев А.Б. также подали апелляционные жалобы, а в дальнейшем совместную дополнительную жалобу, считая его незаконным и необоснованным, вынесенным с нарушением норм уголовно-процессуального и уголовного законов. Просят приговор Краснодарского краевого суда от 29 октября 2020 года отменить, передать уголовное дело на новое судебное разбирательство.

Авторы жалобы настаивают, что судом первой инстанции нарушено право на защиту, выразившееся в ограничении права на прения, а также в запрете на реплику. Кроме того защитники полагают, что суд, вопреки требованиям ч. 1 ст. 252 УПК РФ, указав в приговоре о том, что Пинчук П.А. согласился с предложением лишить ФИО14 жизни за вознаграждение, тем самым вышел за пределы предъявленного ему обвинения, поскольку это не указывалось в обвинительном заключении. Приводя собственный анализ процедуры исследования в судебном заседании доказательств (в части реализации права обращать внимание суда на те или иные значимые обстоятельства), защитники в жалобе считают, что их право на полноценное участие в таком исследовании было незаконно и необоснованно ограничено председательствующим, в то время как государственный обвинитель пользовался таким правом без ограничений, что также свидетельствует о нарушении принципа состязательности сторон и права на защиту.

Кроме того защитники указывают, что по ходатайствам государственного обвинителя председательствующим к исследованию в присутствии присяжных заседателей было допущено множество доказательств, которые, по мнению стороны защиты, являются недопустимыми, полученными с нарушением закона, относя к таковым с приведением в жалобе детального их анализа: протокол осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ (по факту убийства ФИО14); протокол осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ (по факту убийства ФИО15); протокол осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ; заключение по результатам баллистической экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ N; заключение эксперта от ДД.ММ.ГГГГ N; два протокола опознания мопедов свидетелем ФИО20; протокол опознания мопедов свидетелем ФИО16; протокол осмотра предметов (диска) от ДД.ММ.ГГГГ и непосредственно сам диск, содержащий запись разговора по номеру телефона "данные изъяты", санкционированную судом; информацию о пересечении государственной границы РФ ("данные изъяты"); материалы по результатам оперативно-розыскных мероприятий; протокол осмотра места происшествия (квартиры) от ДД.ММ.ГГГГ; протокол допроса свидетеля ФИО21 от ДД.ММ.ГГГГ. Обращают внимание, что несмотря на возражения стороны защиты, председательствующим по делу было допущено исследование при участии присяжных заседателей ряда доказательств, которые не могли исследоваться в их присутствии в силу закона, как относимые к вопросам, не входящим в компетенцию присяжных заседателей. Вместе с тем стороне защиты, напротив, было необоснованно отказано в исследовании содержащихся в деле значимых доказательств, как не относимых к предмету доказывания, что также свидетельствует об обвинительном уклоне суда. Судом также было допущено нарушение порядка исследования доказательств, поскольку, вопреки требованиям ч. 2 ст. 274 УПК РФ, председательствующий фактически принудил сторону защиты к предоставлению доказательств в то время, как государственным обвинителем еще не было окончено представление доказательств обвинения.

Кроме того, по убеждению защитников, председательствующий ограничил сторону защиты в праве на предоставление доказательств, отказав в удовлетворении ходатайств об оглашении показаний свидетеля ФИО22 при наличии противоречий в них, а также протокола проверки показаний свидетеля ФИО16 на месте, при том, что аналогичные ходатайства стороны обвинения были удовлетворены. В заключение жалобы защитники Минаков И.В. и Липеев А.Б, опираясь на описание в приговоре преступного деяния, вмененного в вину Пинчуку П.А. в части совершения преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 222 УК РФ, и его окончания во время, сопоставимое со временем убийства ФИО14 (ДД.ММ.ГГГГ), полагают, что в этой части осужденный Пинчук П.А. также подлежит освобождению от наказания в связи с истечением срока давности уголовного преследования.

Защитник осужденного Пинчука П.А. - адвокат Лямин А.А. в основной и дополнительной апелляционных жалобах также выражает мнение о допущенных судом существенных нарушениях уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора. По убеждению адвоката Лямина А.А, в ходе судебного разбирательства председательствующим допущены нарушения порядка замены присяжных заседателей запасными, поскольку двое из них ФИО23 и ФИО24 были незаконно, без надлежащих и достаточных оснований отстранены от дальнейшего участия в рассмотрении уголовного дела. Данные обстоятельства свидетельствуют о незаконности состава коллегии присяжных заседателей и как следствие вынесенного ими вердикта. Наряду с этим автор жалоб считает, что обвинительный вердикт постановлен коллегией присяжных заседателей, сомнения в беспристрастности которых не устранены. На это, по мнению адвоката, указывают обстоятельства подачи старшиной присяжных заседателей заявления о производстве их несанкционированной съемки на камеры мобильных телефонов адвокатами Ханом В.В. и Ляминым А.А, что не соответствовало действительности. При этом такими утверждениями присяжные заседатели фактически противопоставили себя стороне защиты в данном уголовном деле и по этой причине утратили свою независимость и беспристрастность, однако председательствующий устранился от выяснения данных обстоятельств, вследствие чего защитой было заявлено ходатайство о роспуске коллегии, которое не было удовлетворено судом.

Далее защитник ФИО38 утверждает об ограничении права стороны защиты на предоставление доказательств, полагая, что председательствующим необоснованно было отказано в исследовании с участием присяжных заседателей путем оглашения таких доказательств, как письменного ответа следователя (содержащего информацию о причастности к убийству ФИО14 иного лица), показаний свидетеля ФИО25 (пособника преступления по версии следствия), показаний свидетеля ФИО16, которые не были признаны недопустимыми, но свидетельствовали о непричастности осужденных к рассматриваемым преступлениям, что повлияло на выводы присяжных. Также автор жалобы выражает мнение об исследовании судом при участии присяжных заседателей целого ряда недопустимых доказательств, об исключении которых ходатайствовала сторона защиты, относя к таковым с приведением в жалобе детального их анализа: показания Мурдалова Д.Ш. на предварительном следствии и протокол проверки его показаний на месте (как полученных в результате физического и психического воздействия); протокол осмотра предметов (диска) от ДД.ММ.ГГГГ и непосредственно сам диск, содержащий запись разговора по номеру телефона "данные изъяты", санкционированную судом (в силу дачи разрешения на такую запись судьей, являющимся близким родственником следователя); справки, фотографии, не отвечающие требованиям, предъявляемым к доказательствам, и полученные непроцессуальным путем. Кроме того, защитник Лямин А.А. полагает, что судом допущены нарушения порядка исследования доказательств, которые выразились в оглашении показаний свидетеля ФИО26 в условиях отсутствия у подсудимого Пинчука П.А. возможности оспорить их в предыдущих стадиях производства по уголовному делу предусмотренными законом способами, а также в оглашении доказательств и доведении до присяжных заседателей обстоятельств, характеризующие личность осужденных и иные данные, не входящих в их компетенцию.

Доведение до присяжных заседателей этих сведений, способных сформировать у них предубеждение в виновности подсудимых, невзирая на протесты стороны защиты, осталось без должной реакции со стороны председательствующего. По мнению защитника, множество нарушений было допущено и на стадии прений сторон. В частности, цитируя речь государственного обвинителя, защитник полагает, что последним неоднократно допускалось доведение до сведения присяжных заседателей данных об обстоятельствах, выяснение которых не входит в их компетенцию и является недопустимым, при полном попустительстве со стороны председательствующего. Также, по убеждению адвоката Лямина А.А, государственный обвинитель, представитель потерпевшей Филиппов Т.Е. и потерпевшие в прениях, вопреки требованиям ч. 3 ст. 336 УПК РФ, ссылались на доказательства и обстоятельства, которые не исследовались в судебном заседании, что также не вызвало реакции со стороны председательствующего. Кроме того, при отсутствии замечаний со стороны председательствующего государственным обвинителем и представителем потерпевшей Филипповым Т.Е. в прениях допущено искажение правил оценки доказательств, в частности касаемо оценки косвенных доказательств и фактов отказа подсудимого от дачи показаний. Наряду с этим сторона защиты была лишена возможности полноценно выступить в прениях, поскольку представители стороны обвинения многократно перебивали защитников без принятия мер реагирования председательствующим, который, напротив, делал защитникам необоснованные замечания, что сформировало у присяжных заседателей ложное представление о неправомерности поведения стороны защиты и повлияло на их выводы о виновности подсудимых.

Далее защитник Лямин А.А. в жалобе указывает, что по окончании прений сторон право выступить с репликами было предоставлено лишь стороне обвинения, а стороне защиты в реализации этого права председательствующим было необоснованно отказано, что противоречит требованиям ст. 337 УПК РФ и также свидетельствует о нарушении права на защиту. Анализируя процедуру и результаты формулирования вопросов перед присяжными заседателями, защитник Лямин А.А. полагает, что в данной части судебного разбирательства председательствующим допущены следующие существенные нарушения: вопреки требованиям ч. 1 ст. 252 и ч. 6 ст. 339 УПК РФ, при постановке вопроса N 5 вопросного листа суд вышел за рамки предъявленного Пинчуку П.А. обвинения, указав фамилию иного лица; формулировка вопроса N 9 в вопросном листе произведена без учета позиции государственного обвинителя, изложенной в прениях сторон, что противоречит требованиям ч. 1 ст. 338 УПК РФ; вопреки требованиям ч. 5 ст. 339 УПК РФ, председательствующим в вопросы N 1, 2, 5, 8, 9 и 12 включены недопустимые формулировки о форме вины, а в вопросах N 15, 17, 19, 21, 23 и 25 перед присяжными поставлены вопросы, требующие юридической оценки действий осужденных при вынесении вердикта. Выражает свое несогласие адвокат Лямин А.А. и с содержанием напутственного слова председательствующего. Так, по мнению защитника, в нарушение п. 3 ч. 3 ст. 340 УПК РФ, доказательства стороны защиты председательствующим приведены с искажениями, существенно сокращены, либо не приведены вовсе, в то время как доказательства стороны обвинения в напутственном слове изложены достаточно полно, чем нарушен принцип равенства сторон. По утверждению автора жалобы, присяжным заседателям, в нарушение п. 5 ч. 3 ст. 340 УПК РФ, не разъяснено положение о толковании неустранимых сомнений в пользу подсудимого.

Кроме того, председательствующим незаконно, в нарушение принципа объективности и беспристрастности, указано на необходимость особой оценки показаний подсудимых, как лиц заинтересованных в исходе дела. В приведенном блоке доводов отдельно в жалобе указывается на имевшие место искажения в протоколе судебного заседания и его неполноту, на что подавались письменные замечания, которые были необоснованно отклонены председательствующим, а также на незаконность с точки зрения автора жалобы решения о проведении части судебного заседания в закрытом режиме при отсутствии оснований, предусмотренных ч. 2 ст. 241 УПК РФ. Наряду с приведенными нарушениями, по мнению защитника, также имело место и обстоятельство, препятствующее участию судьи Галкина И.Н. в качестве председательствующего по данному уголовному делу, поскольку ранее он участвовал в этом же деле в том же качестве, дважды в 2017 году возвращал уголовное дело прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, а при мотивировании соответствующих процессуальных решений в постановлениях высказался (сделал вывод) о причастности Пинчука П.А. и Мурдалова Д.Ш. к рассматриваемым преступлениям, что являлось основанием для его самоотвода и, как следствие - достаточным самостоятельным основанием для отмены приговора, постановленного под его председательством. В заключение жалобы защитник Лямин А.А. резюмирует, что с учетом изложенных обстоятельств сторона защиты имеет основания усматривать предвзятость председательствующего по делу, нарушение принципа равенства сторон и права подсудимых на судебное разбирательство дела независимым и беспристрастным судом.

В поданных возражениях на апелляционные жалобы представителя потерпевшей Потерпевший N2 - адвоката Филиппова Т.Е. защитник осужденного Пинчука П.А. адвокат Лямин А.А, не изменяя своего мнения о том, что Пинчук П.А. не причастен к совершению преступлений, а обвинительный вердикт присяжных заседателей был вынесен лишь в результате существенных нарушений норм процессуального права, обращает внимание на незаконность требований стороны обвинения. Указывает, что по смыслу закона признание каких-либо иных обстоятельств, влияющих на наказание осужденного в сторону ухудшения его положения не допускается. В связи с чем, суд не вправе учитывать при назначении наказания ни сам по себе факт наличия несовершеннолетних детей у погибшего, ни вид и размер наказания, предложенный государственным обвинителем, ни тем более мнение потерпевшей стороны, просившей назначить максимально возможное наказание. На основании изложенного полагает, что доводы представителя потерпевшей не могут быть приняты во внимание, а также с учетом необходимости отмены обвинительного приговора по основаниям, приведенными стороной защиты, не подлежат рассмотрению в суде апелляционной инстанции.

На апелляционные жалобы осужденного Мурдалова Д.Ш, его защитника - адвоката Хана В.В, защитников осужденного Пинчука П.А. - адвокатов Минакова И.В, Липеева А.Б, Лямина А.А, государственным обвинителем Каликановой Н.Е. поданы возражения, в которых она, не соглашаясь с их доводами, просит оставить обжалуемый приговор в части, не затрагиваемой апелляционным представлением государственного обвинителя Козинова С.В, без изменения, а апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Кроме того государственным обвинителем Каликановой Н.Е. поданы возражения на апелляционную жалобу представителя потерпевшей Потерпевший N2 - адвоката Филиппова Т.Е, в которых государственных обвинитель полагает, что оснований к отмене и изменению приговора Краснодарского краевого суда от 29 октября 2020 года, постановленного на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, по доводам апелляционной жалобы представителя потерпевшей Потерпевший N2 - адвоката Филиппова Т.Е. и дополнений к ней не имеется.

Проверив материалы уголовного дела, выслушав участников судебного разбирательства и обсудив доводы апелляционных представления и жалоб, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

В соответствии со ст. 389.27 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебных решений, вынесенных с участием коллегии присяжных заседателей, являются предусмотренные п.п. 2-4 ст. 389.15 УПК РФ: существенное нарушение уголовно-процессуального закона; неправильное применение уголовного закона; несправедливость приговора.

Исходя из данной нормы уголовно-процессуального закона, судебные решения, вынесенные с участием присяжных заседателей, не могут быть обжалованы сторонами в апелляционном порядке и не подлежат проверке судом апелляционной инстанции по мотивам несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции.

В этой связи доводы апелляционных жалоб об оспаривании фактических обстоятельств дела, установленных вердиктом присяжных заседателей, недоказанности вины осужденных, противоречивости или недостоверности доказательств, положенных в основу их обвинения, не могут быть судебной коллегией приняты во внимание и рассмотрены.

Согласно материалам дела на всех стадиях производства по нему осужденным разъяснялись особенности рассмотрения дела с участием присяжных заседателей и обеспечивалось их право на защиту.

Заявленное в ходатайствах право осужденных на судопроизводство с участием присяжных заседателей было реализовано с соблюдением законного порядка формирования коллегии присяжных заседателей.

Вердикт коллегии присяжных заседателей основан на доказательствах, непосредственно исследованных в судебном заседании и признанных судом соответствующими установленным УПК РФ критериям относимости и допустимости.

В соответствии с положениями ч. 2 ст. 348 УПК РФ вердикт коллегии присяжных заседателей является обязательным для председательствующего судьи.

Согласно ч. 4 ст. 347 УПК РФ сторонам запрещается ставить под сомнение правильность вердикта, вынесенного присяжными заседателями.

Судебной коллегией установлено, что вопреки доводам жалоб препятствий для участия председательствующего судьи Галкина И.Н. в рассмотрении настоящего уголовного дела не имелось, также как и каких-либо законных и достаточных оснований для его отвода или самоотвода.

Не являются таковым и факты последовательного принятия судьей Галкиным И.Н. к своему производству двух отдельных уголовных дел в отношении Мурдалова Д.Ш. и Пинчука П.А. и вынесение в дальнейшем по ним процессуальных решений от ДД.ММ.ГГГГ ("данные изъяты") и ДД.ММ.ГГГГ ("данные изъяты"), соответственно, о возращении их прокурору для последующего соединения в одно производство по изложенным в постановлениях основаниям, что и было сделано органом следствия. После чего, объединенное уголовное дело, вновь поступило в Краснодарский краевой суд и судья Галкин И.Н. принял его к своему производству и уже приступил к его рассмотрению по существу с участием коллегии присяжных заседателей, по итогам которого и был вынесен обвинительный вердикт, а в дальнейшем обжалуемый приговор.

Из текста указанных постановлений в порядке ст. 237 УПК РФ судебная коллегия не усматривает каких-либо выводов суда, предопределяющих доказанность причастности или виновности Мурдалова Д.Ш. и Пинчука П.А. в совершении инкриминируемых им органами следствия преступлениях. В них только приведена фабула предъявленного на тот момент осужденным обвинения, позволившая суду сделать обоснованные и мотивированные выводы о том, что поскольку Мурдалов Д.Ш. и Пинчук П.А. фактически обвиняются в совершении одних и тех же преступных деяний в соучастии, то согласно действующему уголовно-процессуальному законодательству имеются основания для соединения уголовных дел в одно производство для объективного и всестороннего рассмотрения с целью недопущения нарушения прав и законных интересов всех участников судебного разбирательства, что возможно сделать только органом следствия, поскольку суд лишен таких процессуальных полномочий.

Иных препятствий для участия председательствующего в рассмотрении уголовного дела по существу также не имелось. Фактов, свидетельствующих о предвзятости председательствующего в отношении какой-либо из сторон, не установлено, в связи с чем доводы апелляционных жалоб в этой части не подлежат удовлетворению.

Также судом первой инстанции надлежащим образом было рассмотрено заявленное стороной защиты ходатайство об отводе государственного обвинителя Каликановой Н.Е, с учетом мнения сторон и материалов дела суд в совещательной комнате пришел к обоснованному выводу об отсутствии каких-либо законных оснований для его удовлетворения "данные изъяты", с чем в полной мере соглашается судебная коллегия.

Судебная коллегия не находит и каких-либо оснований для удовлетворения доводов жалоб о признании недопустимыми доказательствами результатов оперативно-розыскных мероприятий, полученных в ходе расследования настоящего уголовного дела при записи телефонного разговора между осужденным Мурдаловым Д.Ш. и его женой ФИО28, а именно самого постановления суда о разрешении на проведение оперативно-розыскных мероприятий, диска с аудиозаписью, протокола его осмотра и прослушивания и других документов по их оформлению и приобщению к материалам дела ("данные изъяты"). Несмотря на то, что постановление о разрешении проведения указанного ОРМ вынесено судьей "данные изъяты", к тому моменту ее сын следователь "данные изъяты", расследовавший уголовное дело на первоначальном этапе, уже не осуществлял полномочия по его расследованию и не входил в следственную группу, поскольку оно с ноября "данные изъяты" было передано для производства дальнейшего расследования в "данные изъяты" и было принято к производству другим следователем. Кроме того, установлено, что в суд за получением указанного судебного решения обратился не следственный орган, а орган, осуществляющий оперативно-розыскную деятельность на основании Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности", в связи с чем судья ФИО29 не допустила каких-либо нарушений действующего уголовно-процессуального закона в рамках своих полномочий по отправлению правосудия. Таким образом, сомнений в законности получения указанных доказательств, предъявленных присяжным заседателям стороной обвинения, у судебной коллегии, также как и суда первой инстанции, не имеется.

Согласно протоколу судебного заседания формирование коллегии присяжных заседателей проведено в полном соответствии с положениями ст. 328 УПК РФ.

Изученные материалы дела свидетельствуют о том, что отбор кандидатов в присяжные заседатели сотрудниками суда по распоряжению председательствующего произведен путем случайной выборки из находящегося в суде общего и запасного списка, что в полной мере соответствует положениям ч. 1 ст. 326 УПК РФ.

Для формирования коллегии присяжных заседателей стороны были обеспечены соответствующим списком кандидатов в присяжные заседатели, содержащим предусмотренные ч. 2 ст. 327 УПК РФ сведения, им были разъяснены права, предусмотренные ст. 327 УПК РФ. Председательствующий судья, а затем стороны задавали кандидатам в присяжные заседатели вопросы о наличии обстоятельств, препятствующих их участию в рассмотрении данного уголовного дела. На все вопросы кандидаты в присяжные заседатели давали полные ответы, сообщали о себе объективные сведения и информацию. При этом как сам председательствующий, так и стороны не допустили вопросов к кандидатам, не имеющих отношения к отбору и выяснению обстоятельств, препятствующих участию в качестве присяжных заседателей.

В дальнейшем, с учетом полученной информации стороны реализовывали свое право на мотивированные и немотивированные отводы. Из протокола судебного заседания следует, что стороне обвинения и стороне защиты судом была предоставлена возможность заявить немотивированные отводы двум присяжным заседателям, по одному с каждой стороны, чем они и воспользовались. Дальнейшей возможностью заявить немотивированные отводы на основании положений ч. 16 ст. 328 УПК РФ стороны не воспользовались и об этом не ходатайствовали.

Самоотводы кандидатов в присяжные заседатели, отводы их сторонами разрешены председательствующим по делу в установленном законом порядке, в соответствии с положениями ст. 328 УПК РФ. Обстоятельств, исключающих участие присяжных заседателей в сформированной коллегии в судопроизводстве по делу, как это предусмотрено ст. 61 УПК РФ, не установлено.

Завершая формирование коллегии присяжных заседателей, председательствующий выяснял у участников судебного разбирательства, имеются ли у них заявления о ее роспуске ввиду неспособности вынести объективный вердикт по данному уголовному делу. Таких заявлений от сторон не поступило. По окончанию указанной процедуры председательствующий объявил фамилии, имена, отчества присяжных заседателей, указал о том, что первые 8 человек в списке образуют коллегию присяжных заседателей, а остальные участвуют в рассмотрении уголовного дела в качестве запасных присяжных заседателей.

С учетом изложенного, поводов, в силу которых можно было бы сомневаться в способности сформированной коллегии принять объективное решение по делу, судебная коллегия не находит.

Старшина присяжных заседателей был избран в соответствии с требованиями ст. 331 УПК РФ, в том числе и в дальнейшем после его замены, а присяжные заседатели, включая запасных, приняли присягу, как того требует ст. 332 УПК РФ.

Как видно из протокола судебного заседания, председательствующим были разъяснены права и обязанности присяжных заседателей, установленные ст. 333 УПК РФ. Нарушений ограничений, установленных в ч. 2 ст. 333 УПК РФ для поведения присяжных заседателей, которые в итоге приняли непосредственное в вынесении вердикта, во время судебного разбирательства по данному уголовному делу не установлено.

Вопреки доводам апелляционных жалоб в ходе всего судебного разбирательства председательствующий по делу осуществлял замену присяжных заседателей, принимал решение о возможности продолжения рассмотрения дела в отсутствие неявившихся присяжных заседателей или необходимости отложения судебного заседания для их повторного вызова, а также о замене присяжных заседателей, исключительно с учетом мнения всех сторон и принимая в каждом случае мотивированные и законные решения, с которыми в полной мере соглашается судебная коллегия.

В тоже время, факт обращения коллегии присяжных заседателей с заявлением к председательствующему о том, что неизвестные лица и адвокаты в ходе судебных заседаний производили их скрытую видеозапись, сам по себе не может расцениваться как безусловное основание для отвода всему составу присяжных заседателей, поскольку присяжные заседатели не стали скрывать данный факт, а открыто в рамках действующего процессуального законодательства заявили об этом в судебном заседании, чтобы суд принял меры по ограждению их от возможного постороннего воздействия. Кроме того, данный вопрос был предметом подробного обсуждения сторонами, после чего сторона защиты обратилась с ходатайством о роспуске коллегии присяжных заседателей, по указанным основаниям. Суд первой инстанции, после тщательной проверки данных доводов, с учетом мнения всех участников процесса в совещательной комнате вынес законное и обоснованное постановление (т. 95 л.д. 228-229), которое не вызывает каких-либо сомнений у судебной коллегии, которая также не находит достаточных оснований сомневаться в объективности присяжных заседателей при вынесении вердикта по делу, в связи с чем доводы апелляционных жалоб в этой части следует оставить без удовлетворения.

Судебное следствие по делу проведено с учетом требований ст. 335 УПК РФ, определяющей его особенности в суде с участием присяжных заседателей, а также ст. 252 УПК РФ о том, что судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению. В ходе всего судебного разбирательства, в том числе при выполнении требований ст. 291 УПК РФ, вопреки доводам апелляционных жалоб стороны защиты, суд предоставил сторонам обвинения и защиты равные возможности представления доказательств, а также возможности дополнения судебного следствия.

Согласно положениям ст. 243 УПК РФ председательствующий руководил судебным заседанием и принимал предусмотренные уголовно-процессуальным законом меры по обеспечению состязательности и равноправия сторон, соблюдению участниками судебного процесса регламента судебного заседания и порядка в зале суда.

С целью соблюдения требований статей 243 и 258 УПК РФ, обязывающих председательствующего принимать необходимые меры, исключающие возможность исследования присяжными заседателями недопустимых доказательств, а также вопросов, не входящих в их компетенцию, ряд процессуальных вопросов при отсутствии тому возражений сторон, обсуждались сторонами и доводились до председательствующего в условиях, исключающих возможность участия в таком обсуждении присяжных заседателей, что не противоречит требованиям уголовно-процессуального закона.

Председательствующим перед допросом потерпевших, свидетелей, специалистов, экспертов и подсудимых каждый раз разъяснялись положения ст.ст. 335, 252 УПК РФ о пределах судебного разбирательства по делу, а также то, в какой части ранее сообщенные ими сведения не подлежат исследованию в судебном заседании в присутствии присяжных заседателей. В случае доведения участниками процесса до присяжных заседателей сведений, способных вызвать у них предубеждение в отношении подсудимых, выходящих за пределы судебного разбирательства по делу лишь в отношении конкретных подсудимых и лишь в пределах предъявленного им обвинения, председательствующий останавливал допрашиваемое лицо, делал ему замечания, а присяжным заседателям давались соответствующие разъяснения, после чего судебное заседание продолжалось.

Кроме того, изученный протокол судебного заседания содержит соответствующие записи принятых председательствующим подробных и мотивированных решений, которыми отклонялись или удовлетворялись ходатайства, как стороны обвинения, так и стороны защиты, замечания участникам судебного заседания, в том числе и государственным обвинителям, в случаях нарушения ими установленного законом порядка, несоблюдения указанных выше правил представления доказательств присяжным заседателям. По поводу снятых вопросов председательствующий каждый раз делал соответствующие разъяснения присяжным заседателям. Вопреки доводам апелляционных жалоб в материалах дела не имеется данных, свидетельствующих об исследовании с участием присяжных заседателей недопустимых доказательств, ошибочного исключения из разбирательства допустимых доказательств или об отказе стороне в исследовании доказательств, которые могли иметь существенное значение для исхода дела.

Вопросы допустимости и относимости доказательств были исследованы судом в соответствии с требованиями главы 10 УПК РФ в порядке, определяемом ч. 2 ст. 334 УПК РФ. Все представленные коллегии присяжных заседателей доказательства обоснованно были признаны судом допустимыми, а решения в связи с заявленными ходатайствами об исключении доказательств из числа допустимых приняты на основе исследованных в судебном заседании обстоятельств получения каждого из доказательств. Принятые председательствующим решения по ходатайствам об исключении доказательств из числа допустимых мотивированы и соответствуют положениям действующего законодательства. Возражения участников процесса, в том числе против действий председательствующего в порядке ч. 3 ст. 243 УПК РФ, были в полном объеме отражены в протоколе судебного заседания.

При этом судебная коллегия учитывает, что в каждом случае после заявления соответствующих ходатайств сторонами как о предъявлении и исследовании с участием присяжных заседателей ряда доказательств, так и об их исключении как недопустимых, противоположной стороне предоставлялся достаточный период времени для ознакомления с содержанием такого ходатайства, а в дальнейшем для формулирования и доведения до суда своей обоснованной позиции, в том числе при необходимости и с перерывом в последующих судебных заседаниях. После чего, председательствующий принимал подробные и мотивированные решения, основанные на изученных материалах уголовного дела, которые изложены в протоколе судебного заседания и которые, вопреки доводам апелляционных жалоб, не вызывают каких-либо сомнений у судебной коллегии в их законности и обоснованности.

На основании изложенного, судебная коллегия учитывает, что судом первой инстанции в ходе судебного разбирательства в установленном уголовно-процессуальном законом порядке надлежащим образом проверялась законность, допустимость и относимость всех доказательств, которые в дальнейшем были предъявлены и оглашены в присутствии присяжных заседателей, в том числе перечисленных в апелляционных жалобах стороны защиты, а именно признательных показаний Мурдалова Д.Ш. на первоначальном этапе расследования и ряда следственных действий проведенных с его участием, которые были проведены в присутствии адвоката и иных лиц ("данные изъяты"); протоколы осмотров места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ и от ДД.ММ.ГГГГ, а также приложения к ним ("данные изъяты"); протокол осмотра предметов изъятых в ходе осмотра места происшествия ("данные изъяты"); протокол осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ ("данные изъяты"); заключения баллистических экспертиз N от ДД.ММ.ГГГГ ("данные изъяты") и N от ДД.ММ.ГГГГ ("данные изъяты"); протоколы опознания мопедов свидетелем ФИО20 ("данные изъяты") и свидетелем ФИО16 ("данные изъяты"); информация о пересечении границы РФ и "адрес" ФИО25 ("данные изъяты"); протокол осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ ("данные изъяты"); протокол допроса свидетеля ФИО21 на предварительном следствии, с приложениями ("данные изъяты"); а также результаты оперативно-розыскной деятельности ("данные изъяты") и ряда других доказательств.

При этом судебная коллегия, также как и суд первой инстанции, не находит каких-либо достаточных и законных оснований для признания какого-либо из представленных сторонами присяжным заседателям доказательств, по данному уголовному делу недопустимым, включая вышеперечисленные, поскольку нарушений действующего уголовно-процессуального законодательства при получении указанной выше совокупности доказательств со стороны органов предварительного следствия не установлено, также как и не допущено таких нарушений при их исследовании и оглашении непосредственно в судебном заседании, в том числе при строгом соблюдении требований ст. 281 и ст. 276 УПК РФ.

Установлено, что до, вовремя и непосредственно после проведения соответствующих следственных и процессуальных действий на первоначальном этапе расследования с участием Мурдалова Д.Ш, последним, а также его защитником, о плохом самочувствии или о неудовлетворительном состоянии здоровья, препятствующем их проведению не заявлялось, в протоколах замечаний и пояснений, в том числе об оказании какого-либо незаконного воздействия на Мурдалова Д.Ш. со стороны сотрудников правоохранительных органов не вносилось. Последующие заявления осужденного и стороны защиты об оказании физического и морального воздействия на Мурдалова Д.Ш. со стороны сотрудников правоохранительных органов, вопреки доводам жалоб, были проверены в установленном законом порядке и не нашли своего объективного подтверждения. Аналогичным образом были проверены сведения, поступившие в судебном заседании, об оказании незаконного воздействия на ряд свидетелей, о чем в деле также имеются процессуальные документы.

Последующий отказ Мурдалова Д.Ш. от указанных признательных показаний и оспаривание стороной защиты результатов проведенных следственных действий, является реализацией его права на защиту, в том числе и в судебном заседании суда первой инстанции, и, по мнению судебной коллегии, не влечет за собой безусловного основания для исключения указанных в апелляционных жалобах доказательств из числа допустимых.

При это оценка всех доказательств, как по отдельности, так и в их совокупности, при добровольно избранной самими осужденными Пинчуком П.А. и Мурдаловым Д.Ш. форме судопроизводства, могла быть дана только присяжными заседателями в совещательной комнате, что они и сделали при вынесении вердикта по данном уголовному делу, без нарушений действующего уголовно-процессуального законодательства.

Все доказательства, включая результаты оперативно-розыскных мероприятий и процессуальные документы по уголовному делу составлены без нарушения действующего порядка предусмотренного Уголовно-процессуальным кодексом РФ и федеральным законом "Об оперативно-розыскной деятельности". Документы содержат необходимые реквизиты, разъяснения прав и обязанностей, имеют описание хода и результаты соответствующих следственных действий и иных мероприятий, содержат подписи всех участников, кроме того при их составлении в ряде случаев производилась фото и видео фиксация происходившего. Экспертные исследования проведены специалистами соответствующих государственных учреждений, обладающими специальными познаниями, имеющими необходимый стаж работы. Порядок назначения и производства экспертиз соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, выводы экспертов основаны на тщательном изучении материалов уголовного дела и необходимых документов, мотивированы надлежащим образом. Все результаты и выводы указанных экспертиз подробно проанализированы судом в приговоре. Каких-либо достаточных сведений о несоответствии предъявленных присяжным заседателям заключений экспертиз требованиям закона, влекущим их недопустимость, не представлено. При этом судебная коллегия при проверке доводов апелляционных жалоб о признании заключений экспертиз по данному уголовному делу, проведенными с нарушением действующего законодательства и порядка их проведения, находит их несостоятельными, не нашедшими своего объективного подтверждения и полностью противоречащими объективному содержанию и результатам указанных экспертных исследований.

Таким образом, каких-либо законных и достаточных оснований для признания указанной совокупности доказательств, которая была представлена коллегии присяжных заседателей сторонами недопустимыми судебная коллегия, также как и суд первой инстанции, не находит, оставляя доводы апелляционных жалоб без удовлетворения.

Все иные процессуальные вопросы, требующие юридической оценки заявленные суду по ходатайству сторон, в том числе о возможности предъявления конкретных доказательств, включая допрос свидетелей и иных участников процесса, с учетом ограничений налагаемых процессуальным законом, по сведениям о которых такое лицо можно допрашивать в присутствии присяжных заседателей разрешены судом в строгом соответствии с действующим уголовно-процессуальным законом. Рассмотрение ходатайств сторон о назначении экспертиз, об изменении порядка исследования доказательств, об истребовании дополнительных материалов, документов и сведений также проведено председательствующим судьей без нарушений, в отсутствие присяжных заседателей, с вынесением мотивированных, основанных на законе решений, полностью соответствующих требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ.

При этом судебная коллегия отставляет без удовлетворения доводы апелляционных жалоб о нарушениях со стороны председательствующего в порядке предъявления стороной обвинения ряда доказательств на стадии, когда доказательства по делу уже начала представлять сторона защиты, поскольку с учетом большого объема уголовного дела и его объективной сложности, это привело бы к нарушению разумности сроков рассмотрения уголовного дела и нарушению прав всех участников процесса на скорейшее и своевременное рассмотрение уголовного дела по существу. Кроме того, указанные обстоятельства, по мнению судебной коллегии, не могли повлиять на объективность присяжных заседателей при вынесении ими вердикта, поскольку как указывалось выше, судом сторонам были предоставлены равные права при предъявлении доказательств.

Вопреки доводам стороны защиты с учетом положений ст.ст. 335, 252 УПК РФ председательствующий обоснованно не допускал исследование сведений о возможной причастности к инкриминированным подсудимым преступлениям иных лиц, с дачей при необходимости соответствующих разъяснений присяжным заседателям.

Так, согласно протоколу судебного заседания допросы потерпевших, свидетелей, подсудимых в ходе судебного разбирательства произведены в полном соответствии требованиям ст.ст. 277, 278, 275 УПК РФ. Снятие же председательствующим вопросов в необходимых случаях, его предложения задать вопрос в иной, более корректной формулировке, отвечающей положениям ст.ст. 335, 252 УПК РФ, в полной мере соответствуют требованиям уголовно-процессуального закона. Фактов необоснованного снятия вопросов, либо не основанного на законе ограничения допроса кого-либо из участников судебного разбирательства в присутствии присяжных заседателей, председательствующим не допущено.

По этим же основаниям судебная коллегия отказывает в удовлетворении доводов апелляционных жалоб о допущенных нарушениях со стороны председательствующего при отказе в удовлетворении заявленных ходатайств стороны защиты об оглашении и исследовании в присутствии присяжных заседателей ряда доказательств, в том числе показаний Мурдалова Д.Ш. данных им на предварительном следствии в которых он отрицает свою вину и указывает на оказание на него незаконного воздействия со стороны сотрудников правоохранительных органов при даче первоначальных признательных показаний "данные изъяты"); в оглашении протокола допроса свидетеля ФИО22 на предварительном следствии "данные изъяты" и протокола проверки показаний на месте с участием ФИО16 "данные изъяты"; письма следователя "данные изъяты"; показаний ФИО25 ("данные изъяты") и других. Как уже указывалось выше, в каждом случае заявленные стороной защиты ходатайства обсуждались сторонами, после чего председательствующим судьей принимались мотивированные процессуальные решения, в том числе с учетом соблюдения положений ст.ст. 276, 281 и 285 УПК РФ, отраженные в протоколе судебного заседания, оценивая которые судебная коллегия находит их законными и обоснованными по изложенным в них основаниям.

Вопреки доводам жалоб, не усматривает судебная коллегия и нарушений со стороны обвинения, а равно как и со стороны защиты, при предъявлении доказательств перед присяжными заседателями, в том числе и при произнесении ими своих выступлений в прениях, а также о наличии в оглашенных материалах дела и доказательствах сведений которые не должны были быть доведены до сведения присяжных заседателей, в том числе характеризующих личность подсудимых Мурдалова Д.Ш. и Пинчука П.А, а также ссылки сторон о причастности к совершению преступлений иных лиц и другие. Из текста протокола судебного заседания установлено, что если кто-либо из сторон или иных участников процесса выходил за рамки установленные ч. 7 и ч. 8 ст. 335 УПК РФ председательствующий, в каждом случае, незамедлительно реагировал и делал соответствующие замечания, а также давал присяжным заседателям разъяснения о том, что данные сведения они не должны принимать во внимание при вынесении вердикта в совещательной комнате, то есть принимал все предусмотренные действующим уголовно-процессуальным законом меры по недопущению незаконного воздействия на присяжных заседателей со стороны участников процесса с обеих сторон.

Также указанные нормы закона председательствующий судья неоднократно, в отсутствие присяжных заседателей, напоминал сторонам и другим приглашенным участникам процесса, включая свидетелей, экспертов, специалистов и иных лиц, и разъяснял меры ответственности за их нарушение. Кроме того, судом первой инстанции у присяжных заседателей регулярно выяснялось не получали ли они какую-либо информацию по данному делу или имеются ли заявления об оказании на них какого-либо воздействия по данному уголовному делу со стороны иных лиц, в том числе при внепроцессуальном общении с целью повлиять на их объективность, положительных ответов от присяжных заседателей о таких фактах в каждом случае не поступало.

Также судебная коллегия отвергает доводы апелляционных жалоб о неразрешении судом заявленного стороной защиты ходатайства о предъявлении специалисту ФИО31 материалов уголовного дела в судебном заседании от ДД.ММ.ГГГГ, то согласно изученному тексту протокола судебного заседания данное ходатайство было разрешено судом по существу ("данные изъяты"), при этом стороны, в том числе защитник адвокат Хан В.В, не были лишен возможности подать в установленном законом порядке замечания на протокол судебного заседания в этой части, чего ими сделано не было. Кроме того, объективно установлено, что вызов и допрос данного специалиста был осуществлен по инициативе стороны обвинения, ему предъявлялись материалы дела в необходимом для дачи пояснений объеме и он давал подробные показания в присутствии сторон, в том числе отвечая на вопросы стороны защиты. При этом сторона защиты, в случае такой необходимости, имела законное право заявить ходатайство о повторном вызове данного специалиста и о допросе его в судебном заседании, чего также сделано не было.

Вопрос о возможности окончания судебного следствия и перехода к прениям решался судом с учетом мнения сторон. Возражений от участников процесса в связи с этим, а также ходатайств о дополнении судебного следствия не поступило "данные изъяты".

Всем участникам судебного разбирательства, в том числе, представителям сторон, свидетелям, потерпевшим и подсудимым разъяснялись положения ст. 258 УПК РФ о мерах воздействия за нарушение порядка в судебном заседании. В необходимых случаях председательствующим к лицам, не подчинявшимся его законным требованиям и распоряжениям, обоснованно применялись предусмотренные уголовным законом меры воздействия: объявлялись замечания, предупреждения о возможности применения более строгих мер за формирование у присяжных заседателей заведомо негативного мнения об участниках судебного разбирательства, доведение до присяжных заседателей информации, которая не подлежит исследованию в их присутствии. В том числе, подсудимый Мурдалов Д.Ш. после неоднократных предупреждений со стороны суда был мотивированно и законно удален из зала судебного заседания до окончания прений сторон на основании требований ч. 2 ст. 258 УПК РФ за неоднократные преднамеренные нарушения требований председательствующего и порядка судебного разбирательства. При этом профессиональные адвокаты и защитник наряду с адвокатом продолжили защищать законные права и представлять интересы Мурдалова Д.Ш. непосредственно в судебном заседании. В связи с изложенным судебная коллегия находит необоснованными и не подлежащими удовлетворению доводы апелляционных жалоб о лишении судом Мурдалова Д.Ш. права участвовать в судебном заседании и в прениях сторон в присутствии присяжных заседателей. При этом суд первой инстанции правильно в соответствии с требованиями действующего уголовно-процессуального законодательства обеспечил Мурдалову Д.Ш. участие в произнесении перед присяжными заседателями последнего слова, тем самым предоставил ему реальную возможность лично донести до них свою позицию по всем тем вопросам, которые входят в компетенцию присяжных заседателей при вынесении ими вердикта в совещательной комнате.

Также судом правильно обеспечено возвращение осужденного в зал судебного заседание и его непосредственное участие при обсуждении и постановке вопросов перед присяжными заседателями, при произнесении судом напутственного слова, а также при вынесении ими вердикта по уголовному делу. При таких обстоятельствах каких-либо нарушений права на защиту Мурдалова Д.Ш. судебная коллегия не усматривает.

Кроме того, вопреки доводам апелляционных жалоб, судебная коллегия приходит к выводу, что прения сторон по данному уголовному делу как в судебном заседании с участием присяжных заседателей, так и на стадии обсуждения последствий вердикта, проведены в соответствии с положениями ст.ст. 292 и 336 УПК РФ и стороны в полной мере воспользовались правом выступления в прениях по следующим основаниям.

Как указывалось выше, подсудимый Мурдалов Д.Ш. в судебном заседании от ДД.ММ.ГГГГ был удален из зала судебного заседания во время произнесения речи в прениях стороной обвинения ("данные изъяты"), в связи с чем он не участвовал в прениях сторон с участием присяжных заседателей. Также установлено, что подсудимому Пинчуку П.А. судом в судебном заседании от ДД.ММ.ГГГГ была предоставлена реальная возможность выступить в прениях сторон с участием присяжных заседателей, от которой он отказался ("данные изъяты").

Что касается доводов апелляционных жалоб о непредоставлении судом стороне защиты права выступить с репликой в судебном заседании с участием присяжных заседателей, то судебная коллегия тщательно изучив материалы уголовного дела и текст протокола судебного заседания ("данные изъяты") приходит к выводу, что указанное неправильное трактование председательствующим судьей действующего уголовно-процессуального закона и принятое им решение не повлекло за собой существенного и невосполнимого нарушения прав и законных интересов стороны защиты, и в том числе прав на защиту подсудимых Мурдалова Д.Ш. и Пинчука П.А. Так объективно установлено, что сторона защиты действительно выступала в прениях после выступления стороны обвинения, в связи с чем имела реальную возможность указать в своих выступлениях, в том числе доводы, по которым она не согласна с ранее приведенными доводами и пояснениями стороны обвинения, и кроме того, суд, после отказа стороны обвинения выступить с репликой, предоставил стороне защиты дополнительную возможность продолжить выступления в прениях.

В свою очередь, оценивая доводы апелляционных жалоб о непредоставлении судом первой инстанции подсудимым Мурдалову Д.Ш. и Пинчуку П.А. права выступить в прениях на стадии обсуждения последствий вердикта коллегии присяжных заседателей, судебная коллегия также не усматривает каких-либо существенных нарушений действующего уголовно-процессуального закона со стороны суда первой инстанции влекущих безусловную отмену состоявшегося судебного решения по следующим основаниям. Так, с учетом положений ч. 1 ст. 292 УПК РФ прения сторон состоят из речей обвинителя и защитника. В тоже время согласно ч. 2 указанной нормы процессуального закона подсудимый вправе ходатайствовать об участии в прениях. Как следует из проанализированного текста протокола судебного заседания от ДД.ММ.ГГГГ ("данные изъяты") защитник Лямин А.А, представляя суду единую, согласованную позицию стороны защиты, заявил о готовности выступления в прениях на данной стадии, которая была поддержана всеми участниками стороны защиты, включая подсудимых. При этом судебная коллегия учитывает, что каких-либо отдельных заявлений и ходатайств от самих подсудимых или от их защитников о желании именно Мурдалова Д.Ш. и Пинчука П.А. лично участвовать и высказаться в прениях при обсуждении последствий вердикта, суду ни в устной, ни в письменной форме заявлено не было и не поступило, при том, что выступление сторон в прениях было отложено на достаточный для заявления таких ходатайств промежуток времени - до ДД.ММ.ГГГГ. В связи с изложенным судебная коллегия, также как и суд первой инстанции, расценивает отсутствие активной позиции обоих подсудимых по сообщению суду о своем желании непосредственно участвовать в судебных прениях, как их фактический отказ от участия в прениях и предоставление возможности выступить в прениях в свою защиту с согласованной позицией своим адвокатам, что и было осуществлено.

При этом суд апелляционной инстанции также учитывает, что в силу процессуальной добросовестности, как сами подсудимые Мурдалов Д.Ш. и Пинчук П.А, так и их защитники профессиональные адвокаты, в случае наличия у их подзащитных действительного желания участвовать в прениях сторон, должны были незамедлительно сообщить об этом суду перед окончанием данной стадии и при переходе к стадии последнего слова, имея к этому реальную возможность, чего как следует из протокола судебного заседания стороной защиты и самими подсудимыми также сделано не было ("данные изъяты"). Кроме того, Мурдалову Д.Ш. и Пинчуку П.А. была предоставлена возможность выступить с последним словом, в котором они имели право донести до суда свою позицию по вопросам связанным с квалификацией их действий, данных о личности, виде и размере наказания и иных вопросах, подлежащих разрешению на стадии обсуждения последствий вердикта и до вынесения судом обжалуемого приговора. Судебная коллегия также учитывает, что сторона защиты и осужденные в полной мере реализовали свои права, в том числе право на защиту, и в настоящем судебном заседании суда апелляционной инстанции, как путем подачи апелляционных жалоб, так и личным участием и возможностью выступления на всех стадиях судебного производства без каких-либо ограничений.

Вопреки доводам апелляционных жалоб вопросный лист по всем фактам преступлений, в отношении каждого из подсудимых председательствующим сформулирован в соответствии с требованиями ст.ст. 338 и 339 УПК РФ, с учетом предъявленного осужденным обвинения, результатов судебного следствия и прений сторон.

Сторонам обвинения и защиты суд обеспечил равные права и возможности в постановке вопросов перед присяжными заседателями. Предусмотренная законом процедура постановки перед присяжными заседателями вопросов судом была полностью соблюдена. С учетом объема рассматриваемого дела, сторонам было предоставлено достаточно времени для обсуждения вопросов, предложенных председательствующим судьей. Сторона защиты, как и сторона обвинения, имели возможность воспользовалась правом, предусмотренным ч. 2 ст. 338 УПК РФ, высказать замечания по содержанию и формулировке вопросов и внести свои предложения о правильной, по их мнению, постановке вопросов с последующим их обсуждением, однако как следует из протокола судебного заседания стороны данным правом не воспользовались ("данные изъяты").

Председательствующий в пределах своих полномочий, в соответствии с ч. 4 ст. 338 УПК РФ в совещательной комнате окончательно сформулировал вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями и обоснованно внес их в вопросный лист.

Вопросы поставлены судом перед присяжными заседателями в понятных для них формулировках и не вызвали у них необходимости получения от председательствующего дополнительных разъяснений и уточнений, полностью соответствуют предъявленному подсудимым обвинению. Вопреки доводам апелляционных жалоб в вопросном листе нет поставленных отдельно либо в составе других вопросов, требующих от присяжных заседателей юридической квалификации, а также других вопросов, требующих собственно юридической оценки при вынесении присяжными заседателями своего вердикта.

На основании изложенного, судебная коллегия не находит каких-либо законных и достаточных оснований для удовлетворения доводов жалоб о допущенных судом нарушениях при формулировании вопросов постановленных перед присяжными заседателями в строгом соответствии с положениями ст. 339 УПК РФ.

По этим же основаниям судебная коллегия оставляет без удовлетворения доводы апелляционных жалоб о том, что суд при изложении фактических данных совершенных преступлений, установленных на основании вынесенного обвинительного вердикта присяжных заседателей, вышел за пределы предъявленного Пинчуку П.А. обвинения на предварительном следствии, указав что Пинчук П.А. согласился на предложение неустановленного лица совершить убийство ФИО14 за вознаграждение, то судебная коллегия отвергает их как не нашедшие своего подтверждения, поскольку из смысла и из текста предъявленного органом предварительного следствия Пинчуку П.А. и Мурдалову Д.Ш. обвинения в этой части следует, что неустановленное лицо привлекло Пинчука П.А. в качестве исполнителя данного убийства по найму, а дальнейшие описанные в обвинении действия Пинчука П.А. по привлечению в качестве соисполнителя Мурдалова Д.Ш, а также выполнение ими подготовительных действий, в том числе по подысканию орудий преступления и участие Пинчука П.А. в совершенном в убийстве ФИО14, явно свидетельствует о наличии именно согласия Пинчука П.А. на совершение данного преступления. На основании изложенного, судом апелляционной инстанции не усматривается нарушений судом первой инстанции требований, установленных ст. 252 УПК РФ. При этом судебная коллегия также исходит из того, что формулировка вопросов перед присяжными заседателями не должна дословно повторять фабулу предъявленного подсудимым обвинения на предварительном следствии, в том числе с учетом ограничений указанных в ч. 1 ст. 334 УПК РФ.

Указанный в апелляционное жалобе довод на якобы упоминание в вопросе N5 неизвестного лица по фамилии Пунчик П.А. ("данные изъяты") явно вырвано из контекста всего вопроса и является очевидной технической ошибкой (опечаткой) при написании фамилии обвиняемого Пинчука П.А. в ходе составления вопросного листа, что по мнению судебной коллегии не влечет за собой каких-либо правовых последствий, поскольку не может поставить само по себе под сомнение объективность ответа коллегии присяжных заседателей на данный вопрос.

Также вопреки доводам жалобы указанный в вопросе N9 период времени приобретения ФИО16 мопедов по указанию и на денежные средства Пинчука П.А, которые в дальнейшем были использованы Пинчуком П.А. и Мурдаловым Д.Ш. при совершении убийства ФИО15, установленный и признанный доказанным обвинительным вердиктом присяжных заседателей в любом случае охватывает период времени именно до совершения указанного убийства осужденными именно ДД.ММ.ГГГГ, в связи с чем по мнению судебной коллегии указанные расхождения не влияют на законность и обоснованность принятого присяжными заседателями ответа по данному вопросу.

Кроме того, судебная коллегия тщательно изучив и проанализировав содержание вопросного листа, приходит к выводу что вопросы N1, N2, N 5, N8, N9, N12, N15, N17, N19, N21, N23 и N25, также как и все другие вопросы сформулированы в строгом соответствии с действующим уголовно-процессуальным законом и предъявленным Пинчуку П.А. и Мурдалову Д.Ш. обвинением, являются ясными и непротиворечивыми. Вопреки доводам апелляционных жалоб, каких-либо сведений требующих юридической оценки судом первой инстанции в нарушение требований ст. ст. 334 и 339 УПК РФ включено не было, также как и не было поставлено на разрешение вопросов о виновности или невиновности иных лиц, кроме подсудимых, в соответствии с положениями ст. 252 УПК РФ. При этом судебная коллегия, как указывалось выше, также учитывает, что каких-либо неясностей в связи с поставленными перед ними вопросами у присяжных заседателей не возникло и своим правом, предусмотренным ч. 5 ст. 338 УПК РФ после оглашения судом и изучения ими вопросного листа до удаления в совещательную комнату они не воспользовались.

В связи с изложенным судебная коллегия оставляет доводы апелляционных жалобы в этой части также без удовлетворения, как не нашедшие своего объективного подтверждения изученными материалами уголовного дела.

При этом судебная коллегия считает, что сторона защиты, также как и сторона обвинения, в целях недопущения в дальнейшем злоупотребления своими процессуальными правами, в случае своего несогласия с формулировкой и содержанием поставленных перед присяжными заседателями вопросов или при обнаружении в их тексте каких-либо неточностей (ошибок) на стадии их изучения и обсуждения в порядке ч. 1 ст. 338 УПК РФ, могли и должны были воспользоваться правом, предусмотренным ч. 2 ст. 338 УПК РФ, чего как указано выше в данном судебном заседании сторонами сделано не было.

Напутственное слово председательствующего соответствует требованиям ст. 340 УПК РФ. Председательствующий в соответствии с требованиями закона изложил в нем содержание обвинения, положения уголовного закона, примененного обвинением для квалификации действий осужденных, напомнил исследованные в суде доказательства, как уличающие, так и оправдывающие подсудимых без выводов об их достаточности, разъяснил принципы правосудия, основные правила оценки доказательств, напомнил присяжным заседателям о необходимости соблюдения тайны совещательной комнаты и принятой ими присяге, неоднократно разъяснял присяжным заседателям их полномочия, просил не принимать во внимание информацию, которая была озвучена в ходе судебного разбирательства, но не входит в компетенцию присяжных заседателей, пояснял о том, что в судебном заседании исследовались доказательства, полученные в установленном законом порядке. Содержание напутственного слова не дает оснований для вывода о нарушении председательствующим судьей принципа объективности и беспристрастности. От присяжных заседателей каких-либо ходатайств о дополнительных разъяснениях после его оглашения не поступило ("данные изъяты"). Доводы апелляционных жалоб о том, что в нем приведены и подробно изложены доказательства лишь уличающие подсудимых и не раскрыто существо доказательств со стороны защиты, не соответствуют действительности.

При этом судебная коллегия учитывает, что стороны после произнесения напутственного слова имели возможность в соответствии с положениями ч. 6 ст. 340 УПК РФ подать на него возражения в присутствии присяжных заседателей и указать на конкретные нарушения при его произнесении, чем стороны в полной мере и воспользовались ("данные изъяты"). В связи с чем доводы апелляционных жалоб в этой части также не подлежат удовлетворению. В свою очередь доводы апелляционных жалоб о несоответствии содержания произнесенного председательствующим напутственного слова с его текстом, отраженным в протоколе судебного заседания, в том числе со ссылкой на проведённую стороной защиты аудиозапись во время закрытого судебного заседания, с нарушением требований ч. 5 ст. 259 УПК РФ, были предметом рассмотрения и надлежащей оценки судом при рассмотрении соответствующих замечаний на протокол судебного заседания стороны защиты по результатам чего судом вынесено законное и обоснованное решение об отказе в их удовлетворении, по указанным там подробным и мотивированным основаниям, с которыми в полной мере соглашается судебная коллегия, также не находя каких-либо законных и достаточных оснований сомневаться в достоверности сведений отраженных в протоколе судебного заседания, а также принимая решение об отказе в приобщении и исследовании указанной аудиозаписи в суде апелляционной инстанции, как полученной с нарушением действующего уголовно-процессуального закона.

При этом судебная коллегия приходит к выводу, что часть судебного заседания была проведена в закрытом режиме в соответствии с требованиями п. 4 ч. 1 ст. 241 УПК РФ по ходатайству стороны обвинения в целях обеспечения безопасности участников процесса, в данном случае присяжных заседателей. Указанный вопрос обсуждался судом с учетом мнения сторон и по результатам обсуждения судом вынесено законное и мотивированное решение, с которым в полной мере соглашается судебная коллегия, также отвергая доводы апелляционных жалоб в этой части.

Установленный законом режим времени при отсутствии единодушного решения по поставленным перед ними вопросами и порядок голосования присяжными заседателями нарушен не был.

Вердикт коллегии присяжных заседателей вынесен в соответствии с требованиями ст. 343 УПК РФ, является ясным и непротиворечивым. Также установлено, что председательствующий в полной мере воспользовался своим правом возвращения коллегии присяжных заседателей в совещательную комнату для внесения уточнений в вопросный лист на основании ч. 2 ст. 345 УПК РФ ("данные изъяты").

В силу ст. 17 УПК РФ присяжные заседатели оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности представленных материалов, руководствуясь при этом законом и совестью, при этом в силу действующего уголовно-процессуального законодательства присяжные заседатели не обязаны мотивировать свое решение, содержащееся в вердикте.

Оснований полагать, что ответы в вопросный лист в совещательной комнате были внесены не старшиной присяжных заседателей и подписаны не им, не имеется. Согласно протоколу судебного заседания по выходу из совещательной комнаты вердикт был провозглашен старшиной, как того требует ст. 345 УПК РФ.

В свою очередь, судебная коллегия, на основании изученных материалов уголовного дела, также как и суд первой инстанции, не находит каких-либо достаточных и законных оснований для применения по данному уголовному делу положений ч. 4 и ч. 5 ст. 348 УПК РФ.

Обжалуемый приговор вынесен на основании обвинительного вердикта коллегии присяжных заседателей, который в силу ч. 2 ст. 348 УПК РФ обязателен для председательствующего и влечет за собой постановление обвинительного приговора. Описательно-мотивировочная часть приговора полностью соответствует положениям п. 3 ст. 351 УПК РФ. Действия осужденных по каждому преступному деянию квалифицированы в соответствии с обстоятельствами, установленными вердиктом.

Правовая оценка и квалификация действий Пинчука П.А. и Мурдалова Д.Ш... судом первой инстанции подробно мотивирована в обжалуемом приговоре по каждому из преступлений, в совершении которых они признаны виновными вердиктом присяжных заседателей, и, по мнению судебной коллегии, в полной мере соответствует положениям действующего уголовного закона и разъяснениям данным Верховным Судом Российской Федерации в действующих редакциях постановлений Пленума N 1 от 27 января 1999 года "О судебной практике по делам об убийстве", а также N 5 от 12 марта 2002 года "О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств" и не подлежит изменению на иную квалификацию.

Как следует из представленных материалов уголовного дела психическое состояние здоровья осужденных Пинчука П.А. и Мурдалова Д.Ш. проверено надлежащим образом, при этом оснований не доверять выводам комиссии экспертов психиатров у суда не имелось, поскольку данные экспертизы были проведены квалифицированными специалистами в области судебной психиатрии и психологии на основе объективных данных обследования обвиняемых, с применением научных методик и познаний, при этом выводы экспертов являлись полными и не содержали каких-либо противоречий.

При назначении наказания Пинчуку П.А. и Мурдалову Д.Ш. суд, с учетом требований ст.ст. 6, 43, 60 УК РФ, исходил из характера и степени общественной опасности содеянного, в полной мере учел данные о личности каждого из осужденных, наличие у них, перечисленных в приговоре, смягчающих наказание обстоятельств, а также отсутствие обстоятельств, отягчающих им наказание и кроме того влияние назначенного наказания на исправление осужденных и на условия жизни их семей. Суд также при назначении наказания обоснованно принял во внимание, что вердиктом коллегии присяжных заседателей Пинчук П.А. признан заслуживающим снисхождения, по эпизоду убийства ФИО15

Суд первой инстанции в обжалуемом приговоре пришел к правильному и обоснованному выводу, о том, что указанные действия Мурдалова Д.Ш. следует признать именно активным способствованием расследованию и раскрытию преступлений, то есть смягчающим наказания обстоятельством, предусмотренном п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ по всем преступлениям. В связи с изложенным, судебная коллегия, полностью соглашаясь с указанными мотивированными выводами суда также не находит каких-либо законных и достаточных оснований для удовлетворения доводов апелляционной жалобы стороны защиты о необходимости дополнительного учета указанных показаний осужденного Мурдалова Д.Ш. после его задержания, в том числе об обстоятельствах совершения убийства ФИО14 как явки с повинной.

Судом первой инстанции законно не установлено оснований для признания совокупности смягчающих по делу обстоятельств исключительными и назначении осужденным наказания с применением положений ст. 64 УК РФ, ст. 73 УК РФ, а также оснований для изменения категории преступления в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ на менее тяжкую, не находит таковых и судебная коллегия.

Каких-либо обстоятельств, влекущих назначение осужденным Пинчуку П.А. и Мурдалову Д.Ш. более мягкого или более сурового наказания, но не учтенных или в недостаточной степени учтенных судом, не установлено и судебная коллегия считает назначенное каждому из осужденных наказание справедливым.

По этим основаниям судебная коллегия оставляет без удовлетворения доводы апелляционных жалоб представителя потерпевшей адвоката Филиппова Т.Е. о необходимости усиления ранее назначенного наказания Пинчуку П.А. и Мурдалову Д.Ш.

Так судебная коллегия не усматривает законных оснований для признания у осужденных Мурдалова Д.Ш. и Пинчука П.А. при совершении убийств ФИО14 и ФИО15, а также по незаконному обороту оружия, в качестве отягчающих наказание обстоятельств совершение указанных преступлений с использованием оружия и боевых припасов на основании п. "к" ч. 1 ст. 63 УК РФ.

При этом суд апелляционной инстанции учитывает, что в соответствии с требованиями ч. 2 ст. 63 УК РФ и с учетом разъяснений, содержащихся в п. 32 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 года N 58 (в действующей редакции) "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания", обстоятельства, относящиеся к признакам состава преступления, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ, должны учитываться при оценке судом характера общественной опасности содеянного. Однако эти же обстоятельства, в том числе, характеризующие объективную сторону преступления, не могут быть повторно учтены при назначении наказания.

Таким образом, судебная коллегия приходит к выводу, что поскольку осужденные Мурдалов Д.Ш. и Пинчук П.А. признаны виновными в совершении убийств ФИО14 и ФИО15 при указанных в приговоре обстоятельствах, а именно с применением огнестрельного оружия и боеприпасов в помещении кафе, в присутствии посторонних лиц, что является составной частью объективной стороны и признаком совершенных преступлений и их действия правильно квалифицированы судом первой инстанции, в том числе и по п. "е" ч. 2 ст. 105 УК РФ, то повторный учет этих же действий при определении отягчающего наказание обстоятельства, предусмотренного п. "к" ч. 1 ст. 63 УК РФ повлечет за собой явное ухудшение положения обоих осужденных.

По этим же основаниям судебная коллегия не находит законных оснований для учета в отношении Мурдалова Д.Ш. и Пинчука П.А. указанного отягчающего наказание обстоятельства при совершении ими преступлений, предусмотренных ч. 1 и ч. 2 ст. 222 УК РФ.

Кроме того, судебная коллегия также как и суд первой инстанции не может дополнительно признать и учесть в качестве отягчающего наказание обстоятельства наличие корыстного мотива в действиях Мурдалова Д.Ш. при совершении обоих убийств, в силу положений ст. 252 УК РФ, поскольку такой квалифицирующий признак не вменялся органом следствия осужденному. В свою очередь, в действиях Пинчука П.А. при сбыте огнестрельного оружия и боеприпасов ФИО16 также нельзя дополнительно признать в качестве отягчающего наказание обстоятельства наличие корыстного мотива, поскольку его действия по передаче оружия другому лицу за денежные средства также являются объективной стороной данного преступления и не требует повторного учета при назначении наказания, в том числе в силу положений ч. 2 ст. 63 УК РФ. На основании изложенного доводы жалобы адвоката Филиппова Т.Е. в этой части также не подлежат удовлетворению.

По этим же основаниям нельзя согласиться с доводами жалобы представителя потерпевшей и о том, что суд первой инстанции при определении размера наказания в недостаточной степени учел такие обстоятельства как то, что Мурдалов Д.Ш. и Пинчук П.А. не признают свою вину и не раскаялись в совершенных преступлениях, наличие малолетних детей у убитых потерпевших, просьбу потерпевших о назначении им максимально строгого наказания, поскольку указанные требования не основаны на действующем уголовном законе.

В свою очередь, вопреки доводам жалоб адвоката Филиппова Т.Е, суд первой инстанции в обжалуемом приговоре в полной мере учел характер и степень общественной опасности, степень фактического участия и роль каждого из осужденных в совершенных ими в соучастии преступлений, сведения об их личности и все другие обстоятельства, как уже указывалось выше, подлежащие учету при назначении Мурдалову Д.Ш. и Пинчуку П.А. вида и размера наказания, назначив его дифференцировано с учетом совокупности указанных обстоятельств.

Не основано на действующем уголовном законе и утверждение представителя потерпевшего в жалобе о том, что поскольку Пинчук П.А. признан присяжными заседателями заслуживающим снисхождения только по эпизоду убийства ФИО15, то по эпизоду убийства ФИО14 ему следовало назначить наказание без учета требований ч. 1 ст. 65 УК РФ. Установлено, что действия обоих осужденных по совершению в разное время убийств потерпевших ФИО14 и ФИО15 правильно квалифицированы судом первой инстанции, в том числе, как совершение убийства двух лиц, то есть одного преступления, предусмотренного п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ и по другим квалифицирующим признакам, указанным в приговоре, и соответственно суд правильно применил положения ч. 1 ст. 65 УК РФ к Пинчуку П.А. при назначении наказания за совершение данного преступления, поскольку обратное бы ухудшило положение осужденного.

После вынесения приговора председательствующим по делу судьей в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона всем представителям стороны защиты и государственного обвинения была предоставлена возможность ознакомления с материалами уголовного дела, а также с протоколом судебного заседания, принесения на него замечаний.

Согласно ч. 3 ст. 17 Конституции РФ осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц, включая права потерпевших, государства. В связи с этим судьей были установлены разумные сроки для ознакомления сторон как с материалами уголовного дела, так и с протоколом судебного заседания после его изготовления. При определении этих сроков судьей были учтены положения ст. 6.1 УПК РФ о разумных сроках уголовного судопроизводства, то обстоятельство, что с материалами уголовного дела осужденные, их защитники в полном объеме знакомились по окончанию судебного следствия и в суде, возможность дополнительно ознакомиться с ними по их ходатайствам всем представителям стороны защиты без ограничений предоставлялась и в ходе судебного разбирательства; с представленных сторонами документов противоположной стороне в ходе судебного разбирательства предоставлялась возможность снять при необходимости копии с помощью технических средств, а также по ходатайствам сторон судом им вручались выписки из протокола судебного заседания.

Поданные на протокол судебного заседания замечания рассмотрены в соответствии с положениями ст. 260 УПК РФ и приобщены к протоколу судебного заседания. Согласно УПК РФ замечания на протокол судебного заседания рассматриваются председательствующим судьей. По результатам рассмотрения председательствующий выносит постановление об удостоверении их правильности либо об их отклонении. По данному делу указанные требования закона выполнены в полном объеме. Сущность поданных замечаний в постановлениях судьи не искажена, все замечания рассмотрены в полном объеме. Отклоняя поданные замечания на протокол судебного заседания, судья надлежаще мотивировал свои решения. При таких обстоятельствах законность и обоснованность постановлений судьи о рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания сомнений не вызывает, в связи с чем утверждения в жалобах об обратном следует признать несостоятельными.

На основании вышеизложенного, существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения, по делу не установлено.

В тоже время, судебная коллегия, в соответствии с требованиями ч. 1 ст. 389.24 УПК РФ, а также разъяснениями, содержащимися в п. 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 ноября 2012 года (в действующей редакции) "О применении норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде апелляционной инстанции" при отсутствии в апелляционном представлении прокурора и в апелляционных жалобах представителя потерпевшей доводов на ухудшение положения осужденного Мурдалова Д.Ш. именно по этим основаниям, не находит законных и достаточных оснований для применения в отношении Мурдалова Д.Ш. положений ч. 5 ст. 74 УК РФ и ст. 70 УК РФ, то есть для отмены условного осуждения и для назначения ему окончательного наказания по совокупности приговоров с наказанием по приговору "данные изъяты" от 21 января 2009 года, по которому он был осужден по ч. 1 ст. 111 УК РФ к 6 годам лишения свободы, на основании ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 3 года с возложением на него установленных судом обязанностей, несмотря на то, что Мурдалов Д.Ш. совершил тяжкое преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 222 УК РФ и особо тяжкое преступление, а именно убийство ФИО14 в период по ДД.ММ.ГГГГ, включительно, то есть в период действия условного срока по указанному приговору. Также, судебная коллегия учитывает, что условное осуждение по указанному приговору отменено постановлением "данные изъяты" от 04 июля 2011 года согласно ч. 1 ст. 74 УК РФ по ходатайству защитника на основании ст.ст. 396, 397, 399 - 401 УПК РФ со снятием данной судимости с Мурдалова Д.Ш, которое вступило в законную силу и не было отменено в установленном законом порядке, на момент принятия обжалуемого приговора.

Однако судебная коллегия считает необходимым внести ряд изменений в обжалуемый приговор по следующим основаниям.

Так установлено, что в настоящее время истек предусмотренный ст. 78 УК РФ срок давности за совершенное осужденным Мурдаловым Д.Ш. тяжкого преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 222 УК РФ (по эпизоду убийства ФИО14) которое было окончено ДД.ММ.ГГГГ, что является основанием для освобождения осужденного от назначенного за такое преступление наказания в силу положений п. "в" ч. 1 ст. 78 УК РФ за истечением срока давности, поскольку он исчисляется с момента совершения преступления и до момента вступления приговора в законную силу. В связи с изложенным доводы апелляционного представления государственного обвинителя, а также доводы жалоб стороны защиты в этой части подлежат удовлетворению, а размер назначенного Мурдалову Д.Ш. наказания в виде лишения свободы по совокупности преступлений в порядке ч. 3 и ч. 5 ст. 69 УК РФ подлежит снижению.

Однако, судебная коллегия вопреки доводам апелляционных жалоб, не находит каких-либо законных оснований для применения аналогичных положений уголовного закона в отношении осужденного Пинчука П.А. Согласно положениям ч. 3 ст. 78 УК РФ течение сроков давности приостанавливается, если лицо, совершившее преступление уклоняется от следствия и суда. В этом случае течение сроков давности возобновляется с момента задержания данного лица или явки его с повинной. Как достоверно установлено из материалов уголовного дела, Пинчук П.А. длительное время скрывался от органов следствия в связи, с чем был объявлен в розыск и задержан на территории иностранного государства только 03 февраля 2014 года. Таким образом, срок уголовного преследования в отношении осужденного Пинчука П.А. за совершенное им тяжкое преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 222 УК РФ (по эпизоду убийства ФИО14) которое было окончено ДД.ММ.ГГГГ на момент вступления в законную силу обжалуемого приговора суда не истек.

Кроме того, судебной коллегией при проверке материалов уголовного дела установлено, что судом первой инстанции осужденному Мурдалову Д.Ш. ошибочно не был зачтен в срок, назначенного окончательного наказания в виде лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима по данному приговору суда период его содержания под стражей в порядке ст. 255 УПК РФ на основании постановлений "данные изъяты" от 12 июля 2017 года и от 05 октября 2017 года ("данные изъяты") в период с 12 июля 2017 года по 05 января 2018 года, включительно. Указанное нарушение также следует устранить.

При этом внесенные в обжалуемый приговор изменения, по мнению судебной коллегии, в целом не влияют на существо принятого коллегией присяжных заседателей вердикта, а также на законность и обоснованность принятых судом решений при обсуждении последствий вердикта при вынесении обжалуемого приговора.

Оснований для внесения в приговор иных изменений судебная коллегия не находит.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Краснодарского краевого суда от 29 октября 2020 года в отношении Мурдалова ФИО48 изменить.

Осужденного Мурдалова ФИО49 от наказания, назначенного по ч. 2 ст. 222 УК РФ (по эпизоду убийства ФИО14), освободить в связи с истечением срока давности уголовного преследования на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений предусмотренных п.п. "а, е, ж, з" ч. 2 ст. 105 УК РФ и ч. 2 ст. 222 УК РФ (по эпизоду убийства ФИО15), путем частичного сложения наказаний назначить Мурдалову ФИО50 наказание в виде лишения свободы сроком на 16 (шестнадцать) лет 9 (девять) месяцев, с ограничением свободы сроком на 2 (два) года, в соответствии со ст. 53 УК РФ, возложить на него следующие обязанности: не выходить из дома (иного жилища) в период с 22 часов до 6 часов, не выезжать за пределы муниципального образования, избранного им для проживания после отбытия основного наказания, в виде лишения свободы, не изменять место жительства или пребывания, без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбытием осужденным, наказания в виде ограничения свободы, а также являться в уголовно-исполнительную инспекцию для регистрации два раза в месяц.

На основании ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенного наказания с наказанием, назначенным по приговору "адрес" от 10 июля 2014 года, назначить Мурдалову ФИО51 окончательное наказание в виде лишения свободы сроком на 20 (двадцать) лет 9 (девять) месяцев, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы сроком на 2 (два) года, в соответствии со ст. 53 УК РФ, возложить на него следующие обязанности: не выходить из дома (иного жилища) в период с 22 часов до 6 часов, не выезжать за пределы муниципального образования, избранного им для проживания после отбытия основного наказания, в виде лишения свободы, не изменять место жительства или пребывания, без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбытием осужденным, наказания в виде ограничения свободы, а также являться в уголовно-исполнительную инспекцию для регистрации два раза в месяц.

В срок отбывания наказания Мурдалову Д.Ш, дополнительно засчитать период содержания его под стражей по настоящему уголовному делу с 12 июля 2017 года по 05 января 2018 года, включительно, из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

В остальном обжалуемый приговор в отношении Мурдалова Д.Ш. и Пинчука П.А. оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке установленном главой 47.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации через Краснодарский краевой суд в течение шести месяцев со дня вступления приговора в законную силу, а осуждёнными, содержащимися под стражей - в тот же срок со дня вручения им копий приговора, вступившего в законную силу.

В случае кассационного обжалования приговора осуждённые вправе ходатайствовать о своём участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции, в том числе, путём видеоконференцсвязи.

Председательствующий:

Судьи: