Определение СК по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 09 ноября 2021 г. по делу N 8Г-17151/2021[88-17345/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Давыдовой Т.И, судей Карповой О.Н, Грудновой А.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-3098/2021 по иску Костылевой Надежды Михайловны к публичному акционерному обществу "Ростелеком" о взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда, по кассационной жалобе Костылевой Надежды Михайловны на решение Центрального районного суда г. Тюмени от 05 апреля 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Тюменского областного суда от 09 августа 2021 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Давыдовой Т.И. об обстоятельствах дела, принятых судебных актах, доводах кассационной жалобы, выслушав представителей публичного акционерного общества "Ростелеком" Моргатую С.Ю, Карелову Л.И, возражавших против удовлетворения кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Костылева Н.М. обратилась в суд с иском к публичному акционерному обществу "Ростелеком" (далее по тексту - ПАО "Ростелеком"), с учетом уточнений, о взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула за период с 06 июля 2020 года по 11 февраля 2021 года в размере 1 250 512, 48 руб, компенсации морального вреда в размере 300 000 руб.

В обоснование заявленных требований Костылева Н.М. сослалась на то, что с 03 ноября 2017 года состояла в трудовых отношениях с ПАО "Ростелеком" в должности директора департамента бизнес-анализа Макрорегионального филиала "Урал". По условиям трудового договора ей установлен оклад в размере 120 000 руб, районный коэффициент в размере 15 % к заработной плате, разовые премии и иные выплаты стимулирующего и компенсационного характера, в порядке и размерах, определяемых работодателем. 18 октября 2018 года у нее родился ребёнок, ввиду чего ей был предоставлен отпуск по уходу за ребенком до 18 октября 2021 года. Имея намерение выйти из отпуска с 06 июля 2020 года, она направила посредством почтовой электронной связи работодателю соответствующее заявление. Между тем 30 июня 2020 года на собрании организации, проведенной путем видеоконференц-связи, ей в возвращении на прежнюю должность было отказано, предложено выйти на должность руководителя направления внутри департамента по бизнес-плану с меньшей заработной платой. Она отказалась от данного предложения заместителя директора макрорегионального филиала - директора по работе с массовым сегментом, в связи с чем, ей было предложено не выходить из отпуска до сентября 2020 года пока ей не найдут подходящую вакансию. Однако, до настоящего времени предложений от работодателя не поступило. Более того, ей предложено расторгнуть договор по собственной инициативе. 23 ноября 2020 года она обратилась к работодателю с требованием расторгнуть договор по соглашению сторон и выплате всех компенсаций, согласно нормам действующего законодательства, в чем ей также отказали.

Решением Центрального районного суда г. Тюмени от 05 апреля 2021 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Тюменского областного суда от 09 августа 2021 года, Костылевой Н.М. в удовлетворении исковых требований отказано.

В кассационной жалобе Костылева Н.М. ставит вопрос об отмене состоявшихся судебных актов, как незаконных.

В обоснование доводов кассационной жалобы Костылева Н.М. указывает на необоснованность выводов судов о не извещении работодателя о предстоящем выходе на работу с 06 июля 2020 года, фактически приступила к работе 11 февраля 2021 года, в связи с чем спорный период не является периодом вынужденного прогула. Между тем, исходя из статьи 256 Трудового кодекса Российской Федерации и раздела 8 Правил внутреннего трудового распорядка Макрорегионального филиала "Урал" ПАО "Ростелеком" для досрочного выхода из отпуска по уходу за ребенком не требуется письменного заявления работника, а достаточно уведомления работодателя, которое может быть направлено и с использованием электронных и иных технических средств, в том числе и через электронную почту, однако, судом данные обстоятельства надлежащим образом не были исследованы. Указывает, что дистанционный способ общения в настоящее время является приоритетным. Ссылается на переписку с HR - бизнес партнером "данные изъяты" согласно которой проблема досрочного выхода из отпуска по уходу за ребенком заключалась не в отсутствии письменного заявления, а в нежелании работодателя видеть ее на занимаемой ранее должности.

В письменных возражениях на кассационную жалобу ПАО "Ростелеком" просит судебные акты оставить без изменения, кассационную жалобу без удовлетворения.

Истец Костылева Н.М. в судебное заседание суда кассационной инстанции не явилась, о времени и месте рассмотрения дела извещена надлежащим образом. Информация о времени и месте судебного разбирательства по настоящему делу заблаговременно была размещена на официальном сайте Седьмого кассационного суда общей юрисдикции. В соответствии со статьями 167, 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия нашла возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившегося истца.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанции, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы дела, судебная коллегия считает, что такого рода основания для отмены решения суда и апелляционного определения имеются.

Судом первой инстанции установлено и из материалов дела следует, что Костылева Н.М. с 03 ноября 2017 года работала в ПАО междугородной и международной электрической связи "Ростелеком" в департаменте бизнес-анализа макрорегионального филиала "Урал", занимала должность директора департамента.

Приказом от 02 августа 2018 года N 08-02-06-01500/л Костылевой Н.М. предоставлен отпуск по беременности и родам с 02 августа 2018 года по 19 декабря 2018 года.

Приказом от 03 декабря 2018 года N 12-03-10-01500/л Костылевой Н.М. предоставлен отпуск по беременности и родам с 20 декабря 2018 года по 04 января 2019 года.

Приказом от 06 декабря 2018 года N 12-06-13-01500/л Костылевой Н.М. предоставлен отпуск до достижения ребенком возраста полутора лет с 05 января 2019 года по 18 апреля 2020 года, а также до достижения им возраста трех лет с 19 апреля 2020 года по 18 октября 2021 года.

11 июня 2020 года Костылевой Н.М. посредством электронной почтовой связи трем адресатам: заместителю директора филиала - директору по работе с массовым сегментом (непосредственный руководитель истца) "данные изъяты" HR - бизнес партнеру "данные изъяты" (кадровое подразделение), директору департамента бизнес-анализа "данные изъяты" (занимал должность истца в период ее нахождения в отпуске) представила обращение следующего содержания: "Добрый день, коллеги! Планирую выйти из декрета на работу на 28-й неделе. Хотелось бы обсудить детали. Сергей, просьба назначить удобное для общения время. Галина, какие-то документы в рамках кадровой политики я должна заранее оформить? Коллеги, предлагаю обсудить все вопросы на следующей неделе".

30 июня 2020 года у истца состоялась встреча с руководителем "данные изъяты"

23 ноября 2020 года истец направила информационное письмо, в котором Костылева Н.М. обратилась к вице-президенту - директору макрорегионального филиала "Урал" ПАО "Ростелеком" по вопросу оплаты ее труда в период с июля 2020 года в размере не ниже средней заработной платы и подписания с ней соглашения о расторжении трудового договора с выплатой компенсации за неиспользованный отпуск, выходного пособия, среднего заработка за два месяца за период трудоустройства и дополнительной компенсации.

В ответе ПАО "Ростелеком" от 04 декабря 2020 года N 05/05/11780/20 на указанное письмо указал, что заявление о намерении приступить к работе после отпуска по уходу за ребёнком на условиях, предусмотренных трудовым договором работодателю, не направлялось.

21 декабря 2020 года Костылева Н.М. вновь обратилась к вице-президенту - директору макрорегионального филиала "Урал" ПАО "Ростелеком" с требованием предоставить ей рабочее место и возможность исполнения трудовых обязанностей в соответствии с условиями трудового договора и заявлением.

Письмом ПАО "Ростелеком" от 19 января 2021 года N 05/05/250/21, направленным в адрес Костылевой Н.М. посредством электронной связи 20 января 2021 года и, в последующем, почтовой связью, уведомило последнюю об отсутствии у работодателя письменного заявления от 11 июня 2020 года с указанием даты выхода на работу. Костылевой Н.М. предложено для издания приказа о выходе из отпуска по уходу за ребёнком сообщить дату фактического выхода из отпуска.

11 февраля 2021 года Костылева Н.М. без подачи заявления о выходе из отпуска по уходу за ребенком фактически приступила к работе, была ознакомлена ответчиком с приказом от 11 февраля 2021 года N 02-11-02-01500/л, которым истец считалась приступившей к исполнению должностных обязанностей после отпуска по уходу за ребёнком с 11 февраля 2021 года в прежней должности. Костылева Н.М. выразила свое несогласие с данным приказом, поскольку основанием выхода на работу считает свое заявление от 11 июня 2020 года.

Приказом (распоряжением) от 05 марта 2021 года N 03-05-02-02500 Костылева Н.М. уволена на основании пункта 3 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации.

Разрешая возникший спор, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 14, 256 Трудового кодекса Российской Федерации, исходил из того, что Костылева Н.М. с письменным заявлением о прерывании отпуска по уходу за ребенком и о намерении приступить к работе с конкретной даты к работодателю не обращалась; письмо истца от 11 июня 2020 года таковым заявлением признать не представляется возможным, поскольку оно не подписано Костылевой Н.М, конкретную дату выхода на работу не содержит, направлено посредством электронной связи; до 11 февраля 2021 года истец к работе не приступала, в связи с чем пришел к выводу, что основания полагать период с 06 июля 2020 года по 11 февраля 2021 года вынужденным прогулом, подлежащим оплате в размере среднего заработка, не имеется.

Суд апелляционной инстанции согласился выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием, указав, что они основаны на надлежащей оценке доказательств по делу, сделаны в строгом соответствии с правилами статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и с нормами материального права, регулирующего спорные правоотношения и при правильном распределении между сторонами бремени доказывания и установлении всех обстоятельств, имеющих значение для дела.

Судебная коллегия Седьмого кассационного суда общей юрисдикции полагает, что выводы нижестоящих судов сделаны с нарушением норм процессуального права и при неправильном применении норм материального права.

В соответствии с частями 1, 4 статьи 256 Трудового кодекса Российской Федерации по заявлению женщины ей предоставляется отпуск по уходу за ребенком до достижения им возраста трех лет. Порядок и сроки выплаты пособия по государственному социальному страхованию в период указанного отпуска определяются федеральными законами.

На период отпуска по уходу за ребенком за работником сохраняется место работы (должность).

Из указанной нормы права следует, что работник в любое время вправе прервать отпуск по уходу за ребенком и приступить к работе. Процедура прерывания данного отпуска, оформление выхода работника на работу нормами Трудового кодекса Российской Федерации не регламентированы.

В соответствии с частью 1 статьи 234 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель обязан возместить работнику не полученный им заработок во всех случаях незаконного лишения его возможности трудиться.

В соответствии с частью 1 статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда должно быть законным и обоснованным.

Как разъяснено в пункте 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении", решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

В соответствии с частью 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Оценка доказательств и отражение ее результатов в судебном решении являются проявлением дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, что, однако, не предполагает возможности оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом.

В силу части 1 статьи 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов.

В статье 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации законодатель закрепляет дискреционное полномочие суда по оценке доказательств, необходимое для эффективного осуществления правосудия.

Согласно приведенной норме суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств; никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы; суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

В силу пункта 2 части 4 статьи 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в мотивировочной части решения суда должны быть указаны выводы суда, вытекающие из установленных им обстоятельств дела, доказательства, на которых основаны выводы суда об обстоятельствах дела и доводы в пользу принятого решения, мотивы, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле.

Эти требования процессуального закона, как усматривается из текстов судебных постановлений, судами первой и апелляционной инстанций при разрешении спора выполнены не были. Также ими не учтено, что при рассмотрении дела суд обязан исследовать по существу все фактические обстоятельства с учетом доводов и возражений сторон спора и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы. Иное приводило бы к тому, что право на судебную защиту, закрепленное в части 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации, оказывалось бы существенно ущемленным.

Обращаясь в суд с иском о взыскании среднего заработка за период вынужденного прогула с 06 июля 2020 года по 11 февраля 2021 года, Костылева Н.М. обосновывала свои требования тем, что выразила работодателю свое желание прервать отпуск по уходу за ребенком и приступить к работе в заявлении от 11 июня 2020 года, однако, приступить к работе не смогла, поскольку работодатель препятствовал ей в этом. Учитывая, что ее непосредственный руководитель "данные изъяты" не желал видеть ее в качестве директора департамента бизнес-анализа, его устраивала работа "данные изъяты" занимавшего эту должность на период ее отпуска, предложенная ей вакансия по нижестоящей должности ее не устроила, она согласилась на предложение руководителя не выходить из отпуска до сентября 2020 года пока ей не подыщут подходящую должность. Других должностей ей так предложено и не было, в связи с чем она стала требовать предоставление ей работы по занимаемой должности и оплаты вынужденного прогула. В подтверждение своих доводов истец представила электронную переписку с работодателем, переписку в мессенджере с HR - бизнес партнером "данные изъяты"

Суд, разрешая возникший спор, ограничился лишь установлением факта не соблюдения истцом процедуры подачи письменного заявления о выходе на работу до истечения отпуска по уходу за ребенком. Суд апелляционной инстанции, соглашаясь с выводом суда первой инстанции, не принял во внимание ссылки истца на положения Правил внутреннего трудового распорядка работодателя, предусматривающих возможность ведения переписки сторонами трудового договора посредством электронной почти, указав на то, что истец, не представив заявление о выходе на работу, не соблюла общеустановленные правила внутреннего трудового распорядка и принятый документооборот юридических лиц.

Между тем, учитывая предмет иска и его основание, юридически значимыми обстоятельствами по данному делу являлись: наличие у истца права на прерывание отпуска по уходу за ребенком и уведомление об этом работодателя; совершение работодателем действий, явившиеся препятствием для Костылевой Н.М. в реализации права на труд путем выхода на работу в период, определенный именно ей, а не работодателем; какой период времени истец по вине работодателя не могла реализовать свое право на труд и подлежит ли он оплате в порядке статьи 234 Трудового кодекса Российской Федерации.

Указанные юридически значимые обстоятельству по делу судом первой инстанции установлены не были.

Оценивая содержание заявления Костылевой Н.М. от 11 июня 2020 года, суд первой инстанции оставил без внимание то обстоятельство, что ответчик, не отрицая факта получения данного письма, Костылевой Н.М. ответ на него не направил, хотя в данном письме, высказав намерение выйти на работу в определенное время, истец просила разъяснить ей, какие документы в рамках кадровой политики она должна оформить. Допрошенная в качестве свидетеля "данные изъяты" указала, что в устном порядке также не разъясняла истцу, какие документы необходимо оформить для выхода на работу.

Также без внимания суд первой инстанции оставил то обстоятельство, что после получения ответчиком от Костылевой Н.М. письма от 11 июня 2020 года, у нее состоялась онлайн-встреча с непосредственным руководителем "данные изъяты" и HR - бизнес партнером "данные изъяты" при этом какова была цель данной встречи и каков ее результат, суд первой инстанции не установил, между тем истец указывала, что в рамках данной встречи ей было предложено занять иную должность, а при ее отказе от данного предложения - не выходить на работу до сентября 2020 года до подыскания ей иной работы.

Также судом первой инстанции относительно заявленных Костылевой Н.М. исковых требований и их обоснования не дана оценка переписке истца и HR - бизнес партнера "данные изъяты" в мессенджере, а также показаниям последней, данным в качестве свидетеля в суде первой инстанции.

Также без внимания судом первой инстанции оставлено без внимания и оценки содержание писем Костылевой Н.М. на имя вице-президента от 23 ноября 2020 года, в котором истец излагает обстоятельства о наличии у нее намерений выйти на работу с 06 июля 2020 года, невыхода на работу в указанную дату по вине работодателя, неполучения предложений вакансий в период с 30 июня 2020 года по 23 ноября 2020 года; и от 21 декабря 2020 года, в котором истец требует предоставить ей работу, обусловленную трудовым договором.

Судом первой инстанции не поставлен на обсуждение сторон и не разрешен вопрос о допросе в качестве свидетелей директора по работе с массовым сегментом - "данные изъяты" директора департамента "данные изъяты".; решение суда не содержит показаний свидетеля HR - бизнес партнера "данные изъяты" о причинах поиска для истца иной работы.

Таким образом, суд не установилюридически значимые обстоятельства по делу, суд апелляционной инстанции допущенные нарушения не устранил.

С учетом изложенного обжалуемые решение суда первой инстанции и апелляционное определение нельзя признать законными, они приняты с нарушениями норм материального и процессуального права, повлиявшими на исход дела, без их устранения невозможна защита нарушенных прав и законных интересов заявителя, что согласно статье 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для отмены указанных судебных постановлений и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду первой инстанции следует учесть изложенное, установить юридически значимые обстоятельства по делу, применить к спорным отношениям нормы права, их регулирующие, и разрешить спор в соответствии с требованиями закона.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Центрального районного суда г. Тюмени от 05 апреля 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Тюменского областного суда от 09 августа 2021 года отменить, дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции - Центральный районный суд г. Тюмени.

Председательствующий

Судьи