Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 08 февраля 2022 г. по делу N 8Г-27427/2021[88-2731/2022-(88-24883/2021)]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Черемисина Е.В.

судей: Кирюшина А.Н, Бородкина И.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 24RS0048-01-2020-007774-81 (N 2-1107/2021) по иску Ефремова Константина Владимировича к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Красноярскому краю, Межмуниципальному отделу Министерства внутренних дел Российской Федерации "Емельяновский" о компенсации морального вреда

по кассационной жалобе Ефремова Константина Владимировича на решение Советского районного суда г. Красноярска от 23 июня 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 13 октября 2021 года.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Черемисина Е.В, выслушав объяснения истца, поддержавшего кассационную жалобу, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Ефремов К.В. обратился с иском к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Красноярскому краю, Межмуниципальному отделу Министерства внутренних дел Российской Федерации "Емельяновский" о компенсации морального вреда в размере 250000 руб.

В обоснование требований указано, что в период с 03.10.2019 по 01.02.2020 истец периодически содержался в ИВС Емельяновского района п.Емельяново в унижающих человеческое достоинство условиях, а именно в камерах ИВС отсутствовала приватность санузла, что причиняло ему нравственные страдания. В указанный период он доставлялся спецавтотранспортом из СИЗО-1 г. Красноярска в ИВС Емельяновского района и обратно в бесчеловечных условиях, включая холод и переполненность автомобиля. В период с 03.10.2019 по 01.02.2020 он доставлялся в Емельяновский районный суд Красноярского края, где во время судебного заседания нарушались его права при содержании в боксе-кабине.

В судебном заседании истец заявленные требования поддержал.

Представитель ответчика Минфина России в лице УФК по Красноярскому краю Туров А.А, представитель ответчиков МВД России, МУ МВД России "Красноярское" Сильванд Е.В, представитель ответчика МО МВД России "Емельяновский" Недыбина Е.Н. иск не признали.

Решением Советского районного суда г. Красноярска от 23 июня 2021 года исковые требования удовлетворены частично. С Российской Федерации в лице МВД России за счет средств казны Российской Федерации в пользу Ефремова К.В. взыскана компенсация морального вреда в размере 1000 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 13 октября 2021 года решение суда оставлено без изменения, апелляционная жалоба Ефремова К.В. - без удовлетворения.

В кассационной жалобе заявитель просит состоявшиеся по делу судебные постановления изменить, удовлетворив исковые требования в полном объеме.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, руководствуясь статьей 167, частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, пунктом 1 статьи 165.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, пришла к выводу о возможности рассмотрения дела в отсутствие неявившихся лиц, надлежащим образом извещенных о времени и месте судебного заседания.

В интересах законности кассационный суд общей юрисдикции вправе выйти за пределы доводов кассационных жалобы, представления (часть 2 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. N 17 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции" разъяснено, что под интересами законности с учетом положений статьи 2 ГПК РФ следует понимать необходимость проверки правильности применения и толкования норм материального права и норм процессуального права в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов участников гражданских, трудовых (служебных) и иных правоотношений, а также в целях защиты семьи, материнства, отцовства, детства; социальной защиты; обеспечения права на жилище; охраны здоровья; обеспечения права на благоприятную окружающую среду; защиты права на образование и других прав и свобод человека и гражданина; в целях защиты прав и законных интересов неопределенного круга лиц и публичных интересов и в иных случаях необходимости охраны правопорядка.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Характер допущенных при рассмотрении данного дела нарушений свидетельствует как о наличии указанных в части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований, так и требует проверки судебных постановлений в интересах законности за пределами доводов кассационной жалобы.

Данные нарушения заключаются в следующем.

В соответствии со статьей 2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации задачами гражданского судопроизводства являются правильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, организаций, прав и интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, других лиц, являющихся субъектами гражданских, трудовых или иных правоотношений.

Решение суда должно быть законным и обоснованным (статья 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Пленумом Верховного Суда Российской Федерации в пунктах 2 и 3 постановления от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" разъяснено, что решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Суд первой инстанции, руководствуясь статьями 125, 151, 1069, 1071 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьями 1, 4 Федерального закона от 15.07.1995 N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", статьей 12 Закона Российской Федерации от 21.07.1993 N 5473-1 "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы", статьей 12 Федерального закона от 07.02.2011 N 3-ФЗ "О полиции", "Наставлением по служебной деятельности изоляторов временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел, подразделений охраны и конвоирования подозреваемых и обвиняемых", утвержденным приказом МВД России от 07.03.2006 N 140дсп, пунктами 42, 45, 130 "Правил внутреннего распорядка изоляторов временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел", утвержденных приказом МВД России от 22.11.2005 N 950, Сводом правил по проектированию и строительству СП 31-104-2000 "Здания судов общей юрисдикции", утвержденным приказом Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации от 02.12.1999 N 154, "Инструкцией по служебной деятельности специальных подразделений уголовно-исполнительной системы по конвоированию", утвержденной приказом Минюста Российской Федерации и Министерства внутренних дел Российской Федерации от 24.05.2006 N 199дсп/369дсп установил, что в период содержания истца в ИВС с октября по декабрь 2019 года имели место нарушения его прав в связи с отсутствием приватности санузла.

Указанные выводы основаны на оценке представленных доказательств и в кассационной жалобе не оспариваются.

Доводы истца об иных нарушениях его прав были отклонены судом первой инстанции со ссылкой на собранные по делу доказательства.

Суд апелляционной инстанции, согласился с указанными выводами, признав их соответствующими обстоятельствам дела и основанными на правильном применении норм права.

С данными выводами судов согласиться нельзя, исходя из следующего.

Правила оценки доказательств в гражданском процессе приведены в статье 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В частности, убеждение, к которому приходит суд, должно основываться на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Оценка доказательств производится в отдельности на предмет относимости, допустимости, достоверности каждого доказательства и в совокупности на предмет их достаточности и взаимосвязи.

В соответствии с разъяснениями, приведенными Пленумом Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 27 июня 2013 года N 21 "О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и протоколов к ней" правовые позиции Европейского Суда учитываются при применении законодательства Российской Федерации. В частности, содержание прав и свобод, предусмотренных законодательством Российской Федерации, должно определяться с учетом содержания аналогичных прав и свобод, раскрываемого Европейским Судом при применении Конвенции и Протоколов к ней (пункт 3).

В постановлении от 10 января 2012 года по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека обращал внимание на то, что бремя доказывания, возлагаемое на заявителя в судебном разбирательстве по поводу компенсации, не должно быть чрезмерным. От него может потребоваться доказуемое изложение случая жестокого обращения и представление таких доказательств, какие являются легко доступными, например, подробное описание условий содержания под стражей, показания свидетелей или ответы со стороны надзирающих органов. После этого бремя доказывания переходит к властям, чтобы они могли опровергнуть утверждения о жестоком обращении посредством документальных доказательств, способных продемонстрировать, что условия содержания заявителя под стражей не нарушали статью 3 Конвенции. Процессуальные правила рассмотрения такого требования должны соответствовать принципам справедливости, закрепленным в статье 6 Конвенции.

С учетом изложенных разъяснений доводы истца о нарушении его прав подлежали проверке, обстоятельства указанных нарушений выяснению и установлению с возложением на ответчиков бремени доказывания своих возражений.

Судом первой инстанции установлено, что истец содержался в ИВС МО МВД России "Емельяновский" в периоды с 03.10.2019 по 04.10.2019, с 25.10.2019 по 28.10.2019, с 05.11.2019 по 13.11.2019, с 27.11.2019 по 27.11.2019, с 12.12.2019 по 18.12.2019, с 13.01.2020 по 17.01.2020.

При этом факт нарушения условий содержания истца в ИВС, связанный с отсутствием приватности санузла, установлен судом в отношения периода с октября по декабрь 2019 года, поскольку согласно объяснениям представителя ответчика в декабре 2019 года в санузле была установлена дверь.

Согласно объяснениям истца в судебном заседании, дверь в санузле установили в январе 2020 года (л.д. 174).

Указанное противоречие не было устранено судом, вопрос о дате установки двери не выяснен, тем самым период нарушения точно не определен и утверждение истца об установке двери в январе 2020 года не опровергнуто. Вместе с тем без точного установления периода нарушения условий содержания невозможно установить справедливый размер компенсации морального вреда, который зависит в том числе от продолжительности нарушения прав заявителя.

Выводы суда об отсутствии нарушений прав истца при его перевозке спецавтотранспортом основаны на техническом паспорте на спецавтомобиль и ответе МО МВД России "Емельяновский" о типе машины, оборудовании, времени поездок, количестве перевозимых лиц (л.д. 131, 158).

В техническом паспорте отражено наличие в спецавтомобиле отопителя и его марки.

Однако истцом заявлялись доводы не об отсутствии отопителя, а о его плохой работе в зимний период, что причиняло страдания от холода при перевозке. Указанному обстоятельству судом оценка не дана, довод о ненадлежащей работе отопителя при перевозке в зимний период не проверен.

Кроме того, вывод суда о том, что продолжительность поездок в среднем составляла 25 минут, не соответствует ответу МО МВД России "Емельяновский", согласно которому 28.10.2019 истец доставлялся из ИВС в с. Атаманово для проведения СПЭ с 09 час. 40 мин. до 13 час. 00 мин. (л.д.132).

Доводы истца о нарушении его прав при содержании в суде отклонены судом со ссылкой на непредставление им доказательств того, что его нахождение за металлическим ограждением в зале судебного заседания в Емельяновском районном суде Красноярского края представляло собой обращение, выходящее за пределы минимального уровня суровости для целей применения статьи 3 Конвенции, а также что принимаемые меры по обеспечению безопасности в зале судебного заседания являлись чрезмерными и могли обоснованно восприниматься истцом как унижающие его честь и достоинство.

Как установлено судом и следует из материалов дела, Ефремов К.В. доставлялся в Емельяновский районный суд Красноярского края 04.10.2019, 12.11.2019, 17.12.2019. При этом продолжительность и конкретные условия нахождения истца в металлической клетке судом не исследовались.

В постановлении от 26 марта 2019 года по делу "Валюженич против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека указал, что содержание лица в металлической клетке в зале суда с учетом объективно унижающего достоинство характера такого действия, который несовместим с присущими демократическому обществу стандартами цивилизованного поведения, само по себе является оскорблением человеческого достоинства и представляет унижающее достоинство обращение в нарушение статьи 3 Конвенции.

С учетом практики Европейского Суда по правам человека, отказ истцу в компенсации морального вреда за ненадлежащие условия содержания в залах судебных заседаний не мог быть обоснован непредставлением истцом доказательств того, что имело место унижающее его достоинство обращение.

Кроме того, судом по требованию о компенсации морального вреда за ненадлежащие условия содержания в суде не привлечен к участию в деле надлежащий ответчик.

В подпункте 1 пункта 3 статьи 158 Бюджетного кодекса Российской Федерации установлено, что главный распорядитель средств федерального бюджета, бюджета субъекта Российской Федерации, бюджета муниципального образования выступает в суде соответственно от имени Российской Федерации, субъекта Российской Федерации, муниципального образования в качестве представителя ответчика по искам к Российской Федерации, субъекту Российской Федерации, муниципальному образованию о возмещении вреда, причиненного физическому лицу или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов, по ведомственной принадлежности, в том числе в результате издания актов органов государственной власти, органов местного самоуправления, не соответствующих закону или иному правовому акту.

В пункте 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 мая 2019 года N 13 "О некоторых вопросах применения судами норм Бюджетного кодекса Российской Федерации, связанных с исполнением судебных актов по обращению взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации" разъяснено, что исполнение судебных актов по искам к Российской Федерации о возмещении вреда, причиненного гражданину или юридическому лицу незаконными действиями (бездействием) государственных органов Российской Федерации или их должностных лиц (статьи 1069, 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации), в том числе в результате издания государственными органами Российской Федерации актов, не соответствующих закону или иному нормативному правовому акту, возложено на Минфин России и осуществляется за счет казны Российской Федерации (пункт 1 статьи 242 Бюджетного кодекса Российской Федерации).

Субъектом, обязанным возместить вред по правилам статьи 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации, и, соответственно, ответчиком по указанным искам является Российская Федерация, от имени которой в суде выступает главный распорядитель бюджетных средств по ведомственной принадлежности тех государственных органов (должностных лиц), в результате незаконных действий (бездействия) которых физическому или юридическому лицу причинен вред (пункт 3 статьи 125 Гражданского кодекса Российской Федерации, статья 6, подпункт 1 пункта 3 статьи 158 Бюджетного кодекса Российской Федерации).

При удовлетворении иска о возмещении вреда в порядке, предусмотренном статьей 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации, в резолютивной части решения суд указывает на взыскание вреда с Российской Федерации в лице главного распорядителя бюджетных средств за счет казны Российской Федерации.

Согласно пункту 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 мая 2019 г. N 13 "О некоторых вопросах применения судами норм Бюджетного кодекса Российской Федерации, связанных с исполнением судебных актов по обращению взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации", исходя из содержания подпункта 1 пункта 3 статьи 158 БК РФ критерием определения главного распорядителя бюджетных средств, выступающего в суде от имени публично-правового образования по искам о возмещении вреда, является ведомственная принадлежность причинителя вреда (органа государственной власти, государственного органа, органа местного самоуправления или должностных лиц этих органов) независимо от источника его финансирования.

Следовательно, в случае, когда государственный (муниципальный) орган, являвшийся на момент возникновения спорных правоотношений главным распорядителем бюджетных средств тех государственных (муниципальных) органов (должностных лиц), в результате незаконных действий (бездействия) которых физическому или юридическому лицу причинен вред, утратил данный статус (при передаче полномочий иному органу, в связи с ликвидацией), в качестве представителя Российской Федерации, субъекта Российской Федерации, муниципального образования суду следует привлекать орган, наделенный такими полномочиями главного распорядителя бюджетных средств на момент рассмотрения дела в суде. Сведения о главных распорядителях бюджетных средств содержатся в приложении "Ведомственная структура расходов федерального бюджета", утверждаемом Федеральным законом о федеральном бюджете на соответствующий год, а также в Положении о соответствующем государственном (муниципальном) органе.

Согласно Федеральному закону от 2 декабря 2019 г. N 380-ФЗ "О федеральном бюджете на 2020 год и на плановый период 2021 и 2022 годов" Судебный департамент при Верховном Суде Российской Федерации является главным распорядителем федеральных бюджетных средств по ведомственной принадлежности.

В нарушение указанных норм и разъяснений Судебный департамент при Верховном Суде Российской Федерации не был привлечен судом к участию в деле.

Таким образом, судом допущены существенные нарушения процессуального закона, выводы суда об отсутствии нарушений прав истца не соответствуют обстоятельствам дела.

Допущенные судом первой инстанции нарушения, суд апелляционной инстанции, имеющий соответствующие процессуальные полномочия, не исправил.

Установив нарушение прав истца, суд первой инстанции определилкомпенсацию морального вреда в размере 1000 руб, с которым согласился суд апелляционной инстанции.

С выводами о размере компенсации морального вреда судебная коллегия также согласиться не может по следующим основаниям.

Гражданский кодекс Российской Федерации определяет моральный вред как физические или нравственные страдания гражданина, причиненные действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие ему нематериальные блага, который подлежит возмещению путем возложения судом на нарушителя обязанности денежной компенсации указанного вреда; устанавливает обязанность суда при определении размеров компенсации морального вреда принимать во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства, учитывать характер, степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред, степень вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда, а также исходить из требований разумности и справедливости. При этом характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред (статья 151, пункт 2 статьи 1101 названного Кодекса).

На необходимость оценивать степень нравственных или физических страданий с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий, обращено внимание в пункте 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда".

Установив причинение морального вреда Ефремову К.В. в результате виновных действий органа власти, не обеспечившего надлежащих условий содержания в ИВС, в результате чего права истца были ограничены в большей степени, чем это предусмотрено федеральным законодательством, присудив компенсацию морального вреда в размере 1000 руб, суды не учли практику Европейского Суда по правам человека, отказавшегося признать предоставленную заявителям на внутригосударственном уровне компенсацию достаточной в случаях, когда ее размеры были "несоизмеримо малы" и даже "приблизительно не достигали сумм, обычно присуждаемых Европейским Судом в сопоставимых обстоятельствах" (постановления от 15 сентября 2015 года "Дело "Шишанов (Shishanov) против Республики Молдова", от 8 декабря 2015 года "Мироновас и другие против Литвы" (Mironovas and Others v. Lithuania), решение от 17 марта 2020 года "Евгений Михайлович Шмелев и другие (Yevgeniy Mikhaylovich Shmelev and Others) против Российской Федерации").

Европейский Суд по правам человека считает, что в случаях, когда компенсация ущерба, присуждаемая судами государств-ответчиков, является необоснованной по сравнению с размером компенсации, присуждаемой названным судом в сопоставимых делах, такого возмещения ущерба будет недостаточно для лишения заявителя статуса жертвы в соответствии со статьей 3 Конвенции (постановление от 29 января 2019 года "Никитин и другие против Эстонии" (Nikitin and Others v. Estonia).

Вывод судов о соразмерности суммы компенсации морального вреда в размере 1000 руб, о разумности и справедливости такой компенсации, с учетом отсутствия в судебных постановлениях основанных на доказательствах выводов по всем заявленным истцом нарушениям, является преждевременным, основан на неправильном определении обстоятельств, имеющих значение для дела, что привело к принятию неправильного решения в том числе в части определения размера компенсации морального вреда.

Согласно части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции повторно рассматривает дело в судебном заседании по правилам производства в суде первой инстанции с учетом особенностей, предусмотренных главой 39 данного Кодекса.

В силу части 5 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при наличии оснований, предусмотренных частью четвертой настоящей статьи, суд апелляционной инстанции рассматривает дело по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных настоящей главой.

Повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию (пункт 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 г. N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции").

С учетом изложенного, принимая во внимание необходимость соблюдения разумных сроков судопроизводства (статья 6.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции находит апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда подлежащим отмене с направлением дела на новое апелляционное рассмотрение.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 13 октября 2021 года отменить.

Направить дело на новое апелляционное рассмотрение.

Председательствующий

Судьи