Обзор апелляционной и кассационной практики Пермского краевого суда по гражданским делам за первое полугодие 2014 года

Дела, вытекающие из пенсионных споров

Работа в должности учителя расположенных в сельской местности общеобразовательных школ всех наименований (за исключением вечерних (сменных) и открытых (сменных) общеобразовательных школ) включается в стаж работы независимо от объема выполняемой учебной нагрузки.

Решением районного суда К. было отказано во включении в специальный педагогический стаж, дающий право на назначение досрочной трудовой пенсии, периодов ее работы в должности учителя на 0,66 ставки в средней школе с сентября 2000 по август 2002 года.

При этом суд установил, что истица в этот период занимала по основному месту работы должность лаборанта, а также вела уроки в качестве учителя сельскохозяйственного труда, ей была установлена педагогическая нагрузка: на 2000 - 2001 годы - 12 часов, на 2001 - 2002 годы - 4 часа. Исходя из этих обстоятельств и основываясь на положениях пункта 4 Правил исчисления периодов работы, дающей право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 29 октября 2002 года N 781, суд первой инстанции пришел к выводу, что педагогическая нагрузка, выполняемая истицей в должности учителя, не соответствует полной ставке, что является основанием для отказа во включении спорного периода работы в специальный педагогический стаж.

Судебная коллегия посчитала указанный вывод ошибочным.

Согласно пункту 6 указанных Правил работа в должности учителя расположенных в сельской местности общеобразовательных школ всех наименований (за исключением вечерних (сменных) и открытых (сменных) общеобразовательных школ) включается в стаж работы независимо от объема выполняемой учебной нагрузки.

Поскольку К. в спорный период работала в средней общеобразовательной школе, расположенной в сельской местности, включение в ее специальный стаж периода работы в должности учителя с сентября 2000 года по август 2002 года возможно независимо от объема выполняемой учебной нагрузки, а также безотносительно того, является ли такая работа основной либо работой по совместительству.

(определение N 33-4918 от 04.06.2014 г.)

Исчисление трудового стажа, дающего право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости, производится по правилам законодательства, действовавшего в период работы, подлежащей включению в специальный стаж.

Отменяя решение суда в части включения периода службы истца в Вооруженных Силах СССР по призыву в специальный трудовой стаж в целях уменьшения возраста выхода на пенсию, судебная коллегия пришла к выводу о том, что разрешая иск, суд не в полном объеме применил положения закона, действовавшего в спорный период.

Согласно Разъяснениям Минтруда Российской Федерации от 17 октября 2003 года N 4 "О некоторых вопросах установления трудовых пенсий в соответствии со статьями 27, 28, 30 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", утвержденным Постановлением от 17 октября 2003 года N 70, при исчислении продолжительности страхового стажа (статья 2 Закона от 17 декабря 2001 года) и (или) стажа на соответствующих видах работ в целях определения права на трудовую пенсию по старости, в том числе досрочно назначаемую (статьи 27, 28 Закона от 17 декабря 2001 года) в указанный стаж включаются все периоды работы и иной общественно полезной деятельности, которые засчитывались соответственно в общий трудовой стаж и в специальный трудовой стаж при назначении пенсии по законодательству, действовавшему в период выполнения данной работы (деятельности), с применением правил подсчета соответствующего стажа, предусмотренных указанным законодательством (в том числе с учетом льготного порядка исчисления стажа).

В период с апреля 1977 года по май 1979 года истец проходил службу в составе Вооруженных Сил СССР. Положением о порядке назначения и выплаты государственных пенсий, утвержденным Постановлением Совмина СССР от 03 августа 1972 года N 590, действовавшим в указанный спорный период, была предусмотрена возможность зачета в общий стаж работы периода службы в составе Вооруженных Сил СССР, а при назначении на льготных условиях пенсии по старости рабочим, работавшим на работах с тяжелыми условиями труда, период службы мог быть приравнен по выбору обратившегося за назначением пенсии либо к работе, которая предшествовала данному периоду, либо к работе, которая следовала за окончанием этого периода. Также указанным актом не была установлена возможность снижения пенсионного возраста при не полностью выработанном специальном стаже.

Поскольку продолжительность работы истца по Списку N 2, утвержденному Постановлением Совета Министров СССР от 22.08.1956 года N 1173, составила 08 лет 00 месяцев 17 дней, что менее 12,5 лет, требуемых пунктом 92 Положения о порядке назначения и выплаты государственных пенсий от 03.08.1972 г. N 590 - до 01.01.1992 года; стаж истца (в том числе с учетом периода службы в Вооруженных Силах), выработанный в период действия Положения, составил 10 лет 01 месяц 11 дней, что меньше необходимого (12 лет 06 месяцев), у истца не возникло право на назначение досрочной трудовой пенсии по старости при исчислении специального стажа по условиям ранее действовавшего законодательства.

Так как истец с учетом спорного периода службы не выработал установленный ранее действовавшим пенсионным законодательством специальный стаж, необходимый для назначения пенсии досрочно - 12 лет 6 месяцев, оснований для учета периода службы как специального стажа в целях назначения пенсии не имелось.

(определение N 33-1872 от 17.03.2014 г.)

Дела, вытекающие из семейных правоотношений

Отсутствие у супругов совместного имущества исключает возможность выделения в нем доли одного из них для последующего обращения на нее взыскания.

Удовлетворяя требования Ж. о выделе доли ответчика К.В. в имуществе его супруги К.О., нажитом в период брака, суд первой инстанции исходил из того, что совместное имущество супругов впоследствии может обнаружиться, а также учел необходимость проведения выдела доли супруга К.В. с целью достижения правовой определенности в отношении такого имущества и последующего обращения взыскания на него по долгам ответчика.

При этом из материалов дела следует, что на момент рассмотрения дела судом у супругов К. какого-либо движимого и недвижимого имущества, нажитого в период брака, в том числе зарегистрированного на праве собственности за К.О., не имеется.

Отменяя решение суда первой инстанции и отказывая Ж. в иске, судебная коллегия указала следующее.

Часть 1 статьи 255 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, часть 1 статьи 45 Семейного кодекса Российской Федерации, а также часть 3 статьи 256 Гражданского кодекса Российской Федерации позволяют кредитору ставить вопрос о выделе идеальной доли имущества должника из общего брачного имущества для последующего обращения на нее взыскания. Вместе с тем, выделение доли должника из общего брачного имущества возможно исключительно в случае наличия такого имущества. Отсутствие совместного имущества супругов, что достоверно установлено судом, само по себе делает невозможным выделение в нем доли одного из супругов для последующего обращения на нее взыскания. Иное противоречит указанным выше нормам права, поскольку супруги К. участниками совместной собственности не являются.

Учитывая, что совместное имущество супругов отсутствует, постановленный судебный акт не ведет к восстановлению нарушенного права кредитора Ж. При этом в случае обнаружения указанного имущества впоследствии кредитор не утрачивает право обратиться в суд с иском о выделе доли К.В. в нем.

(определение N 33-2037 от 17.03.2014 г.)

Дела, вытекающие из земельных правоотношений

Признание незаконным проекта межевания земельного участка, в случае предъявления истцом единственного требования об этом, не является надлежащим способом защиты права, т.к. не влечет восстановление нарушенного права землепользователя смежного земельного участка.

Решением районного суда по иску СПК "К." признан незаконным проект межевания земельного участка, выделяемого в счет земельных долей. При этом суд пришел к выводу, что ответчиком Б. нарушена процедура выделения земельного участка, в частности, согласия в письменной форме от землепользователя СПК "К." ответчиком не получено, не обсуждался вопрос о выделе земельного участка на общем собрании участников долевой собственности земель бывшего колхоза "З.", не принимались ответчиком попытки созыва собрания.

С выводами суда первой инстанции судебная коллегия не согласилась, признав избранный истцом способ защиты нарушенного права ненадлежащим, не предусмотренным статьей 61 Земельного кодекса Российской Федерации.

Способ защиты нарушенного права должен быть соразмерен допущенному нарушению, способствовать восстановлению нарушенного права и не нарушать права иных лиц.

Суд первой инстанции не учел, что истцом было заявлено единственное требование о признании незаконным проекта межевания земельного участка. Между тем, сам по себе проект межевания земельного участка каких-либо прав или обязанностей в отношении зарегистрированного ответчиком в установленном порядке объекта недвижимости не порождает; его признание судом незаконным правовых последствий для сторон не влечет.

(определение N 33-4830 от 17.06.2014 г.)

Неправильное распределение бремени доказывания между сторонами повлекло вынесение незаконного решения.

Решением суда Ш. (взыскателю) отказано в иске к Г. (должнику) об обращении взыскания по исполнительному производству на принадлежащие должнику земельные участки. При этом суд первой инстанции исходил из того, что истцом не представлено доказательств стоимости земельных участков, что лишило его возможности проверить соразмерность стоимости земельных участков размеру задолженности, а также определить начальную продажную стоимость имущества, на которое обращается взыскание.

Судебная коллегия сочла выводы суда в указанной части ошибочными, указав следующее.

В силу статьи 278 Гражданского кодекса Российской Федерации обращение взыскания на земельный участок по обязательствам его собственника допускается только на основании решения суда.

Возлагая на истца бремя доказывания стоимости спорных земельных участков, суд не учел, что именно ответчик, возражая против удовлетворения исковых требований, обязан в силу требований части 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказать, что размер задолженности Г. значительно превышает стоимость земельных участков, обратить взыскание на которые просит Ш., однако такую обязанность не выполнил.

Между тем, из материалов дела следует, что общая задолженность Г. по сводному исполнительному производству существенно превышает кадастровую стоимость земельных участков, тогда как иного имущества, на которое может быть обращено взыскание, у Г. не имеется.

Вывод суда о необходимости определения начальной продажной стоимости земельных участков на законе не основан, поскольку данное имущество предметом залога не является.

(определение N 33-4733 от 02.06.2014 г.)

Если арендатор пользуется имуществом не в соответствии с условиями договора аренды или назначением имущества, арендодатель имеет право потребовать расторжения договора и возмещения убытков.

Департамент земельных отношений администрации г. Перми обратился с иском к С. о расторжении договора аренды земельного участка, понуждении освободить земельный участок и привести его в первоначальное состояние, мотивируя требования нарушением условий договора аренды спорного земельного участка, предоставленного для благоустройства территории, примыкающей к жилому дому, выразившимся в использовании участка не в соответствии с условиями договора и не в соответствии с видом разрешенного использования, поскольку на спорном участке выстроен кирпичный гараж.

Решением районного суда в удовлетворении требований Департаменту отказано со ссылкой на то, что выстроенный на арендованном земельном участке гараж находиться в зоне застройки г. Перми Ж-3, предусматривающей возможность сопутствующего строительства, а именно индивидуального гаража на 1-2 легковых автомобиля. Судом сделан вывод о не противоречии действующему законодательству действий ответчика по возведению и использованию гаража.

Судебная коллегия с таким выводом не согласилась, указав следующее.

В силу пунктов 1 и 3 статьи 615, а также пункта 1 части 1 статьи 619 Гражданского кодекса Российской Федерации использование арендованного имущества арендатором не в соответствии с условиями договора аренды позволяет арендодателю потребовать расторжения договора и возмещения убытков.

В соответствии с пунктом 3.1.2 договора аренды арендатор в соответствии с утвержденным проектом, оформив соответствующее разрешение на строительство в установленном порядке, вправе возводить на земельном участке здания, сооружения, иные объекты недвижимости (в дальнейшем именуемые улучшения).

В материалах дела отсутствуют какие-либо документы, свидетельствующие о составлении ответчиком проектной документации, разрешений на строительство гаража, ввод его в эксплуатацию. Фактически ответчиком возведен объект капитального строительства, не соответствующий понятиям улучшений территории, и благоустройства территории, содержащихся в договоре аренды.

Вывод суда об отсутствии в действиях ответчика нарушений земельного законодательства, основан лишь на факте нахождения арендованного земельного участка в зоне Ж-3 и возможности возведения на нем гаража, без учета положений договора аренды. Судом первой инстанции не принято во внимание, что истец просит расторгнуть договор аренды земельного участка, на котором расположен гараж, тогда как спорный земельный участок, для возведения на нем гаража не был предоставлен.

(определение N 3304472 от 21.05.2014 г.)

Возможность выбора инвалидом конкретного земельного участка для его последующего предоставления в рамках осуществления своего права на первоочередное получение земельных участков для индивидуального жилищного строительства, ведения подсобного и дачного хозяйства и садоводства законодательством не предусмотрена.

Отсутствие сформированного земельного участка, на который претендует истец, также исключает возможность его предоставления, поскольку в этом случае земельный участок как объект гражданских прав не существует.

Г. обратилась в суд с иском к Департаменту земельных отношений администрации г. Перми о возложении на ответчика обязанности предоставить ей как инвалиду в собственность земельный участок, расположенный по указанному истицей адресу.

Из материалов дела следует, что Г. является инвалидом 2 группы. В соответствии с кадастровым паспортом земельный участок по указанному истицей адресу общей площадью 1105 кв. м имеет разрешенное использование: под индивидуальное жилищное строительство. Граница земельного участка не установлена в соответствии с требованиями земельного законодательства. Истица проживает и имеет постоянную регистрацию в жилом доме, расположенном на спорном земельном участке, с 1967 года. При этом по сведениям технического паспорта, данный жилой дом, возведенный в 1951 году, является самовольной постройкой.

Удовлетворяя требования истицы, суд первой инстанции учел нуждаемость истицы в жилом помещении, отсутствие установленного законодателем порядка предоставления земельных участков инвалидам.

Судебная коллегия решение районного суда отменила, указав следующее.

К числу гарантий социальной защиты инвалидов относится положение части 14 статьи 17 Федерального закона от 24 ноября 1995 г. N 181-ФЗ "О социальной защите инвалидов в Российской Федерации", закрепляющее право для инвалидов и семей, имеющих в своем составе инвалидов, на первоочередное получение земельных участков для индивидуального жилищного строительства, ведения подсобного и дачного хозяйства и садоводства.

Признавая за истицей право на предоставление указанной социальной гарантии, судебная коллегия посчитала, что наличие у инвалида такого права не означает, что орган местного самоуправления обязан предоставить по его требованию любой произвольно выбранный им земельный участок.

Предоставляя истице земельный участок по конкретному адресу, суд не учел указанное обстоятельство.

Кроме того, разрешая спор по существу и удовлетворяя требования истицы, суд первой инстанции не придал значения тому обстоятельству, что испрашиваемый истицей земельный участок как объект недвижимости не сформирован, не выделен в натуре, то есть не определен в качестве объекта недвижимости.

Из анализа положений статьи 11.1 Земельного кодекса Российской Федерации, пункта 3 статьи 1 Федерального закона от 24 июля 2007 года N 221-ФЗ "О государственном кадастре недвижимости" следует, что существование земельного участка как объекта недвижимого имущества с характеристиками, позволяющими определить такое недвижимое имущество в качестве индивидуально-определенной вещи (уникальные характеристики объекта недвижимости), возникает именно с момента внесения таких сведений в государственный кадастр недвижимости.

Таким образом, учитывая, что законодательством, регулирующим спорные правоотношения, не предусмотрена возможность выбора инвалидом конкретного земельного участка в рамках осуществления своего права, предусмотренного статьей 17 Федерального закона от 24 ноября 1995 года N 181-ФЗ "О социальной защите инвалидов в Российской Федерации", а также отсутствие сформированного земельного участка по указанному истицей адресу, у суда не имелось оснований для удовлетворения исковых требований.

(определение N 33-4653 от 16.06.2014 г.)

Действующим законодательством не предусмотрена возможность возложения на собственника земельного участка обязанности согласовать границу принадлежащего ему земельного участка.

Удовлетворяя требования Б. о признании недействительным отказа Департамента земельных отношений администрации г. Перми в согласовании местоположения границ земельного участка истца площадью 2000 кв. м и понуждении в таком согласовании, суд первой инстанции исходил из того, что схема расположения границ между смежными земельными участками, имеющаяся в представленном Б. межевом плане, не противоречит конфигурации земельных участков в правоустанавливающих документах, отвечает исторически сложившемуся порядку землепользования, в связи с чем, отказ ответчика в согласовании местоположения границ спорного земельного участка со ссылкой на то, что площадь земельного участка истца составляет 789 кв. м, не соответствует закону.

Судебная коллегия с выводами суда первой инстанции не согласилась, указав следующее.

Согласно статье 39 Федерального закона от 24 июля 2007 года N 221-ФЗ "О государственном кадастре недвижимости" местоположение границ земельных участков подлежит в установленном настоящим Федеральным законом порядке обязательному согласованию с лицами, указанными в части 3 настоящей статьи, в случае, если в результате кадастровых работ уточнено местоположение границ земельного участка, в отношении которого выполнялись соответствующие кадастровые работы, или уточнено местоположение границ смежных с ним земельных участков, сведения о которых внесены в государственный кадастр недвижимости.

Предметом указанного согласования с заинтересованным лицом при выполнении кадастровых работ является определение местоположения границы такого земельного участка, одновременно являющейся границей другого принадлежащего этому заинтересованному лицу земельного участка.

Согласно статье 40 Федерального закона "О государственном кадастре недвижимости" результат согласования местоположения границ оформляется кадастровым инженером в форме акта согласования местоположения границ на обороте листа графической части межевого плана.

Если местоположение соответствующих границ земельных участков не согласовано заинтересованным лицом или его представителем и такое лицо или его представитель представили в письменной форме возражения относительно данного согласования с обоснованием отказа в нем, в акт согласования местоположения границ вносятся записи о содержании указанных возражений. Представленные в письменной форме возражения прилагаются к межевому плану и являются его неотъемлемой частью.

Отказывая истцу в согласовании границ земельного участка площадью 2000 кв. м, департамент земельных отношений исходил из того, что Б. не представил данных о фактическом использовании земельного участка именно такой площадью, тогда как по данным ГКН площадь спорного земельного участка составляет 789 кв. м.

Таким образом, в данном случае возник спор о границе земельного участка истца и его площади, который подлежит рассмотрению в судебном порядке.

Поскольку ответчик был вправе мотивированно отказать истцу в согласовании границ земельного участка, учитывая, что в силу действующего законодательства нельзя обязать лицо согласовать границы земельного участка, судебная коллегия приняла решение об отказе истцу в иске.

(определение N 33-4326 от 21.05.2014 г.)

Дела, вытекающие из договоров страхования

Условие договора имущественного страхования, предусматривающее выплату страховой суммы с учетом амортизационного износа транспортного средства за период действия договора, законодательству не противоречит.

Страховщиком ЗАО "У." было выплачено страхователю С. страховое возмещение по договору добровольного комплексного страхования автомобиля с учетом износа автомобиля в размере 19,8924%.

С. обратился в суд с иском о взыскании недоплаченного страхового возмещения (без учета износа), а также неустойки и штрафа, который решением районного суда удовлетворен со ссылкой на отсутствие в гражданском законодательстве нормы, предусматривающей выплату страхового возмещения в случае "полной гибели" транспортного средства за вычетом суммы амортизационного износа и остаточной стоимости транспортного средства, тогда как условия договора страхования в соответствующей части противоречат федеральному закону.

Отменяя решение суда первой инстанции и отказывая истцу в иске, судебная коллегия указала следующее.

В соответствии с пунктом 1 статьи 929 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору имущественного страхования одна сторона (страховщик) обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию) при наступлении предусмотренного в договоре события (страхового случая) возместить другой стороне (страхователю) или иному лицу, в пользу которого заключен договор (выгодоприобретателю), причиненные вследствие этого события убытки в застрахованном имуществе либо убытки в связи с иными имущественными интересами страхователя (выплатить страховое возмещение) в пределах определенной договором суммы (страховой суммы).

Пунктом 9.3.1 Правил добровольного страхования транспортных средств ЗАО "У." предусмотрено, что транспортное средство считается уничтоженным, когда затраты по его восстановлению (без учета износа) составляют 65% от страховой (действительной) стоимости транспортного средства.

В этом случае размер страховой выплаты определяется, если иное не предусмотрено договором страхования, исходя из страховой суммы, установленной в договоре страхования, за вычетом амортизационного износа транспортного средства за период действия договора страхования: за первый год эксплуатации - 20%, за второй - 15%, за третий и последующие годы эксплуатации - 10%.

Из содержания статей 420-422, 934 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункта 3 статьи 3 Закона Российской Федерации "Об организации страхового дела в Российской Федерации" в их взаимосвязи следует, что стороны вправе включать в договор добровольного страхования имущества условия о способе расчета убытков, подлежащих возмещению при наступлении страхового случая, если они не противоречат действующим императивным нормам законодательства, регулирующего правоотношения в области страхования, а также защиты прав потребителей.

В соответствии с пунктом 36 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 20 от 27 июня 2013 года "О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан" в случае, если при заключении договора добровольного страхования имущества страхователю предоставлялось право выбора способа расчета убытков, понесенных в результате наступления страхового случая (без учета износа или с учетом износа застрахованного имущества), при разрешении спора о размере страхового возмещения следует исходить из согласованных сторонами условий договора.

Согласно пункту 38 названного Постановления в случае полной гибели имущества, то есть при полном его уничтожении либо таком повреждении, когда оно не подлежит восстановлению, страхователю выплачивается страховое возмещение в размере полной страховой суммы в соответствии с пунктом 5 статьи 10 Закона об организации страхового дела (абандон).

Однако из содержания пункта 38 Постановления Пленума не следует, что полная страховая сумма не может быть выплачена с учетом амортизационного износа транспортного средства за период действия договора, если начисление такого износа предусмотрено Правилами страхования.

(определение N 33-5215 от 18.06.2014 г.)

Ответственность за неисполнение обязательств станцией технического обслуживания по производству восстановительного ремонта в установленные договором страхования сроки несет страховщик.

П. обратилась в суд с иском к ООО "А." о взыскании неустойки и штрафа, ссылаясь на нарушение ответчиком срока проведения ремонтных работ автомобиля, застрахованного по договору добровольного страхования автомобиля, заключенного с ОАО "Г.".

Отменяя решение районного суда, которым требования П. были удовлетворены, судебная коллегия посчитала, что иск предъявлен к ненадлежащему ответчику, и отказала в его удовлетворении по следующим основаниям.

Из материалов дела следует, что П. является собственником автомобиля, который застрахован по договору добровольного страхования по рискам "Угон, ущерб", заключенному истицей (страхователем) с ОАО "Г." (страховщик). Договором страхования предусмотрена форма выплаты страхового возмещения на основании калькуляции страховщика или направления на ремонт СТОА, с которой у страховщика заключен договор.

В связи с тем, что в период действия договора страхования произошел страховой случай (повреждение автомобиля в результате дорожно-транспортного происшествия), страховщик ОАО "Г." выдал П. направление на ремонт на СТОА в ООО "А.", которым проведен кузовной ремонт с нарушением установленных сроков.

Из преамбулы Закона Российской Федерации от 07 февраля 1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей" следует, что он регулирует отношения, возникающие между потребителями и изготовителями, исполнителями, импортерами, продавцами при продаже товаров (выполнении работ, оказании услуг).

При этом потребителем выступает гражданин, имеющий намерение заказать или приобрести либо заказывающий, приобретающий или использующий товары (работы, услуги), исполнителем - организация, а также индивидуальный предприниматель, выполняющие работы или оказывающие услуги потребителям по возмездному договору.

Какого-либо возмездного договора на оказание услуг по ремонту автомобиля истца между сторонами заключено не было. Правоотношения по ремонту автомобиля истца в сервисном центре ответчика возникли в связи с наличием договорных отношений по договору страхования с ОАО "Г." (возмездный договор). Оплата ремонтных работ произведена ОАО "Г." непосредственно в ООО "А."; на факт производства оплаты стоимости ремонтных работ своими средствами истица не ссылалась, доказательства в подтверждение этого обстоятельства не представляла.

Согласно пункту 42 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 года N 20 "О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества" если договором добровольного страхования предусмотрен восстановительный ремонт транспортного средства на станции технического обслуживания, осуществляемый за счет страховщика, то в случае неисполнения обязательства по производству восстановительного ремонта в установленные договором страхования сроки страхователь вправе поручить производство восстановительного ремонта третьим лицам либо произвести его своими силами и потребовать от страховщика возмещения понесенных расходов в пределах страховой выплаты.

В силу статьи 313 Гражданского кодекса Российской Федерации за качество произведенного по направлению страховщика станцией технического обслуживания восстановительного ремонта в рамках страхового возмещения по договору добровольного страхования имущества ответственность несет страховщик.

Поскольку страховщик обязан организовать проведение восстановительного ремонта станцией техобслуживания, с которой у него заключен соответствующий договор, страхователь в данные правоотношения вступает опосредованно, ответственность за все действия станции техобслуживания автомобилей, которые ведут к нарушению прав страхователя, несет страховщик.

(определение N 33-2927 от 09.04.2014 г.)

Дела по спорам, вытекающим из правоотношений в сфере защиты прав потребителей

Ответственность в виде возмещения двукратной стоимости вещи наступает в случае ее утраты в результате действий подрядчика.

Решением суда с индивидуального предпринимателя Л. взыскана в пользу потребителя С. двукратная стоимость утраченной вещи, оплаченная стоимость работ, компенсация морального вреда и штраф, поскольку оплаченная истицей работа по перешиву шубы не была выполнена в связи с утратой этой шубы в результате кражи из ателье.

Отменяя решение в части, судебная коллегия посчитала возможным взыскать с ответчика стоимость утраченной вещи (в однократном размере) и уменьшить в связи с этим сумму штрафа, указав следующее.

Удовлетворяя требования истца о взыскании стоимости шубы в двукратном размере, суд исходил из положений части 1 статьи 35 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей", которая в данном случае не подлежала применению.

Ответственность по данной норме в виде возмещения двукратной стоимости вещи наступает в случае полной или частичной ее утраты в результате проведения работ с вещью заказчика.

В данном случае между истцом и ответчиком возникли правоотношения, связанные с хранением шубы, которую ответчик как подрядчик должен был хранить в силу положений статей 714, 906 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В результате неисполнения обязательства по хранению принадлежащей истцу на праве собственности вещи шуба была утрачена, истцу причинены убытки в размере ее стоимости, которые подлежат взысканию с ответчика в силу требований пункта 1 статьи 901 Гражданского кодекса Российской Федерации.

(определение N 33-3571 от 28.04.2014 г.)

Дела, вытекающие из обязательств по возмещению вреда

Ущерб подлежит взысканию в определенном оценщиком размере, который не может быть уменьшен на сумму НДС на материалы, накладные расходы и сметную прибыль.

Ш. и Х. обратились в суд с иском к администрации сельского поселения о взыскании материального ущерба и компенсации морального вреда, причиненных в результате затопления по вине ответчика принадлежащего истцам жилого дома.

Суд первой инстанции требования истцов удовлетворил частично, снизив размер ущерба, определенного оценщиком, на сумму НДС на материалы, накладные расходы и сметную прибыль, мотивировав свое решение тем, что накладные расходы, сметная прибыль и НДС не относятся к прямому действительному ущербу, отказав при этом в иске в части взыскания компенсации морального вреда.

Судебная коллегия, отменяя решение суда в части, в которой в удовлетворении требований было отказано, сочла ошибочным вывод об исключении из стоимости восстановительных работ НДС на материалы, поскольку сумма НДС входит в стоимость товара, то есть, оплачивая стоимость материалов, истцы будут вынуждены уплатить и НДС, следовательно, данная сумма относится к прямому действительному ущербу.

(определение N 33-1475 от 12.02.2014 г.)

Вред, причиненный безнадзорными животными, подлежит взысканию за счет бюджета субъекта Российской Федерации.

Т. обратилась в суд с иском администрации городского поселения, Государственной ветеринарной инспекции Пермского края, Министерству финансов Пермского края о взыскании компенсации морального вреда, расходов на приобретение лекарственных препаратов, мотивируя требования тем, что находясь на улице, подверглась нападению нескольких безнадзорных (бродячих) собак.

Решением суда компенсация морального вреда и сумма материального ущерба взыскана с администрации городского поселения.

Отменяя решение суда, судебная коллегия посчитала такие выводы ошибочными, указав следующее.

При разрешении данного спора суду следовало руководствоваться положениями статьи 1, пунктом 2 статьи 2, пунктом 2 статьи 29 Федерального закона N 52-ФЗ "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения", подпунктами 49, 49.1, 49.2 пункта 2 статьи 26.3 Федерального закона N 184-ФЗ "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации", статьями 14, 14.1, 15, 15.1, 16, 16.1, 18 Федерального закона N 131-ФЗ "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации", пунктом 1 статьи 1064, статьей 1069 Гражданского кодекса РФ, пунктом 4.8 Санитарных правил СП 3.1.096-96. Ветеринарных правил ВП 13.3.1103-96, утвержденных Госкомсанэпиднадзором Российской Федерации 31.05.1996 г. N 11.

С учетом положений вышеуказанных норм федерального законодательства, исходя из того, что безнадзорные животные могут являться переносчиками заболеваний, общих для человека и животных, в том числе способных повлечь летальный исход, суду следовало учитывать то обстоятельство, что мероприятия по отлову и содержанию безнадзорных животных отнесены к санитарно-противоэпидемическим (профилактическим) мерам в области предупреждения и ликвидации болезней животных, их лечению, защиты населения от болезней, общих для человека и животных, при этом нормативно-правовое регулирование санитарно-противоэпидемических мероприятий отнесено к полномочиям субъектов Российской Федерации.

Таким образом, обязанность по принятию надлежащих мер к защите населения от болезней, общих для человека и животных, по выделению финансовых средств для создания и оснащения бригад для отлова безнадзорных животных в соответствии с действующим законодательством возложена на Пермский край в лице Правительства Пермского края, но не на органы местного самоуправления. Соответственно, законных оснований для вывода о виновном бездействии ответчика Администрации городского поселения, повлекшем причинение вреда здоровью истца, у суда не имелось.

(определение N 33-755 от 29.01.2014 г.)

Взыскание компенсации морального вреда, причиненного длительным неисполнением судебного акта, производится в порядке, предусмотренном Федеральным законом от 30 апреля 2010 года N 68-ФЗ "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок".

Б. обратился в суд с иском к МТУ Министерства социального развития Пермского края, Министерству социального развития Пермского края, Министерству финансов Пермского края, Министерству финансов Российской Федерации, управлению Федерального казначейства по Пермскому краю с иском о взыскании компенсации морального вреда за неисполнение судебного акта в разумный срок за счет средств федерального бюджета.

В обоснование заявленных требований истец указал, что решение районного суда исполнялось ответчиком МТУ Министерства социального развития Пермского края более 9 лет. Обращения в службу судебных приставов оказались безрезультатными, исполнительный лист неоднократно возвращался без исполнения. Истец был лишен возможности своевременно получить деньги, на которые он рассчитывал на законных основаниях.

Решением суда требования истца были удовлетворены.

Отменяя решение суда и отказывая истцу в удовлетворении его требований, судебная коллегия указала следующее.

Указанные истцом основания заявленных требований относятся к предмету регулирования Федерального закона от 30 апреля 2010 года N 68-ФЗ "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок", в соответствии со статьей 1 которого граждане Российской Федерации, иностранные граждане, лица без гражданства, российские, иностранные и международные организации, являющиеся в судебном процессе сторонами или заявляющими самостоятельные требования относительно предмета спора третьими лицами, взыскатели, должники, а также подозреваемые, обвиняемые, подсудимые, осужденные, оправданные, потерпевшие, гражданские истцы, гражданские ответчики в уголовном судопроизводстве, в предусмотренных федеральным законом случаях другие заинтересованные лица при нарушении их права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта, предусматривающего обращение взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации, в разумный срок могут обратиться в суд, арбитражный суд с заявлением о присуждении компенсации за такое нарушение в порядке, установленном настоящим Федеральным законом и процессуальным законодательством Российской Федерации.

Ввиду наличия специального закона, регулирующего рассматриваемые правоотношения, возникшие вследствие длительного исполнения судебного акта, требования о взыскании компенсации морального вреда являются ненадлежащим способом защиты прав истца, в связи с чем иск не подлежал удовлетворению.

Кроме того, согласно пунктам 2, 3 статьи 3 Федерального закона от 30 апреля 2010 года N 68-ФЗ, заявление о присуждении компенсации за нарушение права на исполнение судебного акта в разумный срок подается в суд общей юрисдикции, если требование о присуждении компенсации за нарушение права на исполнение судебного акта в разумный срок вызвано длительным неисполнением судебного акта суда общей юрисдикции, и рассматривается в качестве суда первой инстанции верховным судом республики, краевым судом, областным судом, судом города федерального значения, судом автономной области, судом автономного округа, окружной (флотский) военный суд - по делам, подсудным мировым судьям, районным судам, гарнизонным военным судам. Следовательно, данный иск не мог быть удовлетворен, поскольку истцом избран ненадлежащий способ защиты права.

(определение N 33-566 от 27.01.2014 г.)

Дела, вытекающие из налоговых правоотношений

Положения абз. 4 п. 1 ст. 4 Налогового кодекса Российской Федерации, указывающие на обязанность налогового органа не позднее дня подачи заявления о взыскании налогов, пени направить его копию гражданину, нельзя рассматривать как досудебный порядок урегулирования спора.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Вместо "абз. 4 п. 1 ст. 4 Налогового кодекса" имеется в виду "абз. 4 п. 1 ст. 48 Налогового кодекса"

Отказывая инспекции ФНС в выдаче судебного приказа о взыскании с М. задолженности по транспортному налогу, пени, мировой судья сослался на то, что к заявлению не приложены документы, подтверждающие направление должнику копии заявления о выдаче судебного приказа, в связи с чем сделан вывод о несоблюдении досудебного порядка урегулирования спора, предусмотренного положениями абзаца 4 пункта 1 статьи 48 Налогового кодекса Российской Федерации.

Отменяя определение мирового судьи, а также апелляционное определение районного суда, оставившего определение мирового судьи без изменения, Президиум краевого суда указал следующее.

В соответствии с частью 1 статьи 125 и пунктом 1 части 1 статьи 135 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судья отказывает в принятии заявления о вынесении судебного приказа в случае, если истцом не соблюден установленный федеральным законом для данной категории споров или предусмотренный договором сторон досудебный порядок урегулирования спора либо истец не представил документы, подтверждающие соблюдение досудебного порядка урегулирования спора с ответчиком, если это предусмотрено федеральным законом для данной категории споров или договором.

Однако для взыскания недоимок по налогам положениями Налогового кодекса Российской Федерации досудебный порядок урегулирования спора не предусмотрен. Статьей 48 Налогового кодекса Российской Федерации установлен специальный порядок обращения налогового органа в суд с требованиями о взыскании неуплаченных налогов, пени за счет имущества физического лица, такие требования предъявляются налоговым органом в порядке приказного производства. В порядке искового производства эти требования могут быть предъявлены налоговым органом только со дня вынесения судом определения об отмене судебного приказа и не позднее шести месяцев от этой даты либо при наличии спора о праве.

Само по себе указание в абзаце 4 пункта 1 статьи 48 Налогового кодекса Российской Федерации на обязанность инспекции не позднее дня подачи заявления о взыскании налогов, пени направить его копию гражданину, не влечет процессуальных последствий, предусмотренных пунктом 1 части 1 статьи 135, статьи 125 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

(постановление N 44-г-2 от 07.02.2014 г.)

Дела по спорам о праве собственности на недвижимое имущество

Иск о признании права собственности на объект недвижимости не может быть удовлетворен в тех случаях, когда права на указанный объект возникли после вступления в силу Закона о государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

Удовлетворяя требования Г. о признании за ним права собственности на самовольную постройку - нежилое здание склада, расположенное на землях СПК "З.", - суд первой инстанции исходил из установленного факта принадлежности спорного объекта недвижимости на момент совершения сделки МУУП "З.", правомерности последующей сделки по отчуждению объекта, в связи с чем указал на отсутствие необходимости исследования обстоятельств, являющихся юридически значимыми для признания права собственности на объект недвижимости по основаниям статьи 222 Гражданского кодекса Российской Федерации. Суд также указал, что факт отсутствия регистрации права собственности на спорное здание за продавцом не может являться препятствием для удовлетворения иска.

Судебная коллегия сочла такие выводы суда ошибочными, решение отменила и в иске Г. отказала, указав следующее.

При рассмотрении дела судом первой инстанции установлено, что в сентябре 2004 года между МУУП "З." (продавец) и ООО "Т." (покупатель) подписан договор купли-продажи, предметом которого являлось списанное здание фермы. В декабре того же года ООО "Т." продало приобретенное имущество истцу Г. (покупатель).

МУУП "З." ликвидировано по решению суда и снято с учета в налоговом органе в 2007 году.

Отдел архитектуры и градостроительства администрации города в справке указал, что спорное здание возведено в соответствии с градостроительными нормами и правилами и не нарушает права и охраняемые законом интересы других лиц.

Истцу Г. на праве собственности принадлежит земельный участок из земель сельскохозяйственного назначения, с разрешенным использованием: для ведения сельскохозяйственного производства.

По смыслу статей 209 и 218 (пункта 2) Гражданского кодекса Российской Федерации отчуждение имущества по договору купли-продажи покупателю допускается только собственником этого имущества.

В соответствии с пунктом 59 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 апреля 2010 года N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", иск о признании права собственности подлежит удовлетворению в случае представления истцом доказательств возникновения у него соответствующего права. Иск о признании права, заявленный лицами, права и сделки которых в отношении спорного имущества никогда не были зарегистрированы, могут быть удовлетворены в тех случаях, когда права на спорное имущество возникли до вступления в силу Закона о государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним и не регистрировались в соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 6 названого Закона, либо возникли независимо от их регистрации в соответствии с пунктом 2 статьи 8 ГК РФ.

Доказательства принадлежности здания какому-либо лицу, в том числе продавцам по рассматриваемым сделкам купли-продажи, отсутствуют; сведений о правообладателях недвижимого имущества в ГУП "ЦТИ Пермского края" и Росреестре не имеется. В связи с указанным вывод суда о том, что при разбирательстве дела установлен факт принадлежности спорного имущества МУУП "З." не основан на материалах дела, поэтому не может быть признан обоснованным.

Поскольку продавцами недвижимости (МУУП "З." и ООО "Т.") право собственности на проданный объект не было зарегистрировано в установленном законом порядке, то данное право не может перейти к истцу на основании совершенной с таким продавцом сделки.

Кроме того, коллегия указала, что по данным инвентаризации по состоянию на 2006 и 2013 годы спорный объект недвижимости имеет различные технические характеристики: на дату последней инвентаризации площадь объекта значительно увеличилась, появился новый пристрой, что исключает возможность его приобретения истцом в 2004 году.

(определение N 33-2370 от 26.03.2014 г.)

Недоказанность полной гибели объекта недвижимого имущества влечет отказ в иске о признании зарегистрированного права на такой объект отсутствующим.

Удовлетворяя требования администрации г. Перми к Ш. о признании отсутствующим права собственности на жилой дом (разрушенный после пожара), суд первой инстанции исходил из того, что имеются обстоятельства, исключающие возможность пользования жилым домом в соответствии с первоначальным назначением по причине гибели имущества и экономической нецелесообразности его восстановления, в связи с чем запись о праве собственности на это имущество не может быть сохранена в реестре по причине ее недостоверности, отсутствия доказательств наличия у ответчика каких-либо прав на земельный участок под спорным строением и доказательств совершения действий, направленных на восстановление разрушенного дома.

Коллегия не согласилась с данными выводами суда по следующим основаниям.

Согласно правовой позиции, изложенной в абзаце 4 пункта 52 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного суда Российской Федерации N 10/22 от 29 апреля 2010 года "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" в случаях, когда запись в ЕГРП нарушает право истца, которое не может быть защищено путем признания права или истребования имущества из чужого незаконного владения (право собственности на один и тот же объект недвижимости зарегистрировано за разными лицами, право собственности на движимое имущество зарегистрировано как на недвижимое имущество, ипотека или иное обременение прекратились), оспаривание зарегистрированного права или обременения может быть осуществлено путем предъявления иска о признании права или обременения отсутствующими.

В силу пункта 1 статьи 2 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с ним - юридический акт признания и подтверждения государством возникновения, ограничения (обременения), перехода или прекращения прав на недвижимое имущество в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации. Государственная регистрация является единственным доказательством существования зарегистрированного права. Зарегистрированное право на недвижимое имущество может быть оспорено только в судебном порядке.

В связи с этим юридически значимым обстоятельством при заявленных предмете и основаниях иска являлось установление факта наличия (отсутствия) объекта недвижимости, право на который зарегистрировано по данным ЕГРП за ответчиком. При рассмотрении дела судом установлено, что на земельном участке расположены два объекта недвижимости - бутобетонный ленточный фундамент, как конструктивный элемент объекта капитального строительства сгоревшего жилого дома и баня с предбанником; при этом описание указанных объектов недвижимости, за исключением состояния дома (негодное вместо ветхого) полностью соответствует характеристикам, указанным в техпаспорте, составленном органом технической инвентаризации. При установленных обстоятельствах отсутствия полной конструктивной гибели жилого дома изменение характеристик объекта недвижимости в связи с пожаром влияет лишь на объем права собственности и не может являться основанием для вывода о прекращении прав на него в целом, в том числе на его составные части, сохранившиеся в натуре, в рассматриваемой ситуации - на фундамент, имеющий удельный вес 21% в составе здания.

Невозможность использования дома по назначению и нецелесообразность его восстановления юридически значимыми обстоятельствами для вывода о прекращении права собственности на объект недвижимости по основаниям статьи 235 ГК РФ не являются.

(определение N 33-2201 от 17.03.2014 г.)

Наличие допущенных при возведении самовольной постройки нарушений градостроительных и строительных норм и правил является основанием для удовлетворения требования о сносе только при условии существенности и неустранимости указанных нарушений.

С. обратилась в суд с иском к П. о признании возведенного ответчиком жилого дома с гаражом самовольной постройкой и возложении обязанности снести его.

Требования мотивировала тем, что деревянный жилой дом ранее состоял из двух квартир с разными входами, принадлежал сторонам на праве равнодолевой собственности. На месте снесенной части дома, принадлежащей на праве собственности ответчику П., им возводится двухэтажный кирпичный дом без оформления в установленном порядке документов на строительство. Истица С. является собственником приусадебного земельного участка общей площадью 753 кв. м (границы не определены в соответствии с требованиями земельного законодательства); права на землю у П. не оформлены, но с 2007 года им производится оплата арендных платежей по земельному участку площадью 753 кв. м, при этом площадь всего земельного участка составляет (ориентировочно) 1500 кв. м, В нарушение статьи 51 Градостроительного кодекса Российской Федерации П. осуществил строительство дома без разрешения на строительство, при отсутствии правоустанавливающих документов на земельный участок, проектной документации, без соблюдения норм размещения строительного объекта на участке. В результате несоблюдения строительных норм, дождь и снег стекают на крышу ее дома, что ведет к его разрушению, нарушен противопожарный разрыв между зданиями.

Решением районного суда в удовлетворении требования С. отказано. Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам краевого суда решение районного суда отменено, по делу принято новое решение об удовлетворении требований С. в полном объеме.

Отменяя апелляционное определение, Президиум Пермского краевого суда указал следующее.

Одним из критериев самовольности постройки в силу пункта 1 статьи 222 Гражданского кодекса Российской Федерации является возведение недвижимого имущества на земельном участке, не отведенном для этих целей в порядке, установленном законом и иными правовыми актами.

Отменяя решение суда, суд апелляционной инстанции не учел, что постройка будет считаться созданной на земельном участке, не отведенном для этих целей, если она возведена с нарушением правил целевого использования земли либо вопреки правилам градостроительного зонирования.

Создание самовольной постройки на не отведенном земельном участке должно нарушать права истца и влечь последствия, предусмотренные в пункте 3 статьи 222 Гражданского кодекса Российской Федерации. Вместе с тем суд не привел доводов, свидетельствующих о создании постройки на земельном участке, не отведенном для этих целей, также как не установлено нарушение прав истицы на земельный участок, принадлежащий ей на праве собственности. Угроза жизни и здоровью семьи истицы самим фактом неполучения разрешения на строительство неоформлением прав на земельный участок не подтверждена.

Установив факт возведения ответчиком спорного объекта недвижимости в непосредственной близости от жилого дома истицы, суд апелляционной инстанции указал о нарушении ответчиком при строительстве требований пожарной безопасности, что само по себе, по мнению судебной коллегии, свидетельствует о существенном нарушении при возведении указанного объекта строительных норм и правил и с безусловностью влечет угрозу жизни и здоровью семьи истца. При этом судебная коллегия сослалась на СНиП 2.07.01-89* "Градостроительство. Планировка и застройка городских и сельских поселений", утвержденных Постановлением Госстроя СССР от 18.05.1989 и СНиП 2.08.01-89*.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Дату названного постановления следует читать как "16.05.1989"

Установленные судом второй инстанции обстоятельства нарушения правил пожарной безопасности, влекущие угрозу жизни и здоровью, сделаны без учета положений законодательства, регламентирующих требования к безопасности зданий и сооружений и требованиям пожарной безопасности.

Безопасность зданий и сооружений обеспечивается посредством соблюдения требований Федерального закона от 30 декабря 2009 года N 123-ФЗ "Технический регламент безопасности зданий и сооружений" и требований стандартов и сводов правил, включенных в указанные в частях 1 и 7 статьи 6 настоящего Федерального закона перечни, или требований специальных технических условий (статьи 5 и 6 Закона).

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Дату названного Федерального закона следует читать как "22 июля 2008 года"

Противопожарный разрыв (противопожарное расстояние) - нормированное расстояние между зданиями, строениями, устанавливаемое для предотвращения распространения пожара (подпункт 36 части 2 статьи 1 Федерального закона от 22 июля 2008 года N 123-ФЗ "Технический регламент о требованиях пожарной безопасности"), с учетом степени огнестойкости, класса конструктивной и функциональной пожарной опасности зданий, а также части зданий.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Вместо "подпункт 36 части 2 статьи 1 Федерального закона" имеется в виду "подпункт 36 части 1 статьи 2 Федерального закона"

Федеральным законом от 10 июля 2012 года N 117-ФЗ внесены изменения в Федеральный закон от 22 июля 2008 года N 123-ФЗ, ранее устанавливающий обязательные требования к противопожарным расстояниям между жилыми домами и объектами защиты различных классов функциональной пожарной опасности.

Применив положения СНиП 2.07.01-89* "Градостроительство. Планировка и застройка городских и сельских поселений" и СНиП 2.08.01-89* судебная коллегия не мотивировала их применение. Доказательства, которые бы с бесспорностью свидетельствовали о существенности нарушений, угрозе жизни и здоровью истца, судебной коллегией не приведены.

С учетом разъяснений, данных в пункте 26 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 года "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", Обзора судебной практики по делам, связанным с самовольным строительством наличие допущенных при возведении самовольной постройки нарушений градостроительных и строительных норм и правил является основанием для удовлетворения требования о сносе при установлении существенности и неустранимости указанных нарушений.

(постановление N 44-г-7 от 16.05.2014 г.)

Дела иных категорий

Несовершеннолетние в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет самостоятельно несут имущественную ответственность по совершенным сделкам.

Решением районного суда в пользу Ж. с Ш., действующей в интересах несовершеннолетнего Г., взыскана сумма долга по договору займа в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества.

Отменяя решение в части взыскания суммы долга с законного представителя несовершеннолетнего Г., 1998 года рождения, судебная коллегия указала следующее.

На основании части 3 статьи 26 Гражданского кодекса Российской Федерации несовершеннолетние в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет самостоятельно несут имущественную ответственность по сделкам, совершенным ими в соответствии с пунктами 1 и 2 настоящей статьи.

В соответствии с пунктом 1 части 2 указанной статьи несовершеннолетние в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет вправе самостоятельно, без согласия родителей, усыновителей и попечителя распоряжаться своими заработком, стипендией и иными доходами. Они самостоятельно несут имущественную ответственность по совершаемым ими сделкам (пункт 3 статьи 26 Кодекса).

Из материалов дела следует, что единственным наследником имущества С. является его сын Г., принявший наследство в указанном в решении объеме. Учитывая данное обстоятельство, судебная коллегия сочла, что оснований для освобождения Г. от обязанности по возврату денежных средств не имеется. Отсутствие либо наличие в настоящее время самостоятельного заработка у Г. правового значения не имеет.

(определение N 33-3450 от 30.04.2014 г.)

На заключение договора ипотеки квартиры, в которой проживают несовершеннолетние, согласие органа опеки и попечительства не требуется; к правоотношениям, вытекающим из договора ипотеки, пункт 4 статьи 292 Гражданского кодекса Российской Федерации не применяется.

Признавая договор залога квартиры, заключенный в обеспечение исполнения обязательств по кредитному договору, недействительным, суд первой инстанции, сославшись на положения части 3 статьи 17, части 2 статьи 38, части 1 статьи 40 Конституции Российской Федерации, статей 28, 168 Гражданского и статьи 64 Семейного кодексов Российской Федерации, а также частей 1, 2, 3 статьи 6, части 1 статьи 50, статей 70 и 78 Федерального закона "Об ипотеке (залоге недвижимости)", положения Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 8 июня 2010 г. N 13-П, посчитал, что при его заключении были нарушены права и интересы несовершеннолетних, проживающих в данном жилом помещении, которое является для них единственным пригодным для проживания, в том числе не истребовано согласие органа опеки и попечительства на совершение данной сделки.

Судебная коллегия с данными выводами суда первой инстанции не согласилась, указав следующее. Из содержания указанных норм в их взаимосвязи следует, что обращение взыскания на заложенную квартиру возможно как в случае, когда такая квартира заложена по договору об ипотеке (независимо от того, на какие цели предоставлен заем (кредит)), так и по ипотеке в силу закона; наличие у гражданина-должника жилого помещения, являющегося единственным пригодным для постоянного проживания помещением для него и членов его семьи, совместно проживающих в принадлежащем помещении, не является препятствием для обращения на него взыскания, если соответствующее жилое помещение является предметом ипотеки (договорной или законной).

Ссылка суда первой инстанции на положения пункта 2 статьи 20, пункта 4 статьи 292 Гражданского кодекса Российской Федерации и Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 8 июня 2010 г. N 13-П не может быть признана состоятельной, поскольку данные нормы закона, а также их официальное толкование, приведенное Конституционным Судом Российской Федерации, касаются вопросов соблюдения прав несовершеннолетних при совершении их родителями сделки по отчуждению жилого помещения, в котором они проживают.

Между тем ипотека, являясь одним из способов обеспечения исполнения обязательства, не является сделкой по отчуждению жилого помещения и не влечет безусловного отчуждения недвижимого имущества, являющегося предметом ипотеки.

Приведенная норма права применяется в тех случаях, когда собственник жилого помещения имеет желание на отчуждение жилого помещения, принадлежащего ему, в котором проживают находящиеся под опекой лица. Однако в данном случае жилое помещение не отчуждается собственником по своей воле, на него по решению суда обращается взыскание по неисполненным обязательствам в силу того, что собственник заключил с банком договор ипотеки имущества в качестве обеспечения его обязательств по исполнению кредитного договора.

При таких обстоятельствах согласие органа опеки и попечительства не требуется, поскольку залог имущества был осуществлен во исполнение обязательств заемщика перед банком и в силу закона на жилой дом может быть обращено взыскание вне зависимости от того, кто в нем проживает и имеет право по пользованию домом. При этом в процессе интересы детей представляла их опекун.

Основания для отказа в обращении взыскания на заложенное по договору об ипотеке имущество перечислены в специальной статье 54.1 Закона об ипотеке. Такие основания не были установлены судом первой инстанции.

(определение N 33-409 от 27.01.2014 г.)

Судебная практика по административным делам

Защите путем признания ненормативного акта органа местного самоуправления недействующим подлежит право лица, личное либо имущественное, реально существующее и нарушенное принятием данного акта.

Депутат Думы городского поселения М. обратился с иском к Думе о признании незаконным и отмене решения Конкурсной комиссии по проведению конкурса на замещение вакантной муниципальной должности муниципальной службы главы администрации городского поселения, а также решения Думы об избрании К. на указанную должность, ссылаясь на то, что указанными решениями был нарушен порядок отбора кандидата на вакантную должность главы администрации поселения, назначенная на указанную должность К. не отвечает установленным квалификационным требованиям для замещения должности, поскольку не имеет необходимого образования и стажа муниципальной (государственной) службы, стажа (опыта) работы по специальности, а также считая нарушенными свои права как депутата и как жителя муниципального образования.

Решением районного суда, требования М. удовлетворены.

Судебная коллегия решение суда первой инстанции отменила, в иске М. отказала, посчитав права истца не нарушенными.

Согласно пункту 6 Постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 6/8 от 01 июля 1996 года "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" основанием для принятия решения суда о признании ненормативного акта, в случаях, предусмотренных законом, также нормативного акта государственного органа или органа местного самоуправления недействительным являются одновременно как его несоответствие закону или иному правовому акту, так и нарушение указанным актом гражданских прав и охраняемых законом интересов гражданина или юридического лица, обратившихся в суд с соответствующим требованием.

Поскольку М. не является участником комиссии, не является также и участником конкурса, его позиция о том, что указанный акт нарушает его права как гражданина и депутата на достоверную информацию о кандидате на замещение должности главы администрации городского поселения, не может быть признана обоснованной. Как следует из текста оспариваемого решения, данный акт не содержит иной информации о К. кроме имени и того, что она отобрана комиссией как кандидат.

М. оспорено решение Думы городского поселения, которым на высшую муниципальную должность муниципальной службы главы администрации городского поселения назначена К., поскольку указанное решение нарушает его права, как депутата Думы, поскольку на формирование его воли в момент голосования повлияла представленная ему членами Конкурсной комиссии недостоверная информация о кандидате К.

Как было установлено судом первой инстанции, оспариваемое решение было принято коллегиально путем прямого голосования депутатов Думы городского поселения, при этом решение принято в пределах имеющихся полномочий с соблюдением установленной процедуры принятия решения, в момент принятия решения имелся кворум, решение было принято большинством голосов.

Также из материалов дела, объяснений М. установлено, что он присутствовал при принятии решения, участвовал в обсуждении кандидатур, отобранных Конкурсной комиссией, в том числе ему была предоставлена информация о стаже кандидата К. и документах, представленных ею комиссии в подтверждение стажа, М. задавал вопросы кандидатам. М. в суде подтвердил, что он голосовал против кандидатуры К., в настоящее время также против занятия ею должности Главы администрации городского поселения, в связи с чем довод относительно того, что представленная Комиссией информация о кандидате повлияла на формирование его воли при голосовании, что повлекло незаконность оспариваемого решения Думы, не обоснован.

(определение N 33-3865 от 14.05.2014 г.)

Установление срока предоставления земельных участков в аренду является компетенцией уполномоченных исполнительных органов государственной власти или органов местного самоуправления.

Н. обратился в суд с заявлением об оспаривании решения Департамента земельных отношений администрации г. Перми в части срока предоставления в аренду земельного участка, возложении обязанности предоставить земельный участок для целей, не связанных со строительством, путем заключения договора аренды на срок 4 года 11 месяцев, считая решение Департамента о возможности предоставления земельного участка в аренду на срок 11 месяцев не мотивированным, поскольку в нем не указаны причины невозможности предоставления земельного участка на заявленный срок.

Решением суда первой инстанции требования Н. удовлетворены.

Отменяя решение суда, судебная коллегия указала следующее.

Положениями пункта 1 статьи 28 Земельного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что земельные участки из земель, находящихся в государственной или муниципальной собственности, предоставляются гражданам и юридическим лицам в собственность или в аренду.

Предоставление гражданам и юридическим лицам земельных участков осуществляется на основании решения уполномоченных исполнительных органов государственной власти или органов местного самоуправления в силу положений статьи 29 Земельного кодекса Российской Федерации.

Статья 34 Земельного кодекса Российской Федерации регламентирует порядок предоставления гражданам земельных участков, находящихся в государственной или муниципальной собственности, для целей, не связанных со строительством, в соответствии с которой органы государственной власти и органы местного самоуправления обязаны обеспечить управление и распоряжение земельными участками, которые находятся в их собственности и (или) в ведении, на принципах эффективности, справедливости, публичности, открытости и прозрачности процедур предоставления таких земельных участков.

Во исполнение законодательства решением Пермской городской Думы от 23 октября 2007 года N 260 был утвержден Порядок предоставления гражданам и юридическим лицам земельных участков, находящихся в муниципальной собственности, и земельных участков, государственная собственность на которые не разграничена, для целей, не связанных со строительством на территории г. Перми, пунктом 1.11 которого установлено, что земельные участки для размещения временных объектов и автостоянок предоставляются в аренду на срок не более 4 лет 11 месяцев.

Поскольку ни федеральным законодательством, ни местными нормативно-правовыми актами не установлены минимальные сроки предоставления земельных участков для целей, не связанных со строительством, в аренду, оспариваемое решение о предоставлении земельного участка в аренду на срок 11 месяцев закону не противоречит, прав Н. не нарушает, поскольку не создает препятствий для использования земельного участка для заявленной цели.

(определение N 33-990 от 03.02.2014 г.)

Орган местного самоуправления обязан утвердить и выдать схему расположения земельного участка на кадастровом плане или кадастровой карте соответствующей территории в случае обращения гражданина с заявлением о предоставлении земельного участка в порядке ст. 34 Земельного кодекса Российской Федерации.

Решением районного суда К. отказано в удовлетворении требований об оспаривании отказа Департамента земельных отношений администрации г. Перми в утверждении схемы расположения земельного участка на кадастровом плане или кадастровой карте территории.

Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции установил, что схема расположения земельного участка, предоставленная К. по требованию Департамента земельных отношений, изготовлена без учета местоположения границ смежных земельных участков, предоставленных в аренду. Сопоставив каталог координат земельного участка, в отношении которого принято решение о возможности предоставления заявителю в аренду в целях, не связанных со строительством, с каталогом координат поворотных точек границ земельного участка на схеме истицы, суд первой инстанции установил противоречия в площадях земельных участков и несоответствие местоположения образуемого земельного участка местоположению земельного участка, в отношении которого принято предварительное решение о предоставлении.

Отменяя решение и удовлетворяя требования заявителя, судебная коллегия указала следующее.

Согласно пункту 4 статьи 34 Земельного кодекса Российской Федерации орган местного самоуправления с учетом зонирования территорий в месячный срок со дня поступления заявления гражданина утверждает и выдает заявителю схему расположения земельного участка на кадастровом плане или кадастровой карте соответствующей территории, после чего заявитель обеспечивает за свой счет выполнение в отношении земельного участка кадастровых работ и обращается с заявлением об осуществлении государственного кадастрового учета этого земельного участка в порядке, установленном Федеральным законом "О государственном кадастре недвижимости". Обязанность функционального органа администрации г. Перми в месячный срок со дня поступления заявления утвердить и выдать схему расположения земельного участка предусмотрена и пунктом 3.3.1 Правил разработки, утверждения и выдачи схем расположения земельных участков на кадастровом плане или кадастровой карте соответствующей территории, утвержденных постановлением администрации г. Перми от 06 марта 2009 года N 106.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Номер названного постановления следует читать как "N 108"

Изложенное означает, что утверждение и выдача заявителю схемы расположения земельного участка на кадастровом плане или кадастровой карте территории является прямой юридической обязанностью компетентного органа, на заявителя, в свою очередь, законом возложена обязанность только по проведению кадастровых работ в целях постановки участка на кадастровый учет. В рассматриваемом случае данная обязанность органом местного самоуправления не исполнена, поэтому у суда не имелось оснований для отказа в удовлетворении требований об оспаривании таких действий Департамента.

Кроме того, отказывая в удовлетворении требований со ссылкой на несоответствие местоположения образуемого земельного участка местоположению земельного участка, в отношении которого принято предварительное решение о его предоставлении, суд не учел, что такого основания для отказа в утверждении схемы расположения земельного участка закон не предусматривает. Изменение площади земельного участка также само по себе не препятствует утверждению схемы расположения земельного участка, поскольку решение о предоставлении земельного участка по заявлению истицы было принято предварительно.

Приняв предварительное решение о предоставлении земельного участка, во исполнение обязанности, предусмотренной статьей 34 Земельного кодекса Российской Федерации, Департамент земельных отношений должен был утвердить и выдать заявителю схему расположения земельного участка с учетом требований, установленных пунктом 2.4 Правил разработки, утверждения и выдачи схем расположения земельного участка, утвержденных постановлением администрации г. Перми от 06 марта 2009 года N 108, в том числе с соблюдением местоположения границ земельного участка.

(определение N 33-3463 от 21.04.2014 г.)

Обязанность предоставления гражданам земельных участков, находящихся в государственной или муниципальной собственности, для целей, не связанных со строительством, исключительно в собственность, федеральным законодательством не предусмотрена.

К. обратился в суд с иском к Департаменту земельных отношений администрации г. Перми об оспаривании решения об отказе в предоставлении в собственность по рыночной стоимости земельного участка, ранее предоставленного ему в аренду для целей, не связанных со строительством (для размещения автостоянки).

Решением суда требования заявителя удовлетворены. Судебная коллегия решение суда первой инстанции отменила и в удовлетворении заявления К. отказала, указав следующее.

Из материалов дела следует, что на основании распоряжения начальника департамента земельных отношений по договору аренды во временное пользование К. передан земельный участок для целей, не связанных со строительством (под автостоянку). Срок действия договора установлен с февраля 2013 года по январь 2018 года, права выкупа земельного участка арендатором договор не предусматривает.

Возлагая на орган местного самоуправления обязанность предоставить заявителю земельный участок в собственность, суд первой инстанции не указал норму закона, предусматривающую обязанность департамента передать земельный участок истцу в собственность, тогда как такая обязанность законом не предусмотрена.

Вопросы предоставления гражданам земельных участков, находящихся в государственной или муниципальной собственности, для целей, не связанных со строительством, урегулированы статьей 34 Земельного кодекса Российской Федерации, которая предусматривает возможность предоставления земельных участков для названных целей как в собственность, так и в аренду.

Более того, пунктом 1 указанной статьи Кодекса обязанность обеспечения управления и распоряжения земельными участками, которые находятся в их собственности и (или) в ведении, возложена на органы государственной власти и органы местного самоуправления. Во исполнение данной обязанности указанные органы должны, в том числе, принять акт, устанавливающий процедуры и критерии предоставления таких земельных участков, в том числе порядок рассмотрения заявок и принятия решений.

Таким образом, вопросы распоряжения земельными участками, находящимися в собственности или в ведении органов местного самоуправления, определение критериев предоставления таких земельных участков в целях, не связанных со строительством, отнесены законодателем к ведению соответствующего органа местного самоуправления.

Решением Пермской городской Думы от 23 октября 2007 года N 260 утвержден Порядок предоставления гражданам и юридическим лицам земельных участков, находящихся в муниципальной собственности, и земельных участков, государственная собственность на которые не разграничена, для целей, не связанных со строительством, на территории города Перми, в силу пункта 1.11 которого земельные участки для размещения временных объектов и автостоянок предоставляются в аренду, предоставление земельных участков в собственность для указанных целей Порядком не предусмотрена.

В части правового регулирования оснований, по которым земельные участки предоставляются на территории города Перми для целей, не связанных со строительством (на праве собственности, аренды, срочного или бессрочного пользования и тому подобное), названный Порядок федеральное законодательство не подменяет и нормам Земельного кодекса Российской Федерации не противоречит, а потому подлежит применению.

Требованиям пункта 4 статьи 28 Земельного кодекса Российской Федерации, предусматривающего закрытый перечень оснований для отказа в предоставлении земельного участка в собственность, оспариваемое решение не противоречит. Содержащиеся в указанной статье нормы являются общими по отношению к нормам статьи 34 Кодекса, а потому подлежат применению лишь при наличии нормы, предусматривающей обязанность органа местного самоуправления предоставить земельный участок в собственность.

Судебная коллегия также отметила, что пункт 4 статьи 28 Земельного кодекса Российской Федерации применим на момент разрешения вопроса о предоставлении земельного участка. Вместе с тем, земельный участок на момент подачи заявления о предоставлении его в собственность уже находился в пользовании заявителя на основании договора аренды. Заявитель, заключив с заинтересованным лицом договор аренды земельного участка, тем самым реализовал свое право на предоставление ему этого земельного участка. Договор аренды является действующим, его условия обязательны для обеих сторон, в том числе касающиеся срока его действия.

Доказательств того, что Департаментом принято решение об отчуждении земельного участка, которое позволило бы заявителю воспользоваться преимущественным правом его выкупа (пункт 8 статьи 22 Земельного кодекса Российской Федерации), К. не представил.

(определение N 33-2540 от 17.03.2014 г.)

Отказ в государственной регистрации дополнительного соглашения к договору аренды, изменяющего разрешенное использование земельного участка с "под огородничество" на "для ведения личного подсобного хозяйства" с предоставлением арендатору возможности возведения объектов недвижимости, при отсутствии документов, подтверждающих соблюдение процедуры предоставления земельного участка для целей, связанных со строительством, является законным.

Постановлением администрации муниципального района К. предоставлен в аренду из земель перераспределения города сроком на 5 лет земельный участок с разрешенным использованием "под огородничество", категория земель - земли населённых пунктов. На основании постановления подписан договор аренды земельного участка для целей, не связанных со строительством, прошедший государственную регистрацию.

Постановлением администрации изменено разрешенное использование данного земельного участка с "для огородничества" на "для ведения личного подсобного хозяйства", дополнительным соглашением, подписанным администрацией и К., в договор аренды внесены соответствующие изменения, кроме того арендатору предоставлена возможность возведения объектов недвижимости.

В письме от 01 ноября 2013 года отдел Управления Росреестра по Пермскому краю отказал в государственной регистрации дополнительного соглашения к договору аренды со ссылкой на нормы статьи 20 Федерального закона от 21 июля 1997 года N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" по мотивам того, что заявителем не представлены документы, подтверждающие соблюдение процедуры предоставления земельного участка для целей, связанных со строительством.

По заявлению К. суд первой инстанции признал такой отказ незаконным, возложив на Управление Росреестра обязанность осуществить государственную регистрацию дополнительного соглашения к договору аренды.

Отменяя решение суда первой инстанции и отказывая К. в удовлетворении его требований, судебная коллегия указала следующее.

Пункт 3 статьи 85 Земельного кодекса Российской Федерации допускает использование земельных участков их собственниками, землепользователями, землевладельцами и арендаторами в соответствии с любым видом разрешенного использования, предусмотренным градостроительным регламентом для каждой территориальной зоны. Однако названная правовая норма должна применяться во взаимосвязи с другими нормами, регулирующими как публичные (административные), так и гражданские правоотношения.

Основным механизмом реализации права на использование земельного участка арендатором является предоставление ему участка в аренду. Арендатор получает право использования земельного участка по указанному в договоре назначению, которое конкретизирует виды разрешенного использования, предусмотренные градостроительным регламентом для соответствующего земельного участка.

Согласно пункту 1 статьи 615 Гражданского кодекса Российской Федерации арендатор обязан пользоваться арендованным имуществом в соответствии с условиями договора, а если они не определены - в соответствии с назначением имущества.

В связи с наличием договорных отношений с собственником земли изменение вида использования земельного участка (в рамках видов, предусмотренных градостроительным регламентом) предполагает изменение соответствующего договора и невозможно без такого изменения.

Предметом договора аренды земельного участка для целей, не связанных со строительством, является земельный участок с видом разрешенного использования "для огородничества".

Приняв на себя права и обязанности по договору аренды, К. как арендатор выразил свое согласие на использование земельного участка в соответствии с указанным в нем видом разрешенного использования, тем самым реализовав свое право, предусмотренное пунктом 3 статьи 85 Земельного кодекса Российской Федерации.

В то же время арендодатель при решении вопроса о возможности изменения вида разрешенного использования земельного участка связан установленным порядком предоставления земельных участков для тех или иных целей использования.

В силу Земельного кодекса Российской Федерации порядок предоставления в аренду земельных участков из земель, находящихся в государственной или муниципальной собственности, для целей строительства, существенно отличается от порядка предоставления таких участков для целей, не связанных со строительством.

Спорный земельный участок предоставлялся в аренду для целей, не связанных со строительством, на основании постановления администрации муниципального района и без осуществления соответствующих процедур, в том числе проведения торгов.

При этом предоставление участка в аренду было обусловлено обязательством арендатора обеспечить использование земельного участка исключительно в целях, в которых он предоставлялся, то есть для занятия огородничеством и без права строительства на предоставленном земельном участке.

Таким образом, заключение дополнительного соглашения об изменении вида разрешенного использования земельного участка, по-существу, направлено на обход процедур, предусмотренных земельным законодательством для предоставления земельных участков для целей строительства объектов недвижимости, в том числе процедуры торгов для ранее сформированных и поставленных на кадастровый учет земельных участков.

Предоставление земельных участков для жилищного строительства производится с учетом особенностей, предусмотренных статьей 30.1 Земельного кодекса Российской Федерации. Продажа земельных участков для жилищного строительства или продажа права на заключение договоров аренды земельных участков для жилищного строительства осуществляется на аукционах (пункт 2 статьи 30.1 Земельного кодекса Российской Федерации).

К. и администрация города изменили вид разрешенного использования спорного земельного участка при отсутствии доказательств соблюдения порядка предоставления земельных участков для строительства из земель, находящихся в государственной или муниципальной собственности, предусмотренного положениями Земельного кодекса Российской Федерации.

Указанные обстоятельства являлись причинами, препятствующими государственной регистрации прав, что суд не учел, в то время как надлежало рассмотреть дело в соответствии с требованиями положений гл. 25 ГПК РФ и с учетом тех документов, которые имелись в регистрирующем органе на момент принятия оспариваемого решения, дать правовую оценку законности действий государственного регистратора, который осуществляет правовую экспертизу документов в установленных законодательством пределах.

(определение N 33-2375 от 12.03.2014 г.)

Договор аренды земельного участка сроком свыше года, не прошедший государственную регистрацию, в силу того, что является незаключенным, не может быть продлен.

Решением суда удовлетворены требования И. об оспаривании действий администрации муниципального района, выразившихся в отказе продлить договор аренды земельного участка от 25.05.2001 г.

Отменяя решение суда и отказывая заявителю в удовлетворении его требований, судебная коллегия посчитала ошибочным вывод суда первой инстанции о том, что у администрации не было оснований считать договор аренды незаключенным, поскольку он соответствует всем требованиям, предъявляемым законом к договорам такого рода, договор в судебном порядке незаключенным не признан, а администрация за его регистрацией не обращалась.

Разрешая заявленные требования, суд должен был руководствоваться пунктом 2 статьи 609, пунктом 3 статьи 433 Гражданского кодекса Российской федерации, частью 2 статьи 26 Земельного кодекса Российской Федерации и исходить из того, что договор от 25 мая 2001 года, подписанный между заявителем и администрацией, государственную регистрацию в установленном порядке не прошел, поэтому является незаключенным.

Подписанный между сторонами договор аренды, предусматривающий срок его действия 10 лет, т.е. более года, в силу пункта 2 статьи 609 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункта 2 статьи 26 Земельного кодекса Российской Федерации, статьи 4 Федерального закона от 21 июля 1997 года N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", подлежал обязательной государственной регистрации. Между тем, государственная регистрация указанного договора отсутствует, в связи с чем в силу пункта 3 статьи 433 Гражданского кодекса Российской Федерации договор аренды является незаключенным, право аренды у заявителя не возникло.

В отношении незаключенного договора аренды земельного участка невозможны ни его расторжение, ни изменение, ни пролонгация, поскольку договор не порождает для сторон, его подписавших, какие-либо права и обязанности.

При таких обстоятельствах, а также учитывая, что срок предоставления земельного участка в аренду, обозначенный органом местного самоуправления в постановлении о предоставлении земельного участка, истек, судебная коллегия пришла к выводу о том, что действия администрации закону не противоречат и прав заявителя не нарушают.

(определение N 33-3778 от 07.05.2014 г.)

Предписание, вынесенное государственным инспектором труда, направленное на разрешение индивидуального трудового спора, признано незаконным.

МУЗ Городская больница обратилась в суд с заявлением об оспаривании предписания государственного инспектора, которым на заявителя возложена обязанность начислить и выплатить М. надбавку за продолжительность непрерывной работы в учреждениях здравоохранения и денежную компенсацию в порядке статьи 236 Трудового кодекса Российской Федерации.

Решением суда в удовлетворении требований заявителя отказано.

Отменяя указанное решение, судебная коллегия не согласилась с выводом суда первой инстанции о том, что государственный инспектор труда действовал в пределах своих полномочий, а рассматриваемые правоотношения не соответствуют понятию индивидуального трудового спора, поскольку отсутствует заявление в орган, рассматривающий индивидуальный трудовой спор, от работника или работодателя.

По смыслу абзаца 1 части 1 статьи 356 и абзаца 6 части 1 статьи 357 Трудового кодекса Российской Федерации при проведении проверок государственный инспектор труда выдает обязательное для исполнения работодателем предписание только в случае очевидного нарушения трудового законодательства. Трудовые споры, в том числе неурегулированные разногласия между работодателем и работником по вопросам применения трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права, коллективного договора, соглашения, локального нормативного акта, трудового договора (в том числе об установлении или изменении индивидуальных условий труда) рассматриваются в рамках статей 381-397 Кодекса комиссиями по трудовым спорам или судами.

В соответствии с Конвенцией МОТ N 81 "Об инспекции труда в промышленности и торговле" от 11 июля 1947 года, ратифицированной Российской Федерацией 11 апреля 1998 года, инспектору труда не предоставлено право выносить обязательные для исполнения работодателем предписания по трудовым спорам.

Таким образом, осуществляя функцию по надзору и контролю за соблюдением работодателями норм трудового законодательства, государственная инспекция труда выявляет правонарушения, но не разрешает трудовые споры, так как не является органом по рассмотрению индивидуальных трудовых споров и не может его заменить.

Спор о перерасчете и выплате заработной платы работника с учетом надбавки стимулирующего характера, установленной в настоящем случае Положением о системе оплаты труда работников горбольницы, выплате компенсации на основании статьи 236 Трудового кодекса Российской Федерации является в силу статьи 381 Кодекса индивидуальным трудовым спором, разрешение которого не отнесено к компетенции государственной инспекции труда.

(определение N 33-4405 от 26.05.2014 г.)

Непредставление должником судебному приставу-исполнителю сведений об исполнении требований исполнительного документа в установленный для добровольного исполнения срок, а также доказательств того, что исполнение было невозможным вследствие непреодолимой силы, является основанием для взыскания исполнительского сбора.

Решением суда удовлетворено заявление С. об оспаривании постановления судебного пристава-исполнителя о взыскании с него исполнительского сбора. При этом суд первой инстанции исходил из того, что при вынесении постановления судебным приставом-исполнителем не проверялось, погашалась ли задолженность иными должниками, отвечающими по обязательствам солидарно с С., были ли возбуждены в их отношении исполнительные производства; в материалах исполнительного производства отсутствуют сведения об исполнении требований решения суда другими должниками, что непосредственно влияет на размер исполнительского сбора.

Указанные выводы суда судебная коллегия посчитала ошибочными, основанными на неправильном применении норм материального права.

Согласно части 1 статьи 112 Федерального закона от 02 октября 2007 года N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" исполнительский сбор является денежным взысканием, налагаемым на должника в случае неисполнения им исполнительного документа в срок, установленный для добровольного исполнения исполнительного документа, а также в случае неисполнения им исполнительного документа, подлежащего немедленному исполнению, в течение суток с момента получения копии постановления судебного пристава-исполнителя о возбуждении исполнительного производства.

В силу части 2 указанной статьи Закона исполнительский сбор устанавливается судебным приставом-исполнителем по истечении срока, указанного в части 1 настоящей статьи, если должник не представил судебному приставу-исполнителю доказательств того, что исполнение было невозможным вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств.

Достоверно зная о наличии обязанности в пятидневный срок с момента получения копии постановления о возбуждении исполнительного производства исполнить требования исполнительного документа, должник указанную обязанность не исполнил, доказательств того, что исполнение было невозможным вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств, судебному приставу-исполнителю в нарушение требований статьи 112 Федерального закона "Об исполнительном производстве" не представил. При таких обстоятельствах у судебного пристава-исполнителя имелись основания для вынесения постановления о взыскании исполнительского сбора.

Обязанность судебного пристава-исполнителя проверить исполнение требований исполнительного листа солидарными должниками законом не предусмотрена. Поскольку исполнительное производство, в рамках которого вынесено оспариваемое постановление, сводным не является, обязанности и возможности проверять наличие исполнительных производств в отношении солидарных должников в других подразделениях у судебного пристава-исполнителя не имелось.

Напротив, с учетом установленной частью 2 статьи 112 Федерального закона "Об исполнительном производстве" обязанности должника представить судебному приставу-исполнителю доказательства невозможности исполнения требований исполнительного документа в установленный для добровольного исполнения срок, именно должник должен был представить доказательства исполнения требований исполнительного документа, в том числе солидарными должниками.

Признав действия судебного пристава-исполнителя в указанной части незаконными, суд первой инстанции фактически освободил должника от ответственности за неисполнение требований исполнительного документа без уважительных причин.

С учетом того, что именно заявитель, как должник по исполнительному производству, должен был в силу статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации представить суду доказательства исполнения требований исполнительного листа, но свою процессуальную обязанность не исполнил, оснований для удовлетворения его требований с переложением бремени доказывания на другую сторону, у суда не имелось.

(определение N 33-4126 от 19.05.2014 г.)

Вопросы применения норм процессуального права

Взыскание расходов потерпевшего по оплате услуг представителя в уголовном процессе производится в порядке уголовного судопроизводства.

Г. обратился в суд с иском к Н. о взыскании расходов по оплате услуг представителя, понесенных им как потерпевшим по уголовному делу, впоследствии прекращенному за примирением сторон.

Решением суда требования истца были удовлетворены.

Отменяя решение суда и прекращая производство по делу, судебная коллегия указала следующее.

В соответствии с положениями статьи 131 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации расходы на участие представителя по уголовному делу относятся к процессуальным издержкам потерпевшего по уголовному делу, которому согласно части 3 статьи 42 Кодекса обеспечивается их возмещение по правилам УПК РФ. На это же указано в абзаце 2 пункта 34 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 июня 2010 года N 17 (в редакции от 09 февраля 2012 года) "О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве", из которого следует, что расходы потерпевшего, понесенные в связи с его участием в ходе предварительного расследования и в суде, включая расходы на представителя, подтвержденные соответствующими документами, в силу пункта 9 части 2 статьи 131 УПК РФ относятся к иным расходам, понесенным в ходе производства по уголовному делу, которые взыскиваются с осужденных или возмещаются за счет средств федерального бюджета как процессуальные издержки (часть 1 статьи 132 УПК РФ).

Согласно части 9 статьи 132 УПК РФ, при прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон процессуальные издержки взыскиваются с одной или с обеих сторон.

Таким образом, законодателем предусмотрен специальный, уголовно-процессуальный порядок возмещения данных расходов. Поскольку в рассматриваемом случае предполагался иной судебный порядок, согласно пункту 1 статьи 134 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в принятии заявления, поданного в порядке гражданского судопроизводства, должно было быть отказано.

(определение N 33-370 от 22.01.2014 г.)

Неправильное применение судом норм процессуального права привело к рассмотрению спора в ненадлежащем порядке гражданского судопроизводства и неправильному разрешению дела, что послужило основанием к отмене постановленного судом решения.

Б. обратился в суд с заявлением об установлении факта работы по специальности, дающей право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости, которое решением районного суда было удовлетворено.

Отменив решение суда, судебная коллегия оставила заявление Б. без рассмотрения, указав следующее.

По смыслу статей 264 и 265 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации юридический факт устанавливается в особом производстве, когда отсутствует необходимость разрешать спор о самом субъективном праве, существование которого зависит от наличия или отсутствия данного факта. Если же при подаче заявления или рассмотрении дела в порядке особого производства устанавливается наличие спора о праве, подведомственного суду, суд выносит определение об оставлении заявления без рассмотрения, в котором разъясняет заявителю и другим заинтересованным лицам их право разрешить спор в порядке искового производства.

Рассматривая дело по заявлению Б. в порядке особого производства, суд первой инстанции оставил без внимания то обстоятельство, что обратившись в суд с заявлением об установлении факта, имеющего юридическое значение, заявитель фактически выразил свое несогласие с отказом пенсионного органа включить в специальный стаж период работы, с учетом которого может быть назначена досрочная трудовая пенсия.

Таким образом, требования Б., по сути, являются спором между гражданином и пенсионным органом, связанным с назначением и выплатой досрочной трудовой пенсии.

(определение N 33-4869 от 11.06.2014 г.)

Заявление гражданина об оспаривании решения налогового органа об исключении должника - юридического лица из Единого государственного реестра юридических лиц на основании пункта 2 статьи 21.1 Федерального закона от 08 августа 2001 года N 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" подведомственно суду общей юрисдикции.

Решением инспекции ФНС ООО "Г." исключено из Единого государственного реестра юридических лиц на основании пункта 2 статьи 21.1 Федерального закона от 08 августа 2001 года N 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей", предусматривающего принятие решения о предстоящем исключении юридического лица из Единого государственного реестра юридических лиц при наличии перечисленных в законе признаков недействующего юридического лица.

Сославшись на то, что является кредитором указанного юридического лица как взыскатель по исполнительному производству, П. обратилась в районный суд с заявлением об оспаривании указанного решения налогового органа.

Определением судьи П. отказано в принятии заявления со ссылкой на нарушение правил подведомственности.

Отменяя определение судьи, судебная коллегия указала следующее.

Согласно пункту 8 статьи 22 Федерального закона от 08 августа 2001 года N 129-ФЗ исключение недействующего юридического лица из ЕГРЮЛ может быть обжаловано кредиторами или иными лицами, чьи права и законные интересы затрагиваются в связи с исключением недействующего юридического лица из ЕГРЮЛ.

При этом в силу пункта 9 указанной статьи споры, возникающие в связи с исключением недействующего юридического лица из ЕГРЮЛ, рассматриваются арбитражными судами в соответствии с Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации.

В соответствии с частью 1 статьи 27 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражному суду подведомственны дела по экономическим спорам и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности.

В силу части 3 указанной статьи к подведомственности арбитражных судов федеральным законом могут быть отнесены и иные дела.

Согласно статье 29 Кодекса арбитражные суды рассматривают в порядке административного судопроизводства возникающие из административных и иных публичных правоотношений экономические споры и иные дела, связанные с осуществлением организациями и гражданами предпринимательской и иной экономической деятельности, в том числе об оспаривании ненормативных правовых актов органов государственной власти Российской Федерации, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, решений и действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов и должностных лиц, затрагивающих права и законные интересы заявителя в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности.

Таким образом, что ни АПК РФ, ни Федеральным законом от 08 августа 2001 года N 129-ФЗ не предусмотрено оспаривание действий государственного органа гражданином-кредитором, не имеющим статуса индивидуального предпринимателя, по исключению недействующего юридического лица в арбитражном суде.

Поскольку П. не обладает статусом индивидуального предпринимателя, ее заявление не подведомственно арбитражному суду.

(определение N 33-5110 от 28.05.2014 г.)

Судебная коллегия по гражданским делам Пермского краевого суда

Судебная коллегия по административным делам Пермского краевого суда

15 августа 2014 г.