Определение СК по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 28 июня 2022 г. по делу N 8Г-10415/2022[88-15539/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Четвёртого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Фрид Е.К, судей Грибанова Ю.Ю, Брянского В.Ю, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 и акционерного общества "Георгиевское" к ФИО2 и ФИО3 о признании недействительным соглашения об отступном и применении последствий недействительности сделки, о признании отсутствующим право аренды на земельные участки, о государственной регистрации договора уступки прав и обязанностей по договору аренды, а также по исковому заявлению ФИО3 к акционерному обществу "Георгиевское" об истребовании имущества из чужого незаконного владения, о принудительной передаче земельных участков по договору аренды и взыскании убытков, по кассационной жалобе ФИО1 на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 13 января 2022 года, по кассационной жалобе представителя акционерного общества "Георгиевское" по доверенности ФИО16 на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 13 января 2022 года.

Заслушав доклад судьи Грибанова Ю.Ю, выслушав пояснения представителя акционерного общества "Георгиевское" по доверенности ФИО16, поддержавшего доводы жалобы, представителя ФИО13 по доверенности ФИО15, возражавшего против удовлетворения жалоб, судебная коллегия

установила:

ФИО1 и АО "Георгиевское" обратились в суд с уточненным в порядке статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) иском к ФИО2 и ФИО3 о признании недействительным соглашения об отступном от ДД.ММ.ГГГГ и применении последствий его недействительности в виде погашения (аннулирования) регистрационных записей в Едином государственном реестре недвижимости о праве аренды ФИО3 на земельные участки сельскохозяйственного назначения с кадастровыми номерами N, N, N и N и применении последствий его недействительности; признании отсутствующим права аренды ФИО3 на указанные земельные участки; государственной регистрации договора уступки прав и обязанностей по договору аренды N от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного ДД.ММ.ГГГГ между ФИО2 и ФИО1

ФИО3 обратился в суд с исками к АО "Георгиевское" об истребовании имущества из чужого незаконного владения, возложении обязанности передать ему в принудительном порядке земельные участки с кадастровыми номерами N, N N и N; взыскании убытков, причиненных неисполнением договора аренды N, в сумме 80 000 000 рублей.

Решением Новоаннинского районного суда Волгоградской области от 23 декабря 2020 года исковые требования ФИО1, АО "Георгиевское" удовлетворены частично.

Признано недействительным соглашение об отступном от ДД.ММ.ГГГГ, заключенное между ФИО2 и ФИО3 и применены последствия недействительности сделки в виде погашения (аннулирования) регистрационных записей в ЕГРН, произведена государственная регистрация договора уступки прав и обязанностей по договору аренды N от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного ДД.ММ.ГГГГ между ФИО2 и ФИО14

В удовлетворении исковых требований о признании отсутствующим права аренды ФИО3 на земельные участки отказано.

В удовлетворении исковых требований ФИО3 к АО "Георгиевское" об истребовании из чужого незаконного владения земельных участков, возложении обязанности передать земельные участки, взыскании убытков отказано.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ на основании соглашения об отступном от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного между ФИО3 и ФИО13, была произведена процессуальная замена ФИО3 на его правопреемника ФИО13

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 29 апреля 2021 года решение Новоаннинского районного суда Волгоградской области от 23 декабря 2020 года отменено, по делу принято новое решение, которым отказано в удовлетворении исковых требований ФИО1, АО "Георгиевское" к ФИО2, ФИО3 о признании недействительным соглашения об отступном, заключенного ДД.ММ.ГГГГ между ФИО2 и ФИО3, и применении последствий недействительности сделки, о признании отсутствующим права аренды на земельные участки, о государственной регистрации договора уступки прав и обязанностей по договору аренды N от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного ДД.ММ.ГГГГ между ФИО2 и ФИО14

Исковые требования ФИО13 к АО "Георгиевское" об истребовании имущества из чужого незаконного владения, возложении обязанности передать земельные участки по договору аренды, возмещении убытков удовлетворены частично.

Суд возложил обязанность на АО "Георгиевское" передать арендатору ФИО13 земельные участки с кадастровыми номерами N, N, N и N, расположенные в "адрес" отказав в удовлетворении остальной части иска.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Четвёртого кассационного суда общей юрисдикции от 19 октября 2021 года апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 29 апреля 2021 года отменено. Гражданское дело направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции - судебную коллегию по гражданским делам Волгоградского областного суда.

При новом рассмотрении апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 13 января 2022 года решение Новоаннинского районного суда Волгоградской области от 23 декабря 2020 года отменено и принято по делу новое решение, которым в удовлетворении иска ФИО1, АО "Георгиевское" к ФИО2, ФИО3 о признании недействительным соглашения об отступном, заключенного ДД.ММ.ГГГГ между ФИО2 и ФИО3, применении последствий недействительности сделки, признании отсутствующим права аренды на земельные участки, государственной регистрации договора уступки прав и обязанностей по договору аренды N от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного ДД.ММ.ГГГГ между ФИО2 и ФИО14, отказано.

Исковое заявление ФИО13 к АО "Георгиевское" об истребовании имущества из чужого незаконного владения, возложении обязанности передать земельные участки по договору аренды, возмещении убытков, удовлетворено частично.

Суд возложил на АО "Георгиевское" обязанность передать арендатору ФИО13 земельные участки с кадастровыми номерами N, N и N, расположенные "адрес", отказав в удовлетворении остальной части иска.

В кассационной жалобе представитель АО "Георгиевское" по доверенности ФИО16 просит обжалуемое апелляционное определение отменить, оставить в силе решение суда первой инстанции, считая, что судом нарушены нормы материального и процессуального права. В обоснование доводов жалобы указывает на то, что в результате совершения оспариваемой сделки, юридические последствия наступили не только для сторон сделки по перенайму (отступному), но и для лица, не совершавшего разрешительное волеизъявление, то есть действиями ответчиков созданы обязанности АО "Георгиевское", помимо его воли. Так, отмечает, что смена одной стороны в договоре, осуществленная без согласия другой стороны, по общему правилу не может значительно ухудшать положение последней. При этом, из содержания пункта 1.4. договора аренды следует, что основанием формирования цены и условий договора являлся интерес арендатора (в частности ФИО2), а также контролирующих его и подконтрольных ему лиц, в связи с чем в пунктах 1.5. и 1.6. договора также перечислены гарантии, которые предоставил ФИО2 арендодателю. Кассатор полагает, что для переуступки прав требования передачи имущества в аренду требуется резолюция собственника. Вместе с тем, на всем протяжении судебного спора АО "Георгиевское" последовательно указывало, что в результате совершения ряда несогласованных с обществом перенаймов, оформленных в виде соглашений об отступном от ДД.ММ.ГГГГ и от ДД.ММ.ГГГГ, имущественное положение АО "Георгиевское", как собственника спорного недвижимого имущества значительно ухудшилось. Кроме того, в качестве обоснования недействительности (фиктивности) соглашения об отступном, заключенного между ФИО2 и ФИО3, АО "Георгиевское" указывало на нарушения его сторонами законодательного запрета недобросовестного поведения. Ссылается на явные признаки мнимости соглашения об отступном.

Обращает внимание на тот факт, что суд, разрешая вопрос о добросовестности ФИО2, ФИО3 и ФИО13, необоснованно указал, что материалы дела не содержат доказательств наличия между ФИО2 и ФИО3 гражданско-правовых взаимоотношении, предшествующих заключению соглашения об отступном. Отмечает, что ответчики на приобщенный по инициативе апелляционной коллегии договор от ДД.ММ.ГГГГ об оказании услуг по проведению сельскохозяйственных работ, заключенный ФИО3 с ООО "Звездка", никогда не ссылались в материалы дела его приобщить не просили, оригинал судом не исследовался, достоверность данного договора не проверялась, обстоятельства происхождение и заключения данного договора судом не выяснялись. Указывает, что договор от ДД.ММ.ГГГГ фактически представляет собой договор субаренды, в связи с чем, полагает, что у ФИО3 отсутствовало право на заключение такого договора с ООО "Звездка", без согласия арендодателя. Также, на всем протяжении спора АО "Георгиевское" указывало, что договор аренды от ДД.ММ.ГГГГ и последующие сделки по отчуждению сельскохозяйственного комплекса, в том числе долей в праве собственности на арендуемое имущество являются взаимосвязанными. Указывает, что сумма, уплаченная ФИО2 по договору аренды, не отражала действительную стоимость арендных прав, а являлась фактически предоплатой за приобретение сельскохозяйственного комплекса. Вывод апелляционного суда об отсутствии доказательств осведомленности ФИО3 о наличии договора с ФИО14, не может быть принят во внимание. Суд, делая вывод об отсутствии оснований для признания соглашения об отступном недействительным, доказательства, на которые ссылались АО "Георгиевское" и ФИО1, должным образом не исследовал и не оценил.

В кассационной жалобе ФИО1 просит обжалуемое судебное постановление отменить, оставить в силе решение суда первой инстанции, считая, что судом нарушены нормы материального и процессуального права. В обоснование требований заявитель жалобы указывает на то, что подписав спорный договор, ФИО2 подтвердил факт оплаты ему стоимости и, соответственно, надлежащего исполнения ФИО14 обязательств по договору от ДД.ММ.ГГГГ. О фальсификации данного договора перенайма, в установленном законом порядке, никем из участников конфликта не заявлено. Отмечает, что ответчиками не представлено убедительных доказательств, подтверждающих иную цену договора перенайма от ДД.ММ.ГГГГ на момент его заключения. Суд апелляционной инстанции уклонился от оценки приведенных ФИО14 доводов, в обоснование ценообразования, тогда как они имели существенное значение для правильного разрешения спора. Кассатор указывает, что договор перенайма от ДД.ММ.ГГГГ, как и первоначальный договор аренды от ДД.ММ.ГГГГ являлся взаимосвязанной (взаимозависимой) сделкой, о чем прямо указано в пункте 1.4. Договора аренды от ДД.ММ.ГГГГ. Ссылается на тот факт, что отсутствие государственной регистрации договора перенайма от ДД.ММ.ГГГГ не является препятствием для его исполнения либо основанием для освобождения от его исполнения, а равно основанием для квалификации договора как недействительного. Кроме того, заключение соглашений о перенайме является очевидным недобросовестным поведением. Данный договор, подписанный между ФИО2 и ФИО14, не расторгнут, не изменен, не признан в установленном законом порядке недействительным или незаключенным. Кассатор обращает внимание на тот факт, что выводы суда о том, что оспариваемое соглашение не нарушало прав и законных интересов ФИО1 как стороны договора перенайма от ДД.ММ.ГГГГ, противоречат сложившейся правоприменительной практике, не соответствуют фактическим обстоятельствам и имеющимся в материалах дела доказательствам.

Заявитель указывает на недобросовестность ответчиков и фиктивности возникших между ними правоотношений. Отмечает, что договор на оказание услуг по проведению сельскохозяйственных работ от ДД.ММ.ГГГГ, подписанный между ФИО3 и ООО "Звездка", прикрывает собой договор субаренды. Кроме того, само по себе подписание данного договора ФИО3 с юридическим лицом без совершения иных подготовительных действий безусловным доказательством намерений не является. Также, ФИО1 указывает, что заключение ряда соглашений носит фиктивный характер.

В возражениях на кассационные жалобы представитель ФИО13 по доверенности ФИО15, представитель ФИО2 по доверенности ФИО7 просят обжалуемое апелляционное определение оставить без изменения, жалобы - без удовлетворения ввиду отсутствия нарушений норм материального и процессуального права. Указывают, что выводы суда соответствуют материалам дела.

Стороны и другие лица, участвующие в деле, надлежащим образом были извещены судом кассационной инстанции о времени и месте рассмотрения кассационных жалоб. При этом информация о движении дела была размещена также на официальном сайте Четвёртого кассационного суда общей юрисдикции в сети Интернет по адресу: 4kas.sudrf.ru.

Учитывая надлежащее извещение о времени и месте судебного разбирательства в суде кассационной инстанции сторон и третьих лиц, суд кассационной инстанции счел возможным на основании положений части 3 статьи 167 и части 5 статьи 379.5 ГПК РФ рассмотреть жалобы в данном судебном заседании.

В суде кассационной инстанции представитель АО "Георгиевское" по доверенности ФИО16 поддержал доводы жалобы.

Представитель ФИО13 по доверенности ФИО15 возражал против удовлетворения жалоб.

Проверив материалы дела в соответствии с частью 1 статьи 379.6 ГПК РФ в пределах доводов жалоб, обсудив доводы кассационных жалоб и поступившие возражения относительно жалоб, судебная коллегия приходит к выводу об отсутствии предусмотренных частью 1 статьи 379.7 ГПК РФ оснований для отмены обжалованного судебного постановления и удовлетворения жалоб.

В силу статьи 379.7 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такие нарушения не были допущены судом апелляционной инстанции при рассмотрении дела.

Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования ФИО1 и АО "Георгиевское", суд первой инстанции исходил из того, что соглашение об отступном от ДД.ММ.ГГГГ, заключенное между ФИО2 и ФИО3, является ничтожной сделкой, поскольку, в нарушение статьи 391 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), а также пунктов 3.1.3, 3.1.4, 3.2.2 договора аренды от ДД.ММ.ГГГГ, не было получено согласие собственника земельных участков АО "Георгиевское". В связи с этим, суд применил последствия недействительности сделки в виде погашения (аннулирования) записей о государственной регистрации права аренды ФИО3 на земельные участки с кадастровыми номерами N, N N и N.

Кроме того, суд пришел к выводу об удовлетворении требований истца ФИО1 о государственной регистрации договора уступки прав и обязанностей от ДД.ММ.ГГГГ, поскольку данный договор недействительным не признавался, он содержит все существенные условия, подписан сторонами, подписи которых никем не оспариваются, а также собственник земельных участков АО "Георгиевское" согласен на передачу в аренду земельных участков ФИО1 При этом, суд исходил из того, что ФИО2 необоснованно уклонился от государственной регистрации данного договора.

В удовлетворении требований ФИО1 о признания отсутствующим права аренды ФИО3 на спорные земельные участки суд отказал.

Также суд первой инстанции пришел к выводу об отказе в удовлетворении иска ФИО3 к АО "Георгиевское" об истребовании имущества из чужого незаконного владения, возложении обязанности передать земельные участки по договору аренды, возмещении убытков.

С выводами суда первой инстанции не согласился суд апелляционной инстанции.

Принимая решение об отказе в удовлетворении исковых требований о государственной регистрации договора уступки прав и обязанностей по договору аренды, судебная коллегия по гражданским делам Волгоградского областного суда, руководствуясь положениями статей 209, 264, 382, 389, 432, 433, 606, 607 ГК РФ, статей 26 Земельного кодекса Российской Федерации (далее - ЗК РФ), исходила из того, что отказ ФИО2 от регистрации договора от ДД.ММ.ГГГГ свидетельствовал о недостижении между сторонами договора соглашения по всем существенным условиям договора. При этом, оснований полагать, что ФИО2 уклонялся от регистрации договора, судом не установлено.

Суд апелляционной инстанции, сославшись на положения статей 153, 166, 167, 168, 409, 13, 615 ГК РФ, статей 3, 22 ЗК РФ, установив, что условиями договора аренды спорных земельных участков, заключенного ДД.ММ.ГГГГ, не ограничено право арендатора передавать права по договору аренды иным лицам на основании договора уступки прав и соглашения об отступном, а обязанность по уведомлению арендодателя о заключении соглашения об отступном арендатором исполнена, пришел к выводу об отсутствии оснований для признания соглашения об отступном, заключенного ДД.ММ.ГГГГ между ФИО2 и ФИО3, недействительным в связи с отсутствием согласия собственника на отчуждение прав по договору аренды.

Кроме того, суд апелляционной инстанции указал, что само по себе заключение оспариваемого соглашения об отступном между ФИО2 и ФИО3 незадолго до обращения ФИО3 в суд с иском к АО "Георгиевское", равно как и последующее заключение в период нахождения дела в суде соглашения между ФИО3 и ФИО13, нельзя признать недобросовестными действиями, совершенными исключительно с намерением причинить вред другому лицу.

Таким образом, учитывая установленные выше обстоятельства, принимая во внимание, что право аренды спорных земельных участков зарегистрировано за ФИО3 в установленном законом порядке на основании соглашения об отступном, заключенного ДД.ММ.ГГГГ между ФИО2 и ФИО3, которое недействительным не признано, пришел к выводу об отсутствии оснований к удовлетворению требований ФИО1 и АО "Георгиевское" о признании отсутствующим права аренды ФИО3 на земельные участки с кадастровыми номерами N, N, N и N и погашении регистрационных записей об аренде ФИО3 указанных земельных участков не имеется.

Суд апелляционной инстанции, принимая решение об удовлетворении исковых требований ФИО13 к АО "Георгиевское" об истребовании имущества из чужого незаконного владения, возложении обязанности передать земельные участки по договору аренды, руководствуясь положениями статей 15, 328, 398, 611 ГК РФ, исходил из того, что ФИО13 является правопреемником арендатора по договору аренды, имеет право пользования спорными земельными участками, которые находятся в фактическом пользовании АО "Георгиевское".

Принимая во внимание, что арендатором не представлено доказательств, свидетельствующих о причинении убытков, при этом арендатор не отказался от требований о передаче ему земельных участков, суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований к удовлетворению требований о возмещении убытков.

Судебная коллегия по гражданским делам Четвёртого кассационного суда общей юрисдикции соглашается с выводами суда апелляционной инстанции, так как они соответствуют установленным по делу обстоятельствам, сделаны при правильном применении норм материального права и их толковании.

Вопреки доводам кассационных жалоб, судом апелляционной инстанций были тщательно исследованы все представленные сторонами доказательства, верно определены обстоятельства, имеющие значение для дела, правильно определены и применены нормы материального права.

Несостоятельными являются доводы кассационных жалоб о том, что арендатором не было получено согласие собственника земельных участков, поскольку условиями договора аренды спорных земельных участков N, заключенного ДД.ММ.ГГГГ, не ограничено право арендатора передавать права по договору аренды иным лицам на основании договора уступки прав и соглашения об отступном.

Так, суд апелляционной инстанции установил, что исходя из буквального толкования условий договора аренды от ДД.ММ.ГГГГ (пунктов 3.1.3, 3.1.4, 3.2.2) следует, что арендатор имеет право отдавать арендные права на земельный участок в залог и вносить их в качестве вклада в уставный капитал хозяйственного товарищества или общества, передавать земельный участок в субаренду в пределах срока договора аренды земельного участка с письменного согласия арендодателя. Арендатор обязан получать согласие арендодателя в письменном виде в случае сдачи участка в субаренду, а также передачи арендных прав в залог, внесения их в качестве вклада в уставный капитал хозяйственных обществ или товариществ либо паевого взноса в производственный кооператив.

Таким образом, договором аренды предусмотрены конкретные случаи, когда арендатору необходимо получить письменное согласие арендатора на отчуждение прав по договору аренды.

В остальных случаях, в силу пункта 5 статьи 22 ЗК РФ, согласие арендодателя не требуется.

Материалами дела подтверждается, что арендатор ФИО2 передал свои права и обязанности по договору аренды земельных участков ФИО3 на основании соглашения об отступном от ДД.ММ.ГГГГ.

При этом, земельные участки не были переданы в субаренду, арендные права не были переданы в залог, не были внесены в качестве вклада в уставный капитал хозяйственных обществ или товариществ либо паевого взноса в производственный кооператив. Таким образом, согласие арендодателя на передачу арендатором прав по договору аренды в данном случае не требовалось.

Обязанность по уведомлению арендодателя о заключении соглашения об отступном арендатором исполнена.

Таким образом, оснований для признания соглашения об отступном, заключенного ДД.ММ.ГГГГ между ФИО2 и ФИО3, недействительным, в связи с отсутствием согласия собственника на отчуждение прав по договору аренды, не имелось.

Доводы кассационной жалобы ФИО1 о необоснованном выводе суда апелляционной инстанции о безденежности договора перенайма от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного между ФИО2 и ФИО14, отклоняются судебной коллегией.

Из материалов дела следует, что ФИО2 являлся арендатором земельных участков с кадастровыми номерами N, N, N и N на основании договора аренды N от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного на срок 15 лет и зарегистрированного в установленном законом порядке.

ДД.ММ.ГГГГ между ФИО2 и ФИО14 был подписан договор уступки прав и обязанностей арендатором земельных участков по договору аренды N от ДД.ММ.ГГГГ, на основании которого к ФИО1 должны были перейти права аренды указанных земельных участков.

В силу пункта 3 статьи 423 ГК РФ договор, на основании которого производится уступка, предполагается возмездным, если из закона, иных правовых актов, содержания или существа этого договора не вытекает иное.

Согласно пункту 1 статьи 164 ГК РФ сделки с землей и другим недвижимым имуществом подлежат государственной регистрации в случаях и в порядке, предусмотренных статьей 131 настоящего Кодекса и законом о регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

Тем самым в случаях, если законом предусмотрена государственная регистрация сделок, правовые последствия сделки наступают после ее регистрации.

В соответствии с пунктом 2 статьи 165 ГК РФ, если сделка, требующая государственной регистрации, совершена в надлежащей форме, но одна из сторон уклоняется от ее регистрации, суд по требованию другой стороны вправе вынести решение о регистрации сделки. В этом случае сделка регистрируется в соответствии с решением суда.

Из материалов дела следует, что стоимость уступаемого права аренды по договору от ДД.ММ.ГГГГ между ФИО2 и ФИО14 определена сторонами в сумме 200 000 рублей, которые, как указано в договоре, передаются наличными денежными средствами до подписания договора.

В то же время, ФИО14 в нарушение требований ст. 56 ГПК РФ, в материалы дела не представлены доказательства, подтверждающие исполнение им своих обязательств по передаче ФИО2 указанной в договоре суммы, тогда как ФИО2 утверждал, что данная сумма ему не передавалась.

Установив указанные выше обстоятельства дела, суд апелляционной инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что уклонение ФИО2 от государственной регистрации сделки, контрагентом которой не исполнено встречное обязательство об оплате уступаемого права, являлось обоснованным.

Ссылка заявителей жалобы на недействительность заключенного между ФИО2 и ФИО3 соглашения об отступном от ДД.ММ.ГГГГ с указанием на его мнимость, несоответствие требованиям статьи 10 ГК РФ, влекущим негативные последствия для собственника земельных участков - АО "Георгиевское", является несостоятельной и подлежит отклонению, поскольку сама по себе смена в договоре аренды стороны арендатора ФИО2 на ФИО3 после заключения между ними соглашения об отступном от ДД.ММ.ГГГГ, равно как и последующая смена стороны арендатора на ФИО13 (на основании соглашения от ДД.ММ.ГГГГ) не повлекла за собой ухудшение имущественного положения АО "Георгиевское" как собственника земельных участков, не отразилась ни на цене сделки, ни на ее существенных условиях.

Из содержания договора аренды земельных участков от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного между ИП ФИО8 (арендодатель) и ФИО2 (арендатор), следует, что договор является элементом ряда взаимозависимых (взаимосвязанных) сделок, в том числе подлежащих заключению в будущем и направленных на реализацию арендодателем имущественного сельскохозяйственного комплекса, и обусловлен интересом арендатора, а также контролирующих его и подконтрольных ему лиц, что в свою очередь служит основанием формирования цены и условий договора (п. 1.4 договора).

С учетом условий п. 1.4 договора о формировании его цены, в разделе 2 договора сторонами согласован размер арендной платы, составляющий 3 тонны пшеницы 3-го класса за каждый гектар предоставляемой в аренду площади земли, вносимой до 01 декабря текущего года аренды.

Помимо арендной платы, установленной п. 2.1 договора, условиями п. 2.4 договора аренды предусмотрено, что арендатор выплачивает арендодателю 20 000 000 рублей за предоставление (получение возможности использования) предмета договора.

Указанная сумма в размере 20 000 000 рублей, согласно п. 2.5 договора аренды, направляется арендодателем на погашение его задолженности перед ПАО "Сбербанк" по кредитному договору от ДД.ММ.ГГГГ, обеспеченному залогом предоставляемых в аренду земельных участков. Сумма задолженности арендодателя по кредитному договору, на момент заключения договора аренды, составила 14 571 428 рублей 57 копеек.

Оспаривая соглашение об отступном от ДД.ММ.ГГГГ, АО "Георгиевское" утверждает, что в результате совершения цепочки несогласованных с ним, как собственником участков, перенаймов, имущественное положение общества значительно ухудшилось, ссылаясь на то, что при заключении договора аренды от ДД.ММ.ГГГГ именно ФИО2, а не иные лица (ФИО3, ФИО13) в пунктах 1.5, 1.6 договора предоставляли арендодателю гарантии совершения сделки.

Пунктами 1.5, 1.6 договора аренды предусмотрены следующие гарантии со стороны арендатора:

получение со стороны контролирующего арендатора лиц (лица) согласия на совершение настоящей сделки;

сделка не влечет и не может повлечь за собой оказание предпочтения одному из кредиторов арендатора перед другими кредиторами в отношении удовлетворения требований;

в результате совершения сделки не может быть причинен вред имущественным правам кредиторам арендатора;

сделка не может повлечь ущемление интересов кредиторов арендатора;

арендатор не отвечает признакам неплатежеспособности или недостаточности имущества;

сделка не направлена на обеспечение исполнения обязательства арендатора или третьего лица перед отдельным кредитором, возникшего до совершения настоящей сделки;

сделка не привела или не может привести к изменению очередности удовлетворения требований кредитора по обязательствам, возникшим до ее совершения;

сделка не приведет или не может привести к удовлетворению требований одних из кредиторов при наличии не исполненных в установленный срок обязательств перед другими кредиторами;

сделка не может привести к тому, что отдельному кредитору может быть оказано большее предпочтение в отношении удовлетворения требований, существовавших до совершения сделки, чем было бы оказано в случае расчетов с кредиторами в порядке очередности в соответствии с законодательством о несостоятельности (банкротстве).

Исходя из буквального толкования вышеприведенных условий договора аренды, на которые ссылается АО "Георгиевское" как на основание ухудшения имущественного положения общества заменой стороны арендатора, произошедшей в результате заключения оспариваемого соглашения об отступном, судебная коллегия приходит к выводу о том, что формирование цены договора аренды от ДД.ММ.ГГГГ было обусловлено прежде всего интересом арендодателя (ИП ФИО8), у которого на момент заключения договора имелась задолженность перед ПАО "Сбербанк" на сумму 14 571 428 рублей 57 копеек, погашение которой должно быть произведено из предоставляемых арендатором (ФИО2) денежных средств в сумме 20 000 000 рублей, не входящих в состав арендной платы, но включенных в договор как его существенное условие для получение арендатором возможности пользоваться предметом договора.

Данная сумма 20 000 000 рублей, уплачиваемая ФИО2 арендодателю, не могла быть восполнена арендатором и за счет имевшихся на дату заключения договора аренды на земельных участках сельскохозяйственной продукции, поскольку по условиям п. 1.7 договора аренды, данная продукция не является предметом договора и подлежит уборке силами и средствами арендодателя.

Предоставленные же пунктами 1.5, 1.6 договора аренды гарантии являются гарантиями обеспечения имущественных прав кредиторов арендатора, равно как и гарантиями того, что договор аренды не будет оспорен кредиторами арендатора, в том числе в рамках законодательства о несостоятельности (банкротстве).

Гарантия получения согласия контролирующего арендатора лица на совершение сделки (п. 1.5 договора) является, в свою очередь, одним из элементов конструкции договора, обеспечивающим добросовестность действий арендодателя при его заключении в случае оспаривания договора лицами, не являющимися его сторонами.

Указанные гарантии, как следует из буквального толкования договора и его содержания, даны стороной арендатора на дату заключения договора, что прямо следует из пунктов 1.5, 1.6 договора аренды от ДД.ММ.ГГГГ.

Кроме того, как верно отметил суд, оспариваемое соглашение об отступном от ДД.ММ.ГГГГ не повлекло за собой и освобождение ФИО2 от обязанности оплачивать АО "Георгиевское" арендную плату по договору аренды за период, предшествующий заключению соглашения.

Не опровергаются материалами дела и выводы суда о том, что оспариваемое АО "Георгиевское" соглашение об отступном не имело своей целью намерение причинить вред обществу, а также не повлекло для него неблагоприятные имущественные последствия.

Доводы кассационных жалоб о мнимости оспариваемого соглашения об отступном от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного между ФИО2 и ФИО3, также подлежат отклонению.

В соответствии с пунктом 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ, добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения.

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

Как разъяснено в пунктах 7, 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 ГК РФ, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 или 2 статьи 168 ГК РФ).

К сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она была совершена. В частности, такая сделка может быть признана недействительной на основании положений статьи 10 и пунктов 1 или 2 статьи 168 ГК РФ. При наличии в законе специального основания недействительности такая сделка признается недействительной по этому основанию (например, по правилам статьи 170 ГК РФ).

В соответствии с пунктом 1 статьи 168 ГК РФ, за исключением случаев, предусмотренных п. 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Согласно пункту 2 статьи 168 ГК РФ сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Как предусмотрено пунктом 1 статьи 170 ГК РФ, мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Из разъяснений абз. 2 п. 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" следует, что стороны мнимой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним.

Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 ГК РФ.

Как установлено судебной коллегией, заключение между ФИО2 и ФИО3 оспариваемого соглашения об отступном от ДД.ММ.ГГГГ, само по себе не привело к ухудшению имущественного положения АО "Георгиевское" как собственника спорных участков, не повлияло на стоимость договора аренды и иные его существенные условия, то есть прав и охраняемых законом интересов АО "Георгиевское" не нарушило.

Не нарушило оспариваемое соглашение также прав и законных интересов ФИО1 как стороны договора уступки прав и обязанностей от ДД.ММ.ГГГГ, поскольку договор уступки прав не был зарегистрирован в установленном порядке, в связи с чем на момент заключения оспариваемого соглашения ФИО1, несмотря на фактическое использование участков, не обладал правами арендатора. При этом, ФИО14 не представлено доказательств оплаты уступленного ему права аренды земельных участков.

Кроме того, с заявлением о прекращении регистрации договора уступки прав и обязанностей от ДД.ММ.ГГГГ, ФИО9 обратился в Росреестр ДД.ММ.ГГГГ, тогда как оспариваемое соглашение об отступном заключено ДД.ММ.ГГГГ, то есть уже после того, как регистратором была прекращена государственная регистрация перехода прав по договору уступки.

В связи с изложенным, действия ФИО2 по обращению в Росреестр для прекращения государственной регистрации договора уступки прав и обязанностей не были обусловлены заключением оспариваемого соглашения об отступном, которое не может оцениваться как сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, и при этом посягающая на права и охраняемые законом интересы ФИО1

По приведенным выше основаниям заключенное ДД.ММ.ГГГГ между ФИО3 и ФИО13 соглашение об отступном, по условиям которого к последнему перешли права и обязанности арендатора по договору аренды от ДД.ММ.ГГГГ, не обладает признаками ничтожности, отраженными в пункте 2 статьи 168 ГК РФ, правовых последствий в виде передачи ФИО13 земельных участков по данной сделке также не наступило, поскольку участки фактически находятся в пользовании ФИО1

По соглашению сторон обязательство может быть прекращено предоставлением отступного - уплатой денежных средств или передачей иного имущества. При этом правила об отступном не исключают, что в качестве отступного будут выполнены работы, оказаны услуги или осуществлено иное предоставление (пункт 1 статьи 407, статьи 421 ГК РФ).

Исходя из положений статей 407 и 409 ГК РФ стороны вправе прекратить первоначальное обязательство предоставлением отступного как полностью, так и в части, в отношении основного и (или) дополнительных требований.

Как следует из разъяснений, содержащихся в п. 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11 июня 2020 года N 6 "О некоторых вопросах применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о прекращении обязательств", соглашение об отступном может предусматривать предоставление отступного как непосредственно в момент заключения такого соглашения, так и в будущем. Если моменты заключения соглашения и предоставления отступного не совпадают, между сторонами возникает факультативное обязательство, по которому должник вправе как исполнить первоначальное обязательство, так и предоставить отступное, которое кредитор обязан принять (статьи 308.2, 406, 409 ГК РФ).

Если должник в течение соответствующего срока не осуществил факультативное предоставление (не предоставил отступное), кредитор вправе потребовать исполнения первоначального обязательства, но не предоставления отступного (пункт 1 статьи 320.1, статья 409 ГК РФ). В таком случае кредитор вправе воспользоваться средствами защиты, установленными на случай неисполнения первоначального обязательства, включая взыскание неустойки и (или) процентов за просрочку исполнения первоначального денежного обязательства, которые начисляются начиная с первого дня просрочки исполнения первоначального обязательства (п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11 июня 2020 года N 6).

С учетом приведенных выше норм права и акта их толкования, для прекращения обязательства в связи с предоставлением отступного необходимо наличие соглашения об отступном и исполнение данного соглашения, выражающееся в фактическом предоставлении отступного.

Как следует из материалов дела, заключенное ДД.ММ.ГГГГ между ФИО2 и ФИО3 соглашение об отступном содержит условие о том, что в момент подписания соглашения земельные участки сторонами осмотрены и фактически переданы новому арендатору, то есть ФИО3

Однако, несмотря на наличие указанного условия в тексте соглашения, фактически земельные участки, являющиеся предметом отступного, ФИО3 не были переданы, поскольку на момент заключения оспариваемого соглашения находились в пользовании ФИО1, которым непосредственно обрабатывались и засеивались с помощью техники, предоставленной АО "Георгиевское".

Правоустанавливающим документом на земельный участок, в частности, является договор аренды земельного участка.

В силу пункта 2 статьи 25, пункта 2 статьи 26 ЗК РФ, пункта 2 статьи 609 ГК РФ договоры аренды земельных участков, заключенные на срок год и более, подлежат государственной регистрации.

Исходя из положений пунктов 2 и 6 статьи 8.1 ГК РФ, права, подлежащие государственной регистрации, возникают и прекращаются с момента внесения соответствующей записи в государственный реестр; лицо, записанное в реестре в качестве правообладателя, признается таковым, пока в реестр не внесена запись об ином.

Исходя из системного толкования приведенных правовых норм, в случае если в качестве отступного предоставлено право аренды земельного участка по договору аренды, заключенному на срок более одного года, то для исполнения соглашения недостаточно просто передать имущество по акту, оно может считаться исполненным только после перехода к кредитору титула арендатора недвижимого имущества в установленном законом порядке.

ДД.ММ.ГГГГ в ЕГРН в отношении земельных участков с кадастровыми номерами N, N, N, N внесены соответствующие записи об изменении арендатора участков на ФИО3, что, исходя из вышеприведенных норм и акта их толкования, свидетельствует о фактическом исполнении сторонами соглашения об отступном.

Заключение соглашения об отступном возможно при наличии между сторонами каких-либо гражданско-правовых отношений, влекущих возникновение взаимных прав и обязанностей.

Материалами дела подтверждается, что оспариваемым соглашением об отступном были прекращены обязательства ФИО2 по возврату займа в сумме 22 500 000 рублей, полученного по договору займа от ДД.ММ.ГГГГ от ФИО10, который, в свою очередь, уступил право требования задолженности с ФИО2 по договору цессии от ДД.ММ.ГГГГ ФИО3

Наличие между ФИО10 и ФИО2 правоотношений, вытекающих из договора займа от ДД.ММ.ГГГГ, подтверждается представленными в материалы дела письменными доказательствами.

При этом доказательств наличия между ФИО2 и ФИО3 гражданско-правовых взаимоотношений, предшествующих заключению соглашения об отступном, материалы дела не содержат.

В то же время, утверждение заявителей жалобы об отсутствии у ФИО3 материальной базы (техники, иного оборудования) для обработки спорных земельных участков сельскохозяйственного назначения, не влияют на действительность воли сторон соглашения об отступном и его цели, поскольку не исключают право ФИО3 воспользоваться услугами сторонних лиц для обработки участков и их последующего использования.

Представленный в суд апелляционной инстанции договор на оказание услуг по проведению сельскохозяйственных работ от ДД.ММ.ГГГГ, заключенный между ФИО3 и ООО "Звездка", по условиям которого последнее за счет собственных средств обязалось выполнить на спорных земельных участках, переданных ФИО3 по соглашению об отступном, сельскохозяйственные работы по посеву и уборке сельскохозяйственных культур, а ФИО3 принял на себя обязательство выплатить ООО "Звездка" денежные средства в размере 40% от суммы, вырученной от реализации сельскохозяйственной продукции, с распределением между сторонами затрат в равных долях, подтверждает, что заключив ДД.ММ.ГГГГ с ФИО2 соглашение об отступном, ФИО3 имел намерение использовать переданные ему земельные участки, однако не смог его реализовать ввиду фактического использования участков ФИО14, являющегося главным агрономом АО "Георгиевское" и сыном его директора - ФИО11

Отсутствие же фактической передачи ФИО3 спорных участков, исходя из разъяснений, содержащихся в п. 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11 июня 2020 года N 6 "О некоторых вопросах применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о прекращении обязательств", влечет возможность возникновения у ФИО2 факультативного обязательства перед ФИО3 и не исключает права последнего истребовать участки у лица, в фактическом владении и пользовании которого они находятся.

Кроме того, при заключении соглашения об отступном между ФИО2 и ФИО3 от ДД.ММ.ГГГГ, равно как и при последующем заключении соглашения об отступном между ФИО3 и ФИО13 от ДД.ММ.ГГГГ, земельные участки, являющиеся предметом соглашений, не могли быть фактически переданы сторонам, поскольку данные участки находились в пользовании ФИО1, на них велись сельскохозяйственные работы, осуществлялся посев сельскохозяйственных культур.

Установив указанные выше обстоятельства, суд апелляционной инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что стороны договора действовали добросовестно.

Само по себе заключение оспариваемого соглашения об отступном между ФИО2 и ФИО3 незадолго до обращения ФИО3 в суд с иском к АО "Георгиевское", равно как и последующее заключение в период нахождения дела в суде соглашения между ФИО3 и ФИО13, нельзя признать недобросовестными действиями, совершенными исключительно с намерением причинить вред другому лицу.

Отсутствие фактической передачи спорных участков по соглашению об отступном явилось следствием использования участков ФИО14, а не намерением создать видимость последствий сделки.

Сам по себе факт обращения ФИО3 с требованием к АО "Георгиевское" о передаче земельных участков, заключение между ним и ООО "Звездка" соглашения на оказание услуг по проведению сельскохозяйственных работ от ДД.ММ.ГГГГ, свидетельствует о том, что ФИО3 намеревался исполнить соглашение об отступном, желал наступления правовых последствий данной сделки.

Доказательств того, что ФИО3, заключая с ФИО2 оспариваемое соглашение об отступном, знал или должен был знать о наличии незарегистрированного договора об уступке прав и обязанностей, подписанного между ФИО2 и ФИО14, в материалы дела не представлено.

Также, рассматривая договор уступки прав и обязанностей от ДД.ММ.ГГГГ между ФИО2 и ФИО14, соглашение об отступном от ДД.ММ.ГГГГ между ФИО2 и ФИО3, соглашение об отступном от ДД.ММ.ГГГГ между ФИО3 и ФИО13 с позиции экономической целесообразности данных сделок, суд апелляционной инстанции не установилпризнаков, указывающих на отсутствие экономической целесообразности соглашений об отступном, заключенных между ФИО2 и ФИО3, а также между ФИО3 и ФИО13

Так, первоначально право аренды ФИО2 на спорные участки возникло на основании договора аренды от ДД.ММ.ГГГГ, по условиям которого ФИО2 помимо внесения арендной платы в размере 3 тонны пшеницы третьего класса за каждый гектар, принял на себя обязательство за получение возможности использовать предмет договора внести плату в сумме 20 000 000 рублей.

В то же время, подписанный между ФИО2 и ФИО14 ДД.ММ.ГГГГ договор уступки прав и обязанностей предполагал, что стоимость уступаемого права аренды, которую ФИО1 обязуется оплатить, составляет 200 000 рублей, что в 100 раз менее той суммы, которую ФИО2 затратил при заключении договора аренды от ДД.ММ.ГГГГ.

Сумма же прекращенных обязательств по соглашениям об отступном от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ составляет 22 500 000 рублей, по каждому из соглашений.

Как следует из сообщения администрации Новоаннинского муниципального района Волгоградской области, приобщенного судебной коллегией к материалам дела, средняя урожайность озимой пшеницы на территории Новоаннинского муниципального района Волгоградской области в 2019 году составляла 33 ц/га, что соответствует 3, 3 т/га, и на условиях договора аренды от ДД.ММ.ГГГГ об арендной плате по 3 тонны с гектара пшеницы, опровергает доводы АО "Георгиевское" об экономической нецелесообразности и убыточности условий договора аренды.

С учетом установленных обстоятельств, судебная коллегия по гражданским делам Волгоградского областного суда пришла к обоснованному выводу об отсутствии доказательств наличия в действиях ФИО2 при подписании им с ФИО14 договора уступки прав и обязанностей от ДД.ММ.ГГГГ, признаков разумной хозяйственной цели и экономической целесообразности заключения сделки, поскольку цена уступаемого права, определенная в договоре от ДД.ММ.ГГГГ как 200 000 рублей, оказалась в 100 раз меньше суммы, уплаченной ФИО14 при заключении договора аренды от ДД.ММ.ГГГГ.

В то же время, поскольку сумма прекращенных по соглашениям об отступном от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ обязательств составила 22 500 000 рублей, с учетом условий договора аренды от ДД.ММ.ГГГГ, а также данных о средней урожайности пшеницы, суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отсутствии признаков экономической нецелесообразности соглашений об отступном, заключенных между ФИО2 и ФИО3, а также между ФИО3 и ФИО13

Таким образом, правильно установив характер правоотношений сторон и нормы закона, которые их регулируют, исследовав обстоятельства, имеющие значение для дела, и, оценив собранные по делу доказательства в их совокупности, суд апелляционной инстанции пришел к верному выводу об отказе в удовлетворении заявленных АО "Георгиевское" и ФИО1 требований, а также наличие оснований для удовлетворение требований ФИО13

Иные доводы кассационных жалоб не содержат фактов, которые имели бы юридическое значение для рассмотрения дела по существу, влияли бы на законность судебного постановления суда апелляционной инстанции. Они, в том числе являлись предметом рассмотрения в судах, им дана надлежащая оценка. Доводы кассационных жалоб не могут быть признаны основанием для отмены в кассационном порядке судебного постановления суда апелляционной инстанции, поскольку фактически сводятся к несогласию с оценкой доказательств и выводами суда по обстоятельствам дела.

В соответствии с частью 3 статьи 390 ГПК РФ кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какое судебное постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела. Дополнительные доказательства судом кассационной инстанции не принимаются.

Нарушений судом апелляционной инстанции положений, предусмотренных частью 1 статьи 379.7 ГПК РФ, допущено не было, тем самым оснований для удовлетворения кассационных жалоб заявителя не имеется.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 379.7, 390 (п. 1 ч. 1), 390.1 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 13 января 2022 года оставить без изменения, кассационные жалобы ФИО1, представителя акционерного общества "Георгиевское" по доверенности ФИО16 - без удовлетворения.

Определение суда кассационной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий трех месяцев со дня его вынесения кассационным судом общей юрисдикции.

Председательствующий

Судьи