Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 15 сентября 2022 г. по делу N 8Г-16039/2022[88-16234/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного

суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Латушкиной С.Б, судей Кожевниковой Л.П, Андугановой О.С.

с участием прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Афонина А.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N38RS0001-01-2021-002023-91 (2-3135/2021) по иску С.С.Б. к областному государственному автономному учреждению здравоохранения "Ангарская городская больница скорой медицинской помощи", Федеральному государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Центральная медико-санитарная часть N 28 Федерального медико-биологического агентства" о взыскании компенсации морального вреда

по кассационной жалобе С.С.Б. на решение Ангарского городского суда Иркутской области от 10 декабря 2021 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 12 мая 2022 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Кожевниковой Л.П, прокурора Афонина А.В, полагавшего кассационную жалобу подлежащей оставлению без удовлетворения, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции,

УСТАНОВИЛА:

С.С.Б. обратилась в суд с иском к областному государственному автономному учреждению здравоохранения "Ангарская городская больница скорой медицинской помощи" (далее- ОГАУЗ "Ангарская городская больница скорой медицинской помощи"), Федеральному государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Центральная медико-санитарная часть N 28 Федерального медико-биологического агентства" (далее- ФГБУЗ ЦМСЧ N 28 ФМБА России) о взыскании компенсации морального вреда.

В обоснование требований указала, что является дочерью Г.Г.Н, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, которой 2 сентября 2020 г. стало плохо, она пожаловалась на боли в груди и левой руке. Приехавшая в 23 час. 22 мин. врач скорой помощи сделала Г.Г.Н. укол и госпитализировала ее в ОГАУЗ "Ангарская городская больница скорой медицинской помощи", в котором после получения результатов анализов врач в устной форме сообщила ей, что оснований для госпитализации пациентки нет, и ее нужно везти в больницу по месту жительства.

В ФГБУЗ ЦМСЧ N 28 ФМБА России Г.Г.Н. привезли 3 сентября 2020 г. в 01 час. 20 мин. После произведенных рентгена и ЭКГ медицинские работники приняли решение госпитализировать ее в реанимацию. 3 сентября 2020 г. в 07 час. 15 мин. часов истцу позвонили и сообщили, что ее мать умерла.

Полагает, что врачи ОГАУЗ "Ангарская городская больница скорой медицинской помощи" проигнорировали тяжелое состояние больной, не провели ее осмотр, упустив спасительный момент оказания помощи, и неправомерно отправили ее мать в другое медицинское учреждение.

Между ней и матерью существовала близкая родственная связь, для нее смерть матери - большая потеря, она не может смириться с такой потерей, плохо спит, принимает лекарства.

С.С.Б. просила суд взыскать с ответчика ОГАУЗ "Ангарская городская больница скорой медицинской помощи" в ее пользу компенсацию морального вреда в размере 1 000 000 руб.

Определениями судьи от 18 мая 2021 г. к участию в деле в качестве соответчика привлечено ФГБУЗ ЦМСЧ N 28 ФМБА России, в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований, на стороне ответчика привлечена врач ОГАУЗ "Ангарская городская больница скорой медицинской помощи" Р.И.И.

Определением судьи от 1 июня 2021 г. к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований, на стороне ответчика привлечены врачи ФГБУЗ ЦМСЧ N 28 ФМБА России Т.П.В., К.С.В.

Решением Ангарского городского суда Иркутской области от 10 декабря 2021 г. исковые требования к ОГАУЗ "Ангарская городская больница скорой медицинской помощи" удовлетворены, суд взыскал с ОГАУЗ "Ангарская городская больница скорой медицинской помощи" в пользу С.С.Б. в счет возмещения компенсации морального вреда 100 000 руб, в удовлетворении исковых требований к ФГБУЗ ЦМСЧ N 28 ФМБА России о взыскании компенсации морального вреда отказано.

Дополнительным решением Ангарского городского суда Иркутской области от 17 января 2022 г. суд взыскал с ОГАУЗ "Ангарская городская больница скорой медицинской помощи" в доход бюджета взыскана государственная пошлина в размере 300 руб. С.С.Б. из бюджета возвращена государственная пошлина в размере 300 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 12 мая 2022 г. решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции С.С.Б. ставит вопрос об отмене судебных актов, как незаконных, ссылаясь на то, что сумма компенсации морального вреда определена без учета всех обстоятельств дела, связанных с тесными родственными связями между матерью и дочерью.

В силу положений ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Статья 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции рассмотрела дело в пределах доводов кассационной жалобы истца.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не усматривает оснований для удовлетворения жалобы.

Судами установлено и следует из материалов дела, что С.С.Б. является дочерью Г.Г.Н.

Согласно записям в карте вызова скорой медицинской помощи N от 2 сентября 2020 г, в 22-46 часов поступил вызов к пациентке Г.Г.Н, которая жаловалась на давящие боли за грудиной слева, указывала, что боли иррадируют в левое плечо, жаловалась на слабость. На месте вызова оказана помощь: аспирин, плавике, гипарин, с целью обезболивания морфин, натрия хлорид в/в, ингаляции кислородом. Затем Г.Г.Н. доставлена в ОГАУЗ "Ангарская городская больница скорой медицинской помощи".

В результате осмотра пациентки в указанном медицинском учреждении, проведении определенных медицинских манипуляций, врачом - терапевтом приемного отделения Р.И.И. принято решение о лечении Г.Г.Н. по месту прикрепления в ФГБУЗ ЦМСЧ N 28 ФМБА России.

Из карты вызова скорой медицинской помощи N от 3 сентября 2020 г. следует, что в 00-36 часов Г.Г.Н. была перевезена с ОГАУЗ "Ангарская городская больница скорой медицинской помощи" в ФГБУЗ ЦМСЧ N 28 ФМБА России с диагнозом " "данные изъяты"".

Из медицинской карты N стационарного больного усматривается, что Г.Г.Н. поступила в ФГБУЗ ЦМСЧ N 28 ФМБА России 3 сентября 2020 г. в 01-20 часов. Осмотрена дежурным терапевтом. В 02-00 часов пациентка переведена из приемного покоя с диагнозом: "данные изъяты" 3, назначено лечение. В 03-00 часов осмотрена дежурным реаниматологом: состояние крайне тяжелое, нестабильное, в связи с прогрессированием сердечно-сосудистой недостаточности, плохо отвечает на инотропную и вазопрессорную поддержку. У больной на фоне крайне тяжелого состояния развились признаки клинической смерти. В 04-30 часов констатирована биологическая смерть пациентки.

Согласно протоколу патолого - анатомического вскрытия от 7 сентября 2020 г. N непосредственной причиной смерти Г.Г.Н. явилась "данные изъяты". Изменения в миокарде характерные для острого инфаркта в данном случае не обнаружены. В данном случае имеется совпадение "данные изъяты"

Из актов проверки от 20 октября 2020 г. N, от 18 ноября 2020 г. N, актов служебного расследования от 9 октября 2020 г. следует, что в результате проведения Министерством здравоохранения Иркутской области, Территориальным органом Росздравнадзора по Иркутской области и собственно медицинским учреждением проверки в отношении ОГАУЗ "Ангарская городская больница скорой медицинской помощи" по жалобам С.С.Б, нарушений в действиях учреждения по оказанию медицинской помощи не выявлено.

Определением суда от 12 августа 2021 г. по настоящему делу была назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза, проведение которой было поручено КГУЗ "Красноярское краевое бюро судебно- медицинской экспертизы".

Согласно заключению комиссионной экспертизы от 7 сентября 2021 г. N, в представленной карте временно пребывающего в приемном отделении N из ОГАУЗ "Ангарская городская больница скорой медицинской помощи" отсутствуют данные по клиническому обследованию больной (жалобы, параметры АД, ЧДД, ЧСС, данные врачебного осмотра и т.д.), в связи с чем, оценить в полном объеме наличие показаний и противопоказаний для госпитализации только по данным ЭКГ, рентгенографии и лабораторным параметрам экспертам не представилось возможным.

В ОГАУЗ "Ангарская городская больница скорой медицинской помощи" выставлен правильный клинический диагноз, но данные по состоянию пациентки на момент обращения в ЦМСЧ N28 ФМБА России (общее состояние тяжелое. ЧДД 18 в мин, "данные изъяты", ЧСС 100 в мин. АД 100/50мм.рт.ст. сатурация 92%) отражают недооценку врачами ОГАУЗ "Ангарская городская больница скорой медицинской помощи" тяжести нарастающей в динамике сердечной недостаточности у больной с отягощенным кардиологическим анамнезом (два инфаркта).

Исходная тяжесть состояния больной и анамнез могли быть основанием (медицинским показанием) для экстренной госпитализации в ОГАУЗ "Ангарская городская больница скорой медицинской помощи" по профилю терапия/ кардиология, согласно клиническим рекомендациям по оказанию скорой медицинской помощи при острой сердечной недостаточности и рекомендациям М3 Иркутской области от 11 октября 2016 г. N 2379-мр "Об организации экстренной стационарной помощи на территории Ангарского городского округа".

Должная экспертная оценка тактики ведения по этому этапу невозможна из-за отсутствия необходимых медицинских данных по состоянию больной на момент транспортировки. Экспертная комиссия отмечает факт недооценки врачами ОГАУЗ "Ангарская городская больница скорой медицинской помощи" степени "выраженности сердечной недостаточности" у больной (двухсторонний гидроторакс, глухие тоны, отеки, тенденция к гипотонии) и анамнеза (два инфаркта), что могло определить медицинские показания к госпитализации по экстренным показаниям.

Указанные недостатки в оказании медицинской помощи в ПСО ОГАУЗ "Ангарская городская больница скорой медицинской помощи" не являлись непосредственными этиологическими (причинными) факторами возникновении и прогрессирования у больной хронической сердечной недостаточности, вызвавшей наступление терминального состояния.

Это исключает прямую причинно-следственную связь между действиями медицинских работников ПСО ОГБУЗ "Ангарская городская больница скорой медицинской помощи" и наступлением смерти Г.Г.Н.

При этом возможная госпитализация Г.Г.Н. в ОГАУЗ "Ангарская городская больница скорой медицинской помощи" не противоречила клиническим рекомендациям, распоряжению Министерства здравоохранения Иркутской области от 11 октября 2016 г. N 2379-мр "Об организации экстренной стационарной помощи на территории Ангарского городского округа". Целесообразность такой госпитализации определялась также той тяжестью больной, которое следует рассматривать как противопоказание к транспортировке.

Эти условия оказания медицинской помощи не имели существенного значения для исхода основного заболевания в силу закономерного наступления необратимых изменений в терминальной стадии сердечной недостаточности Г.Г.Н.

Экспертная комиссия не нашла дефектов оказания медицинской помощи пациентке Г.Г.Н. на этапе лечения в ФГБУЗ ЦМСЧ N28 ФМБА, как в части обследования и диагностики, так и в части консервативного лечения и оказания реанимационной помощи (полнота оказания, своевременности и т.д.).

Действия врачей ФГБУЗ ЦМСЧ 28 ФМБА не являлись непосредственными этиологическими (причинными) факторами возникновении и прогрессирования у больной хронической сердечной недостаточности, вызвавшей наступление терминального состояния.

Суд первой инстанции, частично удовлетворяя исковые требования, на основании оценки совокупности представленных доказательств, исследования медицинской документации, заключения эксперта, пришел к выводу о том, что у истца, являющейся дочерью умершей, имеется право на компенсацию морального вреда, так как смертью близкого человека, ей причинены нравственные страдания. При определении размера компенсации морального вреда суд первой инстанции исходил из того, что работниками ответчика допущены нарушения при оказании медицинской помощи Г.Г.Н. которые находятся в косвенной причинно-следственной связи с ее смертью и, в то же время, учел объективное состояние пациента Г.Г.Н. на момент ее госпитализации.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции, указав, что при определении размера компенсации морального вреда, в сумме 100 000 руб, суд первой инстанции исходил из фактических обстоятельств дела, характера и объема причиненных истцу физических и нравственных страданий, их тяжести и продолжительности, индивидуальных особенностей потерпевшей, требований разумности и справедливости. Суд первой инстанции принял во внимание близкие семейные взаимоотношения между Г.Г.Н. и истцом, изменение привычного образа жизни истца в связи с претерпеванием нравственных страданий в связи со смертью матери, которые выразились в стрессе, нарушении сна и эмоционального состояния истца, для которой смерть близкого человека явилась невосполнимой утратой.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда обшей юрисдикции считает, что судами первой и апелляционной инстанций при рассмотрении дела нормы материального права применены правильно.

Статьей 41 Конституции Российской Федерации установлено, что каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулирует Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N323-Ф3 "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В силу ст. 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" здоровье - состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма; медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; медицинская услуга - медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния.

Под качеством медицинской помощи понимается совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Статьей 4 упомянутого Федерального закона установлено, что к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (ч. 1 ст. 37 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Критерии оценки качества медицинской помощи, согласно ч. 2 ст. 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с ч. 2 ст. 76 этого Федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

При этом из ч. 2 ст. 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" следует, что медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации не только за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи, но и за нарушение прав в сфере охраны здоровья.

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих, в том числе, как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями ст.ст. 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

Согласно ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размера компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с (индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

В силу п. 1 ст. 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 "Обязательства вследствие причинения вреда" (ст.ст. 1064 - 1101) и ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с п. 1 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Согласно п. 1 ст. 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 32 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.2010 N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

С учетом изложенного, суды верно указали, что исходя из вышеприведенного правового регулирования, юридически значимыми для данного дела обстоятельствами являлось установление дефектов оказания медицинской помощи и выяснение того, могли ли выявленные дефекты повлиять на своевременность постановки диагноза, назначения соответствующего лечения и предотвращения летального исхода, а также определение степени нравственных и физических страданий истца с учетом фактических обстоятельств причинения ей морального вреда и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных переживаний в результате ненадлежащего оказания ее матери медицинской помощи, наблюдения за ее страданиями и ее последующей смерти.

Установив юридически значимые обстоятельства, на основании указанных в законе критериев, суды пришли к выводу о взыскании компенсации морального вреда в сумме 100 000 руб.

Приведенные в кассационной жалобе доводы о несогласии с размером компенсации морального вреда, о том, что судами не учтены все обстоятельства дела, в частности тесные семейные связи между матерью и дочерью, что истец доверяла врачам, которые не оправдали ее надежды, мать умирала на ее глазах, а врачи ей не помогли, не могут служить основанием для отмены принятых судебных актов, поскольку были предметом правовой оценки судов. Судами при определении размера компенсации морального вреда, учтено, что прямой причинной связи между действиями ОГАУЗ "Ангарская городская больница скорой медицинской помощи" и смертью матери истца не установлено, недостатки в оказании медицинской помощи указанным ответчиком не являлись непосредственными этиологическими (причинными) факторами возникновении и прогрессирования у больной хронической сердечной недостаточности, вызвавшей наступление терминального состояния, а неблагоприятный исход в данном случае был обусловлен характером и особенностями осложнения основного заболевания Г.Г.Н, "данные изъяты", наличия соответствующей патологии, возраста больной. Суд учли объективное тяжелое состояние пациента Г.Г.Н. на момент ее госпитализации, наличие в анамнезе два инфаркта миокрада, последний в мае 2019 года.

Кроме того, при определении размера компенсации морального вреда, суды также учли степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями истца, характер причиненных истцу нравственных страданий, связанных с невосполнимой утратой -смертью матери, степени вины ответчика, принцип разумности и справедливости.

В целом доводы кассационной жалобы направлены на переоценку доказательств, не могут послужить основанием для отмены или изменения в кассационном порядке обжалуемых судебных постановлений, поскольку в силу ст.ст. 67, 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оценка доказательств и установление обстоятельств по делу относится к исключительной компетенции судов первой и апелляционной инстанции.

Положения ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями главы 41 данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных постановлений право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела, подменяя тем самым суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства.

Поскольку судами первой и апелляционной инстанций материальный закон применен и истолкован правильно, нарушений процессуального права не допущено, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

Руководствуясь ст.ст. 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, определила:

решение Ангарского городского суда Иркутской области от 10 декабря 2021 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 12 мая 2022 г. оставить без изменения, кассационную жалобу С.С.Б. - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи