Кассационное определение СК по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 15 сентября 2022 г. по делу N 7У-8612/2022[77-3081/2022]

Судебная коллегия по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Васильевой Е.Г, судей Гайниева Л.С. и Васейко С.И, при ведении протокола секретарем Лябаевой Н.А, с участием:

осужденного Чернова А.В, его защитников - адвокатов по соглашению Клушина А.В. и Гусакова А.В, потерпевшего ФИО4, прокурора Трубниковой Ю.Н, рассмотрела в открытом судебном заседании кассационные жалобы осужденного Чернова А.В, адвокатов Гусакова А.В. и Клушина А.В. в интересах осужденного Чернова А.В, потерпевшего ФИО4, а также кассационное представление заместителя прокурора Костромской области Матанцева П.В. на приговор Димитровского районного суда г. Костромы от 20 мая 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Ивановского областного суда от 21 марта 2022 года.

Заслушав доклад судьи Васильевой Е.Г. об обстоятельствах дела и доводах кассационных жалоб и кассационного представления, выступления осужденного Чернова А.В. и его защитников Клушина А.В. и Гусакова А.В, поддержавших доводы своих кассационных жалоб, а также мнения потерпевшего ФИО4 и прокурора Трубниковой Ю.Н. в поддержку доводов кассационной жалобы потерпевшего и кассационного преставления, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

По приговору Димитровского районного суда г. Костромы от 20 мая 2020 года

Чернов А.В, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", несудимый, осужден по ч. 1 ст. 118 УК РФ к 1 году 6 месяцам ограничения свободы с установлением ограничений и обязанностей в соответствии со ст. 53 УК РФ.

На основании п. "а" ч. 1 ст. 78 УК РФ, п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ Чернов А.В. освобожден от наказания в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении в отношении Чернова А.В. отменена.

Приговором решена судьба вещественных доказательств.

Постановлением судьи Второго кассационного суда общей юрисдикции от 5 августа 2020 года территориальная подсудность апелляционного рассмотрения данного уголовного дела изменена, уголовное дело направлено для рассмотрения в апелляционном порядке в Ивановский областной суд.

Апелляционным приговором судебной коллегии по уголовным делам Ивановского областного суда от 23 декабря 2020 года приговор Димитровского районного суда г. Костромы от 20 мая 2020 года отменен, Чернов А.В. оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 111 УК РФ, на основании п. 1 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с неустановлением события преступления.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 11 мая 2021 года апелляционный приговор от 23 декабря 2020 года в отношении Чернова А.В. отменен, дело передано на новое апелляционное рассмотрение в Ивановский областной суд.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Ивановского областного суда от 21 июля 2021 года приговор Димитровского районного суда г. Костромы от 20 мая 2020 года в отношении Чернова А.В. оставлен без изменения.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 14 декабря 2021 года апелляционное определение Ивановского областного суда от 21 июля 2021 года в отношении Чернова А.В. отменено, дело передано на новое апелляционное рассмотрение в тот же суд в ином составе.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Ивановского областного суда от 21 марта 2022 года приговор Димитровского районного суда г. Костромы от 20 мая 2020 года в отношении Чернова А.В. изменен. Из описательно-мотивировочной части исключено указание на причинение Черновым А.В. ФИО4 кровоподтека в области правого плеча в нижней трети, а также выводы суда о том, что Чернов А.В. не предвидел возможность причинения потерпевшему тяжкого вреда здоровью, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог предвидеть; указано, что Чернов А.В. предвидел возможность причинения своими действиями тяжкого вреда здоровью ФИО4, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывал на предотвращение таких последствий. В остальном приговор оставлен без изменения.

Чернов А.В. признан виновным и осужден за причинение по неосторожности тяжкого вреда здоровью ФИО4

Преступление совершено 12 декабря 2017 года в "адрес" в период времени и при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В кассационной жалобе осужденный Чернов А.В. с приговором и апелляционным определением не соглашается, указывает, что ни одним доказательством, включая показания потерпевшего, его вина в совершении преступления не подтверждается; обращает внимание на то, что 12 декабря 2017 года он был действующим сотрудником прокуратуры, понимал, что потерпевший его провоцирует, однако всячески старался избежать конфликта; анализируя доказательства и давая собственную оценку фактическим обстоятельствам, указывает, что они подтверждают его невиновность и недостоверность показаний потерпевшего; полагает, что потерпевшим предпринимались меры по дискредитации судей, а также по созданию перед судьями его (Чернова А.В.) негативного образа. Полагает, что медицинские документы были подделаны, а событие преступления отсутствует, поскольку достоверно не установлено, была ли получена ФИО4 травма. Утверждая, что какого-либо вреда он потерпевшему ни умышленно, ни по неосторожности не причинял, просит приговор и апелляционное определение отменить, производство по уголовному делу прекратить в связи с отсутствием события преступления.

В кассационной жалобе адвокаты Гусаков А.В. и Клушин А.В, действуя в интересах осужденного Чернова А.В, с судебными решениями также не соглашаются; цитируя нормы уголовного и уголовно-процессуального законодательства, а также приводя разъяснения Верховного Суда РФ по вопросам судебной практики, считают, что судами допущены нарушения закона; указывают, что уголовное дело было рассмотрено предвзято и необъективно, а имеющиеся в деле доказательства оценены с нарушением требований ст.ст. 17, 87, 88 УПК РФ; подробно приводя обстоятельства дела и анализируя доказательства, приходят к выводу, что у потерпевшего в рассматриваемый период не было подобной травмы, а имела место лишь незаконная манипуляция с медицинскими документами; выдвигают версию о том, что при такой травме потерпевший не смог бы перелезть через забор; утверждают, что согласно показаниям свидетеля ФИО1, потерпевший, перелезая через забор, упал, что, по мнению авторов кассационной жалобы, и могло привести к травме плеча, поскольку падение на левую руку было единственно возможным механизмом ее образования; первоначально потерпевший о переломе плеча не сообщал, его показания являются непоследовательными и противоречивыми, что объясняется целью создания искусственных доказательств вины Чернова А.В.; показания ФИО4 ничем объективно не подтверждаются; анализируя видеосъемку, приходят к выводу, что она полностью свидетельствует в пользу показаний их подзащитного, что, по их мнению, также подтверждается заключением эксперта N 727 и показаниями единственного очевидца происходящих событий - "данные изъяты" свидетеля ФИО4, которым судом апелляционной инстанции надлежащая оценка не дана; обращают внимание, что у потерпевшего имелись веские основания для оговора Чернова А.В, поскольку он имел к нему крайнюю личную неприязнь; тот факт, что суд в основу приговора положил показания свидетелей, являющихся близкими родственниками потерпевшего и его друзьями, и одновременно критически отнесся к показаниям свидетелей защиты -

близких родственников осужденного, свидетельствует о необъективной и односторонней оценке судами доказательств; суды не дали оценки доводам защиты о возможном монтаже видеозаписи; вывод суда о том, что Чернов А.В. не находился в состоянии необходимой обороны противоречит видеозаписи, на которой запечатлены активные действия ФИО4, носящие по отношению к Чернову А.В. угрожающий характер; анализируют заключения экспертов и приходят к выводу, что они основаны на негодных объектах, а в назначении повторной судебной медицинской экспертизы, а также в истребовании дополнительных медицинских документов стороне защиты было необоснованно отказано; анализируя медицинскую литературу, использованную экспертами, а также проведенное потерпевшему лечение, делают собственный вывод о том, что травма потерпевшим была получена именно от падения, причем имел место вывих, а не перелом; полагают, что доказательств вины осужденного не добыто и суду не представлено, а неустранимые сомнения, вопреки ст. 14 УПК РФ, не истолкованы в пользу обвиняемого. Также авторы кассационной жалобы приводят свои версии незаконного возбуждения уголовного дела в отношении Чернова А.В, который ранее являлся сотрудником органов прокуратуры; считают, что осуществление уголовного преследования со стороны должностных лиц прокуратуры Костромской области является незаконным, поскольку Черновым А.В. к данной прокуратуре заявлен иск о незаконном увольнении и прокурор области являлся по нему гражданским ответчиком; руководитель СУ СК России по Костромской области ФИО2 вынес постановление о привлечении Чернова А.В. в качестве обвиняемого без принятия уголовного дела к своему производству. Указывают, что суд апелляционной инстанции рассмотрел доводы стороны защиты не полно, односторонне, уклонился от выяснения всех значимых обстоятельств. Просят приговор и апелляционное определение отменить, производство по уголовному делу прекратить в связи с отсутствием события преступления.

В возражениях на кассационные жалобы стороны защиты государственный обвинитель Ермакова О.А. считает их необоснованными и просит отказать в их удовлетворении.

В кассационном представлении заместитель прокурора Костромской области Матанцев П.В. с судебными решениями также не соглашается, указывает, что суд первой инстанции, правильно установив фактические обстоятельства, необоснованно пришел к выводу о том, что тяжкий вред здоровью потерпевшего Черновым А.В. причинен по неосторожности в форме небрежности, квалифицировав его действия не по ч. 1 ст. 111 УК РФ, как оно квалифицировалось органами предварительного расследования, а по ч. 1 ст. 118 УК РФ. Обращает внимание на то, что суд первой инстанции пришел к выводу, что Чернов А.В. не предвидел возможность причинения тяжкого вреда здоровью, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог это предвидеть; фактически не соглашаясь с квалификацией действий Чернова А.В, как совершенных по неосторожности в форме небрежности, исключая из приговора указанные выводы и указывая, что Чернов А.В. мог предвидеть и предвидел возможность причинения, в том числе тяжкого вреда здоровью, суд апелляционной инстанции привел только те фактические обстоятельства, которые установилсуд первой инстанции, при этом квалификация действий Чернова А.В, как совершенных по неосторожности в форме легкомыслия, подразумевает, что суд апелляционной инстанции установилиные фактические обстоятельства, чем были установлены в суде первой инстанции, в результате чего, по мнению автора кассационного представления, нарушил положения п. 1 ч. 4 ст. 47 УПК РФ, согласно которым осужденный вправе знать, за что он осужден. Кроме того, в представлении отмечается, что выводы судов первой и апелляционной инстанции о том, что Чернов А.В, применяя насилие к потерпевшему, преследовал цель вырвать из руки телефон, а не причинить тяжкий вред здоровью, основывали свои выводы на предположениях потерпевшего о мотивах и целях Чернова А.В, а не на исследованных доказательствах.

При этом, автор кассационного представления, цитируя показания потерпевшего, сам предлагает руководствоваться именно его показаниями при оценке субъективной стороны совершенного осужденным деяния. Также в кассационном представлении отмечается, что суд апелляционной инстанции допустил противоречия в своих выводах, поскольку указав, что Чернов А.В. мог предвидеть и предвидел возможность причинения вреда, также указал о том, что наступление тяжких последствий было неочевидным для него. Выводы суда апелляционной инстанции о том, что Чернов А.В. полагал, что сможет контролировать ситуацию и свои силы, не подтверждается собранными по делу доказательствами и опровергается тем, что у него отсутствовали познания в области медицины и боевых искусств. Подробно описывая и анализируя имеющиеся в деле доказательства, считает, что выводы суда, согласно которым Чернов А.В, выкручивая руку потерпевшему, преследовал цель отобрать телефон, а не применить к потерпевшему насилие, и прекратил свои действия в тот момент, когда потерпевший закричал от боли, опровергаются показаниями потерпевшего, свидетелей ФИО1 и ФИО3; высказывает собственное мнение о том, что Чернов А.В. сознательно выкручивал руку, добиваясь причинения потерпевшему вреда. Приводя нормы уголовного закона, указывает, что судом апелляционной инстанции положениям ст. 27 УК РФ оценка не дана. Полагая, что действия Чернова А.В. должны быть квалифицированы по ч. 1 ст. 111 УК РФ, поскольку он предвидел причинение тяжкого вреда здоровью и относился к этому безразлично, просит апелляционное определение отменить, дело направить на новое апелляционное рассмотрение.

В кассационной жалобе потерпевший ФИО4 с судебными решениями также не соглашается; приводя нормы уголовного и уголовно-процессуального закона, подробно описывая обстоятельства дела, считает, что суд необоснованно не учел, что Чернов А.В. применял к нему силу осознанно, намеренно совершал противоправные действия, направленные на причинение ему тяжкого вреда здоровью, при этом каких-либо действий для предотвращения данных последствий не предпринимал; судом не выяснено, в какой промежуток времени Чернов А.В. осознал, что причиняет тяжкий вред здоровью потерпевшего, не принял во внимание, что он ослабил руку только тогда, когда начали выходить соседи; считает, что суд апелляционной инстанции допустил противоречия, с одной стороны, указав, что Чернов А.В. мог предвидеть и предвидел возможность причинения вреда, а с другой, не мог относиться к нему безразлично или сознательно допускать; Чернов А.В. никогда не говорил о том, что, применяя болевой прием, он надеялся, что сможет контролировать ситуацию и свои силы; об умысле на причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего свидетельствует и сама травма, для образования которой, по его мнению, должны быть приложены значительные усилия; полагает, что действия Чернова А.В. должны быть квалифицированы по ч. 1 ст. 111 УК РФ, поскольку он предвидел причинение тяжкого вреда здоровью, не желал, но допускал эти последствия или относился к ним безразлично. Полагает, что исправление Чернова А.В. возможно только в условиях длительной изоляции его от общества, в связи с чем просит судебные решения изменить, признав его виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 111 УК РФ и назначить ему реальное наказание.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационных жалоб и кассационного представления, возражений, выслушав участников судебного заседания, судебная коллегия приходит к следующему.

Каких-либо нарушений требований уголовно-процессуального закона в период предварительного следствия по делу, которые влекли бы недействительность данной процедуры и свидетельствовали бы о нарушении прав Чернова А.В. на защиту, не установлено. Законность возбуждения уголовного дела и привлечения Чернова А.В. в качестве обвиняемого проверялась как судом первой инстанции, так и судом апелляционной инстанции, которые, с приведением убедительных мотивов принятого решения, обоснованно опровергли доводы защиты в этой части.

Как следует из материалов уголовного дела, настоящее уголовное дело было возбуждено по факту причинения ФИО4 тяжкого вреда здоровью, что не нарушило прав Чернова А.В, поскольку само по себе возбуждение уголовного дела по факту обнаружения признаков преступления, а не в отношении определенного лица, обеспечивает не только защиту публичных интересов, но и охрану прав и свобод, чести и достоинства самого лица, чье участие в преступлении еще не подтверждено совокупностью доказательств, достаточной для обоснования подозрения (Определение Конституционного Суда РФ от 24 октября 2019 года N 2753-О).

Вопреки мнению стороны защиты, руководитель следственного органа Следственного комитета РФ по субъекту Российской Федерации, принимая решение в рамках полномочий, предоставленных ему п. 10 ч. 1 ст. 448 УПК РФ, о привлечении лица в качестве обвиняемого, действует в данном случае в процессуальном статусе именно такого руководителя, а не в статусе следователя, ведущего производство по уголовному делу, чьи полномочия предусмотрены иной статьей - ст. 38 УПК РФ. В связи с этим принятия данным лицом уголовного дела к своему производству для реализации указанных полномочий не требовалось, а довод защиты в этой части основан на неверном толковании уголовно-процессуального закона.

Предъявление Черновым А.В. иска о незаконном увольнении к прокуратуре Костромской области само по себе заинтересованность ее должностных лиц в исходе настоящего уголовного дела не предопределяет, а каких-либо объективных данных, свидетельствующих о такой заинтересованности, судом не установлено.

Судебное разбирательство в отношении Чернова А.В. проведено полномочным судом объективно и всесторонне, с соблюдением требований УПК РФ о состязательности и равноправии сторон и выяснением всех юридически значимых для правильного разрешения уголовного дела обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, в том числе места, времени, способа совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления, а сторонам были созданы необходимые условия для исполнения процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, которыми они воспользовались.

Все доводы стороны защиты и выдвигаемые ею версии тщательно проверялись судами как первой, так и второй инстанции и были обоснованно ими опровергнуты с приведением убедительных мотивов.

Выводы суда о причинении Черновым А.В. тяжкого вреда здоровью ФИО4 являются верными, подтверждаются достаточной совокупностью доказательств, в том числе показаниями потерпевшего о том, как 12 декабря 2017 года он пытался зайти в квартиру Чернова А.В, осуществляя при этом видеозапись на телефон, а Чернов А.В, желая выхватить телефон, завел его левую руку за спину и стал ее выкручивать, отчего он испытал сильную физическую боль; показаниями свидетелей ФИО5, ФИО3 и ФИО1, подтвердивших, что слышали крики и звуки борьбы на лестничной площадке, при этом свидетель ФИО1 указал, что видел из окна своей квартиры вышедшего из подъезда мужчину (ФИО4), который при движении поддерживал левую руку правой рукой; показаниями свидетеля - врача-ортопеда ФИО6 о том, что на основании рентгенограмм, МРТ и КТ поставил ФИО4 диагноз - задний вывих левого плечевого сустава, при этом пояснил, что импрессионный перелом плеча является следствием вывиха, и, поскольку именно вывих являлся главенствующим по отношению к перелому, он и поставил такой диагноз, а также другими, приведенными в приговоре доказательствами.

Утверждения стороны защиты, с одной стороны о том, что у потерпевшего в рассматриваемый период не было травмы плеча, а имела место лишь незаконная манипуляция с медицинскими документами, а с другой, что травму плеча он получил в этот период при падении через забор, являются противоречивыми и полностью опровергаются представленными стороной обвинения доказательствами - показаниями свидетелей ФИО7, ФИО8, ФИО6, ФИО9, ФИО10 - различных работников ООО "МЦ "МИРТ", которые подробно сообщили об обстоятельствах обращения ФИО4 12 декабря 2017 года в указанный центр; медицинскими документами ООО "МЦ "МИРТ": протоколом операции от 13 декабря 2017 года, журналом учета компьютерной томографии, актами об оказании платных медицинских услуг. Согласно заключению судебного медицинского эксперта N 727 СПб ГБУЗ "БСМЭ" травма верхней левой конечности ФИО4 расценивается как тяжкий вред здоровью и могла быть получена им 12 декабря 2017 года. Доводы о том, что при такой травме он не смог бы перелезть через забор, о том, что изначально потерпевший о переломе плеча не сообщал, как отдельно, так и в совокупности не способны поколебать указанные обстоятельства.

Довод стороны защиты о том, что ФИО4 получил травму плеча при падении через забор, материалами дела не подтверждается. Вопреки ее утверждениям, свидетель ФИО1 в суде не сообщал, что потерпевший, перелезая через забор, падал, в показаниях, данных этим свидетелем на предварительном следствии, он также не утверждал, что видел как ФИО4 падал, а лишь допускал такую возможность. При этом, на вопросы, поставленные по ходатайству стороны защиты, судебный медицинский эксперт в заключении N 727 СПб ГБУЗ "БСМЭ" указал, что образование травмы, полученной потерпевшим, не характерно от падения.

Доводы стороны защиты, касающиеся недостоверности заключений экспертов, поскольку, по их мнению, анализ медицинской литературы, использованной экспертами, и проведенное потерпевшему лечение, свидетельствуют о том, что травма потерпевшим была получена именно от падения, причем имел место вывих, а не перелом, не могут быть признаны убедительными, поскольку установление характера и тяжести вреда здоровью человека к компетенции адвокатов не относятся и требуют специальных познаний. При этом сторона защиты в полном объеме воспользовалась своим правом поставить перед экспертом свои вопросы и ее несогласие с данными им ответами само по себе основанием считать данные экспертами заключения недостоверными, как и основанием для назначения дополнительных или повторных экспертиз, не является.

Вопреки утверждениям стороны защиты, выводы суда о виновности Чернова А.В. основаны на всей совокупности представленных в суд доказательствах и именно с этой точки зрения судом были оценены все показания свидетелей, в том числе, находящихся в близких отношениях с потерпевшим либо с обвиняемым.

Вина Чернова А.В. в причинении ФИО4 тяжкого вреда здоровью по неосторожности в виде легкомыслия также установлена верно. Суд апелляционной инстанции тщательно проверил доводы стороны обвинения о том, что Чернов А.В. действовал с косвенным умыслом на причинение потерпевшему тяжкого вреда здоровью, и, сохраняя объективность и беспристрастность, отверг их с приведением убедительных мотивов.

Вопреки доводам кассационного представления и кассационной жалобы потерпевшего ФИО4, каких-либо убедительных доказательств, прямо указывающих на наличие в действиях осужденного умысла, в том числе косвенного, стороной обвинения не представлено, не следует это и из фактических обстоятельств произошедшего. Решая вопрос о форме и виде вины осужденного, суды обоснованно исходили из того, что: Чернов А.В, выкручивая руку потерпевшему, преследовал цель отобрать у него телефон и прекратить видеосъемку, которая осуществлялась потерпевшим без его (Чернова А.В.) согласия, что объективно вызвало у него соответствующую реакцию; неминуемое наступление тяжких последствий в результате примененного им приема не было для Чернова А.В. очевидным, поскольку такой прием часто используется для удержания и ограничения действий человека, однако обычно не влечет указанных последствий, поскольку контролируется лицом, его применяющим, при этом Чернов А.В. прекратил свои действия сразу после того, как потерпевший закричал от боли. Указанные обстоятельства, в совокупности с иными обстоятельствами, установленными по делу, свидетельствуют о том, что преступление Чернов А.В. совершил по неосторожности в форме легкомыслия.

При этом приводимые стороной обвинения доказательства того, что осужденный действовал с косвенным умыслом, как отдельно, так и в своей совокупности, не дают разумных и достаточных оснований для вывода о том, что Чернов А.В. относился безразлично к возможности наступления тяжких последствий и, тем более, сознательно их допускал, что необходимо для квалификации преступления как совершённого с косвенным умыслом.

Ссылка автора кассационного представления на показания свидетеля ФИО1 и ФИО3, как на опровергающие факт прекращения Черновым А.В. своих действий сразу после того, как потерпевший закричал от боли, является необоснованной, поскольку показаний, из которых можно было бы сделать такой вывод, они не давали. Вывод о том, что Чернов А.В. прекратил свои действия лишь тогда, когда на крики потерпевшего о помощи на лестничную площадку стали выходить соседи, в связи с чем потерпевшему удалось вырваться и убежать, из показаний указанных свидетелей не следует и является надуманным. Доводы потерпевшего о том, что Чернов А.В. применял к нему силу осознанно, намеренно совершал действия, направленные на причинение ему тяжкого вреда здоровью, основаны на его собственной субъективной оценке произошедшего конфликта, а также на желании привлечь Чернова А.В. к более строгой ответственности. Данные утверждения потерпевшего какими-либо иными доказательствами не подтверждаются и опровергаются показаниями самого Чернова А.В, согласующимися с общей обстановкой произошедшего. Характер травмы, с учетом обстоятельств совершения преступления - попытки осужденного выхватить телефон в связи с неправомерным осуществлением видеосъемки и особенностей применяемого им приема, сам по себе об умысле причинения тяжкого вреда здоровью также не свидетельствует и был оценен судом исходя из всей совокупности доказательств.

Таким образом, квалифицируя действия Чернова А.В. по ч. 1 ст. 118 УК РФ, а не по ч. 1 ст. 111 УК РФ, суд действовал в полном соответствии с требованиями уголовного закона, согласно которым лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина (ч. 1 ст. 5 УК РФ), а также требованиями уголовно-процессуального закона о том, что обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств (ч. 4 ст. 14 и ч. 4 ст. 302 УПК РФ), при этом сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном уголовно-процессуальным законодательством, толкуются в пользу обвиняемого (ч. 3 ст. 14 УПК РФ).

Доводы стороны обвинения о том, что суд апелляционной инстанции допустил противоречия в выводах своего подтверждения не нашли. Суд апелляционной инстанции правильно указал, что Чернов А.В. мог предвидеть и предвидел лишь возможность причинения вреда, при этом неминуемость наступления таких последствий была для него неочевидной. Довод о том, что суд апелляционной инстанции с одной стороны указал, что Чернов А.В. мог предвидеть и предвидел возможность причинения вреда, а с другой, не мог относиться к нему безразлично или сознательно допускать, чем вступил в противоречие, на законе также не основан. В силу взаимосвязанных положений ч. 3 ст. 25 УК РФ и ч. 2 ст. 26 УК РФ, при совершении преступления по легкомыслию, лицо предвидит возможность наступления общественно опасных последствий своих действий, но не допускает последствия и не относится к ним безразлично, а без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывает на предотвращение этих последствий.

Вопреки утверждению автора кассационного представления, в определении суда апелляционной инстанции выводы о том, что Чернов А.В. не мог предвидеть и не предвидел возможность причинения вреда отсутствуют. Его довод том, что Чернов А.В. не мог контролировать ситуацию и свои силы, поскольку у него отсутствовали познания в области медицины и боевых искусств, является надуманным, поскольку при совершении преступления в форме легкомыслия человек руководствуется собственной субъективной оценкой своих возможностей, а не объективным наличием у него каких-либо познаний.

Всем доказательствам, включая показания несовершеннолетнего свидетеля ФИО4, видеозаписи и другим, судом дана объективная оценка с приведением подробных и убедительных мотивов. Оснований полагать, что Чернов А.В. действовал в состоянии необходимой обороны, материалы дела, в том числе видеозапись, с учетом разъяснений, содержащихся в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2012 года N 19 "О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление", не дают.

Как доводы стороны защиты, так и доводы стороны обвинения относительно неправильно установленных судом фактических обстоятельств и формы вины осужденного, по существу сводятся к их собственному анализу собранных по делу доказательств, которым, в зависимости от позиции стороны, придается то или иное значение, и обусловлены несовпадением выводов суда с их собственной позицией, занятой по делу. Между тем, как суд первой, так и суд второй инстанции оценили доказательства в полном соответствии со ст. 17 УПК РФ, по своему внутреннему убеждению, объективно и беспристрастно, не отдавая предпочтение какой-либо из сторон.

Каких-либо доказательств, которые могли бы повлиять на исход дела, однако были проигнорированы судом, не имеется. Нарушений правил оценки доказательств не допущено.

Доводы, изложенные в кассационных жалобах и кассационном представлении, которые сводятся к переоценке доказательств, исследованных и оцененных судами первой и апелляционной инстанций в соответствии с требованиями ст.ст. 17, 88 УПК РФ, удовлетворению не подлежат, поскольку согласно положениям ст. 401.1, ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ, в их взаимосвязи, под законностью судебных решений как предмета судебного разбирательства в кассационном порядке понимается их соответствие требованиям уголовного и уголовно-процессуального законов с учетом оснований, влекущих отмену или изменение судебного решения в кассационном порядке. Переоценка доказательств в кассационном порядке к таковым не относится.

Вопреки доводам кассационного представления, судебная коллегия апелляционной инстанции, внося изменения в приговор, действовала в переделах своих полномочий и в рамках апелляционного представления и апелляционной жалобы потерпевшего. Судебная коллегия Ивановского областного суда приняла решение в соответствии с взаимосвязанными положениями ст.ст. 389.13, 389.15 и 389.20 УПК РФ, в силу которых суд апелляционной инстанции, при соблюдении указанных в них условий, наделен правом вносить в приговор изменения без обязательного повторного исследования доказательств и отмены решения суда первой инстанции.

Довод автора кассационного представления о том, что суд апелляционной инстанции, квалифицируя действия Чернова А.В, как совершенных по неосторожности в форме легкомыслия, и указав при этом на обстоятельства дела, установленные судом первой инстанции, нарушил положения п. 1 ч. 4 ст. 47 УПК РФ, противоречит резолютивной части апелляционного определения, в которой отсутствует указание на то, что вносимые изменения касаются лишь выводов о квалификации.

Доводы осужденного о том, что потерпевшим предпринимались меры по дискредитации судей путем направления от его имени заявления в квалификационную коллегию судей Ивановского областного суда не являются предметом настоящего судебного разбирательства и подлежат проверке в ином, предусмотренном законом порядке.

Наказание Чернову А.В. назначено в соответствии с требованиями уголовного закона, с учетом характера и степени общественной опасности совершенного им преступления, данных о его личности, а также иных обстоятельств, влияющих на назначение наказания. Оно соразмерно содеянному и является справедливым. Мотивы решения всех вопросов, относящихся к назначению наказания, в приговоре в соответствии с требованиями закона приведены.

С учетом существа всех изменений, внесенных в приговор судом апелляционной инстанции, оснований для вмешательства в назначенное осужденному наказание, которое является справедливым, не имелось.

На основании п. "а" ч. 1 ст. 78 УК РФ Чернов А.В. от назначенного наказания освобожден. При этом, в силу занимаемой им позиции о необходимости его оправдания и реабилитации, оснований для прекращения производства по уголовному делу не имелось.

Законность, обоснованность и мотивированность приговора были проверены в апелляционном порядке Ивановским областным судом надлежащим образом с внесением необходимых изменений. Объективность и беспристрастность рассмотрения дела в апелляционном порядке была в полной мере соблюдена и обеспечена, в том числе, изменением территориальной подсудности уголовного дела.

Все доводы, изложенные в апелляционных жалобах и апелляционном представлении, в том числе продублированные в кассационных жалобах и представлении, были рассмотрены надлежащим образом. Апелляционное определение вынесено с соблюдением положений ст. 389.28 УПК РФ. Существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые бы ставили под сомнение законность процедуры судебного разбирательства суда апелляционной инстанции, не установлено.

Нарушений требований уголовного и уголовно-процессуального закона при рассмотрении дела, влекущих безусловную отмену или изменение судебных решений, по иным, не указанным выше основаниям, судебная коллегия не усматривает.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 401.14, 401.16 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Димитровского районного суда г. Костромы от 20 мая 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Ивановского областного суда от 21 марта 2022 года в отношении Чернова А.А, оставить без изменения, кассационные жалобы и кассационное представление - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи