Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 08 декабря 2022 г. по делу N 8Г-23259/2022[88-22874/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

Председательствующего Латушкиной С.Б, Судей Раужина Е.Н, Гусева Д.А, при участии прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационный) (с дислокацией в г. Кемерово, г. Новосибирске, г. Челябинске) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Трифоновой М.К, рассмотрела в открытом судебном заседании с использованием системы видеоконференц-связи в многоточечном режиме, при содействии Первомайского районного суда г. Омска и Центрального районного суда г. Новосибирска, гражданское дело N 2-70/2022 (2-2762/2021) (УИД: 54RS0010-01-2021-002649-52) по иску Чочиевой Марии Хаджимуратовны к Федеральному бюджетному учреждению Центр реабилитации Фонда социального страхования Российской Федерации "Омский", Бюджетному учреждению здравоохранения Омской области "Городская клиническая больница N 1 имени Кабанова А.Н." о взыскании убытков, компенсации морального вреда, причинённого смертью родственника, по кассационной жалобе Федерального бюджетного учреждения Центр реабилитации Фонда социального страхования Российской Федерации "Омский" (ФБУ Центр реабилитации ФСС РФ "Омский") на решение Центрального районного суда г. Новосибирска от 6 апреля 2022 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 12 июля 2022 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Латушкиной С.Б, объяснения представителей Федерального бюджетного учреждения Центр реабилитации Фонда социального страхования Российской Федерации "Омский" Горячевой Л.В, Драчук М.А, Сафроновой Л.Н, действующих на основании доверенностей, поддержавших доводы кассационной жалобы, возражения Чочиевой М.Х, полагавшей кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, заключение прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационный) (с дислокацией в г. Кемерово, г. Новосибирске, г. Челябинске) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Трифоновой М.К, полагавшей кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Чочиева М.Х. обратилась в суд с иском к Федеральному бюджетному учреждению Центр реабилитации Фонда социального страхования Российской Федерации "Омский" (далее - ФБУ Центр реабилитации ФСС РФ "Омский"), Бюджетному учреждению здравоохранения Омской области "Городская клиническая больница N 1 имени Кабанова А.Н." (далее - БУЗОО "Городская клиническая больница N 1 имени Кабанова А.Н.") о взыскании убытков, компенсации морального вреда, причинённого смертью родственника.

В обоснование заявленных требований Чочиева М.Х. указала, что 30 сентября 2020 г. она привезла свою мать Н.А, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, из г. Чулыма в санаторий "Омский" (ФБУ Центр реабилитации ФСС РФ "Омский"), ввиду предоставления Н.А. фондом социального страхования бесплатной путевки на санаторно-курортное лечение в данное учреждение с целью профилактики основных заболеваний ("данные изъяты").

Перед заездом, Н.А. сдала тест на наличие у неё "данные изъяты" инфекции, который был отрицательным.

Также при заселении в санаторий, сотрудниками санатория у Н.А. был повторно взят аналогичный анализ, который также показал отрицательный результат.

8 октября 2020 г. Н.А. в телефонном разговоре с истцом (своей дочерью) сообщила последней о своем плохом самочувствии, наличии признаков "данные изъяты" инфекции.

В разговоре 9 октября 2020 г. Н.А. жаловалась на затрудненное дыхание, отсутствие сил, сообщила, что ее соседку по палате Л.Ю, вечером того же дня (9 октября 2020 г.) госпитализировали с теми же признаками заболевания ("данные изъяты").

10 октября 2020 г. мать истца Н.А. была госпитализирована в БУЗОО "Городская клиническая больница N1 имени Кабанова А.Н.", а ДД.ММ.ГГГГ Н.А. скончалась.

В справке причиной смерти было указано " "данные изъяты"".

Чочиева М.Х. считает, что смерть её матери наступила по вине ФБУ Центр реабилитации ФСС РФ "Омский", сотрудники которого не обеспечили безопасность оказываемой услуги по санаторному лечению, допустили пребывание Н.А. в одной палате с пациентом (Л.Ю.), имеющей признаки "данные изъяты" инфекции, при обнаружении таковых признаков, как у Л.Ю, так и у Н.А. не принимали мер к проведению тестирования с целью уточнения причины заболевания пациентов.

Полагает, что Н.А. заразилась "данные изъяты" инфекцией именно в санатории, и в итоге умерла от "данные изъяты" инфекции.

Так же Чочиева М.Х. считает, что в смерти Н.А. имеется вина БУЗОО "Городская клиническая больница N 1 имени Кабанова А.Н.", сотрудники которого нарушили стандарты оказания медицинской помощи, неверно выбрали тактику лечения, что повлияло на неблагоприятный исход и, в том числе, находится в причинно-следственной связи со смертью её матери.

Чочиева М.Х. просила взыскать с ФБУ Центр реабилитации ФСС РФ "Омский", БУЗОО "Городская клиническая больница N 1 имени Кабанова А.Н." в солидарном порядке компенсацию морального вреда в размере 6 000 000 руб, убытки в размере 24 520 руб.

Решением Центрального районного суда г. Новосибирска от 6 апреля 2022 г, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 12 июля 2022 г, исковые требования Чочиевой М.Х. к ФБУ Центр реабилитации ФСС РФ "Омский", БУЗОО "Городская клиническая больница N 1 имени Кабанова А.Н." о взыскании убытков, компенсации морального вреда, причинённого смертью родственника, удовлетворены частично.

Взыскана с ФБУ Центр реабилитации ФСС РФ "Омский" в пользу Чочиевой М.Х. компенсация морального вреда в размере 300 000 руб.

Взыскана с БУЗОО "Городская клиническая больница N 1 имени Кабанова А.Н." в пользу Чочиевой М.Х. компенсация морального вреда в размере 300 000 руб.

В удовлетворении остальной части исковых требований Чочиевой М.Х. отказано.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, ФБУ Центр реабилитации ФСС РФ "Омский" просит отменить решение Центрального районного суда г. Новосибирска от 6 апреля 2022 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 12 июля 2022 г.

На кассационную жалобу Чочиевой Н.Х. принесены письменные возражения, в которых истец просит принятые по делу судебные постановления оставить без изменения, кассационную жалобу без удовлетворения.

В судебное заседание судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции иные лица, участвующие в деле, надлежаще извещённые о времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, не явились.

На основании части пятой статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, в письменных возражениях на кассационную жалобу, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции находит кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению.

Согласно части первой статьи 379.7 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такие нарушения не были допущены судом первой и апелляционной инстанций при рассмотрении данного дела.

Как установлено судом и следует из материалов дела, 30 сентября 2020 г. Чочиева М.Х. привезла свою мать Н.А. из г. Чулыма в санаторий "Омский" (ФБУ Центр реабилитации ФСС РФ "Омский"), ввиду предоставления Н.А. Фондом социального страхования бесплатной путёвки на санаторно-курортное лечение в данное учреждение с целью профилактики основных заболеваний ("данные изъяты").

Перед заездом, Н.А. сдала тест на наличие у неё "данные изъяты" инфекции, который был отрицательным и при заезде в указанный санаторий представила документ, подтверждающий данное обстоятельство. Также при заселении в санаторий, сотрудниками санатория у Н.А. был повторно взят аналогичный анализ, который также показал отрицательный результат.

После заселения Н.А. в санаторий, она стала проходить лечение по показаниям, посещала различных специалистов, согласно сделанным назначениям и вплоть до 9 октября 2020 г. не высказывала жалоб относительно своего самочувствия.

Из пояснений истца следует, что 8 октября 2020 г. в ходе телефонного разговора, Н.А. сообщила ей, что вместе с ней в номере находится женщина - Л.Ю,, которая имеет признаки вирусного заболевания. 9 октября 2020 г. сотрудниками санатория, ввиду поступивших от Н.А. жалоб на "данные изъяты", были выявлены симптомы заболевания, при этом в карточке отмечено, что на момент её обращения сатурация кислорода была "данные изъяты" %. Лечащим врачом после осмотра Н.А. был рекомендовано "данные изъяты".

Вечером того же дня при осмотре Н.А. врачом установлено "данные изъяты", дана таблетка "данные изъяты" и рекомендован перевод в "данные изъяты". Из медицинской карты Н.А. усматривается, что 9 октября 2020 г. Н.А. от госпитализации отказалась, о чём собственноручно указала в соответствующем бланке.

Утром (08-50 часов) 10 октября 2020 г. при осмотре Н.А. у неё имелись жалобы на "данные изъяты". Дежурным врачом Н.А. был повторно рекомендован перевод в "данные изъяты", от чего Н.А. также отказалась. Персоналом санатория Н.А. был предоставлен "данные изъяты", к лечению добавлен "данные изъяты".

В 10-46 часов 10 октября 2020 г. при повторном осмотре Н.А, её состояние оставалось тяжелым, по прежнему были жалобы на "данные изъяты".

Учитывая тяжёлое течение заболевания, понижение уровня "данные изъяты", несмотря на отказ Н.А. от госпитализации, сотрудниками санатория было принято решение о принудительной госпитализации Н.А, в 10-44 часов 10 октября 2020 г. был принят вызов бригадой скорой помощи.

В 15-48 часов 10 октября 2020 г. Н.А. была передана бригаде скорой помощи для госпитализации.

Из данных, имеющихся в медицинской карте Н.А, представленной БУЗОО "ГКБ N1 им. Кабанова А.Н.", следует, что Н.А. в 17-35 часов 10 октября 2020 г. по экстренным показаниям была доставлена в больницу, при поступлении "данные изъяты".

При приёме врача, после введения указанных выше препаратов сатурация поднялась до "данные изъяты"%, температура тела "данные изъяты", дыхание "данные изъяты", выставлен диагноз - "данные изъяты". Назначено обследование и определена тактика лечения, сделана рентгенография, которая подтвердила признаки "данные изъяты".

10 октября 2020 г. в 20-15 часов дежурный терапевт после осмотра пациента установил, что "данные изъяты". После осмотра врача, Н.А. была переведена в отделение реанимации и интенсивной терапии.

ДД.ММ.ГГГГ в 06-20 часов дежурный врач осмотрев пациента, установил, что "данные изъяты".

ДД.ММ.ГГГГ в 10-20 часов дежурный врач в карточке указал, что "данные изъяты".

В 20-00 часов ДД.ММ.ГГГГ констатирована биологическая смерть Н.А, в карту вклеен протокол установления смерти человека, из которого установлено, что реанимационные мероприятия прекращены по причине неэффективности реанимационных мероприятий, направленных на восстановление жизненно-важных функций организма в течении 30 минут. Посмертный диагноз: "данные изъяты". Из протокола вскрытия Н.А. дополнительно установлено, что посмертный анализ показал положительный результат на наличие "данные изъяты". По жалобам истца, Управлением Роспотребнадзора по Омской области была проведена проверка деятельности ФБУ Центр реабилитации ФСС РФ "Омский".

Из документов, представленных Управлением Роспотребнадзора по Омской области усматривается, что в результате проведённой ими проверки ФБУ Центр реабилитации ФСС РФ "Омский" были установлены нарушения, связанные с тем, что ФБУ Центр реабилитации ФСС РФ "Омский" не обеспечили проведение лабораторного обследования на "данные изъяты" пациентов старше 65 лет при появлении респираторных симптомов, в том числе, в отношении Н.А. и Л.Ю, что является нарушением пунктов 3.1.1, 3.1.2 СП 3.1.3597-20, пунктов 9.1, 9.2, 11.1 СП 3.1/3.2.3146-13; не обеспечили своевременное установление диагноза инфекционного заболевания (подозрение на заболевание), больные инфекционными заболеваниями ("данные изъяты", "данные изъяты") не госпитализированы (несвоевременно госпитализированы) в инфекционный стационар, что является нарушением пунктов 9.1, 10.1 СП 3.1/3.2.3146-13; не обеспечили проведение в полном объёме заключительной дезинфекции после убытия (госпитализации) больного "данные изъяты", а именно не проводилась камерная обработка мягкого инвентаря, постельного белья, что является нарушением требований пункта 6.4 СП 3.1.3597-20, пунктов 17.1, 17.5 СП 3.1/3.2.314-13.

Постановлением судьи Первомайского районного суда г. Омска от 25 марта 2021 г. по делу N установлена вина ФБУ Центр реабилитации ФСС РФ "Омский" в нарушении указанных требований нормативных актов, ФБУ Центр реабилитации ФСС РФ "Омский" признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного частью 2 статьи 6.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.

Так же из документов, поступивших от Управления Роспотребнадзора по Омской области усматривается, что в ФБУ Центр реабилитации ФСС РФ "Омский" имелись случаи заболевания "данные изъяты", зафиксированные 25 сентября 2020 г, 16 октября 2020 г, 29 октября 2020 г. Кроме того, после проверки деятельности ФБУ Центр реабилитации ФСС РФ "Омский" сотрудниками Росздравнадзора по Омской области, были выявлены нарушения приказа Минздрава от 19 марта 2020 г. N 198н, ввиду того, что при наличии признаков заболевания Н.А, как пациенту из группы риска заражения "данные изъяты" не проведён "данные изъяты". Помимо указанного выявлено, что в медицинской карте Н.А. отсутствует запись о проведении "данные изъяты" при поступлении, а также имеется запись о назначении пациенту ремантадина, при этом временные методические рекомендации, утверждённые Минздравом не рекомендуют назначение данного лекарственного препарата.

Из медицинской карты Л.Ю, представленной ФБУ Центр реабилитации ФСС РФ "Омский", с которой с 8 октября 2020 г. Н.А. находилась в одной палате (номере в санатории), следует, что 29 сентября 2020 г. у Л.Ю. появились жалобы на "данные изъяты", ввиду чего она была переведена в изолятор для динамического наблюдения. 2 октября 2020 г. ей было проведено "данные изъяты", результаты которой не подтвердили признаки "данные изъяты", результаты же такого исследования, проведённого Л.Ю. 9 октября 2020 г. подтвердили наличие признаков "данные изъяты" и в 23 часа 9 октября 2020 г. Л.Ю, была передана бригаде скорой помощи для последующей госпитализации в БУЗОО "Городская клиническая больница N 1 имени Кабанова А.Н.".

Из медицинской карты Л.Ю, представленной БУЗОО "Городская клиническая больница N 1 имени Кабанова А.Н." следует, что Л.Ю, находилась на лечении с 10 октября 2020 г. по 23 октября 2020 г. с диагнозом "данные изъяты".

В ходе рассмотрения дела по ходатайству стороны истца назначено проведение судебно-медицинской экспертизы, производство которой поручено Краевому государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Красноярское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы" (ГКБУЗ "ККБСМЭ").

Из заключения судебно-медицинской экспертизы следует, что причиной смерти Н.А. явилось инфекционное заболевание - "данные изъяты".

Наличие сопутствующей хронической патологии ("данные изъяты"), а также неоднократные отказы Н.А. от своевременного перевода в профильное лечебное учреждение способствовали утяжелению течения заболевания и скорейшему наступлению смерти.

Экспертной комиссией были выявлены следующие недостатки медицинской помощи, оказанной Н.А. в БУЗОО "Городская клиническая больница N1 имени Кабанова А.Н.":

"данные изъяты"

"данные изъяты"

"данные изъяты"

"данные изъяты"

"данные изъяты"

"данные изъяты"

"данные изъяты"

При этом экспертами установлено, что "данные изъяты" проведена своевременно, в полном объёме.

Смерть Н.А. обусловлена закономерным течением основного заболевания ("данные изъяты"), сопровождавшимся "данные изъяты".

Недостатки оказания медицинской помощи, допущенные персоналом БУЗОО "ГКБ N 1 им. Кабанова А.Н." не явились причиной возникновения у Н.А. заболевания " "данные изъяты"" или условиями возникновения причин, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода.

При прохождении санаторно-курортного лечения Н.А. в ФБУ Центр реабилитации ФСС РФ "Омский" дефекты оказания медицинской помощи, обусловившие причинение вреда здоровью и/или повлекших наступление неблагоприятного исхода, т.е. явившихся непосредственной причиной смерти, не выявлены.

Экспертной комиссией были выявлены следующие недостатки медицинской помощи, оказанной Н.А. в ФБУ Центр реабилитации ФСС РФ "Омский":

"данные изъяты"

"данные изъяты"

Указанные недостатки не повлекли возникновения у Н.А. возникновения инфекционного заболевания и не явились причиной наступления её смерти.

Экспертная комиссия пришла к выводу, что действиями медицинского персонала ФБУ Центр реабилитации ФСС РФ "Омский" вред здоровью Н.А. не причинён; причинно-следственная связь между действиями медицинского персонала ФБУ ЦР ФСС РФ "Омский" и наступлением смерти Н.А. отсутствует.

Выявленные территориальным органом Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения по Омской области, а также выявленные Росздравнадзором по Омской области нарушения (качества и безопасности медицинской деятельности, порядка оказания медицинской помощи и стандартов оказания медицинской помощи) не повлекли возникновения у Н.А. возникновения инфекционного заболевания и не явились причиной наступления её смерти.

Поздний перевод Н.А. из санатория в профильное лечебное учреждение обусловлен категорическим отказом пациента от госпитализации и в силу пункта 24 медицинских критериев определения степени тяжести, причинённого здоровью человека, ухудшение состояние здоровья, вызванное характером и тяжестью заболевания, поздними сроками начала течения лечения - не рассматривается как причинение вреда здоровью.

Разрешая спор по существу, суд первой инстанции, оценив представленные в материалы дела доказательства, пришёл к выводу о том, что в период нахождения Н.А. и получения ею медицинских услуг в ФБУ Центр реабилитации ФСС РФ "Омский" и в БУЗОО "ГКБ N 1 им. Кабанова А.Н." со стороны ответчиков были допущены недостатки оказания медицинской помощи, в связи с чем у истца Чочиевой М.Х. возникло право требования компенсации морального вреда.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции, оценив характер причинённых истцу нравственных страданий в связи с нарушением её права на семейную жизнь, охрану здоровья близкого человека истца, учитывая наличие между истцом и умершей матерью тесной эмоциональной и духовной связи, близких родственных отношений, требования разумности и справедливости, пришёл к выводу о том, что с каждого из ответчиков в пользу истца подлежит взысканию компенсация морального вреда в размере 300 000 руб.

Суд апелляционной инстанции, рассмотрев дело по апелляционным жалобам ФБУ Центр реабилитации ФСС РФ "Омский", БУЗОО "Городская клиническая больница N 1 имени Кабанова А.Н.", по мотивам, изложенным в апелляционном определении, согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 ГПК РФ кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Из содержания кассационной жалобы усматривается, что судебные постановления обжалуются только в части взыскания с ФБУ Центр реабилитации ФСС РФ "Омский" в пользу Чочиевой М.Х. компенсации морального вреда и, согласно части 1 статьи 379.6 ГПК РФ, подлежат проверке в этой части.

Выводы судов первой и апелляционной инстанций в части удовлетворения требований Чочиевой М.Х. о компенсации морального вреда к ФБУ Центр реабилитации ФСС РФ "Омский" являются правильными, соответствуют требованиям закона, сомнений у кассационного суда общей юрисдикции не вызывают.

Статьёй 41 Конституции Российской Федерации закреплено, что каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

На основании пункта 21 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее также - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации") качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата (пункт 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Согласно части 1 статьи 37 названного Федерального закона медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; с учётом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого Федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи (часть 2 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей, как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе, совершеннолетними, между другими родственниками.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьёй всех её членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинён моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинён вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьёй 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причинённый личности или имуществу гражданина, а также вред, причинённый имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объёме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинён не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причинённый его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда", обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (статьи 151, 1064, 1099 и 1100 ГК РФ).

Потерпевший - истец по делу о компенсации морального вреда должен доказать факт нарушения его личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага, а также то, что ответчик является лицом, действия (бездействие) которого повлекли эти нарушения, или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Вина в причинении морального вреда предполагается, пока не доказано обратное. Отсутствие вины в причинении вреда доказывается лицом, причинившим вред (пункт 2 статьи 1064 ГК РФ).

Из пункта 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" следует, что моральный вред подлежит компенсации независимо от формы вины причинителя вреда (умысел, неосторожность). Вместе с тем при определении размера компенсации морального вреда суд учитывает форму и степень вины причинителя вреда (статья 1101 ГК РФ).

Суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 ГК РФ, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Размер компенсации морального вреда не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворённого иска о возмещении материального вреда, убытков и других имущественных требований (пункт 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда").

Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда (пункт 26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда").

Тяжесть причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учётом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинён вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учётом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

При определении размера компенсации морального вреда суду необходимо устанавливать, допущено причинителем вреда единичное или множественное нарушение прав гражданина или посягательство на принадлежащие ему нематериальные блага (пункт 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда").

При определении размера компенсации морального вреда судом должны учитываться требования разумности и справедливости (пункт 2 статьи 1101 ГК РФ).

В связи с этим сумма компенсации морального вреда, подлежащая взысканию с ответчика, должна быть соразмерной последствиям нарушения и компенсировать потерпевшему перенесенные им физические или нравственные страдания (статья 151 ГК РФ), устранить эти страдания либо сгладить их остроту.

Судам следует иметь в виду, что вопрос о разумности присуждаемой суммы должен решаться с учётом всех обстоятельств дела, в том числе значимости компенсации относительно обычного уровня жизни и общего уровня доходов граждан, в связи с чем исключается присуждение потерпевшему чрезвычайно малой, незначительной денежной суммы, если только такая сумма не была указана им в исковом заявлении (пункт 30 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда").

Из разъяснений, изложенный в пунктах 48, 49 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда", следует, что медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации").

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причинённого вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесённом в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи.

В пункте 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" разъяснено, что по общему правилу, установленному статьёй 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьёй 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причинённого вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учётом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинён вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзацы третий и четвертый пункта 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1).

Законодатель, закрепив в статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации общие правила компенсации морального вреда, не установилограничений в отношении случаев, когда допускается такая компенсация. При этом согласно пункту 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации нематериальные блага защищаются в соответствии с этим кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.

Из изложенного следует, что в случае причинения работниками медицинской организации вреда жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи медицинская организация обязана возместить причинённый вред лицу, имеющему право на такое возмещение.

Необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности медицинской организации за причинённый при оказании медицинской помощи вред являются: причинение вреда пациенту; противоправность поведения причинителя вреда (нарушение требований законодательства (порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов) действиями (бездействием) медицинской организации (его работников); наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда; вина причинителя вреда - медицинского учреждения или его работников.

Гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если не докажет, что вред причинён не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьёй 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации. Наличие причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и причиненным вредом, в том числе моральным, означает, что противоправное поведение причинителя вреда влечёт наступление негативных последствий в виде причиненного потерпевшему вреда. При этом закон не содержит указания на характер причинной связи (прямая или косвенная (опосредованная) причинная связь) между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом и не предусматривает в качестве юридически значимой для возложения на причинителя вреда обязанности возместить вред только прямую причинную связь. Характер причинной связи может влиять на размер подлежащего возмещению вреда.

Руководствуясь приведёнными выше нормами материального и процессуального права, разъяснениями Верховного Суда Российской Федерации, оценив представленные сторонами спора доказательства по правилам статьи 67 ГПК РФ с учётом установленных законодательством правил по распределению между сторонами спора бремени по доказыванию подлежащих установлению юридических значимых обстоятельств, судебные инстанции пришли к правильному соответствующему установленным по делу обстоятельствам выводу о наличии оснований для взыскания с ФБУ Центра реабилитации ФСС РФ "Омский" в пользу истца компенсации морального вреда, поскольку установили, что ФБУ Центра реабилитации ФСС РФ "Омский" при оказании медицинской помощи Н.А. допущены недостатки, наличие которых выявлено территориальным органом федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения по Омской области, Росздравнадзором по Омской области, а также подтверждено заключением судебно-медицинской экспертизы.

При этом суды нижестоящих инстанций сделали правильный вывод о том, что Н.А, как пациент возрастной группы старше 65 лет, предъявивший жалобы 9 октября 2020 г. на плохое самочувствие, находясь в учреждении, где имелся риск заражения иных граждан и не обеспечивалась возможность отдельного проживания, подлежала экстренной госпитализации в профильный стационар, однако, несмотря на данные обстоятельства сотрудники ФБУ Центра реабилитации ФСС РФ "Омский" приняли меры к её госпитализации только вечером 10 октября 2020 г.

Установив, что при наличии у Н.А. жалоб на плохое самочувствие, первых признаках заболевания "данные изъяты" инфекции, зафиксированной у Н.А. 9 октября 2020 г, принимая во внимание неблагоприятную эпидемическую ситуацию и наличие клинических признаков инфекционного заболевания, ответчик не провёл дополнительного обследования на новую "данные изъяты" инфекцию, учитывая возраст пациентки, суд первой инстанции сделал правильный вывод о том, что ответчик должен был осуществить перевод Н.А. в профильное лечебное учреждение без её согласия 9 октября 2020 г.

С учётом установленных обстоятельств суд первой инстанции пришёл к выводу о том, что в случае надлежащего оказания помощи Н.А, принятия своевременных мер по переводу Н.А. в профильное учреждение и оказания Н.А. полного комплекса медицинских услуг жизнь Н.А. могла быть продлена.

Установив наличие указанных недостатков, а также причинение истцу в связи с этим нравственных страданий, суды нижестоящих инстанций пришли к правильному выводу о наличии оснований для взыскания с ФБУ Центра реабилитации ФСС РФ "Омский" в пользу истца компенсации морального вреда.

Выражая несогласие с судебными актами, заявитель приводит доводы об отсутствии оснований для возложения на ФБУ Центра реабилитации ФСС РФ "Омский" обязанности компенсации истцу морального вреда, поскольку выявленные недостатки оказания медицинской помощи Н.А. не состоят в причинно-следственной связи с её смертью, о невозможности перевода Н.А. в профильное учреждение по причине её отказа, которые были предметом исследования и оценки судебных инстанций и правильно отклонены по мотивам, подробно изложенным в судебных актах, и по существу сводятся к иному толкованию норм материального и процессуального права и оспариванию указанных выше обстоятельств, основанных на оценке доказательств по делу, а потому не могут являться основанием для отмены обжалуемых судебных актов, поскольку в силу положений главы 41 ГПК РФ суд кассационной инстанции не наделён полномочиями по непосредственному исследованию вопросов факта и переоценке доказательств. В силу статей 67 и 3271 ГПК РФ оценка доказательств и установление обстоятельств по делу относится к исключительной компетенции судов первой и апелляционной инстанций, и иная оценка доказательств стороны спора не может послужить основанием для пересмотра судебных постановлений в кассационном порядке при отсутствии со стороны судов нарушений установленных процессуальным законом правил их оценки.

Вопреки доводам кассационной жалобы, суды первой и апелляционной инстанций обоснованно учли, что "данные изъяты".

На основании пункта 2 части 9 статьи 20 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" в отношении лиц, страдающих заболеваниями, представляющими опасность для окружающих, допускается медицинское вмешательство без согласия гражданина, одного из родителей или иного законного представителя.

Решение о медицинском вмешательстве без согласия гражданина в этом случае принимается консилиумом врачей, а в случае, если собрать консилиум невозможно, - непосредственно лечащим (дежурным) врачом, либо судом в случаях и в порядке, которые установлены законодательством Российской Федерации (пункт 1 части 10 статьи 20 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В части 5 статьи 70 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" указано, что под диагнозом понимается основанное на всестороннем обследовании пациента и составленное с использованием медицинских терминов медицинское заключение о заболевании (состоянии) пациента.

Исходя из этого, с учётом того, что "данные изъяты" отнесена к заболеваниям, представляющим опасность для окружающих, в отношении граждан, страдающих данным заболеванием, допускается медицинское вмешательство без их согласия.

Учитывая, 9 октября 2020 г. Н.А. начала высказывать жалобы на плохое самочувствие ("данные изъяты"), вечером 9 октября 2020 г. при осмотре Н.А. врачом установлено повышение температуры тела до "данные изъяты", сатурация кислорода "данные изъяты"%, принимая во внимание, что Н.А. входит в группу риска, находилась в учреждении, предоставляющем услуги по медицинской, социальной и профессиональной реабилитации лицам, получившим повреждение здоровья вследствие несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, а также удовлетворение общественных потребностей в оздоровлении граждан, основной целью деятельности которого является предоставление медицинских услуг надлежащего объёма и качества, проживала в палате с Л.Ю, которая также имела признаки заболевания, находилась на лечении с 10 октября 2020 г. в БУЗОО "Городская клиническая больница N 1 имени Кабанова А.Н." с диагнозом "данные изъяты", суд пришёл к правильному выводу, что ФБУ Центр реабилитации ФСС РФ "Омский" должен был принять меры к переводу Н.А. в профильное учреждение независимо от её согласия.

Кроме того, согласно пункту 9.1, 9.2 Санитарно-эпидемиологических правил СП 3.1/3.2.3146-13 "Общие требования по профилактике инфекционных и паразитарных болезней. Санитарно-эпидемиологические правила", утверждённых постановлением Врио Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 16 декабря 2013 г. N 65 (действовавших в момент нахождения Н.А. в ФБУ Центр реабилитации ФСС РФ "Омский") врачи всех специальностей, средние медицинские работники медицинских организаций, образовательных и оздоровительных организаций, осуществляющих воспитание и обучение детей и подростков, а также других организаций, индивидуальные предприниматели, осуществляющие медицинскую деятельность, обязаны выявлять больных инфекционными и паразитарными болезнями и лиц с подозрением на инфекционные болезни, а также носителей возбудителей инфекционных болезней.

Выявление больных и носителей осуществляется при всех видах оказания медицинской помощи, а также при проведении периодических и предварительных при поступлении на работу профилактических медицинских осмотров; медицинских осмотров в период реконвалесценции или диспансеризации; медицинского наблюдения за лицами, общавшимися с больным или носителем; подворных (поквартирных) обходов; медицинских осмотров отдельных групп населения по эпидемическим показаниям; лабораторных исследований биологических материалов от людей.

В соответствии с пунктом 10.1 Санитарно-эпидемиологических правил СП 3.1/3.2.3146-13 "Общие требования по профилактике инфекционных и паразитарных болезней. Санитарно-эпидемиологические правила" больные инфекционными и паразитарными болезнями, лица с подозрением на инфекционные и паразитарные болезни, лица, общавшиеся с больными инфекционными болезнями, лица, подвергшиеся нападению и укусам кровососущих членистоногих, укусам и ослюнению дикими и домашними животными, а также лица, являющиеся носителями возбудителей инфекционных болезней, подлежат лабораторному обследованию на наличие возбудителей инфекционных и паразитарных болезней и медицинскому наблюдению или лечению (экстренной профилактике), и в случае если они представляют опасность для окружающих, обязательной госпитализации или изоляции в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.

Вопреки доводам кассационной жалобы судом проанализированы все обстоятельства дела в совокупности и признаны обоснованными доводы истца о ненадлежащем оказании медицинских услуг её матери, в связи с чем истец переживала по поводу состояния здоровья близкого человека. Определённый судом размер компенсации отвечает положениям статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также требованиям разумности и справедливости.

Несогласие подателя кассационной жалобы с выводами суда, иная оценка им фактических обстоятельств, равно как и отличное от суда толкование положений закона, не означает допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки и не подтверждает допущенных судом нарушений норм права, которые могли повлиять на исход дела и являлись бы достаточным основанием для пересмотра обжалуемых судебных актов в кассационном порядке.

Фактически приведённые в кассационной жалобе доводы не содержат обстоятельств, которые не были бы проверены и учтены судом первой и апелляционной инстанций при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта, влияли на законность и обоснованность постановленного судебного акта, либо опровергали выводы суда первой и апелляционной инстанций.

Судом первой и апелляционной инстанций не допущено нарушений норм материального или процессуального права, повлиявших на исход дела, влекущих отмену или изменение принятых по настоящему делу судебных постановлений по тем доводам, которые изложены в кассационной жалобе.

Таким образом, при изложенной совокупности обстоятельств, доводы жалобы нельзя квалифицировать в качестве нарушения судом первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, приведших к судебной ошибке, а потому принятые по делу решение суда и апелляционное определение в части удовлетворения требований Чочиевой М.Х. о взыскании с ФБУ Центр реабилитации ФСС РФ "Омский" компенсации морального вреда в размере 300 000 руб, отмене в кассационном порядке не подлежат.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, определила:

решение Центрального районного суда г. Новосибирска от 6 апреля 2022 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 12 июля 2022 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Федерального бюджетного учреждения Центр реабилитации Фонда социального страхования Российской Федерации "Омский" - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи