Постановление Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 12 апреля 2023 г. по делу N 7У-2679/2023[77-1754/2023]

N 77-1754/2023

12 апреля 2023 года г. Самара

Шестой кассационный суд общей юрисдикции в составе председательствующего судьи Трухина С.А, при секретаре Дувалкиной Е.С, с участием прокурора Ганиной Т.Н, осужденного Смородина А.А, участвующего посредством видеоконференц-связи, защитника адвоката Черкунова А.Н, потерпевшей М.О.А, представителя потерпевшей - адвоката Назарова А.М, участвующих посредством видеоконференц-связи, рассмотрел в открытом судебном заседании материалы дела по кассационной жалобе осужденного Смородина Алексея Александровича на приговор Белебеевского городского суда Республики Башкортостан от 26 сентября 2022 года и апелляционное постановление Верховного Суда Республики Башкортостан от 12 декабря 2022 года.

Заслушав доклад судьи Трухина С.А, выслушав осужденного Смородина А.А. и защитника адвоката Черкунова А.Н, поддержавших доводы жалобы, мнение потерпевшей М.О.А, ее представителя Назарова А.М. и прокурора Ганиной Т.Н, полагавших необходимым судебные решения оставить без изменения,

УСТАНОВИЛ:

по приговору Белебеевского городского суда Республики Башкортостан от 26 сентября 2022 года

Смородин Алексей Александрович, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец "адрес", ранее несудимый, осужден по ч. 2 ст. 124 УК РФ на срок 2 года лишения свободы с лишением права заниматься врачебной деятельностью на срок 1 год.

На основании ст. 73 УК РФ назначенное Смородину А.А. основное наказание в виде лишения свободы постановлено считать условным с испытательным сроком 2 года.

Возложены на Смородина А.А. обязанности: встать на учёт в уголовно-исполнительную инспекцию по месту жительства, куда 1 (один) раз в месяц являться на регистрацию, не менять без уведомления данного специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осуждённого, постоянного места жительства.

Гражданский иск потерпевшей М.О.А. о взыскании компенсации морального вреда оставлен без рассмотрения, признано за истцом право на возмещение морального вреда, с сохранением права на обращение в суд с иском в порядке гражданского судопроизводства.

Решена судьба вещественных доказательств.

Апелляционным постановлением Верховного Суда Республики Башкортостан от 12 декабря 2022 года приговор изменен, арест, наложенный на основании постановления Советского районного суда г. Уфы от 05.12.2009 г. на счет N N, открытый в ПАО "Банк Уралсиб" 05.07.2018 г. с находящимися на нем денежными средствами в размере 1088 рублей 22 копейки, на счет МИР классический N, открытый в ПАО "Сбербанк" 31.08.2017 г. с находящимися на нем денежными средствами в размере 654 487 рублей 76 копеек, и на счет кредитный N, открытый в ПАО "Сбербанк" 24.05.2018 г. с находящимися на нем денежными средствами в размере 25 000 рублей 00 копеек, отменен. В остальной части приговор оставлен без изменения.

Обжалуемым приговором Смородин А.А. признан виновным в неоказании помощи больному без уважительных причин лицом, обязанным её оказывать в соответствии с законом и со специальным правилом, если оно повлекло по неосторожности смерть больного.

Преступление совершено в г. Белебей Республики Башкортостан 22 апреля 2018 года при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В кассационной жалобе осужденный Смородин А.А. выражает несогласие с вынесенными судебными решениями. Указывает, что вывод о наличии в действиях осужденного состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 124 УК РФ, не соответствует объективной стороне данного преступления, поскольку суды констатировали неоказание Смородиным первичной медико-санитарной помощи, описав при этом выполнение им действий по сбору анамнеза, осмотру и обследованию пациента, представляющих собой в силу закона оказание первичной медико-санитарной помощи в виде конкретных медицинских услуг. При решении вопроса о наличии в действиях осужденного состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 124 УК РФ, суд не установили не указал в приговоре, какую именно медицинскую помощь не оказал врач Смородин пациенту М.А.Я, не только по виду медицинской помощи (первичная медико-санитарная), но также по условиям её оказания (вне медицинской организации, амбулаторно, в дневном стационаре, стационарно) и форме (экстренная, неотложная, плановая). Признавая Смородина виновным в том, что он не вызвал для консультации кардиолога, не провёл эхокардиографию, повторную электрокадиографию и тропониновый тест, суд не указал, в каких именно положениях об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, порядках оказания медицинской помощи, клинических рекомендациях или стандартах медицинской помощи содержатся эти виды специальных исследований и консультаций; в приговоре отсутствуют ссылки на такой документ, а на странице 5 приговора перечислены нарушенные правовые предписания, но ни одно из которых не содержит указаний на конкретные виды специальных исследований и консультаций, которые должны были быть назначены и проведены в данном случае, что подтверждается текстом этих документов.

Полагает, что судебные решения не содержат обоснования умысла осужденного на совершение преступления, не содержат описания целей преступления с приведением доказательств в обоснование наличия у осужденного умысла, направленного на неоказание медицинской помощи М.А.Я, Отмечает, что отсутствует прямая причинно-следственная связь между действиями осужденного и смертью М.А.Я. Осужденный считает, что в основу приговора положены недопустимые доказательства, такие как заключение экспертизы и показания эксперта К.Г.А, полученные с существенными нарушениями закона, поскольку заключение экспертов N 213-12/2019 от 08.11.2019 дано неуполномоченными на проведение экспертизы лицами; эксперты Б.Р.Р, Г.М.Ф, Р.М.Г, С.Д.Ф. не привлекались следователем к проведению экспертизы, что подтверждается постановлением о назначении дополнительной судебно-медицинской экспертизы от 04.09.2019. Эксперт К.Г.А. находилась в служебной зависимости от руководителя Следственного управления по Республике Башкортостан Следственного комитета РФ, т.е. от руководителя органа предварительного расследования, осуществлявшего уголовное преследование, что ставит под сомнение её объективность. Отдел криминалистики следственного управления по Республике Башкортостан не имел лицензии, дающей право на проведение судебно-медицинских экспертиз, что подтверждается ответом заместителя руководителя отдела криминалистики от 22.04.2020 года на запрос защитника. На основании изложенного просит отменить вынесенные судебные решения суда первой и апелляционной инстанции.

В возражениях на указанную жалобу заместитель прокурора Республики Башкортостан Абзалетдинов Р.З. и потерпевшая М.О.А. просят приговор оставить без изменения, а жалобу - без удовлетворения.

Изучив материалы уголовного дела, выслушав выступления участников процесса, обсудив доводы кассационной жалобы и возражений, суд пришел к следующим выводам.

В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Такие нарушения по данному делу установлены.

Согласно ст. ст. 87, 88, 299, пунктов 1 и 2 ст. 307 УПК РФ в описательно-мотивировочной части приговора надлежит дать оценку всем исследованным в судебном заседании доказательствам, как уличающим, так и оправдывающим подсудимого. При этом излагаются доказательства, на которых основаны выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, и приводятся мотивы, по которым те или иные доказательства отвергнуты судом.

Указанные положения судом нарушены.

В частности, суд первой инстанции, давая оценку исследованным и приведенным в описательно-мотивировочной части приговора доказательствам, указал, что признает все изложенные доказательства достоверными.

Однако ряд приведенных в приговоре заключений экспертов и показаний экспертов существенно противоречат друг другу.

Кроме того, при описании в приговоре в соответствии с п. 1 ст. 307 УПК РФ обстоятельств совершения Смородиным преступления, признанного судом доказанным, суд сослался на заключение эксперта N 331 от 20.08.2019 г. и на заключение эксперта N 213-12/2019 от 08.11.2019 г, которые существенно противоречат друг другу относительно причинной связи между действиями врача Смородина и наступившими последствиями в виде смерти пациента М..

Так, в заключениях комплексных судебно-медицинских экспертиз N 454 от 14.11.2018 г, N 30 от 22.03.2019 г. и N 331 от 20.08.2019 г. указано, что действия врача Смородина, совершенные при медицинском осмотре пациента М, не находятся в прямой причинной связи с развитием у пациента заболевания, приведшего к его смерти.

В заключении экспертов N 213-12/2019 от 08.11.2019 г. указано, что дефекты оказания врачом Смородиным медицинской помощи пациенту М. находятся в прямой причинной связи с наступлением неблагоприятного исхода в виде смерти М..

Эксперты, проводившие указанные экспертизы, при последующих допросах в показаниях экспертов настаивали каждый на своих выводах, отраженных в данных ими заключениях.

В проведенной по постановлению суда экспертизе (заключение эксперта N 180 от 22.10.2021 г.) экспертами сделан вывод, что дефекты оказания врачом Смородиным медицинской помощи пациенту М. не находятся в прямой причинной связи с неблагоприятным исходом в виде смерти пациента М, поскольку причиной его смерти явилось заболевание, а исключить наступление смерти М. даже при условии своевременного и качественного оказания медицинской помощи нельзя, поскольку на момент доставления в больницу у М. уже имелась острая паталогия сердца.

Несмотря на противоречивость выводов экспертов N 213-12/2019 от 08.11.2019 г. и четырех остальных комплексных экспертиз N 454 от 14.11.2018 г, N 30 от 22.03.2019 г, N 331 от 20.08.2019 г. и N 180 от 22.10.2021 г, суд не указал, какие именно выводы заключений экспертов и почему он кладет в основу приговора, а какие отвергает.

Суд апелляционной инстанции сослался лишь на выводы экспертов N 213-12/2019 от 08.11.2019 г, не дав оценки остальным заключениям экспертов N 454 от 14.11.2018 г. и N 30 от 22.03.2019 г, N 331 от 20.08.2019 г. и N 180 от 22.10.2021 г.

Кроме того, признавая допустимым доказательством заключение экспертов N 213-12/2019 от 08.11.2019 г, суды не учли требования законодательства к экспертной деятельности.

Так, в силу ст. ст. 1, 3 Федерального закона от 31.05.2001 N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", п. 46 ч. 1 ст. 12 Федерального закона от 04.05.2011 N 99-ФЗ "О лицензировании отдельных видов деятельности", пунктов 1, 4, 6 Положения о лицензировании медицинской деятельности, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 01.06.2021 N 852, производство судебно-медицинских экспертиз относится к видам медицинской деятельности, подлежащих обязательному лицензированию.

Согласно абз. 2 ст. 11 Федерального закона от 31.05.2001 N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" организация и производство судебной экспертизы могут осуществляться также экспертными подразделениями федеральных органов исполнительной власти, на которые возложены функции по организации и (или) производству экспертизы в целях осуществления судопроизводства в Российской Федерации. В течение переходного периода, установленного Федеральным законом от 28 декабря 2010 года N 403-ФЗ "О Следственном комитете Российской Федерации", организация и производство судебной экспертизы могут осуществляться экспертными подразделениями федерального государственного органа, осуществляющего в соответствии с законодательством Российской Федерации полномочия в сфере уголовного судопроизводства. В случае, если производство судебной экспертизы поручается указанным экспертным подразделениям, они осуществляют функции, исполняют обязанности, имеют права и несут ответственность, которые предусмотрены для государственных судебно-экспертных учреждений.

В соответствии с п. 10 ст. 45 Федерального закона от 28 декабря 2010 года N 403-ФЗ "О Следственном комитете Российской Федерации" до создания в системе Следственного комитета судебно-экспертного учреждения, но не позднее чем до 1 января 2022 года организацию и производство судебных экспертиз, назначенных в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации, в Следственном комитете могут осуществлять экспертные подразделения Следственного комитета (главное управление, управления и отделы по федеральным округам, управления и отделы по субъектам Российской Федерации), которые действуют на основе подчинения нижестоящих сотрудников и руководителей экспертных подразделений вышестоящим руководителям экспертных подразделений. Сотрудники и руководители экспертных подразделений Следственного комитета не могут быть наделены полномочиями следователей и руководителей следственных органов Следственного комитета.

В силу ст. 7 Федерального закона от 31.05.2001 N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" при производстве судебной экспертизы эксперт независим, в том числе он не может находиться в какой-либо зависимости от органа или лица, назначивших судебную экспертизу.

Однако, как следует из материалов дела, у отдела криминалистики СУ СК РФ по Республике Башкортостан нет лицензии на проведение судебно-медицинских экспертиз. Кроме того, судом вопреки вышеуказанным требованиям закона не проверено, являлся ли в 2019 году отдел криминалистики, в штате которого состояла судебно-медицинский эксперт Канзафарова, самостоятельным экспертным подразделением, не было ли в нем иных сотрудников и руководителей, наделенных полномочиями по производству следственных действий и предварительного расследования, в том числе следователей-криминалистов.

Кроме того, судом не дано оценки противоречивости выводов экспертов N 213-12/2019 от 08.11.2019 г, указавших, с одной стороны, что дефекты оказания медицинской помощи Смородиным находились в прямой причинной связи с наступлением смерти потерпевшего от заболевания сердца - инфаркта миокарда, а с другой стороны, указавшим, что вывод о такой причине смерти от инфаркта миокарда является вероятностным. Таким образом, вероятностный вывод экспертов о причине смерти потерпевшего сам по себе ставит под сомнение императивный вывод тех же экспертов о прямой причинной связи действий врача Смородина со смертью от этого заболевания.

Таким образом, судами первой и апелляционной инстанций не дано надлежащей оценки соответствию заключения эксперта N 213-12/2019 от 08.11.2019 г. требованиям законодательства о судебной экспертной деятельности и о лицензировании медицинской деятельности по производству судебно-медицинских экспертиз, и не сделано никаких выводов, опровергавших бы заключения четырех судебно-медицинских экспертиз N 454 от 14.11.2018 г, N 30 от 22.03.2019 г, N 331 от 20.08.2019 г. и N 180 от 22.10.2021 г. об отсутствии прямой причинной связи между дефектами оказания врачом Смородиным медицинской помощи и наступившими неблагоприятными последствиями в виде смерти потерпевшего.

Однако последствиями преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 124 УПК РФ, является не просто существенное нарушение прав и законных интересов граждан на надлежащую медицинскую специализированную помощь с учетом состояния пациента (что при определенных условиях может относиться к последствиям составов иных преступлений), а именно смерть больного, которая должна состоять в прямой причинной связи с неоказанием ему медицинской помощи.

Выводы же в заключении экспертов N 180 от 22.10.2021 г. об опосредованной связи дефектов оказания Смородиным потерпевшему медицинской помощи, создавших условия (из множества других), способствовавшие наступлению смерти, но не обусловившие ее и не являющиеся ее первопричиной, носят вероятностный характер.

Однако в силу ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях.

Таким образом, по делу допущены существенные нарушения уголовного и уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Поэтому состоявшиеся судебные решения подлежат отмене с передачей дела на новое судебное рассмотрение в тот же суд первой инстанции в ином составе.

Остальные доводы осужденного относительно качества оказания им медицинской помощи потерпевшему подлежат оценке при новом судебном рассмотрении дела.

При новом судебном рассмотрении дела суду следует дать надлежащую оценку всем доказательствам по делу, в том числе с точки зрения их допустимости и достоверности, оценить наличие или отсутствие дефектов оказания медицинской помощи, наличие или отсутствие последствий для прав гражданина на оказание качественной медицинской помощи с учетом состояния пациента, последствий в виде его смерти, наличие или отсутствие причинной связи инкриминируемого деяния с каким-либо из указанных последствий, и дать надлежащую юридическую оценку инкриминируемому деянию с соблюдением положений ст. 252 УПК РФ.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 401.13-401.14 УПК РФ, судья

постановил:

приговор Белебеевского городского суда Республики Башкортостан от 26 сентября 2022 года и апелляционное постановление Верховного Суда Республики Башкортостан от 12 декабря 2022 года в отношении Смородина Алексея Александровича отменить и передать уголовное дело на новое судебное рассмотрение в тот же суд первой инстанции в ином составе.

Настоящее постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации по правилам главы 47.1 УПК РФ.

Председательствующий С.А. Трухин