Определение Липецкого областного суда от 15 февраля 2011 г. N 22-159/2011 Приговор районного суда о признании лица виновным в совершении убийства при превышении пределов необходимой обороны отменено, дело направлено на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе, поскольку стороной обвинения не представлены доказательства наличия у осужденной умысла на убийство. Суд избрал меру пресечения обвиняемого в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении (извлечение)

Определение Липецкого областного суда
от 15 февраля 2011 г. N 22-159/2011
(извлечение)

Судебная коллегия по уголовным делам Липецкого областного суда в составе: председательствующего, судей, прокурора К.Е.Н., адвоката: С.В.Н., при секретаре И.Л.,

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационное представление государственного обвинителя П.С.Н. на приговор Липецкого районного суда Липецкой области от 27 декабря 2010 года, которым:

Б.С., <...>, гражданка РФ, невоеннообязанная, вдова, имеющая на иждивении несовершеннолетнего ребенка, в отношении которого она лишена родительских прав, работающая техническим работником в ООО "М", со средним образованием, проживающая в Липецком районе Липецкой области, не судимая,

Осуждена по ч. 1 ст. 108 УК РФ к 2 годам ограничения свободы. На основании ч. 1 ст. 53 УК РФ для осужденной Б.С. установлены следующие ограничения:

- не уходить из дома (квартиры, иного жилища) в период с 21.00 ч. до 06.00 ч. по местному времени, за исключением случаев, связанных с производственной необходимостью и оказанием медицинской помощи осужденной или членам ее семьи;

- без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, не изменять место жительства и работы и не выезжать за пределы Липецкого района Липецкой области;

- не посещать места проведения массовых и иных мероприятий и не участвовать в указанных мероприятиях.

Возложена на осужденную Б.С. обязанность являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, 2 раза в месяц для регистрации.

Мера пресечения до вступления приговора в законную силу в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении оставлена без изменения.

Решена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи, мнение прокурора К.Е.Н., поддержавшей доводы кассационного представления, мнение адвоката С.В.Н. и осужденной Б.С., просивших приговор суда оставить без изменения, а кассационное представление государственного обвинителя - без удовлетворения, судебная коллегия установила:

В кассационном представлении государственный обвинитель П.С.Н. просит приговор суда отменить, дело направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе судей. Считает данный приговор необоснованным и подлежащим отмене ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, неправильного применения уголовного закона, чрезмерной мягкости назначенного наказания. Указывает, что судом назначено Б.С. несправедливое вследствие чрезмерной мягкости наказание, т.к. оно не соответствует тяжести совершенного ею преступления.

Действия подсудимой Б.С. необоснованно переквалифицированы судом с умышленного убийства на превышение пределов необходимой обороны, поскольку конфликт с Ф.А. Б.С., находившаяся в состоянии алкогольного опьянения, спровоцировала сама. Ранее она неоднократно провоцировала конфликты с сожителем матери в силу неприязненного отношения к нему, т.к. Ф.А. неоднократно говорил Б.С. о необходимости трудоустроиться и самой зарабатывать себе на жизнь.

Как следует из показаний свидетеля П.Т., данных ею на предварительном следствии и оглашенных в судебном заседании, Б.С. после того, как выведенный ею из себя Ф.А. нанес ей удар кулаком в лицо, крича: "зарежу", побежала на кухню, взяла нож для резки мяса, вернулась в зал. Когда она с ножом упала, Ф.А. подбежал к ней, но не ударил ее, лежавшую на полу, не отобрал нож, а поднял и посадил в кресло, придерживая за плечи, где также не наносил ей ударов, о чем свидетельствует дополнительное заключение судебно-медицинской экспертизы Б.С. и показания свидетеля П.Т.

Судом при вынесении приговора не принят во внимание тот факт, что нападение Ф.А. на Б.С. закончилось после того, как он нанес ей удар в глаз. Ф.А. не причинил больше вреда Б.С., не стал преследовать ее, когда она с криком "зарежу" побежала на кухню за ножом, не напал на нее, когда она проходила мимо него с ножом в руке.

П.Т. не подтвердила домыслы Б.С. о том, что Ф.А. выкрикивал угрозы в адрес Б.С., когда она бегала на кухню за ножом.

Кроме того, Б.С. неоднократно ранее провоцируя скандалы, знала, что Ф.А. не является агрессивным человеком, т.к. он ранее не избивал ни П.Т., ни ее. В то же время, при отсутствии каких-либо признаков продолжающегося нападения со стороны Ф.А., Б.С. нанесла ему удар ножом в грудь.

Последующее поведение Б.С., начавшей делать искусственное дыхание потерпевшему, направившей мать вызвать скорую помощь пострадавшему, свидетельствует об ее раскаянии в содеянном, а не об отсутствии умысла на убийство.

Исходя из фактических обстоятельств, установленных в судебном заседании, Б.С. не могла не осознавать, что ударив ее, Ф.А. больше не причинит ей никакого вреда, поскольку он больше не предпринял никаких попыток напасть на нее, либо причинить ей вред.

Судом установлено, что обстоятельства совершения преступления не свидетельствуют о том, что действия Ф.А. были сопряжены с насилием, опасным для жизни Б.С., либо представляли угрозу применения такового насилия. Не установлено в ходе судебного разбирательства и данных о неожиданности посягательства Ф.А. на Б.С., вследствие которых она не могла объективно оценить степень и характер опасности нападения на нее. Соответственно, у Б.С. не было каких-либо оснований для обороны от Ф.А., а нож она взяла не для защиты, а для демонстрации возможности нападения с ее стороны, для нападения и убийства Ф.А., к которому она испытывала неприязненные отношения.

Конфликт между Б.С. и Ф.А. в тот момент был исчерпан. Ф.А., сгоряча ударив Б.С. в лицо, более не проявлял ни агрессии, ни угроз в ее отношении. У Б.С. не было оснований для обороны от Ф.А. Б.С. нанесла Ф.А. удар ножом не в процессе обороны, поскольку он не нападал на нее, а имея умысел на его убийство, испытывая к нему личные неприязненные отношения.

Показания подсудимой Б.С. противоречат показаниям свидетеля П.Т., показания которой подтверждаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств.

Показания П.Т., о том, что Б.С. инициировала конфликты с ней и Ф.А., подтверждены показаниями Ф.Н., свидетеля В.К., характеризующими данными в отношении Б.С.

Показания П.Т. о том, что Ф.А. нанес только один удар в лицо Б.С. и других ударов не наносил, подтверждаются заключениями судебно-медицинской и дополнительной судебно-медицинской экспертиз в отношении Б.С.

Показания П.Т., в т.ч. данные ею на предварительном следствии и оглашенные судом, свидетельствуют о совершении Б.С. убийства Ф.А., поскольку, с ее слов, необходимости обороняться от действий Ф.А. у Б.С. не было. В судебном заседании П.Т. изменила свои показания в пользу Б.С., объяснив тем, что ей жаль дочь.

В возражении на кассационное представление осужденная Б.С. просит приговор в отношении нее оставить без изменения, а кассационное представление - без удовлетворения. Приговор суда считает законным, обоснованным и вынесенным в соответствии с законом, без нарушений норм УПК РФ, с правильным, справедливым и объективным применением норм УК РФ. С назначенным наказанием согласна, считает его справедливым. Убеждена, что приговор вынесен на основе полного, всестороннего и объективного изучения совершенного ею преступного деяния, обстоятельств произошедшего.

Проверив материалы дела в свете изложенных в кассационном представлении доводов, выслушав участников процесса, судебная коллегия находит приговор подлежащим отмене ввиду несоответствия выводов суда установленным фактическим обстоятельствам по делу, неправильного применения уголовного закона.

Приговором суда Б.С. признана виновной в совершении убийства Ф.А. при превышении пределов необходимой обороны.

Осужденная Б.С. виновной себя признала, пояснив, что не имела умысла на убийство потерпевшего. При этом она защищалась от неправомерных действий Ф.А. В ходе начавшейся ссоры она с Ф.А. ругалась словесно. Затем Ф.А. схватил ее за левое предплечье и кулаком левой руки ударил ее в область правого глаза. От этих действий у Б.С. слетели очки на пол, и у них отломилось ушко. Обнаружив, что очки сломаны, она высказала по этому поводу претензию к Ф.А. А Ф.А. продолжал ругаться с нею и размахивать руками. П.Т. стала их разнимать. В этот момент Ф.А. нанес ей еще три удара по волосистой части головы и по щекам. Удары были не сильные, т.к. ему мешала П.Т. А она, защищаясь, оцарапала ногтями пальцев рук потерпевшему Ф.А. лицо, руку и грудь, и выбежала в коридор квартиры, чтобы там найти запасные очки, и уйти из квартиры. В это время Ф.А. направился из зала в коридор, где она находилась, крикнув при этом в адрес Б.С.: "Я тебе сейчас челюсть сломаю". Также Ф.А. высказывал в ее адрес другие угрозы расправой.

Посчитав, что она не сможет выбежать из квартиры и, воспринимая угрозы в свой адрес со стороны потерпевшего реально, она забежала на кухню, где из шкафа взяла за лезвие кухонный нож, порезав при этом по неосторожности ладонь своей левой руки. После чего, держа нож в левой руке, решила использовать его в целях самозащиты, побежала к себе в спальню. В это время Ф.А. и ее мать П.Т. стояли у дверного проема в зал. Не добежав до своей спальни, между диваном и креслом в зале, она, споткнувшись, упала на пол. В это время Ф.А., оттолкнув П.Т., подошел к ней, схватил ее за плечи, поднял с пола и силой бросил в кресло. При этом Б.С. оказалась в полулежащем положении на кресле. В этот момент она переложила нож из левой руки в правую. Ф.А., стоя лицом к ней и, нагнувшись над ней, взяв ее своими руками за плечи, вдавил в кресло и стал бить руками по плечам и шее, нанеся около четырех ударов, каждой рукой по два раза. Защищаясь от действий Ф.А., она правой рукой, в которой находился нож, машинально нанесла удар потерпевшему снизу вверх. Удар пришелся в грудную клетку Ф.А. Специально в какое-либо место не целилась. Наступления смерти потерпевшего не желала. После чего Ф.А. отшатнулся от нее и упал. Она сразу подбежала к упавшему на пол потерпевшему и начала делать Ф.А. искусственное дыхание, а П.Т. попросила вызвать "скорую помощь".

Данные показания осужденной и ее версия событий были признаны судом достоверными и не опровергающимися показаниями допрошенных в ходе судебного следствия свидетелей, заключениями СМЭ, совокупностью иных доказательств. За исключением следующих моментов развития конфликта между Ф.А. и Б.С., описанных последней:

Исходя из результатов следственного эксперимента, выводов дополнительной судебно-медицинской экспертизы трупа Ф.А. N 18/1686 от 29.01.2010 (т. 1 л.д. 141 - 146), установивших, что колото-резаное ранение, повлекшее смерть Ф.А., могло образоваться при обстоятельствах, указанных подозреваемой Б.С. в ходе проведения следственного эксперимента 13 января 2010 года, о чем свидетельствует направление раневого канала обнаруженного при экспертизе трупа Ф.А., а также показания Б.С. и выводов судебно-медицинской экспертизы трупа Ф.А. N 1686 от 27.01.2010 (т. 1 л.д. 121 - 127), установивших, что при образовании данного ранения травмировавшее орудие ориентировано своей частью, действовавшей по типу "лезвия" - кверху и слегка вправо, относительно сторон тела потерпевшего; погружение и извлечение орудия не сопровождались значительно выраженным изменением его ориентации. Направление раневого канала было спереди назад, снизу вверх, слегка слева направо. Глубина раневого канала около 12 - 14 см, суд приходит к выводу о том, что потерпевшему подсудимой был нанесен именно удар ножом, то есть совершено волевое действие Б.С., направленное на причинение Ф.А. колото-резаного ранения, установленного у него судебно-медицинской экспертизой N 1686 от 27.01.2010 (т. 1 л.д. 121 - 127). Поэтому суд исключил возможность того, чтобы потерпевший сам неосторожно наткнулся на лезвие выставленного подсудимой вперед ножа.

Также суд посчитал объективно недоказанными и опровергнутыми показаниями свидетеля П.Т. и выводами дополнительной судебно-медицинской экспертизы Б.С. N 2047 от 08.04.2010 г. показания Б.С. о том, что, когда Ф.А. посадил ее в кресло, то удерживая в кресле, нанес ей не менее 4-х ударов по плечам и шее.

В остальной части показания подсудимой Б.С., по мнению суда, полностью согласуются с показаниями, данными в судебном заседании свидетелем П.Т., являющейся очевидцем происшедшего и с совокупностью других доказательств по делу, исследованных судом и приведенных в приговоре.

Суд пришел к выводу о том, что стороной обвинения не представлены доказательства наличия у осужденной умысла на убийство Ф.А.

Приведенными доказательствами в совокупности с показаниями подсудимой и свидетеля П.Т., по мнению суда:

- подтвержден факт применения потерпевшим Ф.А. противоправного насилия к подсудимой в начале и в ходе конфликта, что давало право подсудимой на оборону соразмерную опасности посягательства;

- объективно не опровергнут довод подсудимой о том, что помимо причинения ей побоев, Ф.А. угрожал ей "сломать челюсть". Подсудимая настаивала на том, что подобная угроза была высказана потерпевшим в ее адрес и с учетом действий потерпевшего Б.С. воспринимала ее реально. Свидетель П.Т. в суде показала, что она этого не слышала, но она не исключает, что эта была фраза сказана Ф.А. в ходе ссоры с Б.С., поскольку она могла не расслышать ее, и она не запоминала, все, что говорили подсудимая и потерпевший в адрес друг друга в ходе конфликта 06.12.2009 г.

При решении вопроса о направленности умысла виновного суд исходил из совокупности всех обстоятельств содеянного и учел, как способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений (например, ранения жизненно важных органов человека), так и предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения.

Исследовав совокупность собранных по делу доказательств, суд пришел к выводу, что в момент нанесения потерпевшему удара ножом, в результате которого Ф.А. была причинена смертельная травма, подсудимая находилась в состоянии обороны от насилия со стороны потерпевшего, выразившегося в том, что он, подняв ее с пола, посадил в кресло и удерживал ее руками за плечи.

Одновременно суд указал, что установленные обстоятельства совершения преступления не свидетельствуют о том, что действия Ф.А. были сопряжены с насилием, опасным для жизни Б.С., либо представляли угрозу применения такого насилия. Не установлено в ходе судебного разбирательства и данных о неожиданности посягательства Ф.А. на Б.С., вследствие которых она не могла объективно оценить степень и характер опасности нападения на нее.

Поэтому в данном случае Б.С. было допущено превышение пределов необходимой обороны, выразившееся в ее действиях по применению ножа, явно не соответствующих характеру и степени общественной опасности посягательства на нее со стороны Ф.А.

Как считает судебная коллегия, указанные выводы суда противоречат установленным фактическим обстоятельствам по делу.

Так суд обоснованно указал, что при решении вопроса о направленности умысла виновного необходимо исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, как способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений, так и предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения.

В ходе предварительного и судебного следствия было бесспорно установлено, что Б.С., устранившись от воспитания сына после смерти мужа, совместно с которым она пристрастилась к спиртному, оставила его у свекрови, пришла жить к матери. Впоследствии была лишена родительских прав. Проживая со своей матерью и ее сожителем, длительное время нигде не работала, продолжала употреблять спиртное, неоднократно инициировала конфликты с ними, требуя ухода Ф.А. в общежитие, проявляя к нему агрессию, что подтвердили в судебном заседании свидетели П.Т., В.К. и потерпевшая Ф.Н., и не отрицала сама осужденная. Ф.А. в ходе этих конфликтов старался их сгладить, защищал П.Т., когда Б.С. оскорбляла ее. Но никакой агрессии к ней не проявлял.

Из показаний свидетеля-очевидца П.Т., потерпевшей Ф.Н., которой о событиях происшедшего стало известно со слов П.Т., и в этот день - 6 декабря 2009 года - инициатором конфликта из-за просмотра телевизионной программы явилась Б.С., будучи в состоянии алкогольного опьянения, как и потерпевший Ф.А. В ответ на оскорбления, демонстративное поведение и очередное требование собирать вещи и уезжать в общежитие Ф.А. нанес удар кулаком левой руки в область правого глаза Б.С., причинив кровоподтек, расцениваемый как не причинивший вред здоровью. А Б.С. оцарапала Ф.А. ногтями пальцев рук лицо, руку и грудь, причинив потерпевшему ссадину в области переносицы, 6 полосовидных ссадин в правой скуловой области, ссадину в области левого надплечья в средней трети, ссадину по левой боковой поверхности грудной клетки на уровне 6 ребра по передней подмышечной линии, расцениваемые как повреждения, не причинившие вред здоровью. Что подтверждено заключениями судебно-медицинских экспертиз.

Из показаний П.Т., данных ею в ходе предварительного следствия и при допросе в судебном заседании усматривается, что после этого Б.С. со словами "Я сейчас его зарежу" побежала на кухню. Ф.А. остался стоять в зале, как и она. Б.С. вернулась из кухни с ножом в руке в агрессивном состоянии и пробежала мимо них в свою комнату, но споткнулась и упала. Ф.А. подбежал к ней и посадил в кресло, удерживая ее за плечи обеими руками. При этом никаких ударов ей не наносил. И в этот момент Б.С. нанесла ему удар ножом, но она этого не видела. Все происходило очень быстро. Помнит только то, как Ф.А. захрипел и, отходя от кресла, упал на пол.

Описывая обстоятельства совершения Б.С. убийства Ф.А. при превышении пределов необходимой обороны, суд указывает, что Ф.А., когда направился из комнаты к месту нахождения Б.С., крикнул при этом: "Я тебе сейчас челюсть сломаю" Также Ф.А. высказывал в адрес подсудимой другие угрозы расправой.

Однако данное утверждение суда строится только на показаниях самой подсудимой, которая в ходе допросов выдвигала несколько версий угроз со стороны потерпевшего, не подтвержденных показаниями свидетеля-очевидца П.Т., как и утверждение Б.С. об агрессивности поведения потерпевшего.

При этом суд критически оценил и опроверг показания подсудимой в части механизма нанесения ножевого ранения Ф.А. и нанесения ей неоднократно других телесных повреждений в процессе конфликта, кроме первого удара в область лица.

А выводы суда о том, что указанные действия потерпевшего, совершаемые через непродолжительное время после причинения побоев Б.С., дали основания подсудимой считать, что Ф.А. намерен продолжить ее избиение и в целях своей защиты, имеющимся у нее ножом нанесла потерпевшему один удар в грудь по кратчайшему для этого удара расстоянию, являются ничем иным, как предположением, и не подтверждаются даже показаниями подсудимой Б.С., приведенными в приговоре. В которых указано, что она, защищаясь от действий Ф.А., который бил ее руками по плечам и шее, нанеся около четырех ударов, машинально нанесла удар потерпевшему снизу вверх правой рукой, в которой находился нож. Т.е. Б.С. защищалась в тот момент от конкретных ударов, наносимых ей потерпевшим руками по плечам и шее, а не при тех обстоятельствах, которые приводит суд.

При правовой оценке действий Б.С., помимо вышеизложенного, не учтены и не приняты во внимание характеристики Ф.А. и Б.С., в том числе заключение судебно-психиатрической комиссии экспертов, характер сложившихся между ними отношений. Не приведено в приговоре суда и бесспорных, убедительных доказательств, свидетельствующих об общественно опасном посягательстве со стороны Ф.А. в отношении Б.С. в момент причинения ему ножевого ранения. Не дано судом оценки и тому обстоятельству, что в момент удержания потерпевшим в кресле Б.С. последняя находилась в агрессивном состоянии (со слов свидетеля П.Т.) и с ножом в руках.

Вызывает сомнение и критическая оценка показаний потерпевшей Ф.Н. в части положительной характеристики Ф.А. со ссылкой только на несоответствие ее показаний заключению СМЭ в части алкогольного опьянения последнего.

В связи с изложенным судебная коллегия приходит к выводу о том, что приговор подлежит отмене ввиду несоответствия выводов суда установленным фактическим обстоятельствам по делу, неправильным применением уголовного закона, а также чрезмерной мягкостью назначенного наказания Б.С. даже в рамках признания ее виновной по ст. 108 ч. 1 УК РФ, которое определено без учета конкретных обстоятельств ею содеянного и данных о ее личности.

При новом рассмотрении суду надлежит устранить допущенные нарушения, дать правильную юридическую оценку содеянного, в том числе с учетом доводов кассационного представления.

Меру пресечения Б.С. следует оставить прежней в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

С учетом изложенного, руководствуясь ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия определила:

Приговор Липецкого районного суда Липецкой области от 27 декабря 2010 года в отношении Б.С. отменить. Уголовное дело направить на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе.

Меру пресечения Б.С. избрать в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Кассационное представление государственного обвинителя П.С.Н. удовлетворить.