"Формирование системы правовой охраны и трансфера интеллектуальной собственности в России" (Золотых Н., "Российская юстиция", 1997, N 3)

Формирование системы правовой охраны и трансфера
интеллектуальной собственности в России

Известно, что эффективность международного сотрудничества различных государств в значительной мере определяется уровнем развития и степенью гармонизации национальных законодательных систем в области интеллектуальной собственности. Конвенция об учреждении Всемирной организации интеллектуальной собственности (ВОИС), принятая в Стокгольме 14 июля 1967 г., предусматривает, что объектами права интеллектуальной собственности являются: литературные художественные произведения и научные труды; исполнительская деятельность артистов, фонограммы и радиопередачи; изобретения во всех областях человеческой деятельности; научные открытия; промышленные образцы; товарные знаки, знаки обслуживания и коммерческие наименования и обозначения; пресечение недобросовестной конкуренции.

Конвенция содержит также упоминание и об иных правах, вытекающих из интеллектуальной деятельности в промышленной, научной, литературной или художественной областях. Несовершенство законодательных актов в этой чрезвычайно деликатной сфере оборачивается на практике существенными экономическими потерями, негативно влияет на развитие интеграционных процессов.

Принятые в России в 1991-1992 годах законодательные акты и регламенты в области правовой охраны интеллектуальной собственности заложили только фундамент указанной выше системы. Переходный законодательный период от советского законодательства к российскому и начальная стадия формирования новой для России системы правовой охраны и трансфера технологий обусловили противоречивость ее отдельных положений, особенно при отсутствии ряда основополагающих законодательных актов.

Бурный законодательный процесс 1991-1992 годов сменился спадом законодательной инициативы в конце 1993 года. Целый ряд практических шагов, которые должны были привести к логическому завершению системы правовой охраны объектов интеллектуальной собственности технологий, так и не были сделаны.

Данное положение особенно наглядно можно продемонстрировать на примере Патентного закона Российской Федерации от 23 сентября 1992 г., многие важные положения которого до сих пор не получили развития. В частности, в полной мере не урегулированы правоотношения, касающиеся: Высшей патентной палаты Российской Федерации; служебных изобретений; секретных изобретений, полезных моделей и промышленных образцов.

Рассмотрим более подробно каждое из этих положений в контексте существующих законодательных актов.

Начнем с вопросов, связанных с защитой прав и рассмотрением споров.

Споры и разногласия, связанные с созданием, правовой охраной и использованием объектов интеллектуальной собственности, в соответствии со ст.11 гл.2 нового Гражданского кодекса РФ (первая часть которого вступила в силу с 1 января 1995 г.), подлежат рассмотрению судом, арбитражным судом или третейским судом, исходя из подведомственности дел.

По общему правилу, споры между юридическими лицами, в том числе и по патентным делам, рассматриваются арбитражными или третейскими судами.

При этом в компетенции существующих в настоящее время судов общей юрисдикции остаются традиционно разрешаемые ими споры (см. ст.31 Патентного закона РФ).

Парижская конвенция по охране промышленной собственности к объектам охраны промышленной собственности относит: изобретения; полезные модели; промышленные образцы; товарные знаки и знаки обслуживания; фирменные наименования; указание на источник; наименование места происхождения; пресечение недобросовестной конкуренции и другие имущественные права патентообладателя.

Немало дискуссий вызывает вопрос о Высшей патентной палате Российской Федерации, хотя его положительное решение нашло свое отражение в п.4 ст.10, п.4 ст.13 и п.9 ст.21 Патентного закона РФ. В соответствии с этими статьями на Высшую патентную палату возлагаются также такие функции, как: принятие решения о предоставлении принудительной лицензии любому лицу, желающему и готовому использовать охраняемый объект промышленной собственности, в случае отказа патентообладателя от заключения лицензионного соглашения, при неиспользовании или недостаточном использовании (смысл понятия "недостаточное использование" абсолютно непонятен. - Н.З.) патентообладателем изобретения или промышленного образца - в течение четырех лет с даты выдачи патента, а полезной модели - в течение трех лет; определение размера компенсации при спорных вопросах, связанных с передачей прав на использование объекта промышленной собственности в интересах национальной безопасности, без согласия патентообладателя; подтверждение решения Апелляционной палаты при несогласии заявителя с решением Патентного ведомства.

Пикантность ситуации, вызвавшей бурные споры, заключается в том, что Палата в действительности не может выступать в качестве органа, принимающего по ряду вопросов окончательные и не подлежащие обжалованию решения (как это предусмотрено Патентным законом и Законом "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров"), поскольку таким органом в соответствии с гл.2 "Возникновение гражданских прав и обязанностей, осуществление и защита гражданских прав" первой части Гражданского кодекса РФ и по смыслу п.2 ст.46 Конституции Российской Федерации, может быть только суд.

Создание подобного "промежуточного" судебного органа неизбежно приведет к искусственному затягиванию процесса рассмотрения споров, в которых будут задействованы Апелляционная палата - Высшая патентная палата - районный народный суд - судебная коллегия по гражданским делам Мосгорсуда или иного суда второй инстанции - президиум Мосгорсуда или соответственно иного суда - Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ - Президиум Верховного Суда РФ, с возможностью многократного возвращения дела с любой последующей судебной стадии на любую предшествующую для повторного рассмотрения.

Представляется, что сроки такого процесса могут превысить сроки действия охранных документов. Если таким образом будет рассматриваться вопрос о действительности выдачи охранного документа, то даже при очевидной необоснованности доводов оспаривающей стороны, права обладателя этого документа будут в течение длительного времени ставиться под сомнения.

Приведенные выше доводы, как представляется, являются достаточно веским аргументом в пользу отказа от создания в России Высшей патентной палаты. Куда более предпочтительным в данном случае представляется создание Патентного суда (что, безусловно, потребует внесения соответствующих изменений в Патентный закон РФ), наделенного полномочиями принимать окончательные и не подлежащие обжалованию решения по вопросам, находящимся в его компетенции.

Настоятельная необходимость решения данного вопроса обусловливается и тем обстоятельством, что в настоящее время вопросы, отнесенные Патентным законом к компетенции Патентной палаты, не принимаются к рассмотрению ни одним из существующих государственных органов. Например, арбитражным судам Высший Арбитражный Суд РФ письмом от 8 декабря 1992 г. N С-13/ОСЗ-350 запретил принимать подобные споры к рассмотрению.

Невозможность обжаловать решение Апелляционной палаты, требовать принудительной лицензии, аннулировать неиспользованный товарный знак и т.п. подрывает доверие у отечественных и иностранных промышленных кругов к системе охраны промышленной собственности в России.

Количество дел, требующих решения Патентным судом, непрерывно увеличивается, но неопределенность, связанная с принятием закона (проект которого подготовлен), остается.

Сегодня в России "пиратство" наносит значительный ущерб интересам авторов, промышленных кругов и государства, казна которого не досчитывает сотни миллиардов рублей из-за неуплаты налогов за производство и торговлю контрафактной продукцией, т.е. использование интеллектуальной собственности без разрешения ее владельца.

Продекларированные еще в союзном Таможенном кодексе 1990 года в качестве основных функции, связанные с пресечением незаконного оборота объектов интеллектуальной собственности, лишь в 1993 году были отнесены к юрисдикции российской таможни (ст.10 Таможенного кодекса РФ).

В отличие от своих зарубежных коллег, российские таможенники не имеют практического опыта борьбы с контрофактной продукцией. Ситуацию осложняет и отсутствие соответствующей нормативной базы в области таможенного права. "До тех пор, пока в России не будут выработаны единые правила пресечения контрофактной продукции, - говорит в беседе с корреспондентом еженедельника "Коммерсантъ" начальник отдела Управления по борьбе с контрабандой и нарушениями таможенных правил Государственного таможенного комитета (ГТК) А.Бектимиров, - ГКТ будет принимать решения отдельно по каждому конкретному случаю" ("Коммерсантъ", N 39 (101)).

Первый, и пока единственный, прецедент в практике российской таможни создала американская корпорация "Mattel inc.". 17 августа 1994 г. в ГКТ было подписано указание начальникам региональных таможенных управлений, начальникам таможен и таможенных постов "О таможенном контроле за товарами корпорации "Mattel inc.". Этим документом Таможенный комитет начал кампанию по пресечению нарушений в отношении интеллектуальной собственности "Mattel inc.", обладающей на территории России исключительным правом пользования и распоряжения товарными знаками "Barbie" и "Mattel". Все аналогичные товары, поставляемые в Россию другими фирмами (не имеющими лицензии от корпорации "Mattel inc."), признаются контрофактными и подлежат немедленному вывозу за пределы территории России лицом, перемещающим эти товары, либо перевозчиком за собственный счет.

Примечательным в указанном прецеденте является и то обстоятельство, что российская таможня продемонстрировала свою приверженность американской таможенной системе, которая может не только пресечь нежелательный импорт, не дожидаясь судебного решения, но даже его уничтожить (см. "Коммерсантъ", N 39 (101)).

Не менее сложно проблемы пресечения пиратства обстоят и в сфере авторских и смежных прав. Реально используемая в этой сфере исковая форма защиты представляется мало эффективной. В связи с этим можно считать положительным фактом то, что в новом Уголовном кодексе РФ предусматривается резкое повышение ответственности за нарушение авторских и смежных прав в случае причинения крупного ущерба, а именно в соответствии со ст.146 - штрафы, обязательные работы или лишение свободы. Ужесточение санкций, связанных с нарушением прав на интеллектуальную собственность, с одновременным усилением роли государственных органов, в том числе Антимонопольного комитета, Государственного таможенного комитета и Министерства внутренних дел, будет способствовать искоренению "пиратства" на территории РФ.

Как известно, вопросы патентной охраны объектов промышленной собственности, созданной в результате выполнения служебного задания, регулируются пунктом 2 ст.8 Патентного закона РФ. Этот пункт определяет патентообладателя, права автора на вознаграждение, его размер и условия выплаты, затрагивает вопросы использования охраняемого объекта промышленной собственности, а также процедуру разрешения споров.

По логике этого закона, "...иные (т.е. не охватываемые Патентным законом. - Н.З.) отношения, возникающие в связи с созданием работником изобретения, полезной модели, промышленного образца, должны регулироваться законодательством Российской Федерации о служебных изобретениях, полезных моделях и промышленных образцах" (далее проект закона о служебных изобретениях. - Н.З.). Вопреки Патентному закону РФ в проекте закона о служебных изобретениях делается попытка урегулировать уже урегулированные отношения.

Обсуждения указанного законопроекта на заседаниях рабочих групп в Государственной Думе показали, что именно сфера действия закона и определение понятия "служебное" изобретение, промышленный образец и полезная модель являются наиболее дискуссионными. Центральное место в этой дискуссии занимает глава 12 проекта закона о служебных изобретениях, посвященная служебным изобретениям, полезным моделям, промышленным образцам, созданным при выполнении работ по государственному заказу.

Еще одним спорным положением является вопрос об объеме прав Федерального фонда изобретений - пока не созданной организации, в отношении задач и функций которой на сегодня нет единого мнения.

Золотых Н.