"Допустимо ли субсидиарное применение норм административного права к трудовым отношениям?" (Калинин И., "Российская юстиция", 1998, N 5)

Допустимо ли субсидиарное применение норм
административного права к трудовым отношениям?

Профессор В.Лебедев в статье "О реформе трудового права" (Российская юстиция. 1997. N 9) отмечает, что проблема субсидиарного применения к недобросовестным субъектам трудовых отношений санкций административного права переросла все мыслимые пределы. Соглашаясь, в принципе, с данным тезисом, хотелось бы остановиться на этом вопросе несколько подробнее.

Действительно, анализ действующего трудового законодательства заставляет сделать вывод о том, что законодатель допускает применение в трудовом праве административных санкций. Это вытекает, в частности, из норм федерального закона от 23 ноября 1995 г. "О порядке разрешения коллективных трудовых споров", где говорится о применении штрафных санкций к сторонам коллективного трудового спора при нарушении ими соответствующих положений закона. Для того чтобы определить возможность и оправданность субсидиарного применения норм административного права к трудовым отношениям, следовало бы рассмотреть вкратце существо трудовых отношений, радикально изменившихся в последние годы, с одной стороны, и природу административной ответственности - с другой.

Вряд ли вызовет возражение мысль о том, что в настоящее время в трудовых отношениях произошел поворот от тщательной и всесторонней регламентации государством поведения работника и работодателя в процессе труда к предоставлению им необычайно широких полномочий в определении условий трудового договора, установлении иных условий, сопутствующих реализации работником своей трудовой функции. В настоящее время законодательно регламентируются положения, предоставляющие работникам минимальный уровень охраны, оплаты труда, времени отдыха, а также процессуальные и процедурные нормы их реализации. Представляется, что эта тенденция будет усиливаться и в дальнейшем. Отсюда с неизбежностью вытекает, что все больший акцент переносится (и будет переноситься) на установление существенных условий труда в ходе свободных переговоров работника и работодателя.

Можно не согласиться с другим тезисом упомянутой статьи В.Лебедева о том, что российские власти "пока как бы сверху, перед лицом международных организаций" включают в законодательство нормы, предусматривающие минимальную, пороговую защиту прав и интересов работника. Вряд ли можно, при наличии легитимной власти в РФ, говорить о том, что законы, а тем более основной закон РФ, принимаются под нажимом тех или иных международных структур. Вероятно, здесь было бы уместнее говорить о включении России в международное правовое поле, в том числе и в области трудовых отношений.

Все это не может не наводить на мысль о том, что если отношения работника и работодателя определяются, прежде всего, ими самими, то и вопросы материальной ответственности любой из сторон трудового договора также должны быть разрешаемы на уровне его субъектов - работника и работодателя. Если законодатель отказывается от детальной регламентации условий труда, то логично предположить, что он должен осторожно вмешиваться в вопросы их взаимной ответственности (за исключением, быть может, определения общих условий ее наступления и пределов). Вопросы дисциплинарной ответственности также должны оставаться уделом сторон трудового договора. Желательно включить в проект Трудового кодекса открытый перечень дисциплинарных взысканий, а также дать определение самого дисциплинарного взыскания с тем, чтобы ограничить произвол работодателя в определении и выборе таких взысканий. Таким образом, можно прийти к выводу, что субъектный состав любого трудового правоотношения и в том числе правоотношения, возникающего по поводу причинения вреда одной из сторон или совершения дисциплинарного проступка, должен ограничиваться работником и работодателем.

Это справедливо как для правоотношений, в которых наряду с работодателем выступает единоличный субъект - работник, так и для правоотношений, в которых присутствует коллективный субъект - трудовой коллектив (коллектив работников), профессиональный союз. В Федеральном законе "О порядке разрешения коллективных трудовых споров", где вводится ответственность сторон за нарушение законодательства о коллективных трудовых спорах, неосновательно, по моему мнению, смешивается административная ответственность представителей работодателя (штраф в ряде случаев), дисциплинарная ответственность работников (увольнение за прогул без уважительных причин) и материальная ответственность профсоюзной организации за убытки, причиненные незаконной забастовкой. С учетом сказанного ранее в данном случае следовало бы возлагать как на представителей работодателя, так и на работников и, конечно же, на профсоюзную организацию обязанность возмещения потерпевшей стороне убытков, причиненных противоправными действиями. Иначе говоря, поскольку субъектный состав рассматриваемого правоотношения ограничивается работодателем, с одной стороны, и коллективом работников или профсоюзной организацией, с другой стороны, постольку ответственность за невыполнение взятых на себя обязанностей они должны нести друг перед другом, но никак не перед государством.

Не видно никаких препятствий к тому, чтобы при определении убытков, о которых идет речь, субсидиарно применять нормы гражданского законодательства, закрепленные в ст.ст.15, 393, 401 и ряде других статей ГК РФ, устанавливающих понятие убытков, реального ущерба и упущенной выгоды, условий и оснований наступления ответственности за нарушение обязанностей.

Если же речь идет об административной ответственности, то, очевидно, такая ответственность может иметь место лишь в отношениях, основанных на властном, административном подчинении, чего нельзя сказать об отношениях трудовых. С этой точки зрения возможность субсидиарного применения норм административного права к трудовым отношениям вызывает обоснованные сомнения по следующим основаниям. Субсидиарное применение норм одной отрасли права к другой допускается, в частности, в случаях, когда применяется норма права к отношениям, сходным как по своей природе, так и по субъектному составу. В данном же случае очевидно, что отношения, основанные на административном подчинении, т.е. отношения, в которых обязательным субъектом является властный государственный орган, и трудовые отношения, имеющие под собой договорную основу, не могут быть признаны схожими, поскольку различна и их природа, и их субъектный состав. Исходя из этого, вряд ли можно согласиться с мнением А.Абрамовой о том, что "дисциплинарная ответственность означает определенную реакцию государства на дисциплинарный проступок в сфере трудовых отношений, потенциальную возможность применения к нарушителю мер дисциплинарного взыскания, указанных в законодательстве" (Российское трудовое право. М., 1997. С.285).

Вместе с тем, как кажется, обоснованно предложение В.Лебедева о введении штрафов в отношении нерадивых работников в виде меры дисциплинарного воздействия, но при условии, что работник будет наделен безусловным правом обжалования как обоснованности наложения штрафа, так и его размера. Но это должен быть штраф не административный и налагаться он должен, соответственно, не в административном порядке, а работодателем в порядке, предусмотренном Трудовым кодексом. Этим же Кодексом должны быть предусмотрены порядок, сроки и условия обжалования наложения штрафов. Вполне допустимо, что первичной инстанцией при рассмотрении споров, возникающих по поводу наложения штрафов, может быть комиссия по трудовым спорам, но несомненно, что последней (а возможно и единственной) инстанцией в любом случае должен быть суд.

Старший преподаватель Томского государственного

педагогического университета

И.Калинин