Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 14 ноября 2019 г. N Ф04-4616/19 по делу N А27-932/2018

город Тюмень

14 ноября 2019 г.

Дело N А27-932/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 13 ноября 2019 года.

Постановление изготовлено в полном объёме 14 ноября 2019 года.

Арбитражный суд Западно-Сибирского округа в составе:

председательствующего Доронина С.А.,

судей Кадниковой О.В.,

Мелихова Н.В.-

рассмотрел в открытом судебном заседании с использованием средств аудиозаписи кассационную жалобу Богарёва Сергея Владимировича на определение от 22.05.2019 Арбитражного суда Кемеровской области (судья Дорофеева Ю.В.) и постановление от 24.07.2019 Седьмого арбитражного апелляционного суда (судьи Кудряшева Е.В., Иванов О.А., Назаров А.В.) по делу N А27-932/2018 о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "Фасад-СВ" (ИНН 4205211296, ОГРН 1104205019654; далее - общество "Фасад-СВ", должник), принятые заявлению конкурсного управляющего обществом с ограниченной ответственностью "Фасад-СВ" Тушкова Сергея Георгиевича (далее - управляющий) о привлечении Богарёва Сергея Владимировича к субсидиарной ответственности.

В заседании принял участие представитель Богарёва С.В. - Орешкин Н.А. по доверенности от 11.02.2019.

Суд установил:

Богарёв Сергей Владимирович исполнял обязанности генерального директора общества "Фасад-СВ" с ноября 2010 по июль 2017 года, с июля 2017 года являлся ликвидатором должника.

В период с 22.01.2016 по 21.02.2017 в отношении общества "Фасад-СВ" проведены три камеральные налоговые проверки по результатом которых приняты решения от 23.09.2016 N 2441, от 15.12.2016 N 3458, от 27.06.2017 N 61 о привлечении должника к ответственности за совершения налогового правонарушения (уменьшение налоговой базы) доначислении ему налогов на добавленную стоимость и налогов на прибыль в значительном размере.

Решение налогового органа от 27.06.2017 N 61 было предметом судебной проверки. Так, решением суда от 02.11.2017 по делу N А27-21327/2017, оставленным без изменения постановлениями апелляционного суда от 09.02.2018 и округа от 01.08.2018, обществу "Фасад-СВ" отказано в признании указанного решения налогового органа недействительным.

Определением Арбитражного суда Кемеровской области от 06.02.2018 возбуждено производство по настоящему делу о банкротстве. Решением суда от 12.03.2018 общество "Фасад-СВ" признано несостоятельным по упрощённой процедуре ликвидируемого должника, в рамках которой управляющий (19.12.2018) обратился в арбитражный суд с заявлением о привлечении Богарёва С.В. к субсидиарной ответственности.

В ходе рассмотрения обособленного спора управляющий в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) уточнил требования заявления, просил привлечь Богарёва С.В. к ответственности в виде взыскания убытков в размере 74 470 358,68 руб.

Определением от 22.05.2019 Арбитражного суда Кемеровской области, оставленным без изменения постановлением от 24.07.2019 Седьмого арбитражного апелляционного суда, с Богарёва С.В. в конкурсную массу взыскано 37 474 523,23 руб. субсидиарной ответственности. В остальной части заявление управляющего оставлено без удовлетворения.

Суды первой и апелляционной инстанций, разрешая обособленный спор, руководствовались положениями пункта 4 статьи 10 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) в редакции Федерального закона N 134-ФЗ и исходили из того, что неправомерные действия Богарёва С.В. по занижению налоговой базы, отражения в первичной документации должника недостоверных сведений, послужили причиной невозможности полного удовлетворения требований кредиторов общества "Фасад-СВ" (доведение должника до банкротства).

Не согласившись с определением суда от 22.05.2019 и постановлением апелляционного суда от 24.07.2019, Богарёв С.В. обратился с кассационной жалобой, в которой просит их отменить, принять новый судебный акт об отказе в удовлетворении требований управляющего.

Податель кассационной жалобы полагает, что самостоятельная переквалификация судом первой инстанции требований управляющего с взыскания убытков на привлечение к субсидиарной ответственности является неправомерным, фактически лишил ответчика возможности представить доказательства и привести доводы в подтверждение правомерности своих действий; выводы судов первой и апелляционной инстанций о преюдициальном значении решения суда от 02.11.2017 по делу N А27-21327/2017 для настоящего обособленного спора, ошибочны, так как процессуальное законодательство не исключает возможность различной правовой квалификации фактических обстоятельств в рамках рассмотрения разных дел; в его действиях не было умысла на причинение вреда кредиторам должника; из содержания судебных актов невозможно определить и проверить размер подлежащей взысканию с него субсидиарной ответственности.

Также кассатор ссылается на пропуск управляющим срока исковой давности для подачи заявления по правилам статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Закона N 134-ФЗ.

В отзыве уполномоченный орган отклоняет доводы, изложенные в кассационной жалобе, просит судебные акты оставить без изменения.

Поступившие в суд округа дополнение к кассационной жалобе судом округа во внимание не принимаются ввиду отсутствия доказательств их заблаговременного направления лицам, участвующим в обособленном споре, что в силу статьи 277 АПК РФ является обязательным.

В заседании суда округа представитель Богарёва С.В. поддержал доводы, изложенные в кассационной жалобе, на отмене судебных актов настаивал.

Рассмотрев кассационную жалобу, изучив материалы дела, проверив в соответствии со статьями 286, 288 АПК РФ законность обжалуемых определения и постановления, суд кассационной инстанции не находит оснований для её удовлетворения.

Как разъяснено в пункте 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", при решении вопроса о том, какие нормы подлежат применению - общие положения о возмещении убытков (в том числе статья 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, далее - Гражданский кодекс) либо специальные правила о субсидиарной ответственности (статья 61.11 Закона о банкротстве), - суд в каждом конкретном случае оценивает, насколько существенным было негативное воздействие контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц, действующих совместно либо раздельно) на деятельность должника, проверяя, как сильно в результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие тенденции приобрели экономические показатели, характеризующие должника, после этого воздействия.

Если допущенные контролирующим лицом (несколькими контролирующими лицами) нарушения явились необходимой причиной банкротства, применению подлежат нормы о субсидиарной ответственности (пункт 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве), совокупный размер которой, по общим правилам, определяется на основании абзацев первого и третьего пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

В том случае, когда причинённый контролирующими лицами, указанными в статье 53.1 Гражданского кодекса, вред исходя из разумных ожиданий не должен был привести к объективному банкротству должника, такие лица обязаны компенсировать возникшие по их вине убытки в размере, определяемом по правилам статей 15, 393 Гражданского кодекса.

При этом независимо от того, каким образом при обращении в суд заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд применительно к положениям статей 133 и 168 АПК РФ самостоятельно квалифицирует предъявленное требование.

При недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, в том числе установленную статьёй 53.1 Гражданского кодекса, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков.

Учитывая изложенное, утверждение кассатора на неправомерную самостоятельную квалификацию судом первой инстанции заявления управляющего о взыскание убытков в качестве требования о привлечении к субсидиарной ответственности, основано на неправильном толковании норм процессуального права с учётом особенностей рассмотрения дел о банкротстве.

Более того, изначально управляющим было заявлено именно требование о привлечении Богарёва С.В. к субсидиарной ответственности и только в ходе рассмотрения обособленного спора (путём уточнений) оно было изменено на требование о взыскании убытков, следовательно, у ответчика имелась объективная возможность предоставить доказательства и мотивированную позицию по существу спора.

Управляющий связывал необходимость привлечения Богарёва С.В. к субсидиарной ответственности с невозможностью удовлетворить требования кредиторов должника вследствие привлечения последнего к ответственности за совершение налоговых правонарушений, установленных решениями от 23.09.2016, от 15.12.2016, от 27.09.2017.

Учитывая данное обстоятельство, общее правило действия закона во времени (пункт 1 статьи 4 Гражданского кодекса) и положения пункта 2 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 N 137 "О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", применению подлежат нормы материального права, действовавшие в этот период, то есть Закон о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ, в редакции изменений внесённых Федеральным законом от 23.06.2016 N 222-ФЗ.

Действительно, положения абзаца четвёртого пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве определяют годичный срок исковой давности для подачи заявления о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности.

Однако по смыслу действовавшей на тот момент редакции статьи 200 Гражданского кодекса, а также последующих редакций данной статьи и статьи 10 Закона о банкротстве исковая давность по требованию о привлечении к субсидиарной ответственности в любом случае не могла начать течь ранее момента возникновения у истца права на иск и объективной возможности для его реализации, то есть открытия в отношении общества "Фасад-СВ" процедуры конкурсного производства.

С учётом даты признания должника банкротом (12.03.2018) и даты подачи управляющим заявления о привлечении Богарёва С.В. к субсидиарной ответственности (19.12.2018), годичный срок исковой давности не пропущен. Аналогичная по существу позиция содержится в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2018) утверждённом Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 04.07.2018. Доводы подателя жалобы об обратном основаны на неправильном определении объективных пределов исчисления сроков исковой давности.

Таким образом, заявлению Богарёва С.В. о применении срока исковой давности судом апелляционной инстанции была дана надлежащая правовая оценка.

Исходя из содержания пункта 1 статьи 61.20 Закона о банкротстве, в случае введения в отношении должника процедуры, применяемой в деле о банкротстве, требование о возмещении должнику убытков, причинённых ему лицами, уполномоченными выступать от имени юридического лица, членами коллегиальных органов юридического лица или лицами, определяющими действия юридического лица, в том числе учредителями (участниками) юридического лица или лицами, имеющими фактическую возможность определять действия юридического лица, подлежит рассмотрению судом в рамках дела о банкротстве должника по правилам, предусмотренным настоящей главой.

Так, по смыслу пункта 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени (пункт 3 статьи 53 Гражданского кодекса), несёт гражданско-правовую ответственность, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей оно действовало недобросовестно или неразумно, в том числе, если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску.

Недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица.

Добросовестность и разумность при исполнении возложенных на директора обязанностей заключаются в принятии им необходимых и достаточных мер для достижения целей деятельности, ради которых создано юридическое лицо.

В пункте 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в настоящее время - подпункт 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве) закреплена презумпция наличия причинно-следственной связи между несостоятельностью должника и действиями (бездействием) контролирующего лица при совершении им сделки, которой был причинён существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона.

Положения пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве (подпункт 3 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве) также устанавливают презумпцию доведения контролирующими лицами должника последнего до банкротства при наличии вступившего в силу решения о привлечении должника к ответственности за налоговые правонарушения.

В рассматриваемом случае имеются решения налогового органа о привлечении общества "Фасад-СВ" к ответственности за совершения налоговых правонарушений (решения от 23.09.2016 N 2441, от 15.12.2016 N 3458, от 27.06.2017 N 61).

Суды двух инстанций, оценив указанные решения, сочли действия Богарёва С.В. по занижению налоговой базы, ввиду недостоверности представленных в налоговых орган сведений, противоправными, не отвечающими интересам общества "Фасад-СВ", преследующие цели получения необоснованной налоговой выгоды.

Обстоятельства формирования фиктивного документооборота документа, обоснованности привлечения налоговым органом должника к ответственности за совершения налогового правонарушения установлены вступившими в законную силу судебными актами по делу N А27-21327/2017, имеющими преюдициальное значение для правильного рассмотрения настоящего обособленного спора (статья 69 АПК РФ).

В соответствии со статьёй 69 АПК РФ преюдиция распространяется на установление судом тех или иных обстоятельств, содержащихся в судебном акте, вступившем в законную силу, если последние имеют правовое значение и сами по себе могут рассматриваться как факт, входивший в предмет доказывания по ранее рассмотренному делу.

В постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 21.12.2011 N 30-П разъяснено, что признание преюдициального значения судебного решения, будучи направленным на обеспечение стабильности и общеобязательности судебного решения, исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения, принимаются другим судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства, если они имеют значение для разрешения данного дела.

Тем самым преюдициальность служит средством поддержания непротиворечивости судебных актов и обеспечивает действие принципа правовой определённости.

Так, разрешая дело N А27-21327/2017 суды трёх инстанций установили обстоятельства минимизации налоговой базы вследствие предоставления должником документов, содержащих недостоверные сведения и неподтверждающих реальность хозяйственных операций (отношений) с его контрагентами, в связи с чем пришли к выводу о законности и обоснованности решения налогового органа от 27.06.2017 N 61.

Учитывая изложенное, вывод судов о преюдициальном значении указанного дела по отношению к настоящему обособленному спору является правильным, суждение кассатора об обратном основано на ошибочном толковании норм процессуального права.

Поскольку при рассмотрении настоящего обособленного спора судами первой и апелляционной инстанции установлены обстоятельства, презюмирующие доведение общества "Фасад-СВ" до банкротства в результате совершения Богарёвым С.В. неправомерных юридически значимых действий оснований для отмены обжалуемых судебных актов у суда округа не имеется.

Ссылки кассатора на отсутствие в его действиях умысла на причинение вреда должнику и его кредиторами, подлежат отклонению, поскольку с учётом конкретных фактических обстоятельства обособленного спора, а также в силу положений пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве данное условие для привлечения к гражданско-правовой ответственности презюмируется, обратного в силу статьи 65 АПК РФ Богарёвым С.В. не доказано.

Состав деликта, влекущего обязанность руководителя юридического лица по возмещению убытков подконтрольному ему обществу и деликта, влекущего для него правовые последствия в виде привлечения его к субсидиарной ответственности, имеют схожую структуру (гражданско-правовой характер), и аналогичны по необходимости установления пороков в действиях лица, контролирующего должника.

Отличия указанных правовых институтов заключаются в объёме негативных последствий для обязанного лица (руководителя).

Так, при взыскании убытков причинитель вреда возмещает лицу, чьи права нарушены, размер фактически нарушенного права (статья 15 Гражданского кодекса), в то время как при привлечении к субсидиарной ответственности контролирующего должника лица размер ответственности равен совокупному размеру реестра требований кредиторов предприятия (абзац десятый пункта 1 статьи 10, пункт 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

Управляющий, заявляя требование к Богарёву С.В., преследовал цель защиты прав всех конкурсных кредиторов общества "Фасад-СВ" (просил взыскать с ответчика в пользу конкурсной массы).

Ответственность, установленная пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в настоящее время - статья 61.11 Закона о банкротстве), является ответственностью контролирующих должника лиц перед его кредиторами, обязательства перед которыми не были погашены за счёт имущества должника.

Указанная субсидиарная ответственность обусловлена тем, что в случае если бы контролирующие должника лица добросовестно действовали, и эффективно осуществляли управления предприятием, по общему правилу признаков объективного банкротства у последнего вообще не наступило бы в принципе.

По своей правовой природе субсидиарная ответственность является дополнительной по отношению к обязательству основанного должника (статья 399 Гражданского кодекса). При этом механизм привлечения к субсидиарной ответственности в рамках дела о банкротстве носит исключительный и экстраординарный характер (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 06.08.2018 N 308-ЭС17-6757(2,3)).

Применение такого механизма защиты нарушенных прав кредиторов должно обуславливаться объективными обстоятельствами, а именно размером погашенных либо не погашенных требований лиц, введённых в заблуждение контролирующим должника лицом.

Указанному, корреспондируют положения абзаца восьмого пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве (пункт 11 стать 61.11 Закона о банкротстве), устанавливающие, что размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включённых в реестр требований кредиторов.

Поскольку в рассматриваемом случае размер неисполненных обществом "Фасад-СВ" перед его текущими и реестровыми кредиторами равен 37 474 523,23 руб., вывод судов о необходимости привлечения Богарёва С.В. к субсидиарной ответственности в этом размере является правильным, соответствующим её правовой природе, не противоречит положениям вышеприведённых норм права.

При этом в случае изменения размера конкурсной массы (её пополнения) лица участвующие в деле о банкротстве не лишены права обратиться в арбитражный суд с заявлением о пересмотре обжалуемого определения суда от 22.05.2019 в порядке, предусмотренном главой 37 АПК РФ.

Суд кассационной инстанции считает, что все обстоятельства, имеющие существенное значение для дела, установлены судами посредством оценки представленных сторонами спора доказательств в порядке статьи 71 АПК РФ. Иная оценка подателем жалобы обстоятельств дела не свидетельствует о судебной ошибке и не является основанием для отмены обжалуемых судебных актов.

Нарушений норм процессуального права, в том числе влекущих безусловную отмену судебного акта в силу части 4 статьи 288 АПК РФ, судом кассационной инстанции не установлено.

Руководствуясь пунктом 1 части 1 статьи 287, статьями 289, 290 АПК РФ, Арбитражный суд Западно-Сибирского округа

постановил:

определение от 22.05.2019 Арбитражного суда Кемеровской области и постановление от 24.07.2019 Седьмого арбитражного апелляционного суда по делу N А27-932/2018 оставить без изменения, кассационную жалобу Богарева Сергея Владимировича - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьёй 291.1 АПК РФ.

Председательствующий

С.А. Доронин

Судьи

О.В. Кадникова Н.В. Мелихов