Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 26 мая 2020 г. N Ф04-945/20 по делу N А45-14032/2019

г. Тюмень

26 мая 2020 г.

Дело N А45-14032/2019

Резолютивная часть постановления объявлена 25 мая 2020 года.

Постановление изготовлено в полном объёме 26 мая 2020 года.

Арбитражный суд Западно-Сибирского округа в составе:

председательствующего Глотова Н.Б.,

судей Ишутиной О.В.,

Куклевой Е.А. -

рассмотрел в открытом судебном заседании кассационную жалобу Белозёрова Ивана Ивановича на определение от 21.10.2019 Арбитражного суда Новосибирской области (судья Пащенко Е.В.) и постановление от 21.01.2020 Седьмого арбитражного апелляционного суда (судьи Зайцева О.О., Кудряшева Е.В., Фролова Н.Н.) по делу N А45-14032/2019 о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "ПК Белое озеро" (630005, город Новосибирск, улица Ольги Жилиной, дом 60, офис 13, ОГРН 1165476064742, ИНН 5406602100), принятые по заявлению Белозёрова Ивана Ивановича (город Москва) о включении требования в размере 4 143 636 руб. в реестр требований кредиторов должника.

Суд установил:

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "ПК Белое озеро" (далее - ООО "ПК Белое озеро", должник) Белозёров Иван Иванович (далее - Белозеров И.И., кредитор, заявитель) обратился в Арбитражный суд Новосибирской области с заявлением о включении требования в размере 4 143 636 руб. в реестр требований кредиторов должника.

Определением суда от 21.10.2019, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда от 21.01.2020, в удовлетворении заявления отказано.

Не согласившись с указанными судебными актами, Белозёров И.И. обратился с кассационной жалобой, в которой просит их отменить и принять новый судебный акт об удовлетворении заявления.

В обоснование кассационной жалобы её податель ссылается на то, что выводы судов основаны на ошибочном толковании норм Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и разъяснений Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации.

Заявитель считает, что заём был обусловлен экономическим интересом кредитора, направленным на получение дохода за счёт начисления на сумму займа процентов за пользование денежными средствами; передача должнику денежных средств подтверждена надлежащими доказательствами.

По мнению кассатора, само по себе наличие аффилированности кредитора и должника не может указывать на безусловный факт злоупотребления правами и свидетельствовать о корпоративном характере требования по возврату суммы займа.

С позиции кассатора, внесение денежных средств на счёт должника через технические устройства не свидетельствует о том, что они предоставлены третьим лицом и у него отсутствует право на включение в реестр задолженности.

Рассмотрев кассационную жалобу, изучив материалы дела, проверив в соответствии со статьями 286, 288 АПК РФ законность обжалуемых судебных актов, суд кассационной инстанции считает, что имеются основания для их отмены, поскольку выводы судов сделаны при неполном выяснении обстоятельств, имеющих существенное значение для дела.

Как следует из материалов дела, между ООО "ПК Белое озеро" (заёмщик) и Белозёровым И.И. (займодавец) заключён договор займа от 11.03.2016, в соответствии с условиями которого займодавец передаёт заёмщику денежные средства в пределах лимита 9 000 000 руб., а заёмщик обязуется возвратить займодавцу сумму займа и уплатить проценты в размере 7 % годовых от суммы займа по требованию займодавца (далее - договор займа).

Полагая, что задолженность, не возвращённая в срок, в размере 3 589 425,69 руб. основного долга и процентов за пользование займом в размере 554 211,18 руб. подлежит включению в реестр требований кредиторов должника, Белозёров И.И. обратился в суд с настоящим заявлением.

Отказывая в удовлетворении заявления, суд первой инстанции, исходил из того, что денежные средства представлены должнику аффилированным лицом без надлежащих правовых оснований в целях его докапитализации, в условиях нераскрытия разумных экономических мотивов выбора такой конструкции.

С позиции суда Белозеров И.И. не может быть признан конкурсными кредитором, поскольку из представленных документов не следует, что полученные должником денежные средства предоставлялись в качестве займов, а внесены на расчётный счёт должника по различным правовым основаниям (взнос наличных денежных средств, возврат ранее полученных займов, возврат неиспользованных подотчётных сумм и т.п.).

Суд апелляционной инстанции поддержал выводы суда первой инстанции.

Между тем судами не учтено следующее.

В силу положений пунктов 3 - 5 статьи 71 Закона о банкротстве арбитражный суд проверяет обоснованность заявленных требований.

При рассмотрении требований кредиторов в деле о банкротстве суд должен исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

Как неоднократно подчеркивал Верховный Суд Российской Федерации, действующее законодательство о банкротстве не содержит положений, согласно которым очерёдность удовлетворения требований аффилированных (связанных) кредиторов по гражданским обязательствам, не являющимся корпоративными, понижается. Кроме того, тот факт, что участник должника и его бывший руководитель является его заимодавцем, сам по себе не свидетельствует о корпоративном характере требования по возврату суммы займа для целей банкротства.

Верховным Судом Российской Федерации сформирована судебная практика, согласно которой при определенных обстоятельствах участнику либо иному аффилированному по отношению к должнику лицу может быть отказано во включении его требования в реестр, в частности, когда финансирование предоставлялось в рамках реализации публично нераскрытого плана выхода фактически несостоятельного должника из кризиса при условии, что такой план не удалось реализовать (определения Судебной коллегии по экономическим спорам от 12.02.2018 N 305-ЭС15-5734(4,5), от 21.02.2018 N 310-ЭС17-17994(1,2), от 04.02.2019 N 304-ЭС18-14031 и прочие).

По смыслу правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 21.02.2018 N 310-ЭС17-17994(1,2), такое финансирование предоставляется в тяжелый для подконтрольного общества период деятельности, в условиях объективного банкротства должника.

При этом из фундаментального принципа автономии воли и свободы экономической деятельности участников гражданского оборота следует право каждого определять правовую форму инвестирования, в частности, посредством внесения взносов в уставный капитал подконтрольной организации или выдачи ей займов. Если внутреннее финансирование с использованием конструкции договора займа осуществляется добросовестно, не направлено на уклонение от исполнения обязанности по подаче в суд заявления о банкротстве и не нарушает права и законные интересы иных лиц - других кредиторов должника, не имеется оснований для понижения очерёдности удовлетворения требования, основанного на таком финансировании.

В каждом конкретном случае надлежит исследовать правовую природу отношений между участником (аффилированным лицом) и должником, цели и источники предоставления денежных средств, экономическую целесообразность и необходимость их привлечения путём выдачи займа, дальнейшее движение полученных заемщиком средств и т.п.

Судами установлено, что в период с 11.03.2016 по 20.08.2018 заявитель по различным основаниям передал должнику денежные средства на общую сумму 15 539 100,43 руб., из которых обществом в период с 04.05.2016 по 29.12.2017 в адрес заявителя возвращено 11 949 674,74 руб.

Белозёров И.И. на момент совершения платежей являлся единоличным исполнительным органом должника и участником, владеющим долей в уставном капитале в размере 50 %.

Заявление о признании должника банкротом принято к производству суда 22.04.2019.

По смыслу разъяснений, изложенных в пункте 3.1 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утверждённого Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020 (далее - Обзор от 29.01.2020), договоры займа лишь оформляют предоставление должнику компенсационного финансирования.

Использование конструкции договора займа, то есть модели поведения, отличной от предписанной Законом о банкротстве, влечёт для такого лица все связанные с этим риски, в том числе риск утраты компенсационного финансирования на случай объективного банкротства. Данные риски не могут перекладываться на других кредиторов (пункт 1 статьи 2 ГК РФ).

При этом возможность наступления и длительного сохранения состояния объективного банкротства, по сути, невозможности самостоятельного осуществления хозяйственной деятельности и обслуживания текущего долга, представляется, в принципе, допустимой.

Делая вывод о наличии в действиях кредитора признаков недобросовестного поведения, суды первой и апелляционной инстанций указали на то, что Белозёров И.И., будучи руководителем должника, на которого законом возложена обязанность по ведению бухгалтерского учёта и отчётности, полностью не отражал полученные должником суммы денежных средств как заёмные обязательства.

Вместе с тем, суды не исследовали обстоятельства неплатёжеспособности или имущественного кризиса ООО "ПК Белое озеро" на дату заключения и исполнения договора займа.

Ни независимым кредитором, ни конкурсным управляющим должника не были приведены доводы о предоставлении финансирования в условиях имущественного кризиса должника, судами данный вопрос не исследовался.

Вопрос о наличии или отсутствии обстоятельств, указывающих на такое имущественное положение должника и, соответственно, на осуществление финансирования в рамках скрытого от кредиторов плана выхода из кризисной ситуации, судами в предмет проверки включён не был.

Констатируя в действиях Белозерова И.И. очевидное отклонение от добросовестного поведения, судам следовало проверить факт того, что оспариваемые операции между аффилированными лицами совершены после критического изменения возникшего ранее неблагополучного финансового положения должника - появления признаков объективного банкротства и были намеренно направленны на сокрытие реально существовавшего финансового положения общества.

Поскольку момент возникновения у ООО "ПК Белое озеро" признаков объективного банкротства не установлен, доказательств подтверждающих то, что такое финансирование повлекло для должника исключительно принятие дополнительной финансовой нагрузки по заведомо неисполнимым обязательствам не представлено, позиция судов о наличии в действиях кредитора и должника очевидного отклонения от добросовестного поведения является преждевременной.

Делая вывод о том, что целью предоставления займа на рыночных условиях единственным участником должника, являлось переложение бремени обслуживания займа на кредиторов должника, суды не сослались на относимые и допустимые доказательства, которые бы подтвердили данные обстоятельства.

При этом сам по себе факт того, что заимодавцем выступает участник должника, является недостаточным для вывода об отсутствии заёмных отношений и направленности на реализацию внутрикорпоративных отношений.

Вопрос о возможности понижения очерёдности удовлетворения требования кредитора судами также разрешён не был.

Кроме того, ставя под сомнение реальность операций и назначения платежей, суды не проверили наличие у Белозёрова И.И. финансовой возможности на предоставление должнику заёмных денежных средств, а равно не исследовали вопрос о том, носили ли они притворный характер по транзитному перечислению денежных средств через расчётный счёт должника, прикрывающий отсутствие реального финансирования;

на достижение каких целей фактически направлено представление заёмных денежных средств, экономические мотивы выбора конструкции для предоставления денежных средств подконтрольному лицу, а также на какие цели израсходованы полученные денежные средства, причины прекращения должником хозяйственной деятельности.

Таким образом, в нарушение требований норм Закона о банкротстве суды не в полной мере осуществили проверку заявленного требования.

Данные нарушения судов не позволили принять законные и обоснованные судебные акты, которые подлежат отмене в силу части 1 статьи 288 АПК РФ.

Поскольку для разрешения заявленного требования следует установить фактические обстоятельства, в том числе момент возникновения признаков объективного банкротства должника, с применением соответствующих норм права, а также проверить реальность правоотношений, обособленный спор подлежит направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении спора суду первой инстанции, принимая во внимание задачи судопроизводства в арбитражных судах, конкретные обстоятельства дела, исходя из положений действующего законодательства и сложившейся судебной практики по рассматриваемому вопросу, всесторонне, полно и объективно исследовать все имеющиеся материалы дела и дополнительно представленные кредитором доказательства в соответствии с требованиями статьи 71 АПК РФ, исследовать обстоятельства при которых предоставлялось финансирование, а равно проверить его реальность, установить наличие или отсутствие оснований, влекущих признание корпоративного характера спорного требования, при необходимости определить очерёдность его удовлетворения, после чего принять законный и справедливый судебный акт.

Руководствуясь пунктом 3 части 1 статьи 287, статьями 288, 289, 290 АПК РФ, Арбитражный суд Западно-Сибирского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение от 21.10.2019 Арбитражного суда Новосибирской области и постановление от 21.01.2020 Седьмого арбитражного апелляционного суда по делу N А45-14032/2019 отменить.

Обособленный спор направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд Новосибирской области.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьёй 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий

Н.Б. Глотов

Судьи

О.В. Ишутина Е.А. Куклева